Лоботряс

     У Александра Николаевича был большой красивый пёс. И тот и другой любили ходить на охоту. Правда, хозяин не с особым желанием брал пса с собой, но, так как другого не было, приходилось брать его.
     Кличка этого пса, данная ещё с рождения, давно исчезла. Поначалу Александр Николаевич прозывал его лоботрясом в шутку, когда злился на него за неудавшуюся охоту, потом всерьёз. Так все и привыкли.
     Обидно, конечно; однако пёс хоть как-нибудь старался восстановить утраченное доверие хозяина. Каждый раз, как только Александр Николаевич выходил из дому, пёс, уставившись на хозяина доверчивыми, жалостно-унылыми глазами, вставал на задние лапы, стараясь лизнуть его в лицо.
     Так и в этот раз. Только хозяин вышел из дому – пёс уже на задние лапы и давай ласкаться.
     На крыльце соседнего дома сидела девчонка. Увидев соседа, она с ним поздоровалась.
     – Здравствуй, Катенька! – ответил он ей и сказал: – Ну что, Лоботряс, пошли на охоту.
     – Гав, – ответил пёс и, радостно завиляв хвостом, побежал впереди.
     Уже подходило к концу лето и показались первые признаки подкрадывающейся осени. Лес стоял погружённый в тишину и усталость, храня в себе прелесть и сырость. День выдался солнечным, но было прохладно. Александр Николаевич, одетый в тёплый шерстяной свитер, длинные сапоги, выглядел неуклюжим. Лоботряс поначалу вертелся вокруг хозяина. Со временем он стал отставать и вскоре уже плёлся позади, будто отыскивая момент, чтобы где-нибудь скрыться. Над лесом летала сорока и надоедливо кричала...
     Вскоре Александр Николаевич увидел глухаря, который сидел гордо и неподвижно. Охотник привычным движением вскинул ружьё, прицелился. Раздался выстрел – глухарь, кажется, упал.
     – Лоботряс! – закричал Александр Николаевич. – Лоботряс!
     Но ни хруста, ни лая в ответ. Только эхо разнеслось по лесу: «Я-я-с...»
     Александр Николаевич подошёл к тому дереву, на котором только что сидел глухарь, и увидел на земле небольшое тёмно-красное пятно. Но птицы нигде не было.
     – Вот чёрт! – выругался охотник. – Уже который раз возвращаюсь на прежнее место, и ничего.
     Однако немного погодя через тишину пробился глухой треск. Охотник пошёл на него. Раздвинув кусты, увидел, как Лоботряс, позабыв обо всём на свете, уплетает добычу.
     – Ах ты, бестолковый обжора! – возмутился Александр Николаевич.
     Лоботряс оставил добычу и бросился прочь... Когда хозяин вернулся домой, Лоботряс был уже во дворе. Своим собачьим чутьём понимал, что хозяин на него не только обижен, а серьёзно разозлён. Тогда он выбежал со двора от греха подальше и направился в лес. Сначала бежал по той же дороге, по которой они шли утром, а потом свернул на новую тропинку. Весь вид пса выражал недовольство собой; быть может, он упрекал самого себя за свой нрав.
     Вот он пересёк совсем незнакомую поляну, обошёл небольшое озеро, затянувшееся зелёной растительностью. И вдруг услышал где-то неподалёку тихий плач. Лоботряс остановился и напряг слух. Потом побежал на плач и остановился, замахав дружелюбно хвостом. Возле куста можжевельника стояла та самая девочка, которая утром сидела на крыльце и здоровалась с Александром Николаевичем. Катя, увидев Лоботряса, на мгновение замолчала, а потом снова заплакала. Лоботряс подошёл поближе, тихонечко завыл, бегая вокруг неё, потянул девочку за платье. Катя ещё громче заплакала. Но когда слёзы иссякли, она призналась Лоботрясу:
     – Я заблудилась. Я хочу домой.
     Пёс понимающе гавкнул и отбежал от неё, будто говоря, чтобы она шла за ним. И она, хоть и не знала, что делать, подбежала к нему.
     Лоботряс отходил всё дальше, потом возвращался к ней и снова отбегал. Девочка к нему подбегала, а он отбегал. А вскоре Катя за ним только и бежала, будто играя в догонялки. Таким образом они вышли на знакомую тропинку, а вскоре вышли и из леса.
     Катя хотела сразу броситься домой, но остановилась. Она обняла пса, поцеловала его в морду и сказала:
     – Спасибо тебе, Лоботряс. Я обязательно расскажу Александру Николаевичу, как ты меня спас.
     Лоботряс, кажется, понял сказанное и гавкнул, гордо подняв морду кверху.