Ночь и туман. Наиважнейший вопрос

09 декабря 1941 года

Берлин, Германская Империя

Когда Колокольцев вернулся на своё рабочее место, его благоверная протянула ему стандартный бланк для записи переданных по телефону сообщений:

«Звонил комиссар Бонни из Парижа – просил передать вот это…»

Колокольцев прочитал короткую фразу, которая его совершенно не удивила:

«Рядом с каждым из указанных вами мест находится тайный вход в Парижские катакомбы. Тайный потому, что официально разрешённый вход один – павильон у станции метро Данфер-Рошро…»

«Я знаю это место» – улыбнулась Ирма. «Тебе понравится…»

Он изумлённо посмотрел на жену. Она рассмеялась и объяснила: «Рядом с этим павильоном находится знаменитая скульптура каменного льва работы скульптора Бартольди, автора статуи Свободы в Нью-Йорке…»

«Чем знаменитого?» – уже более обыденным тоном осведомился Колокольцев. Попутно отметив, что стараниями победоносного вермахта (и ваффен-СС) его благоверная знает Париж гораздо лучше его самого.

Что было совершенно неудивительно, ибо после оккупации La Ville Lumi;re – Города Света – Ирма ныне фон Таубе моталась туда чуть ли не каждые свободные выходные (примерно каждый месяц). Безжалостно опустошая женские магазины французской столицы… и личную кассу мужа в ЕМК Гмбх.

В ответ на его молчаливый упрёк в расточительстве, она только пожала плечами и невозмутимо ответила: «Ты же ведь хочешь, чтобы твоя жена была самой красивой женщиной в рейхе…»

На это возразить ему было нечего.

«Тем знаменитого» – с гордостью ответила Ирма фон Таубе, не упустив возможность продемонстрировать своё знание истории Франции, «что таких львов аж три экземпляра – причём парижский даже не самый главный…»

«А где находиться самый главный?» – с интересом осведомился её супруг. И тут же понял, что нарвался на микро-лекцию (с недавних пор едва ли не любимое развлечение его благоверной). Что она немедленно и подтвердила:

«Это так называемый Бельфорский лев – символ одноимённого города в Бургундии, на востоке Франции. монументальная каменная скульптура того же автора, что и парижский длиной в двадцать два метра и высотой в одиннадцать.

Лев был установлен в память о героическом сопротивлении Бельфора под руководством капитана Пьера Данфер-Рошро – в его честь названа станция метро – во время осады города во Франко-прусской войне. Кстати, Бельфорский лев – это ещё и его прозвище…»

Колокольцев с уважением кивнул: «Я читал об этой осаде… действительно героическое сопротивление, ведь пруссакам так и не удалось взять город…»

На самом деле, слушал, во время получения параллельного исторического образования в Москве… но этого его жене знать не полагалось. Ирма невозмутимо продолжала историческую лекцию:

«По изначальному плану лев должен был взирать в сторону Германии, однако в результате немецких протестов эти планы были отброшены и лев был построен устремлённым на запад. Памятник создавался аж целых семь лет…»

Обычное дело для, мягко говоря, неторопливых французов.

«… более того, из-за разногласий между скульптором и мэрией города официальное открытие памятника не состоялось. 28 августа 1880 Бартольди профинансировал и провёл праздничное освящение своей работы. С 20 апреля 1930 Бельфорский лев возведён в разряд «исторического монумента» и соответственно охраняется французским государством…»

«Спасибо за познавательную лекцию» – улыбнулся Колокольцев. И, не дав супруге отреагировать, обратился к партнёрам с предсказуемым вопросом: «И что вы думаете по этому поводу?»

«По поводу входов в катакомбы?» – уточнил доктор Шварцкопф.

Колокольцев кивнул. Добрый доктор пожал плечами: «Логично, на самом деле. Потрошители потратили какое-то время, чтобы изучить катакомбы… а потом используют их для блиц-атаки и быстрого исчезновения под землю…»

«Ты думаешь, что кто-то из них имеет опыт подземной войны?» – осведомился Колокольцев. Его приятель кивнул: «Вполне возможно…»

По лицу криминалькомиссарин было видно, что она со своим соратником категорически не согласна. А доктор Вернер с усмешкой констатировал: «Неудивительно, что этих… инфернальных персонажей никто никогда не видел»

«Не согласна» – решительно заявила Ирма. «Категорически не согласна…»

«С чем конкретно не согласна?» – уточнил её супруг.

«По обоим пунктам» – спокойно ответила криминалькомиссарин.

«Почему?» – удивился доктор Шварцкопф.

«Потому» – наставительным тоном объяснила Ирма фон Таубе, «что вы оба забываете об одной важнейшей детали. Наиважнейшей – ключевой для раскрытия всего этого жуткого дела…»

На этот раз удивился уже её муж: «А именно?»

Она бесстрастно ответила:

«Все без исключения жертвы – и ребёнок, и женщины, и полицейский, и фельдфебель вермахта, и даже бойцы Сопротивления – я согласна, что именно они и есть две пока неизвестные нам жертвы – без страха подпустили к себе убийц вплотную. Ветерана Великой войны… они бы не подпустили…»

Её муж кивнул: «Согласен». Его приятель неохотно кивнул.

«А почему ты не согласна со вторым утверждением?» – удивился Колокольцев.

«Потому» – ещё более наставительным тоном объяснила его благоверная, «что так не бывает. Просто не бывает. Убийства совершаются около шести утра – в это время пол-Парижа вываливает на улицы после окончания комендантского часа»

«Охотно верю» – усмехнулся Колокольцев. Ибо это было обычным делом на оккупированных территориях.

«… в местах достаточно людных – и никто никого не видел??? Вы сами-то в это верите… дорогие мои берлинский Шерлок Холмс и доктор-который-не-Ватсон?»

«Не верю» – честно ответил её супруг. Его приятель промолчал.

Колокольцев задал совершенно естественный вопрос: «То есть, ты думаешь…»

«Я не думаю» – Ирма нетерпеливо перебила мужа. «Я совершенно точно знаю, что по крайней мере, в некоторых случаях убийцы попались на глаза свидетелям…»

«… но они настолько… необычные, что свидетелям и в голову не пришло, что эти могут убивать – причём так жестоко» – закончил за в некотором роде коллегу доктор Шварцкопф.

«У тебя есть версии?» – теперь уже нетерпеливо осведомился Колокольцев.

«Версия» – поправила его криминалькомиссарин. И объяснила: «Ибо с моей кочки зрения, возможен только один вариант…»

«Какой именно?» – уже совсем нетерпеливо спросил её благоверный.

Ирма покачала головой: «Сначала мне нужно проверить мою версию. А для этого мне нужная информация, которую эти… гении сыска не удосужились включить в описание дела… ну, и с судмедэкспертом поговорить, конечно…»

Колокольцев кивнул. После чего немедленно снял трубку своего служебного телефонного аппарата и набрал номер коммутатора международной связи:

«Штаб-квартиру парижской уголовной полиции. Мне нужен дивизионный комиссар Огюст Лемерр…»

Вежливо поздоровавшись с (относительно) старым знакомым, Колокольцев отдал боевой приказ – ибо тот был его временным подчинённым:

«Делу Потрошителей присвоен наивысший приоритет лично рейхсфюрером…»

Формально это было не совсем так, но Гиммлер достаточно доверял своему помощнику, чтобы – в случае необходимости – это подтвердить. Которая, впрочем, вряд ли возникнет…

«… поэтому соберите всех, кто умеет проводить опрос свидетелей – и пусть вытряхнут из всех уже опрошенных всё – абсолютно всё – что они видели и слышали во время убийств. Абсолютно всё – я буду решать, что имеет к делу отношение, а что не имеет. А не ваши люди – и не свидетели. А остальные ваши сотрудники пусть хоть весь город перевернут вверх дном – но найдут мне всех, кто был рядом с местами убийств. Всех. Всё ясно?»

«Кристально ясно» – подобострастно ответил Лемерр. Колокольцев продолжал:

«Первым допросить судмедэксперта… или судмедэкспертов, кто вскрытие проводил. И вытряхнуть из него… или из них всё – вообще всё – что он думает по поводу этих убийств. Какими бы дикими, невероятными, невозможными и неправдоподобными эти мысли не казались… собственно, меня больше всего интересуют именно такие мысли…»

«Я всё понял» – ещё более подобострастно произнёс дивизионный комиссар. «Разрешите выполнять?»

«Выполняйте» – рявкнул Колокольцев. И добавил: «Результаты представить криминалькомиссарин Ирме Бауэр…»

Хотя Ирма, как и положено немецкой фрау, официально поменяла свою фамилию на фон Таубе, в служебном удостоверении Крипо она сохранила старую. Ибо афишировать факт своего замужества за личным помощником рейхсфюрера СС было нужно… далеко не всегда.

«Слушаюсь!» – по-военному гаркнул Лемерр. И повесил трубку. А Колокольцев осведомился у жены: «Довольна?». Та улыбнулась: «Вполне. Спасибо…»

Её супруг кивнул – и объявил: «Всё намного хуже, страшнее и опаснее, чем мы изначально предполагали. Поэтому Охотника побоку – пока занимаемся только Потрошителями. Да, и к нашей команде присоединится ещё один человек…»

«Кто?» – синхронно удивились его партнёры. Он улыбнулся: «Увидите… на моей вилле. На которую мы прямо сейчас и выдвигаемся…»