Где кукушкино гнездо

Давно это было, когда и где уже никто не помнит. Только жила в одном дальнем лесу мама-кукушка, а с ней папа-кукушка. А чтоб не перепутать, будем называть его кукух.

Кукух по лесу день-деньской летает. Ку-ку, да ку-ку! Кукушечку, значит, величает. За два километра слышно. А та ему в ответ – буль-буль, да буль-буль. Кукушки-самочки куковать-то не умеют. Да и нельзя им. «Ку-ку» по всей округе звонко раздаётся, а маме-кукушке надобно скрытной быть, чтобы никто не видел, как она в чужое гнездо своё яйцо за какие-то десять секунд отложит, как только кукух хозяев вспугнёт. Положит, значит, самочка яйцо в чужое гнёздышко и от радости засмеётся. «Смех» её похож на звуки, которые издаёт ястреб-перепелятник. Птички пугаются и боятся какое-то время возвращаться к себе домой. Кукушка же спокойно летит к другому гнезду.

В одно гнёздышко садится, во второе, в третье... Сколько забот у парочки кукушек, чтобы пристроить двадцать – а то и больше - кукушат в добрые руки! То есть под тёплое крыло. И яйца самочка  откладывает похожими на хозяйские. Чтобы и цвет такой же был, и крапинки. Дроздам подкидывает яйца поменьше. Вот какая геометрия получается!

Папа-кукух потом потихоньку через заросли пробирается и стережёт своих милых деток. Проверяет, как они растут. Смотрит, как трясогузки, горихвостки да камышевки с зарянками кормят их. И если вдруг опасность какая появится, такой шум поднимет – весь лес переполошит и вместе с налетевшими ото всюду птицами врага изгонит.

Но кукушата растут быстрее своих приёмных сестёр и братьев. И вылупляются из яиц раньше всех. Места в гнёздышке им становится мало, чуть пошевелишься, и летят вниз на землю и яйца, и птенцы… Но они же не нарочно!
А приёмные родители, сбившись с ног кормить ребёночка, который вырастает порой раза в три больше их самих, потери собственных деток сразу не замечают. А опомнившись, ничего сделать уже не могут.

Долго терпели пернатые обитатели дальнего леса подкидышей. И  вот однажды их терпение лопнуло. Вернувшись после зимовки в родной лес, собрались птицы на самой широкой поляне. Долго галдели на все голоса, высказывали свою боль и обиды и, наконец, решили: прежде чем строить гнёзда и откладывать яйца, изгнать кукушек восвояси!

А тут и сами кукушки из Африки в лес вернулись. Узнали, что собрание идёт, захотели послушать. Легко и стремительно, словно сокол или ястреб, слетела пара кукушек с небес и села на толстую ветку ясеня, вытянув горизонтально своё тело, подняв хвост и опустив заострённые крылья.

Разве так правильные птицы сидят? Этим своим поднятым хвостом кукушки ещё сильнее разозлили пернатое сообщество. Опять начался гвалд: «Паразиты! Нахлебники! Вам не место среди трудящихся птиц! Вон из леса!»

«Провинившиеся» молча выслушали все упрёки. Кукушечка, опустив головку на светлую полосатую грудку, а кукух – наоборот, гордо подняв голову и выпятив белое брюшко с более тёмными, чем у самочки, полосками. Услышанное так поразило его, что он только и смог выдавить из себя:

- Ку, куда же мы пойдём?!

- Куда-куда! Ишь, заладил! – Набросилась на кукушек ворона – любительница нашкодить в чужих гнёздах и посидеть на яичной диете. – Да хоть в Америку! Здесь вам места нет!
 
Прокаркала и давай оглядываться, чтобы и ей за компанию не досталось. Но разгорячённое сообщество совсем забыло про вороньи грехи, весь гнев был направлен на кукушек.

И пошли наши кукушечки из родного леса, куда глаза глядят, в Америку… Шаг – прыжок на коротких, но сильных лапках, шаг – прыжок… Опустив головы и крылья с белой окантовкой. И только тогда, когда поляна позора осталась у них за спиной, кукушки взмыли в небо, словно соколы, и понеслись прочь с родной стороны.
Долго ли, коротко ли - мы не знаем, только добралась наша парочка до чужих краёв, где жили их родственники твёрдоклювые кукушки. И так же как они свили там большое гнёздо и отложили яйца. Самочка села сама их высиживать, а папа-кукух стал летать вокруг по заморским зарослям и добывать пропитание сначала маме-кукушке, а потом и птенчикам.

Всё у них было неплохо. Еды хватало, гнездо только раз разорила воровка-сойка. Полились кукушкины слёзки. Но не долго. Наша парочка философски рассудила, что тёмная полоса всегда меняется на светлую не только у них на грудках, но и в жизни. А затем перенесла гнездо в непроглядную чащу, куда сойкам не пробраться. И мама-кукушка положила в новый домик новые яйца, чтобы жизнь продолжалась.
Но ни новая жизнь, ни новые порядки беспокоили наших героев. Вдруг, казалось бы ни с того, ни с сего на них нападало уныние. Кукушечка тоскливо смотрела на папу-кукуха, и они вздыхали на пару: «Как же там наш птичий народ! Как же наш любимый лес!»

А в это время в лес пришла беда! В нём расплодились прожорливые гусеницы, среди которых был и ядовитый непарный шелкопряд. Они жадно грызли всё вокруг. Им было наплевать на то, что  гибнет лес, а с ним и лесной народ. Птицы пытались защищаться, но никто из них не мог справиться с шелкопрядом. Тогда-то все прозрели – только кукушки могут съесть это волосатое чудище!

Об этом рассказал птицам самый старый филин, который знал обо всём на свете. Ещё филин поведал жителям леса о том, что поедая ядовитых гусениц для спасения леса, кукушки не могут кормить собственных деток. Их пища не подходит малышам, и родители, скрепя сердце, вынуждены подбрасывать детишек в чужие гнёзда.

Птицы слушали рассказ старого филина, низко опустив головы. Им было стыдно!
- Но как же вернуть наших кукушечек, дедушка филин? – Спросили они мудреца.
- Надо позвать их обратно! – Ответил старик. – Наши кукушки простят вас. Ведь у них очень доброе сердце, и они от всей души  любят родной лес. А в Америке и своих разных кукушек полно.

Тут заработала птичья почта. Весть о том, что дальний лес погибает, а его жители просят кукушек простить их и вернуться домой понеслась на всех крыльях через континенты, моря и горы. И достигла гнезда мамы и папы кукушек.

Их бурые глазки загорелись от счастья, крылья и грудки расправились, и полетели кукушечки домой, в дальний лес. А вместе с ними их дети, которые уже выросли и окрепли.

Дни и ночи с надеждой смотрели лесные обитатели на небо сквозь голые ветви засыхающих деревьев. И вот среди облаков появилась целая стая незнакомых рыжеватых птиц с большими полуметровыми крыльями. Впереди молодняка летел тёмно-серый папа-кукух. Словно соколы бросились воины-кукушки вниз и стали отчаянно биться с дрянными гусеницами. За сутки каждый воин славного войска уничтожал до полутора тысяч нечисти!

Несколько дней шла тяжёлая битва. Кукушки избавили лес от врага! И лес воспрял! А после дождя выпустил новые листочки на искалеченных ветвях. Жизнь продолжилась.
 
От счастья птицы запели гимн победы и признательности тем, кто спас их от погибели.

Кукушки вставили в общий хор своё звонкое «ку-ку» и разлетелись в разные стороны – каждый определять свой ареал – территорию, которую им придётся охранять.
Так по всей округе воцарился прежний порядок. Кукушки опять стали жить без гнёзд. Они лишь изредка дремали, усевшись на ветвях высоких деревьев. Некогда им было расслабляться, надо было защищать лес. Их детей выкармливал пернатый народ.

А чтобы правда опять не затерялась в чаще, птицы прилетали к самому старому филину. Он опять и опять рассказывал им эту и другие истории из жизни дальнего леса. И обязательно приговаривал: «Помните, мои дорогие, - у забывших прошлое нет будущего! А ещё выучите наизусть, что в природе у всего есть своё назначение!»