Полковой священник

   - Ну, как сегодня настрой у вас, хлопцы? Все ли в добром здравии? – спрашивает вышедший к несущим боевое дежурство бойцам отец Валерий.

   Вид у него немного помятый.

   Ряса от длительного нахождения на передовой, где недостаточно и времени, и бытовых условий, немного помятая; уже седая куцая прядь волос, подбрасываемая вверх порывом налетевшего ветра, спадает на глаза, расширенные в зрачках, усталые от постоянного недосыпания и долгих молитв, но все равно, не смотря ни на что, - внимательные и живые.

   - Двоим руки-ноги оторвало во время бомбежки... Не знаем, куда: в госпиталь, наверное, отвезли. Вчера вечером. Никиту и Кузьму помяните в своих молитвах, уж сделайте милость.

   Феодор, Петр и Степан три дня уж как убитые... Вы их знаете... Верно?

   - Что ж... Вечная память героям! Они скоро предстанут перед Богом. А может, и уже в вечной славе перед Ним стоят. Будем молиться. Никто не забыт у Творца всяческих.

   Раненым ребятам... пускай поправляются... Обо всех есть свое попечение Божьей Матери. Никто без утешения и в этой жизни, и самое главное, - в той не останется. Если живет по совести и исполняет до конца свой долг. К чему призван Богом.

   Не скорбите... С упованием на милосердный промысел Создателя, воздавая хвалу Ему, любые тяготы переносите. Во всем в твердом и спокойном расположении духа!
   
   Аминь.

   ...Поплачьте... поплачьте... слезы... они очищают, если от чистого сердца... если из глубины души...

   ...За командиров ваших обязательно, конечно, помолимся, чтобы правильное решение приняли, как землю нашу от супостатов западных оборонять.

   Огнем подавлять их вовремя, чтобы нигде не прорвались.

    ...Нечистые они... богопротивники... от Христа отстали...

   ...И чтоб солдаток лучше бы командирам, всю службу грамотно их устрояя, как зеницу ока беречь.

   Трудно солдатушкам-то, а ничего не попишешь тут: на все воля Божья.

   Его всеблагой промысел всегда нас ведет...



   - Жена у Никифора... молодую взял... гулящую.... колобродит! Пишет друг его, к нему под вечер пришла выпившая и неподобающе вела... соблазняла...

   - Помолимся... помолимся... пускай окстится...

   - Побил он ладошкой ее по щекам...

   - Это хорошо. Пускай съездит теперь на покаяние в монастырь. Так и отпишите... Богомолье-то, оно страсти эти всякие попаляет...

   ... Пускай ее выпорет!




   - Жарко будет ночью. По всем данным вражеский обстрел предполагается.

   - А я здесь, в земляночке переночую. Какой сейчас, ребятушки, тыл?..

   Завтра со святыми иконами по позициям нашим пройдем с молебном...

   Матерь Божья вместе с нами пройдет... Ложитесь, кто этой ночью из отдыхающих.

   ...А я... из потомственных казаков... ребятушки...

   Спокойной ночи. С Богом.

   Нет, нет, - не боюсь...




   - Снарядом, ребятушки, священника нашего, прямым попаданием... нонче убило...

   Каша одна кровавая от него осталась. Не знаем, как родственникам... то его хоронить...

  А пояс-то его с 90 псаломом только один... почти цел...

   Слегка поцарапало...


   - Не будет у нас больше такого священника.

   - А крестный ход-то как?

   - А Божья Матерь Сама по окопам нашим, наверное, теперь пройдет... Незримо. Со своим возлюбленным служителем алтаря благоговейным.

   С Ней он.

   И оттуда будет его милостивое попечение до поры до времени... пока не увидим его лицом к лицу на Страшном Суде, где будет за нас, в вечной славе находясь, ходатайствовать, если есть у кого-то какие-то нераскаянные грехи...