Путники на грани вечности Алексею Серебрякову

Посвящение Злате Олеговне Раповой, Алексею Валерьевичу Серебрякову

Алексею Валерьевичу Серебрякову

соавторство поставлю только Алексею Валерьевичу Серебрякову

Эпиграф Златы Олеговны Раповой - Альтернативная Библия. Путь Бога

Наша жизнь мгновенье до заката.
Дальше будут крики диких сов.
В прошлое не может быть возврата.
Только лишь забвенье горьких снов.
 20 авг. 2005.

Роман основан на психологии моей жизни и индийской философии посвящение - Злате Олеговне Раповой, Алексею Валерьевичу Серебрякову

Тема романа  - вмешательство богов в жизнь людей. Но у меня главными героями выступают индийские боги.

 Посвящение Злате Олеговне Раповой, Алексею Валерьевичу Серебрякову

                1.

А Вы знаете что снег ослепляет? Он слепит глаза и кружит голову. Ударил в глаза белый снег. Но снег не может быть однозначно белым. Он шёл по заснеженному городу, и ему казалось, что в жизни нет смысла.

Жизнь - это бесконечное шоу, токсины и мишура. На деле все рождаются и умирают. "И люди, словно бабочки, летят на огонь, на огне обгорают" - Джером Клапка Джером так писал когда-то.

Обжечься о боль как о стакан с виски. Обжигает нутро какой-то горячительный напиток в стиле бренди. ОН был на самом деле скрытным человеком, скрывал даже свой бренди.

Но что-то не давало ему покоя. Ему недавно снилась женщина, подобная огню - она обжигает, но тут же разрушает.  Но она в миг стала его судьбой.


                2.
Он боялся. Поэтому [и поныне] тот, кто одинок, боится. И он подумал: «Ведь нет ничего кроме меня, — чего же я боюсь?» И тогда боязнь его прошла, ибо чего ему было бояться? Поистине, [лишь] от второго приходит боязнь.
                Упанишанды, часть 1.



Чай с корицей  и шоколад -часть романа Путники на грани вечности, заканчиваю роман когда у меня появился другой человек - Алексей Валерьевич Серебряков -

Только ты ещё не знаешь о том
Как будешь громко смеяться потом
И вроде те же песни в твоём плейлисте
Но уже не о нём
Ты будешь на берегу океана смотреть, как звёзды близко
С кем-то очень искренним
А пока кровоточат раны, давай ещё по виски
                Филипп Киркоров, Анна Асти - Хобби -как про нас с Алексеем Валерьевичем Серебряковым - обожаю и люблю роскошного и любимого шикарного Алексея Валерьевича Серебрякова



Чай с корицей остался недопитым. Ему не хватало чего-то ещё. Она вошла неожиданно, по приглашению.
...этой встречи он ждал давно - жить много лет, знать друг друга - и ни разу не поговорить толком. Он долгое время не понимал, о чём говорить. Она так близка ему, и также далека в то же время. То, что она как-то разбирается в музыке, он сомневался. Хотя она иногда могла находить интересные композиции.
Но ему не хотелось говорить про её многочисленных друзей, например, про тех, кто пел или играл на каком-то инструменте. Он прекрасно всё понимал, и молчал.
Но в тоже время, ему хотелось быть к ней ближе. Она не была его партнёршей. Она не была его знакомой. Просто никем. Но просто так получилось, что он её знал. Причём с очень неожиданной стороны...
Но про это молчал, поскольку это была его тайна. Для всех.   И никому он не скажет, с какой стороны она была ему известна.
Но это не его знакомая, или подруга. Подруги, друзья, близкие - для него это было нечто другое. Им не всучишь страдания по Бэкингему потому что это будет выглядеть кощунственно. А перед ней ему хотелось быть романтиком. Ну, хоть иногда.
И не хотелось быть карикатурой, потому что друзья - это всегда дружеские, шаржевые насмешки. А её туда он не допускал. Хотя если хотел, чтобы она с кем-то познакомилась из его сообщества, то хотел.
Хотя он ухмыльнулся, что однажды она их испугалась. Но, может быть, это уже пошли трения внутри коллектива, в которых она не совсем виновата- потому что не знала всего.
До всего он её точно допускать не собирался, но хотя б поверхностно... щадил. Она понимала. И понимала, что слишком мало знает - перед ним. Потому что знать всё в этом мире невозможно.
Он смотрел на неё как-то не так. Она машинально поправила волосы. Он ухмыльнулся. Для него – долгие годы страсти и мук слились в одном вечере. Она одёрнула платье и спешно, как-то нервно взглянула на окно.
Шёл какой-то противный, чёткий, бездумный дождь. «Завтра не поедем на дачу», - почему-то пронеслось у неё в голове. Он ещё раз как-то нервно заглянул ей в глаза. Зависла пауза.
Никто не знал, что сказать.
Быть может, об этой встрече мечтали оба, и, когда она состоялась, они перестали думать, и перестали вообще что-либо соображать.
Сонный дождь сильно стучал по крышам, по стёклам. Небо совсем заволокло тучами.
Где-то послышались раскаты грома. Он машинально усадил её на краешек стола. Она как-то странно улыбнулась, почти ехидно засмеялась, не зная, что сказать.
Это было то, что, может быть, ей когда-то снилось ночью.
Но это были странные сны. Сны, о которых нельзя было мечтать.
Сильный дождь барабанил по крышам.
Он долго заглядывал ей в глаза, не зная что сказать. А надо ли было? Она сидела перед ним свежая, чистая, будто стакан только что выжатого апельсинового сока. Он ухмыльнулся сам себе, тоже почему-то машинально убрал волосы со лба, и почувствовал, как проступает пот.
Она сидела недвижно, будто не понимая, что происходит.
Стучал дождь.
Он наклонился к ней, и пропал в её нежных глазах….
Он не заметил, как опрокинул чай с корицей на пол, туда же полетел и недоеденный шоколад, одиноко лежавший на столе...