Первый опыт турпохода

     Ничего особенного в этом походе не случилось, но я помню его как свой первый пеший поход далеко от дома,  в отличие от походов выходного дня. Нас было семеро – самая управляемая группа по количеству участников. Направились мы в Закарпатье в начале мая на девять дней по маршруту от села Торунь к озеру Синевир, поселку Усть-Чорна, через Свидовецкий перевал и поселок Драгобрат к селению Ясиня.
    
    По этому случаю я купила новые горные ботинки–«вибрамы», которые не замедлили натереть мне мозоли над пятками.  Дальше уже шла в полукедах с джурабами – высокими шерстяными носками с вывязанными яркими узорами, невзирая на то, что под ногами были то грязь, то снег, то холодная вода в ручьях. Мокрые ноги почему-то не мерзли, видимо, им хватало общего обогрева от движения и от веса рюкзака. На ночевках мокрую обувь, не высохшую у костра, досушивали прямо в спальниках. Я старалась идти в середине, чтобы не отставать. Несмотря на наши протесты, руководитель похода Виктор то и дело брал у девчонок рюкзаки на подъеме и вешал их к себе на грудь, хотя собственный рюкзак за спиной, конечно, был тяжелее наших. Но он не хотел лишний раз останавливаться в пути на отдых, чтобы не расслабляться и не выбиться из графика. Я с любопытством оглядывалась кругом. Всё было так ново: и виды пологих зеленых гор вокруг, и невиданные цветы, похожие не то на орхидеи, не то на ирисы, низкие, белые или желтые в коричневую крапинку. Все хотелось запомнить. Иногда делала снимки болтающимся на груди «Зорким».
       
    К вечеру мы, конечно, уставали. Только пару раз в пути нам попадались другие туристические группы. На полонине Шаса мы первыми заняли место на ночевку в балагане, а другим группам пришлось ставить палатки. Видимо, летом здесь пастухи пасли скот.  После ужина в большом котелке оставался еще чай. Нам, девчонкам, одновременно пришла в голову добрая мысль: неплохо бы привести себя в порядок после нескольких дней пути и переодеться в чистую одежду. Мы домывали посуду. Тут к котлу подошел один из ребят, поскребывая подбородок. Он искоса заглянул в котел и оживился:
- А-а, тут у вас чай остался! Значит, можно побриться.
 Все девчонки разом громко закричали:
- Нет-нет, он нам еще нужен! 
Парень с неудовольствием ушел. Однако тут же зашел другой. Всё повторилось с точностью из слова в слово, что вызвало у нас всплеск смеха! Он вышел с недоумением. Было забавно, что ребятам тоже одновременно пришло в голову использовать горячий чай для бритья.
- Обойдутся до следующего раза - решили мы. В темноте мы вышли с котелком и кружками и, крадучись, отошли в сторонку. К несчастью, там нигде не было ровного места. Мы неудобно остановились на склоне. Тут как раз стала подходить чужая группа. Мы заторопились, и, не знаю, как справились мои спутницы, но я, стараясь удержаться на склоне, бездарно разлила всю свою воду на одежду и мокрая отправилась на ночлег.
   
    На каком-то отрезке пути мы шли прямо по огромным трубам газопровода Уренгой – Помары – Ужгород.  Вышли на разбитую  лесовозами дорогу вдоль  речки. Вскоре дорогу и вовсе преградил огромный валун, скатившийся со склона сверху. Обойти его можно было только по речке. Мы шли по колено в воде, по камням, а сверху нас поливал сильный весенний дождь. Я придерживала обеими руками края какой-то клеенки, накинутой на абалаковский рюкзак. И вскоре в рукава брезентовой штормовки ручьями потекла вода, вымочившая меня до последней нитки. Душу грела надежда, что в рюкзаке под клеенкой все же сохранилась какая-нибудь сухая одежда, и можно будет переодеться, когда придем на место. Этим местом для нас стал домик лесника уже в темноте.  В избушке топилась печь. Мы развесили всюду мокрую одежду, от которой пошел пар.  Кто-то занялся ужином, а я пошла помыть наши ботинки в ручье. В них набились мелкие камешки, грязь. Провозилась я с ними долго, руки совершенно заледенели от студеной воды. Старый лесник, помогая раскладывать нашу обувь на просушку, сказал:
- Ох, в старости ваши ноженьки все вспомнят!
 Но до старости у нас в запасе была еще тысяча лет, а пока мы отогрелись горячим чаем и крепко уснули.
 
    На подходе к поселку Усть-Чорна мы встали на стоянку и обсудили наши дела. Решили, что пообедаем в поселке и закупим продукты на дальнейший путь. Ведь последний день мы питались исключительно гороховым концентратом, так как больше у нас ничего не осталось. Конечно, горох нам поднадоел, и мы обрадовались предстоящей перемене блюд. Тут девчонки заметили, что ребята ведут себя как-то необычно тихо и предупредительно. Они сказали, чтобы мы шли поесть первыми и закупили потом продуктов на свое усмотрение, а они уж пойдут после нас. Мы ушли, захватив пустой рюкзак и рассуждая по дороге, что бы значило такое поведение ребят. Самая догадливая из нас, Тома, сказала:
 - Они хотят в свое удовольствие, не спеша,  посидеть в столовой и даже, наверное, выпить пива или чего покрепче!
Ну и ну! Когда это они успели сговориться тайком от нас?!
   
    Столовая, которая вечером становилась кафе-рестораном, была полна лесорубами-гуцулами, так как время было обеденное. Я с удовольствием слушала украинскую речь вокруг, хотя она была как будто и не вполне украинской. В этих местах в украинский язык вплеталась смесь польских, чешских, венгерских словечек. Я даже далеко не все могла понять. Мы заняли стол и пошли к раздаче. Глаза у нас разбежались – чего тут только не было! После пустого гороха хотелось всего сразу: и гуляша, и пельменей, и борща с пампушками и еще чего-нибудь вкусненького. Конечно, мы набрали лишнего. Хозяйственная Тома сказала:
 - Что не съели – возьмем с собой, там не пропадет!
Правда, кроме рюкзака, у нас с собой ничего не было, никакого пакета. Тома рассудительно сказала:
 - Ничего страшного! Этот гуляш мы еще раз сварим с кашей.
 Сказано – сделано. И мы покидали кусочки мяса прямо на дно, не думаю, чтобы очень чистого, рюкзака из спортклуба. Отяжелевшие от сытного обеда, мы заполнили рюкзак продуктами в ближайших лавочках и отправились на стоянку. По дороге Люда рассказывала, как она ездила в Закарпатье по путевке и сломала ногу именно здесь, в Усть-Чорне. Как группа вся уехала и как тоскливо ей было лежать здесь одной в чужой больнице. Я об этом случае слышала от нее еще  раньше. Перед нашим походом они с Томой даже предусмотрительно застраховались от несчастного случая. Когда моя мама узнала об этом переломе, она долго отговаривала меня от поездки, думая, что в горах очень опасно. Но Люда сказала, что ногу она сломала практически на ровном месте, просто неудачно прыгнула через канаву.

    За разговорами мы быстро дошли до стоянки, где наши ребята уже изнывали от нетерпения. Мы еще добавили им аппетита, с воодушевлением рассказав, какое богатое меню ждет их в столовой. Они быстренько поднялись и ушли. Мы было заподозрили, что вернутся они только к вечеру, так как спешить им уже было некуда. И как же  были удивлены, когда они вернулись так быстро, что мы даже не успели разложить купленные продукты.  Мы стали допытываться,  что и почему. Но ребята как-то неохотно отнекивались, только подогревая этим наше любопытство. Каким же гомерическим хохотом мы разразились (они его не поддержали, только сумрачно улыбались), когда они сказали, что в столовой к их приходу в меню остался только… гороховый суп! В эту насмешку судьбы даже трудно было поверить. Вот что бывает, когда слишком много хочешь! Сердобольная Тома предложила прямо сейчас сварить им кашу с нашим гуляшом. Конечно, никто из них не возражал.
      
    К озеру Синевир, о красоте которого мы были наслышаны, подошли в серый мокрый день, и я была разочарована.
    Закончили мы свой пешеходный маршрут поздним вечером, расположившись на вокзале города Коломыя Ивано-Франковской области.  В ожидании ночного поезда мы без стеснения улеглись на спальниках прямо на полу где-то в углу вокзала, и руководителю похода стоило немалого труда растолкать нас глубокой ночью, когда пришел наш поезд.