Ночь и туман. Откровение Шарлотты Эссен

09 декабря 1941 года

Берлин, Германская Империя

Дверь на виллу им предсказуемо открыл его дворецкий Гюнтер, верой и правдой служивший ещё его отцу – а до него всем предыдущем владельцам этой (как ни странно, безымянной) виллы.

И тут же проинформировал – со странным уважением в голосе: «Вас ожидают… в гостиной». Странным потому, что это на удивление даже подобострастное уважение было совершенно очевидно не к только что вошедшим (хотя они знали, что Гюнтер их очень даже уважает – ибо есть за что), а к тому, кто их ожидает…

В гостиной их весьма неожиданно встретила по-королевски (что неудивительно) расположившаяся в главном («хозяйском») кресле Шарлотта Эссен. Великая княжна Анастасия…, впрочем, последнее было известно лишь хозяину виллы.

«Добрый день, Шарлотта» – холодно поздоровалась с ней хозяйка дома. Уже давно привыкшая всегда и везде в подобных обстоятельствах брать на себя инициативу. И потому контроль за ситуацией.

«Добрый день» – царственно улыбнулась Анастасия. «Очень рада тебя видеть…»

Ирма чувствовала к гостье нечто прямо противоположное, однако решила пока промолчать. Ибо, судя по всему, им придётся работать вместе. Причём на чужой территории – и над важнейшим общим делом. А в такой ситуации Ирма уже давно привыкла откладывать личное на после того. Потом разберёмся…

Доктор Шварцкопф, ранее с Анастасией-Шарлоттой не встречавшийся – свадьбу Колокольцева он пропустил, внезапно свалившись с тяжелейшей пневмонией, с которой справился с огромным трудом – удивлённо посмотрел на царственную гостью. Потом (предсказуемо) на хозяина дома.

Анастасия-Шарлотта предсказуемо вопросительно посмотрела на Колокольцева. Явно ожидая, что он её официально представит. Он кивнул – и обратился к доброму доктору: «Вернер, это Шарлотта Эссен. Старший аналитик абвера в должности зондерфюрерин – причём едва ли не лучший аналитик…»

«Спасибо, Роланд» – ещё более обворожительно улыбнулась великая княжна. А Ирма удивлённо покачала головой: «Вот уж не знала, что зондерфюреры бывают женского пола…»

Зондерфюреры в вермахте появились в 1937 году, когда – вследствие просто бешеного роста численности вооружённых сил рейха заполнить некоторые должности было просто некем (ибо военные училища просто не успевали готовить соответствующих специалистов).

Поэтому командование вермахта было вынуждено пойти на давно известный в армиях других стран вариант – назначать на соответствующие должности гражданских лиц, обладавших соответствующими компетенциями.

Разумеется, зондерфюреры назначались на соответствующие должности только в тех случаях, когда для исполнения связанных с ними функций требовалась специальная квалификация и когда для них нельзя было подобрать офицера (или унтер-офицера) с соответствующей квалификацией. Что имело место сплошь и рядом, надо отметить – особенно после начала Великой войны.

Их ранг приравнивался к офицерскому либо унтер-офицерскому в течение всего того времени, пока они занимали эту должность, но в офицеры их не производили, и их офицерские полномочия распространялись только на ту сферу деятельности, с которой была непосредственно связана их работа.

Полномочия не командные, а чисто профессиональные – бухгалтера, финансиста, переводчика, инженера, фотографа специалиста по логистике… да много где, на самом деле.

Прямого запрета на то, чтобы назначать женщин на должность зондерфюрера, не было (никому и в голову не пришло вписать в соответствующий устав этот запрет)… их просто не назначали.

Однако поскольку прямого запрета не было, Колокольцев протащил на эту должность как Анастасию-Шарлотту (в абвер), так и Ванду (её, правда, пришлось оформить как армейского логиста, временно прикомандированного к зондеркоманде СС).

А затем и Лидию Крамер (аналогично – только её оформили переводчицей, хотя на самом деле она была специалистом по допросам с применением техническим средств). В Париже она была без надобности, ибо в случае необходимости, такой допрос могла провести и Ирма.

Которая смерила своего благоверного неодобрительным взглядом и осведомилась, прекрасно зная, что задаёт риторический вопрос:

«Твои происки?». Он спокойно кивнул.

Анастасия-Шарлотта столь же спокойно констатировала: «Я Зондерфюрерин-К, так что мы с тобой в одном неофициальном офицерском звании…»

Гражданский полицейский чин Ирмы – криминалькомиссарин – соответствовал званию гауптштурмфюрера СС (эквивалента капитана вермахта). Как и звание Зондерфюрерин-К…

Доктор Шварцкопф с некоторым изумлением наблюдал за этой «кошачьей перепалкой» двух явно нетривиальных женщин, которые явно что-то сильно не поделили. Догадываясь – ибо таки психолог – что именно… точнее, кого.

Затем вдруг сообразил, что надо бы представиться… соратнице.

«Я доктор медицины и психологии Вернер Шварцкопф» – представился он. «Официальный консультант РСХА… в основном, Крипо по криминальной психологии…»

«Я знаю кто Вы» – в очередной раз обворожительно улыбнулась великая княжна. «Читала Ваши статьи… кроме того, слышала о Вашем ключевом вкладе в успешное раскрытие дела открыточников…»

Сделала многозначительную паузу – и добавила: «Кроме того, насколько мне известно, вы являетесь лучшим в Европе… если не в мире специалистом по криминальной геолокации…»

Доктор Вернер пожал плечами: «Таких специалистов очень мало – поэтому стать лучшим не так уж и сложно…»

Ирма познакомилась с Шарлоттой Эссен восемь месяцев назад – на своей свадьбе. Тогда она не успела изучить её, ибо было, мягко говоря, не до того совсем. Больше та в её жизни не появлялась, поэтому Ирма благополучно про неё забыла – и не вспоминала вот до этого самого момента.

Теперь у неё, наконец, появилась возможность изучить… точнее, почувствовать эту странную женщину… и то, что она сейчас чувствовала, Ирме не нравилось категорически.

Ибо, во-первых, она была почти на сто процентов уверена, что Лотта (во время их первой встречи та сначала представилась Лоттой) не-совсем-человек. Ибо, вот уже более десяти лет живя с мужем-люденом и регулярно общаясь с женщиной-люденом (своей заклятой подругой Вандой Бергманн), она научилась отличать ауру человека он ауры не-совсем-человека. И была готова поклясться… да на чём угодно, на самом деле, что Лотта была именно из вторых…

Во-вторых, она была готова поклясться – тоже на чём угодно – что Лотта спала с её мужем. Само по себе это её не беспокоило совершенно – она не боялась ни одной из многочисленных любовниц супруга (с одними он спал по производственной необходимости; с другими потому, что чудовищной мощности либидо было неизбежным побочным эффектом Преображения мужчины).

В этом плане она не боялась даже свою заклятую подругу, хотя та была с её мужем «одного рода-племени», ибо ещё несколько лет назад прошла Преображение. Сама же Ирма – по разным причинам – постоянно откладывала этот «квантовый скачок», хотя и понимала, что рано или поздно, но Преображение ей пройти придётся. Не боялась потому, что Ванда не раз и не два однозначно заявляла, что «ей и так хорошо» и потому замуж она не выйдет. Ни за кого. Никогда.

Однако в сочетании со всеми прочими… особенностями Шарлотты Эссен это её беспокоило очень даже. Первой из которых была даже не неотмирность Лотты – это Ирму как раз не беспокоило совсем.

Её беспокоила над-мирность этой таинственной женщины. Которая – детектив Бауэр это даже не чувствовала, а знала на основе своего профессионального опыта – была вовсе не Шарлотта и уж точно не Эссен.

Более того, даже не немка… скорее, польская – или даже русская – женщина, хотя, похоже, какая-та доля немецкой крови в её венах всё же была. Этот вывод Ирма сделала на основе своего опыта работы надзирательницей Равенсбрюка, где с 1939 года (даже с 1938-го) кого только не было… в смысле национальности.

Причём над-мирность не женщины-людена (это как раз её не напрягало совершенно), а… наверное, такая над-мирность у царственных особ – женщин королевской крови.

Принцессы Уэльской; российской Великой княжны; эрцгерцогини австрийской; дофины французской… причём не по замужеству, а по рождению. Что подтверждало странно-благоговейное отношение к ней Роланда, хотя такое отношение к женщине ему было несвойственно совершенно (как невероятно сильный и успешный во всех отношениях мужчина-Лев, он относился к любой женщине снисходительно-покровительственно-заботливо).

Ирма поймала себя на том, что и сама смотрит на эту таинственную особу снизу-вверх – что независимой и свободолюбивой криминалькомиссарин было категорически несвойственно.

Впрочем, хотя она ни разу не была монархистской, да и вообще монархия в Германии была упразднена, когда ей было всего пять лет, она, наверное, примерно так себя ощущала бы в присутствии Виктории Луизы Прусской – единственной дочери последнего германского императора Вильгельма II.

А также (что было уж совсем удивительно) на том, что при желании, Лотта вполне могла бы повелевать (да, именно повелевать) всеми присутствующими – включая ею самой, криминалькомиссарин Ирмой Бауэр – фон Таубе. И её бы подчинялись.

Что немедленно и произошло. Ибо с абсолютным ощущением своего права, Лотта обратилась к мужчинам: «Оставьте нас, пожалуйста… ненадолго. Мне нужно поговорить с Ирмой наедине…»

К немалому удивлению криминалькомиссарин, и её супруг, и его приятель беспрекословно подчинились – и покинули гостиную, оставив женщин наедине. После чего Шарлотта с видом и тоном заправского детектива – правда, не очень понятно, какой службы, устроила Ирме самый что ни на есть форменный допрос (хорошо ещё, что не с пристрастием).

Начала она с очевидного вопроса… скорее, с констатации факта:

«Ты знаешь, что твой супруг не-совсем-человек…»

Ирма кивнула: «Знаю, конечно. Вот уже десять лет как не-совсем…»

«А ты?». Ирма покачала головой. «Почему?» – искренне удивилась Анастасия.

Криминалькомиссарин пожала плечами: «Не знаю. Наверное, боюсь потерять что-то очень важное в себе – стать слишком другой…»

Глубоко и грустно вздохнула – и добавила: «Но я знаю, что всё равно придётся… пройти Преображение…»

«Из-за вечной молодости?»

«И это тоже, конечно» – подтвердила Ирма. «Но не только…, наверное…»

Анастасия кивнула и продолжила допрос: «Ты знакома с Баронессой?»

Ирма кивнула: «Да, конечно. И с Мартой Эрлих, и с графом… и с доктором Кронбергером…». На всякий случай, она перечислила всю свиту Баронессы.

«Ты знаешь, что Лилит совсем-не-человек?»

«Конечно, знаю» – улыбнулась криминалькомиссарин.

«Тебе известно о волколаках… и вообще об Операции Карфаген?»

Ирма кивнула:

«В общих чертах. Муж предлагал мне стать его напарницей в этой операции… но я, к своему стыду, испугалась. И так и не смогла с этим справиться… поэтому с ним в разное время работали Ванда Бергманн, Лидия Крамер и Анна Дойл…»

«Бернштейн» – поправила её Лотта. «Настоящая фамилия Анны – Берншейн. Невероятно, фантастически, нечеловечески смелая девочка» – с уважением добавила она. И продолжила допрос:

«А о деле Големов?»

Ирма пожала плечами: «Только то, что мужу пришлось этого глиняного истукана разрубить двуручным рыцарским мечом его далёкого предка Иоганна фон Таубе. Повторив подвиг этого рыцаря, который точно так же покончил с первым глиняным монстром… в XVII веке, по-моему?»

«В шестнадцатом» – поправила её Анастасия. «В эпоху – а это была именно эпоха правления Рудольфа Второго – императора Священной Римской империи, короля Германии и Богемии…»

И неожиданно радикально сменила тему: «Что ты знаешь о том, что произошло с семьёй последнего российского императора?»

Ирма – ибо всё-таки едва ли не лучший детектив одной из лучших служб криминальной полиции в мире – мгновенно всё поняла. Оставалось только выяснить, какая из четырёх сестёр сейчас перед ней – ибо было очевидно, что не императрица Александра Федоровна точно…

«Ты… Ольга?» – спросила она наобум. Лотта звонко расхохоталась:

«Мимо на целых четыре пункта. Я Анастасия. Анастасия Николаевна Романова. Младшая Великая княжна. Ольга старшая…»

«Сколько тебе лет… хронологически?» – с любопытством осведомилась Ирма, мгновенно перехватив инициативу. Впрочем, Лотта, похоже, не возражала.

«В июне исполнилось сорок» – спокойно ответила она.

«А биологически?»

Анастасия пожала плечами: «Около тридцати… наверное. Когда я проходила Преображение в двадцать первом – почему-то это возможно только после двадцати лет – я решила заморозить свой возраст на тридцати. Так что да, наверное, тридцать и есть…»

«Я могу узнать, как…» – Ирма запнулась.

«Как мы выбрались из Дома Ипатьева?» – улыбнулась Лотта. Ирма кивнула.

«Нас вывели по подземному ходу – его Ипатьев в своё время прорыл… считал, что ему что-то угрожает. Мы вышли у самой реки Исеть, сели на катер… потом добрались до Владивостока, оттуда в США…»

Глубоко вздохнула – и продолжила: «Татьяна там и осталась – она сейчас очень успешный врач-гинеколог в Бостоне. А мы перебрались в Париж…»

«В Париж??» – удивилась Ирма. Анастасия пожала плечами: «Берлин был столицей врага; англичане нас предали, отказавшись принять… оставался Париж»

Сделала небольшую паузу – и продолжила: «Я всю жизнь была отчаянной германофилкой, да и корни у нас у всех немецкие – поэтому при первой же возможности переехала в Берлин…»

«И стала Шарлоттой Эссен…» – задумчиво протянула криминалькомиссарин.

«И стала Шарлоттой Эссен…» – эхом подтвердила Анастасия.

«Эссен потому что…» – Ирма запнулась.

Великая княжна спокойно объяснила:

«Моя мама – с которой мы очень близки, хотя вот уже двадцать лет живём в разных странах –  принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская… ну, а Эссены – точнее, фон Эссены – остзейский род, выходцы из которого были видными российскими государственными деятелями…»

«Твои родители…»

Анастасия вздохнула: «Мама и отец поселились в Париже – у них внушительного размера вилла в Нёйи-сюр-Сен…»

«И до сих пор там живут?» – удивилась Ирма. Лотта покачала головой:

«Нет, конечно – им одной войны до конца жизни хватило. Мама сразу всё поняла ещё в самом начале сентября тридцать девятого, поэтому взяла отца за руку – и они переехали в Цюрих…»

«А брат и сёстры?»

«Алексея баронесса вылечила сразу после того, как мы обустроились в Париже» – спокойно ответила Анастасия. «Его отец воспитывал как военного…»

«Он завербовался в Иностранный легион?». Логичное предположение.

Лотта кивнула: «Сразу, как ему исполнилось восемнадцать. Дослужился до старшего сержанта, вышел в отставку, получил французское гражданство – документы ему изначально сделали русские по его просьбе…»

«Хотел сам заработать… заслужить французское подданство…» – с уважением констатировала Ирма.

Анастасия кивнула – и продолжила: «… потом воевал в Испании, в Финляндии… а в сороковом добровольцем вступил в дивизию СС Викинг…»

Криминалькомиссарин снова с уважением кивнула. Ибо знала – положение жены помощника рейхсфюрера СС обязывало – что моторизованная дивизия СС Викинг комплектовалась в том числе и добровольцами из Голландии, Бельгии, Эстонии, Финляндии и скандинавских стран. А где Бельгия, там и Франция…

Лотта с уважением продолжала: «Сейчас он на Восточном фронте – в звании гауптштурмфюрера командует ротой мотострелков. Получил Рыцарский крест из рук рейхсфюрера – представлен к дубовым листьям…»

«Ибо уж очень любит большевиков…» – усмехнулась про себя Ирма. Но промолчала. Анастасия продолжала: «Мария переехала в Дублин – сейчас преподаёт в университете археологию и историю древнего мира…»

«А Ольга?»

Анастасия вздохнула: «Ольга…». И неожиданно рассмеялась: «Держу пари на что угодно, что ты читала её статьи…»

«Где читала???» – изумлённо выдохнула Ирма.

«В журнале Vrai Crime – Реальные преступления… ты же читаешь по-французски»

Криминалькомиссарин изумлённо кивнула. Лотта продолжала: «Она пишет под своим новым именем – Николь Ру…»

«Николь Ру – великая княжна Ольга???» – изумилась Ирма. Анастасия кивнула.

«Почему Николь Ру?» – удивилась криминалькомиссарин. Лотта объяснила:

«Николь – анаграмма первых двух слогов её имени и отчества. Ольга Николаевна. Ну, и женский вариант имени отца – она его безумно любит. Ру потому, что…»

«Первые две буквы фамилии Roux такие же, как у фамилии Романова…» – догадалась Ирма. И осторожно спросила: «А имена других членов твоей семьи я могу узнать?»

«Конечно» – улыбнулась Анастасия. «Татьяна ныне Элена Виалли. Виалли потому, что она обожает всё итальянское – в двадцатых даже жила там больше года; познакомилась с дуче… потом, правда, быстро разочаровалась…»

«Неудивительно» – усмехнулась про себя Ирма. Ибо где дочь российского императора – и где этот напыщенный индюк от политики…

Вместо этого спросила: «Элена потому, что это одно из имён ей матери?»

Лотта кивнула и продолжила: «Маша теперь Мария Нолан…»

«Почему Нолан?» – удивилась криминалькомиссарин. Анастасия пожала плечами: «В переводе с ирландского… точнее, с ирландского гэльского Нолан означает знаменитый… или знаменитая…»

«Понятно» – рассмеялась Ирма. «А Алексей?»

«Людвиг Гётц» – ответила Лотта. «СС-гауптштурмфюрер Людвиг Гётц…»

«Почему Людвиг?» – в очередной раз удивилась Ирма.

«Мама – четвёртая дочь великого герцога Людвига IV» – объяснила Анастасия.

«А Гётц?». Лотта рассмеялась: «Алексей в детстве просто до дыр зачитал пьесу Гёте Гётц фон Берлихинген…»

«А твои родители?»

«Валуа» – улыбнулась Анастасия. «Виктор и Луиза Валуа…»

«Ну кто бы сомневался» – усмехнулась про себя Ирма. «Одну королевскую фамилию сменили на другую…»

И задала в чём-то экзистенциальный вопрос: «А с Роландом вы как познакомились… или это большой секрет?»

Лотта покачала головой: «Не секрет… раз уж ты теперь знаешь всё остальное. Весной тридцать девятого Гиммлер… уж не знаю, почему, приказал ему выяснить, куда мы делись той жуткой ночью в Екатеринбурге. Он и выяснил…» – со смехом добавила она.

«Он знаком со всеми?» – не столько спросила, сколько констатировала Ирма.

«Со всеми» – подтвердила Анастасия. «У меня с ним, как ты прекрасно знаешь, очень близкие отношения…»

«Догадалась» – усмехнулась криминалькомиссарин.

«С Ольгой… рабочие…»

«Она помогла ему в Операции Кронос?» – осторожно осведомилась Ирма.

«Скорее поучаствовала в оной» – поправила её Лотта. И продолжила: «С Алексеем… собственно, именно Роланд его и устроил в дивизию Викинг…»

«Кто бы сомневался» – усмехнулась про себя Ирма. Но промолчала.

«… с Марией… у них общее образование и интересы – как ты знаешь, он закончил истфак МГУ… со специализацией тоже по археологии и истории древнего мира…»

«Знаю» – улыбнулась криминалькомиссарин. Анастасия продолжала: «… так что они ужинают… или обедают каждый раз, когда бывает в Дублине…»

«Он с ней…». Ирма запнулась. А Лотта от души расхохоталась: «Если ты думаешь, что он поставил себе цель переспать с каждой из великих княжон Российской империи, то ты ошибаешься. Подобный спортивный интерес не его совсем…»

Ирма кивнула: «Я знаю».

«… поэтому нет, у них чисто… даже не дружеские отношения. Просто общие интересы и не более того. В некотором роде коллеги… и всё…»

«А с Татьяной?»

Анастасия покачала головой: «Они виделись всего один раз – когда отец… даже, наверное, скорее мама, решила нас всех собрать вместе…»

«Чтобы ему предъявить?» – усмехнулась Ирма. Лотта кивнула: «Вроде того»

И продолжила: «После разочарования в европейской политике Таня вернулась за Большую лужу и с головой ушла в профессию – благо у неё отлично получается. Так что мы её не видели… да с того самого дня и не видели. А Роланд, как ты прекрасно знаешь, с США не работает…»

«Знаю» – кивнула криминалькомиссарин. «А с твоими… вашими родителями?»

Анастасия пожала плечами:

«Отец человек военный; Роланд тоже воевал, да и насолил большевикам немало… так что они…, наверное, подружились даже. А после того, как твой супруг наколотил почти семьдесят самолётов на двух фронтах – при этом дал знатно прикурить сталинским соколам, папа уважает его безмерно…»

«А твоя… ваша мама?»

Лотта задумалась. Надолго задумалась. Затем осторожно продолжила: «У них странные отношения – я так в них и не разобралась. У меня сложилось впечатление, что он рассказал ей то, что не рассказывал никому и никогда…»

«Как своей второй маме?»

Анастасия задумалась – затем кивнула: «Возможно. У мамы очень сильно развит материнский инстинкт; она всегда хотела сына-героя… даже не одного… а у Роланда мама умерла, когда ему было ещё совсем немного лет…»

Двадцать три, если быть более точным.

Ирма кивнула: «Понятно». А Лотта неожиданно сбросила бомбу – причём ураганной мощности бомбу.

«Как ты, наверное, знаешь, фон Таубе – древний рыцарский род; даже дальние родственники Гогенцоллернов, так что в его венах течёт и королевская кровь…»

«Знаю» – подтвердила криминалькомиссарин. Анастасия продолжала: «… кроме того, они очень сблизились – он даже специально летал в Париж, чтобы с ней встретиться…»

Для Ирмы это было открытием – причём нельзя сказать, что особо приятным. Ибо она уже примерно начала догадываться, куда всё идёт.

«… в общем, она решила выдать за него одну из нас…»

Ирму это не удивило – нормальное желание получившей традиционное воспитание матери четырёх незамужних дочерей.

«Я так понимаю, тебя» – усмехнулась криминалькомиссарин. «Ибо Берлин – это всё-таки не Париж и не Дублин… и уже, тем более, не Бостон…»

Лотта покачала головой: «Марию. Ибо у них общие интересы – да и она к нему неровно дышит. Только вот ему она безразлична как женщина…»

«А ты?» – автоматически спросила Ирма. И тут же крепко об этом пожалела, ибо сразу поняла, что она сейчас услышит. И не ошиблась.

Анастасия глубоко вздохнула: «Я люблю его. Очень сильно люблю – сама не знаю, почему, но люблю. Я… собственно, тот июльский кошмар – ведь мы все были буквально на волосок от смерти…»

Она запнулась, снова глубоко вздохнула – и решительно продолжила: «… в общем, ни одна из нас до сих пор и думать не может ни о замужестве, ни, тем более, о детях – а Алекс вообще ушёл на перманентную войну…»

Ирму это не удивило – её удивило, если бы было по-другому. Лотта продолжала:

«Но за него пошла бы, не задумываясь…»

«Только он не позвал» – задумчиво констатировала Ирма. «И теперь уж точно не позовёт… ибо таки католик, для которого венчаный брак навечно…»

Анастасия кивнула: «Не позвал. Причём… боже, как всё это глупо…»

Ирма удивлённо уставилась на неё. Она объяснила: «Мы… в общем, после того, как мы выбрались из России, мы – в смысле все четыре сестры – заключили что-то вроде пакта…»

«Перестать быть великими княжнами и стать обычными женщинами?» – усмехнулась криминалькомиссарин. Ибо странно было бы, если бы захотели остаться… после такого-то кошмара, который начался ещё до так называемой Февральской революции.

Лотта кивнула: «Вроде бы нам всем удалось…»

«… но он до сих пор тебя воспринимает именно как Великую княжну, а не как женщину. И потому неприкасаемую в смысле матримониальных устремлений…»

«Именно так» – грустным тоном подтвердила Анастасия. И уж совершенно неожиданно добавила: «Впрочем, возможно он и прав – он ведь берёт меня в Париж вовсе не потому, что я лучший аналитик абвера…»

«Я догадалась» – усмехнулась Ирма. «Абвер совсем не по этой части…»

И тут же осведомилась: «А почему тогда?»

«Потому» – медленно-задумчиво ответила Лотта, «что я дочь Помазанника Божия. Причём – как ни странно, ибо я младшая… а, может, и не странно, в гораздо большей степени, чем любая из моих сестёр…»

«Это как?» – изумилась криминалькомиссарин. Анастасия махнула рукой: «Потом расскажу… при случае». Поднялась, вышла в коридор, зашла в соседнюю комнату и громко, чтобы слышала и Ирма, объявила: «Мы закончили – теперь можно лететь в Париж…»