Паутина. Книга вторая. Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая

1978 год, май. Окрестности города Зареченска.

      В эту памятную ночь, сидя у костра, Павел Анохин неожиданно почувствовал огромную ответственность за судьбы людей, оказавшихся вместе с ним на этом берегу. Каждый из них уже не мог просто так вернуться домой, не подвергая себя и своих близких опасности. Они все под прежней жизнью подвели жирную черту, и это их объединяло. А между тем многим из них не было и восемнадцати.
      А ещё их объединял Геннадий Будников. Теперь фраза, слетевшая с его губ много лет назад, в поезде при знакомстве, зазвучала по-новому. Как он тогда сказал?.. "Доберёшься до Зареченска, спросишь Геныча. Меня там все знают!" Теперь Анохин воочию убедился в справедливости этих слов. Все они признали его своим лишь потому, что он близко знал Будникова.
      В эту ночь Павел рассказывал им о Геныче. О его удивительном характере, так ярко проявившемся за пару недель их совместной службы. А потом поведал о себе: О годах, проведённых в лагере у горы Акташ. О Славике Родионове, о взрывах в штольнях. О том, что всё Замежье изолировано от остального мира и никто не знает, что здесь творится!..
      - Тогда, что же это получается? - громко произнёс Сашка Матрос. - Выходит, мы обречены?.. Ну уж нет, я с этим не согласен!.. А ведь Геныч был прав, когда сказал, что эту землю придётся спасать. Он говорил об этом ещё десять лет тому назад. И вот что скажу вам, ребята. Геныч надеялся на нас! Это он составил план тренировок, по которому я вас обучал. Это его уникальная система ведения боя позволила нам так легко справиться с гвардейцами.
      - А гвардейцы не такие и страшные! - вставил своё слово Женька Старков. - Одна только видимость. Если они надеются нас запугать, то глубоко ошибаются. Я правильно говорю, мужики?
      - А то! Мы их разок уже побили, побьем и ещё. Вот только жалко, оружия у нас нет.
      - Оружие мы возьмём у гвардейцев! - твёрдо сказал Павел. - Нам навязали войну, и мы её принимаем. Мы превратим Замежье в партизанский край и устроим здесь для захватчиков настоящий ад! Мы будем бить их везде, где только можно, и, в конце концов, заставим покинуть наши территории...
      Анохин говорил долго. Обстоятельно отвечал на вопросы, которые ему задавали. А рано утром, лишь только забрезжил рассвет, он с дюжиной крепких ребят вырыл на утёсе, нависшем над рекой, глубокую могилу и похоронил там тело Ивана Силаева. Сашка Матрос, бросивший на останки тренера первые комья земли, тихо сказал:
      - Мы ещё вернёмся сюда и поставим здесь памятник. Я пока не знаю, сколько продлится эта война, развязанная непонятно кем и для чего. Но она закончится нашей победой - в этом я абсолютно уверен!
      Ребята спустились с утёса и направились к парому, который был готов к отплытию. Костры погашены, берег опустел, все ждали только их. Дальше оставаться на этом берегу было опасно. Гвардейцы скоро сюда нагрянут - в этом уже никто не сомневался. Когда паром выбрался на стремнину, Сашка Матрос спросил Анохина:
      - Ну что, командир, дальше-то будем делать? В город нам теперь возвращаться нельзя!
      Павел посмотрел на Сашку и нерешительно пожал плечами:
      - Ну какой я командир. Я такой же, как и вы! Командира вам надо выбрать из своих, чтобы все ребята полностью ему доверяли. Вот ты, например, очень подходишь.
     - А я и не отрицаю, - бесхитростно ответил Сашка. - Я и есть командир. Командир особого ударного отряда, в котором собрались отличные ребята! Мы все тренировались по системе Геныча и понимаем друг друга с полуслова. Нас теперь разлучать никак нельзя! Мы как раз тот кулак, что будет бить гвардейцев, если вдруг им вздумается сунутся в тайгу. А нужно будет - ударим и в городе!.. Но ты говорил о крупном партизанском соединении, способном контролировать всё Замежье. А это уже не мой уровень - здесь нужен совсем другой человек. Мы тут посовещались и выбрали тебя. И даже прозвище тебе подходящее придумали...
      - Что, вот так сразу и выбрали? - не поверил Павел.
      - Не сразу! Долго приглядывались к тебе. Но ты сегодня очень правильно говорил... И ещё!.. Ты был другом Геныча, а он с плохим человеком дружить не будет. Он каждого видит насквозь, уж мы-то его отлично знаем! Короче, люди тебе доверяют. Так что соглашайся!
      - Ну хорошо, - сказал Павел. - А что за прозвище вы мне выдумали?
      - Аноха!.. Кстати, хорошее прозвище - для здешних мест очень подходит. Ну что, командир, бери управление в свои руки. Нам ещё предстоит определиться, куда плыть нашему парому.


      Они высадились на правом берегу реки ниже по течению спустя два часа. Это был оптимальный вариант. Вряд ли гвардейцы осмелятся продвинуться в своих поисках так далеко. С другой стороны: слишком отрываться от города тоже не стоит - им ещё предстояло решить массу организационных вопросов... Да и место было удобное - здесь находился небольшой залив, спрятанный от посторонних глаз бурной растительностью. Со стороны реки заметить этот залив невозможно, о нём знали только охотники. Идеальное место для длительной стоянки парома, нужно только соорудить для него удобный причал. Этому парому ещё предстояло сыграть в партизанской войне решающую роль.
      В общем, распорядившись разбить на берегу временный лагерь, Павел взял с собой Сашку Матроса и отправился с ним в Пеньковку. Там проживали братья Нины, обстоятельные смышленые мужики! С ними можно решать любые проблемы.
      А проблем было много. Во-первых, нужно организовать бесперебойное питание для большого количества людей, которые, как он догадывался, будут постоянно прибывать. Во-вторых, конечно же, достойное жильё. Здесь без профессиональных плотников не обойтись... Ну и место для строительства следует выбрать хитрое: гвардейцы в поисках лагеря непременно должны попадать в болото, из которого они уже не выберутся...
      В Пеньковку новоиспечённые партизаны добрались лишь под вечер.
      - Ты хотя бы знаешь, где их дом? - спросил Павел.
      - Знаю, - расплылся в улыбке Сашка. - Огромный такой домина, стоит на самом краю деревни! Его сразу видно - он один такой! Мы здесь на свадьбе у Геныча гуляли - вся деревня тогда гудела три дня! На стол подавали изюбрятину... Ты когда-нибудь ел изюбрятину?
      "Нет, - подумал с тоской Анохин, - ничего я не ел! Ни изюбрятины, ни ухи из тайменя"... Он вдруг осознал, к кому идёт за помощью. Это ближайшие родственники Нины, жены его лучшего друга. И они наверняка о нём наслышаны. Как теперь глядеть им в глаза?.. Вслух Павел, конечно же, ничего не сказал, только отрицательно покачал головой. На душе было неспокойно.
      Вдруг Сашка остановился, в замешательстве почесал себе затылок.
      - Ничего не понимаю, - сказал он. - Был один такой дом, и на тебе - целых три! И какой теперь наш?
      Павел с подозрением посмотрел на него.
      - Может, ты перепутал край деревни и наш дом находится с другого конца?
      - Да нет же, этот конец! Только тогда здесь стоял один дом. А на месте этих двух были лишь фундаменты... Слушай, Аноха, нам, кажется, нужно начинать с первого...


      В первом строении проживал Степан. Узнав, кто к нему пришёл, он пригласил обоих в дом. Сам же по-быстрому сбегал за Прохором. Супруга тем временем организовала стол. Гости выпили по рюмке, хорошо закусили, но от второй отказались.
      - Не время! - объяснил Анохин. - Пока мы тут с вами сидим, в тридцати километрах отсюда сто человек без еды пропадают.
      - А ты, значит, Нинкин постоялец? - уточнил Прохор.
      Анохин побледнел и в знак согласия кивнул головой.
      - Плохо ты знаешь наших людей! - продолжил близнец. - У нас здесь с голоду никто пока не умирал. Вот увидишь, они вас ещё ухой накормят, когда вернётесь. Или грибами жареными. Вы же в Старообрядном заливе остановились - знаем мы это место. Там, в трёх километрах от вашей стоянки, деревенька имеется. И уж точно туда кто-то наведался и всем необходимым разжился. Народ у нас не жадный, делится всем, чем может. Так что расслабьтесь и ешьте спокойно. Можете позволить себе ещё рюмочку-другую. Всё равно раньше утра уходить отсюда  нет смысла. Нам ещё многое предстоит обсудить.
      После сытного ужина братья с гостями ушли в дальнюю комнату и долго разговаривали. Уже супруга Степана и двое его малых сыновей мирно посапывали в своих спальнях. Уже гости, сморившиеся от усталости, заснули прямо на диване. Но близнецы ложиться спать не торопились. Они бережно отнесли гостей в другую комнату, где каждому из них заранее была приготовлена постель. И вновь уединились, потому-что ситуация сложилась слишком необычная.
      - Ну что скажешь, брат? - прервал молчание Прохор. - Можем мы оставаться в стороне, когда вокруг такое затевается?
      Степан поднял глаза, взгляды близнецов встретились. Этого было достаточно, чтобы они поняли друг друга.
      - Меня больше беспокоит, - ответил Степан, - где найти подходящее место для лагеря. Аноха хочет, чтобы непременно были непроходимые болота.
      - Он правильно мыслит. Умный мужик! Мне кажется, я даже знаю, где есть такое место.
      - Ты говоришь про Марьину топь? Но её же можно обойти.
      - Но гвардейцы этого не знают, а наши люди никогда им не скажут. Здесь всё можно сделать умно. Проложить в самом гиблом месте гать (прим: гать - настил из брёвен и веток для прохода через трясину) и протоптать к ней тропинку. Чтобы создалось впечатление, что только здесь имеется безопасный проход. Они на это дело обязательно клюнут. Вот увидишь!
      Близнецы снова переглянулись, и это означало, что придуманный план понравился обоим. Вот только в глазах Степана осталась какая-то недосказанность. Прохор спросил:
      - Ну что ещё, брат? Кажется, всё уже обсудили. Бригаду плотников мы им найдём. Поработать на общее дело никто не откажется. Мясом на первое время обеспечим, а там уже сами приноровятся. Дичи в тайге много!
      - Меня беспокоит другое! - сказал Степан. - Как ты думаешь, у него с нашей сестрёнкой что-то серьёзное?
      - Ах вот ты о чём! - Прохор нахмурил брови. - Я тоже заметил. Только не наше это дело!.. Ну сам подумай. Нинка столько лет без мужика мается! Можем ли мы её осуждать? Геныч, конечно, хороший парень. Но он ей не пара! Ей реальный человек нужен. Давай, не будем им мешать.

1978 год, июнь. Зареченск.

      Ночью жизнь в Зареченске замирала. В десять часов вечера начинался комендантский час и улицы пустели. И только патрули бесцельно слонялись по городу. Иногда они сворачивали на центральную улицу к бывшей гостинице, которая теперь официально называлась "Дом Интим". Но гвардейцы сразу же переименовали её в дом-бордель. Здесь в любое время суток кипела жизнь. Гвардейцев в городе появилось невероятное количество, и каждый из них нуждался в женском внимании. Поэтому девицам, работающим в борделе, приходилось много трудиться.
      У переправы постоянно дежурили две группы. Они сменялись каждые два часа. И пусть переправа теперь не работала, этот район по-прежнему считался самым неблагополучным. Ещё не стихли воспоминания о той кошмарной майской ночи, когда гвардейцы впервые были втоптаны в грязь местными хулиганами. Правда, с тех пор ничего подобного пока не происходило, но группы на этот участок всё же посылались усиленные. В каждой было по пять человек! У каждого при себе полный боекомплект, из трёх рожков, заряженных боевыми патронами. Группы имели чёткую инструкцию: при первом подозрении сразу стрелять на поражение!
      Но пока здесь, как, впрочем, и во всём городе, сохранялось полное спокойствие. Группа из пяти человек размеренным шагом передвигалась от причала до моста и обратно. Короткоствольные автоматы были поставлены на предохранители, хотя это строжайшим образом было запрещено. Их маршрут пролегал в непосредственной близости с зарослями прибрежного кустарника, бурно разросшегося по берегам небольшой речки Бердянки. Конечно, там могли скрываться злоумышленники. Именно оттуда легко было нанести внезапный смертельный удар. Но как-то об этом не хотелось думать. Они мечтали о том, что скоро придёт смена и у них будет целых два часа на то, чтобы пойти в дом-бордель и расслабиться в обществе обаятельных женщин...
      И смена пришла в строго назначенное время. Эти гвардейцы уже расслабились и находились полностью под впечатлением приятно проведённых минут с затейливыми проказницами из борделя. Кое-кто из них даже подумывал, что неплохо бы повторить всё это в следующую пересменку. Спускаясь к причалу, они подняли руки, приветствуя своих собратьев. Они не сразу сообразили, почему ожидающая их группа так странно рассредоточилась на берегу и держит своё оружие на изготовку. Поняли только тогда, когда подошли слишком близко и сумели в темноте рассмотреть их лица. Но было уже поздно! Пять автоматов в руках встречающих одновременно содрогнулись, выплёвывая им навстречу вереницы пуль. И каждая пуля нашла свою цель.
      А потом к трупам подбежали появившиеся из кустов люди в лёгкой спортивной одежде. Они снимали с мёртвых гвардейцев автоматы, которые те даже не успели снять с плеча. Забирали с собой подсумки с патронами и верхнюю одежду. Гвардейцы остались лежать на земле в нижнем белье... А поодаль, в ложбинке, лежало ещё пять тел. Тоже без верхней одежды. Эти пятнадцатью минутами раньше скончались от ножевых ран.
      Автоматные очереди прозвучали на весь Зареченск. Их было слышно даже в военном городке. Где-то вдалеке раздался звук сирены. Сашка Матрос поднял голову, прислушался. Скоро сюда съедутся грузовики с гвардейцами - нужно срочно уходить! Вот и паром уже пристаёт к причалу. Он отдал команду и быстрым шагом направился к реке. Ребята, подобрав трофеи, поспешили за ним. А спустя десять минут на берегу появились первые автомобили. Напрасно их фары пытались отыскать в темноте уплывающий паром. Они опоздали: паром отплыл на значительное расстояние - туда, где свет фар его уже не достигал. Тогда гвардейцы начали стрелять. Они выпускали целые магазины патронов в пустоту... Всё напрасно! Мятежники и на этот раз от них ускользнули!

* * *

Следующая глава: http://proza.ru/2023/12/01/923

К началу книги: http://proza.ru/2023/10/02/1186