Судьба уезжанта

    В России в последнее время оживилась старая, сравнительно немногочисленная прослойка общества – уезжанты. Обычно это представители творческой интеллигенции, уезжающие из страны по идеологическим, идейным  соображениям после событий 24 февраля 2022 года – не согласны они с проведением СВО (специальной военной операцией на Украине). Уезжанты были, конечно, и раньше, при СССР, но их было мало, в основном это была «колбасная» эмиграция, а идейных уезжантов было сравнительно мало. В противовес уезжантам были «понаехавшие» – те, кто напротив, приезжал в Россию из стран бывшего СССР, вступивших на путь самостоятельного развития и посчитавших этнических русских в своих странах как бы лишними. Особенный всплеск идейной эмиграции случился именно после начала СВО. Уезжанты выражают таким образом своё несогласие с решением руководства России по проведению СВО на Украине. Уезжанты не согласны, что бандеровскую Украину (некоторые называют её по словам гимна «Щеневмерлой»: мол, жива ещё Украина, жива, и с «жовто-блакитным» флагом – символом предательства во время Полтавской битвы со шведами) нужно денацифицировать и демилитаризировать. То есть она, Щеневмерла, по их мнению, идёт в своём развитии правильным демократическим путём. А то, что там запрещают говорить по-русски и убивают русских – так это они не замечают. Правильным фашистским путём и с путеводителем Бандерой, указывающим направление этого пути. Но путь этот ведёт в тупик.                Эрик Лимпопов, известный артист, сверкающий гранями своего таланта как на театральной сцене, так и в кинематографе, имеющий почётное звание «Заслуженный артист Российской Федерации» после начала СВО уехал из России со скандалом. Большим скандалом. Уехал он вместе со своей женой – Эсфирь Лимпоповой, которая полностью разделяла его взгляды. Эсфирь работала переводчицей – у неё был явный талант к изучению языков, и она знала несколько самых главных языков: английский, французский, немецкий, испанский, а также идиш и иврит (девичья фамилия Эсфирь была Либерман). Эрик нежно называл супругу полиглоточкой: «Полиглоточка ты моя!». В дальнейшем ему очень помогло, что жена знала несколько языков: своя, семейная переводчица и всегда рядом, так сказать под рукой – это очень удобно при контактах с иностранцами – сам Эрик иностранными языками не владел, он и в русском-то языке был не силён – в этом смысле бог ему не дал таланта. Он уволился из знаменитого московского театра, в котором проработал долгое время и стал в этом театре тем, кем стал – знаменитым и популярным артистом. Можно с уверенностью утверждать, что театр дал ему всё – мастерство (в театре работали корифеи российской сцены, помогавшие Эрику в профессиональном росте), имя, любовь и почитание зрителей, почётное звание заслуженного (это звание было получено от государства по представлению театра), и немалые материальные блага, о которых многие артисты из менее известных и провинциальных театров могут только мечтать. Эсфирь была второй женой Лимпопова, а первой была известная артистка Мануэла Дикман, которая была значительно старше Эрика – она преподавала в театральном училище, когда он там учился и там же завязался их роман. Эрик – молодой красавец, и роман с достаточно пожилой женщиной…наводил на определённые мысли...о расчёте. На последнем курсе они поженились и благодаря именно Мануэле Эрик и попал в престижный театр, в который попасть неизвестному артисту было почти невозможно. Но у Дикман было сильное влияние на главного режиссёра Ярослава Перфемова (они были знакомы «сто лет» – ещё со студенческих времён: учились в одной группе), и тот взял в труппу молодого, но совсем «сырого» по его выражению артиста только по настоятельной просьбе Мануэлы. Дикман пошутила: «Ничего, Ярик, я из этого сырого артиста такой каравай спеку – удивляться будете!». И действительно, Мануэла не считаясь со временем приложила титанические усилия, чтобы отшлифовать мастерство молодого мужа, привлекая к творческому процессу шлифовки своих знаменитых коллег – народных и заслуженных артистов, лауреатов всевозможных театральных премий, и ей это удалось. Да и Эрик с большим желанием прилежно учился, понимая, что от этого зависит его будущее. Правда, когда Эрик «оперился» – выучился – нужда в таких услугах Мануэлы Дикман пропала, чувства (если они были первоначально) остыли, и Лимпопов с ней без сожалений развёлся: старуха, тело жирное, ленивое, с ней неинтересно, и женился на молоденькой Эсфирь Либерман – с ней, худенькой, живой и отзывчивой на все его пожелания, ему было очень интересно и увлекательно. Коллеги прямо утверждали, что со стороны Лимпопова брак с Дикман изначально был браком по расчёту. И расчёт оказался верным: Эрик благодаря Мануэле получил всё, чего желал. На Дикман этот развод подействовал очень сильно, и она стала тайно попивать, вначале незаметно ото всех, а потом всё больше, из-за этого стала манкировать своим профессиональными обязанностями и как-то скоро ушла со сцены после того, как она не явилась на спектакль, где играла одну из главных ролей. Спектакль назывался «Три сестры» Чехова, и Мануэла играла старшую сестру Ольгу, замены не было – эта роль была закреплена за Дикман железобетонно. А ведь пьеса начинается с монолога именно Ольги. Тогда Дикман с большим трудом и с бешеной нервотрёпкой чтобы не сорвать спектакль срочно заменили на другую актрису, игравшую среднюю сестру Машу и хорошо знавшую роль Ольги, а у актрисы, игравшую Машу была замена. В этой постановке и Лимпопов участвовал – у него была роль штабс-капитана Солёного. Как-то вышли из положения, но это вызвало неудовольствие и зрителей, и артистов, и главного режиссёра, который невзирая на давние дружеские отношения серьёзно и жёстко переговорил с Дикман. И Мануэла ушла из театра. Ушла в неизвестность: никто не знал где она и чем занимается. Говорят, её видели в одном женском монастыре в Сергиево-Посадском районе. Кажется, в городе Хотьково – там большой женский монастырь. Лимпопов нисколько не чувствовал себя виноватым в происшедшем. Он продолжал свою успешную карьеру в театре, а также играл в кинофильмах – брутальная внешность мужественного красавца располагала к тому, что в фильмах патриотической направленности ему доставались роли крепких физически и духовно героев, защищавших общество и страну от всякой нечисти. Известная фраза «Есть такая профессия – Родину защищать» стала чуть ли ни его киношным девизом. Эрик был очень популярен особенно у молодого поколения и его часто приглашали в школы и ВУЗы выступить перед старшеклассниками и студентами, рассказать о своей работе. На приглашения он охотно откликался, приходил и рассказывал про свою тяжёлую работу (особенно, если такие выступления оплачивались организаторами). Но в силу своей творческой личности, обладавшей бурной фантазией, он иногда так сильно приукрашивал свои достижения, что присутствовавший на одной встрече вместе с ним актёр Рустем Печенегов (они вместе снимались в одном патриотическом кино, посвящённом защите отечества «Непокорённая высота» очень удивился и когда закончилось мероприятие сказал ему, что он перегнул палку. Эрику эти слова не понравились:
- А в чём это я перегнул палку? Я рассказывал всё как есть.
- Да, конечно, – сказал Рустем, – только из твоих слов получается, что ты в одиночку всех врагов порешил и никто кроме тебя лучше не смог сделать. А что, все другие были у тебя на подхвате? Ведь все делали общее дело. А ты выпячиваешь себя впереди всех. Я считаю, что это неправильно и даже несправедливо.
- Все делали, да не сделали. А я сделал, – ответил тогда Лимпопов обиженно.                После того разговора между Лимпоповым и Печенеговым будто чёрная кошка пробежала: Эрик прекратил поддерживать отношения с бывшим другом и никогда больше не брал его на встречи с поклонниками. «Тоже мне, критикан нашёлся, – недовольно думал Эрик про него, – уж ты-то, милый друг Рустемчик всегда держался в тени у меня. Ты мне в подмётки не годишься! Да-да, именно так: в подмётки… Я ведь служу в театре знаменитом на весь мир, гастролирующем по всему миру, и все за честь считают принять у себя наш театр, а ты где? Где-то на окраине Москвы в каком-то молодёжном театришке…без роду и племени. У меня звание заслуженный артист, а у тебя? Незаслуженный, что ли? Ха-ха-ха!».                Этот скандал с отъездом он как-то яростно раздувал сам, делая нелицеприятные заявления как в адрес руководства страны, так и в адрес народа. Доставалось и коллегам по сцене, которые удивлялись услышанному от Лимпопова – они считали эти заявления в их адрес совершенно несправедливыми. Каких только неприятных заявлений он не делал – его, что называется, понесло и понесло в непонятную сторону. Но если начальниками все всегда недовольны и воспринимают хулу в их адрес с относительным спокойствием – руководство само за себя сможет постоять, то ругательства по поводу нашего народа были восприняты болезненно. Эпитеты в адрес народа были не просто неприятными, но достаточно мерзкими. «Спящее быдло. Нажрутся водки, самогоне или бормотухи и потом спят, не замечая, чем занимаются их правители». Или: «Безмозглые рабы, молчаливое стадо. Их поведут на убой, так они всё равно будут молчать и не замечать творящийся произвол и несправедливость». Естественно, что такая наглая и мерзкая риторика вызвала возмущение и в интернете многие блогеры осудили высказывания Лимпопова. В его адрес посыпались неприятные возгласы, сообщения, где самым безобидным было: «Катись из России, воздух без тебя чище будет. Катись и не возвращайся!». Казалось, что Эрику доставляет удовольствие собственная смелость, он выступал громко и часто. Когда находился в России, то ещё придерживался каких-то рамок приличия, а когда выехал из страны, то распоясался вовсю. Известно, какие доброжелатели России находятся в европейских странах, в Соединённых Штатах Америки, в Канаде. И в этих странах с удовольствием восприняли риторику Лимпопова, устраивая ему интервью, печатая в газетах пространные статьи на тему что интеллигенция осуждает Россию, приглашая на разные телевизионные каналы, где он «громил диктаторский режим и обвинял пассивное население в потворстве правителям». Договорился до того, что сказал, что, если б на Россию сбросили атомную бомбу он бы только порадовался. И вообще, Россию надо уничтожить, как единую страну, а на обломках организовать несколько мелких государств под обязательным управлением Запада. Русофобствующие пропагандисты всех мастей из многих стран Запада встречались с ним, брали интервью и распространяли в своих изданиях. С ним также встречались наиболее оголтелые руководители наиболее русофобски настроенных стран, таких как прибалтийские государства, когда-то входившие в состав СССР. Эрик скрупулёзно вёл подробные записи и составил список таких встреч.                За короткое время Лимпопов встретился с президентами и премьер- министрами недружественных по отношению к России государств: Латвии, Литвы, Эстонии, Финляндии, Швеции, Польши, Чехии, Болгарии, Франции, Великобритании, Германии, Испании, Португалии, Нидерландов – почитай чуть ли не весь Евросоюз был в его списке. Встретился он также с руководителями Евросоюза, Евросовета, Еврокомиссии и даже агрессивного блока НАТО. Кульминацией его блиц-вояжа по странам Европы стало выступление на сессии Европарламента в Страсбурге, где он постарался столько грязи вылить на бывшую родину, что даже закоренелые евродепутаты-русофобы удивлялись. На таких встречах с высокопоставленными визави Лимпопов деликатно, но настойчиво поднимал перед принимающей стороной вопрос о финансовой поддержке его деятельности: «вы же понимаете, экселенц, что у меня много расходов: перелёты, поездки, гостиницы, питание – это всё очень затратные мероприятия. К тому же у меня большие планы в этом направлении – я хочу создать общеевропейский фронт против путинской России, а для этого нужны средства и средства немалые. Я даже придумал название этому движению: «Путин капут!»». Обычно его собеседники с большим пониманием относились к его просьбе о финансировании и переводили (из специальных фондов) на его личную карту довольно значительные средства, позволявшие ему безбедно жить где угодно. Особенно он полюбил жить в пятизвёздночных отелях и питание в респектабельных и дорогих ресторанах, особенно в таких, которые были отмечены мишленовскими звёздами. Правда, некоторые прижимистые лидеры бедных стран пообещав перевести деньги, потом забывали о своих обещаниях, но Афанасий вёл строгий учёт и в дальнейшем при любом удобном случае напоминал им о невыполненном обещании, звонил и направлял им письменные напоминания. «Вот жмоты эти прибалты, никак не переведут мне денег, – жаловался он жене, – но ничего, мы всё равно из них выбьем, что нам нужно!». «А может, у них просто нет денег, у прибалтов, румын, болгар, что ты хочешь от всех этих лимитрофов, они ведь на дотациях живут. Недаром у них население после развала Союза с каждым годом уменьшается, а в составе СССР население росло» – сказала Эсфирь резонно. «Ничего, пусть из своих дотаций выделяют – не обеднеют!» – ответил он самонадеянно. Во всех этих встречах и мероприятиях жена Эсфирь была просто незаменимым помощником, секретарём и единомышленником. Эрик полюбил её ещё больше и часто старался продемонстрировать это, делая ей приятные покупки: то шубку прикупит, то колечко с бриллиантом, то платье от известного кутюрье, то лабутены немыслимые, пискомодные.                Эрик Лимпопов стал настоящей находкой для европейских русофобов – ещё бы: знаменитый артист, человек с именем, к его словам прислушиваются многие... Лимпопов, объехав почти всю Европу задумался о поездке за океан в США. Но для начала решил заехать в Израиль – как же уезжантам из России прожить без Израиля? Это просто невозможно. Это, кажется, считается хорошим тоном – посетить Израиль, сделать там второе гражданство. Или даже отказаться от российского гражданства, а принять израильское. Жена еврейка – сделать это будет нетрудно. Но наиболее хитромудрые уезжанты делают израильское гражданство, но и от российского не отказываются: авось пригодится. Мудрые пескари.
Коллеги по театру, когда до них доходила информация об очередном выпаде Лимпопова в адрес страны, только удивлялись и не понимали, как мог человек переродиться до такой степени, как мог дойти до такого.
- Как мы столько лет не замечали в Эрике гнилого нутра? – удивлялся и бывший друг Рустем Печенегов, который в былое время был в отличных приятельских отношениях с ним. – Ну, никогда бы не подумал, что он на такое способен. Играл в основном роли патриотов, героических личностей, а что творит. В жизни поступает ровно так, как поступали его враги в фильмах и спектаклях. Видимо, играть роль и быть кем-то – две большие разницы…как говорят у нас в Одессе.                Рустем родился в Одессе, прожил там длительное время, пока не уехал в Москву на учёбу и часто в своей речи употреблял яркие одесские словесные обороты. Его сильно задела эта история, и он следил за её развитием по сообщениям информагентств в интернете.
    В Израиле Эрик встретился с известным реформатором СССР и России Бучайсом, оставившем яркий и мутный след в истории России. К чему только он не прикладывал свои старания и руки, всё (начиная с приватизации и заканчивая развитием нанотехнологий) заканчивалось каким-то извращением, а в итоге – полным фиаско и банкротством. В конце концов он сбежал из страны, уехал в Израиль и там поменял не только своё гражданство, но и фамилию: из Дениса Бучайса превратился в Давида Бен-Чайса: поразительная способность к приспособленчеству; будем и мы теперь его так и называть: Бен-Чайс. Этот факт – изменение (а по сути – измена) имени и фамилии – это уже моральное банкротство Бучайса, что, впрочем, является последовательным принципом его личности. В России они были знакомы: встречались на некоторых культурных и правительственных мероприятиях. Лимпопов иногда приглашал тогда ещё Бучайса на спектакли, в которых он играл, посылая ему контрамарки, и Бучайс с удовольствием ходил на спектакли (он был театралом), а здесь в Тель-Авиве они встретились в одном дорогом ресторане. Обменявшись дежурными фразами о делах, о житье-бытье, Бен-Чайс посочувствовал Лимпопову, что в Израиле нет той театральной насыщенной жизни, что была в Москве.
- Ты собираешься здесь в театрах играть? – спросил он.
- Да вот, пока думаю, как быть, – ответил Лимпопов.
- Боюсь, что тебя ждёт разочарование, – сказал Бен-Чайс.
- Почему? – удивился Лимпопов.
- Помнишь Мишу Козакова, хороший артист был? – спросил Бен-Чайс.
- Помню. Согласен – хороший. Его роль в фильме «Человек-амфибия» чего стоит!
- И не только в «Человеке-Амфибии. А его фильм «Покровские ворота» – прекрасный фильм. Козаков был режиссёром-постановщиком.
- Да, согласен, – сказал Лимпопов.
- Он ведь тоже эмигрировал в Израиль в своё время. Но так и не смог здесь прижиться и вернулся назад, в Москву. Нет здесь той творческой атмосферы что есть в Москве, Петербурге, в России… 
- Хм, – как-то неопределённо хрюкнул Эрик, – посмотрим...                Бен-Чайс дал несколько советов Лимпопову как натурализоваться в Израиле, и Эрик поблагодарил Давида за ценные советы. Бен-Чайс спросил у Лимпопова:
- Эрик, скажи для чего ты развил такую бурную антироссийскую деятельность? Из всех щелей идут твои интервью с русофобской направленностью.
- Я так думаю, – ответил Лимпопов.
- Так думаешь… Думай, как хочешь, но зачем об этом громогласно заявлять, зачем кричать на всех углах? Я вот так не делаю…
- Так под эти крики мне дают неплохие деньги, – ответил Лимпопов откровенно. – А раз дают, то надо кричать, а то перестанут давать.           Фраза прозвучала откровенно и довольно цинично.
- И насколько неплохие деньги? – спросил Бен-Чайс. Лимпопов помолчал, обдумывая ответ, а потом сказал:
- Ну, к примеру, я могу сейчас купить хорошую квартиру хоть в Тель-Авиве, хоть дом на побережье Средиземного моря – в Хайфе там, или в Ашкелоне, Нетании, Герцлии… да где угодно, и у меня ещё останется на безбедную жизнь: яхты-шмахты, курорты и прочая дребедень. Может куплю здесь, в Израиле, а может и во Флориде – там тоже большая русская диаспора творческих личностей. А может на Лазурном берегу во Франции – мне там очень нравится.
- Даже так, – удивился Бен-Чайс. – Хорошие деньги. А ты не думал о том, что своими криками ты перекрываешь себе дорогу назад? Я имею в виду дорогу в Россию.
- А зачем мне дорога назад? Я в холодную Россию возвращаться не собираюсь. Я лучше здесь, в тепле…
- Ну, ну, – как-то неопределённо сказал Бен-Чайс, – я бы не был столь категоричен. Всякое может случиться…
Уж в чём-чём, а в лисьей хитрости и зверином чутье Бен-Чайсу – Бучайсу не откажешь. Не зря он столько времени продержался на плаву в России, возглавляя крупные предприятия и даже целые промышленные отрасли, принося везде один вред своими псевдореформами.                И тут неожиданно произошли события на Ближнем Востоке – война между Израилем и Палестиной.               
                ***
     Врагов у России много. Врагов подлых, ненавидящих Россию лютой ненавистью. Но среди них особое место занимают российские уезжанты – люди, родившиеся в России, учившиеся в России, ставшие на ноги и заработавшие себе имя в России, и спокойно предавшие её ради «пачки печенья и бочки варенья». Они, кажется, стараются переплюнуть западных русофобов в ненависти к своей Родине. Периодически такие уезжанты проводят встречи, на которых выплёскивают всю свою ненависть к нашей стране и мечтают о том, чтобы её уничтожить. Особенно им полюбилось проводить свои шабаши в соседней русофобской Литве.                Шабаш уезжантов в Вильнюсе называется «Конгресс спасителей России».
Участниками шабаша, выступавшими в качестве спасителей России были:
Шахматист Кулуаров.
Эксдепутат Пономаров.
Искусствовед Бельман.
Журналистка и писательница Обличаева.
Экономист Иливонов.
Певица Звездулькина.
Юморист Швондерович.
Писатель Бычаров.
Эксминистр Хох.
Предприниматель Шкваркин-Вываркин.
Музыканты Гребеньчёсов и Макаронов
Общественница Чирикалова.
Они сидели на сцене в президиуме сходки и с умным видом вещали, а в небольшом зале находились немногочисленные слушатели-зрители этого поганого спектакля, поставленного на деньги врагов России.
Спасать Россию они намеревались от «фашистского режима Путина, развязавшего кровавую агрессию против беззащитной и ласковой «неньки» – Украины». Но это является историческим шансом чтобы вернуть Россию в семью цивилизованных народов, ибо после безусловной победы Украины-Щеневмерлы (Гитлер не победил СССР, а фашистская Щеневмерла победит – вот как!) произойдёт смена путинского режима на такое правительство, которое принесёт извинения и покается перед Украиной- Щеневмерлой и всем миром за свои преступления. Членами будущего правительства они видели себя. Они рассуждали об оппозиции и мечтали поддержать тех мирных молодых россиян, кто сделал правильный выбор и уехал из страны-агрессора и стал новым уезжантом. И отъезд молодых и образованных людей – это сильный удар по способности путинского режима продолжать агрессию. Ведь Путину сейчас как никогда нужны специалисты, способные создавать современное оружие и передовые технологии в условиях санкций и разрыва внешних связей, поэтому следует оказывать визовую поддержку и помощь тем молодым жителям России, которые хотят порвать с фашистским режимом Путина, уехать из страны и лишить этот режим возможности использовать их таланты и знания для продолжения агрессии. А те, кто остаётся в стране и поддерживают Путина об этом ещё пожалеют, когда мы придём к власти. А что касается будущего России, то, когда мы вырвем ядовитое жало путинского фашизма и придём к власти, то огромную, плохо обустроенную и плохо управляемую страну разделим на несколько независимых государств, которые навсегда перестанут быть угрозой цивилизованному миру, а напротив будут поставлять ему так необходимые нужные ресурсы и Россия навсегда перестанет быть угрозой цивилизованным народам. Это моя мечта – сказал один из выступающих. Он выразил мысли Лимпопова. Странно: для них «Путинский режим» – диктаторский и фашистский, а вот бандеровская Украина-Щеневмерла, сносящая памятники освободителям Украины от фашистов и поднимающая на пьедестал украинских националистов и фашистских приспешников Бандеру, Шухевича, Мельника – очень демократическая страна…
Посмотрев по телевизору сюжет об этом вильнюсском шабаше уезжантов, Печенегов с удивлением увидел в зале среди немногочисленных слушателей этой галиматьи бывшего друга – артиста Лимпопова вместе с женой Эсфирь. «Вот тебе и раз! – удивился Рустем. – Ты-то как сюда попал, Эрик? Ведь ты никогда раньше не общался с этими идиотами…хотя как знать».
                ***
…Палестино-Израильский конфликт начался, как всегда, неожиданно. Организация Хезболла нанесла совершенно неожидаемый и совершенно террористический удар по музыкальному фестивалю, проводившемуся в пустыне. И погибли сотни участников фестиваля. Для чего это нужно было? Непонятно. Десятки, а может и сотни ракет ударили по израильским городам, расположенным в непосредственной близости от сектора Газа. Ответ Израиля был ожидаем: начались массированные бомбардировки сектора не разбирая, где боевики Хезболлы, а где мирные жители. Гибли совершенно не повинные и непричастные к Хезболле жители Газы, в том числе и дети. Началась очередная арабо-израильская (арабо-еврейская) война со всеми негативными последствиями как для Палестины, так и для Израиля. Все российские уезжанты, нашедшие пристанище в Израиле, ощутили на себе весь негатив войны. Они ожидали жить в Израиле спокойно и безмятежно, любуясь прекрасными видами Средиземного моря (большинство российских уезжантов старались селиться в городах, расположенных на берегу Средиземного моря), греясь под жарким солнцем, купаясь в ласковом море, кушая красивые и сладкие фрукты, но реальность оказалась совершенно другой – грубой и беспощадной. Никто из уезжантов такого развития событий не ожидал. Поскольку Россию сейчас стало модно на Западе обвинять во всех грехах, что бы не происходило в мире (сбитый над Донбассом малайзийский боинг рейса МН-17, невыполнение Минских соглашений, хотя в них не было ничего, что должна выполнить Россия, подрыв газовых Северных потоков – сами построили и сами взорвали, повреждение газопровода между Эстонией и Финляндией Балтикконнектор), то в нападении Хезболлы на Израиль некоторые также обвинили Россию. Типа, Хезболла это сделала по заданию России, чтобы отвлечь внимание Запада от СВО на Украине. И, соответственно, помощь Западных стран – военная, финансовая, гуманитарная – теперь пойдёт не на Украину, а в Израиль. Украинские фашисты-бандеровцы всполошились и подхватили этот тезис. Автором этого вброса был артист Эрик Лимпопов. После поездки в Вильнюс (где он в очередной раз старался напомнить о себе жадному руководству Литвы не выполнившему обещание дать денег, и решить, наконец, вопрос с переводом ему на карту обещанных денег), он улетел на землю обетованную – в Израиль ровно за две недели до начала войны.
                ***
Рустем Печенегов вернулся в Москву из зоны СВО, где он вместе с несколькими друзьями в составе актёрской бригады, которую они в шутку называли агитбригадой, ездили по разным участкам фронта и давали представления перед воинами. И хотя театральный сезон уже начался, главный режиссёр театра разрешил ему выехать с бригадой. Печенегов провёл три недели на передовой СВО и даже получил небольшое ранение – царапину, как он говорил, – не потребовавшее госпитализации. Возвращаться им пришлось через Краснодар, потому что аэропорт в Ростове был закрыт ввиду близости к боевым действиям. Когда радостная стая пассажиров, утомлённая перелётом, ввалилась в помещение и выстроилась в очередь к окошкам пограничного контроля, Печенегов услышал громкий голос, раздававшийся возле одного из окошек, проход к которому был закрыт накинутой на столбик цепочкой. На информационном табло была информация о прилёте рейса из Тель-Авива. Голос показался ему знакомым и Артур подошёл поближе, прислушиваясь.
- Вы не имеете права меня не пропускать! – почти кричал человек у окошка. – Я заслуженный артист России! Я гражданин России, в конце концов! Я знаменитый человек, я имею заслуги! Девушка, вы меня узнаёте?
- Девушка-пограничник, сидевшая в глубине окошка, взглянула на него и ответила:
- Узнаю, конечно. Но я ничего не могу поделать: компьютер выдал, что вы находитесь в списке лиц, которым запрещён въезд в Россию...видимо, все свои заслуги вы чем-то перечеркнули… Вот: Эрик Афанасьевич Лимпопов – въезд в Россию запрещён на двадцать пять лет.
- На сколько, сколько? – ошарашенно переспросил он.
- На двадцать пять лет, – повторила девушка-пограничник.
- А почему я нахожусь в этом чёрном списке? Артист Серебрянников не находится в списке, хотя тоже наговорил много чего, и даже приезжает сниматься в кино в главных ролях, а я нахожусь… Что же мне делать?
- По закону вы должны быть депортированы в страну, из которой прибыли, – сказала девушка-пограничник, – то есть в Израиль, в Тель-Авив. Вы же из Тель-Авива прилетели.
- Но я не хочу обратно в Израиль, там война! Ракеты везде летают, как…мухи…того гляди на голову упадут, люди гибнут, – почти в ужасе закричал Лимпопов. – А вой сирен о воздушном нападении до сих пор у меня в ушах стоит! Воздушная тревога! Я по ночам просыпаюсь в холодном поту! Вот, Эсфирь…жена…может подтвердить! Можно мне уехать в Европу? В какую-нибудь европейскую страну?
- Не знаю. Сейчас подойдёт старший смены, я ему сообщила, вы с ним решайте, куда вам улететь.
Печенегов с изумлением узнал в скандалившем человеке Эрика Лимпопова. Рядом с ним стояла Эсфирь, пытавшаяся его успокоить, но он в раздражении отмахивался от неё. На табло ещё некоторое время была информация о предыдущем рейсе – рейс был из Тель-Авива, но скоро появилась информация о рейсе, на котором прилетел Печенегов. «Вот как, – подумал Рустем, – Лимпопов прилетел назад… Интересно, чего это он? Горячо стало в Израиле?».                Лимпопов вертелся на месте и с надеждой смотрел по сторонам, стараясь заручиться поддержкой других пассажиров, но никто поддержки не оказывал, хотя многие с интересом наблюдали за происходящим. И тут Эрик увидел Печенегова.
- Рустемчик, дорогой, иди сюда! – позвал он обрадованно, замахал рукой, приглашая его к своей стойке. Рустем подошёл к ограждению, но заходить внутрь не стал.
- Что не так? – спросил Печенегов.
- Рустемчик, меня не пропускают в страну! Представляешь, дорогой…не мог ли бы ты сказать этим людям, пограничникам, что они не имеют права… Ты тоже узнаваемый человек, может они тебя послушают…ты ведь на хорошем счету…                Вблизи от них скопились прилетевшие пассажиры, которые прислушивались к разговору артистов, но не вмешивались, словно ожидая чего-то. Многие вели съёмку происходящего на свои телефоны. Эрик с надеждой и с каким-то заискивающим и просительно-униженным видом смотрел на него, но Рустем молчал, а потом он неожиданно для всех размахнулся и отвесил Лимпопову звонкую оплеуху, громко прозвучавшую в тишине зала. Эрик Лимпопов от неожиданности будто окаменел и застыл неподвижно. Из ступора его вывел старший пограничной смены, появившийся через некоторое время.
- А-ах! – громко вскрикнула какая-то женщина в глубине собравшихся, а через несколько мгновений вдруг раздались аплодисменты, сначала одиночные робкие хлопки, а затем всё более нарастающие и постепенно перерастающие в стройные аплодисменты, как в театре, переходящие почти в овацию.
- Ну, артисты, показали бесплатное представление! – раздался голос из толпы.
- Да, настоящие артисты, – согласился другой голос.
- Это лучший спектакль Лимпопова!
- А автографы он раздаёт?
- Какие автографы после такой пощёчины: руки дрожать будут.
- Так это ещё более ценно.
- Я тоже не пропускаю тебя, – сказал Печенегов. – Эрик, лети обратно, здесь тебя не ждут! Мразь…