Сужение круга поисков, гл. 20-22
В тот вечер, когда они сидели и курили на маленькой веранде, Кертис
Конрад рассказал Гомеру о поисках, к которым он стремился всю свою жизнь. Это был первый молодого человека
знание мотив, который был настолько сильным, в жизни его брата.
Он слушал молча, пока трубка его погасла, и неподвижно сидел
за другим перестали. "Ну, Курт, - сказал он наконец с легкой
дрожью в голосе, - эта твоя история сбивает меня с толку. Я не могу сказать
Я доволен этим, по крайней мере, на первый взгляд. Это не кажется разумным ".
Кертис добродушно рассмеялся. "Очень может быть, Гомер; я этого не ожидал
взывать силой к такому разумному, практичному парню, как ты. Я не
говорил тебе раньше, потому что было бесполезно надоедать своей молодой голове это когда облавы, казалось, так далеко; но я очень близко к концу
след сейчас, и вы пришли к возрасту человека и мышления; поэтому я
подумал, что лучше тебе сказать. Конечно, есть вероятность, что
Мне достанется самое худшее, когда возникнет путаница; и в этом случае я бы
хотел, чтобы вы знали, о чем шла речь. Но я не учитывая, что
вроде как шанс, как вероятно, произойдёт." -"Но чего ты ожидаешь этим добиться, Курт, и почему ты хочешь убить этого человека?"
Кертис медленно раскурил новую сигару. "Что ж, Гомер, если ты не понимаешь почему, мне нет смысла объяснять".
"Я знаю, что между нами большая разница в темпераменте; но я не
думаю, что это помешало бы мне оценить твой мотив, если бы он имел какую-либо
основу в праве или целесообразности. Боже милостивый, Курт, посмотри на это дело
здраво! Предположим, ты убьешь человека, когда найдешь его. Какую земную пользу
это тебе принесет? Тебя, вероятно, повесили бы за это или отправили в тюрьму
годами. И мне кажется, что шанс совсем в другом направлении. Кем бы
ни был этот человек, он должен знать, что вы за ним охотитесь; и вы найдете его готовым и
заряженным. Если вас не убьют, вы, вероятно, будете тяжело ранены - возможно,
потеряете глаз или ногу - и что вы можете этим выиграть? Благослови меня, если я вижу
хоть какую-то пользу, или смысл, или правильность во всем этом бизнесе ".
Кертис Конрад встал и медленно, опустив голову, прошел вдоль
крыльца и обратно, его рука на мгновение задержалась на
плече брата, когда он проходил мимо. Он стоял, рассеянно глядя на молнию
это происходило среди низко расположенных облаков над горами Хэтчет
, далеко на юго-западе. "Однажды ночью, вскоре после смерти отца и
матери, - начал он таким тихим голосом, что Гомер едва расслышал
его слова, - я почти всю ночь лежал без сна, размышляя. Ты был маленьким
бритва едва вылезала из килтов, девочки были совсем юными в своих
платьях до половины колен, а мне было всего пятнадцать. Я взял тебя
к себе в постель, потому что боялся, что ты проснешься ночью и
почувствуешь себя одинокой - и, возможно, потому, что я не хотел чувствовать себя именно так
одинок я сам. Я строил планы о том, что мы могли бы поладить и
вещи, которые я хотел сделать. Ты метался во сне, и бросил один из
руки против моего. Мои пальцы сомкнулись над ним, и вас охватил один
из них быстро. Каким-то образом эта хватка коснулась моего сердца, и я пообещал себе
и вам, что сделаю все, что смогу, чтобы возместить вам ту потерю, которую мы
понесли. Я подумала о том, что отец запланировал для меня; и я поняла, что мне
придется отказаться от всего этого. Когда я думал о человеке, который лишил
нас всего - денег, возможностей, отца и мать, - я дрожал от
гнева.
- До той ночи я никогда не произносил клятв. Но я села на край своей
кровати, когда больше не могла лежать спокойно, сжала кулаки и
проклинала его, сначала тихо и про себя, потом вслух и про себя
самый красный язык, который я только мог придумать. Когда я отправил его душу в самый жаркий
уголок ада, мне показалось, что его тоже следует заставить страдать в
этой жизни, и я сказал вслух: "Я хотел бы убить тебя!" Слова
звучали так просто, что они напугали меня. Но я повторил их снова,
и в следующий момент у меня мелькнула мысль: "И я сделаю то же самое, если буду жив!"
Так в моей голове родилась идея. Она пустила корни и разрослась, и
С тех пор я придерживаюсь ее до сих пор ".
Гомер кивнул. "Да, я могу понять, как вы держите, что вы хотели
решили сделать; я держался точно так же. У нас обоих есть
бык-собака сцепление; это одна из характеристик Конрад. Но даже
бык-собака может отпустить, когда он знает, что не стоит больше держаться".
Кертис мрачно улыбнулся. "Не всегда; иногда приходится разжимать ему челюсти
. Тем не менее, я мог бы отпустить его, если бы захотел. Но я не хочу
и не собираюсь этого делать. Это стало частью моей жизни, меня самого,
очень Моя кровь".
"Вы работаете на нее все это время, Курт?"
"О, Конечно, я не мог многое сделать, пока я был мальчиком, кроме как думать и
парить над ней. Но за это время я узнал все, что мог, о
Делафилде, его планах и его личности. Я прочитал все газеты, которые мне
удалось достать, в которых было что-нибудь о нем; у меня пока есть все
. Но я не слишком много делала для того, чтобы по-настоящему преследовать его, пока
десять лет назад девушки не поженились. После этого я зарабатывала и
откладывала больше денег и была свободна поступать так, как хотела. С тех пор я
потратил все время и деньги, которые мог выделить, на его охоту.
"У меня был школьный товарищ по имени Литтлтон, который стал детективом, когда вырос
. Мы были хорошими друзьями, и когда он случайно узнал, что я
вынюхиваю все по-своему, он предложил мне помощь. Я должен был заплатить ему сколько
Я мог бы, и он бы времени на это, когда ему уже нечего было
делать. Вдвоем мы выслеживали Делафилда по всему Западу и в Канаде,
туда и обратно, и почти под дюжиной разных имен. Я не думаю, что
он получил как можно больше денег из своего Бостона разбить, как ему было предъявлено обвинение в
брал, но получил прилично; и с тех пор он сколотил и потерял два или три
приличных состояния. Большую часть времени он был экспертом по горному делу, и
владел шахтами и имел с ними дело; тот факт, что он довольно тесно связан с
этим бизнесом, облегчил слежку за ним. Однажды, в Аризоне, мы
полностью потеряли след. Это было так, как будто земля разверзлась и
поглотила его; какое-то время мы думали, что он, должно быть, мертв. Позже мы
обнаружили его треки в Юте под новым именем. С тех пор было
несколько пробелов подобного рода; но нам всегда удавалось выйти на него
снова через некоторое время.
"Последнее, что мне известно о нем, это то, что он живет где-то на этой
Территории, состоятельный и уважаемый гражданин, видный политик
и сторонник Делми Бакстера в Конгрессе. Остальное будет
легко; будет быстрая погоня и раннее выяснение отношений, прежде чем появится
время для другой сделки. Я положил глаз на двух мужчин, оба из которых соответствуют этому
описанию. Они живут на севере, и на следующей неделе я собираюсь в Альбукерке и
Санта-Фе, чтобы посмотреть их записи. Если ни один из
их Делафилд встретит свою пустынь до того, как он много дней старше".
На них опустилась тишина. Кертис прислонился к колонне крыльца и
смотрел, как облака поднимаются все выше над горами. "Похоже, что
сезон дождей вот-вот, наконец, начнется", - сказал он как ни в чем не бывало
. Гомер встал и положил руку ему на плечо. В лунном свете они выглядели настолько
похожими, что на небольшом расстоянии было бы
трудно сказать, кто из них младший, а кто старший.
"Мне не нужно говорить тебе, Курт", - сказал он таким тоном, богат серьезно
ощущение, "как я благодарна за все что вы для меня сделали, ну ни как я
знай, какой ценой для себя ты это сделал. Ты был мне отцом, и
матерью, и братом, и лучшим другом в одном лице. Если я когда-нибудь сделаю
что-нибудь стоящее, заслуга будет принадлежать тебе в той же степени, что и мне. Ты
знаешь, что я не неблагодарный или безоценочный, не так ли, Курт? Я могу
понять, почему это стало вашей навязчивой идеей, поскольку вы объяснили
как это укоренилось в вашем сознании до того, как сформировались ваши этические представления.
Но я не могу сочувствовать вам в этом стремлении отомстить, и я
не могу одобрить то, что вы планируете сделать. Мне кажется, вы должны
чтобы к этому времени иметь возможность трезво смотреть на вещи и избавиться от своей
одержимости. Если вы хотите найти этого человека и передать его соответствующим властям
- все в порядке; я бы сам помог вам в этом; это правильно
его следует наказать и заставить отказаться от того, что у него есть для его
кредиторы. Но взять месть в свои руки, Курт, и осуществить ее
ценой всего желаемого для себя - ведь это так
злюсь из-за того, что меня сбивает с толку мысль, что это делаешь ты. Хотел бы я
убедить тебя бросить это ".
Кертис решительно покачал головой. "Тебе не нужно тратить свое время впустую,
Гомер. Я, скорее, надеялся, что ты лучше поймешь, что я чувствую по этому поводу, и
увидишь все это дело немного более таким, каким оно видится мне. Но ты
другой; и если ты не можешь, значит, не можешь, и это все, что касается
этого. Но бесполезно пытаться убедить меня отказаться от моих планов. То,
о чем ты думал, о чем мечтал, что планировал и ради чего работал
на протяжении пятнадцати лет, становится частью твоей крови, мой мальчик, и
это не так-то легко отбросить ".
"Что ж, - сказал Гомер, - ты есть ты; и если тебе приходится это делать, я
полагаю, с этим ничего не поделаешь". Он помолчал, напряженно размышляя. "Но когда
ты отправляешься на Север на следующей неделе - если один из этих людей окажется Делафилдом - ты
не... сразу... - Он запнулся, не в силах выразить цель своего
брата ясной речью.
Кертис понял, что он имел в виду. "Нет, не сразу. Сначала я должен вернуться домой
еще раз".
"Значит, ты вернешься сюда, прежде чем что-нибудь предпринять? Это точно, не так ли,
Курт? - спросил Гомер с облегчением в голосе.
"Да, конечно. У меня есть кое-какие важные дела, которыми я обещал
каслтонам заняться на следующей неделе, и я не буду рисковать, пока
не устрою это для них ".
На следующее утро в воздухе и на небе было обещание дождя.
Купол бледно-ярко-серого цвета, покоящийся на мрачных опорах облаков, занял
место обычного ярко-синего неба. Но теплый
и сильный западный ветер не приносили с собой влаги, и
воздух был наполнен электрическим покалыванием, которое растягивало и раздражало непривычные нервы.
Хэнк Питерс и Хосе Гонсалес работали в загоне, когда Кертис
Конрад вышел из дверей своей комнаты, чтобы дать им несколько
указаний. Вскоре он спросил, видели ли они или кто-нибудь из мальчиков
что-нибудь о сером волке, который недавно бродил по окрестностям
в начале сезона. По их словам, Любопытный Айк видел его всего за день
до этого во втором розыгрыше на пути к Голдену.
"Он это сделал?" воскликнул Кертис. "Я собираюсь сегодня в Голден, и, возможно, мне удастся разобраться в этом. Я буду дома к шести часам, Питерс, и я хочу поговорить с тобой сегодня вечером о завтрашней работе в Adobe Springs.Но сегодня воскресенье, ребята, и мы наконец-то пришли туда, где можем остановиться и перевести дух раз в неделю. Вы, ребята, можете делать сегодня все, что вам нравится ".Питерс думал, что проспит весь день, потому что он так и не пришел в себя после барбекю; но Хосе хотел навестить мексиканскую семью, у которой было небольшое ранчо у источника по дороге в Голден. -"Хорошо", - сказал суперинтендант. "Бери любого из пони, кого захочешь, но обязательно возвращайся сегодня вечером".
"Курт", - сказал Гомер, когда они сели завтракать, "если вы не собираетесь
использовать Браун Бетти в-день, Вы не возражаете, если я ехал ее золотой?
Или вы не хотели бы пойти со мной? Я собираюсь заехать к Бэнкрофтам
узнать, оправилась ли мисс Бэнкрофт от шока, который она испытала прошлой
ночью."
Кертис на мгновение задумался, как он налил кофе, свой план роста
перед ним призывно. Но он вспомнил, как приятно двух молодых
люди, казалось, друг с другом и вспомнил свое собственное разрешение:
"Пусть у парня будет честное поле", - подумал он.
"Смуглая Бетти? Конечно, Гомер", - был его ответ. "Я прослежу, чтобы она
была готова принять тебя. Я не могу поехать, потому что мне нужно съездить в Адоб-Спрингс, чтобы узнать о кое-какой работе, которую мальчики должны сделать там завтра. Передай мой привет
Бэнкрофтам. Кстати, миссис Нед Каслтон передала мне сообщение для мисс
Бэнкрофт, которое я поручу вам доставить".Собираясь в путь, Гомер бросил тревожный взгляд на влажные на вид облака, на фоне которых вздымались пурпурно-синие, похожие на статуи массы о горах Моголлон и спросил: "Будет ли дождь?" -"Он будет уверен, дождь в горах", - ответил его брат, "если это не так льется в ведро уже есть. Причин может быть душ в Золотой, но ручей в любом случае придет в неистовство и, возможно, унесет несколько мостов. Мы не сразу доберемся сюда, но это произойдет, слава Богу! Говорю тебе, Гомер, это было жестоко - видеть, как скот мрет как мухи из-за засухи. Какое-то время прошлой Весной я подумывал бросить эту работу, мне так не хотелось видеть
страдания бедных животных ".
Какое-то время все мужское в Кертисе Конраде возмущенно кричало, когда он
скакал на юг по безмолвной, пустой равнине и думал о Люси
приветственно улыбающейся со ступенек своей веранды - а не ему. Его любовь
звала властно, требуя, чтобы он испытал ее на прочность. Должен ли
он без усилий отказаться от девушки, которую любил, даже если его соперником будет его брат? Первобытный человек в нем был быстр в желании взять
он заключил ее в свои объятия и унес подальше от всего мира. Но прошло совсем немного времени. Вскоре он мрачно сказал себе: "Какое отношение я имею к
занятию любовью и завоеванию жены? Дело Делафилда - это мое дело, и
Мне лучше придерживаться его".Он обдумывал разговор со своим братом предыдущим вечером, все острее ощущая осуждение Гомером его намерений. Он
вспомнил, что каждый, с кем он говорил по этому поводу,
пытался отговорить его. Банкрофт не одобрял этого и много
раз умолял его воздержаться. Мисс Дент назвала это недостойным его. Теперь его брат,на чье сочувствие он рассчитывал, осудили как его чувство, так и его
намерение. Тем не менее, он, несомненно, был прав. Им было легко
говорить, потому что они не пострадали от преступлений этого человека, они не
боролись так, как он, и они не потратили годы на то, чтобы найти
Делафилда и бросил его грехи ему в лицо. Но все же его заветная
цель немного утратила свою привлекательность. Он подумал о своем путешествии
на север, которое, как он так горячо надеялся, увенчает годы его
усилий и желаний, и в его взгляде не было обычного удовольствия.
мысленный прогноз. Он положил мысль о Люси за ним и пошел
еще раз, что в начале борьба и рождение его цели, принесла больше
живо в памяти разговаривать с Гомером, и вскоре старые идеи и
намерения восстановить свою привыкли качаться. К тому времени, когда он галопом прискакал ближе к вечеру домой, его негодование снова стало горячим и
кипело, а разум был полон энтузиазма по поводу предстоящего путешествия.
Он нашел Гомер в загон unsaddling Браун Бетти и напевая
мелодия колледж. "Слушай, Курт, я думаю, я пойду на охоту завтра", - сказал
молодой человек, когда они шли к дому. "Я хочу посмотреть, не смогу ли я
выстрелить в того серого волка, о котором ты мне рассказывал. Когда я
возвращался домой, твой мексиканский ковбой заметил его недалеко от дороги, в
той долине за холмом, и как раз собирался выстрелить, когда я
мне не повезло, что я появился и спугнул эту тварь.Кертис поднял глаза с живым интересом. "Jos;? Что он делал? Он стрелял?"
"Он выскочил из своего укрытия как раз в тот момент, когда я появился, так внезапно, что кобыла шарахнулась и чуть не сбросила меня. Он был просто готов стрелять, - сказал он зверь был совсем недалеко от меня и едва успел заметить меня чтобы вскинуть револьвер и направить его в небо. К тому времени,
конечно, волк уже скрылся из виду. Я вернусь туда на рассвете
завтра, чтобы посмотреть, смогу ли я пробиться к этому ".
Как раз в этот момент Гонсалес въехал верхом в загон, и Кертис подвинул свой
стул к дверному проему, перед своим братом. "Хорошо, Гомер, я бы хотел, чтобы
ты это сделал", - сказал он. "Знаешь, это была бы просто удача новичка, если бы ты должен это получить." Он сворачивал сигарету, но одним глазом следил за
Хосе, который ухаживал за своей лошадью. "Много ли было дождей сегодня в Голдене?" он спросил."Да, настоящая гроза, с множеством фейерверков; я никогда в жизни не видел такой молнии и не слышал такого грома. Должно быть, наводнение дальше в горах, на крик пришел тот овраг довольно гулкий,
просто как вы и сказали. Он смел один из мостов и размыл
части фундаментов двух или трех домов. Но вскоре он снова пошёл вниз ".
"Пострадало ли здание банка?" - Спросил Кертис, все еще следя
прищуренными глазами за движениями Гонсалеса. "Это в опасном месте, если
в этой долине когда-либо случались действительно сильные наводнения ".
"Первый национальный? Это банк Бэнкрофта, не так ли? Да, из фундамента выпало несколько кирпичей, и землю немного размыло. Ничего существенного ".
"Что ж, это случалось уже несколько раз; в некоторые из этих дней это
будет случаться слишком часто. Как мне сказали, давным-давно улицу и тротуар
пришлось перенести на другую сторону от домов на квартал или два вдоль
вон туда. Вы помните, ручей течет к берегу. Если большая масса
воды когда-нибудь спустится по этому каньону, она устремится прямо на
сторона здания - и жизни тех, кто окажется внутри
не будут стоить и двух взмахов коровьего хвоста ".
"Я сегодня говорил с мистером Бэнкрофтом о такой возможности", - сказал Гомер. "и он не считает ситуацию опасной".
"Да, никто в Голдене не верит, что существует какая-либо опасность. И они могут быть правы. Они говорят, что сейчас дождей не так много, как раньше, и
что взрывы облаков любого масштаба так же редки, как появление шестиногих телят.Все будет зависеть от погоды ".
На следующее утро Хосе Гонсалес запрягал попутку, чтобы отвезти мужчин в Саман Пружины, когда Конрад подошел, небрежно облокотились на руль и
посмотрели ему в глаза. Мексиканец ответил на пристальный взгляд непоколебимо, но с уважением. "Хосе, - тихо сказал Кертис, - ты допустил ошибку насчет того волка прошлой ночью, не так ли? Это был не тот волк, о котором вы подумали когда приготовились стрелять, не так ли?"
Веселый огонек на мгновение осветил мрачные глаза Хосе. "Возможно,
все было так, как вы говорите, дон Кертис", - осторожно ответил он.
"Я не хочу никаких предположений; я хочу знать, развязываете ли вы войну
О мой брат, как и на меня. Все права насчет меня, но я не
ничего подобного, что касается его. Мне нужна правда, Хосе.
Произойдет ли что-нибудь подобное снова?
Гонсалес прямо посмотрел на Конрада, когда тот серьезно ответил: "Это была
ошибка, дон Кертис; Я клянусь вам, это была ошибка. Твой брат выглядит
очень похожим на тебя, это была твоя кобыла, и ты сказал, что вернешься из
Голдена примерно в тот же час. Я увидел, что это Дон Гомер, и едва успел. После этого я буду более осторожен ".
Конрад усмехнулся последней фразе, и мексиканец едва заметно
подавил ответную улыбку. "Ну, я уезжаю сегодня", - сказал
Кертис, - "меня не будет несколько дней. Так что тебе не нужно будет
совершать никаких ошибок, пока меня не будет ".
Хосе поднял встревоженный взгляд. "Ты не собираешься к дону Деллми?" он
воскликнул. "Он не тот, кто желает твоей смерти!""Что ты на это скажешь, Хосе?" - потребовал другой, нетерпеливо бросаясь вперед.
"Я клянусь вам Матерью Божьей, дон Кертис, - сказал мексиканец
напряженным голосом и с предельно серьезными манерами, - что это не сеньор Бакстер желает вашей смерти".- Ты говоришь правду, Хосе? - спросил я.
"Я готов поклясться в этом на распятии, дон Кертис!"Конрад пристально посмотрел на него, и в его разум вошло убеждение, что Гонсалес говорил правду. Выражение озадаченного изумления появилось на его лице. "Во имя Всего Святого, тогда кто же это?" спросил он вполголоса. Мексиканец пожал плечами и отвернулся.
"Кто бы это мог быть?" - повторил менеджер про себя, но все же достаточно громко, чтобы услышали другие. "Это, должно быть, Делафилд!" - воскликнул он. Ухо Хосе уловило эти слова, и он услышал, как его работодатель продолжил: "Он знает, что я
преследую его, и он пытается убить меня первым. Если бы я только мог сделать это
Койот Грейзер, скажи мне, кто его патрон, я бы знал, кто такой Делафилд.
Я бы хотел выбить это из тебя, ты, сын погибели!" Он так
свирепо посмотрел на Гонсалеса, что мексиканец сделал угрожающий шаг вперед.
"Тебе не нужно беспокоиться", - презрительно воскликнул Конрад. "Я знаю, что ты
не сказал бы, даже если бы я лишил тебя жизни, пытаясь сделать тебя
персиком. Мне нужен твой патрон". Хосе наклонился, чтобы прицепить упряжь,
и Кертис импульсивно воскликнул: "Послушай, Хосе, что заставляет тебя делать такие вещи? Ты такой же квадратный, каким их делают в большинстве случаев; почему ты ты занимаешься этим чертовым бизнесом с гремучими змеями?
Гонсалес поднял глаза с доверительной улыбкой.
"Патрон желает этого; а почему бы и нет? Если я убью человека, он освободит меня, если сможет, и тогда все в порядке. Если он не сможет, я заплачу за это в тюрьме - и это справедливо ". -"Ха!" - проворчал суперинтендант, уходя. "Так вы думаете, что собираетесь заплатить за меня таким образом, не так ли? Ну, я думаю, что нет!"
Тот же поезд, который осуществляется Конрад север, в Санта-Фе осуществляется также краткая и поспешил письмо Dellmey Бакстер, которая Хосе Гонсалес нашел
пришло время написать, прежде чем он и остальные отправятся в Адоб-Спрингс, отправив это по почте, когда они проезжали станцию Уайт-Рок.
"Вы увидите сеньора Конрада в Санта-Фе, - прочитал конгрессмен в своем
офисе на следующее утро, - но вам не нужно беспокоиться. Я поклялся
ему, что это не ты желаешь его смерти, и он верит мне. Я
слышал, как он разговаривал сам с собой, и он сказал, что, должно быть, Делафил желает его смерти. Он сказал, что хотел бы выбить из меня, кто такой мой патрон, потому что тогда он узнал бы, кто такой Делафил. Дон Кертис - очень храбрый человек.Он мне очень нравится.
Бакстер хмыкнул за закрытия предложений, как он разорвал письмо в
биты. Ковыряться в них задумчиво с толстым указательным пальцем, он подумал: "Это
уверены, что его _patron_ только сейчас Алек Бэнкрофт; и это делает он
выглядят так, будто Алек мог быть этот загадочный Delafeel-я должен найти
кто Delafeel является и то, что он сделал то или иное время; тогда я уверен, что думаю, я буду иметь тюльпан, на которых она изготовлена, который будет держать его от попытки к действию
в мои ботинки, пока я хочу его пустить." Он выглянул из своего
окна на маленькую, заросшую деревьями площадь, прохладную и зеленую по утрам
солнечный свет, и увидел Кертиса Конрада, идущего по нему от отеля с
другой стороны. Он достал из кармана шестизарядный револьвер, убедился, что в нем есть патроны, и заменил его. Из ящика своего стола он достал другой,
осмотрел его содержимое и положил на стол, под раскрытую газету.
Мгновение спустя он уже поднимался со стула с протянутой рукой и
лучезарно улыбался.
"Здравствуйте, мистер Конрад! Я, конечно, рад вас видеть. Как тебе удалось
оставить все как есть в олд Силверсайде? Мы отлично провели время на
барбекю, не так ли? Каслтоны еще не уехали? Прекрасная фигура
женщина - миссис Тернер Каслтон! И я говорю вам прямо сейчас, что это было
великолепное бритье, которое она мне устроила! " Достопочтенный Делми Бакстер потер щеку и усмехнулся. Но его правая рука лежала на столе, рядом с газетой, которую он, по-видимому, только что отбросил.
"Мистер Бакстер", - сказал Конрад, игнорируя поток вопросов и замечаний,
"несколько недель назад я написал вам, откровенно говоря, что считаю вас
ответственным за покушения на мою жизнь, совершенные мексиканцем, который приехал от тебя ко мне. Я обнаружил, что ошибся, и я пришел извиниться перед
вами за свои подозрения ". "Все в порядке, Курт, все в порядке!" Бакстер разбил в, рельеф очевидно, в его лице. "Я признаю, что я задевала свой
инсинуации, но как долго, как вы узнали, что вы ошибались и готов оказать мне справедливость и скажу так, это не стоит говорить снова".
"Поймите, - продолжал Кертис, - что я не беру свои слова назад и не приношу извинений за все, что еще сказал о вас, и я все еще выступаю за Джонни
Мартинеса в Конгрессе".-"Джонни можно поздравить с вашей поддержкой", - добродушно ответил Бакстер. "Хотел бы я лишиться ее у него. Неужели этот жалкий смазчик еще покушался на твою жизнь, мой дорогой Конрад? Ты слишком
хороший гражданин для Территории, чтобы терять ее таким образом ".
Кертис небрежно улыбнулся. "Я не думаю, что моей жизни что-то угрожает. Нет,
проклятый смазчик получит шанс ткнуть меня в спину, когда у меня будут
закрыты оба глаза и одна нога спрятана в моих перьях, если я пойму его
игру. Мне наплевать на Хосе; мне нужен его патрон ".
"Его патрон"! - воскликнул Бакстер с явным удивлением. "Ты же не хочешь
сказать, что у Хосе есть _патрон_ в этом бизнесе!" Его посетитель кивнул
и конгрессмен продолжил: "Вы так не говорите! Я не предполагал, что у вас есть враг на Территории. Это интересно! Мы должны докопаться до
сути этого, мистер Конрад, потому что мы не можем позволить себе потерять вас. У вас есть какие-нибудь идеи, кто стоит за смазчиком?
Кертис на мгновение задумался. Он мог бы получить от Бакстера какую-нибудь информацию это помогло бы ему; не повредит, если говорить осторожно. "Да, и
нет, мистер Бакстер. Я знаю, кем он был раньше, но я не знаю, кто он сейчас. Раньше его звали Делафилд, он жил в Штатах ".
"Делафилд... Делафилд", - задумчиво произнес Бакстер. Он завел разговор так, что он хотел этого. "Я не помню, чтобы слышал это имя в Нью-Мексико".
"Его так не звали уже много лет. Разве ты не помнишь
Дело Делафилда в Бостоне, около пятнадцати лет назад. Самнер Л. Делафилд,
который добился большого успеха в финансовом мире, объявил дефолт и сбежал?
"Ну, конечно!" Конгрессмен со стуком опустил свой толстый кулак на стол. "Дело Делафилда! Да, я помню это, и как
Делафилд ускользнул и полностью замел следы. И вы говорите,
сейчас он живет в Нью-Мексико? "
"Да; он богатый, видный и уважаемый гражданин Нью-Мексико. Но я
не выяснил, кто из них, и он не хочет, чтобы я это выяснял.
Мой отец потерял все, что у него было, во время разгрома.
Они поговорили еще немного, и Кертис узнал достаточно об истории
двух мужчин, которых он имел в виду, чтобы убедиться, что ни один из них не был тем, кого он искал.
После того, как Конрад ушел, Бакстер откинулся назад и сложил руки на
жилете, его левое веко опустилось, а лицо озарилось
улыбкой. "Теперь, - подумал он, - у меня есть Алек Бэнкрофт, где именно он может у меня самый хороший!"
ГЛАВА 21. БЕЗМОЛВНАЯ ДУЭЛЬ
По мере того, как приближался июль, визиты Гомера Конрада в Голден становились все более и более частыми. Когда Кертис вернулся из своего путешествия на север, все еще ничего не зная
о личности Делафилда, Гомер испытал огромное облегчение и попытался еще раз
отговорить своего брата. "Во всяком случае, Курт, - настаивал он, - не делай ничего об этом теперь. Дайте этому немного отдохнуть и подумайте об этом более хладнокровно и тщательно; вы увидите, насколько глупо это будет, если вы так поступите ". Поскольку Кертис больше не упоминал эту тему, он пришел к выводу, что его совет был принято и что не было причин для немедленного беспокойства. Его разум в в конце концов, он больше, чем когда-либо, посвятил себя Люси Бэнкрофт.Он так много говорил о ней своему брату, что Кертис вскоре увидел, насколько полным было его поглощение. "Я думаю, они неплохо ладят друг с другом", - заключил он.
Кертис Конрад пытался привыкнуть к мысли о Люси как о жене своего
брата. Это стоило ему многих болезненный укол, и после того, как
мятежная мысль пришла ему в голову: "если бы не интернет
Дело делафилд я могу...", но немного шок, как если бы он упал км
из какой-то идеал или виновно в непочтительности, остановил эту идею.
Время от времени у него также возникали опасения относительно того, что подумала бы о нем Люси, если бы узнала. Он сжался от ощущения, что ее осуждение будет так безжалостно, как и его брата, с ужасом и отвращением.
Впервые он начал задумываться о том, что может лежать за пределами этой долгожданной встречи с Делафилдом. Однажды, размышляя на Гомера и Люси, он был внезапное видение себя посочувствовал родственник, и мрачно улыбнулся,
он подумал: "Это может быть хорошо для них, если у меня упокоить в драки".
Эти признаки медленно происходящих в нем перемен иногда проявлялись как
вспышка чувства, в то время как снова вызванные мысли владели им в течение нескольких часов.Эмоции, которые так сильно захлестнули его, когда он впервые
осознал свою любовь к Люси, поколебали его уверенность в своей цели; и
впоследствии тесное ежедневное общение со своим братом и знание о
суровое неодобрение молодого человека время от времени заставляло его отходить от
его старой точки зрения и дарить ему краткие посещения более
полезных чувств. Если его любовь к Люси, так что вдруг понял, что встретил
без проверки, это один, возможно, было достаточно времени, чтобы превратить его из его планы. Мужчина с его темпераментом не может быть охвачен двумя увлечениями одновременно. Он должен полностью отдаться своему всепоглощающему желанию. Поскольку по сути своей Конрад был здоровым и милым человеком, вполне вероятно, что через некоторое время его любовь взяла бы верх над желанием отомстить. Но флирт Люси с его братом, вызванный досадой и
разочарованием от его постоянного общения с миссис Нед Каслтон, и
Быстрое увлечение Гомера привело его к мысли, что двое молодых людей
были влюблены друг в друга. Следовательно, он сделал все возможное, чтобы
сдерживал свои собственные чувства и, таким образом, ограничивал их проверку старшими чувствами. Францискита Литтл знала или когда-либо догадывалась, к каким серьезным последствиям привели ее невинные попытки удержать свою
невестку в рамках. Если бы не это, исход дела Делафилда был бы "другой историей". Конрад вернулся из Санта-Фе сильно разочарованным провалом
улик, которые так много обещали. Он размышлял, стоит ли
попытаться заставить Гонсалеса раскрыть имя своего работодателя
если мексиканец снова нападет на него. Он сомневался в успехе
такой план, поскольку он верил, что Хосе с такой же вероятностью отдаст свою жизнь, как и свою
тайну. Тем не менее, он решил, что попробовать стоит. В течение нескольких
недель после его возвращения случилось, что когда он ушел из дома, он был
с Петерс или некоторые люди, а там всегда кто-то о
загон и дома. Он знал, что Гонсалес был постоянно наблюдать за ним,
в ожидании того момента, когда они должны находиться в покое. К концу июля он
составил его ум, чтобы дать возможность и довести дело до внимание.
В тот день, когда он принял это решение, его брат вернулся из Голдена
выглядит удрученным. "Они поссорились", - таков был внутренний комментарий Кертиса. Он ничего не сказал, и Гомер не упомянул имени Люси, вопреки своему обыкновению много говорить о ней после дня, проведенного в ее обществе. Он также был менее разговорчив, чем обычно, на другие темы. Вечером,
пока Кертис читал, Гомер сидел у открытой двери и курил в мрачной
тишине, слушая проливной дождь и раскаты грома, отдающиеся эхом. Ему было интересно, наполовину в гневе любовника и любовника
downheartedness, почему Люси была настолько неразумным, что день, и почему
она вела себя так, как будто ей было все равно, придет он или останется в стороне. Что ж, очень скоро он больше не будет беспокоить ее своим обществом. Он и Пендлтон говорили о походе и охоте в Горах Моголлон, и он посмотрит, не смогут ли они собрать группу и отправиться немедленно.
На следующее утро небо чистое, глубокое, блестящее голубое светило над
освежающий, озеленение равнины. Гомер встал из-за стола для завтрака и
вышел в загон, расправив плечи и глубоко вдыхая
сухой, прохладный, бодрящий воздух. Казалось, это был другой мир
со вчерашнего дня. В конце концов, в походе не было никакой спешки.
В конце концов. "Я думаю, что я буду ездить за золотом", - сказал он брату своему: "и
если видите, что шторма минувшей ночью нанесла значительный ущерб. В горах было черно,
когда я возвращался домой днем, и, возможно, сильное наводнение
спустилось по ущелью ".
Кертис насмешливо улыбнулся. Определенная энергичная властность в облике молодого человека внушила ему уверенность в истинной цели поручения его
брата, и он не сомневался в его результате. "Хорошая идея", - согласился он
. "Это был сильный шторм и, возможно, причинил много вреда. Но я
сегодня мне придется использовать Brown Betty самому. Вы можете выбрать другие. "
Он стоял рядом и крикнул: "Удачи, старина!", когда Гомер садился на
свою лошадь, и смеялся, размахивая сомбреро, когда тот отворачивал
покрасневшее лицо. Кертис смотрел ему вслед, и в его сознании промелькнуло видение того выражения, которое будет на лице у конферансье, когда он вернется, чтобы с гордостью сообщить ему
, что он добился обещания Люси стать его женой. "И к тому времени
Я знаю, кто Делафилд это", - думал он, его губы сжались, как
он быстро превратился в загон.
"Хосе, - сказал он, - я хочу, чтобы ты пошел сегодня утром в Adobe источники и есть ли скот погрязли в переполнения с бурей, случившейся вчера
ночь. Затем углубите выпускное отверстие, чтобы вся вода ушла.
Вам лучше начать сразу. Я приду за вами примерно через полчаса
и покажу, как выкопать выпускное отверстие ".
Когда Гонсалес садился на лошадь у ворот загона, он оглянулся и увидел
Конрад стоял рядом со своей кобылой, заставляя ее охотиться за ним.обшаривает карманы в поисках
сахара. "Храбрый человек этот Дон Кертис", - пронеслись его мысли. "Он такой храбрый
кажется неправильным, что он должен умереть. Но... - и он пожал
плечами с видом человека, который говорит: "А что бы ты хотел?"
Когда Хосе скрылся из виду, Конрад двинулся за ним, сначала
медленнее, чем обычно. Его мысли были заняты не ожидаемой встречей,
с ее сомнительным исходом, ни информацией, которую он так долго и горячо
желал, которую надеялся вытянуть из мексиканца. Месяцем ранее он
было умысла на чем-то одном, его мысли поглощены его,
и его сердце загорелось предвкушением. Теперь он размышлял над идеей
брака между Люси и Гомером. "Этот парень лучше меня", -
думал он. "В нем есть нечто большее, и через десять лет я не смогу
стоять рядом с ним и вообще показывать что-либо - даже если я
не в тюрьме и не повешенный за шею, а умерший задолго до этого.
Он подставил лоб, удивительно белый на фоне остального загорелого лица,
южному ветру. Его губы сжались, а глаза загорелись, когда он посмотрел
на серую дорогу, простиравшуюся перед ним, в то время как его внутреннее видение
промелькнул мрачный и одинокий путь, который вел в будущее. Это был
путь, который он выбрал, тот, по которому он шел нетерпеливыми ногами в течение
пятнадцати лет, и он должен был следовать по нему до конца. Несколькими милями дальше
по той серой дороге, возможно, сразу за следующим холмом, его ожидало долгожданное
знание. Он вытянет его из Гонсалеса, и
затем - Делафилд! Эта мысль снова обожгла его сердце, а глаза
вспыхнули прежним негодованием, когда он мысленно вернулся к горю и
потере своих ранних лет, к той одинокой ночи ненависти и гнева, когда его
родилась смертоносная цель. Он тронул Бурую Бетти шпорами,
ускорив ее шаг до шикарного галопа, пока осматривал дорогу и равнину
горящими глазами. Его сердце забилось быстрее в предвкушении,
вкус вожделенной мести еще раз усилился в горле. Перед
ним лежала широкая, неглубокая долина с крутыми, истерзанными штормами берегами и уступами
поросшими мескитом.
"Я думаю, Бетти Б., - сказал он вслух, - самое время поискать
Хосе, и этот розыгрыш кажется подходящим местом для него".
Он вытащил револьвер, взглянул на затвор и положил его поперек рукояти
в правой руке и убедился, что у него есть пригоршня патронов, которые он положил
в карман, выходя из дома. Бурая Бетти проскакала галопом по дну
долины и, когда взбиралась на крутой берег с другой стороны, подняла
голову и заржала. Откуда-то издалека донеслось ответное
ржание. "Это одна из наших лошадей", - подумал Конрад.
На вершине холма он внимательно осмотрел равнину; немного дальше по
дороге, за кустарником, он увидел лошадь без всадника. Он усмехнулся.
"Хосе наверняка прячется где-то там", - было его мгновение
убеждение. Его голова была высокой, глаза его вспыхнули, и лицо его превратилось в маску
жесткие линии, как он начал кобылу вперед быстрой рысью. Его взгляд
переместился на другую лошадь, изучая каждый куст мескита и
задавая вопросы каждому кустику амоле и юкки, которые росли между ними.
Его взгляд уловил движение ветвей в высоких, раскидистых зарослях
мескитовых деревьев в сотне ярдов от него, недалеко от дороги. Они покачивались
против ветра мгновение, трепетали взад-вперед, а затем сгибались
перед ветерком, как их собратья. Поросль была густой, но позади
в нем он смог различить очертания более темной массы, и мгновение
спустя он увидел крошечную вспышку света, отраженную от какого-то маленького яркого
объекта. "Должно быть, это солнце попало на его прицел, - сказал Кертис, - и я думаю, пора готовиться к войне".Спешившись, он набросил уздечку кобылы ей на шею. "Нет, она последует за мной, - подумал он, - и ей не нужно вмешиваться в дело Делафилда ".
Не сводя глаз с подозрительных зарослей кустарника, Конрад привязал
кобылу к выступающей ветке мескитового дерева на обочине дороги. "Это лучше
место для вас, Браун Бетти, хорошая девочка", - сказал он, потянувшись обратно к
погладить ее шею, а она заржала ему вслед.
С пистолетом в руке и удерживая взглядом темный предмет за
пышными зелеными перьями мескитовых деревьев, он быстро шел вперед, пока не преодолел половину расстояния между ними. Потом он увидел, что перемещение объекта осторожно немного в сторону, где листья были не так густо.
Теперь ясно были видны соломенное сомбреро, смуглое лицо под ним,
очертания тела и револьвер, неподвижно зажатый между ветвей.
Еще полдюжины шагов, и он уставился в глаза Гонсалеса,
темные и блестящие, просвечивающие сквозь редкую, похожую на папоротник листву, как два коричневых огненных угля. Шестизарядный револьвер Конрада был направлен прямо между ними когда он медленно шел к кустарнику. Он знал, что револьвер Хосе был направлен ему в грудь. Револьвер взведен, и палец на курок, он пришел на его глазах проведение этих мексиканских. Руку Хосе с пистолетом он проигнорировал, доверившись своему восприятию перемены, мгновенной вспышке решения, которая осветила бы лицо Гонсалеса, когда он вытащил пистолет.спусковой крючок. Он знал, что, если он споткнется или оступится и тем самым даст преимущество, или если в лице или глазах отразится какое-либо колебание, в ту секунду пуля мексиканца полетит ему в сердце.
В намерения Кертиса входило не причинять Хосе вреда, если только в этом не возникнет необходимость. Поэтому он не стрелял, а бесшумно приблизился, и
Гонсалес стоял, молчал и по-прежнему, за укрывают куст, каждый с
пистолет взведен и удерживается в устойчивом цель, взгляд у каждого в руках
настойчивее других. Это была безмолвная дуэль взглядов, воли за глазами, целей, стоящих за волей, и темперамента, стоящего за цели."Неужели он никогда не выстрелит?" Конрад спрашивал себя снова и снова, пока приближался.
"Храбрый человек! Храбрый человек!" - подумал Хосе, наблюдая за этим уверенным продвижением, уверенным в собственном преимуществе.
Кертис шел решительным шагом - пятнадцать ярдов, дюжина ярдов, десять
ярдов. Едва ли два десятка футов разделяли дула двух
револьверов, и все же голубые глаза и карие смотрели друг на друга
с бесстрашным вызовом.
"Почему он не стреляет?" подумал Хосе. "Смелый, отважный человек! Жаль
убивать его".
"Еще мгновение, и я доберусь до него!" - ликовал Конрад. Пятнадцать футов, двенадцать футов, десять футов, - но все же пространство между ними уменьшается, и до сих пор тишина не была сломлена, а их пушки в неизменную цель. Еще один шаг, и Кертис увидел глаза Хосе колебаться; другой, и слышал, как он немного рисую, задыхаясь дыхание. Он увидел, как на лице
Мексиканца промелькнула нерешительность, увидел, как его палец оторвался от спускового крючка, правая рука задрожала и опустилась набок.
Конрад почувствовал, как по его телу выступил холодный пот, а в ушах раздался громкий гул. Однако ни в лице, ни в глазах не было никаких признаков того, что он заметил какие-либо изменения. С его пристальным взглядом, все еще прикованным к другому опустив веки, он бочком обошел куст и встал рядом с
Гонсалесом.
"Дай мне свой пистолет прикладом вперед", - приказал он низким, напряженным голосом. Хосе поднял глаза и встретился взглядом с дулом пистолета, тупо смотревшим между его бровей.
"Вы можете взять его, если хотите, дон Кертис", - неуверенно сказал он. "Я
не собираюсь в тебя стрелять. Вот оно".
"А теперь, - сказал Кертис, направляя оба пистолета в голову Хосе, - назови мне имя человека, который нанял тебя убить меня".
Мексиканец вздрогнул от неожиданности. Он пожал плечами, снова посмотрел на
пистолеты, беспокойно переступил с ноги на ногу. "Дон Кертис, как я могу?" он
воскликнул укоризненным тоном. "Ты не должен задавать этот вопрос. Это
несправедливо".
"Также было нечестно с твоей стороны пытаться ткнуть меня в спину до того, как я узнал о твоей игре. Так что теперь мы квиты, как ты уже однажды сказал мне. Ты должен рассказать! Я не хочу убивать тебя, Хосе; но, клянусь Богом! Я это сделаю, если ты не назовешь имя этого человека. Я даю тебе одну минуту, чтобы обдумать это. и если ты тогда не выскажешься, я снесу тебе голову ".
Гонсалес бросил испытующий взгляд на застывшее лицо Конрада и опустил
угрюмые глаза в землю. Он знал, что есть только одно, что можно сделать, если он хотел жить. С полминуты он смотрел вниз, затем поднял безучастный взгляд
на Кертиса. "Еще пятнадцать секунд", - сказал строгий голос. Его
лицо дрогнуло, губы открылись и снова закрылись. Затем он, казалось, собрался
с силами для невольного усилия, и слова буквально хлынули
из его рта:
"Это ваш друг, сеньор Банкрофт".
"Что?" - воскликнул Кертис голосом, который снова застрял у него в горле.
Гонсалес повторил свои слова. Конрад наклонился вперед, белый от гнева,
и приставил оба револьвера вплотную к лицу противника. "Хосе", - сказал он
медленно, твердым, резким тоном: "некоторое время назад мне это сказал один человек. Я
встряхнул его, как собаку, и сказал, что он лжет. Я спрашиваю тебя
еще раз, в последний раз, кто это?"
Гонсалес запрокинул голову, скрестил руки на груди и сердито посмотрел своему
противнику в глаза. "Я не лжец, дон Кертис", - сказал он
с гордостью. "Иногда я могу убить, если того пожелает мой патрон. Но я не
лгу". Он приставил дуло одного из пистолетов к своему сердцу. "Я
сказал вам правду, сеньор Конрад", - продолжал он. "Я клянусь тебе,
Матерью Божьей, что я не смог бы сказать иначе, если бы ты вытащил это
спускай курок".
Конрад задрожал, и его белое лицо внезапно стало пунцовым. "В это трудно
поверить", - сказал он; но он опустил пистолеты. "Я знаю, что ты не
лжец, Жозе, а ты, похоже, говорил правду. Вы понимаете, не так ли
вы, - добавил он почти извиняющимся тоном, - что мне трудно
поверить в то, что вы говорите?
"Это правда, сеньор".
Кертис убрал свой пистолет и задумчиво посмотрел на друга.
"Хосе, - сказал он, - мне нужно подумать над этим делом. А пока я собираюсь оставить ваш пистолет у себя ".
"Как вам будет угодно, дон Кертис", - равнодушно ответил Гонсалес.
"Я сделаю все, что в моих силах". "Я сделаю
больше ничего. Завтра я попрошу уделить мне время.
Конрад пристально посмотрел на него. "Ну, тогда вот твой пистолет. Иди в Adobe
Прыгай и делай работу, как я тебе сказал. Завтра утром, если хочешь
этого, у тебя будет свое время ".
Хосе взял пистолет, повернул барабан и одну за другой высадил
пули на землю.
"Все кончено, дон Кертис", - сказал он. Вскочив на лошадь, он поскакал
по дороге.
ГЛАВА XXII
РАЗМЫШЛЕНИЯ И РЕАКЦИЯ
Конрад стоял неподвижно и смотрел на уменьшающуюся фигуру мексиканца,
скачущего галопом по дороге. Вскоре он подошел к своей кобыле, погладил
она коснулась своего носа и тихо сказала: "Клянусь богом! Бетти Б.!" Несколько минут он рассеянно смотрел
на нее, ругаясь себе под нос и время от времени
бормоча: "Черт возьми! Черт возьми, Банкрофт!" Связная мысль еще не была
возможна. Он чувствовал, что Хосе сказал ему правду, и все же он не мог
поверить в это; между противоположными убеждениями его разум был ошеломлен и
бездействовал. Он сел и повернул нос коричневый Бетти в сторону дома, езда
шагом с опущенной головой, и его внимание все углублен в себя. Для
или две мили кобыла побрел дальше спокойно. Наконец, возмущаясь отсутствием
дружеское внимание, которым привык одаривать ее хозяин
когда они ехали одни, она несколько раз фыркнула и энергично взмахнула
хвостом, дергая его по ногам. Ответа не последовало. Она тихо заржала
, подождала немного и попробовала снова. Ее всадник по-прежнему молчал.
Поэтому она остановилась, подняла голову и громко заржала. Конрад возбудился
сам. "В чем дело, Бетти?" спросил он, внимательно оглядывая
равнину. Ничего не было видно, кроме ее обычных молчаливых обитателей. Он
спешился и с тревогой осмотрел ее. Она игриво ущипнула его,
нежно заржала и ткнулась носом в карман его пальто.
"Бетти Б., ты плутовка!" - воскликнул он, потянув ее за ухо. "Тебе просто
одиноко, и ты хочешь, чтобы я с тобой поговорил! Боже, но ты избалован!" Он нежно погладил
ее шею, затем внезапно прислонился к ней, зарылся
лицом в ее гриву, и единственный глубокий вздох, похожий на всхлип, сотряс его
тело. "Бетти! - бормотал он, - чтобы найти, что ваш лучший друг -
проклиная негодяя, что когда-нибудь снимут ... пошел!"
Небольшой эпизод с кобылой рассеял паралич, который ошеломляющее
удивление овладело и мыслями, и чувствами. Когда он снова вскочил в седло, его
сердце его было горячо, а ум работал быстро. "Проклятый негодяй! - яростно воскликнул он
. - притворяться таким дружелюбным со мной, когда он
знал, что натворил!"
Он пришпорил Коричневую Бетти и пустил ее в галоп. В тиранических привычка ума
порожденная давно всегдашней мысли и желания призвали его на лицо
после того, как человек, который захватил его отца и лишил его
первородство. Старый гнев и ненависть захлестнули его, и пульс забился
быстро и сильно. На некоторое время он забыл о личности врага, которого
наконец-то спустил на землю. Сквозь его стиснутые зубы доносились прошептанные проклятия
ненависть и презрение, и на его языке вертелись позорные эпитеты, которые он
жаждал бросить в лицо этому парню. Он не мог скакать достаточно быстро, чтобы
успевать за своим желанием. Месть, так долго питавшаяся надеждой и обещанием,
звала насытиться. "Быстрее, Бетти, быстрее!" он прикрикнул на кобылу,
пришпорив ее.
Но сама буйность его настроения в данный момент вызвала начало
реакции. Он вспомнил, кого это он так быстро собирался разоблачить
и нанести удар. "Черт возьми! Алек Бэнкрофт!" - пробормотал он и замедлил бег
кобылы. Нежность и верность дружбы подняли
и все же тихие голоса звучали в его сердце. Это снова потрясло его. Это
казалось невероятным. В глубине его сердца была уверенность, что Хосе
Гонсалес сказал ему правду. Но мог ли он пойти к своему лучшему другу с
таким обвинением, чтобы насмехаться, оскорблять и вызывать на смерть, по слову
мексиканского убийцы? Эта мысль вызвала у него отвращение. И он был рад этому
опасению, не желая верить, что поиски, которым он следовал с такой
страстной решимостью, привели его к двери Александра Бэнкрофта.
"Я должен... я полагаю, я должен получить подтверждение", - сказал он себе,
неуверенно. И вот, все еще в нерешительности, чувствуя, что это правда, и все же
не желая верить, он подошел к воротам своего собственного загона. После того, как он
расседлал и отвел в стойло Коричневую Бетти, он прошел через кухню, чтобы выпить
воды из большой коллы, завернутой в мокрый пакет из-под кофе, который
всегда стоял на иссушающем ветру в тени дерева рядом с дверью.
Миссис Питерс вернулась из кладовой с полной кастрюлей картошки. "Хэнку
сегодня утром пришлось съездить в Уайт-Рок, - сказала она, - и он принес кое-какую
почту для тебя. Это у тебя на столе.
Конрад прошел через ряд комнат, выходя из одной в другую,
к выходу. На его столе лежали какие-то бумаги и одно-единственное письмо.
"Литтлтон!" - воскликнул он, торопливо вскрывая конверт. Он прочел:
"МОЙ ДОРОГОЙ КУРТ: - Наконец-то у меня есть для тебя информация, которую мы
так долго искали".
Его глаза нетерпеливо пробежали следующие несколько строк.
"Я убедился, что человек, за которым мы следили все эти
годы, - Александр Бэнкрофт, банкир и известный человек в Нью
Мексико, который живет в Голдене, - это место где-нибудь поблизости от вас?--и
в течение ряда лет считался одним из самых солидных,
честных и влиятельных граждан вашей Территории ".
Письмо упало из рук Кертиса и его сердце не выдержало большой
бухать, которые отправляют кровь в малиновом волны на его лице. "Боже мой,
значит, это правда!" - сказал он вслух и некоторое время сидел, уставившись на
письмо с тем же ошеломлением, с каким смотрел вслед
удаляющейся фигуре Гонсалеса. Мрачная улыбка тронула уголки его рта, когда он
читал дальше.
"Возможно, вы его знаете. История Делафилда в том виде, в каком мы ее знаем сейчас, делает
его случай один любопытный романсы детектив, чья работа
равно вряд ли может быть найдено в литературе. Мы давно соскучились по клубоком
что привело бы нас к успеху, такие пробелы в его следу мы
никогда не пытались заполнить, ведь мы пришли снова на своих треках так
легко чуть позже. Работая над другом случае у меня недавно
поводом оглянуться на основе комплексного законопроекта прошло лет назад
Законодательный орган штата Аризона. В нем содержалось поразительное количество вещей,
и среди них был раздел, разрешающий Уильяму Дж. Брауну изменить
его зовут Александр Бэнкрофт. Я знал, что Уильям Дж. Браун был
одним из имен, под которым Делафилд когда-то торговал в шахтах
там, внизу, и что, когда мы в следующий раз нашли его после того, как он упал
это имя было у Джона Смита, когда он отправился в старую Мексику
с Джоном Мейсоном Харди. Это имя Бэнкрофт, застрявшее там,
и с таким трудом легализованное, когда мы не нашли никаких следов
этого имени в других местах, заставило меня навострить уши. Я посмотрел вглубь
вопрос и обнаружили, что он использовал это имя Бэнкрофт только тогда, когда
он поехал навестить свою жену и дочь, которые большую часть времени жили
в Сан-Франциско или Денвере и были известны под этим именем. Когда в последний раз
у нас был след этого человека, до того, как я столкнулся с Резерфордом Дженкинсом, это
был, как вы помните, Генри К. Уильямс, а потом мы потеряли все
его следы. Это произошло потому, что тогда он поехал навестить свою жену
и дочь в Денвер и оставался там несколько месяцев. Примерно в то время он
провел хорошую чистку и увеличил прибыль благодаря какому-то везению
, торгуя на Денверской фондовой бирже. Затем он отправился в Нью-Мексико,
сохранил фамилию Бэнкрофт, занимался другим бизнесом, а также
добычей полезных ископаемых и стал постоянным гражданином.
"Я поздравляю вас с успешным завершением нашей долгой
работы. Я понимаю, что Банкрофт - человек со значительным состоянием, и
Я надеюсь, вы сможете заставить его отдать кое-что из того, что он
украл так давно. Я написал это очень быстро, просто чтобы дать
краткое описание моего открытия сразу. Но у меня есть все
необходимые доказательства, и всякий раз, когда вы захотите довести дело до суда
, они к вашим услугам ".
Конрад аккуратно сложил письмо и положил его в карман. Он сидел
совершенно неподвижно, шепча: "Черт возьми! Черт возьми, Банкрофт!" В настоящее время лицо у него пошло
красный снова, и он поспешил в загон и бросил
снова седло на пуддинг. Выйдя за ворота, почти не глядя, в какую
сторону он идет, он направил кобылу в сторону Голдена и поскакал прочь, через
холмы, вдаль. Он никогда точно не знал, куда и как далеко он
проехал в тот день. Позже он вспомнил, что иногда он скакал галопом
по дороге, а иногда по бездорожью, что иногда он
оказался настоянию Бетти к ее предельной скоростью и снова
пройденных миль на прогулку или стояли в течение длительного акции-еще раз.
Когда он вышел из дома, старая идея, которая так долго захватывала его,
громко звучала в его сердце. Возможно, именно поэтому, неосознанно, он поехал
сначала по дороге в Голден. "Ему было недостаточно
забрать все, что было у моего отца, жизнь и деньги, и заставить меня вкалывать
всю мою молодость, но теперь он должен натравить на меня наемного убийцу, чтобы прикончить меня
на заднем сиденье!" Так неслась галопом его сердитая мысль, когда копыта Коричневой Бетти ускорили бег
по земле к дому Бэнкрофта. "Почему он не вышел
открыто, как мужчина, и не сказал мне, кто он такой, и не позволил нам сразиться на
площади? Отправить человека жить под моей крышей и нанять его, чтобы он связал меня веревкой, или
проткнул меня палкой, или застрелил из засады! И все время притворяться моим хорошим другом
! Трус! Вор! Убийца!"
Затем, каким-то образом, в его бурлящем сознании впервые всплыло
воспоминание о Люси, и за ним быстро последовала мысль о том, что, возможно, Банкрофт
сделал это таким тайным способом, чтобы уберечь ее от всех знаний о
его позорное прошлое. Он перевел галоп Коричневой Бетти на прогулку. "Он
знал, что я охочусь за ним по горячим следам, - промелькнула мысль Кертиса, - и он уверен,
имел право помешать мне, если бы мог. Но он должен был сделать это
на площади!" Он вспомнил предупреждения Бэнкрофта о
Гонсалес и об опасности преследования Делафилда, и невесело усмехнулся
. "Я думаю, он оправдывался перед собственной совестью",
сказал он вслух.
Конрад огляделся и увидел, что находится на дороге в Голден. Затем
в голову пришла внезапная мысль, что он направляется убить отца Люси.
Мгновенно его чувства возмутились. Повернув голову кобылы, он помчался
через равнину на восток и через несколько миль выехал на дорогу, ведущую в
Рэндалл. К тому времени он мучительно размышлял о Люси и
Гомере. В тот вечер, без сомнения, Гомер вернется домой, гордый и
счастливый, и скажет ему, что они с Люси помолвлены. И это будет его
свадебный подарок девушке, которую он любил, и брату, о котором он заботился
почти с младенчества - мертвое тело ее отца!
Затем нахлынули воспоминания о его собственных ошибках, и Смуглая Бетти была
отправил мчаться по дороге, когда воспоминания и привычка снова ударили его
по сердцу. Он развернулся и помчался обратно по дороге в Голден, разгоряченный
старыми воспоминаниями и обиженный недавно обнаруженным двуличием
своего друга. "Даже если я не убью его, - думал он, - я скажу ему, кто
он такой! Я брошу ему в лицо его подлость и трусость! Я
скажи ему, что он подлец и трус, и рисовать, если он смеет!" Его
воображение пронеслось мимо этой сцены и в конце показало ему
окровавленное тело Банкрофта у его ног.
Содрогнувшись, он резко развернул кобылу, свернул с дороги и
поскакал галопом через равнину на юг. Он начал понимать
что не мог убить отца Люси. Внезапно на него нахлынуло яркое воспоминание
о том, как она выглядела в тот весенний день, когда они с Бэнкрофтом
остановились на ранчо; как она повернулась к нему на ветру, обняв
широкополую шляпу опустила на лицо и весело сказала: "Уверяю вас, мистер
Конрад, самое высокое качество, отец нигде в
США!" И Бэнкрофт казалось, любил ее больше, чем она его.
Да; между ними была необычная любовь и преданность. Бетти Браун была
теперь она шла медленнее; и через некоторое время Кертис поняла, что она
неподвижно стоит посреди равнины, а дороги нигде не видно
. И в то же время до него дошло, что он не
хотел убивать отца Люси, что эта мысль стала ему отвратительна.
Он повернулся, чтобы посмотреть на дорогу, говоря себе: "Что же мне тогда делать?"
В нем все еще было сильно желание заставить Делафилда понести
наказание за его проступки, заставить его искупить своими страданиями
все, что перенес сам Конрад. Все еще существовал закон. "Гомер
сказал, что поможет мне, если я захочу действовать таким образом ", - подумал Кертис.
Это воспоминание на мгновение помогло ему оправдаться, затем его
мысли продолжились: "Но, конечно, он не сделал бы ничего подобного
сейчас; и он бы тоже этого не хотел". Ему пришло в голову, что подобный
поступок причинил бы Люси такую же боль, как
смерть ее отца. Она так гордилась им и так искренне в него верила. "Это
разбило бы ей сердце, если бы она узнала все это о его прошлом", - решил он.
Гомер тоже подумал о том, как глубоко ему было бы больно, если бы отец Люси был опозорен
и сама Люси стала совершенно несчастной! "Парень никогда бы мне этого не простил
", - пробормотал он. В настоящее время он говорил себе, что Люси никогда не должна
страдать от стыда и несчастья из-за такого разоблачения. И
Гомер никогда не должен узнать правду о личности Делафилда. Он должен быть
способен любить и уважать отца своей жены.
С любящей улыбкой Конрад вспомнил некоторые возмущенные замечания Люси
о взаимоотношениях Бакстера с мексиканцами долины Рио-Гранде, и
снова увидел ее обаятельный взгляд, когда она тряхнула кудрявой головой и своими каштановыми
глаза заблестели. Затем быстро последовал вопрос к самому себе: что бы она
подумала о нем, если бы знала о цели, которая двигала им всю его
жизнь? Был ли это ее отец он отслеживается или иначе, как ужасом
она бы, если бы она знала, что она такой человек, ее друг! Он покраснел
малиновый, и колется кобыла в более быстром темпе. Старая жажда
мести, старая вера в правильность своего курса, старое чувство
удовлетворения от своей цели - все это умирало тяжело, но он пришел
туда, где он мог видеть это так, как это выглядело для других. Ему стало
стыдно.
Тем не менее, было трудно избавиться от ощущения, что Делафилда следует
заставить понести какое-то возмездие за зло, которое он причинил
другим. Конрад размышлял об этом, бесцельно разъезжая по городу, все еще испытывая
боль при мысли об обмане Банкрофта в течение последних нескольких
месяцев. Он мог бы пойти к банкиру и узнать все это из уст в уста.
Но когда он хладнокровно обдумал этот курс, он пришел к довольно твердому
убеждению, что кадры с одного или другого, или с обоих, положат конец
интервью. Банкрофт вряд ли стал бы покорно терпеть оскорбления с его стороны.
И это привело бы к большому стыду и печали за Люси и Гомера. Он не
хотел, чтобы они страдали. Он поднял голову и сжал губы. "Я дам
все это, прежде чем я позволю это облако свое счастье", - сказал он
вслух. Затем он задумался, почему Бэнкрофт пытался ударить его
вниз тайно.
"Я думаю, он делал все возможное, чтобы отвлечь меня таким образом, который спас бы
его от разоблачения и помешал бы Люси что-либо узнать об этом", - подумал он
. "Что ж, я не могу винить его за то, что он хотел сохранить это в тайне на данном
этапе игры. Но ... почему он не пришел и не сказал мне, как мужчина!"
Внезапно он начал вспоминать о Делафилде и своих
собственных ожиданиях, которые он привык высказывать Бэнкрофту, и
мрачно улыбнулся.
"Господи! Я думаю, что, вероятно, я доставил ему несколько довольно неприятных минут! И я
считаю, что то, что я сказал, не вызвало у него доверия. Боже милостивый, какой жизнью
этот человек, должно быть, жил все эти годы! Должно быть, это был сущий ад
с тех пор, как он узнал, что я был на его треке, и ему пришлось выслушать то, что я сказал
! "
Сострадание к человеку, которого он преследовал и, совершенно неосознанно, так часто
поносил его в лицо, начало смягчать сердце Кертиса. Он думал обо всех
годы странствий, частая смена имени, взлеты и падения
судьбы, окольные, а иногда и кривые пути, которыми он шел
проследил за Делафилдом, и снова он громко воскликнул: "Боже милостивый, что за жизнь!
Должно быть, он все это время хотел вернуться туда, где он мог бы быть
оседлым и респектабельным! Но он не осмеливался попробовать это, боясь
обнаружения и наказания. И, наконец, он поверил, что добился своего, я
полагаю, и готовился быть счастливым со своей дочерью - и тут появилась я
! Он снова надолго задумался, пока кобыла не взяла свое
пейс. Наконец он поднял голову и сказал вслух:
"Думаю, в конце концов, он получил свою долю наказания; и я был
ответственен за многое из этого. Самнер Л. Делафилд, мы заканчиваем!"
Бетти Браун неподвижно стояла посреди дороги. Солнце
клонилось к западу, к массам сверкающих, ворсистых белых облаков
, которые заволакивали горизонт. В десяти милях от него виднелись зеленые
рощи Сокорро Спрингс и белое мерцание зданий. Он
глубоко вздохнул и настороженно огляделся по сторонам. Груз, который он нес так
много лет соскользнуло с его плеч. У него больше не было желания
отомстить, и в его сердце светилось скорее сострадание, чем ненависть к
человеку, которого он выслеживал с такой решимостью. Он чувствовал странное
возбуждение, когда сидел там, оглядываясь по сторонам, в то время как кобыла переминалась
с ноги на ногу.
"Ну, Б. Бетти", - сказал он, поглаживая ее шею, "ты и я чертовски
один раз в день, не так ли, старушка? Но мы прошли через все это
хорошо, слава Богу! И никто никогда не узнает об этом ни слова,
Бетти; так что не выдавай этого. Мы сейчас идем домой, и ты должна
поужинайте лучше, чем мы смогли найти ".
На ранчо он первым делом спросил о Гомере. Молодой человек вернулся
час назад. Удивленный тем, что его не было на виду, Кертис
отправился на поиски и нашел его в его собственной комнате, склонившимся над своим
сундуком, его вещи были разбросаны повсюду, как будто пронесся циклон
в четырех стенах.
"Почему, Гомер?" - воскликнул Кертис, в изумлении останавливаясь в дверях.
"Что ты делаешь?"
Гомер поднял мрачное лицо. "Я собираю вещи. Я ухожу ".
"Ну, парень, в чем дело? Я думал..." Кертис остановился, колеблясь
и смущенный.
Гомер энергично запихнул несколько книг в угол сундука и
достал из его глубин незаконченное предложение. "Да, я тоже.
Я надеялся на это. Но это было не так. Она... она говорит, что никогда не бросит
своего отца ... что она нужна ему... что она всегда будет с
ним ".
"Да", - запинаясь, ответил Кертис; "Я знаю, что она очень предана ему".
Он замолчал; Гомер продолжил собирать вещи. "Я... я полагаю, парень, - добродушно продолжил старший
брат, запинаясь, - сейчас это больно, но... через некоторое время ты это преодолеешь
". Снова воцарилось молчание , пока Гомер выбрасывал мусор из
галстуки, воротнички и носовые платки в его багажник. "Я бы хотел, чтобы ты
осталась здесь со мной на все лето, - продолжил Конрад через некоторое время, - но если ты
думаешь, что тебе было бы комфортнее где-нибудь в другом месте, то все в порядке. Я
понимаю".
Гомер поднял глаза. "Я еду в Денвер. У меня там есть одноклассник
чей отец, я знаю, даст мне работу до открытия колледжа следующей осенью".
Кертис вышел в загон и облокотился на калитку. Тогда у него будет
шанс? Скорее всего, нет, потому что она наверняка проявила больше
благосклонности к его брату, чем к нему. Но он попытается. Его сердце воспрянуло при
возможность. Да, он попытается. Он посмотрел на свои загорелые жилистые руки
и подумал о маленьких белых пальчиках Люси, лежащих в них. "Слава Богу,
на них нет крови!" - сказал он себе с торжественной радостью. Затем
багрянец окрасил его лицо. Даже если бы Люси была неравнодушна к нему, на что он вряд ли
смел надеяться, вышла бы она замуж за человека, который так долго руководствовался в своей жизни
теми целями, которые он лелеял? "Но я скажу ей", - подумал он с
мрачной решимости, "как жестоко я была. Он, вероятно,
испортить мой шанс ... если у меня возникнут, но она должна сначала знать только то, что я есть.
Я расскажу ей все об этом, даже не намекнув, кто тот мужчина, за которым
я следил. И после этого ... ну, в любом случае, я буду чувствовать, что был честен
по этому поводу ".
Солнце садилось, и все небо сияло его великолепием.
Пушистые белые облака двухчасовой давности, которые поднялись выше и
многократно умножились, превратились в горы сияющего цвета,
массы оттенков морских раковин, широкие пространства розового и жемчужно-серого,
сердца и манящие руки пламени. Кертис смотрел на сияющий
калейдоскоп небес, чувствуя, как его великолепная красота сливается с
благодарность, которая наполнила его сердце. Было хорошо покончить со всеми
этими старыми идеями и чувствами и выйти из этого, не разрушив
ничью жизнь.
Сквозь малиновые и фиолетовые огни и тени, окутавшие
равнину, он увидел Гонсалеса, скачущего галопом вверх по дороге, красивую, грациозную фигуру,
похожую на кентавра.
"Хосе, - сказал Конрад, когда Гонсалес вошел в загон, и его тон поразил
мексиканца необычайной мягкостью, - я знаю, что ты говорил мне правду
этим утром. Но то, что вы сказали мне, не должно распространяться дальше. мистер
Бэнкрофт никогда не узнает, что вы рассказали мне, и ни он, ни кто-либо другой
все остальные пострадают из-за этого. Больше нет необходимости в
вражде между тобой и мной, и я хочу, чтобы ты остался и работал на меня.
Не каждый день мне удается заполучить ковбоя, который знает достаточно, чтобы попасть
шляпой в землю за три броска ".
Хосе улыбнулся и покачал головой. "Нет, дон Кертис. Ты мне очень нравишься, и
ты очень храбрый человек. Ты храбрее меня. Но завтра
Я возвращаюсь в Санта-Фе ".
"Что ж, тогда, если ты не останешься, я дам тебе время, когда ты захочешь
. Но, послушай, Хосе, почему бы тебе не бросить это дело с гремучими змеями?
Во всех остальных отношениях ты на уровне; и ты слишком хороший парень, чтобы
дискредитировать всю свою расу такой работой, когда ты мог бы стать
первоклассным ковбоем, если бы захотел ".
Мексиканец посмотрел на него с удивленной улыбкой, покачал головой и
прошел в загон. Конрад зашагал к маленькому крылечку в его
входная дверь, помедлил мгновение, наблюдая за цветами заката; потом, с
голову в воздухе, вошел внутрь и сел за свой стол. Он начал
письмо Резерфорду Дженкинсу:
"Я обнаружил, что вы сказали мне правду в том интервью, которое у нас было
в вашем номере в отеле в Альбукерке несколько месяцев назад. Я не
знаю, по какой таинственной милости Провидения произошла эта странная
вещь, но теперь я признаю, что это была правда. Я
однако по-прежнему утверждаю, что мое последнее замечание в ваш адрес по этому
поводу было абсолютно правильным.
"Я полагаю, вы использовали эту информацию о предыдущей жизни мистера
Бэнкрофта, чтобы шантажировать его. Я советую тебе прекратить это
и впредь оставить его в покое. Если ты этого не сделаешь, я говорю тебе прямо сейчас
ты наверняка пожалеешь об этом. Я приложу все усилия, чтобы выяснить
прислушаетесь вы к моему предупреждению или нет, и если вы этого не сделаете, я обещаю вам
что вскоре вы сможете посочувствовать скунсу после
ковбой бросил в него банку с маслом и горящую палку.
Искренне ваш,
"КЕРТИС КОНРАД".
Свидетельство о публикации №223120100551