Чужая мать

                Чужая мать
В этот декабрьский вечер Юрий Иванович в очередной раз идёт знакомой дорогой. Предновогодний город расцвечен яркой иллюминацией, сверху неспешно, но неумолимо хлопьями сыплет снег, поджимает лёгкий морозец. Так же на остановке перед автобусом суетятся пассажиры, так же на проезжей части снуют легковушки, преодолевая снежную кашу. И дорога настолько привычна, что можно уже представлять, как он сегодня возвратится домой и с удовольствием возьмётся за прочтение последнейглавывзятого у друга исторического романа.
Только отчего- то на душе неспокойно- словно сегодня он что- то делал не то и не так. Машинально вспоминал прошедший день- его цех ритмично выполнял недельный заказ, с рабочими в течение всего дня не возникло сложных вопросов- обычный день начальника цеха обычного частного предприятия. И дома жена Наташа привычно встретила вкусным ужином, пошутили, поговорили, собрала пакет и он, как обычно, пошёл.Время было как всегда, начало восьмого, но тревожило ощущение, словно он опаздывал.
Этой дорогой он ходит уже несколько лет. Он хорошо помнит первые дни после смерти мамы. Ведь отцовская, теперь, квартира- его родной дом, где каждый метр, каждое пятнышко, каждый уголок знакомы с самого раннего детства. Не забудутся игры во дворе с соседскими ребятами, начиная с дощатой песочницы и кончая ссорами за очередь, кому бросать в кольцо мяч у скособоченного  баскетбольного щита. А разве можно забыть дорогу в школу и обратно, мимо старой, расцвеченной золотом  липы, под которой они с одноклассником Мишкой любили играть в разведчики и где впервые встретил свою Наташу? А вечера с пацанами у подъезда с гитарой или магнитофоном и девчонок- ровесниц из дома напротив? Всё помнится, как будто было накануне. Только как не стало в доме мамы, входить и в квартиру, даже во двор в первое время совсем не хотелось.
Все тропинки двора, скамейка у подъезда, каждая ступенька лестницы, даже голоса матерей соседских ребят напоминали о маме. Но теперь никто уже его не позовёт есть свежеиспечённые коржики, не расскажет сказку, уютно накрыв стёганым одеялом и прижав к себе. Не будет так радоваться его удачам и огорчаться его невезениям.
Отец после смерти мамы, в одиночестве жить долго не захотел и вскоре нашёл себе женщину. Отцу не подскажешь, это его выбор. Отец- есть отец. Как ни было тяжело, а преодолевая себя, скрепя сердце, надо было регулярно приходить к нему в квартиру и помогать по многим вопросам: лекарства, продукты, коммуналка.
Анна Кузьминична симпатичная, общительная женщина на много младше отца- человек сложной судьбы. «Интересного» в её жизни было и осталось очень много. Отец, считая своё положение не из лучших, в выборе новой спутницы доверился «на удачу». Мачеха вошла в квартиру отца полноправной хозяйкой, хотя в последнее время и перебиваясь в общежитии, но до этого имея в своём «багаже» трёхкомнатную квартиру.
Так получилось, что приехав из многолетней иностранной командировки, все заработанные там деньги подарила сыну, чтоб он купил своей семье подходящее жильё. А тот поступил с деньгами матери просто безответственно- доверился мнимому продавцу. За обещание «завтра» принести документы на квартиру, охотно выложил на руки жулика кругленькую сумму, даже без расписки. Конечно же, обещанное «завтра» так и не наступило.
Мать этот печальный случай с сыном пережила стойко, поэтомутеперь молча подарила его семье свою квартиру.И вот так сама оказалась в четырёх стенах «уютной» комнаты общежития. А как познакомилась с отцом Юрия Ивановича, тут же об этом забыла. И войдя в квартиру с обширной площадью, поставила обретённому супругу условие: квартиру- пополам. Отец посчитал это условие обычным. Ну, что особенного- семья сына не на улице живёт, а его квартира им самим заработана, и распоряжаться он ею будет сам. Хоть и таким образом. Зато в доме есть женщина!
А Юрия Ивановича Анна Кузьминична сразу попросила, чтоб звал её по имени отчеству и о своём посещении отца, заранее «культурно» предупреждал, и не врывался сюда без дела!А однажды, как бы для острастки, высказала своё недовольство на очередной приход к отцу Юрия Ивановича. Фразасказанная на кухне, чтоб не слышал отец, его просто сразила:
-Я б тебя убила!- прошептала учитель биологии с большим педагогическим стажем и злыми глазами. Пришлось поговорить «на эту тему» с отцом. В этот раз отец,видимо, уловил подвох, со стороны новой жены и сказал коротко:
-Он мой сын, и будет приходить, когда захочет.
Многоэтажка, где последний десяток с лишним лет проживает Юрий Иванович от отцовского дома находится недалеко,в получасе ходьбы, но в этот раз ноги сами несли, преодолевая истисканный пешеходами заснеженный тротуар и будто кто- то подталкивал- а вдруг опоздаешь!Волноваться было с чего: хоть и каждый день навещает отца, возраст- то его не маленький,теперь за восемьдесят. И здоровьишко понятно, уже не то, хотя с виду держится неплохо. А мачеха пока имеет вид посвежее, нотак же не забывает принимать необходимые лекарства- жизнь отложила отпечаток. А сегодняуходя с работы, Юрий Иванович позвонилотцу- тот ответил хотя и привычно: «Вечером жду!», но тон подсказывал, что- то у него не так.
Юрий Иванович  вошёл в освещённый двор, полюбовался своей заснеженной красавицей- липой и направился к подъезду дома. Придомовая территория покрылась глубокими,пухлыми сугробами- снег сыпал сегодня весь день, и чистить его не успевали. Оставалось до двери подъезда несколько шагов и что- то заставило его повернуть голову в сторону уходящей вглубь двора, уже заметно засыпанной, тропинки. Окна вечернего дома, а кое- где и уже предновогодние гирлянды, ярко отражались на снежном покрывале двора. И ближе к последнему подъезду, прямо на тропинке чётко темнело неопределённой формы пятно- оно и привлекло взгляд Юрия Ивановича. Пятно и по форме и по размерам походило на лежащего человека. Пешеходов вблизи– никого.
Юрий Иванович поднял голову- на девятый этаж на лифте он доедет максимум за две минуты. Отец ждёт, можно позвонить… А вдруг это в самом деле человек? Пьяный? Случайно упавший? Или чего хуже…Не удержался, развернулся и пошёл, ,вглядываясь в темнеющее пятно.  Но подходя ещё ближе, не веря себе, его вдруг затрясло как в лихорадке: цвет пальто… его мачехи! Нелепо повернув голову, подвернув неловко  руки, в снегу лежала действительно она. Спутать с кем- то другим было невозможно: знакомая шапочка с подвязанным платком, очень знакомый лисий воротник- сомнения больше не было.
По тому, что пальто и головной убор, дажезаметные следы не слишком усыпаны падающим снегом, можно было понять, что женщина упала не столь давно, но прикоснуться к ней было страшно- а вдруг… Но испуг длился всего секунду и пересилив себя, Юрий Иванович тронул плечо женщины и тихо произнёс:
-Анна Кузьминична…
Тело мягко качнулось, но ни кто не отозвался. Он попытался приподнять за плечи- послышался тихий голос, похожий на стон- значит жива. Мгновенно из головы выветрились все сложности их отношений. Только ода мысль сверлила мозг- надо спасать! Юрий Иванович наклонился ниже, чтоб подхватить женщину подмышки- от лица чуть дохнуло запахом спиртного.
-Господи, быть того не может!- Он произнёс это вслух, не веря самому себе, он слишком хорошо знал эту женщину: даже в семейных застольях она редко соглашалась выпить рюмку вина. Что могло случиться сегодня, что Анну Кузьминичну  угостили вопреки её принципам и  до такой степени, что она не смогла дойти до своего подъезда? В эту сторону она иногда ходила в крайний подъезд, к своей одинокой подруге. Но, отец инвалид, и обычно она его одного надолго не оставляла.И вдруг такое!И обратно ей оставалосьдойти совсем немного.
Но как бы то ни было, долго рассуждать тут было некогда. Юрий Иванович как можно осторожнее приподнял мачеху, отряхнул снег с лица- внёмемучто- то показалось неестественно- искажённым- он испуганно приостановился! Вспомнил- у Анны Кузьминичны часто зашкаливало давление, может поэтому она и не прикасалась даже к шампанскому. И что теперь? Если с подругой позволила себе пригубить и шарахнуло давление? А вдруг у неё инсульт, а при таком состоянии ворочать человека ни в коем случае нельзя! Что делать- то? Юрий Иванович откровенно растерялся. Но на снегу вот в таком состоянии конечно жеон её не мог оставить- пока подъедет «скорая», Анна Кузьминична переохладится и тогда ни каких надежд может не остаться!
Юрий Иванович вертел головой- во всём дворе- ни души, кричать- глупо! Надо действовать. Решил не поднимать тело высоко, а по шажку, потихоньку перетащить до подъезда. Вес у Анны Кузьминичны немаленький, но по снегу всё же получилось. Аккуратно уложив её в проходе подъезда и отдышавшись, Юрий Иванович стал названивать в «скорую». Через некоторое времяответили и он назвал адрес. Надо было позвонить и отцу. Но как сообщить об этом, разволнуется, тогда надо и его успокаивать? А отойти от Анны Кузьминичны нельзя. Придётся и на станцию скорой помощи с ней ехать. Решил поступить по- другому. На звонок отец ответил почти сразу:
-Пап, как ты себя чувствуешь?
-А как ты думаешь?-вопросом ответил слегка раздражённый отец - жду тебя.
-Ну, что ты расстроился, я обещал быть- значит буду, только немного задержусь. Почитай что-нибудь, или посмотри телевизор, отдохни.
Отца на какое- то время успокоил, а у самого душа не на месте. У Анны Кузьминичны сын Сергей в ихже городе, и телефон его есть, только есть ли смысл звонить? За всё время проживания его матери с отцом Юрия Ивановича он ни разу не приехал к ней. Хотя, когда он, по просьбе отца отдавал Сергею свою почти новую машину, тот, давая телефон, обещал возить мать везде и всюду, по первой просьбе. Только обещания так и остались словами. Даже виделся с ней всего пару раз по случайности. Но всё- таки Анна Кузьминична гордилась сыном, и плохие слова в его адрес категорично пресекала. А помнится, как- то отец предложил ей пригласить сына для разговора, когда Анна Кузьминична подписывала на себя часть его квартиры, ведь он у неё единственный наследник. Но она от этого предложения категорично оказалась: «Не будемпо пустякам Серёженьку беспокоить!»
Но сейчас мать в тяжёлом состоянии, и каким бы ни было это сообщение для сына неприятным, сделать это Юрий Иванович посчитал необходимым. Только сделать оказалось это непросто. Лишь на третий звонок отозвался голос его жены.
-Прошу прощения, это Нина?
После некоторого молчания со скрытым недовольством его поправили:
-Да, это Нина Дмитриевна. Что вас интересует?
-Это беспокоит Вас Юра, сын Ивана Николаевича. Пожалуйста, дайте трубку супругу, его мама в тяжёлом состоянии.
Пока Нина Дмитриевна передавала мужу телефон, успела высказать собственное мнение:
-На, бестолочь, опять твои надоедают. Покоя от них нет!
После некоторого шороха, вместо ответа прозвучал вопрос:
-У Вас, что дня не было позвонить?
- Сергей, это Юрий, с твоей мамой плохо, я вызвал «скорую».
Весь остальной разговор продолжался недолго, но после каждого слова Юрию Ивановичу становилось не по себе.
-Ну, вызвал- и правильно сделал. А я- то тут при чём? –
-Вы ж её сын, вам было б удобнее её отправить в больницу. –
-Вы чо на меня валите? У неё есть муж.
У Юрия Ивановича от возмущения спазм перехватывал дыхание, но он постарался сдержать себя.
-Послушай, ты же знаешь, что он инвалид. А твоя мать сейчас пролежала какое- то время на снегу,что с ней я не знаю, и она лежит в подъезде, на полу, в ожидании «скорой».
-Ну и в чём вопрос? Подъедет машина и отправь.
Сергей положил трубку, послышались гудки…
Юрий Иванович смотрел на мачеху- на бетонном полу она лежала беспомощная и никому не нужная. А главное- ненужная родному сыну. Воспитанному мамой- высококлассным педагогом? Вот и получается, почему ей ответственно доверяли на воспитание очень многих чужих детей, а она не смогла дать нормальное воспитание своему единственному ребёнку?Ведь она егобоготворила и прощала ему всё. И что теперь? Она лежит здесь,на грани и «под присмотром»по сути «чужого дяди», которого когда- то грозилась «убить»!Словно когда-то выброшенный из соседскойквартиры,нелюбимый для хозяев, игривый котёнок, «надоевший своим писком, ободравший в квартире  все  обои, и гадивший где попало». Юрий Иванович этот случай помнил со школьных лет. Тогда он, ещё«мальчик» Юра, его подобрал и отвёз в деревню своей бабушке. И она была им так довольна. Бабушки уже нет более двух десятков лет. А её тёплые шершавые руки, добродушный голосок, похожий на урчание того же рыжего котёнка, которого бабушка так и звала «Котя», он, скорее всего, не забудет никогда.
А здесь лежит не котёнок,чья- то мать, которую в такой страшной ситуации просто бросили самые близкие люди, сославшись, на то, что она кому- то должна быть нужнее. Забытая  мать… Юрия Ивановича зябко передёрнуло.
Двор ярко осветили фары автомобиля «скорой помощи». Юрий Иванович вышел навстречу, замахал руками.  Подошедшая врач, женщина средних лет, ни слова не говоря, сразу присев на корточки смерила пульс, послушала дыхание, лишь затем спросила:
- Что произошло?
Юрий Иванович как мог,объяснил то, что знал, и теперь врач спросила:
-Вам знакома эта женщина?
-Конечно.
-Мы её забираем, возможно, инсульт. Но сейчас Вам придётся проехать с ней, и помогите еёна носилках донести.- Врач ни словом не упомнила о лёгком запахе спиртного, чего так не хотелось Юрию Ивановичу и облегчило его положение.
Через какие- то пять или десять минут машина мчалась по городу, злобно завывая сиреной на перекрёстках, пугая пешеходов и заставляя прижиматься к заснеженной обочине,остающиеся позади автомобили. Пока ехали, врач несколько раз обернулась в салон и внимательно посмотрела на больную. Мелькали уличные фонари, опрокинутым веером высвечивая мельтешащие снежинки, словно специально указывая городу, назойливость снегопада, его надоедливую ненужность в сегодняшний вечер. И настроение Юрия Ивановича, подобно этим кружащимся снежинкам, не находило покоя в его неуютной душе, не могло определиться: как и почему такое может случаться в жизни.
Он смотрел на бледное, лицо Анны Кузьминичны, которое беспомощно, безвольно болталось из стороны в сторону даже на небольших поворотах машины. И не мог представить это лицо, прежде жёстко- волевое, по сути ему- чужое, невоспринимающее замечания в адрес своего сына, которыйдля неё являлсясамым близким человеком.Но это её чувство пока оставалось безответным.  А потому это покорное лицо казалось лицом другого человека.
В больнице всё происходило, как и положено, быстрои аккуратно. Врачиуже были готовы к приёму больной, только какое- то время занял опрос её данных со слов доставившего. Юрий Иванович записал предложенный номер телефона и вышел из дверей больницы словно что- то потеряв, но мысленно успокоил себя:
-Дожить до утра, тогда всё выяснится…
Теперь стоял вопрос- как объяснить произошедшее отцу, чтоб не нанести ещё и ему травму. И посоветоваться не с кем. Звонить ещё раз «Серёженьке»- обойдётся себе дороже. Проще позвонить своей жене и остаться ночевать у отца, ему так будет хоть чуть легче. Иван Николаевич, открывая дверь квартиры, встретил его строго:
-Где вас всех черти носят: одна ушла- не дождёшься- тут хоть подыхай, и этот собирался «задержаться на минуточку, пришёл через пятнадцать суток»…
Юрий Иванович ожидал такое, выслушал покорно.
-Пап, я сегодня у тебя останусь.
-Ай, случилось что?- отец нахмурился.
-Пока ничего, Анна Кузьминична в больнице.
-Как, зачем, откуда ты взял?
-Завтра я съезжу и после всё тебе подробно расскажу, а пока я знаю тоже немного. Ты ужинал?
-Погоди про ужин, она ж ушла к Фаине посидеть, у той день рождения. Уж часа два назад.
Юрий Иванович не знал, как повернуть разговор, но попытался снова:
-Пап, давай поедим и выпьем лекарства, время подошло. А Анна Кузьминична мне встретилась, ей стало что- то нехорошо, наверное, давление подскочило и я прямо от подъезда вызвал скорую.  Ты что будешь, овсянку или гречку?
-…со своей овсянкой,- отец откинулся в кресле. – Говорил- куда прёшься на ночь глядя?Да разве убедишь. Серёжке не позвонил? А то обидится, что без него. Да и сама будет переживать.
-Пап, ночь на дворе, что их беспокоить. Завтра всё выясню и позвоню.
Вечер прошёл в беспокойстве, но с Наташей разговор более- менее успокоил. Утром пораньше позвонил на работу, сказал, что задержится. Тут же вышел во двор, чтоб не на глазах у отца позвонить в больницу. Утренний двор купался в свежем снегу. Розовое небо светилось по-праздничному, в ожидании новогодних дней. Но в голове стоял вчерашний вечерний кошмар: вот, как говорят- «сердце чуяло», потому, видимо и было на душе тревожно.
На больничный звонок долго не отвечали, наконец женский заспанный голосок заговорил:
-Реанимационное отделение…
-К Вам вчера вечером поступила женщина шестидесяти восьми лет, Сидорова. Как её состояние?
-А кто Вы ей?
-…сын…
-Она пришла в сознание, но доступ к больной пока врач запретил. У неё инсульт, то- есть, кровоизлияние в мозг. Но состояние стабильное,- и положила трубку.
С утра до работы успел приготовить отцуеды на день, навёл марафет на кухне, и помчался к себе в цех.
Весь день кроме рабочих вопросов, не выходило из головы- надо менять режим жизни свой и отца, или искать женщину- работника по уходу за ним. А в зависимости от состояния Анны Кузьминичны, то по- видимому, и за ней. Это значит, с этих дней жизнь в корне менялась. Наташа, конечно человек понимающий, может пойти на издержки- это ж его отец. Но тут же возникал вопрос- почему эти издержки не должны касаться сына Анны Кузьминичны, привилегированного «Серёженьки» и его семьи. Она, мать на него молится, как на икону, а ему, сыну до родной матери нет дела. Казалось, это их, семейные вопросы, но вот он- тоуже в течение где- то порядка около полутора десятка лет каждый вечер навещает отца. Почему бы и тому «дитяте» не взять шефство над своей мамой, теперь больной, если не «лежачей»?Чем она не угодила ему? Решил ещё раз позвонить Сергею и уже иным тоном поговорить с ним.
После смены, хорошенько подумав, настроившись и выйдя из цеха на улицу, набрал номер телефона Сергея. В этот раз ответил сразу.
Юрий Иванович не стал с ним либеральничать с первых слов.
-Сергей, здравствуй. Вчера я отправил твою мать с инсультом. Она находится в реанимационном отделении центральной городской больницы. Сейчас к ней доступа нет, поэтому запиши номер телефона.
Ответить Сергей попытался привычно-развязным тоном:
-А зачем?
Юрий Иванович напрягся, но снова сдержал себя, и после глубокого вздоха спросил:
-Серёж, сколько тебе лет?
-Не понял, ну полтинник стукнуло, а что это тебя интересует?
-Слушай, ты! Человек с полтинником в голове. С этого момента ты будешь ежедневно звонить в больницу и справляться о здоровье матери. И в день её выздоровления молча заберёшь её в свою квартиру. В случае твоего иного решения по этому вопросу, у тебя начнутся в жизни крупные неприятности.Я их тебе обещаю, именно я вспомню тебе всё, только официально.
После этих слов Юрий Иванович выключил телефон. Сердце бешено колотилось. Пришлось использовать «аварийный запас»- проглотить заготовленную заранее таблетку. Он шёл по улице и хотелось, просто нетерпелось, сейчас же,  через пяток метров встретить «прелюбимого» сынка Анны Кузьминичны. И прямо здесь, на улице укатать его мордой в снег, как лежала его мать. Только можно б ещё поплотней вмять его голову «с полтинником» в свежий и пушистый, чтоб тот хоть здесь разобрался в отличии «плохого» от «хорошего».  Правда, неизвестно, кто б от этой экзекуции больше пострадал- сам недавно отвалялся в больнице.
Через минуту в кармане запел телефон.
-Да.
- Юр, что ты бросил трубку,диктуй номер.
-…Пиши…
 -Так, записал. Подожди, не бросай. Я вот о чём, взять в квартиру мамашу пока обещать не могу, надо со своей стервой побазарить.
-Я сказал всё! Думай своей башкой.- После этих слов Юрий Иванович телефон отключил.
Покашёл домой, смог настроить себя на положительный ритм. Прекрасная погода зимнеговечера, снежные накидки, словно пуховые платки на кронах лип, «по колено» стоящих на аллее, укутанной в снежное одеяло, предпраздничная толкотня у ёлочного базара успокоили, словно мамины сказки детства у тёплой печи. И зайдя в квартиру, встретившей жене с вопросом: «Ну что там?», постарался рассказать как можно спокойнее. Издесь  не стал упоминать о разговоре с Сергеем.
Договорились, что эту неделю он поживёт у отца, а там дело покажет. Всё будет зависеть от состояния Анны Кузьминичны.
Отец же сегодня встретил Юрия Ивановича грустнее, чем обычно, был малоразговорчив, даже не спросил, о том, как на работе дела. Но было видно, что присутствие сына всё же теперь ему приятнее, чем обычно. Но грусть в его глазах некуда было спрятать.
Наутро Юрий Иванович уходя на работу снова позвонил в больницу. Ответ был неожиданным:
-Что Вы то и дело звоните? Я только что Вам ответила- состояние Сидоровой стабилизировалось, через три- четыре дня переведём в палату.
Захотелось улыбнуться- вот так бы и давно, а то нянчиться буду с тобой, «милый Серёженька»! Хотя подумав, успокоил свою горячку:а что бы он сделал этому «козлу» Сергею, если б тот заартачился, сколько на земле таких идиотов, кому не дороги собственные родичи? Но этого индивида, как опять показалось, проняли его слова, ихотя бна этом- спасибо.
Через неделю Дела у Анны Кузьминичны пошли на поправку, но, конечно, настолько, насколько теперь они могли поправиться. Её перевели в палату, и к ней можно было приехать. И в первый приезд Юрия Ивановича отношениебольной мачехи к нему снова озадачило.
Разговаривала Анна Кузьминична с трудом, обрывочными фразами, правая сторона тела у неё не работала. Но, указав на принесённый пакет с гостинцами, слова её приветствия в адрес Юрия Ивановича его слегка огорчили:
-Зачем ты Юра беспокоишься? Кормят здесь хорошо. И мне регулярно звонит Серёженька.
«Так- так! Мать- есть мать! Но теперь надо подогнать «любимого сынка», чтоб ещё наведывался к матери, и почаще!» А ответил немножко другое:
-Хорошо, а вы выздоравливайте.
И ушёл, не желая надоедать. Выйдя из больницы, опять позвонил Сергею:
-Когда собираешься к матери?
-Завтра, но дел полно…
-Не сорвись, завтра проверю. Попутно, для неё, не забудь зайти в магазин.
-Ты понимаешь…- но на этих полусловах Юрий Иванович снова телефон выключил.
Весь срок, что пришлось отлежать в больнице Анне Кузьминичне, Юрий Иванович регулярно справлялся по телефону на санитарном посту отделения. И медсёстры уже злились на его вопрос:
-А сегодня больную Сидорову кто навещал?
Отвечали раздражённо:
-Её, к Вашему сведению, навещают почти через день, а Вы хотите проверять- приезжайте и сами тут контролируйте, а не надоедайте нам со своими глупыми вопросами. Вы нам уже работать не даёте!
День выписки Юрий Иванович выяснил заранее. Позвонил Сергею:
-Не забыл- завтра выписывают?
-Помню. Квартира на ушах стоит.
Юрий Иванович последние слова постарался не заметить. А как оказалось- зря.
-Подъезжай к одиннадцати, и я подъеду, помогу усадить в машину. Всё!
Наутро, по приезду в больницу Юрий Иванович на стоянке увидел и «Тайоту» Сергея- он мог отличить её за километр: он сам на ней отрулил только два года, когда отец попросил его подаритьмашину «сынку» любимой жены. Не мог отказать отцу!
С выносом из корпуса Анны Кузьминичны всё обошлось благополучно, только почему-то лицо поправившейся женщины выгляделорастерянным. Она пыталась делать радостное выражение, но был заметен больше испуг, а не радость от покидания больничных стен.
Квартира Сергея- бывшая Анны Кузьминичны, находилась на другом краю города. Дорога заняла около получаса- вчерашний снегопад давал о себе знать.
Во все эти годы проживания с отцом Юрия Ивановича Анна Кузьминична, как бывшая хозяйка квартиры ни разу не ступила в её комнаты. А по обыкновенной логике, у неё наверное должно быть желание это сделать- как ни как прожила вней около сорока лет. Первое время пыталась помогать семье сына вареньями- соленьями, в этом деле она была большая мастерица. Только сноха и её на порог квартиры не пустила, и показав свой принцип, банки выставила на площадку со словами:
-Тут тебе не побирушки! До свидания, вместе с ними.
Дома пожаловалась мужу со слезами, но потом нашла выход. Стала пересылать по почте свою пенсию. На этот раз отказа не последовало.
А теперь на лице этой женщины, наконец попавшей в свою, почти родную квартиру, любой, а не только Юрий Иванович мог прочитать в её глазах самые разные чувства, только не радость от этой встречи.Анну Кузьминичну занесли в комнатку, в которую свет проникал только через дверной проём, уложили на подготовленную постель. Попрощались, и Юрий Иванович с чувством выполненного долга отправился домой. Предполагая: возможно, через месяц- два отец попросит его привезти Анну Кузьминичну хотя б на время. Понять отца можно. Они же вместе много лет. Но тут вопрос даже не в отце, а в нём самом! Он, кажется, буквально заставил Сергея, этого «нехорошего человека» отнестись к матери по- сыновьему, по настоящему. И поверил в это, что стало для него маленькой победой, победой добра.Юрий Иванович не ликовал, но слегкауже гордился собой.
Отец принял переезд больной жены к сыну как должное, хотя было видно- всё равно скучал.Но наутро, только они успели проснуться, зазвучал телефонный звонок. Говорил женский, очень раздражённый голос. Узнал жену Сергея.
-Послушайте, вы! Если не заберёте сегодня эту бабку, я её спихну с балкона, вместе с её сынком- провоняла всю квартиру, дышать нечем!
Юрий Иванович опустился на стул, понял- с этим человеком тот вариант не пройдёт. Но решил попробовать зайти с другой стороны.
-Тогда послушайте и Вы, уважаемая Нина Дмитриевна. Анна Кузьминична- ваша свекровь, бабушка Ваших детей. И Вы женщина, так же не знаете своего будущего…- но его оборвал раздражённый голос на полуслове:
-Не надо мне читать мораль! Тут уже этот педагог в печёнках сидит. Заберите её и хотите, сдайте в дом престарелых, или куда Вам вздумается, но здесь, травить моих детей я не дам. Провоняла всю квартиру! Приезжайте и забирайте. Всё! Обкрутили этого лоха- со мной такое не пройдёт!
Забирал Юрий Иванович свою мачеху с заплаканными глазами, и считал- ну может хоть это станет урокомдля неё. Увидела кто твой сын? Упрекать некрасиво, но и хорошие слова с уст не шли- не кого винить. И показалось, наверное,действительно поняла, только сказать об этом не может. И в душе было жаль женщину- она видела, что её сын не проявил мужской характер, волю, когда её, пожилого больного человекане захотела понять другая женщина, хотя была просто обязана это сделать, ради еёсына, а своего мужаи своих детей.
Зато появилась радость в глазах старика- отца! Ну хоть так. И со временем, потихоньку, казалось, жизнь входила в привычную, хотя и слегка изменившуюся колею. Нашли женщину, которая была готова за определённую плату ухаживать за двумя стариками. Да, бюджет двух семей пришлось пересмотреть, хотя голос Анны Кузьминичны, пообвыкшись с обстановкой, стал снова звучатьпривычно- неодобрительно, когда приходилось вновь вспомнить недобрым словом Сергея. И опять с этим приходится считаться. Единственное утешало Юрия Ивановича- он по прежнему был уверен, правило вечно- сколько отдашь, столько и получишь. Это же видят и наши дети, что главнее всего.  А старыми мы все когда- то будем, когда придётся только получать за отданное.  Только б дожить до тех лет.
А вот папа его дожил. Так оно и есть: преодоление- закалка для человеческой жизни. Пережив сиротское детство, пройдя  через неимоверные трудности по жизни, выжив в суровые годы военного лихолетья, он сумел перешагнуть девяностолетний рубеж. Юрий Иванович, когда слышал уверенный, надёжный голос отца, душа наполнялась гордостью за него: силён батя! Не каждому дано от жизни такое. Конечно, он понимал- жизненный срок человека ограничен, с этим спорить и не надо. Где- то, когда- то, но… случится. Хотя, каждый раз уходя от отца он был уверен- завтра он снова придёт к нему и в этой квартире в худшую сторону ни чего не изменится.
Анна Кузьминична по- прежнему, с постели  не поднималась, за ней требовался постоянный уход, но нанятая работница,Татьяна Филипповна, со своими обязанностями справлялась, а за отцом уход требовался гораздо меньший- поесть, постирать, искупать. Зрение его, правда, стало подводить. Но чтение книг ему заменяли длительные беседы. Благо, рузуму отца, его памяти, рассудительности, можно было позавидовать.Но здоровье человека не беспредельно.
В один майсский вечер, придя к отцу, Юрий Иванович нашёл его лежащим в постели. 
-Сын, что- то мне с утра неможется.
-Надо б тебе было позвонить, я б примчался.
-Ничего, может пройдёт…
У отца был жар. Градусник показал 39. Пришлось вызывать скорую. Но от поездки в больницу отец категорически отказался. Взяли анализ на КОВИД. А пока сделали всё необходимое, что б сбить температуру. Заодно был взят анализ и у Анны Кузьминичны и у Татьяны Филипповны Ониобе была не против, на состояние не жаловались. Только Анна Кузьминична- лежачая, организм ослаблен.К тому же, за всё время болезни от её дорогого сыночка не поступило ни одного звонка.А потому,разговаривала она, даже с врачом, неохотно, видимо, скучала. Но подцепить ещё одну хворь ей тоже не хотелось.
Наутро привезли результат анализа- положительный только у отца. Проконсультировали об уходе, а при ухудшении- требовалось отправить в больницу обязательно. Юрий Иванович в этот вечер пришёл сам не свой. Напряжение нарастало- температуру удалось снизить, но у отца очень сильно ухудшилось дыхание: участилось и появились хрипы. Легкие у него и раньше пошаливали. А сегодня  Татьяна Филипповна даже пожаловалась: он уже начинал говорить бессвязно  и непонятное- бредить. Чего ни когда не было.
Юрий Иванович подсел к кровати, обнял голову отца- тот не среагировал, только тяжело дышал.  Он осторожно положил голову на подушку, раскрыл телефон, набрал 03.  За время ожидания врачей пронеслась перед глазами вся жизнь: в какой бы командировке отец не побывал, для сына он всегда был ожидаем: папка скоро приедет! Без него в их семье ни чего не могло произойти, решение всегда за ним.
Юрий Иванович положил ладонь на липкий лоб отца и в какой- то момент почувствовал: отец вздрогнул и…перестал дышать… Словно у самого остановилось дыхание и что- то оборвалось.  Не может быть!
-Папа, папа!- Юрий Иванович не веря в случившееся, отчаянно закричал- на теле отца не дрогнул ни один мускул, на лице не шевельнулась ни одна морщинка. Всё…
На площадке остановился лифт, через некоторое время зазвонил звонок. Врачи констатировали – всё уже случилось.
Пришла беда- отворяй ворота! Юрию Ивановичу необходимо было достойно обеспечить всю процессию- он бы и ни кому это не доверил- он сын.  Откликнулись помочь многие- младшие друзья отца, ровесников, конечно давно не было, его друзья. Из родственников- все погибли в ленинградской блокаде. Похоронили отца достойно, только разве чем- то можно компенсировать жизнь, тем более такого близкого человека. А из сознания Юрия Ивановича отец и не торопился уходить. Подходило вечернее время и сын поглядывал на часы: пора к отцу, и только спустя секунды, уже готовый собираться, останавливал себя:
-Ой, что это я…
Наташа молча отворачивалась, понимала.
Словно падал хвостик оборванной верёвочки, что держала его привязанным к отцу. Вчера связь была- сегодня- нет. И уже не будет никогда. Но в квартиру идти надо. Там лежит обездвиженной Анна Кузьминична. Хотя эти дни за ней продолжала ухаживать Татьяна Филипповна, сама Анна Кузьминична, как неглупый человек понимала, что долго это продолжаться не могло. Это при жизни Ивана Николаевича она не беспокоилась об оплате за уход за ней, за коммунальные услуги: у супруга- фронтовика, к тому ж заслуженного человека города, была приличная пенсия. И у него ко всему приличный сын. А у неё… Пенсия- кот наплакал минималку, и сын, который просто беспардонно бросил её на произвол судьбы.
 Но у Анны Кузьминичны на всё это были свои планы. Ну и чтож, что в свои молодые годы она усердно пользовалась своими достоинствами- красивым личиком, отменной фигуркой, умением угадать и угодить, и только маленько промахнулась с воспитанием сына. Потому и оставлена им лежащей в одной из спален этой, практически чужой, но вовремя «прихватизированной» ею, многокомнатной квартиры. Зато в её теперь немощных руках, а точнее, под подушкой, имеется документ, свидетельство на владение половиной этой квартиры. И пусть теперь сын и далеко, решил перебраться в более южные широты, к комфортному климату, а может просто быть от матери подальше. Но он не перестал любить главное- денежки! Что она и сама лелеяла и превозносила в своей семье. А этот случайный подарок почившего супруга стоит немало, и сынок какой он жестокий ни будь, на эту приманку обязательно клюнет! Его- то она давно раскусила. Хоть он и собирается после раздела квартиры переправить её в дом престарелых, но операции с квартирой можно будет осуществлять лишь через полгода после смерти хозяина. А это время  сын обязан будет как- либо обеспечить уход за матерью. А через полгода неизвестно, что может случиться. Надо только постараться теперь дрожащею рукою … точно нажать на клавиши телефона.
-Это что такое в моей квартире творится- Юрий Иванович вздрогнул от неожиданности: позади его в дверном проёме стоял Сергей.- Куда это ты всё это из квартиры вывозишь? Совместно нажитое имущество будет разделено по- закону, судом.
-Явился, не запылился.  Зайди мать сначала навести.  И подумай, как за ней организовать уход. А эти вещи- покупал отцу я. Ты здесь совершенно ни при чём.
-За мою мать не волнуйся, о ней позаботится государство. Она на него работала, теперь и государство на неё поработает. А на будущее я запрещаю тебе без меня входить в квартиру.
-Слушай, хозяин!- Последние слова Сергея просто взбесили Юрия Ивановича, но не хотелось затевать скандал- за стеной больная женщина, хотя и мать этому выродку.- Может покажешь документы на её владение, прежде чем это заявлять?
-Да через пять минут, без вопросов! Я уже был у юриста, вот заява на отправку матери. Нужен только росчерк её и  она- там, а полквартиры мои!
-Однако ты урод… Юрий Иванович понял- этот человек готов перешагнуть через любые моральные нормы, даже через родную мать.
Сергей рукой  отодвинул его с дороги и пошёл в спальню к матери. Через минуту послышался и там его крик, ответных слов Анны Кузьминичны не могло быть слышно, а только взрывом раздавался визгливый голос Сергея. Наконец он прекратился.Сергей с красным лицом выскочил из спальни матери, болтая в руке листом с распечатанным текстом, проскочил мимо Юрия Ивановича, хлопнул входной дверью.
Юрий Иванович осторожно вошёл в спальню, Анна Кузьминична с заплаканным лицом, всхлипывая, смотрела в потолок.  Затем повернула голову, виновато посмотрела на Юрия Ивановича, и снова отвернулась. Затем еле слышно произнесла:
-Я ни кому больше не нужна.
Так же тихо Юрий Иванович произнёс:
-А сыну?
-Он требовал, что б я подписала согласие на отправку меня в дом престарелых. Я не подписала. Это же мне самой смертный приговор.
Юрий Иванович уже совершенно без зла и обид смотрел на мачеху, как тогда, когда она лежала в подъезде у его ног. Анна Кузьминична снова посмотрела на него и еле слышно произнесла:
-Ты меня пожалуйста, прости…за тот случай, я тогда была неправа…
Юрий Иванович попытался вспомнить что- то неприятное, что было со стороны мачехи, но ни чего не приходило на ум. Анна Кузьминична покачала головой:
-Вот. Ты даже это не запомнил. А мой сынок что мне говорил… Вспомните, тогда, на кухне…
Юрий Иванович вспомнил, но постарался перевести на шутку:
-Но ведь не убили, же, перед вами живой стою.
-Получается, я сама заслуживаю этого.
Видя, что Анна Кузьминична настроена на очень пессимистический лад, Юрий Иванович решил перевести разговор на более дельный путь.
-Знаете, это всё уже прошло, а нынче давайте поступим так. Возможно Ваш сын погорячился, и может изменит своё решение. Он наверняка ещё не уехал. А пока за вами присмотрит Татьяна Филипповна, она за весь месяц оплату получила. Сейчас я ей позвоню и она вечером к вам приедет.
-Юрочка, дорогой, спасибо, я знала, ты меня не бросишь- выговорила сквозь слёзы Анна Кузьминична,  вытирая уголком простыни глаза.
  Звонок Юрия ИвановичаТатьяне Филипповне не стал для той неожиданностью.
-Да без вопросов, мы ж договорились, вы всё оплатили. А когда подъехать?
 Разговор шёл по громкой связи и Анна Кузьминична, внимательно прослушав, снова поблагодарила «Юрочку».
Юрий Иванович поехал домой со спокойной душой, но мысли о мачехе не покидали его. Пока он не представлял как окончательно решится вопрос с ней. Ведь Сергей ехал в такую даль не для пустого разговора, а ему нужно конкретное решение о доле квартиры, где препятствием является его родная мать. Да, пока она не согласилась на своё выселение, но на что она рассчитывает? Если родному сыну она становится не нужной, остаётся ему заняться что ли её опёкой. Даже если б он и пошёл на это, ведь Сергей из- за квартиры наймёт на него киллера! Этот урод на всё решится. Остаётся ждать. Но, пока шёл домой решил остановиться на таком- утро вечера мудренее. Именно эту его мысль дома поддержала и Наташа.
Но всё же утром решил снова зайти в отцовскую квартиру. В этот раз был уже более спокоен, просто хотелось увидеть, как себя после вчерашнего чувствует Анна Кузьминична. Поднялся на лифте на этаж, открыл дверь- на кухне услышал звон моющейся посуды. И через секунду с тарелкой в руках навстречу шла Татьяна Филипповна.
-Юра, тут что было! Я ж с ней ночевала. А утром рано- звонок. Приехал Сергей с санитарами, собрал её с монатками и увёз. А насчёт квартиры сказал- тебе позвонит. Всё. Что теперь с бедной женщиной будет?
Юрий Иванович стоял потерянный. Не успел отойти от одной беды, только что схоронил отца.Жизнь разделилась на до и после. Но это ушёл отец, самый близкий человек, что оставался до этого времени. Его ниточкасвязывавшаяс детством, с прошлым в его жизни.А Анна Кузьминична- кажется и по сути- она для него чужой человек. Только и за неё обидно- предал самый родной человек- её сын. С этой бедой надо было тоже ему что- то делать.
Всю следующую неделю Юрий Иванович пытался определить место, куда отправили его мачеху. Всё дело в том, что Сергей предупредил врачей, чтоб его семейной тайны ни кому не разглашали. И видимо, выражал своё требование,мягко говоря, в особо строгой форме, что он умел.
Но Юрий Иванович, излагая правдиво свою просьбу, всё- таки своего добиться смог, ему поверили и дали адрес местонахождения мачехи. Это заведение оказалось далеко за городом.
И вот он уже шёл по уютному чистенькому посёлку и в какой- то момент показалось, а может и правильно Сергей поступил- тихое село, чистый воздух- что нужно человеку, чтоб провести последние годы своей жизни. Ничего подозрительного он не заметил и в самом здании этого заведения. Аккуратно выбеленную снаружи двухэтажную бывшую участковую больницу окружал красивый парк с ровными дорожками по аллеям. Внутри помещения чистота, обычный медицинский запах, не более. После некоторых процедур уточнения, ему показали палату, где находилась Анна Кузьминична.
Но только он вошёл в светлую, просторную комнату с несколькими кроватями, занятыми лежащими на них пациентами, растерянно остановился, и… потерял дар речи… Справа от него на одной из кроватей лежала Анна Кузьминична с привязанными к дужке кровати руками.Кисти, при этом, туго перехваченные в запястях, заметно припухли и отдавали неприятной синевой. Увидев вошедшего Юрия Ивановича, Анна Кузьминична тихо заплакала, что- то невнятно причитая.
Одумавшись, Юрий Иванович чуть не бегом кинулся в одинаторскую, где только что ему всё так культурно объясняли.
-Вы зачем её привязали? Она же после инсульта. Вы представьте себя в таком положении. Сюда ж её лечить привезли, а не на допрос и не на издевательство.
-Пожалуйста, успокойтесь- доктор привычным движением взяла его трясущуюся руку.- Вы зря беспокоитесь, это делается периодически, когда больные ведут себя неадекватно. А ваша родственница пытается срывать памперс, и вот чтобы не было…
-Да какая неадекватность, она после перенесённой болезни руками еле шевелит! Я требую освободить ей руки!
-Сейчас, сейчас,- доктор обернулась, громко позвала- Элла Владимировна! Выполните просьбу нашего гостя.
Врач снова обратилась к нему:
- Но, учтите, если она продолжит не подчиняться правилам пребывания, мы вполне законно изменим наше решение. И к тому же её сын, который доставил пациентку сюда, был не против таких требований к больной. И ещё он просил у нас справку о её невменяемости. Но её мы можем выдать только по окончании курса лечения. А впоследствии её отправят на постоянное пребывание в спецзаведение для душевнобольных. И именно об этом просил её сын.
Юрий Иванович понял- всё становится на свои места. Посмотрел суровым взглядом на врача и задал неожиданный даже для себя вопрос:
-Скажите, доктор, а как бы Вы посмотрели на всё это, окажись на месте этой женщины?
Врач нахмурилась, прикусив красивую нижнюю губку:
-Извините, у нас работа…
И торопливо вышла из кабинета.
Через пятнадцать минут нахождения Юрия Ивановича в палате, его уже мутило. Попрощавшись с мачехой, вышел во двор. Напротив дома на высокой лозине громоздились в своих гнёздах грачи. Усердно старались, куда- то отлетали, возвращались. Занимались семейными делами. Юрий Иванович смотрел на них, задрав голову, и невольно подумалось- в их семье такого,как у Анны Кузьминичны не случится. Так неужели ж в человеческом инстинкте, мозге, чувствах что- то сломалось, окончательно утеряно?
 Настроение было заметно испорчено. Посмотрел на часы- оставалось полтора часа, что б попасть на работу. Стоя на задней площадке в автобусе Юрий Иванович неотрывно смотрел в окно. Не выходило из головы: она- живой человек, богата своим жизненным багажом, умом, в конце концов- материнским чувством, ответственностью, а не только квартирой его отца. Как могло так получиться, что от неё отказался собственный сын, променяв самое дорогое, что должно быть у каждого из нас, на семизначную цифру в своей карте? Где оборвалась та ниточка- пуповина, что пожизненно связывает дитя и мать?
Но уже и ему стало ясно, что подвести все эти вопросы к одному ответу уже не получится. Слишком далеко они отстают друг от друга. Надо попробовать найти другой путь. И искать его придётся теперь именно ему: эту страницу жизни отца ему из своей души уже не вырвать.
И не зря говорят-аппетит приходит во время еды. Прямо здесь, в автобусе в голове Юрия Ивановича неожиданно родилась интересная мысль: а зачем зацикливаться на её сыне- идиоте. С ним- всё ясно. А ведь у Анны Кузьминичны могут быть и другие родственники. И сын, как первое лицо в её наследстве, может быть и не первым- всё зависит от её слова. А она уже кое- что в нём поняла. И надо поторопиться, пока её не определили, как психически не способной. Надо опять говорить с ней.
С этими мыслями он заторопился на переднюю площадку. Кого-то пришлось попросить отодвинуться- те удивлённо смотрели на него: куда это пассажир так, опрометью, сорвался?
Не раздумывая обратился к водителю:
-Пожалуйста, остановите, срочно…
Водитель не отрываясь от дороги, нахмурился, переспросил:
-Что случилось?
- Я возвращаюсь!
Автобус свернул на обочину, дверь открылась.
- Спасибо.
Теперь он,уже стоя на обочине с другой стороны дороги, уверенно помахал рукой приближавшейся легковушке. В душе мелькнул огонёк: «Если остановится- значит повезёт…» Чёрный Фольксваген чуть проехав, остановился, и не съезжая с дороги, сдал назад.
Юрий Иванович бежал к машине, а сердце в груди подпрыгивало: «Повезло! Всё получится! В машине, видимо, очень представительный пассажир обратился к нему:
-Куда так спешите?
-Вы меня простите, очень важное дело. Решается судьба человека, так получилось…
-Ради этого можно и поспешить.
Ехали недолго. А через пару минут пассажир снова спросил- Вам куда?
-Мне вон у того двухэтажного здания, у больницы, огромное спасибо…
И как только машина остановилась, Юрий Иванович повертев головой по сторонам (не прибавить ещё тут проблем), перебежал дорогу, и не останавливаясь вбежал и в дверь здания. Войдя внутрь, отдышавшись и перейдя на шаг, направился в знакомый кабинет. Увидев его, медсестра уже не остановила, а молча прошла мимо. Врач сидела за столом, что- то писала. Оторвавшись, спросила:
-Вы что, ещё не уехали?
-Я ещё на секундочку в палату зайду.
-Да, да, конечно, но не долго и халатик, пожалуйста, накиньте.
«Господи! Хоть бы кто нашёлся у неё из родных, ведь, пока, везёт же!»- У Юрия Ивановича всё клокотало внутри.
На этот раз Анна Кузьминична встретила его больше с удивлением в глазах, чем с радостью.
Присев на стул, Юрий Иванович сразу перешёл к делу.
-Анна Кузьминична, я вот, что вернулся,- оглянулся- никто их не подслушивает, но другим в палате было не до них.- Можно Вас спасти, понимаете?
Мачеха смотрела на него внимательно и приоткрыв рот.
-У вас есть какие- то ещё родственники, ну, кому б Вы могли быть дороги, сестры, братья, племянники?
Анна Кузьминична прикрыла глаза, отвернулась к стене. Помолчав ответила неуверенно:
-Да ведь я от них так далека…
-Сейчас неважно, назовите мне из них самых вам родных, пожалуйста! Ведь это для Вас.
-Ну, Светочка, племянница, младшей моей сестры, Маруси, дочка. Она в другом городе, далеко, да и я её видела всего два раза, маленькой. Не знаю…
-Фамилию и отчество скажете?
-Да я и адрес сестры помню, она в её доме, кажется. Она была добрая деточка, только стыдно…
-Диктуйте…
Уже на улице идя по дорожке, Юрий Иванович вновь посмотрел на грачей: «Какие вы, грачики, молодцы, подкинули мне надежду! В жизни надо надеяться и не останавливаться, и всё получится». Снова глянул на часы: «Нормалёк, не опоздаю.»

26.03.-15.05.2022г.                Колесник А.В.