Чемодан

      Теперь, после двадцати лет жизни в Америке, я стала лучше понимать удивительную черту американцев легко и с удовольствием донэйтить (жертвовать) свои вещи нуждающимся. В этом встретились два искренних американских желания: помочь бедным и избавится от старых вещей, чтобы приобрести новые, в коробке из магазина. И все прекрасно! И экономика сыта спросом, и церковь одобряет и бедные одеты. Сегодня ничего плохого я в этом не вижу…

      Но тогда мы жили далеко от Америки, я этого не понимала, потребительство осуждала, а про жертвование своих старых вещей на регулярной основе не ведала. И даже не видела никогда целого чемодана одежды, который протягивают другому со словами: «Мы тут собрали одежку, которая нам не нужна. Может, вам пригодится?»

      Когда к нам в гости пришли друзья-американцы с чемоданом и вежливо его протянули, у нас гостила свекровь. Я растерялась, а она сразу взяла чемодан и начала рассматривать его содержимое. Я бы, наверное, сначала поотказывалась, а потом поставила чемодан в уголке и насладилась бы его драгоценным секонд-хендом позже, без посторонних. Но свекровь женщина искренняя, поэтому она тут же открыла чемодан и с восторгом начала вынимать одежку, радостно вертеть ее, приговаривая «Ой, а это Коленьке отлично будет! Вот спасибо!», «А это Катеньке пойдет! Скажу, это подарок от наших американских друзей! Вот чудесно!». Бывшим владельцам чемодана была, конечно, приятна такая искренняя благодарность. Общего языка у них не было (свекровь ни слова не знала на английском, а друзья-американцы на русском), но ее светящиеся радостью глаза работали лучше слов! «А чемодан тоже вам не нужен? Отлично, я когда поеду домой, его и возьму!» - закончила переборку вещей моя свекровь.

      Я довольно спокойно на это взирала, и даже радовалась, что мне не надо изображать радость от этого подарка... я не была уверена, что это хорошо – от друзей принимать ненужную им одежду. Но вот когда друзья-американцы ушли, у меня возник вопрос: «А почему, собственно, свекровь решила, что всё это только ей? Хоть бы спросила меня, не нужно ли мне что!» И вот странно, в одежде я не нуждалась, могла себе купить все что надо, но сам факт, что она забрала всё себе, меня сначала слегка расстроил, а потом обида на нее начала медленно разъедать мою, как мне казалось до этого, не жадную на тряпки, душу. Отношение к свекрови начало портиться и покрываться пятнами, как покрывается голубыми пятнами плесени жизнерадостный оранжевый апельсин. И, в то время как свекровь, положив чемодан к себе в шкаф, забыла про него, я продолжала страдать от несправедливости. Когда же мне в голову приходил очевидный выход – спросить ее голосом и напрямую: «А с чего Вы решили, что наши друзья эти вещи принесли лично Вам?» - мне было так стыдно, что я предпочитала молчать. И чем дальше, тем больше мне хотелось поскорее свекровь отправить домой.

     Надо сказать, периоды жизни, когда свекровь у нас гостила (чаще всего для помощи с детьми, чтобы дать мне возможность работать), всегда сопровождались некими несостыковками из-за разности в…, ну скажем так, в ценностях. Много было, думаю, обид с обеих сторон. Но до открытых конфликтов дело никогда не доходило, обиды я просто тихо проглатывала. У нас были слишком разные весовые категории – свекровь знала такие словосочетания для ругани (со стороны я наблюдала как в их семье происходят разборки), что я слагала свое хлипкое оружие для споров еще до стычки. Я предпочитала молчать и, после очередного конфликта интересов, лишь перемалывать про себя список накопившихся обид. И этот злосчастный чемодан… этот чемодан неизменно возглавлял этот список!

     Прошло много лет. Дети выросли, мы давно живем далеко друг от друга, и свекровь давно не гостит у нас. Она, больной, но по-прежнему жизнерадостной старушкой пребывает в доме престарелых. У нее плохо с памятью, она забывает имена внуков, которых так активно помогала растить. У меня давно прошло чувство обиды на нее и осталось лишь чувство благодарности, что она прибегала, приезжала и, когда мы уехали в другие страны, прилетала, чтобы нам помочь. И теперь меня частенько мучает совесть в несправедливом отношении к свекрови, в том, что не всегда любила ее, не понимала ее характер, сформировавшийся в послевоенном голодном детстве. Теперь, вместо списка обид, в памяти растет список моей вины перед ней… И почему-то, почему?!, возглавляет этот список злосчастный чемодан с одеждой сэконд-хенд.