Экскурсия

     Экскурсоводы, увлеченные своим делом краеведы,  работали парой. Творилепа  немного знал их. Городок небольшой, и местных знаменитостей  уважали  за их  полезную инициативу.
     Вместе историки составляли контраст. У здоровяка лицо походило на большую сковороду с приклеенными усами. Другой, щуплый, морщинистый, словно вернулся из дальних странствий.  Носил куртку, явно просторную для него  и почему-то   бейсболку с надписью  «Boss».
      Оба –  местные  учителя. Странность заключалась  и в тембрах их голосов. У «сковороды» - голосок бабий, звонкий, а у «щуплого», наоборот - скрежещущий баритон.  Сменяя друг друга, они  живо вели  свой проект, - лекцию «Пешком по Усть-Сыровску».
      Творилепа медленно поднимался по Советской, когда его настигла группа из восьми человек. Впереди, рассекая городскую весну,  шагал усач, остальные с красными носами (прохладно же) семенили  следом.
     Остановились у покосившегося деревянного дома, - бывшего детсада, теперь пустующей «заброшки».  Здесь Творилепа  присоединился к экскурсии.
      «…Начало 20-го века… дом мещанина… история… уникальность… - выкрикивал широколицый, театрально жестикулируя. – Если снесут – катастрофа!»  Оказалось, дом хранил элементы архитектуры, присущей Усть-Сыровску   «исчезающему». Это и палисадник,  заваленный грязным снегом, и «вологодский» балкончик.
    Правда палисадник выглядел огородиком два на три метра с оградкой из  старого штакетника. А балкончик и вовсе не просматривался сквозь сетку строителей, затеявших ремонт. И бывший детсад был в таком виде уже несколько лет.
    Экскурсанты щурились и старались разглядеть балкон сквозь  ячейки сети.
      
     Творилепу охватили воспоминания. Когда-то он приводил сюда ребенка. Нелегко приходилось.  Сначала удерживал малыша на руках  в переполненном  автобусе. Затем тащил, плачущего, еще  целый квартал. Сколько лет прошло  – двадцать пять? Трудно  поверить! Ребенок часто болел, но даже такого нужно было сдавать в детсад. Ведь отцы с матерями зарабатывали…
      Начало 80-х… Угасание идеологии, застой, блат, «ты мне, я – тебе»…  Дефицитом стали и места в детсадах. В отчаянии пришел  он к заведующей, обещая работать у них бесплатно по выходным.  И она приняла в переполненную группу таких же кричащих, сопливых детей, от вида которых сжималось сердце. И он работал без отдыха три года. Однажды, протащил сквозь город  деревянный столб для детского гриба в песочницу. Ночью, на плече, по пустынным улицам, чтобы никто не видел…
     Конечно, ребенок плакал, не хотел оставаться. В садике душно. Дисциплина, как в армии:  «Всем на горшок! Спать! Взяли ложки!» Однажды пришел пораньше, подошел к неплотно закрытой двери в группу. Видит  – его ребенка поставили в центр комнаты. Тетки-няньки смеются:  – Птенчик, попляши… У – тя – тя… 
     Мальчик растерянно крутит ручонками, топочет… Творилепа хотел ворваться: Вы! Он вам не зюзя! Сдержался. Ах, эта зависимость! Да и тетки не издевались, а искренне так отдыхали. Хоть что-то забавное в их работе!
   
    Подошли к другому объекту экскурсии.
   - Перед вами - первый каменный дом с водопроводом, центральным отоплением и ваннами… Построен в 1939-ом… 
    Творилепа не знал, зачем  он идет с группой. Эту улицу исходил  вдоль и поперек. Ведь он здесь живет. И малые городки знает неплохо. В свое время поездил, повидал. Встречались города с интересной природой. Где-то  народ  был крикливый, наглый. В другом – агрессивный, грубый. Здесь, хотя бы, люди спокойные, трудолюбивые.
   - Сюда вселились члены Обкома и Совнаркома… - вещает экскурсовод.   
     В этом доме  Творилепа хотел бы  жить. Он любил тишину. Окна здесь высокие, арочные, выходят в парк у реки.  Деревья шелестят листвой, а осенью в парке -  красно-желтый листопадный ковер...
    Сейчас тут живут предприниматели и  властные чиновники. Сделали  евроремонт.  Сталинские высокие потолки с лепниной закрыли навесными конструкциями.
    В одной из  этих квартир Творилепа подрабатывал,  перебирал паркет. Седая старушка мягко глядела на его старания. Не выдержала,  произнесла: Зачем мне  эти хоромы? Одна я. Сын не понимает…
   Группа миновала пустующий дворец вора-бизнесмена. Здание - как средневековая крепость, с башнями, глазницами окон. Хозяина посадили. Здесь не о чем говорить.   Экскурсоводы уже спешат, да и люди продрогли. Но если рассказывать о парке, - нужна отдельная лекция. Можно начать от приезда светлейшего князя. Был такой эпизод – приплывал в их городок на пароходе  царственная особа, дядя царя Николая Второго.  Как его имя?  Вроде губернатором был. Разорвали его бомбой эсеры…
    «…Парк разбивали комсомольцы в начале 30-х…» - доносится голос историка.  Раньше  здесь  и собор стоял,  снесли. А над  соборным кладбищем  для богатых купцов, - сейчас детская площадка…
   … Он гулял с той женщиной в парке, оглядываясь, как бы не заметили знакомые. Ведь он был женат. А ей зачем-то нужны были эти прогулки, под руку.  Она уже разорвала  с мужем,  и  теперь ждала ответного шага.  Но  Творилепа медлил.  Что его удерживало?
    Черноглазая, похожая  на цыганку. Он чувствовал от нее какую-то угрозу.  Даже если она молчала.  И ноги его двигались в разладе - одна влево, другая вправо. И еще, - она угадывала мысли.  Бывало, он только подумает, а она уже отвечает. Он не решился продолжать с ней…
     « …Когда приехал Великий князь, -  доносится,  как из тумана, голос,  -   устроили встречу. Построили  специальную  беседку. Его величеству  предложили рюмку  местного напитка с закуской из  рыбы…»  Историк-краевед радовался этому событию, как ребенок…
    Наверно, можно, - думал Творилепа, – найти это место в парке с помощью биорамки. Найти «следы» той беседки.  Только – зачем? 
    Вспомнилось, здесь,  неподалеку, повесился Ромис. Так звали парня, с которым дружил его сын. Творилепа знал этих ребят, любителей средневековой истории. Живой парень, хотел, чтобы его считали самураем.  Что толкнуло его к суициду?
   Ребята вместе ковали доспехи, сражались на ристалищах… Ничто не предвещало трагедии. Рассказывали, будто Ромис обиделся на друзей. Планировали поход в горы на поиски  снежного человека. Но в последний момент все отказались  под разными предлогами. Ромис уперся, пошел один. Кто знает, о чем он думал  в палатке, взирая на вершины гор? А может его напугал йети?
    
   Группа углубилась в старую часть города. Территория эта выгодна для экскурсии. Здесь Творилепа разгадал местную легенду о подземном ходе.  Просто - сток для грунтовых вод. А вон за тем углом стоит памятник погибшим красноармейцам. Прикол в том, что под этим памятником никого нет, бойцы похоронены в другом месте...
   Когда исчез городской художник Ильин,  Творилепа,  как и многие, пытался отыскать его астральный след. Все знали, где художника видели в последний раз – об этом писали газеты. Прошелся у того дома - ничего не почувствовал. Читал, если пропавший не хочет, чтобы его нашли, след отыскать трудно.
   - Закатали в асфальт! – откровенничал на эту тему другой пьяный «художник».  – Или в люк сбросили… Деньги!  Не верилось в такой исход.  Ильин был  настоящим художником. И, скорей, сам решил удалиться от мира.
    Был еще резонансный случай с журналистом Зубовым. Известный болтун, обвиненный в убийстве своей жены. Творилепа тогда еще приходил смотреть на его избу. Зачем? В общем, ничего не доказали… Журналист, после тех допросов, уехал в другой город.
    А здесь, на  перекрестке,  Творилепу загребли  в вытрезвитель.  Шел по улице с банкой пива. Была облава по случаю визита начальника, всех подозрительных хватали в машину.
   - Представьте, -  вырывает из забытья голос экскурсовода. – На этом месте был дом, который сжег сам  раскулаченный хозяин. А на том огороде сажала картошку  жена царского чиновника! Ее сослали умирать, и она старалась выжить….
   Все смотрят на огород, который не изменился с тех времен. Творилепа слушает про хозяина, которого подозревали в сокрытии клада. Точней, зарыл клад его дед, спасая иконы и церковные книги от поругания. Собрал всю утварь в сундук и зарыл где-то здесь…
   - Вы пытались искать? – спрашивает недоверчиво дама в очках.
   - У-у! – радостно шумит ведущий. – В годы молодости лазил сюда. С мужиком,  сыном того деда разговаривал. Ищите, говорит, но сначала мне огород вскопайте.  Так мы и копали три дня… Ха-ха! Правда старую, заколоченную крест накрест уборную не тронули. Может, там сокровища? А  дерьма там и вовсе нет,  прости, Господи! Где еще спрячешь?
    
   Творилепа вспомнил сериал польского кинорежиссера, где все действующие персонажи проживали  в одном многоэтажном доме, встречаясь друг с другом в подъездах. За основу фильма автор взял библейские заповеди и выразил их  историями городских поляков, которых, впрочем, мыслил как людей мира.
   Вот бы создать спектакль о российской глубинке! Пьесу о небольшом городке,  где люди стараются  устоять в передрягах, помогая друг другу. И думают о смысле жизни. Стараются сохранить, на не одухотворенном витке истории, те связи, что и делают нас людьми. Тут уж ничего не сделать. Времена не выбирают… Возрождение, конечно, придет, дожить бы...
    А пока можно снять о своем городке пятиминутное видео. Снять из окна движущегося автобуса, и лучше – зимой. Мягкой, сырой, в преддверии весны. В туманном окошке будут мелькать местные дворы, деревянные и кирпичные дома, сталинские особнячки с переулками… Здесь мужик колет двора, там – бредет сгорбленная старушка. И сопроводить ролик странной, щемящей музыкой, пронизывающим мотивом, будто не простая эта поездка… Будто здесь – твоя жизнь и жизнь других людей, с которыми сплетен незримыми нитями…
    Пожалуй, это обстоятельство основное. А сегодня нужно просто не забывать этих соседей. Остальное – как Бог даст.
    Экскурсия закончилась, и Творилепа  повернул домой.