Капитан и верблюды

                Капитан Зарук и верблюды. 

 Однажды в субботний вечерок, после трудовой недели и очередного скандала с женой, старший смены ГАИ капитан Зарук, дабы отмыть совесть и забыться, ушёл в гараж к любимой "Копейке" и,.... ПРИНЯЛ ЛИШНЕГО..
  Пил он один, сидя на диване перед зеркалом, чокаясь и беседуя с таким же грустным партнёром в зазеркалье, контролируя каждую фразу и каждый свой жест, поднося рюмку к зеркалу.
  Он уже знал, что если рюмки с партнёром разойдутся и тот выпадет из зеркала-это верный знак: привет "кирпич" пора сворачивать… 
   Сон срубил его как-то сразу и наповал. Тело обмякло, расползлось по драному дивану и прилипло. Но он ощущал другое:он летел. В трубу.К свету!
   
  И там, в конце трубы..., или тоннеля разворачивалась красочная картина, какая может явиться только настоящему художнику, каким и был в глубине своей бездонной души старший смены ГАИ капитан Зарук.
 
  МОСКВА - ЛЮБИМАЯ СТОЛИЦА, БЛАГОУХАЛА ЦВЕТАМИ. ТЕЧЕНИЕ ТРАНСПОРТНОГО ПОТОКА  НЕ ПРЕВЫШАЛО УСТАНОВЛЕННОЙ В ГОРОДЕ МАКСИМАЛЬНОЙ СКОРОСТИ, А УРОВЕНЬ СО2 В АТМОСФЕРЕ НЕ ПРЕВЫШАЛ НОРМУ.
 
  Капитан Зарук в белом парадном милицейском костюме в золотых эполетах с аксельбантами и широкополой белой шляпе шёл по Тверской. А навстречу его судьбе шла Фея, она же Нагая пастушка из чешского кинофильма, виденного им в СССР,в детстве в 1966 году.
  Она была в чём–то прозрачном и манящем. Она не шла, она летела на противоположной стороне улицы, мимо Елисейского гастронома, медленно отводя взгляд от ярких затоваренных колбасами и салом витрин, ветерок развевал её золотые кудри.
  Фея- безответная, несбыточная мечта жизни Капитана,была так реальна и близка.Страх и вожделение одновременно сковали тело капитана. Он боялся, что это виление сейчас исчезнет и никогда уже более не повторится. Крик отчаяния произвольно вырвался из груди его...
- Здеся-я-а  Я-а,- кричал Зарук, не отрывая глаз от пастушки и молил Всевышнего только об одном, чтобы картина эта не исчезла, не растворилась, но она его не слышала. Он ещё раз попытался докричаться до объекта вожделения, и не услышал своего собственного голоса….
   Тогда Капитан сунул свисток в рот, дунул, и поднял золотой полосатый жезл.
   Мгновенно, на всех перекрёстках до самого Кремля, зажегся красный свет. Движение на Тверской замерло и Зарук ступил на «зебру»-пешеходный переход. «Зебра» покраснела и замигала,... Зарук ускорил шаг.
   Его вовсе не удивило, почему покраснела «Зебра», он думал только о ней, о Фее, и мечтал лишь об одном: поскорее перейти улицу, догнать пастушку, посадить её к себе в «Копейку», застрять у Кремля в пробке, а там, была-не была и будь,что будет, излить ей душу, а потом умереть в её в объятьях. Прямо в пробке!!!....
   Он отдавал себе отчёт, что киднеппинг - это уголовное преступление, но сделать что-либо или вернуть взад он ничего уже не мог.
 Зебра перестала мигать, он перешёл благополучно улицу и обернулся...
   Ни пробок, ни «копейки» на улице не было. Все плановые, .. запланированные грёзы и мечты  капитана начали расползаться и лопаться, как мыльные пузыри.
   Вместо автомобилей по Тверской степенно двигались различные и диковинные животные, мужчины в азиатских сальвар камис, женщины в никабах.
   Народу как-будто прибавилось, все на улице, как прежде, спешили, но с другой скоростью. Слышались восточные наречия. Дышать стало  труднее. И почему исчезли москвичи и автотранспорт?
   Страх обуял капитана и, дернув как-то грубо, неожиданно для самого себя, пастушку за вуаль и прижав её в свои спасительные объятия, Зарук взглянул на кремлёвские звезды и перекрестился.
   И осенило тогда капитана, что бензин в Москве кончился!
   Открыв рот, как рыба в поисках натурального воздуха,и разминая грудь нагой Пастушки, смотрел Зарук на проезжую часть и не узнавал её. Москва была как-будто прежней, но что-то стало в ней не так:
   На Тверском бульваре цугом, друг за другом, спешились и ждали зелёный свет какие-то ослики с наездниками верхом, что победнее.
- Видно, эти на Жигулях раньше ездили, - смекнул капитан.
  Их догоняли арабские скакуны, унося седоков на Каменный мост и по бульвару на Калининский проспект. Зарук догадался..
- А-а-а,видать эти на «БМВ» и на «Мерсах» раньше рассекали. Тем временем большая тень накрыла капитана и Пастушку:
   Это степенно плыли мимо «Интуриста» индийские слоны, подвозя в корзинах, закреплённых на спинах, депутатов к зданию Государственной Думы.
   
   Среди слонов и лошадей крутился инспектор Вертянкин. Он ловко разводил движение, пользуясь свистком, звук которого был похож на хрюкающее «тпррр!!».
   Другой звук свистка Вертянкина был похож на «ЦОБ-ЦОБЕ» - это, видно, для ишаков, и «ГОП-ГОП» – это для быстроногих  «малолитражных» страусов с молодыми мажорами на спинах, видимо, пересевших с «Корветов» и «Порше».
 
Вдруг, откуда-то из-за поворота выскочил молодой лихач на очень низком ишаке. Он, подгибая колени, чтобы не касаться занавоженной мостовой, отчаянно бил осла  плетью по бёдрам. Вклиниваясь между ездоками и повозками он в шахматном порядке начал методично грубо обгонять других седаков. В воздухе разнеслась эхом нецензурная брань. Ишак под седаком с виду был как-будто болен и взъерошен. Он издавал жуткие торохтяще-ревущие звуки, привлекая внимание всей улицы и, громко пукая, обдавал всех прохожих дерьмом, летящим из-под его копыт.
Зарук  обернулся чтобы разглядеть нарушителя и узнал в седоке придурка Серёгу из соседнего подьезда, любителя старых вонючих машин с оторванными глушителями и ночного дривтинга на Патриках.
Много раз предупреждал Зарук малолетку, что, ревущие моторы, горящие покрышки  и пиво доведут его до цугундера, но, как говорил поэт Лермонтов, "...богаты мы пока из колыбели ошибками отцов и поздним их умом". Отец у Серёги давно спился и помер, а ума с 90 х годов, когда он родился так и не прибыло. .
Но если это он, Серый, смекнул Зарук,то из под копыт ревущего "Ишака" должен повалить дым, но этого не случилось.
-Либо Ишак не прокачанный, либо это не Сергей. Тут, как говорится, других вариантов быть не может-, смекнул капитан....

  В КАКОЙ–ТО МИГ ВСЁ ДВИЖЕНИЕ НА ТВЕРСКОЙ ЗАМЕРЛО И ЗАЗВУЧАЛИ ФАНФАРЫ. ВСАДНИКИ СПЕШИЛИСЬ,СТАЛИ БРАТЬ ЛОШАДЕЙ, ИШАКОВ ПОД УЗДЦЫ И ОТВОДИТЬ К ОБОЧИНЕ.
КАЮРЫ С СОБАЧЬИМИ УПРЯЖКАМИ, ВОЛХВЫ С ВОЛОВЬИМИ  ПОВОЗКАМИ, ТОРГОВЦЫ С ЯКАМИ И БЫКАМИ - ОСТАНОВИЛОСЬ ВСЁ ДВИЖЕНИЕ.
 ВДАЛИ, СО СТОРОНЫ МАЯКОВКИ В СТОРОНУ КРЕМЛЯ, ПОД КОРОТКИЕ ПРЕДУПРЕЖДАЮЩИЕ ЗВУКИ ФАНФАР И ПИСКЛЯВЫХ ОХОТНИЧЬИХ,РАЗДИРАЮЩИХ ДУШУ,РОЖКОВ, ПОЯВИЛСЯ КОРТЕЖ ДВУГОРБЫХ ВЕРБЛЮДОВ.
 СПИНЫ И ГОРБЫ ЖИВОТНЫХ БЫЛИ ПОКРЫТЫ ЗОЛОЧЁНЫМИ ПОПОНАМИ, УВЕНЧАННЫМИ ВОСЬМИКОНЕЧНЫМИ ИМПЕРАТОРСКИМИ ЗВЁЗДАМИ.
 КОГДА ВЕРБЛЮДЫ ПРИБЛИЗИЛИСЬ, ЗАРУК ЧЁТКО РАЗГЛЯДЕЛ СИДЯЩЕГО ВЕРХОМ НА ПЕРЕДНЕМ ВЕРБЛЮДЕ САМОГО ПРЕЗИДЕНТА. ОН БЫЛ В КАЗАЧЬЕЙ БУРКЕ И В СОБОЛЬЕЙ ШАПКЕ. ЗАРУК НА МИГ ОЦЕПЕНЕЛ, ГЛЯДЯ В ГЛАЗА ПРЕЗИДЕНТУ, И ПЕРЕСТАЛ МЯТЬ ДЕВУШКУ.
САМОДЕРЖЕЦ УЛЫБНУЛСЯ КАПИТАНУ, ПЕРЕКРЕСТИЛ ЕГО И КРИКНУЛ, УДАЛЯЯСЬ:
- ТАК ДЕРЖАТЬ, КАПИТАН!
- СЛУЖУ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ,- ОТВЕТИЛ ЗАРУК, ПОДНЯВ РУКУ К ШИРОКОПОЛОЙ БЕЛОЙ ШЛЯПЕ И ПРЯЧА ЗА СПИНУ НАГУЮ ПАСТУШКУ ФЕНЮ, КОТОРАЯ ОКАЗАЛАСЬ ПОЧЕМУ-ТО РЕЗИНОВОЙ И СТАЛА СДУВАТЬСЯ...

Зарук проснулся в холодном поту, отклеился от дивана и сел.
Мысли рвались.
 - БЕЗ БЕНЗИНА, НА ВЕРБЛЮДАХ, ЧИСТЫЙ ВОЗДУХ, СО-2, ДВАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ,... ПЛЮС МИГРАНТЫ. И КАЖДОМУ ПО ЛОШАДИ?
ВСЁ ЭТО, КОНЕЧНО, ХОРОШО.
ОДНО ПЛОХО. ДЕРЬМА  В СТОЛИЦЕ БОЛЬШЕ БУДЕТ. ОДНОЗНАЧНО!

продолжение следует.

1998