Ювелирная лавка Артура

               
- Безобразие! Какие неудобства приходится терпеть лучшему драгоценному камню в мире! – уперев руки в бока, воскликнул перстень с красным турмалином. - Я устал!
- Что ты там терпишь? – усмехнулось колечко с розовым топазом.
- Как что? Ужасные условия. В Шкатулке нет ни матрасика, ни бархатной подушечки, и желательно красной ведь это самый благородный цвет. Спать жестко. Все бока болят. Я из – за этого по пол - ночи не могу уснуть, ворочаюсь.
Розочка только покачала головой. Турмалиновый бездельник сутки напролет прохлаждался в Перламутровой Шкатулке, но только больше возмущался и важничал. Тогда как она каждый день с хозяйкой мыла посуду, захлебываясь водой, или изнемогала от жары под палящими лучами солнца. А, как известно, топаз хрупкий камушек и не выносит ни солнца, ни воды, и может потерять из-за них редкий розовый цвет буквально на глазах. Что собственно с бедняжкой и произошло.
- А что ты качаешь головой, глупая стекляшка? Я Великий Красный камень. Не какой – нибудь обыкновенный рубин, а самый настоящий Турмалин. Талисман художников. Дарю вдохновение на творчество. Вот какие у меня способности. И вообще я ювелирная элита! Меня не должны беспокоить по мелочам. Раньше Шкатулку открывали редко, а теперь каждый день крышечкой хлопают, из-за тебя между прочим. Сквозняк устраивают. Меня продует. А я готовлюсь к важным случаям. Топазов, между прочим, на важные мероприятия не зовут.
Розочка поникла. Конечно, Турмалин был прав. На важные события Вероника надевала только роскошный Турмалин. А розовое колечко было не жалко, вот она и таскала его на работу, в магазин и вообще везде, где только могла. Но когда украшение  начало бледнеть, Веронике подсказали почаще убирать его в темное место, чтобы вернуть первозданный цвет. Тогда она начала прятать колечко в шкатулку. Но Розочка загрустила еще больше. Подружиться здесь ни с кем не удалось. Турмалин только и старался ее как – нибудь задеть, а крупный перстень с прабабушкиным топазом его в этом поддерживал. Впрочем, он и раньше с подозрением смотрел на розовую родственницу и качал головой:
- Настоящие топазы небесно-голубого оттенка, а розового цвета это моветон.
Что такое «моветон» Розочка не знала, но на всякий случай не спрашивала, потому что догадывалась, что это что – то плохое.
Зато теперь, когда она стала прозрачной, как капля воды, Прабабушкин Перстень одобрительно кивнул.
- Ну, что я говорил. Настоящие топазы только небесно – голубого цвета. Как я.
- Да она так, хорошенькая бижутерия, - с насмешкой добавил Турмалин. - И как только попала в нашу Перламутровую Шкатулку ума не приложу.
- Да настоящая я! - чуть не заплакала Розочка и повернулась боком. - Вот и проба на оправе стоит, а в золото стекляшки не ставят. Меня просто каждый день носили. Вот я и побледнела. А вас, уважаемый Прапрабабушкин Топазовый Перстень за пять лет ни разу из Шкатулки не вынули.
- За все десять, что я здесь живу - ни разу, - подтвердил Турмалин, и зевнул. - А меня в Мариинку приглашают каждый год. И в БКЗ по выходным таскают.
От возмущения Прапрабабушкин так покраснел, что на мгновение стал похож на рубин.
- Вот наглые самоцветы! Да чтоб вы оба знали! Меня достают только по самым особым случаям. И вообще берегут и только любуются. Подумаешь Мариинка! В 1875 году я танцевал на балу в Весеннем дворце при свете газовых ламп. Вашего электричества еще не существовало. Музыканты играли и вальс и кадриль, а мы танцевали и танцевали всю ночь! И с изумрудными серьгами и с прекрасной сапфировой брошью. На синем наряде своей хозяйки она была необыкновенно хороша. Впрочем, все были хороши. Платья у дам такие пышные, как… как перевернутые чайные чашечки, не то что сейчас носят какие - то тряпки. Фи. Да это было такое зрелище, которое вам всем может только присниться!
Он, правда не добавил, что бал в 1875 году был единственным выходом в свет, а в остальные сто с лишним лет его лишь пару раз доставали из Шкатулки, надевали на палец и немного полюбовавшись, убирали обратно. Балов в наши времена уже нет, и носить такую роскошную вещь просто некуда. Поэтому на самом деле и Турмалину посещавшему Мариинский театр и колечку с розовым топазом он страшно завидовал. Ведь Розочку брали куда угодно, и она повидала в жизни больше чем роскошный Прабабушкин Перстень за сто пятьдесят лет, к тому же она была розового цвета, что было необычно и очень красиво. Но признаваться в этом топазовый аристократ не стал бы даже себе.
Турмалин закатил глаза. За то время, что он жил в Шкатулке о бальной истории он слышал не меньше тысячи раз. И ему самому казалось, что он танцевал во дворце в 1875 году. Но он ничего не сказал и только украдкой взглянул на Розочку, которую опять зачем – то обидел.
Не видя должного внимания соседей Прапрабабушкин с досадой махнул рукой и проворчал:
- Да что молодые самоцветы понимают в ювелирной жизни! Только мешают сосредоточиться на балу. А завтра хозяйка спозаранку откроет Шкатулку, разбудит. Надо пораньше ложиться. Не высплюсь, весь день насмарку пойдет, ничего вспомнить не смогу.
Но Прабабушкин Перстень ошибся. Шкатулку открыли этим же вечером. И в их маленьком перламутровом доме появился еще один житель - Рубиновый Кулон.

Рубиновый Кулон чуть наклонился в знак приветствия, и, взглянув на красный перстень, радостно воскликнул:
- Как я счастлив, что, наконец, могу с вами познакомиться, уважаемый Турмалиновый Перстень!
Турмалину понравилось вежливое обращение незнакомца, но он с подозрением оглядел гостя.
- Счастье уместно. Но мне интересно, откуда вы меня знаете?
- О, это удивительная история. Совсем недавно я жил в ювелирном магазине. И еще целых две недели томился в маленькой подарочной коробочке с бантиком наверху. Жить можно, но тесновато и никого нет рядом. Ужасно скучно! Поэтому я все это время представлял встречу с вами, ведь нам предстоит быть в гарнитуре.
- Каком еще гарнитуре? Вы простите кто? Какой – то рубин вероятно? – стараясь вложить в голос как можно больше пренебрежения, спросил Турмалин.
- Да, да! Я - Рубиновый Кулон. Один господин выбрал меня в подарок жене с прекрасным именем Ве-ро-ни-ка. Так музыкально звучит Ве-ро…
- Без музыки, ближе к делу, - недовольно перебил Турмалин.
 - Ах, простите, но я так давно ни с кем не разговаривал. Целых две недели один одинешенек в подарочной коробочке. Так вот этот господин рассказал, что у Вероники есть великолепный перстень с турмалином, и вместе мы составим прекрасный ювелирный ансамбль. Так что я безумно рад с вами познакомиться!
Турмалин презрительно скривил губы:
- В таком случае выйдет совершенно неудачный ансамбль.
- Но почему? – огорчился Кулон.
- Ну, это же очевидно.  Я – Турмалин, редкий самоцвет в нашем обществе, а рубинами завалены все ювелирные салоны. И составлять гарнитур какому – то рядовому камню, тем более такого незначительного размера, просто смешно.
Турмалин, конечно, лукавил. Дело было не в его турмалиновой редкости, или крупном размере. Все эти достоинства уступали возможности даже на одно мгновение стать крошечным рубином. Но не желая признаваться в этом, ни себе, ни Кулону. Турмалин демонстративно отвернулся.
- Простите, пожалуйста, уважаемый Турмалиновый Перстень, - виновато сказал Рубиновый Кулон, - Но это же не мое решение.
- Если Турмалин обиделся, то надолго. Может целый год не разговаривать с тобой, - шепнула Рубиновому Кулону Розочка.
- Как целый год? Я прожил в ювелирном магазине три месяца и это было ужасно долго! Я так мечтал подружиться с ним. Как грустно. В витрине было весело и светло. Все болтали друг с другом до самой ночи. А здесь тихо, темно и скучно, почти как в подарочной коробочке.
- Здесь вам не ювелирный магазин и не подарочные коробочки, молодые самоцветы, так что помолчите, наконец. Не мешайте повторять перед сном тот сложный танец. Я, кажется, забыл одно важное движение, а вы мешаете сосредоточиться.
- Извините, пожалуйста, - пробормотал Рубиновый Кулон, и шепотом добавил. - А кто этот почтенный танцор?
Розочка увела Кулона в дальний уголок Перламутровой Шкатулки, где, как золотые сугробы лежали несколько цепочек и сережек.
- Какой танцор. Это – Прапрабабушкин Топазовый Перстень. Очень уважаемый самоцвет. Говорят ему сто пятьдесят лет. И он больше всего на свете любит балы на которых танцевал при свете газовых ламп.
- Каких - каких ламп? – уточнил Рубиновый Кулон услышав, наконец, знакомое слово.
- Не знаю, - пожала плечами Розочка, - наверное, старых. Он не любит когда шумят. Любит только вспоминать свои балы, где музыка и яркий свет.
- Ах, не говори про свет, ты мне напомнила мой ювелирный магазин.
- Ты так сильно по нему скучаешь?
- Да… но больше я скучаю по Жемчужинке, - печально вздохнул Кулон.
- По Жемчужинке? – переспросила Розочка с любопытством.
- Мы познакомились в магазине. Чудная жемчужная подвеска! Мы очень подружились. Ее приобрели первой. Я даже мечтал, а вдруг та покупательница с розовыми волосами купит потом и меня, но этого к сожалению не произошло. Но мы же можем встретиться где – нибудь в городе, когда наши хозяйки наденут нас себе на шею? Например, в театр или в оперу, или еще куда-нибудь?
- Конечно, такое вполне может случиться, - не стала огорчать нового приятеля Розочка.
Она прекрасно помнила всех знакомых самоцветов из ювелирного магазина, в котором жила раньше, и до сих пор ни разу никого не встретила, а хозяйка носила ее буквально не снимая с руки. Рубиновый Кулон, вероятно, будет носить так же часто, как и Турмалиновый Перстень, а это всего несколько раз в год в театр. Про каждые выходные в БКЗ турмалиновый хвастун явно преувеличил.
- Тогда буду надеяться на это, - улыбнулся вмиг повеселевший Рубиновый Кулон.
- Я слышала легенду, что все жемчужины могут беседовать друг с другом даже на расстоянии. Не знаю, правда, как. Подойди к жемчужным сережкам. Они очень скромные и общаются только друг с другом, но может быть захотят помочь.
- Ах, ты подарила мне надежду! – воскликнул Рубиновый Кулон. - Даже если не увижусь с Жемчужинкой, то хотя бы смогу узнать, как она живет. Спасибо тебе! Как я счастлив, что у меня появилась такая замечательная подруга как ты, милая Горная Хрусталинка. Не будет так одиноко в этой темной Шкатулке!
Но «Горная Хрусталинка» обиженно надула губы, сложила руки на груди и отошла в сторону, оставив Кулона в полной растерянности.

Рубиновый Кулон долго искал среди тусклого блеска золотых цепочек и браслетов маленьких жемчужин. А увидев их белые, словно снежные шапочки головы радостно подпрыгнул.
- Ах, как я рад, что нашел вас, милые жемчужные сестрички!
- А зачем ты искал нас, Рубиновый Кулон? – хором спросили они, словно наперед зная, что каждая из них скажет.
- Меня разлучили с моей возлюбленной жемчужной подвеской. И я бы очень хотел что – нибудь о ней узнать. Моя подруга Горный Хрусталь рассказала одну легенду - как будто бы все жемчужины могут общаться друг с другом на расстоянии.
- Могут, но не все, - кивнули Сережки. - Только самые старые и мудрые жемчужины умеют говорить с помощью лунного света. Мы называем это лунным языком. Я и сестричка еще не очень мудрые. Единственное, что мы умеем это звать друг друга лунным знаком, когда теряемся в Шкатулке. Но Шкатулка не такая огромная, чтобы в ней сильно заблудиться. Можно просто крикнуть. Даже проще.
- Ах, как жаль… - печально вздохнул Кулон. - А я так надеялся, что вы мне поможете. Все равно спасибо, милые сестрички. Пойду к Горной Хрусталинке, может быть она даст мне еще какой – нибудь совет, как поступить.
- Горная Хрусталинка? – удивились Жемчужные Сережки. - Мы подумали, что это твоя подруга из ювелирного магазина. А у нас горного хрусталя в Шкатулке никогда не было. Если только ты не перепутал… Ты, наверное, называешь горным хрусталем наше розовое колечко с топазом.
- Но я не видел розового колечка, - растерянно сказал Кулон.
- Дело в том, что цвет Розочки изменился, - пояснила одна Жемчужная Сережка, а вторая добавила:
- Для топазов губителен дневной цвет, а бедняжка слишком долго на нем находилась, вот и побледнела. Все над ней смеются из – за этого.
- Ах, вот почему она обиделась, - опечалился Рубиновый Кулон еще больше. - Но я же ничего не знал. Пойду сейчас же извинюсь. Спасибо вам, милые Жемчужные Сережки!

Рубиновый Кулон вернулся к расстроенной подруге и виновато сложил руки на груди.
- Ах, чудесная, прекрасная Розочка, извини меня, что назвал тебя горным хрусталем! Но я сделал это не нарочно.
- Я знаю… не переживай. Просто все вокруг тыкают мне этим, как будто я нарочно стала прозрачной. А я бы так хотела снова стать розовенькой, как раньше, - Розочка промокнула крошечным платочком заплаканные глаза. - А как ты сходил к Жемчужным Сережкам? Они тебе помогли?
- Ах… - вздохнул Рубиновый Кулон, и передал их разговор.
- Как печально… то есть я хотела сказать ничего страшного. Может ты познакомишься с мудрой жемчужиной на каком – нибудь мероприятии, и она поможет тебе связаться с твоей возлюбленной, или ты сам встретишь ее где – нибудь в городе.
- Буду надеяться на это.
- А я уже не надеюсь, что вы помолчите хотя бы минуту, - проворчал Прапрабабушкин. - Хорошо я занят и не ложусь, а проснется наш турмалиновый принц - поднимет крик. Этот неженка и так без бархатных подушечек не может спать, только ноет. А сегодня повезло, заснул пораньше и не мешает мне. Так вы галдите как две галки.
- Извините, пожалуйста, уважаемый Топазовый Перстень, мы больше, не будем, - тихо заверил Рубиновый Кулон. - А эти галки тоже живут в Шкатулке? Просто я никогда не слышал о таких украшениях.
- Вот неуч! – фыркнул Прапрабабушкин. - Галки это не украшения, а фигура речи.
- А что такое фигура речи? – огорченно спросил Кулон, чувствуя большой пробел в ювелирном образовании.
Но Прапрабабушкин вместо ответа только презрительно скривил губы. Настоящих галок он тоже никогда не видел, но знал, что так говорят, когда слишком много болтают.
- Галки это птички такие. Я их часто видела на улице, - шепнула на ухо Кулону Розочка.
- А ты гуляла по улице, Розочка? Как же тебе повезло! А я еще ни разу не был. То есть был, но в подарочной коробочке с бантиком. Надеюсь, прекрасная Вероника будет почаще надевать меня на шею, и я смогу погулять по городу…
- Замолчите, все! – внезапно прикрикнул проснувшийся Турмалин.
Камни испуганно оглянулись и притихли, только Прапрабабушкин сердито взглянул на самоцветов разбудивших капризного соседа.
- Слышите шум?
- Нет, - покачал головой Прапрабабушкин Перстень, - правда я стал глуховат за двести пятьдесят лет.
- А я слышу, - отозвался Рубиновый Кулон, - это, наши хозяева убираются в комнате.
- Они и днем это редко делают, а уже полночь пробило. Да и спят они давно, - заметила Розочка, лучше всех осведомленная о привычках жильцов.
- Но если так, кто же тогда роется в ящичках комода, как будто что – то ищет? - озадаченно спросил Рубиновый Кулон.
- Они ищут нас, - Турмалин с тревогой посмотрел на соседей. - Когда я жил в ювелирном магазине его дважды грабили, но там срабатывала сигнализация. У меня уже нюх на этих грабителей.
- Быть такого не может, - пропыхтел Прапрабабушкин Перстень. За триста лет меня никто ни разу не грабил. Это моветон!
Неожиданно крышка шкатулки распахнулась. И на них уставилось лицо в черной маске, только в прорезях поблескивали два хитрых глаза.
- То, что надо. Теперь можно и уходить, - хихикнул вор и закрыл крышку. Затем положил шкатулку в сумку и крадучись направился к окну.
- Позвольте, позвольте! Что происходит? – забормотал Прапрабабушкин, подпрыгивая в Шкатулке, потому что вор уже вприпрыжку бежал по темным улицам.
 - Куда нас тащат? Ай! – пискнула Розочка, больно ударившись одним боком о перламутровую стенку. И тут же пожалела, что в Шкатулке не было бархатных подушечек, по которым так страдал Турмалин.
- Вероятнее всего в ломбард, - вздохнул Турмалин. - Ювелирный магазин, где я жил имел маленький отдел, куда люди сдавали золото и получали за это деньги. Нас наверняка сдадут туда. А потом распродадут разным людям.
- Ах, ужасно жаль! А я только - только успел с вами подружиться, – всплеснул руками Рубиновый Кулон. - С другой стороны мы сейчас перезнакомимся с кучей драгоценностей и наверняка сможем найти новых друзей!
- Не знаю с кем ты там подружился. Но мне, ни капельки не жаль. Скорей бы там оказаться. А то ваша компания мне изрядно надоела. Может новые соседи будут получше, - складывая на груди руки, проворчал Турмалин. Хотя на самом деле больше всего боялся, что если их распродадут новым хозяевам, он больше не сможет подшутить над розовым колечком о ее прозрачности, назвать бижутерией и… увидеть. Но, конечно, вслух этого сказать не мог.
Прапрабабушкин Перстень как обычно предавался воспоминаниям о бале 1875 года и только иногда ворчал, когда подпрыгивал особенно высоко и бился макушкой об перламутровый потолок. Старому аристократу было не важно, где он находится. Застряв в единственном прекрасном дне из его длинной жизни, он уже не хотел из него выбираться в настоящий мир.
А Рубиновый Кулон уверял Розочку, что оказаться в ломбарде, это не то что плохо, а почти праздник. Розочка неуверенно улыбалась, и, кажется, уже соглашалась с неунывающим самоцветом. В Шкатулке она так и не смогла ни с кем подружиться. Но может быть благодаря будущей владелице сможет найти новых друзей.
***
Грабитель настороженно оглянулся по сторонам, снял маску, и постучал в обшарпанную зеленую дверь. Ему долго не открывали. Наконец послышалось недовольное шлепанье тапок, и заспанный мужчина во фланелевой пижаме открыл дверь:
- Ну, что стряслось?
- Артурио, хочу тебе кое – что показать… - с энтузиазмом начал вор, но владелец ломбарда его перебил:
- Ты для этого меня разбудил? Я говорил, что ничего не буду у тебя покупать!
Артур хотел захлопнуть дверь, но Захар просунул в проем ботинок, не давая этого сделать.
- Ты посмотри сначала, Артурчик! Такие вещицы редкие!
- Неси свои вещицы Помоеву. Он с удовольствием и посмотрит и возьмет. Даже в два часа ночи.
Захар потер подбородок:
- Да я уже был у него. Он уехал на три недели в Египет.
- Ну, так сходи через три недели.
- Артурик, мне деньги сейчас нужны. Хоть глянь, оцени, сколько за них можно выручить, а то чую, этот мошенник меня надувает.
- Ладно, посмотрю, - сжалился Артур, хотя ему просто хотелось посмотреть, что за ценные камушки притащил Захар.
Обрадовавшись, вор достал из спортивной сумки перламутровую шкатулку и откинул крышку.
- Вот смотри, какой огромный бриллиант, рубины и этот голубой, забыл как его…
- Топаз, - подсказал Артур, включая настольную лампу. Взял перстень, как следует рассмотрел камень и толстую вычурную оправу. - Действительно очень хороший, лет сто не меньше.
От возмущения Прапрабабушкин очнулся от воспоминаний и едва не подпрыгнул в руках оценщика, ведь ему было не меньше трехста. Возмутительная наглость и необразованность!
Артур с трудом удержал топаз и положил обратно в шкатулку. Повертел в руке кулон, потом взял перстень и долго его разглядывал.
 - Надо же, какой шикарный рубин.
Турмалин задрожал от гордости и, кажется, стал еще краснее, чем был. Ведь оценщик, пусть и по ошибке назвал его рубином! За это Турмалин готов был простить даже гнусное похищение и беспокойство, которое причинил ночной гость. И от чрезмерной радости едва не вывалился из ладони Артура.
- Да что они все скачут из рук, как блохи, - проворчал Артур и прикрыл рукой рот, чтобы зевнуть. - Ну, а бриллиант где?
- Да вот, - кривым пальцем Захар ткнул в Розочку.
Та, как и Турмалин зарделась от удовольствия, но оценщик быстро охладил ее радость.
- Понятно. Захар, если б этот огромный камень был бриллиантом, ты бы ослеп от его сияния. А этот прозрачный, как стекло.
- Так это стекло? – разочарованно протянул грабитель.
- Нет… горный хрусталь, кажется, - сказал Артур, снова чуть не уронив кольцо, потому что Розочка вся задрожала от обиды: мало того обозвали стеклом, так еще Горным Хрусталем нарекли, уже второй раз за вечер.
Захар развел руками:
- Ну, ладно я не знал. Не особо разбираюсь в этом.
Артур взял Турмалин и чуть помедлив надел на палец:
- Я бы и сам такой перстенек не отказался носить.
- Так купи его себе.
- Нееет, - покачал головой оценщик. - Я не ношу побрякушки. Только любуюсь.
- Поэтому держишь ломбард?
- Не ломбард, а ювелирную лавку, - поправил Артур.
- Какая разница, как называется, если смысл один и тот же.
Артур пожал плечами:
- Лавка принадлежала еще деду. Жаль ее закрывать. Захар… а где ты все это взял?
Захар замигал глазами и начал усиленно тереть косматую бровь:
- Я… это… Да нашел… просто.
- Ясно, - понимающе вздохнул Артур, и достав кошелек рассчитался за драгоценности.
Когда Захар ушел Артур еще некоторое время с удовольствием разглядывал украшения. Затем прикрепил к ним бирки и понес в лавку, которая располагалась на первом этаже.
- Занимаюсь не пойми чем. Ведь ясно же, как этот искатель сокровищ находит золотишко. А я поощряю, - пробормотал Артур себе под нос. - Вот распродать бы все, открыть художественную мастерскую, и рисовать картины. Закат сегодня был такой чудный - пречудный так и тянуло переложить его на бумагу, да не умею. Эх…
Артур погасил тусклую лампу и вышел из ломбарда.

За прошедшие сто лет тоговый зал преображался два раза: когда стены из кофейного цвета перекрасили в молочный, и когда старинный кассовый аппарат с длинной ручкой заменили на современный. В остальном все сохранилось в первозданном виде: дубовый паркет, теперь уже потертый и скрипящий от каждого шага. Зеркало, потемневшее по краям от времени. Громоздкая люстра, покрытая паутиной, отчего было неизвестно из какого материала она сделана; чугунная подставка для зонтиков, в которой, кажется, ни разу не побывало, ни одного зонтика, но почему-то всегда скапливался какой-нибудь мусор вроде сухих листьев или фантиков от конфет. Обшарпанный шкафчик со спортивными кубками и фарфоровыми статуэтками, и массивные витрины с украшениями.
Драгоценности за стеклом крепко спали, но свет и шум в лавке их разбудил. Голубые топазы испуганно вздрогнули, а зеленые, как кузнечики, хризолиты повскакивали с мест и с любопытством смотрели на гостей. Только Черный Опал с Искорками приподнялся на локте, оглядел прибывших и равнодушно зевнул:
- Новенькие что ли? Ложитесь где – нибудь. Ломбард открывается в восемь утра. Осмотритесь еще завтра.
- Даже не собираетесь с нами познакомится? – возмутился Турмалин и упер руки в бока. - - Да вы красную подарочную ленту должны передо мной выстелить, чтобы я не ходил тут по вашей пыли и благодарить, что я буду единственным украшением этого отвратительного места.
Опал сел и с интересом посмотрел на высокомерного перстня.
- Место и впрямь никуда не годится, но и мы не выбирали тебя его королем. Поэтому прислуживать какому – то красному камню не собираемся.
- Красному камню? Да вы знаете любезный, кто я такой? Я, между прочим… Я – Рубин, - вдруг сказал Турмалин и быстро взглянул на компаньонов, боясь что они проговорятся, но Жемчужные Сережки уже устроились на ночлег и как обычно ни во что не вмешивались, Прапрабабушкин только пожал плечами, Розочка презрительно усмехнулась, а Рубиновый Кулон удивленно изогнул брови, ведь еще два часа назад Турмалин хвалился своей турмалиновостью и насмехался над рядовыми рубинами как он, а теперь тряс только что прикрепленной оценщиком биркой, как медалью.
- И, что мне теперь поклонится, Ваше Рубиновое Величество? – усмехнулся Опал. - Мы в замшелом магазинишке на краю города. Покупатели здесь бывают редко. Обычно появляются бедняки, которые несут последнее колечко в надежде выручить за него немного денег. Выкупают, а потом снова тащат. У нас многие так мотаются. Те, кого не смогли выкупить, сидят тут годами и чего – то ждут. Так что рубин ты, опал, или алмаз нет никакой разницы. Мы навсегда застряли в этом болоте и все равны.
- Бал! Молодой самоцвет, вы, кажется, сказали бал? Неужели вы знаете, что это такое? – оживился Прапрабабушкин.
- Знаю. Нахватался уже тут разных старинных словечек. Но вы ошиблись, я сказал болото. Пройдите в тот рядок, любезный топазовый дедушка, там как раз компания по вашему возрасту. - Черный Опал махнул на старомодные камеи и аляповатые броши в громоздких оправах.
Прапрабабушкин последовал совету Опала и уже через пять минут бойко рассказывал сонным дамам о бале 1875 года в Весеннем дворце.
- У нас тут разные компании. Иногда бывает… - но что иногда бывает Черный Опал не договорил, потому, что заметил Розочку, прятавшуюся за спиной Рубинового Кулона. - А что за прекрасный бриллиант засиял в нашей тусклой витрине?
Розочка покраснела.
- Ах, Опал, спасибо за комплимент, но я вовсе не бриллиант, я обыкновенный…
- Нет, нет, вы необыкновенный… Горный Хрусталь! Знаете, из дальнего угла прилавка видно зеркало, а в нем отражается ночное небо. Поэтому раз уж мы все равно не спим, может быть составите мне компанию, чтобы полюбоваться звездами? Хотя уверен, никто из них не составит вам конкуренцию.
Щеки Розочки снова покрылись румянцем. Еще никто не говорил ей таких приятных вещей. Хотя может быть она бы и хотела их услышать. Впрочем вряд ли от того турмалинового грубияна их дождешься. Вспомнив, как он только что смешно прикинулся рубином, Розочка невольно улыбнулась.
Черный Опал принял улыбку за согласие. Решительно взял Розочку за руку и повел в дальнюю часть витрины, не отрывая от нее восхищенного взгляда, а радужные искорки разгорались в нем все ярче и ярче.
- И что это за неприятный самоцвет? – поинтересовался Турмалин, глядя вслед удаляющейся паре.
- О, что вы! Это же самый красивый камень на свете, - оперевшись на золотое кольцо, как об перила, мечтательно сказала Черная Жемчужина. - Обычно он ни на кого не обращает внимания. А тут столько почестей Горному Хрусталю.
- И ничего в нем нет красивого. Не прозрачный, огранка кабашон, как у булыжника. Ни благородства, ни изящества как у меня, - сказал Турмалин и повернулся вокруг своей оси, показывая идеальные сверкающие грани. Но драгоценности или снова улеглись спать, или занимались своими делами не обращая внимания на хвастливого перстня.
- А еще у Опала такие замечательные искорки! Но вообще все это не важно. Главное душа, а не блеск и прозрачность. Как бы я хотела, чтобы он подольше у нас оставался. Но художник Глеб, получая гонорар за картину выкупает его, а когда деньги кончаются, сдает снова. И тогда я совершенно счастлива.
- Милая Черная Жемчужина, а ты давно здесь живешь? – поинтересовался Рубиновый Кулон, до этого стоявший молча и о чем – то размышлявший.
- Четыре года, - ответила Жемчужина. - Моя оправа… чуть помялась. Не заметно. Но когда меня хотят купить, то находят изъян и уже не хотят брать. Поэтому, я останусь здесь навсегда.
- Как печально, – сочувственно сказал Кулон.
- И вовсе не печально. Мне здесь очень нравится. Это лучшее место на свете.
- Правда? – Рубиновый Кулон удивленно огляделся: пыль, зачахшая на подоконнике герань. Рядом пожелтевшие пластиковые бутылки с водой. От которой возможно цветок и зачах. Не самое симпатичное место, но если Черная Жемчужина говорила, что оно лучшее в мире, значит, несомненно, так оно и было, просто он этого еще не понял.
- Черная Жемчужина, скажи, пожалуйста, а можешь ли ты общаться с другими жемчужинами по лунному свету? Мне очень – очень нужно поговорить с возлюбленной. Хотя бы несколько слов, и я уже буду счастлив!
- Нет, Кулончик, я еще не умею этого, но я пытаюсь учиться у старших жемчужин.
- Здесь? В этом магазинчике?! – в волнении воскликнул Рубиновый Кулон.
- Да, - Черная Жемчужина махнула рукой, - вон в том ряду живут старинные украшения. Самая важная там жемчужная брошь в виде жасминовой ветки. Ее так и зовут мадам Жасмина, ей уже восемьдесят лет и она лучше всех говорит на лунном языке.
- Ах, большое тебе спасибо! Немедленно пойду, познакомлюсь с ней.
И Рубиновый Кулон заторопился к прилавку с винтажными драгоценностями, где как дирижер, размахивая руками, жестикулировал Прапрабабушкин, рассказывая свои бальные приключения.
- Не понимаю, зачем искать это Жемчужинку, - насмешливо сказал Турмалин, глядя Кулону в спину, - они даже встретиться не смогут. Ну, в лучшем случае поговорят. Скучно и глупо.
- Ты никого не любишь, Рубин, поэтому не понимаешь. Но любовь часто толкает нас на странные, а иногда безрассудные поступки.
Перстень пожал плечами, и ничего не сказал. Любовь давно начала зарождаться в его сердце, но он был слишком поглощен своей турмалиновостью, чтобы ее заметить.
 ***
- Ну, что еще? – проворчал Прапрабабушкин, заметив Рубинового Кулона переминавшегося с ноги на ногу. - Не видишь - я занят. Говорю с дамами на светские темы.
- О, простите, я не хотел мешать, но мне очень – очень нужно поговорить с мадам Жасминой. Если, конечно, она не против.
Жемчужная брошь нахмурилась.
- Не против, молодой самоцвет, но говорите скорее, что вам нужно. Я хочу дослушать историю о бале 1875 года.
- О, не переживайте! Я провел в шкатулке всего два часа и уже услышал ее трижды!
- Ах, ты наглый рубинишка! - рассердился Прапрабабушкин. Такую историю можно и сто раз выслушать и не надоест, а вот твое нытье по жемчужной истории любви уже всем надоело, хотя я знаком с тобой всего два часа! Иди и расскажи ее кому – нибудь еще, нам она совершенно не интересна. И чтоб я тебя больше здесь не видел. Наконец – то нашел достойное себя общество, а тут всякие рубиновые мечтатели отвлекают.
Рубиновый Кулон печально  вздохнул и побрел на свое место, но не успел добраться до нужного ряда, как сзади раздалось позвякивание тяжелой оправы, и его окликнула мадам Жасмина:
- Дорогой Кулончик, вы так быстро ушли, что я не успела спросить, что это за жемчужная история любви, о которой говорил господин Прапрабабушкин?
Рубиновый Кулон улыбнулся доброй брошке и с жаром рассказал о Жемчужинке.
- Значит, Кулончик, хотите, чтобы я передала вашей подруге весточку по лунному свету?
- Да! А заодно узнать, где она, и как ей живется с новой хозяйкой. У девушки, которая ее купила, были такие странные розовые волосы, что я даже немного испугался за Жемчужинку, вдруг она и ее в розовый цвет покрасит.
- Хорошо, - сказала жемчужная брошь, - я вам помогу. Пойдемте со мной в последнюю витрину, там можно выглянуть в окно. В него мы увидим луну, а без нее нельзя говорить на лунном языке.
- Мадам Жасмина, а почему другие драгоценные камни не понимают лунного языка? – с любопытством спросил Рубиновый Кулон, пока они шли к последней витрине.
- Если верить одной старой легенде, однажды на луну упал огромный метеорит. От удара бедняжка раскололась. Одну ее половину мы до сих пор видим в небе среди звезд, а вторая рассыпалась на миллионы маленьких крупиц и разлетелась по всему свету. Так что каждая жемчужина это кусочек луны. Поэтому мы и имеем с ней такую прочную связь. А рубины к луне не имеют никакого отношения, вот язык и не понимают, - улыбнулась старая брошь и нажала пальцем на красный носик Кулона.
- Какая красивая легенда! – восхитился Рубиновый Кулон. - А золото это тогда осколки солнца?
- Может и так, - пожала плечами мадам Жасмина, - но мне об этом ничего не известно. А вот мы и пришли.
Брошка встала напротив окна и взглянула на луну, действительно походящую на огромную жемчужину. Несколько минут она что – то беззвучно шептала, потом закрыла глаза и неподвижно простояла четверть часа, прежде чем снова заговорить.
- Кулончик, я все узнала. Жемчужинка живет в Хрустальной Шкатулочке вместе с гранатовым кольцом и бирюзовой подвеской. Они замечательные друзья и во всем ее поддерживают. Их хозяйка художница Инесса Гусева готовится к выставке картин в Центральной галере, поэтому твоя подвеска дни напролет проводит в ее мастерской. Единственное чего она боится это то, что увлеченная работой Инесса заляпает ее краской, когда рисует. Еще Жемчужинка беспокоится, что ты попал в ломбард - это ужасное место, ей рассказывал об этом… впрочем, неважно. Она беспокоится за тебя.
- А больше Жемчужинка ничего не сказала?
- Нет, нет, больше ничего, - немного рассеяно проговорила брошка.
- Мадам Жасмина, а вы передали Жемчужинке, что я очень - очень по ней скучаю?
- Конечно, дорогой. Она тоже скучает, - кашлянув, сказала старая брошь, но на этот раз солгала. Жемчужинка ничего такого не говорила, но зато спросила, как поживает Черный Опал с Искорками по которому она сильно тоскует. Ведь они видятся каждый день, как и их хозяева, и разлучаются только когда Глеб сдает перстень в ломбард, чтобы выручить денег на холсты и краски. - Прости, Кулончик, больше ничего спросить нельзя, луна скрылась за облаком.
- Ах, как жаль. Но раз моя Жемчужинка так хорошо устроилась, то я совершенно счастлив. Огромное вам спасибо, мадам Жасмина, - сказал Рубиновый Кулон и поцеловал руку жемчужной брошке.
- Ах, не за что, дорогой. Это было совсем не трудно. К тому же должен же быть какой – то толк от лунного языка. А то признаться мне и поговорить на нем не с кем. От скуки начала учить Черную Жемчужину. Она такая милая самоцветинка, да без памяти влюблена в Опала. Только представьте: ее как – то почти купили, а глупышка нарочно вывернулась из рук покупательницы и упала. Ее оправа помялась. И та, конечно, не стала ее покупать. И другие теперь не хотят. Любуются, а потом замечают испорченную оправу и откладывают в сторону. А дурочка и рада, ведь так она может и дальше жить рядом с Опалом. Хоть этот кабашон и не обращает на нее внимание.   
- Я бы сделал тоже самое на ее месте, - вздохнул Кулон. - Мне остается надеяться на случайную встречу с подвеской, но ведь ее может и не произойти. А меня еще даже не купили. С другой стороны, если купят, я, вряд ли смогу общаться с Жемчужинкой, ведь лунный язык понимают не все жемчужины, да и будут ли они жить в новой шкатулке в которой я окажусь. Поэтому не знаю, где мне лучше - здесь или у будущей хозяйки... Ах, простите, что так много болтаю и беспокою своими заботами, мадам Жасмина.
С этими словами Кулон поклонился и побрел к витрине, в которой ему предстояло жить.
- Такой молодой Рубин, а манеры как в былые времена, - с умилением сказала старая брошь, глядя ему вслед. - И что обе глупые жемчужины нашли в этом Черном Опале? Ни манер, ни воспитания, ни доброго сердца, только одни искорки. Ничего молодежь не понимает в хороших самоцветах.
***
- Ах, что с тобой случилась, Горная Хрусталинка? – удивленно воскликнула Черная Жемчужина, увидев в первых лучах солнца невероятную картину: новенькое прозрачное колечко, приглянувшееся вчера Опалу вдруг стало розовым. А разве может горный хрусталь изменить цвет за одну ночь?
- Вот чудеса! - изумился Рубиновый Кулон.
- Да что такое? Я не понимаю, - растерянно захлопала ресницами Розочка.
- Ты снова стала розовой! Твой прекрасный цвет вернулся. Вот посмотри! - засмеялся Кулон и повел подругу к зеркалу. - Ты невероятно красива!
- Удивительное преображение, - согласился Прапрабабушкин. - Даже не подозревал, что такое бывает, а ведь мне уже четыреста лет.
- Ты прекрасна… - невольно вырвалось у Турмалина.
Розочка, наконец, увидела свое отражение и восторженно улыбнулась. Но улыбка на губах почти сразу погасла.
- Вы говорите, что я прекрасна, потому что ко мне вернулся мой родной цвет, но до этого никто не мог разглядеть моей красоты. А Опал разглядел, - сказала Розочка и порозовела еще сильнее.
- А ты ничуть и не изменилась, просто вместо прозрачного бриллианта стала розовым, - нежно произнес Опал беря возлюбленную за руку.
Турмалина еще вчера разозлил напыщенный Черный Опал с какими-то нелепыми искорками. Но услышав эти слова, едва не закипел от ярости. Как смел этот кабашон делать комплименты Розочке, которой он сам… сам ни разу не сделал. Только смеялся над ней, называя стекляшкой. Ведь топаз совершенно не пара великолепному турмалину. Только с чего он взял, что он пара ей? От неожиданной мысли перстень вздрогнул как от удара. Нетвердой походкой добрел до первой попавшейся золотой запонки и без сил на нее рухнул.
Розочка оглянулась на Турмалина. Ей ужасно хотелось, чтобы он видел, как она счастлива с Черным Опалом, но тот небрежно развалился на запонке и даже не смотрел в ее сторону. Зачем тогда Турмалин сказал, что она «прекрасна»? Или это была очередная насмешка?
Но долго рассуждать она не смогла. Звякнул колокольчик над дверью, и в магазин вошла девушка с голубыми волосами.
- Только не это, - Черный Опал поспешно отошел, и спрятался за громоздкими, похожими на щиты золотыми сережками. - Эй, Рубиновый Кулон! Помоги сдвинуть эту глыбу, а то меня не видно, но вот мои искорки блестят во все стороны и выдают с головой.
Кулон быстро подошел к перстню и помог соединить золотые серьги как створки ворот.
- Вот теперь надежно, - облегченно выдохнул Опал. - Спасибо, дружище.
- Ты от кого – то прячешься? – понизив голос, спросил Рубиновый Кулон.
- Приходится. Там пришла подруга моего хозяина. А у нее на шее висит прекрасная жемчужная подвеска. Она… замечательное украшение, но я совсем ее не люблю.
- А она любит? – догадался Кулон. - Как это печально.
- Особенно для меня, - подтвердил Черный Опал. - Я не хочу ее обижать, но и быть с ней вместе не могу. Поэтому я, признаться честно, частенько толкал моего несчастного художника на всякие приключения. Глеб тратит на них деньги, а потом вынужден тащить меня сюда. Но я, по – крайней мере, какое-то время не встречаюсь с жемчужной подвеской. Да и по правде говоря, жить у Глеба мне не нравится. У него нет других украшений. И я провожу весь день в полном одиночестве.
- Как я тебя понимаю, Опал, - кивнул Кулон. - Я жил в подарочной коробочке всего две недели, и то мне было ужасно грустно.
Перстень прислонился к золотой створке. Несколько секунд молчал, а потом снова продолжил:
- Мы с Глебом ходим на выставку картин. Хоть какое – то развлечение. Там можно встретить много интересных самоцветов, но это бывает не так уж часто. А я люблю компанию. Поэтому в лавке Артура мне даже нравится, хоть я никому и не говорю об этом.
- Но здесь тебя ждет Черная Жемчужина, - напомнил Рубиновый Кулон.
- Да, мы с ней хорошие друзья и я, всегда рад ее видеть.
- Ты, конечно, ее друг, но вот она искренне тебя любит! – с жаром сказал Кулон. - Даже испортила свою оправу, только бы ее никто не купил, и она бы навсегда осталась здесь с тобой.
- Этого не может быть! Какая глупая жемчужина, - изумился Черный Опал, а Кулон в подтверждение своих слов только развел руками.
А в это время девушка с голубыми волосами, продолжая рассматривать витрину с драгоценностями, вдруг воскликнула:
- Ой, какой хорошенький камушек. А как он называется?
- Хм… - Артур посмотрел на колечко и даже повертел бирку. Кажется, вчера спросонья он не разглядел, что за редкий самоцвет попал к нему в руки. Хотя такого с ним обычно не случалось. В камнях он разбирался как знаток.
- Это... розовый топаз.
- А я думала, они только голубыми бывают, - удивилась девушка.
- Просто голубые самые популярные. Встречаются и прозрачные, и желтые топазы. Даже радужные, но это уже благодаря новым технологиям, - охотно объяснил Артур.
- Надо же, а я не знала. Можно примерить колечко?
Хозяин лавки учтиво подал покупательнице украшение, и та с восхищением надела его на палец.
Рубиновый Кулон все это время внимательнее прислушивающийся к словам посетительницы вдруг сказал:
- Опал, мне, конечно, кажется, но голос девушки ужасно похож на голос художницы купившей мою милую Жемчужинку. Это, наверное, от того, что я ужасно по ней скучаю.
- Какое совпадение, подвеску, о которой я тебе рассказывал, тоже зовут Жемчужинка… - Опал запнулся и замолчал, догадавшись, в чем дело, а его искорки запылали от стыда. Он никак не предполагал, что влюбленная в него подвеска и возлюбленная Кулона это одна и таже жемчужина!
Рубиновый Кулон так побледнел, что на несколько секунд оказался совсем прозрачным. И в растерянности смотрел на сверкающего Черного Опала покорившего сердце Жемчужинки.
- Подожди, Кулончик, наверное, это какая – то ошибка, - поспешно сказал Опал, но Кулон уже развернулся и вынырнул из золотого укрытия.
Ошибки не было. В зале стояла художница Инесса Гусева. Только на этот раз ее волосы не были длинными и розовыми, как он запомнил в их первую встречу, а оказались коротко подстрижеными и имели удивительный небесный оттенок. На ее шее висела маленькая жемчужная подвеска на тонкой золотой цепочке. Увидев Кулона, Жемчужинка весело ему помахала, а он так и остался стоять, опустив руки. Он не мог смириться, что возлюбленная предпочла ему Черного Опала с Искорками.
Тем временем Инесса несколько минут любовалась изумительным цветом и сиянием розовых граней топаза.
- Я возьму это колечко, - сказала она, не отрывая глаз от зачаровавшего ее камня.
- Но оно не подходит к цвету твоих волос. Возьми голубое! Там в витрине их полно! – в отчаянии закричал Турмалин. Он стоял поблизости и с волнением следил за художницей выбиравшей себе кольцо. Турмалин не мог поверить, что сейчас в эту самую минуту навсегда расстанется с Розочкой. Но Инесса, конечно, не обратила на него внимания. Ведь люди часто не прислушиваются друг к другу, не то, что к драгоценным камням.
- Замечательно. Положить вам его в пакетик? – услужливо предложил Артур.
- Нет, не хочу его снимать. Только бирочку срежьте, пожалуйста, - попросила Инесса.
Турмалин подбежал к краю витрины и в отчаянии смотрел, как девушка с голубыми волосами уносит милое розовое колечко. Только потеряв Розочку, он понял, что любит ее всем сердцем.
- А ты как сюда попал? – удивился Артур увидев «рубиновый» перстень среди золотых цепочек. - Хм, наверное, я задел его рукой, когда доставал кольцо с горным хрусталем, тьфу, то есть с топазом. А все же какой роскошный камушек.
Оценщик надел перстень на палец и покрутил кистью.
- Красавец. Если б я выбирал себе кольцо, то выбрал бы тебя. Такой рубин и почти даром. Тому мошеннику я уплатил за тебя сущие гроши. Может оставить себе…
Артур еще несколько минут задумчиво смотрел на красный почти королевский перстень, но все, же убрал его назад в витрину.

Черный Опал в задумчивости вернулся на свое место и застыл от изумления: гордый «рубиновый» перстень сидел, закрыв лицо биркой и рыдал. Рубиновый Кулон тихо всхлипывал, а по его лицу катились маленькие рубиновые слезы, которые тут же застывали и превращались в мелкий рубиновый бисер.
- Что здесь произошло? Почему все плачут?
- Ты что ничего не видел? – удивилась Черная Жемчужина. Опал покачал головой, и она продолжила. - Девушка с голубыми волосами купила Розочку. Наши рубины расстроены, потому что потеряли подругу.
- Не может быть! О, как я счастлив!
- Счастлив? – переспросила Черная Жемчужина. - Но разве тебе не горько, что больше никогда не увидишь возлюбленную? Или ты совсем ее не любил?
- Напротив. Я увижу ее очень скоро. Мой хозяин со дня на день выкупит меня, а так как он часто бывает у Инессы, я буду постоянно встречаться с Розочкой. Лучше такого исхода и придумать нельзя. А я уже готовился к тому, что это мне придется ее покинуть, но судьба ко мне благосклонна. Как же я счастлив, дорогие драгоценные камушки!
Опал подбежал к витрине со старинными украшениями.
- Уважаемый Топазовый Перстенек, научите меня какому – нибудь вальсу или мазурке, или что вы там на своем балу отплясывали. Я уверен, что уже завтра буду танцевать с Розочкой на тумбочке, где нас оставят наши хозяева.
- Перстенек? Какой – нибудь вальс или мазурку? – Прапрабабушкин от  изумления даже не рассердился на неучтивость Черного Опала. - А позвольте узнать, молодой самоцвет, вы хоть знаете между ними разницу?
- Да научите уж чему – нибудь!
- Тогда вальс! – торжественно воскликнул Прапрабабушкин. - Но нужна пара. Позовите кого – нибудь, а я с мадам Жасминой покажу как надо.
Опал позвал Черную Жемчужину, и та, радуясь, что может быть полезной начала разучивать танец вместе с Опалом. Ей было больно танцевать, ведь ее оправа была искривлена, но она терпела до последнего, пока вдруг не оступилась и не упала. Это было второе падение за лето, и если после первого золото помялось, а в камне появилась крошечная трещинка, о которой никто не знал, кроме нее, то от второго удара, она раскололась на множество жемчужных кусочков.
- Жемчужина! – в ужасе воскликнул Опал.
Он бросился на колени, и прижал черные осколки к сердцу:
 - Как я мог забыть, что твоя оправа повреждена. Как я мог!
Но было слишком поздно. Черная Жемчужина прожила свою жемчужную жизнь и даже была немного счастлива.

Черный Опал оказался прав. Уже на следующий день Глеб пришел в ювелирную лавку.
Опал с некоторым превосходством окинул взглядом драгоценности в витрине. Стеснительные хризолиты печально вздохнули. А топазовые колечки смахнули голубые слезинки с глаз. Ведь за ними давно никто не приходил, но они все равно терпеливо ждали этого счастливого дня.
- Дамы и господа, жаль вас покидать, но меня ждет мой художник. Больше нет смысла соблазнять его на всякие глупости, поэтому вряд ли когда-нибудь увидимся. А еще…
- Опал, я могу тебя попросить об одном одолжении? - перебил Турмалин.
- Ну, смотря каком.
- Скажи Розочке, что я прошу у нее прощения за то, что обижал ее.
- Ладно… скажу может быть, - сощурился Опал, точно зная, что не сделает этого, и снова перевел взгляд на Глеба. Тот задумчиво стоял у прилавка и рассматривал серебряные украшения.
Артур убрал в шкафчик только что по дешевке приобретенный кубок, поправил на нем бирочку и поспешил к растерявшемуся посетителю:
- Здравствуйте, Глеб. Вы пришли за своим перстнем?
- О, Артур! – воскликнул юноша. - Мне срочно нужно купить девушке подарок. У нее сегодня день рождения. И я бы хотел подарить Инессе что – нибудь особенное… но не очень дорогое. А я знаю, что у вас намного дешевле, чем в обычных магазинах.
- Да, цены у меня хорошие, - согласился Артур. – А, что именно вы хотите? Колечко или кулон?
- Не знаю… что-то симпатичное. А у вас нет украшений с турмалином? Я слышал что это камень художников и если его носить постоянно, то он будет способствовать вдохновению. Мне бы он тоже пригодился, но на два талисмана я уже не наскребу денег.
- К сожалению турмалина у меня нет. Но зато полно других красивых камушков. Вот посмотрите.
- Есть, есть! - в отчаянии закричал Турмалин и попытался сдернуть с себя ненавистную бирку, но та была прикреплена слишком крепко.
- Ты же – рубин. Зачем лжешь? - удивленно спросил Черный Опал и с легким неудовольствием посмотрел на хозяина. Прежде чем приобретать подарки подружке, выкупил бы его.
- Нет! Я – турмалин, настоящий! Оценщик просто ошибся спросонья! Глеб, купи меня!
Опал присвистнул от услышанного, и уселся на запонку дожидаться, когда художник, наконец, вспомнит о нем. Но Глеб не торопился, и под руководством Артура продолжал перебирать, то серебряные сережки с жемчужинками, то золотые колечки с хризолитами.
- О, какой красивый перстень, - вдруг сказал Глеб, указав на Турмалина. - Это рубин?
- Да. Свежее поступление, - подтвердил Артур.
Турмалин вздрогнул, а сердце, казалось, перестало биться в турмалиновой груди. Может  быть художник все – таки выберет его? Тогда ему удастся увидеть милую Розочку!
- Перстень мне нравится, - медленно проговорил Глеб, и приподнял съехавшую на лоб шляпу, - но он слишком крупный. Инессе нужно что – то более изящное. Интересное. Она художница и любит что – то оригинальное.
- А ваша девушка случайно не Инесса Гусева? – спросил Артур, вспомнив известную художницу с таким именем.
- Да, - кивнул Глеб. - Вы ее знаете?
- Я видел ее картины на прошлогодней выставке.
- Скоро в Центральной Галерее будет еще одна, и у меня, между прочим, тоже, - не без гордости добавил юноша.
- О, Глеб, я вам по доброму завидую. Рисовать это так здорово, - с мечтательной улыбкой на губах произнес Артур. - Мне всегда хотелось, но я никогда не смел прикоснуться к краскам.
- Очень зря, Артур. Даже если ничего не получится, попытаться все равно стоит. Просто для себя. Вот… возьмите, - Глеб покопался в рюкзаке, и выудил с самого дна коробку пастели и небольшой блокнот. - Попробуйте как-нибудь, а то никогда не купите сами.
- Это мелки?
- Ну… да. Но обычная бумага не подойдет, только такая шершавая, - Глеб погладил рукой голубую страницу. - Тут правда мало чистых листов осталось.
- О… спасибо, но я не могу взять.
- Артур, бросьте, вы столько раз выручали меня, когда я задерживал плату. Лучше помогите выбрать подарочек Инессе.
- Спасибо, Глеб, - Артур бережно взял блокнот с красками и убрал за прилавок. – Тогда взгляните на этот потрясающий рубиновый кулон.
Рубиновый Кулон в ужасе поднял голову. Теперь влюбленный самоцвет меньше всего хотел встретиться с разбившей ему сердце Жемчужинкой.
- Красивый, - согласился Глеб. - Но у Инессы уже есть две подвески: жемчужная и бирюзовая.
- Но их можно менять под настроение. Взгляните, какая чудная вещица! Такие украшения у меня долго не задерживаются. В магазине подобный кулон в пять, а то и в шесть раз дороже.
- Вы правы… выгодная покупка. Но перстень мне нравится больше.
Рубиновый Кулон облегченно выдохнул, а Турмалин уже дрожал от волнения и радости, предвкушая встречу с Розочкой.
Черный Опал насмешливо следил за их соревнованием и полировал бархатным платочком свои искорки. Ведь предстать перед возлюбленной он хотел во всей красе.
- Значит все – таки перстень? – с некоторым сожалением сказал оценщик. Камень ему так нравился, что ему не хотелось с ним расставаться. Или еще попытаться убедить художника, что кулончик лучше? Хотя это будет некрасиво. Ведь Глеб только что сделал ему подарок, пусть и не дорогой, но зато от всей души.
Но убеждать художника не понадобилось.
- Нет, - твердо сказал Глеб. - Перстень слишком дорогой. Поэтому кулон. Он ведь точно понравиться девушке?
- Безусловно! Не громоздкий и не слишком маленький. Изысканное украшение для изящной шейки. Как будете оплачивать картой или наличными?
- Опалом. Я не стану его выкупать.
- О… можно и так, - пожал плечами Артур.
- Что? – Опал попытался слезть с запонки и упал. - Что значит, расплатится опалом? Мной? Глеб, ты решил меня продать, чтобы купить подружке кулон? Я не верю… Это невозможно!
- О, если бы оценщик не ошибся и назвал меня турмалином, художник непременно бы выбрал меня! А я тогда радовался, что так произошло! – ломая руки, кричал Турмалин.
- Что же делать? Я не хочу, чтобы Глеб меня покупал! Я не вынесу встречу с Жемчужинкой. Я разобьюсь от печали. Ведь она больше меня не любит, - заплакал Рубиновый Кулон.
Но ни оценщик, ни молодой художник не слышали полных отчаяния самоцветов.
Довольный покупкой Глеб торопился домой, представляя по дороге, как Инесса обрадуется подарку. А Артур вытащил из – под прилавка пастель, и перебирал хрупкие мелки, словно самые дорогие драгоценности на свете.

Прапрабабушкин под руку с мадам Жасминой подошли к опечаленным самоцветам.
- Все плачете? Вот смешные самоцветики. Мы всего лишь украшения и не можем выбирать себе хозяев. Поэтому нам с мадам Жасминой остается надеяться, что нас не купят, и мы останемся в этой прекрасной лавке навсегда.
- А я выберу, - твердо сказал Турмалин, - Артура.
Черный Опал удивленно посмотрел на Турмалина, и тот гордо вскинул голову.
- У меня есть план, как увидеться с Розочкой. Может он и не сработает. Но как говорил твой художник: «нужно хотя бы попытаться».
- И что за план? – спросил Черный Опал, а его искорки, поблекшие от горя, даже на секунду вспыхнули.
Турмалин не стал вытирать слезы с лица, чтобы выглядеть более блестящим и приосанился.
- Я ведь на самом деле турмалин, а не рубин, оценщик просто ошибся, когда осматривал меня ночью.
- Да я уже понял. Ты, наверное, тоже ошибся, когда кричал, о том, какой ты великолепный рубин.
Турмалин пропустил неприятное замечание мимо ушей и продолжил.
- Как у турмалина у меня есть чудесные способности дарить вдохновение художникам и развивать их талант. Артур мечтает заниматься живописью. Я помогу ему. Он напишет лучшие в мире картины и выставит их в Центральной Галерее, где постоянно бывает Инесса и Глеб, а теперь будет бывать и Артур. И тогда я смогу увидеться с Розочкой!
- План хороший. Только невыполнимый, - охладил энтузиазм Турмалина Черный Опал.
- Почему?
- Ну, для начала, как ты станешь помогать нашему оценщику, сидя за стеклом витрины?
- Я буду постоянно попадаться ему на глаза, пока ему не захочется оставить меня себе, - невозмутимо ответил Турмалин.
Опал усмехнулся.
- Ну, можешь в это верить, пока тебя не купит какой – нибудь любитель рубинов. Ведь здесь тебя принимают за рубин.
- Мне казалось, что Кулон мечтатель, но выходит, это наш Турмалин влюбленный фантазер, - снисходительной улыбаясь, сказал Прапрабабушкин.
- А по – моему это очень мило, но не своевременно, - заметила мадам Жасмина, обмахиваясь маленьким перышком, как веером. - Простите, Турмалин, но вы столько лет жили с Розочкой в одной Шкатулке и не могли признаться ей в чувствах, а сейчас придумываете сложные маневры, только чтобы с ней встретится. Но я все равно желаю вам удачи, молодой самоцвет.
Турмалин ничего на это не ответил, ведь мадам Жасмина была совершенно права.

В полдень мелодично зазвенел колокольчик и в лавку вошел растрепанный Глеб.
Заметив продавца у шкафчика со спортивными кубками, он выпалил:
- Артур, вы продали мне бракованную вещь!
- Бракованную вещь? О чем вы говорите, Глеб? – растерялся оценщик и бросил тряпку, которой чистил вчерашний кубок.
- А вот посмотрите!
Художник достал из кармана пакетик, в котором лежали красные осколки.
Артур высыпал их себе на ладонь.
- Что это?
- Ваш рубиновый кулон, который я вчера купил. Он рассыпался, взорвался, сломался! Я не знаю, что с ним произошло.
- Но, позвольте, как это случилось? – изумился оценщик. - Что бы так разбить камень, нужно было ударить по нему молотком.
- Вы смеетесь, Артур? Вчера я подарил его Инессе. Она только в руки успела его взять, даже не полюбовалась, как он вдруг рассыпался!
- А она его точно не роняла? Просто твердость рубина по шкале Мооса равна девяти, тверже только бриллиант…
- Не знаю никакой шкалы! – перебил Глеб. Его потертая шляпа съехала на бок, и он с досадой ее поправил, но только перекосил в другую сторону. - Считаете, мы сломали украшение… молотком, а теперь хотим вернуть деньги? Да если бы Инесса его уронила и появилась бы трещина или скол, я бы и не подумал прийти. Но чтоб вот так рассыпаться в руках, как будто он сделан из гипса. Это возмутительно!
- Нет, нет, Глеб, я ничего плохого не думаю. Просто удивлен. Такого в моей практике еще не случалось, чтобы самоцветы взрывались в руках. Хотя я знаю, что в камне может быть внутреннее напряжение и такое, в общем – то возможно…
- Ах, зачем я только пришел! - в сердцах воскликнул художник.
- Погодите, Глеб, вы хотите вернуть деньги? А то я могу подобрать для Инессы другое украшение, взамен бракованного. Может быть… может быть хотите тот перстень с рубином который вам так понравился? Я отдам его без доплаты.
Турмалин весь затрепетал от волнения, но надежда снова погасла, когда он услышал слова художника.
- Нет, не нужно. Я бы лучше вернул перстенек с опалом. Если его еще не купили.
- Не купили, вот этот красавец, - Артур вынул не верящего своему счастью Черного Опала и подал Глебу. - Может быть, в качестве извинения возьмете хотя бы серебряные сережки с жемчугом? Уверен, вашей девушки они понравятся. Подойдут к ее подвеске.
- Нет, Артур… Инесса больше не моя девушка. Оказывается, она несколько лет ждала от меня предложение руки и сердца, и надеялась, что в подарочной коробочке обручальное кольцо. И была очень разочарованна увидев кулон, а когда он рассыпался, сказала что это дурная примета и рассталась со мной. Я уверял, что это глупые суеверия, но она слышать ничего не желает.
- Как жаль. Но все равно возьмите сережки, может быть вы помиритесь.
Глеб пожал плечами, убрал серьги в карман, а перстень надел на палец. При этом искорки в камне так заполыхали, что глазам было больно смотреть. Но просто Опал светился от счастья. Даже если взбалмошные художники разошлись, они все равно будут появляться в Центральной Галерее. И встреча с Розочкой рано или поздно состоится.
Но все произошло намного лучше. Уже вечером Инесса и Глеб помирились, и, оставив украшения на туалетном столике, легли спать. Но Розочка и Опал спать не могли. Держась за руки, они проговорили всю ночь. Ведь каждому нужно было рассказать все, что накопилось на его ювелирной душе за ужасно долгую разлуку.
Под конец, Опал упал на одно колено и сделал предложение возлюбленной. Несколько секунд Розочка колебалась. Но искорки Опала сверкали так ярко, что она не смогла ему отказать, и только смущенно улыбнулась. Счастливый Опал взял ее за талию и закружил в вальсе, которому в лавке Артура его учил Прапрабабушкин. А лунный свет, льющийся из окна освещал их пару как луч прожектора на сцене.
Жемчужинка с грустью смотрела на красивый танец самоцветов, а по ее лицу текли жемчужные слезы.
- Пойдем в Шкатулочку, Жемчужинка. Ты должна немного отдохнуть, а наутро уже не будешь грустить, - сказала Бирюзовая Подвеска, не зная, как успокоить подругу.
- Опал разлюбил меня, - всхлипнула Жемчужинка и прижалась к гранатовому кольцу, который распростер руки, чтобы ее обнять.
- Этот перстень с искорками никогда тебя не любил. Ведь тот, кто любит, не причиняет дорогому украшению боль и огорчение, - сказал Гранат, и, пытаясь утешить подвеску начал осторожно гладить ее по голове.
Сам он полюбил Жемчужинку, с той минуты, когда впервые увидел на шее Инессы. Но тогда подвеска скучала по Рубиновому Кулону, который остался в ювелирном магазине и благородный Гранат не смел, признаться ей в чувствах. А когда решился, увидел Черного Опала и Жемчужинку гуляющих по подоконнику и любовавшихся звездным небом. Парочка держалась за руки, и, кажется, была совершенно счастлива.
Но Гранат надеялся, что на этот раз Жемчужинка разглядит в нем не только друга, готового прийти на помощь, но и самоцвета достойного ее любви.
- Я самая несчастная жемчужина на свете, - с горечью сказала Жемчужинка.
- Сейчас да, - тихо сказал Гранат, - но вот увидишь, пройдет немного времени, и ты снова начнешь улыбаться.
Жемчужинка ничего не ответила, но позволила друзьям отвести ее в Хрустальную Шкатулочку и уложить спать на атласную подушечку.

Через несколько дней Черный Опал подошел к Жемчужинке и попросил оказать ему одну услугу.
- Д-да… конечно, - запинаясь, сказала она, - а что нужно сделать?
- Свяжись с мадам Жасминой по лунному свету и скажи, что случилось несчастье и Розочка разбилась как… как Рубиновый Кулон.
- Но… ведь это неправда.
- Конечно, неправда, поэтому я и прошу тебя это сделать, - искорки Черного Опала зло полыхнули.
- Я не понимаю, зачем?
- В лавке Артура, где я жил есть красный перстень, который влюблен в Розочку, - пояснил Опал. - И он строит грандиозные планы, чтобы с ней встретится. Вряд ли у него получится. Но я на всякий случай собираюсь это предотвратить.
- Но почему? – удивилась подвеска. - Ведь Розочка любит тебя.
- Да, но я все равно не хочу, чтобы они виделись. Я не знаю наверняка, но мне кажется, Розочка была влюблена в Турмалина. Но тот был с ней очень холоден. А если сейчас он признается ей в чувствах, я не уверен, что между мной и им она выберет меня. Ты сделаешь то о чем я тебя прошу, Жемчужинка?
- Я не знаю, Опал, - едва слышно отозвалась жемчужная подвеска и заплакала. Она не хотела врать мадам Жасмине, но отказать в просьбе Черному Опалу казалось еще страшнее. Ведь она не хотела его огорчать.
- Почему ты расстроилась? - перстень подал Жемчужинке платочек, которым обычно полировал искорки. - Самая прекрасная в мире жемчужина не должна плакать. Хотя благодаря слезам ты похожа на настоящую луну. Вас даже можно перепутать.
- Мне кажется, я совершу плохой поступок, если скажу, что Розочка разбилась.
- Жемчужинка, ты совершишь плохой поступок, если не сделаешь этого. Ведь тогда мое счастье будет под угрозой. Но тебе, видимо все равно, - сказал Черный Опал с наигранной досадой.
- Нет, нет, Опальчик! Мне не все равно, - горячо воскликнула Жемчужинка. - Я поговорю с мадам Жасминой сегодня же вечером.
- Зачем ждать вечера? Поговори прямо сейчас.
- Но на небе нет луны, пока она не взойдет, я не смогу этого сделать.
- Ну, хорошо, - смиловался Опал, и погладил подвеску по заплаканному лицу, - можешь сделать это вечером. Но не разочаруй меня, Жемчужинка, а иначе я никогда не смогу тебе доверять.
Жемчужинка робко улыбнулась и кивнула. Ведь больше всего на свете она боялась потерять доверие Черного Опала, раз уже потеряла его любовь.
Позвякивая золотой оправой, как шпорами к ним подошел почерневший от возмущения Гранат. Он услышал подлый заговор самоцвета и решил вмешаться.
- Опаловый негодяй, ты обманул Жемчужинку, а теперь хочешь, чтобы она обманывала для тебя? Я не позволю втягивать ее в это!
Опал недовольно смахнул с лица мешавшиеся искорки и с усмешкой произнес:
- Не думал, что такой гранатовый джентльмен подслушивает как какая – нибудь простая бижутерия.
- Не думал, что такой самоуверенный господин боится конкуренции и выдумывает всякие грязные приемы, чтобы не проиграть, - ответил Гранат, чернея еще сильнее.
- Гранатик, я поступлю, так как подсказывает мне сердце, - поспешно сказала Жемчужинка, пытаясь предотвратить ссору двух самоцветов, и даже взяла Граната за руку. - А ты поступай, как подсказывает тебе твое. Только знай, что я не буду счастлива, если несчастлив Опал.
- А я буду несчастен, если будешь несчастна ты, - вздохнул Гранат и сжал жемчужные пальчики подвески. - Но обманывать мадам Жасмину и Турмалина неправильно, и мы оба об этом знаем.
Жемчужинка ничего не сказала и только печально посмотрела на Опала. Ради него она была готова даже на дурной поступок.

Чтобы стать украшением Артура Турмалин с утра до вечера перебегал из одной витрины в другую. И теперь хозяин лавки находил перстень с «рубином», то рядом с винтажными брошками, то среди серебряных цепочек. А однажды, когда хотел почистить спортивные кубки в шкафчике, нашел непоседливый перстень на голове фарфоровой балерины, надетым наподобии короны.
- Что за чудеса! Как ты здесь оказался? - Оценщик достал Турмалина и покрутил в руке, любуясь игрой света на гранях. - А ведь до чего хорош. Нет уж, такой перстенек нельзя продавать. Оставлю себе. А то торгую украшениями, а у самого нет ни одного. Прямо сапожник без сапог.
Артур аккуратно срезал бирку. Еще раз с удовольствием посмотрел на красивый перстень и вернулся к работе.
Перед сном Артур забыл задвинуть штору. Поэтому утром его бесцеремонно разбудили первые лучи солнца. Артур недовольно открыл глаза, но вместо того чтобы снова их закрыть и еще немного подремать, привстал на локте.
- Какая прекрасная заря! Какое небо! Как жаль, что нельзя это запечатлеть. Вернее я не могу. Фотография наверняка не передаст этой красоты. Но все же Артур схватил мобильник и сфотографировал вид из окна. А когда взглянул на фото, то разочарованно произнес:
- Ну, как я и думал. Совсем не то. Эх, если бы я умел рисовать. Хотя даже если бы умел у меня и красок-то нет… - Артур осекся. Он совсем забыл о пастели и блокноте с голубыми страницами, которые подарил ему Глеб.
Глаза Артура загорелись. Он вскочил с кровати и начал рыться в письменном столе. Через пару минут он выудил со дна ящика краски и бумагу. Сел напротив окна и попытался зарисовать удивительный рассвет.
Но мелки не слушались, рассыпались в неумелых пальцах и цвета которые он выбирал не походили на те, которыми он любовался в небе. Приуныв, Артур снова залез под одеяло. Но заснуть не мог и только с досадой смотрел на валявшийся на полу неудачный рисунок. А вспомнив легкие и красивые наброски Глеба в голубом блокноте, загрустил еще сильнее.
Неожиданно к Артуру пришла правильная мысль, что, скорее всего Глеб долго изучал живопись. Тогда как Артур последний раз прикасался к краскам в младшей школе.
Он задумался и включил ноутбук. Нашел в интернете несколько видео уроков по рисованию, и так увлекся, что впервые в жизни не открыл лавку.
Артур не ел целый день и только иногда пил быстрорастворимый кофе. Зато на следующее утро изобразил на листке вполне приличный пейзаж. Воодушевившись, он умчался в Лавку Художника, где купил мольберт, холсты, масляные краски и кисточки. А заодно записался на занятия в художественную студию, куда собирался теперь ходить.
Турмалин от гордости стал краснее и красивее, чем обычно, ведь он сумел пробудить творческие способности у владельца всего за два дня.
- Ну что я говорил? Я великий Турмалин! Настоящий талисман! – хвастливо сказал он украшениям в витрине, когда Артур вспомнил о ювелирной лавке, и наконец, вернулся к делам. - Теперь Артур станет художником и попадет на выставку в Центральной…
- Молодой самоцвет! – вдруг сказала мадам Жасмину, и крепче сжала руку Прапрабабушкина, который промокал платочком намокшие глаза. - Несколько дней назад я узнала от своей подруги Жемчужинки плохую новость, но так как вы теперь не живете в витрине, то не могла сообщить ее раньше.
- Какую новость, мадам Жасмина? – с тревогой спросил Турмалин.
- Розочка, которую недавно у нас купили… разбилась на мелкие осколки.
- Этого не может быть! - воскликнул Турмалин, не веря словам старой брошки.
- К несчастью может, - вздохнула мадам Жасмина. - Художница уронила ее на пол, когда снимала с пальца перед сном. Не хотела бы я быть украшением Инессы Гусевой. Она приносит несчастье драгоценностям. Сначала Рубиновый Кулон, теперь Розочка.
- Все-таки Розочка была милой топазинкой, - сказал Прапрабабушкин, шмыгнув носом. - Хоть и странного розового цвета.
Он продолжал что-то говорить, но Турмалин ничего не слышал. Он думал о любимой, которую больше не суждено было увидеть, и корил себя за то, что не успел попросить у нее прощения за все неприятные слова, которые когда-то ей говорил.
***
В Центральной Галерее было полно народу. В последний день лета там проводилась выставка картин молодых художников. Среди них оказался и Артур Бакенбардов. Его яркие полотна, стали едва ли не главной темой дня. Ведь их сказочные сюжеты не могли оставить равнодушными ни детей, ни взрослых.
К Артуру подошел пожилой мужчина в бархатном пиджаке. Его галстук держала аметистовая булавка, а манжеты рубашки украшали аметистовые запонки. Старичок расправил маленькие аккуратные усики, откашлялся и сказал, что восхищается смелостью Артура написать пейзаж целиком в синих тонах.
- О, смелость здесь ни при чем, - улыбнулся художник. - Дело в том, что в тот раз у меня закончилась краска. Осталась только синяя. Вот я и использовал ее.
Посетитель рассмеялся, решив, что молодой человек пошутил.
Но Турмалин закивал головой, подтверждая это.
- Да, да именно так и было.
- О, как оригинально! - восхитилась Аметистовая Булавка для галстука.
- И находчиво! – хором добавили Аметистовые Запонки, выглядывая из-под манжет пиджака.
Турмалин смахнул с себя невидимую пылинку.
- Моя заслуга. Я ведь Турмалиновый Перстень. Побуждаю Артура к творчеству, даже когда нечем рисовать. И вот видите результат. Он пишет всего полгода, а картину уже приняли на выставку. Без меня он ни то что бы на нее не попал, а вообще вряд ли бы взял в руки кисточку, - сказал перстень и добавил уже про себя: «Только, когда Артур работал над тем пейзажем, он окатил меня синей краской, и я стал похож на сапфир. Но это, само собой, мелочи».
Конечно, это не было мелочами, ведь Турмалин ценил яркий красный цвет, и считал его благороднее всех остальных. Но теперь, когда разбилась Розочка, а Артур продал все украшения из лавки Помоеву, перстень с грустью вспоминал, то размеренную жизнь в Перламутровой Шкатулке, то запылившееся общество в лавке. Поэтому единственной радостью в жизни Турмалина стала возможность помогать Артуру. Ведь без турмалиновой магии начинающему живописцу точно не справится. А если для этого нужно немного посинеть, что ж, он готов это потерпеть.
Аметисты слушали Турмалина с большим почтением и, наконец, сказали.
- Вашему художнику необыкновенно повезло с вами, господин Турмалиновый Перстень. Без вас он пропадет!
- А я о чем говорю! Пропадет! Я даже уверен, что…
В чем был уверен господин Турмалиновый Перстень так и не сказал, потому что среди посетителей вдруг заметил Инессу и Глеба. Они шли рука об руку, а на их пальцах блестели великолепный черный перстень и прелестное розовое колечко.
«Но ведь этого не может быть! Мадам Жасмина сказала, что Розочка вдребезги разбилась! – пронеслось в голове Турмалина. - Если только старая брошка не солгала, или не солгала Жемчужинка сообщившая новость. Хотя не все ли равно кто это сделал. Главное, что Розочка жива!».
Когда художники проходили мимо. Турмалин робко окликнул Розочку. Она повернулась и вспыхнула так ярко, что на мгновение показалась настоящим алым рубином. Черный Опал наоборот потускнел и стал почти серым.
- Милая Розочка, ты жива! А я считал тебя погибшей и уже не надеялся увидеть.
- Не знаю, почему ты так решил, Турмалин, но со мной все в порядке. А зачем ты хотел меня видеть? – спросила Розочка с любопытством. Она была рада встрече с Турмалином, хоть и не желала ему этого показывать.
- Я хотел извиниться за то, что раньше обижал тебя. Я был не прав. И я… я хотел сказать…
- А что случилось с бывшим «Рубином»? – нервно  засмеялся Черный Опал. - Ты весь в синих крапинках. Теперь решил стать сапфиром или заболел?
Турмалин смутился. Ему казалось, что он соскоблил всю краску с боков, но видимо кое - где она еще осталась.
- Мой хозяин случайно испачкал меня, когда писал свой знаменитый пейзаж в синих тонах.
- Ну, тогда выздоравливай, приятель! - даже не слушая, быстро сказал Опал и взглянул на Розочку. - А нам пора. Моя супруга очень устала и хочет пораньше лечь в Хрустальную Шкатулочку.
- Опальчик, но ведь мы недавно пришли, - Розочка умоляюще посмотрела на мужа, но Черный Опал отвернулся, а его искорки опасно заполыхали. В ту же секунду Глеб неожиданно вспомнил, что оставил дома включенный утюг и заторопил Инессу домой.
- Но, Глебка, мы же ничего не гладили, - возмутилась Инесса, поправляя выбившийся из прически фиолетовый локон.
- И правда… но утюг я точно включал, а зачем не помню. Бежим скорее, проверим! - на ходу бормотал Глеб, зачарованный магией Черного Опала.
Подавив  тяжелый вздох, Турмалин долго смотрел вслед художникам и их перстням. Что ж, теперь рядом с Розочкой тот, кто увидел в ней бриллиант, а не простое стекло как когда – то шутил Турмалин.
***
В середине июля в бывший ломбард, а теперь художественную мастерскую заглянул Помоев. Застав Артура за мольбертом он сочувственно похлопал его по плечу.
- У тебя краской еще за дверью пахнет, а тут совсем дышать нечем.
- Я привык, - ответил Артур, пожимая плечами.
- А я все твои драгоценности распродал, - похвастался гость, усаживаясь в потертое бархатное кресло.
- Как тебе удалось? – удивился художник, даже перестав рисовать. - Половину украшений приобретал еще мой отец. Их несколько десятилетий никто не брал.
- Я так и понял, - кивнул Помоев, обмахиваясь кепкой, - поэтому сдал побрякушки на переплавку. Пусть из них сделают новые модные изделия, а то такое старье никому не нужно, хоть и золотое.
Турмалин слышавший весь разговор побледнел: «Переплавка? Значит и Прапрабабушкин и мадам Жасмина переплавлены? И теперь в ювелирных магазинах продают новые украшения из их золота?».
Артур поджал губы.
- А мне было их жаль. Каждое украшение отражало свою эпоху.
- Артурчик, про эпохи читай в учебнике по истории, - наставительно сказал Помоев. - А на золоте надо делать деньги.
- Ты, наверное, прав, - согласился художник, делая несколько мазков на холсте. - Я на драгоценностях-то почти ничего не зарабатывал. А с этими картинами и подавно. Мне во вторник обещали заплатить, а если не заплатят - приду к тебе закладывать последний перстенек. Вот смешно получается.
- Покажи перстенек, - Помоев с интересом протянул руку.
Артур снял с пальца украшение и передал приятелю. Тот поднес его к лампе и покрутил во все стороны.
- Рубин или турмалин? Не очень в этом разбираюсь.
Артур фыркнул:
- А надо бы. Все - таки с камнями работаешь. Но есть простой способ проверить.
Помоев пожал плечами:
- Я красные камни у Захара покупаю по цене гранатов. Дешево. А жаловаться на меня он не пойдет, потому что сам мошенник. Так что там за способ?
- Опусти камень в стакан молока. Если оно станет розового цвета, значит это рубин, если останется белым, то турмалин, - сказал Артур, вытирая тряпкой перемазанные краской пальцы.
- Проверим твой перстень?
Артур покачал головой.
 - Зачем, я и так знаю, что это рубин. Да и молоко жаль переводить.
- Нет, давай посмотрим, а то вдруг у тебя подделка, - начал настаивать Помоев, и буквально вытолкал художника из мастерской.

На кухне Артур налил стакан молока и Помоев с интересом обмакнул в него перстень.
- Ого, смотри – ка, розовеет на глазах! Только забыл, что это значит.
- Значит, что это рубин, как я и говорил, - ответил художник, мрачно глядя на последнее молоко. Похоже, до вторника придется пить черный кофе.
Турмалин подумал, что ослышался. Рубин? Получается, Артур не ошибся той ночью, когда нацепил на него бирку с названием благородного камня. Ошибся тот, кто продавал его в ювелирном магазине. Но тогда он не имеет магической силы творчества, которой всегда гордился. И, Артур стал художником не благодаря ему, а лишь потому, что захотел этого сам. И легко справится без него. Из глаз бывшего турмалина полились горькие слезы.
- Я просто никому не нужный бесполезный рубин, - вздохнул он. Последний раз взглянул на художника - ювелира и раскололся на две части.
- Ой, смотри что случилось! – вскрикнул изумленный Помоев.
- Ты расколотил мой любимый перстень! – ахнул Артур.
- Ничего я не колотил! Я держал его за оправу. Он сам лопнул. Разве такое бывает?
Артур взял треснутый перстень и с сожалением погладил его пальцем.
- У меня был покупатель, которому я продал рубиновый кулон и тот раскрошился у него, как печенье. Я тогда ему не поверил, и решил, что он разбил его сам. Значит, такое с рубинами иногда происходит.
- Ничего себе иногда, – усмехнулся Помоев, - с моими камнями такого ни разу не было.
- Вообще – то мой рубин был в твоих руках, - напомнил Артур. - Ты, наверное, ударил его об стенку стакана.
- Да я только слегка обмакнул его в молоко! – начал оправдываться приятель.
Они еще какое – то время спорили. Потом выпили чая с лавандой, чтобы успокоится. И начали выковыривать рубин из оправы. Покончив с этим, Артур бережно убрал половинки самоцвета в ящик стола.
- Когда разбогатею на картинах, сделаю из осколков запонки или зажим для галстука.
- Артурчик, кто сейчас носит запонки? – засмеялся Помоев.
- Те к кому ты не относишься, Егор. Иди уже. Или удержу с тебя деньги за разбитый рубин, - пригрозил Артур.
- Ухожу, ухожу, - отозвался Помоев. - Но золотую оправу от перстня продай мне. Я сдам ее в переплавку и тоже заработаю.
Артур нехотя кивнул и передал Помоеву уже ненужный кусочек золота. Тот расплатился и, подхватив кепку, скрылся за дверью.
Художник без удовольствия выпил чашку черного кофе. Вернулся в мастерскую и, взяв новый холст, принялся писать красный, как рубин закат.