Глава сто двадцать третья

МАРТА, 6-ГО ДНЯ 1917 ГОДА

ИЗ ДНЕВНИКА ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II:

«6-го марта. Понедельник
Утром был очень обрадован, получив два письма от дорогой Аликс и два письма от Марии. Их привезла жена кап.[итана] Головкина л.-гв. Финляндского полка. Погулял в садике. Мам'а приехала к завтраку. Посидели вместе до 3 ч. Гулял; опять началась метель. После чая принял Williams. К 8 ч. поехал к мам'а в поезд».

ОБРАЩЕНИЕ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА К НАСЕЛЕНИЮ РОССИИ:

«Граждане Российского государства!     

Свершилось великое. Могучим порывом русского народа низвергнут старый порядок. Родилась новая свободная Россия. Великий переворот завершает долгие годы борьбы.     
Актом 17 октября 1905 года, под давлением пробудившихся народных сил, России обещаны были конституционные свободы. Однако обещания эти не были исполнены. Выразительница народных надежд, первая Государственная дума, была распущена. Вторую думу постигла та же участь, и, бессильное побороть волю народную, правительство решилось актом 3 июня 1907 года отнять у населения часть предоставленных ему прав на участие в законодательной деятельности. В течение долгих девяти лет у народа отнимались пядь за пядью все завоеванные им права. Страна опять ввергнута была в пучину произвола и самовластия.
Все попытки вразумить власть оказывались тщетными и великая мировая борьба, в которую родина наша вовлечена была врагом, застала ее в состоянии морального распада власти, не объединенной с народом, безучастной к судьбе родины и погрязшей в позоре порока. Ни геройские усилия армии, изнывавшей под тяжестью жестокой внутренней разрухи, ни призывы народного представительства, объединившегося перед лицом национальной опасности, не были в силах направить бывшего императора и его правительство на путь единения с народом. И когда Россия противозаконными и пагубными действиями ее правителей поставлена была перед величайшими бедствиями, народ сам должен был взять власть в свои руки. Единодушный революционный порыв народа, проникнутого сознанием важности момента, и решимость Государственной думы создали Временное правительство, которое и считает своим священным и ответственным долгом осуществить чаяния народные и вывести страну на светлый путь свободного гражданского устроения.     
Правительство верит, что дух высокого патриотизма, проявившийся в борьбе народа со старой властью, окрылит и доблестных солдат наших на поле брани. Правительство со своей стороны приложит все силы к обеспечению нашей армии всем необходимым для того, чтобы довести войну до победного конца.     
Правительство будет свято хранить связывающие нас с другими державами союзы и неуклонно исполнит заключенные союзниками соглашения.     
Принимая меры к защите страны от врага внешнего, правительство в то же время почтет первейшей своей обязанностью открыть путь к выражению воли народной относительно образа правления и созовет в возможно кратчайший срок Учредительное собрание на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, обеспечив участие в выборах и доблестным защитникам родины, проливающим ныне кровь на полях сражений. Учредительное собрание издаст также основные законы, обеспечивающие стране незыблемые основы права, равенства и свободы.     
Сознавая всю тяжесть гнетущего страну бесправия, стесняющего свободный творческий порыв народа в годину тяжких народных потрясений, Временное правительство сочтет необходимым немедленно, еще до созыва Учредительного собрания, обеспечить страну твердыми нормами, ограждающими гражданскую свободу и гражданское равенство, дабы предоставить всем гражданам свободно проявлять свои духовные силы в созидательной работе на благо родины. Правительство озаботится также установлением норм, обеспечивающих всем гражданам равное, на основе всеобщего избирательного нрава, участие в выборах органов местного самоуправления.     
В минуту освобождения народного вся страна с благоговейною признательностью вспоминает тех, кто в борьбе за свои политические и религиозные убеждения пал жертвою мстительной старой власти, и Временное правительство сочтет радостным долгом вернуть с почетом из мест ссылки и заточения всех страдальцев за благо родины.     
Исполняя эти задачи. Временное правительство одушевлено верой, что оно будет этим творить волю народную и что весь народ поддержит его в честном стремлении обеспечить счастье России. В этой вере оно черпает бодрость. Только в дружном всенародном содействии своим усилиям оно видит залог торжества нового порядка.
6 марта 1917 г.»

О ЧЕМ ПИСАЛИ ГАЗЕТЫ 6-ГО МАРТА 1917 ГОДА.

«РУССКОЕ СЛОВО»:

С л е д с т в е н н а я  к о м и с с и я  В р е м е н н о г о  п р а в и т е л ь с т в а
«В следственную комиссию Временного правительства явился неизвестный и, представив данные о своей личности, конфиденциально сообщил, что ему известно местопребывание двух мешков с золотом, принадлежавших бывшему председатель Совета министров Штюрмеру и вывезенных из Английского клуба.
Явившемуся были представлены для сопровождения конвойные. Через некоторое он вернул с двумя чемоданами, взятыми в одном из особняков на Дворцовой набережной. Золото в чемоданах, увы, не оказалось. Зато нашли кожаный портфель с делами, шкатулку, обер-камергерский ключ в футляре, золотые запонки, серебряной мелкой монеты на 400 рублей и драгоценности жены Штюрмера, оцениваемые в 100 тыс. рублей.
Серебряные деньги конфискованы в пользу казны, так как сокрытие мелких серебряных денежных знаков преследовалась и при старом режиме. Все остальные вещи будут возвращены жене Штюрмера».

«В Ц а р с к о с е л ь с к о м  д в о р ц е.
Александра Феодоровна.
В Александровском царскосельском дворце в дни революции находилась Александра Феодоровна со всеми своими детьми. Первое известие о начавшемся в царскосельском гарнизоне волнении было сообщено Александре Феодоровне вечером 27-го февраля.По распоряжению военного начальства, на защиту дворца была командирована большая часть царскосельского гарнизона. В районе дворца были сосредоточены пулеметы, а впереди - бронированные автомобили. Этими силами защитники намеревались встретить революционные войска.Утром 28-го февраля царице сообщили о восстании войск царскосельского гарнизона и о возможности столкновения с ними тех войск, которые собраны для защиты дворца.Вскоре революционные войска подошли к дворцовому караулу, который сразу же перешел на сторону народа.Группа войск вошла в самый дворец, а часть офицеров - в императорские покои. К ним вышла Александра Феодоровна. - Прошу вас не стрелять – сказала она. Войска поняли это распоряжение, как приказ о сдаче.Затем, оборотясь к офицерам революционных войск, она сказала: - Сейчас я только сестра милосердия у своих собственных детей.Не вступая в дальнейшие разговоры, она удалилась во внутренние покои.Офицеры ушли».

«ВЕЧЕРНИЙ КУРЬЕР»:

«С у д  н а д  б ы в ш и м и  м и н и с т р а м и.
(По телефону от нашего корреспондента).
ПЕТРОГРАД, 6.III. Новый совет министров обсуждает вопрос о судьбе бывших министров. Решено учредить особую верховную следственную комиссию, которая займется расследованием и установлением степени виновности каждого министра.Будут выяснены все противозаконные действия по службе бывших министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц, а затем все они будут преданы суду.Форма суда над бывшими министрами пока еще не установлена. По всей вероятности, будет назначен специальный верховный уголовный суд. Наказание виновным министрам будет назначено по мере содеянного каждым из них по действующим уголовным законам.Некоторым министрам — Сухомлинову, Штюрмеру, Протопопову и др. будет предъявлено обвинение в государственной измене, караемой по действующим уголовным законам смертной казнью. Факт государственной измены со стороны Штюрмера, Сухомлинова и Протопопова считается установленным.  Другим министрам будут предъявлены различные обвинения согласно тех данных, которыя соберет и выяснит верховная следственная комиссия.Наказания бывшим министрам будут назначены только по суду. Без суда не будет наказан ни один из бывших министров.Суд над бывшими министрами будет публичный и гласный. Отчеты о заседании суда будут печататься во всех газетах.В самый последний момент стало известно, что бывших министров предполагается предать обычному гражданскому суду с участием присяжных заседателей, так как все существовавшие до сих пор особые и исключительные суды будут упразднены.

К о н ф и с к а ц и я  к а п и т а л о в  и  и м у щ е с т в а  Н и к о л а я II.
(По телефону от наш. нор.).
ПЕТРОГРАД. 6. III. В связи с низложением Николая II возникает вопрос, как поступить с принадлежащими ему капиталами, землями и имениями.В виду того, что все императорские дворцы строились на государственные средства они будут объявлены национальной собственностью и в них будут размещены новые государственные учреждения.Громадные удельные земельные имения и земли дворцового ведомства и кабинетские будут конфискованы, объявлены национальной собственностью и переданы затем крестьянам.Вопрос о личных имениях Николая II в Крыму и других местах еще не решен. По некоторым данным можно судить, что и они будут конфискованы. Большая часть капиталов Николая II находится вне пределов России в иностранных банках.Как известно, Александра Федоровна владеет драгоценностями, оцениваемыми в несколько миллионов рублей.Среди этих драгоценностей имеются различные диадемы, колье и другие вещи с весьма крупными брильянтами.В целях охранения этих драгоценностей Павел Александрович обратился к Александре Федоровне с предложением сделать опись всем им передать их под охрану временному правительству, которое может гарантировать их безопасность.Это предложение было отклонено.Вопрос о том, как будет поступлено с эти драгоценностями, а также с другими находящимися во дворце драгоценностями пока не решен».

«РАННЕЕ УТРО»:

«Москвичам хорошо известно имя Сашки-Семинариста, этого беспримерного злодея, имеющего в своем прошлом ужасные кровавые страницы. Еще не так давно печатались преступные деяния этого сравнительно молодого, но беспримерно жестокого преступника. И вдруг принеслась весть, что этот человек-зверь, не знающий ничего святого, бежал вместе с толпою других каторжан из Бутырской тюрьмы, выпущенный волею прежнего начальства. Разумеется, сознание, что такой преступник на воле, среди мирных граждан всех волновало.
Но граждане могут быть покойны. Вчера городские милиционеры поймали Сашку-Семинариста где-то на линии бульваров. Преступник под большим конвоем отправлен вновь в тюрьму. Последние дни городской милиции удалось переловить много бежавших из тюрьмы уголовников. Преступники, желая вызвать к себе доверие, нацепили на себя красные бантики, думая, что символ свободы спасет их».

ИЗ ДНЕВНИКА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА:

«6 марта. Встали поздно. К завтраку приехал Сергей [Шереметевсикй] и передал нам тамошнее настроение - в Москве все прошло мирно и совсем без кровопролития...
В Петрограде настроение улучшается и порядок восстанавливается, извозчики появились, трамваи начнут работать завтра, но в войсках дисциплины еще почти нет, что более чем печально».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА:

«Генерал Алексеев просит нас присягнуть Временному правительству. Он, по-видимому, в восторге: новые владыки в воздаяние его заслуг пред революцией обещают назначить это Верховным Главнокомандующим! Войска выстраиваются пред домом, в котором живет Государь. Я узнаю форму личной охраны Государя. Это батальон георгиевских кавалеров, отделение гвардейского железнодорожного батальона, моя авиационная группа и все офицеры штаба.
Мы стоим за генералом Алексеевым. Я не знаю, как чувствуют себя остальные, но лично не могу понять, как можно давать клятву верности группе интриганов, которые только что изменили данной присяге. Священник произносит слова, которые я не хочу слушать.
Затем следует молебен. Впервые за триста четыре года существования монархии на молебне не упоминается имени Государя. Мои мысли с Ники , который до окончания этой церемонии находится у себя. Что-то он переживает в этот момент. Наконец Временное правительство снизошло до его просьбы, и его отъезд назначен на завтра. В четыре часа дня он и Сергей должны ухать в Петроград. Я же и вдовствующая Императрица отправляемся в Киев.
Отсутствие.всех остальных членов Императорской фамилии вызывает во мне чувство горечи. Неужели они боялись, что, приехав в Ставку, они рискуют своим положением пред Временным правительством, или же эта поездка им запрещена. Этот вопрос так и остался без ответа».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ФЛИГЕЛЬ-АДЪЮТАНТА ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II ПОЛКОВНИКА А.А. МОРДВИНОВА:

«Ночь с воскресенья на понедельник 6-го марта была для меня особенно мучительна. Мысли о семье, о которой я почти не вспоминал в предыдущие дни, в эту ночь под влиянием рассказа офицера сводного полка поглощали все остальные.
Узнать что-нибудь о жене и дочери – было немыслимо, так как никакой связи с Гатчиной еще не было.
Под утро я вспомнил, что справки о судьбе семьи графа Фредерикса удалось получить через генерала Вильямса, английского военного представителя в Ставке, и решил обратиться к нему; от него, как говорили, ездили ежедневно курьеры в Петроград и он многим уже успел помочь снестись с родными.
В этот день я был дежурным и нашел случайно генерала Вильямса, ожидавшего приема у его величества в зале перед кабинетом государя. Он очень любезно согласился исполнить мою просьбу и, записав адрес моей жены, обещал ее уведомить, что у меня все благополучно и что я надеюсь скоро вернуться.
Генерал Вильяме, несмотря на всю присущую ему сдержанность, был очень раздражен на «Петроград». «Они все там сумасшедшие, сумасшедшие», неоднократно вырывалось у него. Насколько помню, он тогда же сказал мне, что получил от своего посла, Бьюкенена, телеграмму о том, что английское правительство ручается за безопасный проезд царской семьи в Англию и даже показывал мне эту телеграмму, держа ее в руках, вероятно, для доклада государю. Насколько помню, в тот же день, только позднее, я читал и копию телеграммы из Петрограда, сообщавшей, что временное правительство не встречает никаких препятствий для отъезда государя заграницу. Генерал Вильямс, как бы отвечал на мои собственные мысли, тоже находил, что с отъездом необходимо спешить, и что болезнь детей государя не должна служить препятствием. «От этих сумасшедших все возможно», сказал он.
В этот день я ездил также один с государем к императрице и как и прошлый раз был оставлен обедать ее величеством.
Государь был в этот день особенно бледен и задумчив. Ему было очень не по себе. Видимо, к тяжелому внутреннему состоянию прибавилось и физическое недомогание.
Возвращаясь поздно от императрицы, разговор коснулся предполагаемого отбытия государя из Ставки, и я вынес впечатление, что его величество предполагал уже тогда уехать заграницу, но только не знал еще времени, когда будет возможность исполнить это намерение, не высказывая, впрочем, его определенно.
Проводив государя на верх, я вернулся к себе.
Началась новая ночь и новые мучения… Под утро, около 4 часов, когда я лежал с открытыми глазами, ко мне осторожно вошел Лукзен и, подавая мне телеграмму, сказал: «Вам, Анатолий Александрович, телеграмма из Гатчины, верно важная, что ночью доставили. Наверно от Ольги Карловны, как-то у нас там», с боязливой озабоченностью Добавил он, зажигая электричество. Телеграмма была действительно от жены. Она была кратка, но успокоительна и отправлена с Гатчинского дворцового телеграфа. Жена благодарила за уведомление, радовалась скорому свиданию, сообщала, что все они здоровы и думают обо мне. Радость наша, и моя и Лукзена, была громадная и, насколько Помню, я в первый раз заснул на час после этого дорогого известия».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ПОСЛЕДНЕГО ДВОРЦОВОГО КОМЕНДАНТА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II В.Н. ВОЕЙКОВА:

«6 марта государь прощался с чинами Ставки. Это был единственный случай, когда он после отречения находился в среде своих бывших верноподданных.
Картина, по словам очевидцев, была потрясающая... Слышались рыдания. Несколько офицеров упали в обморок... Государь не мог договорить своей речи из-за поднявшихся истерик... Было раздирающее душу проявление преданности царю со стороны присутствовавших солдат».

ИЗ ЛИЧНЫХ ЗАПИСЕЙ И ВОСПОМИНАНИЙ ОФИЦЕРОВ И КАЗАКОВ-КОНВОЙЦЕВ С.Е.И.В КОНВОЯ СЛУЖИВШИХ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ:

«На другой день [6 марта] Великий Князь Борис Владимирович,, поблагодарив офицера и казаков, отпустил их, задержав при себе одного урядника и трех казаков для своей личной охраны. (Великий Князь был тогда походным Атаманом Казачьих Войск.) Революционные настроения захватили и солдат Георгиевского батальона (батальон прибыл обратно в Ставку). Стали говорить о предполагавшемся каком то выступлении этой части. Однако это выступление не было неожиданным. По сведениям офицеров этого же батальона, демонстрация была разрешена командиром батальона и, во избежание наких либо эксцессов со стороны солдат, офицерам батальона было приказано присутствовать.
Как только (от тех же офицеров батальона) определилось время выступления георгиевцев, полковник Киреев приказал дежурной сотне, находившейся во дворе гостиницы «Париж», с утра этого же дня начать незаметное сосредотачивание к губернаторскому дому.
Это надо было провести незаметно и от самого Государя, т. к. всякое видимое усиление охраны производило на Него неприятное впечатление, что особенно сказалось в Пскове, когда Государь открыто выразил неудовольствие инициативой, проявленной хорунжим Лавровым.
Прибытие дежурной сотни из гостиницы «Париж» в губернаторский дом и усиление ею внутреннего караула было произведено через различные промежутки времени отдельными небольшими командами по внешности похожими на обычные смены караулов и отдельных постов.
Со стороны казарм, занимаемых Георгиевским батальоном, послышалась музыка. Полковник Киреев, заняв сотней сад перед губернаторским домом, выслал вперед на улицу наблюдательные посты под командою сотника Шведова. Вскоре показался и самъ батальон.
Батальон шел стройно, со своим оркестром музыки, имея в голове колонны красный флаг. Несчастные офицеры, находясь в подобном строю, выглядели мучениками.
Не доходя до губернаторского дома, батальон, изменив направление, вышел к Днепровскому проспекту. За все время пребывания в Ставке отрекшегося от Престола Государя, это было единственным выступлением воинской части.)
Ожидался приезд в Ставку Великого Князя Николая Николаевича, назначенного Государем Императором Верховным Главнокомандующим. Конвой ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА был переименован в Конвой Верховного Главнокомандующего. Для офицеров Конвоя это было полной неожиданностью!
Как могло произойти это переименование, никто не мог себе представить! В Ставке усиленно говорили о том, что это была личная просьба графа Граббе. Офицеры Конвоя в этом сомневались,. ибо эту бестактную поспешность с переименованием трудно было связать с его именем. От имени всех офицеров полковник Киреев обратился к графу Граббе с просьбою пояснить, как могло это случиться, и действительно ли верно, что сам граф в этом переименовании принимал какое то участие.
Граф Граббе лично прибыл к офицерам и сообщил, что он руководствовался в создавшемся положении своим убеждением, что после отречения от Престола Государя Императора за Себя и за Наследника Престола и последовавшего затем отречения Великого Князя МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА, единственным представителем Династии является, ожидавшийся в Ставке, Великий Князь Николай Николаевич, одним из последних повелений Государя Императора назначенный на пост Верховного Главнокомандующего, а потому Конвой, состоя при нем, сохранит преемственность службы Династии.
При всем глубоком уважении к своему командиру, это его поспешное и личное решение всеми офицерами Конвоя было осуждено, что и было ему честно, открыто и немедленно же доложено старшим офицером полковником Киреевым».

ТЕЛЕГРАММЫ

Генерал Алексеев — Гучкову. 6 марта 1917 г. 3 часа 00 минут.
«Необходимость отъезда немедленного из Могилева графа Фредерикса и генерала Воейкова вытекала из недружелюбного к ним отношения значительного числа чинов гарнизона, состоящего главным образом из частей, paнее подчиненных дворцовому коменданту. Опасаясь при настоящем повышенном общем настроении или ареста этих генералов, или какого-либо резкого проявления не уважения, особенно в присутствии отрекшегося государя, предпочел дать совет обоим уехать из Могилева и из состава чинов свиты. Совет принят, и 5 марта они просили обеспечить им выезд из Могилева и следование к избранным местам временного пребывания».
 
Князь Львов — генералу Алексееву. 6 марта 1917 г. 12 часов 04 минуты.
«Временное правительство разрешает все три вопроса утвердительно: примет все меры, имеющиеся в его распоряжении: обеспечить беспрепятственный проезд в Царское Село, пребывание в Царском Селе и проезд до Романова на Мурмане».

Генерал Алексеев — Львову и Гучкову. 6 марта 1917 г. 19 часов 12  минут.
«Прошу принять во внимание, что догнать бурное развитие невозможно, события несут нас, а не мы ими управляем».