Письмо подруге

Здравствуй, Ириша!
Получила твое письмо и очень рада, что ты нашла курсы и скоро пойдешь учиться. Дорогу осилит идущий. Удачи тебе и здоровья на этом пути! Огромный привет от всех нас также Антону!
Мы по-прежнему в Бельгии. И по-прежнему ждём вас. Правда, узнав, как мы здесь сейчас поживаем, вы, наверное, предпочтете остаться в теплом Израиле. Общественно-политическся ситуация такова, что трудно везде. А у нас к тому же который день идёт такой беспросветный дождь, что кажется, будто мы все скоро умрем. В такие дожди наша белая швейцарская овчарка сходит с ума. Я вижу это в ее глазах: 'С меня хватит. С меня хватит. Я больше не могу". У нее небольшой уютный домик в саду, но в такие дожди она не находит себе места. Она уже даже не отгоняет кур от своей миски, а ест вместе с какой-нибудь отчаянной курицей, которая перестала бояться и не отходит, выбирая из остатков нашего ужина хоть немного протеина для себя. Порой собака умудряется открыть лапами скользящую дверь веранды и зайти полежать внутри, хотя внутри "не легче" - нам уже неделю нечем топить и дома почти так же холодно, как и на улице. В прошедшую субботу мне не хотелось вставать с постели, спускаться в этот собачий холод и снова готовить обед из "ничего"... Но ребенок подбежал ко мне, протянул свои маленькие ручки и вдохновил на ещё один день борьбы.
Ночью ребенка вырвало... Он так крепко спал, что даже не проснулся. Я вытерла его полотенцем и взяла спать к себе. Утром ребенок спустился в кухню: "Мама, посмотри на меня, мне очень плохо и я не знаю, что со мной!"  - я посмотрела на сына, подняла рубашонку и пришла в ужас: его тело с головы до ног было покрыто горячими волдырями, которые алели и чесались. Я обняла малыша: у тебя все будет хорошо, я с тобой. Все оставшееся утро мы с мужем и сыном провели в приемном покое скорой помощи. Врач объяснила, что это вирус, и даже дала ему название, прописала антигистаминное средство. Дожив до сорока четырех лет, я никогда не слышала, что есть такой вирус. Я просто в отчаянии. Неделей ранее мы боролись за жизнь старшего сына: всего за несколько дней от изматывающего вируса с температурой под сорок, рвотой и диареей наш семнадцатилетний культурист превратился в гвоздь, потеряв, кажется, всю жидкость и большую часть мышечной массы. А теперь младший жалуется на боли в животе...
После столь неудачных выходных на горло наступил понедельник. Темно. Ещё бы было светло в конце ноября в такую рань! Еду на курсы. Мне сорок четыре и я надумала учиться... Как же далеко это от дома! Тратить каждый день четыре часа только на дорогу! Ещё немного... Ещё немного потерпеть... Я слышала, что учиться во взрослом возрасте трудно, но чтоб настолько... Я пошла на курсы, чтобы разобраться в себе и, черт возьми, найти работу. Сначала я пыталась привести "в чувство" свои когнитивные способности. Вместо слов учителя я слышала только "глюп, глюп, глюп", и никак не могла понять, о чём идёт речь. Затем привыкала к режиму "ты больше не домохозяйка и не можешь оставаться дома, если тебе этого сегодня хочется". Потом я поняла: если твой ребенок болен и ты не спала несколько ночей, это просто. Никого. не волнует...
Я сильно похудела за последнее время, поэтому зимние утеплённые штаны "висят". Но мне уже плевать на то, как я выгляжу. Причесанные, собранные в пучок, но совершенно немытые волосы, одежда "по погоде"... Только зубы продолжаю чистить, пусть я и не лошадь, и меня "не дарить". В приоритете одно: высыпаться! Живу надеждой, что получу-таки сертификат и тогда уже улыбнусь голливудской улыбкой, сделав, наконец, красивую прическу. 
Со мной всегда мой велик. Это больше, чем транспортное средство. Гораздо больше. Это детство, это папа, которого с нами больше нет, это вечное лето, это круглосуточная радость. Там, где есть велик, нет одиночества. Там, где есть велик, все преодолимо. Держусь за него, словно за родного человека. Рядом со мной в поезде другие люди тоже держатся за свои велики.
Контролёр в поезде забавно объявляет остановки:
- Льеж Гиман, тю пё монже дю пан. 
- Льеж Каре, иль фо па тро фриконтэ.
 - Льеж Сант Ламбер, кё де вьё камамбер...
Он даже разрешает детям, придумавшим удачную рифму, объявить остановку в микрофон!
Но поэзии ему мало, - он тоже ждёт, когда появится солнечный свет, смотрит на часы и объявляет пассажирам в микрофон, сколько осталось до появления солнца, согласно обещаниям метеорологов.
Кстати, Льеж Сант Ламбер - это наша с вами остановка. Помните, как первого января ели там кислую капусту с копченостями, подложив по местной традиции под тарелку монетку на счастье?! Представляешь, я взяла-таки интервью у хозяина ресторана! А помнишь, как мы с вами фотографировались, присев на лавочку рядом с Жоржем Сименоном? Я решила прочесть всё, что он написал. А памятник Петру Первому у моста Льеж Сант Ламбер помнишь? Сейчас ему несладко: беженцы то и дело поливают его бронзовую грудь красной краской...
Мы с вами не успели посмотреть скульптуру Люцифера в соборе святого Павла, - она ошеломляет! Я, кажется, начинаю влюбляться в Льеж, где каждый поворот открывает новый угол просмотра на его более, чем двухтысячелетнюю историю, на его необычную архитектуру, и даже на весь этот вечный бардак...
- Эршталь, са ва па те фер дю маль. - Моя остановка. Вот уже три месяца это моя остановка. Выхожу. Нет, не выхожу. Двери заклинило. Тут же становимся лучшими друзьями с таким же пассажиром рядом, узником нераскрытых дверей:
- может, к следующей двери рвануть?
- там то же самое, - пассажир в конце вагона смотрит на нас с немым вопросом.
- попробуйте вот ту желтую кнопочку нажать...
- не работает!
Какую-то долю секунды мы ждём. В эту секунду рядом со мной рвет парня, причем рвет так, что он обливает содержимым желудка и пол, и сиденья... Контролёр привычным движением протягивает парню туалетную бумагу. Снова этот проклятый вирус... Вскоре машинист даёт поезду второй шанс, двери открываются, пассажиры снова оказываются в темноте под дождем и больше не хотят друг друга знать.
Вчера, выбравшись из больницы, мы с мужем собирали хурму в городском парке. Она висела, сияя, словно оранжевые фонарики, покрытые тонкими бархатистыми атмосферами на голых, лишенных листвы, ветках. Как это красиво! Некоторые фрукты были маленькими, но уже спелыми, сочными, сквозь их янтарную мякоть просвечивали косточки. Парочку я съела на месте. Остальные плоды были большими, ярко-оранжевыми, но всё ещё очень твердыми. Я вспомнила, как твердый кислый терновник у бабушки в саду в Нижегородской области при первых заморозках становился слаще мёда. Подождать бы до декабря... Незрелую хурму невозможно даже проглотить. Терпкая, она застревает в пищеводе, причиняя невероятную боль. Но я все равно жую терпкую часть фрукта. Поэтому  сегодня у меня болит живот или этот проклятый вирус, наконец, добрался и до меня...
На улице всё ещё темно и по-прежнему льет, как из ведра. На курсах профориентации меня встретят подруги. Они будут улыбаться и шутить, но у каждой, у каждой женщины тяжесть на сердце. От Амины ушел муж. Ушел к другой женщине, оставив ее одну с пятерыми детьми. Амина живёт на детское пособие, так как в дополнительном пособии ей отказали за недостаточностью предъявленных документов. Ванья приехала в Бельгию из Мозамбика, чтобы начать новую жизнь с нуля и дать своему сыну престижное университетское образование. Она темнокожая, ее муж белый. Ее муж растратил на рестораны и женщин все деньги, накопленные ребенку на обучение,  но Ванья не сдалась. Она работала на трёх работах, чтобы купить билеты на самолёт. Выйдя из аэропорта с двумя сумками, они с сыном месяц ютились у родственника, брата мужа Ваньи, а потом, выбив пособие, сняв жилье и заплатив арендатору, два месяца спали на голом полу. С Ваньей мы познакомились здесь, на курсах, в свои пятьдесят два года она тоже решила пойти учиться и даже мечтает в будущем купить дом.  Пресьёз хочет уйти от мужа тирана, но не имеет работы. Ну, а мне, мне очень нужны деньги. Жизнь сделала крутой поворот, и вот у нас сегодня тоже нет ни работы, ни пособия. Если не будем оплачивать кредит, банк продаст наш дом и мы окажемся на улице. Но я надеюсь, что нам удастся сохранить этот дом и мы с вами ещё поднимем в нем бокалы яблочного сидра! А вот у парня, что сидит рядом со мной на курсах, уже нет жилья и я не знаю, где он спит по ночам. Он ходит на курсы, так как здесь тепло, есть бесплатный телефон, компьютер и интернет. Есть даже чайник. А ещё центр занятости платит два евро в час за то, что стажёры ходят на курсы. Хотя, этими деньгами не оплатишь кредит.
"Ты хотела посмотреть мир, быть свободной и жить собственной жизнью?! - Живи!" - иронично смеётся мной внутренний голос. Я учусь смеяться. Это мой психолог: она лечит меня со смехом и шутками. А ведь в этом что-то есть: если тебе холодно - ты надеваешь теплое пальто, если голодный - ешь, а если тебе плохо и грустно - смейся! Душу нужно лечить, ведь это такой же орган, как почки или селезёнка, и смех - подходящий для этого инструмент.
Миловидная девушка из Анголы, темная кожа которой усыпана ещё более темными веснушками, успокаивает:
- Борись, сестра! Нам нельзя умирать, ведь сегодня нам даже не на что купить себе гроб!
Конечно, я могла бы ещё вчера пойти работать уборщицей, купить пеллеты, стейк и не переживать. И ведь ещё пару недель назад мы с горкой наполняли по две тележки продуктов в магазине и не смотрели на цены! Но жизнь такова, что сегодня ты наверху, а завтра - внизу. И было бы ложью сказать, что отсутствие денег, пустой холодильник, холодный дом - это мой выбор. Но... я считаю... что достойна большего и хочу попытать счастья. Сдать экзамен, получить профессию, найти высокооплачиваемую работу. Мы все здесь так считаем. Хотим лучшей жизни. Поэтому мы здесь. И продолжаем надеяться на лучшее, праздновать каждую свою маленькую победу, зажигая в темном туннеле по одной маленькой свечке. Постепенно становится все светлее.
Я продолжаю крутить педали. На велосипеде - весело, пешком - грустно. Поверх тёмно-синей куртки повязан серо-голубой шарф. Сверху надето непромокаемое пончо. Мне уютно в белых овчинных рукавицах, подаренных мужем. Я больше не сержусь на него, а отчаянно хочу помочь. Сквозь дождь в темноте светятся рождественские огни... Скоро, уже очень скоро родится Спаситель!

(В Льеже-Гиман ты сможешь поесть хлеба.
В Льеже-Каре лучше надолго не задерживаться.
В Льеже Сант Ламбер есть только старый камамбер (сорт сыра с плесенью).
Эршталь не причинит тебе вреда).
27 ноября 2023. Бельгия.