Счастливый взгляд

Уже сто тысяч раз давала себе слово не включаться эмоционально в
проблемы пациентов и не слишком им сопереживать. Ну сколько уже можно в самом деле? Ведь не новичок в профессии и надо бы уметь чётко выставлять границы - работа это работа. Отработал свою работу- иди домой, занимайся своей личной жизнью, умей выбрасывать из головы все ситуации, которые тебя за день навпечатляли.
Но не получается. Вот и сегодня стоит у меня перед глазами этот «счастливый взгляд» и не отпускает. Ну хоть ты тресни!
Хоть и ругают пациенты нашу теперешнюю медицину (и большей частью справедливо), но всё же случаются частенько и сейчас, благодаря ей, настоящие чудеса, а врачи оказываются их невольными свидетелями.
Вчера провела приём, сделала вызовы, сижу в своём кабинете злая, уставшая, как собака и ненавижу весь мир, за то, что у меня ещё
куча работы. Срочно надо оформлять инвалидности. Горят сроки. Не сделаю - меня убьют или пациенты или начальство.
Кстати, заодно, давно хочу сказать разработчикам программы АРМ и тем руководителям, которые устанавливают эту программу в своих ТМО — вы очень нехорошие люди. Просто настоящие вредители - редиски. И на вас отчасти тоже лежит ответственность за развал медицины и за отток из неё врачей. На моей прошлой работе стояла программа разработчика СВ-Меда сейчас ВСД называется, кажется, так с ней ещё можно было как-то справиться, а с АРМом просто беда.
Зачастую узкие специалисты ставят ультиматум администрации: «В АРМе инвалидности оформлять не будем - уволимся.» И вся эта работа перекладывается на нас терапевтов. И мы даже в свои законные выходные теперь должны сидеть в поликлиниках и делать чужую по сути работу. Быть вам всем- вредителям в следующем перевоплощении участковыми терапевтами и отрабатывать свою подпорченную карму.
Такие мысли крутятся в моей голове.
 Я, наконец, сосредотачиваюсь на своей работе. Сижу оформляю очередную инвалидность. Если слышу к своему кабинету шаги, делаю строгий, отпугивающий, не располагающий к общению вид. Подхмуриваю брови, поджимаю губы и вообще демонстративно на входящего не смотрю. Всё! Сколько же можно меня кантовать? Приём давно закончен!
В это время, после приёма и вызовов ко мне в кабинет прорваться довольно трудно. Регистратура и справочное грудью стоят не пускают. Уж только если что-то совсем из ряда вон или пациент настырный попадётся. Вот от настырных -то пациентов как-раз и делается это неласковое выражение лица, как пугающий, боевой раскрас у индейца, как последний труднопреодолимый рубеж к цели.
«Доктор, я на приём не успел, выпишите мне справочку в бассейн, пожалуйста! Ну трудно Вам что ли? Одна ж минута!»
Ууууу… Слышать это уже не могу больше! Убила бы!
И вчера так же сижу, печатаю, слышу шаги к кабинету. Насупливаюсь,
нахохливаюсь, на дверь даже не смотрю, но боковым зрением вижу, как в кабинет зашел какой-то мужик и стоит у двери, на меня в упор смотрит и молчит.
Я ещё секунд десять продолжаю печатать, в надежде, что незваный  гость усовестится и поняв, что мне совсем не до него, вежливо удалится восвояси.
Но он, кажется,  уходить не торопится и я выражая всем своим вредным видом недовольство, перевожу на вошедшего свой недовольный, хмурной взгляд.
 Вот тут и случилось то, что послужило поводом для данного
короткого рассказа. Я уже открыла было свой рот, чтобы сказать наглому гражданину, прорвавшемуся ко мне через все барьеры, что-нибудь очень вредное, терапевтическое, например, что ко мне на приём можно записаться через регистратуру или через госуслуги и, что у меня нет времени для общения с ним, но встретив на себе его взгляд я потеряла дар речи…
Это длилось наверное всего с минуту. Но в этой минуте была скрыта целая вечность. Может быть не вечность, а те последние два года, которые мы были знакомы с этим мужчиной. Вернее не с мужчиной, а с очередным моим пациентом. Да… Уж… «Очередным»… Сколько же их в моей профессиональной жизни таких «очередных»?
- Я, всё правильно понимаю, Александр Вадимович? - нарушила наконец я затянувшееся молчание — это всё же случилось? А ведь Вы уже и не верили!
Мы ещё какое-то время смотрели друг другу в глаза и улыбались.
Я не знаю, что творилось в душе у него, но я еле сдержала свой порыв обнять его не как пациента, конечно, а как друга, или как сына, или как брата. Да в сущности какая разница, как кого. Просто, как человека, свидетелем долгих страданий которого я была на протяжении последних двух лет. Тяжелых, душевных большей частью, страданий, которые кажется чудом или Божьей милостью закончились.
Я справилась с собой и еле подавила комок, подкативший к горлу.
- Да, Лариса Васильевна, последняя операция была успешной. Я считаю, что врачи сделали просто невозможное. Зрение почти вернулось. Мне не возможно передать Вам, что со мною сейчас происходит. Я не знаю куда деться от этой радости. Я когда из клиники выписывался, сразу целый список себе нарисовал того на что я хочу срочно сегодня посмотреть. И Вы в этом списке конечно тоже были. Мне так хотелось увидеть Вас, что я не мог по записи к Вам несколько дней ждать. Вы простите, что я так беспардонно к Вам вломился. Я ведь только голос Ваш эти два года слышал. И всё думал: «а какая интересно она внешне?»
- Ну и как я Вам? - я всё ещё продолжала улыбаться — Признавайтесь, наверное Вы представляли меня очень молодой и неописуемо стройной и красивой? Женщиной с приветливым, добрым лицом?- тут уже мы оба захохотали в голос, вспоминая выражение лица, которым я его несколько минут назад встретила.
- Я, Лариса Васильевна, за эти два года очень многое переосмыслил в жизни. Я теперь даже так думаю- чтобы увидеть настоящую женскую красоту, нужно просто на время потерять зрение.
- Ух ты ж! Какие оказывается глубокомысленные афоризмы могут рождаться в головах у умудрённых жизненным опытом мужчин! - мы опять с ним громко хохочем.
- Знаете, Лариса Васильевна,я сегодня не удержался и первый раз за два года за руль сел. Руки совсем от руля отвыкли. Не поверите — еду по полю и плачу.
- Верю, конечно. Как не верить. Сколько Вы пережили всего за эти два года.
Он побыл у меня в кабинете всего минут десять и побежал радостный
куда-то дальше, по своему намеченному списку, досматривать всё то, что не мог видеть целых долгих два года.
Я сидела за своим рабочим столом, пыталась сосредоточиться на тексте забиваемом в АРМ, но строчки почему-то предательски расплывались. Хорошо, что меня никто в этот момент не видел.
А в голову лезли воспоминания, как два года назад я первый раз увидела этого пациента. Тогда в мой кабинет они зашли с его другом Михаилом - тот был у него за поводыря. Александр Вадимович  в одной руке держал трость для слепых, которой он «ощупывал» пространство перед собой, другой рукой при этом крепко держался за рукав друга.
Я долго читала выписки из стационара, где он пролежал почти месяц после инсульта. Инсульт случился после гипертонического криза и случай был довольно редкий, так как на фоне инсульта пострадало исключительно зрение. В остальном  этот пациент был абсолютно здоров.
 Потом с этой парочкой «не разлей вода» мне доводилось общаться много - много раз. И на этапах подготовки к очередным офтальмологическим операциям, которые к большому сожалению не
приносили успеха. И на этапе оформления инвалидности, кода невропатологи с окулистами стали перекладывать друг на друга оформление МСЭ. Одни заявляли: «Мало ли, что у него был инсульт! Был да сплыл! Сейчас-то проблемы только со зрением. Вот пусть окулисты- офтальмологи и оформляют!» Другие спецы по отфутболиванию парировали первым: «Ничего себе наглость! С инсульта же началось! Мы вообще с программой АРМ дружбы не водим! Оформляйте за нас кто хотите, а то мы поувольняемся!»
Крайней, как всегда оказалась я. Устав наблюдать с стороны за пререканием узких специалистов между собою, я оформила всё сама, за, что ещё получила потом от БЮРО МСЭ выговор, за то, что вклинилась в узкоспециализированное МСЭ.
Всё как всегда. Бюро эти с пациентами на прямую то не общаются. Не видят ничего и не слышат из первых уст все эти жизненные истории. Им конечно легче. И время тянуть они до бесконечности могут.
Я в своих размышлениях оторвалась от своей работы. Столько судеб интересных перед моими глазами проходит. Как подумаешь. И этот вот Александр Вадимович тоже. Среди полного здоровья. Занимался человек своим бизнесом. Жил на полную катушку. И инсульт случился, конечно, не на пустом месте. Попили видимо хорошо они тогда с друзьями. Потом баня. То, сё… Бац! И ослеп!
И совпало всё это тогда с трудностями в стране. Ковид этот, потом локдаун.  Бизнес у него рассыпался. И такая беда случилась. Зрение потерять ведь - не шутки.
Врачи надежду оставляли, но несколько операций надежды эти не оправдали.
Был момент, когда, мне казалось, он совсем уже веру и надежду  потерял и отчаялся.
И вот чудо! Всё же случаются в жизни чудеса!
 Общаешься со слепым человеком два года, постоянно в присутствии его поводыря, а тут он заходит в твой кабинет, улыбается и в глаза тебе смотрит. Ох и давненько что-то я таких «счастливых взглядов» не встречала. Видимо и правда надо пережить большое несчастье, чтобы начать ценить то, что имеем. Такая вот история — зарисовка. Всего десять минут из жизни участкового терапевта.
К поэтам и прозаикам от меня уже традиционная просьба, дорогие, не бухайте там слишком много, даже если творческие кризисы случаются!
Умоляю! Чтобы вашим участковым докторицам не приходилось потом вам сильно сочувствовать и сопереживать. Дайте нам спокойно инвалидности оформить! Всем пока, пока!!! Люблю всех! (Кроме разработчиков программы АРМ)!