Дневники Анны или Тени прошлого. Разные обстоятель

Да, немножко переоценила я свои возможности, слепо следуя за своими желаниями. Во- первых, домик был не в самой Ялте, а в Симеизе. И не домик, а полдомика. А в этой половине домика дел, как говорится, начать и кончить. Кирилл выгрузил мой небольшой багаж и уехал на службу. Остальные вещи должны прийти контейнером. Целую неделю я занималась Авгиевыми конюшнями. А если точнее, разбором старых вещей,оставшихся от прежнего хозяина. Слава Богу, их было не так много. Потом ремонт, полы, стены, потолки, электропроводка и водопровод. Ну уличный туалет я пока была согласна, но вот на то, чтобы мыть посуду и стирать в тазике, а мыться в летнем душе – нет. Короче, полтора месяца пролетели незаметно. Из хозяйской мебели я оставила только старый кожаный диванчик - он был очень мил и очень историчен. Рука не поднялась отдать или выбросить. И он, кстати, хорошо вписался в интерьер кухни-гостиной. Всю остальную требующуюся мне мебель купила с рук, сравнительно недорого. Большую кровать с резным деревянным изголовьем и мебель для кухни с фасадами из массива привез маленький армянин из Евпатории и с благодарностью взял деньги. Они с товарищем все разгрузили и занесли в дом. Надо же, удивлялась я, какие добрые люди здесь живут. В целом, получилось неплохо. Потом, когда приедет контейнер, все дополнится текстилем, коврами , картинами и книгами. Да, там еще светильники едут. А пока оставила старые лампы. Они, в отличии от дивана, не были ни милыми, ни историчными, просто белые полупрозрачные абажуры, но пусть пока повисят, не с голыми же лампочками жить. У меня же не лофт, в конце концов. Возникшую проблему хранения хозяйственных принадлежностей я тоже решила очень просто. В обнаружившемся подвале, у входа стоял стеллаж и висели полки. Я все это перевесила в дальний конец помещения. Ну не я сама, конечно. Рабочие прикрепили все дюбелями к старой кладке, поставили на нижнюю полку стеллажа бензогенератор, одолженный у соседа на время проведения ремонта. Стало гораздо просторнее и светлее, если можно так сказать про подвал. Осталось только решить вопрос со шкафом. Но это все потом. Пока вещи лежали в сумках в спальне.                Меня после всех этих ежедневных трудовых подвигов спасало море. До него было минут десять пешком. Наконец-то, мечтательно размышляла я, развалясь на пляже, наконец-то, началась идиллия. Вот сейчас, искупаюсь, обсохну и пойду на рынок за абрикосами, зеленью и курицей к ужину. А завтра снова на пляж. Сказка! Но сказка так и не случилась. Вернувшись с рынка, я увидела сидевшего на крылечке Фрэда. Здрасьте, елка, Новый Год! Наверное, такое удивление было написано у меня на лице, что Фрэд даже засмеялся.
– Что, не ждала меня?
«Ну, честно говоря, нет» - честно ответила я.
– Да не волнуйся, я не на долго, у меня к тебе дело возникло. Пустишь переночевать? Я и коньяк привез.
Он по-прежнему улыбался. « Я тоже рада тебя видеть - сказала я и открыла дверь - Проходи, поужинаем. Ты ведь не прочь поесть, надеюсь. Вот и расскажешь, что за дело у тебя возникло. Душ вот за этой маленькой дверью, можешь воспользоваться с дороги». Я пока решала дилемму: курица или пельмени. У меня был их стратегический запас в морозильнике. А курицу придется отложить на завтра. Сейчас часть замариную в смеси масла с виноградным уксусом, чесноком, базиликом и петрушкой. А часть оставлю на шашлык, в кетчупе и майонезе, завтра пожарим на решетке. Я где-то в подвале видела мангал. Фрэд вышел, отфыркиваясь и тряся мокрой головой.
- Хороший у тебя душ. А куда вода уходит?
- Не знаю, куда-то вглубь земли. В домах этого порядка у многих так сделано. Я специально узнавала. Но туалет на улице при этом. Маленький зеленый домик в начале сада, если заметил.
«Да, видел. Ань, я тут тебе твою тиару привез, вот возьми - и Фрэд достал из сумки плоскую коробочку из темно- синего бархата - не скучала по ней?» «Ну было немного – я достала тиару и торжественно одела на себя - только зачем? Тебе ведь для работы нужно было». «Да понимаешь, тут такое дело…» - начал Фрэд, но договорить не успел. В это время раздался грохот со стороны подвала. Мы помчались вниз. Я, как была- в короне, а он с мокрой головой. Лампочка была только на входе, и дальняя стена подвала вечером терялась в сумраке. Что случилось? Фрэд ушел и вернулся с фонариком. На мой вопросительный взгляд ответил: « Я всегда собой вожу, и тебе советую приобрести. Ну давай посмотрим, что это так бумкнуло». Мы прошли вглубь и увидели, что крайний большой стеллаж, оторвался от стены и, вывернув кусок кладки, упал на пол, накрыв собой бензогенератор. Фрэд осматривал место катастрофы и комментировал: « Нижняя полка под весом генератора с одной стороны подломилась, тот съехал, и потянул за собой стеллаж. А кладка, наверное, отсырела, вот и не выдержали крепления. Хорошо, что бензина, скорее всего, нет. А это что такое?» Он делал какие-то манипуляции руками, держа фонарик во рту. Затем вернулся на свет, неся в руках небольшой металлический ящик, похожий на шахматную доску, покрытый пылью и кусками штукатурки.
- О, да у тебя здесь клад! Смотреть будешь?
Я дрожащим голосом ответила: «А это не бомба? Если не бомба, то буду». Мы вернулись наверх и на обеденном столе начали открывать находку. Но не тут то было. Раздался стук в дверь, и она медленно отворилась. Фрэд еле успел засунуть ящик под стол. В дверях появилась фигура соседа Василия Григорьевича.
– Это я, Анна Георгиевна. Услышал шум, решил узнать, что случилось, не нужна ли помощь, уж не обессудьте. А у Вас, я вижу , уж есть помощник. Так простите, пойду тогда. Только что за шум то был?
– Василий Григорьевич, это стеллаж в подвале упал. Прямо на Ваш генератор. Не волнуйтесь, генератор цел. Завтра мы с Федором Николаевичем, кстати , познакомьтесь, разберем завал и перенесем Вам генератор. Сегодня уж не будем, темно. Федор Николаевич приехал ко мне по работе на пару дней. А Вы не торопитесь уходить, Василий Григорьевич. Давайте присядем, закусим, у Феди коньяк есть. А Вы нам расскажете про дом, что знаете, если знаете, конечно.
Сосед с готовностью присел на кожаный диванчик и с радостью смотрел, как я готовила несложную закуску: половинки абрикосов, помидоры, зелень, малосольные огурчики. Фрэд, надев рубашку, со словами «Столичный джентельменский набор» вытащил из сумки бутылку коньяка и каталку копченой колбасы. Василий Григорьевич, пригладив свои казацкие усы, разлил по рюмочкам коньяк, выпил, закусил кружочком колбасы с помидоркой и произнес:«Красивое у Вас украшение на голове, Анна Георгиевна. Вы в нем на русалку похожи».
- Так вот, про дом то. Все, что я знаю об этом доме, я знаю из рассказов отца. Дом старинный, дореволюционной постройки. Кто до революции жил, нам неизвестно, а вот до войны жил в нем один из начальников Винтреста. В подвале то бочки с вином стояли. Подвал раньше под всем домом был. В войну немецкие офицеры квартировали, тоже из начальства. И, как то, домик цел остался после бомбежек. Поэтому, после войны здесь архив сделали. Стена в подвале с Вашей стороны немного мокла, вот и поставили перегородку, чтобы бумаги то не повреждались сыростью. Так что под нашей половиной, подвал больше и суше, уж не обессудьте. Первый этаж тоже разделили. Часть с печью оставили для работников и посетителей. А вторая часть была тоже заставлена стеллажами с папками. Отец мой сторожем здесь был, жили мы во флигеле рядом, там, где у нас летняя кухня теперь. И с моей супругой мы здесь познакомились. Ну, еще по одной, за знакомство?
Опять рюмочка, на этот раз с колесиком огурца, и рассказ продолжился.
– Вера Валентиновна, супруга моя, в девушках, в архиве работала, и жила там же, за ширмой. С жильем то тогда сложно было. Вот так, познакомились, поженились, и она к нам переехала. Лет двадцать назад архив в Севастополь перевезли. А дом отцу предложили. Нас во флигеле то уже шесть человек жило. Отец с матерью. Я с супругой своей Верой, Аксютка- дочка уже у нас родилась, и сестра Надюша, школу заканчивала. Вот мы и заселились. Половину с печкой нам отдали, потому, как у нас маленький ребенок был. А родители здесь на Вашей половине жили. Надюша то в Николаев уехала учиться, там и замуж вышла. Так то, все вроде. Отец в завещании половину дома мне оставил, а половину сестре. Так то, ей без надобности, но кто от лишней копейки откажется. Сказала - продавать, ну мы и начали продавать. А тут Вы, стало быть, и купили. Так что, печка у Вас только одним боком, уж не обессудьте. Отец около этого бока, вот как раз на этом диванчике и грелся. Мать к этому времени уже померла. Ну, мы его не забывали, не думайте. Вера и готовила и убирала у него. А, если уж очень холодно было, так он у нас на печке спал. Но редко сейчас у нас так холодно то бывает. Ну, еще по рюмочке, и пойду я, засиделся у Вас. А то Федору Николаевичу с дороги отдыхать нужно.
Но здесь снова раздался стук в дверь. Мы с Фрэдом переглянулись. Сосед встал и пошел открывать.На пороге стоял Кирилл.
- Ну, как говорится, смена караула, вот и сынок Ваш пожаловал. Счастливо оставаться.
И Василий Григорьевич, довольно разглаживая усы, удалился.
– Мама, я приехал сказать , что твой контейнер на подходе, но возникли некоторый обстоятельства.
Кирилл, увидев Фрэда, немного осекся.
– Какие обстоятельства, ребенок? У меня сегодня одни обстоятельства и сюрпризы.

– Мы получили приказ об эвакуации большей части наземной базы. И соответственно, будем готовить к отправке имущество базы, некоторых наземных служб и семей личного состава. Севастополь теперь не наш. Только три бухты нам оставили и испытательный центр в Феодосии. Вот как то так.
Я невольно поднялась со стула и задела ногой ящик, лежавший под столом. Достав его, положила на пустующий диванчик, произнесла : «Давайте хоть подарки посмотрим, что ли, пока я буду осмысливать твои обстоятельства».
– А что это?
– А это нам с Федором Николаевичем почти на ноги упало. Ну, давай, Фрэд, не томи. Вскрывай этот черный ящик. А я пока воду для пельменей поставлю.
Фрэд поковырялся в замках ножом , и они, нехотя, открылись. Перед нами лежали несколько холщовых мешочков и пачка каких-то документов, перевязанная розовой ленточкой. Бумага пожелтела, но чернила были еще видны. Кирилл вытащил лежавший сверху листок и развернул.
– Здесь на немецком. Федор Николаевич, Вы, вроде, знаете немецкий. Может, прочтете?
Я отвернулась к плите и занялась ужином. Вода в электрическом чайнике, к счастью, закипела быстро, и я достала их морозилки пельмени. Пока запускала пельмени в кипящую воду, солила, добавляла лавровый лист и укроп, слушала Фрэда, который медленно, запинаясь и поправляясь, читал письмо.
– «Май либе Генрих. Надеемся, ты здоров и благополучен на своей службе. Получили от тебя подарок к Рождеству. Анхелина его носит, не снимая. Я тоже им любуюсь, камешек в кулоне прекрасен, и светится изнутри. Моя камея тоже восхитительна. Я носила твои подарки, уж извини, к нашему соседу, Готлибу, у него ювелирная лавка. Он был тоже восхищен этими вещами. Определил, что бриллиант очень дорогой, а камея, к тому же, кроме большой цены имеет еще и историческую ценность. Благодарим тебя от всей души и целуем крепко. Очень скучаем и надеемся на скорую встречу. Передавай привет профессору археологии Штампфусу. Твои девочки Марта и Анхелина». Короче, какой-то Генрих вместе с профессором Штампфусом тут археологическими и другими изысканиями занимался. Свой личный клад Шлимана собирал. Посмотрим, что тут еще есть в мешочках. О-о, в этом золотые монеты, видно, что древние, не могу определить время, к сожалению. А здесь что? Браслеты, кольца, ну эти, наверное, довоенные, но не прошлые века, сразу видно. А вот это – действительно интересная вещь. Смотри, Аня, налобное украшение с красными камнями. И еще какие-то штуки, то ли сережки, то ли не сережки. Посмотри-ка, что за камни, ты ведь лучше разбираешься.
Я накладывала пельмени в тарелки и ставила на стол к сметане и остатками закусок. Улыбаясь, взяла в руки тонкий золотой ободок с гранатами. Я их сразу узнала. Не удержалась, декламируя: «Кабы я была царица, говорит одна девица, то на весь крещеный мир, приготовила б я пир» ,и , сделав приглашающий жест к столу, надела на себя. Ну как, хороша Маша?
И… В тот же миг полетела, не зная куда. Черная труба с какими-то постукиваниями наконец закончилась, и я оказалась в большом светлом помещении, полы застелены шкурами животных, везде позолота, светильники и развевающиеся легкие ткани. А я как была - в сарафане с открытыми плечами. Оглядываясь по сторонам, я сделала небольшой шаг в сторону, и тут передо мной возникла какая-то женщина неопределенного возраста в богато украшенном платье и с золотистым легким покрывалом на голове.. И началось.
– Как ты посмела, недостойная, появиться в покоях царицы Фидеи с открытыми плечами и непокрытой головой? Это позволено только нескольким знатным приближенным. А что это у тебя на лбу? А еще меня царица обвинила в пропаже своих украшений. А похитительница то- вот она. Слуги , ко мне!
Из-за дверей, за мерцающими легкими пологами, вышли четыре человека в белых одеждах и встали за спиной женщины. Она указала на меня пальцем и вскрикнула: «Это похитительница сокровищ царицы. Убейте ее, но только не здесь!» У двоих слуг в руках появились длинные, прямые, то ли кинжалы, то ли ножи. Они стали медленно приближаться ко мне. В голове судорожно пронеслась мысль, что если я сейчас их не остановлю, то мое тело вернется к Кириллу и Фрэду уже без головы. Я вытянула правую руку, как будто желая им что-то сказать, и лучи света самопроизвольно потекли из пальцев. Пока слуги падали на колени, слушая верещание тетки о том, что я колдунья и надо немедленно меня схватить, левая рука подползла к тиаре и стащила ее.
Я очнулась, стоя посредине комнаты и светя пальцами в дверь душевой. Левая рука судорожно держала тиару, а ободок сполз почти на нос. Фрэд курил, стряхивая пепел в рюмку, что за дурная привычка! Кирилл тыкал вилкой в опустевшую тарелку и смотрел на меня во все глаза. Увидев, что я подаю признаки жизни, Фрэд подбежал ко мне, и, усадив на диванчик, налил мне рюмку коньяка. «На тебя напали?»- встревожено спросил он. Я кивнула головой, отложила в сторону все артефакты и рывком опрокинула в себя коньяк. Кирилл сел рядом, и обняв меня за плечи, сказал: « Мам, как ты меня напугала. Я никогда не думал, что это так жутко выглядит вживую». Я выдохнула, похлопала его по руке и спросила: « А что, пельмени еще остались? Мне со страху очень есть захотелось». Обстановка немного разрядилась. Поедая остывшие пельмени, вкратце рассказала, что произошло там, в покоях царицы Фидеи. Мальчики кивали головами. Фрэд подливал мне коньяк, а Кирилл отвлек историей про своего товарища Тимура, к бабушке которого мы ездили.

– Представляешь, когда Тимур рассказал своим родителям, все, что ты тогда узнала, они ему не поверили сначала. Но нашелся краевед, который точно знал последнюю стоянку того партизанского отряда. Они поехали туда с кучей родственников, перерыли всю поляну вокруг и нашли Закерию, вернее то, что от него осталось. Представляешь, как ты и сказала, на остатках топчана он лежал, держась за живот. Вот именно в такой позе. По медальону его точно опознали. Ну, похоронили, конечно, со всеми почестями. Бабушка Зоре вскоре умерла, она ведь выполнила наказ своего отца, очистила имя брата от позора. А пояс наборный перед смертью Тимуру подарила и велела тебя благодарить много раз. Так что, дело это, перемещение во времени я имею в виду, конечно, хорошее, но судя по всему очень опасное.
«А что вы, кстати, собираетесь делать со всем этим? - и он кивнул на черный ящик – по закону то, государству нужно сдать. Только вот какому? Вот это вопрос. Как бы, к государству Украина, эти вещи никакого отношения не имеют. Даже территориально, очень спорно. А Вы как думаете, Федор Николаевич?»
- Давайте, оставим решение этого и других вопросов на завтра. Как говорится, утро вечера мудренее. А сейчас я предлагаю всем лечь спать. Я пойду в машину, Кирилл ляжет на диванчике, ну уместишься как-нибудь. А Анна Георгиевна будет спать на кровати. Ей, как хозяйке и путешественнице во времени , полагается отдохнуть как следует.
Это предложение Фрэда было принято всеми единогласно. К утру ко мне на кровать приполз Кирилл и умоляюще прошептал: «Мамочка, можно немного посплю в разогнутом состоянии, а то спина затекла, мочи уже нет. И ноги хочется расправить. Спасибо». Вытянулся поверх одеяла и засопел. Бедный мальчик, намучился за ночь. Не знаю, какого роста был местный дедушка, но видно, что не метр восемьдесят семь. А диванчик всего-то метр пятьдесят. Нам только посидеть на нем можно. Накрыв сына простынкой, я принялась рассуждать.
- Так что же теперь мне делать со всеми этими обстоятельствами, так неожиданно свалившимися мне на голову. Если мне здесь прописываться, то нужно менять гражданство. А гражданкой Украины я что-то быть не хочу. Если не прописываться, то я как гражданка России, в свете ухода наземного гарнизона Военно-Морского флота, могу здесь найти много приключений на свою пятую точку. Теперь этот клад. Понятно, что историческое его значение достаточно велико, но здесь мы его не определим, надо иметь доступ в другие учреждения, а они все не здесь, а через Керченский пролив находятся. Вывезти законно нам его не дадут, таможня на границе не пропустит. Выход один - пусть его Кирилл вывозит со своим имуществом и с имуществом военной базы. Осталось, только его уговорить. А то, быть контрабандисткой мне неохота, возраст не тот. Представляю себе, плывем мы с Фрэдом на лодке через пролив, за нами катера береговой охраны гонятся с прожекторами и сиреной: «На резиновой лодке – остановитесь, сушите весла!» А посвящать кого-то из местных, имеющих быстроходные суда, тоже не вариант, да я и не знаю никого. А что, кстати, за дело, с которым ко мне Фрэд приехал? Он так и не успел рассказать. Так что, Аня, вставай, умывайся и готовь завтрак. Двое мужиков в доме. Сама ты могла бы и творогом обойтись, не считая кофе. А им нужно что-то посущественнее.
Все встала. Украдкой вытащила перстень с лунным камнем из черного ящика. Как бы там ни было, это украшение я оставлю себе. Сейчас зубы почищу, а умываться в море буду! Надо сначала приготовить абрикосовый мусс к блинчикам. Разводим желатин в воде с сахаром, чуть ждем и нагреваем немного на плите. Затем добавляем творог и абрикосы. Все измельчаем миксером. И в чашечку, охлаждаться в холодильник. Теперь тесто для блинчиков. Готово. Пусть стоит. А я на водные процедуры, к морю. Пока хожу туда и обратно, все и поспеет. Утреннее море прекрасно. Сплавала туда и обратно несколько раз, можно возвращаться. Фрэд, немного помятый, опять сидел на крылечке и курил.
– А что ты меня не разбудила, я бы тоже искупнулся.
– У тебя все впереди, иди , пока я готовлю завтрак, как раз успеешь искупаться. Только не увлекайся, блинчики нужно есть, хотя бы, теплыми.
Вскоре, все сидели за столом. Мужчины с влажными волосами, Фрэд после моря, а Кирилл после душа, и я, вся такая красивая, подающая блины с абрикосовым муссом и кофе. «Ну что, матушка моя, что ты решила то по поводу этих сокровищ царицы Фидеи? – Кирилл с улыбкой смотрел на меня и облизывал с пальцев стекающий мусс - Ночью мне пришло в голову подходящее, в данной ситуации, решение этого вопроса. Правда, я, как старшина второй статьи ВМФ, не должен так поступать, но это исключительный случай. Сейчас будут сокращать численность личного состава, а у меня и срок службы заканчивается. Так что, возьму с собой при отбытии, а там разберемся». Я, не удержавшись, бросилась его обнимать, а Фрэд произнес: « Я , как юрист, не мог тебе этого предложить, но как гражданин я тебя полностью поддерживаю. Матушка твоя, судя по всему, тоже».                После нашего утреннего совещания, было решено оставить существующие позиции и отступить. Контейнер с вещами вернуть обратно, откуда прибыл. Дом закрыть и попросить соседей приглядывать за ним. На худой конец, сдавать на летний период отдыхающим и какую-то часть денег брать себе за хлопоты. Фрэд взялся утрясти этот вопрос с Василием Григорьевичем. Я была согласна со всеми доводами, но все во мне переворачивалось. Как же так? Когда достигнута мечта, все бросить… Да, я смогу приезжать сюда, когда захочу. Вот оно, очень правильное слово «когда захочу». Захочу - летом, захочу - зимой. Мы же не в состоянии войны, в конце концов.