Принцип диалектического мгновения

 ПРИНЦИП ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МГНОВЕНИЯ
В СОВРЕМЕННОЙ  ФИЗИКЕ И В ДРЕВНЕЙШИХ КУЛЬТУРАХ МИРА
  Предисловие
Около 2,5 тысяч лет назад Зенон, мыслитель из Элеи, предложил парадокс, согласно которому очевидная возможность движения стала невероятной. Апории Зенона полагаются на утверждении бесконечной делимости локального пространства и времени. При этом подразумевается изолированность длительности и протяженности. Современные наблюдения на последней границе движения обнаруживают некую размытость пространственно-временного континуума, где локальная природа причинности обретает нелокальный характер. Очевидно, следует полагать нелокальный характер взаимодействия онтологическим первенством целого, которое не существует помимо своих частей. Бесконечная регрессия Зенона наталкивается на некий предел, неуловимость которого сообщает миру принцип необратимости1.
Пресловутая неуловимость накладывает свой перст на все жизненные процессы происходящие во Вселенной. Чем ближе, по нашему мнению, мы приближаемся к ее последней границе, тем дальше мы оказываемся отброшены в неистовом стремлении исчислить целое. Граница бесконечности раскрывается в  утреннем цветке пламенем свободы. Вопрошание о ней – вопрошание о целом нашего существования оказывается почти-что мнимым. Поиск целого оборачивается обретением времени. Обретённое время неожиданно воплощается в метафизическую точку души – в наше сердце. Это  чудесная тайна  более 4,5 тысяч лет скрывается на кончике тростниковой палочки, изображённой на погребальной панели главного писца III царской династии Древнего Египта Хеси-Ра, повествующего о тайнах Вселенной… Вслед ему остаётся воззвать к духу нашего вопрошания –  мимолетной очевидности cловами Джона Китса:
“Смыкая со звеном звено,
Им, будущим, скажи начистоту:
“В прекрасном – правда, в правде – красота,
Вот все, что знать нам на земле дано“.
Введение
“Единое одно, само собою,
Дышало без дыхания везде…
Любовь тогда первее всех восстала…
В свои сердца глубоко заглянувшим,
Открылось мудрым, что в Небытии
Есть Бытия родство. И протянули
Они косую длинную межу.”
Из ведийских гимнов
“Еще на малое время свет есть с вами; ходите пока есть свет…
Доколе свет с вами, да будете  сынами света”.
Евангелие от Иоанна [12, 35-36]
Живое понимание современной теории Великого Объединения фундаментальной физики понуждает принять интерпретацию симметрии Лоренца-Пуанкаре, данную во втором десятилетии прошлого века Павлом Флоренским [25]. А .Лосев в конце своей жизни говорил: “…для него бесконечность не есть понятие ни идеальное, ни материальное, а живое, которое при этом чувственно воспринимается. Это открытие, до которого во многом наша наука еще не доросла” [5]. Из симметрии Лоренца-Пуанкаре следует, что при скоростях, больших скорости света “пространство ломается”. Тогда начинаются новые условия, характеризующиеся мнимыми параметрами. Современная космология представляет  возникновение нашей вселенной из точки, в которой плотность и кривизна бесконечны. Такое видение вселенной иные измерения  полагает в виде гиперсферы диаметром порядка   10-33 см. П. Флоренский понял, что согласно симметрии Лоренца-Пуанкаре при известных допустимых условиях число в своем материальном воплощении превращается в нуль, становится идеей. Согласно этой формулы прошлое, настоящее и будущее обретает бытие и сокровенное содержание на границе мнимого пространства. Иначе говоря, граница между этими мирами мгновенна. Понятно, что это не сверхсветовая скорость, но онтологическое первенство целого, которое не существует помимо своих частей. Наш мир является лишь одной из его величин.
Обратимость времени при сверхсветовой скорости означает, что часть не может подняться над целым не став при этом всем целым, ибо целое утверждает свое присутствие в частях принципом диалектического мгновения. Принцип диалектического мгновения впервые становится актуальным на границе пространства высокой размерности и потому обречен находиться за гранью научных изысканий. Если в теории относительности факт существования принципа диалектического мгновения предвещает четырехмерный интервал, то в квантовой механике о нем свидетельствует парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена. В 1982 г. эксперимент А .Аспека уничтожил последнюю уловку здравого смысла в квантовой механике. В эти же годы теоретическая физика утверждает существование пространства высокой размерности. Если эта теория вообще претендует на установление контакта с экспериментальной физикой, то необходим переход от скрытых измерений гиперпространства к свойствам частиц в четырех измерениях. В настоящее время математические проблемы связанные с подобным шагом кажутся непреодолимыми. Очевидно, здесь имеет место та сторона всякого научного исследования на которую указывает теорема К. Геделя, утверждая, что в любой формальной теории можно написать формулу, которая средствами этой теории не может быть ни доказана, ни опровергнута. Это утверждение определяет границы всякого исследования направленного на изучение природы целого. Необходим героический прорыв разрешающий парадоксальную природу актуальной бесконечности о которой говорит, опровергая обыденный рассудок, живой опыт философского мышления. В частности, этот опыт утверждает, что физика на последней границе реальности приходит к тому, что в философии именуется диалектикой одного и иного. Джон Уиллер прозорливо заметил: “Является ли регулирующий принцип физики требованием смысла…? Придется ли нам вторгнуться в область философии, чтобы достигнуть прогресса в решении этой проблемы…? Завтра, быть может, само бытие войдет в область компетенции физики” [32]. Сегодня диалектика открывает новое понимание известного парадокса квантовой механики, где переход одного к иному мыслится мгновенным. Этот переход составляет сокровенную тайну человеческого существа, его драгоценную жемчужину. “На этом Пути, на какое бы место ты ни ступил, то место становится твоим собственным “Я” – говорил Кришна в Ghyaneshvari. Самые ранние источники индийской философии говорят об особом виде пространства. Это всепронизывающее пространство именовалось акашей, в нем содержалось прошлое настоящее и будущее. В “йога сутре” Патанджали [17, с.18] говорится о “мгновенном” знании, охватывающем в одно мгновенье все существующее во все времена. Плотин назвал это божественным небом: “…свет тут со всех сторон встречается со светом, так что каждая сущность в себе самой и в каждой другой имеет пред собой и видит все прочее; каждая из них – везде, каждая – все и все заключается в каждой: везде один необъятный свет, одно чистое сияние; все здесь велико, потому что и малое тут велико” [18, с.96].
Мы попытаемся рассмотреть несколько необычную для квантовой физики интерпретацию парадокса Эйнштейна-Подольского-Розена, дополнив его новым смыслом, позволив разуму подняться к объемному, многополярному видению глубины настоящего, полагающему неисчислимую глубину творения и свободы. Это высшее откровение бытия открывает живое, нечленимое понятие бесконечности, включающее человеческое присутствие. Гейзенберг полагал: “Законы природы, математически формулируемые нами в квантовой теории, говорят уже не об элементарных частицах самих по себе, а о нашем познании элементарных частиц….Естественно научная картина мира перестает тем самым быть естественнонаучной в собственном смысле слова” [30, с.115, 116]. Физика перестает быть только физикой и одухотворяется философией, тайнодействием живых вод Мнемосины, восстанавливающей сознание забытого единства.
Часть первая
В 1935 г. Эйнштейн вместе со своими коллегами Б. Подольским и Н. Розеном опубликовали статью, содержащую, и по сей день наиболее убедительную формулировку парадоксальной природы квантовой физики. Эйнштейн и его коллеги представили схему мысленного эксперимента позволяющего измерить координаты частицы и ее импульс, тем самым обойти принцип неопределенности. Рассуждения ученых были основаны на утверждении того факта, что измерение, проведенное в одном месте, не может мгновенно повлиять на частицу находящуюся далеко от нее. Отвергая идею мгновенного дальнодействия, Эйнштейн исходил из убеждения, что никакой сигнал или воздействие не могут распространяться быстрее света. Измерив, импульс одной из частиц, воспользовавшись законом сохранения импульса, можно вычислить импульс другой, зная при этом ее положение. Иначе говоря, ученые предложили остроумную схему, позволяющую обойти неопределенность энергии-времени. Лишь в 1982 году эксперимент, предложенный Эйнштейном, был проведен А.Аспеком. Его результаты не оставили никакого сомнения – квантовую неопределенность нельзя обойти. Эксперимент показал, что вещество, энергию, время следует рассматривать в рамках единого бытия2. Таким образом, в микромире на последней границе движения мы лишены возможности наблюдать видоизменения энергии в пространстве, и тем самым лишаемся возможности учета времени, иными словами, мы не в состоянии установить изначальных границ возникновения. В квантовой механике все измерения производятся в момент времени: физический смысл имеют только величины относящиеся к мгновенному состоянию системы. Волновые функции не начинаются и не кончаются. Квантовая теория измерений соответствует мгновенным акаузальным процессам. В традиционную формулировку законов природы события не входят. Квантовое поле непрерывно создается и уничтожается, обладает бесконечным числом степеней свободы и не локализуется в определенных точках пространственно-временного континуума, но распространяется в нем передавая сигналы от одной частицы к другой с конечной скоростью света. Элементарным актом всякого взаимодействия становится взаимодействие нескольких полей, где происходит локальное и мгновенное превращение одних частиц в другие. Мы определяем момент возникновения частиц в рядоположности явлений, но ничего не можем сказать о моменте самого возникновения, где мы имеем дело с тайной творения. Вселенная возникла в момент Большого взрыва, явившегося началом отсчета времени, переход к которому от нулевой точки небытия был мгновенным. Гул этого мгновения доносится к нам из изначальной бездны творения. Эта точка охватывает все времена, определяя последующие метаморфозы энергии и материи. Когда элементарные частицы пытаются ограничить рамками эксперимента, в котором предполагается обойти основополагающий принцип квантовой механики, они ведут себя как единое целое, ускользая из предложенной системы измерения, ограниченной пространством трех измерений. Попытка описать, исчислить и разложить целое заканчивается полной неудачей. Принцип неопределенности говорит о невозможности обнаружить в становлении на последней границе творения абсолютной точки отсчета, иными словами, мы никогда не обнаружим внутри движения его первопричину, первопричину движения как такового. Речь идет о феномене, описанном еще в античной Греции. Мы смеем предположить, что первопричина бесконечно ускользает, поскольку мгновенна. Эта мгновенность примеряет антитезу предел-беспредельное. Если бы подобной антиномии не существовало мир прекратил бы свое существование, не успев возникнуть. Возникновение правит в просторе раскрывшейся свободы, совершающий скачок от сверх конечной бездны, ограничить который не в состоянии ни один эксперимент.
Теория квантовой механики доказала онтологическое первенство целого, которое никак, ни в каком смысле не существует помимо своих частей. Любая величина содержит в себе целое, равно как и целое содержит всякую величину. Это основополагающий постулат античной диалектики. Диалектика утверждает, что смысл вещи несводим к ее частям, этот смысл или как его назвали идея, не есть сама вещь, но организующая целое, смысловая сила. У Платона возникла диалектика такого единого, которая охватывала всю действительность и тем самым оказалась выше ее. Сверхединое мыслилось в любом моменте становления, т.е. в континууме, который нигде не имел ни начала, ни конца, но также имел начало середину и конец и притом в любой своей точке. Сам континуум и его становление было иным по отношению к первоединому. Античная мысль здесь предполагает то, с чем никогда не мог согласиться Эйнштейн, а именно: принцип мгновенности. Диалектика требует мгновенной одновременности присутствия полярных начал. По этому поводу А. Лосев замечал: “Логически они одно. В некий неизъяснимый, но абсолютно требуемый мыслью момент и миг они-одно, неразделимы и тождественны. Принятие какого бы ни было принципиального промежутка между ними было бы смертью для мысли, требующей для своего обоснования абсолютной одновременности противоречий” [14, с.533]. Этот принцип выводит мысль из бесконечных противоречий отрицательной диалектики Зенона Элейского. В ней античный мыслитель утверждает не истинность движения, поскольку движение оказывается прохождением бесконечного количества моментов; движущиеся, следовательно, не может дойти до своего конечного пункта; оно никогда не кончается, впрочем, как никогда и не начинается. В иллюзорном мире мышления мы не допущены к сокровенному таинству движения. Гегель справедливо замечал: “…двигаться значит быть в данном месте и в то же время не быть в нем, – следовательно, находиться в обоих местах одновременно; в этом состоит непрерывность времени и пространства, которая единственно и делает возможным движение… Зенон выдвигает лишь границу, деление, момент дискретности пространства и времени во всей его определенности, отсюда получается противоречие. Каждое место есть разное место, следовательно, оно есть одно и то же место; не в чувственных отношениях, а лишь в духовном мы встречаем истинное духовное различие… Зенон и элеаты высказали свое положение в том смысле, что “чувственный мир с его бесконечно многообразными формами есть в самом себе лишь явление, и в нем нет истины” [6, с.282,283]. Мы сталкиваемся с вечным парадоксом бытия и мышления достигающего апогея в мире квантовой механики, полагающей дуализм корпускулярных и волновых свойств энергии-материи. Этот провозглашенный физикой ХХ века фундаментальный закон воплотил в современной науке древнее диалектическое утверждение о том, что движение в своей основе есть единство дискретности и непрерывности; их же сущностью нельзя признать ни непрерывность, ни точечность. Основное квантовое уравнение движения – уравнение Шредингера, детерминистично и обратимо во времени. Одной из основных проблем квантовой теории является переход от амплитуд вероятностей, описываемых уравнением Шредингера, к собственно вероятности. Уравнение Шредингера не указывает никакого механизма для такого перехода. И лишь только такое человеческое действие как наблюдение может нести ответственность за такой переход. На протяжении всего своего развития классическая физика в уравнениях движения отрицала такое очевидное понятие как направленность времени, в квантовой механике пришла к непримиримому противоречию, разрешить которое может лишь акт наблюдения. Любой акт наблюдения означает необратимое взаимодействие с миром и вводит в святая святых теоретической физики несимметричный фактор времени. Как замечает И. Пригожин: “…нарушение симметрии во времени явно признается необходимым для наблюдения квантового мира…”. [20, с.254]. Факт человеческого присутствия обращает к пренебрегаемой очевидности. Акт наблюдения включает в квантовую реальность горизонт события. Мир следует одним законам с измерениями или без измерений. Провалы бесконечной регрессии между моментами становления здесь заполняет бездна сверхконечного. Парадоксы квантовой механики на последней границе измерения допускают возможность одновременного существования бесконечного множества параллельных миров. Квантовая механика приходит к такому видению нашего мира, которое существует из мира многомерного. Тем не менее, наш мир осуществляется лишь однажды, благодаря направленности времени, природа которого сама по себе парадоксальна…
Гегель писал: “…Длящееся есть самоодинаковость, в которую возвратилось время, эта самоодинаковость есть пространство, ибо определенностью последнего является вообще равнодушное наличное бытие. Точка здесь такова, какова она поистине, а именно она оказывается неким всеобщим; именно поэтому точка здесь выступает как целое пространство как тотальность измерений. Это “здесь” есть точно так же и время, есть некое настоящее, которое непосредственно снимает себя, некое “теперь”, ибо оно есть точка длительности. Это единство “здесь” и “теперь” представляет собой место “.3[7, т.1, с.59-60]. Место: точка становления единства и противоположностей времени и пространства – является одним из самых загадочных понятий философии. В древнейшем языке человечества — египетском слово “трон”, “место” (исет) воплощается в принцип плодородия, в божественное имя (Исида), в коем таится выход сокрытого, вмещающего бытие. Плутарх (De Iside et Osiride 9) пишет о статуе египетской богини, которая имела надпись: “Я есть все бывшее, сущее и будущее, и никто из смертных ещё взором не проник под покров моей тайны”. Эта знаменитая надпись будоражит воображение человечества [16, с.39]. Тронное место, обличенное божественным покровом, заключающее все призрачные метаморфозы виртуальной действительности квантовой механики, именуется вакуум.
    
Вакуум мы можем представить местом, являющим тотальность измерения, одной незамкнутой точкой, некой многомерной проекцией вечно бурлящего инобытия. Точка здесь “…есть лик тайного всеединства и той явной целостности бытия, которое является результатом вечного смыслового бурления” [13, с.59]. Вакуум – фон покрывающий тайну за которую не дозволено проникнуть смертному, тайну диалектического мгновения. Этот диалектический принцип впервые стал достоянием физической науки в теории асимметричной механики Н. Козырева [11]. Эксперименты русского астрофизика показали, что ход времени передает в пространство две равные, противоположно направленные силы (назовем их изохрональными) – источник космической поляризации (который можно отождествить с понятием КАРМЫ в древней философии Индии, в китайской философии этот принцип именуется инь-ян), где происходит мгновенная передача энергии без импульса. При этом не возникает противоречия со специальной теорией относительности, поскольку время здесь полагается, за некий физический фактор, проявляющий себя одновременно во всей вселенной.
Время, утверждает теория Н.Козырева, несет в себе организацию, структуру и негэентропию. Мы должны заметить, что теория Н.Козырева возвращает нас к античному пониманию “действительности”, на древнегреческом языке означающей “энергию”. М.Хайдеггер пишет: “Эргон” есть то “деяние”, совершение которого есть выход вещи к полноте своего присутствия: ”эргон” есть то, что собственном и высшем смысле при-сутствует. Поэтому и только поэтому Аристотель называет полноту пребывания подлинно присутствующего “энергия” или “энтелехией”: пребыванием в завершенной полноте, (а именно в полноте всего возможного для вещи при-сутствия)… Основное аристотелевское обозначение при-сутствия “энергия”, удовлетворительно переводится нашим словом “действительность” только в случае, если мы со своей стороны понимаем “действие” по-гречески в смысле про (в выступании к присутствию) – из (из потаенности) – введения. “Суть “ в составе такого понятого “при-сутствия”- то же самое слово что “истина”, пребывающее основание вещи” [26, с.24]. Время, точнее актуальная бесконечность является основанием, выводящим вещь к полноте присутствия, как действительность – энергия. Н. Козырев заполняет периодические провалы между причиной и следствием, затерянные в тончайших лабиринтах времени, обнаруженным им мгновенным тайнодействием настоящего, оправдывая между тем все грандиозное построение античной диалектики. По существу здесь идет речь о третьей космологической антиномии Канта, в которой он утверждает, что всякая причина требует для себя предшествующей причины, и это восхождение от  причины к причине не будет иметь конца. “Ввиду этого необходимо допустить причинность, благодаря которой, нечто происходит так, что причина не определяется в свою очередь никакой другой предшествующей причиной согласно необходимым законам, иными словами, необходимо допустить, абсолютную самопроизвольность причин, т.е. способность самостоятельно начинать ряд явлений, развивающийся далее согласно законам природы, или трансцендентальную свободу, без которой даже и в строе природы ряд явлений со стороны причин никогда не может быть закончен” [10, с.284]. Кант указывает на то, что свобода допущения в качестве первопричины разрывает причинный ряд, иными словами представляется мгновенной. Кантовские антиномии представляют не более того, что предполагалось в апориях Зенона. Если бесконечная регрессия у Зенона служит для отрицания мыслимости всякого движения, то у святого Фомы Аквинского (“Summa Thelogica”, 1, 2, 3), она является доказательством Бытия Божьего, впрочем, космологическое доказательство божественной первопричины встречается уже у Платона и Аристотеля. Согласно апофатическому богословию немецкого кардинала Н.Кузанского, Бог как актуальная бесконечность охватывает самое великое и самое малое, прошлое, настоящее, будущее в абсолютном ныне. Г.Палама писал об этом: “…несообщаемость сущности нисколько не препятствует тому, что через каждую из энергий сообщается весь Бог… сверхсущностная сущность оказывается совершенно неделимою, и божественная энергия Бога нераздельно разделяющею” [29, с.94].
За тысячу лет до “критики чистого разума” И.Канта в классическом трактате дзен буддизма “Письмена истинного сознания” было записано:
Эту действительность нельзя ни взрастить, ни уменьшить. В едином акте сознания она объемлет мириады лет.
Нигде не находится она, но всюду присутствует десять сторон света прямо перед твоими глазами.
Предельно малое тождественно предельно великому, ложно установленные свойства миров сметены.
Предельно великое тождественно предельно малому, нет даже межей и границ.
Наличие поистине тождественно отсутствию, отсутствие тождественно наличию.
Если нечто представляется тебе иным, оно недостойно твоего внимания.
Одно – это все. Все – это одно” [21].
Этот текст полагает беспредельно становящийся предел наибольшей и наименьшей величины, как необходимые и тождественные моменты актуального становления целого. Абсурдность, которого в пространстве геометрии Евклида выявляет Зенон: “…если существует множественное, то оно велико и мало: оно настолько велико, что множественное бесконечно по своему количеству… Ничто (из множественного) не будет последним и ничто из него не будет другим по отношению к другому. Если, следовательно, существует многие, то они малы и велики; но настолько малы, что не обладают величиной, настолько велики, что бесконечны” [6, с.275]. Теория Великого Объединения фундаментальной физики решает это неразрешимое противоречие: бесконечное множество в ней сворачивается в недостижимый предел многормерной сферы, диаметром, порядка 10-33 см. Так единое будучи Единым в себе (трансцендентным) присутствует во всем.
В ХV веке кардинал де Куза в своем труде “ De Docta ignorantia” пишет: “Хотя мир может не быть абсолютно бесконечным, никто не может представить себя его конечным…, центр находится везде, а окружность – нигде. Паскаль ужасается раскрывающейся бездны. Каббала утверждает противоположное, но между тем говорит о том же невместимом местоположении всего сущего: центр, которого нигде, а окружность – везде. Е. Блаватская утверждала, что эта мысль по праву принадлежит источнику более древнему, чем книга “Зогар”. Древнейшая книга Гермеса говорит: “Мир есть бесконечная сфера, центр которой везде, а окружность нигде” [2, с.396]. Бесконечное становление наибольшей и наименьшей величины смыкается за пределами космоса в его иное. В кабалле эта акция самоограничения Абсолютной первопричины в неразличимую точку “эн соф” называется “тайной стягивания”. В философии веданты эту изначальную тайну олицетворяет Парабраман как малейший из мельчайших атомов и одновременно больший, чем вся Вселенная. В Древней Индии космогонический процесс начинается с того, что лебедь Времени (Кала Ханса) роняет в хаос золотое яйцо Брамы. Брама это персонифицированный принцип разворачивающейся энергии эволюции. В Древней Греции изначальное космогоническое яйцо возникает в процессе бесконечной борьбы хаоса и гармонии, пифагорейских категорий ”перас” (предел) и “апейрон” (беспредельное). Предел и беспредельное являются необходимыми категориями платоновской диалектики единого. У Платона единое (одно) необходимо мыслится целым и как всякое целое содержит в себе многое, которое согласно известному парадоксу Зенона, в тот же самый миг одновременно является отрицанием себя, как бесструктурное ничто. Возникая одновременно с иным и в ином, бесконечное множество выходит за пределы себя, как безразмерной границы, сворачиваясь в себе (поскольку бесконечно) в свое иное: бесконечно становящийся предел наименьшей и наибольшей величины, которые согласно той же диалектики одного и иного, являются необходимыми и тождественными моментами становления, оформляющими структуру первой платоновской тетрады (единое, многое, иное, где четвертым полагается оформленная структура актуального единого).
Бесконечное множество античной философии мы можем рассматривать как множество Кантора. От парадоксов Зенона из Элеи мы переходим к бесконечному множеству Георга Людвига Кантора из Галле. Такой раздел современной математики как теоретико-множественная топология утверждает, что изъяв из сферы хотя бы одну точку, мы эту сферу разрушаем как многие окружности на ней Главная точка (неделимая на меньшее подмножество) исчезает. Исчезают и некоторые из незамкнутых точек, а именно те, чьими замыканиями были окружности, теперь разорванные. Каждая точка содержит в себе всю сферу, подобно тому, как сфера содержит в себе все точки. При этом бесконечное множество сферы одновременно отлично и тождественно бесконечному множеству своего мельчайшего сектора. Иными словами, здесь полагается потенциальное присутствие во всякой наименьшей величине предела наибольшей и в большей – предела наименьшей, древнейший диалектический закон все во всем. Этот математический закон актуальной бесконечности является законом диалектического становления бесконечного множества. При превышении мыслимых пределов движения в коллапсирующей сфере (черной дыре) происходит мгновенное выворачивание всей Вселенной в свое иное. Мы можем предположить, что черная дыра на периферии мира мгновенно туннелирует свернутое гиперпространство Теории Великого Объединения, являя принцип диалектического мгновения. Здесь предполагается одновременное присутствие как минимум двух потоков становления. Поток идущий от предела наименьшей величины, достигая предела наибольшей, инвертирует вновь в предел наименьшей, являющейся обратной стороной наибольшей (сокровенный смысл многомерности). Поток наибольшей величины замыкает границы мира космической струной D — 10-30см и длиной порядка видимой части вселенной (надо заметить, что на границе вселенной, вблизи черной дыры, всякая структура теряет объем, вытягиваясь в двухмерную структуру). Здесь в беспредельно дробящемся пределе и предельно единящейся беспредельности точка представляет тотальность измерения. (Достигая планковской длины, физическая точка становится трансцендентной величиной, лежащей вне материальных структур. Планковская масса определяет порог выше которого сингулярная точка обретает свойство черной дыры. В “горизонте ее события” пространство искривляется, выворачиваясь в четвертое измерение). Это множество в Теории Великого Объединения сводится к суперструне. У Платона мы находим отдаленное предчувствие этого конечного объекта ультра сложнейших математических изысканий в принципе “неделимой линии” заключающем смысловой переход от идеи к явлению. Это первая мгновенная черта, проведенная пульсацией единого – бесконечная линия, замыкающая нуль точки первоединого и бесконечную сферу. Как замечал Н. Кузанский (“De Docta ignoratia”, 1, 1) бесконечная линия является прямой, треугольником, кругом сферой, точкой. Первая черта, проведенная на лике беспредельного, это абсолютное ныне, одновременно представляется как бесконечная линия, точка, прямая, треугольник, сфера, (вместе с точкой: двойная сфера).
В теории струн струна представляет конечный ни на что несводимый объект. Колебания струны в гиперпространстве порождает все космические взаимодействия (подобно струне пифагорова монохорда). Сингулярная точка, замыкаясь бесконечной линией, является суперструной. Ведущие теоретики суперструн процесс становления струны описывают следующим образом: “Концы струны движутся со скоростью света под прямым углом к струне; траектория струны касательна к изотропным плоскостям в граничных точках. Физическое объяснение этого особого движения концов струны состоит в следующем: струна движется свободно, поэтому ее угловой момент, вызванный движением концов струны под прямым углом к струне должен уравновешивать внутреннее натяжение, которое стремится стянуть ее в точку [3, с.114]. Здесь приводится принцип становящейся, развертывающейся математической сущности (обладающей космологической реальностью), по поводу которой мы можем сделать то же замечание, которое в свое время высказал А.Лосев, относительно “неделимой линии”. Неделимая линия, по его мнению, “…есть указание на становящиеся образование, это – точка, содержащая в себе идею направления, или точка, содержащая в себе черты некоего континуума [15, с.612]. Теория суперструн говорит о приложимости антитезы “предел-беспредельное” к неделимой линии струны, разрешающейся в многомерность, что полагает космологический переход гармонических осцилляторов вакуумных флуктуаций из минус бесконечности в плюс бесконечность, или говоря иначе, переход от струны в 10 измерениях к свойствам частиц в четырех измерениях. Ускользая от всякого математического анализа, такой переход может быть мгновенным. Вслед за А.Бергсоном мы можем сказать: “Наука оперирует временем и пространством, предварительно удалив из них их важнейший качественный элемент; из времени она исключает длительность, из движения подвижность” [1, с..99]. М.Хайдеггер замечал, что “Там, где расчет, научный метод “становится гарантом достоверности познаваемого”, “сущее известным образом лишается бытия” [26, с.55]. Аксиоматика научного метода квантовой механики утверждает наблюдения гарантом сущего, чей ход, однако, исчислить не в силах, поскольку исчислить – значит рядоположить, но последнее возможно лишь в пространстве. Сущее неисчислимо – гарантом тому является длительность нашего присутствия. В стремлении расчленить, исчислить незримые границы становления, человек неизбежно вторгается в горизонт события, являясь его неотъемлемой частью, чья ускользающая странность исходит целым, низвергающим предстоящие представления картины сущего. Совершив прихотливый виток, наука в своем метафизическом основании приходит к такому пока еще не узнанному пониманию сущего, при котором человек раскрывается навстречу ему, став его мерой неуловимости. Парадоксы квантового мира являются не более чем отдаленным следствием тех же антиномией, которые в свое время высказал мыслитель из Элеи, раскрыв в устойчивом и зримом устройстве мира вечные щели безрассудства. Принцип неопределенности утверждает, что всякое наблюдение квантового мира допускает неопределенную вероятность настоящего. В пространственно метрической рядоположности форм эксперимента время оценено. Но немое пространство эксперимента внутренне враждебно реорганизованному времени. Исчисляя время, мы в тот же момент упускаем другие параметры ускользающей реальности. Исчислимое время обращается в иллюзорный момент собственного исчисления, и лишь мгновение уникально. Событие исчисления вносит в описание квантовой системы распределения вероятностной меры. Фундаментальное свойство физического мира – спонтанность. Она в конечном счете является источником чудесного разнообразия темпоральной организации жизненных форм, нашего страдания и нашего благоговения, нашей свободы и нашего преображения. Форма реальности определяет интенциальные формы восприятия. Темпорально конституирующее сознание изыскивает новые формы реальности, ткущие жизненный свет заповедной области нашего духовного мира. Мироздание обретет лик, в котором неумолимо заключено наше присутствие.
Существует древняя легенда, повествующая о том, как однажды Будда появился перед своими учениками с цветком в руке. Его наставления были безмолвны. Для созерцания мира достаточно одного цветка. Цветок – весь мир, в который входит нечто от сущности наблюдателя, как в наблюдателя входит цветок. В безмолвном созерцании Будды внутренний танец мироздания касается цветка, и он становится откровением преображающейся реальности. В этом умолчании скрыты экзистенциальные пути человеческого познания. Дух творчества и знания на границе мироздания неотвратимо распускается цветами неизъяснимого существования.
Часть вторая
Принцип мгновенности впервые выводит время в пространство, пространство во время: один и тот же момент настоящего одновременно присутствует во всей вселенной, или говоря иначе, бесконечная изохрональная линия тождественна точке4. Весь мир укладывается внутри мига. Прямая бесконечной линии небесной сферы есть нечто иное, как четырехмерный интервал из преобразований Лоренца, объединяющий как два сколь угодно малых, так и больших пространственно-временных события. Наблюдатели, движущиеся друг относительно друга с разными скоростями равномерно и прямолинейно, приписывают разные числа пространственно-временным событиям. Однако они приписывают одно и то же значение пространственно-временному интервалу, разделяющему эти события. Теория относительности заменяет одни абсолютные понятия другими. Раньше абсолютными понятиями были время и пространство, сейчас их комбинация – интервал. Это та неизменная точка, которую как того требует диалектика, необходимо погрузить в поток всякого становления, чтобы получить все космические перемены. Это та актуальная полнота точки, которая случается в мире определенном границей скорости света, на уровне которой лежит всякая жизненная форма. Согласно преобразованию Лоренца, геометрия пространства-времени определена распространением света, где обращение знака времени исключено. О существовании хода времени мы можем судить только относительно скорости света, относительно которой выявляется интервал5. Время здесь приобретает следующие значения: D(tкавадрат) D (С квадрат)=D(s квадрат)+ D(x квадрат). Скорость света, – это мировая постоянная, которую всегда можно превратить в единицу, изменив соответствующим образом единицы длины и времени. В этом выражении Пифагора время является оператором гармонических взаимоотношений, которые полагает перпендикуляр интервала в трехмерное пространство. Время – следствие момента резонансного взаимодействия формирующих агентов катетов, резонанса, осуществляющего переход из высокой метрики в метрику линейную, подчиняющуюся законам геометрической оптики. Как бы ни старались мы никогда не найдем прямую перпендикулярную всем трем измерениям пространства. Три взаимно перпендикулярные прямые исчерпывают максимально возможное число таких прямых. Любая прямая, перпендикулярная трем названным, должна идти в направлении, не принадлежащем нашему пространству. Это точка отсутствия, о которой говорится в древнем буддийском тексте “Хридая-сутра”: “Форма есть пустота, пустота и есть форма. Нет формы помимо пустоты, нет пустоты помимо формы” [21, с.98]. Эта точка непрерывности стягивающая дискретные моменты пространственно-временного континуума и их разделяющая. Между всякой причиной и всяким следствием имеется некий минимальный промежуток времени и пространства, который не растворяется в отрицательной бесконечности, поскольку провалы бесконечной регрессии заполняет четырехмерный интервал. При скорости света интервал равен нулю  – это первая граница материального мира, очерченная принципом диалектического мгновения (в системе движущейся со скорстью света время относительно неподвижной системы координат останавливается, мгновение становится бесконечным;  при превышении скорости света  причинно-следственные связи нарушаются:  причина превращается в следствие, следствие – в причину). Эта точка не принадлежит ни прошлому, ни будущему, здесь нет материальных тел, здесь происходит таинственное превращение — просвет, объединяющий все причинно-следственные связи универсума. Просвет, сущность которого мы называем есть, теперь, является необратимым следствием процесса ухода-прихода: хода времени, скорость которого выражается отношением промежутка пространства к промежутку времени между причиной и следствием. Мировая линия складывается множеством Dx и Dt. Эта линия собственно и являет череду скольжения здесь-теперь, которые мы определяем, как есть.
Интервал – метаморфоза, которую перетерпела античная богиня Ананки (необходимость). Платон следующим образом описывает причастное свету и гармонии небесное веретено Ананки, придающее всему вращательное движение: “сверху на каждом из кругов веретена восседает по Сирене; вращаясь вместе с ними, каждая из них издает один только звук, всегда одной и той же высоты. Из всех звуков – а их восемь – получается стройное звучание” (Государство, 617 с.). При дочери Ананки вращают мировое веретено. Лахесис назначает жребий еще до рождения, Клото прядет нить жизни, Атропос неотвратимо приближает будущее. Лахесис и Атропос – область мнимых величин, существует как необходимое условие всякого становления. Становление можно рассматривать как овремененное пространство: бесконечное множество с размерностью заключенной между 3 и 4. Становление представляет раскрытие области мнимых величин: актуальной бесконечности, пределом которой является четырехмерный интервал. Принцип диалектического мгновения является здесь следствием резонанса векторов четырехмерного интервала. “Доколе свет с нами” мы проходим путь стяженный четырехмерным интервалом, где следует исключить квадрат пространства из квадрата истекшего времени. Это извлечение предельная метафора ускользающей красоты, тайна бесконечной длительности. Зазор этот нашим впечатлением непроходим, но благодаря которому оно только и становится возможным и возможно прекрасным…6.
Сознательная жизнь так устроена, что ее нельзя начать. Каждый акт восприятия существует только как актуальный момент некоего экзистенциального горизонта, который уже Есть. Этот горизонт освещает интервал – метафизический вектор души, складывая психофизиологическую топологию пути нашего “Я”. Возрасты нашей жизни обладают разным темпоральным горизонтом, сквозь который мы воспринимаем каждое мгновение настоящего. Вся наша эмоциональная, интеллектуальная, физиологическая жизнь выливается в те формы, которые мы осваиваем, проходя сквозь темпоральный горизонт своего существования. Каждое мгновение охватывает всю временную целость. Один и тот же промежуток времени в различных возрастах жизни находится под разными знаками темпорального горизонта, чья мнимая величина выводит общий итог нашей тотальной души. Процесс старения опустошает все ускоряющийся горизонт нашего пребывания. Юность, охваченная неисчерпаемой полнотой времени, кажется, торопится охватить глубину неубывающей длительности. Это следует сказать о всякой системе во Вселенной. Идею этого ускоряющегося ритма времени передает архитектоника цикла маха-югу. Неслучайно Л. Гумилев в своих исследованиях, заметил, что в начале процесса этногенеза в этнических системах идет усложнение восприятия времени, при затухании – его упрощение.
В Древней Индии мгновенный зазор, тот предел, который занимает наше существование в каждом акте дыхания именовался Атман. В древнейший период у протоиндийцев Атман означал вертикальный столб жертвенного помоста, стержень духовного восхождения в ритуальном тайнодействии. Священный перпендикуляр, вознесенный в неведомые глубины неба, стал символом “некоторого четвертого”: состояния не принадлежащего ни прошлому, ни будущему, открытого древними мудрецами ришы. Триединый догмат христианства, в свою очередь, говорит о целом, освященном четвертым измерением, как о неизъяснимом Триедином начале, неслиянном и одновременно нераздельном. Промежуток между временем и пространством, “светоподобной” душой и телом, воплощает четырехмерный интервал полагающий длительность нашей сознательной жизни, то есть души. Это тот момент, о котором Л. Карсавин писал: “в нем разъединение, достигнув своего предела, стало небытием, а воссоединение, достигнув своего предела, стало единством”[8, с.57]. По Плотину душа есть число. Интервал есть ипостась числа, категориальная сконструированность становления. Все многообразие природы не сводится лишь к простой рядоположности форм, взятых изолированно друг от друга, но необходимо выводится из принципа конструктивного единства. Той тайны, о которой, в свое время, Ф.Шеллинг писал как о “положительной силе”, подводящей многообразие частей под единство понятий, благодаря, которой особенное может быть включено в абсолютное, оставаясь, тем не менее, особенным.
Теория относительности допускает, что время и пространство равномерно вращаются, переходя друг в друга. Этот конструктивный принцип творения находится на “оси” четырехмерного интервала, “скрепляющего” углы и векторы всякого становления во Вселенной. Интервал полагает точку  пересечения всех линий пространства и времени. Это единство “здесь” и “теперь”, – область колебаний, определяемая отношением неопределенности для энергии и времени. Переход от существующего к возникающему можно представить трехмерным фазовым “овремененным” пространством, заполненным множеством Кантора, промежуточным между точкой и линией, здесь “снятое пространство является ближайшим образом точкой и развитое для себя является временем” [7, т.2, с.56].
Время «вмещает» в себе все причинно-следственные связи и пребывает внутри «всего того, что есть». Эта точка – актуальная бесконечность,  это диалектическая  граница существующая  между одним и иным. Диалектика  утверждает, что граница эта должна быть МГНОВЕННА.  Здесь становится актуальным открытый Николаем Козыревым принцип мгновенности, содержащий в себе все временные промежутки, в этой метафизической точке мир приходит к существованию.
Границу между причинно-следственными связями материи макромира и микромира определяет так называемый «квант действия», представляющий собой универсальную константу, говорящею о дискретности явлений в микромире. Наименьшее действие в микромире равно «кванту действия» (постоянной Планка). Колебание мельчайших частиц материи — излучение элементарных частиц происходит отдельными порциями – квантами. Энергия, переносимая одним квантом, равна произведению элементарного кванта действия и частоты излучения, измеряемой количеством колебаний электромагнитной волны в секунду. Действием в механике называется произведением энергии на время. Квант энергии выделяется из реальной массы частиц, составляющих ядро атома материи. Квантом времени именуется наименьший промежуток времени – это планковское время 10;43  сек., эпоха после Большого Взрыва, в которой рождается Вселенная. Начало времени представляет собой точку — сингулярность, в которой плотность и кривизна бесконечны. Вселенная рождается из точки, которая противополагается внутри себя, как нечто бесконечно свернутое. Противополагаясь себе, сингулярность обретает структуру, которая выходя за пределы мнимостей, в ином обращается в длительность — порождает событие. Как замечает Илья Пригожин: «направление времени, различие между прошлым и будущим, никогда не было столь существенным, как в планковский период, соответствующий возникновению нашей Вселенной из квантового ваккума…. Космологическая стрела времени уже предполагается неустойчивостью квантового ваккума.»[20, с.258]. Можно сказать иначе: космологическая ассиметрия, как следствие направленности времени, «выталкивает» энергию из квантового ваккума. Образование нашего материального мира протекает скачкообразно и время его, очевидно, протекает квантовано. Квант времени, обретая направленность, актуализирует энергию сингулярности, в которой времени не существовало. В абсолютной одновременности возникает граница между энергией- материей  и первоначальной точкой, свернутой внутри себя в своё иное. Отвечая основополагающим принциам диалектики, время дискретно и одновременно непрерывно. Мгновенность, аспект длительности, охватывающий все времена и все пространства, даёт толчок  движению во Вселенной.  Кванты времени, выделяя энергию, выводят реальность из мира зазеркалья. Они рождаются и тут же исчезают, рождаются вновь и вновь, выводя из скрытых глубин все причинно-следственные связи мироздания. Поскольку время не распространяется, а появляется «мгновенно» и заполняет сразу всё мироздание, оно объединяет все его дискретные моменты в единое целое. Мироздание в каждой из своих частей содержит целое. Законы этого целого, законы времени пытался изучить в своих экспериментах русский астрофизик Николай Козырев. Направление времени лежит внутри светового конуса, а пространственные направления — вне его. Постоянная хода времени в мире Козырева задает геометрию, в которой всякое событие описывается как происходящее в точке совмещения вершин двух конусов, в один из которых время втекает, а из другого вытекает. Вечность, втягиваемая ходом времени в воронку материального бытия, — таков образ мира в причинной механике Николая Козырева. В термодинамическом отношении наибольшую важность имеет то обстоятельство, что в процессе протекания времени через материальный мир, или втягивания времени материальной системой, происходит передача негэнтропии от времени системе. Когда весь Мир перемещается по оси времени от настоящего к будущему, само это будущее, если оно физически реально, будет идти ему навстречу и будет, стягивая многие следствия к одной причине, создавать в системе тенденцию уменьшения ее энтропии. В экспериментах по нессиметричной механике он обнаружил сосуществование двух сил, вызванных ходом времени,  которые создают в системе момент вращения и внутренние напряжения, работа которых будет изменять ее энергию. Следовательно, время может переносить энергию, момент вращения, но оно не переносит импульса. Время не переносит импульса и не распространяется, а появляется сразу во всей Вселенной. Поэтому организация и информация может быть передана временем мгновенно на любые расстояния. Возможность же мгновенной передачи сигнала временем не противоречит требованиям теории относительности, поскольку при такой передаче нет никаких материальных движений. Следовательно, существует принципиальная возможность наряду с видимым положением звезды фиксировать и ее истинное положение. В природе не существует замкнутых систем: разномасштабные вращения, включая галактическое и супергалактическое, воздействуют на физический вакуум любой локальной области, а именно, вносят в нее (или уносят из нее) посредством хода времени энергию и момент вращения, но не импульс . Кроме поглощения времени существует еще и его отражение. Поток Козырева отражается от вещества, но не преломляется в нем. Он установил, что материя может накапливать время и отдавать его.  При этом время  подчиняется законам линейной оптики. Энергия системы тел, не находящихся в равновесии, может быть не только увеличена, но и уменьшена изменением хода времени. Поэтому возможен обратный процесс перехода энергии системы в ход времени. В опытах с вибрациями точки опоры весов или маятника возникшие дополнительные силы хода времени не исчезают с прекращением вибраций, а остаются в системе значительное время. Тело, находившееся некоторое время вблизи процесса и поднесенное затем к крутильным весам, действовало на них так же, как и сам процесc. Эффект разделения точек приложения причин и следствий, обнаруживающий присутствие хода времени, всегда возникал скачком и имел характер параметрического резонанса, т.е. мог трактоваться как резонанс материи в потоке времени.
В 20 веке парадоксальную природу времени в своём духовном опыте раскрыл великий индийский подвижник Шри Ауробиндо. Он  открыл состояние сознания в особого рода четвертом измерении, названным им супраментальным. Это состояние сознания лежит в основе всех мировых религий, в древнейших  в ведах его именовали «некоторым четвертым». Определить супраментальное сознание в ментальных терминах довольно сложно, ибо оно не ментально по определению, не подчиняется всем нашим законам трехмерного пространства и выходит за рамки его перспектив. Шри Ауробиндо и его последовательница Мирра Альфасса (Мать) следующим образом описали супраментальное сознание: «В супраментальном переживании все является сферичным, это всегда «да» и «нет» в одно и то же время, два полюса каждой вещи постоянно сопрягаются внутри одного «измерения» («тайные внутренние пространства», – говорили риши Вед II.4.9). Трансцендентное не находится где-то вне этого мира; Оно – здесь, везде, полностью внутри него и полностью вне него одновременно… оно и в вечном Безмолвии, и в гуще всякой суеты… охватывает весь мир вещей и существ единым видением, которое объединяет все лучи, ничего не противопоставляя друг другу, но видит также и точку зрения каждой, отдельно взятой вещи, каждого существа, каждой силы – это видение полное и замкнутое, которое берет свое начало не в какой-то особой точке, а в мириадах точек: единый и бесконечно множественный взгляд…  достичь этой супраментальной Силы можно лишь пребывая полностью вне времени и вне пространства, т.е. все так, как будто высший Динамизм может возникнуть только из высшей Неподвижности… каждое мгновение – абсолютно, и в своей полноте не уступает оно и богатству тысячелетий… это, напротив, высшее совершенство времени… в супраментальном сознании полностью снимается троичность времени; оно связует друг с другом прошлое, настоящее и будущее в их неделимой взаимосвязи… это было движение в своем пределе – бесконечно более быстрое, чем мы можем себе представить… Супраментальная мысль – это стрела из Света… прямое, мгновенное действие… это движение – особого рода вечная Вибрация, не имеющая ни начала, ни конца… что будет существовать вечно, и не имеет временных разделений; лишь спроецированное на экран, оно начинает обретать временные разделения… это очень трудно объяснить. Не успеешь ощутить его, как оно уже ушло – нечто, не имеющее пределов, не имеющее ни начала, ни конца… это Движение превосходит силу или энергию, которая связует клетки, из которых состоит индивидуальная форма… это Основание всей земной эволюции… «рычаг», средство трансформации тела и физического изменения мира. В тот день, когда мы научимся применять эту Вибрацию, это «Движение» к нашей «собственной» материи, мы овладеем практическим секретом перехода от грубой Материи к Материи более тонкой и будем обладать первым или осиянным телом, телом воскресения на земле.» [31].
 Древняя наука пыталась раскрыть метафизическую точуку рождения мира. Магическое «Движение» и его «мгновенное действие», его вибрации, о которых нам повествуют духовные подвижники, были известны в глубокой древности, они были описаны и систематизированы древнейшей наукой, передававшейся, как источник священного знания  кастой избранных хранителей. В этом учении отражается закон взаимодействия событий, законы времени — механика Вселенной, описанная в трудах Николая Козырева, основные её принципы: мгновенности, толчка, удвоения, отражения, вращения, вибрации, резонанса и информационно-энергетического обмена. Георгий Гурджиев, хранитель древнего знания, утверждал, что: «необходимо рассматривать вселенную как состоящую из вибраций. Эти вибрации происходят во всех видах, аспектах и плотностях материи, составляющих вселенную, от самых тонких до самых грубых её проявлений; они исходят из разных источников и продолжаются в разных направлениях, пересекаясь друг с другом, сливаясь, усиливаясь, ослабевая, препятствуя друг другу и т.д.». Каждое действие, каждое явление во всех мирах без исключения, согласно учению Гурджиева, является результатом действием закона «трёх» (одновременного действия трёх сил – положительной, отрицательной и нейтрализующей) и «закона семи», или закона октав. Георгий Гурджиев утверждал, что опыт древней науки передавался в опыте объективного искусства, в изображениях, танцах,  в сакральных диаграммах,  универсальные формулы которых не следует понимать буквально.
Ученик Георгия Гурджива, Петр Успенский,  изложил основные положения древнего учения в книге «В Поисках Чудесного». «Законы, управляющие замедлением или отклонением вибраций от их первоначального направления, были известны древней науке и включены в особую формулу, или диаграмму, сохранившуюся до нашего времени. В этой формуле период удвоения вибраций был разделён на восемь неравных ступеней в соответствии с темпом возрастания вибраций. Восьмая ступень повторяет первую, но с удвоенным числом вибраций. Этот период удвоения вибраций между данным числом и удвоенным называется октавой, т.е. периодом, состоящим из восьми членов. В облачении этой формулы идеи октавы передавались из рук в руки, от учителя к ученику, от одной школы к другой. В очень отдалённые времена одна из этих школ нашла возможным применить формулу к музыке. Таким образом была получена музыкальная гамма семи тонов, известная с глубочайшей древности, затем забытая, а впоследствии опять открытая, или «найденная». Гамма семи тонов есть формула космического закона, полученная древними школами и примененная к музыке. В большой космической октаве, которая достигает нас в виде «луча творения», можно видеть первый полный пример закона октав. Луч творения начинается с Абсолютного. Абсолютное – это Всё. Абсолютное являет собой «до» этой октавы. Миры, которые Абсолютное создаёт в себе, – это «си». «Интервал» между «до» и «си» заполнен волей Абсолютного. Далее процесс творения развивается силой первоначального импульса и «добавочного толчка». «Си» переходит в «ля», которым для нас является наш звёздный мир, Млечный Путь. «Ля» переходит в «соль» – наше Солнце, Солнечная система. «Соль» переходит в «фа» – мир планет. И здесь между миром планет и нашей Землей появляется «интервал». Для того, чтобы заполнить «интервал», в этом пункте лучом творения создан особый аппарат для восприятия и передачи влияний, приходящих от планет. Этот аппарат – органическая жизнь на Земле. Органическая жизнь передаёт на Землю все влияния, предназначенные для неё, и делает возможным дальнейшее развитие и рост Земли, «ми» космической октавы, а затем её «ре», или Луну, после чего следует второе «до» – Ничто. Между Всем и Ничто проходит луч творения. Вы знаете молитву: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный»? Эта молитва пришла из древнего знания. «Святый Боже» значит Абсолютное, или Всё; «Святый Крепкий» также означает Абсолютное, или Ничто, «Святый Бессмертный» означает то, что находится между ними, т.е. шесть нот луча творения с органической жизнью. Все три, взятые вместе, составляют одно; это нераздельная и неслиянная Троица. Библейский миф о сотворении мира в шесть дней и о седьмом дне, в течение которого Бог отдыхал от трудов своих, также является выражением закона октав или указанием на него, хотя и неполным.» Последние высказывание Гурджиева дополняет тот факт, что небо в древнейшей культуре мира — в египетской было многомерно, оно было семерично, впрочем, как и в других древних культурах.
«Если мы полностью осмыслим закон октав, он даст нам совершенно новое объяснение жизни в целом, прогресса и развития явлений на всех планах вселенной, доступных нашему пониманию.  Развиваясь далее, линия октав, или линия развития вибраций, может вернуться к своему первоначальному направлению, иными словами, совершить полный круг. Такой ход событий, т.е. перемену направления, можно наблюдать во всём. Закон октав объясняет многие явления в нашей жизни, которые иначе понять невозможно. Первое – это принцип отклонения сил. Второе – тот факт. что в этом мире ничто не стоит на одном месте, не остаётся тем, чем было; всё движется, всё куда-то перемещается, всё меняется и неизбежно или развивается, или идёт вниз, ослабевает и вырождается, иными словами, всё движется или по восходящей, или по нисходящей линии октав. И третье – что в развитии восходящих и нисходящих октав постоянно происходят флюктуации – подъёмы и падения. Наблюдения, основанные на понимании закона октав, показывают, что «вибрации» могут развиваться разными способами. В прерванных октавах они просто начинаются и падают, исчезая или поглощаясь другими, более сильными вибрациями, которые их пересекают или идут в противоположных направлениях. Правильное развитие октав зависит от того, что кажется случайностью. Иногда выходит так, что октавы, идущие параллельно данной, пересекающие её или сталкивающиеся с ней, тем или иным способом заполняют её интервалы – и этим позволяют колебаниям данной октавы развиваться свободно и безостановочно. Наблюдение за такими правильно развивающимися октавами устанавливает следующий факт: если в нужный момент, т.е. в тот момент, когда данная октава проходит через «интервал», она получает «добавочный толчок», совпадающий по силе и характеру с её вибрациями, то октава будет беспрепятственно развиваться по первоначальному направлению, ничего не теряя и не изменяя своей природы. Строение октав можно сравнить со строением дерева. От главного ствола во все стороны отходят ветви, которые в свою очередь делятся и переходят во всё более мелкие ветки, на концах покрытые листьями. Такой же процесс действует в строении листьев, в формировании вен, в образовании зубцов. Внутренние вибрации происходят одновременно в «средах» различной плотности, взаимно проникая друг в друга; они отражаются одна в другой, порождают одна другую, останавливают, усиливают или ослабляют друг друга. Ранее мы говорили о законе октав, о том, что любой процесс, в каком бы масштабе он ни происходил, полностью определён в своём постепенном развитии законом структуры семитональной гаммы. Закон октав связывает все процессы во вселенной; и для того, кто знает масштабы переходов и законы октав, это даёт возможность точного познания любого явления в его сущности и во взаимоотношениях со всеми связанными с ним предметами и явлениями. Для объединения в одно целое знания, связанного с законом октавы, существует символ, имеющий форму круга, разделённого на девять частей, с линиями, соединяющими в определённом порядке девять точек на окружности. В энеаграмму можно заключить всё знание, и с её помощью можно его истолковать. Человек может оказаться в пустыне в полном одиночестве и, начертив на песке энеаграмму, сумеет прочесть в ней вечные законы вселенной, причём всякий раз узнает нечто новое, ранее ему не известное. Энеаграмма – фундаментальный иероглиф универсального языка, который имеет столько же значений, сколько существует уровней людей. Энеаграмма представляет собой схематическую диаграмму постоянного движения, т.е. машины вечного двигателя. Это и есть вечное движение, а также философский камень алхимиков. Знание энеаграммы в течение долгого времени хранилось в тайне; и если сейчас оно сделано, так сказать, доступным для всех, то лишь в неполной и теоретической форме, из которой невозможно извлечь практической пользы без наставления со стороны человека, который знает. Чтобы понять энеаграмму, нужно мыслить её движущейся, в движении. Неподвижная энеаграмма – это мёртвый символ; живой символ пребывает в движении» [24, с.137 -162].
Ось времени разбивает континуум живого становления по законам “асимметричной механики”, утверждающей, что ход времени создает две равные и противоположно направленные силы. Платон говорил, что действительно удивительно и божественно для вдумчивого мыслителя, так это присущее всей природе удвоение числовых значений и, наоборот, раздвоение  – отношения наблюдаемые во всех числах и рядах вещей. Это закон взаимопроникающих подобий – закон качественной симметрии [28], который пифагорейцы назвали законом октав. Все неравновесные системы Вселенной являются генераторами фликкер-шума (музыкальная темперация это разновидность фликкер-шума). А. Лосев писал: “Музыка содержит в себе образ стремящегося бытия… Музыка есть чистое время. В ней мы слышим тайную пульсацию мира, сокровенный шум и шепот его бытия, изначальную и глубинную жизнь, определяющую всю его внешнюю, солнечную образность” [13, с159]. Иллюстрацией этого высказывания русского философа является гравюра Альбрехта Дюрера «Меланхолия I», которая повествует о печальной быстротечности времени, будто бы материализованного на её поверхности, — и о полноте времён, таинственно обретаемой магической комбинацией чисел – гармонией музыкальных интервалов, которой исполнены небеса в благовестном звоне колокола. Музыкой небесных сфер исполнена космогония Древнего Китая. Космический звукоряд — числовой порядок энеаграммы, выплавляющий в алхимическом тайнодействии жемчужину бессмертия, порождён комбинацией чисел Прежденебесного чертежа императора Фуси. Магическая диаграмма возрождается в шестиугольном элементе тетрактиса Пифагора, в котором суфийские мудрецы объединили музыкальную гармонию и длительность, символизирующую этапы космогенеза. В древнейшие времена, судя по всему, числовой магии священных схем предшествовал гениальный по своей простоте и совершенству космогонический чертёж «Цветка Жизни», порождённый будто бы самим творением…
Величина представляющая несоизмеримость стороны квадрата и его диагонали (квадратный корень из 2) является центром глобальной геометрической симметрии музыкальной гаммы. Исследователь М. Марутаев обнаружил, что если в  музыкальных  рядах  октавное повторение основного тона не рассматривать, тогда центр геометрической симметрии в  равномерно-темперированном строе сместится из точки квадратный корень из 2 ;1,41 в точку ;1,37, и приблизительно будет соответствовать центру геометрической симметрии пифагорова и чистого музыкального строя [28 с.182 — с.200]. В чистом музыкальном строе (представленном Георгием Гурджиевым в эннеаграмме: 9:8, 5:4, 4:3, 3:2, 5:3, 15: 8) числовые значения ступеней ряда, расположенных симметрично относительно середины, представляют три отношения, среднее арифметическое значение которых ;1,375. Число 1,375… x 100  соответствует идеальному углу расхождения листьев в природе. Это математически рассчитанный угол, на который должны поворачиваться листья при их винтовом расположении вдоль стебля, так чтобы получать наибольшее количество вертикально падающего света. Последнее число приближается к величине космологической константы тонкой структуры 1/;=1,37035999206;100.Таким образом, согласно геометрической симметрии музыкальной гаммы, если предел актуальной бесконечности Вселенной принять в качестве  ноты до, тогда  в порожденном изначальным звуком космическом звукоряде (без  октавного  повторение основного тона) асимметричный сдвиг, создающий мир таким, каким мы его видим, центром космологической симметрии будет иметь значение, которое, весьма близко отражает величину постоянной тонкой структуры (множитель 102 при сравнении чисел не существен, поскольку является масштабной характеристикой константы). Об этой константе лауреат Нобелевской премии по физике Ричард Фейнман писал: «Это одна из величайших проклятых тайн физики: магическое число, которое дано нам и которого человек совсем не понимает. Можно было бы сказать, что это число написала «рука Бога», и «мы не знаем, что двигало Его карандашом». Согласно асимметричной механике Н. Козырева, отношение cкорости хода времени к скорости света приблизительно равно 1/137 – постоянной тонкой структуры7. Ход времени определяется линейной скоростью поворота причины относительно следствия8. В древних учениях поворот, передающий энергию первопричины к следствию, определялся кругообращением небесной сферы. Небо, по Плотину, вместе со всеми своими движениями и есть время. Неравновесные процессы мира осознавались древними как музыка сфер, о которой А. Лосев писал: ”…разное напряжение времени символизируется в разных тонах, находящихся между собой в определенных взаимоотношениях” [12, с.267-268].
В Индии живое пространство длительности именовалось акашей. Древние жрецы под этим словом понимали животворящий континуум звукового становления, возникающий из глубины изначального безмолвия. От акаши всего один шаг к пневме и античному логосу, которые в христианском сознании преображаются в Слово – предельное дыхание живого смысла. В акте именования мы приобщаемся животворящей энергии творения, двигаясь путем языка к тому месту, где вещи и слова связываются в их общей сути. Определяя вещь, мы наделяем его неким иероглифом, хранящим интенциальные потоки впечатления, находящегося под знаком той вещи, которая попадает на экран сознания. Зазор, который занимает наше существование в акте именования, сообщает ему необратимый характер. Имена являются сосудами, хранящими длительность нашего экзистенциального пребывания. Логос языка складывается интервалом породивших его состояний. Слово – это сублимированная энергия духа, экзистенциальная направленность осуществляющегося сознания. В этом состоит смысл всякого творческого акта, раскрывающего в одном мгновении  бесконечность – сущность прекрасного. Слово, число, символ, миф являют (настолько, насколько сознание породившее, извлекает их из своей глубины) нам живые знаки – откровение своего инобытия. В них мышление впервые ставится само перед собой, прозревая безумие бесконечного движения, незримый центр которого оно пытается осмыслить; бесконечно возвращаясь в немыслимость помысленного, в помысленном безмыслии, находя тайную свободу, живую воду бытия.
Часть третья
Асимметрия Вселенной дает непредсказуемую возможность оценить физические корни всепроникающего отношения между бытием и временем, между временем и пространством. У истоков асимметрии лежат иррациональные числа и эти числа занимают позицию между миром идей и миром творения… Иррациональное число имплицирует опускание дуги окружности на прямую рациональных чисел и изобличает ее как ложную бесконечность, попросту как неопределенность, содержащую бесконечное множество лакун; поэтому континуум представляет собой лабиринт и не может быть выражен через прямую линию – прямая всегда будет перемежаться участками искривленности. Сколь близки ни были две точки А и В, между ними всегда можно построить прямоугольный равнобедренный треугольник, чья гипотенуза пойдет от А к В, а вершина C укажет на окружность, которая пересечет прямую между А и В. Дуга окружности окажется чем-то подобным ветви инфлексии, элементом лабиринта, который на пересечении кривой и прямой превратит иррациональное число в точку – сгиб, в некую временную модуляцию, вносящую не сводимое, вероятностное описание в фундаментальные законы природы. Овремененное пространство представляет систему динамической неустойчивости. В этом качестве инфлексия подвержена трансформациям. Инфлексия неотделима от бесконечного варьирования или от бесконечной переменной кривизны. Изохрональная линия становится вихреобразной, закручиваясь в спираль, чтобы, обретя устойчивость, отсрочить инфлексию, произведя ее в движении, подвешенном между небом и землей. Эта спираль, имея фрактальное строение, неопределенным образом то удаляется от центра кривой, то приближается к нему. Точка – событие устремляющая сгиб к бесконечности составляет мир виртуальных инфлексий: тетрактис Пифагора – мистический треугольник бесконечной струны, натянутой между небом и землей9. Извлекать аккорды из глубины мировой линии с бесконечной инфлексией – значит помыслить существование как единство не бесконечного, но из бесконечного происходящее; единство это – нумерическое, поскольку оно свертывает некую множественность. Целое и части в тетрактисе представляют собой уже не отношения, а принципиальную форму некой производной бесконечности. Наш мир по Пифагору – мир десяти инфлексий, гармонически интегрирующих бесконечное множество. Согласно воззрению неоплатоников Единое обладает свойством свертывания и развертывания, тогда как множественное неотделимо от сгибов, производимых им, когда оно свернуто. Множество развертывает единое в виде “серии”. Стягивание – процесс различия, бесконечная серия искривлений, инфлексий. Стягивание это расщепленность, удвоенность. Это разрыв, при котором каждый член противопоставления отбрасывает и активизирует другой; это напряжение, в котором находится каждая складка, натянутая внутри другой. Складка мира – изохрональный сгиб, падение в многомерность. Различие, “которое непрестанно развертывается и изгибает складки по каждую из двух сторон не иначе, как, складывая другую, при со-предельности сокрытия и открытия Бытия, присутствия и ухода сущего “ – утверждал Ж. Делез [9, с.54]. Становление – процесс различия, стягивания, искривления, единство симметрии и асимметрии, хаоса и гармонии. Все его противоположности укладываются противопоставленностью прямого угла. Инфлексия здесь является чистым событием, это место космогенеза, уже не точка инфлексии, но промежуток между видимыми измерениями, внутренняя сингулярность, где сходятся переменные перпендикуляры инобытия.
В Древнем Китае полагали, что в противопоставленности прямого угла, точнее в квадрате, коррелирующем с четырьмя сторонами света через четыре фазы временного цикла, пролегает таинственная грань соединяющая время и пространство. Современная Теория Великого объединения, в свою очередь, полагает, что актуальная противоположность бесконечно много сворачивается 10 сущими  взаимоперпендикулярными прямыми и неизбежно высвобождает исток сущего в точке диалектического мгновения, вечной несказанной тайной творения. Это последняя граница мироздания между видимым миром трёх измерений и свёрнутым миром семи измерений, древняя метафизика именует ее духовными Небесами и пролегает она в нашем сердце. Небеса в Древнем мире были многомерны, в Древнем Египте они были семиричны. Именно это имели в виду суфии, изображая перевернутый тетрактис в сердце – метафизической точке души. Инфлексия небес расщепляет мир, вносит двойственность, обрекая мир на непрестанную игру различия, вводя непрерывно код различия в самые недоступные монолиты материального и душевного, видимого и невидимого, близкого и далекого. Этот закон охватывает все лики и движения мира: от ансамбля квантовых частиц к спирали молекулы ДНК, от пульсации спектральных линий звездных систем и таинственных циклов истории к ритмам активности коры головного мозга. Этот закон неумолимо выявляет морфологию становления человечества от первой живой клетки до высших форм проявлений свободы, в необходимости проявления существования. “…Тот аспект, откуда происходит вновь форма и все остальное, то есть мироздание, этот аспект именуется временем…” – утверждает Вишу пурана.
Шум времени слышала душа индийского брамина, звукам небес внимал Пифагор. Для Гегеля это было саморазвертывание мирового духа. Но какой бы абстрактный смысл мы не влагали в этот закон, блаженство совершенной формы, ее власть и спасительная сила в самой последней глубине исполнены Свободы. Свет этой Свободы горит от священных вед к Нагорной проповеди Христа и коанам дзен-буддизма. Современная наука, вторгаясь в заповедные области метафизики, дает нам возможность или благодать созерцать глубину высокой абстракции в священных символах Востока. При попытке понять, что есть категория мгновенности, мы сталкиваемся с представлением о континууме. Флуктуации его геометрии выражает древняя идея бесконечной линии, чья иррациональная, небесная глубина подвержена следующим метаморфозам: возникающая из неведомого точка, одновременно бесконечная линия, окружность, треугольник, бесконечная сфера и возвращающаяся к себе сингулярность (мнимое пространство), означенная прямой четырехмерного перпендикуляра.
Первый принцип воплощения актуальной бесконечности –  бесконечная черта абсолютного ныне, рассекающая безразличную тождественность абсолютной внеположности, – есть самоотрицание и выход за пределы себя в свое иное. Это первое противопоставление, где бесконечно многое, обретая структуру, неминуемо поставляет из своей глубины диагональ пульсирующего безмерного квадрата бесконечно многого (платоновский принцип dinamis). Эта неравновесная глубина –  первый символ присутствия длительности в протяженности, первое дыхание актуальной бесконечности. В древнем китайском трактате “Цзючжан суаньшу” диагональ прямоугольника именуется Дао. Эта первая граница асимметрии в тот же самый миг есть “круговая черта по лицу бездны” (Пр. 8, 27), бесконечная спираль, стягивающая безмерный квадрат “мирового листа” в круг бесконечно многого…
И так в актуальном становлении Единое проходит двойное самоотрицание: в ином как многое, многое в ином как актуализированное Единое, являющееся предметом изучения современной физики. Бесконечно многое являет здесь принцип бесконечного становления, бесконечно бурлящую тотальность измерения коллапсирующего иного в единых ипостасях различия и тождества предела наименьшей и наибольшей величины. Первоначальное Единое, таким образом, является обратной стороной всего процесса становления, его потенциальное присутствие полагается в актуальном принципе диалектического мгновения. По словам платоновского “Парменида”: находясь в самом себе, единое будет так же извне окружать себя и, как окружающее, будет больше себя, а как окружаемое – меньше. Таким образом, единое окажется и больше и меньше самого себя”.[19, с.151]. Тем самым, Сверхединое не исчезает в бездне сверх мысленного, но бесконечно переходит в самое себя (в свое иное), в свой принцип структурного оформления. Наименьшее, что делает философия: освещает здесь принцип физической многомерности, очертив первую бесконечную черту абсолютного ныне, того отныне в вечности веков, которое полагается первым словом ветхого завета  – “Берешит” (в начале). Е.П.Блаватская замечала, что первая фраза Библии говорит о двойных небесах. Древние каббалисты первую фразу Ветхого завета: “Вначале Бог сотворил Небо и Землю”, прочитывали: “И внутри и во вне, из своего собственного естества, подобно чреву (мировому Яйцу) Бог сотворил “Два Неба” [2, с.396]. В книге “Зогар” говорится: “Вначале сотворил Бог (Берешит Бара Элохим). Вначале (Берешит) – тот ключ от всего сокрытого здесь и он закрывает и открывает. И в него включены шесть ворот… И пока Он закрывал словом Бара, Вселенная не появлялась и не существовала, и все обволакивал Хаос” [22, 3б-4б]. Из каббалы следует, что шесть сефиротов созидания синтезируются седьмым Берешит (вначале), ибо Берешит прочитывается как арамейское Бара Шит (сотворил шесть). Древние каббалисты открывают принцип диалектического мгновения: живую связь настоящего, прошлого, будущего в семи днях творения. Этот принцип они передают в треугольнике бесконечной линии, натянутой между небом и землей, в пифагоровом тетрактисе, иллюстрируя тем самым, основные положения книги “Зогар”. По существу каббалисты очерчивают этапы преобразования идеи Платона в сферу семи дней творения. Каббалисты в фигуре тетрактиса записывали священное четырехбуквенное имя бога, олицетворяющее созидательную гармонию полярностей. Эту гармонию символизировали весы (возможно это была фигура эннеаграммы), подвешенные в точке отсутствия, в точке космогенеза. Древних пифагорейцев как и каббалистов наверное не очень удивил бы тот факт, что тетрактис как и его центральный шестиугольный сегмент, в котором выводится эннеаграмма, определяют архитектонику всего мироздания: от структуры адронных связей к химической структуре вещества, от энергетической структуры земли к строению галактических туманностей.
Пифагорейские понятия предел и беспредельное мы встречаем в основополагающих понятиях китайской философии: “Тай Цзи” (Великий Предел) и “Уци” (Беспредельное), являющихся последней гранью диалектических категорий “одного” и “иного” изображаемых в Поднебесной империи графическими символами “ян” и “инь”10. Диалектическое становление этих категорий полагает сферу Предвечного Неба и сферу Последующего, соотносящихся как пределы наименьшей и наибольшей величины, замыкая единый континуум всех космических “Перемен” Поднебесной империи. Сходным образом процесс становления категорий предел-беспредельное мыслился в каббале. “Гевура” – атрибут божественного начала. “Энсоф” является ограничивающей причиной его жизненного света, в то время как категория “Хесед” – символ его бесконечного распространения. В становлении этих категорий божественного первоначала простирается Небо, и Небо это в каббале именуется “Раза д‘Орайта” (тайна Торы) и в нем – тайна 22 букв Торы, которая дана через эти две категории, как написано: ”Из десницы Своей Он дал им огонь Закона” Из этого неба нисходит роса, которая служит пищей душам, то есть – познание тайны 22 букв Торы. Ибо это Небо – “тайна познания”, а Тора – пища для душ в Ган Еден (рае)” [22, с.383]. Таким образом, в каббале Предел и Беспредельное начало, объединяясь, являют райское Небо, в котором содержится 22 буквы творения, в их перестановке конструируется весь мир каббалы. Сакральный принцип диалектического мгновения в Поднебесной империи мыслится нами как принцип предельного отсутствия (У цзи), который с развитием в Китае даосизма становится синонимом Дао. Этот оформляющий принцип в Индии именуется “шуньей” (пустота), одновременно являющей “бинду” – источник всякой энергии. В нуле открытом индийской системой счисления отсутствие и небо синонимы. В этой глубине древние создатели вед, обнаружили истину всякого движения – “некоторое четвертое”, современная наука здесь, спасаясь от антиномий Зенона, благополучно уходит в пространство высших измерений, оставляя формальное мышление в полном недоумении. Если бесконечность космоса представить бесконечной линией пространственно-временного континуума, она необходимо замкнется квазиточкой многомерного гиперпространства. Таким образом, бесконечная линия одновременно является точкой, полагающей начало и конец всякого становления. Всякая актуальная бесконечность замыкается в многомерность: именно такой выход предполагает современная наука из бесконечных блужданий человеческой мысли на одной единственной прямой, в лабиринте логического дискурса, построенного 2,5 тысячелетия назад, Зеноном из Элеи. Этот выход есть необходимое требование диалектики.
В двадцатые годы нашего столетия, когда Теодор Калуцы и Оскар Клейн предложили идеи, заложившие основы последующего становления Теории Великого объединения, А.Лосев писал: “Диалектика требует, что если нечто мыслимо, оно обязательно обладает твердой границей… Но диалектика отличавшая “одно” от “иного” требует, как мы видим, признания и тождества “одного” и “иного”… так как вообще ничего нет кроме космоса, то надо, чтобы инобытие поместилось внутри, самого же космоса, чтобы сам космос, внутри себя был многоразличен и разнообразен, чтобы его пространство уже само по себе было бы неоднородным” [15, с.640-641]. Эта неоднородность предполагается прежде всего в антиномии размерности и движения, гравитации и материи. Гегель писал: “Сама материя есть стремление к центру, находящемуся вне ее… тяжесть материи определяет место, в котором находится ее центр. Если материя достигла того, чего она ищет в тяжести, то она слилась бы в одну точку”[7, т.2, с.66-67]. Именно это происходит в предельной глубине падения материи, в глубине объединяющей пределы наименьшей размерности и наибольшей массы.
Примечательно, что на последней границе всех движений, мыслимость которых отрицалось Зеноном, впервые открывается возможность решения его извечных парадоксов. Гегель полагал, что философия есть выворачивание бытия наизнанку, именно это происходит в интерпретации П.Флоренским симметрия Лоренца-Пуанкаре. Философия как мышление о бытии сущего предвосхищает вид, который предстоит принять физике будущего. Вид по-гречески – “идея”. Философия усматривает бытие сущего в “идеях”. “Идея” есть тот вид, который делает зримым истину. Эта возможность, допущенная в Теории Великого объединения в качестве первопричины, объединяет моменты всякого становления, позволяет вещам оставаться, такими какими они есть, не распыляясь в бездне дурной бесконечности. Это свобода, трансцендентное основание всякого становления, последний принцип всех космических оформлений, в античной диалектике, как мы уже знаем, выдвигается в качестве диалектического мгновения. А.Лосев писал: “…поскольку различие и тождество одной категории с другой возникает вне всякого времени и пространства, когда мы провели различия между одним и иным, – в этот же самый момент мы произвели и их отождествление: “вдруг” есть точка, от которой происходит изменение в одну или другую сторону, эта граница между бытием и становлением”[19, с.500].
Древний индийский трактат “ Камьяпапаривартасутра” приводит следующие слова Будды: “То, что мы называем вечным, есть одна из противоположностей, то, что называется переходящим, есть вторая противоположность. То, что лежит между этими двумя противоположностями, оно не подлежит исследованию, неизреченно, непроявленно, непостижимо и не имеет длительности” [23, с.140 ]. “Непрекращение и невозникновение, неединое и немножественное, непреходящее и недвижное…” [21, с.101]. Это состояние неописуемо дискретными логическими конструкциями. Это высший принцип, в котором все существующее, и идеальное, и материальное, сконцентрированы как бы в одной точке, и есть то сверхсущее одно. Это точка выше всех определений на нее устремили свой взор Будда, Лао-цзы, Платон, христианские мистики.
Таким образом, диалектическое мгновение (“некоторое четвертое”), замыкая бесконечную линию пространственно-временного континуума, на одном полюсе полагает многомерную гиперсферу, a на другом основополагающий принцип квантовой механики. В этом состоит новизна каждого мгновения, содержащего в себе недостижимость предела, как недостижимое начало становления, начало всякое бытие выводящее. Зеноновская диалектика материи решается Теорией Великого объединения и тем самым неизбежно приводит к парадоксу Эйнштейна-Подольского-Розена.
Один из самих проницательных мыслителей ХХ века М.Хайдеггер писал: “пока мы не возвратимся к тому, что уже было помыслено, мы не возвратимся к тому, что все еще следует помыслить” [27, с79]. Именно это следует сказать о парадоксе Эйнштейна-Подольского-Розена. Парадокс, с которым человеческая мысль сталкивалась тем или иным образом, с тех пор, как себя помнит, от открытия создателями вед на самой заре разумного человечества “некоторого четвертого” — до экспериментов Н.Козырева и Теории Великого объединения фундаментальной физики. Впрочем, это лишь вехи смиренномудрого вопрошания о целом, укорененные в живом опыте человеческого присутствия: от буддийской концепции пустоты, до Триединого догмата христианства. Такова краткая история аватар воплотившихся под покровом парадокса Эйнштейна-Подольского-Розена, являющего глубины мгновения настоящего. Каждый миллиметр нашего шага упирается в освещенную им бесконечность. Эта бесконечность есть жизнь, всеприсутствующая потенция и точка, оживляющая и одухотворяющая всю целость, переход от которой составляет сокровенное таинство нашей души.
        © Николай Илькевич, 1999
    Примечания и дополнения
1.       Принцип необратимости предполагает некий предел, о котором не хотел знать элейский мыслитель. Впрочем и в противоположной посылке принцип энтропии, представляет инверсию древнего парадокса. Лишь объединив в сверхмыслимом единстве противоположные категории, диалектика выводит блуждающую мысль из лабиринта логического дискурса. Вселенная одновременно конечна и безгранична. Ф.Шлейермахер писал: “Все конечное существует только благодаря проведению его границ, которые должны быть как бы вырезаны из бесконечного, только так может оно в своих собственных границах быть бесконечным” (“Речи о религии”)
Это живое понимание бесконечности мы встречаем в индийском представлении природы времени. Пропорция убывающей тетрады цикла маха-югу, наталкиваясь на исчерпывающий предел, представляет принцип необратимости. Сам же предел в пожарах мировых циклов был неизъяснимо неисчерпаем.
2. Новым шагом, полагающим справедливость этого положения, явился эксперимент, проведенный в 1998 году Д.Кимбллом и его коллегами из Калифорнийского технологического института. Ученым удалось перенести квантовое состояние одного потока фотонов другому. Мы можем предположить, что процессы квантовой корреляции творят многочисленные системы пространственно-временных отношений, которые не распадаются на отдельные миры, но составляют единую систему гносеологической координации, направляя эволюцию живого вещества от возникновения молекулы ДНК до становления процессов сознания. Процессы квантовой корреляции составляют необходимый переход от мира идей к живому становлению. В этой таинственной глубине длится сакральная история человечества. Не здесь ли скрывается смысл всех магических ритуалов: от поэзии заговоров и заклинаний – до высокого таинства божественной литургии? Не эта ли несоизмеримая глубина является залогом нашей любви и нашего спасения?
3. Гегель указывает на то, что пространство без времени, как и время, построенное без пространства как таковые не имеют места, т.е. являются бесструктурным ничто (любопытно, что ряд целочисленных степеней длины, пересекаясь с рядом целочисленных степеней времени, дает размерность всех существующих физических величин [“Техника молодежи”, 1981г.,N 1, с.35]).
Стивен Хокинг, ведущий специалист в области теоретической физики, утверждает, что на самой ранней стадии существования Вселенной, соответствующей планковской эре “…время полностью опространственно, еще точнее говорить не о пространстве времени, а о четырехмерном пространстве” (Hawking S. The Edge of Spacetime,- in: The New Physics, op. cit., p.68). В столь малой размерности квантовые эффекты смазывают различие между временем и пространством. Это замечание следует понимать не как утверждение генезиса времени из пространства, поскольку, как мы уже отметили, это утверждение лишено смысла, но как указание на тот момент первичной флуктуации, когда все противоположности пространства стягиваются дополнительной размерностью в асимметричный фактор времени. Иными словами, асимметрия времени “транспонирована” в асимметрии пространства, трансфинитными величинами заполняя лакуны становления. Все сказанное мы отнесем к протекшему времени. Совершенно прав А. Бергсон утверждая: “Можно ли адекватно представить время посредством пространства?” На этот вопрос мы отвечаем: “Да, если речь идет о протекшем времени; нет, если мы говорим о времени протекающем”. Ибо истинная внеположность настоящего заключена в принципе мгновенности. Все дальнейшие рассуждения построены лишь на структурно смысловом следствии этого сакрального принципа космогенеза.
4.Мы говорим о той абсолютной одновременности, которую обнаружил эксперимент А.Аспека.
5.В апокрифическом Евангелие от Фомы есть изречение, которое вызывает удивительное ощущение созвучия с выражением теории относительности. “Иисус сказал: ”Если вам говорят: Откуда вы произошли? – скажите им: Мы пришли от света, от места, где свет произошел от самого себя… Если вас спрашивают: Каков знак вашего Отца, который в вас? – скажите им: Это движение и покой” (“Апокрифы древних христиан” М., 1989, с.256) Этот же мотив освященный Светом Истинным, мы находим и в святом Евангелие от Иоанна [12, с.35-36].
6 .Разве впечатления, влечения и желания не есть то, что неизменно остается за гранью конечности человеческого бытия? Разве язык, не есть то, откуда исходит первоначало всякого значения, нечто такое, что остается за значением? Человек вместе с той судьбой, которая вершится в его страданиях, с тем желанием, которое он никогда не настигнет и с тем языком, которым он бесконечно их выговаривает, никогда не достигнет абсолютного соприкосновения своего сознания и органов восприятия с реальностью. Как объект нашего знания, конечное человеческое бытие одновременно и реальное и невозможное постоянно ускользает от него. Ибо проблема ускользания, проблема прошлого, свершается в незримых провалах нашего существования.
Любовь и смерть, эрос и танатос – не есть ли условие, на котором только и возможно какое либо познание? Прошедшие сквозь клиническую смерть остаются под знаком неизъяснимого света “Прямой Вертикальной Тропы” (состояние, описанное тибетской “книгой мертвых”).
Это вечное извлечение – покаяние (на еврейском языке покаяние – возвращение, “есть дверь, которая выводит человека из тьмы и выводит свет” – говорит Св. Симеон Новый Богослов [слово 79, 2 русск. пер. еп. Феофана, вып. II, с.319]), вскрывает великую иллюзию, покрывающую колодец бессмертной души. Чудище, “которой мир пронзен”, ее преодолев и за нее цепляясь, провидец Данте, опрокидывается к небу мира иного. Как заметил П.Флоренский, эта сакральная точка “Divina Commedia”, где гнет всех грузов отовсюду слился” (Песнь 34, 109), очерчена магическим кругом преобразований Лоренца.
7. Николай Козырев утверждал, что скорость света почти в 137 раз превышает скорость хода времени. Если материальное тело достигнет скорости близкой скорости света, то, как показывают физические эксперименты, его собственное время не изменится, но его ход бесконечно «растянется» относительно течения времени, измеренного в первоначальной системе координат пространственно-временного континуума. Минимальный промежуток времени тела, движущегося с околосветовой скоростью, «неподвижным» наблюдателем будет восприниматься как промежуток времени с бесконечной длительностью. Время тела, движущегося с околосветовой скоростью, замедляясь относительно времени наблюдателя, «неисчерпывается» его длительностью — «опережает» и переходит в его будущее, одновременно существующее с прошлым и настоящим. Время существует постольку-поскольку существует иное ему — вечность. Континуум живого становления обретает актуальность в единой точке вечности, вмещающей все времена, в которых перемещаются точки-события.
8. Н.Козырев утверждал: “Время обладает особым, абсолютным свойством, отличающим будущее от прошлого, которое может быть названо направленностью времени. Этим свойством определяется отношение причин к следствию, ибо следствие всегда находится в будущем по отношению к причине…”[11].
Время обладает двумя следующими свойствами:
1.свойство скалярное, которое выражается существованием промежутков времени, и
2.свойство векторное, которое представляется псевдовекторами хода времени ±ic2, где c2 – псевдоскаляр, представляющий как бы скорость превращения причины в следствие и могущий служить мерой времени; i – направления причинно-следственной связи.
Введение Н.Козыревым псевдовекторной добавки к скалярному потенциалу времени представляет огромное значение для описания космогонических процессов. Добавка эта носит релятивистский характер и ярко проявляется как в микромире, так и в громадных масштабах космических тел.
Во вращающихся небесных телах имеется взаимодействие между быстро вращающимися экваториальными массами и медленно вращающимися массами около оси. Ход времени вращающихся тел отличается от обычного хода времени тем, что к обычному ходу времени геометрически добавляется линейная скорость вращения. “Моменты собственного времени, как материальные нити связывают центр действия с объектами, воспринимающими это действие… Время несет в себе организацию, структуру или негэнтропию…” – так Н. Козырев писал о мировом порядке и Высшем духе его. Живое, чувственное восприятие бесконечности у Н. Козырева есть физико-математическое утверждение диалектического учения о нерасторжимости идеи и материи, когда идея только тогда действует, если она в материи, и материя только тогда и действует, если она самодвижна.
На вращающейся поверхности сферы точка на экваторе за один и тот же промежуток времени проходит больший путь, чем аналогичная точка на полюсе. Асимметричная механика Н. Козырева утверждает, что эта разница влечет за собой разницу в ходе времени. Различие хода времени создает асимметричные силы напряжения, что концентрируются в вершинах треугольников, на которые разбивается поверхность вращения. Эти силы возможно вызывают колебательное движение земной оси (именуемое прецессией равноденствий). Н. Козырев назвал их асимметричными силами времени, они парные и действуют в противоположных направлениях, распространяясь мгновенно.
Мгновенность, – скрытая точка лежащая между покоем и движением, между бытием и становлением. Не имея в себе самой различий, она исключает другое из себя. Асимметричные силы открытые Н.Козыревым, мы будем рассматривать как ее отрицательное отношение с самой собой. Гегель писал об этом: “она исключает себя из самого себя и полагает себя как многое, но каждое из многих само есть единое, и поскольку оно ведет себя как таковое, то это всестороннее отталкивание переходит в свою противоположность в притяжение” [Гегель Г.В.Ф. “Лекции по истории философии”, С-П, 1993, т.1 с.239]. Эта излучающая пустоту точка – высший символ отражения полагает абсолютное отличие правого и левого. Фундаментальная наука утверждает, что элементарные частицы, из которых состоит вещество Вселенной, существуют только в зеркальной симметрии. Этот принцип обуславливает существование мира, причем граница симметрии пролегает не в глубине вещества, но вне него – в изнаночном, зазеркальном мире суперсимметрии.
Бытие сущего покоится в поставлении себя перед ним же самим. Гегель писал: “Так как жизнь как идея есть движение самой себя благодаря чему она впервые делается субъектом, жизнь делает сама себя своим другим, противоположностью самой себя; она дает себе форму объективного бытия, чтобы возвратиться к себе и быть возвращенной” (Гегель “Энциклопедия философских наук”, М., 1974, т. 2, с.363). Морфология жизненных форм является иллюстрацией этого утверждения. Так топология коры головного мозга отражает топологию форм внутриутробного зародыша и ушной раковины. Структура мозга отражает творческую направленность жизни. О путях жизни Аристотель писал: “Сверху начинается рост, справа – движение в пространстве, спереди – движение чувственного восприятия” (“О небе”, II ч., 284 B 28). Опыты Н. Козырева утверждают, что такую направленность имеет ход времени в нашей Вселенной. Этим, в частности, объясняется существующая асимметрия правого и левого. Современные исследования обнаружили, что у левшей, страдающих дисфункцией мозга, в отличие от правшей, имеющих такие же нарушения психической деятельности, наблюдается обратная (зеркальная) последовательность устной и письменной речи (Т.Доброхотова, Н. Брагина. Асимметрия мозга и исследование сознания человека. “Вопросы философии” 1993, № 4). Приступы заболевания, по утверждению больных, сопровождаются феноменом предвосхищения. Этот феномен заключается в приступообразной, внезапно и непроизвольно возникающей способности видеть, слышать и вообще “чувствовать” события, которые еще не произошли, которых еще нет сейчас, а состоятся в будущем. Субъективное восприятие времени у левшей при дисфункции мозга, в сумеречном состоянии сознания, подобно героям страны Зазеркалья Л.Кэрролла, обратное реальному. В древней Руси почитали юродивых, полагая безумие их вещим. Очевидно, интеллект является сдерживающей силой, контролирующей потоки бессознательного, связывающие нас с тайными глубинами мироздания. Рациональный мир с его законами есть мир вторичный. Н.Бердяев писал: “Первичное бытие до процесса рационализации и есть подлинное бытие, которое познаваемо не через понятие. Это могло быть сформулировано как различие первичного и вторичного сознания. Вторичное сознание связано с распадом на субъект и объект, оно объектирует познаваемое. Первосознание погружено в субъект как первореальность, или вернее в нем дано тождество субъекта и объекта“ (“Самопознание”, М., 1990, с.86).
Мир видимый и мир невидимый соприкасаются. В Древнем Египте существовали жрецы, которые в состоянии «осознанного сна»  сопровождали души усопших в иной мир. П.Флоренский писал: “Сон – вот первая и простейшая, т.е. в смысле нашей полной привычки к нему, ступень жизни в невидимом… в сновидении время бежит, и ускоренно бежит навстречу настоящему, против движения времени бодрственного сознания. Оно вывернуто через себя, и, значит, вывернуты и все его конкретные образы. А это значит, что мы пришли в область мнимого пространства… Это – лики и духовные зраки вещей, зримые теми, кто в себе самом явил свой первозданный лик, образ Божий, а по-гречески, идею: идею сущего зрят просветлившееся сами идеей, собою и чрез себя являющие миру, этому, нашему миру, идеи горнего мира… Сновидения есть знаменования перехода от одной сферы в другую и символ. – Чего? – Из горнего – символ дольнего, и из дольнего – символ горнего” (“Христианство и культура”. Москва, 2001, с.521,528,529). Неслучайно, что эксперименты сотрудников научно-исследовательского психоневрологического института им. В. М. Бехтерева обнаружили, что показатели электроэнцефалограммы мозга иноков Александро-Невской лавры во время совершения молитвы соответствуют состоянию сознания так называемого медленного (без сновидения) сна, которая наблюдается и во время бодрствования, но только у младенцев в возрасте двух месяцев…
В древнеиндийском трактате “Мандукья-упанишада” излагается учение о четырех состояниях сознания, которые рассматриваются как “стопы” (пада) высшей реальности. Согласно этой упанишаде, первой паде – соответствует состояние бодрствования (джаграт), при котором сознание ориентировано вовне, на восприятие “грубых” объектов. Второй паде – тайджаса (“светящаяся”) – присуще состояние сна со сновидениями (свапна). В “Брихадараньяка-упанишаде” (IV, 3, 9-10) говорится, что во сне со сновидениями пуруша с помощью “своего блеска” создает картины сновидений, воспользовавшись в качестве материала “веществом” (матра), взятым из “всеохватывающего мира”. Третья стопа – праджня (“мудрость”) – соответствует сну без сновидений. Она определяется как “начало и конец творений”. Четвертая пада именуется “четвертой” (турия). Последняя пада – это трансцендентная реальность. Её следует мыслить “невидимой, неизреченной, неуловимой, неразличимой”. Таким образом, древняя наука утверждает, что переход от бодрствования ко сну, и далее через ступени сна, через йогический транс (самадхи) ведет к границе мира иного…
Эту незримую границу, раскрывающеюся в морфологии форм вселенной, древние мудрецы представляли в образе тетрактиса, который мы, в свою очередь, представим в качестве изохронального треугольника. Асимметрия вершин изохрональных треугольников, обретая устойчивость, мгновенно разрешается в центре рядом центробежных сил, которые, согласно теории Н. Козырева, взаимодействуют по законам геометрической оптики. Существующие континуально-дискретные соотношения собственно и лежат в основе линейно-звуковой гармонии Пифагора, являются мерой времени индуистского цикла маха-югу. Поразителен тот факт, что структура тетрактиса Пифагора идентична диаграмме, именуемой в физике барионным декуплетом. Эта диаграмма располагает тяжелые частицы (участвующие в сильных взаимодействиях, результатом которых, является, например солнечный свет) в соответствии с их квантовым числом. Исследователь Фритьоф Капра заметил сходство, существующее между диаграммой барионного декуплета, мезонного октета и схемой Фуси. Частицы в этих структурах подобно триграммам взаимодействуют по законам геометрической оптики: частицы занимают противоположные положения по отношению к античастицам. Триграммы пребывают в состоянии непрестанного видоизменения; одна преобразуется в другую подобно тому, как это происходит в субатомном мире. Физические диаграммы представляют исток энергии возникающих и исчезающих частиц. Энергия “течет” лишь по определенным “каналам”, которые характеризуют квантовые числа, сохраняющиеся в качестве констант, и определяют вероятностную волну перемен. Весь набор частиц в этих структурах как бы порождает сам себя, стягиваясь воедино при помощи обратных связей и разделяясь. Поведение частиц определяется самим целым, всей структурой связей, отражая древний принцип “все во всем”.
И. Пригожин замечает, что “адекватное физическое описание хаотических систем эволюции во времени включающее в себя необратимость и вероятность достигается только на уровне ансамблей” [20, с.256].Может быть, впервые в истории человечества это положение воплотила в себе схема императора Фуси. Древние китайцы открыли, что цель и способ существования любой системы, является энергообмен (перемены). Такие совершения научные дисциплины как синергетика, этнология и др., не подозревая, несут в себе принципы, сформулированные еще в классической “Книге перемен”. Исходя из принципов асимметричной механики, утверждающей, что ход времени создает пару противоположно направленных сил, мы можем сказать, что направление от причины к следствию представляет Ян влияние, все действующее в противоположную сторону – Инь. Мы должны мыслить все встречающиеся в мире симметрии, геометрические системы и их направления структурно-онтологически.
“Сущность, – по словам А.Лосева, – не просто отделена от явления, но осмысленным образом в него переходит, его осмысляет иоформляет” [“История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития” т.1, М., 1992, с.59]. Центробежное стремление преобразуется в процессе поляризации изохрональных сил в центростремительное вращение. Н.Козырев определил, что время дает системе энергию и момент вращения. В “Книге перемен” говорится, что когда в перемене наступает предел, то совершается метаморфоза. Когда начинается метаморфоза, начинается вращение”. На этом возвращении построена “Книга перемен”, “И-цзин” – это такая книга, которая по кругу омывает “шесть пустот” (т.е. заключенный в себя космос). “Перемены” – говорит комментатор XII века Чэн-И-Чуань, – это изменчивость, в которой мы меняемся со временем, для того, чтобы следовать пути мирового развития. Книга эта столь широка и всеобъемлюща, что через нее мы надеемся встать в правильное отношение к законам нашей сущности и судьбы, проникнуть во все причины явного и сокровенного, исчерпать до конца всю действительность предметов и событий” [Щуцкий Ю., “Китайская классическая “Книга перемен”, С-П.,1992, с.53].
Процесс взаимодействия является процессом инверсии сил действия и противодействия. Силы по направлению меняются местами. Цикл как бы отразит себя и перейдет в зеркальную копию. Мы будем иметь два противоположных цикла – правый и зеркальный левый: универсальный закон диалектики – принцип движения категорий инь-ян. В цикле взаимодействия геометрия переворота сил отождествляет время. Этот универсальный закон, процесс эволюции во времени, мы проследим в 12-ти летнем цикле развития советской системы социализма:
1905 — 1917 — 1929 — 1941/1944 — 1956 — 1968 — 1980 — 1991-1992
Процесс эволюции живых систем включает в себя диалектическое единство необратимости и вероятности, хаоса и порядка. Этот закон отражает принцип формирования человеческого тела от спирали молекулы ДНК к спирали зародыша. Три лепестка, формирующиеся из оплодотворенной яйцеклетки строят сообща лишь ушную раковину. Ушная раковина представляет зеркальное отражение зародыша (акупунктурные точки наружного уха связаны с соответствующими органами тела). Круг описанных перемен неумолимо выявляет морфологию становления человечества: мировое время, пронизывая спираль развития человечества, проходит сквозь спираль зародыша до высших форм проявлений свободы, в необходимости проявления существования, заключая диалектику развития человечества (другими словами, морфология человеческого эмбриона отражает морфологию космогенеза, – невероятно, но эту же идею провозглашает скрытая космография древнейшего кругового Дендерского зодиака, на котором божественный  эмбрион, вынашеваемый  на небесах богиней плодородия, пронизан неподвижной осью симметрии, вокруг которой, воплощая мировые циклы, смещается небесный полюс).
В истории противоборствуют механизмы возрастания энтропии и, следовательно, растущего ограничения выбора, с одной стороны, и постоянного увеличения “перекрестков”, моментов выбора пути, точек бифуркации. История человечества глубоко своеобразное явление в развитии космоса, ее “перекрестки” символизируют высшие надчеловеческие силы: свободы и судьбы. В этнических системах движущей силой являются деяния, необъяснимые никакой выгодой или расчетом. Существует самопожертвование (пассионарность), лежащее в полосе свободы. Всю историю развития человечества мы можем представить как череду деяний, направленных на раскрытие этой свободы. Вселенная, человек, история переплетены единым узором события – мгновения, полнота и неисчерпаемость которого почила на бытии. Бытие таинственно его выявляет и, исполненное свободы, заново конструирует.
Процесс Творения развивается силой первоначального импульса и добавочного толчка. Эдуард Р. Дьюи, президент фонда по изучению циклов (Пенсильвания) полагает: “Ведя исследования, мы приближаемся к самому сердцу мира, та структура, тот принцип, который мы изучаем, может быть положен в основу всей Вселенной. Мы можем сказать, что располагаем неопровержимыми свидетельствами существования в нашей природной среде каких-то сил, которые управляют всем человечеством, попеременно то, стимулируя его, то, погружая в депрессию. Эти же силы влияют на такие явления, как жизнь растений, погода и болезни… Одни и те же циклы выявляются во множестве естественных и социальных дисциплин [“Америка”, журнал, 1978, апрель, с.30].
Профессор М. Мирошников утверждает: “В материальных системах неорганической и органической природы существует дополнительная, не предусмотренная законом сохранения массы и энергии, энтропийная сила и эквивалентная ей по величине напряженность (иначе говоря, проницаемость) этих систем. Под влиянием происходящих в космосе неравновесных процессов они непрерывно меняются в любой материальной системе: Вселенная подобно человеческому сердцу пульсирует [“Техника молодежи”,1988, N 1, с.57].
Российский биофизик профессор Симон Эльевич Шноль доказал в своих эксперементах, что любому сколь угодно малому отрезку времени и пространства соответствует определенный неслучайный вид спектра амплитуд флуктуаций. Все мировые  явления представляют собой колебательные процессы, которые как установил ученый, отражают суперпозицию космологических вращений: Земли вокруг Солнца, Солнечной системы вокруг центра масс Галактики, Галактики вокруг своего аттрактора и т.д. (Шноль С. Э. Космофизические факторы в случайных процессах. — Stockholm (Швеция): Svenska fysikarkivat, 2009. — 388 с.). В мироздании не существует замкнутых систем. Иеархия космологических вращений оказывает влияние на свойства и поведение материальной субстанции любой локальной области, а именно, вносит в нее (или уносят из нее) энергию и момент вращения, отражая введенную Николаем Козыревым константу мирового хода времени. Древней науке были известны эти космофизические влияния на материальные системы мира…
Л. Гумилев назвал эти космологические влияния пассионарными толчками, он описал их влияние в историческом процессе формирования этнических систем. Он писал: “Наблюдаемая в природных процессах вспышка энергии (отрицательной энтропии) с последующей растратой, представляет собой универсальный механизм взаимодействия системы со средой. Эта универсальность доказана И. Пригожиным для микрообъектов, в географии описывается как движение на популяционном уровне. Законы природы в общих своих формах едины для разных уровней организации материи, хотя и проявляют себя через многообразие. Это исходный принцип диалектического монизма получил блестящее подтверждение в синергетике и этнологии” [.“География этноса в исторический период”, Ленинград, 1990]. Очаги всех известных древних культур и цивилизаций расположены в серединах сторон, вершинах и в центрах изохрональных треугольников икосоэдро-додекаэдрической структуры земли. В энергетических узлах изохрональных треугольников формируется структура биосферы Земли, но не только Земли. Структуры тетрактиса, утверждают современные астрофизические наблюдения, объединяют около 70 процентов массы всех галактик. Таким образом, отвечая представлениям древних упанишад и тайных доктрин каббалы о строении небесного пространства (в Чхадогьяупанишаде (3 ч. глава 1), небесное пространство уподобляется пчелиным сотам, шестиугольная форма коих является центральным сегментом тетрактиса), божественный тетрактис, замыкая чудесный круг, объединяет мир звезд и мир элементарных частиц.
 
Тетрактис является элементом икосоэдро-додекаэдрической матрицы. В 2003 году, при анализе данных космического аппарата WMAP (сверхчувствительный радиоприемник, одновременно регистрирующий сигналы, приходящие из двух почти диаметрально противоположных точек неба), была выдвинута гипотеза, что Вселенная представляет  замкнутый сам на себя додекаэдр.
9. Отношения целых чисел натурального звукоряда Пифагора могут быть представимы инверсией конечного ряда иррациональных чисел. Качественная симметрия выявляет новую иррациональную систему, альтернативную существующим способам счисления, в качестве первоосновы начал счисления которой выбрано иррациональное число; через него уже выражаются другие действительные числа.
10. Примечательно, что эти символы на чертеже “Великого Предела” (Тай цзи ту) передают очертания фазы развития галактики, наблюдаемые современной астрофизикой, где в центре лежит сингулярная точка — черная дыра. Поразительна всеобщность законов, очерченная этой диаграммой.
Литература
1. Бергсон А., “Собрание сочинений”, М., 1992, т.1.
2. Блаватская Е.П., “Тайная доктрина”, Смоленск,1993, т.1.
3. Бринк Л., Энно М., “Принцип теории струн”, М., 1991.
4. “Буддизм в переводах”, Альманах. Выпуск 1, С-П., 1992.
5. “Вестник русского христианского движения”, Париж,1998, № 153.
6.   Гегель Г.В.Ф., “Лекции по истории философии”, С-П, 1993.
7. Гегель Г.В.Ф., “Энциклопедия философских наук”, М., 1975.
8.   Карсавин Л., “О личности”, М., 1992.
9.   Делез Ж., “Складка, Лейбниц, барокко”, М., 1998.
10. Кант И., “Критика чистого разума”, С-П., 1993.
11. Козырев Н.А., “Причинная или асимметричная механика в линейном приближении”, Пулково, 1958.
12. Лосев А.Ф., “Бытие, имя, космос”, М., 1993.
13. Лосев А.Ф., “Жизнь”, С-П., 1993.
14. Лосев А.Ф., “История античной эстетики. Последние века”, 1988, ч.2.
15. Лосев А.Ф., “Очерки античного символизма и мифологии”, М., 1993.
16. Мэнли П. Холл, “Энциклопедическое изложение масонской герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии”, С-П., 1994.
17.   Патанджали, “Йога-сутра. Классическая йога” М., 1992.
18. Плотин, “Избранные трактаты” М., 1994, т.1.
19.   Платон, “Собрание сочинений”, М., 1993, т.2.
20. Пригожин И., Cтенгерс И. “Время, хаос, квант”, М., 1994.
21. “Психoлогические аспекты буддизма”, Новосибирск, Наука, 1991.
22. Рабби Шнеур Залман из Ляды, “Микутей амарин”, Вильнюс, 1990.
23. Рерих Ю.Н., “Тибетский язык” М., 1961.
24. П. Успенский, «В Поисках Чудесного», Петербург, 1992.
25. Флоренский П.А., “Мнимости в геометрии”, М., 1922.
26. Хайдеггер М., “Время и бытие”, М., 1993.
27. Хайдеггер М., “Разговор на проселочной дороге”, М., 1991.
28. Шевелев И. Марутаев М., Шмелев И., “Золотое сечение”, М., 1990.
29. Eiusdem Gregorii “Physica, theologica, moralia et practica capita” Cl.Migne.
30. Heisenberg W.,“Schritte;ber Grenzen”, M;nchen, 1973.
31. Satprem, “ Sri Aurobindo, or Journey of Consciousness”, chapter 15.
32. Wheler J.A., 1983. “On Recognizing “law without law” American Journal of Physics, 51(5).