Всё может быть

                СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕ БЫВАЕТ

    В соборе шла заутренняя служба, когда в него с разницей в несколько минут вошли две  женщины.  Обеим было примерно около тридцати.      
  Худая, можно сказать истощенная фигура первой,  усталое выражение загорелого лица, большие чёрные глаза, в которых прочно поселилась печаль, и натруженные, не знавшие маникюра руки, сжимавшие потёртую сумочку, всё говорило о том, что жизнь её не баловала, скорее, наоборот. Она остановилась недалеко от входа, перекрестилась и замерла, обводя взглядом  лики святых.   
  Вслед  за нею появилась блондинка примерно такого же возраста и комплекции. Она немного задержалась в светлом прямоугольнике открытой двери, оглядывая немногочисленных прихожан, в основном старушек, и, выбрав более подходящую по своему возрасту, направилась к ней.       
   Та как раз вынула из сумочки тощий кошелёк и пересчитывала его содержимое. Невольно вырвавшийся у неё вздох говорил о том, что количество наличности в нём было неутешительным. Несмотря на это, она зажала в ладошке горстку отсчитанных монет, и, скользнув по подошедшей ровеснице равнодушным взглядом, направилась к церковной лавке. Купив пару свечек, спросила куда их поставить за усопших и пошла куда ей указали. Установив свечи, замерла, глядя на икону божьей матери и безмолвно шевеля губами.            
   Полностью уйдя в себя, она не сразу обратила внимание на то, что последовавшая за нею  блондинка повторяет её действия. Однако у неё это получалось как – то неловко. Согревшаяся от сжимавшей её горячей руки свеча согнулась и валилась набок, истекая оплавленным воском и рискуя увлечь за собой поставленных ранее.      
      - Давайте, я вам помогу… - шепнула она, наконец заметив её тщетные усилия.   
      - Да, пожалуйста.  Мне очень плохо…– прошептала блондинка, покачнувшись в её сторону.
 Соседка невольно её поддержала и, уловив запах спиртного, удивлённо приподняла брови и пригляделась  к ней повнимательней.  На алкоголичку женщина похожа не была. Припухшие веки, потёкшая тушь и потерянный взгляд – всё говорило о том, что она находится в состоянии глубокой депрессии.   
   Поправив свечи, склонилась к ней и шепнула: «давайте выйдем на воздух, я вам помогу».
     -  Минутку… - ответила та, открывая сумочку. Достав несколько крупных купюр, направилась к ящику для пожертвований, опустила в него деньги и повернулась к своей спутнице – теперь пойдём…. 
  Во дворе обе присели на лавочку, стоявшую в тени берёз, и некоторое время молчали.  Неожиданно блондинка спрятала лицо в ладони, и стала горестно причитать, раскачиваясь из стороны в сторону:
      - Что я наделала… Боже мой, что я наделала…
      - Я могу вам чем - то помочь?   
Прекратив стенать, она уронила руки на колени и внимательно посмотрев ей в глаза, спросила:
      - Ты кто?   
      - Никто, просто человек. 
      - И как тебя зовут, «просто человек»?
      - Вера.
      - А я Арина.
      - Очень приятно. 
      - Тебе действительно приятно? - усмехнулась Арина.
   Вера пожала плечами, и спросила:
      - Вам уже лучше?   
      - Мне никогда уже не будет лучше…   
   В голосе Арины прозвучала такая боль, что сердце Веры сжалось от жалости.  Она  легонько коснулась рукой её плеча и спросила:
      - Я могу для вас что – то сделать?
      - Что ты можешь сделать для человека, который сам себя потерял? Впрочем, тебе этого не понять.
      - Вы не поверите, но понять вас не трудно.
      - Не трудно?  - удивилась Арина, - Откуда ты можешь знать, что значит потерять саму себя?
      - Знаю… В моей жизни тоже был период, когда мне казалось, что я потеряла саму себя, только я не могла найти правильных слов, чтобы объяснить своё состояние.  У вас что – то произошло? 
      - Произошло… - Арина кивнула головой так резко, что едва не потеряла равновесие, - а знаешь что, поехали ко мне.
      - Нет, я не могу… – Вера отстранилась, словно опасаясь, что её будут удерживать силой, - у меня скоро автобус.
       - Прошу тебя, пожалуйста, поехали ко мне… - повторила Арина, вытирая слёзы, - я боюсь оставаться одна...
    Вера помолчала.  В том, что Арине нужна помощь, не было никаких сомнений, но, задержавшись, она могла пропустить последний автобус.
      - Извините, я не могу. Да и садиться за руль вам пока нельзя, а меня ждут дети.
      - Дети… А сколько у тебя детей?
      - Трое. Два мальчика и девочка.
      - Ого, ты сошла с ума.
      - Может быть. Но они есть, и я их очень люблю.
      - А у меня нет никого. Ни – ко – го … - Арина подняла руки перед собой, и, глядя в раскрытые ладони, словно в лица привычных собеседников, спросила: - И зачем мне жить, для кого?
      - Так говорить нельзя... – возразила Вера. 
      - А как можно?
      - Не знаю.
      - Не знаешь, а говоришь…
      - Знаю одно – бога гневить нельзя. Вы такая молодая, красивая и здоровая, а это главное. Всё плохое в нашей жизни даётся нам как испытание, которое нужно преодолеть, а потом обязательно наступит время, когда всё изменится и то, отчего сейчас так больно, окажется не таким уж и важным.   
      - Моя мама говорила точно так же… - прошептала Арина. 
      - Я уверенна, что и сегодня она скажет то же самое. 
      - Она никогда и ничего больше не скажет… – всхлипнула Арина, - Она умерла. И папа тоже…
      - Простите…
      - Послушай, а ты умеешь водить машину?
      - Немного, но прав у меня нет.
      - Ничего, здесь недалеко, всего четыре квартала. Пожалуйста, поедем ко мне. Посидим, поговорим, а вечером я отвезу тебя домой. Договорились?
      - Ну, разве что так… Правда, я ездила только по полям, а по городу боюсь, здесь такое движение.   Но, если недалеко… – согласилась Вера, решив, что домой новую знакомую отвезёт, но рассиживаться у неё не будет и постарается успеть на свой автобус. 
      - А мы потихонечку, осторожненько. – Арина подала её руку, - пойдём.
 На стоянке они подошли к новенькой серебристой «тойоте» с правым рулём.
      - Ой… На такой я не смогу… - запаниковала Вера, пятясь назад.
      - Сможешь. – сказала Арина, удерживая её за локоть, - Она очень лёгкая в управлении. 
  Через несколько минут очень медленной езды они подъехали к двухэтажному особняку,  прятавшемуся за высоким забором. 
     - Стоп, нам сюда… - скомандовала Арина, направляя пульт на гаражные ворота.   
  Заехав внутрь, Вера заглушила двигатель и облегчённо выдохнула, испытывая радость оттого, что всё обошлось.    
      - Господи, неужели это я! Сама не верю, что я смогла это сделать.
      - Я же говорила, всё у тебя получится. Пойдём.
  Прямо из гаража вошли в гостиную. Вера окинула быстрым взглядом комнату, площадь которой превышала весь её домишко вместе с сенями, и повернулась к хозяйке, сразу же свалившейся на диван.
      - Как вы себя чувствуете?
      - Ну что ты выкаешь, давай на «ты»… - простонала Арина.
      - Хорошо, как ты?
      - Отвратительно. 
      - Хочешь, я сделаю тебе крепкий чай?
      - Да, пожалуйста. Кухня там.
    Арина успела задремать, когда Вера явилась с подносом, на котором стояли две чашки с дымящимся чаем. Поставив его на столик рядом с диваном, посмотрела на Арину, потом на часы, стоявшие на камине. Похоже, на автобус она уже не успевает. Придётся добираться попуткой до развилки, а дальше идти пешком. 
   Арина пошевелилась и застонала: 
      - Боже мой, как же мне плохо…
      - Может попробуем промыть желудок? – спросила Вера, - мне это всегда помогало.
      - Не знаю…  Давай попробуем.
      - Пойду, подогрею воды.
    Вера хлопотала около дух часов - грела воду, поила свою подопечную, обкладывала мокрыми полотенцами и водила под ручку в туалет, пока она наконец – то сказала: 
      - Кажется, начинает понемногу отпускать. Огромное тебе спасибо, не знаю, что бы я без тебя делала…
      - Разве у тебя нет подруг, которые могли бы прийти на помощь?
      - Нет.
      - А муж?
      - Можно сказать, что и мужа тоже нет.
      - Вы в разводе? 
      - Пока нет… - ответив, Арина немного помолчала, словно раздумывая о верности принятого решения, и добавила, - Он всеми силами пытался сохранить наш брак, стараясь убедить в своей вечной любви и верности. До сих пор я ему верила, скорее, делала вид что верю. А теперь имела возможность убедиться, что всё это время мы жили во лжи. Это так отвратительно, что лучше не жить совсем. Да, совсем... Признаюсь тебе, что сегодня я хотела покончить с собой.
      - Чтооо?
      - Да. Нашла у себя в баре бутылку коньяка и выпила почти всю, а потом решила поехать в аптеку, купить снотворное и…  чтобы уснуть и больше не проснуться. Однако дорога, по которой я обычно езжу, была перекрыта на ремонт. Я свернула на улицу, на которой стоит храм, а увидев его, почему – то решилась зайти, хотя особо верующей никогда не была, и остановилась рядом с тобой. Тебе не кажется, что такая цепочка событий не могла быть случайной?
       - Не знаю…
       - А вот я думаю, это мой ангел – хранитель привёл меня к той, которая могла бы мне помочь. Ты меня не оттолкнула, за это я тебе благодарна. 
      - Только не нужно делать из меня святую, - возразила Вера, - просто я поняла, что тебе очень плохо.
      - Сейчас плохо очень многим, однако на помощь им бросаются не все. Люди стали холодными и равнодушными, и вникать в чужие проблемы хочет далеко не каждый... - вздохнула Арина, - да что это я всё о себе, а ты наверняка голодна. Пойдём - ка со мной.
     С трудом добравшись до кухни, Арина распахнула холодильник и сказала:
     - Пожалуйста, бери всё, что хочешь, у меня нет сил…   
   Вера быстро, глотая слюнки, выставила на стол тарелки с нарезками колбасы, рыбы и сыра, и спросила:
      - А ты что – нибудь съешь? 
  Арина взяла кусочек кеты, и стала нехотя жевать. Вера была очень голодна, но старалась не подавать виду и не спеша положила себе на тарелку всего по чуть - чуть. Она едва успела наколоть на вилку кусочек колбасы и поднести ко рту, когда Арина замерла, затаив дыхание, затем предостерегающе подняла кверху указательный палец и прошептала: 
      - Чшшш… Ты что – нибудь слышишь?    
      - Кажется, да… – ответила Вера, отводя вилку в сторону и прислушиваясь.
   Звук, похожий на скрип половиц  и протяжный вздох  прозвучали достаточно громко и чётко, словно  кто – то невидимый прошел рядом с ними.  Вера боязливо огляделась, но в комнате не было никого кроме неё и Арины.      
      - Мне показалось или в доме кто – то есть? – спросила она, невольно понизив голос.
      - Значит, я была права! – воскликнула Арина, - а вот он этого почему – то никогда этого не слышит…
      - Кто «он»?
      - Мой муж.
      - Так он дома? - удивилась Вера.
      - Нет.
      - А кто же здесь ходит?
      - Никто. Никого здесь нет. Я проверяла сто раз, хочешь, проверь и ты.
      - А надо? – засомневалась Вера, поёживаясь от охватившего её озноба.
      - Ладно, не обращай внимания. Может, налить тебе немного вина или коньяка?
      - Нет, не надо… - резко отказалась Вера.
      - Ну нет, так нет. Наверное, ты подумала, что я хочу выпить вместе с тобой? Не бойся, я только - только начала приходить в себя, да и вообще сегодня это случилось со мной впервые. Так сложились обстоятельства, но говорить о них я пока не хочу.  Мне надо разобраться во всём самой.
    Прожевав кусочек колбасы, Вера положила вилку на стол, вытерла рот салфеткой, и, глубоко вдохнув, сказала:
      - Чтобы ты во мне не заблуждалась, я тебе скажу вот что - я тоже одно время выпивала и побольше твоего. Судя по всему, причина у нас была одна и та же – предательство мужей.  Думаю, теперь я должна уйти.
      - Не говори ерунды. Во – первых, ты меня встретила в том же состоянии, во – вторых, как я понимаю, теперь ты не пьёшь, верно?
      - Верно. Меня остановили дети. Если бы не они, я не знаю, что со мной было бы. Конечно, мне одной с ними очень тяжело, но всё равно я очень рада тому, что они у меня есть.    
      - Расскажи мне о них, как их зовут, какие они. 
      - Дети у меня прекрасные. Дочку зовут Саша, в честь моей мамы. Ей три года. Она у меня ласковая, как котёнок. А мальчишкам девять и двенадцать. Они мои помощники, помогают буквально во всём. Старшего зовут Данилка, а меньшего Антоша. 
   Заметив, что Вера то и дело поглядывает в окно, на солнце, клонившееся к закату, Арина сказала:
      - Не волнуйся, сегодня ты обязательно попадёшь домой. Ещё немного, и я буду в форме. Пойдём – ка со мной.
    Поднявшись на второй этаж в спальню, Арина открыла шкаф, битком набитый одеждой, и стала её перебирать, выбрасывая на кровать одно платье за другим. Куча росла, а она продолжала их доставать. Вера молча наблюдала за её действиями. 
      - Раздевайся, - сказала Арина, - будем мерить.
      - Что мерить? – удивилась Вера.
      - Вот это всё. Все эти платья тебе. Мы с тобой примерно одного роста, только ты значительно худее. Думаю, они тебе подойдут.
      - Нет, ничего я мерить не буду.   
      - Почему? Судя по тому, что на тебе надето, нарядами ты не богата.
      - Конечно, не богата. У нас с детьми не всегда хватает денег на кусок хлеба, не то, что на наряды, но, тем не менее, одалживаться я ни у кого не привыкла. 
      - Естественно, у кого бы ты в своей деревне одалживалась. А у меня их больше, чем нужно, почему бы не поделиться?  Ведь это такая мелочь по сравнению с тем, что ты сделала для меня - благодаря тебе мне снова захотелось жить. Одевай вот это, мне кажется, оно тебе будет к лицу. Ну, давай же, не задерживайся.
    Вера взяла в руки серое шелковое платье и оглянулась, ища куда спрятаться.
      - Да раздевайся здесь, тут все свои.
      - Мне неудобно за своё бельё.
      - Вот оно что. Ничего, это дело поправимое.
    Арина порылась в комоде, и, протягивая ей пакет с бельём, сказала:
      - Можешь зайти в ванную, вот в эту дверь. Надевай смело, оно ещё не ношенное.
   Когда Вера вышла из ванной, её волосы, собранные в тугой узел, рассыпались по плечам пышной волной, достающей до пояса.
      - Какие у тебя красивые волосы, - восхитилась Арина, - что же ты прячешь такое богатство?
      - Какое там богатство, волосы как волосы… - пробормотала Вера, поворачиваясь перед зеркалом, - а вот за платье огромное спасибо.
      - Нравится?
      - Ещё бы. У меня такого не было никогда в жизни. Только… оно же очень дорогое. Как я с тобой рассчитаюсь?
      - Ах, оставь. Ладно, будем считать, что остальные платья тоже подойдут, поэтому мерять их ты будешь дома. Нам действительно пора ехать.  Давай собираться.
     Арина достала из шкафа пакет, сгребла в него платья и добавила туда же по паре туфель и кроссовок.
Оглянувшись на Веру, увидела, что по её щекам катятся слёзы.
      - Здрасьте, а чего ты плачешь?
      - Я не знаю, что мне сказать. Знай одно – теперь у тебя есть человек, всегда готовый прийти на помощь, ты только позови. 
Арина кивнула и, тоже смахнув слезу, сказала:
      - Поехали быстрее, я хочу видеть твоих детей.





                ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ

    Выезжая из города, Арина остановилась возле дежурного магазина, откуда вышла с несколькими пакетами  и коробкой, в которой лежала большая кукла.  Выехав за пределы города, Арина сказала.
      - Извини за вопрос… Ты говорила, что выпивала… Почему, тебе этого хотелось?
      - Нет, мне просто хотелось забыться. Когда мой муж ушел к другой, на меня навалилось столько всего, что я буквально сходила с ума. Однажды выпив, я заметила, что на душе стало легче и все проблемы стали казаться не такими уж и важными. Потом это повторялось ещё и ещё и длились довольно долго. Я понимала, как выгляжу перед людьми, а главное, перед своими детьми, и не раз давала себе слово остановиться, но всё начиналось заново.  А однажды случилось вот что.
    В тот день я послала своих мальчишек за хлебом.Войдя в магазин, они увидели Надежду, новую жену своего отца, и услышали, как она надо мной насмехается, называя  Веркой - алкоголичкой. Дети молча вернулись во двор и прокололи колесо её машины. Конечно, она поняла, кто это сделал, и стала кричать на всю деревню, что и мои дети вырастут такими же пьяницами и шпаной, как их мать.  А потом я узнала, что они начали работать, чтобы собрать деньги мне на лечение.
      - Работать? - удивилась Арина, - где?
      - Колоть дрова и копать огороды местным одиноким старушкам. Я стала замечать, что они постоянно где – то пропадают, хотя раньше всегда держались неподалёку от дома. Дело в том, что однажды я уснула, спрятавшись на сеновале, а Саша решила, что я пошла на огород и отправилась меня искать. Мальчишки нашли её у реки. Она стояла на самом краешке мостика и пыталась поймать стрекозу. После этого они перестали мне доверять и стали за нею приглядывать сами, а уходя на работу, отводить к Матвеевне, нашей соседке.  Она мне обо всём и рассказала. Мне показалось, что меня ударили ножом прямо в сердце, так было больно…  Вот с тех пор я больше не пью. А сегодня задержалась, представляю, как они переживают…
      - Ничего, скоро будем дома. Кажется, это указатель. Нам сюда?
      - Да. Осталось пять  километров. Здесь дорога плохая, так что поезжай помедленней.
      - Эх, дороги у нас как обычно плохи, и воруют, батенька, по – прежнему… - проворчала  Арина, лавируя между ухабами.
      - Это точно, - подтвердили Вера, - воруют так, что вся деревня стоит словно после войны. Везде разруха, фермы стоят без крыш, скота нет, техника вся убитая. Людям денег не дают годами, вот и живи как знаешь. Только своими огородами и спасаемся.
    В деревню приехали около полуночи. Уличного освещения не было, только в некоторых домах горели огоньки.  В самом конце длинной извилистой улицы Вера скомандовала:
      - Приехали. Сворачивай направо и останавливайся у ворот. 
    В небольшом домике, стоявшем в глубине двора, было темно. Вера открыла калитку, и, пропустив гостью вперёд, вздохнула:  - Спят ребята, не дождались…
    Вдруг раздался детский визг и от дома навстречу им понеслись три фигурки, одна маленькая и две побольше.
      - Мама! Мамочка приехала!!!
  Девочка бросилась на шею Веры, а мальчишки остановились поотдаль и стали вглядываться в её лицо.
      - Родные мои, заждались! Данечка, пойди включи свет, у нас гостья. Антоша, открой ворота, надо загнать машину.
   Мальчишки поздоровались и помчались в разные стороны. На столбе вспыхнул фонарь, заскрипели ворота.
      - Ой, мамочка, какая ты красивая! – восхитилась Саша, трогая её платье, - Какое на тебе платьице, а туфли какие! А мне платье ты тоже купила?
      - Нет, детка, не купила, ты же знаешь, у нас нет денег. Это мне тётя Арина подарила. - с горечью ответила Вера.
      - Тётенька, а мне ты подаришь платье? – спросила Саша, заглядывая в глаза Арине, присевшей перед нею на корточки.
      - Помолчи…- цыкнул Данил, - сколько раз тебе говорить, чтоб ничего не выпрашивала.
      - Знаешь  что, - сказала Арина, беря крошечные ручонки в свои ладони, - завтра мы с тобой поедем в город и купим  столько платьев, сколько ты захочешь. А сегодня мы привезли тебе куклу.
      - Правда! А где она?
      - В машине. Сейчас я загоню её во двор и мы достанем из неё большие сумки, в которых есть много вкусных вещей и твоя кукла.
       - Тётенька, ты фея? - спросила Саша, крепко держась за её руки, словно опасаясь, что сказка внезапно закончится и она исчезнет.
      - Почему фея? – растерялась Арина.
      - Потому что такое бывает только в сказках.
      - Это просто очень хорошая, добрая тётенька, зовут её Арина. - сказала Вера, подхватывая дочку на руки. - Я рассказала ей о том какая ты умная, послушная девочка, и она решила сделать тебе подарок. 
   Заехав во двор, Арина с помощью мальчишек перенесла все пакеты на крыльцо. В первую очередь она вручила Саше куклу и долго смотрела на сияющее от счастья личико девочки, прижимавшей неожиданный подарок к своей груди.
      - Что нужно сказать тёте? – напомнила Вера.
      - Спасибо, тётенька Арина! А Данилке и Антошке ты тоже привезла подарки?
      - Да помолчи ты! – зашипел Данил.
      - Не привезла, но завтра я эту оплошность исправлю. – ответила Арина, отдавая мальчишкам пакеты со сладостями, - А пока  я привезла вам много вкусных вещей.
      - Нам ничего не нужно, мы не маленькие, - возразил Данил, - вы её не слушайте.
      - Вы угощайтесь, не стесняйтесь…
      - Надо сначала поесть, сладкое не еда. – снова возразил Данил на правах старшего, стараясь разговаривать солидным мужским баском, - у нас есть картошка, правда, она уже остыла. Вы будете есть холодную?
      - С удовольствием, я давно не ела картошку.
      - Антоха, тащи кастрюлю… - приказал Данилка, выставляя на стол банку с малосольными огурчиками и разворачивая полотенце, в котором пряталась буханка хлеба.   
      - Огурчики! Это именно то, что мне сейчас нужно! - воскликнула Арина, принюхиваясь к дразнящему запаху укропа и чеснока.
    Только наевшись, дети позволили себе попробовать сладости. Ели не спеша, стараясь хорошенько распробовать, а фантики тщательно разглаживали и, прочитав название, складывали в стопочку на память. Съев по нескольку конфет, сложили остатки в пакет и убрали до следующего раза. Наблюдая за их действиями, Вера сказала:
      - Спасибо тебе, Арина! Ты устроила моим детям настоящий праздник.
      - Ну что ты. Я сама получила огромное удовольствие, видя их радость, особенно то, как была счастлива Саша. Она такая прелесть, а Данилка настоящий маленький мужчина, такой рассудительный. Если бы у меня были дети, я хотела бы, чтобы они были именно такими.
      - Ты молодая, - успокоила Вера, - ещё можешь родить и не одного.
      - Да нет, в том - то и дело, что не могу. Наверное, им уже пора спать?
      - Да – да, сейчас я их уложу, а потом мы с тобой поговорим, если ты не против.
      - Совсем не против. Мне значительно полегчало, наверное, после огурчиков, так что я могу сидеть хоть до утра.
   Вера уложила детей и вышла во двор, неся в руках две шали. Уже выпала роса и воздух стал свежим и прохладным. 
     - Как здесь хорошо, - сказала Арина, кутаясь в шаль и вдыхая запах ночной фиалки, - я даже не помню, когда в последний раз была в деревне.
      - Сейчас все, у кого есть деньги, чаще бывают за границей, чем в русских деревнях. Там   развлечения, удобства, а здесь что?  Летом ещё ничего, зелень, фрукты, красота, а зимой скука смертная. Мне бы тоже хотелось посмотреть на белый свет, но об этом можно только мечтать.
      - Может ещё и посмотришь.
      - Да ну,  об этом я даже не мечтаю. Мне бы поставить ребят на ноги, дорОстить их до армии. Может, там они получат какую - нибудь специальность. О Саше я не говорю, она ещё маленькая. Главное, чтобы все были здоровы.
      - Ты говорила, что мальчики хорошо учатся. Им бы получить образование.
      - На это деньги нужны, а где я их возьму?
      - Может, стоит перебраться в город, найти там работу?
      - Если бы я была одна, то так бы и сделала, - вздохнула Вера, - а куда мне с такой оравой? Здесь огород, курочки, коза, а там что заработаю то и проедим, да ещё и за квартиру нужно платить.
     С минуту сидели молча, глядя на лампочку, вокруг которой крутился рой мошкары. 
      - Расскажи мне немного о себе. – попросила Арина.
      - Я родилась и выросла в этом самом доме, в четырнадцать лет осталась без родителей, совсем одна. Они умерли от рака с разницей в полгода. Соседи помогали кто чем, кто хлеба даст, кто кусочек сала. Весной посадила огород, чтобы хоть что – то было своё. Сельсовет давал дрова на зиму. Школьные учителя помогли оформить пенсию, но она была такой маленькой… Поначалу, пока я не научилась считать деньги, мне её постоянно не хватало. Вот так и жила, в основном на одной картошке.
      - А где ты встретила своего мужа? Он местный?
      - Нет. Я как раз заканчивала десятый класс, когда он появился. Парень из нашей деревни, его зовут Лёша Иванов, служил вместе с ним в армии. Они были друзьями и поехали в отпуск одновременно. Он заехал к Лёше на пару дней погостить. Мы случайно встретились на улице и Лёша нас познакомил. В Виктора я влюбилась с первого взгляда. Он был очень видный парень, высокий, стройный, волосы чёрные и при этом голубые глаза. И очень весёлый, всё время шутил, а я смеялась как дура.
      - Почему как дура?
      - Потому что уже потом поняла, что всё было не так уж и смешно.
      - Просто ты повзрослела и поумнела.
      - Наверное. Ведь я тогда была ещё совсем девчонкой. Я ему тоже понравилась, да так, что он остался у Лёши до конца отпуска. А демобилизовавшись, сразу приехал сюда и больше не уезжал. Мы с ним стали жить как муж и жена. Я была очень счастлива, думала, что так будет всегда и нас разлучит только смерть, как моих родителей. Но всё оказалось совсем не так. Хорошо мы жили только год, пока не родился Данилка. У меня были трудные роды. Управляться одной с малышом, и с огородом и по дому было очень тяжело, помочь некому, и я не могла уделять мужу столько внимания, как раньше. И он стал обижаться, ведь ему и в голову не приходило, что я сама нуждаюсь в помощи. Он стал злым, срывался из – за каждой мелочи и, как бы я не старалась, всегда находил повод для упрёков. Я вспоминала, как дружно жили мои родители, приводила их в пример, но его это только раздражало.   
      - А как же ты при таких отношениях решилась рожать троих? С одним тебе было бы намного легче.
      - Я не думала, что дело дойдёт до развода, но главное даже не это. После смерти родителей мне было очень плохо оттого, что я осталась совсем одна на всём белом свете, и я дала себе слово, что у меня обязательно будет много детей, чтобы у них были родные люди.
      - Возможно, со временем всё наладилось бы? - спросила Арина, зябко кутаясь в шаль.
      - Не знаю. Поначалу я думала, что во всём виновата сама. Если бы я больше уделяла внимание своей внешности, модно одевалась и так далее, он меньше поглядывал бы на других.
      - Вряд ли, - возразила Арина, - я тому пример. И одета, и ухожена, и вроде бы не дура, а толку… Просто такие нам с тобой  достались и такими они останутся при любых женах. Так что ты себя не вини.
      - Ты права, но это я поняла попозже. Он начал выпивать. Сначала изредка, потом всё чаще и чаще, и вёл себя так, словно за что – то мне мстил. Однажды сказал, что ещё не нагулялся, а я привязала его к себе своими детьми и не даю свободы. Понимаешь, так и сказал – «своими детьми», как будто они только мои. Потом, проспавшись, говорил, чтобы я не обращала внимания на его пьяный бред, но по его поведению было видно, что он так считает на самом деле. Его самолюбование было слишком заметным, да и люди стали намекать, чтобы я получше за ним приглядывала.  Всё закончилось тем, что он ушёл к Надежде, дочери бывшего председателя колхоза.  До этого она выучилась на агронома, а когда колхоз распался, почти вся земля перешла в её собственность.  Мой Виктор у неё третий. Она одела его с иголочки, купила машину, на которой он раскатывает с такой гордостью, как будто заработал на неё сам, и вообще живёт в своё удовольствие. Вот и вся моя история, такая же простая, как у тысяч других.
      - Как у тысяч других… - повторила Арина. - очень жаль, что у нас все любят повторять об ответственности перед теми, кого мы приручили, а вот об ответственности перед своими близкими говорить не принято.



                ЗА ПОЛШАГА ДО ТЬМЫ 

     Арина сидела в кресле напротив дивана и с улыбкой смотрела на спящую Сашу. После похода по магазинам она решила заехать домой и взять для себя кое – что из одежды и обуви. Высокие каблуки и модные платья для деревенской жизни не годились, а она собиралась погостить у Веры до возвращения мужа. Находиться в одиночестве в этом огромном доме она уже не могла. Несмотря на его красоту, удобства и уют, было в нём что – то зловещее.  Дело в том, что время от времени ей стали слышаться разные звуки - приглушенные стоны и крики, словно доносившиеся из – под земли, а иногда постукивание, вздохи и скрип ступенек.  Она неоднократно  оглядывала каждую комнату, но ничего необычного не находила, и, понимая что её необоснованные страхи могут представить её перед  окружающими как полусумасшедшую, истеричную натуру, никому об этом не рассказывала. А когда наконец поделилась ими со своим мужем, всё получилось так, как она и предполагала.   Он удивлённо посмотрел ей в глаза, затем обнял, и, покачивая, словно маленького ребёнка, сказал:
      - Ну что ты, малыш, тебе это показалось…
    А когда она попыталась доказать, что всё происходящее не является её  фантазией, он предложил ей обратиться к психиатру. Недоверие и подозрительные взгляды, говорившие о том, что собственный муж начинает сомневаться в здравии её рассудка не только обижали, а даже оскорбляли.  Поэтому обсуждать эту тему она больше не стала ни с ним, ни с кем - либо другим, хотя пугающие шумы повторялись всё чаще.
    Дело шло к вечеру, и, чтобы Вере не пришлось по их приезду лишний раз суетиться, Арина решила искупать Сашу. Усадив восхищённую девочку в ванну, наполненную пеной, дала ей вволю поплескаться. Затем хорошенько её вымыла, завернула в большое пушистое полотенце, и ласково приговаривая, - «а кто это у нас такой чистенький – пушистенький, а кто у нас такой славненький – сладенький»,  и, чувствуя прилив счастья от ощущения детских ручонок, крепко и преданно обнимавших её за шею, отнесла в гостиную на диван. Включив телевизор, нашла  мультик, и со словами – «Сашенька, ты пока полежи, а я быстренько ополоснусь и мы с тобой поедем домой», пошла в душ.
    Когда она вернулась, девочка лежала, свернувшись в уютный калачик и крепко спала. Видимо, чрезмерное перевозбуждение, пережитое во время экскурса по магазинам и покупке многочисленных платьев, костюмчиков и игрушек оказались ей не по силам. Время близилось к вечеру, нужно было ехать, но малышка спала так сладко, что будить её не хотелось. Арина устроилась в кресле и незаметно для себя тоже уснула. Проснулась, когда начало темнеть. Выглянув в окно, увидела, что сильный ветер быстро нагоняет тяжёлые тёмные тучи.
      - Надо ехать, пока погода окончательно не испортилась… - решила она, поднимаясь на ноги.
    Собираясь ехать в деревню, она надолго задерживаться в доме не собиралась и заезжать в гараж не стала, хотя вошла в дом через него.  Дело в том, что во время их отсутствия и парадная, и задняя дверь, ведущая в сад, запирались изнутри кроме замков ещё и на изящные, сделанные на заказ каким – то известным французским мастером засовы. Да и входить в дом через гараж, заодно поставив в него машину, было гораздо удобнее, но на этот раз она решила поступить по - другому.
    Арина стояла перед воротами, поднимавшимися, как ей казалось, слишком медленно, и нетерпеливо притопывала ногой. Когда они поднялись настолько, что показался капот машины, увидела  тень человека,  метнувшегося от машины,  перебежавшего дорогу и скрывшегося за пышными туями, растущими у забора напротив.
     На улице разыгралась настоящая буря. Берёзы, под которыми стояла машина, растерянно размахивали ветвями в предгрозовой суете, рисуя вокруг себя тревожные светотени и бросаясь оборванной листвой. Сложив сумки в багажник, Арина   на всякий случай осмотрела колёса. Убедившись, что с ними всё в порядке, бегом вернулась в дом, вынесла полусонную малышку на руках, уложила на заднее сидение и, тщательно закрыв все двери и ворота, села за руль.
    Арина выехала за город и стала набирать скорость, когда начался проливной дождь.  В то же время машина стала трястись и вибрировать, пришлось притормозить. Полыхнувшая во всё небо молния на некоторое время ослепила её напрочь, а когда стих последовавший за нею раскат грома, послышался скрежет, усугубляемый дробью крупных дождевых капель, остервенело лупивших по крыше автомобиля.
    Дорога вела вверх по возвышенности, справа был довольно крутой откос, а машина почти перестала слушаться руля. Арина сбросила скорость. Вдруг из – под передка   выскочил какой – то небольшой чёрный предмет, похожий на собаку, и умчался куда – то вниз.  Арина поняла, что сейчас отправится следом, но послышался глухой удар, и автомобиль остановился так резко, словно чья – то могучая рука поймала его за зад и удержала на месте. 
    Саша свалилась на пол между сидениями и захныкала. Арина ударилась грудью о руль, но это было мелочью по сравнению с тем, что могло бы произойти. Саша немного похныкала, забралась обратно на сидение и снова уснула, а она сидела, приходя в себя, и думала о том, что вряд ли провидению было бы угодно оставить её в живых, если бы не невинная девочка, спавшая за её спиной.
    Дождь немного поутих. Арина вспомнила любимую поговорку механика, обслуживавшего её машину – «хороший стук всегда вылезет наружу», и, наконец, решилась выйти и посмотреть, что могло произойти с практически новой, недавно прошедшей плановое техобслуживание машиной.  Она нашарила в бардачке фонарик и выйдя наружу, оказалась у самого края обочины. Путь вперёд преграждала распахнутая  дверь, пришлось обходить машину сзади. Арина с трудом прошла вдоль неё, и лишь добравшись до передка, поняла в чём дело. У машины не было переднего правого колеса. Она стояла, упёршись в торчавший между колёс бетонный столбик, оставшийся на месте  дорожного знака. Труба, на которой этот знак был прикреплен, была спилена рукой какого – то предприимчивого злоумышленника, очевидно решившего, что дома она пригодится больше, чем без толку стоять на дороге, сообщая всем проезжающим о том, сколько километров остаётся до пункта А. Кому нужно, разберутся и так. Пожалуй, за этого неведомого спасителя ей следует поставить свечку.   
    Итак, предмет, так неожиданно выскочивший из - под машины, был ничем иным, как её собственным колесом. Похоже, оно улетело под откос. Вот тебе и новая машина, вот тебе и профилактика…
    Арина помахала руками, пытаясь остановить проезжавший мерседес, но он обминул её,  даже не  притормозив. Со следующими происходило то же самое. Было понятно, что ждать помощи придётся долго, к тому же, если желающий просто поменять колесо во время ливня и найдётся, то тот, кому захочется его искать, ползая по крутому откосу, вряд ли. Придётся действовать самой, а о помощи она попросит потом, когда его найдёт. 
   Вздохнув, Арина стала осторожно, чтобы ко всему прочему не сломать ещё и руку или ногу, спускаться вниз, периодически обводя лучом фонаря широкий полукруг. Уклон оказался довольно крутым, и удерживаться на нём было непросто. Пройдя несколько метров, она поскользнулась на мокрой траве и покатилась вниз. К счастью, по дороге ей подвернулся небольшой куст, за который она успела вцепиться обеими руками, это её и остановило. Держась за него, она уселась поудобнее, чтобы сделать небольшую передышку, и задала себе вполне резонный вопрос:
      - Какого дьявола ты ползаешь по грязи в поисках этого чёртова колеса, когда в машине есть запаска?
    Словно в ответ на её слова, в небе полыхнула молния и громыхнуло так, что она на какое – то время ослепла и оглохла.
      - Господи, прости, я больше так не буду!…- воскликнула Арина, понимая, что проявлять такое кощунство после того, как только что побывав на краю гибели, ты всё ещё жива, не следует. И кто сказал, что серия сегодняшних приключений закончена?  Впереди же никаких сервисов не ожидается, и запаска вполне ещё может пригодиться, поэтому, дорогая, ищи и не ропщи. 
    Она включила фонарик и стала планомерно обводить его лучом откос, поросший редкими кустиками и небольшими деревцами, пока не увидела своё колесо, прикорнувшее под одним из них.
      - Спасибо тебе, господи! – поблагодарила Арина, и, поклявшись себе, что по возвращении домой обязательно сходит в храм и закажет благодарственную службу, стала спускаться вниз.   
   Добравшись до колеса, вцепилась в него покрепче и поволокла наверх. Но, даже благодаря состоянию охватившей её эйфории, это оказалось не так просто, как она рассчитывала. Подниматься по скользкой траве было довольно трудно даже с пустыми руками, а тащить за собой тяжелый неудобный предмет, который так и норовил выскользнуть из рук и пуститься в дальнейшее путешествие, тем более.
   Обессилев, Арина подняла колесо повыше, села, упершись в него спиной, и закрыла глаза, чтобы отдышаться. Открыв их, увидела, что сверху по откосу шарит луч света. Не веря своим глазам, приподнялась, и, придерживая колесо коленом, помахала руками, одновременно крича:
      - Эй, пожалуйста, помогите!!!
 Похоже, её заметили, потому что свет начал приближаться.
      - Вам нужна помощь? – спросил приятный мужской баритон.
      - Нужна! – воскликнула Арина, прикрывая ослеплённые глаза ладонью, как козырьком, - понимаете, у меня почему – то слетело колесо. Я его нашла, но вытащить наверх никак не получается.
      - То, что у вашей машины не хватает колеса, я заметил, – ответил мужчина, быстро спускаясь вниз. - Хочу сказать, что вам невероятно повезло, всё могло закончиться гораздо трагичнее.  Давайте - ка его сюда.
    Он подхватил колесо одной рукой и стал почти бегом, лишь изредка опираясь свободной рукой о землю, подниматься наверх.  Арина поспешила за ним, но, несмотря на то, что её руки были пусты, сразу же отстала. Неожиданный помощник положил колесо около машины, вернулся, взял её за руку и повлёк за собой.
      - Спасибо огромное, - сказала Арина, оказавшись на дороге, где их машины стояли, освещая друг   дружку фарами, - одна я его не вытащила бы. А у вас получилось так легко и ловко… Наверное, вы спортсмен?
      - Можно сказать и так… - ответил высокий, широкоплечий и темноволосый мужчина лет тридцати пяти, - давайте - ка я поставлю вашего беглеца на место. У вас есть домкрат?
      - Я не знаю, по – моему, нету…
      - Понятно. Тогда я принесу свой, а вы пока приводите себя в порядок.
    Арина оглядела свою одежду и, поняв, что чистить её бесполезно, махнула рукой.
      - Ничего, я потом. Может быть, мне придётся вам помогать…   
      - Да нет, я справлюсь сам. Пожалуй, вам всё – таки следует переодеться, если есть во что… Если нет, могу предложить свой спортивный костюм…- сказал мужчина, осматривая диск, с которого сорвалось колесо.       
      - Спасибо, смена у меня есть. Я потом переоденусь.
      - Не потом, а сейчас же! – в голосе её спасителя прозвучали строгие нотки, но ей почему – то это было приятно, - Залезайте в машину и переодевайтесь, иначе можете простудиться. Хотя, в таком виде лезть в неё не стоит. Вы можете спрятаться за мой автомобиль и быстренько переодеться, пока окончательно не замёрзли. Обещаю, я подглядывать не буду. 
      - Хорошо…- согласилась Арина, чувствуя, что её начинает пробирать дрожь, и пошла доставать из сумки чистые джинсы, свитер и кошелёк с деньгами. 
      - Странно, с чего это вашей машине вздумалось разбрасываться колёсами. - сказал незнакомец, когда она вернулась, - вроде бы всё с нею нормально, все шпильки целы, зато нет ни одной гайки. Хотя это и не мудрено, иначе колесо не слетело бы. Кстати, я Максим.
      - Очень приятно, я Арина.  Вы не волнуйтесь, Максим, я вам за всё заплачу.
      - Не стоит. Вы мужественная женщина. Я уверен, что ни одна из моих знакомых не полезла бы  искать это колесо сама, а стояла бы на дороге и просила о помощи.
      - Вы знаете, Максим, я тоже пыталась просить, однако желающих останавливаться ночью, да ещё в такую погоду, не нашлось, поэтому пришлось лезть самой.  Вы первый, кто предложил помощь, и я вам за это очень благодарна. Я тут подумала и вспомнила вот что… Выходя из дома, я заметила, как от моей машины кто – то убегал. Похоже, этот кто – то собирался украсть колесо, а я его спугнула. 
      - Вполне возможно.      
      - Машину я осмотрела, но ничего подозрительного не заметила и решила, что человек просто спешил по своим делам, а я его оскорбила.
      - А вы не заметили под нею какой - нибудь подставки типа кирпичей или домкрата, ведь без подпоры колесо не снять.   
      - Нет, я бы увидела.
      - Очень странно. Думаю, гаек для крепления колеса у вас тоже нет?
      - Думаю, нет.
      - Тогда пойду поищу у себя, ваши разлетелись по дороге, а без них ничего не получится. А вы накиньте что – нибудь тёплое или садитесь в машину. Вы вся дрожите.
      - Ничего, я постою…   
    Максим вернулся, неся в руках домкрат, пригоршню гаек и клетчатый плед, зажатый под мышкой. Подойдя, подставил его Арине.
      - Вот, берите эту штуку и хорошенько укутайтесь. Не хватало, чтобы вы ещё и заболели.
      - Спасибо вам огромное. Моим пледом укрыт ребёнок.
      - У вас девочка или мальчик?
      - Девочка, дочка моей подруги, к которой мы едем.  Представляю, как она волнуется. Мы давно уже должны быть дома.
      - Пускаться в путь в такую погоду без мужа было с вашей стороны довольно рискованно.
      - Мужа у меня нет. – ответила Арина сама не зная почему.
      - Ясно. А ехать вам далеко?
      - От города было сорок километров, а сколько мы успели проехать, не знаю.
      - А как называется это место?
      - Михайловка, деревня Михайловка.
      - До поворота на Михайловку осталось совсем немного. Ну вот, всё готово, так что скоро будете дома.
      - Вам нужно помыть руки, - сказала Арина, - у меня есть вода, давайте, я вам полью.
      - Давайте. Спасибо.
      - Сколько я вам должна?   
      - Нисколько.
      - Ну как же, вы мне так помогли… - Арина достала из кошелька пятитысячную купюру, и протянула ему - пожалуйста берите, не стесняйтесь…
      - Не нужно. – Максим спрятал руки за спину и добавил - когда – нибудь напоите меня чаем. Ну, счастливого пути.
      - И вам тоже. Прощайте.
      - Постойте! – спохватился Максим, - вы не могли бы дать мне номер своего телефона?  Я должен  убедиться, что вы доехали благополучно. Всё - таки я тоже в какой – то мере приложил руку к вашей машине и никогда себе не прощу, если с вами опять что – то случится.
      - Конечно… - ответила Арина, протягивая мобильник, - вот, можете его скачать.
     Арина села в машину, и тихонько посигналила, глядя в зеркало на Максима, стоявшего на дороге. Он помахал рукой, и она медленно, словно в раздумье, тронулась с места, и, чем больше увеличивалось расстояние, тем сильнее ей хотелось вернуться обратно. Возможно, она так бы и поступила, если бы не была уверенна в том, что Максим уже уехал.










                МАКСИМ

   Максим постоял, пока огни её машины не скрылись в ночи, затем сел в машину, и, задумчиво потеребив себя за мочку уха, пробормотал:
      - Всё может быть…
   Через минуту он мчался по дороге, усыпанной листьями после недавней грозы, и, думая об Арине, представлял себе, как в подобной ситуации поступила бы его жена. В том, что она не полезла бы за колесом ни за какие коврижки, а сидела бы в машине и обзванивала всех, кому только можно, он не сомневался. Через полчаса вокруг неё плясало бы человек десять друзей.
     Сам он был потомственным военным, как его отец, дед и прадед, и слова «честь имею» для него не были пустым звуком, честь и достоинство были главным критерием их семьи. Максим был так же воспитан в этих традициях. Вопрос кем быть никогда перед ним не вставал. После школы он поступил в военное училище, и, закончив его с отличием, был направлен служить на границу в горах Таджикистана.
    Отслужив три года, приехал в отпуск к родителям. Почти все его ровесники были уже женаты. Толик Васильев, его друг и бывший одноклассник пригласил его в гости. Максиму сразу понравилась его жена, милая и весёлая Таня, располагающая к себе простотой и обаянием. Они сидели втроём на маленькой кухне в однокомнатной квартире, пили чай и болтали, когда в дверь позвонили, и открыв её, Таня вернулась с молодой красивой девушкой.
      - Знакомься. Это моя подруга Дина. А это Максим, друг Толика. Он у нас офицер.
   Они просидели почти до утра. Максим уже забыл, когда в последний раз так веселился, а проводив Дину, летел домой как на крыльях. Они стали встречаться каждый день и через пару недель он сделал Дине предложение. До этого он при каждой встрече много рассказывал о своей службе, о том, как трудна и неустроенна жизнь на заставе, и, по правде говоря, не очень надеялся, что она его примет. Он заранее решил в случае отказа не обижаться, ведь не каждая девушка согласится променять жизнь в большом городе на богом забытый горный кишлак. Однако Дина ответила на его предложение согласием и вскоре они сыграли свадьбу, а после окончания отпуска уехали на заставу.
    Дина воспринимала жизнь в горах как экзотическое приключение. Она могла часами сидеть на камнях, наблюдая за полётом орла или семьёй горных архаров, лазавших по скалам. Весёлая и общительная, она быстро освоилась в небольшой компании офицерских жен. Они помогали ей обживаться, приглашали на чай, делились нехитрой посудой, учили готовить новые блюда, дарили цветы в горшках и какие – то занавесочки, шептались о разных женских секретах.
    Дина закончила институт иностранных языков, хорошо знала английский и выразила желание преподавать его желающим.  Желающих заниматься с красивой, молодой женщиной оказалось немало.  Ожидания Максима, что она не выдержит жизни в глуши и сбежит, не оправдались, всё было замечательно, о лучшем он и не мечтал.
   Так продолжалось до тех пор, пока Дина не забеременела. Беременность протекала очень тяжело, и Максим решил отправить её к родителям, которые к тому времени перебрались в Москву. Когда родилась дочь, ему дали отпуск, но тут же отозвали назад. Была зима, ехать на заставу с крошечным ребёнком не имело смысла, и Дина снова осталась в Москве. Потом его направили в Чечню. Туда он Дину даже не приглашал, потому что дома почти не бывал, постоянно мотаясь по горам в поисках боевиков. Так и повелось, дочь росла практически без отца. Дина прижилась в Москве и ездить по гарнизонам уже не желала и стала настаивать на том, чтобы он принял помощь от её отца, занимавшего высокий пост и имевшего возможность посодействовать в его переводе.
     Максим недолюбливал высокомерного, нагловатого тестя, кичившегося своим положением и постоянно упрекавшем его в неумении жить из - за того, что он не желал идти на компромисс с собственной совестью.  Если бы он не позволял себе подобных выпадов, вполне возможно Максим согласился бы принять его помощь и семья была сохранена, но…
     Долгие разлуки никогда не шли на пользу ни одной семье, постоянно подмывая и подтачивая человеческие отношения, как весенняя вода. Так угасают угли жаркого костра, которые остывая, покрываются пеплом и становятся всё дальше друг от друга. Любовь нуждается в постоянной подпитке и обновлении чувств, которые не всегда происходят от нежности, иногда самые тяжёлые стрессы способны встряхнуть и, словно ветер, раздуть угасающий костёр отношений. Горячие встречи становились уже не такими горячими и Максим старался бывать в Москве как можно реже. Дина также в пику ему постоянно находила причины для отказа жить по месту его службы, и вскоре единственной связывающей их нитью осталась дочь Анечка. Она любила отца, не смотря на то, что проводила с ним очень мало времени. Едва научившись читать и писать, стала сочинять ему трогательные письма. Максим никогда не ложился спать, не прочитав ее каракули, и хранил  эти письма все до единого, как хранились в их семье фронтовые письма его предков.
    Как и следовало ожидать, всё закончилось разводом. Обзаводиться новой семьёй он не спешил и жил, полностью уйдя в свою работу. Его сослуживцы, особенно их жены, постоянно старались ему сосватать новую «замечательную женщину», но он отказывался, оправдываясь тем, что должен встретить её сам, без постановочных сценариев. С некоторых пор он стал записывать наиболее интересные, по его мнению, случаи и эпизоды солдатской службы. Сначала вёл дневник для того, чтобы просто убить время, потом стал писать коротенькие рассказы, а когда их накопилось на несколько толстых тетрадей, у него появилось желание написать книгу. Собираясь в отпуск, он забрал их с собой, чтобы начать писать без суеты и спешки.


                ЦЕНА ЛЮБВИ

     Вера спать не ложилась, дожидаясь возвращения Арины и Саши. Давно уже ушла Матвеевна, приходившая посмотреть на таинственную гостью, внезапно осчастливившую Веру и её детей, которых она любила, как родных, но так и не дождалась. Не выдержав ожидания, улеглись мальчишки, недоспавшие прошлой ночью, а их всё не было.
     Оставшись одна, Вера не находила себе места. Ей снова и снова вспоминались слова Матвеевны, которая, потеряв надежду дождаться Арину, вдруг после длительной паузы сказала: 
      - Что же это их так долго нет? Ты не боишься, что отдала девочку незнакомой женщине? А вдруг она какая бандитка, платьями да конфетами тебя задобрила, а ребёнка забрала? Вон по телевизору недавно сказывали, что сейчас детей воруют и продают на органы…
      - Да что вы, Матвеевна, как вам могло такое прийти в голову? Я же была у неё дома. Разве она стала бы меня туда приглашать, если бы замышляла что – то дурное?
      - Это я так, вспомнила передачу и подумала… Ты не обижайся на меня, старую. Сейчас такое время, люди ради денег готовы пойти на всё, вот и лезет в голову всякая дрянь.
      - Вы меньше смотрите телевизор. Ради рейтинга там такого насочиняют, что и жить страшно.
      - Ладно, пойду домой. Ты не переживай, я сболтнула глупость, а ты вон уже и трясёшься.
   Вера проводила Матвеевну до самого дома, поддерживая под руку, чтобы она в темноте не споткнулась. Вернувшись в свой двор, остановилась у калитки, вглядываясь в ночь в надежде увидеть огни машины. В той стороне, откуда должна была приехать Арина, полыхали яркие зарницы, наверное, бушевала гроза. Здесь дождя не было, только пронёсся сильный ветер, пошумел листвой и стих.
   В ожидании она оперлась о калитку и задумалась, пытаясь вспомнить дом Арины, но не могла. Находясь за рулём её автомобиля, она так боялась стать виновницей аварии, что ехала по указке Арины, по сторонам не смотрела и дорогу не запомнила. Выходит, найти не только дом, а даже улицу, на которой он стоит, она не сможет. Подъехав к нему, видела только кирпичный забор и гаражную дверь, через которую они сразу же заехали вовнутрь, а потом прошли в дом. Получается, что снаружи  она его тоже не видела, и толку оттого, что была в нём, нет никакого. Вера старалась гнать прочь дурные мысли, а они возвращались снова и снова. Она была уже на грани истерики, когда из – за поворота показались огни и через минуту рядом с нею остановилась знакомая машина.
      - У вас тут сухо, а мы попали в настоящую бурю! – воскликнула Арина, вылезая из машины. – Сашенька спит. Надо отнести её на место потихонечку, чтоб не разбудить. А почему ты здесь стоишь?  Наверное, уже волновалась?
      - Немного было, время то уже позднее, - ответила Вера, обходя машину, чтобы достать из неё дочь.
      - И не удивительно… Тебе помочь?
      - Не надо, я сама.
      - Хорошо, а я пока заеду во двор.
  Уложив Сашеньку, Вера предложила Арине поужинать.
      - Еда у меня простая, вареники с вишнями. Хочешь?
      - Конечно. Я уже и не помню, когда ела такое в последний раз.
    Поужинав, снова уселись на бревно поговорить. По дороге Арина сомневалась, стоит ли рассказывать о том, что они с Сашей побывали на волосок от гибели. Потом решила, что Вера должна знать обо всём, и рассказала о грозе, об отвалившемся колесе и незнакомом мужчине, который ей помог.
      - Господи! - ахнула Вера, - значит я волновалась не зря. Слава богу, что всё обошлось.
      - Да, обошлось... Можно, я немного поживу у тебя?  Дело в том, что я не могу понять, что вокруг меня происходит, поэтому не хочу оставаться дома одна до тех пор, пока во всём не разберусь.
      - Да ради бога, оставайся и живи сколько хочешь. Вместе нам будет веселее.
      - Спасибо. Я думаю, пришло время рассказать о себе.  Мои родители в доперестроечные времена занимали высокие посты. Я была у них единственным ребёнком. Конечно, они очень меня любили, но не баловали, всегда были ко мне требовательны.   
    Когда началась перестройка, отец открыл фирму по торговле электроникой, наладил связи за рубежом. Получив высшее образование, я стала работать вместе с ним. Дела у нас шли неплохо, мы стали открывать филиалы в разных городах. Я часто ездила за границу, у меня была интересная, насыщенная жизнь. Замуж я не торопилась. Да и папа советовал мне прежде набраться опыта и  крепче стать на ноги, как будто чувствовал, что скоро я останусь одна.
    Однажды к нам явился папин старый знакомый. Когда – то они работали вместе, потом их пути разошлись, и они почти не встречались. Папа был удивлён его неожиданному визиту, но принял гостя радушно. Вечер был посвящён воспоминаниям о старых добрых временах.  Владислав Андреевич, так звали нашего гостя, во время разговора постоянно переводил разговор на тему нашего бизнеса, интересовался связями, но отец распространяться о своих делах не любил и отделывался общими фразами. Просидев пару часов, гость засобирался уезжать. Перед уходом он взял с нас слово, что мы все обязательно будем на праздновании его юбилея, которое состоится через неделю в его загородном доме. Отец пытался отказаться, ссылаясь на неотложные дела, но Владислав Андреевич был так настойчив, что нам пришлось согласиться.
    На празднике собралась большая компания совершенно незнакомых людей, поэтому я сразу заскучала. Глядя на родителей, поняла, что они чувствуют то же самое. После длительного застолья я подошла к ним и спросила, когда поедем домой. Отец сказал, что побудем часок для приличия и уедем.
    Я решила пройтись по саду. Вошедшие в моду зелёные лужайки, каменные горки с каскадами и крошечные озерца с золотыми рыбками, лилиями и коваными мостиками, окружавшие его великолепный дом, смотрелись вполне прилично. Я присела на лавочку, чтобы ими полюбоваться, и вдруг услышала за спиной чьи – то шаги. Мне не хотелось выслушивать чью – то пустую болтовню, и я решила уйти, но, поднявшись, увидела, что ко мне приближается очень интересный молодой человек. Среди гостей его не было, это я знала точно, потому что не заметить такого красавца было невозможно. 
      - Не бойтесь, я свой. – улыбнулся он, - я просто опоздавший гость. Меня зовут Вадим. А вы, наверное, Арина. Мой дядя сказал, что где – то здесь скучает чудесная молодая девушка, и я отправился вас искать. 
      - Да, я и есть Арина… – ответила я, разглядывая его в упор.
   Как сказала бы моя лучшая подруга, он был до неприличия красив. Высокий, тонкое аристократичное лицо, прямой нос, большие серые глаза и серебристого цвета волосы делали его  каким – то особенным.
   Это была первая встреча с моим будущим мужем. Мы немного погуляли, потом пошли к моим родителям.  Я хотела их познакомить, но у Вадима зазвонил телефон, он извинился, и, отойдя на минутку, исчез. Я ожидала, что он вернётся, но вместо него подошёл Владислав Николаевич. Он и сказал, что Вадиму  пришлось срочно уехать по делам  службы, не успев ни с кем попрощаться. Я была очень расстроена.  Видя моё состояние, отец шепнул, чтобы я не теряла лица и собиралась ехать домой. 
    Вадим не появлялся целый месяц. Я безуспешно пыталась его забыть, и даже стала встречаться с Геной, моим бывшим однокурсником. Бедный, бедный Гена, сколько раз, желая позлить очередного ухажера, я начинала встречаться с ним, чтобы тут же бросить. Но жизнь его ничему не учила, каждый раз он искал причину моего вероломного поведения в самом себе. Наверное, за этот грех судьба меня и наказала, подарив такого мужа.
    Вот так же и на этот раз, стоило мне начать встречаться с Геной, как тут же появился Вадим. Я сидела дома у компьютера, когда раздался звонок. Открыв дверь, мама позвала: 
      - Ариша, к тебе пришли.
   Я подумала, что явился Гена, и, не особо торопясь, выключила компьютер, нашарила под столом разбежавшиеся в стороны тапки, и, потягиваясь, вышла в прихожую. Первое, что я увидела, был огромный букет кремовых роз, заслонивший того, кто за ним стоял. Зная, что Гена на такие подвиги не способен, я насторожилась и на всякий случай посмотревшись в зеркало, поправила причёску. Увидев за букетом улыбающееся лицо Вадима, остолбенела и стояла молча, не зная, что сказать.
      - Можно войти? -  спросил Вадим. 
      - Пожалуйста… - пригласила я.
      - Это вам, - Вадим переступил порог и вручил букет.
  Я машинально взяла цветы и отдала маме, забыв поблагодарить. Вот и явился мой принц на белом коне, но надолго ли? Возможно, он снова исчезнет через несколько минут, чтобы больше уже никогда не появляться. Мы прошли в мою комнату. Я предложила ему присесть, и снова замолчала, не зная, о чём говорить. Вадим прикрыл дверь, и, взяв меня за руки, спросил:
      - Обижаешься?
      - Почему я должна обижаться? - спросила я, делая вид, будто бы его исчезновение меня ничуть не волновало.
      - Потому что я тогда так неожиданно исчез. Поверь, у меня были такие обстоятельства, что я не мог задерживаться ни на минуту. Я вернулся домой всего два часа назад и сразу же примчался к тебе.
      - И что же это были за дела, из – за которых нельзя было даже попрощаться? – спросила я, чувствуя, что таю, как эскимо на палочке, вместо того, чтобы сохранять лицо, как требовал от меня мой папа каждый раз в исключительных жизненных ситуациях.
  Вадим серьёзно посмотрел мне в глаза и сказал:
      - Надеюсь, ты знаешь, что такое отряд «Альфа»?
      - Что – то такое слышала…
      - В общем это особое секретное разведывательное отделение. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, какие там порядки и при каких обстоятельствах нас поднимают по тревоге, где бы мы не находились.
      - Конечно, понимаю…   
    После того, как он всё объяснил и развеял мои сомнения, я полностью отдалась своим чувствам.      Наши встречи продолжались около полу года. За это время он не единожды уезжал на длительное время, каждый раз предупреждая меня, чтобы я ни в коем случае никому не говорила о причинах его отсутствия и вообще о его службе, а я ждала его, переживая лишь о том, чтобы с ним чего – нибудь не случилось.
   И вот он сделал мне предложение, наша свадьба была назначена через месяц. Я была бесконечно счастлива, но Вадим опять исчез и приехал, когда мы уже собирались её отменять. Представь, что мне пришлось пережить, какие мысли приходили в мою голову, но стоило ему появиться, как всё тут же стало на свои места и я снова была счастлива.
   Что касается моего отца, то ему отъезды Вадима не нравились всё больше и больше. Буквально перед свадьбой он сделал нам неприятный сюрприз, предъявив брачный контракт. В нём были оговорены мои права на случай целого ряда обстоятельств, при которых Вадим был бы ограничен или полностью лишен права на моё имущество. Он зачитал нам его содержание и спросил моего жениха, согласен ли он на такие условия. Вадим был растерян, а я возмущена и попыталась заявить протест, но отец прицыкнул на меня так, как не делал никогда в жизни. Потом сказал, что такие контракты уже давно составляет весь цивилизованный мир, поэтому в том, что он оберегает меня и моё, а также и своё имущество, ничего странного, а тем более оскорбительного, нет.
    По выражению лица Вадима я поняла, что для него этот контракт явился полнейшей неожиданностью, но возражать он не стал. С того момента я поняла, что отношения между ним и моими родителями испорчены раз и навсегда. Понимая это, родители купили нам новую квартиру и мы стали жить отдельно.
   Вадим продолжал довольно часто отлучаться, но в свободное время, чтобы чем – то себя занять старался вникать в подробности моей работы.  Было видно, что она интересует его с каждым разом всё больше и это было приятно. Я стала приобщать его к делам, приглашать в поездки по нашим филиалам, а иногда даже позволяла присутствовать при оформлении договоров, надеясь, что когда – то он уйдёт из своей Альфы и эти знания ему пригодятся. Но часто получалось так, что договора, в оформление которых он принимал участие, срывались и клиенты уходили к неизвестному конкуренту, предоставившему более выгодные условия.
      - Дочь, - говорил мой отец, - мы опять понесли убытки. Тебе не стоит позволять Вадиму принимать участие в решении важных вопросов.
      - Он мой муж, и, как мужчина, хочет мне помочь, как я могу ему отказывать?
      - В деловом море важно не кто ты, мужчина или женщина, а точный аналитический ум, а если его нет, то в серьёзные вопросы лучше не лезть. 
      - Но эти убытки для нас не критичны, мы крепко стоим на ногах. 
      - Так деловые люди не рассуждают. Запомни, подобные случайности могут привести к потере доверия к нашей фирме. 
 
Однажды, после очередного отъезда Вадима в командировку я затосковала и решила поехать к родителям. Они были очень рады моему приезду, а я не выдержала и заплакала. 
      - Что с тобой, моя девочка, вы поссорились? - испугалась мама.
      - Нет, не поссорились. Просто я устала от его службы, он проводит больше времени на ней, чем дома.
      - Что поделаешь, моя дорогая.  О его службе ты знала с самого начала, так что нужно не обижаться,  а привыкать.
      - Да я и не обижаюсь, просто мне одной очень скучно, я поживу у вас дня два – три, хорошо?
      - О чём ты говоришь? Живи сколько хочешь, только оставь дома сообщение, чтобы он в случае неожиданного возвращения знал, где тебя искать.
    К вечеру у меня поднялась температура.  Мама заботилась обо мне,  ставила компрессы,  поила отварами и я ощущала себя так, словно вернулась в далёкое детство. Утром   проводила их на работу и  снова уснула. Проснулась почти в полдень от того, что хлопнула дверь, и услышала гневный голос отца и шиканье мамы, боявшейся что он меня разбудит.
   Войдя, мама потрогала мой лоб и спросила:
      - Как ты себя чувствуешь, моя дорогая? По – моему, у тебя опять жар.
      - Наверное. Сейчас выпью аспирин. А почему папа такой сердитый, что произошло?
      - Он не сердитый, тебе показалось. Сейчас будем обедать. Ты сможешь подняться или тебе принести сюда?
      - Встану, попью чаю, у меня пересохло во рту.
      - Хорошо, я пойду накрывать на стол, а ты потихонечку поднимайся.
   Придя на кухню, я заметила, что отец вне себя от гнева, хотя и старается это скрыть. Он подошел и как – то по - особенному ласково поцеловал меня в щеку. На вопрос что случилось, он ответил:            
      - Поговорим потом, сейчас мы с мамой должны ехать в банк.
  Я не поняла, что он имел в виду, и с нетерпением ждала продолжения разговора, хотя, с другой стороны, боялась узнать о своём муже что – то неприятное и, чувствуя себя страусом, пытающимся спрятать голову в песок.
   Вскоре после их отъезда зазвонил телефон и я услышала голос Вадима:
     – Милая, ты где?
     - У родителей… А  где ты?
     - Я дома, только что приехал. Звоню на работу, тебя там нет, кто – то подсказал, что ты у родителей. Что – то случилось?
     - Ничего, просто я немного приболела. А ты почему вернулся так быстро?
     - Так получилось. У нас иногда бывает, что планы меняются и командировку могут отменить. Сейчас мне нужно ненадолго отъехать по делам, когда управлюсь, заеду и заберу тебя домой. Ты как себя чувствуешь, можешь передвигаться или тебе лучше полежать?
     - Могу. Ты не беспокойся, решай свои вопросы, я приеду сама.
    - Хорошо, но, если тебе плохо, лучше подожди меня там.
    - Нет- нет, не беспокойся, я приеду.
    - Хорошо, милая. Я тебя люблю!
    - Я тоже…
       
   На дворе стояла поздняя осень, моросил нудный мелкий дождик, и настроение у меня было под стать погоде. Вечерело, и я не раз пыталась дозвониться хоть до кого – то, но все телефоны молчали.
   Уже стемнело, когда явился Вадим. Едва взглянув на него, я поняла, что случилось что – то страшное. Он подошел ко мне и, обняв, сказал:
      - Аринушка, мужайся, твои родители погибли…
      - Как? – закричала я, не веря сказанному.
      - В автомобильной катастрофе. 
      - Этого не может быть… Папа всегда ездил очень аккуратно. Может, кто – то угнал их машину и попал в аварию, только не они, они не могли…   
      - К сожалению, это правда. Я только что оттуда.
      - Ты их видел? В машине точно были мои родители?
      - Да, видел, мне сообщила полиция. Это были они…
   Дальше я всё помню ка во сне. Вадим вызвал на дом врача, который приехал мгновенно, словно ждал звонка стоя за углом. Меня без конца чем – то кололи и пичкали какими – то таблетками, и я постоянно спала. Сквозь забытьё я замечала, что активное участие в организации похорон  принимает дядя Вадима, и мне это было не совсем приятно. Я знала, что родители относились к нему без особого доверия, кроме того, у нас было достаточно своих друзей, которые могли бы оказать нужную помощь. Но, как я поняла потом, никого из них ко мне не допускали, объясняя отказ моим плохим состоянием. А главное, у меня пропал телефон. Я обыскала всю квартиру, но он так и не нашёлся. Вадим купил мне другой, но почему - то зарегистрировал его на новый номер.  Я никогда не жаловалась на память и нужные номера помнила наизусть, но случившаяся беда сломала меня настолько, что я стала забывать даже то, что ела на завтрак. 
    Ещё до похорон Вадим сказал, что, несмотря на нашу семейную трагедию, работа стоять не может. Поэтому он увольняется из Альфы, и будет работать в нашей фирме под моим руководством. Но, пока я болею, ему нужны полные полномочия на ведение дел. И я оформила его как своего заместителя и подписала генеральную доверенность. А после похорон опять слегла  с простудой, и провалялась в постели целый месяц. Я лежала часами, глядя в потолок, и не могла думать ни о чём и ни о ком, кроме моих бедных родителей.   
    Врач, которого Вадим стал называть семейным, сказал, что мне нужно переменить обстановку, и Вадим купил дом, в котором ты была. Он привёз меня в него и стал с гордостью показывать своё приобретение, ожидая, что я буду восторгаться им так же, как он сам. А я ходила по прекрасным комнатам с унылым лицом и думала, что теперь окончательно оторвана ото всего, что мне было близко и дорого.   
    Немного подправившись, я решила сделать мужу сюрприз и явилась на работу среди бела дня без предупреждения.  К моему ужасу сюрприз удался, только не для него, а для меня - в офисе я не встретила ни одного знакомого лица. В какой бы кабинет я не заходила, везде меня встречали незнакомые люди, которые, узнав кто я, смотрели на меня, как на человека, у которого не всё в порядке с головой. Оказывается, все сотрудники, вплоть до секретарши, самой преданной и компетентной женщины, проработавшей в нашей фирме со дня её основания, были заменены, а Вадим даже не удосуживался ставить меня в известность.
    Самого мужа я нашла в кабинете, в обществе новой секретарши, как и положено, умопомрачительно красивой, длинноногой и сексапильной.
    Возмущенная до предела, я потребовала объяснения, но он раскричался так, как не кричал на меня ещё никогда.
      - Я не могу понять одного - в чём я перед тобой провинился?  Тебе хочется, чтобы я чувствовал себя подкаблучником, чтобы каждый раз бежал к тебе советоваться или спрашивать разрешения на увольнение и приём новых служащих? Скажи, почему тебе так трудно угодить? Ради тебя же я вложил кучу денег в новый дом, но ты и тут, как всегда, недовольна. 
   Ничего не ответив, я вышла из кабинета и пошла куда глядят глаза, а он даже не попытался меня остановить. Шёл мокрый снег, я вся промокла, но возвращаться домой не было никакого желания. Впервые за всё время мне не хотелось видеть ни мужа, ни этот его подарок  - новый дом, и я отправилась на пустующую квартиру своих родителей.
    После их гибели я в ней ещё не была. К моему удивлению, там царил такой разгром, как будто кто – то её тщательно обыскивал. Мои родители всегда отличались любовью к порядку, чтобы каждая вещь имела своё место, а тут словно мамай прошел…  Я навела в ней относительный порядок и легла в постель, когда явился Вадим, забрал меня домой и опять пригласил того же доктора, который лечил меня ранее.
    Я всегда имела крепкое здоровье и при любой простуде мама ставила меня на ноги за три, максимум четыре дня. Лекарствами она не злоупотребляла, больше пользовалась дедовскими методами - поила разными отварами, прикладывала горчичники, компрессы и так далее. Теперь же у меня набралась целая коробка всевозможных таблеток и микстур. Я пила их горстями, но улучшения не наблюдалось, наоборот, меня стало без конца тошнить. Подумав, что чем – то отравилась, я решила никого не дожидаться, сама вызвала скорую и отправилась в клинику.
    Результаты анализов показали беременность. Осматривавший меня врач сказал, что она находится под угрозой срыва. Он долго расспрашивал меня о моём состоянии, записывал название лекарств, которыми я лечилась и, наконец, спросил:
      - Голубушка, вы не замужем?
      - Замужем.
      - Тогда скажите, эта беременность для вас нежелательна?
      - Почему вы так говорите? - удивилась я, - очень даже желательна.
     - Почему же вы сделали всё возможное и невозможное для того, чтобы избавиться от ребёнка и угробить своё здоровье. Вы занимались самолечением?
      - Нет.
      - А если нет, то кто вас лечил? 
   Я назвала фамилию своего доктора, но он пожал плечами.
      - Странно, с таким врачом я не знаком, хотя всех, кто у нас практикует, знаю наперечёт. Кто он, откуда?
   Теперь пожимать плечами пришлось мне.
      - Не могу сказать. Единственное, что я о нём знаю, это то, что его рекомендовал моему мужу кто – то из его знакомых.   
      - Вы даже не знаете, кому доверили своё здоровье? - возмутился доктор, - как же можно относиться к себе так безответственно, так себя не любить. Ещё немного, и вы могли бы сами отправиться на тот свет.
    В общем, я пролежала в больнице целый месяц, но ребёнка сохранить не удалось, как и узнать настоящее имя врача, доведшего меня до такого состояния. Да и того, кто его рекомендовал, Вадим, завертевшийся в череде трагических событий, тоже успел забыть. Впрочем, узнав о моей беременности, он заявил, что от ребёнка, зачатого в таком состоянии, ничего хорошего ждать не приходится, и оставлять его не желательно.
    Помолчав, Арина продолжила.
        - Поправившись после болезни, я поняла, что должна выходить на работу и брать бразды правления фирмой в свои руки, но сразу ограничить Вадима в его правах пока не могла. Пошатнувшееся здоровье могло подвести в любую минуту, и мне снова пришлось бы обращаться к нему за помощью. Подумав, я решила не рубить с плеча и пока оставить всё как есть.
     Для начала я решила узнать, почему все старые сотрудники вдруг решили уволиться. Сейчас не те времена, когда найти другую работу так уж просто, и я сильно сомневалась в том, что каждый из них   нашел себе место получше.
    Прежде всего, я хотела пообщаться с Риммой Адамовной, нашей старой секретаршей. Уж она – то должна знать, почему это наши кадры дезертировали, не поставив меня в известность. Вадиму я сказала, что хочу встретиться с нею для того, чтобы поговорить о родителях. Она знала их многие годы, и у нас было много общего, о чём хотелось бы вспомнить.
   Не знаю почему, но мне показалось, что это безобидное желание вызвало у него приступ ярости, хотя он и пытался это скрыть.
      - Не понимаю, у тебя что, нет подруг помоложе, что ты собралась к этой старой грымзе?
      - А в чём, собственно говоря, дело? – удивилась я, - почему тебя это так волнует?
      - Да нет, меня это не волнует. Ради бога, можешь встречаться с кем хочешь. Просто я стал замечать, что тебя всё время тянет в прошлое, как будто тебе лет семьдесят. Ты меня извини, я говорю не о внешности, а о твоём вечном пристрастии копаться в прошлом. Ты ещё попробуй заняться спиритизмом, пообщаться с душами умерших.
      - Я тебя не понимаю! Я просто хочу пообщаться с человеком, который полжизни провёл рядом с моими родителями. И с кем, по – твоему, я могла бы ещё о них поговорить, как не с нею?
      - Ты никак не хочешь понять, что я волнуюсь о тебе же самой. Ты знаешь, что после этих ваших воспоминаний у тебя может произойти нервный срыв, зачем же бередить рану, которая ещё так свежа?
      - А тебе не кажется, что ты печёшься о моём душевном состоянии так, как будто я и в самом деле не в себе?
      - А что ты прикажешь мне думать, если в последнее время я ничем не могу тебе угодить? Что тебе не скажи, что не сделай, всё не так.
      - То же самое я могу сказать о тебе. Я думаю, нужно выходить на работу, мне действительно давно пора развеяться.
      - Не думаю, что работа, это такое место, куда ходят развеяться.
      - Мне надоело бездельничать. Я чувствую себя лишней и никому не нужной. А знаешь что, давай – ка я полечу с тобой в Москву. Я знаю, что у тебя там встреча с зарубежными представителями, как раз и я развеюсь, и дело сделаем.
      - Ты забыла, что тебе уже пора вступать в права наследства, а ты почему – то откладываешь.  Вот и займись этим вместо того, чтобы скучать. Кроме того, ты прекрасно знаешь, что сама встреча много времени не займёт. Разгуливать по Москве мне некогда, сделаю дела и назад, самолётом туда – сюда и обратно. Ты больше устанешь, чем развеешься. Свою машину я оставлю на стоянке в аэропорту, так что вернусь очень быстро, ты не успеешь даже соскучиться.
      - Мне кажется, что ты против, чтобы я побыла с тобой…
      - Не говори глупостей. Ты настолько замкнулась в своих страданиях, что и сама не живёшь нормальной жизнью и мне не даёшь. Вот скажи, когда мы с тобой в последний раз ходили в ресторан или ещё куда – нибудь? Только работа и твои вечные охи – вздохи. Пойми, мне тоже очень жаль твоих родителей, но пора уже перестать думать об одном и том же. В жизни есть ещё очень много других важных вещей, а тебя абсолютно ничего не интересует.
   Вспомнив его слова, Арина снова возмутилась.
      - Прошло всего лишь полгода, как у меня погибли родители, а он обижается на то, что я не хожу с ним по ресторанам, а когда я предлагаю побыть вместе, он тут же находит причину для отказа. Это было очень подозрительно, и я решила за ним проследить. Лететь с ним в Москву больше не предлагала, а проводив, села в машину и поехала следом за ним. В аэропорту он был один. Я обругала себя за подозрительность и собралась ехать домой и наконец – то заняться вопросом наследства, который откладывала сама не зная почему. Я направилась к машине, но оглянувшись на мужа в последний раз, увидела, что ему кто – то позвонил и он чуть ли не бегом помчался на автостоянку.
    Я  последовала за ним, прячась за кустами, и увидела, как он встречал свою секретаршу, подъехавшую на такси. Их страстные поцелуи говорили о том, что между ними существует длительная связь. Я сняла их встречу на телефон. Потом покажу.
    Не помню, как я доехала домой, как бродила по комнатам с бутылкой коньяка, придумывая, как покончить с жизнью. Наконец, решив напиться таблеток и уснуть навсегда, поехала в аптеку. Ну а дальше ты всё знаешь…
    Петушиный крик, раздавшийся в ночи как предупреждение о том, что, возврата из тьмы, готовой поглотить каждого, кто стоит на краю бездны, назад не будет, заставил её вздрогнуть и замолчать. Арина провела рукой по укрывавшей её шали, и, ощутив на ней сырость предутренней росы, спохватилась. 
      - Прости меня пожалуйста за то, что я заговорилась. Подруг у меня немного. Кто - то уехал  за рубеж, кто – то обременён своей семьёй. Ты первая, кого я посвящаю в подробности своей жизни.      
      - Ну что ты, Арина, я понимаю, как трудно всё это переживать, особенно если рядом нет никого, кто искренне разделил бы с тобой твоё горе. 
       - Ты права, однако скоро утро, а ты ещё не спала. У нас с тобой ещё будет время поговорить, а
сейчас давай ложиться.



                ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО
 
    Летняя ночь близилась к концу, и когда они улеглись, за окном начало сереть. Вера лежала, слушая тихое посапывание детей, и думала о том, что было бы с нею, если бы не они. Как бы не было с ними тяжело, но они уже сейчас являются для неё опорой, надеждой и спасением от тоски и одиночества. Она твёрдо верила в то, что они не оставят её и тогда, когда она станет старой и слабой.
    Сон Арины, расстроенной воспоминаниями, тоже был тревожным и недолговременным.
   Вера поднялась первой, и, тихо прошелестев мимо, вышла во двор. Арина не стала отзываться, боясь разбудить детей. Она слышала, как скрипнула входная дверь, несколько раз звякнул умывальник, потом ведёрко, с которым Вера пошла доить козу. Дети на привычные звуки не реагировали и продолжали спать.
    Арина тоже поднялась. Выйдя на крыльцо, вдохнула полной грудью чистый, прохладный воздух, и, оглядевшись, восхищённо ахнула.
      - Боже мой, как красиво!
    Домик Веры стоял на небольшом пригорке. И спускавшийся по нему огород, и протекавшая внизу речка были укрыты густым туманом, создававшем иллюзию, будто и она, и всё, что её окружает, медленно плывёт в облаках.
    Арина стала разгружать машину. В первую очередь извлекла из багажника и поставила около яблони купленные вчера велосипеды, трёхколёсный для Саши и два подростковых для мальчишек. Мелодичный звонок, тренькнувший на руле самого маленького из них, выбился из строя привычных звуков и разбудил Данила. Он вышел на крыльцо и резко остановился, уставившись сонным взглядом в кучу пакетов, которые Арина успела выложить.
      - Привет, Данилка! Уже выспался?
      - Здрасьте... – отозвался Данил, и, тут же, заметив стоявшие у яблони велосипеды, воскликнул, – Ух ты! Это что… Это кому?
      - Конечно же вам, - засмеялась Арина, глядя в восхищённые глаза мальчишки, - надеюсь, вы умеете на них ездить?
      - А то!!!
      - Батюшки! - воскликнула Вера, выходя из козьего закутка, - Арина! Ну зачем, это же стоит бешеных денег.
      - Неважно, Верочка, неважно, пускай дети порадуются, а с ними и мы. 
    В приоткрытой двери показалась всклоченная голова Антошки, который, услышав возбуждённый голос брата, вышел посмотреть в чём дело. Увидев сияющие на солнце велосипеды,  подпрыгнул, как молодой жеребёнок, и бросился к ним. Вскоре появилась Саша, и с визгом помчалась следом.
    Арина замерла с пакетами в руках, боясь упустить хотя бы одно мгновение, одну искорку радости, которую выражали дети, разбирая вещи, о которых не смели даже мечтать, и понимала, что и сама чувствует себя не менее счастливой. В последнее время она стала всё чаще задумываться о том, что ничего, кроме страданий и разочарований в её жизни уже не ждёт и стоит ли продолжать её дальше… А всего – то и нужно было просто попытаться подарить немножко счастья тем, кто в этом действительно нуждался.
      - И чтой то у вас тут за шум?  – спросила Матвеевна, входя во двор с миской горячих пирожков, - никак, нынче у вас праздник?   
      - Бабушка, посмотри, какой у меня велосипед, а кукла какая! – защебетала Саша.
      - Какая красивая! И кто ж тебе её подарил? – заахала старушка, подходя ближе.
      - Это тётечка Ариночка подарила. – доложила Саша, захлёбываясь от радости, - она и маме, и мне, и мальчишкам, всем надарила подарков, много – много!
   Матвеевна вручила чашку с пирожками Вере, и, повернувшись к Арине, поклонилась в пояс.
      - Здравствуй, добрая душа! Храни тебя господь за милость твою, к сиротам проявленную. Пускай доброта твоя вернётся тебе сторицей.
     Арина, не ожидавшая такой благодарности, вскочила на ноги, обняла её за плечи, и, едва сдерживая слёзы, прошептала:
       - Ну что вы, что вы… Пожалуйста, садитесь вот сюда.
       - Я вам пирожков принесла, кушайте, пока горячие.
       - Садитесь, я налью вам молочка. – пригласила Вера, вдыхая тёплый запах хлеба из миски, которую ей вручила старушка.
       - А я уже поела, – ответила Матвеевна, вытирая кончиком платка вспотевший лоб,- я люблю пирожки горячие, с пылу с жару. Вы кушайте, а я чуток отдохну и пойду, хочу по холодку немного поработать.
       - Дети, умывайтесь, будем кушать! - пригласила Вера, расставляя чашки.
    Завтрак подходил к концу, когда в кармане Арины зазвонил телефон. При мысли, что звонит Вадим, настроение сразу же сменилось ощущением психического давления, преследовавшим её всё сильней и сильнее, а телефон представился врагом, блокировавшим её сознание.  Она вынула бездушный кусочек пластика из кармана, и, с трудом подавляя желание швырнуть его оземь и растоптать, посмотрела на табло.
   Высветившийся номер был ей незнаком. Арина вспомнила сцену, увиденную в аэропорту. Ей пришло в голову, что сейчас она услышит смех счастливой соперницы. Она сжала зубы и подняла руку, чтобы швырнуть трубку подальше, но, оглянувшись на детей и представив себе их изумление, решила ответить.   
      - Я слушаю.
      - Здравствуйте. – раздалось в трубке, - Арина, это вы?
      - Я.
      - А я Максим, если вы не забыли.
      - Ну что вы, конечно, не забыла. – ответила Арина, облегчённо вздыхая. - Здравствуйте, Максим, очень рада вас слышать.
    Её голос поменялся, обретая свойственную ей мелодичность.   
      - Решил узнать, как вы доехали, больше никаких происшествий не случалось?
      - Нет. Доехали благополучно. А вы?
      - Я тоже. Где вы сейчас находитесь?
      - В Михайловке, у подруги. Хочу немного побыть у неё, домой решила не спешить.
      - Правильно. То, что с вами вчера произошло, вызывает серьёзные подозрения. Думаю, вам нужно быть настороже. Может быть, вам нужна помощь? Я мог бы приехать на несколько дней и попытаться разобраться в том, что с вами происходит. 
      - Это было бы хорошо, но ведь у вас были какие – то свои планы…
      - Никаких особенных планов, кроме отдыха на природе и рыбалки, у меня не было. А рыбачить можно везде, где есть какой - нибудь водоём. Я посмотрел по карте, в Михайловке есть речка. Палатка, удочки и надувная лодка у меня всегда с собой, так что моё присутствие никаких неудобств никому не причинит.
      - Я была бы вам очень благодарна. Когда вы сможете приехать?
      - Завтра.
      - Хорошо. Я буду ждать.
      - Будьте на связи, я вам позвоню.
      - Да - да, обязательно позвоните, я вас встречу.
      - Договорились.
Арина положила телефон в карман, подошла к Вере и шепнула:
      - Звонил Максим, тот, что вчера помог мне с колесом.
      - И чего он хотел? - спросила Вера, глядя в её просветлённое лицо.
      - Он хочет приехать сюда, - сообщила Арина, и тут же поспешила успокоить, - Но ты не волнуйся, ночевать он собирается в палатке возле речки. Он хочет помочь мне кое в чём разобраться. Ты не против?
      - Почему я должна быть против того, что кто – то собирается поселиться где - то в палатке. – ответила Вера, пожимая плечами, - Хотя, можно было бы предложить ему спать на сеновале при условии, что он не будет там курить. А кто он?
      - В смысле?...
      - Где ты с ним познакомилась?
      - Я же говорю, вчера на дороге. Когда у моей машины отвалилось колесо, я пыталась кого – нибудь остановить и попросить помощи. Но все проезжали мимо, что неудивительно при таком ливне. И я полезла за ним сама. А он ехал по встречной полосе, и, увидев, что моя машина стоит без  колёса, остановился сам и предложил помощь. Ты думаешь, я зря согласилась её принять?
      - А у тебя был выбор?
      - Выбора у меня не было и нет.  Но с некоторых пор я стала понимать, что всё, что со мной происходит в последнее время, не случайно. Боюсь, что разобраться во всём самой у меня не получится.   
       - А кто этот Максим по профессии, куда ехал, где живёт…  Что ты о нём знаешь?
      - Практически ничего. Но он порядочный человек. По крайней мере, именно таким он мне показался на первый взгляд. 
      - Может ты и права. – ответила Вера, задумчиво катая по столу хлебный катышек, - Наверное, не зря говорят - первое впечатление бывает самым верным. Человек ещё не понимает, чего от него ждут, и ведёт себя так, каким привык быть по жизни.

   
                ВЕРНУТЬСЯ К ЖИЗНИ

    Ночь была бесконечно долгой, состоявшей из коротких, то и дело прерывавшихся, тревожных снов. Их было несколько, но запомнился только один. Солнечный луг в лёгком утреннем тумане, крошечная, похожая на Дюймовочку, девочка, собиравшая незабудки, и улыбающаяся мама, протягивавшая руки к малышке. Она спешит к ним, радуясь неожиданной встрече, но на её пути неожиданно встаёт отец и делает предостерегающий жест рукой, запрещая к ним приближаться. 
    Проснувшись, Арина сразу вспомнила и сон, и малышку так явно, словно очень хорошо её знала и любила, хотя такой крохи не было ни у кого из её знакомых. Саша была единственным ребёнком, с которым ей пришлось близко общаться за последние полгода, но она была значительно  старше.
    Арина посмотрела на лежавший рядышком на стуле телефон, и, вспомнив о предполагаемой встрече с Максимом, подумала - а не от этого ли шага пытался её предостеречь отец?
     Эта мысль напомнила о муже. Неужели Вадим был прав в том, что она увязла в неразберихе своей жизни настолько, что впору обращаться за помощью к сверхъестественным силам...         
    Максим позвонил ближе к обеду. К этому времени Арина решила, что в его планах произошли какие - то изменения и их встреча не состоится.  Да, он обещал помочь разобраться в причине едва не случившейся с нею трагедии, но вполне возможно, что, хорошенько подумав, решил, что связываться с этим безнадёжным делом не стоит, ибо все следы, даже если они и были, смыты дождём.
    Она согласна списать это происшествие на случайность, осталась жива и ладно. А вот разобраться в обстоятельствах гибели своих родителей должна, чего бы ей это не стоило. И то, что Максим раздумал заниматься этим делом, её не остановит. Она сама найдёт хорошего частного детектива и добьётся правды.    
    Раздавшийся звонок заставил её вздрогнуть.   
      - Доброе утро! Я вас не разбудил?
      - Разбудил? Нет, так долго спать я не привыкла. 
      - Жаль, мне не пришло в голову спросить об этом вчера, я давно уже был бы у вас.
      - А где вы?
      - Стою на месте вашей вчерашней катастрофы.
      - Я еду к вам.
      - Мне ждать вас здесь или ехать навстречу?
      - Ждите там, я буду примерно через полчаса.
    На сборы ушло не больше пяти минут. Она уже выезжала в распахнутые мальчишками ворота, когда Вера  сунула в окно машины пакет с пирожками и пожелала удачи.
    Солнце слепило глаза, и место, где всё произошло, она, скорее всего, проехала бы, если бы не Максим и его «нива», стоявшая на обочине у бетонного столбика, спасшего ей жизнь. На его побелке был виден отчётливый след, оставленный её машиной. 
    При дневном свете Максим выглядел немного моложе. Поймав её изучающий взгляд, он снял тёмные очки, давая возможность посмотреть ему в глаза. Его взгляд был прямолинеен и слегка суров, а главное, в нем не было ни малейшего намёка на желание понравиться и воспользоваться сложностью ситуации, вынудившей её согласиться принять помощь от едва знакомого человека. Стойкий коричневый загар явно приобретён не на пляже. Мускулистая, подтянутая фигура, строгие морщинки на переносице и ярко выраженные носо - губные складки говорили о том, что испытать этому человеку довелось столько, что хватило бы не на одну жизнь. Арина подумала, что, если бы сейчас перед нею стояло несколько кандидатов, предлагавших свои услуга для решения всех её проблем, она наверняка выбрала бы именно его.
     А Максим смотрел на неё и пытался угадать, почему она сказала, что у неё нет мужа. Судя по незагоревшему следу на месте обручального кольца, его не стало недавно. А её ухоженный вид и дорогая машина, которую кто – то пытался пустить под откос вместе с нею, говорят о том, что причиной покушения на её жизнь, скорее всего, является бизнес. Ситуация довольно банальная, а главное, труднопредсказуемая и одной попыткой это дело не закончится. Всё может повториться в любое время, в любом месте и в любом варианте. Чтобы сохранить ей жизнь и найти преступника он должен будет находиться рядом с нею круглосуточно. Если её такой вариант не устроит, им придётся распрощаться.
     Арина словно прочитала его мысли и слегка кивнула головой, давая понять, что готова согласиться на его условия. Но в её взгляде не было твёрдости и желания стоять за свой капитал насмерть, был лишь страх, неуверенность и огромное, ещё не до конца пережитое горе.   
      - Итак, - начал Максим, - если вы не передумали принять мою помощь и наш вчерашний договор остаётся в силе, нам нужно обсудить план наших действий. Для начала я немного расскажу о себе. Я не детектив, и никакими расследованиями типа финансовых преступлений, слежки за неверными супругами и прочими семейными дрязгами никогда не занимался. Я военный человек, всю жизнь прослуживший на границе и в горячих точках, поэтому опыт по раскрытию преступлений у меня побогаче, чем у любого частного детектива. Говорю это не для того, чтобы набить себе цену. Просто я уверен в том, что на вас было совершено покушение. А ваша отчаянная смелость, с которой вы, несмотря на непогоду и испытанное вами потрясение полезли искать колесо, мне глубоко симпатична, поэтому я и решил вам помочь. В общем, если вы пожелаете искать для решения своего вопроса профессионала, можете говорить об этом прямо, я не обижусь.
      - Нет – нет, - поспешно ответила Арина, - никакого профессионала мне не нужно. Пожалуйста, не оставляйте меня.
      - Хорошо. Теперь вы должны рассказать о себе.
      - Конечно. Что вы хотите знать?
      - Всё, что вы посчитаете нужным и даже больше. Иначе я не смогу вам помочь. Начнём с вашего мужа. Он погиб?
      - Почему вы решили, что он погиб? - удивилась Арина.
      - Вчера вы сказали, что мужа у вас нет, а я вижу на вашем пальце свежий след от обручального кольца. Далее кто – то покушался на вашу жизнь, вот я и подумал, что… Короче, не важно, что думал я, давайте послушаем вас.
      - Я сказала, что его нет потому, что собираюсь с ним разводиться. Он мне изменил.    
      - Очень хорошо.
      - Хорошо?  - брови Арины медленно поползли вверх. Она отвела взгляд в сторону, туда, где не так давно ползала по скользкой траве в поисках злополучного колеса, и немного помолчав, тихо, едва сдерживая слёзы, спросила - Что же в этом хорошего?
  Похоже, его слова она поняла по - своему и  теперь его обещание разобраться в её бедах выглядело как обычное мужское желание  завести небольшую интрижку с симпатичной женщиной.
    - Простите ради бога, вы неправильно меня поняли… - поспешно ответил Максим, – просто я неправильно выразился…  Хорошо не в том смысле, что он вам изменил, а в том, что он жив. Пожалуйста, верьте мне и не обижайтесь.
      - Я не обижаюсь…
      - Точно?
      -  Да…
      -  Тогда поставим вопрос по – другому.  Не может ли быть так, что именно то, что вы уличили его в измене, и является причиной всего, что с вами произошло? 
      - Я его не уличала. Я просто увидела своими глазами то, что мои подозрения были не беспричинной ревностью, не имеющей никаких оснований, как он старался меня убедить, а гнусной, отвратительной действительностью. 
      - А он об этом знает?
      - Нет, не знает.
      - И о принятом вами решении о разводе не знает тоже?
      - Не знает. Дело в том, что сейчас он в Москве, но как только вернётся, я ему сразу же об этом скажу.
      - Вы уверенны в своём решении? Ведь измены случаются во многих семьях, но разводятся далеко не все.
      - Я выросла в семье, где ценились честность и порядочность.
      - В этом мы с вами очень похожи. И, тем не менее, многие женщины, даже убедившись в справедливости своих подозрений, стараются себя перебороть и продолжают жить в надежде, что их мужья образумятся и вернутся в лоно семьи. Возможно ли, что и вы, хорошенько подумав, тоже попытаетесь сохранить ваш брак?
      - Нет, переступить через себя я не смогу. Дело даже не в его измене, а в том, что я давно уже живу в постоянном ощущении, будто кто – то целенаправленно старается свести меня с ума.
      - Скажите, я не ошибаюсь в том, что у вас есть процветающий бизнес?
      - Не уверенна…
      - Простите?…
      - То есть, бизнес есть, им владел мой отец, он же сам его и начинал. Но он погиб вместе с мамой полгода назад в автомобильной катастрофе. Я тяжело перенесла их потерю, долго болела и вынуждена была доверить управление им моему мужу. Неожиданно я узнаю, что за это время он  заменил весь штат нашего офиса, ни разу со мной не посоветовавшись. А теперь, когда я убедилась, что у него есть любовница, а по совместительству его новая секретарша, я вообще не могу быть уверенна абсолютно ни в чём.
      - Секундочку! Я правильно понял, что ваш бизнес принадлежал вашему отцу?
      - Да. Основная часть. Моя состоит из одного отдела.
      - Вы уже вступили в права наследства?
      - Пока нет, но уже пора.
      - Тогда не всё так плохо.
      - Не уверенна. Все перечисления производились по доверенности моим мужем. Боюсь, как бы наши средства за это время не улетучились.
    В машине Арины зазвонил телефон. Максим заметил, что она вздрогнула и побледнела, а её взгляд стал отсутствующим и неподвижным, словно кто – то ввёл её в гипнотическое состояние.
   Телефон продолжал звонить.  Мимо промчался чёрный джип. Гремевшая в нём музыка заглушила не только его, а рёв собственного двигателя.  Джип унёсся дальше, а телефон всё звонил.  Его необычный, режущий ухо звук действовал на нервы, и Максим спросил:
      - Вы будете отвечать?         
    Арина молча потрясла головой.
      - Я могу его взять?
      - Да…
    Максим открыл дверь машины и взял трубку, лежавшую на пассажирском сидении. На дисплее высветилось ЛЮБИМЫЙ. Он нажал кнопку отмены. Арина взялась рукой за лоб и глубоко вздохнула.  Максим полистал номера, к его удивлению, их в списке было несколько, муж и доктор такой – то и такой - то. Для занимавшегося бизнесом человека это было более чем странно. Похоже, Арина права, кто – то целенаправленно вычёркивает её не только из бизнеса, а и полностью из жизни.   
      - И давно это с вами происходит? – спросил Максим.
      - Что именно?
      - Такая реакция на звонок вашего мужа.
      - Какая? - удивилась Арина.
      - Вы когда – нибудь подвергались гипнозу?
      - Нет, никогда.
      - А психотропные препараты принимали?
      - Нет. Только от бессонницы после смерти родителей. Больше ничего, кроме лекарств от простуды не принимала.
      - Вы говорили, что с вами происходили какие – то странности.   Я правильно вас понял?
      - Да, всё было именно так.
      - Расскажите об этом поподробнее.
      - Всё началось с того, что сразу после гибели родителей у меня пропал мобильник.  В то время мы ещё жили в квартире, я обшарила её всю, но телефона не нашла, и Вадим купил мне новый.
      - А на какой номер он его зарегистрировал?
      - На новый.
      - Почему?
      - Не знаю. Он объяснял причину, но в то время я была в таком состоянии, что ничего не поняла, а потом забыла. Кроме того, мне так было даже удобней - после гибели родителей я не хотела видеть абсолютно никого и жила затворницей.  Естественно, потом ни один из номеров, существовавших в старом телефоне, вспомнить не смогла. Затем Вадим купил новый дом. Переехав в него, я окончательно потеряла связь со многими близкими мне людьми. А вскоре стала замечать, что вокруг меня происходит что – то непонятное. 
      - Например?
      - Мне стали слышаться странные посторонние звуки.
      - Какие?
      - Шорохи, скрипы, стоны, плач, хлопанье дверей.
      - Они слышались постоянно?
      - Нет, периодически.  В основном в то время, когда я оставалась одна.
      - Вы говорили об этом мужу?
      - Говорила. Он отвечал, что ничего подобного не слышит.    
      - Но хоть кто – то кроме вас их слышал?
      - Только Вера, моя новая подруга, у которой я сейчас живу. А ещё был чёрный кот…
      - Кот? А что не так с котом?
      - Понимаете, мы никогда не держали ни кошек, ни собак, ни попугаев. Не потому, что принципиально против животных. Дело в том, что наша работа была связана с частыми разъездами и это создавало бы определённые неудобства и ему, и нам. Однажды в нашем доме появился огромный чёрный кот. Представьте себе такую ситуацию – я нахожусь дома совершенно одна. Звонит муж и сообщает, что подъезжает к дому и не нужно ли чего купить. Я спускаюсь вниз, чтобы его встретить и вдруг распахивается дверь, ведущая в котельную,  и из неё буквально вылетает огромный чёрный котяра, орущий благим матом. Дверь захлопывается, как будто под сильным порывом ветра, а кот носится по комнате. Потом дверь опять открывается, и он выскакивает прочь, а я бегу наверх и прячусь, умирая от страха.  Хорошо, что вскоре явился мой муж. Я стала ему рассказывать о произошедшем, а он…
      - Что он?
      - Ничего, просто покрутил пальцем у виска…
      - А вы?
      - Я пыталась доказывать свою правоту. Вадим повёл меня в котельную, и, когда я убедилась в том, что она пуста, заявил, что кот является плодом моего больного воображения и посоветовал обратиться к психологу.
      - И вы обратились?
      - Нет. Хотя, иногда мне и самой казалось, что с головой у меня не всё в порядке.
      - А по поводу каких – нибудь других болезней вы обращались в клинику или занимались самолечением? 
      - Меня долгое время лечил наш домашний врач.
      - Вы хорошо его знали?
      - Нет. Его порекомендовал моему мужу кто – то из его друзей. Его лечение мало помогало, а потом мне стало совсем плохо. Я решила, что у меня отравление и вызвала скорую. Оказалось, что у меня был достаточно большой срок беременности, а я принимала очень много лекарств, опасных для своего положения. Ребёнка я потеряла и едва выжила сама.
      - А что же ваш семейный врач?
      - Он исчез, скорее всего, сбежал от ответственности.      
      - Кроме вас с мужем в доме кто – то живёт?
      - Нет. Ни детей, ни родственников у нас нет. Мы сразу договорились обходиться без прислуги. Готовлю я сама, или пользуюсь доставкой. Раз в неделю приходит женщина убираться, и ещё один мужчина, который ухаживает за газоном.  Охраны тоже нет. Меня всегда коробил вид чинуш, шествующих в сопровождении охраны. Наш дом хорошо защищён, деньги в банке, драгоценностей особых нет, я их не люблю.
      - Ваш муж… Как складывались ваши отношения, давно ли вы знакомы?
      - Наши отношения… Мы познакомились случайно на вечеринке у папиного бывшего сотрудника. Вадим его племянник.
      - Извините, а ваш бизнес какого рода?
      - Торговля электроникой. У отца были обширные связи по стране и за рубежом, и наш бизнес изначально был довольно успешным.
      - Понятно, без электроники сейчас не обходится ни один человек. И как долго вы с вашим будущим мужем встречались?
      - Полгода. Хотя виделись довольно редко.
      - То есть?
      - Он служил в Альфе, и постоянно уезжал по служебным делам. В нашу фирму он перешёл работать вскоре после гибели моих родителей.
      - Можно узнать его полное имя?
      - Астахов Вадим Николаевич.
      - А его дяди?
      - Владислав Андреевич Чуприн.
      - Ну что ж, пока достаточно, я вижу, вы очень устали.
      - Да, вы правы.
 
    



                КОМАНДОС

 Закончив с готовкой, Вера вымыла руки, сняла фартук и прошлась по двору, не зная к чему приложить руки. Сидеть без дела было непривычно, а затевать какую – то работу не имело смысла - с минуты на минуту должны подъехать гости. Она прошлась по двору, выглянула на пустынную улицу и вернулась. Увидев, что мальчишки ковыряются с велосипедами, спросила:
      - Вы чего там делаете, никак уже что – то сломали?
      - Ничего мы не ломали. Мы просто подтягиваем и смазываем крепления. Дед Игнат говорил, что всякая техника любит уход. 
      - Ну да, дедушка Игнат зря не скажет. - согласилась Вера, и, наткнувшись взглядом на разросшийся куст белой ромашки, нарвала букет и пошла в дом.
    Данил смазывал новенький велосипед неспроста. В его памяти навсегда запал один случай, роковую роль в котором, как он считал, сыграл велосипед. В ту пору ему было лет   восемь. Однажды он попросил отца, заезжавшего домой на обед, прокатить на машине его и Антошку, который постоянно бегал за ним, как привязанный. Тот сослался на занятость, но дал слово приехать сразу же, как только освободится.
    Они долго стояли на дороге, отбиваясь от больно кусавшихся мух и слепней, но не уходили, всё ждали его возвращения. Как раз в это время мимо них ехал Иван Смыслов, по прозвищу Скрипач. Никакого отношения ни к музыке, тем более к скрипке, Иван не имел, потому как медведь наступил ему на ухо ещё в раннем детстве, а кличку получил из – за велосипеда, с которого не слезал ни зимой, ни летом. Велосипед, доставшийся ему в наследство от деда, был стар, как и его почивший хозяин, ободран и не ухожен.  В его колёсах не было доброй половины спиц, из - за провисшей цепи постоянно прокручивались педали, а болтавшееся сиденье так и норовило съехать набок, угрожая повредить мужское достоинство своего незадачливого хозяина.
   Иван жил на противоположном берегу реки, рядом с уютным затоном, скрытым от посторонних глаз густыми зарослями орешника и ив. Увидев потных, раскрасневшихся мальчишек, стоявших на дороге в самое пекло, он остановился полюбопытствовать, чего или кого они ждут. Данька с гордостью доложил, что сейчас за ними приедет папка и они поедут с ним кататься.
      - Чей папка? – удивился Иван.
      - Знамо чей, конечно, наш.
      - Ваш? Так он давно уже на речке, купается вместе с агрономшей.
      - Не, это не он, - возразил Данька,- наш поехал по важным делам. Сейчас их сделает и приедет за нами.
      - Ха, по делам… - хохотнул Иван, - от его дел агрономша аж визжит на всю речку.
      - Нет, ты ошибся… - настаивал Данька.
      - Ну чё, я не знаю вашего батю? И «уазик» его там стоит уже целый час, а может и больше.
   Слова об «уазике» были неопровержимым доказательством того, что Скрипач не врёт. Данька молча схватил Антошку за руку и потащил домой.
      - Тоже скажет, ошибся…  Будто я видел их в первый раз. Да они там купаются чуть ли не каждый день. – прокричал вдогонку Иван, и, оседлав велосипед, поскрипел дальше.
   За ужином Данилка с детской непосредственностью спросил отца, почему он возит агрономшу на речку купаться почти каждый день, а их с собой не берёт. Увидев его страшный взгляд, запрещающий говорить, он поперхнулся и замолчал. Последовавший за этим скандал, ходившие ходуном плечи и огромный живот мамы, уткнувшейся в подушку, Данька запомнил на всю жизнь. И теперь, немного повзрослев, по – прежнему был уверен в том, что виною всему был Скрипач и его несмазанный велосипед. 
   Вера поставила цветы в воду, осмотрела все поверхности на предмет пыли, ещё раз взбила подушки, и, присев на диван, включила телевизор.
   Встреча Арины с неизвестным мужчиной не касалась её никоим образом, однако ожидание нового знакомства томило предвкушением начала новой страницы и в её жизни. Словно подслушав её мысли, телевизор закончил бубнить последние новости и начал наигрывать её любимое Либертанго  Астора Пьяццоло. Тихие, вкрадчивые ритмы аккордеона затронули в её душе, истомлённой одиночеством, тонкую, нежную струну, а при первых аккордах скрипки она развернулась и затребовала свободы.
   Вера оглядела своё простенькое платье, и, решив, что к её нынешнему настроению нужен соответствующий наряд, открыла шкаф, где висели платья, подаренные Ариной. До сих пор они висели ни разу не надёванными. Но сегодняшний день был необычен хотя бы тем, что в её доме должен появиться мужчина, пусть даже чужой. Вера выбрала платье попроще, переоделась и подкрасилась. Полюбовавшись своим отражением, удовлетворённо хмыкнула. Затем вынула шпильки, сдерживавшие тугой узел волос, откинула голову назад и несколько раз качнулась в такт волшебным звукам скрипки. Пышная волна потекла по плечам, окутав её тоненькую, подчёркнутую ладно скроенным платьем, фигуру до пояса, и  захотелось быть привлекательной и любимой. Вера проделала по комнате несколько па и, вспомнив о детях, оглянулась, не наблюдают ли они за её самолюбованием.
   Но все трое были увлечены своими делами и ничего вокруг себя не замечали. Саша усадила в пластмассовую корзиночку, прикреплённую к рулю её велосипеда, какую – то игрушку и, напевая песенку, каталась по двору. Мальчишки, вооруженные маслёнкой и гаечными ключами, опять колдовали над велосипедами.
      Танго закончилось. Вера опять собрала волосы в пучок, соорудила на макушке высокую шишечку, заколола и стала похожа на прекрасную Нифертити.
     Вспомнив об Арине, подумала, что подруга задерживается слишком долго. То, что случилось с нею в грозовую ночь, вызывало тревогу, и она в который раз вышла посмотреть на  дорогу. Увидев быстро приближавшееся пыльное облако, задержалась у забора до тех пор, пока не узнала машину своего бывшего мужа.
    Она ещё не знала, что с утра по деревне, обрастая словно снежный ком, новыми и новыми подробностями, прокатился слух о том, что Верка нашла себе богатого хахаля. Ну, посудите сами, всего пару дней назад её ребятишки ходили в чужих обносках, а нынче на всех троих совершенно новая одежонка. А главное, откуда велосипеды, на которых они рассекают туда - сюда, дразня деревенских собак...
   Надежда услышала эту новость в магазине и, приехав домой, тут же пересказала Виктору. Он промолчал, делая вид, что его это не касается. Однако, поехав по делам, сделал двойной крюк. Первый чтобы усыпить бдительность Надежды, которая, почувствовав неладное, обязательно выйдет проследить, куда он свернёт. Второй для того, чтобы проехать мимо своей бывшей и убедиться, что разговоры о ней не что иное, как очередная досужая сплетня. Верить в то, что его могут забыть и поменять на кого – то другого ему почему – то не хотелось. 
    Веру, стоявшую у ворот, он увидел издалека и, притормозив, присвистнул от удивления. Тоненькая, изящная, подчёркнутая дорогим платьем фигурка напомнила о временах их молодости. Морщинок и горестных складок, появившихся у неё в результате обид, причинённых им же самим, он предпочитал не замечать.   
    Узнав его, Вера гордо передёрнула плечиками и ушла во двор, где мальчишки копались возле новеньких велосипедов. Виктор понял, что если здесь кого – то и ждут, то только не его. Он скрежетнул зубами, надавил на газ и помчался дальше, мучимый неожиданной ревностью и вопросом - кто этот счастливец, отхвативший такую красоту. Теперь, став чужой и недоступной, Вера  казалась ему гораздо привлекательней   располневшей и ставшей из – за маленького роста почти квадратной Надежды.
    А Вера вернулась в дом. Праздник был безнадёжно испорчен, и дорогое платье показалось неуместным. Она сменила его на привычно - будничное и снова пошла к воротам. На этот раз по дороге пылили две машины, которые вскоре остановились у её ворот. Из первой вышла Арина, из второй незнакомый мужчина.  По – видимому, это и был Максим. Оба направились к ожидавшей их Вере. «Прекрасная была бы пара…», -  мелькнуло у неё  в голове.
      - Здравствуйте! Мы вас уже заждались. С вами всё в порядке?
      - Да. – ответила Арина, - Всё хорошо, просто нам нужно было для начала немного поговорить. Знакомься, это Максим. Максим, это Вера, моя подруга. 
      - Здравствуйте, Вера.
      - Очень приятно, Максим, здравствуйте. Сейчас мальчики откроют ворота и можете заезжать во двор, места хватит. И будем обедать.    
   Максим посмотрел на измазанные лица мальчишек, сидевших на корточках около велосипедов, и, сделав серьёзное лицо, представился:
      - Здравия желаю. Подполковник Романов Максим Андреевич. 
  Оба мгновенно вскочили на ноги, и вытянулись по стойке смирно.   
      - Прошу представиться, - сказал Максим, подавая руку поочерёдно каждому.
      - Данил Прягин, пятый класс. - отчеканил Данька.
      - Антон Прягин. Осенью пойду в третий. 
      - Молодцы, ребята, вижу, из вас вырастет достойная смена.  - похвалил Максим, и наклонившись к Саше, стоявший позади них с открытым ртом, спросил, - а кто эта прекрасная юная особа?  И как же нас зовут?
      - Саша… - пропищала девочка, пятясь к матери.
      - Саша – значит Александра, прекрасное имя. Ну что, товарищи бойцы, разрешите поставить технику на место дислокации?
   Мальчишки переглянулись и дружно закивали головами.  Всё – таки настоящие подполковники являются к тебе не каждый день, так что поди разберись, как надо отвечать и вообще, как себя вести. 
      - Тогда попрошу открыть ворота.
   Оба ринулись наперегонки выполнять задание, а Максим повернулся к Вере и улыбнулся. 
      - Замечательные у вас дети. 
      - Спасибо, Максим Андреевич, - ответила Вера, благодарная за внимание к её детям, -  Добро пожаловать в наш скромный дом.
      - Давайте обойдёмся без официоза, просто Максим и всё. Ну, я пошел заезжать.
      - Да - да, заезжайте и мойте руки, сейчас будем обедать.
  Поставив обе машины в ряд, Максим сказал: 
      - А теперь идём умываться и обедать. Мне кажется, или я слышу запах свежего борща?
      - Да, мамка сварила.
      - Борщ еда для настоящих мужчин. А на ужин у нас будет шашлычок. И жарить его мы будем ни где – нибудь, а на природе. А где у нас тут природа?
      - Природа у нас везде… - ответил Данил, пожимая плечами.
      - Совершенно верно, природа у нас везде. В этом и есть главное преимущество деревенской жизни. А как насчёт речки? Речка у нас далеко?
      - Нет. Вон там внизу, сразу за огородом.
      - Ну так это же замечательно! А рыбка в ней имеется?
      - Имеется. На той неделе дед Игнат поймал вооот такого карася.
      - Прекрасно. Сейчас пообедаем и пойдём выбирать место для лагеря, в котором будем жить нашим мужским коллективом, если вы конечно не против. Вы же не против?
       - Не против. А мамка разрешит?
       - А мы её уговорим. Тем более, для этого у нас есть все, - отличная палатка, в которой мы свободно разместимся втроём, два больших надувных матраца, а ещё надувная лодка, котелок для ухи и целый десяток спиннингов. Как вам такой расклад?
      - Расклад хороший… - согласился Данил, не очень - то веря в то, что всё сказанное сбудется на самом деле.
   Пожить в палатке и порыбачить с настоящим подполковником - это что – то из области фантастики, а если бы ещё вместо футболки и шорт на нём был парадный мундир с погонами и орденами, все деревенские мальчишки полопались бы от зависти.   
   Но Данька не раз за свою короткую жизнь убеждался в том, что всё хорошее, запланированное заранее, сбывается очень редко. Причина для того, чтобы всё испортить, найдётся всегда. Так и сейчас, он был почти уверен в том, что не успеют они поставить палатку, как подполковнику позвонят, и он скажет, что у него изменились обстоятельства и он вынужден уехать. Нет, не потому, что ему так захочется, на обманщика он не похож. Просто у такого серьёзного человека не может не быть более важных дел, чем рыбалка с едва знакомыми пацанами.


                НЕ  УДИВЛЯТЬСЯ  НИЧЕМУ

Пообедав, быстро прибрали со стола, перемыли посуду, и все вместе отправились на речку выбирать место для лагеря. Максим шел вслед за мальчишками, возглавлявшими их небольшой отряд, двигавшийся цепочкой по узкой тропинке, протоптанной посередине огорода. Запах разогревшейся за день земли, цветущего укропа и стрекотание кузнечиков напоминали что – то очень давнее и родное до слёз.
    С трудом поспевающая за всеми Саша начала хныкать, и Вере пришлось взять её на руки. Увидев это, Максим остановил её и, забрав Сашу, посадил себе на плечи. Взлетая вверх, она взвизгнула от радости и восторженно улыбаясь, поглядела сверху на братьев.
      - Чудесное место! – воскликнул Максим, подойдя к берегу, - чистая речка, и мосток, и тенёчек, это же просто курорт! Парни, вы со мной согласны? 
      - Согласны.
      - Вот и отлично. Вот здесь мы поставим палатку, вот тут разведём костёр, для него прямо сейчас наломаем немного  сушняка, затем добавим углей, и шашлычок нам обеспечен. А рыбачить, я думаю, будет удобнее всего с мостка. Хотя, хороший клёв зависит не от удобств, а от ряда многих других обстоятельств, но с этим мы разберёмся.   
      - А комары? – спросила Вера, - не боитесь, что они вас съедят?
      - Комары и прочий гнус для нас не проблема, для этого есть антимоскит. Ну что, братцы, пора браться за работу. Айда за вещами.
      - Мы вам поможем. - сказала Арина.
      - Ни - ни – ни, ни в коем случае. Для такой работы нужна грубая мужская сила, а нас, мужиков, тут и так целых три, так что обойдёмся сами, а вы отдыхайте.
      
      - Пускай идут, а мы пока присядем. - предложила Вера, опускаясь на разогретые доски мостика и свешивая ноги вниз. – Ой, как хорошо! Сашенька, иди ко мне на ручки. Гляди, какая стрекоза!
  Арина присела рядом и, дотянувшись ногой до воды, воскликнула:
      - Какая тёплая! Жаль, что я не догадалась взять купальник, можно было бы позагорать.
      - У меня тоже нет.
      - А у меня дома их полно. Завтра, пока мужики будут рыбачить, съездим привезём. Посмотрите, это же цапля! - воскликнула Арина, и следя за полётом птицы, вынырнувшей из камышовых зарослей, добавила, – Максим прав, красота здесь такая, хоть пиши картину. А люди зачем – то едут на моря ради того, чтобы поваляться на пляже, больше напоминающем лежбище котиков, чем место для отдыха.
      - Мне бы хоть раз свозить пацанов куда - нибудь на море, пускай бы тоже повалялись на песочке. 
        - Эта проблема легко решаема. Вот разберусь со своими делами и махнём куда – нибудь в Гурзуф, - пообещала Арина, и, немного помолчав, спросила, - ну как тебе Максим? Как ты думаешь, ему можно доверять?
       - По – моему, отличный мужик. Ты только посмотри, как быстро он нашел общий язык с моими мальчишками. Они знают его всего пару часов, а уже готовы идти за ним в огонь и воду.
      - Это точно, с детьми он ладит очень хорошо.
     Отвечая, Арина думала о том, что мужская основательность и надёжность Максима вызывают доверие и симпатию не только у детей. Она тоже испытывала желание опереться на его сильное плечо, но предпочитала пока об этом не говорить. 
      - А вот и наши идут…- сказала Вера, оглядываясь на огород. - Максим тащит на себе целую гору, ну и силища!
    Ворох, в который были сложены принесённые вещи, казался таким огромным, что не разгрести за целый день. Но буквально за считанные минуты палатка была поставлена, вещи разложены по местам, а Максим с ребятами расчищали место для костра.    
     - Ничего себе, - удивилась Вера, - я думала, что тут работы до вечера, а у вас уже всё готово.
     - Армейская выучка, никакой лишней суеты. –  ответил Максим, и, спохватившись, повернулся к Арине, - извините, я совсем забыл. Когда мы разгружали машину, зазвонил ваш телефон. Вы оставили его на столе. Я подумал, что звонок может быть важным и позволил себе принести его вам. Вот, пожалуйста, возьмите.
   Арина не успела протянуть руку, как телефон вздрогнул и издал звук, похожий на радиосигнал. Её реакция была неожиданной.  Взгляд стал испуганным, как будто её застали за каким – то неблаговидным занятием, а сама она сжалась и спрятала руки за спину.
      - С вами всё в порядке? – удивился Максим, продолжая  держать трубку в вытянутой руке.    
      - Да. Я в полном порядке… - ответила она, но, вместо того, чтобы её взять, сделала шаг назад.
Максим посмотрел на табло. Вместо номера или имени звонившего на нём высветилась цепочка символов, напоминающая какой – то код. Он нажал на кнопку отмены вызова и посмотрел на Арину. Она тряхнула головой, и, словно опомнившись, потёрла виски и немного расслабилась. Телефон зазвонил снова. На этот раз звучал отрывок из болеро Равеля, а бегущая строка сообщала:
      - Привет, любимая! Прости, но обстоятельства складываются так, что мне придётся задержаться ещё на два - три дня. Люблю. Скучаю. Целую. Вадим.
       - Ваш муж сообщает, что вынужден задержаться ещё на два – три дня. – доложил Максим.
Арина молча кивнула.
      - С вами действительно всё хорошо? Голова не болит?
      - Нет.
   Однако её монотонный голос звучал неубедительно, а   усталый, потухший взгляд говорил о том, что всё, что сейчас происходит, является для неё тяжелейшей пыткой.
   Похоже, кто – то действительно поставил перед собой цель уничтожить её любым способом. Чтобы   вычислить этого человека, который мог быть не один, нужно хорошо знать её историю и круг общения.   
   То, что травля организованна её мужем, маловероятно. Её планы относительно предстоящего развода ему пока неизвестны, тем более, что они могут поменяться. А лишаться преимуществ хорошо обеспеченной жизни из – за любовной интрижки было бы глупо.

    А вот она… Как может чувствовать себя женщина, которая знает, что, в то время, когда конкуренты ведут за нею настоящую охоту, её муж развлекается с любовницей? Тот, кто всё это устроил, наверняка в курсе их семейных проблем, и выбрал момент, когда Вадим в отъезде, неспроста, ибо иметь дело с беззащитной женщиной намного проще, чем с хорошо обученным бойцом Альфы.
Вопрос – что делать дальше? Оставлять её наедине со своими  проблемами нельзя, ибо в такой ситуации действительно не мудрено и свихнуться. То, что в самый трудный момент её жизни рядом с нею оказалась Вера, очень хорошо. Но, судя по начинке телефона, делом Арины занимаются серьёзные люди и место, где она сейчас находится, им уже известно.
    Первое, что надо сделать, это оградить её от ненужных звонков и дать возможность всё обдумать и принять решение спокойно и взвешенно. Максим зажал телефон в ладони и спросил.   
      - Вы не будете против, если я его заберу, а пока дам вам другой?
      - Не против…
      - Ваш телефон мы отключим, а номера, которые вы считаете необходимыми, перепишем на бумагу, но пользоваться ими вы будете только в случае острой нужды.
      - Хорошо…
  Её односложные ответы подтверждали, что она ещё не совсем пришла в себя.   
      - Да, здесь явно что – то не так… - пробормотал Максим, разбирая её аппарат, - но мы с этим разберёмся.
    Заметив, с каким вожделением мальчишки разглядывают спиннинги, развязал ремень, которым они были связаны, и вручил каждому по одному, повторяя:
      - Дарю!
      - Это нам? – не поверил Антошка, - насовсем?
      - Конечно, насовсем. Вам когда – нибудь приходилось пользоваться такими вещами?
      - Нее. Такие есть только у Сигачёвых. Их батька дальнобойщик,  он  привёз им из рейса. Но они жадные, никому их не дают. А мы делаем удилища из камыша или орешника, а поплавки из пробок и гусиных перьев.
      - А грузила?
      - Грузила нам даёт дедушка Игнат. И всё равно у нас клюёт получше, чем у Сигачёвых.
      - Здорово. Значит, главное дело не в удочке, а в работе вашей соображалки. Надеюсь, вы со мной своими хитростями поделитесь?
      - Конечно!
      - Вот и договорились. Ладно, братцы, сейчас самое время вечернего клёва, поэтому ваша задача добыть червей. А я пока разберусь с костром и шашлычком.
   Это была чудесная ночь. Затухающий костёр, необъятное звёздное небо и огромная луна, отражавшиеся на спокойной речной глади, мелодичный перебор гитары и мягкий баритон Максима. Казалось, что для полного счастья всем не хватало именно этого. Саша, долго клевавшая носом, но продолжавшая уверять, что спать не хочет ни чуточки, наконец – то ушла в палатку и, свалившись поперёк матраца, уснула. А мальчишки ложиться категорически отказывались. Рассказы Максима об армейской жизни и молодых солдатах, в сущности ещё мальчишках, едва переступивших школьный порог, и в то же время готовых совершить подвиг, были интересны не только им. Слушая Максима, Вера думала о том, что недалёк тот день, когда её Данилка, а потом и Антон станут солдатами. И она будет волноваться за них точно так, как сейчас волнуются неизвестные, но почему – то такие близкие ей женщины, отдавшие своих сыновей для того, чтобы они стали защитниками Родины.


                КУПАНИЕ В ЛУННОЙ РЕКЕ

   Домой Веру провожали далеко за полночь. Арина освещала дорожку фонариком, который ей дал Максим, а он нёс спавшую Сашу. Её  тихое посапывание около уха  напоминало ему о дочери, пробуждая  нежность. Уложив девочку в постель, он немного  постоял, наблюдая, как она, не просыпаясь,  укладывается поудобней под одеялом, которым её укрыла мать, и, вздохнув, пошел к ожидавшей их Арине.
      - Может, хотите чаю? - спросила Вера, выходя вслед за ним.
      - Спасибо, но нет. Вы и так устали, ложитесь отдыхать. – ответил Максим, - а я хотел бы поговорить с Ариной. Арина, вы не против, если я вас ещё немного задержу? Мне нужно  уточнить некоторые детали нашего договора.
      - Конечно.  – согласилась Арина, - давайте вернёмся к реке, там мальчишки одни, могут чего – то испугаться. 
      - Да - да, идите.  – сказала Вера, - Арина, твоя постель готова, запирать дверь я не буду. Максим, огромное спасибо за чудесный вечер, особенно за детей. Такими счастливыми я их не видела уже очень давно.
      - Мне всё это тоже было в радость. Спокойной ночи.

      - Действительно, прекрасная ночь! – сказала Арина, подкладывая  оставшиеся ветки в затухающий костёр, - таких я не помню со времён пионерских костров. А вы?
      - А у меня как раз наоборот. За время службы таких ночей, правда без костров и шашлыков, было более чем достаточно…-  ответил Максим, наблюдая за танцующими бликами  огня, освещающего её лицо. Расслабившись, оно прибрело мягкость и безмятежность.
      - Зато будет о чём рассказать детям. У вас они есть?
      - Есть дочь, но она далеко.
      - Далеко? Почему?
      - Видите ли, мои рассказы о прекрасных лунных ночах на границе мою жену не впечатляли, и она нашла себе другого. Они увезли мою дочь в Англию.
      - И вы с нею не видитесь?
      - Вижусь, но очень редко.
      - Извините за то, что затронула вас за больное.
      - Ничего. Я хотел поговорить вот о чём. Не хочу вас пугать, однако вы должны понимать, что находитесь в опасности.   
      - Именно поэтому я здесь.
      - Да, но я уверен в том, что координаты вашего местонахождения вашим недругам уже известны.
      - Каким образом?
      - Наверняка вас отследили по телефону.
      - Господи, как всё просто, а я об этом не подумала.
      - Сразу видно, что вы не смотрите детективы
      - Не смотрю, потому что не люблю насилия. А как вы об этом догадались? – от удивления её брови приподнялись и лицо приобрело почти детскую наивность.
      - Это знает каждый любитель детективных фильмов. У вас нет никаких мыслей насчёт того, кто за этим стоит? Кому вы могли помешать?
      - Я? Кому я могла помешать и чем?... После гибели родителей я долго болела и мне не было дела ни до чего. Управление бизнесом я доверила своему мужу. 
      - А он не говорил о каких – то конфликтных ситуациях, возможных угрозах?
      - Нет, не говорил.
      - А может они были, но, в связи с вашей болезнью он о них умалчивал?
      - Вы думаете, его поездка в Москву могла быть бегством от проблем?
      - Я просто хочу просчитать все варианты.
      - То есть, он, зная об угрожающей мне…
      - Или вам обоим… - вставил Максим.
      - Или нам обоим опасности, - повторила за ним Арина, - оставил меня одну и укатил со своей любовницей?  Нет, так поступить он не мог.
   Максим помолчал, думая о том, что попытки защитить человека, предавшего её в самые трудные минуты, говорят о том, что она продолжает его любить. Вполне возможно, в конце концов она раздумает разводиться и откажется от его услуг. И кем будет выглядеть в этой ситуации он? Подполковником, пожелавшим срубить лишних денег, взявшись за расследование, или третьим лишним, принимавшем участие в разрушении чужой семьи? Может быть стоит разорвать этот договор самому?
      - То есть, вы уверенны, что на такое предательство он не способен… – с трудом скрывая разочарование, сказал Максим, резко переламывая ветку, которой помешивал угли догоравшего костра.
      - Просто я пытаюсь быть объективной. В том, что между нами произошло, я имею в виду его измену, есть и моя вина. Я так углубилась в своё горе, что забыла обо всём, в том числе и о нём. Полгода видеть перед собой унылое, безрадостное лицо, тут впору и волком завыть, не то что завести любовницу.
      - Значит, вы его оправдываете и прощаете?
      - Нет, этого не будет.
   Ей хотелось добавить, что непоколебимости своего решения она обязана в том числе и встрече с ним, но его взгляд был слишком серьёзным и отстранённым, и она промолчала.
      - Таким образом получается, что ни ваших преследователей, ни их планов мы не знаем. – продолжил Максим, решив, что к принятию решения она должна прийти сама. -  Допустим, они решили расправиться с вами по одиночке и будут ждать вашего возвращения домой. Но времени у них немного, ведь о том, что ваш муж задерживается, они не знают. Я хочу сказать вот что. Там, где крутятся большие деньги, а других причин в этой войне я не нахожу, не гнушаются ничем. Поэтому подвергать риску других, в данном случае семью Веры, мы не имеем права, и должны отсюда уехать. 
      - Когда?
      - Если бы не мальчишки, мы сделали бы это прямо сейчас. С моей стороны было ошибкой устраивать этот лагерь, не разобравшись в ваших делах. Но мне показалось, что в жизни этих детей перепадает не так уж много радости, и захотелось их немного побаловать. Конечно, они будут огорчены, но их безопасность важнее. Мы уедем, как только они проснутся. Я думаю, сейчас вам лучше всего находиться дома.      
      - Дома?… - всхлипнула Арина, - Вы же знаете, что больше всего на свете я боюсь собственного дома.
      - И всё – таки разбираться с причинами, порождающими ваши страхи лучше всего там, где они вас преследуют, в данном случае это ваш дом. Как правило, ничего серьёзного, кроме воздействия на психику путём нагнетания соответствующего настроения в подобных страшилках не бывает. Ваши рассказы о странных, пугающих звуках это подтверждают. К тому же я всё время буду рядом с вами, но об этом не должен знать никто, даже Вера. Вы давно знакомы?
      - Нет. В моей жизни был момент, говорить о котором я не хочу, когда мне нужна была помощь, вернее, моральная поддержка. Её мне оказала Вера, случайно оказавшаяся рядом. С тех пор она и её дети стали моей второй семьёй. Хотя, теперь уже больше первой, чем второй. Никого, кроме них, у меня нет.
      - А теперь?
      - Что теперь?
      - Поддержка…  теперь она вам нужна?
      - Очень нужна. У меня накопилось очень много важных дел. Прежде всего, я должна вступить в права наследования, затем аннулировать доверенность Вадима и подать заявление на развод. После этого надо будет приступать к работе, а мне кажется, что я забыла всё что знала. А самое плохое в том, что все те люди, с которыми я когда - то работала и которые могли бы мне помочь, почему - то уволены.
      - Уволены без вашего ведома? - удивился Максим.
      - Именно. Мой муж говорит, что все они ушли по собственному желанию, но я в этом сомневаюсь.
      - Возможно, для этого были созданы определённые условия…
      - Не знаю. Чтобы во всём разобраться, я должна найти хотя бы кого - то из них.
      - Вы знаете их адреса?
      - Нет. Дома я бывала только у  Риммы Адамовны,  работавшей в нашей фирме секретарём со дня её основания. Она должна быть в курсе событий, но на мои звонки она почему – то не отвечает. Я могла бы найти кого – то ещё  в архиве отдела кадров, но обращаться туда пока не хочу.
      - Мы обязательно её найдём, но, мне кажется, что вы всё преувеличиваете, на самом деле вы не настолько беспомощны, как внушаете сама себе. Раньше такой вы не были. Я прав?
      - Это так, но откуда вы это знаете?
      - Это ясно, как само собой разумеющееся. Вы работали в компании с отцом на равных. Значит, обладали необходимыми знаниями, а также уверенностью и силой духа, иначе к решению серьёзных вопросов он бы вас не допускал. 
      - Да, всё так и было, но после гибели родителей я всё это растеряла.
      - Я вас понимаю. Пережить такую трагедию не просто, особенно когда вокруг вас царила столь угнетающая обстановка, которая, я уверен, создавалась искусственно, не исключая применение психотропных препаратов.
      - Знаете, такая мысль посещала и меня. То, что простейшие вопросы приводили меня в ступор, я сама могла и не замечать, но реакцию моих собеседников, их многозначительные взгляды  и шушуканье за моей спиной не замечать было невозможно.  Понимая, что со мной творится что – то непонятное, я стала проверять прописанные мне лекарства по компьютеру. Все они, в том числе и антидепрессанты, которые были достаточно лёгкими, соответствовали назначению.               
      - Вы сверяли названия, а не содержимое пузырьков и флаконов, которое нетрудно подменить. 
      - Возможно. Я доверяла моему мужу, а он уверял, что все лекарства покупает только в аптеках и только сам. И вообще всё держит под контролем. Потом сломался компьютер, что – то случилось с процессором. Вадим обещал отвезти его в ремонт, но постоянно откладывал, ссылаясь на занятость. Я сама звонила знакомому компьютерщику, но он уехал в другой город, так что компьютер не работает до сих пор.
      - То, что под видом заботы о вашем здоровье, вас хотели изолировать от всего света, ясно, как белый день. Вопрос - зачем?  Скорее всего, причиной является ваш бизнес, который у вас хотят отжать. 
      - Именно поэтому я хочу, чтобы до моего развода вы были рядом, если это возможно. И ещё, я хочу разобраться в причине гибели моих родителей. Вы согласны мне помочь?
      - Я уже сказал, что согласен. Давайте поступим так. Если все необходимые документы при вас, дождёмся утра и поедем к нотариусу прямо отсюда, не заезжая домой.
      - Нет, заехать домой нужно. Мне надо помыться и переодеться. Сюда я взяла только вещи, необходимые для отдыха на природе.
      - Это так важно?
      - Конечно.   
      - Помыться можно в реке прямо сейчас, вода  достаточно тёплая.   
      - У меня нет купальника…
      - Можете купаться голышом. Даю честное пионерское, что подглядывать за вами я не буду…
      - А платье и туфли я могу одолжить у Веры… - согласилась Арина, немного поразмыслив.
      - Договорились, сейчас принесу вам шампунь, мыло и полотенце.
   Солнце ещё не появилось, но уже начало окрашивать край неба в пастельные тона. Птичий хор во главе соловья и кукушки, исполнявших роли солистов, заливался во всю силу своих лёгких, приветствуя восход. Арина отошла за кусты, разделась и, с трудом сдерживаясь, чтобы не завизжать, соскользнула с невысокого обрывистого бережка на илистое дно. Глубина у берега была чуть выше пояса. Вода показалась довольно прохладной и её охватил озноб. Но, стоило окунуться по плечи и немного проплыть, как ощущение поменялось - вода словно загустела и стала теплей. Обмывшись, она осмелела, и, нырнув, проплыла на середину реки, туда, где над речной гладью поднимались столбики пара. Всплыв между ними, оказалась словно между небом и землёй. Эти клубящиеся, ещё не готовые собраться в густой туман облачка делали окружающий мир призрачным и волшебным. Арина очень медленно, чуть шевеля руками и ногами, чтобы их не разогнать, кружилась на одном месте, глядя на краешек поднимавшегося солнца и наклонившуюся иву, едва касающуюся ветвями поверхности воды, будто проверяя, достаточно ли она тепла, и на стебли камыша, вытянувшиеся перед поднимавшимся солнцем, открывающим таинство начинающегося дня. Арина чувствовала, как по её щекам текут слёзы, но не от горя, а от сознания того, что это утро сохранится в её памяти на всю жизнь также, как многие картины из детства, и, вспоминая его, она каждый раз будет испытывать такое же счастье, как в те времена, когда были живы родители и всё в её жизни было просто, легко и понятно. Арина обвела взглядом берег в тайной надежде, что Максим любуется этим чудесным видением вместе с нею, но он плескался где – то за камышами и нарушать данное слово не собирался. Устыдившись своих мыслей, она  быстро поплыла к берегу.  Когда из зарослей вышел Максим с двумя довольно крупными карасями в руках, она была полностью одета.

       - Не замерзли? – спросил он,- садитесь к огню. Вот сюда, за ветром, иначе пропахнете дымом, и ваш нотариус будет этим весьма удивлён.   
      - Спасибо большое. Вы это замечательно придумали.
      - Что именно?
      - Купание в реке. Это было невероятно. Я чувствую себя заново родившейся.
      - Это замечательно, но я вынужден вернуть вас на нашу грешную землю. Скажите, вы не думали, какое из только что перечисленных вами срочных дел могло бы являться причиной ваших бед и вообще, с чего они начались? – спросил Максим, наливая в котелок воду для ухи.
      - Я уже говорила и не раз - всё началось с гибели родителей и моей болезни.
      - Сделать из вас самоубийцу или овощ, чтобы доказать вашу недееспособность, оставаясь вашим единственным наследником – отличная мысль. А вот после того, как вы оформите развод, претендовать на ваше имущество и независимость ваш муж уже не сможет. 
      - Моя независимость от развода не зависит. Мой гениальный папа предусмотрел все возможные варианты и составил конкретный брачный договор. Поэтому ограбить меня не так – то просто, если только мои средства не были элементарно выкачаны за то время, когда он меня заменял. Скажем прямо, управляющий компанией из моего мужа был никудышный. Итак, мы с вами договорились, вы будете меня охранять, а я буду платить вам достойную зарплату. А пока давайте просто радоваться жизни.
      - На том и порешим.

    Предположения Данилки о том, что неожиданное счастье долгим не бывает, оказалось верным. Заманчивая перспектива пожить в походных условиях закончилась, не успев начаться. Утром его разбудило естественное желание и движение вокруг палатки. Толком не проснувшись, он вылез наружу и, позёвывая, поспешил за ближайший куст. Тут же поднялся Антон и отправился вслед за ним. Возвращаясь, Данил заметил, что вокруг палатки ничего, кроме догорающего костра и висевшего на треноге котелка с дымящейся ухой, нет. 
      - Ребята, прошу прощения, но нам с Ариной пора уезжать. – сказал Максим, заливая костёр водой.   
      - Вам позвонили? – спросил Данил.
      - В каком смысле позвонили? – не понял Максим.
      - Ну, вызвали на службу?
      - Именно так…
      - Я так и знал… - вздохнул Данил.
      - Прости, брат, ты должен понимать, что воинский долг превыше всего. Но ты не горюй, мы обязательно встретимся и порыбачим. А сейчас надо быстренько собирать палатку, пора ехать. 
   Заметив, что Данил оглядывает берег в поисках удилищ, добавил:
      - Спиннинги и всё остальное я уже отнёс домой. Кстати, ваши оказались счастливыми, на них попалась парочка приличных карасей, из которых получилась знатная уха. Ну что, братцы, пора в дорогу. 

    Пыль, поднятая уехавшими машинами,  давно осела, а Данил с Антошкой продолжали стоять, с сожалением глядя им вслед. Услышав знакомый скрип, оба оглянулись. К ним приближался Скрипач.
   Вчера он подслушал разговор своей матери с соседкой. Стоя в очереди около магазина в ожидании приезда фургончика, развозившего хлеб, можно было узнать обо всём, что случалось в мире, селе, или у соседей. Успехом пользовались любые мало – мальски интересные и не очень новости.   
     Одним из важнейших событий, обсуждаемых вчера, была новость о Верке, якобы нашедшей себе хахаля, настолько богатого, что он не только приодел всех её ребятишек, а ещё и купил каждому по новому велосипеду. Эта новость заинтересовала Ивана больше всего, он тут же сел на дедов раритет и покатил к Прягинскому двору.
     Внутри ограды стояли две машины, таких в деревне не было ни у кого. Вокруг было непривычно тихо, как будто все повымерли и никаких велосипедов, ни старых, ни новых, не наблюдалось. Иван тихонько выругался и собрался домой, но, отъехав метров пятьдесят, развернулся и проехал мимо Прягиных ещё пару раз. Матвеевна, собиравшая смородину, растущую вдоль уличного забора, услышала скрип его велосипеда, подняла голову из кустов, и заметив, как внимательно он оглядывает соседний двор, пробормотала себе под нос:
       - Ездит тута, заглядывает. А оно тебе надо?
  Услышав, что Иван поскрипел дальше, успокоилась и снова занялась смородиной. Однако скрип снова повторился и Матвеевна  решила, что Иван разведывает обстановку, чтобы скрутить с машин зеркала или что – то другое. Она с трудом наклонилась, подняла свою палку, упавшую, пока она выглядывала за Иваном, и, постучав ею по забору, крикнула:
     - Чаво надо?   
     - «Чаво – чаво, а ничаво»… - передразнил Иван, но всё – таки отъехал подальше.
     Остановившись, и, достав из кармана ручку и сложенный вчетверо листок бумаги, записал  номера обоих машин. Привычка «брать на карандаш», то есть записывать имена заинтересовавших его людей или номера их машин появилась у него после того, как он, посмотрев фильм про Шерлока Холмса, твёрдо решил стать сыщиком.      
    Утром, едва проснувшись, Иван опять вспомнил о Прягиных. Присутствие в их дворе дорогих машин означало, что разговоры о новеньких велосипедах могут оказаться правдой. 
     Он быстро съел краюху хлеба с молоком, натаскал воды свиньям, наскоро ополоснул лицо, и, оседлав свой скрипучий драндулет, покатил в сторону Прягиных, чтобы разобраться в этом деле до конца.
     Машин во дворе не было, велосипедов тоже. А вот Данил с Антохой  уже слонялись по двору, несмотря на ранний час. Иван подкатил к забору, и, не слезая с велика, вцепился рукой за штакетину и окликнул:    
      - Привет, мужики! Что новенького?
      - Да так, ничего. - ответил Данил, догадываясь, что Скрипач явился неспроста.
      - Значит, всё брехня… - обрадовался Иван,- я так и думал.
      - Это ты про что?
      - А про велики… Я так и знал, что всё это враки.
      - Чё это враки, никакие не враки. - возмутился Данилка.
      - Да ладно врать!
      - А щас увидишь…
  Мальчишки метнулись во двор и выкатили из сарая два новеньких, сияющих красками и никелем чуда.
      - Ни фига себе… - Иван присвистнул, слез со своего старичка, прислонил его к забору, и, присев перед этой невероятной красотой, спросил:
      - Почём такие?
      - Нипочём. Подарили.
      - А чё это за дядька?
      - Какой дядька? - Данил вопросительно поднял брови, делая непонимающий вид.
      - Ну тот, который вам их подарил? – ухмыльнулся Иван. 
      - Их подарил не дядька.
      - А кто? У вас тут были две машины.
      - Были. Одна маминой подруги, а другая подполковника Романова Максима Андреевича.   
      - Он пограничник… - вставил Антошка.
      - Пограничник? – не поверил Иван, - ври больше. Где мы и где граница, откуда ему тут взяться?
      - Он ехал в отпуск, и захотел у нас порыбачить. Мы с ним сегодня ночевали в палатке возле речки… 
      - И он подарил нам два спиннинга, а мы на них поймали два вот таких карася… - теперь Данил с Антоном выдавали новости наперегонки, спеша и перебивая друг друга.
      - Да ладно… - протянул Иван, буквально шалея от услышанного.
      - А потом ему позвонил самый главный командир штаба и сообщил, что нашу границу опять перешли шпионы. И он уехал, чтобы их поймать… – объяснил Данил.
      - А велики кто купил?
      - Велики подарила тётя Арина. 
      - С чего это?
      - Потому что она очень добрая, а ещё потому, что наша мама её спасла.
      - Спасла? – удивился Иван, - как спасла, она что, тонула?
      - Тонула… - ответил Данил, слышавший, как Арина благодарила их мать за своё спасение, но не зная в чём оно заключалось, решил, что так оно и было.
      - Ну и где она?
      - Кто?
      - Эта добрая тётя, которая всем дарит такие дорогие подарки.
      - Уехала с подполковником Романовым. - сказал Данил, делая ударение на слове «подполковник», звучавшем так важно и значимо, что его хотелось повторять  ещё и ещё, но со двора послышался  голос матери.   
      - Ребята, вы где?  Айда на картошку собирать жучка, пока не припекло. А я подниму Сашу и тоже подойду.
Мальчишки подхватили велосипеды и покатили во двор.
      - Подполковником Романовым… - повторил Иван, усаживаясь на свой велик.
   Тяжелый осадок в груди не позволял понять, почему и за что этой босОте  привалило сразу столько счастья. Желание ехать ещё куда – то отпало само собой. Иван направился в сторону дома и уже доехал до поворота,  когда навстречу  вырулил чёрный джип с оскаленным ягуаром на боку и притормозил рядом, подняв целое облако пыли. 



                ТОЛЬКО ВПЕРЁД


      Арина ехала впереди, Максим приотстав метров на триста, но не теряя её из вида. Никто не должен был догадываться о том, что она теперь не одна.  Не доезжая до города, Максим позвонил на телефон, который дал ей вместо старого.
      - Давайте ещё раз обсудим наши действия. Впереди пункт ГАИ. Вы поезжайте дальше, а я немного отстану. Где мы встретимся?
      - Дальше будет ряд торговых центров. Я остановлюсь у Ленты, на первом съезде. Вы остановитесь на последнем, по возможности поближе к входу. Я немного поброжу по магазину, потом приду к вам. 
      - Мне кажется, или в вас действительно начинает просыпаться азарт настоящего сыщика?
      - Начинает. Я вам крайне благодарна. Если мне придётся обанкротиться, я займусь частным сыском.
      - Меня радует ваш оптимизм.   
      - Меня тоже. До встречи.
   Положив трубку, Арина встряхнула головой. Такой свободной и раскрепощённой она не чувствовала себя уже давно. Скорее всего, на её настроение повлияла ночь, проведённая на свежем воздухе в компании приятных ей людей и купание в реке. Оказывается, жизнь ещё может быть прекрасной.   
   Не доезжая до ГАИ,  Максим притормозил и съехал на обочину. Проследив, как Арина спокойно проехала мимо полицейских,  вышел из  машины. чтобы отлить.
   Обходя авто,  увидел сидевшего на обочине щенка месяцев трёх от роду. Судя по приземистой стати, удлинённым ушам и необычному трёхцветному окрасу, щенок был какой - то редкой породы.  А по тому, как он нетерпеливо переступал передними лапами и тихонько повизгивал, глядя в одну сторону, куда, скорее всего, умчался оставивший его хозяин или хозяйка, брошен он был не так давно. Пёсик был чист и ухожен, и ошейник на его шее тоже стоил немало. 
      - Ну что, бедолага, - обратился к нему Максим, - ты хоть понимаешь, чем ты так досадил своих хозяев, что тебя бросили, не пожалев затраченных на тебя денег?
   Щенок жалобно заскулил. Наверное, ему хотелось объяснить, как он любит оставивших его хозяев, а если и делал что – то не так, то не со зла, и готов исправиться, лишь бы они вернулись.
      - Говоришь, не знаешь? Ну, на то, что ты подворовываешь со стола, не похоже. Для этого у тебя слишком честный взгляд. Да и то, что тебя выбросили как ненужную вещь из – за  съеденной сосиски, тоже маловероятно. 
     Щенок слушал, глядя ему в глаза, вздрагивая от шума проезжающих машин и склоняя голову то на один бок, то на другой, словно пытаясь понять, о чём он говорит.
      - Подозреваю, что больше всего на свете ты обожаешь грызть  хозяйские туфли и мебель. Неужели угадал? Ну это ты, брат, зря… Понимаю, зубы чешутся и всё такое, но надо же понимать, что стоят они сейчас ого - го.
    При этих словах щенок припал грудью к земле и усиленно завилял хвостом. Вряд ли он понимал о чём идёт речь, но то, что воспринимает его как своего спасителя, было очевидно. 
      - Ну и что мне с тобой делать? Бросать тебя здесь жалко, а взять с собой не могу, потому что сам на птичьих правах, и как отнесётся хозяйка к такому любителю попробовать на вкус её туфли не знаю. Может, выгонит нас обоих, а мне этого не хочется, уж больно она мне нравится. Ну да куда тебя девать… Если ты не против, пойдём в машину. Где ты предпочитаешь ездить, спереди или сзади?
    Щенок топтался у его ног и повизгивал, не высказывая никакого предпочтения месту, на которое хотел бы сесть. Он был согласен на любое, лишь бы и этот человек не уехал, оставив его одного в этом жутком месте, мимо которого то и дело проносятся такие огромные, обдающие ветром, пылью и страхом, машины. Не дождавшись ответа, Максим открыл обе двери. Щенок не стал ждать долгих уговоров и выбрал заднюю.
   На окраине города выстроился целый ряд огромных торговых комплексов. Несмотря на относительно раннее утро, у каждого собралось уже довольно много машин. Арина устроила свою напротив входа, подкрасила губы, и, беззаботно помахивая крошечной сумочкой, отправилась в магазин. Прошлась вальяжной походкой незанятого человека по отделам, купила курицу гриль, издававшую умопомрачительный запах, сыра и копчёной колбасы, затем, словно что – то вспомнив, направилась в самый дальний отсек. Походив по нему, вышла наружу и, отыскав взглядом машину Максима, поспешила к ней. 
     - Наши действия напоминают шпионские игры… - сказала она, открывая заднюю дверь. – Ой, кто это у вас?
      - Да вот, у нас добавился ещё один компаньон, если вы не против.
      - Я не против. А где вы его подобрали?
      - Там же, где и вы меня, на дороге.
      - Кто из нас кого подобрал, надо ещё разбираться. – возразила Арина, гладя щенка, - так где вы нашли это чудо? Неужто правда на дороге?
      - Да, так и есть. Кто – то его выбросил, а я подобрал.
      - Неужели таких бросают?
      - Как видите, бросают всяких. Но если вы против, мы можем определить его в собачий приют.
      - Зачем же в приют, пускай живёт с нами.
      - Дело в том, что он парень честный и не скрывает, что любит погрызть что – нибудь вкусненькое, например, модные туфли или ножки кресла.
      - Модные туфли я привыкла убирать в шкаф…
      - Ну а мои кроссовки ему вряд ли понравятся. Остаётся мебель, а это будет посерьёзнее, чем туфли.
      - Это точно, – согласилась Арина, - хотя   мне моя мебель давно не нравится, так что пускай грызёт. А какой он породы?
      - Не могу знать. Экзотическими породами собак я никогда не интересовался. Мне не нравится то, как их наряжают, тетешкают и носят на руках,  словно маленьких детей.   Лично я воспринимаю это показное умиление как обычное тщеславие, желание привлечь внимание больше к собственной персоне, чем к животному. Боюсь, этот товарищ пострадал именно по этой причине.  Его приобрели, как модную вещь, поиграли, а когда поняли, что он может иметь собственный характер и привычки, не всегда удобные для них самих, выбросили.
      - Не скажите, - возразила Арина, - очень многие владельцы подобных животных обожают их  совершенно искренне.
      - Спорить не буду. Возможно, это мои домыслы и с этим симпатягой всё могло быть по – другому, но оставить его на дороге, где он мог попасть под машину, мне не позволила совесть.
      - Вы поступили правильно. А как его зовут?
      - Давайте подумаем об этом попозже, а сейчас пора ехать. Нам куда?
   На выезде со стоянки всем пришлось резко затормозить, пропуская чёрный джип, пронёсшийся мимо на огромной скорости, как будто он ехал не по городской улице, а по гоночному треку. По мелькнувшему в его окне лицу водителя было видно, что он упивается скоростью, оглушительной музыкой, а главное, вседозволенностью, позволявшей ему вести себя так, чтобы при виде его приметной машины, на боку которой была нарисована оскаленная морда ягуара, все шарахались в разные стороны, уступая ему дорогу. 
      - Этот джигит ведёт себя так, как будто весь мир принадлежит ему… – проворчал Максим.    
      - Так и есть, – подтвердила Арина, - это сынок местного воротилы. Он и его друзья, такие же ублюдки, как и он, и в самом деле чувствуют себя здесь хозяевами.
      - Каждая птица способна взлетать на определённую высоту. Та, что стремится подняться выше, рано или поздно ломает свои крылья…  - сказал Максим, трогаясь с места. 
 
    Нотариуса Евгения Семёновича Приходько Арина знала с юности. Отец пользовались его услугами ещё со времён открытия бизнеса, и они успели подружиться. Евгений Семёнович часто приглашал их к себе на дачу, рядом с которой находились чудесные грибные места. Они собирали их всей семьёй,  а его жена, Светлана Георгиевна, мариновала и жарила их так, что оближешь пальчики. Своих детей у них не было и оба относились к Арине с отеческим теплом. К сожалению, Светлана Георгиевна умерла  от инфаркта незадолго до гибели её родителей.  Видимо, Евгений Семёнович переживал её смерть до сих пор. Он сильно сдал, поседел и даже уменьшился в росте. Арина почувствовала укор совести за то, что, полностью уйдя в своё горе, забыла об этом славном старике, нуждавшемся в поддержке не меньше, а может и больше, чем она сама. Увидев Арину, он поднялся и вышел к ней навстречу. Они обнялись и долго стояли, сохраняя молчание. Потом он подвёл её к креслу, и осторожно, как больную, усадил.
      - Как вы себя чувствуете, моя дорогая? Я слышал, вы очень тяжело перенесли случившееся.
      - Да, было очень тяжело. Сейчас всё более – менее в порядке.
      - Сочувствую вам от всей души. Такая невосполнимая утрата…   Ваши родители были у меня буквально за час до того, как произошла эта трагедия. Кто бы мог подумать…
      - Спасибо, Евгений Семёнович. Я пришла…
      - Да – да… Признаться, я ожидал вас давно. Наслышан о ваших проблемах. Не понимаю, как это всё могло произойти…
      - Проблемах? - удивилась Арина, - что вы имеете в виду?
      - Ваше банкротство…
      - Банкротство? – переспросила Арина, не веря своим ушам.
      - Подождите, неужели для вас это новость? Я, конечно, слышал о проблемах с вашим здоровьем, но чтобы вот так…
      - Чтобы как?
      - Я смотрю на вас и ничего не понимаю. Мне кажется, что слухи о вашей болезни были значительно преувеличены. Чтобы доказать это, я готов пригласить психолога, тем более, что далеко ходить не надо, он сидит буквально надо мной, то есть, этажом выше…
      - Психолога? Зачем психолога? Для чего?
      - Чтобы он дал заключение о вашей дееспособности, хотя прекрасно вижу, что вы в порядке, но такова процедура. Уверяю вас, вам это не повредит, а совсем наоборот. Дело в том, что не так давно ко мне приходил ваш муж. Он говорил, что, в связи с гибелью родителей у вас были срывы, чуть ли не доведшие вас до самоубийства и отразившиеся на вашей психике, показывал подтверждающий документ и советовался, как правильно оформить опеку.
      - Опеку? Вы не шутите?
      - Да уж тут не до шуток. Именно опека и возможное помещение вас в клинику.
      - Он собирался поместить меня в клинику? – Арина осела в кресле и уронила отказывавшиеся слушаться руки на колени.   
      - Именно в клинику, моя дорогая. Признаться, у меня ещё тогда этому поводу возникли большие сомнения. Зная ваш бойцовский характер, поверить в это было довольно трудно. Я хотел с вами встретиться, пытался звонить, но ваш телефон был отключен. Потом несколько раз заезжал к вам на квартиру, но, к сожалению, никого дома не застал, а потом приболел и сам.   
      - Телефон у меня поменялся сразу после того, что случилось с родителями, потому что, в суматохе, старый куда – то пропал. А в квартире мы почти не бываем. Муж купил дом в надежде, что смена обстановки поможет мне всё это пережить. - Арина разрыдалась.
      - Тихо – тихо, моя девочка. Так бывает всегда, беда никогда не приходит, не притащив за собой целую вереницу разных проблем. Но, как бы то ни было, надо жить. Жить и помнить наших дорогих родных.
    Евгений Семёнович достал платок, вытер глаза и подошел к сейфу. Достав из него небольшой пакетик, сказал:
      - Я вам уже говорил, что видел ваших родителей незадолго до их гибели. Они заезжали, чтобы оставить вот этот пакетик. Что в нём, я не знаю. Отдавая его мне, ваш папа сказал, что здесь он будет целее. Я видел, что он взволнован и очень торопится, и не стал его задерживать. Узнав об аварии, я понял, что он чего - то или кого - то опасался, и не раз корил себя за то, что не решился его об этом спросить напрямую. Возможно, наша беседа помогла бы разрешить проблему, которая привела к такому исходу, и они оба остались бы живы. Возьмите, может быть, вы найдёте в нём то, что объяснит причину ваших бед.
    Арина взяла пакет, и, взвешивая его на ладони, сказала:
      - Получается никакого наследства, кроме вот этого, у меня нет?
      - К сожалению… Фирма обанкротилась по причине неплатежеспособности, проще говоря, из – за  долгов. Всё, что у вас осталось, это две квартиры, ваших родителей и ваша. Но как могло получиться, что вы ничего об этом не знали?
      - Наверное, мой муж слишком заботился о моём душевном равновесии и всё от меня скрывал.
      - Вы хотите сказать, что рецидивы в плане психики у вас всё – таки были?
      - Скорее, кто – то очень старался убедить в этом меня и окружающих.
      - В чём это выражалось?
      - Прежде всего в моей изоляции.
      - Каким образом?
      - Изначально я способствовала этому сама. После гибели родителей мне не хотелось никого видеть, и я, сама того не подозревая, помогала тем, кто действовал против меня. Но теперь я в порядке, а главное, рядом со мной появились люди, которые мне помогают.
      - Это хорошо. А теперь подпишите документ о праве наследования родительской квартиры. С этого дня вы можете распоряжаться ею по своему усмотрению. Если у вас будут возникать вопросы, обращайтесь в любое время, я всегда к вашим услугам. И ещё… Если вам не претит общение с таким стариком, как я, приезжайте ко мне на дачу. Нам с вами есть о чём поговорить и что вспомнить. А в погребе до сих пор стоят маринованные грибы, которые делала Светочка. Я не могу их есть из – за язвы, а вам они когда – то очень нравились. Кстати, у вас есть мой телефон?
      - Нет, он пропал вместе с утерянной трубкой.
      - Возьмите мою визитку, в ней он есть. Так мы с вами договорились, вы приедете?
 - Обязательно приеду, дорогой Евгений Семёнович. Пожалуйста, держитесь, вы теперь единственный родной для меня человек.
*********

Увидев, что Арина выходит из нотариальной конторы с убитым выражением лица, Максим понял, что её злоключения имеют продолжение, вышел из машины и открыл ей дверь. Она упала на сидение, откинула голову на спинку и замерла с закрытыми глазами. Максим молчал, давая ей возможность пережить очередной удар судьбы. Когда пауза слишком затянулась, спросил:
      - Вы узнали что – то новенькое? 
      - Узнала… - выдохнула Арина.
      - Может поедем к вам домой, там и поговорим?
      - Да. Но сначала за моей машиной.
      - А вы уверенны, что в таком состоянии вам можно садиться за руль? 
      - Ничего, я справлюсь. Поздравьте меня, я полный банкрот или банкротша. Не знаете, как будет вернее?
      - Не знаю. Бывать в роли банкрота мне пока не приходилось.
      - Ладно, неважно. Поздравьте меня, вот всё моё наследство… - Арина разжала кулак и показала скрывавшийся в нём пакетик.
      - Что это?
      - Не знаю. Что бы в нём ни лежало, даже если это какая – нибудь драгоценность, которую папа приготовил на мой день рождения, она не стоит и сотой доли нашей фирмы, в которую он вложил свою душу. Понимаете, фирмы больше нет, а мой муж продолжает рассказывать сказки о новых контрактах. Боже мой, вы когда – нибудь видели подобную дуру? Не видели, так посмотрите, вот она перед вами.
      - Тихо – тихо… - сказал Максим, предупреждая истерику, - всё проходит, пройдёт и это, и гораздо быстрее, чем вы думаете. Сейчас поедем домой, вы успокоитесь и расскажете обо всём по порядку. Только сначала поедим. Мы с Собакиным проголодались, а курица – гриль, которую вы купили, своим запахом буквально сводит с ума. Надеюсь, вы помните об ответственности за тех, кого приручили.      
      - Простите меня, - прошептала Арина, чувствуя, что начинает приходить в себя, – поехали…
      - Вы не забыли о круглосуточной стоянке, где я мог бы оставить свою машину?
      - Не забыла. Не волнуйтесь, я в порядке.
 К дому Арины они подъехали на её машине. Не доезжая до ворот, она притормозила и сказала.
      - У нашего дома стоят какие – то люди, наверное, что - то случилось с Вадимом.
      - Это ваш дом? – спросил Максим, глядя на полицейскую машину и троих мужчин в форме, стоявших у ворот двухэтажного особняка.
      - Да, наш.
      - Идите к ним, а я посижу в машине. На случай, если на меня обратят внимание, сделаю вид, что у меня срочный телефонный разговор. Если заинтересуются моей персоной, скажете, что я старый друг вашего отца. Ну а если понадобится моя помощь, позовёте.
  Мужчины спокойно стояли и ждали, когда Арина выйдет из машины и подойдёт к ним сама. Узнав, что перед ними хозяйка дома, представились судебными приставами и были очень внимательны и корректны. 
      - Мы должны сообщить, что на ваш дом наложен арест. Если вы не погасите задолженность по кредиту, будете лишены прав собственности.
      - Какой арест, какой кредит? – не поняла Арина, - никакого кредита у меня нет.
      - Извините, у нас немного другие сведения. На покупку этого дома выдан кредит под его обеспечение, то есть, в случае неуплаты, а вы за всё время не платили ни единого раза, на наши звонки и посланные вам письма тоже не реагировали, поэтому он должен перейти в собственность банка. Вот копии договоров, можете с ними ознакомиться, хотя точно такие были выданы на руки вашего доверителя.
      - Никаких договоров я не видела, это какая – то ошибка. Может быть, вы перепутали адрес?
      - Нет, к сожалению, не перепутали. Мы должны вас предупредить, что на решение вопроса о выплате долга вам даётся срок десять дней. Если вы не погасите свою задолженность, дом придётся освободить. Пожалуйста, распишитесь.
      - Ничего подписывать я не буду, пока во всём не разберусь. 
      - Это ваше право. Так и запишем, должник от подписи отказался. Всего доброго. 
Во время разговора у одного из них зазвонил телефон. Извинившись, он отошел в сторонку, ближе к машине Арины, и стоя к ней спиной, ответил. Разговор был очень коротким.
      - Привет. Да, приехала… Она в шоке… Пока.
  Спрятав телефон, он поспешил к своим товарищам, которые уже садились в машину.   
      - Ну как, как такое могло быть? – воскликнула Арина, входя в комнату и падая в кресло, – ни о каком кредите Вадим мне не говорил. Я хорошо помню, как подписывала документ о перечислении наличных на покупку дома. Возможно, потом он передумал и решил повернуть деньги на другие дела, а дом взять в кредит… В таком случае он мог оформить его только на себя, значит, иск должен  предъявляться ему, а приставы о нём даже не спросили и подписать претензию предлагают мне. Вы что – нибудь понимаете? 
      - Скорее всего, это правда, банк такими вещами шутить не будет. Платежный документ был, но не на этот дом, а на другой, который ваш муж оформил на себя или на подставное лицо. А этот, в котором мы сейчас находимся, действительно куплен в кредит и оформлен на ваше имя. - ответил Максим, разглядывая фото, стоявшее на камине.
На нём была изображена Арина с красавцем блондином, видимо, мужем. Того, что он ярко выраженный альфонс могла не замечать только влюблённая женщина. Но добивать её, объясняя очевидное, было бы нечестно, и он промолчал.
      - Но как? Как это могло получиться? – воскликнула Арина.
      - Вы говорили, что чувствовали себя очень плохо, поэтому я сомневаюсь, что, прежде чем подписать документы на покупку дома, вы их как следует изучили и запомнили его адрес и данные продавца.
      - Да. Примерно так и было. Получается, что я купила одновременно два дома, один за наличные для своего мужа, а может быть даже для его любовницы, а второй для себя, в кредит?  Когда я болела, Вадим постоянно приносил на подпись   кучи документов, которые я толком не читала, потому что очень ему доверяла. Вместе с ними можно было подсунуть всё что угодно.
      - Вполне возможно.
      - Но как, как я буду выплачивать многомилионный кредит, если не знаю, на какие средства буду существовать? Есть ещё квартира, хотя и в этом я не уверенна. Возможно, не сегодня - завтра опять явятся приставы и скажут, что и она служит залогом какой – то денежной махинации…  Не могу поверить, что Вадим спланировал всё это заранее. Скорее, причиной всему его некомпетентность и самоуверенность, а также моя сумасшедшая любовь и доверчивость. Мой папа был тысячу раз прав, когда советовал не поручать ему никаких серьёзных дел, а я не слушала.
     От возмущения Арина поперхнулась. Рядом на столике стоял стакан с водой, она схватила его, залпом выпила больше половины и поставила обратно.
      - Возможно, именно за это он и поплатился своей жизнью, и не только своей. -  подумал Максим, глядя на неё. – бедная девочка, кто же её так обложил…  Неужели правда муж? Скорее всего, да, а она до сих пор пытается его оправдать. Наверное, всё ещё любит, а он это прекрасно понимает и использует её в своих целях.   
    Эта мысль была ему неприятна, и он отошел к окну, чтобы дать возможность успокоиться и себе, и ей. 
    Оба молчали, тишину нарушал только Собакин. Он бегал по комнате и знакомился с обстановкой.
     Максим решил, что пауза слишком затянулась, и повернулся к Арине. К его удивлению, она спала крепким, глубоким сном. То, что женщина уснула почти на полуслове, вполне оправдывала предыдущая бессонная ночь и нервное напряжение, в котором она находилась. Максим решил её не трогать и заняться делом, ради которого он сюда приехал - хотя бы поверхностно  осмотреть дом. 
     Кроме двери, через которую они вошли, в холле было ещё три. Одна вела в небольшой тамбур, за которым был парадный вход, вторая, под лестницей, ведущей на второй этаж, скорее всего на кухню, а третья в противоположный конец холла, в узкий коридор, выходящий на задний двор.  В его боковой стене находилась ещё одна дверь. Максим подёргал за ручку, но она была заперта. Её нужно было осмотреть в первую очередь.
    Открыть замок оказалось несложно. В небольшом помещение не было ничего, кроме газового оборудования и двух однодверных металлических шкафов, стоявших друг напротив друга. Около каждого были прибиты вешалки, на одной висела пара камуфляжных костюмов, на другой плащ -дождевик и рыбацкие сапоги. В шкафах скорее всего хранились ружья и боеприпасы. Похоже, хозяин увлекался охотой. Теперь понятно, почему эта комната закрыта, подумал Максим, направляясь к выходу.
    Дверь в конце коридора была заперта на массивный кованый засов. Открыв его, он вышел на задний двор, в ухоженный сад, отгороженный от соседнего участка высоким металлическим забором.  Максим оглядел заднюю стену дома - она была ровной, без  выступов, башенок и прочих архитектурных излишеств, которые любят современные нувориши.
    Немного постояв, вернулся в дом. Шагая по коридору, обратил внимание, что между его длиной и размерами котельной есть довольно существенная разница. Здесь явно должно быть ещё одно помещение, но никаких дверей больше не было. Похоже, он чего – то недосмотрел. Максим вернулся обратно в котельную. Да, в её ширине и в длине коридора есть явное несоответствие. Он тщательно обшарил руками стену и нащупал под костюмами, висевшими на вешалке, небольшую кнопку. Нажав на неё, услышал слабый щелчок. Шкаф медленно повернулся вокруг собственной оси и открыл вход в следующую комнату, в которой царила абсолютная тьма.  Найдя с помощью фонарика выключатель, включил свет и увидел  полупустую комнату, в которой не было ни единого окна, а вместо мебели стояли  старый обшарпанный диван  и стопка поддонов. Подозрительные бурые пятна  вокруг наводили на неоднозначные размышления. Присматриваясь к пятнам на диване, Максим заметил клок чёрной кошачьей шерсти. Выходит, чёрный кот, вылетающий из дверей, как и многое другое, приписываемое  фантазиям хозяйки этого мрачного дома, вполне  могло быть правдой.   
      - Похоже на замок Синей Бороды…- пробормотал Максим возвращаясь в котельную и принимаясь за обследование шкафа, который находился напротив.   
   Как оказалось, он тоже имел точно такой же секрет - скрывал выход в гараж, через который можно было незаметно пронести или провести в дом кого угодно. Судя по всему, эти хода были сделаны     гораздо позже того, как дом был построен. Разумеется, муж Арины не мог не знать о их существовании, а о причине, почему он скрывал их от неё, можно было только догадываться.

     Максим запер дверь и вернулся в холл. Арина продолжала крепко спать. Он бесцельно слонялся по комнате, рассматривая богатую обстановку, и думал о том, сколько нужно человеку для счастья. Дом полная чаша, красавица жена, хороший бизнес, казалось бы, чего ещё? Но кому - то этого показалось слишком мало. 
    Он решил сходить на второй этаж. Поднимаясь по лестнице, придержался рукой за перила и вдруг услышал медленные шаги и  тяжелое дыхание, как будто кто – то шел вслед за ним.  Он оглянулся. Позади было пусто. Максим спустился обратно на первый этаж. Никого. Заглянул под лестницу, тоже пусто, но неясные звуки стихли.  Он снова начал подниматься вверх, ведя рукой по перилам, и, оказавшись  на том же месте, снова услышал  тот же звук. Максим опустился на колено, включил  фонарик и стал тщательно оглядывать перила со всех сторон, пока не обнаружил сбоку  них  выемку, в которой пряталась едва заметная кнопка. Нажав на неё, услышал тот же звук.   
     Это был выключатель. Стоило случайно задеть его рукой, включался микрофон и слышался звук, способный свести с ума. По - видимому, эта система размещена по всему дому, и включается от случайного прикосновения или кто – то включает её дистанционно, когда женщина останется одна. Изощрённый приём - запугивать женщину, а когда она пытается жаловаться или просить помощи, утверждать, что все эти шумы плод её больного воображения. Таким образом можно получить  возможность подтвердить её недееспособность.            
  Максим уселся в кресло и вытянул уставшие ноги. Собакин прилёг рядом и положил на них голову. Оба успели уснуть, но щенок почему - то забеспокоился и вскочил. Открыв глаза, Максим увидел скользящее по стене пятно света от фар разворачивавшейся машины. Он подошел к ведущей в гараж двери, и приоткрыв её, увидел, что ворота поднимаются, пропуская свет.  Похоже, планы её мужа изменились и он приехал раньше обещанного срока.   
   Положение, в котором он оказался, оставаясь наедине с чужой спящей женой в то время, когда их семейный конфликт ещё не завершен, было весьма двусмысленным. Боясь его усугубить, Максим принял решение спрятаться и, выждав удобный момент, уйти незамеченным. Когда дверь открылась, он уже стоял за оконной шторой.   
       - Милая, я приехал! – прозвучал бархатный голос.
  Максим отогнул краешек шторы и выглянул. Около спящей Арины стоял её муж.
  Глядя на нерешительно тявкнувшего на него Собакина,  спросил:
      - А это что за зверь? Решила приобрести собачку? Ты спишь? Очень хорошо.   
  Он довольно грубо похлопал её по щекам, потеребил за плечо и обшарил карманы. Найдя телефон, который ей дал Максим, проворчал.
      - Ты поменяла трубку? Теперь всё ясно… А где старый, курица? Опять потеряла?
    Листая телефонную книжку, продолжал говорить:
      - А вот и старый пердун. Значит, ты у него уже побывала. Тем лучше. И что это за Макс? Хотелось бы на него посмотреть. Ау, Макс, ты здесь? Выходи!
    Максим схватился за карман, заранее краснея при мысли, что сейчас его телефон зазвонит, и ему придётся выходить из укрытия, как герою анекдота про любовника, спрятавшегося в шкафу.  Но телефон молчал. Максим вспомнил, что отключил его при виде приставов и решил оставаться на месте до конца. К тому же, судя по спокойствию Вадима было не похоже, чтобы он страдал ревностью и действительно хотел увидеть соперника, для этого он был слишком самоуверен. 
    Выслушав сообщение, он равнодушно пробормотал себе под нос – «Максим вне доступа… ну и ладно, не очень – то и хотелось», - бросил телефон на диван и отправился в ванную.
    Слащавые интонации, с которыми он говорил при своём появлении и до тех пор, пока не убедился, что его никто не слышит, исчезли. Да и выражений типа «курица» и «старый пердун» он тоже вряд ли позволил бы, если бы Арина не была так беззащитна. Это говорило о его тщательно скрываемом лицемерии.  На солдата Альфы это похоже не было, там таких не любят. Надо будет сделать запрос, был ли он там вообще.
    В ванне зашумела вода. По – видимому, Вадим решил помыться с дороги. Это хорошо, пока он будет купаться, можно будет уйти, оставив их наедине. Настораживало лишь одно – почему Арина продолжает спать, как убитая? В любом случае он приехал сюда для того, чтобы её защищать, а свои общения он привык выполнять. Максим достал из кармана прихваченную на всякий случай микрокамеру, вышел из - за шторы, устроил её на полку среди книг и снова вернулся в своё укрытие.
    Вадим вышел из ванны одетым. Похоже, ни купаться, ни вообще задерживаться дома он не собирался. То, что Арина продолжает крепко спать, его почему - то не удивляло. Наоборот, он разговаривал достаточно громко и вообще вёл себя так, словно был уверен, что она не проснётся.   
   Подойдя к жене, он немного постоял и со словами «пора, милая, пора» подхватил её на руки и понёс в ванную. Слышно было, как всплеснула вода. 
    Муж, купающий спящую жену…  - о таком ему не доводилось даже слышать. Желания наблюдать за супружескими играми, тем более с участием понравившейся ему женщины, не было, и он начал выбираться из – за шторы, чтобы уйти, но Вадим неожиданно быстро вернулся назад. Максим едва успел нырнуть в своё убежище и пронаблюдать, как он, нервно отряхиваясь, поспешил в гараж с такой скоростью, как будто за ним кто – то гнался.
Максим услышал, как завелась машина. Подозревая неладное, он бросился в ванную. Арина лежала, полностью погрузившись в воду, с её лица медленно всплывали пузырьки воздуха. Максим быстро перевернул её спиной вверх, захватил в кольцо своих рук и, выдернув из ванны, несколько раз нажал на подвздошье, освобождая от попавшей внутрь воды. Затем уложил на пол, стал на колени и начал делать искусственное дыхание. Когда она задышала, присел на пятки и откинул голову, благодаря всевышнего за то, что не позволил ему уйти.
   Передохнув, начал её раздевать. Футболку пришлось стаскивать через голову, при этом она неловко стукнулась о пол, а руки безвольно поднялись вверх, словно Арина сдавалась на его милость. Узкие мокрые джинсы поддавались с трудом. Он представил себе, что она подумает, если вдруг проснётся. Больше всего ему не хотелось оправдываться, и доказывать причину, по которой он это делает, что заставляло его суетиться, нервничать, и путаться ещё сильнее. Две узенькие полоски, оставшиеся на ней после того, как он наконец справился с джинсами, снимать не стал, решив, что особого вреда её здоровью они не принесут, завернул  безвольное тело в банное полотенце и отнёс на диван.
    Укрыв пледом, сел в кресло и посмотрел на свои трясущиеся руки. За время службы ему приходилось видеть многое, но то, что произошло сейчас, вызвало настоящий шок.   
    Немного успокоившись, начал рассуждать. Итак, Арина уснула мгновенно после того, как попила воды. Похоже, в стакане была заранее приготовленная лошадиная доза снотворного. Максим посмотрел на стол. Рядом со стаканом лежала пустая упаковка из - под лекарства и несколько разбросанных таблеток. То, что раньше их здесь не было, он помнил хорошо. Несомненно, Вадим надеялся на убойную силу адской смеси, но, увидев, что она недопита и Арина может в любую минуту проснуться, решился её утопить, а таблетки подбросить как доказательство, что она сделала это сама, находясь в состоянии глубокой депрессии.    
    Итак, всё было спланированно заранее. Отследив через телефон место её нахождения, он нарочно сообщил ей, что задерживается, но связь неожиданно прервалась, и он решил, что пришла пора действовать. Поэтому явился раньше и приготовил для неё смертельный коктейль. Хотя, это мог сделать и кто – то другой. Появление приставов тоже вряд ли было случайным. По крайней мере один из них точно был с ним в сговоре. Он - то и сообщил, что Арина уже дома и находится в шоке от всего, что ей пришлось узнать. В такой ситуации версия самоубийства не вызвала бы сомнений даже у самого дотошного следователя. Но зачем убивать женщину, у которой не осталось ничего, кроме долгов?
    Максим взял руку Арины и стал проверять пульс. Он был слабым, но достаточно ровным. Его взгляд упал на щенка, грызшего какой – то мелкий предмет. Приглядевшись, узнал тот самый пакетик, который Арина называла своим наследством. Наверное, он упал на пол, когда Вадим уносил её в ванную, а пёсик его стащил и тем самым спас скудный остаток её благосостояния.  Максим поднялся, отобрал у щенка его игрушку, а взамен дал куриное крылышко. Себе отломил бедро и стал жевать, размышляя о дальнейших действиях.
   Чего ожидать дальше? По логике, Вадим должен вернуться не раньше, чем через два дня. По крайней мере так он обещал в присланной вчера СМС, рассчитывая, что при расследовании будет произведена проверка звонков, и это послужит ещё одним подтверждением его непричастности к смерти жены.   Машина, на которой он только что уехал, скорее всего принадлежит его сообщнику.  А его собственная  стоит там же, где он её оставил, в аэропорту,  Ему необходимо железное алиби, а оно будет, если он вернётся домой тем же путём, каким из него убыл, то есть, прилетит самолётом. Скорее всего, он рассчитывает на то, что труп жены будет обнаружен ещё до его приезда. Но как и кем? Такой человек должен быть вхожим в дом и имеющим ключи. Судя по рассказам Арины, таких друзей них не было.
    В любом случае задерживаться здесь не стоит, ибо никакой уверенности в том, что при выяснении, что Арине удалось выжить, её не ожидает очередная смертельная ловушка, нет.  Максим решил забрать машину с автостоянки и перегнать поближе, чтобы увезти её сразу же, как только она придёт в себя. Он нашел ключи и вышел из дома. 
     Добежав до стоянки и забрав свою машину, немного проехал в сторону дома Арины, затем свернул на параллельную улицу и словно попал в другой мир. Тусклый свет фонарей, стоявших друг от друга на таком расстоянии, что, если бы не полная луна, то дорогу, если то, что от неё осталось можно назвать дорогой, не было бы видно. По обе её стороны стояли маленькие, построенные ещё в прошлом веке дома, на стенах которых мелькали таблички, сообщавшие о том, что здесь живут ветераны.
    По - видимому участки на улице, расположенной в районе, который из – за близости к центру можно было бы назвать престижным, были выделены им в честь очередного юбилея ещё в те времена, когда память о их заслугах была достаточно свежа, а земля не была настолько дорогой, как сейчас.         
Теперь же всё говорило о том, что их непритязательные, прошедшие через все трудности и невзгоды хозяева хотят только одного – дожить свой век в тишине и покое. Да и что ещё нужно старикам, радующимся памятной медали и букету цветов, вручаемых им один раз в год. Им нет нужды ни в ярком освещении, ни в видеокамерах, ибо времена, когда они гуляли по ночам, давно минули, да и воровать у них нечего, а зря снимать  картины этой нищеты и убогости,  взывая к совести, напоминающей о том, кому мы обязаны своей жизнью и свободой, никому не хотелось. Век роскоши и шальных денег имел других героев и другие интересы, побуждающие к единственному стремлению - добывать их любым путём и в неограниченных количествах. 
    Изредка попадавшиеся среди них новостройки смотрели на своих соседей свысока и с некоторой брезгливостью, словно не понимая, почему это старьё так упорно цепляется за жизнь и не торопится освобождать дорогостоящее жизненное пространство.   
    Максим проехал расстояние, примерно равное тому, что он прошел от дома Арины, и остановился. Достав из бардачка два рулончика скотча чёрного и белого цвета, настриг полосок и переправил номера, сделав из шестёрки ноль, а из единицы четвёрку.   
  Полуразрушенный частокол, заброшенность и отсутствие освещения в доме, около которого он стоял, говорили о том, что и здесь живут, вернее, доживают свой век старики.
    Максим подобрал валявшуюся на земле ветку и провёл ею по штакетнику в ожидании услышать собачий лай, но всё было тихо. Он открыл калитку и пошел через запущенный, заросший лопухами  и крапивой двор. Осевший, покосившийся дом смотрел на него равнодушными тёмными окнами и не подавал никаких признаков жизни. Видимо, его хозяева крепко спали, а может и не спали, а просто не считали нужным подниматься и смотреть, кто бродит по двору, ибо знали, что ничего, кроме пустой собачьей будки и скособоченного деревянного нужника, в нём нет.
    Далее шел сад, такой же старый и запущенный, как и всё остальное. Двухметровый забор в его конце оберегал вознесшийся в небо особняк, стоявший по ту сторону. Максим ухватился руками за забор и подтянулся, чтобы осмотреться. Заросли бурьяна и корявые, наполовину засохшие яблони с одной стороны, и выкошенные газоны с аккуратно подстриженными деревьями с другой подчёркивали разнообразие современного мира, мира полунищенского существования одних и кичливого, полного самоуверенности и коварства других. 
    Максим перемахнул через забор, прошел по газону, и, преодолев ещё одно такое же препятствие, оказался у знакомого гаража.




                БЕГ ПО КРУГУ.

   Арина встретила его, стоя у камина и вооружившись клюшкой,  какими обычно мешают горящие дрова. На ней уже был надет  махровый халат цвета яркой бирюзы, который был ей очень к лицу.   
      - Наконец – то вы проснулись… - обрадовался Максим, заходя в комнату, - как вы себя чувствуете?
      - Маньяк! – выкрикнула она.
      - Что-о-о? – протянул Максим.
      - Вы подлый маньяк… Воспользоваться моей беспомощностью…
      - Что вы хотите этим сказать?
      - То, что вы со мной сделали… Почему я раздета?
      - По – видимому, вы решили, что я вас изнасиловал… - догадался Максим, - должен вас разочаровать, ничего подобного не было.
      - Тогда зачем вы меня раздели?
      - Это долго объяснять. Сейчас я вам кое – что покажу, и вы всё поймёте. - Максим взял планшет и  подключил к нему видеокамеру.
   Увидев на экране Вадима, Арина присела на диван и не произнесла ни слова вплоть до того, как он унёс её в ванную.   
      - Зачем он меня туда потащил? - спросила она осевшим голосом.
      - Чтобы утопить.
      - Это правда?
      - Вы считаете, такими вещами можно шутить?
Арина пожала плечами, но увидев, как Вадим выскочил из ванны и поспешил в гараж, спросила:
      - А где в это время были вы?
      - Прятался за   шторой. А после того, как ваш муж сбежал, вылавливал вас из ванны. Теперь я понимаю, что для того, чтобы вы не обвиняли меня в насилии, надо было бы заснять, как вы пускали в ней пузыри, однако, мне было не до того. Я должен был вас спасать, а потом ещё и раздевать, чтобы вы не простудились.
      - Подлец.
      - Кто, я?
      - При чём тут вы. Конечно, Вадим. – всхлипнула Арина, - Наконец – то он показал своё истинное лицо. Утопить свою жену мог только настоящий подлец. Зачем, что я ему сделала?
      - Мы обязательно во всём разберёмся, только пожалуйста не плачьте. Давайте лучше подумаем, что делать дальше. Мне кажется, вам надо на какое - то время исчезнуть и как можно быстрее. 
      - Опять ухать к Вере?
      - Нет, к Вере не нужно. Последняя локация вашего телефона была там. Думаю, начинать ваши поиски будут именно оттуда.
      - А если поехать к Евгению Семёновичу? У него есть замечательная дача. Кстати, сегодня он меня туда приглашал.
      - А ваш муж о ней знает?
      - Да, он там бывал. Она ему очень нравилась.
      - Тогда отпадает. Я думаю, он будет проверять всех, кто мог бы вас приютить. Ладно, потом решим, а пока собирайте вещи. Те, что я с вас снял, заберите тоже.
      - Зачем?
      - Не все поймут причину, по которой, прежде чем сбежать, ваш труп решил переодеться в сухое. И пожалуйста, берите только самое необходимое. Во - первых, чтобы опустошение вашего гардероба не так бросалось в глаза, а во – вторых, нам с вами и щенком придётся преодолевать препятствие в виде забора.
      - Зачем?
      - На вашей улице есть видеокамеры?
      - Конечно.
      - Именно поэтому. Не хотелось бы, чтобы тот, кто так настойчиво добивается вашей смерти, узнал, на какой машине уехал труп, который в данный момент должен плавать в ванне.
      - Бррр… - Арина зябко передёрнула плечами и попросила: - пожалуйста, не надо об этом напоминать.   
      - Именно поэтому я поставил машину на другой улице. У дома, который находится позади вашего участка.
      - Около Митрича?
      - Возможно. Вы с ним общаетесь? То есть, увидев, как мы прошли через его двор, он сможет всё рассказать полиции?
      - Нет, не сможет. Он умер пару месяцев назад, его сын сидит в тюрьме, а дом пустует.   
      - Понятно. И ещё один вопрос… Вы не знаете, кто бы мог обнаружить ваше хладное тело и сообщить о нём в полицию? Да не смотрите на меня так, словно я сожалею о своём героическом поступке и собираюсь утопить вас заново.
      - Ну да, я так и подумала… - хмыкнула Арина, - найти меня могла бы Зина. Она убирается в нашем доме один раз в неделю. Представляю, как бы она испугалась, если бы не вы. Я ваша должница на всю оставшуюся жизнь.
      - И когда она должна явиться?
      - Кто, Зина?
      - Зина.
      - А какой сегодня день?
      - Вторник.
      - Значит, завтра.
      - У нас ещё есть время добежать до канадской границы. Ну что ж, собирайтесь, пора в путь.
      - А может сначала покушаем?
      - Я не возражаю. Мы с Собакиным отъели от вашей курицы примерно полбока, но ничуть не против доесть остальное. Правда, Собакин?
      - Сейчас я поставлю её разогреваться. Кстати, пора дать щенку настоящее имя. А то всё Собакин да Собакин.
      - Сначала осмотрим его ошейник. Обычно хозяева пишут на них свои данные и кличку животного. Собакин, ко мне! Нет - нет, целоваться не надо. Дай - ка я сниму твой ошейник. Не волнуйся, я обязательно его тебе верну. Вот так, молодец. И что тут у нас написано? Да ладно… Нет, с этим я категорически не согласен.
      - С чем не согласны? Что там написано? - полюбопытствовала Арина.
      - Вы не поверите, но его кличка Макс. Собакин, оказывается мы с тобой тёзки, но меня это почему – то не радует. Представьте себе такую картину – вы  хотите  дать ему  косточку и зовёте: - Маакс!!! – а я думаю, что вы зовёте меня, и мы с ним бежим к вам наперегонки. Получается как – то не солидно.
      - Да, не солидно, хотя мне кажется, что это имя ему к лицу.
      - А мне нет?
      - Вам тоже. Но вы правы, называться одним именем со своей собакой нехорошо. Ну ладно, раз ничего лучшего в наши головы не приходит, пускай пока будет Собакиным. Тем более, он уже начинает к нему привыкать. А когда всё закончится и вы уедете, он останется со мной или вы его заберёте?
      - Я постараюсь далеко не уезжать, поэтому делить его мы не будем. Вы ведь не против?
      - Не против чего?
      - Чтобы я не уезжал.
      - Не против, и вы не знаете насколько. Я не могу себе представить, как буду без вас жить, особенно после того, как вы выловили моё бездыханное тело из ванны. – Арина вздрогнула и, зябко передёрнув плечами, добавила - Этот страх будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
      - Ну что ж, тогда мне придётся охранять ваше тело до тех пор, пока на него не найдётся более достойный претендент. Да, хорошо, что вспомнил… - Максим приподнялся и, пошарив по карманам, достал отобранный у щенка пакетик и протянул Арине. – Вот, вы забыли о подарке ваших родителей. Между прочим, Собакин собирался его съесть, и съел бы, если бы не я. Надеюсь, что и этот подвиг мне тоже зачтётся.   
     - Папочка, мамочка, простите, что я о вас забыла… - прошептала Арина, сжимая пакет между ладонями.
    На память пришли слова отца, часто повторявшего, что никогда не нужно забывать об ответственности за содеянное, ибо всё на свете связано, и жизнь, и смерть, и ад, и рай. Возможно, именно эта связь с родителями её и оберегает, помогая выживать, когда она в очередной раз оказывается на самом краю бездны.
    Арина подошла к комоду, нашла в ящике ножницы и села на диван. Разрезав целлофан, вынула из него бумажный свёрток и долго нюхала, надеясь ощутить запах маминых духов. Она была уверенна, что в нём лежит подарок, приготовленный родителями на её день рождения, скорее всего какая – то драгоценность, купленная ими заранее. Видимо, они побоялись его потерять, поэтому решили по пути заехать к нотариусу и оставить до срока у него. Однако то, что она увидела, развернув бумагу, удивило не меньше, как если бы в ней находился самый крупный бриллиант в мире. В ней лежал простой брелок, к которому был прикреплён небольшой ключик. Она подняла изумлённый взгляд на Максима и пожала плечами. 
      - Что там? – спросил он.
      - Брелок, а на нём какой – то ключ.
      - Ключ? – удивился Максим, - а откуда, от какого замка?
      - Не знаю, – ответила Арина,  разглаживая бумагу, в которою он был завёрнут, - кажется, здесь что – то написано. Да - БАНК ИНТЕГРАЛ. Мы с ним никогда не работали. Но я его знаю, он находится недалеко от нотариальной конторы, где мы с вами были вчера.
      - Возможно, именно там вы найдёте ответ на вопрос, почему вас продолжают преследовать даже после того, как вы стали банкротом. Мы съездим туда завтра, хотя, уже сегодня. На улице светает. Пора уходить.
      
 
                ВСЁ ИЛИ НИЧЕГО

      Форсировать двухметровый забор с Ариной, испытывавшей  сильную слабость, было непросто. Когда они вместе со щенком и сумками оказались на соседнем участке, совсем рассвело. Пробираясь сквозь заросли к дому, не подававшему никаких признаков жизни, Максим подумал, что лучшего укрытия, чем эта лачужка, им не найти.
      - Арина, а что вы скажете, если время до открытия банка мы проведём в этой халупе?
      - Вот в этой? Не против, если только недолго.
      - Надеюсь, недолго.
   Висячий замок Максим открыл одним движением руки. В доме пахло застоявшимся воздухом. Он открыл форточку, убрал с постели пыльное покрывало и уложил на неё едва державшуюся на ногах Арину.
      - Отдохните, а то вы сейчас свалитесь с ног.
      - Здесь так душно… - простонала Арина.
      - Ничего, это ненадолго. Дождёмся открытия банка и уедем. Что – то мне подсказывает, что слухи о вашем банкротстве значительно преувеличены. Видимо, кое - что у вас всё – таки осталось, и это не мелочь, поэтому вас втянули в большую игру. Ваш муж об этом прекрасно знает, иначе вся эта кутерьма, а тем более убийство, не имели бы никакого смысла. Похоже, он готов рыть землю, чтобы найти это самое «кое – что». Поэтому с посещением банка следует поторопиться, а потом уехать как можно дальше.
      - Но откуда они узнают о том, что меня нет, если Зина придёт только завтра…
      - Я очень хотел бы надеяться на то, что они будут ждать именно её. А если они возьмутся за дело сами? 
      - А как же насчёт «нет тела, нет дела?»    
      - Это пока сам Вадим и его сообщники уверены в том, что вы мертвы. Но ваше исчезновение их не остановит, а скорее наоборот. Поняв,  что вы выжили, они начнут вас искать. Или решат, что в деле появились конкуренты, которые похитили ваше тело для того, чтобы завести следствие в тупик. Ваш муж может написать заявление в полицию о вашем похищении, мотивируя его тем, что вы  сообщили ему о том, что вам  кто – то угрожал, а когда вы перестали отвечать на его звонки, он попросил кого – то, не знаю кого, съездить к вам домой и проверить, всё ли с вами в порядке.
      - Да, и это мог быть его дядя.
      - О нём я не подумал. Таким образом, не обнаружив вас ни в живом, ни в мёртвом виде, он сделал вывод, что эти угрозы осуществились.
      - А почему бы нам самим не отправиться в полицию и не рассказать всё, как было? Тем более, у нас есть доказательства.
      - Есть. Только я боюсь, что эти самые сообщники как раз и есть полиция, в которую мы с вами придём.  Самое безобидное, что они смогут сделать, это посадить вас в камеру до выяснения личности, а там с вами может произойти всё что угодно. Нет, с заявлением надо пока подождать.   Я предлагаю поехать к моим родителям. Искать вас там никто не будет, можете жить у них сколько угодно, а если эта история будет иметь продолжение, там же и обратиться с заявлением в полицию.         
      - Наверное, это был бы самый лучший выход. – согласилась Арина. 
      - Я тоже так думаю.   
    
                СОХРАНИ И ПОМИЛУЙ

      К банку подъехали точно к открытию, Максим остановил машину прямо напротив дверей. Арина быстро поднялась по ступенькам и зашла внутрь. Она немного изменила внешность, поменяла причёску, надела тёмные очки и платок.
   Максим подождал, пока за ней закроется дверь и сразу же уехал. Сделав пару кругов вокруг квартала, остановился у пруда, выпустил из машины Собакина и стал кормить уток. 
   Звонок раздался минут через двадцать. Максим свистнул щенку, гонявшемуся за голубями, дождался пока он запрыгнет в машину, сел за руль и помчался к банку. Он как раз подъезжал к его входу, когда дверь открылась, выпуская Арину. Она быстро спустилась по ступенькам и села на переднее сиденье его машины. Максим ещё немного поколесил по городу и свернул в безлюдный переулок. Там вышел из машины, и, оглядевшись по сторонам, убрал с номерных знаков кусочки приклеенного скотча. Арина перебралась назад, а вместо себя посадила щенка. После этого машина вернулась на главную улицу, и, влившись в сплошной автомобильный поток, направилась к выезду из города.
     Выехав за пределы района, Максим свернул на просёлочную дорогу и, спрятав машину за лесополосой, остановился. Повернувшись к Арине, увидел лицо, мокрое от слёз.
      - Что случилось?
      - Вот, читайте… - всхлипнула она, и, отдав ему половинку бумажного листа, исписанного неровным, торопливым почерком, вышла из машины.
    
      - Дорогая, любимая наша доченька. Если ты читаешь эти строки, значит нас нет в живых. Прости, что жалели тебя и откладывали наш разговор. Возможно, всё сложилось бы по - другому. У нас очень мало времени, поэтому постараемся объяснить всё как можно короче. Берегись своего мужа и Чуприна, они не те люди, за которых себя выдают и готовы пойти на всё. Если с нами что – то случится, знай, это дело их рук. Нам удалось узнать, что частые отлучки Вадима  никоим образом не  связаны с работой в Альфе. Заметив, как он, под видом своей неопытности, довольно ловко выводит деньги и отбивает клиентуру, мы провели небольшое расследование, после которого решили принять меры, чтобы спасти хоть какую – то часть нашего бизнеса. На случай, если наши худшие  опасения подтвердятся, мы изъяли из оборота  оставшиеся  средства  и положили в банковский сейф Интеграла на твоё имя. Если с нами что – то случится, тебе так или иначе придётся обратиться к нотариусу, поэтому ключ от этого сейфа мы оставим у него, а получив его, разберёшься во всём сама. Теперь всё в твоих руках. Ты умная девочка и сможешь начать всё сначала или поступить по своему усмотрению. Надеемся, что наши страхи не обоснованы и тебе не придётся читать это письмо. Береги себя и помни, что мы тебя очень любим.               
                Папа и мама.

      - Ничего нового… - пробормотал Максим, дочитав письмо, - примерно так я всё себе и представлял.
       - И это всё, что лежало в сейфе?
       - Нет, там лежат деньги. Не знаю сколько, но трогать их я не буду.  Обойдусь тем, что у меня есть на карточке.
        - И правильно, там они будут целее.
   Арина повернулась к нему спиной. По тому, как вздрагивали её плечи, было ясно, что она плачет.
   Он подошёл к ней, обнял и стал говорить тихо, как будто даже не с нею, а с теми, чьё последнее послание было только - что   прочитано.    
     - Тише, моя девочка, - тише. Родителей уже не вернёшь. Будем хранить их светлую память до тех пор, пока живы, но наказать виновных в их гибели мы обязаны. Мне кажется, я знаю, как это сделать. Творить подлости, прикрываясь честным именем подразделения Альфы и не понести за это ответственности пока ещё не удавалось никому. Успокойся, побереги сердце. Я думаю, он действовал не один. Нам с тобой предстоит нелёгкая борьба. 
       - Хорошо. Спасибо вам, дорогой мой человек. – сказала Арина, и, вытерев глаза и нос,  поцеловала его в щёку.
       - Вот и ладненько. Вы с Собакиным немного погуляйте, а мне надо сделать один звонок. Хорошо?
       - Хорошо. Собакин, пойдём.
  Подождав,  пока они со щенком отойдут подальше, Максим набрал номер генерала Трегубова. Их связывала давняя дружба с его отцом, а потом и с ним.
       - Борис Александрович? Здравствуйте, мой дорогой! Подполковник  Романов беспокоит, можете говорить?
      - Могу. Привет, Макс! Сколько лет, сколько зим! Как Кавказ? Эльбрус стоит, архары бегают?
      - И Эльбрус стоит, и архары не перевелись. Борис Александрович, я сейчас на родине, в отпуску.
      - Наконец - то выбрался. Поздравляю.
      - Спасибо. Так вот я тут случайно узнал одну вещь и не поверил своим ушам.
      - Какую?
      - Будто один из ваших бойцов ввязался в очень серьёзный криминал.
      - Да ладно…
      - Сведения вполне достоверные.
      - Говори имя, фамилию, звание, а я проверю.
      - Астахов Вадим Николаевич, звания не знаю.
      - Астахов Вадим Николаевич? Что - то я такого не припомню. Сиренко, слышал? Быстро пробей по базе. И что же такого этот Астахов натворил?
      - Организация двойного убийства, а также попытка доведения до суицида путём применения психотропных препаратов. Думаю, это далеко не всё. Факты говорят о том, что он действует не один. В деле может быть его дядя, Владислав Андреевич Чуприн.
      - Да ладно… Романов, ты там ничего не напутал? Это точно наш?
      - Ну, лично я его документов не проверял, а вот о том, что он сам трубит направо и налево о том, что служит у вас, знаю наверняка.    
      - Слушай, я уже давно перестал чему – нибудь удивляться, но это за гранью… Ты уверен, что всё это правда или руководствуешься слухами?   
      - Борис Александрович, вы же прекрасно знаете, что я всегда пользуюсь только достоверной информацией. Я понимаю, что лезу через головы, но обращаться в полицию бесполезно. В этом деле крутятся такие деньги, что… в общем, вы понимаете.       
      - Да понимаю… А ну – ка повтори ещё разок его данные.
      - Астахов Вадим Николаевич. Вы знаете, я и сам сомневаюсь в его принадлежности к Альфе, но если каждый будет выдавать себя за вашего, так это ж ни в какие ворота…
      - Вот в этом ты прав. Ладно, разберёмся. А его адресок ты случайно не знаешь? 
      - Сейчас он должен быть в Москве. Адреса я не знаю, а телефончик имеется. 
      - Ну – ка скинь его сюда, а мы посмотрим, что это за герой.
      - Хорошо. Да, ещё вот что, на случай, если с телефоном что – то не срастётся… На днях, скорее всего завтра или послезавтра он собирается лететь самолётом домой в ЭНСК.
      - Понятно. Ну что ж, разберёмся. Лишняя тренировка нам не повредит, а мои ребята ох как не любят, когда всякая шушера подличает, прикрываясь их именем.   
      - Ну вот, процесс пошел... – сказал Максим, пряча телефон в карман, -  Эх, Астахов – Астахов, как же я тебе не завидую. Ну а если ты откосил от армии, а я почему - то уверен, что так и было,  потому что чаще всего из таких и получаются самые мерзкие пакостники, тогда тем более. 
    Выплакавшись, Арина почувствовала себя значительно лучше. Боль потери не прошла, но притупилась, уступив место грусти, которую принес тёплый ветерок, напоминавший лёгкое прикосновение любящей руки.
    Собакин кружил поблизости. Он то убегал вперёд, то и дело оглядываясь, боясь потеряться, то возвращался, чтобы, выразив  свою преданность и восторг, опять умчаться за пролетевшей мимо бабочкой или зарыться носом в траву в поисках  кузнечика, прыгнувшего через его голову и тут же исчезнувшего  в зарослях клевера и мышиного горошка. Щенячий задор привел его к небольшому муравейнику, в который он уткнул свой любопытный нос. Но, судя по тому, как, отпрянув назад, начал тереть его лапой и чихать, муравьиные солдаты, охраняющие своё жилище, успели дать ему достойный отпор.
      - Ну что, друзья мои, поехали дальше? 
      - А куда дальше? – спросила Арина, обирая репьи, нацеплявшиеся на Собакина.
      - Пока прямо. Сначала где – нибудь перекусим, потом будем  решать.




                КАЖДОМУ ПО ДЕЛАМ ЕГО

      Регистрация пассажиров авиарейса Москва – ЭНСК подходила  к концу, когда к стойке подошла эффектная, запоминающаяся пара – высокий породистый блондин и девушка, похожая на фотомодель. Подавая паспорта с вложенными в них билетами, мужчина улыбнулся женщине, сидевшей по ту сторону стойки. Она открыла верхний  паспорт, и, задержав на лице пассажира восхищённый взгляд чуть дольше, чем требовалось, негромко, но отчётливо, словно желая запомнить его имя навсегда,  прочитала  – Астахов Вадим Николаевич, поставила отметку в посадочном талоне, и, пожелав счастливого полёта, перевела взгляд на его спутницу.  Стоявший за её спиной дежурный поднял руку с телефоном к своему лицу, и, делая вид, будто что – то в нём ищет, нажал на кнопку видео. Привыкшая к мужскому вниманию красавица заметила его манипуляции, и восприняв их как комплимент, не удержалась, и, приняв эффектную позу, улыбнулась.
    Уже уехал электрокар, загруженный багажом. Толпа пассажиров в сопровождении дежурной вышла из зелёной зоны и направились к автобусу, ожидавшему, чтобы доставить их к самолёту. Неожиданно к нему лихо подкатил военный уазик.  Из него выскочили двое рослых мужчин с автоматами, одетые в камуфляж, бронежилеты и каски, обвели взглядом толпу и направились к знакомой нам паре.  Старший по званию предъявил мужчине удостоверение и предложил пройти за ними.
   Тот сделал удивлённое лицо и спросил не совсем уверенным голосом: - А в чём дело?
    Его спутница вцепилась ему в локоть и надменно приподняла подбородок, собираясь объяснять важность и значимость их персон, но вопрос – «мадам желает проехать с нами?» и жесткий, прищуренный взгляд заставили её отступить.
      - Мы должны задать вам пару вопросов, – продолжил офицер, переводя взгляд на мужчину, - пожалуйста, пройдёмте с нами, это ненадолго. Мадам может идти к автобусу.
      - А я? Я же опоздаю на посадку… - занервничал Астахов.      
      - Ничего, вас подождут, - успокоил тот, что постарше.   
      - Но…
      - Пожалуйста, поторопитесь, а то и в самом деле опоздаете… - посоветовал второй, беря его под руку.
      - А если…
      - Ничего страшного, вас отправят следующим рейсом.
      - Но следующий будет…
      - Мы знаем… - отвечая, они уже не приглашали, а, подхватив его под локти, быстро влекли к уазику.
    За это время часть пассажиров уже вошла в автобус, выстроилась вдоль окон,  и, не скрывая любопытства, наблюдала за происходящим. Шедшие позади ускоряли шаг и отводили взгляд в сторону, показывая всем своим видом, что никакого отношения к задержанному не имеют.   
      - Господа, пожалуйста, не задерживайтесь на входе, продвигайтесь дальше… – привычно уговаривала сопровождающая. 
      - Я буду… - продолжал упираться пассажир.
      - Да садись уже, сука… - донеслось из уазика.
 Кто - то третий бесцеремонно схватил его за шиворот и втащил в машину.
      - Господи, что же это творится! – воскликнула дама в изысканной чёрной шляпе, вошедшая в автобус в числе первых. - Ну как можно так обращаться с людьми… Такой красивый, интеллигентный молодой человек…
 Но её тут же отрезвил решительный голос грузной дамы, стоявшей рядом.
      - А если он террорист? - спросила она, вытирая платочком вспотевшее лицо, - А вдруг он собирался взорвать наш самолёт?
  Дама в чёрной шляпе охнула и замолчала. Желание лететь стало быстро таять вместе с романтической мечтой, которую она лелеяла последние полгода – поехать в санаторий, чтобы встретить там мужчину, с которым можно было бы провести если не остаток жизни, то хотя бы двадцать четыре дня оплаченной ею курсовки.  Возраст её подходит к… (об этом мы умолчим), а она до сих пор одна. Во времена своей молодости она много путешествовала, всегда была душой компании и недостатка в поклонниках никогда не испытывала. С каждым из них, включая троих законных мужей, расставалась довольно легко. Повздыхав пару недель, успокаивала себя тем, что всё лучшее ещё впереди. Но это лучшее где – то упорно задерживалось, а годы пролетали всё быстрей и быстрей, вот и приходится сужать зону поиска до уровня бальнеологического санатория.  Она довольно долго рисовала в уме образ представительного, пускай не очень молодого, (чай и сама уже не девочка), но состоятельного мужчины с хорошими манерами. Конечно, в его возрасте возможны проблемы со здоровьем, но, если у них всё сложится, она отдаст всю себя для того, чтобы облегчить его существование.
    Но после слов соседки о террористе она представила себе самолёт, поднявшийся выше облаков и разваливающийся на части, и ей захотелось немедленно выйти из автобуса, покинуть аэропорт и вернуться домой, в своё уютное гнёздышко. Затем забрать у соседки свою кошку Мусю, сесть в обнимку с нею у телевизора, включить любимый сериал и тихо радоваться жизни, успокаивая себя тем, что со здоровьем у неё, слава богу, всё не так уж и плохо, поэтому ни санаторий, ни поклонник, тем более преклонного возраста, ей не нужны. Вдруг у него всё – таки обнаружатся какие – то проблемы? Нет – нет, менять кому – то подгузники она пока ещё не готова.
    Дама попыталась развернуться к выходу, но его перекрыл встречный поток пассажиров. Он напомнил о двух набитых платьями чемоданах, уехавших вместе с остальным багажом к самолёту, и ей не оставалось ничего другого, кроме как продолжить путь дальше.   

                КИТАЙСКАЯ РОЗА

    Стоянка у небольшого придорожного кафе, в котором  Максим с Ариной собирались перекусить, была заполнена машинами до отказа. В поисках места, где можно было бы развернуться, Максим заехал в открытые ворота, ведущие в хоздвор. Рослый мужчина в белой куртке и поварском колпаке, несший корзину с капустой, остановился и, сделав сердитое лицо, что – то крикнул. Максим подрулил к нему вплотную, открыл окно машины, и, положив в карман его куртки пару сотенных, спросил:
      - Друг, не подскажешь, где можно припарковаться часика на два – три, чтобы спокойно покушать и отдохнуть.
   Мужчина стрельнул глазами по сторонам, для удобства подбросил свою ношу на животе, и, шагнув ближе к машине, сказал: 
      - Здесь не становись, сейчас подвезут продукты, ты будешь мешать. Проезжай вон туда, за подсобку, там можешь стоять хоть целый день.
  Ещё раз подкинув корзину, он сделал шаг вперёд, но, заметив в машине Арину,  приостановился,  и, указав подбородком на пристройку у задней стены длинного одноэтажного здания, добавил. – А для отдыха у нас есть номера, если надо, постучишься вон в ту дверь.
      - Хорошо, – согласился Максим, - но мы сначала покушаем, а потом решим.   
    Место в углу кафе, отгороженное от входа огромным горшком с китайской розой, выбрала сама Арина. Теперь такие розы встретишь нечасто, их давно вытеснили новомодные экзотические растения. Она напомнила  детство и поездки к бабушкиной сестре Марте.  У неё тоже была роза, очень похожая на эту. Она росла в низкой деревянной кадке, стоявшей на маленьком табурете между окнами, на которых висели вышитые льняные занавески. Её листья всегда сияли свежестью, так как бабушка постоянно протирала их подслащённой водой, а землю поливала спитым чаем. За это роза чуть ли круглый год радовала хозяйку крупными яркими цветами. Улыбающееся лицо бабушки Марты, и эта сияющая роза, и занавески, и никелированная кровать с белоснежным подзором и высокой горкой подушек в вышитых наволочках, и застеленный чистыми домоткаными половиками пол - всё дышало теплом, уютом и ощущением светлого праздника. Эти воспоминания заодно со съеденной порцией вкусных, по - домашнему крупных пельменей вернули душевный покой и умиротворение, которого Арина не испытывала уже давно.
   Наевшись, она откинулась на спинку пластикового кресла и задремала бы, если бы не топот и громкий говор  дальнобойщиков, зашедших подкрепиться. Встрепенувшись, она посмотрела в окно. В него было видно, как проезжавший мимо джип с тюнингом в виде оскаленной головы ягуара резко притормозил, немного постоял, как будто искал свободное место, и помчался дальше. Арина повернулась к Максиму. Он  допивал  компот  из сухофруктов, глядя на Собакина, вылизывавшего одноразовую тарелку после пельменей, которыми они с ним поделились.
      - А куда теперь? – спросила она.
      - Как мы с вами и договаривались,  к моим родителям. - ответил Максим, ставя пустой стакан на стол, - надеюсь, вы не передумали?
      - Нет. А как далеко туда ехать?
      - Часа полтора.
      - Хорошо, но… Мне очень неудобно вас напрягать, но всё же я хотела бы сначала побывать на месте гибели моих родителей. 
      - А это по пути?
      - Нет, примерно столько же, но в обратную сторону.
      - В таком случае нам надо немного отдохнуть. Четвёртые сутки без сна вы не выдержите.      
      - Я чувствую себя вполне нормально… - возразила Арина, подумав, что он хочет её отговорить.
      - Глядя на вас этого не скажешь. Да и  меня тоже после вкусной еды потянуло в дрёму.   Пара часов отдыха нам не помешает и погоды не сделает, а после поедем туда, куда вы хотите. - сказал Максим, но заметив в глазах Арины сомнение, добавил, - Если вы меня боитесь, я могу поспать в машине.
      - Пожалуйста, не выдумывайте, никого я не боюсь.
      - Никого – никого?
      - Нет, я хотела сказать другое - боюсь всех, кроме вас.
      - Я рад, что вы мне доверяете.
  Звонить в двери так называемых «номеров» пришлось довольно долго. Судя по едва слышному шороху, доносившемуся с той стороны, прежде чем впустить гостей, их внимательно рассматривали через глазок. Наконец дверь распахнулась, представив молодую женщину гренадёрского роста. Её круглое, обрамлённое в каре жестких пепельных волос лицо с серыми выпуклыми глазами показалось Максиму знакомым.
      - Здравствуйте, Марина! – поприветствовал он, прочитав её имя на бедже, приколотом к блузке, - нам бы номерок отдохнуть часок - другой, а то ехать ещё далеко, а мы уже подустали.
      - Номерок - то можно, - ответила Марина, заслоняя собой вход и заглядывая за его спину на Арину, державшую на руках щенка, - но с собаками у нас не положено.
      - А куда же нам его девать? Оставлять в машине нельзя, ему будет жарко.
      - Если хотите, я закрою его в сарае.
      - Нет, что вы. Оставшись один в незнакомом месте он будет выть. А вы знаете, какой у него голос? Давайте мы лучше  заплатим за троих?
      - Оплата у нас почасовая. Тысяча за час вас устроит? С каждого…
      - Устроит.  - согласился Максим, протягивая несколько купюр.
      - Ваши паспорта… – сказала Марина, беря деньги и ругая себя в душе за то, что назвала слишком низкую цену.
  То, что перед нею стоят не супруги и афишировать свои имена они не расположены, она поняла   сразу же, ибо таких пар повидала уже немало.  Воспитывать прелюбодеев она не собиралась, но и возможности поиметь с них лишнюю копеечку не упускала никогда.
      - Ёшкин кот, а документы – то я забыл... – засуетился Максим, хлопая себя по карманам, - Придётся опять бежать к машине, а она стоит бог знает где. Оказывается, ваше кафе пользуется успехом.      
      - А может, поищем другое место? Что - то здесь как - то не очень… - сказала Арина, глядя сквозь Марину.
      - Хорошо, дорогая, как скажешь. 
      - Ну, если вы ненадолго, то можно обойтись без паспортов, просто назовите вашу фамилию. – поспешила согласиться Марина, открывая проход.
      - Ивановы мы, Иван да Марья, запомните?
      - Конечно, отчего же не запомнить. – ответила Марина, не скрывая понимающей улыбки, - Пойдёмте, я вас провожу. Номера у нас простенькие, зато постели очень чистые, так что можете не беспокоиться. 
   Номер  состоял  из узенького коридорчика и  крошечной комнатушки, где ничего, кроме тумбочек и двух односпальных кроватей, которые, как шепнула Марина, по желанию можно сдвинуть, не было.
      - Туалет и душ прямо по коридору, слева. Если захотите  попить чаю или что – то разогреть, кухня справа. - объяснила она, глядя на Арину с  подчёркнутым превосходством.   
      - Спасибо, мы только что пообедали. - ответила Арина довольно резким тоном.
      - Извините. Спокойного отдыха.
   Арина проводила её возмущённым взглядом, и, взглянув на Максима, спросила:
      - Вы хоть понимаете, за кого она меня приняла?
      - Для вас это так важно?
      - Конечно.
      - Я очень уважаю ваше желание сохранять своё достоинство, но любое обострение заставляет оппонента запоминать ваш образ гораздо лучше, чем хотелось бы. А вам это надо?
      - Не думаю, что нам с нею придётся увидеться ещё раз. – буркнула Арина, - это же не гостиница, а ночлежка, место для сомнительных встреч.
      - Вы правы, это как раз и есть место для одноразовой любви дальнобойщиков, истосковавшихся по женской ласке. 
      - Вот – вот, именно в таком месте я и мечтала побывать всю свою жизнь…
      - Я согласен с тем, что ваши поиски, а я уверен, что они уже идут, должны проводиться в местах, более подходящих для вашего статуса. Но, в случае если ими займётся достаточно умный или заинтересованный человек, он станет проверять любые варианты, не исключая подобных забегаловок. Поэтому вероятность опознания вас по фото у этой девушки будет гораздо выше, чем если бы вы отнеслись к ней более равнодушно.
      - Простите, об этом я не подумала.
      - Это вы меня простите за излишние нравоучения. Не будем тратить время впустую, давайте ложиться. Раздевайтесь, я выйду.
      - Вы раздевайтесь, если хотите, а я лягу так. – ответила Арина, падая на кровать.   
      - Пожалуй, я последую вашему примеру. В случае, если я буду храпеть, можете в меня чем – нибудь швырнуть или толкнуть в бок не стесняясь.
      - Хорошо, я так и сделаю.
   Только вытянувшись на спине во всю длину кровати, Максим понял, как устал. Все его планы провести отпуск на лоне природы в тишине и покое были разрушены им же самим. Если бы не многолетняя профессиональная привычка подмечать любую мелочь, не позволившая ему проехать той грозовой ночью мимо зависшей над обрывом машины, рыбачил бы он сейчас где - нибудь в тихой заводи и писал бы свои мемуары. Но он не пожалел об этом ни разу. Арина нравилась ему с каждым днём всё больше, хотя строить планы, касающиеся их отношений, он не собирался до тех пор, пока в истории её брака не будет поставлена последняя точка. Дав себе установку на подъём ровно через два часа, уснул.
   Арина лежала на боку лицом к Максиму и притворялась спящей. Когда он задышал размеренно, слегка посвистывая носом, открыла глаза и стала разглядывать его в упор. Сравнивать Вадима с этим мужественным человеком ей даже не приходило в голову, настолько они были разными. Если при муже она постоянно испытывала  неуверенность и чувство собственной неполноценности, то теперь, несмотря на неопределённость своего положения, ощущала себя спокойной и защищённой, как до встречи с Вадимом.   
   Вскоре она тоже уснула. Ей опять приснилась та самая крошечная девочка, собирающая цветы, а рядом напряжённое, словно предупреждающее об опасности, лицо отца. Сон словно сняло рукой. Арина  лежала не открывая глаз, в надежде уснуть заново, пока не почувствовала на своей щеке горячее дыхание и мокрый язычок лизавшего её Собакина. 
  Увидев, что она открыла глаза, Собакин усиленно завилял хвостом и метнулся к двери, приглашая  за собой.
      - Похоже, зря мы накормили его пельменями, - подумала Арина, нашаривая ногами туфли.
   Обувшись, взяла щенка на руки и потихоньку, чтобы не разбудить Максима, вышла в коридор. Осторожно прикрывая дверь, услышала голос, доносившийся откуда – то из угловой комнаты. Разговаривала Марина. По паузам, прерывавшим разговор, было ясно, что разговор шел по телефону.
      - Да нет, на фотографии вылитая она. Такая борзая…  Я же говорю, что свои документы они не показывали. Назвались Ивановыми, но они такие же Ивановы, как ты Петров…  Тебе легко говорить, вот сам приедешь и потребуешь. А тут ещё она начала капризничать, мол, «всё тут не так, поехали куда - нибудь в другое место». Я ж говорю, борзая… По - твоему, было бы лучше, если бы они уехали?  Да откуда я могу знать номера машины, если не видела, на чём они приехали… Давай поторапливайся, долго задерживаться здесь они не собирались.
     Арина вернулась назад в номер, прикрыла дверь поплотнее, и, встав на колени около кровати, прошептала Максиму прямо в ухо.
      - Макс, поскорее просыпайтесь! Сейчас за нами приедут…
      - Что? – воскликнул Максим, мгновенно открывая глаза.   
      - Пожалуйста, тише, - прошептала Арина, зажимая рукой ему рот, - я только что услышала разговор. Нас ищут. Марина получила мою фотографию и сообщила  кому – то по телефону о том, что мы здесь. 
    Макс в одно мгновение вскочил на ноги, и, схватив щенка под мышку, а её за руку, повлёк за собой. Из кухни слышалась негромкая музыка и плеск воды. Видимо, Марина мыла посуду.
    Выйдя во двор, они пробежали вдоль глухой стены и сели в машину.
        - Пригнитесь, чтобы вас не было видно. – скомандовал Максим, надвигая кепку на глаза.
Он проехал мимо длинного ряда стоявших вплотную другу к другу грузовиков, нашел свободное пространство и стал между ними. Посмотрев на застывшую в страхе Арину, сказал:
      - Сидите здесь и ничего не бойтесь, а я пойду, погляжу, кто это за нами охотится. 
     Выйдя из машины, прошелся обратно неспешной походкой засидевшегося за рулём водителя, перешагнул через кювет напротив ворот, из которых только что выехал, и присел на траву.
    Через несколько минут на дороге завизжали тормоза серой ауди. Она заехала во двор и остановилась  напротив двери в номера.  Из машины вышли три дюжих бритоголовых качка, и, картинно поиграв мускулами, позвонили. Видимо их ждали, дверь тут же распахнулась. Парни шагнули внутрь, но не прошло и минуты, как все трое выскочили наружу, загрузились в своё авто, и рванули с места. 
     - Три шестёрки, - сказал Максим, - очень удобный номер. Счастливо, ребята! Смотрите, не порасшибайте себе лбы от усердия.
   Вернувшись к своей машине, он выехал на дорогу и спокойно, старясь не привлекать к себе внимания, развернулся и поехал в сторону, противоположную той, куда умчалась погоня.




                ПЕРЕКРЕСТЬЕ ДОРОГ

   Место гибели родителей Арины они нашли быстро. Широкая автострада, ведущая по лесистой местности, пересекалась с уходящей вправо гравийкой, ведущей, согласно указателю, в деревню Колокольцево, находящуюся в трёх километрах.  Именно здесь, как ей объяснил муж, а потом  сотрудники ДПС, и произошла авария. На противоположной стороне дороги находилась автобусная остановка, за нею сквозь деревья просматривались корпуса фермы. Прямо у перекрёстка росла старая липа, к стволу которой был прислонен обломок автомобильного крыла. Судя по цвету, он принадлежал машине её родителей. Арина поставила около него огромный букет роз, купленный по дороге, обняла дерево, как немого свидетеля и долго стояла, молча оплакивая своих родных. Максим выпустил Собакина погулять и, наблюдая за ним, стоял поотдаль, не желая ей мешать. Он испытал в своей жизни достаточно потерь и знал, как больно жжёт в груди от невыплаканных слёз. 
   Неожиданно сзади послышался чей – то кашель. Собакин несколько раз тявкнул и на всякий случай прижался к ноге  Максима. Он оглянулся и увидел выходящего из - за остановки старика с корзинкой, полной грибов. На виде ему было далеко за семьдесят.  Он некоторое время постоял, подслеповато вглядываясь в их сторону, затем направился к ним. Поняв, что старик решился подойти неспроста, протянул ему руку и представился:

      - Максим. Вы не в курсе аварии, произошедшей здесь полгода назад?  В ней погибли двое пожилых людей…   
      - В курсе… - ответил старик, пожимая руку, - это были ваши?
      - Да. Её родители… – подтвердил Максим.
      - Семёныч я, Матвей Семёныч, - представился старик, и, чуть помолчав, поскрёб лысину и поинтересовался. - Уже бывали здесь или впервые?
    Арина промолчала, не желая объяснять  причину, по которой до сих пор здесь не была. Она и сама толком не могла понять, почему каждый раз, когда она просила мужа отвезти её на место гибели родителей,  он отказывался, ссылаясь то на тяжелое состояние  её здоровья, то на собственную занятость и отделывался обещаниями сделать это сразу же, как только всё утрясётся.   
      - Нет, ещё не бывали. Она долго болела… – ответил за Арину Максим, - Вы не в курсе, может кто – то видел, как это произошло?   
   Семёныч помолчал, соображая, стоит ли раскрывать душу перед незнакомым человеком, и задал встречный вопрос:   
      - А вы случаем не из милиции?      
      - Нет, не из полиции… – поправил Максим.
      - Слово - то какое вспомнили - «полиция» - в голосе старика слышался горький сарказм, - после войны так обзывали только самых поганых нелюдей, а нынче называют тех, кто должон народ защищать. Какое название, такая и защита.
    Максим спорить не стал, и, оглянувшись на Арину, сказал.
      - Матвей Семёныч, следствие определило, что виновным в этой трагедии был погибший водитель иномарки, то есть, отец вот этой женщины. Якобы, он ехал слишком быстро и не пропустил грузовик, выполнявший левый поворот, что и привело к столкновению. А вот его дочь с этой версией категорически не согласна. Она утверждает, что её отец так поступить не мог ни в коем случае, поскольку всегда ездил очень аккуратно. Я смотрю, тут недалеко ферма, может кто – то случайно видел, как всё было на самом деле?
      - Да был тут один, Васька, он всё видел.               
      - А как бы с ним поговорить?
      - С Васькой?
      - Да. С Васькой.
      - А никак. Нету Васьки. 
      - А что с ним случилось? 
      - То и случилось… - ответил Семёныч, глядя на приближавшуюся Арину, - он всё видел. И полицию сам вызвал, и рассказал, как дело было. А через пару дней и сам сгинул. В речке утонул. Всю жизнь в ней рыбачил и ничего, а тут вдруг утонул. Вот и думай…
     - Значит, о том, что он видел, так никто и не узнал?
     - Почему не узнал. Узнали. Он же как домой вернулся сразу кое – кому всё рассказал. Случай - то был не простой, а очень даже подозрительный. А у нас в деревне народ до новостей охочий, так что пересуды шли очень долго. 
      - А вы их слыхали?
      - Слыхал. Говорили, будто Васька в тот день собирался ехать в город, за запчастями на свою машину. Ждал автобус на остановке, а тут ему приспичило в кусты отлучиться. Пока он там сидел, со стороны города  камаз - самосвал подъехал и стал в аккурат на перекрёстке. Потом у водилы зазвонил телефон. Он сразу машину завёл и к дороге передом развернулся, а ехать не едет, ровно кого – то ждёт. А как только ваши показались, он и рванул с места, как раз  им наперерез. Ну и… камазу этому хоть бы что, а вот иномарка вдребезги, по всей дороге обломки раскидало. Васька из кустов выскочил, хотел водилу задержать, однако тот боров здоровый оказался, его кулаком промеж глаз так саданул, что мало не показалось. В общем, пока Васька очухался, водила в лес махнул и сразу в той стороне мотоцикл затарахтел. Может водила сам его там прятал, может кто – то его ждал, в общем, больше никто его не видел.
    Так это ещё не всё. Васька сразу же по телефону в полицию сообщил, только явилась она через час, не меньше. А вот иномарка подъехала сразу.
       - Какая иномарка?
       - Не знаю. Васька может и говорил какая, только я не запомнил, я в них не разбираюсь. Подъехала быстро, словно нарочно следила за тем, как всё случилось. Из неё выскочил какой – то  мужик белявый и стал в этой самой разбитой машине копаться, что – то искать.  Женщина погибшая мешала ему в бардачке рыться, так он её отвернул как бревно, даже не глянул, жива ли. 
   После этих слов из глаз Арины снова брызнули слёзы.   
      - Прости меня, дочка, - спохватился Семёныч, - я старый дурак. Не нужно было этого говорить, но вы же хотели знать правду, я и сказал в точности, как оно было…      
     - Ничего, Семёныч, ничего.  - успокоил Максим, обнимая Арину за плечи, - Нам ведь не та правда нужна, что в протоколе записана, а настоящая, какой бы горькой она не была. Рассказывайте дальше.
    Старик откашлялся и продолжил:
      - Васька спросил, чего, мол, в чужой машине шаришься, а он говорит, что машина ему не чужая,   она везла  важный для него документ, который ему  нужен очень срочно. Васька спорить не стал, ему и водилы хватило, однако исподтишка заснял и его, и машину на телефон. Теперь же это просто. Я своей внучке тоже такой купил на день рождения, так она теперь одно снимает всё что ни попадя… Если б ты видел, как она Кузьму, петуха нашего, сфоткала на заборе - крылья нараспашку, гребешок торчком, клюв разинут, аж язычок видно, одно слово - обхохочешься. И меня тоже щёлкает, я чего нибудь делаю, а она –«дедушка, оглянись, дедушка, повернись». Я говорю «тоже мне, нашла звезду», а она только смеётся. – при воспоминании о внучке глаза его засияли теплом, а круглое лицо стало похоже на сморщенное печёное яблоко.   
      - И хорошо, будет потом что вспоминать. – похвалил Максим и, опасаясь, что, увлёкшись рассказом о внучке, Семёныч забудет какую – нибудь важную деталь, повернул разговор  в нужное русло, - А что было дальше?
      - А дальше… - старик помолчал, старательно вспоминая, о чём шла речь, - дальше…  да, дальше белявый заметил, что Васька его снимает, и направился к нему. Глаза злющие, видать, хотел телефон отобрать или дать в морду, но тут как раз автобус подошел, потом ещё машина остановилась, так он по - быстрому в свою иномарку сиганул и уехал. А скажи, если эта машина ему не чужая, почему он не спросил, как например вы, как всё случилось? Почему не подождал полицию? А?
      - Наверное, очень спешил.
      - Ага, спешил… А вот Васька дождался, и рассказал всё как было и протокол подписал. Его попросили никуда не уезжать и ждать вызова, потому как он есть самый важный свидетель. Только никакого вызова он не дождался.   
      - А что с самосвалом? 
      - Да с самосвалом - то ничего. Говорят, он был угнан с какой – то базы, а кто угнал, так и не дознались.    
      - Семёныч, скажите, почему вы этого мужика, который рылся в машине, называете «белявым»? - спросил Максим, глядя на Арину.
      - Так его Васька называл. Говорил, волосы у него были очень приметные, светлые, и вообще весь такой из себя красавец, а на деле выходит человечишко так себе.
      - Хорошо бы посмотреть Васькин телефон, кого он там заснял.
      - Да хорошо бы, только я слышал, телефон пропал разом с Васькой. Может, утонул, а может  украли.   
      - Спасибо, вы нам очень помогли. Если можно, мы к вам наведаемся ещё раз, может вы ещё что – то новое услышите или вспомните. А сейчас нам пора ехать. Если хотите, мы довезём вас до дома.
      - Да не, мне тут напрямки недалеко. Если что, заезжайте, мы гостям завсегда рады. Спросите
Сердюкова, меня в деревне каждая собака знает.


                СПРАВЕДЛИВОСТЬ   И ПРАВЕДНОСТЬ   
               
     Некоторое время ехали молча. Арина сидела с отрешенным видом, вновь переживая то, что услышала от старика.  Осмыслить его рассказ было непросто.  Так же, как появление Вадима на месте аварии, которое он сам подтверждал, объяснив его вызовом сотрудников ДПС, хотя, как следует из рассказа старика, обманывать которому не было никакого смысла, прибыл туда раньше, чем они. Это вряд ли было простой случайностью.  И что он искал в разбитой машине в  момент, когда тела её погибших родителей ещё находились в ней? И выдумывал разные причины чтобы не везти её на место их гибели скорее всего не потому, что беспокоился о её здоровье. Нет, он просто опасался вероятности встречи с таким вот случайным свидетелем…
    Максим поглядывал на неё, подыскивая слова утешения, и не находил. Телефонный звонок прозвучал неожиданно и совершенно некстати, словно явившийся не ко времени гость. На табло высветился номер отцовского телефона.
      - Да, папа!
      - Подполковник Романов? – спросил жёсткий, недружелюбный голос.   
Услышав его, Максим резко затормозил, съехал на обочину и, остановившись, ответил.
      - Я слушаю…
      - Арина Астахова с тобой?
      - А кто это?
      - Не надо притворяться. Мы знаем, что она с тобой. Что ты скажешь насчёт того, чтобы обменять её на своих родителей?
      - Моих родителей? А какая связь между моими родителями и какой - то Мариной?
      - Не Мариной, а Ариной. И не надо делать вид, что ты не понимаешь о чём речь.
    Максим молча отключил телефон.   
      - Что случилось... – спросила Арина.
      - Потом объясню. Мне нужен телефон, который я вам дал. Пожалуйста, побыстрее.
Взяв трубку, набрал номер соседа. Едва дождавшись ответа, спросил:
      - Георгий Иванович, это вы?
      - Я. А кто это?
      - Максим, ваш сосед.
      - Привет, Макс, рад слышать.
      - Спасибо. Георгий Иванович, слушайте меня очень внимательно. Вы давно видели моих?
      - Сегодня утром. А что?
      - Не знаете, где они сейчас?
      - Были дома. Кажется, к ним приехали какие - то гости. Что - то случилось, Макс? Может сходить к ним, узнать?
      - Нет, ходить никуда не надо. Сейчас отпустите Султана и хорошенько заприте свою дверь, затем поднимитесь в мансарду и незаметно проследите за нашим двором. Если в нём будет происходить   подозрительное движение или шум, звоните на этот номер. Хорошо?
      - Да. Я тебя понял.
   Отключив связь, Максим скрежетнул зубами и полез в бардачок за картой, на которой были указаны все главные и второстепенные дороги области. Её он приобрёл, собираясь порыбачить во время отпуска. 
      - Максим, вы можете объяснить, что происходит? - спросила Арина.
      - Всё в порядке.
      - Неправда. Я же слышала ваш разговор. Это всё из – за меня?
      - Нет, не из – за вас. Всё из – за того, что в нашей стране царит полнейший бардак, а те, кому положено с ним бороться, стоят в первых рядах этого безобразия. Погоня за большими деньгами сводит людей с ума, такие понятия, как совесть и порядочность забыты напрочь. Мир перевернулся и добром это не закончится. 
      - И всё – таки это из – за меня.
      - Да, - признался Максим, - они требуют отдать вас в обмен на моих родителей.
      - Я согласна. – не раздумывая, сказала Арина.
      - Согласна на что?
      - Меняться на ваших родителей. Они пожилые люди, для них такой стресс может быть опасен. А я… раз они требуют обмена, значит я им зачем – то нужна. В конце концов, не съедят же меня.    
      - Вот в этом я не уверен. Похоже, что ваш муж и его единомышленники, а судя по размаху развёрнутой за вами охоты сомневаться в том, что они есть, не приходится, решили пойти ва-банк. Вы свою роль уже сыграли и больше не нужны.
      - То есть, по - вашему я уже отработанный материал, подлежащий утилизации? - возмутилась Арина.
      - А то, что ваш муж уже сделал одну попытку вашего убийства, вас не смущает?
      - А если он не собирался меня топить, а просто хотел привести в чувство?
      - Ну да, ну да… - Максим посмотрел на неё, не скрывая удивления, и добавил,- бросил спящую женщину в воду в воспитательных целях и гордо удалился… Вы до сих пор сомневаетесь в том, что стали для них опасны?      
      - Не знаю… Я окончательно запуталась. - ответила Арина, и зябко, словно на неё пахнуло могильным холодом, повела плечами.
      - Я думаю, они боятся, что вы нашли то, за чем они охотятся, и, сбежав, прихватили с собой. - продолжил Максим, тщательно изучая карту, - Сейчас мы находимся примерно вот здесь. Они знают, что я обязательно поспешу на помощь родителям и постараются отследить нас на трассе, а мы поедем просёлками.  Через несколько километров будет поворот на Виденеево, затем до Сорокино. Таким образом мы срежем угол, сократив этим треть пути, и приедем раньше, чем они рассчитывают. Арина, пристегнитесь, дорога может быть не очень хорошей, но делать нечего.
 
     Недалеко от нужного поворота  Максим увидел стоявший на обочине самосвал, гружёный щебнем. Рыжеволосый детина стоял между кабиной и топливным баком, справляя нужду. Максим подъехал к нему поближе, остановился и стал обходить свою «ниву», постукивая башмаком по колёсам. Оказавшись между машинами в слепой зоне, швырнул свой телефон в кузов самосвала. Садясь за руль, объяснил выглянувшему водителю: 
         - Показалось, что машину тянет вправо, думал, что – то с колёсами … 
         - Бывает… - ответил он.
    Перед  поворотом на Виденеево Максим снова  остановился,  дождался, пока самосвал, увозивший его телефон, проедет в сторону города  и только тогда свернул на грунтовую дорогу. Машина тряслась по набитому гусеничными тракторами следу, похожему на стиральную доску, которой пользовалась его мама во времена их путешествий по гарнизонам, а он раздумывал над тем, каким образом преследователи Арины  могли узнать его имя, звание и даже адрес его родителей. 
       Конно – спортивная школа, куда они приехали, срезав значительный угол по бездорожью, находилась на окраине города,  у оврага, за которым жили родители Максима.  Возле  конюшни, по огороженной брусом площадке бродили с десяток лошадей. Во всаднике, объезжавшем черного статного коня, он узнал   Виктора Стешко, служившего под его началом на границе Таджикистана. В то время  все называли его Ковбоем за виртуозное обращение с арканом. Подъехав к воротам, Максим посигналил и вышел из машины. Собакин выскочил следом и стал с любопытством разглядывать лошадей. Ковбой приподнялся в седле, и, приложив руку ко лбу козырьком, вглядывался в их сторону. Узнав Максима, широко заулыбался и направил коня к нему.
      - Командир!!! Сколько лет, сколько зим!!! Здорова, брат!
      - Здорова, Ковбой! Всё казакуешь?
      - Казакую. 
      - И с арканом балуешься? Навык ещё не потерял?
      - А как же!  Это помогает лошадей объезжать, да и время такое, не знаешь, когда что пригодится. У нас тут неподалеку поселились цыгане.
      - Табор, что ли?
      - Да нет, табором они теперь не кочуют. Домишек себе понастроили - дай бог каждому, машин   накупили, а вот желания поскакать на лошадях не утратили.  Хорошо бы на трезвую голову, а то ведь больше под хмельком, так что покалечить животное с дурной головы могут запросто. Ну не будешь же по ним стрелять, вот и приходится иногда одного - другого заарканить, чтоб другим было неповадно. К нам какими судьбами?
      - Помощь нужна. Родителей моих взяли в полон, надо выручать. Поможешь?
   Лицо Виктора посуровело, но расспрашивать подробностей он не стал, понимая, что  раз командир обратился к нему с такой просьбой, значит, на то имелась веская причина.
      - В чём вопрос, конечно помогу. 
      - У меня в машине девушка и щенок. Можно пока оставить их здесь? 
      - Девушка твоя?
      - Нет. Случайно познакомились на ночной дороге. Собственно, она и есть причина всей этой истории. Подробности расскажу потом. И ещё… надо бы поменять машину, номера моей наверняка уже вычислены.      
     Виктор почесал затылок и, глядя на Собакина, сказал:
      - А мотоцикл устроит? 
      - А есть?
      - Конечно, я же не только ковбой, а ещё и байкер.
      - Так это ещё лучше. Нас ждут на машине, а мы заявимся на мотоцикле.
      - Договорились. Машину мы спрячем в пустой сенник, ну а девушку и собачку оставим в нашей бытовке, пускай отдыхают.
      - Очень хорошо, так и сделаем. - согласился Максим, открывая дверь авто.
    Арина, измученная поездкой по пыльной, тряской дороге, сидела с отрешенным видом, прикрыв глаза.   
      - Вы спите?
      - Нет.
      - Знакомьтесь, - представил Максим, - это мой друг и бывший сослуживец, известный под именем Ковбой. А это Арина, очень хороший человек, которому нужна помощь.
      - Здравствуйте.   Пойдёмте, я провожу вас в нашу бытовку. Конечно, там не очень - то уютно, но попить чаю и прилечь можно.    
     - Как? – удивилась Арина, - разве нам уже не нужно никуда спешить?   
     - Не волнуйтесь, всё будет в порядке. Пойдёмте …- Максим взял её за руку и повлёк вслед за Виктором в распахнутые ворота конюшни.
     Собакин  побежал следом.       
     - А как же обмен? Как ваши родители? - спросила Арина.
     - Этот вопрос мы решим без вас.
     - Вы в этом уверенны?
     - Даже не сомневайтесь. Собакин тоже остаётся здесь.
Арина резко остановилась, и, покачав головой, отмела его предложение.
     - Нет, я должна ехать с вами.  Рисковать жизнью пожилых людей очень опасно…
     - Ехать с нами не получится, – объяснил Максим, пытаясь сдвинуть её с места, - поскольку номер нашей машины наверняка уже известен,  мы с Виктором поедем на мотоцикле. Машина остаётся здесь.
     - А вдруг…- не соглашалась Арина, продолжая упираться.
Ей хотелось сказать, что она боится за его родителей, за него и вообще не может оставаться одна, но он не дал ей договорить. 
     - Давайте не будем спорить,  для этого у нас нет времени.
     - Вот, можете располагаться. – сказал Виктор, открывая дверь в подсобку, - Отдыхайте и ни о чём не беспокойтесь. Можете попить чайку. Тут вот в коробке пирожки. В общем, чем богаты, тем и рады. А нам надо поспешить, а то мало ли что…   
Разговаривая, Виктор снял со стены свёрнутый в кольцо аркан, перекинул через плечо, а длинный, сплетённый из множества кожаных ремешков хлыст аккуратно сложил и сунул за пояс.      
     - Всё будет хорошо. Вот ключи от машины на всякий случай… - сказал Максим, кладя связку ей на ладонь и, сдерживая желание её обнять,  неловко  махнул рукой.
  Она сама шагнула вперёд, и, на секунду прижавшись лицом к его плечу, шепнула:
     - Пожалуйста, берегите себя.
      

                ВОЗМЕЗДИЕ
   
    Улица, на которой жили родители Максима, протянулась вдоль оврага, за которым  расположилась конно – спортивная школа. Максим издалека  увидел машину, похожую на ту, что приезжала  в отель. Она стояла  неподалёку от родительского дома, в тени  деревьев. Понять к кому конкретно она приехала, было трудно. То ли человек кого – то ждёт, то ли просто остановился в тенёчке передохнуть после долгой дороги. На треск мотоцикла никакой реакции не последовало. Подъехав ближе, Максим рассмотрел номер авто, и, похлопав Виктора по плечу, сказал: 
       - Это они. Объезжай эту тачку и  остановись возле следующего дома.               
   Ковбой лихо обогнул машину, едва не зацепившись за зеркало заднего вида, и, остановившись у соседней калитки, предупредил:
       - Оставайся здесь, а я пойду, разберусь в обстановке.
Максим соскочил с сидения, и, постучав по забору, закричал зычным голосом:
       - Хозяева!!!
    Мирон, так звали водителя «ауди», был возмущён до глубины души.  В своём городе ни одна шавка не посмела бы обойтись с ним так, как эти два придурка, и он решил это дело с рук не спускать. Кольцо, похожее на свёрнутый кабель, переброшенное через плечо одного из них, говорило о том, что это были обыкновенные работяги, скорее всего, электрики. С их зарплатой, да ещё при наличии семей, по спортивным клубам не разгуляешься, поэтому Мирон решил, что  легко справится  с обоими. Он распахнул дверь, резко развернулся на сидении и решительно выбросил ноги на землю, глядя в их сторону. Лысая голова, плоское лицо с перебитым носом и угрожающий взгляд должны были внушить этим горе – электрикам, что они нарвались на человека, который подобных шуток не прощает. Но, когда  оба встали с мотоцикла и распрямились,  стало понятно, что от этих ребят можно огрести за милую душу.
   Конечно, если что, Рыжий со Степаном помогут, но Чупра за лишний шум или, не дай бог, срыв операции по головке не погладит. Такого взбешённого, как сегодняшним утром, он его ещё не видел. Похоже, с этой красоткой, за которой все гоняются уже несколько дней, что – то сильно не заладилось. Работу у Чупры приходится выполнять грязную, но платит он столько, что этим электрикам и не снилось. А вот потерять её, когда так много знаешь, можно только заодно с собственной головой, иначе не получится. Поэтому, увидев, что один из них направляется к нему, Мирон развернул  ноги обратно  в машину и стал ждать.         
       - Привет, братан, - вполне миролюбиво  обратился к нему электрик, доставая сигарету, - ты не знаешь, где хозяева вон того теремка?
       - Не знаю.
       - Вот народ, вызывают, а самих хрен дозовёшься. Наверняка  уже побежали жаловаться…   Хлебом их не корми, а дай кляузу накатать…  – затем, кивнув головой на дом Максима, спросил: - А у этих куркулей свет есть, не знаешь?
       - Не знаю.
       - Ладно, я сам схожу к ним, спрошу.
 Электрик вздохнул и, повернувшись спиной к Мирону,  успел сделать шаг, но тот его остановил.
       - А, вспомнил… Я недавно заходил к ним попить, так телевизор работал, значит, у них свет есть.
       - Так это когда было - то?
       - Как раз перед вашим приездом, минут десять - пятнадцать назад, а то и меньше.
       - Так это же другое дело!  Похоже,  это у нашего клиента чё - то дома коротнуло, а шума – то, шума... А ты чего тут стоишь, кого - то ждёшь?
       - Медсестру к ним привёз, то ли капельницу кому – то там ставит, то ли укол, не знаю. Моё дело телячье, привёз и стой жди. 
       - Что – то твоя машина на «скорую» не похожа.
       - Так это я на своей в частной клинике подрабатываю,  по найму.  На  технику они ещё не раскрутились.
       - И как платят?
       - Ничего, мне хватает.
       - Не дашь адресок, я бы тоже устроился, надоело лазать по столбам за копейки.
       - А ты чё,  медперсонал собираешься возить на мотоцикле? – с издёвкой спросил Макар, оглядывая  его с головы до ног.   
   Таких лохов, не  сумевших заработать   даже на  приличную машину, он за мужиков не считал.    Время сейчас такое, что выбирать не из чего,  хочешь хорошо жить – будешь выполнять всё, что ни прикажут. А  на  стройках или заводах пускай вкалывают, а потом считают копейки от зарплаты до зарплаты  такие дебилы, как этот. Жизнь она одна, пролетит и не заметишь, значит надо  прожить её  так, чтобы было что вспомнить.
       - У тестя попрошу «жигуля», - беззаботно улыбнулся электрик, - всё равно он у него больше в гараже стоит. Никуда, кроме  рыбалки  на ней не ездит, жлобяра, бережёт.
       - А даст? - снова усмехнулся Макар
       - Думаю, для хорошего заработка даст. Не ради меня, ради внуков. Он их очень любит. Так дашь адрес?
       - В местной газете найдёшь, там их объявление постоянно  печатают.
       - Понятно… - Ковбой помял пальцами забытую сигарету и, похлопав  себя по карманам, спросил, - А у тебя зажигалка есть? 
       - Есть.
       - Дай прикурить,  а то я  свою  где – то посеял. Благодарю… - пробормотал Ковбой, и, беря зажигалку из  руки Мирона, неловко покачнулся и уронил её на пол машины.. – Прости, друг, вчера с братвой малёхо перебрали, теперь всё валится из рук.
        - Бывает…
   Мирон раздвинул колени и наклонил голову вниз в поисках зажигалки. Он  успел подумать, что перегаром от электрика почему – то не пахнет, когда получил короткий  удар по затылку и свалился на руль.
   Ковбой вместе с подоспевшим Максимом заклеили ему скотчем рот, связали по рукам  и ногам и оттащили в багажник  машины.
        - Здоровый кабан… - проворчал Ковбой, разминая спину и  оглядывая пустынную улицу.
        - Этого мы утихомирили. Ещё должно быть как минимум двое. Скорее всего, оба в доме… – сказал Максим, обшаривая карманы Мирона в поисках  телефона. – Ага, вот он…
      Ковбой вытащил ключи из замка зажигания и, захлопнув двери, произнёс тоном, не терпящим возражения.
        - К тебе в дом тоже пойду я. Твоё фото у  этих героев наверняка есть,  так что близко они тебя не подпустят, а брать их надо без особого шума, чтобы не напугать стариков. Собачка - то у вас имеется?
        - Имеется, только почему - то её не слыхать, видать, закрыта в сарае.  Ладно, ты иди через двор, а я огородами. 
     В это время телефон Макара заиграл «Мурку».
        - Во – во, другого сигнала я и не ожидал…  - проворчал Максим, и нарочно закашлявшись, чтобы его не узнали по голосу, ответил - Алё…
        - Ты чего это раскашлялся? - спросил настороженный голос.
        - Мошку заглотил, мать её… - просипел Максим, продолжая надрывно кашлять.
        - Понятно. Ты как насчёт похавать? Тут у бабки борщ обалденный, хочешь?   
        - А то … 
        - Сейчас я тебя подменю. 
        - Давай.
        - Кто?... - спросил Ковбой, когда Максим отключил трубку.
        - Смена караула.  Быстро садись в машину. Там лежит куртка и кепка, надень.
     Ковбой быстро запрыгнул во внутрь, переоделся  и уткнулся лицом в руль. Максим спрятался  за машиной и  стал наблюдать через окна салона, как распахнулась калитка и в ней появился рыжий здоровяк. Его он уже видел в компании, подъезжавшей к номерам, в которых они с Ариной останавливались на отдых. Рыжий остановился и, прикуривая сигарету, некоторое время постоял,   оглядывая пустынную улицу и заходившегося в кашле напарника. Не заметив ничего подозрительного, направился к машине.
    Через несколько секунд он лежал на её заднем сидении со связанными руками и ногами, укрытый с головой.
       - Ну чё, дальше действуем как договорились, я через двор, а ты задами? - спросил Ковбой.
       - Там должен остаться всего один, может, пойдём вместе?
       - А вдруг по ходу добавился ещё кто – то? Нет, лучше не рисковать. Давай, как договорились, а дальше по обстоятельствам.
       - Хорошо. Ты пошуми погромче, чтобы он подошёл к двери и постарайся его заболтать как можно дольше, а я обойду дом и разберусь что к чему.

      Ковбой прошел широким шагом через двор, и, оглядевшись, громко постучал в дверь.
      Услышав стук,  Степан насторожился, удивляясь, с чего бы это Макару вздумалось поднимать шум,   рискуя привлечь внимание соседей.
      Старики сидели в дальней комнате, дверь которой была  подпёрта стулом, подставленным под ручку, а единственное окно закрыто снаружи ставнями.  На случай, чтобы пленникам не вздумалось бежать  или  подать знак соседям о том,  что с ними не всё в порядке, он  сам подпёр их найденным около сарая обрезком трубы.
       Когда они подъехали, старики копались во дворе. На остановившуюся у  забора машину обратили внимание только когда из неё вышли три молодых человека.  Один из них спросил здесь ли живёт Максим Романов. Накачанные бицепсы и перебитые носы, а так же некоторая их суетливость и настороженность сразу показались Андрею Семёновичу подозрительными, но парни  представились  бывшими сослуживцами, Максима, ныне боксёрами,  проезжавшими  через их город с соревнований и решившими проведать своего командира. Андрей Семёнович   знал по собственному  опыту, как радует  военного человека встреча с людьми, с которыми приходилось делить тяготы воинской службы, с которыми есть о чём поговорить и что вспомнить. А то, что парни не поленились  заехать, чтобы просто повидаться, говорило о том, что  среди своих подчинённых Максим пользовался заслуженным уважением, и это вызвало в нём вполне понятную гордость за сына. 
     Андрей Семёнович объяснил, что их встреча вряд ли состоится, так как Максим уехал два дня назад, захватив с собой палатку и всё необходимое для рыбалки, и просил не волноваться в случае, если он немного задержится. Анна Георгиевна, его верная спутница жизни и хлебосольная хозяйка, была искренне огорчена тем, что молодые люди сделали напрасный  крюк, пригласила их в дом хотя бы попить чаю и заставила мужа запереть заходившегося от лая Пирата в сараюшке.    
      Однако, едва закрыв за собой дверь, гости  неожиданно растеряли всё  своё дружелюбие. Двое оттеснили стариков в угол, и стали обшаривать карманы в поисках телефонов. Третий быстро обежал все комнаты и, вернувшись, доложил, что в доме никого, кроме них, нет. Стариков затолкали  в самую дальнюю комнату, бывшую спальню  Максима, и приказали вести себя тише воды, ниже травы.  Обнаруженный у хозяина  телефон  отдали  Рыжему, который, по всей видимости, был у них за главного. Он в нём покопался,  и, найдя интересовавший его номер,  стал по нему звонить.

                *********

        - Андрюша, ты что – нибудь понимаешь? – всхлипывала Анна Георгиевна, сидя рядом с мужем на сыновней постели, - кто эти люди и чего они от нас хотят? Может им нужно денег?
        - Если бы им нужны были деньги, они бы стали требовать их сразу, а не запирали в этой комнате.    -  отвечал Андрей Семёнович.
        - А может они решили сначала обыскать дом?
        - Может и так, но я подозреваю, им нужно другое.
        - Какое «другое»?
        - Максим. Скорее всего, этот Рыжий искал в телефоне его номер и звонил именно ему. Что – то им от него нужно.
        - Но что?
        - Этого я не знаю. Знаю одно, Максим  ничего плохого  сделать не мог. 
        - Господи боже мой! - воскликнула Анна Георгиевна, - они же говорили, что  служили вместе, что он был их командиром…
        - Говорили, потому что знали как заслужить наше доверие, чтобы мы пустили их в свой дом.    
        - Но  что он им сделал, он же и дома - то толком не был?   
        - В том то и дело, что не был, поэтому - то я, старый дурак, им и поверил. У них же на лбу написано, что это бандиты. Ты меня прости.
        - Это ты меня прости. Если бы не я со своим чаем, они бы в  дом не попали.
        - Да всё равно так или иначе они бы в него ворвались. С тремя без оружия я бы не справился. Ты пожалуйста приляг и постарайся успокоиться, а то поднимется давление, а эти бандиты скорую вызывать не станут, это точно. Будем ждать, что будет дальше.
       Ковбой подошел к  двери  и стал стучаться, а Максим поспешил в соседский   двор. На ходу  потрепал по загривку радостно  приплясывавшего перед ним  Султана, с которым они дружили со времён, когда он был маленьким щенком,  и набрал телефон его хозяина.
      - Георгий Иванович, это опять я. Вы где?
      - Привет, Макс. Как ты и сказал, сижу в мансарде и наблюдаю за вашим домом.  В нём тихо, родителей твоих не видать, а вот во дворе вижу какие - то непонятные передвижения.  То один парень появится, то другой, ни один из них мне не знаком, но вид у них какой – то странный…   И ещё… Недавно к моим воротам подъехал мотоцикл с двумя электриками. Лиц их не было видно, оба были в шлемах.  Меня позвали, голос вроде бы похож на твой, но звал он хозяев, а ты нас так не называешь, поэтому я не ответил. Как раз сейчас один из них зашел к вам во двор, слышу, как он барабанит в дверь… А ты где?
      - А я у вас во дворе, здороваюсь с Султаном. Георгий Иванович, теперь, пожалуйста, спуститесь вниз, к задней двери,  но  открывайте её только если отзовусь я или  мои родители. Если вы не против, я отправлю их к вам. 
       - Конечно, не против. А что там у вас происходит?
       - Я всё объясню потом, сейчас не время для разговоров.   
    Обогнув соседский дом, Максим снял шлем, повесил на забор и прошел в свой огород в калитку, через которую их семьи ходили друг к другу в гости. Он сразу обратил внимание на то, что ставни на окне его комнаты закрыты и даже подпёрты трубой. Обычно они никогда не закрывались, так как от солнца окно затенялось разросшейся яблоней, а никакой другой нужды в них не было. Скорее всего, родители содержатся именно здесь. Максим осторожно, чтоб не загреметь, убрал трубу, открыл ставни, и, заглянув через стекло, увидел прямо перед собой их испуганные лица. Отец молча прижал палец к губам, показывая, что в доме есть посторонние. Максим кивнул и показал жестом, что надо открыть окно. Первой через распахнутые створки с помощью мужа и сына выбралась мать, за нею отец. Максим снова закрыл всё как было, затем они с отцом подхватили матушку под руки и, почти держа на весу, повели к соседу.
         - Сыночек, что случилось, что этим людям от нас нужно? - простонала  она, едва успевая переставлять ноги.   
         - Тише, мамочка, всё объясню потом. Пока побудьте у Георгия Ивановича и не переживайте, скоро всё закончится. 
    Он постучал в дверь,  вполголоса окликнул  соседа, и услышав, как щёлкнул замок, сказал:
         - Заходите к Георгию Ивановичу, закрывайтесь и сидите тихо, пока я не приду. 
         - Сынок, может вызвать полицию? - сказал отец, - Это ж настоящие бандиты, один ты с ними не справишься.   
          - Я не один, у меня там друг. Я пойду к нему, а ты пока звони в полицию.      
          - Мой телефон  у этих бандитов.
          - Возьми у Григория Ивановича, объясни, что и как, пускай пришлют наряд, а я пойду.    
      Убедившись, что родители в безопасности, Максим вышел на улицу и неторопливой походкой направился к порогу своего  дома, где Ковбой развлекал Степана разговорами  о жизни.  На его просьбу позвать хозяев  тот представился гостем, который с дальней дороги чуток уснул и куда отлучились хозяева не знает. По его разумению, они на радостях подались в магазин за продуктами и спиртным. Однако дотошный электрик уходить не торопился и продолжал нести всякую пургу, похоже рассчитывал дождаться хозяев и устроиться на рюмашку. Степан маялся, не зная как избавиться от надоедливого собеседника и теряясь в догадках - почему не идёт Мирон или хотя бы Рыжий.    
    Разглядев лицо приближавшегося мужчины, Степан сразу  узнал в нём хозяйского сына,  фотографиями  которого были увешены все стены. Он резко толкнул электрика, оглянувшегося на звук шагов, и, отступив в коридор, захлопнул дверь и закрыл на засов.  Понимая, что эта преграда   остановит их ненадолго, решил прикрыться стариками, выставив условием обмен их жизней на свою свободу.  Вырвав стул, подпиравший дверь, за которой сидели пленники, вскочил в комнату и   закрыл её с другой стороны.  Нашарив выключатель, зажёг свет и понял, что попал в ловушку.         

                *****

     Присев на краешек дивана, Арина прислушалась к удалявшемуся треску мотоцикла.  Одновременно с затихавшим звуком к ней возвращалось ощущение глубокой тоски и одиночества. Она позвала Собакина и похлопала рукой по дивану, приглашая его к себе.  Судя по тому,  с какой радостью он на него запрыгнул,  пёсик тоже пребывал в состоянии неуверенности. Арина обняла его двумя руками и прижала к себе.
    Оба успели  уснуть, когда дверь скрипнула и в бытовку вошла высокая, стройная  шатенка лет около тридцати. У неё были прямые  непослушные волосы, завязанные в  высокий хвост, тонкое, усеянное мелкими веснушками  лицо с чётко очерченными скулами, серыми глазами и  немного длинноватым носом.
     Увидев на диване спящую незнакомку, она  застыла на месте,  глядя на неё во все глаза, затем резко повернулась  и выскочила наружу. Проснувшийся Собакин нерешительно тявкнул и разбудил Арину. 
      Жена Ковбоя Лена, это была она, добежала до загона и остановилась около белоснежной кобылы Пальмы. Лошадей она любила всех без исключения, но ей всегда казалось, что Пальма понимала её лучше других. Обняв голову, которую та доверчиво протянула к ней, прижалась к ней лбом и лошадь замерла, словно чувствовала, что у её подружки случилось какое – то потрясение.
     Виктор   никаких поводов для ревности не давал. Лена ему верила, но,  сравнивая себя с молодыми, яркими  женщинами, привозившими в клуб своих детей и вдруг  пожелавшими тоже обучаться верховой езде, ощущала себя ничем не привлекательной серой мышкой.  Сама она  выросла в рабочей семье, в которой кроме неё было ещё трое мальчишек, где все привыкли обходиться  только самым необходимым,  не делая исключения и для дочки. Наверное поэтому она  не научилась  пользоваться косметикой, красиво одеваться и кокетничать, привлекая к себе внимание весёлой бессмысленной болтовнёй.
    В компании братьев она часто посещала   конеферму, где за помощь в виде уборки территории или разгрузки сена им разрешалось покататься на лошадях. В Виктора, демобилизовавшегося из армии  когда она заканчивала школу, Лена влюбилась сразу же за то, что он, как ей казалось, управлял лошадью как бог. А вот почему он из множества весёлых, очаровательных особей женского пола, с которыми ему приходилось общаться, выбрал именно её, до сих пор оставалось загадкой. Поэтому её постоянно  преследовал страх, что однажды он не сможет устоять  перед  обаянием какой – либо  напористой клиентки, и  его уведут.
    Своими опасениями  Лена  ни с кем, кроме Пальмы не делилась, и даже готова была поверить в то, что   Виктор действительно её  любит, и вот вам пожалуйста, случилось то, чего она боялась больше всего на свете - женщина в его постели – какие ещё могут быть сомнения?
     Мир изменился в одно мгновение: солнце укрылось за тучами, а гонявшиеся за стрекозами ласточки вдруг обратились в чёрных ворон,  кричавших на весь мир о том, что всё рухнуло и любимого мужа у неё больше нет. Это была так неожиданно и так больно…  Притворяться, делая вид, что ничего не видела, не получится. За годы, прожитые вместе, оба хорошо изучили друг друга, и он сам поймёт всё сразу же, как только увидит её глаза.      
    Едва держась на дрожащих ногах, Лена прислонилась  к столбу и ощутила спиной лежавшую в рюкзаке   бутылку  с  наливкой. Она была  приготовлена по рецепту жены  конюха Матвеевича и принесена  ему на пробу. Лена  её вынула, отвинтила пробку и сделала большой глоток прямо из  горла. 
   Закашлявшись,  едва успела отступить в сторону от Пальмы, чтобы её не испугать.  Из глаз потекли слёзы. Ничего перед собой не видя, Лена пошарила свободной рукой в рюкзаке  в поисках  носового платка, но он не попадался, и стала протирать их кулаком, отчего становилось только хуже.  Увидев сквозь застилавший глаза туман руку, протягивавшую ей  платок, машинально взяла,  и, осушив слёзы,  с удивлением увидела перед собой ту, которая только что  спала в постели её мужа. 
     - Всё хорошо? – спросила она, участливо глядя на Лену.
     - Да, хорошо… - просипела Лена, пряча бутылку за спину и гордо поднимая голову.
     - У вас что – то случилось? – соперница говорила совершенно спокойно, как будто бы ничего не произошло. 
     - Ничего не случилось…- ответила Лена,  с трудом сдерживая желание вцепиться ей в волосы,  но  подозревая, что её нарочно хотят вывести из себя, пожала плечами и, сделав независимый вид,  спросила: - Откуда вы  взяли, что у меня что – то случилось?
     - Да так, показалось…
     - Если кажется, надо… - сказала Лена.
     - Я знаю, креститься… - закончила женщина, - Извините. А вы не знаете, где ребята? 
     - Какие ребята?
     - Максим и его друг.
     - Какой Максим, какой друг? – не поняла Лена.   
     - Максим Романов и его бывший сослуживец,  которого он называет  Ковбоем.
     - Романова я знаю. Максим был командиром моего мужа, когда он служил в армии.  А где они сейчас, не имею понятия. А вы?
     - Я знаю… Оба уехали  часа два назад   к родителям Максима, а нас с Собакиным оставили здесь. Боюсь, там что – то произошло. - сказала Арина, и вздохнув, призналась, - И всё из – за меня…
     - Из – за Вас? - удивилась Лена, - вы не ошибаетесь?
     - Нет, это точно. Мы ехали к ним, когда кто – то   позвонил Максиму  и предложил обменять  его родителей  на меня. 
     - А с какой стати им менять родителей Максима на вас? Вы ему кто, жена?
     - Вообще - то никто. Мы с ним знакомы всего три дня. Меня преследуют большие неприятности и  он взялся помочь мне во всём разобраться, а пока пообещал спрятать  у своих родителей. Но этот  кто – то  непонятно откуда об этом узнал, таким образом родители Максима попали в заложники. Теперь  они с Ковбоем поехали их спасать, а нас с Собакиным оставили здесь.
    Не выдержав напряжения, Арина всхлипнула. Лена протянула ей бутылку, которую продолжала прятать за спиной, и предложила:   
      - Выпейте.  Вам полегчает.
      - Я не могу…
      - А вы чуть - чуть…   Кстати, меня зовут Лена, а вас?
      - А я Арина. Давай на ты.
      - Согласна. Так выпьешь?
      - Ладно, давай…
   Арина сделала пару небольших глотков, и, возвращая бутылку, сказала:
     - Очень вкусное вино…
     - Сама делала, - Лена выдохнула, и, глотнув ещё раз, пощёлкала ногтями по бутылке и предложила Арине: - Ещё?
     - Нет - нет, хватит. Боюсь, охмелею, а сейчас это лишнее…- ответила Арина, и, оглянувшись в поисках Собакина, увидела его обнюхивавшегося с белой лошадью, стоявшей рядом с ними.
  Судя по тому, как весело махал хвостиком Собакин, облизывая ноздри дружелюбно фыркавшей лошади, оба были довольны новым знакомством. Лена тоже улыбалась, глядя на них и на Арину, не подозревавшую, что, сама того не ведая, совершила великое чудо, превратив чёрных ворон в весело щебечущих ласточек, а её в одну из счастливейших женщин.         
       - Лена… - нерешительно спросила Арина, - а вы… то есть ты, не знаешь, где живёт Максим, вернее, его родители.    
       - Романовы? Знаю. Недалеко отсюда, за оврагом.
       - А мы не могли бы с вами туда проехать? За воротами стоит машина Максима,  он оставил мне от неё ключи… Поехали? 
       - Машиной придётся ехать через мост, а это большой круг, но можно проехать через овраг.    Правда, эта тропинка не очень удобна, поэтому ею пользуются немногие, но на лошадях  можно проехать всего за несколько минут. А вы, то есть ты … Ты когда - нибудь ездила на лошади?
        - Когда – то  пробовала, но это было очень давно. На машине мне как – то привычнее. Хотя, если   так быстрее, я постараюсь справиться. А кто нам их оседлает?
        - Я оседлаю.
        - А ты умеешь? 
        - Конечно. Не зря же Витя называет меня «моя прекрасная Амазонка».
        - А кто у нас Витя? - полюбопытствовала Арина.
        - Витя мой муж, это его все зовут Ковбоем.
        - Тогда поехали! А Собакин, куда мы его денем? - спохватилась Арина.
        - Собачку придётся пока оставить  здесь. Вот как раз  Матвеич подоспел, он за ней присмотрит. – ответила Лена, укладывая седло на лошадиную спину и  указывая подбородком на седого, щуплого мужчину лет шестидесяти, подъезжавшего к ним на велосипеде.

     Дорога через овраг оказалась  невероятно сложной. При других обстоятельствах  ехать по ней Арина не согласилась бы ни за какие коврижки, но чувство вины перед Максимом и его родителями за  то, что они оказались втянутыми в её разборки, вынуждало идти на риск. К тому же ехавшая впереди Лена держалась так, словно и не было ни крутого уклона, ни преграждавших тропинку камней и кустарников, ни извилистого ручья на дне. Она сидела немного боком, с совершенно  прямой спиной, и действительно напоминала  гордую амазонку.
   По её совету Арина  ослабила поводья и, полностью доверившись лошади, ехала, вцепившись руками в луку своего седла и повторяя как мантру:
       - Если можешь ты, значит, смогу и я… 
   Когда они проехали через последнюю расщелину, с трудом протиснувшись  между двумя  косяками расколотого камня, повисшего над краем обрыва и прикрытого разросшейся ивой,  и оказались на  другой стороне оврага, она приложила руку к сердцу, и, преданно глядя в глаза своей новой подруги, сказала:   
       - Лена, твой муж прав, ты настоящая прекрасная амазонка!
  Последние её слова заглушил звук сирены. Лена пожала плечами, показала рукой на дом, к которому подъезжала  третья полицейская машина, и спросила: 
      - Что будем делать, поедем к ним или не будем мешать и подождём здесь, пока они разберутся? 
      - Давай немного подождём. Надеюсь, там всё обошлось без жертв.   
      - Судя по отсутствию «скорой», обошлось… - согласилась Лена.
         
**********************     *******************************************
      
    Следствие  по делу о захвате родителей Максима Романова  в заложники сразу же встало в тупик. Все трое обвиняемых твердили в один голос, что никаких Романовых  не знают  и попали в  их дом совершенно случайно.
    По их рассказам, все они бывшие одноклассники и старинные друзья. После школы жизнь их   разлучила. Сначала армия, затем кто – то учился, кто - то женился, кто – то развёлся, кто – то уехал на заработки.  Короче, встретившись после долгой разлуки, решили вспомнить юность и провести вместе отпуск, и, естественно, пустились в загул. Начали с дня рождения одного, обмыли развод другого,  затем организовали встречу  с бывшими одноклассниками  и так уже неделю гуьбанят,  перемещаясь  из  города в город, из одного питейного заведения в другое, ни названий, ни адресов  которых теперь никто уже  и не помнит. В одном из них они приобрели ещё одного друга Лёху, который настойчиво приглашал их к себе домой для продолжения банкета.  Кажется, он называл свою фамилию, возможно она и была  Романов, а может Розанов… короче никто её толком  не запомнил, тем более что ехать к  нему они  должны были просто следуя за его машиной. Но на каком – то светофоре прямо перед ними загорелся красный свет. Естественно, они, будучи дисциплинированными водителями, остановились, а Лёха уехал вперёд, не заметив потери своих новых собутыльников. Каким образом, поплутав по незнакомому городу в поисках гостеприимного друга, они оказались у дома этих самых Романовых, которых никогда в своей жизни не видели, они не знают.
    Вопрос как они попали в чужой дом и почему держали стариков взаперти, все трое выслушивали с удивлением, долго пожимали плечами, чесали затылки и в конце концов объясняли  тем, что ещё учась в школе  любили  играть в разведчиков, чем и решили заняться в ожидании, пока Лёха не разыщет их сам. Но на этот раз, к своему стыду, все трое сами оказались в плену. Конечно, это очень обидно, но зла за это они ни на кого не держат, игра есть игра. Все трое смущались, удивлялись, и, каясь, умоляли о разрешении просить у стариков прощения за созданные неудобства и ущерб в виде съеденного борща, стоя перед  ними на коленях.   
     Естественно, никто в невинные приключения  великовозрастных балбесов не поверил, но на момент приезда полиции самих стариков в доме не оказалось, и фактов физического  насилия над ними, как и доказательств, что кто – то  собирался на кого – то их обменивать, не было.  Номер  телефона  Максима  ни в одном из телефонов этой троицы не обнаружился.  А самое главное, их показания несмотря на то, что всех троих допрашивали по отдельности, полностью совпадали, что было похоже на правду, хотя и выглядело  совершенно абсурдно.
    Максим был уверен, что связь между  звонком и появлением этой загулявшей  троицы в родительском доме была очевидна, но, поскольку  доказать её  было непросто,  решил о том, что Арина приехала вместе с ним и в данное время находится  на конеферме, умолчать.
     Пока Максим беседовал со следователем, Ковбой курил во дворе и первым заметил двоих всадниц, появившихся на дороге неподалёку от дома Романовых. В одной из них он узнал свою жену, во второй, не смотря на широкополую шляпу и тёмные очки, Арину.
     - Там наши… – шепнул он появившемуся в дверях Максиму, указывая взглядом на дорогу. 
   Максим оглянулся, и наклонившись к нему прикурить, ответил:
     - Гони их отсюда.
     - Сделаем.
    Ковбой вышел на улицу, и, направляясь к своему мотоциклу, бросил на Елену свирепый взгляд и   исподтишка показал кулак.  Она поняла, что их появление нежелательно, но уже было поздно. К ним направлялся молоденький, недавно закончивший курсы полицейский, Вася Серёгин, поставленный для охраны периметра.
    Вася привык выполнять задания честно, поэтому, получив приказ, тщательно оглядел пустынную улицу, затем подошёл  к обрывистому краю оврага напротив дома Романовых и позаглядывал вниз, дабы убедиться, что и с этой стороны подступов тоже нет. Да и кому могло прийти в голову в трезвом уме и доброй памяти кататься по его крутым каменистым склонам, покрытым  ивняком и терновником.
    Успокоившись, Вася позволил себе прикурить сигарету и заглянуть во двор, куда прибыл их наряд по срочному вызову, а когда повернулся, в нескольких шагах от него стояли две лошади, на которых сидели две молодые, вполне симпатичные всадницы. Вася поторопился к ним, желая доложить, что здесь проводится следствие, поэтому им следует немедленно  отсюда удалиться. В ответ дамы мило улыбались, согласно кивали, а сами изо всех сил вытягивали шеи, стараясь рассмотреть место происшествия и задавали наводящие вопросы на тему, что здесь произошло  и сколько человек убито. 
      - С чего вы взяли, что здесь кто – то убит? – отбивался Вася, пытаясь сдержать напиравших на него лошадей, - никто не убит, просто трое придурков напугали до полусмерти деда с бабкой, вот и все дела.
      - Точно все живы? – не верили дамы, приподнимаясь на стременах, чтобы высмотреть хоть  что – то, о чём можно было бы потом рассказать подругам. – тогда почему здесь столько машин?
      Их манипуляции заметил появившийся во дворе капитан Светлов.  Он только что вышел из дома весь на взводе, не понимая, зачем на то, чтобы взять троих идиотов, уже упакованных  сыном    потерпевших и его товарищем, согнали столько народу. А главное, почему эти придурки, прямо скажем не очень - то похожие на невинных ребятишек, отвечая на вопросы в открытую издеваются над представителями закона, а он должен вести себя корректно в то время, когда его собственная голова трещит после выпитого вчерашнего так, словно того и гляди взорвётся. Он окликнул Серёгина, но тот был занят с дамами и его не услышал. Светлов крикнул погромче, покривился от пронзившей голову боли, и, отворачиваясь от слепящего солнца, витиевато заматерился.
     Серёгин подбежал, готовясь оправдываться за допуск посторонних к месту происшествия, и не ошибся.
       - Эттто что такое, Серёгин? -  спросил Светлов, медленно чеканя слова и сверля  его взглядом. - Тебе что было сказано, чтоб никто сюда и близко шагу не ступил, понимаешь, а у тебя тут бабы на лошадях разъезжают, как… как по бульвару …  Так на  хрена ж тебя поставили?
       - Товарищ капитан, я не знаю, откуда они взялись… - оправдывался Вася, преданно глядя ему в глаза, - вы не поверите, только что никого не было, и вдруг появились…
       - Как это не было?… - возмутился Светлов, - они что, архангелы, спустились с небес на крыльях?
       - Не знаю, честное слово… - стоял на своём Вася.
       - Он ещё честное слово даёт!!! Интересно, сколько ты вчера потребил…
       - Извините, нисколько… - Вася потряс головой, требуя справедливости, и замолчал, глядя мимо него.
      Светлов недоверчиво махнул рукой и закончил:
       - Чтобы не заметить, откуда  взялись  две  кобы…
      Светлов ткнул   большим пальцем  через своё плечо в сторону всадниц, но, увидев Васины округлившиеся глаза, оглянулся и тоже замолчал. Там,  где только что стояли лошади,  кроме  пылающего солнечного диска, слегка приглушенного облачком пыли, оседавшей  на завихрившихся ветвях ивы, ничего не было.
      - Это что такое? – спросил Светлов, протирая глаза, - где же они, куда же … 
      - Вот и я говорю, товарищ майор… - подтвердил Вася, - прямо мистика какая – то.
      - Иди уже, Серёгин, и смотри мне в оба… 
  Светлов махнул рукой и, глядя в спину уходящего Серёгина, вспомнил слова своей жены, которые она повторяла каждый раз, когда он являлся в крепком подпитии: - «Вот допьёшься ты до белочки, помяни моё слово», и проворчал: «Докаркалась таки, старая ворона»…
    В это время в кустах за его спиной взвыли задравшиеся коты. Один из них, совершенно чёрный выскочил из – под забора, пробежал мимо его ног, и, продолжая выть, скрылся в овраге. 
     - Ведьма она ведьма и есть, вся в прабабку,- подумал Светлов, снимая фуражку и протирая платком вспотевшую голову.- хочешь не хочешь, придётся завязывать…

 
***************
 
    Несмотря на все отговорки и кривляния захваченных негодяев Максим был уверен, что они далеко не так просты, каковыми желают казаться. А совпадение их показаний не что иное, как  заранее заготовленный  сценарий, написанный каким – то неглупым человеком на случай, если они попадутся  и  вызубренный ими  от а до я. Естественно,  без  Вадима Астахова тут не обошлось,  поэтому пора  узнать, где он и что с ним.
   После того как следственные мероприятия были закончены и все разъехались,  Максим вернулся к родителям. Матушка, полулежавшая на диване и уверявшая всех, что с нею всё в порядке, на самом деле выглядела очень больной и усталой. Отец ходил взад - вперёд  по комнате со сложенными за спиной руками и с тревогой поглядывал в её сторону. Максим присел к столу и, немного помолчав, спросил:
        - Может всё – таки вызвать скорую?
        - Не надо, сынок, я уже выпила лекарство, немного полежу и отпустит.
        - Она  всегда так  –«полежу и отпустит» - проворчал отец. Больницы боится, словно её там съедят.
        - А как ты тут без меня, ты же даже яичницу себе не поджаришь.
        - Ладно уже, лежи. Сын, ты не скажешь, что это было?
        - Папа, я пока ничего не знаю. У тебя нету телефона генерала Трегубова?
        - Есть, как же. Поищи в моём телефоне, там, в тумбочке. 
     Покопавшись в трубке, Максим вышел в соседнюю комнату.
        - Здравия желаю, товарищ генерал. Максим Романов вас беспокоит.
        - Привет, Макс. Я тебе звонил, а ты был вне доступа.
        - Да это мой телефон приказал долго жить. Борис Александрович, я снова об  Астахове, помните, я вам о нём звонил? 
        - Как же - как же. Как раз по поводу него я и хотел с тобой поговорить.
        - И что вы можете мне о нём сказать?
        - Ничего утешительного. Твой Астахов отдал богу душу на следующий день после ареста.
        - Не понял… Это вы серьёзно?
        - Более чем…
        - А что с ним сталось?
        - Сердечный приступ.
        - А как это произошло?
        - Как показала проверка, а затем признался и сам Астахов, в «Альфе» он никогда не служил. А обвинения его в том, что он дезинформировал семью, оправдывая свои частые и продолжительные отлучки службой в этом подразделении, назвал фантазиями своей ревнивой жены, хотя не отрицает, что когда – то имел глупость так пошутить, а она восприняла его слова всерьёз. В семьях бывает всякое, поэтому подвергать его слова сомнению оснований не было.  Кстати, ты сам его жену знаешь?
      - Знаю.
      - У неё действительно есть какие – то отклонения?
      - Абсолютно никаких.
      - Хорошо.  Далее Астахов затребовал адвоката. Ему предложили государственного, но он предпочёл своего.  Адвокат явился на следующий день и сразу же потребовал его немедленного освобождения. Однако  настойчивые попытки Астахова  убедить следствие в том, что у его жены есть серьёзные проблемы с психикой, начавшиеся в результате  гибели её родителей,  были подозрительными, поэтому мы  решили задержать его на семьдесят два часа  до выяснения. В общем, адвокат уехал, а через некоторое время Астахову стало плохо и он скончался от сердечного приступа. В его крови был обнаружен сильнейший медикамент, спровоцировавший  резкий скачок давления. Скорее всего, он принял его ещё до приезда адвоката, почувствовав дискомфорт от пережитого при аресте стресса, возможно даже не одну дозу. Такая вот история.
     - Сам? Не думаю…. А этот адвокат, он не мог его чем – то угостить?
     - Не мог. Их беседа проходила в присутствии следователя и ничем, кроме воды, он его не угощал.
     - Воды? Вы делали её анализ?
     - Обижаешь… Этот юрист принёс две маленькие бутылочки минералки, одну для себя, вторую для клиента. Свою  он унёс с собой, а в той, из которой пил Астахов, экспертиза показала  чистейшую воду. 
     - Вы уверенны, что бутылки не были подменены? 
     - Только в случае, если адвокат был фокусником, при них постоянно присутствовал следователь.    
 
                ********
      - Теперь я могу смело  возвращаться домой и в конце концов разобраться с делами фирмы. – сказала Арина, услышав весть о кончине Вадима.
    Ещё не закончив фразы, она ощутила неловкость  от собственной реакции на весть о смерти человека, из – за которого не так давно готова была покончить с собой. 
    Как за такой малый промежуток времени в её сердце могли произойти  такие перемены, откуда взялось такое равнодушие и вообще, что с нею было, почему эта сумасшедшая, внезапно накрывшая её  любовь ушла так  же  быстро, как явилась, и Вадим стал для неё совершенно чужим?
      - Я не уверен… - продолжал Максим, - Скажите, у вашего мужа когда – нибудь были проблемы с сердцем?
      - Нет, проблем со здоровьем у него не было. Во всяком случае, на сердце он никогда не жаловался.
      - Значит, при себе никаких медикаментов у него быть не могло?
      - Конечно, в машине была аптечка, как у всех, а при себе вряд ли. Какой смысл носить в кармане лекарства, в которых нет нужды?
      - Но, как показало вскрытие, в его крови обнаружено нечто, вызвавшее острый сердечный приступ. Похоже, вашего мужа убили.  Я думаю, до его сообщников эта весть дошла раньше нас, однако это их не остановило и они продолжили вас преследовать. Есть вероятность того, что охота за вами будет вестись и далее.
       - Я с вами не согласна. При жизни Вадим мог бы  унаследовать моё имущество и поделиться с ними, а теперь… - Арина  несколько секунд помолчала, пожимая плечами, затем продолжила : - теперь я понимаю, почему он настаивал на том, чтобы я  поторопилась с оформлением папиного наследства, видимо, я действительно была обречена…
       - И вы ещё продолжаете сомневаться после того, как он сам лично пытался вас утопить? – удивился Максим.
       - Уже нет… Но не понимаю, какой им смысл убивать меня теперь, когда его не стало?    
       - Наверное, в чём - то  вы сами представляете для них опасность, только не пойму в чём. 
       - Не знаю… Послушайте, а ведь хоронить его придётся мне, а я не имею понятия, как это всё организовать. Мне неудобно вас просить, но… Вы мне поможете?
       - Для этого есть определённые бюро. Нужно обратиться туда и они всё сделают в лучшем виде. Конечно, со своей стороны я постараюсь оказать вам необходимую помощь, тем более, что оставлять вас одну опасно, но я не смогу постоянно находиться рядом. Вы не хотите пригласить к себе на время похорон кого – то из ваших подруг, например, Веру.
       - Это вы хорошо придумали.  Да, обязательно нужно её пригласить, с нею мне будет намного  легче.      

*********

        - Наконец - то всё закончилось, - простонала Арина, сбрасывая туфли и падая на диван после того, как они с Верой и Максимом вернулись с похорон, - ещё немного и я бы не выдержала.
        - Да, это было не просто… – сказала Вера, - Хорошо, что у вас при кладбище есть храм и поминальный зал, а то пришлось бы всех приглашать домой, без поминок же нельзя, а это дело хлопотное.  В деревне с этим проще, у нас принято друг другу помогать.    
       - Ну, в городе можно помянуть и в ресторане, хотя, с поминальный залом намного удобней, не нужно никуда ехать. – согласилась Арина.
        - В ресторане!... - ахнула Вера,- это ж какие нужны деньжищи на эдакую ораву…
        - Да, такого количество людей я не ожидала…- задумчиво ответила Арина, - Интересно, откуда они все узнали о смерти Вадима и о времени его похорон, ведь я никаких некрологов в газету не помещала,  объявила о них только в своём офисе  и позвонила Чуприну. Хотя, признаюсь честно, сделала это, буквально переступив через себя. Все эти люди мне чужие, да и дядя Вадима мне давно не по душе. Что – то в нём есть отталкивающее, возможно, острый, проникающий в душу взгляд, из – за которого он похож на ястреба, зависшего над своей жертвой. Кстати, папа его попытки дружить семьями тоже не приветствовал.          
      - А ведь вы правы, – подтвердил молчавший до сих пор Максим, - этот человек далеко не так прост, каким хочет казаться.  И ещё… эти друзья, с которыми он явился на похороны, и чудаки, которые забрели в дом моих родителей, мне кажется, все они из одной компании.
       - Пойду поставлю чайник, вы не против? - спросила Вера.
       - Да, Верочка, пожалуйста.
       - Арина,  вы не знаете, кто эта молодая женщина в глубоком трауре, проливавшая над гробом вашего мужа столько слёз, словно его вдовой была она, а не вы? – спросил Максим после того, как она ушла.
        - Не знаю. – Арина пожала плечами и добавила, - Вы не поверите, насколько мне безразлично кто и сколько пролил по моему мужу слёз, как если бы я хоронила чужого человека.    
       - Мне показалось, что эта рыдающая словно напоказ особа явилась вместе с дядей Астахова.    
       - Не знаю, я ничего не знаю. Повторяю, если кто – то пытается подействовать таким способом на мою психику, то совершенно напрасно. Ещё одной попытки суицида они от меня не дождутся.
     Когда Вера явилась с полным подносом, Арина сказала.
       - Вера, мне пришла в голову одна мысль. Когда - то мы говорили о том, что в городе детям было бы проще с учёбой, а тебе с работой.  Не хочешь ли ты перебраться сюда? Максиму скоро надо будет уезжать на службу, а мне одной оставаться в этом доме страшно.  Поживите со мной хотя бы первое время. Ещё у меня есть ещё две квартиры, родителей и моя с Вадимом, купленная нами после свадьбы. Обе стоят пустые.  Если захотите, в дальнейшем можете перебраться в любую из них. Как ты, не против?
        - Не знаю… - ответила Вера, растерянно переводя взгляд с Арины на Максима.   
    Это неожиданное предложение застало её врасплох. Другой возможности что – то изменить в жизни своей семьи скорее всего больше не будет, но и оставлять дом, в котором родилась она и её дети, тоже было жалко и страшно.
        - Надо подумать… - ответила она после длительной паузы.
        - Конечно, подумай. Ты же ничего не теряешь. Если в городе не приживётесь, вернуться в свой дом  сможешь в любое время. Кстати, давайте завтра, когда повезём Веру домой, заедем посмотрим квартиры, всё ли там в порядке. После смерти родителей я была там всего один раз. Тогда там всё было разбросано, как будто кто – то проводил в ней тщательный обыск.
         - А что в ней могли искать?  - насторожился Максим.
         - Без понятия. Возможно, какие – то документы.
         - Какими должны быть документы, если для их поисков нужно было разворотить всю квартиру.  Не могли же ваши родители сунуть обычные документы куда – попало…
         - Не могли. Они были очень аккуратными людьми. 
         - Тогда что?
         - Не знаю. Вадим меня ни о чём не спрашивал, похоже, для него этот обыск был такой же неожиданностью, как и для меня.
          - И полицию вы не заявляли…
          - Нет. А зачем, если из квартиры ничего не пропало.
 
            *************
   
          - Скажите, после прошлого разгрома вы здесь убирались или оставили всё как было? – спросил Максим, останавливаясь на пороге квартиры Арининых родителей, в которой опять всё было перевёрнуто вверх дном.
           - Конечно же убиралась… – всхлипнула Арина, поднимая с пола их портрет. На нём они были молодыми и жизнерадостными, и то, что их словно нарочно смешали с мусором, было вдвойне обидно. - Мои родители очень любили порядок и с моей стороны было бы кощунством оставлять их квартиру в таком состоянии.
           - Здесь явно что – то искали, притом не очень давно. Это видно по неравномерным следам пыли. Где – то  она лежат толстым ровным слоем, а кое - где почти стёрта, как будто там совсем недавно перекладывали какие – то вещи. Похоже,  кто – то до сих пор пытается найти здесь что - то очень важное. Подумайте хорошенько, что бы это могло быть?
            - Я теряюсь в догадках…
            - Вы не в курсе, в квартире не было тайника?
            - Ради бога, какой тайник, зачем?  Родители были серьёзными людьми и никакого пристрастия  к шпионским играм не имели.
            - Арина, давай я здесь уберусь. – предложила Вера, поднимая опрокинутый стул.
            - Не нужно, для уборки я найму клиринговую службу, они вылижут всё до чиста, только не сегодня. Мне нужно день – два, чтобы отойти от похорон. Да и тебе надо ехать домой, оставлять надолго детей одних не следует. И пожалуйста, хорошенько подумай над моим предложением. 
            - С уборкой я бы не торопился. - сказал Максим, прохаживаясь по комнате. –  Может, следует пожить здесь дней несколько на случай, если этот некто решит продолжить поиски и дальше?
            -  Вряд ли… Думаю, они уже поняли, что искать здесь больше нечего. - возразила Арина, пугаясь мысли, что ей придётся оставаться одной. - С уборкой разберёмся потом, а теперь поехали.
      Она быстро пошла к выходу, но, увидев висевшую на металлической стойке отцовскую куртку, остановилась и провела по ней рукой. В груди снова больно защемило. Арина обхватила куртку  заодно с трубой  стойки двумя руками и прижала к себе на несколько мгновений, вдыхая родной, едва  ощутимый запах. Отпуская, заметила мелькнувшее по нею светлое пятно - ворот маминой куртки, словно она пряталась под одеждой мужа от кого – то чужого, а почувствовав присутствие дочери, решилась выглянуть. Арина вытащила её на свет, прижала на несколько секунд к груди и протянула подруге.
           - Вера, возьми вот это себе или кому – нибудь отдай.
           - Она же ещё очень хорошая. – ответил Вера, беря её в руки.
           - Хорошая, но не нести же её в комиссионку. Возьми и решай сама.
      Складывая куртку, Вера нащупала что – то внутри и сказала:
           - Здесь что – то есть. Арина, посмотри сама.   
      Покопавшись, Арина достала из внутреннего кармана несколько сложенных листов бумаги формата А-4. Развернув их, мельком взглянула на первый и, тяжело вдохнув, подала Максиму. 
      На первом листе было два снимка, скачанных из интернета и распечатанных через чёрно – белый принтер. На них был её ныне покойный муж вместе с девушкой, похожей на ту, что присутствовала на его похоронах. Внизу была дата семимесячной давности и подпись:
         - Мы с Вадиком, моим законным мужем! Теперь я Астахова Ирина Сергеевна! Я СЧАСТЛИВА!!!   
  Далее следовала  колонка комментариев на несколько страниц. Среди доброй сотни поздравлений и пожеланий было и такое замечание:
         - А свадьбу зажали?
         - Мы решили обойтись без свадьбы, память о папе ещё слишком свежа. Прошло только три месяца.
         - И как ты справляешься с делами без него?       
         - Вадик мне помогает. В делах он разбирается намного лучше меня. Я уверенна, что папа смотрит на нас с небес и радуется тому, что я не одна. Вадик очень порядочный и надёжный человек, он мой герой!
         - Интересный поворот… - сказал Максим, наскоро просмотрев переписку.
         - Получается, что он женился в то время, когда мы с ним уже состояли в браке… Как это может быть? – воскликнула Арина.
         - Действительно странно, - подтвердил Максим, - как это ему удалось? Он случайно не забыл поставить в паспорте штамп о заключении вашего с ним брака?
         - Не забыл, я точно его видела. А меня он просил никогда не выставлять ни его, ни наши совместные фотографии в интернет в связи с его сверхсекретной службой. - всхлипнула Арина.
         - Возможно, об этом он просил и её, но ей не терпелось поделиться своим счастьем, и она об этом предупреждении забыла. Но как твои родители вышли на её страницу? Не думаю, что у них было время проводить время в интернет сети, разглядывая чужие фотографии и читая чужие переписки…
         - Я думаю, кто – то им подсказал или отдал эту распечатку, а папа не удержался, показал её Вадиму и высказал всё, что о нём думает.   
         - Но допустить, чтобы доказательства его подлости попали к вам в руки нельзя было ни в коем случае, поэтому он или кто – то из команды Чуприна быстренько организовал автокатастрофу,  на которую он приехал раньше полиции. Помните слова старика о «белявом красавце», копавшемся в их машине. Думаю, как раз их он и искал сначала в разбитой машине, а потом здесь. А они находились можно сказать на виду. Не зря говорят, хочешь что – то спрятать подальше, положи на видное место.
     Вернувшись домой, Арина сразу же отправилась в ванную. Ей хотелось отмыться ото всей той грязи, в которую, как ей казалось, её окунули с головой. Собакин побежал следом за нею, но дверь захлопнулась прямо перед его носом, и он вернулся обратно к Максиму.   
     Максим немного с ним поиграл, размышляя о потайной комнате, найденной ранее, и решил осмотреть её ещё раз. Собакин увязался за ним.
     Задерживаться в котельной Максим не стал.  Скрывать что - то там, куда есть свободный доступ, не имело смысла. Секретную комнату, которую про себя называл казематом, обследовал более подробно, хотя и там что – то прятать было негде. Отодвинул от стены, осмотрел и прощупал со всех сторон диван, прошёлся взглядом по поддонам, вот в принципе и всё.  Да и что можно спрятать там, где ничего кроме голых стен и выстеленного плиткой пола нет. Уже стоя у двери, он огляделся ещё раз, разочарованно пощёлкал двойным выключателем и собрался уходить, но Собакин почему – то заинтересовался поддонами и бежать за ним не торопился. Максим остановился и стал за ним наблюдать. Щенок кружил около стопки и обнюхивал, тычась носом под самый низ, как будто пытался сдвинуть   с места. 
      - Ну и что ты там ищешь? – спросил Максим, - Мышь пробежала и оставила след, а ты, дурачок, думаешь, что она тебя там ждёт? Пойдём уже, а то закрою здесь и вряд ли это тебе понравится.
    Щенок подбежал к нему, и, поскуливая, завертелся, словно приглашая за собой, потом снова вернулся к поддонам.
      - Думаешь, там есть что – то интересное? Ну давай посмотрим.
   Максим подошёл к поддонам и отодвинул их в сторону. Под ними был такой же кафельный пол, но между плиткой обозначилась щель в форме прямоугольника размером примерно метр на восемьдесят. Из неё торчала проволочная петля. Максим потянул её вверх. Это была  крышка люка, искусно замаскированная кафелем. Она скрывала вход в подвал.   
   Максим вспомнил о двойном выключателе, вернулся и, пощёлкав им,  увидел, что в подвале вспыхнул свет.
   Вниз вела деревянная приставная  лестница с широкими ступенями. Вдоль стены стоял металлический стеллаж с пустыми запылёнными банками, а ближе к лестнице деревянная столитровая бочка из - под вина. На ней лежала чёрная папка и старый, набитый доверху рюкзак. У противоположной стены прямо на полу валялся грязный матрац со смятым  в клубок покрывалом. Над ним, в грубо обложенной кирпичом стене была закреплена скоба с прикованной к ней цепью с ошейником. Рядом  на полу валялась небольшая алюминиевая чашка, в углу помойное ведро. Похоже, в этой яме, из которой нельзя ни достучаться, ни докричаться, когда - то содержались пленники.  Не их ли стенания, едва слышные из – под земли, сводили с ума Арину? Сколько ещё вопросов скрывается в это мрачном доме?
   Максим взял папку и рюкзак, свистнул Собакину и вернулся в гостиную. 
   Арина уже сидела в кресле с чалмой из полотенца на голове.  Максим положил папку на стол, рюкзак опустил на пол и сел напротив.
       - И что это? - спросила Арина.
       - Это находка Собакина. Оказывается, под вашим домом расположена настоящая тюрьма.
       - Вы говорите это серьёзно?
       - Вполне. Очень неприятное место. Потом мы сходим туда вместе, а пока давайте разберёмся с этой папкой. 
       - Очевидно, это очередной сюрприз. – сказала Арина, отодвигая папку от себя, - пожалуйста, открывайте её сами, я больше не могу.
      
     В чёрной папке лежали ещё несколько пластиковых папок разного цвета. Максим  открыл  верхнюю. В ней лежал паспорт на имя Астахова Вадима Николаевича. Он передал его Арине. Все данные - фотография, номер и серия, которые она помнила наизусть, совпадали с оригиналом, кроме одного –   на месте штампа о заключении брака вместо Арины была записана  Михальчук Жанна Витальевна. Здесь же лежало свидетельство о браке вместе со свидетельством о её смерти. Причина – утопление, произошедшее, судя по датам, через три месяца заключения брака. Здесь же прилагались документы о наследовании Астаховым Вадимом Николаевичем торгового предприятия «Ахиллес», владелицей которого она являлась.
   В следующей папке обнаружился ещё один паспорт, опять же на имя Астахова Вадима Николаевича,  но теперь его женой являлась  Вакуленко Анастасия Григорьевна, владелица сети ресторанов «Меркурий». Проживает… Впрочем, уже не проживает - умерла  семь месяцев назад, то есть, во время его бракосочетания с Ариной была ещё жива. Причина смерти – автокатастрофа. Наследник «Меркурия» - Астахов Вадим Николаевич.
   Далее снова всё тот же муж и ещё одна жена - Сергеева Наталья Константиновна. Владелица агрохолдинга «Светлый путь», дата смерти - через пять месяцев.  Причина – автокатастрофа. Нынешние совладельцы агрохолдинга Чуприн Владислав Андреевич и Астахов Вадим Николаевич.  Кто б сомневался…
    Следующий брак Вадима был заключён через месяц после смерти Сергеевой и незадолго до гибели родителей Арины.  Все предыдущие, как правило, весьма состоятельные жены  умирали после того, как Вадим получал возможность стать их единственным наследником либо после того, как доверчивая счастливая супруга делала его своим совладельцем. 
     Пятый брак совершился около месяца назад. Эта молоденькая жена, унаследовавшая, что следовало из  документов,  незадолго до своего бракосочетания богатое состояние погибшего в автокатастрофе отца, ещё жива. Возможно, как раз она и оплакивала Астахова так искренне, не подозревая, что на самом деле ей невероятно повезло. 
     Кем же ты был,  Вадим Астахов, великим комбинатором или пешкой в руках своего дяди?  И был ли действительно  его племянником, для родственника с тобой расправились слишком уж быстро.   Очевидно, побоялись, что для бойца отряда Альфа ты слабоват и после первого же допроса сдашь участников всей вашей компании, которая под руководством Чуприна превратила высокие чувства в выгодный бизнес, расширившийся на несколько областей.
       - Теперь понятно, в какой «Альфе» служил ваш Апполон. – сказал Максим, -  Ему нужна была веская причина, по которой он мог бы свободно  кочевать  от одной супруги к другой и которую никто не мог проверить в виду созданного им самим мифа о сверхсекретности  отряда, в котором он якобы служил.    
      Арина молча откинулась на спинку кресла, и сцепив руки в замок, сдавила лоб. После всего, что произошло за последние дни, она словно увидела Вадима со стороны. Так смотрят на чужого красивого, но бездушного и лицемерного человека, уверенного в том, что весь мир должен лежать у его ног.
   Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять это сразу. Но их роман развивался слишком быстро и необычно  – обаятельный, мужественный красавец, готовый в любую минуту отправиться  по приказу в длительную и опасную командировку, и короткие встречи, не позволявшие в пылу страстей изучить друг друга как следует, всё было задумано так, чтобы у неё не оставалось времени на размышление. Если бы она поверила отцу, почувствовавшему во всём происходящем фальшь раньше неё, ни с нею, ни с родителями ничего плохого не произошло бы. Боже мой, как же она перед ними виновата…
     - А здесь есть ещё что - что… – сказал Максим,  обнаружив во внутреннем карманчике папки маленькую флэшку. - Посмотрим?
    Арина молча кивнула головой. Максим включил компьютер. Казалось, всё самое страшное и неприятное уже позади, но всё оказалось далеко не так.
     Съёмка производилась в подвале, в котором Максим только что побывал. Только теперь на матраце сидела женщина, укутанная в покрывало. Судя по опущенной голове и грязным, взлохмаченный волосам, находилась она там уже не первый день. Когда она подняла голову, на её шее показался ошейник, то есть, пленница сидела на цепи.
       - Господи, кто это, где это? - воскликнула Арина.
       - Тюрьма, о которой я вам говорил. Этот подвал находится под вашим домом.   
       - Вы ошибаетесь, никакого подвала под нашим домом нет.
       - Есть, просто вы о нём не знаете. Однако, давайте посмотрим, что будет дальше.
      В подвале кроме неё находился ещё кто - то, старавшийся не попадать в зону съёмки.   
       - Ну как ты тут, собачка, ещё жива? – спросил мужской, скорее всего изменённый голос.
         - Я хочу пить. Пожалуйста, дай мне воды... – попросила женщина.
         - Возьми, я сегодня добрый.
   К ногам женщины прикатилась бутылка минералки. Она быстро схватила её и раскрутив пробку, хотела поднести ко рту, но её остановил грубый окрик:
         - Пей как положено, собака!
   Женщина вздрогнула, вылила воду в алюминиевую чашку, валявшуюся на полу, и, став на  четвереньки, стала жадно лакать.  Напившись, поползла на коленях к своему мучителю. Покрывало свалилось с её плеч и стало видно, что одежда на ней изорвана в клочья и всё тело покрыто синяками и ссадинами.
   Бедная женщина ползла, пока её не остановила цепь, и умоляла:
       - Пожалуйста, отпусти меня, пожалуйста… Я подпишу всё, что вы хотите, отдам все, что у меня есть, только отпусти. 
       - Посмотрим на твоё поведение, собачка. А сейчас я хочу, чтобы ты полаяла.
       - Зачем?
       - Я так хочу. Ты же хочешь выйти на волю? Я тебя отпущу, когда ты выполнишь всё, о чём я прошу.
       - Ав, ав, ав, ав…
       - Плохо! Ты совсем не умеешь лаять. Выть у тебя получается лучше. Давай попробуем.
       - УУ- УааУ-УУУУУ… - протяжный, срывающийся от рыданий вой разрывал душу, только не у того, кто наслаждался мучениями несчастной.   
         - Ну кто же так воет? Может ты хочешь мужчину? Сколько?
         - Сколько чего? – спросила женщина.
         - Сколько ты хочешь мужчин? Вчера их было три – но мне показалось, что их было маловато. Хочешь посмотреть, как они тебя…
         - Нееееет!!!
    Максим почувствовал, что даже у него, видавшего виды солдата, от дикого крика несчастной зашевелились волосы.         
         - Здесь всё решаю я. – продолжал мучитель.  - Да, всё будет так, как я хочу.
         - Пожалуйста, отпусти. – заклинала она, умоляюще протягивая руки, - Клянусь, я никому ничего не скажу, уеду и больше ты меня никогда не увидишь. Никто ничего не узнает, пожалуйста!
         - Так я тебе и поверил! Хотя, ладно, ты мне уже надоела, пора тебя отпускать. Вот документы, давай подписывай. Но смотри, если сделаешь что – то не так, всё что было с тобой до сих пор, покажется тебе раем. 
       - Хорошо – хорошо, я постараюсь…
   Чёрная папка, брошенная чьей - то рукой, упала позади неё, следом за нею полетела ручка. Женщина быстро подползла к папке, села на матрац и положив её на колени, открыла и стала поспешно подписывать лежавшие в ней бумаги.
     - Подавай их сюда, я буду проверять… - потребовал её мучитель. 
   Женщина стала отдавать ему каждый подписанный лист по отдельности. Когда папка опустела,   отдала и её, и, облегчённо вздохнув, сказала:
     - Всё, теперь у меня ничего нет…
     - Вот и хорошо, теперь ты понимаешь, как вредно быть богатой, ибо деньги это зло…
     - Понимаю… больше я вам не нужна, ты меня отпустишь? Я могу уйти? Скажи, сейчас на улице день или ночь, мне нужно умыться и во что - то переодеться.
     - Вот именно, помыться, в таком виде мужики тебя уже не хотят. Господи, какая же ты всё – таки дура, решила, что я поверю твоим клятвам. Пожалуй, тебе лучше посидеть здесь, пока не поумнеешь. Прощай!
    Послышался скрип ступеней, звук закрывающегося люка и громкие вопли женщины. На этом  запись оборвалась.
    Взглянув на Арину, Максим пожалел, что заставил её смотреть эту ужасающую картину. Она находилась на грани истерики.
     - Зачем? Зачем это всё? – закричала она.
     - Наверное, чтобы с помощью подобных сюжетов было легче запугивать очередные жертвы. Ведь они не собирались останавливаться.
      - Это всё Вадим и Чуприн, будь они прокляты, маньяки! Как только земля держит таких тварей! Кто эта несчастная, мы должны её найти…
      - Боюсь, найти её уже не удастся. Скорее всего, поиздевавшись над нею вдоволь и добившись того, что им было нужно, её убили. Идти на риск, оставляя её в живых, они не могли. Так что найдётся она только благодаря какой – то случайности. Надеюсь, на этом все тайны вашего дома исчерпаны.  Кстати, давайте посмотрим, какой сюрприз находится в этом рюкзаке.
     - Давайте сделаем это завтра. – Арина покачала головой, - На сегодня я сыта вашими сюрпризами по горло. 
     - Извините, но эти сюрпризы не мои. Хотя может вы и правы, вам было бы гораздо легче, если бы вы о них не знали. По крайней мере до тех пор, пока за ними не явился бы сам Чуприн. Я уверен, что  именно их он и ищет, и вряд ли будет чувствовать себя спокойно, зная, что вы можете обнаружить их раньше него.   
      - Хорошо, давайте смотреть. – согласилась Арина, - Надеюсь, в нём нет чьей – то отрезанной головы.
      - Да нет, никакой головы здесь нету… - сказал Максим, выкладывая на стол три шкатулки разного размера и формы.
    Каждая была наполнена драгоценностями. Бегло осмотрев их, Максим заглянул в рюкзак и перевернув его кверху ногами, высыпал рядом кучу коробочек с ювелирными  украшениями.   
       - Ну и как вам этот сюрприз? Выбирайте на свой вкус.
       - Чьё это богатство?
       - Это установит следствие. Мы сдадим их в полицию, пусть сами ищут хозяев или наследников этого богатства. Сколько можно делать за них их работу? Пришло время звонить тому, кто ведёт дело вашего мужа и рассказать о нашей находке.
      - А вы в нём уверенны? 
      - Уверен. Пускай присылает сюда следственную группу, ещё раз осмотрят дом и досконально  проверят сеть, по которой озвучивались ваши страшилки. Для этого нужны приборы, которых у меня нет. Надеюсь, завтра же Чуприн будет арестован, и тогда можно будет считать, что я свои обязательства выполнил. К сожалению, мой отпуск подходит к концу.
      - Простите меня за то, что он был испорчен. Вместо того чтобы отдыхать, вам пришлось копаться во всей этой грязи.
      - Всегда рад помочь хорошему человеку. Теперь я могу с чистой совестью возвращаться к своим обязанностям.
      - То есть, вы хотите оставить меня одну в этом прОклятом доме, в котором можно сойти с ума от одних только воспоминаний?
      - Вы можете его продать и заодно рассчитаться с банком. Средства у вас есть, поезжайте куда - нибудь на юг, хорошенько отдохните и начните жизнь с чистого листа. 
       - Боюсь, начать новую жизнь у меня не получится. А вы? Мы с вами больше никогда не встретимся?
      - Надеюсь, встретимся.
 

                ********

   До окончания отпуска осталось чуть больше недели. Максим решил провести их вместе с родителями и заодно помочь отцу по хозяйству. Он сидел на крыше сарая, когда у ворот остановилась машина,  хлопнула дверь и послышался знакомый лай. Оглянувшись, увидел, что у машины стоит Арина, а рядом с нею приплясывает Собакин.
     - Какими судьбами! – воскликнул он, распахивая калитку.
     - Здравствуйте. Если вы нас не примете, мы с Собакиным поедем на конеферму и будем проситься в конюхи. Кстати, у него там уже есть любимая лошадь.
     - Не понял…
     - А вы, мужчины, вообще народ какой – то непонятливый. Сколько раз нужно было намекать, что я не могу без вас жить.  Мне почему – то казалось, что и вы без нас с Собакиным тоже, но вы как – то слишком уж поспешно исчезли, можно сказать, толком не попрощавшись. Или я снова ошиблась в своём выборе?
      - Да нет, не ошиблись, просто я подумал…
      - Не надо думать, просто надо меня обнять, и я буду счастлива.