Старая игрушка

На комоде, ещё времен шестидесятых годов прошлого столетия сидел, свесив ногу, арлекин Тимоша – старая игрушка. Сохранился он хорошо, хоть и был сделан позже – в восьмидесятых. Раньше вещи производили, что называется, «на совесть». Арлекин переговаривался с элегантной, современной и статной вазой.

-Мадам, Вы сегодня просто восхитительны! - сделал комплимент Тимоша.
-Не то что старая рухлядь. - надменно ответила ваза.
-О, да, ваше высокомерие! - арлекин за словом в карман не лез и сразу нашёл что ответить горделивой собеседнице.
-Хм! - возмущенно произнесла ваза, едва успев договорить.
 
Тотчас предметы в комнате замерли, а разговоры прекратились. Так было всегда. Причина этому – сигнал будильника, вместе с которым вставала Маша – хозяйка арлекина, вазы, комода и всего того, что находилось в этой квартире, да и самой квартиры тоже.
 
Маша, полусонная, с лохматой головой собиралась на работу. Каждое её действие было выучено Тимошей наизусть: сначала она брала полотенце и отправлялась в ванную комнату, из которой позже доносилось гудение фена, потом Маша выходила с пышной прической, жевала бутерброды на ходу и варила кофе. После садилась за столик с зеркалом, красилась, обувалась в прихожей, и, почти закрыв дверь, возвращалась, обутая, вспомнив, что забыла выключить утюг или плиту, хотя, на самом деле утюг и плита были выключены Машей «на автомате». Последнее смешило Тимошу несмотря на то, что повторялось это почти изо дня в день.
 
-Какая ты взрослая стала Маша! - восхищался арлекин, - такая важная! И зовут тебя по-новому - Марья Ивановна! Ты теперь бухгалтер, уважаемый человек! Каждый будний день по вечерам перекладываешь свои бумажки, пишешь карандашом какие-то цифры, что-то печатаешь, стучишь по клавишам до самой полуночи… Бумажки, бумажки, вон, все полки в серванте завалены бумажками, а когда-то там стоял хрусталь. А на выходных ты куда-то уезжаешь, возвращаешься только глубоким вечером в воскресенье. И так уже десять лет. Разве это жизнь, Маша?

Маша работала, приходила домой, вновь работала и ложилась спать. Когда она засыпала, предметы в комнате оживали, переговариваясь между собой.
На следующий день Тимоша, незадолго до звонка будильника продолжил свои ностальгические рассуждения:

-Какая ты серьёзная стала, Маша! - с упреком отмечал он, - за последние десять лет я видел улыбку на твоём лице только два раза: когда ты получила должность главного бухгалтера и когда тебе привезли компьютер.

-Помнишь, Маша, как в три года ты пошла первый раз в детский сад и отказывалась заходить в группу без меня. Я тогда болтался у тебя подмышкой. Признаюсь, я немного боялся детского сада, но знал, что всё будет хорошо, если мы вместе.

-А ещё помнишь, когда тебе было три с половиной, зимой, мама везла нас на санках, обитых войлоком, а мы ловили снежинки ртом. Ты после заболела, правда, но я был рядом и следил за твоей температурой. Ох, и напереживался я тогда, Маш!

-Я помню, когда тебе исполнилось пять, соседская девочка Зина хотела поменяться с тобой игрушками: меня отдать Зине, а тебе - своего пупса Антона, у которого западал левый глаз и было разрисовано лицо шариковой ручкой. Ты ни за что меня не отдавала! И даже за пять ирисок «Кис-кис». Я так растрогался, Маша, ты не поверишь!
 
-А давай, ты завтра не пойдешь на работу, - мечтал Тимоша, - и, как раньше: ты будешь варить мне суп из алюминиевого конструктора в детской посудке, а после моего обеда, ты уложишь меня на книжку, которая понарошку будет служить мне подушкой, споешь мне колыбельную из «Спокойной ночи малыши». Когда я проснусь, ты посадишь меня на лошадку-качалку, и я поеду сражаться со змеем-Горынычем. А дальше будем раскрашивать картинки в папиных книгах с черно-белыми рисунками. Когда творческое вдохновение польётся через край, возьмём фломастеры и порисуем на обоях и холодильнике. Потом вместе, наказанные, будем долго стоять в углу… Эх, Маша! - с досадой произнёс Тимоша и махнул рукой. Но, потеряв равновесие, не удержался и…шлёпнулся на пол.

Маша проснулась от звука упавшего предмета раньше будильника. Вошла в комнату, чтобы увидеть источник шума. Заметив на полу виновника её раннего пробуждения, Маша всплеснула руками. Подошла к арлекину, подняла его с пола и крепко сжала в своих объятьях. Тимоша был счастлив! Таким счастливым он не был с самого детства Маши. А Маша, обняв свою старую игрушку, умиротворённо улыбалась. Наверное, вспоминала что-то хорошее.