Край постели

Виктор Матюк

Край постели

Страсть остановилась у края опрятной постели, доселе над ней только шумели
Осенние дожди и весенние капели, она многих женщин спать побуждала
И женский взгляд к себе привлекала белизна и свежесть пухового одеяла!
Невдалеке кирпичная и на вид не очень симпатичная печь в углу стояла,
Покрытая разноцветными изразцами она привлекала внимание всех,
Кого понукал грех поверить в силу народных примет!
Та печь годами в спальне стоит и как глухонемая молчит,
Ни с кем не говорит, не рыдает и подобно псам не скулит!
Её затрапезный вид нежность и усладу пришлым людям сулит,
Житьё то какое, оно явно построено не для разбоя,
Здесь спать надо вместе с княжной,
Статной, умной и молодой!
Дом родной дарит душе покой, посижу у раскалённой добела печи
При дребезжащем племени огарка самодельной свечи, и сразу из груди
Вырываются наружу судьбоносные лучи! Кричи – не кричи, хоть тигром рычи,
Безвестность витает вдали, местные власти строги, много воров на большой дороге,
Боль и тревога сковали уставшие ноги от долгой и тяжкой ходьбы,
От судьбы не уйти, так во все времена говорили старики!
От печи исходит жара, хотя печь не горит с раннего утра,
Закусив удила состарившаяся хозяйка работой у печи поглощена,
Она одета неприхотливо, работает неторопливо,
И вот её руки уже сотворили диво, печь затрещала, будто заверещала,
От неё пошло тревожное и горячее тепло! Преходяще в жизни всё и даже то,
Что в борьбе было рождено, не длится вечно ничего, жизнь скоротечна,
Печь полна блаженства, горит беспечно, сладкий сон меня в тот миг сковал,
Тут же вспомнился прошлогодний сеновал, на нём я ночами отдыхал,
И о первой брачной ночи с любимой женщиной мечтал!
Теперь же вижу воочию средоточие греха,
Я постарел, долу посыпалась труха,
Вот-вот погаснет судьбоносная свеча,
И что тогда? Всюду кромешная тьма,
Не приложу ума, неужто навсегда когда-то исчезнут солнце и луна? 
Я на них каждый день смотрю с высокого холма, вижу бревенчатые дома,
И душу вновь обуяет несносная тоска,  невдалеке пожухлая полынь-трава,
Куда ни отведу глаза, везде одна и та же надоедливая пустота,
Даже Золотая орда и та ушла из этих злополучных мест,
Покоя никому здесь нет! Вот и весь ответ
На гаснущий свет в постаревшей душе,
В ней, как в гаснувшем семейном очаге,
Нет ни радости, ни любви,
Только остывшие угли,
Как на теле угри!
Почему же они так быстро потухли?
Теперь сквозняк охлаждает в доме все углы,
Как же мы могли спокойно и неспешно дойти
До опустошения собственной плоти и души?
Ё-моё, неужто залётное вороньё,
Навострив своё копьё, стало воровать у нас последнее шмотьё?
Прежнее житьё быльём поросло, былые тропы белым снегом занесло,
Какое здесь нынче житьё? Золотые дни для разбоя, времена всеобщего застоя
На одно лицо, а дальше нас ожидает что? Только свежесть белоснежного одеяла
Всегда грешника побуждала искать любовь и ласку в жизненной свистопляске
В будни и в Пасху на скрипучей железной кровати, рассуждений хватит для всех,
Люди отрицают грех, и пытаются увидеть Фаворский свет на краю небосвода,
Душе для полёта нужна полная свобода! Обидно и стыдно не за себя
Или того парня, который утром ранним стоял на поле брани!
Там был он ранен, ничего кроме влажных испарин
Не осталось под руками!
Судьба свернула грешников в рог бараний, привязала кожаными ремнями
К столбу позора, ты оказался крайним в свальной драке оголтелой толпы,
Увы, в Лету канули давнишние мечты, и только придорожные столбы
Посреди промозглой зимы не приемлют людской хулы,
Они покрыты толстым слоем серой пыли,
Здесь метели выли и стенали, мели и забывали, как люди горевали?
Теперь в полусне и полудрёме во дворе собственного обветшалого дома
Вспоминают прежнюю истому и благодать, тогда всю ночь скрипела кровать,
Пришлось удар судьбы держать и все атаки злого рока до рассвета отбивать,
Не спросив совета у состарившегося соседа, изведав сполна благодать,
Грешник решил страсть душой и сердцем принять,
И объять необъятное, и разуму непонятное!
Пришлось себя усмирять, чтобы свой пыл не потерять,
На прощание грешник сказал женщине: «До свидания»,
Обнял за тонкую талию расцветающую Розалию,
Обещал отвезти её в Анталию, вновь обнял за талию,
Окропил лицо водой талою, и с ловкостью состарившего донжуана
Облизал языком духовные женские раны! Говорил долго и пространно
Про собственную глупость, укорял себя за тупость и непомерную трусость,
Женщина не ослепла мигом, они жизнь изучала по тем же самым книгам,
Которые написал он, рано состарившийся хамелеон, как потешен был он?!
Тот, кто по уши в женщину влюблён, не станет весь день за плугом волочиться,
Ему легче в глубоком омуте женской страсти утопиться,
Чем в своем умении любить усомниться!
Женщина та была не слишком молода, не в меру умна,
Она до утра с ним оставалась, потом быстро собралась
И спешно ушла, не убрав остатки крошек с обеденного стола!
Мужской взгляд застыл у края измятой постели,
Полчаса назад над ним свистели свирели,
И дрожь пробежала по телу,
Уже отзвенели ручьи
И прекратили славно петь соловьи,
Коротки дни любви, если порывы страсти не смогли
Что-то внутри души поднять на дыбы!
Душой не криви и женщине не лги,
Если хочешь порывы страсти сохранить и впредь грешить,
Не пытайся себя обелить, а своих соперников очернить!
Отзвук слов твоих не умирает, и в страхе далеко не улетает,
Слившись воедино с грустью, начинает жить в тихом захолустье,
Пока чреда злополучных дел не станет толпиться у массивных дверей,
Ведущих в пенаты великих поводырей и знатных учителей!
Я бодрствую средь ночи, досужая мысль спать не хочет,
Она голову морочит, и смысл бытия в тупик заводит,
Разум напрасно дурманит и очи туманит!
В этот же миг исчез прелестный вид
Горящей свечи, не осталось ни любви, ни прежней страсти, изменился их лик,
Его на свой лад перекроил захудалый, и бравый на вид моложавый мужик!
Трясётся его огромный кадык, он от мужской наглости ещё не отвык,
Он так усмиряет грешную душу, что та, чем бы ни была занята,
Оставит прочие дела и будет ублажать состарившего орла
Чредой былых воспоминаний, но в сутолоке исканий
Правды не найти, мы же ищем женщин для утех,
Но не для семейных уз, пока не развяжется пуп!
Тот, кто глуп, как лемех от крестьянского плуга,
Тот в толк не берёт чужие науки, опустив долу руки,
Он мается от скуки, потирает вспотевшие виски,
Пока перед глазами не поплывут разноцветные круги! Стоит встать не с той ноги,
Как яркий свет утренней зари обнажит все козыри твои, они прячутся в груди,
Над ней ущербная Луна парит, жизнь по всей округе бурлит,
Нам бы день прожить, и силы сберечь,
Сбросив тяжкую ношу воспоминаний с плеч!
Лунный свет бороздит безмолвную окрестность,
Безлюдную местность разрывает ветер натужный,
Ему не нужно по чужим указам жить, он готов с кем угодно дружить,
И на брудершафт с врагами отечества палёную водку до рассвета пить!
Чем в тот миг могу гордиться я? Вокруг меня одна мишура, ни кола, ни двора,
Только пожухлая трава, ещё, кажись, вчера здесь веселилась детвора,
А толпа грелась у костра, над тучей нависали гнус и мошкара!
Невдалеке пьянствовали местные мусора,
Человек, будто кацап, хохол или грек,
Имярек или узбек стоит только ему
Натянуть на себя серую шинель,
Как он уже затевает странную канитель!
Ему в постель нужна статная и приятная на вид модель,
Пусть она когда-то выходила на панель, или содержала бордель,
Её нежная и звучная трель возбуждает всех, кто готов на грудь принять грех!
Хмель выветривается из головы, новые домыслы и мечты
Всплывают из пожухлой травы, будто в лесу грибы:
Что толку от моложавой вдовы? С ней не прыгнешь выше головы,
Увы, реалии бытия таковы, что грешниц презирают не только волхвы,
Прежние постулаты мертвы, смотришь на жизнь со стороны горной гряды,
Когда стоишь на дороге торной со скорбным лицом и думаешь о времени золотом,
Когда ты был вхож в каждый дом, ты с княжнами сидел за одним столом,
Пот катился градом, когда рядом с тобой
Присаживалась молодая и толстозадая баба!
Простите, не торопите грядущее событие, соитие произойдёт,
Но когда и как, вам незачем знать?!
Есть полнокровный брак, но пожилой чувак решил менять статных баб,
Как перчатки, с него взятки гладки, он платит девкам бабки!
Потом убегает бог весть куда, без оглядки,
Чтобы позор в бегстве славить,
Кто бы мог заранее представить,
Что создание божье любовь своими руками когда-то уничтожит,
Оно грехи множит, потом их итожит,
День прожит без греха – не жизнь, а лафа!
Страсть можно так растревожить,
Что она тебя самого уничтожит на раз и два!
Тогда долу упадёт твоя рано поседевшая голова,
Голь на выдумку мудра, все безумцы предано женщин любили,
Их боготворили, и с похотью надменной и силой священной
Были воедино слиты с сокровенной мечтой,
Что постель и половая щель – не за горой!
И снова бой, и снова риск, страсти до облаков вознеслись,
Чтобы удовлетворить каждый женский каприз!
Дым над кроватью в тот миг, словно грозовое облако завис!
Быть может, женщина набросится на вас в тот грозный час,
Когда будет выбираться из-под вас?
Всему – своё время! Всему – свой час!
Между её стройных ног – золотые копы, все мужчины – рудокопы,
Упираясь в землю рогом, они кровью и потом пытаются бабе доказать,
Что способны не только женщинам лгать, но и в поддавки играть!
Сердце - не из камня, хотя из него возгорается яркое пламя,
Ничего нельзя предвидеть заранее!
И пока ночь темна, жизнь надежд полна, глупая забава с бабой вертлявой,
Не скромницей, но и не отпетой шалавой, иногда даёт сбой,
Если ты не герой её любовного романа! Жалкий ум
Решил действовать наобум, зря поднял гам и шум,
Этот тугодум под влиянием чувств быстро вспыхнул
И ещё быстрее потух, издав неприятный звук, он был глух
И похож на тюремный перестук, кажись, ему уже каюк!
Придёт ли тот день, чтобы к тебе приблизилась странная тень,
Дородного обнажённого женского естества, у которого на плечах есть голова,
Когда хотя бы баба одна во время жгучего оргазма не открывала бы свои уста?
Тот, кто жертвует собой во имя любви страстной и святой, почти герой,
То, что мы считаем счастьем, затмевает суету и тлен
И позволяет рабам подняться с колен, зачем?
Чтобы нажить себе кучу новых проблем?
С такой ужасной мыслью иногда прощаюсь с жизнью,
Когда лишку выпью и не в ту бабью щель рывком войду,
Гонюсь не за корыстью, себя без женщины не мыслю!
Жить или не жить? Мужчиной быть или только слыть? 
Страсть, как волна встаёт в полный рост
И перед твоим воображением рисует красочный холст,
Тебя бросает в пот и в дрожь, что посеешь, то пожнёшь!
Коль есть цель и на горизонте маячит половая щель,
Пытайся в неё рано и поздно войти, неисповедимы Господние пути!
Правда, иногда бывало так, что грешник вёл себя, как последний мудак,
Достигнув определённых высот, он себя напрочь сжёг, будто идиот!
Страсть встаёт на дыбы, услышав голос рока и судьбы, рвёт узду,
Пытаясь сходу войти в борозду между больших и малых губ,
Если ты в этом деле дуб, об оргазме и благодати забудь!
Страсть встаёт и рушится, приятная любовь никогда не забудется!
Тот, кто этого не постиг, будет наповал опечаленной женщиной убит,
Пока у него кое-что стоит, он бога благодарит, а если уже упал,
Затевает с ангелами очередной скандал!
Зачем мы живём своим самолюбием?
Умён весьма ты, поучаешь бывалого солдата, преодолевать рытвины и ухабы!
Надо действовать нахрапом, можно даже материться матом,
Когда внештатная ситуация произошла, и баба в очередной раз с ума сошла!
Нельзя безумно в баб влюбляться и от любви зря нельзя отрекаться!
Не отрекаются любя, любовь - непотопляемая ладья, страсть даря,
Она доводит мужика до забытья, я для женщин – не судья,
Мне до фонаря, как она опосля посмотрит на меня?
Те, кто не имеют ни малейшего понятья в сексе,
Даже в подъезде пытаются бабе что-то доказать,
Чтобы своё имя на века не запятнать!
Когда слышишь музыки раскаты,
Хочешь встать вровень с молодыми солдатами,
Страдаешь во имя нежной и страстной любви,
У каждого человека заботы свои! Иной раз сбежать охота!
Совесть кричит: «Зачем ты грех творишь, спишь без всяких одеял,
Тебя любви накал силой своей мощи давно обуял!
Ты его верховенство власти разумом признал!
Пан или пропал? Только бы детородный орган не упал,
После того, как это грешное существо встало на дыбы,
И вопреки зову рока и судьбы, презрело прежние грехи!
В минуты одиночества ты зябнешь, бабу трахнешь, глубоко вздохнёшь
И громко ахнешь, потрёшь от удовольствия натруженные мозолистые руки,
Погладишь измятые брюки, и твой внешний вид вновь засверкал,
Ты вновь джентльменом стал! Хочешь – падай, хочешь – стой,
Но не затевай с женщиной разговор пустой,
Уверяю вас, что уже ничто не остановит нас
От чреды мужских проказ! Ты продолжишь влюбляться,
Пусть женщины сами на белоснежную кровать ложатся,
Чтобы от нежной и страстной любви никогда не отрекаться!
Не отрекаются любя, пусть самая зловещая судьба
Хотя бы втихаря не обременяет своими заботами меня,
Я же больших лавров нигде не ищу, скромно живу и грешу!
Зачем и почему? Дочитав до конца летопись рода людского,
Тут же растворился в тумане времени былого, мне не надо зова иного,
Хочу жить бестолково, окунаться снова и снова в узкую женскую щель,
Плотно закрыв за собой скрипучую дубовую отполированную до блеска дверь!
Отсель мы когда-то грозили шведу,
И у алтаря любви праздновали совместную победу!
Вокруг порхает дичь такая, можешь резать или стричь,
Только бы у тебя в руках был приличный бич!
Ради блаженства два обнажённых стана,
Встав на тропу всеобщего обмана,
Не долго рассуждали по теме,
Что призрачное время
Бросает в землю проросшее семя любви и разврата!
В голове путаются числа и даты, когда ты в первый раз сбежал от бабы,
Дабы чувства твои до земли не обвисли и спутались досужие мысли,
Всё, что в себе сохранишь, впредь не обременит твою личную жизнь!
Если кому-то откроешь внезапно душу, и все тайны чисто случайно вывалишь наружу,
На тебя рок обрушит людскую молву, вложат её в тетиву
И запустят её, будто стрелу в сторону твою,
Пока ты степенно топтал пожухлую листву,
И не говорил с женщиной по существу,
Людская молва извратила все твои слова,
Что дурья башка позарилась на разврат,
Плоть вошла в азарт, но фарт на этот раз пошёл в отказ!
Скромный житейский указ писан не для нас,
Дым и смрад везде, смута в голове,
Нет покоя душе нигде
И только в белоснежной постели ты слушаешь соловьиные трели,
Когда по уставшему телу волнами движется дрожь,
Что посеешь, то пожнёшь!
Тот, кто уже терпел поражения, когда-то победит, вне всякого сомнения, 
Все бесовские искушения! На всё воля Проведения!
Вслед за осуждением толпы, услышишь ты,
Как токуют в лесу молодые глухари,
А в душе всю ночь поют соловьи!
В тот благословенный миг заново начнётся твоя богом отмеренная жизнь,
Вечное блаженство и верховенство намерений добрых и злых
Заставит первородный инстинкт пройти через лабиринт
Невиданных утех, инстинкт тебя озарит
И опосля вынесет судьбоносный вердикт:
Надо жить, любить и ревновать даже к столбу грешных и статных баб,
Иначе не видать тебе удачи в жизни собачьей, тот, кто не скачет – москаль,
В твоих глазах когда-то померкнет даль голубых надежд,
Чтобы  злонравный бес с твоих глаз бесследно исчез! 
Белокрылый ангел грешников щадит, он пристально зрит за полётом страсти,
Оттолкнув от себя горести и напасти, дарует людям кратковременное счастье!
Кто-то в нём утонет, кого-то людская хула у смертного одра догонит,
А кто-то увязнет в глубоком болоте женских интриг,
В тот злосчастный миг его покинет суетная жизнь!
Пока был смысл любить, он мог судьбу перекроить,
Когда же смысл исчез, и ты не в свои сани без спроса влез,
Фаворский свет перед глазами померк даже в Чистый четверг!
С мрачных небес грянул удар громовой, молния сверкнула над головой,
И глубоко тайное Завтра и всплывшая чисто случайно вся твоя Правда
Расстроили в пух и в прах остатки любви и страсти в двух обнажённых телах!
Со слезами на глазах они предстанут на небесах,
Чтобы перед вечным блаженством на колени встать,
И начать людскую молву отвергать,
Отделив свой естество от греха того,
Что было в бореньях обретено,
И тут же скрыто за непроницаемой тканью волшебного огня,
Не бывает дыма без полымя! Рок пришпорил гнедого коня,
И умчался в иные края, вечным сном засыпая,
Померкла интрига земная, и только любовь святая
До сих пор на небесах надежду питает, что когда-то паковый лёд растает
В страждущей душе и в кромешной темноте и беззвучной пустоте мироздания
Мелькнёт яркий солнечный луч, пробившись сквозь множество грозовых туч,
И ослепит местность вокруг, где навечно оставались тоска и грусть!
Затихла в тот миг скорбь моя, круто вверх пошла стезя,
На всё, Господи, воля Твоя,
Из земного бытия чреда прежнего удовольствия 
Перед очами степенно и неспешно прошла, не затронув,
Как в прежние года, ни сердца, ни чела!

г. Ржищев
3 декабря 2023 г.
10:45