Лидер

«Лидер».
Костик Баранов по кличке «Баран» этим самым бараном не был. И даже больше, он по уму отличался от многих своих сверстников в лучшую строну. В те далекие советские времена клички были у всех. Между прочим, как и сегодня. Почему это было и есть никто толком не знает. И мы не будем вникать в эту мутную тему. Единственное, что можно сказать, эти самые клички давались в девяносто случаях из ста по фамилии. Вот и были там разные Керди, Зены, Скрипы, Кубы, Чембы. И я не избежал этой участи. Для своих уличных пацанов был Бандерой. Что, скажу сразу, меня довольно сильно напрягало. Костик был пацан умный, и особо не заморачивался от своей не очень хорошей кликухи, по уголовному  погоняла. Других забот хватало. И все эти заботы – проблемы всплывали от большого  ума, как говаривали педагоги начальной школы, в третьем классе которой учился пионер Баранов. Одного он не понимал в силу своего юного возраста. Незнание правил советской жизни не только не освобождает от ответственности, но и создает определенные проблемы, которые всегда будут ощутимыми препятствием в жизни. Иначе бы он не задал после общешкольной линейки вопрос директрисе в присутствии толпы учеников и учителей. Это торжественное построение всей школы было посвящено великому историческому событию. Партия и правительство Страны Советов, в лице товарища Хрущева объявило, что через двадцать лет в стране будет коммунизм. А это значит, что в магазинах все станет бесплатно. Приходи и бери что хочешь. После великого и радостного события учеников и педагогов начальной школы охватила такая нечеловеческая радость, что после этой самой линейки все толкались в коридоре, обсуждая неждано – нагаданно свалившееся счастье из далекой Москвы. И ложкой дегтя в бочке с медом оказался вопрос Костика Баранова. Он спросил директрису, окруженную счастливыми детьми, как он сможет взять в магазине футбольный мяч, если его, этого самого мяча в их поселковом  магазине в помине нет, и никогда не было. Костик любил футбол. Это была его неземная любовь. Главный педагог пообещала, что через двадцать лет все будет. И футбольные мячи в полном достатке появятся, и хлеб без очереди в магазине. Про хлеб она зря брякнула. Ее слова про продукт насущный вернул многих с небес на землю. О хлебе, который наполовину из кукурузной муки, дети знали не понаслышке. Всем приходилось стоять в очередях за двумя буханками хлеба в одни руки. Работающим родителям время на стояние в очередях не было. Радостное еще пять минут назад событие слегка омрачилось. Трезвые мысли залетели в головы малолеток, которые в начале шестидесятых были не такими уж и малолетками. Жизнь в те времена быстро заставляла взрослеть. Короче, все разошлись с задумчивыми лицами. Умным людям было плевать на эту очередную ахинею не очень умного вождя, а детям тем более. Про эту линейку все забыли уже через неделю. А вот Костика при случае стали называть с презрительной усмешкой больно умным бараном.
На уроке в пятом классе он тоже подлез невпопад с вопросом к учительнице литературы. Не понял, зачем было нашим танкистам давить гусеницами немецких артиллеристов. Это после стихотворения: и пушку вместе с вражеским расчетом, мы вмяли в мягкий жирный чернозем. Та, не мудрствуя лукаво, сказала, что с фашистами так и надо поступать. Давить гусеницами танков, потому что они фашисты. Они напали на нашу великую Родину и получили по заслугам. И снова Костик развил тему глубже. Захотелось ему видимо понять этот вопрос до конца. Мол, фашисты и есть фашисты, с ними все понятно. Но лучше бы их из пулемета покрошить, а не вдавливать живых в этот самый чернозем. Год назад  по зиме самосвал на горе «Пожарка» задавил  двух пацанов, катающихся на санках. Жутко смотреть было. Баранову учительница посоветовала не умничать, а лучше больше внимания уделять учебе. Вопросы разные заумные  задаешь, а учебу тянешь на тройки. Не от большого это ума. Это все в классе не закончилось. Был вызов на перемене в учительскую, где его уже допрашивала в присутствии учителей зауч, миниатюрная женщина в очках. За эти очки она звалась учениками  змеей очковой. Так вот она всю большую перемену выясняла у Костика, почему фашистов ему так жалко. Нет бы пацану расплакаться и принять вид ничего не понимающего ребенка. Что ему было вполне по силам. Так он еще и здесь жалел фашистов. Мол, не понимает жуткого зверства. В общем, хорошо запомнился ученик Баранов всему педагогическому коллективу восьмилетней школы. А директриса, умная женщина, сказала непутевому ученику, что ему очень будет трудно вписаться в общую массу народа. Ведь не вписавшихся ждет очень не простая жизнь. И в этом она была права на сто процентов. Тех, кто выделяется, обычно не любят и гнобят.   
В шестом классе случилась настоящая идеологическая диверсия по бездумной детской глупости. Школьная забава – стрелялки из мелких рогаток. Кусочек тонкой авиамодельной резинки прикручен к уобразной алюминиевой проволоке. Пульки из бумаги. И вот эти перестрелки перешли на портреты героев ВОВ, которые висели на стене в классе. Эти самые портреты из бумаги размером двадцать сантиметров на десять оказались изрешеченными пульками, все в дырках. Что не могли не заметить учителя. Разборка была долгая и нудная, с вызовом родителей. Что самое удивительное, виновные не были найдены. Никто ни на кого не стуканул. Дети то дети, а поняли, что лучше отмолчаться. Не видели, не знают, не стреляли, понятия не имеют. Но такого быть не могло  в принципе, чтобы не нашли виноватых. Вот в эти самые виновные определили трех самых неблагополучных пацанов. Тех, кто учиться фактически не хотел. Для кого улица и уличная компания – дом родной. Мол, им все равно терять нечего. С них толку не будет. К этой тройке примешали и Костика. Не забыли его дурацкие вопросы, когда он корчил из себя больно умного. А Костик как раз и не стрелял по этим портретам. В те времена советская власть была крепкой. И рулила она твердо и жестко. Вот и не приняли парня в комсомол, когда возраст подоспел. Как в песне Владимира Высоцкого поется: давно он  был примечен и взят на карандаш. Видно плотно был на контроле . Да еще кто то из будущих комсомольцев по тихой сказал, вернее, донес кому надо, что в комсомол многие вступают, чтобы не носить красные галстуки. Это было в какой то степени правдой. Потому что после вступления в комсомол половины класса, вторая половина галстуки носить перестала. Что тоже отметилось где надо, и как надо.
Все эти проколы «выстрелили» характеристикой после десятого класса, которая была, мягко говоря, не очень. Не очень до такой степени, что военкомат отказался брать документы Баранова на поступление в общевойсковое военное училище в Благовещенске. Военком майор Сизов был порядочным человеком. Он прямо сказал парню, что не комсомольцев в военные училища не берут от слова совсем. А отправлять его за казенные счет в дальнюю дорогу без явно положительного результата очень расточительно. И за это спрос будет с него, военного комиссара. А ему это надо? Он посоветовал парню поступить в железнодорожное училище на машиниста тепловоза, которое находится в районном центре. Вступить там по быстрому в комсомол, а заодно играть за местную команду в хоккей с мячом. При этом железнодорожном училище отличная спортивная база, на которой призывник подтянет себя по военно- прикладным видам спорта.  А так, как Баранов спортсмен перспективный, то после этой гэпэтэухи он устроит его в спортроту, после которой поступить в военное училище будет очень просто.  При поступлении в  железнодорожное училище не требовали комсомольского значка. И по ходу учебы без проблем приняли парня в ряды главной и единственной молодежной организации страны. А в спорте важны другие показатели.  Главное запахивать много и молча, выдавая результат.
Со спортротой у Костика не получилось. Туда брали ребят с минимумом КМС по индивидуальным видам спорта. Но это может и к лучшему. Спортивная карьера в то время не самый доходный вид трудовой деятельности даже на самом высоком уровне. Пахать придется много, а в результате копеечная зарплата и подорванное здоровье. Так что пришлось после службы в танковых войсках  попрощаться с малой родиной и уехать в края далекие за лучшей долей. А куда тянет парней, которым западло  прожить всю жизнь премудрыми пескарями на фиксированную зарплату на одном месте. Только туда, где можно разменять тяжелый труд на большие деньги. Это или на золотодобывающие шахты, или на нефтебуровые. А еще лучше в загранку на торговый морской флот. В шахту, под землю Баранов не пошел. Могилой тянет от этой работы. А на буровые попасть, как и на золотые прииски практически нереально без стажа работы и серьезной специальности. Не он один такой деловой, не желающий работать и жить на копейки. Да и существовать на краю земли в постоянном холоде не очень то привлекательное дело. Именно существовать, а не жить, находясь в утомительном ожидании отпуска. Это участь сильных духом людей. А вот романтика морей – океанов с ее экзотикой дальних стран, вполне реально. Тем более, что пробиться туда не очень сложно. Всего какой то год в мореходной школе и здравствуй новая жизнь, полная романтических  впечатлений. В которой будет все зависеть только от твоего ума, способностей и желания строить свою жизнь самому. Понятно, что за все это придется платить долгой изоляцией от нормальной жизни. Но это все равно лучше, чем прозябать,  существуя по кем то написанным правилам. Но и тут случился прокол. На ребят после армейки запрашивали характеристики с места службы. Вот и прислал командир роты на бывшего механика – водителя Баранова характеристику, в которой сообщил, что таких, как этот Баранов, надо в СССР держать за колючей проволокой, а не посылать за границу. Это был чистейший воды донос без озвучивания фактов, но он сработал. Начальство мореходной школы не хотело рисковать и характеристику – рекомендацию на визу парню не дала. Резонно полагая, что за два года армии командиры лучше узнали курсанта Баранова, чем они за неполный год. Когда случится перестройка, а за ней новая жизнь, за границу хлынут все, кому не лень. От уголовников со стажем до многодетным матерей.  Армия в жизни Кости Баранова отдельная тема.  Шансов вернуться со службы живым – здоровым у него было очень мало, несмотря на приличные физические данные. В армии не принято задавать  вопросы. Выживают те, кто беспрекословно подчиняется любым приказам, превращаясь в первые полгода службы в покорных животных. Выживают те, кто стойко переносит тяготы военной службы в надежде, что этот ужас когда то закончится. Парень  никогда не думал, что пытка голодом самая страшная для него. Ведь у него по здоровью  очень быстрый обмен веществ. И мгновенно сгорающие калории надо постоянно подпитывать любой едой. Первые четыре месяца службы он только и думал о куске хлеба с маслом. И с виду стал похож на засушенного Геракла. И вот на завтраке, когда в желудке уже полсуток пусто, команда старшего сержанта Коровина закончить прием пищи прозвучала страшным приговором. От алюминиевой миски горячей бурды с пылу - жару под названием каша он не смог оторвать глаз. И невозможно проглотить эту обжигающую массу, которая пойдет на свинарник при части. Команду сержанта выполнили все, кроме него. Он один остался за столом. Чем вверг старшего сержанта сначала в не поддельное удивление, а через пять секунд в дикую ярость. Наверное, этот сержант был садистом. Он мгновенно подскочил к солдату и двинул его кулаком в ухо. Отработанная реакция спортсмена сработала. Удар прошелся вскользь. Сержант потерял равновесие и навалился на Костю. И через секунду оказался лицом в миске с этой обжигающей бурдой. И все бы это закончилось  очень плохо для Баранова, но на свою беду сержант вдохнул в себя приличный глоток этой солдатской пайки. В результате чего обжег верхние дыхательные пути и попал в госпиталь. Инцидент в столовой получил огласку, вылившуюся в разборку, правда, на местном уровне.  Ума у солдата хватило прикинуться овцой безответной. Мол, он уже сутки, как ничего не ел. А сержант его за это ударил и промахнулся. Вот и попал лицом в эту миску с кипятком. Скрыл, что локтем ткнул сержанта в печонку, и направил его рожу в миску с кашей.  Вернуться бы Костику из армии в цинковом гробу, как его двоюродный  брат из танковой учебки около Читы, в поселке Песчанка три года назад. Грех так говорить, но повезло парню. Буквально через день случилось еще более грандиозное ЧП. По жизни здоровый молодой из осеннего призыва, не выдержав издевательств, так заехал дембелю в лоб, что тот отдал Богу душу на месте. Разборка для начальствующей братии в погонах этой части случилась крутая. Дело дошло до солдатских матерей, которые подняли такой шум, что несколько офицеров из этой части были срочно переведены в другие места службы. А его командир роты, капитан Свиридов не получил майора и должность командира батальона. Для него Баранов стал врагом номер один. Вот и отомстил он парню, как мог. Так что после мореходной школы Баранов оказался в глухом каботаже. И отработав полгода на ледоколе, Костя с пароходством завязал. Не пустят его за границу однозначно. И чтобы до конца разобраться с морской романтикой устроился на СРТМ в одну из многочисленных контор Приморья.  И после полгода на зимней путине с морями завязал полностью. Гораздо комфортнее отсидеть год в тюрьме, чем полгода тралить в ледяном море камбалу за зарплату, которая на половину меньше, чем у шахтера. Труд рабский не для него. Да и находиться в закрытом пространстве долгое время среди тех, у кого одно неистребимое желание  напиться, угнетает морально. Как и угнетает парня нахождение среди большой массы людей. Ему нужна работа индивидуальная. Он не хочет ни от кого зависеть. И отучившись три месяца в учебно - курсовом комбинате краевого центра, сменил свои досаафовские права на профессиональную категорию.  И наконец, нашел себя за рулем тяжелого Маза. Отгородился от действительности на столько, на сколько смог кабиной тяжелой машины.  Сам себе велосипед. Один в кабине. И как бы ему не хотелось, а снова дороги зарулили его на далекие севера. Где он в поселке Эквегинот встретил сначала перестройку, а затем и новую страну, которой северяне оказались не нужны, оказавшись почти на грани выживания. Северное начальство любыми путями отправляло на материк как можно больше людей. Ведь выделяемых государством денег на всех не хватает.  И пользуясь моментом, оформил на себя новый «Камаз» и свалил на «Большую землю» последним сухогрузом за навигацию. На этом теплоходе до Владивостока, а там в Красноярск к бывшей жене, которая позвала, надеясь начать семейную жизнь с чистого листа. Человек  предполагает, а Бог располагает. Не получилось у Кости попасть в Сибирь. На причале Владивостокского морского торгового порта его «Камаз» не смог поднять дохлый портовый  кран «Ганс». Ведь в кузове его грузовика находилось пятнадцать бочек солярки. Портовики пообещали выгрузить тяжелую машину, когда освободиться более мощный кран на соседнем причале, который выгружает японские машины с пришедшего из Японии сухогруза. Ждать, так ждать. И чтобы скоротать время, Костя пошел поглазеть на чудо японского автопрома.
На причале толкалось не меньше полсотни людей специфической внешности, которые своим свирепым видом, короткими кожаными куртками и спортивным прикидом нагоняли страх на моряков. Проход на судно оказался свободным. Вахтенный матрос у трапа под охраной милиционера с автоматом, просто присутствовал.  Задерживали выгрузку машин трое инспекторов ГАИ, которые прямо на борту регистрировали машины. Владельцы машин находились рядом со своими ценными приобретениями. Так сказать, старались охранять их от лихих людей, для которых они были жертвами. Возле беленькой «Короллы» крутились трое парней. Крупный блондин и два кадра помельче. Их будущая  жертва, симпатичная и очень испуганная женщина, защищалась из последних сил. Она дрожащим голосом клялась бандитам, что ее обязательно встретят. И не просто какие то люди, а самые настоящие милиционеры. На что те не реагировали. Мол, когда встретят, тогда и разговор другой  будет. Эта женщина привлекла внимание  Баранова какой то детской незащищенностью. И было понятно, что машины она лишится однозначно. Он со стороны наблюдал за всем этим. И когда эти трое исчезли куда то, он подошел к хозяйке «Короллы». Улыбнулся приветливо.
- Хотят машину у вас забрать? Вас что никто не встречает?
Участие незнакомого человека приятной внешности слегка успокоило женщину. Она искала любой защиты. Темный причал морского порта внушал жуткий страх. Как и те, кто на нем разгуливает.
- Меня никто не встречает. Мне наш матрос пообещал решить все проблемы по приходу. И он же навел этих уродов на мою машину. Я их видела с ним.  Не знаю, что и делать.
- У вас милиция на борту. Обратитесь к ним.
- Это ни милиция. Это гаишники. Они ни во что не вмешиваются. Они и так нам много сделали. Номера прямо на боту выдали.
- Понятно, что ничего не понятно. Я на соседнем судне из Эквегинота только что прибыл. У меня на борту тоже машина стоит. Жду выгрузки. Не думал, что с этими японками так серьезно. «Бомбежка то идет прямо на закрытой и охраняемой территории  порта.
- Я сначала подумала, что вы тоже из этих.
- Их каких?
- Ну, из бандитов. Такой же здоровый. Так же одеты.
- Я мирный человек. Когда то на ледоколе трудился. А вы кем на судне работаете?
- Повар.
- Кормите экипаж, и вас защитить некому. Обидно, наверное.
- Не то слово. В рейсе все такие хорошие.  Оксаночка, чем помочь? Как выручить? А как до дела, так сразу в кусты. Все ходят перепуганные. А вы шофер?
- Он самый.
- А вы бы не могли мне машину перегнать на стоянку. Я сама то еще без прав. Я вам хорошо заплачу.
- Перегнать то не проблема. А как эти три богатыря? Думаете отстанут.
- Не знаю.
- Вы уже номера получили?
- Получила.
- Это уже отлично. Теперь самое главное попасть на причал и уехать. Хорошо заплатите. Это сколько?
- Сто долларов.
- Так за сто долларов вам милиционер с автоматом у трапа с радостью перегонит.
- Я говорила с ним. У него ставка триста, а у меня нет таких денег.
- Давайте так сделаем. Вы для начала меня покормите. Вы же повар. А то мне еще всю ночь в порту крутиться. Ждать, пока мой «Камаз» выгрузят. Вам лучше в последнюю очередь машину выгрузить. У вас машина не крутая. Может к тому времени серьезные бандюки разбегутся.
- А эти трое не серьезные, вы думаете?
- Не знаю, если честно. По ходу разберемся. Ну, как, покормите в счет будущего заработка?
- Конечно. Пошлите в каюту.
- Номерные знаки где?
- В каюте.
- Все правильно. А куда машину надо будет отогнать?
- На стоянку краевой ГАИ. У меня там очень хороший знакомый. Мне  с ним сейчас не связаться. Уже почти ночь. А у него дома нет телефона.
- Почему вы сразу к нему не обратились?
- Так я же вам сказала. Мне матрос пообещал все проблемы разрулить. Он мне сам выбирал эту машину.
- Понятно.
- Что вам понятно?
- Он вам машину подбирал специально под свою « бригаду». Он вас «кинуть» еще в Японии запланировал.
- Такого быть не может. Мы же с ним не просто так.
- Любовники что ли?
- Они самые.
- Вроде давно живу и все не перестаю удивляться человеческой мерзости.
- Я сама в шоке. У нас с ужина ничего не осталось. Народу вал прошло. Тушенку будете?
- Еще как буду. А почему вы мне на вы. Неужели таким старым выгляжу.
- Могу и на ты обращаться. Вы таким серьезным и надежным выглядите, что я прямо теряюсь.
- Вот и комплименты покатили. Вас Оксана звать. А я Константин. Кстати, не женат. Так что имейте ввиду.
- Буду иметь. – женщина впервые улыбнулась. Отчего ее лицо стало таким милым, что у Кости на душе потеплело. – меня никто замуж не берет. Все попадаю не на тех, на кого надо.
Хлеб и две банки тушенки зарядили тело силой и энергией. Они сидели в каюте, пока их не вызвал на палубу вахтенный матрос. Мол, давайте скорее, ваша последняя машина на палубе осталась. Уйдут грузчики на пересмену,  по новой придется платить за выгрузку уже новой бригаде.
Едва колеса «Короллы» коснулись причала, как тут же появились эти самые три богатыря. На причале народу заметно поубавилось.
- Ну, что подруга. Договоримся или как? – на Костю они внимания не обращали демонстративно. Словно его и не было.
- Со мной говорите. – мгновенно парни уставились на него.
- А ты кто такой? Откуда взялся?
- А вам это надо знать?
- Смотри ты. Он крутой. Ты че, учитель что ли? Или за диспетчера здесь? Не лезь не в свое дело. Вали болезный с миром.
- Слышь, крутые, с ментами будете связываться?
- А ты че, красный что ли?
- Эта машина под краевым ГАИ. Если проблемы хотите, то получите по полной. Я все сказал.
 Эти не были бандюками. Так себе, шушера, сбившаяся в стаю. И явно уже отрабатывали назад, не находя слов. И все косились на стальную свайку противника, которую тот крутил в руках. Так и простояли минут десять в молчаливом противостоянии, не решаясь что то предпринять. Молчаливая и спокойная уверенность парня  в купе с его широкими плечами и стальным прутом в руках, наконец, победили. Шакалы отвалили, на прощание позыркав глазами. Хозяйка «Короллы» счастливо улыбалась.
- Как я напугалась. Думала, что сейчас драка будет. А вы такой смелый и уверенный в себе. Уже можно ехать. Мне показалось, что вы сами не против  подраться. Так ведь?
- Глупости. Какая драка. Это не бандюки, а шакалье беспантовое. Как и твой матрос. Тот вообще козел. Сейчас на соседний причал заедем. Узнаю, когда мой «Камаз» выгрузят и тронемся. 
Только к двум ночи поставили машину на платную стоянку краевой ГАИ, и на такси вернулись в порт. В голове Кости уже созрел план. Не стоит гнать по зиме в ледяную Сибирь. Отношения, скорее всего, с бывшей женой не склеишь. Да и не собирается он это делать по большому счету. А здесь, в портовом городе, в котором он прожил больше трех лет, открываются поистине крутые перспективы. И если он смог так легко решить вопрос с этой «тачкой», то почему бы ему не заняться этим поплотнее. И боялся себе признаться, что милая улыбка вот этой женщины, которая сейчас сидит рядом  с ним на заднем сиденье такси, просто будоражит его всю мужскую сущность. А когда она взяла его под руку, когда они шли к проходной порта, то он уже был полностью в ее власти. Что, скорее всего, отлично понимала его спутница. Вот так не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Распрощались у трапа судна, на котором работала Оксана.
- Не хочется расставаться. Даже не знаю что такое со мной.
- Ты знаешь где я работаю, а это уже не мало.
- Хотелось бы большего.
- Знаю, но не могу. Говорю тебе честно, я всего полсуток назад была с другим, который меня оказывается элементарно использовал. Не могу я сегодня лечь с тобой в постель. У нас, я думаю, все еще впереди. У тебя, кстати, какие планы?
- Думал в Красноярск к первой жене отбыть. Но прямо сейчас планы скорректировал. Остаюсь во Владивостоке.
- Неужели из – за меня?
- Перспективы здесь открываются громадные.
- Спасибо тебе, что выручил. Вот держи сто долларов за риск.
- Не надо. Я буду ждать более значимую награду. Очень сильно на это надеюсь.
- Мы стоять будем еще не меньше двух суток. У нас два трюма авторезиной загружены. Так что думай.
- Ладно, пока. Пойду узнаю, что с моим кормильцем. Что то не спешат его выгружать.
Костю разбудил матрос в одиннадцать дня.
- Там тебя повариха с соседнего судна спрашивает. И на обеде обещали твой «Камаз» выгрузить.
- Я к трем дня освобожусь. Могли бы куда ни будь сходить. Я до утра свободна. – женщина улыбалась и смотрела так, что у мужика сердце чуть из груди не вырвалось.
- Это очень хорошая новость. Через час мой агрегат выгрузят и поедем в город на грузовой машине. Я его поставлю на ментовскую стоянку и свободен, как великий китайский народ.
Все получилось в лучшем виде. И машину пристроил. И договорился со знакомым Оксаны, прапорщиком краевой ГАИ о регистрации машины. Решение остаться во Владивостоке стало быстро обрастать реальными делами. И уже есть работа. Опять же через этого прапорщика. Надо сгонять в Спасск за цементом для строительства нового здания ГАИ. За это без проволочек зарегистрируют  грузовик. После еще рейс в Дальнереченск за пилматериалами пришлось сделать. Отработал так сказать за временную регистрацию. Без нее номера не получил бы. А рейс в Дальнегорск за мебелью для сотрудников уже прошел, как акт доброй воли. А как по другому. Поддержка гаишниками на дорогах, на которых творится беспредел, сегодня одна из главных.      
Теплоход Оксаны ушел в рейс только через три дня. Две ночи до отхода они провели вместе. Не могли они больше мучить друг друга непонятными условностями. Не дети ведь. За сорок обоим перевалило. 
Константин Баранов  четко вписался в дальнобойные перевозки. Новая страна, новая жизнь оказались тем, что ему и было надо. В которой требовалось трудолюбие, ум и предприимчивость.
Настало мутное время, когда по всем дорогам водил грабили все, кому не лень. А тут еще японские легковушки поперли валом через всю страну. И мгновенно уловив то, что людям надо, «Баран» создал фирму «Лидер», которая стала перегонять - сопровождать японские авто из Владивостока в Новосибирск. Удивительно, но кликуха осталась у Кости прежняя, которой не соответствовала его работа. Самые крутые банды Хабаровска и Комсомольска, скрипя душой,  пропускали колонну, которую вел «Баран». Ведь знали, у этих отмороженных из «Лидера»  «базар» короткий. Выбитые зубы, сломанные челюсти, расстрелянные капоты бандитских машин. А Костя в душе смеялся над определением организованная преступность. Вся ее организация  разваливалась, когда получала жесткий отпор. И в этом опасном бизнесе его поддерживали серые глаза Оксаны, ее улыбка, ее любовь к нему. Что и говорить, а при долгой разлуке он каждую минуту думал о ней. И так не хотелось далеко от нее уезжать.
Прошел год. В отношениях Оксаны и Кости все ровно, как говорят нынче. В редкие свободные дни, отгородившись от проблем  стенами двенадцатиметровой уютной малосемейки Оксаны,  Костя отдыхает душой и телом. И каждый раз, когда вновь соприкасается с жестокой и опасной действительностью, просит Бога помочь ему вернуться в этот громадный дом на самой вершине сопки, чтобы в маленькой квартирке восстановить силы.
 А времена становятся все жестче и круче. И вся его опасная  деятельность может закончиться в любой момент очень плачевно. И все бы так и закончилось, если бы не состоявшийся откровенный разговор Кости со своей женщиной. Она его попросила о помощи, как тогда, уже в той далекой их встрече.
- Константин, прежде чем меня бросить, помоги купить квартиру. У меня сил уже нет жить в этом человеческом муравейнике.
- Почему ты решила, что я тебя брошу?
- Не знаю. Мне так кажется. Ты постоянно куда то уезжаешь на полмесяца. Я ухожу в рейсы. Мы постоянно в разлуке. Все это не может кончиться чем то хорошим. Вдруг все сломается. И вот хотелось бы пока мы вместе, решить большую проблему.
- Не поверишь, я думал, что это ты меня бросишь. Когда я тебя встречаю после рейса, то вижу, сколько твоих коллег мужского пола на тебя заглядываются.
- Ты, правда, так думаешь? Я простая поварешка судовая. А ты крутой мэн, который все может решить – разрулить. Мне на судне все девчонки обзавидовались. А я боюсь этой твоей крутизны. Плохо она может для тебя закончиться. Не хочу потерять то, что так долго искала.
- И что мне делать? Что ты предлагаешь?
- Я уже полгода, как не работаю. В кадрах мне прямо сказали, что японская линия мне после отпуска не светит. Мол, год отработала на Японию, машин навозила. Теперь дай другим заработать. А мне денег не хватает на приличную двухкомнатную квартиру. Еще полгода на японской линии решили бы мою проблему.
- Ты хочешь, чтобы я утряс вопрос с кадрами?
- Нет. Я хочу намного больше. Даже боюсь тебе это сказать.
- Мы что, чужие люди? Я не дурак, все пойму.
- Да тут и понимать нечего. У тебя тоже деньги есть. Давай купим квартиру в складчину. Если не захочешь со мной жить, то разбежимся. Держать не буду. И все твои деньги верну. Но для этого мне надо хотя бы полгода возить машины. Без тебя это не получится.
- А может нам стоит стать мужем и женой? Ты такой вариант не рассматривала.
-  Я боюсь об этом думать. Я же судовая женщина. Ты знаешь, как на меня смотрят береговые, когда узнают где работаю. Если на мне кто и женится, то только из своих, из плавсостава.
- Боже, какими глупостями у тебя голова забита. Кстати, я тоже когда был этим самым плавсоставом. Как ты думаешь, у меня шанс есть?
Женщина в ответ заплакала, уткнувшись в лицом в грудь своего мужчины.
Надо сделать простой  понятный шаг. Надо отойти от дел. Надо влиться в ряды большинства, которые просто живут, не претендуя на большее и лучшее. И этот шаг в другую жизнь, как движение в пудовых сапогах. И опять удивление, которое его неприятно поражает. Его парни, его «бригада» спокойно принимают отход босса от дел. На его место оказывается  много желающих.  А он то думал, что для своих он больше, чем глава «Лидера». Снова ошибся. Оказывается где деньги, там другие отношения. Но это и к лучшему. Хоть в душе не терзается от своего непростого решения.
Вопрос с «кадрами» решился за деньги. Инспектор четвертой группы, к которой приписана Оксана, так называемый Валера, считает себя крутым и смелым. И это на данный момент, к сожалению, правда. Кто сидит на распределении  морских судов, тот прикрыт крутыми ребятами. Все решили две тысячи долларов. Через полгода этот вопрос снова будет в теме. Снова придется платить.  Но как говорится, за полгода много воды утечет. И через шесть месяцев его женщина  уже больше не поднимется на трап морского судна. Это он так решил. Он в это верит.
Оксане пришлось отработать не шесть, а восемь месяцев. Этого самого Валеры в «кадрах» уже нет. Он считал, что круче его только яйца, а выше звезды. Его приземлили  парни из плавсостава, которые по его воле не вылезали из каботажа. Инспектор отдела кадров Валера был жестоко избит в подъезде родного дома. После чего главный по кадрам настоятельно и вежливо попросил его перевестись  по собственному желанию из кабинета снова в плавсостав. Что и случилось.
Развалился и «Лидер». Основную перевозку легковых машин взяла на себя железная дорога, в так называемых сетках. На ребят, которые гоняли машины своим ходом, усилилось давление крутого криминала. Что вылилось в разборки со стрельбой, сгоревшими и разбитыми машинами. Никто не будет после этого связываться с перегонщиками, которые не гарантируют конечный результат. Получается, что благодаря своей женщине Костя Баранов вовремя соскочил с мутной темы .Останься он в ней, то бился бы до конца за ребят, за свое дело. И в результате получил бы гарантированную порцию свинца в живот. У бандюков из столицы, которые внедрились полностью в Приморье, разговор короткий и жестокий. А пока снова дальнобой в одиночку. Он верит, что любовь его женщины прикроет на опасных дорогах Приморья.  Любимая женщина обещает ему родить наследника.