Обретение смысла

   ОБРЕТЕНИЕ СМЫСЛА
   Фантасмагория


   Мятущиеся существа миров, в которых всё имеет начало и конец, видят полный покой в безмерной, бескачественной, неизменной, ничего не требующей от них Неопределимости.
   И, несмотря на невозможность определения, дают ей имя – Абсолют.

   Но не может существо конечного мира правильно представить себе нечто безмерное и вечное.

   Абсолют – вовсе не бескачественная категория, равномерно, нескончаемо и равнодушно простирающаяся в бесконечных измерениях.
   У Него нет измерений, но есть качества – Быть и Творить.
   Творческим проявлением Абсолюта является Сознание.   
   Оно творит миры и наполняет их собой.   

  Абсолют наделяет все свои творения качеством Быть.
  Творения Абсолюта обретают множество конкретных свойств и измерений. В них появляются относительные категории Добра и Зла.

   Творения со всеми своими свойствами изменчивы, и в этом их главное отличие от Абсолюта.
   А главное сходство - в том, что ничто сотворённое не исчезает и становится Бытиём, простирающемся в Вечности – одном из проявлений Абсолюта.

   Сознание концентрируется в творениях, которые становятся его носителями.
   В некоторых творениях тоже возникает способность творить.

   …Я появился внезапно для себя, ощутив свою субъектность. Такое бывает, когда возникают сгущения Сознания без материальных носителей.

    Вроде бы – случайно, но для любой случайности всегда есть причина. Сейчас этой причиной была возникшая передо мной задача: на планете, медленно поворачивающейся передо мной, происходила утечка смысла.

   - Как ты это понимаешь? – спросил возникший одновременно со мной Contra Alter Ego.
   Диалектически он не мог не возникнуть: субъективное сознание не должно замыкаться в себе, иначе его мысли не получают развития.
   
   - На этой планете возникла жизнь, принимающая разнообразные формы – сказал я. - Животное, называющее себя человеком, получило сознание, наделённое творческими способностями, но все свои силы тратит на изменение внешнего мира вокруг себя – для удовлетворения катастрофически разрастающихся  животных потребностей и достижения комфорта.   
   Но у обычных животных – только простые желания, исполнение которых позволяет им просто жить на Земле.
   Человек же расширяет свои потребности за пределы необходимого, превращая их в грех. Излишества претят Природе, и Природа сметает их, обычно, вместе с носителями.

   - Значит, людей  постигнет саморазрушение гипертрофированными потребностями?
   - В общем – да. Растрата творческого сознания на удовлетворение животных потребностей – безусловная утечка смысла, и Природа с этим не мирится.
   Возможен эволюционный путь ухода человека из материального мира:
достижение чрезмерного комфорта лишит людей сопротивления материала жизни, и люди, обессилев физически и интеллектуально, утратят желание и силы жить, поэтому исчезнут.
   Всё может произойти гораздо быстрее, если в процесс активно включатся социальные объединения людей - государства, в которых агрессивный потенциал зверя проявляется гораздо активнее, чем в отдельном человеке.
   Государству, ставшему самоценным, свойственно совершать преступления перед человеком, прежде всего – перестать его очеловечивать.
   Теперь разрушительный потенциал государств достиг такого уровня, при котором они способны совершить преступление уже перед всем человечеством - быстро смести друг друга, а немногим сохранившимся человеческим особям останется вернуться в состояние равновесия с Природой и уже безвозвратно остаться в мире животных, из которого они начали было выходить.
   Предположение, что цивилизации начнут возрождаться заново, ни на чём не основано: для этого необходимы уникальные условия, которых сейчас нет и потенциал, который человечеством уже растрачен.

   - Это – закономерно – констатировал Contra Alter Ego. – Ты же не будешь спорить с Законом?
   - С Законом спорить бессмысленно – ответил я. - Но тот же Закон наполнил меня сочувствием к уходящему человеку, значит, Закон не согласен с таким путём человека.

   - Ты собираешься что-нибудь сделать? – спросил Contra Alter Ego.

   - Должен – ответил я. – Для этого мне и дана субъектность.
   Человек, пользуясь мощным аппаратом мышления, аккумулирует знания, с помощью которых создаёт «вторую» природу вокруг себя, исключительно формально понимая «первичную» Природу…

   - Как это – «формально понимая»? – перебил меня Contra Alter Ego.

   – Так, как если бы он понимал себя, только как сумму сложных биохимических процессов, не принимая во внимание новых качеств, возникающих в усложняющейся материи - своих эмоций, чувств и стремлений. 
   Вокруг человека, в спокойном величии, простирается огромный мир, медленно изменяющийся во времени, созданный из тех же «кирпичиков» вещества, что и человек.
   Этот мир человек называет миром неживой Природы.
   Какой монументальный фон создаёт неживая Природа!
   А может быть, это вовсе и не фон?
   Живая Природа - это тонкий слой биосферы, очень редко встречающийся на планетах. Может быть – в порядке исключения.
   Но как стремительно изменяется материя в этом слое!   
   Неизменной материи нет.
   Единственное отличие живой и неживой Природы только в скоростях процессов, протекающих в этих видах материи.
   В понимании человека, то, что он называет «неживой природой», обладает только строением и не наделено более ничем.
   И это – невзирая на явную вторичность «живой» материи по отношению к «неживой» и несравнимое превосходство мощности энергетических процессов в «неживой» материи над тонким энергообменом биосферы.
   И во всей этой грандиозной самоотверженности преобразования миров человек не предполагает никаких иных качеств, кроме доступных его пяти органам ощущений.
   
   - Но, как я понимаю – сказал Contra Alter Ego, - не в этом ты собираешься просветить бедное животное.

   - И в этом - тоже не мешало бы убавить высокомерия – сказал я, - но сейчас – другие приоритеты.
   Создавая «вторую природу» вокруг себя, человек не создаёт новую природу в себе, поэтому принципиально не меняется – как и остальные животные, эволюционирующие сотни миллионов лет и остающиеся животными.
   А необходимо, чтобы он перестал быть животным.
   Для этого человек должен захотеть этого, а не оставался беспомощным перед древней формулой: «так было, так есть и так будет». Если согласиться с ней, то для человека будущего не будет.
 
   - Но если человек – животное, то, что же заставит его выйти из этого состояния? – спросил Contra Alter Ego.
 
   - У человека непростые взаимодействия с таинственной категорией, называемой Временем – сказал я. – Эти взаимодействия гораздо разнообразнее, чем у обычных животных.
   Животное живёт только в одном измерении Времени – в Настоящем.
   Прошлое ведёт животное суммой инстинктов.
   О грядущем конце жизни животное не ведает.
   Человек может помнить Прошлое и жить в Настоящем, но в Будущее он может только верить. Для этого у него есть задатки свойства, которого нет в животном – Веры. В отличие от Знания, к которому человек «принуждается» сегодняшними условиями жизни на Земле, Вера должна устремлять его в Будущее.
   Будущее не придёт, если в него не верить, потому что его надо создавать.
   А разве можно что-нибудь создать, если не верить в то, что создаёшь?
   Вот у животного сотни миллионов лет и длится его звериное Настоящее, потому что Будущего животное не видит.
   Но Вера ещё не сформировалась в человеке, как творческая сила, поэтому часто выливается в формы различных религий, нередко, устрашающих человека образами Прошлого, переносимыми в Будущее, где им нет места.
   В обществе религии становятся социальными институтами - церквями, которые, нередко, придают Вере чуждую ей форму социального психоза, способного разжигать костры.
   Тогда зрелая Вера немногих людей  ведёт их на костры, чтобы потушить их.
   Знания человека конкретны, потому что вызваны жёсткими потребностями Настоящего, а Будущее, в которое Вера должна устремлять человека, предоставляет ему множество вариантов, и человеку непросто сделать выбор.
   Человек может выбрать Зло, к которому склоняет его животное начало,
принимаемое человеком за происки душевно больного духовного существа, которое принято называть Дьяволом.   
   Вера должна стать программой изменения себя, которую человек осуществит, веря в свою светлую творческую сущность, которая ещё не проявилась, но которую он внесёт в свой мир, чтобы стать Человеком.
   Так вот, наша задача – помочь проявлению этой сущности.

   - Это – картина широкими мазками - сказал Contra Alter Ego. – Можно выделить главное в этой программе?
   - Можно – ответил я. – Это - очеловечивание инстинкта самосохранения – основного инстинкта для всего живого.
   Этот инстинкт необходим для осуществления главного качества всего сущего – быть в этом мире.
   У сегодняшнего человека инстинкт самосохранения стал основой эгоизма.
   В человеческом обществе он превратился в социальный эгоизм, разделивший общество на классы, ставший основой несправедливости и нечеловеческих отношений среди людей.
   Животное живёт в Настоящем, в котором его спасает инстинкт самосохранения.
   Человек пока смутно видит Будущее, в котором он бессмертен в своей главной ипостаси, поэтому инстинкт самосохранения должен перейти в стремление к самоотдаче, потому что самосохранение делает существо конечным, а самоотдача - бессмертным.
   Преодолев эгоизм, человек становится самоотверженным, как звезда, знающая о своём бессмертии и излучающая себя в беспредельность Космоса.
 
   - Кем же станет тогда человек? – спросил Contra Alter Ego.

   - Силой, творящей миры, а не поглощающей их – ответил я.

   - А мы? – спросил  Contra Alter Ego.

   - А мы, выполнив, свою задачу, вновь растворимся в безбрежном Сознании Абсолюта – ответил я, - а когда возникнет необходимость, опять обретём субъектность и будем решать новые задачи – таково предназначение всего, что возникает в Абсолюте.
   - И навсегда остаётся в Вечности – задумчиво заключил Contra Alter Ego.