Джек Лондон. Последние разочарования

"Было куплено ранчо Фрейнда, и в результате его владения составляли тысячу пятьсот акров".
 
Это 6000 соток земли по нашему.

"Почти все друзья занимали у него деньги - и не один раз, а систематически. Ни одного доллара он не получил обратно.
Тысячи людей писали ему с просьбой выслать денег, и львиную долю этих просьб он удовлетворял.
Совершенно незнакомые писатели просили субсидировать их, и он ежемесячно переводил им чеки.
Он бесплатно посылал свои очерки и рассказы в газеты, которые испытывали финансовые трудности.
Подписывал на эти газеты себя и друзей.
Нанимал адвоката социалистическим деятелям, которых брали под арест.
На его деньги открывались бесплатные столовые.
Занимался благотворительностью.
Принимал в своём доме всякого рода проходимцев и кормил всю семью.
Половину заработка Джек отдавал другим. Он платил за работу, в которой не имел ни малейшей нужды. За его счёт мог поживиться каждый, у кого в запасе была подходящая история, но добрую половину денег он раздавал, не дожидаясь, пока его попросят.
Если к нему обращались за деньгами, которых у него не было, он шёл и занимал нужную сумму.
На себя лично он тратил мало, ел простую пищу, одевался скромно.
Зато на друзей, на гостеприимство расходовал целое состояние, сам редко пользуясь гостеприимством.
Если ему случалось у кого-то обедать, он сьедал дома рубленый сырой бифштекс на полфунта, потому что не любил чужой стряпни...

Обладая, подобно большинству уроженцев Калифорнии, манией величия - правда, в умеренной форме, - он в обществе товарищей по работе и друзей относился к своим достижениям с неподдельной скромностью и простотой, зато наедине с собою становился предельно самоуверен. "

"Твердо решив не ожесточаться и не становиться циником, Джек играл в открытую и целиком полагался на друзей...

После того, как его роскошный дом сгорел дотла, Джек с просьбой вернуть долг написал сотням мужчин и женщин, которые заняли у него в совокупности более 50000 долларов и божились, что вернут всё до последнего цента.
Он собрал всего 50 долларов.

Впервые закралась мысль: уж не смеются ли над ним друзья?
А что, если его давным-давно записали в простофили, считая повесой, который швыряется деньгами, как пьяный матрос?
История повторялась без конца: он всё давал и давал, другие - брали и брали. Прежние приступы уныния возникали у него сами собой и быстро проходили.
Теперь, как перестоявшийся чай, думы его становились все чернее и горше. "

"Было и ещё одно открытие, которое он сделал во время своего пробуждения - самое жестокое. Он с беспощадной ясностью увидел, что Чармиан в возрасте 43 лет всё ещё ребенок, целиком поглощённый ничтожными ребяческими забавами. Она по детски болтала вздор о своих драгоценностях, старинных нарядах, шапочках, других мелочах. Ей хотелось быть вечно женственной, вечно очаровывать и покорять. Он страдал, замечая, что гости стараются скрыть замешательство, что они смущены её деланными манерами, кокетством, стараниями изобразить юную, прелестную девушку, которой она постоянно мнила себя; что они озадачены её причудливыми, яркими, точно маскарадными костюмами, чепчиками в кружевных оборках, которые носили ещё в 19 веке...

Однажды вечером Джек и его сестра сидели за конторкой в столовой, ломая голову, как справиться с уплатой долгов. В этот момент в комнату влетела Чармиан, прихотливо задрапированный куском бархатной ткани, и манерно прошлась по комнате:
"Посмотри ка, друг, ну не дивная ли получится вещичка? Я только что купила два отреза". Она ушла, и наступило долгое грустное молчание. Потом Джек повернулся к сестре и сказал:
"Это наше дитя. Мы всегда должны заботиться о ней"...

Джек устал и был разочарован. Ему была нужна зрелая женщина, которая "обеими ногами твердо стояла бы подле него" в мире зрелых людей; жена, которая разделила бы с ним широкое ложе, которой он, проснувшись в тревоге ночью, мог бы коснуться рукой. Окружённый друзьями и родственниками, имея сотни тысяч поклонников, он чувствовал себя невыразимо одиноким. "

"Болезнь заставляла его пить; пьянство усугубляло болезнь.
Его толкали к виски утомление и упадок духа, но виски утомляло, и, напившись, он ещё больше падал духом. Молодость ушла, ушло здоровье, ушли ясность мысли, свежесть, счастье, а работал он по прежнему изо всех сил - и кварта шотландского виски (ежедневная порция) валили его с ног.
Теперь люди часто видели его пьяным.

Всё горше он разочаровывался в друзьях, в тех, с кем приходилось вести дела.
Два приятеля предложили ему организовать компанию по сбыту. Они дают капитал, он - своё имя и виноград. Не успел он оглянуться, как его уже потянули в суд: преданные друзья возбудили дело, задумав выжать из него 31000 долларов.

После того, как Джек выкупил права на экранизацию "Морского волка" и передал лучшие свои вещи кинокомпаниям, он получил уведомление от продюсеров, что доходов нет и ему ничего не причитается. Купив пачку акций закладной компании, он два года не вылезал из судов...

Соседи по ранчо начали "мутить воду", чтобы лишить Джека права пользоваться вторым водоёмом на одном из его холмов, где он построил плотину, чтобы задержать влагу зимних дождей. Соседи довели дело до конца и добились постановления суда в свою пользу. До него дошло, что некоторые приятели, систематически выпрашивая у него деньги, за спиной говорят:" Денежки достаются Джеку так легко, что только дурак не поможет ему их истратить "...

Алчность, леность, лицемерие - в былые дни он шутя мирился с ними, как человек, который узнал о людях самое плохое, и ничему не удивлялся. Но сейчас, когда его всё больше одолевала тоска и болезнь, он не мог без горечи видеть, каким злом платят за доброту и щедрость".

"Лучшее, что было создано моим умом и сердцем, фактически прошло незамеченным для мирового читателя, и это меня не тревожит.
Я иду дальше, я доволен и тем, что читатель восторгается в моих произведениях грубой, полнокровной силой и тому подобное ерундой, совершенно не характерной для моей работы.
Ты обречён на одиночество - значит, стой один!
Насколько помнится, во все времена уделом пророков и ясновидцев было одиночество - не считая, правда, тех случаев, когда их сжигали на кострах или забрасывали камнями ".

Джек Лондон

"Он скрылся в стенах кабинета, подобно тому как медведь уползает в берлогу зализывать раны...

Он вышел из партии социалистов, которая в долгое время держала его на плаву...

Его мучил страх, что он сойдёт с ума. Мозг его был слишком истощен, чтобы работать; а между тем Джек был вынужден писать каждый день. Когда-нибудь под тяжким и неустранимым гнетом мозг не выдержит - вот чего он боялся.
И потом мать - он убежден, что она не совсем нормальна. Это ещё больше пугало его.
Сестре ничем не удавалось унять его страх. Она заверяла его, что не отправит в больницу, будет сама заботиться о нём...

Джек знал, что он в тупике. Спасаясь от горестей и невзгод - сколько у него их было! - он пил не переставая...

Он всегда был согласен с Джорджем Стерлингом: не засиживайся в обществе собственного трупа; дело сделано, жизнь кончилась - раскланивался и уходи".

Ирвинг Стоун "Джек Лондон"