Мотыга и еда - как смысл жизни

Записки непутевой дочери. Лист отрывной, седьмой.

Мотыга и еда - как смысл жизни.

Вот и лежу я, значит. Чувствую, что голова жутко раскалывается. А встать не рискую. В чем смысл вставать, если опять могу упасть? Как бы скользко. Вот тебе и эзотерика. Зачем вставать если рискуешь снова упасть. Глупая какая-то философия. Так можно всю жизнь пролежать. Тогда это не эзотерика. Это фигня какая-то. Вот.

Лежу я, значит, и слышу шаги. Скрипит кто-то по снегу, идет ко мне. Товарищи, если вы грабить, то у меня осталась только моя совесть. И то, частично. Как может остаться-то, чего никогда не было, ААА-ХА-ХА-ХА. И вот человек тихо подходит ко мне, а я не открываю глаза. Помните, как в памятке про медведя? Если притвориться мертвой, он уйдет. Я так делаю, когда мне не хочется с человеком говорить, а он говорит и говорит. Говорит и говорит. Обычно работает.

«Кажется, живая». Проговорил девушка с набитым ртом. Ест она, что ли? «Медведь, пощупай ее, может, очнется».

Ага, еще чего?! Едва таинственный Медведь склонился надо мной и протянул руку, как я открыла глаза и, что есть силы, укусила его за палец. Издав истошный вопль, молодой человек лет 23-х отскочил в сторону и спрятался за девушкой. Да, ела она. В руках бутерброд. Тоже смешная шапка с пумпоном, правда синяя. Как и куртка. Соломенные волосы выбиваются из-под шапки. И веснушек — тьма темная. Просто по всему лицу, на ушах, чуть ли не на шее. Прям весна. С бутербродом.

- Мать моя карелка. - Перестав жевать, удивленно проговорила девушка. - Ты чего кусаешься-то, чудь?

- А чего он пальцами своими лезет? - Недовольно буркнула я, усаживаясь прямо на лед.

- Медведь, чего пальцАми лезешь своими? - Снова принимаясь за бутерброд, спросила девушка. - Гляди, откусят.

- Да иди ты, Мотыга! - Утер нос парень. На девушку был не похож. Рыжие волосы, рыжая бородка, как у фараона. Черная, легкая шапка. Вот такой медведь. - Хватит есть уже!

- Я молодой, растущий организм. - Подняла вверх указательный палец Мотыга и присела передо мной. - Сколько пальцЕв?

- Да отстань ты. - Отмахнулась я раздраженно. - Где я вообще?

- Здравствуйте. — Хмыкнула девушка. - Это Инкери, детка. Имя-то свое помнишь?

- Ага. - Опустила я голову. Про Инкери слышала. До моего конечного пункта отсюда как до Хельсинки пешком. Жуть. Чего делать-то? - Виктория. Вика.

- А, а я Ирина. Мотыгина. Можно просто — Мотыга. - Улыбнулась девушка. - Да ты не злись, мы смотрим — лежишь. Медведь он тут работает, в ларьке — Махнула она рукой. - Вот. А Медведь потому, что из Медвежьегорска. Банальная логика, но забавно. Аха-ха. Вот. Это самое, смотрим, ты лежишь. Думаем, дай подойдем, может, чем помочь надо?

- Ага, мозги новые купить. - Проворчала я. - У меня сумку украли. Там телефон и деньги. Остались только документы. А средств почти нет.

- А, тут такое часто бывает. - Пожала плечами Мотыга, надкусывая бутерброд. - Считай, нет твоих вещей. Мы поищем, но это практически бесполезно. Телефон позвонить дадим. Денег тоже, немного. Ночевать здесь, на вокзале будешь?

- А есть варианты? - Украдкой взглянула я на Медведя, нервно курившего в сторонке. Вдруг у него обида на меня?

-Есть. - Кивнула Мотыга, наконец-то, покончив с бутербродом и погладив живот. - Эх, аж жить захотелось. Хорошо. Апартаменты не люкс, конечно, но зато бесплатно. Здесь недалеко, возле ламбы.

- Где…? - Подняла я бровь.

- Да ты не слушай ее, она же отбитая, с Петрозаводска. - Рассмеялся Медведь. - Я ее иногда не понимаю. А знаю лет 5. У озера, Вика. У озера.

- «Карельский говор городской, Петрозаводской». - Гордо отчеканила Мотыга и улыбнулась. - Да нормально все. Была бы еда. Пойдем в ларек. У меня там в мастерке телефон, позвонишь и поедем.

- Где телефон…? - Я с трудом поднялась.

- Просто улыбайся. - Поджав губы, ответил Медведь. - Мотыга — как Россия. Умом ее не понять.