Отель Сердитая шайба

***

- Как это понимать, Лехтонен? - Сходу начал напор отец, едва я набрала номер. - Почему я не могу до тебя дозвониться?

- Телефон сел. - Решила соврать я. Ну, если он узнает о моих проблемах, тут же сорвется и примчится в такую даль. Оно мне надо? Я что-нибудь придумаю. Главное, найти где переночевать. А там утро вечера мудренее. Конечно, ехать в незнакомое место с едва знакомыми людьми — авантюра, но выбора у меня просто не было. - Прости, папа. У меня все хорошо, я еще еду. К утру буду.

- Почему у меня ощущение, что ты мне врешь?

- Потому что это просто твои догадки. - Шмыгнула я носом. - Ложись спать, папочка. Люблю тебя.

- Ладно. - Сжалился отец. - Доедешь — сразу позвони. Договорились?

- Да, самый финский отец.

- Пока.

Ну, вот. Как всегда. Я к нему со всем сердцем. А он просто — пока. Вот и строй отношения с родителем. Каким образом?



- Нормально? - Присела на стул напротив меня Мотыга. В теплом ларьке, еще с запахом еды, шавермы и еще чего-то жаренного меня совсем разморило. Я вздохнула. Усталость. Не хотелось даже есть. Просто спать. Лечь в теплую постель и уснуть. А проснуться… Дома где-нибудь. - Есть не хочешь?

- Да что же такое?! Мотыга, хватит есть! - Воскликнул Медведь, взмахнув руками. - Ты разоришь нас! По миру пойдем!

- И так в каждый день. - Покачала головой Ирина. - В каждый день. Еду, что ли жалко, Мишка? Ну тебя. Уйду. Уйду, вот увидишь.

- Куда? - Хмыкнул парень, выпуская нас из ларька. - Заводи машину пока. Уйдет она.

Едва мы вышли из ларька, Ирка нажала на кнопку отключения сигнализации. Послышался сигнал, и я увидела вытянутую, как корабль, синюю машину. Длинную-длинную. Честно, даже не сразу определила марку. Первый раз такую видела. Мотыга открыла дверь откинула сиденье и пропустила меня назад.

- Добро пожаловать на наш корабль. - Приветственно помахала она рукой. - Никогда на такой не ездила?

- Неа. - Покачала я головой. - Хороша, чертовка.

- Но-но. - Подняла вверх указательный палец Мотыга. - «Марк» - это он. Друг и товарищ. Мы на этом японце уже года три катаемся. «Тойота» же. Марк два. Самурай. Машина зверь.

- Хватит трепаться. - Открыв дверь, уселся на водительское сиденье справа Медведь. - Поехали. Завтра рано вставать.



***

Самурай понес нас через город. Колонны, колонны, колонны. Один сплошной мрамор. Мне как-то рассказывали, что много лет назад в Инкери происходили какие-то жуткие вещи и он едва ли не полностью был разрушен. Но мраморные колоны выстояли. И рулит городом непонятно кто. Вроде русские, а вроде финны. Странный городок. Но довольно уютный, маленький. Мой взгляд упал на башню с часами в центре города. Монументально. Проезжая мимо парка, Ирка помахала рукой памятнику Финской девочке. Забавная. И девочка и Ирка. Медведь прибавил звук в приемнике, а там пели что-то про маму. Просили вылечить. Ну, мамы нет. Пусть вылечит хотя бы папа. Хотя в моем случае вряд ли что-то уже поможет. Дура.

Наконец, мы выехали к окраине, к ламбе, как сказала Мотыга. Здесь были сплошь частные домики, Медведь рассказал, что жители тут живут чуть ли не лучше, чем в Инкери и в город почти не ездят. Варятся в своем соку и живут припеваючи. Государство в государстве. Называлась местность Голый остров. Действительно, голый. Вокруг только озеро и поле. Все. И неказистое, заброшенное здание. По-моему, бывший магазин.



- Собственно, вот. - Махнула рукой Мотыга, выпуская меня из машины. - Это и есть наш отель.

- Где? - Закрутила я головой, пытаясь отыскать хоть что-то вроде гостиницы. Пусто. Ночь. Улица, фонарь (нет).

- Да вот. - Повернула мою голову в сторону заброшенного магазина Ирка и взяла за руку. - Пошли. Вот оно. Наш отель «Сердитая шайба».

- Удивительно. - Уныло протянула я, едва поспевая за девушкой и Медведем. - А почему шайба и сердитая?

- Вот поэтому. - Не успела я опомниться, как открытая Мотыгой дверь шарахнула меня по носу, отбросив на снег. Больно. И я снова лежу. На звезды смотрю. Что, в Инкери можно только лежать?

- Мотыга, ты — чудь. - Помогая мне подняться, проворчал Медведь. - Предупреждать надо человека.

- Ничего. - Хохотнула Мотыга. - Десять раз по носу получит, будет осторожнее.



Мы вошли в помещение с жутко низким потолком. Пусто. Лишь местами прогнившие, деревянные полы. Голые, деревянные стены. Медведь объяснил, что раньше здесь был ремонт стиральных машин. Но после печально известных событий хозяин куда-то исчез и здание пришло в запустение. Однако затем группа инициативных ребят придумала использовать помещение в качестве приюта для тех, к кому Инкери оказался не слишком добр. На цокольном этаже здания, где раньше ремонтировали стиральные машины, установили несколько кроватей и принесли электрические плитки, хотя еду чаще готовили на улице. Пока позволяла погода. Лишь двери, механизм которых со временем состарился и пришел в негодность, перестали поддаваться дрессировке и открывались-закрывались со скоростью летящей шайбы. Так бывший магазин ремонта стиральных машин стал отелем «Сердитая шайба».

-Вот. Так что, с дверьми тут аккуратнее. - Предупредила Мотыга, включая свет. Длинный, узкий коридор и кровати по бокам. В самом конце коридора еще две двери, слева и справа. Кухня и душевая — туалетная. Комнаты отдыха в «Сердитой шайбе» не предполагалось. - Твоя кровать — в самом конце коридора, прости, верхняя полка. Зато приставать никто не будет.

Стараясь не шаркать ботами (есть такая дурацкая привычка), я сняла шапку и тихо прошла к своей кровати. Мотыга устроилась напротив, со скрипом взобравшись на свою полку. Я укрылась одеялом и вздохнула. Как круто поменялась жизни. А еще утром была в своей теплой постели. А теперь в «Сердитой шайбе». Без денег. Без связи. В окружении абсолютно незнакомых людей. Катастрофа.



- Да ладно, не вздыхай. - Улыбнулась в темноте Ирина. - Все наладится, мать. Медведь сказал завтра попробует найти твои вещи. Телефон я тебе дам. Можешь завтра на мою работу съездить, посмотреть. Зато какие приключения, а? Знаешь, иногда в жизни случаются вещи гораздо страшнее, чем сворованная сумка, пусть и с деньгами. Иногда так намывает, что тряпкой не высушишь.

-Твои бы слова, да кому-нибудь в уши. - Глядя в потолок, ответила я. - Мотыга?

- Чего?

- А ты реально карелка?

- О, у меня там смесей на несколько стад бульдогов и носорогов. - Посветила фонариком на телефоне себе в лицо Мотыга. - Бу. Отец чистый карел, аж с Паданов, представляешь, с самых. Мама — наполовину ингерманландская финка, наполовину карелка. А на финском не говорит. Хотя мама у нее чистая ингерманландка. Но тоже не знает языка. Бабка, то есть, моя.

- А есть большая разница между финским и карельским? - Приподнялась я.

- Тии, конечно! - Воодушевилась Ирка. - Так посмотришь, вроде похожи. - Зашептала она. - Но начинаешь разбираться — большая разница. Ну, и вот. Тем более, и у ингров там какой-то свой диалект, черт ногу сломит. Вот. Получается, что мама карело — финка, причем прям с исторической Ингрии, но всю жизнь говорит на карельском и вообще ингрой себя не считает. А папа еще и патриот. Ну, знаешь, типа: «Карелия для карел». - Скорчила гримасу Ирка, потрясла кулаком и засмеялась. И я засмеялась. Смешная она, Мотыга. Ирка Мотыгина.

- Класс. - Окончательно проснулась я. - А как так вышло, что карел — и Мотыгин?

- Не, Мотыгина — это мамина фамилия. - Объяснила Ирка, немного погрустнев. - Отец с нами не живет, давно уже. Разные они, с мамуляйнен. Так, иногда общаемся. А Мотыгиной бабка стала, еще прям в очень далекой молодости. Там у нее была какая-то история, она не рассказывала в подробностях, что пришлось чуть ли не имя с фамилией менять. Не жаловали раньше ингров, знаешь, наверное.

- Ничего себе. - Присвистнула я. - Истории у тебя, Мотыгина. Ну, царствие небесное. Бабке Мотыгиной.

- Ты чего?! - Воскликнула Ирка, удивленно округлив глаза и, с цоканьем постучав себе по голове. - Живая бабка, она еще нас с тобой переживет. Это ж, фронтовая разведка. - Гордо подняла она указательный палец. - Бабка боевая. А в молодости вообще огонь девка была. Рыжая. Ух. Ну, ты о себе расскажи, Ви. Семья, наверное, большая?

- О да. - Рассмеялась я. - Сестра, я, отец, названная мать, названный дед, бабушка две тетки и друг с подругой.

- Названные — это как? - Не поняла Ирка. И лицом стала похожа на бурундука. Лапочка.

- Короче. - Присела я. -Мамы у меня нет, ну, я ее с восьми лет не видела. Воспитывала мамина подруга и ее отец. Поэтому названные. Отец и бабушка не совсем русские. Тетя Янни и ее отец - чистые финны.

- О, а мама куда делась?

- Не знаю. - Пожала я плечами. -Не интересовалась особо, некогда было. Знаю только, что она внешностью финка чистая. А отец — Тракторист.

- В смысле?! - Округлила глаза Ирка, доставая из-под подушки шоколадный батончик и протягивая мне. Вини-Пух Мотыгин.

- Ну, мать его так называла. - Надкусывая сладость, объяснила я. Кайф. - Я ее и не искала никогда. Не интересно было.

- А представляешь, она здесь?

- Здесь? - Спросила я с набитым ртом, кивнув вниз.

- Ага, в «Шайбе», на нижней полке спит. - Хмыкнула Ирка. - Да в Инкери. Давай, поищем.

- Нет, не надо. - Твердо отказалась я. - Мотыга, а как ты в Инкери оказалась?

- Сбежала, как? - Развела руками Ирка. - Мы с матерью жутко упрямые, а когда она начинает на карельском ругаться, я ее совсем не понимаю. Говорю: «Ой, как хорошо, что я тебя не понимаю». Не тот уровень языка. - Хохотнула девушка. - Если серьезно, мамуляйнен сложная. Вот, действительно сложная. Она все очень близко к сердцу воспринимает. Педант. Добрая очень. Но с ней трудно, мать. С бабкой и то проще. Ну, я не выдержала и уехала. Решила, что пока так будет лучше. Вернусь, конечно. Я же ее люблю. Она лучшая. Но не в ближайшее время. Ладно. - Погасила Ирка телефон. - Давай спать, мать.



Я закрыла глаза и отвернулась. Как удивительно складываются судьбы. Кто-то вынужден менять имя и фамилию. Кто-то уезжает от родителей, потому, что тяжело жить вместе. Кто-то не сходится характерами. А я переживаю из-за потерянной сумки. Права ведь, Ирка. Иногда так намывает, что…

Не высушишь.