Берсеневы. Часть 3. Глава 26

 - Выходит, они все лгали про Лизу с Мишей? - пролепетала Анна Михайловна.

        - Совершенно верно. - ответила полковница.

        - А ты безоговорочно верила в любую ложь... - с горечью добавила Нина Константиновна.

        - Не могла же я предположить, что пожилые люди могут вот так бессовестно лгать... - попыталась оправдаться госпожа Лялина.

        - Зато ты, воспитав Лизу и прожив с ней под одной крышей всю ее жизнь, с легкостью смогла поверить в то, что твоя дочь способна делать то, что ей совершенно несвойственно... - не осталась в долгу госпожа Виноградова.

        - Именно потому, что ты не жила с Лизой под одной крышей, ты думаешь, что Лизе не свойственна агрессия... - заявила Анна Михайловна. - А я точно знаю, что очень даже свойственна... Просто ты не видела ее в деле...
 
        - Не всегда резкость по отношению к собеседнику является агрессией... - заметила Нина Константиновна. - К твоему сведению, я не один раз своими глазами видела то, что ты называешь Лизиной агрессией.

        - И как? - не без иронии поинтересовалась Анна Михайловна. - Понравилось?

        - Я ни разу не нашла в поведении Лизы настоящей агрессии. - ответила Шапокляк.

        - Дааааа??? - изумилась Анна Михайловна. - А что же это было в таком случае? Любовь и нежность?

        - В Лизином случае такое псевдоагрессивное поведение всегда является вполне адекватной реакцией на нанесенное ей оскорбление... - уверенно, с великолепным достоинством, ответила Нина Константиновна. - Или ты считаешь, что твоя дочь не имеет права дать отпор хаму?

        - Отпор отпору рознь... - заявила Анна Михайловна. - Всегда нужно оставаться интеллигентным человеком...

        - Дааа???? - удивилась Шапокляк. - Интересная позиция...

        - Ты не согласна?

        - Категорически...

        - Почему?

        - Ты мне еще расскажи, что, разговаривая с хамами на их языке, интеллигентный человек унижает свое достоинство... - раздраженно заявила Нина Константиновна.

        - А разве нет? - отозвалась Анна Михайловна.

        - Конечно, нет! - рявкнула Нина Константиновна. - Дело обстоит строго наоборот... Не позволяя себе дать резкий отпор хаму, человек унижает себя...

        - Почему? - не поняла Анна Михайловна.

        - Потому что хамы и наглецы галантерейного обращения не понимают... - раздраженно объяснила Нина Константиновна. - Для них человек, который ведет себя интеллигентно, однозначно является слабаком, слюнтяем, легкой добычей, терпилой, мальчиком или девочкой для битья и так далее...

        - Когда-то очень давно то же самое мне пыталась объяснить Лиза... - припомнила Анна Михайловна.

        - Насколько я понимаю, ты ее слушать не стала? - язвительно спросила госпожа Виноградова, испытывавшая почти непреодолимое желание дать в морду подруге.

        - Нет. Не стала... - отозвалась Анна Михайловна.

        - Напрасно... - с большим чувством и с явным знанием обсуждаемой темы, а также с весьма сильным раздражением  ответила Нина Константиновна. - Хамы и наглецы понимают только язык силы... Именно на нем и необходимо с ними разговаривать, когда нужно заткнуть им их наглые рты, а ты, моя дорогая, по неизвестной мне причине,  перепутала интеллигентность со слюнтяйством, и упрямо держишься за свои заблуждения... Генеральша и ее доченька поняли это и воспользовались на полную катушку.

        - Я же не знала, что они специально стремятся оболгать девочку...

        - А объективно разобраться в ситуации у тебя не хватило мозгов или желания? - съязвила Юлия Николаевна.

        - Желания разбираться у нее вообще не было... - вздохнула Нина Константиновна. - Она с Луны упала, а там у матерей принято доверять кому угодно, кроме своих детей... Любому подонку готовы отдать на растерзание своих деточек...

        - Что ты несешь? - вскинулась Анна Михайловна.

        - Правду. - ответила Нина-старшая.

        - Юлия, я не понимаю, - торопливо перевела разговор на другую, менее скользкую для нее тему Анна Михайловна, - если они хотели отобрать у нас имущество, зачем им потребовалось разводить Лизу с Мишей? Нелогично...

        - На первый взгляд - да, но, если предположить, что им нужен был не развод, а два человека в состоянии сильного нервного напряжения, то все встает на свои места. Понимаешь?

        - Нет...
 
        - Это от того, что ты устала... - ответила полковница. - Слишком много негативной информации для одного дня... Давай сделаем так - мы сейчас включим магнитофон, и ты послушаешь разговор Миши с Лизой, который они сами записали в тот день, когда Миша записал твой разговор с мачехой, а потом я дам тебе послушать наш с детьми разговор, состоявшийся в тот же вечер в этой комнате. Ты найдешь ответы не на один свой вопрос...

        - Мне нет прощения. - тихо сказала Анна Михайловна.

        - Подожди каяться... - раздраженно посоветовала ей Юлия. - Еще успеешь... Сначала послушай эту пленку.

        Она достала из сумки кассету...

        - Юлия Николаевна, может быть, не нужно? - спросил Миша.

        - Ах, ты, добрая душа! - гневно повысила голос Юлия. - Уже размяк? Значит, тебе тоже не мешает вспомнить события того вечера!

        - С чего бы мне размякать?  - вдруг взорвался Михаил. - С того, что теща вынужденно засунула свою спесь в задницу и, наконец, заговорила с окружающими, как с равными? Или я, по-Вашему, могу смягчиться от того, что она, вместо того, чтобы заявить, что не та мать, которая родила, а та, которая воспитала, начала каяться? Вполне вероятно, что ей уже удалось заморочить головы вам обеим, но не мне и не Лизе!

        - И не нам с Ниной. - отозвалась Юлия Николаевна. - За прошедшие полгода мы очень хорошо узнали цену словам и поступкам Анны Михайловны!  Мы очень хорошо понимаем, что не от материнской любви, и не от искреннего раскаяния она произносит сейчас определенные слова!
 
        - Рад слышать, что вас обеих не ввели в заблуждение ее приемы манипулирования окружающими! - отозвался Михаил Андреевич.

        - Мишенька, дорогой, успокойся.... - подала голос Нина Константиновна. - Мы с Юленькой прекрасно понимаем, чем сейчас занята твоя теща...

        - Вы уверены?

        - Да. Она наконец-то сообразила, что Вера Егоровна представляет для нее смертельную опасность, и снова увидела свой интерес в той семье, которая была до появления генеральши, и в друзьях, способных ее защитить...

        - Да! Именно так! - отозвался Михаил. - Ничего нового! Понимает наглая курица, чей корм склевала, и пытается манипулировать нами при помощи "покаяния"! 


Продолжение следует...