Гвоздика

                ГВОЗДИКА

   В кухонное окно постучали. Серёга поднял голову от книги и увидел своего приятеля Вовку, из соседнего барака. За окном уже стемнело, но друга он узнал сразу.
   Они дружили давно, с того самого времени, как научились ходить. Их дома располагались рядом, между домами была поляна, со скамейкой между тополями,  место игр и посиделок. Им было по девять лет, ходили в одну школу, только в разные классы. В лес, по садам и на речку только вместе, друзья  не разлей вода. Всё общее, даже Серёгина еда. Он жалел приятеля и частенько подкармливал его, таская хлеб на улицу, а когда матери не было дома, даже кормил Вовку супом.  Мамка работала на железной дороге, и у них всегда было что поесть, не в пример у Вовки.
    Отца у того не было, а мать пила. Её отовсюду гнали, нигде она долго не задерживалась. Вовка болтался по двору, вечно голодный, в сатиновых штанах и выцветшей школьной куртке. Его матери постоянно не было дома,  и он гулял сколько и где хотел. Серёге, в общем, тоже не запрещали, но он должен был смотреть за младшей сестрой. А куда с этой стонотой пойдёшь? Отец уже год как на заработках, мать постоянно подрабатывает. Вот и сегодня ушла на дежурство. Они привыкли сидеть дома  одни, ничего страшного, но вот дежурство мамкино было хуже всего. Она уходила на сутки и закрывала их дома одних. Наварит супу или картошки, уйдёт и закроет их на замок. Вместо туалета ведро в сенках, под тряпкой. Оставалось только одно, общаться с приятелем через кошачий лаз в уличной двери.
    Вовка махнул рукой и исчез, значит надо идти к дырке. Серёга встал, подумал и отрезал от буханки кусок хлеба, взял варёную картошину, всё равно ведь попросит. Вышел в сенки, бросил на пол круглый коврик и  удобно улёгся на живот у кошачьего лаза.
   - Здорова! – раздалось из-за двери, - у тебя хлеб есть?
Серёга усмехнулся и просунул хлеб и картошину в дырку. За дверью засопели. Вовка усиленно запихивал еду в рот.
  - Слушай, - раздался опять Вовкин голос, - у вас одеколон есть?
  - Есть, – сказал Серёга и добавил, - Гвоздика, мать от комаров натирается.
  - Дай немного…
  - Зачем тебе, ты ведь не тётка, чтобы комаров бояться.
  - Да мне не от комаров, - после паузы ответил Вовка,  - от собаки.
  - От какой собаки, – удивился Сергей, - у тебя есть собака? И зачем её мазать? Тоже комары кусают?
 За дверью опять засопели. Видимо Вовка решал, говорить или не говорить.
  - От милицейской собаки, чтобы не учуяла, что это я…
  - Чего ты? – не понял Серёга.
Вовка молчал, видимо собираясь с мыслями.
  - Я мамку хочу убить, - сказал Вовка, – надоело уже ждать. Она всё пьёт и не умирает. Сколько ждать-то?
   Вовка замолчал, а Серёга ждал, что будет дальше. Приятель заговорил снова.
  - Она как раз пьяная на полу лежит, а на кровати мужик, которого она с собой привела. Я её убью, а ножик мужику положу, пусть на него подумают. А потом милиционерам скажу, что это он, я видел.
  - А зачем одеколон?
  - Аааа, – судя по голосу, заулыбался Вовка, - я там всё оболью, и собака, которую приведут милиционеры, ничего не унюхает. Я в книжке читал, давно.
   Серёга вспомнил, что он тоже читал про такое. Там преступники табак насыпали или поливали чем-то.
   Эта новость не удивила и не испугала Серёгу. На Подходе, в посёлке при железнодорожной станции, такое не часто, но случалось. В прошлом году в дальних бараках брат убил брата. Два года назад, после гулянки, дядя Толя зарубил жену.  Да и Серёгин отец тоже бегал за мамкой с ножом. Поэтому и уехал, испугался, что мамка в милицию заявит.
   Про то, что Вовкина мамка скоро умрёт и что будет потом, Серёга слышал постоянно. Вовка рассказывал, что про это ему говорила тётя Лида, их соседка. Она гладила его по голове и просила подождать маленько. Вот мамка его сопьётся совсем или замёрзнет где-нибудь, ну умрёт, и тогда его заберут в детский дом. А в детском доме хорошо. Там государство заботится о таких как он, сиротах. Там дают одежду всякую, для любой погоды. Зимние ботинки дают и сандалии для лета. Там у каждого есть кровать настоящая и чистое белое бельё, которое меняют каждую неделю. Кормят  там три раза в день, и еда вкусная, и полдник есть. И в школу ходить не надо, она прямо там, вместе с партами и учителями, и запросто можно выучиться на Гагарина. Ещё там бывает ёлка на Новый год, с подарками, не такая как в школе.  Дед Мороз там настоящий, а не директор. И что уж совсем невероятно, всех летом возят на море. Про море Вовка не верил тёте Лиде, но та уверяла, что это обязательно, ведь это государство так заботится о сиротах. Она постоянно употребляла это слово – сироты, и Вовка понимал, что это про него.
   - Ну чё, дашь одеколон? – спросил Вовка.
   - Дам,- ответил Серёга.
  Ему было не жалко Вовкину мамку, она правда была плохой. Еду домой редко носила, одежду не покупала. Иногда била его чем попало, когда он слишком надоедал. Вовка синяки даже показывал. Когда была жива бабушка, она ещё вставала на защиту внука, подкармливала его, но уже два года как её нет.
   Серёга поднялся и пошел в комнату. В нос ударил яркий и терпкий запах одеколона, пахло гвоздикой.
  - Ты что, одеколон брала? -  спросил он сестру.
  - Да, маленько. Сегодня у меня кукла в театр пойдёт, немного её намазала.
  - Вот ведь мартышка, в кого такая? – подумал Серёга, улыбаясь, - Театр!
  Забрал пузырёк и сунул его в кошачью дырку.
   - Ты только всё не выливай, мамка заругается, - сказал он.
   Вовка ничего не ответил, просто ушёл.
  Серёга зашел на кухню, позвал сестру. Мать строго-настрого предупредила не забывать её покормить. Та есть не хотела.
   - Ты никому не говори! – сказал он сестре. 
   -  Про что? - спросила в ответ Любашка.
   - Что Вовка приходил.
   - Ладно, - согласилась она и снова полезла в свой дом, под стол, обвешанный одеялами. Серёга пытался читать, но не получалось. Мать придёт с дежурства только завтра вечером и вполне вероятно, что он не увидит, как приезжала  милиция с собакой. А это жалко.
   В окно постучали. Это снова был Вовка, махал рукой, вызывая к кошачьему лазу. Из дыры пахнуло гвоздикой, и Серёга понял, что одеколона ему не видать как своих ушей.
  - Ну что, получилось?
  - Нет пока, ножик не острый, даже платье не проткнул. Он круглый на конце. Я попробовал – никак. Дай мне ваш, я видел, у вас есть острый.
  Серёга сходил на кухню, порылся в столе и достал нож, которым почти не пользовались. Со старой деревянной ручкой, лопнувшей вдоль.
   - Ага,- сказал Вовка, - этот подойдёт, этот лучше.
Он исчез в темноте, но через мгновение появился снова.
  - Если хочешь, и твою мамку потом убьём. Будем вместе жить в детском доме…
  Подождал немного и растворился в темноте.
  Серёга сел на коврик, привалился спиной к двери. «Ну нет, - мысленно ответил он приятелю, - ты как знаешь, а я не хочу жить в детском доме.  Да и мамка у меня хорошая, добрая. Она Любашку любит и обо мне заботится, еду покупает, вещи там всякие, пеналы.  Колбасу иногда, конфеты. Не часто, но покупает. А часто и не надо, зубы и так уже! Обещала к бабушке в деревню отправить, на остаток лета. Ребята ждут его с прошлого года. После папки папиросы остались, так он отвезёт им. За горохом поедем на инвалидке, за хмелем. Гальянов банкой будем ловить, красота! Мамка сказала, что отец через год вернётся с заработков, опять вместе будем рисовать масляными красками».
    Гвоздичный запах стал сильнее, будто Вовка полил всю поляну, заметая за собой следы. Пришла Мурка и села под руку.
  - Нет, мне никого убивать не надо, - подумал он, - у меня и так всё хорошо.

Быков ВА. Екатеринбург. 06.2023.