Бутылка на столе

Она стояла подбоченясь, как жена, встречающая подвыпившего после получки, мужа.
"Только  скалки не хватает." - подумал он, и успехнулся.
Какой-то едва осознаваемой враждебностью веяло от простой бутылки коньяка, по воле случая оказавшейся на его столе.
Весь её вид, немного коренастый, но с непомерно вытянутой шеей вызывал в нём смутное чувство тревожности.
Странно, это же просто бутылка, - неживой предмет, продукт питания, или как там его ещё можно назвать?
Огненная жидкость, заключённая в стекло и украшенная яркой этикеткой, казалось бы не может вызывать никаких чувств, кроме - открыть бутылку, и плеснув в стакан немного жидкости, выпить, или - просто убрать с глаз долой и забыть о её существовании. "Не видишь, и не бредишь". - пришла ему на ум цитата народной мудрости.
И, действительно, он встал с кресла, и уже хотел было убрать бутылку со стола, но передумал. Плюхнувшись обратно в кресло, он почувствовал некую досаду.
Ему стало казаться, что в этой комнате главный не он, а эта,  внушающая ему смешанные чувства бутылка коньяка.
И дело даже не в том, что он боролся с искушением откупорить бутылку, плеснуть содержимое в стакан, и выпить. Совсем нет!  Если бы бутылки на столе не было, он бы даже не вспомнил о ней. Нет и нет. Не очень то и хотелось. То есть совсем бы не хотелось. То есть совсем нисколько.
Но, совсем другое дело сейчас, когда бутылка стоит  на столе.
Но, даже в этом случае...
Любой человек, не язвенник и не трезвенник, увидев бутылку коньяка стоящую на столе, либо откроет её и выпьет, хоть немного, или уберёт её обратно в буфет, поскольку сама по себе бутылка является украшением стола только в том случае, когда её жаждут. Во всех других случаях она никаким украшение не является, а даже напротив, может вызывать своим присутствием чувство досады и неуместности.
Желая перевести свой взгляд на что-то более нейтральное, он посмотрел в окно. Был второй день календарной зимы, за окном, в начинающихся сумерках шёл снег. Он падал лёгкими, слегка кружащимися снежинками, и это было красиво и очень уютно.
"Как хорошо сидеть в тёплой комнате, и смотреть на летящий снег." - думал он, и опять перевёл взгляд на бутылку.
"Если ружьё висит на стене, то оно обязательно должно выстрелить." - опять ему в голову пришла цитата.
- Вот уж действительно, философский вечер какой-то! - вслух проговорил он.
Взяв бутылку в руки, он почувствовал, что лёгкая враждебность, якобы исходящая от неё, сменила гнев на милость. Жидкость в бутылке слегка всколыхнулась, и подмигнула ему тёплым карим глазом.
"Совсем как глаза Мари!  Такие же, цвета спелого каштана, даже сверкают так же." - подумал он, и даже почувствовал к бутылке некое подобие привязанности.
Мари... Сколько уже лет прошло, как пути их разошлись? Три? Пять...
Как быстро летит время, совсем, как этот снег за окном...
Он повернул голову, чтобы посмотреть на летящий снег, но увидел только чёрный прямоугольник, обрамлённый белой, пластиковой рамой.
Он смотрел на этот чёрный прямоугольник и видел перед собой пустынный берег моря, волны, бьющиеся о прибрежные скалы, загорелую Мари, играющую в пятнашки с волной...
Незаметно для него, его руки, машинально, начали сдирать с горла бутылки цветную фольгу. Незаметно, он вытащил пробку. Коньячный аромат ударил ему в ноздри и заставил очнуться . Картинка исчезла.
Он обнаружил себя в кресле  с открытой бутылкой коньяка.
- Ну, что ж... - опять вслух проговорил он, - Раз уж бутылка открыта...
Он встал, потянулся, дошёл до буфета, вынул оттуда стакан, дунул в него, избавляя от пыли, и поставил на стол. Рядом с открытой бутылкой, стакан смотрелся почти органично.
Он пошёл на кухню и достал из холодильника кусок холодного мяса, нарезал его на ломти, добавил к мясу помидоры черри,  несколько кусочков сыра, и отнёс всё это великолепие в комнату.
- Вот теперь всё как надо! - одобрил он и сев в кресло, плеснул в стакан немного коньяка.
Густая, пахучая жидкость обожгла горло, и через несколько секунд растеклась по венам потоком июльского солнца.
Стало очень спокойно и легко. Бутылка, зашвырнув скалку в чёрный космос, плясала на столе манящий зазывный танец.
- Ну... Между первой и второй... - бодро сказал он, и плеснув еще коньяка, смаху выпил.
Настроение быстро менялось в лучшую сторону.
- Эх! Есть ещё порох в пороховницах! - залихватски воскликнул он, опрокидывая в себя очередную дозу коньяка.
Захотелось действий. Рассмотрев бутылку на просвет, он увидел, что содержимого осталось не так уж много, а он только разогрелся.
- Ну, что ж... Сейчас допью и можно сходить за добавкой.
Посмотрев на часы, он увидел что до роковой красной линии, - десяти часов вечера, осталось ещё три часа.
"Время есть." - подумал он, но решив ускорить процесс, стал наливать больше.
Наконец, с бутылкой было покончено.
Быстро одевшись, он вышел на улицу. Холодный декабрьский ветер подхватил его и понёс в сторону магазина. Мягкие снежинки падали ему на плечи, нежно касались лица и создавали радужное настроение.
В супермаркете он сразу прошёл к вино-водочным рядам, выбрал коньяк, потом, подумав, прошёлся по магазину и покидал в корзинку всё, за что зацепился взгляд.
Вторую часть вечера он хотел провести с бОльшими гастрономическими изысками.
- Один раз живём! - подмигнул он даме сидящей за кассой, бросая в пакет купленные продукты.
- Не желаете ли товары по акции? -  проговорила кассирша заученную фразу, но он, махнув ей на прощанье рукой, вышел из магазина.
Придя домой, он быстро нарезал багет, намазал его маслом и толстым слоем красной икры. Потом вскрыл упаковку кеты и вывалил её на тарелку.
- Вот это по-нашему! - воскликнул он, радостно потирая руки.
Стакан из второй бутылки, прошёл как-то спотыкаясь, и цепляясь за все углы пищевода.
- Ну, первая колом, - вторая соколом! - успокоил он сам себя, закусывая бутербродом с красной икрой.
И действительно, вторая пролетела как гордая птица, ничего не задев крылом.
- Хорошо сидим! - воскликнул он через минуту, ощущая как алкоголь, наконец-то, захватил его в свою сферу влияния. Голова приятно кружилась.
- Эх! А не позвонить ли мне Мари? - спросил он, то ли у себя, то ли у бутылки.
- А что? Почему бы и нет?
То, что он не видел Мари уже несколько лет, его нисколько не смутило. Нетвердой рукой он достал из кармана телефон, открыл телефонную книгу, и принялся листать.
- Господи! - удивлялся он, - Сколько тут всяких номеров-то! Этого уже нет. И этого тоже. А этих я вообще не знаю. Не помню, откуда у меня их номера в телефоне. Может, какие-то случайные знакомцы? Черт его знает! Не помню ни хрена! Надо завтра всё здесь почистить.
- А, вот! Номер Мари!  Нашёл! - радостно воскликнул он, и заволновался. - Как давно я ей не звонил.
Он налил себе ещё коньяка, чтобы унять волнение и дрожь в руках.
Выпив, он несколько раз брал трубку, чтобы набрать номер, и несколько раз откладывал.
- Да, ты мужик или нет! - отругал он себя, в очередной раз наливая из бутылки.
Вылив остатки коньяка в стакан, он, хлопнул его, набрал наконец-то номер Мари, и вырубился с телефоном в руке.
После нескольких протяжных гудков на том конце ответили.
- Я вас слушаю. Кто это? - послышался приятный женский голос, - Говорите, вас не слышно!
Но, он уже спал, уткнувшись в руки, лежащие на столе...
- Алекс, это ты? - тихо спросил женский голос, но, немного подождав, и так и не услышав ответа, отключился.
Он спал. Ему снилась Мари, наверно, единственная любимая женщина в его жизни. Женщина, которую он потерял...
...Мари сидела в своей комнате. Рука её всё ещё сжимала трубку телефона.
Она думала об Алексе. Как давно они расстались, а она всё ещё любит его. И, конечно, это звонил не он. Это кто-то ошибся номером.
Алекс давно забыл её, ведь столько лет прошло. Прошлое не вернешь, да и не надо возвращать. Надо просто забыть. Навсегда. Удалить из памяти Алекса, как когда-то она удалила из памяти телефона  его номер.
Мари поднесла телефон к глазам, нашла номер  недавно звонившего и удалила его. Ей не нужны чужие номера.
... Сильная головная боль разбудила его. Серый день заглядывал в окно. Он подошёл к окну и стал смотреть как медленно падают с неба лёгкие, пушистые снежинки...
Вдруг, он напрягся. Какое то смутное чувство завладело им.
Повернувшись, он посмотрел на стол и увидел на нём целую, закупоренную бутылку коньяка...