10. Вместо исповеди 2

    Наконец-то, Владимир попал на свою стройку, которая занимала в его душе достаточно много места. Он то любил ее, то ненавидел, от ее состояния зависело его настроение. Она определяла его стиль поведения и воздействовала на все его чувства. И были периоды, когда некоторые болезни стройки целиком приводили к тому, что он почти заболевал сам или находился в пограничной зоне между здоровьем и нездоровьем. Однажды, выяснилось, что бетон на важном перекрытии набрал недостаточную прочность, и ему пришлось поломать голову, прежде чем удалось найти оптимальное решение. Оно было очень простым: этажом ниже пришлось поставить ряд дополнительных колонн. Но как трудно было согласовать это решение с заказчиком! Потом развалилась свежая бутовая кладка на овощехранилище. К счастью, никто не пострадал. Потом была балансовая комиссия, которая закончилась тихим, но разгромным выступлением главного бухгалтера. По крайней мере, для Владимира, которого вновь объявили расхитителем из-за перерасхода зарплаты (ССУ не выполнило обещаний и, все же, пересмотрела в сторону уменьшения плановый фонд зарплаты). А его родная рота получила переходящее Красное знамя того же ССУ, как победительница в соцсоревновании между Военно-строительными отрядами и отдельными ротами.

    Знамя роте должен был вручать Николай Федорович, но он специально поручил это сделать Владимиру.

    Более того, Николай Федорович, ухитрился подписать непосредственно в штабе Флота приказ Командующего Северным Флотом адмирала Чабаненко о награждении знаком «Отличник военного строительства» Главному инженеру, Евгению и Владимиру. А сам Николай Федорович был награжден орденом Трудового Красного Знамени (как оказалось, не первым!). И это при всем притом, что экономическая работа 144 района была признана неудовлетворительной, так как 1960 год район закончил с убытками в двести с лишним тысяч рублей.

    Владимир искренне возмущался этой свистопляской, и был немного расстроен. По крайней мере, до тех пор, пока командир на разборке деятельности района за 1960 год не вскрыл ряд факторов, которые ставили все на место, по крайней мере, в сознании основного звена инженерно-технических работников, к которым, безусловно, относились и Владимир с Евгением.

    Дело в том, что Северовоенморстрой и Инженерное управление флота, как заказчик не учли, должным образом, затраты по удорожанию материалов при их перевозке из Североморска и Мурманска в Западную Лицу. Формальная причина была в том, что ССУ отправило расчеты по этому поводу и расчет по затратам на временные сооружения слишком поздно.

    Но в 144 районе на эти работы был оформлен акт незавершенного производства и район в своем балансе учел их. И сдал баланс с прибылью в сорок четыре тысячи. Но, в ССУ, имея ввиду неудовлетворительные показатели текущего года в целом, решили списать эти работы на убытки, чтобы в будущем году включить их в выполнение.

    - Закон парадокса, - говорил Николай Федорович, - мы все отвечаем за чужие грехи, а за свои — никогда! Он решил несколько расширить эту тему.

    - Вот в Управлении строительных работ, которое занимается разными, как правило, мелкими работами на разбросанных по побережью объектах: маяках, узлах связи и тому подобное, выполнение плана считают по фактическим затратам. Это, что означает: есть невыполнение плана — утопи баржу с цементом и план будет перевыполнен…

    Или, например, если на междуэтажные перекрытия жилых домов класть ребристые плиты, а не пустотные, будет огромная экономия по цементу, бетону и даже по арматуре. Но убедить всех в том, что пол должен быть плоским и ровным, а потолок необязательно — оказалось невозможным.

    Пока не будет проектирование и строительство в одном кулаке, ожидать серьезного повышения производительности труда нельзя. Плохо учим солдат. ... Надо два месяца, а не три недели...

    Все эти слова Николая Федоровича ложились, как опорные балки в сознание офицеров, однако, добиться этих перемен ни Николаю Федоровичу, ни тем, кто шел за ним, было не суждено.

    Двадцать третье февраля и восьмое марта молодые люди провели в Западной Лице па стройке, в том числе, все субботы и воскресения, но в воскресение — только до обеда, потому что уже тогда начинали мыть солдат … раз в неделю, а не в десять дней, как было положено по старому Уставу.

    Произошла авария на станции перекачки канализационных вод (КНС).
Она была еще не сдана в эксплуатацию, потому что там было два греха. Текли приемные железобетонные камеры, и не была налажена система автоматического включения и выключения насосов.

    Это было на участке Владимира, но грубый брак был допущен по вине другого молодого офицера, который недавно был переведен в Ленинград и  сразу н повышение. Когда Владимир, впервые, попал в подземную часть насосной станции и увидел следы вопиющего технического брака, он вспомнил философские рассуждения о роли личности в истории. Брак был следствием безобразной работы прораба. И эта безобразная работа, а иначе можно сказать, слабость и безответственность руководителя материализовалась в современном камне – железобетоне … Можно и сравнить: железобетонный стакан КНС на Кольском полуострове, как выражение безответственности и железобетонный тонкостенный купол оперного театра в Новосибирске, как проявление высокой инженерной культуры. … Правда, у строителя собора святого Павла в Лондоне то же  были просчеты, но воля ответственного и грамотного человека помогла ему достроить собор, который считается одним из великих сооружений человечества. … У Владимира был план ликвидации этого брака, по сути согласованный с Николаем Федоровичем: Рядом строится временная фекальная станция, вернее не строится, а монтируется — путем закапывания в землю бывшей в употреблении железнодорожной цистерны со смонтированными в ней насосами и перегородками. Затем переключаются все фекалии на эту временную станцию. А постоянная ремонтируется путем нанесения на дефектный бетон торкрета из цементной пушки …

    Когда этот план был доложен НФ, он внес в него одну, но существенную поправку:

    - Нужен якорь объемом 10 кубических метров железобетона, иначе твоя подземная лодка может всплыть после сильного дождя, когда свеже-засыпанный рыхлым грунтом котлован, наполнится дождевой водой.

    … Потом обе сдаются в эксплуатацию и тогда, заказчик обещал заплатить за временную, как за резервную.

    Замысел был правильный со всех точек зрения, и, прежде всего с технической.. Но сейчас было не до этой КНС.

    Аварию надо было ликвидировать немедленно. Пришлось откачивать фекальные воды обычными водяными насосами, так как запасных фекальных не было. А они выходили из строя после двух - трех часов работы. За это время откачать фекалии и заменить, вышедший из строя насос, было невозможно. Однако НФ добился, чтобы в Западную Лицу вертолетом доставили два фекальных насоса с электродвигателями на общей станине.

    Оставалось откачать фекалии хотя бы на тридцать минут для замены насоса и его подключения. Пришлось использовать мотопомпы с двигателями внутреннего сгорания. Они работали исправно, но через пятнадцать минут в помещении КНС дышать было невозможно. ... Один военный строитель потерял сознание и его с трудом вытащили на поверхность с глубины пять с половиной метров. Когда он пришел в себя, то сказал, что он уже нащупал под водой болт с нестандартной гайкой, и он готов вновь спуститься в КНС.

    Владимир сказал ему, что если он потеряет сознание второй раз, то может умереть.

    - Зато я успею открутить гайки, и можно будет менять насос!

    - Сынок, твоя жизнь дороже, чем вся эта насосная станция...

    Владимир впервые обратился к солдату таким образом. Разница в возрасте в шесть-семь лет маловата, подумал он, постыдившись этого слова.

    Тут Владимиру сообщили, что НФ договорился с начальником базы об отключении водопровода на четыре часа. Следовательно, через час после отключения можно рассчитывать на уменьшение поступления фекальных вод в два — три раза.

    Евгений предложил Владимиру подключить новый фекальный насос не внизу, а наверху, на высоте два метра от пола — временно.

    Высота всасывания около двух метров при герметической всасывающей линии для центробежных насосов была реальной … Решили дождаться, когда можно будет установить его еще ниже, на 1,1- 1,30 м от обычного положения.

    Все, вместе взятое, дало результат и к ночи этого же дня, КНС заработала в обычном режиме в постоянном присутствии двух мотористов — военных строителей из роты, которая работала на объектах Владимира.

    Интересно, что когда Владимир с Евгением работали на КНС, то через пятнадцать — двадцать минут они уже переставали чувствовать тяжелый запах человеческих фекалий (самое вонючее говно — человечье, как-то объяснял им медицинский генерал из Москвы, возмущенный тем, что в Западной Лице не строились очистные сооружения. Он набросился тогда на Владимира, но когда тот объяснил, что у него нет проекта очистных сооружений и что такого объекта нет в плане, то понял, что разговаривать на эту тему с кем-либо бесполезно вообще!)

    И через напорный коллектор те самые фекальные насосы качали все в залив.
Но, когда они подходили к бане, закончив работу по ликвидации аварии, то заметили, как от них шарахались редкие встречные военные строители – дежурные или дневальные, оказавшиеся ночью на улице по каким-то неотложным делам.
Владимир, уже раздеваясь в бане, вдруг подумал, что вот НФ, как сказал ему кагебешный кап один, скоро уедет, а сможет ли новый начальник добиться, чтобы прислали на вертолете фекальные насосы, или, хотя бы, отключить воду от всей базы. Его понимание подсказывало только отрицательный ответ на этот вопрос.
А почему, собственно НФ должен уезжать?... или не должен.

    Что уже построено? Три сорокаквартирных дома для семей офицеров. Казарма для личного состава и столовая с плацом. Дороги. Плавпричалы с капитальными корнями, у которых уже стояли новые атомные лодки. Городок строителей с мехмастерской, РБУ (растворобетонным узлом) и автобазой, подстанция, обвалованный узел связи и строятся такие же обвалованные хранилища для торпед и ракет, в том числе с ядерными зарядами... котельная, водозаборные сооружения, водопровод и канализация.

    Не так уж мало. Но то, что осталось построить, было по объему раза в два больше. … Это и жилье, и новые дороги, стадион и, конечно, Дом офицеров.

    Но, во всяком случае, мучительные трудности первого периода были позади …
Ликвидация аварии на КНС, проходившая с большими усилиями большого количества людей, учитывая доставку насосов на вертолете и отключение воды от всей базы на несколько часов, поставила вопрос относительно достройки КНС и сдачи ее в эксплуатацию. Тем более, что мероприятия по этому поводу были уже отработаны.
Однако это требовало времени, а раз так, то было важно обеспечить ее безаварийную работу в том состоянии, в котором она находилась. Причина аварии была банальна, дежурный моторист отлучился на несколько часов, а когда вернулся, насосная была уже залита фекалиями...

    Значит, нужно:

    1. Наказать виновного (трое суток на гауптвахте, хотя бы, без отсидки).
    2. Подобрать грамотных надежных людей.
    З. Составить инструкцию по эксплуатации и утвердить ее.
    4. Организовать надзор и профилактику по работе насосов и электрической схемы.
    5. Срочно заказать второй центробежный насос, который откачивает воду, поступающую в насосную в результате дефекта железобетонного стакана...

    В этой ситуации срабатывал жесткий закон, когда одна маленькая недоработка одного человека выливалась, почти в прямом смысле, в необходимость проведения целого ряда довольно сложных и дорогостоящих мероприятий, к тому же требующих значительного времени.

    Владимир уже не раз обжигался на этом и сколько еще раз придется обжигаться в будущем!

    Как ни странно, наиболее простым вопросом было написание инструкции для моториста КНС.

    Владимир делал это не впервые и давно знал общую схему должностных инструкций, которые давались в Уставах Вооруженных Сил и других руководящих документах:

    - из кого назначается и кому подчиняется;
    - что обязан;
    - что запрещается;
    - права.

    Последний пункт всегда был краток и часто ограничивался указанием, к кому может обратиться тот, для кого написана инструкция.

    Так как, данную инструкцию на дежурных мотористов должен был утвердить НФ, это обязывало аккуратно написанный от руки текст передать секретарю машинистке. Клара Титова (часто ее шутливо называли Клара Цеткин) за пятнадцать минут решила эту задачу и передала четыре экземпляра инструкции на двух листах Владимиру.

    Как ни странно, НФ внимательно прочел все от начала и до конца, утвердил своей подписью в верхнем углу и сам себе задал вопрос:

    - Может быть, это самый толковый и нужный документ из тысячи, которых я утверждал?

    - Разумеется, товарищ полковник! Инструкция написана не только потом и кровью.

    - Да, да, у меня было ощущение, что от автора трое суток исходил редкий для боевого офицера аромат …

    - Неужто? Но трое суток только завтра …

    - У Вас, молодых, время всегда течет медленнее.

    Когда Владимир от НФ решил прийти в роту, и уже был на улице, его догнал дежурный по штабу:

    - Вас к телефону, женщина …

    Владимир бросился обратно — настолько быстро, чтобы это не казалось неприличным ни ему самому, ни дежурному. Звонила Наташа. За простыми и приветственными фразами Владимир почувствовал напряженность в ее голосе. Но, потом, она вроде исчезла и, в этот момент, она произнесла:

    - Мне нужно с тобой посоветоваться... не по телефону. … Когда ты сможешь приехать?

    - В любой день, но не знаю, в какой конкретно. Во всяком случае, на этой неделе.

    Ситуация изменилась и Владимир решил вновь зайти к командиру, а уже потом разбираться с командиром роты.

    Выслушав капитана и видя его озабоченное лицо, НФ произнес:

    - Французы говорят: «нет вестей — хорошие вести».
    - Французы правы, - подыграл командиру Владимир.
    - Поезжай, заслужил!

    А вот теперь, все-таки в роту. А не на причал. … С Егорычем Владимир быстро согласовал кандидатуры дежурных по КНС и сказал командиру роты, что он сейчас поедет на причал вместе с ним на попутке с РБУ, а потом они возвратятся в роту самостоятельно. Но надо, конечно, предупредить Евгения и Вербу. Или хотя бы одного: Евгения... или Вербу. Евгений попался ему на пути на РБ У и, выслушав Владимира, сказал в ответ:

    - Будь готов ко всему и не выходи из себя. .

    - Ты видел, чтобы я выходил из себя?

    - На спортивной площадке нет, а за ее пределами видел.

    Владимир на пару секунд обнял Евгения, затем оттолкнул и тихо сказал:

    - Спасибо.

    Машину с раствором на берег долго ждать не пришлось, и они втроем, почти на ходу забрались в кабину. В период строительства базы на ее дорогах нарушались все правила и, может быть, поэтому аварий, тем более с травмами и жертвами, не было. И все знали друг друга. Владимир не удивился, когда сидящий ближе к водителю солдат сказал тому:

    - Не трогай ручку переключения передач, я сам, я вижу, когда ты выжимаешь сцепление …

    Все четверо в кабине были нормального телосложения и, если бы было надо, разместили бы в ней и пятого.

    У КНС самосвал остановился и стал терпеливо ждать Владимира, чтобы везти его дальше.

    Как ни торопился Владимир на причал, где вполне возможно, могла быть оказия в Североморск, он вспомнил перипетии по ликвидации аварии, терпеливо и въедливо объяснял и будущим мотористам, что к чему. А дежурил в это время на станции известный человек, которого звали Том первый помощник главного механика, подполковника Арнаутова Феликса Мансуровича, который много времени проводил в госпитале, и который гордился тем, что после окончания ДВСИ (Дальневосточного строительного института) и попадания на Флот с первого дня службы и до последнего выполнял и будет выполнять обязанности главного механика строительного управления, так как других должностей для него просто не было.
Конечно, было Управление механизации и автобазы – но их было одно –два, а механиков пруд пруди.

    - Ты поправляй меня, Том, - сказал Владимир дежурному, - если что не так.

    - Все так! Да они все знают.

    Владимир искренне возмутился:

    - Ничего они не знают. Не знают, например, что если авария повторится по разгильдяйству, придется откомандироваться в дисбат, как минимум на год!
Да, штрафных батальонов не было. Но дисциплинарные были. И статистика говорила, что в год из каждого четырехротного военно-строительного отряда за совершенные преступления воинского или уголовного характера осуждались и направлялись в дисбат до трех человек.

    - Мы не любим менять места службы, нам командировки ни к чему. Нас ждут дома и не только!

    - Ну, ты, однако, разговорился! Тогда продолжай!

    К удивлению Владимира высокий, чуть сутулый Том продолжал, повторив последнюю фразу Владимира.

    - Насос 2К-6, предназначенный для перекачки чистой воды следует содержать таким образом, чтобы вода попадала в заборный шланг только через сетчатый фильтр.

    По опыту эксплуатации, с учетом количества поступающей воды, насос приходится включать каждые два — три часа на десять — пятнадцать минут...

    - Молодец! — сказал Владимир, а затем подумал: командир роты, Егорыч молодец, потому что отрядил для этой ответственной работы грамотных ребят..

    - Кстати, а размер приямка для сбора воды можно было бы увеличить...

    - Верно! Я подумаю, как это сделать, чтобы станция не развалилась...

    На причале Владимиру сообщили, что малый охотник должен уйти в Североморск и он, поднялся на борт, отдавая честь флагу в момент, когда его нога ступала на корабль. Были, были определенные военно-морские правила, которые Владимир узнал, постепенно, уже нося черную военно-морскую форму.

    К ним, например, помимо приветствия флага отданием чести относились правила: не плевать в море, не спускаться по внутренним лестницам задом и так далее.
Владимир знал, как внутреннее расположение помещений на эсминце с артиллерийским и уже ракетным вооружением, так и на малом и большом охотнике за подводными лодками. Он прошел в центральную часть корабля, представился дежурному и тот подвел его к командиру. И командир оказался знакомый: капитан-лейтенант, который занимался борьбой и прекрасно знал и дружил, с Григорием Петровым.

    - Считай, что Гриша меня и вызвал. … Вернее вызвал не он, но завтра я буду у него.

    Малый охотник отдал концы через час и во время пути Владимир с командиром охотника почти не расставались, беседуя на все темы, кроме политики. Это считалось всегда неуместным.

    Около двадцати часов малый охотник стал вторым бортом к причалу в Североморске, прямо напротив улицы Сафонова, по которой лежал простой и, в тоже время, сложный путь к Наташиному финскому домику.

    Было еще не очень поздно, и он зашел опять к той же женщине, которая не так давно снабдила его бальзамом, который тогда пришелся кстати.

    На этот раз она, встретив его достаточно любезно, сказала, что, кроме московской, ничего нет. Под этим словом подразумевалась водка. Она вздохнула и, вдруг, ушла из прихожей, где стояла вместе с Владимиром и вернулась тут же с бутылкой коньяка три звезды армянского разлива. В этот момент Владимир почти с ужасом осознал, что он не позаботился о том, чтобы взять с собой деньги. Во-первых, у него были свои, хотя и немного, во-вторых, можно было взять у Евгения, у других. Пока офицеры были одиноки и не было необходимости отсылать деньги семье, денег хватало. Владимир с Евгением иногда посылали матерям, хотя они не просили, так как еще работали.

    - Извините, оказалось, что у меня нет денег…

    - И ты извини, сынок, у меня правило – в долг не давать.

    - Да, да, знаю. Я просто забыл.. Еще раз, извините…

    Он быстро спустился и пошел вперед не очень быстро, так как пытался сообразить, как следует поступить — идти сразу или сделать еще какие-то попытки. Решив идти сразу, он успокоился и пошел быстрее. Но, в этот момент, женщина, у которой он был, почти догнала его и собиралась окликнуть. Но он услышал шаги и обернулся сам.

    - Возьми. … Вижу, тебе надо для дела. … Отдашь, когда будут.

    Владимир растерялся, но все же бутылку взял и поблагодарил ее, как мог.

    - К другу идешь или к женщине? вдруг ласково спросила она и сама ответила: - вижу, что к женщине, потому что серьезен. … Я же говорила, что тебе нужно для дела. . А любовь, сынок, самое серьезное дело. Дай тебе бог всего…

    Наташа открыла почти сразу, улыбнулась и сказала:

    - Молодец, дисциплинированный офицер…

    - Подтвердить сможешь, если спросят?

    - Смогу подтвердить … и не только это. Проходи, чего стоишь!

    Поначалу разговор был ни о чем. Потом она как-то растаяла и предстала перед ним такой, какую он любил.

    - Я сегодня хочу выпить? Пусть будет коньяк!

    Владимир налил ей и себе. Они чокнулись, пожелали друг другу здоровья, и выпили рюмки среднего размера до дна.

    - Как Иришка? — спросил он, сознавая, что может быть, вторгается туда, куда не следует…

    - Скучает … и я скучаю, - Наташа вздохнула и Владимир почувствовал, что она хочет заплакать и привлек ее к себе. Но она сдержалась.

    Вскоре она убрала со стола, постелила постель и неожиданно подошла к буфету и достала оттуда из шкатулки несколько фотографий. Затем села за стол, включила настольную лампу, нашла ручку и, написав несколько слов, протянула свое фото 9х12 Владимиру:

    - Я сегодня хочу это сделать. . . . Потому что то, что будет завтра, совсем неизвестно...

    Владимир не придал этим словам должного внимания, так как сразу заинтересовался фотографией.

    Она была красива и в жизни и на фотографии: смеющееся лицо в пол оборота. Голова была поднята и были видны и сережки и ожерелье на груди. … А подпись показалась Владимиру, как бы сказать, пока еще не заслуженной, что ли: «Единственному и неповторимому» это было написано твердым красивым почерком, темно-зеленой пастой. А фотобумага была коричневого цвета …

    - Очень щедро, сказал он, целуя ее. — И ты для меня такая же, но пожалуй, еще в большей степени.

    - Не знаю, в какой степени. Я тебе написала, а ты мне нет …

    В постели она была ласковая и нежная, внимательная и … какая-то новая, не такая как раньше.

    А ночью Владимир проснулся оттого, что она гладила его лицо, лоб, голову. Он прижал ее к себе, а она отдернула руку, как бы испугавшись...

    Наверно, Владимир, если бы суммировал ее слова, тон и вообще поведение, он бы мог прийти к выводу, что в ее жизни что-то изменилось. Но, счастливые часов не наблюдают, и не только часов!

    В шесть утра Владимир проснулся, полагая, что сейчас прозвенит будильник, который тут же будет переведен вперед и тогда. . .

    Но будильник не прозвенел. А она спала. Но он, чувствуя, что надвигается что-то Неожиданное и Неприятное (так в рассказах Джека Лондона такие понятия у него часто с большой буквы) заснуть уже не мог.

    Около семи часов она проснулась и сказала не только ему, но и себе:

    - Так не хотелось просыпаться!

    - На работу не опоздаешь?

    - Нет. Я уволилась.

    Владимир сел на кровати и она тоже встала.

    - Давай приведем себя в порядок. Потом я расскажу.

    Они встали и уже через двадцать минут пили чай с печеньем и теми же конфетами «коровка». Когда он допил чай, она вдруг спокойно и четко сказала:

    - Володя, я выхожу замуж.

    С момента бомбежки немцами больницы в Мичуринске во время войны, когда им овладел не страх, а отчаяние, он ничего подобного не испытывал. Он оказался не готов к этому.

    - Если бы меня повели сейчас на расстрел, я бы чувствовал себя гораздо лучше.

    - Ну, расстреливать тебя никто не собирается, слава Богу.

    - Ты же говорила, что любишь меня?

    - Я говорила правду, Володя! И могу повторить!

    Они оба стояли напротив друг друга.

    - Но, я тебе клятву верности не давала! Как и ты мне!

    Ни до этого момента, ни после, в последующие многие десятки лет он не позволял себе поднимать руку на женщину. Но, сейчас, он вдруг вообразил, что имеет право на это. И он ударил ее ладонью по лицу, не очень сильно, но и не слабо. Она чуть отшатнулась и проговорила:

    - Бей, если сможешь, не по лицу. . .

    Но, повторить это, вновь ее ударить он, естественно не мог. Он уже в момент удара понял, что этого не следует делать. Наверное, так самоубийца в последний момент, когда уже поздно, понимает, что этого делать было не нужно. Но он еще осознавал другое: она поступила с ним нечестно. И он осознавал, что она тоже это осознавала, так как сказала то, что сказала...

    Но люди, если они люди, пытаются прийти в себя, если их выбили из колеи, успокоиться, может быть, поставить себя на место другого.

    Последнего с Владимиром не произошло. А женщина сочла возможным сказать мужчине ее правду, в которую она верила и к которой стремилась … и поэтому заговорила первой:

    - Я готова была жить только для тебя, если бы не дочка. ... А ее растить надо, жить вместе с ней, чем она хуже нас?! А насчет честности я тебе прямо скажу, если бы я повела себя нечестно по отношению к Тебе, я могла бы затащить тебя в загс, быть верной женой, а через пять лет, или через семь ты бы ушел к другой, молодой. … Это было бы совсем честно, особенно по отношению к Иришке. … Так что, кто из нас честнее, еще неизвестно. И я, кстати, честно попрощалась с тобой. И мы сделали подарки друг другу: я – фото, ты — пощечину. … А он — мне ровесник...

    Владимир, еще находившийся в смятении, увидел, что женщина полностью восстановилась до нормального состояния первой, то есть раньше его и заставил себя, по крайней мере, сделать вид, что он тоже в порядке.

    - Ну что ж, спасибо, что я могу еще сказать? И прости, если можешь. А в загс тебе тащить бы меня не пришлось, я сам бы тебя туда потащил!

    - Чтобы выпить шампанское? — сквозь слезы улыбнулась Наталья.

    - Да, и шампанское тоже …

    Они уже были одеты и вышли на улицу. Оба поняли, что самое лучшее сейчас, расстаться! Он стал подниматься по деревянной лестнице в Верхнюю Ваенгу, а она, помахав ему рукой, скрылась за зданием кинотеатра. И в эти секунды ему показалось, что он слышит ее рыдания...

    Поднявшись, Владимир пытался задать себе вопрос: зачем он сюда поднялся. Ведь идти ему было некуда.

    Причин появляться в ССУ и СВМС никаких не было. Надо опять спускаться. Но и там, какие у него могут быть дела! Соревнований сейчас нет. Зайти к Грише, но вряд ли он сумет с ним общаться так, чтобы оба получили удовольствие.

    Да, конечно, самая большая роскошь это роскошь человеческого общения. Сент-Экзюпери, безусловно, прав.

    Но способен ли он сейчас на общение нормальное и полноценное? Конечно, нет! Позвонить Лене Шепило, вместе пообедать и признаться ему, что ... что возможно, он был неправ, критикуя его. … Но Леня, как понимал Владимир, острый момент в своей жизни уже пережил, причем, наверняка, он поступил так, как нужно — расстался с женой кап три. А он …, Владимир ... готов был, нет, не был готов, а сейчас готов бежать с немолодой женщиной в загс. Но она без него все решила и теперь она уже с другим. Представить ее в объятиях другого было, мягко говоря, мучительно. А если, более точно, совершенно невыносимо. Ну, а фото 9х12 с теперь уже драгоценной надписью для него? И он сам себе ответил: психотерапия, успокаивающая таблетка! Он, почти не осознавая, куда идет и зачем, подошел к автодороге, потому что она улицей еще не была, которая вела в Нижнюю Ваенгу, мимо того самого загса, в котором или около которого сейчас он может встретить, между прочим, Наталью с ее новым мужем. …Желательно, это избежать. Он не готов. … Он не готов ни к чему, - вдруг подумал он.

    Надо пойти в ресторан, который открывался в двенадцать часов, то есть через час с лишним. Но, он тут же вспомнил, что у него нет денег. От этого ему стало еще хуже, хуже настолько, насколько это вообще возможно! Сработало правило, когда у человека беда, к которой вдруг добавляются мелкие неприятности, они как бы добивают человека и из мелких способны превратиться в очень большие.

    Тем не менее, он уже спускался по необорудованному снежному, хотя и утоптанному тротуару и тоже решился пробежаться, почувствовав большое ускорение, которое получает человек при беге, на спуске. Через несколько секунд он поскользнулся и стал резко падать на спину, инстинктивно поворачиваясь на бок.
Тем не менее, удар был сильный, об утоптанный снег, лежащий на мерзлой земле. Как ни странно, это в какой-то степени освободило его от огромной душевной тяжести и он резко вставая, подумал:

    - Ну, в чем же дело. ... Я же жив, здоров, я нужен на стройке, в конце концов, я офицер …

    Несколько пришедший в себя, он миновал загс, около которого никого не было, и постепенно подходил в дому офицеров флота.

    Однако в спортклубе флота никого не было. Он вошел в Дом офицеров, попросил у дежурного разрешения позвонить и, получив его, набрал домашний телефон Гриши. Ему почти сразу ответил женский голос:

    - Да, слушаю!

    Удивляться особо не приходилось, хотя Владимир не помнил, чтобы когда-либо в его квартире была женщина. И он уже решил извиниться, что неправильно набрал номер. Но тот же голос бодро ответил:

    - Все правильно! Это квартира Петрова. … А кто говорит?

    Владимир представился и в ответ услышал слова, произнесенные радостным тоном, хотя и в пределах обычного гостеприимства:

    - Это Нина. Вы меня знаете. Вы с Евгением познакомили меня с Гришей. И мы с ним теперь вместе. Я уже две недели как с сыном переехали к нему. Муж дал согласие на развод. А Гриша, на соревнованиях, его вызвали на первенство РСФСР. Но буквально, сегодня — завтра должен вернуться.

    Вот, теперь, удивление Владимира было огромным! Гриша, любитель и ценитель женщин! Сердцеед и психолог!

    Добрый, но осторожный и не особенно доверявший женщинам, которые у него были, надо полагать, немало, так легко и просто попался простой женщине, да еще и с ребенком. Причем той, на которую, шутя, указал, кажется, Евгений, чтобы продолжить игру в теннис. Как все сложно и как все просто!

    Последовало предложение прийти в гости и даже остаться ночевать
Впрочем, она наверняка знала, что Владимир часто останавливался у Гриши.

    Поблагодарив, он отказался, одновременно соображая, что она может дать ему денег взаймы, естественно, совсем немного...

    Кое-как он выразил эту просьбу, получил согласие и, чуть успокоившись, направился на давно знакомую квартиру Гриши.

    Он пробыл у нее минут двадцать, поговорил с её сыном на спортивные темы, убедился (и был этому рад), что в ее предложении переночевать не было ничего плохого. Он даже вынужден был ей коротко сказать о разрыве с Натальей. ... Но не полностью. ... Не обо всем, а в двух словах.

    Выйдя от Гриши, он решил идти в дом офицеров, но увидел зеленый огонек такси и поднял руку. Машина возвращалась в Мурманск, и водитель был рад пассажиру — попутчику. А что такое Мурманск? В двух словах  большой город — порт.

    Объектов, на которых мог оказаться Владимир, было немного: ресторан «Арктика», Дворец культуры им. Кирова, кинотеатры да еще парикмахерская.
Надо обязательно туда зайти, - решил Владимир, но сразу по приезду направился в «Арктику».

    В «Арктике» днем в будни всегда мало посетителей. Так было и на этот раз. Он выбрал свободный столик в наиболее свободной части зала. Официантка, тем не менее, принесла меню только минут через десять. Но  Владимир никуда не торопился. Он пытался успокоить свою душу, путем осознания отдельных фактов, которые позволили бы ему сделать выводы и определить свое поведение. И все поддавалось анализу, кроме одного: разрыва с Натальей. Даже, казалось, можно объяснить необъяснимый поступок Григория. Но, неожиданный, и поэтому, кажущийся коварным уход Натальи!? Объяснение этому он искал долго, несколько лет, даже тогда, когда его душа успокоилась и даже тогда, когда она была наполнена новыми переживаниями. Совсем скоро появятся песни Высоцкого, словно цветы среди камней и прозвучат слова, определяющие эту неосознанную им закономерность:

               «. . . Возвращаются все, кроме тех, кто нужней,
                Кроме самых любимых и преданных женщин…»

    Владимир сразу, с первых секунд, с того момента, когда впервые услышал его голос, почувствовал себя так, как будто получил помощь свыше, от самого создателя. . . . Его песни помогали ему жить. И помощь эта была или малая, или великая, но всегда именно такая, которая ему была нужна. Годы шли, появлялись все новые и новые его песни. Он был удивительно щедр для людей. . . . Песен было много и, каждая вторая была, с точки зрения Владимира, шедевром.

    «37», «Охота на волков», «Я — як истребитель», «Про папу римского», «Банька по белому», «Человек за бортом» и многие десятки других.

    Но, тогда этой божественной помощи не было и, Владимир, в одиночку, пытался осознать причину разрыва с любимой женщиной.

    Пока он ждал, когда принесут сто пятьдесят грамм Московской водки, салат, бефстроганов и минеральную воду, он, как и многие другие, пытался еще раз понять сущность такого чувства, как любовь. Что-то там интересное говорил Куприн. Кажется, что любовь это костер, и если он мал и ограничен, то ветер гасит его, а если он достаточно ярок, то от ветра он разгорается еще сильней …

    А ветер — это … жизнь!

    А кто другой, наверное, справедливо уточнил, что любовь может породить не только добро, но и зло. И неизвестно, чего было или будет больше!

    За соседним столиком появились две молодые женщины, с любопытством посматривающие на Владимира. Погруженный в свои мысли он заметил это не сразу, но все-таки заметил. Они были симпатичны, но Владимиру показалось, что над ними витала какая-то тень цинизма или вульгарности. Но видимых аргументов для этого совсем не было. Тем не менее, когда они ушли, он почувствовал какое-то сожаление и сам удивился этому. Он продолжал мучительно рассуждать и спорил сам с собой, пока не добрался до одной, может быть, для многих очевидных истин: не утопить, в море личного горя, то доброе и прекрасное, которое дала ему Наталья. Он достал портмоне, в котором кроме удостоверения личности, классификационного билета спортсмена, бланков командировочных удостоверений с печатью, находилась карточка Натальи... «Единственному и неповторимому» - что это: истина, ирония, шутка или женская защита от мужской мести? Пришлось признать, что самым разумным и логичным объяснением происшедшего были ее собственные слова. . . . Судя по всему, он их не забудет никогда, независимо от того, проживет он долгую жизнь, или не очень.

    Почти сухо поблагодарив официантку и оставив ей «хороший чай» Владимир вышел на улицу. А там пахло весной, потому что даже в Заполярье бывает весна, да еще какая.

    Пройдя в сторону от Пяти углов (так именовали горожане центральную площадь в Мурманске) ему бросилась в глаза вывеска, в начале, не по своему содержанию, а потому, что она висела косо. На коричневом фоне белыми буквами: Парикмахерская. Далее мелко: мужской и женский зал.

    Владимир вошел внутрь, никого не встретив, добрался до зала, где по периметру стояли кресла для клиентов.

    Наконец, в зал вошла деловой походкой молодая, полная женщина в открытой блузке и узкой короткой юбке.

    - О, к нам пожаловал «отважный капитан, он …»

    Владимир сморщился как от зубной боли и серьезно ответил:

    - Однажды, так ко мне обратилась любимая женщина …, но я с ней расстался.

    - А я думала, что у Вас неожиданно заболели зубы, а это еще хуже, чем расставание...

    - Не стану спорить, … вообще-то я зашел предупредить Вас, что вывеска Вашего учреждения весит криво!

    - Да? Какая ужасная новость! Наверное, сосулька упала и сбила одну сторону. … А, между прочим, Вам надо не только постричься …

    - И, тут, не поспоришь! Но начать надо со стрижки, хорошо?

    Удивительное дело, еще утром он пережил, по сути, самый серьезный стресс в своей взрослой жизни, а сейчас он проявляет интерес уже к другой женщине. «Моя психика защищается» - подумал он и сказал:

    - Я готов!

    - Ко всему?

    - Конечно!

    Женщина рассмеялась и. подумав, указала Владимиру на кресло в углу зала. Он сел.

    - Не так! Сядьте плотнее в кресло! Вот так! Как Вас стричь?

    - Не знаю! Решите сами, чтоб меньше хлопот было.

    - На мой вкус, значит, прекрасно! А хлопот мы не боимся, тем более, бывают приятные хлопоты...

    Она одела его в белую, почти чистую и почти без дырок, простынь, причесала, вздохнула и начала свою работу. Как нормальный человек, Владимир старался ей не мешать, сидя прямо и положив руки на поручни кресла. Неожиданно она прижалась низом живота к поручню, вернее к его руке. Он ощутил ее мягкость и упругость и это ему весьма понравилось. Он не стал убирать руку.

    В течение нескольких минут она это делала трижды. Он, вдруг, убрал руку, и она тут же отреагировала:

    - Что, неприятно?

    - Наоборот!

    - Тогда положите на место …

    Он положил, сделав это быстро и улыбнувшись:

    - Вот так!

    Она вновь прижалась к руке, причем место, которым она прижалась, было еще ниже…

    Владимир решил, что он должен что-то ответить.

    - Вы способны на мужские, решительные поступки!

    - Я слишком рано стала женщиной, вот и приходится действовать по-мужски …
Меня зовут Ира!

    - Владимир … Что-то Вы быстро кончили!

    - Я еще не кончила, успокойтесь!

    Через десять минут, надевая шинель, он произнес:

    - Я жду дальнейших команд!

    - Команда такая: 18-40 быть по адресу: улица Косая, дом 13. Идет?

    - Идет!

    - Повторите команду, капитан!

    У него было три часа. … Что, судьба ему бросила спасательный круг? … Или, просто, он действовал по оптимальной схеме, чтобы добраться до этого спасательного круга. Но нужно ли пользоваться этим спасательным кругом? Но Владимир, надо сказать, этот вопрос себе не задавал. Его беспокоило, хватит ли денег на хорошую бутылку и коробку конфет. Вроде хватило. Он зашел на вокзал, разобрался путем опроса, где находится улица Косая и, чтобы не убивать время попусту, стал планировать свои действия сразу после возвращения в Западную Лицу. Это, по сути, было средством не отрываться от жизни, от главного, от работы. ... Труд создал человека, в смысле, человечество, но труд создает и каждого человека в отдельности.

    Он увлекся и даже опоздал: у маленького темного домика, на котором была белая табличка с косыми буквами черного цвета — Косая ул. Д. 13, он появился минут на семь позже назначенного времени. Пока он рассуждал: ждать или стучать, откуда-то появилась Ира в коротком ослепительно белом полушубке из, надо полагать, искусственного меха и черной шапочке кубанке. Она похвалила его за точность или просто за то, что он пришел, и стала долго открывать замок, висящий на двери. Он отобрал у нее ключ и быстро открыл и замок и дверь. Она проскользнула вперед, попросив его подождать у входа. Через минуту она появилась, тихо ругаясь нецензурными словами.

    - Нужна грубая мужская сила?

    - Грубая не нужна и сила не нужна, нужна нежность, – сказала Ирина, снимая полушубок и вешая его.

    - Я взял с собой немного нежности — ответил Владимир.

    А она, сев на короткую скамейку, протянула ему ногу, сначала одну, потом другую. Он ловко снял сапоги, как бы невзначай, трогая ее ноги и ощутил достаточно развитые мышцы.

    Далее, повесив шинель подальше от белого полушубка, чтобы не испачкать его, что было вполне возможно, он последовал за ней в комнату среднего размера, темноватую с обычной мебелью и беспорядком среднего уровня.

    Незаметно стол был убран заново. Она постелила чистую скатерть и вызвала этим возражение Владимира.

    - Капитан! Даже, если бы на твоем месте был адмирал или генерал, скатерть была бы эта же. Лучше нет! А хуже — есть!

    Он не заметил, как она осталась опять в кофточке с весьма открытым бюстом и в юбке, которая ему показалась еще короче.

    - Итак, ты стала женщиной очень рано? Это, надеюсь, не результат насилия?

    - Нет, нет. … Он для меня был Богом. Мы любили друг друга …

    - Тогда, слава Богу!
 
    - Это было в тринадцать лет. А в шестнадцать я родила ему сына. Правда, оказалось, что не ему, а себе.

    Почувствовав немой вопрос, она продолжала:

    - Он в Питере в Нахимовском, в последнем выпускном классе. На двадцать третье февраля была у него. А отца с нами нет уже десять лет. Он был, как я понимаю, чекистом. Но я получаю деньги, не очень большие.

    Он уже наполнил большие рюмки армянским трехлетним коньяком, который принес с собой.

    На столе кроме коньяка и конфет появился хлеб, масло и краковская колбаса.
Они выпили по паре рюмок, почти не закусывая, и она вдруг спросила его:

    - Оставим на утро?

    - Как хочешь, я вообще равнодушен к спиртному!

    - Ну, тогда давай по последней!

    После этого она вышла па несколько минут.

    Потом пришла, держа подмышкой постельное белье, как определил Владимир, стандартное из больницы и постелила его на диван. При этом она была возбуждена после какой-то ссоры с теми, к которым она уходила, когда принесла белье.

    - Просила б-й не трогать чистое белье! Так нет, вот опять. … Ты знаешь, чтобы не упасть с дивана, нам все время надо будет держаться друг за друга.

    - А за что?

    - За что хочешь!

    Когда они легли и он пытался ее обнять, она все время говорила:

    - Подожди, подожди, сейчас.. Сейчас все будет.

    Он рассказал ей немного о себе, особенно о последних событиях, так как считал это своей обязанностью в ответ на ее откровенность.

    А она принялась опять рассказывать про себя.

    - Он берег меня, ласкал. Любил целовать в нижние губки, научил испытывать оргазм еще девочкой. И, когда это произошло, я упросила его сделать меня женщиной, потому что очень хотелось ощутить то, что должно быть по-настоящему. А до этого он даже не раздевался при мне, стеснялся. Так что, кто кого развратил, еще вопрос! Я была ему верна еще год, после его отъезда в командировку. Ну а потом пошло — поехало. ... Мне хотелось такого как он, а такого все не было и не было. А половая жизнь, или, как теперь говорят, секс, она затягивает, как алкоголь. … Все большее значение имеет, так сказать, прелесть новизны. …

    - Ну и сколько у тебя было?

    Она рассмеялась.

    - Спроси что-нибудь полегче. … Я сбилась на втором десятке. Это было уже давно. А сейчас. не знаю.. Наверное, полста. Это и не так уж много. … Три — четыре человека в год. … Пятнадцать лет все таки! Мне плохо, если я без мужчины больше месяца. Я знаю, я круглая б…дь, ну и что! Я, во всяком случае, не хуже других …

    Она вдруг встала и удалилась. Ее не было минут десять. Он уже начал волноваться. Но она пришла, он успокоился и хотел было рассказать о Куприне, о Горьком, о Жоржи Амаду, которые уважали всех женщин и подчеркивали, что женщины легкого поведения не хуже других.

    Но, она приложила палец к его губам и обняла, плотно прижавшись к нему и почти положив грудь ему на лицо. Он расцеловал ее, не переставая удивляться и восторгаться строением женской груди...

    Он опять вспомнил фразу из «Похождения Насреддина» Соловьева, которую они вспоминали вместе с Евгением: «Ходжа дотронулся до ее груди, и его ладонь наполнилась». Между прочим, эта была единственная фраза во всей книге, которая была связана с эротикой, также было и с романом Майна Рида «Всадник без головы»: там тоже была всего одна эротическая фраза произнесена героиней: «Делай со мной все, что хочешь!»

    Владимир понял, куда она уходила – мыться в ванной и приводить себя в порядок перед тем, как они окажутся вместе.

    Она достаточно быстро испытала оргазм и не один раз и вдруг сказала ему:

    - Ты можешь делать со мной что хочешь! Понял! А я могу?

    Помолчав, он ответил:

    - Можешь!

    - Хочется развратиться по настоящему, но все никак не удается.

    - Почему?

    - Ты что, тупой? Не с каждым можно делать все, что хочешь! Очень редко попадаются нормальные, как ты …

    - Я, конечно, тупой, но не очень!

    Ирина беззвучно засмеялась и обняла его. Он почувствовал, что она расслабилась и будет исполнять с ним все свои необычные желания.
Ну что ж! Он не против.

    Утром он проснулся от поцелуя. На столе уже стоял горячий чайник.

    - Придется пить чай с коньяком?

    - А ты возражаешь?

    - Нет, я теперь вообще возражать не могу!

    - Молодец! Я, кстати, тоже.

    После чая она подошла к нему и распахнула халатик. Под халатиком другой одежды не было.

    - Подари мне свои руки. . . . На пять минут. . .

    - Я могу не только руки. . . и не только на пять. . .

    Потом она принесла откуда-то теплой воды, чтобы он помылся. Через пятнадцать минут он был готов к уходу.

    - А я полежу еще. Буду вспоминать Тебя.

    - Между прочим, я забыл расплатиться с тобой в парикмахерской.

    - Будешь расплачиваться натурой! Долго — долго.

    Через пять минут он уже двигался к автобусу до Североморска, и ушедшая, вроде бы на время боль, утраты от разрыва с Натальей вновь стала наваливаться на него. Но неожиданная связь с Ириной амортизировали ее. Боль была серьезная, но более тупая и позволяющая ему думать и действовать.

    А что было сегодня? Сказка? Пошлость? Вседозволенность?

    Он благодарил Создателя, потому что и склонялся к тому, что Создатель есть и что он шире великих богов и людей, и вмещает в себя и Христоса, и Аллаха и Будду, что за Создателем не только Великие События на Ближнем Востоке, но и вся земля и весь космос. Смотря на звездное небо, да если еще и с северным сиянием, здесь в Заполярье, он чувствовал великую гармонию, которая существует в мире, в космосе и даже людские грехи или хищные звери, убивающие красивых животных, тоже составляют часть этой гармонии.

    Они с Ириной не лицемерили, говорили друг другу правду, честно дарили себя друг другу и, безусловно, помогли друг другу. Такое может случиться раз в десять лет — пришел к выводу Владимир.

    Ему повезло и с возвращением. Он успел на вертолет. А когда тот приземлился в Западной Лице он направился к НФ. И здесь обстановка оказалась благоприятной. НФ с удовольствием отвлекся от текущих дел и выслушал Владимира очень внимательно. Понятно, что Владимир говорил только о Наталье и, вскользь, о Грише. А в конце разговора НФ сказал:

    - Володя! Ты получил замечательную прививку от женского коварства. Когда ты все переживешь, твой иммунитет будет крепче гранита.

    Командир всегда знал, о чем говорил. Это было, кажется, девятнадцатое апреля 1961 года.