Писатель из Питера

            Был самый обычный  день моего дежурства в «Русском отеле» в Праге. Я сидела за своим  администраторским столом и смотрела в большое панорамное окно, выходящее во двор. Двор был выложен крупными плитами – они поблёскивали на солнце, словно посыпанные морской солью. 
            Лидия Николаевна уже с 6-ти утра подметала это радостное аккуратное пространство, похожее на большую уютную комнату, и поливала цветы в палисадниках под  окнами. Она любила цветы, и они отвечали ей взаимностью. Никогда у нас не было подобного цветника, пока не появился такой садовник в гостинице!
            Розы под нашим окном, казалось, цвели вечно! Последние бутоны отцветали в декабре, чтобы начать своё цветение не позже февраля.
            Итак, сидела я словно на подиуме – за поднятым над паркетным линолеумом администраторской дежурки внушительным столом, откуда обозревала в просторное окно геометрически расчерченный двор, окружённый корпусами гостиницы, полный звуков, словно старинный зал с хорошей акустикой. По плитам двора мягко ступали и скользили истинные хозяева русского отеля – коты, такие же пёстрые, как и палисадники. Угольно-чёрный абиссинец Филя, его сибирский пятнистый соперник Марсик, пушистенькая очаровательная домашняя Марфа. В окно заглядывал дворовый розарий – из алых, бледно-розовых, жемчужных и коралловых роз.
            Утро началось с новости.
            - Галя! – сказала мне вошедшая в кабинет главный администратор отеля Татьяна Евгеньевна. – У нас новый сотрудник.
            - Вот как! – удивилась я. – Откуда он появился? И разве у нас не полный набор сотрудников?
           - Начальству виднее! – многозначительно протянула Татьяна, покрутив между пальцами медовое янтарное ожерелье.
           - …Одним словом, он будет жить в нашей гостинице. Ты должна позвонить ему, представиться. Ну, и рассказать об особенностях отеля, о режиме, о работе ресторана и так далее… Он, по-моему, в должности инженера. Будет работать в главном корпусе, где восседает наш директор. Там ему выделили кабинет… - задумчиво протянула энергичная наряженная в персиковый костюм, словно приготовленная для праздника, Татьяна, которая в шутку называла себя «электровеником», поскольку умела быстро и споро выполнять сразу несколько несовместимых дел.
            - И как зовут этого загадочного сотрудника?
            - Олег Эрастович. По фамилии Вихров.
            - Татьяна Евгеньевна, не поверю, что вы ничего не знаете. Кто нам его спустил?..
            - Угадала! Его сверху спустили. Из Москвы. От самого главного начальника нашей конторы. Вихров, похоже, имеет отношение к его заместительнице. Брат её, кажется. Из Питера.
             - Хорошо. Пока этой информации достаточно. Всё, что нужно, выполню. Наше дело маленькое…
 
             Поселили инженера в первом подъезде – там, где была администраторская. На верхнем 6-м этаже.
             Озабоченные слесарь, электрик и столяр забегали, засуетились, устраивая его квартиру. То и дело шумел лифт – жильцу притащили новый телевизор, крахмальные салфетки для тумбочек, скатерть для стола, шёлковые шторы и узорчатые покрывала для постелей. 
             Звоню ему, представляюсь, сообщаю номер телефона администраторской, номер телефона ресторана и часы его работы.
            Он молча выслушал и внезапно среагировал на мой деловой монолог:
            - Галина Викторовна! Какой у вас красивый голос! Я сейчас к вам подойду.
            - Вы будете разочарованы.
            - Почему?
            - Я гораздо старше, чем вы предполагаете.
            - Я ничего не предполагаю. Я приду.

           Через некоторое время он входит в мой кабинет. Я поняла, что это он, хотя не могла отвлечь своё внимание от недовольного хмурого туриста, который заявился ко мне поздним вечером и предъявлял свои претензии:
           - …У меня в номере холодной воды нет.
           - Хорошо, я передам слесарю. Ждите.
           - Чего ждать-то?
           - Завтра утром слесарь придёт.
           - А сегодня что делать?
           - Ждите.
           - Чего ждать-то?
           - Ждите, пока горячая остынет, - отвечаю с улыбкой оторопелому туристу.
           Мне нравится любую нестандартную ситуацию переводить в шутку – этому я научилась у чехов. Люблю эту их особенность!
           Инженер от неожиданности моего ответа тоже улыбается. Потом говорит мне задумчиво, продолжая улыбаться:
            - В жизни ещё красивее, чем по телефону…
           Я рассмеялась.
           Это был приятной наружности молодой мужчина. Плечистый, осанистый с каштановыми волосами и карими глазами. Что-то в его подтянутом опрятном облике говорило мне о том, что он некогда был офицером. Как я потом узнала, даже морским офицером. Тёмно-синий костюм, белая рубашка, однотонный тёмный галстук. Серебряные часы с гравировкой.
            - Галина Викторовна! Могу я вас попросить?
            - Да, конечно.
            - Если будут звонить из магазина «Арбат» и спрашивать меня… передайте мне, пожалуйста. Дело в том, что я писатель. Они заказали мои книги, я договорился с издательством. В магазин должны прислать бандероли с книгами.
             - Вот как! Замечательно. Непременно передам. Надеюсь поменяться с вами. Вы мне свою книгу, я вам – свою. У вас, наверное, романы с приключениями… А у меня – стихи. Сборник под названием «Свидание с Прагой».

              Я так и не поняла, какие у этого инженера были обязанности. Но он явно был поставлен разруливать некоторые проблемы нашей гостиницы. С появлением этого нового сотрудника в отеле стало гораздо спокойнее. У него был такой надёжный облик и командирские нотки в голосе, когда нужно было проявить волю. В ресторане слишком засидевшихся сдувало, как ветром, когда он появлялся в дверях и говорил, что время уже одиннадцать вечера. Пора по домам.
              Я знала, что он питерский. Тем более, это было заметно и по его повадкам. Но почему же сестра решила устроить его на работу в Прагу?
              - Ну, и как новый сотрудник? – спросила у меня Татьяна Евгеньевна, заглянув в администраторскую.
              Она была оживлена и, как всегда, нарядна – в бирюзовой пышной блузке и бирюзовых серьгах, выглядывающих из-под короткой белокурой стрижки.

                *

              Ночь выдалась спокойная, никто не бузил и не являлся в абсолютно голом виде, как случилось однажды. Мне удалось немного подремать, и после сдачи рабочего места следующей дежурной я не пошла, как обычно, в свой подъезд на второй этаж, где меня ждала квартира с тремя лоджиями, дружно выходящими на цветущий двор. Я отправилась на прогулку на мою любимую Вацлавскую площадь – первое самое сильное впечатление от Праги было у меня связано именно с этой, по сути, не площадью, а широкой улицей, отлого устремлённой вверх к памятнику святому Вацлаву. Святой князь, как и положено, сидел верхом на мощном коне. Патина покрывала скакуна и всадника. Хвост коня был круто подвязан, а копьё святого устремлено в небо. Пражане называли площадь попросту – Вацлавак, а у памятника традиционно назначали свидания.
Так и говорили: «Встретимся в 6 часов вечера под хвостом». За спиной Вацлава возвышался Национальный музей со скрытым в его недрах автографом самого Гоголя, некогда посетившего красивейшую столицу Европы.
           Честно говоря, целью моей прогулки была не столько ненаглядная Вацлавская площадь, сколько знаменитый книжный магазин «Луксор», где на отдельной полке вместе с иностранной литературой стояла и моя книга стихов на русском языке «Свидание с Прагой».
           Уже на подходе к магазину меня поразило необычное оживление за окнами. «Что за дефицит дают в книжном? - подумала я. – Уж не мою ли синюю книгу с голубым профилем Пражского града раскупают?». Каково же было моё изумление, когда в центре зала за письменным столом я увидела – да-да! – президента Чехии Вацлава Клауса, с серебряной сединой и аккуратно подстриженными усами, который что-то писал в окружении своей ненавязчивой охраны, стоявшей поодаль. К столу протянулась длинная очередь желающих получить автограф президента. Недолго думая, я купила его книгу, недавно появившуюся на прилавках, и встала в ряд просителей.
           Готовясь к небольшому спичу в адрес Клауса, я вспомнила, как мой муж 9 мая был на приёме в Российском посольстве по просьбе чешских ветеранов, которые любили петь вместе с ним под рояль русские песни.

                *
На позиции девушка
Провожала бойца,
Темной ночью простилася
На ступеньках крыльца…
                *
Ой ты, песня, песенка девичья,
Ты лети за ясным солнцем вслед:
И бойцу на дальнем пограничье
От Катюши передай привет…
                *
А смуглянка-молдаванка
Отвечала парню в лад:
"Партизанский молдаванский
Собирается отряд.
Нынче рано партизаны
Дом покинули родной,—
Ждет тебя дорога
К партизанам в лес густой"….

                *
Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.
В темную ночь ты, любимая, знаю не спишь,
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь…



                *
Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет!
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход…

                *
И врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!..

          Там, на приёме, Эдуард и встретил президента Чехии – тот всегда в этот день приходил на праздник в Российское посольство. В руках у Эдуарда была только что вышедшая в чешском издательстве моя книга стихов – и он решился заговорить с Вацлавом Клаусом:
            - Добрый день, пан президент! Извините меня за любопытство, не могли бы вы ответить на мой вопрос?
           Клаус слегка наклонил голову в знак согласия.
           - Я слышал, что вы владеете русским языком и вечерами вместе с супругой читаете Пушкина в подлиннике?
           - Да, это правда! – просто ответил Клаус.
           - В таком случае, не были бы вы так любезны, принять от меня презент – книгу о Праге моей супруги-поэтессы, которая недавно вышла в пражском издательстве?
            Клаус, поблагодарив, одобрительно взял книгу и даже полистал её.

            Но на этом наше общение не закончилось.
            Через несколько месяцев я отмечала свой юбилей в стенах Российского центра науки и культуры. Были предновогодние дни – и всюду сияли рождественские ёлки.
            Наш друг музыкант Зденек Варжечка, со свойственной ему непосредственностью, предложил пригласить на торжество президента Клауса. Я, конечно, замирала от робости, но он уговорил нас решиться и предложил помощь в составлении письма. Так появилось это послание!
            «Уважаемый пан Президент! Разрешите мне пригласить Вас с Пани Ливией Клаусовой на мой творческий юбилейный вечер, который состоится 16 декабря 2007 года в 18 часов в Хрустальном зале Русского центра науки и культуры…».
             Конечно, письмо было переведено на чешский, и далее я упоминала о знании президентом русского языка и о моей книге, которая находится в его библиотеке с 9 мая.
Письмо было доставлено в Пражский Град. Посыльным был сам храбрый Зденек Варжечка, и послание было принято.
            Надо сказать, что в день рождения, я, конечно, не надеялась на приход президента, но – к моему удивлению – утром мне позвонили из канцелярии Вацлава Клауса. Поздравив с юбилеем, сотрудник сообщил, что пан президент, к сожалению, не сможет присутствовать на моём юбилее, поскольку в данный момент находится за границей. В противном случае, он непременно бы пришёл на праздничный вечер. Далее шли самые лучшие пожелания!
           Представьте, как я была взволнована! И вскоре я узнала, что Клаус, действительно, в отъезде, поэтому звонок из канцелярии не был пустой отговоркой.
           И второй звонок, взволновавший меня в этот вечер, был от Евтушенко из Америки. Он поздравлял меня и желал множества прекрасных дней и событий! Передать, как кружилась моя голова, я не в силах!
 
           …Меж тем, очередь с книгами Президента двигалась – люди подходили к столу и протягивали раскрытую книгу на подпись автору.  Клаус спокойно ставил автограф, не успевая реагировать на просителей. И тут я сказала заготовленную фразу, делая ударения на местоимениях:
            - Пане президент! Когда-то мой муж вручил вам мою книгу «Свидание с Прагой» для вашей библиотеки. А теперь я прошу автографа, чтобы ваша книга была в моей библиотеке.
            Клаус взглянул на меня, улыбнулся, кивнул головой и ответил прежде, чем поставить автограф:
           - Я помню! Ваша книга у нас дома.

           А уже через несколько лет, когда наша дочь Полина вернулась в Москву и работала на телевидении, ей пришлось брать интервью у президента Клауса, который был в России с визитом. Он поразился её прекрасному чешскому языку. Угадал, что она жила и училась в Чехии. Узнав, что это была Высшая актёрская школа в Праге, удивился – иностранцев, насколько ему известно, в эту школу не принимают из-за неистребимого акцента. Выходило так, что Полина оказалась единственной. На прощание Клаус подарил ей свою книгу – а она так и не решилась сказать, что книга её матери находится в его президентской библиотеке.

                *

           Однажды, когда я пришла на очередное дежурство в отель, сменщица тревожно сообщила – с инженером что-то стряслось. Он не выходит из квартиры, и к нему послали нашего военного врача с системой – приводить его в чувство.
           Через пару дней приход врача повторился, и по прошествии двух выходных дней инженер должен был явиться на работу.
            Утро я встретила на своём посту, а он, наконец-то, вышел из квартиры, прошёл мимо администраторской, не заглянув, чтобы поздороваться, и пошёл со двора. Я увидела его на своём экране, где обозревала все двери и ворота гостиничного комплекса.
            Он вышел из ворот и пошёл по улице по направлению к дому, где была расположена наша контора и её директорат – туда, где был его кабинет.
            Вдруг он остановился и замер. Как пристально я смотрела ему в спину и подбадривала его мысленно: «Ну, иди! Иди же! Соберись с силами!». Как жаль, что я была в администраторской и не могла сказать ему это вслух. Может быть, он, услышав мой голос, такой красивый по его словам, всё же взял бы себя в руки и продолжил путь на работу? Наивная надежда! Но я была за воротами в каменном доме с толстыми стенами и крепкими металлическими рамами с тройными стёклами.
            …Немного постояв неподвижно, он вдруг круто развернулся и решительно пошёл обратно к дому. Вошёл во двор, потом в подъезд и стремительным шагом направился к лифту. Больше я его не видела.
             Наш директор срочно заказал ему билет в Россию. И тот вылетел, даже не успев уложить чемодан. Все его вещи собирали наши сотрудники и отправили поездом на родину.

             - Так вот почему его прислали из Питера в Прагу! - сказала главный администратор Татьяна Евгеньевна. – Видно, сестра хотела оторвать его от дружков в Питере… Но не помогло, к сожалению… - подытожила высокая, ладная Татьяна в малахитовом пиджаке и с малахитовым перстнем на ловких длинных пальцах.
             Через пару недель позвонили из магазина «Арбат» и сказали: прибыли книги Вихрова. Спрашивали, что же с ними делать? Мы молчали в растерянности…

             Летели месяцы. Я иногда вспоминала Олега Эрастовича, его командирские нотки в голосе, когда он выпроваживал засидевшихся в ресторане, его стремление к порядку и строгость к выпивохам. В отеле при нём царила безмятежная размеренная жизнь, чего порою не хватало, пока на территории гостиницы не было такого надёжного, смелого, готового в любое время дня и ночи прийти на помощь сотрудника.
             Конечно, когда он оказался в нашей команде, я понадеялась на писательскую дружбу – ведь мы все, сочинители, живущие в Праге, были в одной тёплой литературной семье.  В Союзе русскоязычных писателей мирно сосуществовали прозаики, поэты, критики, издатели и даже фанаты. Двое фанатов были приняты в Союз как литературные персонажи. А президент Союза – писатель-сатирик Сергей Левицкий – выпускал ежемесячный журнал «Пражский Парнас» и организовал популярный в России и Европе фестиваль, который проходил раз в год – весной. На писательский праздник залетали и звёзды, вроде Полякова, Лукьянова, Чупринина, Замшева, Кедрова, Рейна и Иванова-Таганского. 
             Мне казалось, что уж Вихрова, с его известными романами, дружелюбно примут в наш Союз и обогреют постоянно идущими в наших писательских кругах  товарищескими встречами.  Ждали его и презентации книг на большой сцене Российского культурного центра, и интервью на страницах журнала «Русское слово».
             Но не было суждено этому случиться. Случилось другое – непонятное, непредсказуемое…
             Когда он появился у нас в отеле, суета вокруг его квартиры показала, что готовят её не только для Вихрова, а, возможно, для его семьи. Вот только была ли она? Это осталось загадкой.
             …Редкий порхающий снег покрыл последние декабрьские розы, бутоны из цветных превратились в пышные белоснежные. Под холодным покровом они мгновенно съёжились и осыпались…

              Прошли годы, я с мужем вернулась в Казань, а потом и в Москву – и решила разыскать писателя. Стала пытать Интернет. Сначала налетела на список книг, принадлежащих перу Вихрова. «Военный лагерь», «Свара», «Записки дембеля», «Обломки нашего двора», «Филер в законе», «Контрольный в голову», «Обречённые» - и, наконец, знаменитый «Двенадцатый полк», который зрители сначала увидели на экранах, а уже после смогли прочесть. А потом и последняя книга «Сердце говорит правду», где были стихи и песни автора. Он их исполнял под гитару! Я полистала его романы – и почитала страницы о столкновениях молодых солдат с элитным отрядом арабских боевиков, о пугающих событиях, чудовищных провокациях… повествование о том, как можно выбраться живым из этой мясорубки. Герои книг – солдаты и бизнесмены, диверсанты и рекетиры, полицейские и террористы… Читала повествование о том, как выжить и остаться человеком в демократической России, и что это ничуть не легче, чем уцелеть в огне афганской войны. И, наконец, читала неожиданную повесть о странной и смертоносной любви, о небесном бизнесе, увлекательном и кровавом…
              Однако я искала его фотографию. Долго не было ответа, пока я не увидела молодое лицо, искоса взглядывающее на своих читателей – на памятнике одного из петербургских кладбищ. На тёмном мраморе было выведено курсивом – писатель. Вокруг – цветы. Ромашки и гвоздики в вазонах и розы в корзине. Выглядели ярко, аккуратно, не потрепанные временем. Живых не было, словно после похорон к нему никто не заходил. Но эти розы в корзине – алые, бледно-розовые, жемчужные и коралловые – были удивительно похожи на те, которые цвели в палисаднике «Русского отеля» в Праге.

                2023, Москва