Не стрелять первым

I Шанс Морфеуса
 II Путь эскимоса
 III Поразительная сложность
 IV Лучший из плохих бизнесменов
 V Серебристо-черный
 VI Уважение к закону
 VII Разыскивается эскимосская лиса
 VIII Герой-беглец
 IX Запутанный клубок
 X Крепкие костяшки
 XI Алый спецназ
 XII Живые мишени
 XIII Его Монреальское обещание
 XIV Двуствольный Футляр
 XV Под подозрением
 XVI "Видди" в сером
 XVII Богаче золота
 XVIII Загадочный вестник
 XIX В ночи
 XX Утренний лабиринт
 XXI Закрытый ручей
 XXII Фигура речи
 XXIII Когда наступило утро
 XXIV Рассказанные в палатке истории
 XXV Кладка породы
 XXVI Ботинок и добыча
 XXVII Яркий обещанием


НИКОГДА НЕ СТРЕЛЯЙ ПЕРВЫМ
Роман, автор Джеймс Френч Дорран.


ГЛАВА I

ШАНС МОРФЕЯ

Из "окопа" в сугробе, где он провел снежную бурю
ночь в относительном комфорте, констебль Ла Марр из Королевского конного управления смотрел на наступающий день. Буря , которая загнала его в
убежище прошло или, по крайней мере, отдыхало. В кои-то веки он
проспал, а там, где дни, даже в разгар зимы, длятся всего семь часов, ошибка вызвала у него огорчение.

Что "конник" в тесном преследовании подозреваемого в убийстве должен был
сделал такой промах объясняется замешательство даже такого молодого, как Ла Марр.Он находил слабое утешение в том факте, что, когда он завербовался в
Вооруженные силы, он не мечтал о назначении в Арктику, но
ожидал одного из тех нарядных солдат в Монреале или Квебеке.

Его беспокоило, если эта новость когда-нибудь просочится наружу, реакция на
его непосредственный начальник, штаб-сержант Рассел Сеймур. Но вероятность такой утечки невелика, если только он сам не ослабил - или
не усилил - и не проверил пословицу о том, что исповедь полезна для
души. Сеймур, угрюмо красивый северный волк, командовавший отрядом
в период перемирия, отсутствовал уже два месяца по невыносимой причине.
задание снежного патруля, которое должно было достаться новичку
констеблю, если бы не его неопытность.
Ла Марр выбрался из укрывшей его снежной ямы и восстановил кровообращение с помощью энергичной гимнастики. Каким бы легким ни был его след
оборудование, без саней, ни собак, он не страдал, обладая
быстро выучил первые защитные меры Арктики "КС".

Он собирался приготовить запоздалый завтрак из своего аварийного пакета, когда его взгляд случайно метнулся на север и сфокусировался на фигуре в меху
направлявшейся вниз по снежному склону курсом, который должен был привести к нему в пределах легкой досягаемости.
"Да, не так уж плохо!" - громко поздравил он. "Я добиваюсь своего человека,
спя на его тропе!"
Он усмехнулся, наблюдая, как эскимос в снегоступах, спотыкаясь, идет прямо
в ловушку, которую случайно расставил для него Морфеус.
Однако молодой констебль не стал рисковать.
Убийство было совершено двумя днями ранее во время перемирия, почти
в тени полицейского поста. Преступление показалось ему
особенно жестоким из-за того факта, что жертвой стал белый человек,
клерк торговца. Любой эскимос, который пошел бы на такое, был либо отчаявшимся, либо безумным. Ла Марр чувствовал, что должен
быть очень настороже, ожидая под укрытием снежной ловушки.
Он не сомневался, что родной приближается была его карьера, какие-либо
больше, чем он этого карьера вины. Он спрашивает, если лозунг
из Навесных, применяемых на случай, если придется иметь дело с безумным аборигеном.Было бы легко - и, по воле провидения, безопасно - заслонить встречного, несомненно, не подозревающего о близости Немезиды.
Но обучение в школе полиции Реджайны тому, что "Конный"
никогда не стреляет первым, является строгим и впечатляющим. Констебль Ла Марр мог не берем горшок выстрел даже с намерением только ранить flounderer.
В следующий момент удивление застало его врасплох - удивление от того, что Авик, пойманный с поличным преступник, пробивался обратно в лагерь. Но подождите, ему придется пересмотреть, что думал, что для этого конкретного убийства было сделано в своеобразная местная мода, при которой не проливается кровь. В любом случае, почему человек, столь явно виновный в убийстве белого человека в стране бронзового человека, должен направляться к полицейскому посту, с которого он скрылся?
Ответа не пришло в Ла Марр. Он просто ждал.
Эскимосы барахтались.
Сокрытие констебля был достаточно аккуратным в стране, где все
белый. Это было даже лучше, чем кустарник, потому что они были настолько редки, что вызывали подозрения. В нужную секунду он бросился
вперед и застал туземца врасплох. Двое пошли за в шквал снега.

Какое-то время эскимос отчаянно сопротивлялся, возможно, думая, что
его закутанный в мех противник был арктическим волком. Но его сопротивление прекратилось когда он осознал, что находится в человеческих руках.
Ла Марр рывком поставил своего пленника на ноги и поискал оружие,
ничего не найдя. Затем он вспомнил правила оттавской "красной книги"
и произнес предусмотренное законом предупреждение.
"Арестую тебя, Авик, именем короля; предупреждаю, что все, что
ты скажешь, может быть использовано против тебя. Ты понял?"
Задавая последний вопрос, который не является частью официального предупреждения, он понял, что Avic этого не сделал.

"Лающие солнечные псы, почему добрый Господь не снабдил всех единым языком?" он пожаловался. "В любом случае, у меня мало шансов понять все, что вы можете сказать против себя. Я расскажу тебе все это, когда доставлю тебя на пост. Теперь мы размажемся!
"Уф... да", - проворчал эскимос, по-видимому, невозмутимый.

Молодой констебль был озадачен поведением заключенного. Он
уставился на мужчину, чье невозмутимое выражение лица подчеркивали толстые
губы и высокие скулы. Возможно, родные не знали, что он был в
в руки полиции, и на свой путь, чтобы заплатить за ужасное преступление.

Приподняв куртку, Ла Марр показал алую тунику, которую он
носил под ней. Это был цвет власти на крайнем Севере; ни один
Эскимос, который когда-либо видел его раньше, не мог в этом усомниться.

Не было ни проблеска разума в темные глаза, которые смотрели из
за узкой, покрасневшие веки. Есть осенив констеблю
возможность. Эскимос был снег слепой под проклятием
Нортленд зимние который попадает, так и для родных и Outlander, порой.
Это объяснило бы его обратно отслеживания. Вместо того, чтобы ходить кругами
по покрытой белым покрывалом тундре, пока его не постигла жалкая смерть.
спасенный, он спешил назад, пока еще оставался проблеск видимости,
чтобы попытать счастья в тайне под названием "Закон".

"Неплохой выбор", - подумал Ла Марр, как он вышел вперед, чтобы ломать
след, который ночью метель была покрыта.

Заперев своего пленника в крошечном помещении охраны, являющемся частью
одноэтажного каркасного сооружения, в котором находился небольшой отряд,
констебль направился к посту Арктической торговой компании, расположенному в нескольких
сотнях ярдов от него. Он был молод, Ла Марр, и доволен собой
своим первым достижением значимости. Он ожидал удовлетворения от
обсуждал арест с Гарри Кармаком, единственным белым человеком на митинге
Перемирие наступило после того, как Оливер О'Мэлли потерял сознание.

Но он не пересек двор.

Выстрел из винтовки со стороны замерзшей реки, которая текла на север,
остановил его. Он увидел собачью упряжку, ковыляющую по корке,
безошибочно узнав собственную группу маламутов отряда. Человек на
полюсе гравитационного поля не мог быть никем иным, как сержантом Сеймуром, вернувшимся наконец
из длительного арктического патрулирования.

Здесь был гораздо более важный аудитор для его триумфа. Он вскочил
предложили салют и поздравления и помочь с маламутов,
для команды эскимосская собака всегда приходит с размаху, что есть
волнительно и хлопотно.

После того, как животные были с их будки и, прежде чем Сеймур довольно
у него перехватило дыхание от последнего рывка в лагерь, молодой
констебль был выпалить детали несвоевременного Оливер О'Мэлли
конец.

"Но я поймал убийцу!" Ла Марр торжествующе воскликнул.
"Я крепко держу Авика, эскимоса, в караульном помещении. Приходите
и посмотрите".

Сержант с интересом последовал примеру единственного человека
в его команде.

Туземец сидел на корточках на полу, прислонившись спиной к стене.
стены около печи, по сторонам которого горели, как красное яблоко. О
их записи, он встал, бормоча в gutturals, которые ничего не значили для
констебль. Сеймур бросил на него один взгляд узнавания, затем повернулся.

"У вас действительно есть убийца, Ла Марр", - сказал он с той самой
медлительностью речи, которую так редко ускоряют, что она является выдающейся
характеристикой. "Но его зовут не Авик, и он никоим образом не мог
иметь никакого отношения к убийству О'Мэлли".

"Тогда кто, черт возьми ..." - начал констебль.

"Это Олеспе из группы Lady Franklin. В течение трех недель он был
моя пленница. На санях лежат останки жены, которую он
убил в приступе ревности, вызванной поеданием тюленей ".

Огорчению констебль Ла Марр была написана в уныние на лице
поэтому в последнее время светилась.




ГЛАВА II

КСТАТИ ЭСКИМО

Мрачная, действительно, была катались зимой возвращения сержанта Сеймура его
отряд. Более двухсот миль по замерзшей тундре
он вез свой ужасный груз - убитую женщину, завернутую в оленьи
шкуры по местному обычаю, зашитые в брезент и привязанные к
_komatik_, лабрадорские сани, которые обеспечивают такое превосходное обслуживание на
пробеги по пересеченной местности. Все это для того, чтобы расследование, которого требует Доминион
, независимо от изоляции, могло быть проведено по форме и дело
против uxoricide было рассмотрено.

И вперед, без оружия, а под "открытым" ареста, передавил
сам убийца, преодолев маршрут в сторону его собственную гибель. Часто в
кружение снега, Olespe был за взгляд его пленил. Но никогда
он не отклонялся от наиболее возможного курса на перемирие; всегда так было
он деловито разбивал лагерь, когда собаки и их официальный погонщик
догнали его на назначенной ночной остановке. Ни один белый человек не мог бы быть
на него возложили такую "утомительную обязанность" при подобных обстоятельствах. Три
недели такой возможности для раскаяния, должно быть, было слишком много.

Но Сеймур сейчас не думал об этом недавнем испытании.

Дело Олеспе, за исключением формальностей коронерского расследования,
обязательство и судебный процесс были урегулированы. Судьба его несчастной жизни
констебль испытывал жалость к сержанту, всегда внимательному.

"Я не виню тебя, Чарли", - заверил он. "Пока вы были до
здесь несколько лет, все эскимосы смотреть прямо очень похожи".

- Разве я не могу сразу же начать поиски настоящего Авика? - взмолился констебль.
"Я не второй ошибкой".

Ла Марр была в таком же нетерпении, как собака провела на поводке после того, как у нее в носу
потер след. Но он не мог сейчас заставить себя
признаться, его более-спать.

Сеймур ответил не сразу, но примерно снимая тяжелое
след одежду и, попадая в единой команды. Он был
мужчиной крупного телосложения, но худощавым до последней унции лишней плоти
из-за длительных патрулей, от которых он никогда не уклонялся.

Алая туника шла ему. По всей груди оно показало линии
вари-цветные ленточки, за его службу во Франции было как
доблестный и энергичный. Он отправился на войну со своего поста на Юконе
и, почти сразу после перемирия, вернулся на северо-запад
Территории для создания одной из новых станций Всадников в
стране эскимосов.

Зеленого констебля раздражало молчание, но он не допустил
ошибки, подумав так из-за медлительности мышления. С Сеймуром многие
ошибся в этом направлении, чтобы их печаль. Сержант, конечно, был
медленно речи, но когда он говорил, он говорил что-то. Он мог показаться
запоздалым в действии, но, начав, он был так же активен, как белый медведь
после охоты на тюленя.

"Не стоит торопиться с охотой на этого Авика", - сказал он наконец. "Скорее всего
он не уедет далеко в такую жаркую погоду". Ссылка
был в шутливом басни региона, что для получения температуры
пришлось сцепить между двумя термометрами. "В худшем случае он не сможет скрыться
никто никогда этого не делает, за исключением тех случаев, когда старина Смерть настигнет его первым.
Мы проведем наше расследование, затем я выпишу ордер ".

"И прикажете мне подать его?" В вопросе Ла Марра прозвучало это затаенное
допросное обвинение в тайне от самого себя.

На тонких губах Сеймура появилась та причудливая улыбка, которая преобразила
все его выражение лица, несмотря на покрывало из бороды. Для изучающего
выражение лица это показало бы нежность женщины, которая была
скрыта под закаленной жизнью маской. Его мрачность растаяла, как
снег под лаской ветра "Чинук"; и все же оставалось предупреждение, что
эта мягкость не поддается навязыванию.

"Хорошо, Чарли", - пообещал он. "Я совершал ошибки в свое время и
был благодарен за шанс исправить их. Вы назначены, чтобы
задержать того, кто указан в ордере, после расследования. Поехали
".

Он надел бушлат, на рукавах которого были нашивки его
рэнк выделялся темно-желтым цветом одежды. На копне спутанных каштановых волос
он поправил меховую шапку, запрещенную правилами зимнего ношения.

Выйдя на улицу, они сначала занялись утилизацией саней. Не сообщив
местному конюху the post о мрачном характере своего груза, они
увидели, как его поместили в сарай, температура в котором была как в морге.

К зданиям полиции с южной стороны примыкало учреждение
Arctic Trading Company, Ltd. Это было низкое, но основательное
сооружение из дерева и камня, также выходящее окнами на замерзшую реку.
"Полицейские" вошли через штормовую дверь, которая вела в
квартиру фактора, с намерением оторвать Гарри Кармака от его книги
и трубки на достаточно долгое время, чтобы сопровождать их к месту местного
преступления.

"Дорогие глаза, но я рад снова видеть вас дома, Серж", - таково было приветствие
трейдера, когда он поднялся со своего стула рядом с "герметичной
горелкой" и протянул руку для сердечного пожатия. "Ситуация на территориях дошла
до того, что Скимы начинают кусать
руки, которые их кормят".

Сеймур встретил этот комментарий серьезным кивком. Как и другие представители Силы
что касается Arctic detail, то он был удивлен тем, что приблизился к эпидемии
смертоносного насилия среди своих эскимосских подопечных, в целом добрых
и послушных людей.

Располагающей личностью был Гарри Кармак, совсем не типичный
трейдер. Он был смуглым из-за примеси французской крови в его канадском
макияже, со смеющимися глазами и красивым ртом. Поскольку он редко выезжал на
зимнюю тропу, он брился ежедневно, "чтобы не позволить воющему Северному
взять надо мной верх", как он любил выражаться. Его гладкие щеки
резко контрастировали с бородатыми лицами офицеров, их
поросль, выращиваемая для защиты во время снежных патрулей. Обычно
Кармак носил твидовый костюм поверх своего мощного телосложения и яркий галстук под
воротником фланелевой рубашки. При этом он был матерым
кислое тесто и крутой трейдер, уважают и боятся туземцы.

"Как вы думаете, есть в крови порода для всех
вдруг?" - Спросил он.

"Во-первых, мы передали им слишком много винтовок", - медленно предложил Сеймур
. "Но не волнуйтесь, всадники поймут обманутых
тварей в руки. Ты пойдешь с нами, чтобы взглянуть на место преступления О'Мэлли
?

Кармак потянулся за своими мехами.

"Если вы этого не сделаете", - заметил он с суровой ноткой в голосе, - "вы, алые
солдаты, будете ничуть не в большей безопасности, чем мы, торговцы. Когда я думаю о молодых
О'Мэлли, один из лучших парней, каких я знала, свалил здесь в
пост полиции----"

Подвох в его голосе остановил его. Взяв фонарь на батарейках из
шкафа рядом с дверью, он показал, что готов к упомянутому
осмотру.

Ла Марр направился на место преступления-в каменной хижине половина
похоронен в снегу. У двери он сломал Р. С. М. П. печать, которую он
размещен там, прежде чем отправиться на его напрасные поиски подозреваемого.

"Ничего не было нарушено, сэр", - сказал констебль приглушенным голосом.
"Все так, как мы с Кармаком обнаружили, когда пришли расследовать
почему О'Мэлли не вернулся в магазин ".

Они вышли из сгущающихся сумерек в комнату без окон.
Крыша была такой низкой, что заставляла сутулиться самых низкорослых из них.
Торговец нажал кнопку на своем фонаре и поднял его.

Сеймур оглядел похожую на пещеру комнату, в которой не было мебели по
эскимосской моде. Там, в сидячей позе на
спальной скамье, было все, что принадлежало смертному помощнику фактора.

При жизни О'Мэлли был красивым юношей ярко выраженного ирландского типа.
Внезапная смерть внесла так мало изменений, что сержанту было
трудно поверить, что он смотрит не на спящего
собрата-человека. А сыростью, как из могилы, служил, чтобы убедить его.

Голова жертвы упиралась в заднюю стенку хижины, его
скрещенные ноги на оленью шкуру напольными покрытиями. Зажав в одной руке
черный шкуру лисы. На полатях рядом с ним лежал один из
серебро. Оба выглядели необычайно тонкой кожицей. Предположительно, мотивом преступления был какой-то
спор о цене призов.

Кармак подошел ближе с фонариком; жестом указал на узловатую
полоску тюленьей кожи вокруг горла жертвы, конец которой свисал
через его парку_.

"Эскимосский способ!" - сокрушенно пробормотал торговец.

Дрожь, пробежавшая по жилистому телу Сеймура, не была замечена
товарищами по инспекции. Это больше не было вызвано
безвременной кончиной Оливера О'Мэлли.




ГЛАВА III

ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ ОСЛОЖНЕНИЕ

Как шелковый платок для латинской удавки, так и веревка угиук
для эскимоса, склонного к удушению. У сержанта были веские причины
Сеймур из The Mounted воплотил в жизнь возможности муфты из
прочного шнура, изготовленного из кожи бородатого тюленя.

Хотя он и не упомянул об этом факте в каюте Кармака,
когда торговец предупредил, что вышедшие из-под контроля эскимосы вскоре
вцепился бы в горло носителям алого,
если бы они уже вцепились в его горло. Самое яркое воспоминание его узкие
побег привел его невольная дрожь при виде зловещего
пелерина об О'Мэлли горло.

В самую дальнюю Северную ночь своего последнего патрулирования он решил
лучше спать в заброшенном иглу на окраине деревни, чем
страдать от духоты занятого дома. После полуночи он проснулся
от ощущения удушья и обнаружил, что находится в руках двух
сильных нападавших. Узел из такой же веревки из тюленьей шкуры
сжимал его горло. Он скинул пару только усилием так
Верховный, как уйти от него слишком слаба, чтобы следовать за ними по снегу
тоннель в шторм. Вероятно, он никогда не узнает их личности
или сможет лишь догадываться об их мотивах как о воображаемой
мести.

Сеймур не говорить об этом сейчас, когда они стояли в избушке
трагедия. Он больше не упоминал о новостях, которые медленно просачивались
на Север, о том, что капрал Доук из отряда "Три реки"
Королевской конной армии и фактор Бендер из поста компании Гудзонова залива
был убит жестоким и предательским образом. Сеять тревогу
не входило в его политику. Но вон там, на посту, была уджук-лайн, которую
использовали против него, и в его сознании было живое представление о том, как это делается
в руках эскимосов.

От них - устрашающего сувенира и вызывающего дрожь воспоминания - он
подозревал, что дело О'Мэлли было не таким открытым и закрытым, как казалось
. По его словам, тайна преследовала преступления, которое не было бы
решается задержание Авик эскимосов.

Молча, он завершил его немедленного расследования преступления. Два
момента подтверждали подозрение, возникшее из-за его глубокого
знания эскимосских методов удушения. На _corpus delicti_
не было абсолютно никаких отметин, кроме зловещего фиолетового ободка вокруг
горла и пятна крови под кожей, где узел на тюленьей
веревке затянулся мертвой хваткой. В хижине не было никаких признаков жизни.
борьба, например, он загадал, чтобы спасти себя в иглу, не
вмятина на земляном полу или коврике кожи невпопад. И все же, как он
хорошо знал, О'Мэлли был сильным юношей и бойцовского склада!

"Давайте факты - такие, какие вам известны". Сержант
внезапно повернулся к Кармаку.

"Дорогие глаза, я должен сказать, что вы должны иметь их-все до одного" возвращается
трейдер с нетерпением.

Несмотря на определенные манеры и необычную - для
чужеземцев - щепетильность в одежде, Кармак был прямолинеен и
чрезвычайно деловит.

Слухи из местных источников, казалось, достигли торгового центра.
за несколько дней до этого Авик зашел в магазин компании со своей линией капканов
лисьи шкурки "стоят целое состояние", по эскимосским меркам.
Он позаимствовал эту хижину, в которой они сейчас стояли на окраине
города, у родственника и послал туземца за принадлежностями для
"вечеринки", или "потлача". Сам охотник не появлялся в лагере
и не посылал никаких прямых сообщений Кармаку о том, что у него есть лисьи шкуры на продажу.
В бухгалтерских книгах Арктической компании у него не было дебета, поэтому разумным
предположением о его отчужденности было то, что он намеревался заключить жесткую
сделку.

Опытный в торговле с туземцами, Кармак сказал, что он ответил тем, что
не проявил никакого интереса к прибытию отчужденного охотника. Он был
уверен, что со временем у Avic не хватит средств на
развлечения и продажу своего улова по разумной цене. Но, в
длина, приходили тревожные слухи за родной "виноградная лоза".
Авик слышал, слух пошел, что Моравская миссия
установлено новое торговое магазине на озере Волк, рядом большая река--в
могучий Маккензи. Он был взволнован рассказами о высоких ценах, которые там платили
и планировал перейти на этот рынок со своими призами.

"Это было тогда", - продолжил Karmack, "что я сказал О'Мэлли в Муш за
видеть эту птицу и соединиться с ним в хорошем настроении. У молодого парня был
навык обмена на языке жестов, хотя он мало что знал
Эскимосский; я был занят с тюком мехов в магазине. Он должен был просто
убедить Avic занять должность, на которой мы пришли бы к некоторому
удовлетворительному соглашению относительно цены за все, что дали ловушки Skim's
.

"Клянусь гаром, сэр, прошло два часа, а Оливер так и не вернулся, и не было
никаких признаков охотника. Миссия не должна была брать его с собой
полчаса, во имя всего того, чего мог
хотеть туземец, - это чтобы мы пришли к нему с приглашением. Я начал
беспокоиться и отправился посмотреть, что к чему. Встретив Ла Марра
у входа, я попросил его пройти со мной, по-прежнему не испытывая никаких
опасений. Мы обнаружили то, что вы сами видели - именно это и
ничего больше ".

Он на мгновение замолчал, переполненный эмоциями, затем: "Елки-палки, чувак, если бы я
знал, чем это кончится, я бы никогда не послал его, а ушел
сам. Они боятся меня, эти проклятые хаски, а я бы
полюбил этого мальчика как брата! "

"Что вы знаете об О'Мэлли, Кармак - как он попал на
территории - что он делал в провинциях - все такое
прочее?" Сеймур задал бессвязный вопрос, по-видимому, удовлетворенный
предварительным заявлением собеседника.

Трейдер на мгновение замолчал, размышляя.

"Не так уж много, если подумать", - сказал он, прежде чем его
нерешительность стала заметной. "Оливер был неразговорчивым парнем, когда
дело касалось его собственных дел. Он родом из Оттавы, и его прислал
президент Арктической торговой компании. Привез письмо от
большой начальник говорит мне, чтобы сделать трейдер выходит из него, если это возможно.
Очевидно, его люди есть деньги или влияние. Возможно, есть некоторые
политика в нем. Я действительно не знаю, старик".

"Он ведь не попал ни в какую передрягу внизу, не так ли?"

"О, скорее нет, совсем не в этом роде. Возможно, видели немного
Монреаль или Квебек и, возможно, пересекли домашний мост в Халл,
знаете, там немного сыровато, но ничего серьезного, я уверен.
Большой шеф никогда бы не прислал ко мне мерзавца ".

Сержант попросил назвать ближайших родственников жертвы и кого следует
уведомить.

"Оливер никогда не рассказывал о своей семье", - ответил фактор. "На упаковочной коробке, которую он использовал в качестве бюро, были
пара фотографий, но мы никогда
не обсуждали их. Сказал, чтобы уведомить головной офис если что-то пойдет
что с ним случилось. Уважаемый глаза, паренек был свойственен в некотором роде. Ты
подумайте----"

Интерес сержанта, казалось, заключался не в мыслях торговца.
У него на руках было два расследования, не говоря уже о поимке
Авика из "лис". На мгновение был забыт тот факт, что он
обещал констеблю Ла Марру эту деталь. Более того, оставалось
это подозрение, родившееся после его собственного чудом спасшегося бегства с линии Угиук,
что за убийством стояло нечто большее, чем казалось на поверхности.
Он первым вышел из хижины; подождал, пока Ла Марр прикрепит еще одну
полицейскую печать на дверь, затем двинулся вперед по главной тропе,
широкой для саней тропе, которую движение в лагере проложило между берегами
из снега.

Крик из-след их напугал. Из-за увеличения
сумерки, колокола звон, втулок хвосты развеваются, как знамена, пунктирная собаки
команда таща за собой легкие сани. Удивленные, они прижались к стене.
снег, чтобы дать проход. Прибытие незнакомой команды в то время
года было событием.

Сани затормозили в нескольких ярдах вниз по тропе. Высокий
водитель, стройный, несмотря на меховое одеяние, выпрыгнул из корзины
и подождал, пока они подойдут.

"Мне показалось, что я мимоходом узнал форму, и мне нужно указать направление".

Голос звучал ясно, как колокольчик на вечернем морозе, и
безошибочно женственный. Кроме того, он понес ни один из акцента
свойственный полукровка миссия-обучение женщин кто говорит по-английски.
Они пригляделись повнимательнее к белоснежному лицу и глазам, которые могли бы иметь
был нанесен на бледность испачканным в саже пальцем.

Белая женщина во время перемирия - молодая и симпатичная девушка их собственной расы
! Подумайте, насколько невероятным должно казаться три, которые поселились
вплоть до октября по апрель зима изоляции.

"Я сержант Сеймур из Конного полка, командую этим подразделением",
представился полицейский, в кои-то веки ускорив речь. "Кого вы
ищете, мэм?"

"Я должен найти магазин Оливера О'Мэлли, торгующий мехами.

"И кто мог искать нашего молодого торговца?" Сержант постарался, чтобы в
его голосе не прозвучало ни малейшего намека на охвативший его ужас.

"Я Мойра О'Мэлли из Британской Колумбии - его сестра".

Это поразительное осложнение лишило троих мужчин дара речи. Они были рады, что
сумерки помогли скрыть ужас, который, должно быть, был написан на
их лицах.




ГЛАВА IV

ЛУЧШИЙ ВАРИАНТ В ПЛОХОМ БИЗНЕСЕ

В своей взрослой жизни сержант Сеймур сталкивался с чередой
чрезвычайных ситуаций. Он редко ошибался в правильных
действиях - наилучших для всех заинтересованных сторон. Но никогда еще он не сталкивался с более
трудным предложением, чем то, которое представила молодая женщина, которая сейчас
столкнулась с ним на тропе, ожидая новостей о брате, к которому она
проделала такой долгий путь, чтобы присоединиться.

Когда он думал, что лежит в хижине у них было просто заменить под
Конная полиция уплотнения, он был огорчен за живое. Когда он
размышлял о страдании и разочаровании, которые, должно быть, постигли ее, когда она
узнала правду, это скрытое напряжение доброты в нем быстро
воздвигло барьер против того, чтобы он выбалтывал факты, полиция
мода. Он чувствовал, что должен тянуть время.

"Вы пришли по адресу, мисс О'Мэлли, но вашего брата сегодня вечером не будет
. Утром ... Но наверняка вы не Муша
от Маккензи в покое?"

Легкий вздох, несомненно, разочарованный дальнейшей задержкой,
слетел с ее губ; но восклицания не последовало. Очевидно, она была
замкнутой молодой особой.

Нет, с готовностью объяснила она, она приехала не одна. Преподобный Люк
Морроу и его жена отстали с другими санями, и они
добирались только от Волчьего озера. Преподобный Морроу, как оказалось, был
другом и соратником ее отца по церкви, который в то время служил в Голде,
Британская Колумбия.

"Только размазня с Волчьего озера!" - воскликнул констебль Ла Марр,
подчеркнув единственное, хотя после одного взгляда на ее удивленное лицо он
тем больше ненавидел себя за то, что позволил охотнику на лис уйти
от него.

У миссионеров были проблемы со следом, продолжала она. Будучи настолько
близкой к концу поездки, она помчалась дальше со своим более легким грузом, надеясь
отправить своего брата помочь им добраться до лагеря, а также быть
первой на встрече выпускников.

"Констебль Ла Марр немедленно выезжает", - объявил сержант. "Как
далеко они?"

"Едва ли в миле. Мы были в поле зрения вашего флага, когда они высыпали".

Ла Марр сразу же пошел по обратному пути, не дожидаясь прибытия на пост
измотанной полицейской команды и, учитывая расстояние, не желая
поэкспериментируйте со странными хаски девушки.

В этот момент Мойра повернулась, чтобы подавить начинающуюся собачью драку;
сержант быстро повернулся к Кармаку.

"Ей ни слова после дознания-пока у нас есть шанс
ей нежно".

Торговец согласно кивнул и был введен, когда она
выправил ее команда.

"Мистер Кармак был ... является начальником вашего брата здесь, в lonely young
Перемирие".

На мгновение он затаил дыхание, опасаясь, что глагол slip будет
замечен и поднимется вопрос о времени. Девушка, однако, была слишком
очень интересуется ее окружением, чтобы прислушаться. Торговец помог,
поклонившись в своей лучшей манере и взяв одну из ее рук в варежке
обеими своими для теплого приветствия.

"Прекрасный парень, Оливер. Милые глазки, какой славный парень!"

Его неожиданное восклицание заставило ее собственные глаза открыться, но Кармак
просто дружелюбно улыбнулся.

"Я надеюсь, что вы и ваши друзья будут принимать плохое гостеприимство
торговый пост, по крайней мере, на эту ночь", - резюмировал он от души.
"У нас будет предостаточно".

"Но разве здесь нет дома миссии?" - начала девушка. "Я думала, что
Морроуз..."

Сеймур прервал ее.

"Ничего не поделаешь, Кармак, с твоим коммерческим гостеприимством.
Они первые гости этой зимы; Я требую их во имя
короля". Он повернулся к девушке. "Дом миссии
не открывался месяцами. Мы позаботимся о том, чтобы вам было удобно в отряде
казарма - вам также не придется пользоваться комнатой охраны. Если вы натянете
поводья на флагшток ----"

Ее "тише, тише!", обращенное к собакам, прозвучало отчетливо и передало полицейскому
дальнейшую речь с фактором.

"Ты не мог пригласить ее туда сегодня вечером, Кармак, ввиду того, что я
должен сказать ей завтра. Вещи ее брата разбросаны по всему дому.
о----она задавала слишком много вопросов. Ты запутался в кратчайшие сроки".

Снова Karmack согласно кивнул. Он не думал об этом, но только
быть гостеприимным. Тем не менее, было бы приятно
развлекать такую очаровашку под присмотром четы миссионеров
. Он посылал немного масла для их ужина. То, что было в магазинах
police, воняло до небес.

"Это прекрасно; если наши были от коров, то они были спортсменами", - ответил Сеймур
с гримасой. "Приходите сами на кофе. И я
хотел бы, чтобы вы послали своего человека за их собаками и поместили их в питомник для
спокойной ночи. Мои маламуты разводят Билли-блю, когда появляется какая-нибудь новая собака
клан на расстоянии обнюхивания. "

Изолированность Перемирия с его транспортными трудностями
в сочетании с его новизной в качестве полицейского поста привели к тому, что даже жилая
комната отряда приобрела казарменный аскетизм.

Скудная мебель была сделана на месте и выглядела слишком по-деревенски.
Вдоль трех стен стояли койки, а на
грубых досках пола были разбросаны шкуры. Литография короля Георга, драпированный с
цвета, занимал должность почетного караула, только другие украшения
это гравюра с широко популярного имени "Эдди", принца Уэльского. Но
в каменном камине весело пылали поленья, и Мойра О'Мэлли,
без верхней спортивной одежды, выглядела очень по-домашнему, когда
стояла в его тепле.

Только вернувшись с кухни и начав готовить
"фирменный" ужин, Рассел Сеймур в полной мере осознал поразительную
красоту ирландской девушки, которая подошла к ним в такой неудачный
момент. Она была в дюйме от такой же высокий, как сам, как она
стоял на очаге. Ее сажу волосы, спиральный низкий
прелестная шея, на самом деле, была одета так, чтобы были видны ее маленькие ушки - и почти
он забыл, что у белых женщин есть пара таких.

Щедрый рот, полные и красные губы, послал его глазах спешащих по
их скоротечный осмотр, когда она заметила его присутствие в
дверях кухни. Если ровные ряды жемчуга за этими губами
вызвали у него тогда улыбку, то искушение, должно быть, было слишком
велико. Ее стройная фигура лишь намекала на округление в своем облике
из черной покрывальной ткани. Он робко взглянул на ее щиколотку--всегда
чехол-точка в его оценке женской красоты. Она все еще носила
ее шлейф из меха был неуклюжим, как мешковина скво, но
он, несомненно, знал, как ей к лицу шелковые чулки и туфли-лодочки.

Однако в глазах, которые он заметил на тропе, красота Мойры
как он решил, достигла своего наивысшего пика. Они были синие, как сердце
в Ungova айсберг и как тепло, как огонь, который пылал у нее за спиной.
Они дружелюбно и вопросительно смотрели на него из-под
ресниц, темных, как арктическая зимняя ночь.

А на следующий день эти ресницы были мокрыми от слез горя. В
тот момент он с радостью отдал бы свою надежду на небеса, чтобы возвестить
смеющийся молодой Оливер О'Мэлли вошел в комнату.

"Декоративно, если не сказать больше", - заметила она, наконец одарив его
угрожающей улыбкой.

"Да, мэм ... что, мэм?" - пробормотал он.

"Мундир, установленный, как вы носите его в дверной коробке," она
дразнили его. "В таком случае, я бы предпочел увидеть это - тебя на лошади".

Он прибегнул к единственной известной ему защите - притворству серьезности.
"Здесь, наверху, мы королевская канадская конная полиция, мисс
О'Мэлли. Мы знаем только два сезона - "собака" и "каноэ". Нет
один 'Г' отдел крепление к северу от Форт ресольюшен К тому времени как я
еще раз увижу лошадь, и я, вероятно, разучусь ездить верхом. Я
заберусь на борт по-индейски и попытаюсь управлять ею за хвост ".

Сержант был рад услышать хруст шагов по снегу.
При таких обстоятельствах, он был не в настроении для подшучивание и более
чем готовы отказаться от блефа, которые, казалось, необходимо. Он душит в
вздох облегчения, как Ла Марр ввел в миссионеры.

Тихая пара, невзрачные, оба немного хрупкие -ищущие арктических суровостей,
Морроуз оказались такими. Серьезно, как они были о "работе" для
которых они готовы были отдать за годы жертвы, обе были
"постоянные посетители" в жизни Севера. Они едва дождались, чтобы
разогреться, прежде чем настоять на том, чтобы помочь хозяевам приготовить ужин.
Мойра тоже настояла на том, чтобы помочь. Навесная кухня, однако, отказалась
вместить их всех, поэтому Сеймур сослался на правило "слишком много поваров"
и уволил всех, кроме миссис Морроу.

Еды какой только был на клеенке был более существенным, чем
официально. Он состоял из подогретого супа из большого котелка, в котором было
запасов на неделю, затем обжигающих стейков из карабу, запеченных в кислом тесте
хлеб, вареные бобы с беконом и, конечно же, мармелад из далеких стран.
Англия. Это было то меню, которое "прилипает к ребрышкам"
с благодарностью после дня, проведенного на свежем воздухе. Когда Кармак пришел выпить свой
обещанный кофе, он обнаружил, что почта веселее, чем когда-либо, какой он ее себе представлял
. Тем не менее, для троих из них плавучесть была такой же вынужденной, как джигитовка на
поминках.

С тактом, усиленным страхом, что какая-нибудь случайная оплошность раскроет
их очаровательной гостье новость, которую, по его мнению, временно следовало бы
скрыть от нее, сержант Сеймур обнаружил, что дамы были одеты
из-за их долгого бега на пронизывающем холоде. Он распахнул дверь в
"комната офицеров", в которой видны дрова, потрескивающие в печи "Юкон"
и две койки, застеленные одеялами, только что доставленными из поста.
запас.

"Не так много, чтобы предложить в качестве гостевой комнаты, но наш единственный лучший выбор", - он
извинился. "Я откровенно признаюсь, что не существует ни одного
двухъярусная-лист в отряд. Но я думаю, что могу гарантировать вам обоим крепкий
сон. Я обещаю, что утром не будет будильника для завтрака
, но все необходимое для приготовления будет рядом с кухонной плитой
, когда вы будете готовы ".

Неожиданный протест поступил от кроткой миссис Морроу. "Но мы же
выгоняю вас из дома, сержант, - воскликнула она.
Кивком своей белокурой головки она указала на дополнительную униформу, которая висела
на крючке у стены, с характерными нашивками персонала на малиновом
рукаве.

"Ужасный поступок", - добавила Мойра. "И в твою первую ночь дома
после долгого патрулирования!"

Та часть лица Сеймура, которая не была покрыта бородой, приобрела цвет
туники, которая его выдала. "И я думал, что удалил все
следы прежнего обитателя. Должно быть, начинаешь различать цвета". Он
отнес куртку в гостиную. "Не беспокойся о своем
преподобный, Миссис Морроу, и он двухъярусная забиться сюда с Ла
Марр и мне", - он перезвонил.

Раздался хор прощаний; тогда люди поселились в их
трубы перед камином. После разумного молчаливого ожидания,
Сеймур понизил голос и сообщил Люку Морроу новость о
трагедии. Миссионер безоговорочно одобрил их
намерение скрывать это от Мойры до тех пор, пока не будут выполнены необходимые юридические
формальности. Затем, по его словам, он будет считать
зарядка с религиозным благоговением, что может облегчить удар.

"Она замечательная женщина, Мойра О'Мэлли", - сказал он с глубоким чувством.
"Она вызывала симпатию у всех, кто встречал ее на Волчьем озере.
Полностью поглощенная своим братом, это будет ужасным ударом. Я
интересно, если ... Он заколебался. "Как вы думаете, было бы допустимо
рассказать ей о смерти, но не о страшной форме?"

Взгляды, которыми обменялись трое мирян, показали, что они оценили
борьбу миссионера - добрые мысли против строгой
правдивости. Долгое время он учил "истине, всей правде и
ничего, кроме правды". Но только сейчас он заколебался.

"Клянусь гаром! Это абсолютно необходимо!" Кармак воскликнул.

Острый ум Сеймура нашел решение.

"Несчастный случай в арктических прериях. Я надеюсь, что этот человек
будет отмечен против меня в Книге Судного дня".

"Блаженны добрые сердцем", - пробормотал "небесный пилот". "Да будет так
!"

Конечно, все они понимали, что Мойра со временем узнает
природу "несчастного случая", но в этом не было необходимости, пока у времени не будет своего
шанса залечить рану. Арест Авик не обязательно повлечет за
раскрытия информации, после того, как белки в перемирии были заложены, чтобы сохранить его от
она. Возможно, она знает его только как еще одного несчастного, заблудшего
Истребителя эскимосов, брата Олеспе по наручникам из группы леди Франклин
, затем в комнате охраны.

"Но миссис Морроу?" Внезапно Сеймуру пришло в голову, что
женщина-миссионерка говорит по-эскимосски. "Она услышит об этом от
местных жителей".

Люк Морроу улыбнулся; они не знали о железе, которое было в
макияже его маленькой белокурой жены, как знал он.

"Она хорошая женщина, такая милосердная. Я буду молиться это с ней в
утром".

На некоторое время, мрачно, молча провел в группе около камина.
Внезапно Кармак наклонился и почти грубо схватил Морроу за
плечо.

"Парсон, ты знаешь, почему эта девушка оставила своего отца и
сравнительные удобства золотодобывающего лагеря в Британской Колумбии, чтобы жить в
лачуге торговца в условиях сурового перемирия со своим братом?"

Требование торговца вряд ли могло быть более яростным, если бы он
лично был возмущен приходом Мойры. "Я знаю, что он не ожидал
ее. Более того, он никогда даже не говорил о том, что у него есть сестра".

Спокойствие миссионера было совершенным.

"У нее не было возможности сообщить ему, что она приедет провести
зимовала с ним, как только радиограмма, которую она отправила в Эдмонтон, не дошла
до Вольф-Лейк", - ответил он. "Она справилась сама с помощью команды во время
первого зимнего шторма. Нам было очень трудно удержать ее
при себе, пока мы сами не были готовы отправиться в путешествие через
страну. Она приехала бы с погонщиком собак-индейцем, если бы мы
не протестовали так решительно ".

"И все это ради того, чтобы увидеть брата, да?" - фыркнул Кармак. "Ты уверен, что
она его сестра?"

Сеймур вскочил на ноги, в его серых глазах блеснул гнев.
"Хватит об этом, Кармак! Выскажи еще одно такое сомнение, и ты уйдешь
навсегда".

На мгновение рычащее выражение появилось на лице торговца
. Миссионер налил масла.

"Я уверен, что мистер Кармак не имел в виду ничего плохого. Он просто немного расстроен
всеми этими событиями ".

"Расстроен? Дорогие глазки, да, я скажу, что я расстроен ". Этот фактор сделал
быстрая цепляемся за мир, за сержанта выглядели опасными. "Все, Что Я
имел в виду, что я мог понять, жена собирается столько усилий, чтобы
присоединиться к мужу, но не сестра".

"Никаких оснований полагать, Оливер О'Мэлли была жена?" Сеймур остался
Стерн.

"Никто в мире. Но сестра---- сделать такую прогулку, она
должно быть, у него была какая-то очень веская причина ". Его глаза снова вопрошали
священник.

"Если и существовало что-то еще, кроме сестринской привязанности", - спокойно сказал Морроу
, - "она не высказывала этого мне". Его манера была настолько категоричной, что
дальнейшие расспросы казались невежливыми.

Кармак неуклюже использовал свой зонд, но он лишь повторил вопрос,
который был в голове Сеймура с того момента, как он впервые осознал
превосходную привлекательность Мойры. Сержант собирался спросить об этом
когда они с Морроу останутся наедине, и он задал бы свой вопрос
без обид.

Почему тот, кто заслуживал быть почетным гостем Доминиона
бросился в арктические дебри, очевидно, без приглашения, конечно
неожиданно, в такое время года, когда было бы практически невозможно
отправить ее обратно?

Есть ли связь между ней и что произошло так
недавно в эскимосской хижине? Принесла ли она какое-то предупреждение
этому любимому брату и была убаюкана мыслью, что может задержаться
ради сопровождения миссионера и все же успеть послужить и спасти его?

Эти скоропалительные предположения, неозвученные, казалось, только советую
негативные ответы. Но зачем она пришла сюда?

Констебль Ла Марр, который весь вечер был молчалив до
угрюмости, теперь оторвал Сеймура от его мыслей
своим собственным вопросом.

"И когда ты собираешься отпустить меня после этого проклятого Авика?"
потребовал он тоном, который едва ли можно было назвать подчиненным.

Миссионер посмотрел на его жестокость, но не порицание за
речь его. Эти люди, которые отдали свои жизни, чтобы облегчить Арктике
к сожалению тягость родным и привыкают к сильным выражениям.

"На рассвете ты возьмешь собак, отправишься в Проспект и
вызовешь в суд трех горных инженеров, зимующих там, для прохождения службы на
присяжные коронера. Приведите их с собой. Мисс О'Мэлли нужно знать
только об одном расследовании. Он бросил задумчивый взгляд на
закрытую дверь внутренней комнаты. "После этого..."

Одного взгляда на лицо молодого констебля было достаточно, чтобы понять любому, кто его видел
что Авику, эскимосу, пришлось бы прятаться, как ласке, чтобы спастись от
этой руки закона.




ГЛАВА V

СЕРЕБРИСТЫЙ И ЧЕРНЫЙ

Ла Марр уехал на рассвете с "блестящими лицами" для каждого из трех
золотые исследователи, единственные компетентные присяжные в пределах досягаемости. Как это было
дело в сорока милях' грубый упряжках в лагерь изыскателей и
возврат дознанием не мог быть проведены до конца
во второй половине дня. Чтобы девушка, чьи эмоции они сговорились
защищать, могла быть слишком занята для подозрений бродяг, сержант Сеймур
предложил Морроузам открыть Дом Миссии, пока он
на свободе, чтобы помочь им.

"Не хочу показаться негостеприимной, Миссис Морроу", - сказал он в своем
медленным, самым почтительным образом, "а вы знаете, вам будут рады
вот как долго, как вы готовы остаться, но я уверен, что вы хотите получить в
собственное жилье как можно скорее. Никогда не знаешь , когда какой - нибудь Арктический
гадес собирается освободиться и взять меня с собой на поиски. Я не на дежурстве
этим утром - более чем готов помочь с тяжелой работой ".

Это привело к предложению от Мойры О'Мэлли, которое поразило сердца
тех, кто знал.

"Наш сержант спешившихся сегодня
утром просто великолепен", - сказала она, совершенно сбив его с толку двумя вспышками
ирландского синего. "Почему все время я посещал школу в Оттаве, я не видел
еще один внимательный. Видите ли, когда Оливер вернется из этого
невнимательный кашицу из его, я стану совершенно бесполезен, как ваш
служанка, Эмма, со всем, что нужно будет сделать брату
для него. "

Миссис Морроу не был уведомлен об истинном положении дел, но она
ее собственные идеи, а для правильного обитания в лагере в Запределье для
девушка, как Мойра.

"Ах, ты продолжишь жить в доме миссии, пока ты
вот, мой дорогой," - сказала она. "Хижина торговца бакалавра нет
место для такой лихой красавицей".

"Но я знаю такие места, Оли же, какими бы они ни были, потребуется твоя сестра
внимания", - запротестовала она, распространяя бессознательном состоянии агонии на два
мужчины. "Его комната дома всегда привлекала внимание. Место для всего
но ничто на своем месте, казалось, было девизом Мика ".

Когда двое мужчин направились к маленькому жилищу, которое было
закрыто после предыдущей весенней оттепели, Сеймур поймал себя на том, что снова спрашивает
зачем она пришла. Были ли сестры настолько преданы друг другу? Как
по-матерински? У него никогда не было сестры, и он не смог ответить.

Пара сняла защитную пленку с дверей и окон, тщательно проветрила
дом и принесла запас дров из сарая.
Затем они плотно закрыли его и развели жаркий огонь во всех доступных печах
чтобы избавиться от зимнего холода. Местный конюх с поста уже
расчистил лопатой дорожки в снегу.

Насколько могли видеть двое самцов, но внутри потребуется небольшая уборка
. Но женщины, придя вскоре в дом,
пересмотрели этот вердикт и взялись за веник и швабру.

Дым от Миссии дома плита-трубы, вероятно, не сообщалось
чтобы Karmack, ибо он приехал в настоящее время, его переводчик рисования
трасса загружается с положениями, которые были представлены
миссионеры с комплиментами от торговой компании. Этот подарок был
милостивый, была рода не найден в несколько
скудный запас скоб обеспечивается обществ. Они были
с благодарностью получены.

Пришел потом второй шок от Мойры, снова невинного, в
форма сочетании вопросы.

"Но г-н Karmack, ты запер магазин?" она первая спросила.

"В эти зимние дни мало чем торгуют, а если и придут покупатели, они
будут слоняться вокруг, как летние мухи-бычки ". Он стал единственным смехом
за все утро.

"Но кто скажет Оливеру, когда он вернется, что я
приехал и жду?"

Свежевыбритое, обычно румяное лицо Гарри Кармака стало таким же белым, как
естественная бледность девушки при таком неожиданном повороте к его попыткам
капризничать. Он отшатнулся, как будто она нанесла ему удар.
Сеймур, стоявший рядом, усадил его на стул.

"У тебя снова больное сердце, старина волчок?" - тихо спросил сержант.

Никто никогда не слышал о том, что у Кармака что-то случилось с сердцем
, но своевременный вопрос помог скрыть его эмоции. Миссис
Завтра это заметил, но не удивляться, очевидно, это была правда:
нажмите этих сыновей изоляции тяжело, и не было в перспективе
интересные сеансы, подумала она, для гостиной Дома миссии той
зимой.

Сеймур решил, что для одного утра он перенес достаточно мучений, и поэтому,
сославшись на полицейскую рутину, отправился на почту. Но
винт несчастного случая должна была получить еще один поворот. От
дверь в дом миссии мелодичный голос Мойры несли к нему.

"О, сержант Скарлет, пожалуйста, не спускайте глаз с моего веселого
брата на Ридо-стрит, или как вы там называете эту магистраль
, которая проходит мимо вашего штаба".

- И я вызову его на пейджер в " Шато Лорье " и приглашу на свидание
в парке Бретания", - ему удалось ответить в терминах города, в котором она училась
. Но у него не хватило духу для шутки, учитывая перемену
, которая вскоре должна произойти в ее радостном настроении.

Он поступил в полицию Шацк через заднюю дверь и посмотрел на
момент на Olespe. Его заключенный от леди Франклин, забывший о своей
участи, казалось, наслаждался роскошью тепла караульного помещения.
Сержант прошел через главный вход и вышел.

"Действительно, улица Ридо", - мелькнули у него в голове. "Что за название для этого!
"Полоса сквозь снег во время перемирия"!"

При этом Мойра показала, что знает свою Оттаву, потому что Ридо - самый
улица, на которую выходит штаб-квартира Королевской конной полиции из красного кирпича.
Если бы она никогда не покидала столицу! Если бы он мог снова увидеть
ее дом, чем бы ни пожертвовал в этой скованной льдом
изоляции!

Он направился прямо к хижине Авик и сломал печать на двери, поскольку
имел на это право. Его взгляд снова был прикован ко всему, что осталось от ее
"веселого брата". Он размышлял о смерти, о загробной жизни и
о разных вещах, которые никогда не должны приходить в голову полицейскому, не тогда, когда
он служит к северу от Шестьдесят шестой.

Затем, внезапно, его глаза, казалось, открылись, как будто в них попала пылинка.
слепок с каждого. Возможно, на это повлияла магия
очарования и красоты Мойры. Конечно, он увидел детали, которые не произвели на него впечатления
накануне днем.

Как и подобает росомахе, защищающей своего детеныша, он набросился на
шкуру чернобурки, которая лежала на скамье рядом с убитым
детенышем - лежала таким образом, что указывала на то, что ее уже купили.
согласованный. Он изучил комплект меха и понюхал выделку
на внутренней стороне. Его глаза расширились, когда он держал перед собой прекрасный экспонат
и осознал возможности, которые открылись благодаря этой
определенной подсказке.

"Волшебная кожа", - пробормотал он вполголоса по манере людей, которые
часто оказываются одни в дикой местности. "Ты расширяешь
тайну; да поможешь ты раскрыть ее!"

Осторожно, не дрогнув от холодного прикосновения, он снял последнюю
цепочку пальцев О'Мэлли с черной лисицы - вероятно, шкурку
предполагаемого раздора. Тщательное изучение этого показало, что существуют те же
условия.

Ни одна из лисиц не была поймана нынешней зимой; обе были
вылечены по крайней мере год назад.

"Волшебная кожа", - повторил он и выдохнул желание, слишком горячее для
произнесенное даже в хижине, где он стоял один.

В момент исполнения желания память указала на него пальцем.
На ум пришла знаменитая повесть Бальзака "Волшебная кожа". История касалась
шкуры осла, которая с каждым вызванным из нее желанием
уменьшалась до тех пор, пока жадному владельцу не стало угрожать исчезновением
его волшебной собственности.

Возможно, Сеймуру лучше перестать желать. Но он вспомнил, что у него в руках была
пара волшебных шкурок; он бросил вызов почтенному мифу и
снова, даже более пылко, чем раньше, пожелал, чтобы это досталось
его задача - раскрыть тайну убийства Оливера О'Мэлли.

Расстегнув бушлат своей зимней формы, он засунул оба меха
под тунику. Закрытие и повторное хижины, он зашагал обратно к
полиция салоне. Он предназначен для соответствующего серебро и
черный сокровищ для своей собственной выгоды, он едва ли мог спрятать их
более внимательно.




ГЛАВА VI

ОГЛЯДКИ НА ЗАКОН

Нигде в цивилизованном мире, пожалуй, нет больше уважения платная
к коронеру и его расследованиях, чем в доминион Канада. Это
касается не только населенных провинций, но и выходит за их пределы
от Северного полярного круга до самого дальнего поста Королевской авиации
на 76 широте - остров Элсмир, на краю Полярного моря. Этот
день в "Перемирии" был посвящен древней формальности
закона.

Как сказал Сеймуру один из шахтеров, привлеченный констеблем Ла Марром из Prospect
в качестве присяжного заседателя, это был нерешительный протест:

"У вас красное пальто будет проводить дознание, на Северном полюсе, если слово приходило
вам кто-то яростно умер там."

В качестве коронера, сержант Сеймур впервые назвал расследование
из-за миссис Олеспе, чье эскимосское имя было слишком сложным с
гортанными для английского произношения. На стульях и одной из
коек в гостиной The post сидели присяжные - трое охотников за золотом
из Prospect и Фактор Кармак. На столе рядом с его
отличный был констебль Ла Марр, исполняющий обязанности секретаря суда.

Заключенного, скорее флегматичного, чем угрюмого, привели из комнаты охраны
и посадили на другую койку рядом с Коплоком,
переводчиком, который регулярно обслуживал арктических торговцев.

Первой трудностью Сеймура было убедиться, что Олеспе понял
предупреждение, которое было сделано ему во время ареста, поскольку он
не вполне доверял способностям переводчика-добровольца, который
служил ему на Севере.

"Спросите его, знает ли он, кто такая Королевская канадская конная полиция", - было
первое обращение к переводчику.

Последовали словесные взрывы взад и вперед.

"Olespe говорит, что они являются богатыми людьми страны", - сообщил
переводчик.

Пожав плечами по поводу очевидной безнадежности
ситуации, Сеймур попробовал еще раз: "Спросите его, зачем, по его мнению, полиция
прибыла в страну".

"Чтобы сделать нас несчастными", - последовал вскоре отчет.

"Каким образом - несчастными?"

"Не позволяя нам стрелять по тому, что принадлежит нам и в что мы можем попасть".

Чувствуя, что он продвигается вперед, сержант добрался до жизненно важного
момента. "Спросите его, что я ему сказал, когда арестовывал его?"

"Он говорит, - перевел переводчик, - что вы сказали ему, что ему будет больно, если
он будет слишком много болтать".

Сеймур решил отпустить ее и повел к
флигель использовался как морг. Там Олеспе опознал останки
своей жены, которые проехали на санках столько снежных миль, потому что там
ближе невозможно было найти белого присяжного. Эскимос равнодушно добавил
, что было переведено как "Она плохая жена".

Вернувшись в участок, сержант рассказал о своих расследованиях на
месте преступления, перечислил возможных свидетелей и кратко изложил их
версию трагедии, слишком распространенную среди эскимосов, склонных к
"брак втроем". Присяжные быстро вынесли вердикт против
Олеспе, и Сеймур, в качестве мирового судьи, передал его в суд.

После этого они были готовы ко второму делу за день, официальному
расследование смерти Оливера О'Мэлли. Поскольку Кармак должен был быть
самым важным свидетелем, в состав присяжных были внесены изменения, заменив
его недавно прибывшим миссионером. С этими четырьмя и своим
клерком-констеблем Сеймур спустился по тропе к хижине, которую занимал Авик
. То, что Кармак предпочел остаться у плиты на посту
до возвращения присяжных, вызвало у сержанта-коронера тайную радость.
Он проследил, чтобы Ла Марр не вошел в хижину. Присяжные, впервые увидев
интерьер, не обошли вниманием лисьи шкурки
, которые он присвоил себе этим утром.

Кармак и родственник-эскимос, который одолжил Авику хижину, дали
единственные показания. Этого присяжные сочли достаточным для вынесения
вердикта против охотника на лис, и когда факт был должным образом
запротоколирован, коронерский суд был объявлен закрытым.

Предстояла самая печальная задача дня - та, от которой эти сильные
мужчины уклонялись, но от которой никто не был готов уклониться. Вскоре по тропинке от хижины трагедии появилась странная
процессия. Впереди
шла полицейская команда маламутов, рядом с которой шел Ла Марр
собака шла на поводке достойным шагом. Они тянули сани
неся бремя застилала. Этот автомобиль Сеймур стабилизировался с
помощь шест. Золотоискатели и Гарри Karmack воспитан в
сзади, со склоненными головами.

Дорога, естественно, вела к недавно открытому Миссионерскому дому, у дверей
которого их встретил Морроу. Собак распрягли и увели полицейские.
La Marr. Остальные подняли санки и отнесли их в одну из
спален. Из другой комнаты слышались сдавленные рыдания и
слова утешения. Тогда Мойра О'Мэлли поняла, что ее сестринский порыв
на Замерзший Север, какова бы ни была его истинная цель, был напрасен.
Жена миссионера нарушила весть о смерти без реального
деталь и теперь успокаивал ее.

Вернувшись на пост, Сеймур был на мгновение удивлен, увидев
что упряжка полицейских собак была впряжена в другие сани - на этот раз
слегка нагруженные. Местный конюх держал их в ожидании.
Внутри он нашел Ла Марр ходить по полу, как кто-то обитал животных
зоопарк.

"Где Чарли?" спросил он.

"После Того, Авик. Я просто жду, когда вы выдадите ордер. Вы
обещали мне шанс добраться до него, вы должны помнить ".

"Но почему именно сегодня?"

Констебль бросил на него нетерпеливый взгляд. "Я могу разбить лагерь этого эскимоса
на овцебыке сегодня ночью; я зайду так далеко по пути. Разве мы не
потеряли достаточно времени из-за моей ошибки?"

Сеймуру потребовалось всего мгновение, чтобы выдать ордер на предъявление обвинения
Авик, эскимос, с убийством путем удушения Оливера О'Мэлли,
что соответствовало приговору.

"Помни девиз полиции, молодой человек", - предупредил он,
передавая документ.

Ла Марр сунул его в карман под своей паркой.

"Да, возьми меня, парень!"

"Не это", - нахмурившись, сказал его начальник. "Это "Никогда не стрелять
первый!"Проследите, чтобы вы вернули Авика живым. От
этого зависит больше, чем вы думаете ".

Констебль выглядел пораженным. "Вы же не имеете в виду, почему это открытое
и закрытое дело. Присяжные коронера ..."

"Верните Авика живым, вот и все. Удачи".

Ла Марр выпрямился для официального приветствия и вышел в
сгущающиеся сумерки. У него были приказы.




ГЛАВА VII

РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЭСКИМОССКАЯ ЛИСА

После волнений, сопровождавших его возвращение из Северного патруля,
короткие зимние дни и гораздо более длинные ночи тянулись медленно для
Командира отряда перемирия, которому теперь приходилось командовать самому. Один
неделя - две недели - часть третьей была вычеркнута из календаря
от его констебля, охотящегося за людьми, не поступало никаких известий. Сеймур
пока не особо беспокоился, но начинал жалеть, что сделал это.
был так великодушен, предоставив молодому Ла Марру этот шанс искупить свою вину
.

Превыше всего он желал, чтобы в заключении корпорации AVIC, охотник на лис. В
тело обвиняемого эскимо не удовлетворило бы его; нет больше бы
заключение о его смерти. Ничего не оставалось, как поскорее умереть.

Часто бесконечными вечерами, когда периодически бушевали снежные бури
что касается закрытых ставнями окон, он вынимал черные и серебристые
шкурки. Под разными углами он обсуждал их отношение к делу.
Более чем когда-либо он был уверен, что они не были недавно добыты.
Мех принадлежал животным, которые пережили долгую, легкую
зиму - ту, когда кроликов было много. Это был не кролик
зима в арктических прериях к востоку от Маккензи.

Эти лисы были в ловушке в начале весны, или он
не судите качества меха. Что этой весной не было
предыдущий был показан опытный государственного кожевенного завода.
Однако это дубление, по-видимому, было делом рук не эскимосов, а
индейских скво, живущих южнее.

У каждого эскимоса есть стадо двоюродных братьев. Он посетил нескольких человек в
непосредственной близости, которые утверждали о более или менее подобном родстве с
пропавшим Avic. Он изучил работу их женщин над мехами.
Ему показалось очевидным явное различие в процессе.

Фильм тайны, привнесенный в дело об убийстве О'Мэлли его собственными усилиями
знания об удушении эскимосов были приукрашены
его изучением спрятанных им экспонатов. И все же, размышляйте, как он
бы, не было никакой другой видимой линии подозрений, чем
вину туземца. Он был в растерянности как поступить, пока он не
допросила мужчину, для которого был выдан ордер.

Каждый раз, когда он смотрел на шкуры, на ум приходил один выдающийся факт:

Ни один эскимос никогда не держал шкуру после того, как его женщина обработала ее, дольше, чем
это требовалось для того, чтобы попасть к самому ловкому торговцу. Это было вопреки всякой логике и
разуму, что две лисьи шкурки, стоящие во много раз дороже золота,
оставались в руках такого бездельника, как Авик, так долго после
они были пригодны для продажи. Как же тогда туземец добрался до них?

При обычных обстоятельствах - скорее, при дружеских отношениях
страдаем в изоляции вместе, которые существовали до трагедии, он
мог бы обратиться к Гарри Кармаку со своей проблемой. По крайней мере,
фактор мог бы дать ему экспертное заключение относительно того, когда шкуры
превратились в шкуры в результате отлова и дубления.

Но между ними зияла брешь - одна, невольно вызванная
значительным увеличением численности ограниченного населения во время перемирия. Пока это не было
открытым, но оба знали, что оно существует, и преодоление его было
последней мыслью обоих. Они были непризнанными соперниками за
благосклонность Мойры О'Мэлли. Любой, кто знал этого человека, мог прочесть
интерес сержанта на его лице. Вопреки зимней
практике тружеников трасс, его лицо было чисто выбрито
с самого утра после отъезда Ла Марра. Трейдер, со своей стороны,
продемонстрировал всю глубину своей душевной боли из-за бесчисленных знаков внимания к
молодой женщине.

Несчастный брат был похоронен на самом высоком холме
недалеко от лагеря после простой службы, проведенной преподобным Морроу.
Девушка перенесла тяжелую утрату с мужеством, которое повелевало
все их восхищение. До нее не дошло ни малейшего намека на истинную причину смерти Оливера
, настолько осторожными были четверо местных белых, которые
знали. От эскимоса, конечно, она ничего не узнала. Она
приняла сообщение о "несчастном случае в Арктике" и не задавала
неудобных вопросов относительно деталей. Казалось, что смерти
было достаточно; ничто другое не имело значения.

Через неделю после похорон посторонний человек не догадался бы по ее
поведению, что внезапно она лишилась одного из своих самых дорогих
родственников. Она никогда не говорила о том, что у нее есть жизненная философия, но
что-то в этом роде, казалось, поддерживало ее. Все ее поведение
указывало на то, что она была полна решимости не делать других несчастными из-за своего
личного горя. Всем им пришлось прожить свою жизнь в месте, которое
усложняло жизнь. Мойра О'Мэлли сделает все возможное, чтобы эта
зима была как можно более счастливой. Она даже не спросила, нет ли
возможности отправить ее "На улицу" теперь, когда причина ее присутствия
была устранена волею Судьбы.

Гарри Karmack, несущий книгу на дом задание, в надежде, что
мрачные мысли могут быть направлены таким образом, стала первой из
соперники пытались выяснить ее психологический настрой. Он быстро отреагировал на
свое важное открытие. Помимо книги, он оставил приглашение
на ужин для девушки и ее хозяев. Сержант Рассел Сеймур,
официального главы крошечной общины среди присутствующих не было,
он не получал приглашения.

Так вот, это было нарушением лагерного этикета, которое нельзя было
не заметить. Гораздо хуже, чем отрезок прямой, было почти столько же
оскорбление, как удар в лицо. Когда горстка белых
изолирована в стране бронзового человека, они, естественно, цепляются друг за друга
как за "ольху". Всех, кто, возможно, находится в пределах черты оседлости
приглашают на все, что приближается к торжественному мероприятию. Даже мужчин-скво
просят присутствовать, если они сохраняют видимость презентабельности.

Не было никаких сомнений в том, что ужин Фактора Гарри Кармака был
торжественным мероприятием. Хотя Мойра или
Морроуз никогда не упоминали об этом, сержант знал все подробности. Они были переданы
его местным конюхом, который получил их непосредственно от переводчика Arctic,
последний выступал в роли дворецкого по столь важному случаю.
Обед был подан на курсах, заметьте, впервые в
истории лагеря. Запасы деликатесов, принадлежавшие фактору, вплоть до
консервированного сливового пудинга, предназначенного для рождественского застолья, были
свободно изъяты.

Сеймур не мог надеяться на такой рацион, как у полицейских,
но в гостеприимстве его было не превзойти. Мисс О'Мэлли и
Морроуз приняли его приглашение на ленч из кислого теста.
Фактор не принял приглашение по уважительной причине, которую вы, вероятно, можете
себе представить.

Трое из Дома Миссии должны были приехать в этот самый полдень, и
сержант был занят часть утра, исправляя
беспорядочную уборку помещений. На самом деле, они пришли, о чем
свидетельствовал стук в парадную дверь.

Мойра показалась ему более прекрасной, чем когда-либо, когда она улыбнулась в ответ
его восторженные приветствия. Сегодня она была одета полностью в
белое, он впервые видел ее в чем-либо, кроме черного.

"Какая ты снежная птица, Мойра!" - воскликнул он, чуть не забыв
поприветствовать миссионеров.

"В таком случае, я рад, что у тебя нет оружия, сержант
Скарлет".

"Даже боковых ручек нет", - сказал он, выдавив свою причудливую улыбку. "Я
тот, кто ранен ... трепещет. Положите свои шмотки в палатку, все
, и я заставлю вас работать".

Впервые они обратили внимание на декорации, которые он создал для
его светский поклон. Все предметы мебели были убраны, а
пол покрыт оленьим мхом, серым, мягким и ароматным. Двое
запасных саней, набитых расстеленными спальными мешками, очевидно,
предназначались в качестве сидений. "Палатка", к которой он их отнес
, представляла собой полотняную занавеску над дверью, ведущей в его собственную комнату. Около
очага были разбросаны горшки, сковородки и оловянные блюда.
Камин пылал, как походный костер, которому разрешили погаснуть для кулинарного
обслуживания.

"Так вот что вы имели в виду, говоря о вечеринке с кислым тестом", - заметила миссис
Морроу, ее голос выдавал энтузиазм по поводу идеи.

"Интересно, достаточно ли я уже закалена, чтобы понять эту идею?" Спросила их Мойра
.

"Мы отправляемся в путь", - объяснил миссионер. "Мы только что
разбили лагерь и собираемся приготовить гадость-гадость. Поскольку жители Северо-Запада
никогда не берут с собой еду для праздных рук, нам лучше снять наши
пальто и приступить к действиям ".

Там, где огонь пылал ярче всего, Сеймур соорудил железный вертел, на
который он подвесил голень оленя карибу на проволоке, гибкой, как кусок
бечевки. Под него он поставил сковороду, чтобы стекали капли. Для
Мойра он доверил второй провод так привязались, что иногда тянет
выдерживают мясо переворачивая.

"Нет ничего вкуснее, чем запеченный карибу", - посоветовал он ей.
"и это самый лучший способ его запекания".

Люк Морроу должен был присутствовать при запекании дюжины куриц-дурачков -
разновидности рябчиков, - которых сержант подстрелил этим утром. Миссис Морроу
Эмме было поручено собрать кучу папоротников-скрипачей
, которые каким-то волшебством он сохранил свежими с осени. Он был
уверен, что при правильном отваривании из них получится блюдо
из зелени, более нежное, чем шпинат.

"А ты, Рассел?" спросила девушка, потому что вскоре они перешли на
имена, за исключением того, что она иногда называла его "сержант Скарлет".
"Из-за твоего ранга, я полагаю, ты будешь просто руководить работой и есть
в два раза больше, чем кто-либо другой".

Он не ответил, но упал на колени рядом с открытым отверстием
мешка с мукой. С помощью воды и случайный щепотка выпечки
порошок быстро смешивается с пачкой бабла. Смазав маслом форму для запекания
ломтиком бекона, он выложил на нее тесто и поставил
лицом к огню.

"Я пеку бэнноки", - ответил он на вопросительный взгляд Мойры. "Когда
снаружи подрумянится, я раскатаю его, как блинчик, и скоро у нас будет
хлеб получше, чем когда-либо пекла мама ".

Наконец первобытное угощение было готово, и они принялись за него, усевшись
по моде портного на мох. Карибу был таким нежным, заметил
Преподобный Морроу в комплименте официанту fair spit сказал, что вы могли бы
просунуть в него палец.

"Не тратьте время на то, чтобы пропустить через него что-нибудь, кроме своих зубов",
заметил их хозяин.

Позже, когда они перешли к ягодам из мха и сгущенке "корова"
, приготовленной как обычный десерт, Мойра выразила сожаление, что Сеймур
привлекательный молодой констебль не присутствовал на пиршестве.

"Ты слышал что-нибудь от Ла Марра, Сеймур?" - спросил миссионер.

"Ни слова".

Что-то в его тоне испугало девушку. "Он отправился на опасное
задание?" спросила она. "Вы беспокоитесь о нем?"

Сержант покачал головой. "Он один из мальчиков-следопытов и
найдет других, кто поддержит его, если он попадет в беду". И после минутного
молчания он процитировал:

 "Веревка, которая связывает мальчиков-следопытов, порвалась
 Они говорят от сердца к сердцу;
 Ни одна сцена не представляет их радости, ни один актерский состав
 Не играет их роли;
 Их проблемы редко известно, потому что
 Через дебри untrod
 Эти смелые духи бродят где находится
 Ничто, кроме Бога".


Чары тишины, последовавшие за его упоминанием Божества, были
грубо нарушены стуком в наружную дверь. Вызов был настолько безапелляционным
, что Сеймур вскочил на ноги, пересек комнату и
распахнул дверь, но тут же отшатнулся в изумлении.

- Авик из рода лисиц, клянусь всем святым! - воскликнул он.

В дверном проеме стоял беглый эскимос, его маленькие глазки смотрели на напряженном лице
из-под капюшона "парки росомахи".
один. Вместо наручников на запястьях он держал винтовку поперек
груди.




ГЛАВА VIII

ГЕРОЙ-БЕГЛЕЦ

Когда сержант двинулся вперед, намереваясь схватить винтовку,
огромный костлявый Когмоллик влетел в комнату прыжком, который
перенес его далеко за порог. В каждом внешний вид
нападения одного сумасшедшего; но прежде чем Сеймур мог бороться с
его отсутствие враждебных намерений проявилось.

Нес винтовку Авик был брошен regardlessly на пол. С
оскал нечеловеческих, эскимосов бросился на землю у блюде
жаркое из карибу. Запахи приготовленной пищи оказались слишком сильными для
расовой сдержанности. Голод привел к поспешным действиям.

Несколько минут Сеймур и его гости стояли и с изумлением наблюдали за
беглецом. Он набросился на оленью голень так,
как голодный маламут. Вонзив зубы в сочное мясо,
он отрывал огромные куски, которые проглатывал, не разжевывая.
Сначала рычание перемежалось между укусами, но постепенно за ним
последовало удовлетворенное ворчание. Однажды он бросил голень
чтобы заполнить его рот с бэннока, но он вернулся к мясу, сосать
в это время его рот был переполнен.

Сеймур наклонился за пистолетом, узнал в нем табельное оружие и
внезапно посерьезнел.

"Винтовка Ла Марра", - пробормотал он.

Подойдя к туземцу, он схватил его за откинутый назад капот
_parke_ и, протестующе брызгая слюной, поставил на ноги. Авик
значительная поднять, но Сеймур был сильным и глубоко вызвали.
Карибу хвостовик пришел с дикарем, держал в зубах что требовали
последний укус.

"Эй, ты, собака, брось это!" - последовала грубая команда. "Хочешь основать
себя?"

Завтра тоже признали опасность перегрузки желудка длинные
лишенные пищи, схватил мясо и оторвал его от
Эскимо.

"Но они наверняка дадут ему поесть позже?" - спросила Мойра у миссис Морроу приглушенным голосом.
Морроу.

Сеймур быстро заговорил с миссионером, попросив его отправиться на
факторию за переводчиком. Каким-то образом эскимос уловил
суть этой просьбы.

"Авик, он говорит на их английском", - было его неожиданным заявлением.

"Тогда скажи мне, где ты взял этот пистолет?" Потребовал Сеймур. "Где
красный плащ, которому он принадлежит?" Сам того не желая, он попал в
нарушена речь из немногих туземцев, которые знают других, чем свои собственные языки.

Авик широко ухмыльнулся, показывая клыки цвета слоновой кости, в проемах между
какие куски мяса все еще висел.

"Он все же проголодался по мне", - сказал он. "Его там----" он показал
к входной двери, которая одна из женщин была закрыта. "----отдых на
след".

Что-то в этом ответе, казалось, пощекотало туземца, потому что он рассмеялся
так, что свободные складки его парки затрепетали. Ни Сеймур, ни
Завтра ждали, чтобы узнать причину веселья, но вынесло
двери.

В морщинах след они нашли Ла Марр, держа собак
затруднение, поскольку они поняли, что находятся в конце тропы.
Констебль был в своем спальном мешке, который был привязан к монетке.
Ему пришлось "остаться у саней" по уважительной причине. У него была сломана нога.

"Хорошо, Чарли, я вижу, у тебя есть твой мужчина", - сказал Сеймур, путем
быть веселой, как он стабилизировался на след которого собаки, под
Под руководством Морроу мы въезжали на берег во двор.

"Нет, Серж, меня достал мой человек". Ответ прозвучал слабым от
страдания голосом.

Они отнесли его в дом вместе со спальным мешком и всем прочим. Прежде чем
предпринять болезненное испытание по извлечению сломанной, не вправленной конечности
с меховой подкладкой мешок, они кормили его грудью одного дурака
куры, что были слева от прерванного праздника. По
просьбе Сеймур две женщины отправились на кухню, чтобы приготовить горячую воду для
предстоящей операции и крепкий бульон, который понадобится констеблю
позже.

Как каждый миссионер в Северо-то хирурга, а также
лежал врач, Люк Морроу поспешил в дом миссии за комплект.
Тем временем Авик сидел у очага, с удовольствием жуя кусок
лепешки, которую ни у кого не хватило духу отобрать у него.

Когда комната опустела, сержант Сеймур наклонился к своему констеблю
чтобы тихо спросить. "Авик арестован?"

"У меня... у меня не хватило духу, после всего, что он для меня сделал", - сказал пострадавший
полицейский. "Он взял меня с собой достаточно охотно. Не похоже, чтобы он
меньше всего боялся возвращаться на пост. Будьте с ним помягче,
сержант. Если бы не он, я стал бы пищей для волков ".

Арест должен был быть сделано быстро, прежде чем Мойра случайно обратно в
номер, если их добрый сюжет должен был быть устойчивой. Сеймур получил
Внимание эскимосов, напомнил ему, что он понимал по-английски, и уехал
согласно формальным правилам ареста и предупреждения, с добавлением
, что это было "за убийство Оливера О'Мэлли".

"Конечно", - сказал местный житель, который немного выучил английский у
Американские китобои на острове Гершель. "Я спасаю. Что делать? Когда мы
отплывем?"

Сеймур не понимал значения этого последнего вопроса,
но у него не было времени вдаваться в подробности. Ведущей корпорацией AVIC охранник
номер, он повернул его, чтобы подружиться с Olespe или нет, как эскимо
этикет может декрета.

Когда он запирал дверь камеры, из коридора вышла Мойра.
на кухне с импровизированными шинами и рулоном бинтов. Она тихо рассказала ему
о своей службе во Франции в подразделении Красного Креста и попросила
разрешения помочь с операцией.

"Если я смогу справиться с эфиром или еще с чем-нибудь ..."

"Спасибо, Мойра", - перебил сержант. "Если доктор Морроу сможет использовать
тебя, я позвоню".

Священник-хирург вернулся с лекарствами и футлярами для инструментов.
Спальный мешок был разрезан сверху посередине, как наименее болезненный способ
извлечения пациента, и они осторожно перенесли его на импровизированный
операционный стол в каюте Сеймура.

Морроу предложил анестезию. Даже в руках опытного
хирурга, заявил он, вправление кости было бы очень болезненным; он был
всего лишь неуклюжим любителем с благими намерениями.

"Дамм если я выйду из головы просто укол боли, и" Даути
воскликнул констебль.

"Глоток эфира облегчит задачу, Чарли", - предложил его
начальник. "И я открою секрет - мисс О'Мэлли готова
применить это. Она служила с нами во Франции ".

Черные глаза Ла Марра на секунду одобрительно сверкнули. Затем он решительно покачал
головой.

"Да, и это было бы не так уж плохо", - сказал он. "Но я уже нюхал эту
сладкую дрянь раньше. Когда я прихожу в себя, я рассказываю все, что знаю.
Мы не будем рисковать и доставать ее болтовней об
убийстве Оливера ". Он повернулся к Морроу. "Пойдем, Парсон, и сделать ваш
таким сделал меня прямые ноги".

Операция заняла некоторое время разрыва соединения, требующие
предварительной обработки. В этом Мойра действительно помогла, и, возможно, ее
присутствие было таким же действенным, как анестезия. Во всяком случае, ни один крик не сорвался
с губ сломленного Полицейского.

Когда шины, наконец, были наложены и пациент подкрепился
чашкой куриного бульона, Сеймур попросил рассказать о преследовании и
несчастном случае.

"Если ты руки моей куртки--писал отчет, когда я думал, что мы не
тянуть через". Он передал его тетради. "Я хочу спать".

В гостиной сержант склонился над этими размытыми каракулями
карандашом:


 _Sert. Сеймур, О.К.
 Подразделение по установлению перемирия._

Сэр: _ Имею честь доложить:

Следовал за беглецом из одного лагеря в другой, всегда отставая на один-два прыжка
. Казалось, не знал, куда он направляется. Съел все сам
расходные материалы. Взял эскимо жратвы. Не так плохо после того, как желудок становится
используется. Три дня назад, переправа через озеро на gladed льда. Думаю, что это было
Озеро Красноречия. Собаки видят бродячего волка. Убегают. Сани сворачивают в
рыбацкую яму. Меня бросают в воду. Сломана нога. Добираюсь до кромки льда
и выползаю. Не могу идти дальше. Собаки ловят, убивают и съедают волка.
Возвращайся в поисках меня, но не настолько близко, чтобы я мог покачаться на санках.

Я замерзаю до смерти, когда по моему следу идет Птица. Зачем? Он
разбивает лагерь среди ели, разводит костер, пытается как можно лучше подлечить ногу.
Спрашивает: "Куда идти?" Я говорю о перемирии. Мы начинаем. Приближается метель; жратва
уходит. Не могу найти тайник. Может быть, мы справимся с пережевыванием
кожи, а может быть, и нет.

Авик не сможет сыграть душителя О'Мэлли. Нежен со мной, как женщина.
Он не арестован, но изо всех сил пытается вернуть меня на пост.
 Если blizzard продержится, никто из нас этого не сделает. Может быть, это дойдет до вас
когда-нибудь.

 Респект.,
 К. ЛА МАРР,
 Констебль Р.К.М.П.


Вернувшись в импровизированную больницу, чтобы задать один-два необходимых вопроса
чтобы заполнить пробелы в отчете, Сеймур обнаружил Мойру, сидящую рядом с
кровати, поглаживая разгоряченный лоб сильными белыми руками. Она
осторожно приподняла одну из них. Пациент спал.




ГЛАВА IX

КЛУБОК ВОЛОС

Частичное объяснение странного поведения Авика пришло на следующее утро от
самого эскимоса. После завтрака, но до того, как приехала Мойра, чтобы
совершить экскурсию по уходу за Ла Марр, Сеймур вывел подозреваемого
на допрос. Хаски опередил его с первым вопросом.

"Когда мы отправляемся?"

Вспомнив, что в последний раз этот идентичный вопрос был задан туземцем
накануне днем, сержант предположил, что это должно
иметь какое-то значение.

"Идти... идти куда?" спросил он. "Куда ты собираешься идти, Авик?"

Эскимос сделал широкий жест в южном направлении. "Вверх по большой
реке", - гортанно пробормотал он. "Увидеть весь мир. Ездить в дымовом фургоне
по суше, как на пароходе по воде. Жить в каменном доме, большом, как
гора. Хорошая еда. Долгий сон. Тепло, как летом все время ".

"И почему вся эта удача должна прийти к тебе?" Спросил Сеймур.
"Кто вбивал тебе в голову такие дурацкие идеи?"

Авик выглядел озадаченным. В вопросах сержанта были слова
, которые были новыми для него. Офицер собирался упростить свой вопрос
когда туземец выпалил желаемую информацию, очевидно,
почувствовав, что его ожиданиям требуется некоторая поддержка.

"Нанаталмутные мальчики, она убивает белого человека. Красный полицейский берет мальчиков в
долгое путешествие. Обращайтесь с ней хорошо, эти парни. Держитесь подальше два, три.
замри. Возвращайтесь большими мужчинами ".

Сеймур внутренне застонал, когда понял намек. The
Нанаталмуты были эскимосами, которые бродят по арктическому побережью к
западу от реки Маккензи. Несколько лет назад двое юношей из племени убили торговца-насильника
. Власти того дня
решил, что их следует вывести "на улицу" для судебного разбирательства. Суд
установил определенные смягчающие обстоятельства, которые привели к
тюремному заключению для пары. В тюрьме они научились
говорить по-английски и прошли механическую подготовку. По окончании семестра
они вернулись к своей группе в эту страну "полуночных солнц и
полуденных ночей".

Теоретики считали, что эти двое распространят уважение к величию и силе белого человека
, что их рассказы о наказании сделают
землю безопасной для вторгшихся представителей другой расы. Эффект,
Сеймур хорошо знал, что все было по-другому. Нанатальмуты сообщили
что с ними обращались по-королевски. Они описывали чудеса
провинциальных городов, острые ощущения от путешествия по железной дороге, удивительное
тепло, роскошный дом, в котором они жили, и бесчисленное множество других
деталей, которые произвели впечатление на их детские умы. Почти, сделала ли это
ошибка Закона наградой за убийство белых, настолько велика была
зависть тех двоих, которые превратили наказание в знак почета.

Так это и было мотивом Avic для убийства молодого О'Мэлли! Сеймур
у него были слова местного жителя о том, что он ожидал поездки "Наружу". Единственным
подтекстом было практически признание вины.

Сержант знал, что процедура изменилась. Суды теперь были направлены
на самый дальний Север, и судебные процессы проводились в месте совершения преступления или вблизи него
. Убежденность в случае AVIC-х, скорее всего, имеете в виду висит,
со своими товарищами, глядя на, чем на прогулку куда угодно. Но
этого он говорить не стал. Даже это практичное признание туземца
не убедило его в том, что только хаски был ответственен за
убийство. Его собственные выводы из ситуации в хижине были слишком убедительными.
хорошо обоснованный и яркий.

"Когда мы отправляемся?" Снова последовал вопрос от нетерпеливого туземца, на этот раз
повторение, обостренное нетерпением.

"Не скоро", - ответил Сеймур, пожав плечами; затем внезапно перешел к
вопросу. "Откуда у вас те лисьи шкурки, которые вы показываете фактору?"

"Авик ловит лисиц - черных и серебристых", - последовал готовый ответ. "Авик
прекрасный охотник - самый лучший".

"Когда вы вытащили их из своих капканов?"

Сеймур считал этот вопрос жизненно важным. Он был убежден, что
шкуры были обработаны много месяцев назад. Если туземец солгал о
после этого он почувствовал бы уверенность в том, что его чувство таинственности не было
неуместным; что за убийством стояло нечто большее, чем желание Авика
отправиться во внешний мир.

Эскимос ответил не сразу. Казалось, он отсчитывал время назад.
Сержант дал ему время.

"Не считая недель и дней, - сказал он наконец, - я поймаю их в ловушку, когда
солнце зайдет и выпадет снег".

"Ты имеешь в виду, сразу после начала этой зимы?" Сеймур хотел оградить
от любых недоразумений.

"Этой же зимой. Кузина Авика, жена Авика, починила их вдоволь. Авик принес их
отправлять. Путешествовать намного выгоднее, чем торговать-бартер в магазине, так что не
продавай. Когда мы отправляемся?"

Сержант в данный момент не настаивал на запросе. Впереди была
долгая, очень долгая зима, в течение которой, как он надеялся, вся правда
выйдет наружу.

Несколько практических соображений определили его следующий шаг. Он посадил обоих
обвиняемых туземцев под открытый арест. Камера в полицейском участке была
нарасхват, а еду того сорта, в которой нуждались туземцы, было трудно
приготовить на кухне белого человека. Здоровье заключенных,
которое должно быть его заботой до тех пор, пока суд не вынесет решение об их виновности,
несомненно, было бы лучше, если бы они жили в местных условиях.
Друзья и родственники были более чем готовы приютить их за
пособие на пропитание, которое он выделил каждому. Дав им понять
, что они не должны покидать лагерь под страхом его гнева, он
отпустил их на свободу - условно-досрочное освобождение, можно сказать, здесь не было нарушено.

Самыми счастливыми неделями на памяти Рассела Сеймура были те, которые
последовали сразу же. Поскольку его единственный констебль был прикован к постели, его присутствие
в штаб-квартире или поблизости от нее требовалось, если только не возникала какая-то чрезвычайная ситуация.
В кои-то веки он поблагодарил свою счастливую звезду за то, что ничто не нарушило
радостного однообразия.

В течение недели Мойра в роли медсестры проводила большую часть своих дней на
посту. Хотя она была сама доброта по отношению к Ла Марру и предвосхищала
большинство его желаний, не было никаких сомнений в том, что на самом деле ее интересовал
сержант. Тесная дружба вскочил, как они нашли много
общих интересов и обменялись историями жизни с бесконечными деталь.
При этом у каждого были свои мысленные оговорки. Ничто из того, что сказала девушка,
например, не проливало свет на истинную причину, по которой она
не по сезону и неожиданно рванул на север. И его губы никогда
не намекали на то, что он безнадежно влюблен.

Однако, сдерживаясь, девушка имела все преимущества перед мужчиной.
Ей не нужно было говорить из уст в уста, чтобы понять состояние его чувств.
На самом деле, ее беспокоила быстрота ее собственного сердца, как она
призналась Эмме Морроу. Мешала ли близость ее суждениям,
а изоляция искажала ее точку зрения? Она боялась ошибки, которая
могла бы сделать их обоих несчастными в будущем. С тактом, что в
раз она чувствовала себя жестоко и ему и себе, она проходит
ситуация соответствовала духу дружбы.

Ее отношение упростилось благодаря более активному ухаживанию Гарри
Кармак. Привлекательного фактора не сдерживало чувство
бедности, которое волей-неволей испытывает любой, у кого было мало, кроме его
полицейского жалованья, далеко не королевского пособия. Karmack был настойчивость
обстоятельства и Мойра позволила бы; слишком стремительным, на самом деле,
для комфорта одного, чьи интересы были разделены.

Какое-то время девушке приходилось держать этих двоих порознь. Когда они
оба одновременно "создали" Mission House, она почувствовала, что
провести вечер на фабрике по производству тротила. Хотя мужчины на самом деле никогда
не конфликтовали физически, она была уверена, что только военная
дисциплина Сеймура разделяла их. В конце концов, она была вынуждена ввести их в
расписание, выделив каждому два вечера в неделю, но с пониманием
что они не должны приходить даже в назначенные им ночи, если она
предварительно не предупредит их. Необходимость в таком средстве
едва ли могла возникнуть "извне", но она не видела другого выхода из
трудности перемирия, если только она не была готова предпринять
решение "к лучшему или к худшему". И из этой ситуации вырос
Величайшее отчаяние Рассела Сеймура.

Наступил первый из его вечеров, но вызова от ирландки не последовало
красавица. На следующий день, с миссис Морроу, она упала на
штаб-квартиры полиции, чтобы подбодрить приходил констебль. Она выбрала
время, когда она, должно быть, знала, что сержант был на тренировке
полицейской команды маламутов. Кроме того, по словам Ла Марр, она не
чувствовала недомогания предыдущим вечером.

Второй из запланированных визитов Сеймур был отменен
время от времени от нее не было никаких вестей, а затем третий. Будучи представителем
приступая к прямым действиям, Сеймур решил выяснить причину этой внезапной
перемены, которая для него была необъяснимой. Он убедился, что она еще не
начала свой ежедневный забег на снегоступах по лагерю, упражнение,
которое она любила и в котором для девушки была своего рода экспертом.
В середине дня он явился в Дом Миссии. Люк Морроу
принял его; передал его просьбу об интервью.

Более тревожно, чем он смел признаться даже самому себе, сержант
ждал, его пальцы с хрустом мехом шапку, как он ходил в
гостиная. Еще до Морроу говорил о возвращении, он знал, что
пальцы красоты были спущены. Выражение миссионера был слишком
чутка к любому ответу.

"Мисс О'Мэлли просит Вас извинить ее, сержант" был его официального
доклад.

"Она больна?"

"Боюсь, не физически".

Сеймур был слишком ошеломлен, чтобы его гордость могла действовать. Быть
отвергнутым без единого слова казалось несправедливым. Более того, это было совсем не
похоже на Мойру О'Мэлли. Конечно, он имел право знать свою
вину - свое преступление?

"Громя айсберги, Люк Морроу! Скажи мне, что я такого сделал, чтобы со мной так обращались?" - потребовал он.
"Я уверен, что не могу себе представить, Рассел".

"Мадам Эмма знает?" - спросил он. "Я уверен, что не могу себе этого представить".

"Мадам Эмма знает?"

Небесный пилот покачал головой. "Мойра не упоминала вашего имени ни при
ком из нас с того последнего вечера, который вы провели здесь". Он немного поколебался.
Мгновение. "Наконец-то она знает, что ее брат был убит - что
такова была авария в Арктике, о которой мы ей сообщили ".

"Значит, она думает, что я несу ответственность за попытку смягчить это испытание?"
Однако, даже задавая этот вопрос, он был уверен, что должно быть
что-то большее, чем это недоразумение.

"Я взял на себя полную ответственность за то, что мы не рассказали ей всех
подробностей", - сказал Морроу. "Ты, наверное, помнишь, что я первым предложил ..."

"Тогда Кармак, должно быть, ..."

Он не договорил, но бросился к двери. До
миссионер мог произнести слова предостережения или советовать модератору,
Сержант Сеймур пахал след для создания Арктики.




ГЛАВА X

КРЕПКИЕ КОСТЯШКИ ПАЛЬЦЕВ

Если верно, как говорит Киплинг, что "одинокие мужчины в казармах
не превращаются в гипсовых святых", то это вдвойне верно в отношении того же самого в "лачугах одинокого
отряда Королевской конницы", разбросанных по Арктике
береговой линии. Проживая неделю за неделей с показаниями термометра на критической отметке
, с кратковременным затемнением солнца на несколько дней в
кружащийся снег и одинаковая еда, которая буквально разжигает
аппетит, удивительно, что они справляются даже с членами
своей собственной команды.

Внезапно добавьте к этому состоянию жизни привлекательную,
незамужнюю, неожиданную белую женщину, и у вас появятся дрожжи, более мощные
, чем динамит. Позвольте какому-нибудь постороннему человеку размешивать смесь половником
false witness, и тесто наверняка переполнит форму.

Когда он спустился на торговый пост и хитрый фактор, Рассел
Сеймур едва ли был штатным унтер-офицером Королевской кавалерии. Для
в какой-то момент он был просто мужчиной, которому случилось облачиться в
королевскую алую мантию. Даже если он привык проявлять уважение к
правам других, он был готов защищать свои собственные. Опасный человек
на данный момент у него было первоначальное преимущество перед Кармаком,
ибо смелость Сеймура была подкреплена моралью и правом.

Он не потрудился постучать в дверь квартиры фактора
четвертаков, но дернул за шнурок-защелку. Не обнаружив никого в
сравнительно роскошной гостиной, он протопал в магазин,
с низким потолком 36 х 24. Вдоль одной стены тянулись полки, на которых стояли
появляется "мусор", который идет Арктический трейдера акций.
Защищая эти понятия, как правило, более менее подходят по
используйте заказчика, был встречный. С потолка вдоль другой
стены свисали меха и шкурки, полученные по бартеру и
еще не упакованные в тюки для отправки на торговые рынки, где женщины могли бы
платите любую цену, которую потребует рынок, чтобы они могли украсить себя
.

Гарри Karmack был там, злорадствуя над некоторыми лисьими шкурами только что взяли в
доли их стоимости, от одного из индейских охотников, которые должны были прийти
с юга. Если он и был удивлен неожиданным визитом, увиденным в
его жилых помещениях, то его лицо этого не выдало. Это была
идеальная маска.

"Вы вели себя как чужой, сержант", - сказал он,
его тон был достаточно приятным. "Это просто дьявольщина, какой хаос женщина
может внести в дружеские отношения между мужчинами здесь, на Замерзшем Севере.
Возможно ли, что вы пришли поныть по поводу моего успеха с Мойрой... Мисс
О'Мэлли, прекраснейшая женщина..."

"Не хнычь, Кармак", - вмешался Сеймур.

"Лучше прими лекарство, сержант. Как простой арктический полицейский, рядом с
всего ничего за год, у тебя никогда не было шанса стать для нее чем-то большим
, чем развлекательным украшением. С этого момента ты даже не будешь
украшать ".

Несмотря на это оскорбление, Сеймур держал себя самой крепкой
хваткой.

"Я пришел, - заявил он со зловещим внешним спокойствием, - чтобы узнать
что вы сказали мисс О'Мэлли, когда нарушили наш договор о молчании
по поводу убийства Оливера".

"О, я сказал именно это - сообщил ей как можно мягче определенные факты.
Ей давно пора было узнать. Ты ожидал, что я спрошу твоего августейшего
разрешения после того, что произошло?"

Фактор отложил шкурки, которые он рассматривал при входе Сеймура
, и с непринужденной манерой вышел из-за прилавка. На
открытом этаже магазина соперники столкнулись друг с другом.

"Ты рассказал ей больше, чем факты по этому делу, Кармак", - сказал
сержант, его слова были произнесены с серьезным акцентом. "Я здесь
чтобы узнать, что ты сказал, и знать, что я сделаю это, даже если ... я буду вынужден
избить тебя".

Кармак резко рассмеялся, возможно, чтобы показать уверенность, которую он только что
, возможно, почувствовал, зная, как многоотерпеливы конные благодаря тяжелым
тренировкам.

"Угрожаете насилием, да?" - сказал фактор с насмешкой. "Подумываете
о том, чтобы использовать свою полицейскую власть для восстановления вашего разрушенного романа? Дорогие
глазки, какая цветущая косточка для вытягивания!"

"Я здесь не как полицейский, и я буду откладывать средства на мое
торговля".

Отстегнув ремень, на котором висел револьвер в кобуре на бедре, он
положил снаряжение на стойку в конце, ближайшем к
входной двери. Рядом с ними он положил "пойдемте", небольшое стальное
изделие с цепным креплением, полезное при обращении с огнеупорными
заключенными. Свободно раскинув длинные руки по бокам, он
шагнул назад, чтобы встретиться лицом к лицу с фактором.

"Итак, Кармак, что еще ты сказал девушке?"

"Возможно, я показал ей, как небрежно ты относишься к Авик, названной
коронерским жюри убийцей ее брата". Привлекательный фактор был
доволен собой. "Конечно, это, вероятно, доставило бы ей удовольствие,
видеть, как единственный подозреваемый, имя которого пока не названо, разгуливает по лагерю по собственному желанию,
живет в праздности на ваши щедроты, вероятно, провалится в снегопады
и чтобы о нем больше никогда не слышали.

"Эскимос находится под открытым арестом - достаточно законно при данных
обстоятельствах. Я постою ..."

Сеймур взял себя в руки. Ему не нужно было защищать своего чиновника
проведение этого смутьяна. Кроме того, он чувствовал, что должен Karmack
пошли дальше со своими инсинуациями. Суть и способ опеки
Avic могли привести девушку к нему в знак протеста с
требованием объяснений; но этого было недостаточно, чтобы привести
к полному разрыву без единого слова.

"Давай дослушаем до конца, Кармак - все это проклятое
искажение фактов". Пальцы, подергивающиеся рядом с желтой полосой
его брюк, свидетельствовали о его напряжении.

"Возможно, я рассказал ей о лисах - серебристых и черных!"
Тон фактора был торжествующим.

Выражение лица Сеймура было слишком хорошо натренировано, чтобы выдать какое-либо удивление по поводу
этого неожиданного выпада. "А как насчет лисьих шкурок?"

"Они исчезли, не так ли, самым загадочным образом? Они были в
хижине, когда вы оставили ее под замком в ночь вашего возвращения и
прибытия Мойры. Хижина все еще была опечатана, когда вы привели присяжных коронера
на следующий день там не было шкурок. Присяжные их так и не увидели.
Вот что насчет лисьих шкурок. "

Губы Сеймура были белыми, как свежевыпавший снег на улице, а
его голос холодным, как температура, когда он спросил, на что хотел намекнуть фактор
.

"Возможно, самая добрая интерпретация для вас, - начал Кармак с
злорадной наглостью, - заключается в том, что эти лисьи шкурки легко покупаются
зима для Oliver O'Malley's slayer с окончательным отрывом весной
. Другими словами, Сеймур, ты позоришь форму, которую носишь.
ты первый, с кем я встречаюсь. Ты низкий взяточник
и чтобы показать тебе, как я тебя уважаю..."

Вместо того, чтобы закончить свою тираду, фактор нанес удар своей
правой в порочном апперкасте. Сеймур скорее почувствовал, чем увидел, что это произойдет
. Развив в себе кошачью быстроту, он мог бы увернуться
и пусть взрывают скользят мимо, но предпочел взять его на челюсти
утюг. Он чувствовал, что ему нужна была эта острота, чтобы высвободить для
заслуженного наказания своего недоброжелателя все скрытые силы в его
поджаром теле.

И сразу же началась жестокая схватка - яростная битва самцов,
на этом сеансе - примитивных самцов. Наука, если кто-то из них и знал
что-либо, кроме грубой тактики дальноземья, была забыта.
Обмен ударами происходил со скоростью, которая, должно быть, была за пределами возможностей
экспертов на ринге, если бы таковые присутствовали. В
В штатах тысячи платят десятки долларов, чтобы увидеть бои, которые
были так мало похожи на этот, что казались чаепитиями с первоцветами. В этом не было ничего
нежного. Не до Karmack распластала его длина на неровной
доска пола было ни малейшей передышки, если бы вы
позвонить дыхания вдох insucked между стиснутыми зубами, что
прозвучало как выхлопы из Wheezy локомотивов.

Сеймур отступил, чтобы дать фактору время и пространство подняться, если
в нем еще осталось мужество. Какой бы великолепной ни была его провокация, он
настаивал на честном бое. Для которого нет правил
драчливый для него не имело значения. Он не мог ударить человека
кто был внизу.

Karmack придумал удивительное зрелище силы, его глаза так и сверкали
опасно. Один из них сержант закрытые с кузовом-вредительство
толчок. В свою очередь, он был сильно постучал против счетчика.
Острый край ножа ударил его по пояснице, это был
ужасающий удар по почкам. Волна боли, казалось, размыкала суставы
его коленей.

В тот решающий момент, когда он, должно быть, очень сложно сохранить его
ноги в любом случае фактор замутили ему серьезный удар по
шин. Падение Сеймура было неизбежно. Однако, падая,
он сумел сделать выпад телом вперед, крепко ухватившись за туловище своего
противника и увлекая его за собой.

Там, на полу, они перекатывались снова и снова, как пара белых
медведей в смертельной схватке. Сначала один, а затем другой оказались сверху и
в позиции для нанесения удара. Бордовые пятна отмечали их неправильный ход.
Пальцы то запутывались, то распутывались, то в черной шевелюре фактора, то в
коричневой шевелюре сержанта. Униформа последнего была изодрана в клочья;
твидовый костюм фактора был изорван в клочья. Наказание, однако, было вполне
распределились и сражения, пока что, вничью.

Но этой зимой Кармак держался поближе к своему магазину и проводил долгие
часы со своей трубкой; Сеймур бродил по открытым местам и опалял свои легкие
живительным воздухом Севера. В конце концов, это различие
кожа-толкачи знаю как "ветровой", рассказал свою историю. Фактор
был груб, когда конник еще дышал со сравнительными
легкость. С каждым поворотом полицейский все дольше и дольше удерживал положение
самого верхнего.

Внезапно Кармак, находившийся внизу, прекратил яростную борьбу. Казалось, он
ослаб.

"Неужели?" потребовал ответа Сеймур. "Готов рассказать девушке правду?"

Вместо ответа он почувствовал, как сталь уперлась ему в ребра. Он понял
в мгновение ока, что фактор вытащил пистолет из какого-то удобного
укрытия и что его секунды, вероятно, были сочтены, если он
мгновенно не откатится за пределы досягаемости.

Перекат он сделал как раз в тот момент, когда пистолет зарычал.

Пуля задела пуговицу от его официального туника, а затем с глухим стуком упала
гипсокартон, который охватил бревенчатую стену. Следующую секунду, с
переломы гаечный ключ, он повернул оружие ловкача
пальцы. Вскочив на ноги, он бросился на своего противника,
намереваясь прикрыть его, как раз в тот момент, когда входная дверь магазина распахнулась
.

С порывом ледяного воздуха снаружи донесся пронзительный женский крик, более
пугающий, чем любое предыдущее событие конкурса.

"Не стрелять!" - последовала команда. "Не смей стрелять,
ты, скотина в форме!"

Сеймур обернулся и увидел, что Мойра смотрит на него из-за своего собственного автоматического
пистолета, иссиня-черного маленького пистолета, который держала так же уверенно, как
указательный палец. Небесный пилот в Мишн-Хаусе был пацифистом,
сержант знал. Несомненно, он рассказал девушке, в каком направлении направился его
гнев.

"Наконец-то я поверила", - продолжала девушка со страстью в голосе, но без
малейшего колебания в своей цели. "Я правильно выбрала имя, которое дала
вам, сержант Скарлет!"

Ударение, с которым она назвала его своим прозвищем, поразило Сеймура. "Просто
что ты имеешь в виду, Мойра?" - Спросил он, одним глазом поглядывая на лежащего
фактора, который, казалось, был так же поражен вторжением, как и он сам.

"Что я нашел убийцу моего брата и не собираюсь видеть, как
он требует еще одну жертву".

Так вот что Гарри Кармак сказал девушке. Вот почему
свет ее чудесных глаз погас для него. Любая дополнительная ненависть к
его врагу, которая могла вырасти из-за этого, была потеряна в ее заявлении
, которому она верила. Чтобы убедиться, что она считает его виновным,
он задал прямой вопрос.

"После того, что я только что видел, - на вершине все, что было указано в
я ... я вынужден поверить", - сказала она прерывающимся голосом. "Уходите, пока я не свершил
месть, которую должен совершить не я, а Закон. Уходите!"

Сержант Сеймур был таким же сломленным, как пистолет, который он швырнул в Кармака, и понял, что сержант Сеймур
взял свое оружие с прилавка и гордо вышел из магазина "Арктики"
.




ГЛАВА XI

ОСОБЫЙ АЛЫЙ

Через десять дней после битвы между сержантом и фактором
Тишина в лагере Перемирия была снова нарушена, на этот раз самым неожиданным образом
прибытием "алого спецназа". Капрал Королевского
Верхом на собачьей упряжке, доставленной по замерзшим пустырям издалека
Атабаска, конечные железнодорожные ворота Севера, где английский в
некоторой степени уступает место кри.

Что он не привез никакой почты, кроме запечатанного пакета с орденами для сержанта
Сеймур показал, что визит специального представителя был таким же внезапным, как телеграмма.
Но у него была пара поздних газет и несколько журналов, в которых
еженедельно излагалась суть мировых новостей с момента последнего перемирия
"Извне", так что его неожиданное прибытие было более чем желанным
к белым в лагере.

К разочарованию капрала Гаспара Ле Блана, невысокого, полноватого
но отважного канадца французского происхождения, совершившего это замечательное путешествие, Сеймура
на посту не было. Утром после боя, доклад
достиг отряд, группа эскимо на реке Скелли были
обездоленный. Поскольку констебль Ла Марр все еще выздоравливал после своего
несчастного случая, сержант отправился на расследование. Его возвращения
ожидали в любой час любого дня.

Поскольку приказы были запечатаны, капрал открывал их только тогда, когда
был уверен, что что-то случилось со старшим сержантом, которому
они были адресованы, казалось, ничего не оставалось, как ждать.

Фактор Кармак был первым, кто позвонил в штаб-квартиру. Он встретил
холодный прием со стороны Ла Марра, который, естественно, встал на сторону своего
начальника, узнав о клевете, нанесенной Полиции мехом
инсинуации трейдера в деле О'Мэлли.

"Я слышал, что есть специальное предложение от outside", - начал фактор в своей
самой вежливой манере. "Надеюсь, у него была хорошая поездка".

"Да, не так уж плохо", - ответил констебль, общительный, как морской котик.

"Случайно, он не приносил мне никакой почты?"

"Ничего, кроме полицейских дел, этого особенного".

Если Кармак и был встревожен, то изо всех сил старался этого не показать.

"Но он наверняка принес несколько газет. Могу я одолжить ..."

"Я отправляю запасную газету в Дом миссии", - последовал холодный
ответ. "Тебе лучше пойти туда за своими новостями, Кармак".

Фактор удалился так грациозно, как только можно было ожидать,
приветливо кивнув вновь прибывшему капралу. Знакомый с
обычным братством жизни в стране обнаженных ветвей и скорбящих
ветров, добродушный Гаспар выразил удивление.

"Что, черт возьми, как?" спросил он. "У тебя что-то есть на этой вороне,
нет?"

"Он мне не нравится", это все Ла Марр ответил, не заботясь о том, чтобы чуть-чуть его
начальника сердца даже одному сил.

Капрал, закаленных против посторонних в личные дела, не задал ни одного
дополнительные вопросы. Оба провели день приятно открытого
огонь, который Авик--заключенный под открытым арест--продолжал пополняться,
так случилось, что на этой неделе ему предстояло дежурство в штабе.

В четыре часа пополудни ввалился сержант Сеймур, усталый и измученный
своим долгим поручением милосердия. Он решил эту проблему, переместив
группу непредусмотрительных в другой лагерь местных жителей, которые были хорошо обеспечены
продовольствием, обычная процедура в стране, где практически невозможно
перевозить предметы первой необходимости в середине зимы.

Его первый взгляд на черты лица капрала, который, как оказалось,
помогал ему с собаками, подействовал как коктейль, прогнавший всю
усталость. Незнакомая конница в казарме могла означать только возбуждение от
какой-то сорт, и это было самое радостное тонизирующее средство, которое знал сержант.

Он едва дождался, чтобы снять свою походную одежду, так ему не терпелось
сломать печать на посылочном пакете. В нем был всего лишь один лист с
приказами - депеша от самого комиссара, датированная в Оттаве более
чем пятью неделями ранее. Под взглядами двух подчиненных с
интересом, который не осмеливался выражаться в форме вопроса, он читал и перечитывал
сообщение. Второе сканирование заставило его вскочить на ноги.

"Когда вы прибыли, капрал?" спросил он.

"Сегодня утром ... рано".

"Надеюсь, вы ничего не сказали о том, что привело вас сюда?"

Улыбкой щелкнул румяные лица канадской и французской плечи
пожал плечами. "Как я мог, когда я не знаю, почему они отправили меня на такой
Муш дьявола?"

"Кармак был здесь, просил почту - одолжить бумаги", - добавил Ла
Марр. "Я сказал ему, чтобы он пошел в Дом Миссии за новостями".

- Сгодится, - кивнул О. С. и начал получать в единый
который он носил, когда на отряд. В его отсутствие туника была
приведена в довольно презентабельный вид, на ней почти не осталось следов его столкновения с
фактором. "Я иду за заключенным", - сказал он в дверях. "Вы
мальчики сидят плотно".

Прямо в магазине Арктической торговой компании, он
меня преследовали, но встретиться с разочарованием. Как хранить и
жилище Karmack были заперты. Даже родной переводчик не был
подняться с постели. Но сержант вспомнил, что констебль
сказал о походе в Дом Миссии за газетами. Несомненно,
фактор был там, читая о том, что произошло во всем живом мире
со времени последнего отчета. Это не удивило бы его, чтобы найти четыре оформление
пресс-праздник из неожиданной находкой, читая вслух, в свою очередь, каждый
лакомый кусочек, даже для новой рекламы. Он поселился в
house of the Morrows.

"Снова дома в безопасности, Сеймур", - приветствовал его Люк Морроу и гостеприимно потащил
в гостиную. "Это хорошо, но я бы хотел, чтобы ты вернулся
на день раньше".

Сеймур не потрудился узнать, что миссионер имел в виду под своим
заключительным пожеланием, но сразу спросил, звонил ли Кармак.

Миссионер покачал головой с выражением неподдельного удивления на лице.

"Я вроде как ожидал застать его за чтением бумаг, доставленных спецслужбами",
объяснил Сеймур. "Ла Марр сказал, что отправил некоторые вам и
сказал Кармаку прийти сюда за новостями ".

"Почему... но..." Морроу был взволнован до заикания.
"Фактор был здесь сегодня утром, но у него были свои новости.
Разве он не оставил ключи от торгового поста у вашей полиции?"

Сеймур, в свою очередь, был встревожен. "Ключи! Почему он должен оставлять
свои ключи у нас?"

"Он прибыл сюда незадолго до полудня", - объяснил небесный пилот. "Сказал,
что спецподразделение "скарлетт" доставило ему повестку в Оттаву, в которой
нельзя было отказать. Он хотел попросить вас, люди, взять руководство на себя, пока не прибудет его
смена. Годы его пионерской службы на Севере были
наконец-то он был вознагражден, сказал он нам, и его должны были назначить высокопоставленным чиновником
по Арктике в штаб-квартире в Оттаве. Естественно, мы радовались
вместе с ним ".

"Нерв негодяй!" - воскликнул сержант. "Единственное слово
специальные принес ордер на его арест. Он грабил
компанию годами, и они только что разоблачили его - получили доказательства.
Я пришел, чтобы арестовать его. Должно быть, он догадался, что появление
специального назначения означало только одно, и решил сбежать. И
воющие солнечные псы, этот ордер, который у меня есть, секретный! Никакого генерала
сигнал был отправлен. Я вижу, Мисс О'Мэлли, - возможно, он сказал
ей что-нибудь о своих планах? В интересах правосудия, после того, как она
увидит ордер, я уверен, что она не будет защищать его, несмотря на то, что я ей
не нравлюсь ".

Миссионер казался ошеломленным. Он согнулся в кресле и сложил
ладони рупором над глазами в молитвенной позе.

"Боже Милостивый, прости нас за наши грехи упущения", - услышал Сеймур его
бормотание. "Мы всего лишь смертные, а плоть всех смертных слаба.
Откуда нам было знать..."

"Сюда, сюда!" - нетерпеливо перебил сержант, хотя у него было
достаточно уважения для молитвы. "Это не ваша вина, что Кармак сбежал
или что вы позволили ему использовать Mission House для своих ухаживаний. Вы,
хорошие люди, не могли знать, что он сделал что-то не так. Немедленно пошлите за
Мисс О'Мэлли. Я не могу терять времени ".

Люк Морроу забыл о своих мольбах о прощении и вскочил
на ноги. "Нельзя терять времени. Ты прав. Этот негодяй был
убедителен, а мы были слабы. Кармак взял Мойру с собой, предложив
обеспечить ее безопасность до друзей и дома в Британской Колумбии. Мы
никогда не простим себя за..."

Но сержант Скарлет ушел в слишком большой спешке, чтобы закрыть за собой дверь
.




ГЛАВА XII

ЖИВЫЕ МИШЕНИ

Как толстовка Windigo в Субарктике, идущая по следу труса
Кри, сержант Сеймур протиснулся сквозь белое безмолвие в погоне
его беглецом. Если поимка Гарри Кармака, растратчика, официально подстегнула
его, то спасение Мойры О'Мэлли от судьбы, которая
казалось, уготована ей, придало крылья его снегоступам. Про себя он
не отрицал того факта, что личный интерес был самым сильным.
Если потребуется, у него будут недели и даже больше, чтобы разобраться с
нечестный торговец. Разве Королевская конница не всегда получала своего мужчину?
Но он искренне верил, что у него были всего несколько часов, чтобы избавить
самое красивое женственное создание, которое он когда-либо видел, от жизни, полной
унижений и горя.

Эта ночь была неподходящей для путешествия. Все правила северных троп
запрещали это. При показателе спиртового термометра ниже шестидесяти пяти градусов ему
следовало бы уютно устроиться в лагере в каком-нибудь сугробе, завернувшись в
халаты из кроличьих шкур или завернувшись в спальный мешок, вместе со своими маламутами
прижалась к нему. Внутренний дух, который позволил ему бросить вызов
неумолимая хватка мороза была той же самой, которая не позволила ему
отложить начало преследования ни на час.

Честно говоря, он не вышел бы в ту ночь вслед за Кармаком, если бы
негодяй убегал один. Учитывая пассажира фактора,
однако, ничто не могло удержать его на посту отряда Перемирия.

Там действия были быстрыми, как только он получил плохие новости от Люка
Морроу. При увольнении он передал эту должность капралу Ле
Бланку. Он должен был держать торговое помещение Арктической компании и меха под
охраной; не заниматься никакой торговлей, кроме той, от посещения которой зависит благополучие
Индейцы и эскимосы требовали. Трудности можно было бы преодолеть, если бы
доверчивые туземцы пришли обменять свои меха на припасы и
не нашли витрины. Двое убийц эскимо должны были остаться под открытым
арест, если они проявляют признаки страсть к путешествиям после его ухода.
Ла Марр, чтобы не рисковать с его больную ногу, капрал данным
делать такие патрули, которые были абсолютно необходимы. Таким образом, как хороший
командир, он подготовился к слишком большому количеству случайностей зимнего
путешествия.

Морроу почти сразу последовал за ним в полицейское управление с
предлагаем миссии дом маламутов на корме Чейз--в корме
более чем одном смысле. Зная, что оба полицейских команд
были изношены--один из алых специального и другого
Мерси поручение-Сеймур приняла команда миссии, хотя он
всегда предпочитал управлять своим собакам, когда они были в наименее
посадка.

От Морроу у него были подробности утреннего визита Кармака, который
привел к неудачному решению Мойры попытаться выйти "Наружу"
в его сопровождении. Кармак сказал, что намеревался воспользоваться кратчайшим
курс на реку Маккензи, на замерзшей поверхности которой он ожидал
найти более или менее проторенную тропу. Он был бы рад компании
Мойры. Она могла отвезти ее собственную команду и найти его легко
следовать своей лайки. Им бы переводчика Арктики,
знаменитый гонщик, чтобы сломать след и сохранить их на правильном пути. Он заявил, что это
будет экспресс-поездка, и она окажется
со своими друзьями раньше, чем осознает это.

"Эмма и я пытался отговорить ее от принятия шанс"
миссионер сказал Сеймур со слезами в голосе: "но
искушение было слишком велико для девушки. Мы заверили ее, что ей будут рады
провести остаток зимы, но она хотела покинуть
место трагедии ".

В тот момент Сеймур задавался вопросом, насколько сильно ее необоснованное
разочарование в нем повлияло на ее решение. И эта мысль
продолжала возвращаться к нему сейчас, когда он шел по двойной санной трассе. Это
укрепило его в решимости догнать их как можно скорее
.

К счастью, сегодня ночью не было ветра, и ему не с чем было бороться
, кроме пронизывающего холода. Он путешествовал "налегке".
с карибу пеммикан, сухари и чай, как основное содержание его
мешок жратвы. Миссия собаки бегали, как будто на тренировку
прогулку; но воздух был слишком холодный, чтобы позволить многое поставил на свои
водитель. Часто ему приходилось их сдерживать, что он может не стать
абсолютно скучный.

Он уже доказал одну ложь в показаниях Кармака девушке и
миссионеру, о чем с несомненной правдивостью сообщил
последний. Беглец направлялся не прямо в Маккензи
Река, естественная магистраль "Снаружи". Это привело бы его к
торгово-миссионерская станция Волчьего озера. Даже ночью
сержант узнал горный хребет, по которому они шли, и что там
произошел резкий поворот на юго-запад. Курс приведет их
к реке вдали от любого аванпоста, и, несомненно, Кармак, если ему удастся
уйти, будет продолжать избегать всего этого по пути вверх по реке до тех пор, пока
не убедится, что оторвался от преследования.

Возможность того, что девушка уже пожалела о своем поспешном решении
покинуть Morrows, пришла ему в голову как возможная причина для
изменения курса Кармака. Если бы она пригрозила отказаться от попытки на
достигнув Вольф-Лейк, фактор, естественно, обошел других
миссионеров стороной. Но, как ни радовала его эта идея, вскоре он
отказался от нее. Мойра О'Мэлли была не из тех, кто отказывается от
начинания, и было маловероятно, что со стороны Кармак были какие-либо тревожные
предложения на столь ранней стадии проекта wild. Он был умен,
был красив, Гарри, и, по его собственному хвастовству, имел опыт общения с женщинами.
Он подождет, пока полностью не завоюет ее бесчисленными
услугами, которые окажутся во время поездки такого рода. Все больше
причина, значит, Сеймуру, чтобы догнать и захватить прежде, чем они получили
возвращение к перемирию вне пределов досягаемости. Снова и снова его призывы
шкура карибу хрустела у ушей его команды. Тяжело дышащие животные
распластались, пока он ехал на санях вопреки
морозу.

Вскоре после рассвета, запоздалого в этих широтах и в это время года, пришла
его награда. В ходе ночной пробежки на санях он добрался
из голой тундры прибрежной полосы до местности, покрытой
кое-где кустарником. Теперь он увидел поднимающийся с одного из сгустков
впереди спирали дыма маркировки чей-то завтрак огонь.

Не трудно было угадать, чье пламя--не в Великой
Степи! Судя по пройденному расстоянию, Кармак ехал
далеко за полночь, но, тем не менее, не хотел лишаться возможности
пораньше стартовать на второй день своего стремления к свободе.

Сеймур тащил миссии собак остановилась в миле от
лагерь беглеца. Когда соперники встречаются на снег, там тире в
друг другу с хором вой и сила
их хозяева, обязаны сохранять их друг от друга.
Сержант ожидал, что будет заниматься чем-то иным, кроме избиения маламутов дубинками
когда он добрался до костра для завтрака.

Соответственно, он выследил упряжку и приковал их к саням
таким образом, что любая попытка сдвинуть это транспортное средство со стороны
животных, привязанных к одной стороне, немедленно встретила бы сопротивление
собаки на другой стороне. Такое крепление он уже пробовал раньше
и оказалось эффективным; фактически, это, пожалуй, единственное возможное на
открытых снежных полях.

Бросив каждому из семерых членов команды по мороженой рыбе, он снял свою
_parke_, выставив наготове револьвер у бедра. Из его
в чехле из оленьей шкуры он снял с предохранителя свою винтовку в качестве меры предосторожности
на случай, если его приближение будет обнаружено на слишком большом расстоянии
для точности стрельбы из стрелкового оружия. Затем он быстро двинулся вперед, хвосты
его "паутин" оставляли за собой след из летящего снега.

Очевидно, что три участника полета были на завтрак, ибо он
наваливайтесь на временный лагерь без тревоги. Вскоре он был достаточно близко
чтобы слышать, как собаки из их двух упряжек рычат из-за утренней
еды. Заметив, что они были привязаны между ним и его целью,
он сделал круг для более безопасного подхода.

Он почти добрался до лагеря, когда увидел Кармака, удаляющегося в
направлении собак. Он легко мог застрелить обвиняемого
растратчика из своей винтовки. Но----

"Никогда не стреляй первым!"

Настоящим лозунгом Королевской конницы он выругал себя про себя
.

Ближе по хрустящему снегу он подкрался в той неуклюжей на вид, но
самой эффективной обуви, которую человек, возможно, перенял у снегоступа
кролика. Теперь он мог разглядеть переднюю часть палатки для щенков, несомненно,
поставленной для защиты красоты вечеринки. Коплок,
было видно, как переводчик Арктики упаковывает посуду для старта
. Девушки не было видно.

Еще две минуты, и он оказался бы в лагере, а все остальные - под
прикрытием его винтовки. Затем из палатки вышла Мойра и повернулась к нему лицом
!

Он услышал, как она вскрикнула; не мог определить, от удивления ли при
неожиданном появлении человека, крадущегося из белого
одиночества, или в качестве предупреждения своим спутникам.

Один из них, Кармак, обернулся при первой тревоге, но туземец даже не взглянул
оторвавшись от своего занятия. Очевидно, фактор распознал нежеланного гостя
гость, для него началась с ходу, обратив его автомат, как он
побежал.

"Не стрелять!" голос подготовки прошептал сержант
швырнул себя навстречу своему недругу.

Рявкнул пистолет Кармака. Пуля просвистела мимо уха полицейского,
узкий мисс, но добрую милю.

Теперь пришла очередь короля. Вверх к его плечу размахивал пистолетом с
что Симор получил множество целевой матч. Через секунду, казалось,
Кармак должен был рухнуть на снег.

Но пистолет так и не выстрелил. В прямой выбор между двумя мужчинами,
Мойра О'Мэлли было бросилась, высокий, одетый в меха фигура. Человека
цель негодяй на мгновение накрыла. Какое это имело значение
то, что школьница из Оттавы целилась из автоматического пистолета так же уверенно,
как она целилась в него в торговом зале тогда, в
Перемирие. Сержант Скарлет не могла стрелять в невинную женщину.

Он едва заметил струйку дыма, вылетевшую из дула ее пистолета,
едва услышал то, что показалось двойным выстрелом, когда ощущение жжения
вдоль виска и поперек головы отбросило его назад
к падению на бок.

И когда он рухнул в снег, чтобы лежать неподвижно и беспомощно, ему показалось
, что великолепная девушка бросилась вперед к тому же холодному дивану
, который был его.

Возможно ли, что он каким-то непроизвольным нажатием на спусковой крючок
выстрелил в Мойру О'Мэлли? В тот момент его парализовало
он не мог ответить на мучивший сердце вопрос.

Должно быть, сознание покинуло Сеймура всего на мгновение. Когда
Сознание вернулось, он понял, что Кармак возбужденно отдает приказы
Коплок, переводчик. Преследуемый этим последним взглядом на Мойру
рухнув вперед в снег, сержант попытался приподняться
чтобы еще раз взглянуть на трагическую сцену. Казалось, проснулся только его мозг;
мышцы тела отказывались подчиняться его требованию. Он мог только лежать
там, уставившись в тусклое, низко нависшее небо, и слушать.

"Это очень скверное дело, босс", - услышал он.

Голос принадлежал Коплоку, и тон разговора, который отчетливо доносился
сквозь морозную тишину, указывал на то, что переводчик
и фактор были заодно.

"Красномундирник убил ее, стреляя в меня, вы можете видеть это и поклясться
в этом, не так ли?" Потребовал Кармак.

"Но нет, мистер Кармак", - сказал туземец. "Она ранена
в спину. Это твоя пуля сразила ее наповал. Коплок клянется
не говорить ничего, кроме правды".

Проклятие сорвалось с губ фактора, но едва ли было услышано
слушавшим сержантом. Он был слишком переполнен радостью, чтобы
нет непроизвольный выстрел из его поразила ее.

"Это не имеет значения", - услышал Karmack ворчать. "Пойти посмотреть
милиционер. Если бы только она убила его ..."

Сеймур услышал хруст снегоступов; понял, что туземец
направляется к нему. Что ему делать? Он был убежден, что его
рана была всего лишь "складкой"; надеялся, что мышечное онемение
пройдет. Симулировать смерть под наблюдением туземца было его первым
импульсом.

Но против этого плана сразу же возникло несколько возражений
сами собой. Эскимоса, прошедшего миссионерскую подготовку, было бы трудно обмануть
не имея более убедительных доказательств, чем царапина от пули. Опять же,
никто не мог сказать, как долго будет
продолжаться охвативший его паралич. Никто не может выложить в день температуру для любого
продолжительность времени без заморозки.

Он напомнил, что Koplock всегда получает по-собачьи преданность ему;
несомненно, был благодарен Сеймуру за гонорар, который он заплатил за свои
услуги в качестве переводчика для правительства. Конечно, местный житель был
сильно обеспокоен тем, что только что произошло. Броситься на
Милости эскимосов провел некоторый риск, но больше шансов на окончательную безопасности, чем
пытаюсь поиграть в опоссума.

В момент перехода бронзового человека сержант поспорил
с этим и пришел к решению.

Его глаза были закрыты, когда Коплок встал над ним и коснулся его тела
носком ботинка. Туземец наклонился, чтобы поближе
осмотреть рану на голове. Глаза Сеймура открылись, его губы зашевелились
что-то шепча.

"Оставайся рядом со своим королем", - сказал он. "Скажи Кармаку, что я мертв, но не уходи
продолжай с ним".

Коплок согласился, подмигнув, и быстро выпрямился.

"Он потерял сознание", - услышал Сеймур, как он крикнул своему работодателю. "В центре
выстрел".

"Не так уж плохо", - последовал бесчувственный ответ от фактора. "Это
то, что он получает за то, что лезет в мои дела. Иди сюда, ты".

Сержант услышал, как туземец возвращается, а затем последовали
грубые инструкции загнанного в угол беглеца, который не мог
позволить себе потерять голову в такой чрезвычайной ситуации.

"Я должен поговорить со своими собаками", - сказал Кармак. "Отвези девушку обратно в
Перемирие на ее санях. Расскажи им ... о, придумай любую историю, какая тебе понравится;
ты все равно это сделаешь. Я буду там, где они меня никогда не достанут ".

"Что с ним делать?" Спросил Коплок, указывая на Сеймура.

- Полицейский... пусть волки похоронят его.

Пять минут или около того после Karmack это "месиво, месиво на!" была отмечена его
продолжение полета, Koplock снова был на стороне сержанта.

"Ему очень плохо-Ман, что фактор Karmack", - сказал он, как он начал
энергичный массаж конечностей Сеймура. Какое-то время он энергично работал
, чтобы восстановить кровообращение, и офицер смог вознаградить
его, пошевелив пальцами.

"Это большая шутка над Кармаком", - продолжал туземец, гортанно посмеиваясь.

"Где шутка с мертвой мисс О'Мэлли?" Потребовал ответа Сеймур, когда
Эскимос перевернул его, чтобы размять позвоночник. Коплок был слишком сильным
занятый своими операциями, чтобы с готовностью ответить, затем:

"Самая большая шутка для него - мисс О'Мэлли, она не мертва, а просто кому-то
причинили боль, как вам ".

Эффект на Сеймура был волшебным. Сила вернулась к его мышцам
так же внезапно, как и покинула их. По собственной воле он перевернулся
и сел на снег. С помощью эскимоса он поднялся на
ноги. Он с тревогой окинул взглядом сцену битвы, но не смог разглядеть
ничего от любимой фигуры. В его глазах был вопрос.

"Коплок, отнеси ее в палатку", - ответил туземец.

- Хороший мальчик, Коплок!

Медленно, его ноги онемели, и сцепление с родным устойчивый
его, Сеймур подошел к палатке. Там лежала девушка, завернутая в
халат из кроличьей шкуры, и смотрела открытыми глазами на крышу, на ее раскрасневшемся лице
было выражение удивления, как будто она не понимала, что именно
с ней произошло.

"Слава богу, ты жива!" - воскликнул полицейский, глядя на нее сверху вниз,
его глаза наполнились слезами радости.

"Ты... ты!" - пробормотала она. - Где мистер Кармак? - спросил я. Она казалась испуганной
и ее широко раскрытые глаза жестоко обвиняли его.

Сеймур сел рядом с ней. - После того, как чуть не убил тебя, _мистр_
Кармак продолжил свой полет", - сказал он. "Мы с тобой разберемся
с этим раз и навсегда, Мойра. Рана от его выстрела тебе в спину
придется подождать, пока я не проясню твой разум от определенных
опасений ".

Она отвернулась от него, но он был уверен, что она выслушает.
Сначала он уверял ее в своей большой симпатии к ее брату, взаимное
связи, как он полагал. Затем он пересказал все относящиеся к делу детали
жестокого удушения уджуком, не забыв о доказательстве
двух слишком хорошо прожаренных лисьих шкурках. Откровенно говоря, он изложил идею Кармака
мотив ревности, заставивший ее заподозрить его самого. Ее собственная
неправильная интерпретация сцены, которую она прервала в торговом зале
была дополнена убедительным описанием всей борьбы,
закончившейся попыткой Кармака застрелить его. Чтобы доказать фактора
реальная причина бегства, он читал ей ордер, который "Скарлет
специальные" привез из Оттавы.

"И сегодня, - закончил он, - когда он снова пытался убить меня, вместо этого он застрелил
тебя".

Девушка медленно отвела взгляд. С радостным биением
сердце, он видел, как она была убеждена.

"И я поверила... вору", - горевала она. "Я отправился с ним в провинцию
чтобы скорее добиться от тебя закона. Мое сердце говорило
мне, почему, почему я не могу слушать ... это не можешь быть ты. О, сержант
Скарлет, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

"Уже прощен - и забыт, все, кроме дьявольской части Кармака",
заверил он ее.

Только теперь девушка впервые заметила глубокую рану у него на голове.
- Но ты... ты ранен. Как----кто?----"

"Это всего лишь царапина", - весело сказал он. "Вырубил меня на
немного, ты знаешь, но сейчас все в порядке. То, как и кто, не имеет значения.
Может, посмотрим, насколько незначительно ты ранен?"

Коплок стоял в дверях палатки с кастрюлей кипятка, подогретой по приказу
Сеймура. Сержант забрал это у него и отправил его за
командой полиции. Затем ловкими пальцами он приступил к
осмотру того, что оказалось раной плеча.

К своему огромному облегчению, он обнаружил, что пуля прошла полностью
насквозь, оставив чистое отверстие в мышцах, без необходимости
прощупывания. Кома девочки, настолько похожая на смерть, что вводит в заблуждение взволнованный
фактор, очевидно, была вызвана шоком. Оказание первой помощи
одеваясь, он перевязал поврежденное плечо, защищая его от холода.

Коплок не слишком нежными пальцами обработал рану Сеймура самостоятельно
и перевязал ее материалом из полицейского аварийного комплекта.
Затем они собрались кисти из чащи и причине разжигание огня
перед палаткой.

Что они будут делать попытки двигаться, что день был Сеймур первым
решение. Он чувствовал, что девушке нужен отдых после шока, вызванного ее ранением
более чем немедленное внимание со стороны человека с большим хирургическим
опытом, чем у него. Стоит ли возвращать ее к перемирию
или через всю страну к Вулф-Лейк требовало большего обдумывания. Тот факт,
что на озере был хирург-миссионер, который обладал большим опытом
, чем Люк Морроу, окончательно определил его. Более того, отправившись на
факторию, он оказался бы намного ближе к замерзшему шоссе
Маккензи, по которому должна продолжаться его погоня за Кармаком.

Во второй половине дня, когда они развалились в палатке, наслаждаясь добродушным теплом
от костра в кустах, Сеймур затронул одну из
тайн богатой событиями зимы.

"Разум говорит мне, Мойра, что привело вас на этот дикий, не по сезону
тире на север?" - спросил он ее.

"Это был страх, сержант Скарлет - страх за моего брата".

Он был удивлен. "Вы хотите сказать, что у вас было предчувствие, что
с ним что-то должно было случиться?"

"Не совсем так", - уточнила девушка свой первый ответ. "Там
был кинофильм, который я случайно посмотрела в Оттаве. Это была ужасная
вещь под названием "Опасности Севера" или что-то в этом роде.
Молодой человек на фотографии вдали от себе подобных - ну, вы
знаете, что может случиться. Он стал мужчиной-скво. Я начал думать
об Оливере. Он умчался, пока я был с визитом в Монреале и
даже не попрощался. Не было ничего, чтобы держать меня в
города и я решил, что мое место было с ним. Вот почему я пришла
и не вовремя... - она замолчала, всхлипнув.

Сержант Сеймур заверил ее, что ее опасения по поводу того, что ее брат
станет мужчиной-скво, были абсолютно необоснованны. Более чистый экземпляр
молодой канадец, по его словам, никогда не бывал на арктическом побережье
. Но тогда он не сказал ей истинной причины
Неудачное предприятие Оливера О'Мэлли.




ГЛАВА XIII

ЕГО МОНРЕАЛЬСКОЕ ОБЕЩАНИЕ

Сцена в ротонде впечатляющего вокзала Виндзор в Монреале была
так же оживленно, как и в метрополитене. Прибывали поезда с их
потоками пассажиров, нагруженных багажом, радующихся окончанию путешествия
в канадском Париже. Иммигранты, странно одетые, стояли сбившись в
кучки, ожидая, когда их загонят в машины, которые увезут
их на пшеничные поля Саскачевана или в зеленые леса
Британской Колумбии. "Красные шапочки" суетились с дорогим
на вид багажом туристов, направляющихся обратно в свои Соединенные Штаты
на этот раз их жажда была полностью утолена без какого-либо
нарушения закона.

На одни ворота в депо взрывное француз попрощался со слезами на глазах
прощай, брат оштрафован за Виннипег. У другого, за
латунным ограждением, высокий, подтянутый гражданин с нетерпением ожидал
прибытия Оттавского экспресса. Его шуба была расстегнута и
открытым лицом вечерний костюм показал под. Фактически, даже его
самые старые друзья на крайнем Севере могли пройти мимо, не узнав
Старшего сержанта Рассела Сеймура из особого отряда.

Охота на Гарри Кармака, растратчика средств Арктики
Trading Company, Ltd., разумеется, не была выдана. Это было
"особым делом" Сеймура - и таковым оставалось до тех пор, пока беглец не будет задержан,
как и положено королевской коннице. Даже сообщение, доставленное в форт
Мак-Мюррей странствующим чипевианцем о том, что тело фактора было
найдено замерзшим у подножия утесов Птармиган, не остановило
поисков на час. История индейца была слишком "патовой"; последняя
заметка "затерянный в метели", подписанная "Кармак", слишком очевидное растение.

В метель там, конечно, был мотатель стеблей. Как раз вовремя
чтобы спастись от белой напасти, воющей на юге, Сеймур втиснулся в
Станция Вулф-Крик со своим драгоценным инвалидом. Но он не мог
поверить, что фактор перемирия позволил застать себя
во время шторма. Слишком долго Karmack был на Севере, чтобы удовлетворить любые
такая участь новичка. Старый трюк, который отчетности себе
умер от замерзания. Вор мог бы сэкономить на расходах
наняв индейца, чтобы тот принес "уведомление о смерти", несмотря на все, во что
верили.

Эта снежная буря удерживала Сеймура в Вулфе три бесконечные недели.
Была только одна компенсация. В конце этого периода
хирург миссии объявил, что Мойра достаточно поправилась, чтобы
продолжить путешествие на собачьей упряжке. Погода благоприятствовала им, и
в конце концов они оказались в Атабаске, на пределе возможностей!
Поезда Canadian National и Grand Trunk Pacific
доставили их в Оттаву, девушку - на прием в дом друзей,
сержанта - на доклад в штаб-квартиру.

После совещания с комиссаром Сеймур сменил
форму на штатское. Начавшаяся затем охота за натюрмортом
продолжалась в течение трех месяцев, приведя сначала к Квебеку, откуда Кармак
первоначально его окликнули. Там сержант получил информацию
, которая подтвердила его неверие в записку, затерянную в метели. Кармак
тайком посетил свой старый дом и уехал. Ходили слухи
что он уехал в Штаты. Поэтому Сеймур не пересекал
границу, чтобы искать его. Зная этого человека и его наклонности,
сержант предположил, что это Монреаль. Из съемной комнаты на улице городского советника
, на полпути между французским кварталом и окраинным районом города,
он усердно разыгрывал свою догадку, но пока безрезультатно. Он
держался подальше от штаба конной полиции на Шербрук-Уэст
и ни разу его не принимали за того, кем он был, даже коллеги
по Службе.

Он начинал уставать от городской заточенности, но не падал духом.
Однажды он встретит своего человека, узнает его, независимо от того, как он маскируется.

Это должна была быть свободная ночь, первая, которую он взял с тех пор, как вернулся
к цивилизации. Это должен был быть торжественный вечер встречи выпускников; и это было
начало, потому что Оттавский экспресс только что остановился в
ангаре за высокой железной решеткой.

Его пульс забился быстрее, когда он оглядел пришедших - сначала
комплимент для курящих в вагоне, затем пассажирам дневного автобуса и, наконец,
избранным пассажирам Пульмана. Затем он увидел ее, идущую с осанкой
королевы, с маленькой черной сумочкой в руке. Он ловко преодолел медный
барьер и у самых ворот заключил ее в объятия и поцеловал.

"Мойра, Мойра! Ты радуешь усталые глаза", - пробормотал он.

"Но не здесь, сержант Скарлет; не здесь, на глазах у всего мира",
прошептала она в притворном протесте.

Его не волновало, сколько в мире видел, ибо между ними
понимание жизни была достигнута на след.

Такси, на колеса которого были надеты цепи для сцепления с заснеженными
улицами, довезло их до отеля Mount Royal, где он забронировал
для нее номер. За меньшее время, чем большинство мужчин могли бы себе представить
возможно, она присоединилась к нему в вестибюле, видение, достойное
ослепления богов снегом, в платье из мерцающего серебра с черной бахромой
подчеркивающее это.

Вечера с Мойрой были слишком драгоценны, чтобы оставлять что-то на волю случая, и
Программа Сеймура была тщательно спланирована заранее. Они снова взяли
такси, и такси доставило их с Сент-Кэтрин-стрит в блестящий
электрическая сказочная страна - Венецианские сады. Какое значение имело то, что на улицах Венеции никогда не лежит снег
? Вполне возможно, что они были в
солнечной Италии, когда поднялись по лестнице в "pleasure"
место встречи наверху.

Когда они вошли в огромный танцевальный зал, свет погас, и
оркестр, который не играет "джаз", заиграл мягкие такты вальса.
Они не стали ждать, пока найдут свой столик, а удалились под
музыку - для своего первого совместного танца.

И когда они сели, она спросила через узкую доску: "
В школе преподают танцы, а также верховую езду и меткую стрельбу
Реджина депо, сержант Скарлет?

"Ты забываешь, большой красивый ирландец, что я был во Франции с тех пор, как окончил академию верховой езды".
"Я был во Франции с тех пор, как закончил академию верховой езды".

После того, как они снова потанцевали: "Трудно ждать, Рассел. Иногда
Я сомневаюсь, стоит ли это того. Ты когда-нибудь получишь своего мужчину?"

На замерзшей тропе, после того, как он произнес три волшебных слова, и
она вернула их ему с таким же пылом, они договорились, что
о браке не следует думать, пока Гарри Кармак не станет
занесен в книгу рекордов Гиннесса.

Прошло немало времени, прежде чем он ответил.

"Я должен получить его, Мойра. Там бы не было полного счастья для
нам с этим дело, не закончив. Вы не хотите меняться штраф
Олд-Каунти-Майо имя, как О'Мэлли, что лодырь ты,
сейчас? Но знай, минно----девушки о'"

Он не договорил, его интересах заявлен большой рыжий мужчина,
чуть хуже ликера. Внимание этого парня привлекла
пара полицейских констеблей, блистающих в своей блестящей
форме, красивые молодые парни, прикрепленные к монреальскому отделению,
которое имеет репутацию "шикарного".

"Отнеси этим молодым парням бутылку вина и запиши это в мой чек
", - говорил официанту ведущий рубрики.

Женщина, сидевшая с ним, симпатичная француженка, протянула руку через стол,
пытаясь успокоить его.

"Ты оставляешь меня в покое, Флоретт", - возмутился он. "У меня больше всех
денег в мире, а эти храбрые парни работают почти за бесценок в
год".

"Почти за бесценок в год". Сеймур повторил это выражение себе под нос
. Где он раньше слышал это выражение применительно к
той же Силе, которую украшали вон те детеныши? В мгновение ока он был
перенесенный обратно в торговый зал субарктического предприятия.

"Но знай вот что, моя девочка", - повторил Сеймур. "Я доберусь до него".


ГЛАВА 14.ДВУСТВОЛЬНый СЛУЧАй

Сержант Сеймур Рассел Королевской канадской снова установлен-на самом деле верхом на лошади шпоры на пятке и прекрасно себя чувствовать
кожа между колен. Лучшая часть континента
отделяла его от сказочной монреальской страны и царственной красавицы, в
которой были сосредоточены его амбиции и надежды.

Срочность службы - охрана лагеря грибного золота
, к которому он приближался, - была причиной внезапной смены
из места действия. Не то чтобы охота на растратчика из "Перемирия"
была забыта или прекращена, но с мыслью о том, что остывший след может
потеплеть, если его ненадолго оставить в покое, его пересечение произошло тогда, когда этого меньше всего
ожидали.

Проблема в золото, Британская Колумбия, был настолько велик, что в
власти не забывают никаких преимуществ. Тот факт, что Симор
никогда не видел службу в провинции представил привлекательным
возможность его предварительного обследования в штатском,
строго равнина, истина, как равнина, как цветное, хаки, потертая кожа
и избитому мнению, могли бы материализоваться.

Тот факт, что этот регион был выбран отцом Мойры для его
миссионерской деятельности и что она вскоре предложила присоединиться к родителям
, не сделал летнюю перспективу менее привлекательной для большого
полицейского. Самое милое создание на лошадях рядом с ним, однако, не был
ирландскую девушку, но другой у него совсем обогнал случайно.

"Конечно", говорил он ее, "это не будет стоить-пока золото
спешка, если бы не обилие толп и ажиотажа. Как вы думаете
Я вовремя?"

"О, у вас все еще есть шанс найти платежное требование - если повезет
катаюсь с вами ", - весело сказала она. "Не проходит и дня,
чтобы кто-нибудь не сообщил о новом "открытии". Но вы опоздали всего на три
дня для нашего первого настоящего волнения. Один из Би-си-си-си.
В прошлый понедельник был задержан и ограблен дилижанс ".

Сержант чуть не выдал себя в этом отчете о преступлении. В
больше, чем его справедливая Информатор мог себе вообразить, он тоже чувствовал
поздно.

На недавней конференции в Хейзелтон, город железной дороги на Гранд
Транк Пасифик, помощник комиссара Бакстера, командовавший подразделением
, в котором находились новые раскопки, решил, что сержант
должно оставаться инкогнито, пока он имел возможность изучить
поле новой ответственной команды. В роли одного из
помешанных на золоте "охотников" новости о лагере распространились бы безудержно
в его присутствии. Он должен быть в состоянии получить предварительную информацию о тех,
кто был склонен к беззаконию, а также определить элемент, который
может быть учтен на стороне закона и порядка. Более того, он мог
составить непредвзятое мнение о предполагаемом постоянстве лагеря
и количестве констеблей, необходимых для обеспечения его удовлетворительного функционирования.

Он отправил "военный мешок" со своей униформой и личными
вещами дилижансом того же экспресса из Британской Колумбии, о котором
только что упомянула девушка. Сборы были оплачены, и
багаж должен был храниться до востребования. Затем он отправился верхом на
могучем полицейском коне по кличке Кау по Старой Солнечной тропе, проложенной временем
в страну Юкон, откуда его вывела поперечная просека.
Аргонавт Долине.

"Неужели грабители сделать-сделать их избежать?" спросил он, вспомнив в
время резать профессиональный тон его вопрос.

"Чисто, как стеклышко. Они убили кучера, державшего поводья, так что
нет ключа даже к тому, как они выглядели или сколько их было ".

"Но пассажиры?" он осмелился спросить.

Девочка пожала стройными плечами. Лицо, которое выглядело с
под экранирующими полями была оформлена в пепельными вейвлеты.
Фигура, которая издали выглядела такой мальчишеской, когда он
обгонял ее, теперь приобрела округлые изящные женственные линии. Ее
вельветовые брюки для верховой езды были откровенно надеты без намека на юбку,
но серая фланелевая рубашка с V-образным вырезом демонстрировала мраморную
горло такое, какого не вынес бы ни один мальчик. А на поясе, к которому
был прикреплен автоматический пистолет весом в человеческий рост, был последний штрих - маленький букетик
восковых снежинок.

В ответ на его вопрос она сказала ему, что не было пассажиров
в вагоне. "Это был входящих багажном вагоне состава, они держат, вы
вижу-несомненно, по ошибке".

Пока он размышлял о необычных обстоятельствах, когда дорожные агенты приняли
багажный вагон за пассажирский автобус, они были напуганы
автоматной очередью. Опытный слух Сеймура определил, что он на небольшом расстоянии впереди и
справа от них - немного ближе к городу. Он узнал рычание
винтовка и, мгновение спустя, лай пистолета. Несомненно,
выстрелы были произведены из другого оружия.

Полузадушенный крик привлек его внимание к девушке рядом с ним.
Это произвело на нее удивительное впечатление. Она не смогла бы выказать большей
тревоги, даже если бы одна из пуль пробила ее шляпу. Все следы
краски сбежали с ее щек.

"О, что это просто какой-то охотник, а не..."

Если она и закончила свое молитвенное выражение, Сеймур этого не услышал,
потому что она вонзила каблуки в свою лошадь, и животное неслось по
тропе.

Кау погнался за кайюсом на полном ходу; его гонщик тем временем прислушивался
к другим выстрелам, но ничего не услышал. Впереди он увидел девушку за
крутым поворотом на, казалось, сквозную дорогу, ведущую в город. Если она
искала источник выстрелов, которые они слышали, он знал, что ей не нужно
уходить далеко.

Когда его вороной преодолел поворот и перед ним расстелилась дорога
, он увидел, что она прибыла. Ее лошадь стояла, обнюхивая другую, и
она стояла на коленях на тропе рядом с неясной фигурой. В
момент, когда он спешился и стоял рядом с ней.

"Слишком поздно", - плакала она, глядя на него с испуганным выражением.
"Если бы я не притормозил, чтобы общаться с вами ... я боялся, что они хотели получить
он и ехал, чтобы предупредить его. Я думала, у нас было достаточно времени
, чтобы добраться до города до того, как он уедет ".

Она не винила его за задержку; казалось, обвиняла только себя.
Для сержанта было достаточно неожиданности в фигуре
убитого человека, чтобы занять его ум и глаза.

"Кто... кто он?" спросил он, посмотрев мгновение.

"Это наш новый офицер конной полиции, сержант Рассел Сеймур", - сказала она.
сказала приглушенным голосом. "Разве ты не узнаешь форму, когда видишь ее?"

Сеймур узнал эту конкретную форму гораздо лучше, чем она
возможно, могла себе представить, но он воздержался от признания в этом.

Достигая вниз, сержант поднял девушку на ноги; но он сделал
не установлено ее право на ошибку в личности. Дело выглядело
двуствольным для него, поскольку оно дало ему внутреннюю информацию о
ограблении дилижанса экспресс-компании и привело по крайней мере к одному
элемент разнородного лагеря , который был против прихода
закон-вершители Доминиона. Он предназначается для обработки как углы с
возможное влияние и тот факт, что они существовали, должны некоторое время оставаться
его секрет.

"Похоже на убийство", - сказал он, его взгляд оторвался от украденной формы и
сосредоточился на ране, чистом отверстии от стальной пули в правом
виске.

"Это убийство ... из засады," девушка заявила, что ее голос резок с
убеждение.

Но Сеймур не был так уверен. Не нарушая судорожный смерти
сцепление, он осмотрел револьвер провел в outflung силы. Он был
после его выгрузки.

"В любом случае, это была не полная засада", - рассуждал он. "У него был какой-то намек
на то, что должно было произойти. Не мог вытащить пистолет после того, как пуля
попала в него. Судя по тому, что я слышал в отчетах, он выстрелил сразу после того, как заговорила
винтовка - вероятно, спазматическое нажатие на спусковой крючок без прицеливания или
попадания. Вы знаете, конные не должны стрелять первыми. Правило
убило многих из них ".

"Он был таким храбрым - абсолютно бесстрашным", - пробормотала она.

Сеймур мог бы пойти дальше восстанавливая картину преступления, но он
проверка соблюдения на эту тему, боясь, что она подозревает его обучение.

"Вы хорошо знали его, мисс... мисс..." - спросил он, отчасти для того, чтобы отвлечь
ее от своих профессиональных умозаключений.

"Я Рут Дюпероу", - представилась она ему. "Мой дядя здесь миссионер".

Он сразу вспомнил описание Мойрой колоритного двоюродного брата, который
составлял компанию ее отцу. Контраст в типажах был поразительным.

"Да, - продолжала она, - я довольно хорошо знала сержанта и восхищалась...
мы с дядей восхищались его мужеством и прямотой".

"Вы сказали, что его звали..."

Откровенность девушки не покинула ее. "Его настоящее имя было Рассел
Сеймур, но сначала мы знали его как Барта Касвелла. Видите ли, он пробыл
здесь месяц, изучая лагерь, и никто не заподозрил, что он
не был специалистом по горному делу, за которого себя выдавал. Не до стадии
ограбления он раскрывать, кто он и надел военную форму".

Сеймур отвернулся, чтобы скрыть улыбку; план, который девушка изложила как
План Барта Касвелла, звучал так точно, как его собственный. Когда он снова повернулся
к ней, его рука задумчиво поглаживала чисто выбритый подбородок.

"Есть ли коронер в Голде?" он спросил.

- Когда в прошлом году в обрушении шахты на Суит-Мари-Крик погиб человек
неделю, депутат действовал до того, как дядя читал службу," были девушки
информация, доставлен, нахмурившись. Причина сокращения
брови появилась, когда она добавила: "Этот заместитель шерифа и коронер -
болван по имени Сэм Хардли, и ему не нравился Барт - я имею в виду мистера Сеймура".

Реальный Сеймур сделал мысленную заметку на этот фрагмент не представляясь
быть впечатлен или более небрежно интересует.

"Полагаю, Хардли придется уведомить об этом", - продолжила мисс Дюпероу
. "Таков закон, не так ли?"

Сержант кивнул. "Что-то в этом роде. Но сначала я собираюсь
загляни немного в кусты, чтобы увидеть ... то, что я вижу. Не возражаешь
подождать несколько минут? "

"Не рисковать", - воскликнула девушка, делая шаг к нему и укладка
импульсивный руку на его рукав. "Тот, кто убил Барта может быть
затаилась в кустах и, не колеблясь, выстрелить в вас.
Ты не представляешь, насколько отчаянно... - Она внезапно замолчала, проявив
осторожность, и закончила непоследовательно: - Одного убийства достаточно на
сегодня."

"Слишком много убитых", - заверил он ее, но вскочил в седло.
"Я не стану рисковать понапрасну, и меня не будет долго".

Провожаемый неодобрительным взглядом девушки, он въехал в
подлесок слева от тропы. С этого направления, как он
предположил, прилетела пуля. У него были маленькие надежды на какие-либо встречи.С подлое нападение аккуратно, он может зачать ребенка без причины
почему виновник должен прятаться вокруг места преступления. Однако был
шанс, что он сможет напасть на след отъезда и узнать его направление до того, как сыщики-любители лагеря засуетятся и сотрут все следы.

При поверхностном осмотре сержанту показалось, что поддельный
офицер выезжал из города с каким-то заданием, о котором не совсем подозревали те, против кого он намеревался действовать. Недалеко от развилки троп кто-то подстерег его и убил.
Одного выстрела было достаточно. Попытка Касвелла ответить, несомненно, была
тщетной. Затем истребительница скрылась в кустах. Казалось
маловероятным, что он поедет в город; вполне разумным было то, что он
вернется туда, откуда пришел. Сеймур вообразил, что это будет
то место, куда направлялся мнимый Всадник, если это вообще будет
определено. То, что побег был через кустарник, казалось
вероятно, поскольку никто не проходил мимо них по тропе после стрельбы.

Углубившись на двадцать ярдов в кустарник, он направил Кау параллельно тропе, которая шла вдоль реки Чина. Подлесок не был слишком толстым для
езда если один смотрел на поваленные деревья и дьявол-клуб заросли. В
земля, мягкая от недавних весенних дождей, взял следов как пластилин.
Индеец в мокасинах мог пройти мимо, не оставив следов, но
любой белый сапог должен был оставить следы, как человек Пятница Крузо.

Вскоре офицер обнаружил лошадиные следы, настолько свежие, что они были еще видны высасывая влагу из мускуса. Они вели под углом к тропинке, по
которой он следовал за мисс Дюпероу. Он проследил их до группы
тополей. Там он нашел свидетельство того, что была привязана лошадь,
очевидно, на ней ехали по главной тропе.

Приходящие и уходящие следы свидетельствовали о поездке туда и обратно в этом
направлении. Он внимательно осмотрел их. Измеряя их с помощью
свинцового карандаша, из-за отсутствия ленты он отметил отпечаток своеобразной пластины сбоку правой подошвы. Либо владелец был слегка
хромой или обладал походкой, что сделали целесообразным усилить
наружный край его ботинка.Нога заканчивалась тропа в патч морошка кустах, уже в толстые листья и мебелью популярный занавес. Ощупью о том, где
земли был повержен, он вскоре обнаружил медный корпус патрона.
Его глаза определили, что это было выпущено из винчестера калибра 30-30,
такого же, какой был у него в седле, и, вероятно, распространенного в
этом регионе. Несомненно, в помятом футляре находилась пуля со стальным наконечником, которая положила конец карьере мошенника, осмелившегося
выдать себя за полицейского.
Когда Сеймур выпрямился, он увидел, что находится на голову выше
ширма из ежевики на самом видном месте и в пределах досягаемости места трагедии.Несомненно, на том самом месте, которое он занимал, убийца стоял
выпрямившись, чтобы бросить колкость или выкрикнуть ложное предупреждение приближающемуся всаднику; затем он выстрелил прежде, чем тот успел что-либо предпринять. Обстоятельства преступления воспроизвел к своему собственному удовлетворению,Сеймур, упустили момент при изучении его партнер по тропе, его
критики подозревают их справедливой объекта.
Рут Дюпероу стояла с непокрытой головой, ее шляпа висела на луке ее
седла. Солнце играло на неровных волнах ее серебристо-золотых волос.
волосы отливали бесчисленным количеством отблесков. Она оказалась выше, чем он думал, почти такой же высокой, как ее кузина Мойра. Ее лицо было закрыто
руками, которые покоились на сиденье седла, ее осанка поникла и отяжелела
от горя."Бедный юнлинг", - с глубоким сочувствием подумал сержант. "Она принимает это тяжело. Эти господа жулики точно поднимет Нед с дамами.
Зная, что ее дядя был миссионером, это Барт не будет
какие-то козыри, чтобы привести. Думаю, его расцвет в моем алом платье
только что превзошел все ожидания. Должно быть, он неплохо проявил себя в жизни, этот Барт Касвелл - или как там его на самом деле звали. Тоже красивый пес. Никакого сходства со мной ". Он отвернулся в надежде, что у кого-нибудь другого будет работа сказать ей, что сам убитый был преступником.
Вернув себе лошадь, Сеймур вскочил в седло, намереваясь проложить путь по отпечатку копыт . Это была детская игра; Кау занялся ею, предоставив
сержанту свободно смотреть вперед. Тем временем его разум был занят
перебирая удивительные факты, которыми его снабдил случай.
Он не видел необходимости сомневаться в ограблении на сцене. Форма
в котором Барт был одет, несомненно, был наряд из двух он
был заключен в мешок и отправлен на золото. В отделе "Е" был нанят
новый портной, была допущена ошибка при прошивке знаков различия, и
на рукаве остались следы изменений. Даже если бы в округе были
другие сотрудники Полиции, он бы поклялся носить эту форму. Он не сомневался, что красивый обманщик кузины Рут либо в одиночку удерживал сцену, либо
участвовал в преступлении.
Он не мог согласиться с Рут Дюпероу в том, что дорожный агент или агенты,
ошибся экспресс-транспортное средство для одного из пассажирских вагонов в
использовать на этом непростом линии. Это не выдерживало проверки разумом,
так же как и предположение о том, что ограбление было совершено ради
получения формы офицера конной полиции. Никто
возможно, не мог знать, что такая буровая установка находилась в пути. В лучшем случае, авторитет, которым мог бы обладать любой поддельный владелец, должен был быть кратковременным поскольку можно было рассчитывать на то, что владелец будет следить за своей одеждой. Риск не стоил мимолетного преимущества.Сержанту не нужно было убеждать себя в том , что он
должен искать в другом месте с целью ограбления. Какой-то другой
груз - именно такой, он намеревался выяснить, - который был желанным и стоил того должно быть, следовало ожидать, что придется рискнуть, чтобы получить его. Он полагал, что осматривая свою добычу, грабитель-убийца наткнулся на униформу и решил использовать ее в каком-нибудь другом дерзком поступке без соблюдения закона.Сержант не мог сдержать восхищения смелостью, которую
человек, называвший себя Касвеллом, проявил в последние часы своей жизни.
Надеть форму, которой доверяли и которой боялись, объявить себя
представитель власти Доминиона и взяться за раскрытие собственного преступления это был ход, столь же умный и новый, сколь и дерзкий. Если бы
преступник остановился там, он мог бы спокойно скрыться с
всем остальным добром, которое перевозил дилижанс. Сеймур пришел к выводу, что приз, который заставил его прибегнуть к убийству, должен быть очень ценным. Он не упускал из виду возможность того, что Барт мог быть убит
приятелем, недовольным разделом добычи. Но, принимая во внимание
намеки, оброненные Рут, он был склонен полагать, что сегодняшнее утреннее
убийство не имело никакой связи с Б. С. Х. преступления. Девушка, после
все это, был его лучшим источником информации.
Как раз в тот момент, когда он собирался вернуться и расспросить ее дальше, лошадиные следы, по которым он шел, вышли из кустарника на тропу, ведущую назад и были потеряны. Он тут же развернул Кау для ответного галопа.
Вскоре он догнал свою собственную стаю, которая добросовестно брела в
погоне, и взял животное под уздцы, чтобы оно не запуталось на перекрестке.
На повороте он увидел, что группа мужчин собралась около
безжизненная фигура Барта . Неподалеку остановилась грузовая повозка, запряженная тремя волами , и поводья были брошены на четырех или пяти оседланных лошадей. Но он тщетно искал своего случайного спутника. Рут
Дюпероу и ее лошадь исчезли.

ГЛАВА XV.ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ

Не прозвучало ни одного из обычных приветствий Северной тропы
Сеймур подъехал к группе. Вместо этого он оказался
мишенью для батареи хмурых взглядов. Мужчины представляли собой бесстрастный
объект холодного изучения. У него мелькнула мысль, что, поскольку
первого встречного, чтобы добраться до места происшествия, он был под подозрением в связи с криминалом.
Сержант остановил свою лошадь и собирался спешиться, когда есть
было такое движение среди мужчин. Невысокий, полный мужчина, с широкого
пояса которого свисал маленький револьвер, вразвалку подошел и встал
перед ним.
"Что случилось?" - спросил Сеймур быстро решил сказать ничего
его предыдущий визит.
"Это мы и собираемся выяснить", - сказал толстяк тем
пронзительным тонким голоском, которым часто страдают люди чрезмерной комплекции. "Кто вы?"
На этот вопрос было так же естественно, как собственные Сеймура, а тот образ, вкоторый ее попросили положить его на ребро. И поскольку Барт присвоил
свое имя вместе с униформой, он не мог ответить правдиво, не подвергая себя дополнительным объяснениям, кроме тех, которые он предлагал
сделать в тот момент."Что касается этого, кто вы такой?" - огрызнулся он в ответ."Я заместитель коронера Сэмюэл Хардли". Речь была помпезной; такой же была и он отвернул лацкан пиджака, чтобы показать никелированный значок
должности. "Я также заместитель шерифа и представляю закон Британской
Колумбии в Золоте".Сеймур подозревал, кто его допрашивал; был готов поделиться своим"Рад познакомиться с вами, шеф".
"И у меня есть полномочия заставить вас ответить на мои вопросы", - пропищал
помощник шерифа. "Откуда вы и чем вы занимаетесь?"
"Из страны Карибу из старого Солнечная тропа" Сеймур
ответил достаточно честно. "Мой наряд". Он ткнул большим пальцем через плечо в сторону вьючной лошади, которая стояла с снаряжением старателя на виду у всего борта. "Это говорит тебе о том, в чем заключается мое дело".
"Будь готов доказать это. Что вам известно об этом убийстве?
Сержант хотел, чтобы он знал, как девушка Duperow стоял в этом
важно. Наверное, по ее собственным причинам, она ушла прежде, чем любой
города вечеринке-возможно, потому, что она слышала их
пришли. Если кто-нибудь из них и видел ее, то казалось очевидным, что она
не упомянула о его участии в раскрытии или о том, что он
обходил это дело стороной. И все же, после всей ее кажущейся откровенности
и ее острого личного интереса к жертве, почему она "выскользнула"?
Поскольку он не мог ответить на этот мысленный вопрос, он решил воздержаться
от ответа на устный вопрос депутата.
"Я ничего не знаю об этом", - ответил он без заметной
задержки, хотя и без акцента на "знаю", как ему следовало бы сделать
со строгой правдивостью."Странный ты должна пойти прогуляться вместе с Сеймуром королевской Установленный на дороге лежал еще не холодно", - ворчал Hardley. "Да, сэр, мне это кажется странным. Думаю, мне лучше задержать вас
по подозрению ".Сеймур устремил на него самый прямой взгляд, синева его
глаз была почти черной по своей интенсивности - черной, как уши Кау, между которыми он был вынужден искать точную точку фокусировки. "И я думаю , что
вам лучше ничего подобного не предпринимать - по подозрению. Я гражданин Канады; У меня есть и я знаю свои права ".
Сержант, конечно, откровенно блефовал. Провинциальный
офицер, возможно, поместил его под арест; но подвергаться задержанию
не входило в программу Сеймура, поскольку освобождение от него, вероятно,
потребовало бы раскрытия его личности в то время, когда он чувствовал, что
под прикрытием можно было бы работать с большей пользой. В краткий момент
их придорожной полемики он "оценил" своего человека и поверил ему
тот, кто уступит более сильной воле без каких-либо иных демонстраций, кроме визуальных.
Но у него не было времени доказать свою оценку Хардли. Помощь или
вмешательство - с какой стороны ни посмотри - пришло с неожиданной
стороны."Незнакомец прав, Сэм", - сказал красивый светловолосый парень,
чей интеллигентный вид рекомендовал Сеймуру его как человека выше
среднего. "У вас нет права арестовывать его только потому, что он
оказался на общественной дороге в неудачный момент. Раз уж на то пошло, вам лучше арестовать себя "."К чему ты клонишь, Фил Брюстер?" спросил Хардли, отрываясь от пристального взгляда незнакомца и поворачиваясь к своему земляку. "Ты ты намекаешь, что у меня были какие силы в передаче 'Запад' один из его  сотрудники Величества?"
"Ты ревновал к нему", - вставил старик с перекошенным лицом;
погонщик волов, если можно было судить по стулу, на который он
опирался."И боль, как щенок, когда выяснилось, что он был здесь месяц без
ваш suspicioning," способствовал еще один горожанин.
Очевидно, Хардли не был окружен каким-либо отборным отрядом и не был им.
Его слишком уважали как блюстителя порядка в обществе.
Сеймур испытал облегчение от того, что оказался не в центре внимания, по крайней мере на данный момент,
спрыгнул с лошади и перешел дорогу, чтобы взглянуть на тело
Барта, что было бы естественным шагом, если бы он действительно не был знаком с трагедией.
Помощник шерифа предпочел проигнорировать насмешки своих соседей. Но он
возобновил свои требования к Брюстеру истолковать его
инсинуации, напомнив ему, что он не "богач-фрахтовщик", с которым можно разговаривать как с быком.
"О, я ни на минуту не поверю, что ты выгнал штабс-сержанта", - начал объяснять симпатичный парень. - "Да. сержант. Настоящему Сеймуру,
слушая, стало жутко от использования его имени в таком
связь. "Я просто использовал вас в качестве примера, чтобы показать ваши поспешные методы обращения с этим незнакомцем", - продолжил Брюстер. "Ты сидел в своем седле и смотрел вниз на останки, когда я подъехал со стороны
ручьев. Но я не подозревал, что ты стрелял или даже что ты что-то знал об этом".Хардли выглядел несколько успокоенным.
"Но Сэм ревновал", - настаивал погонщик волов.
"Прекрати свой шум, Катон!" - взвизгнул помощник шерифа. "Была совершенно
веская причина, по которой я первым оказался на месте происшествия. Я видел, как мимо моей хижины проезжал сержант весь в форме и с таким видом, будто у него серьезные намерения!""Лучше, чем ты умеешь выглядеть", - подстрекал Катон, игриво подталкивая помощника шерифа одной из своих непомерно длинных рук."Хочешь, я тебя поколочу?" - Раздраженно потребовал Хардли; затем продолжил свои объяснения. "По причинам, известным только ему самому и выходящим за рамки моего кругозора, которые теперь никогда не будут раскрыты смертным, Сеймур не посвящал меня в свои тайны ни до, ни после
раскрытия себя. Это не хорошо policemanship с его стороны, я
сказать, но я достаточно большой человек----"
Треск Като смех прерывается. "Достаточно большой, я бы сказал... Но для
человека? он взорвался."В любом случае, я решил, что знаю породу волков выше по ручью лучше, чем он, и что ему может понадобиться помощь. Ты же знаешь, ружье Сэма Хардли всегда наготове. Так что я оседлал есть старый бездельник и вывезли после его, готовы протянуть руку правопорядка как была моя святая обязанность".Последовал дальнейший обмен мнениями между голдитами - теориями относительно нового преступления, бесплатными советами толстому помощнику шерифа, предположениями о его влиянии на внешнюю репутацию лагеря. Довольный
тем, что интерес переключился с него самого, Сеймур слушал подсознательно.
Внезапно его внимание привлекла награда, которой не было на форме, когда он впервые рассмотрел ее. В нагрудный вырез саржевого пальто была засунута веточка снежных цветов."Ее последняя дань уважения", - прошептали его мысли. "И необдуманная если у нее есть какие-то причины не желать, чтобы ее маленький мирок узнал , что она первой обнаружила преступление".
Маловероятно, что самозванец был где-нибудь в то утро
где он мог сорвать цветы, которые, как знал Сеймур, росли только в
более глубоких ущельях, где утрамбованный зимний снег не поддавался таянию
весна до последнего. Ношение букета так не вязалось с характером, который Барт принял на себя, чтобы привлечь внимание.Сержант спрашивает, что мужчины спорят за ним уже не заметил, и усомнился в его присутствии.
Опустившись на колени якобы для того, чтобы завязать шнурок на ботинке, он исправил ошибку девушки, сорвав цветы и засунув их во внутренний
карман своего пальто. Остальные, хотя и приближались, очевидно,
не заметили этого ловкого присвоения. Связь Рут Дюпероу с
трагедией была ее тайной, если только позже она не пожелала захватить лагерь
в нее уверенность."Верно, что эти два убийства связаны между собой", Hardley был пронзительно до всех ушей в пределах диапазона. "Когда я найду человека, который убил сержанта, у меня будет человек, который стрелял в водителя B.C.X.; и, наоборот, если я найду человека, который убил водителя дилижанса, у меня будет тот, который застрелил сержанта.
"Сэм, кого ты рассчитываешь заполучить первым?" - спросил Брюстер с
невозмутимым лицом, как у гробовщика.
Пухлый помощник шерифа уставился на него с мимолетным подозрением, затем заглотил наживку. - Быку Катону можно было бы простить подобный дурацкий вопрос, Фил,но я думал, что с твоей стороны было бы разумно поступить наоборот. Разве ты не видишь, чувак, что эти убийцы - одно и то же лицо?"
"Тогда я бы посоветовал вам броситься на это так быстро, как
позволит вам Всемогущий", - сказал Брюстер. "Гораони будут
возмущены до глубины души убийством одного из своих; они слетятся
сюда, как мухи, как только новость выйдет наружу ".
Заместитель коронера шахтерского лагеря был явно встревожен этим
логичным советом. Хотя утро не было теплым, он достал
носовой платок шафранового цвета и вытер лоб. Очевидно, это
служение не удовлетворило его, потому что он снял шляпу и почистил свою
макушку, которая оказалась лысой, как у орла.

"Несмотря на твое поразительное невежество в некоторых вещах, Фил, ты
иногда проявляешь проблеск здравого смысла", - сказал он наконец. "Я направлялся в первую очередь. Я должен сделать некоторые аресты и
жертвы готовы к конной, когда они приходят роения".
Его глаза, когда он произносил это заявление, были устремлены
на сержанта."Жертвы - вы это сказали", - предложил Сеймур в расчетливую защиту."Несколько арестов. Полагаю, у тебя их получится куча. Что ж, начни
со мной и приведи побольше компании. С таким же успехом ты можешь вызвать у
конной полиции отвращение к себе, пока занимаешься этим ".
Мгновение он наблюдал, как Хардли скривился от этого явного презрения, затем
добавлено: "не коронерское расследование первого порядка в
дела такого рода? Если вы получите вердикт присяжных, у вас будет
на что опереться, когда ... когда придут полицейские ".

Hardley обнял жертву нашли в резком изменении Сеймура от
презрение к практическим советом. "Я проведу расследование со всем должным
уважением к закону, как только мы сможем доставить покойного
штаб-сержанта в город", - пронзительно крикнул он. "Смотри, не потеряйся,
незнакомец. Никто не знает, на кого коронерское жюри укажет
пальцем в вину ".
Сеймур согласно кивнул. По официальному опыту он знал, что
ничего нельзя сказать наверняка.


ГЛАВА 16."ВИДДИ" В СЕРОМ

В небрежной процедуре помощника шерифа Сэма Хардли профессиональный полицейский проиллюстрировал, почему силы, членом которых он был, были необходимы для дополнения некоторых окружных блюстителей порядка
Доминиона. Хотя толстый чиновник, несомненно, верил, что
офицер конной полиции был хладнокровно убит при исполнении служебных обязанностей, его поведение с легкостью оказалось самым небрежным. Не было проведено тщательного изучения непосредственного обстановке; даже не избиение куста, чтобы определить точки от рокового выстрела.
Тот факт, что из револьвера жертвы стреляли один раз, был отмечен
не Хардли, а гражданином по имени Фил Брюстер, который, как это
выяснилось, управлял бизнесом по упаковке грузов между Голдом и
крикс. Несомненно, трагедия с водителем экспресса была
раскрыта с такой же небрежностью, и этому невезучему Барту Касвеллу
были предоставлены все возможности для его дерзкого воплощения.

Практически все, что Хардли сделал, - это обшарил карманы униформы
в то время как один из собравшихся составлял список содержимого по мере их изготовления и складывал в большой носовой платок. Там был бумажник скудно
поставляется с мелкими купюрами, карманный нож, связка и шиповник
труб--не любой из которых были знакомы в Seymour. Но там была
вдобавок заверенная копия его собственного звания штаб-сержанта
Королевской полиции, которая была в военной сумке, и пачка официальных
бланков. Эти деньги, полученные в результате обыска, были завернуты в
носовой платок и положены в карман Хардли, предположительно для
передачи Полицейскому.
Вскоре ожидавший грузовой фургон был введен в эксплуатацию как грубый
катафалк. Сопровождаемый процессией всадников,
кортеж направился в ближайший лагерь. Его темп, по крайней мере, был
похоронным, благодаря неторопливости волов.

Оказавшись на главной улице, Сеймур обнаружил подобие постоянства в
городе. Заведения двух конкурирующих торговых компаний были
построены из бревен и на удивление украшены витринами. Первый
отель, в отличие от нескольких двухъярусных домов, был двухэтажным, с
фальшивым фасадом на втором этаже. Сеймур отметил также ресторан,
закусочная, бильярдный зал, несколько магазинов "безалкогольных" напитков - все построено из грубых досок.
Лачуга из плит, крытая кедровыми шейками, примостилась рядом с отелем
и поддерживала вывеску:

 ОФИС ШЕРИФА. ГОЛД БРАНЧ. ОФИС КОРОНЕРА

Очевидно, именно из дверей этого офиса заместитель коронера Хардли
видел, как самозванец отправился в свою роковую поездку.

Рядом с этой лачугой находилось временное почтовое отделение, которое делило склад
помещение с записями горного регистратора. Первый банк золота
занимал палатку с деревянным полом. Для уверенности
клиенты и к сведению всех, на этой палатке был вывешен баннер
, на котором было написано: "Наш роскошный постоянный дом находится в стадии строительства
через дорогу". Взглянув в ту сторону, незнакомец увидел
строение из гофрированного железа, в ожидании крыши.

Голд в это время года был ночным городом, поэтому улицы
были практически пустынны, когда туда вошла небольшая процессия. Даже
несмотря на то, что большая часть населения была на работе выше по ручьям, на Кинг-стрит произошло
нечто вроде излияния, когда распространилась новость о
стрельбе.

Около пятидесяти мужчин и несколько женщин собрались вокруг грузового фургона
вскоре после того, как волы были остановлены перед хижиной Хардли.
Сидя в седле, Сеймур изучал их лица, пока
они получали новости, но не уловил ни следа каких-либо эмоций, которые
заинтересовали его. Все казались искренне потрясенными; никто не был слишком глубоко тронут. Он слышал, как многие выражали сожаление по поводу такого решительного удара по закону. Если кто-то и радовался, то делал это тайно.
Помощник шерифа Хардли консультировался с важными гражданами, определил для
Сеймур рядом с тем, кто был ближе к его стремени, как управляющий банком, лагерь врач и главный риэлтор. Вскоре помощник шерифа пронзительно прокричал
объявление о том, что в качестве коронера он приведет к присяге присяжных
и проведет дознание в час дня в недостроенном здании банка.
Грузовой фургон с мрачным грузом, накрытым брезентом, был
оттащен к задней части недостроенного сооружения, которое
было открыто, где рабочие укладывали тяжелый настил для хранилища.
Горожане, удовлетворив свое любопытство, начали расходиться по своим
мирским делам.

Предоставив Кау заниматься своими делами, Сеймур столкнулся лицом к лицу с
Рут Дюпероу, которая, очевидно, только что добралась до города и на большой скорости, потому что ее лошадь пыхтела. На щеках девушки выступил румянец возбуждения. Но никаких намеков на то, что она когда-либо видела его раньше, не поступало от молодой женщины, которая в течение часа так заботилась о
его благополучии, что пыталась удержать его от выхода в кусты в поисках
убийцы. Она не избегала его взгляда; они просто не знали его.
Сделав этот загадочный разрез прямым, она сосредоточилась на
галантной фигуре Брюстера, который ехал рядом с ней, его красивое лицо
светилось несомненным восхищением."Что случилось?" Сеймур услышал, как она спросила."Ваш бравый сержант штаба был убит". Ответ Брюстера
был подобающе тихим.Глаза девушки гневно сверкнули. "Ужасно! Я должен сказать, что вы не кажется, очень огорчен, Мистер Брюстер, и я буду благодарен, если ты не соедините меня с бедной смелый человек, сказав, сержант _my_".
"Вы видели так много в этом Барт человека, Руфь, у тебя не было
в любое время для своих старых друзей. Конечно, я сожалею о том, как он
был отстранен от участия в выборах, но..."
"Это "но" делает тебе мало чести. Как ты думаешь, кто..."
"Хардли еще не решил". Сеймур уловил вспышку презрения в глазах фрахтовщика. "Лучше пойдем поужинаем со мной в отеле; это не наша трагедия".

Ее недовольство, казалось, возросло, и она взяла себя в руки. "Я
не подумала бы об этом", - решительно сказала она. "Я должна сообщить
ужасную новость дяде".
Развернув лошадь, она умчалась по дороге, по которой так
недавно пришла."Какая-то актриса, но почему?" - пробормотал Сеймур.
Было несколько "почему", которые сержант счел необходимым
обдумать. Почему она порезала его при их второй встрече? Почему она
притворялся, что ничего не знает о том, что произошло? Он мог только надеяться что один и тот же ответ послужит для всех - что она действовала так в надежде быть более свободной, чтобы найти разгадку тайны, такой как
кто убил Барта.По недовольному поведению Брюстера было очевидно, что самозванец уделил мисс Дюпероу достаточно внимания, чтобы возбудить ревность красавчика фрахтовщика. И Брюстер неправильно сыграл свою роль,
позволив своим чувствам проявиться в тот момент, когда он должен был
показать, что обнаружение и наказание убийцы - его главная задача
интерес. Теперь он стоял, глядя ей вслед на улице, и выглядел
совершенно сбитым с толку.
Спешившись, Сеймур повел Кау через улицу и присоединился к Брюстеру,
у которого испортилось настроение, когда к нему обратились. Информация, которую искал сержант, была любезно предоставлена.
Незнакомец, несомненно, мог снять номер в том виде, в каком он был, в отеле
Bonanza. Брюстер сам жил там. "Еды" было немного
, но он мог перекусить в ресторане. Если в его комнате
было недостаточно просторно, он мог обеспечить достаточную вентиляцию, просунув палец сквозь перегородки. Он находил конюшни "сзади".
Телеграфа еще не было, как и радио. Да, лагерь немного отставал от времени. Следующая почта должна была отправляться утром.
"Думаю, мне лучше сказать этому подозрительному помощнику шерифа, где я останавливаюсь",Заметил Сеймур, когда его должным образом уведомили.
Брюстер рассмеялся и пожал плечами. "Не обращай внимания на Сэма
Хардли, незнакомец. Сейчас его мысли блуждают по какому-то другому руслу
подозрений. Хотя лучше прийти на дознание. С Хардли в кресле коронера это будет лучше, чем водевиль ".
Сержант действительно присутствовал на дознании в здании банка без крыши,
где рабочие были "уволены" из-за этого "мероприятия". Что он не
так же забавно, как Брюстер обещал не был полностью за счет
странное ощущение, что при каждом упоминании его имени, как
центральной фигурой. Он корчился от официальных выкрутасов
Хардли, который выставил напоказ жюри, которое под разумным
руководством оказалось бы компетентным.
Сеймур и раньше слышал странные вердикты коронеров, но тот, который
спонсировал этот толстый помощник шерифа, был удостоен премии за странности. Хардли прочитал это вслух: "Мы, присяжные по этому делу об убийстве, должным образом привлеченные к ответственности, делаем это и сейчас
 настоящим сообщаю, что штаб-сержант Рассел Сеймур из Королевского
 Конная канадская полиция, выполняя свой долг в непосредственной близости
 от Голда, Британская Колумбия, действительно безвременно скончалась, к сожалению  этого пострадавшего законопослушного сообщества.
 "Мы, присяжные и т.д., действительно находим и настоящим сообщаем далее, что
 вышеупомянутый оплакиваемый Сеймур был убит выстрелом из винтовки
 человеком, который задержал дилижанс B.C.X. и убил Бена Табора,
 его водителем и объектом последнего предшествующего расследования этого суда
 оба являются грязными убийствами со смертельным исходом.
 "Мы, присяжные и т.д., действительно находим и настоящим сообщаем еще больше,  что заместитель коронера Сэмюэл Хардли, эсквайр, прибыл на место
 трагедии с похвальной оперативностью. Мы приказываем ему набрать
 такой отряд, который он сочтет необходимым, из числа жителей
 Голда и спустить на землю виновника этих подлых преступлений;
 и, кроме того, мы выражаем уверенность в том, что он не оставит
 камня на камне, чтобы оправдать свою репутацию бесстрашного офицера
 с encomiums на успешную поимку живым или мертвым."
Визгливый голос Hardley был смягчен хрипотцой в proudful
эмоции, как он закончил чтение. Со своего места на пустой
упаковочной коробке в первом ряду зрителей Фил Брюстер произнес
пылкое "Люди первой величины!" затем, поймав взгляд Сеймура, который стоял рядом стена, - он сардонически подмигнул.
"Излишне говорить, сограждане Голда, - продолжал Хардли после того, как
прочистил горло, - что ваш офицер ценит доверие,
которое столь достойно оказало ему это жюри, состоящее из его коллег. Он
мы приложим все усилия, чтобы довести до веревка сущий дьявол
виновным в отправке к погибели этих двух мужчин, один бравый офицер
законом и другими достойным водитель Б. С. Х. мулы. Он хотел бы
со всем уважением предложить, чтобы перед тем, как вы покинете этот временный храм справедливости, столь любезно предоставленный по этому случаю воодушевленным обществом менеджером Первого банка золота, каждый из вас посмотрел на последний раз о том, кто отдал свою жизнь за то, чтобы этот лагерь стал более приличным и законопослушным ".
Для этого последнего предложения, Сеймур мог простить Hardley удивительно
отсутствие скромности, даже его причисляем к "погибели" два
потери. Хотя толстый помощник шерифа и представить себе этого не мог, он
оказал сержанту явную услугу.Сеймур, не теряя времени, занял позицию, с которой он мог наблюдать реакция на каждом лице, обращенном к Барту. Его внимание привлекла невысокая женщина с приятным лицом, в тусклом платье и
шляпе с цветами постороннего человека, которую он случайно заметил
во время слушания. Теперь, когда очередь совсем поредела и
даже помощник шерифа покинул свой пост почетного караула, маленькая женщина
неуверенно вышла вперед и склонилась над грубым катафалком. Сеймур
в тот момент он не мог разглядеть ее лица, так как оно было скрыто полями шляпы, но услышал сдавленный всхлип. На мгновение она пошатнулась, и
казалось, что она вот-вот упадет, поэтому он быстро шагнул к ней. Его
помощь, однако, оказалась ненужной. С содроганием, она выздоровела
сама и поспешила прочь, вытирая на ее глаза немного Батист.

Как только человек, который показал бы личных эмоций,
интерес полицейский последовал за ней. Так же как и его шаги. Выйдя на улицу, он почувствовал себя счастливым, когда встретил утреннего знакомого,
Катона, погонщика волов."Кто эта маленькая женщина в сером?" небрежно спросил он."Она вдовушкой, но не смотря ни на секунду," лицо Катона было больше
витая чем обычно, за счет своей саркастической ухмылкой.

"И я не ищу первого", - прямолинейно заявил Сеймур. "Я спросил
потому что она казалась более тронутой, чем другие женщины,
трибьют-строкой Хардли".
Старый погонщик волов, казалось, успокоился. "Она просто великодушная Джейн,
владелица и повар домашнего ресторана вон на той улице.
Сержант поднимался на борт вместе с ней, прежде чем расцвел в королевской форме.Я тоже поднимался на борт, пока она мне не отказала. Я просто
интересно, это из-за его приближающегося присутствия она охладела ко мне?
Конечно, он даже не взглянул на нее, несерьезно; он был
штаб-сержантом в тайне. Но женщины питают безумные надежды..."Особенно
вдовы. Может быть, у меня появился бы шанс теперь, когда его подключили к программе выброс ".Сеймур взглянул на него с изумлением; что он, с его карикатурным лицом, мог говорить о женщинах, лелеющих безумные надежды.
Очевидно, Катон прочитал его мысли. "Тебе не нужно выглядеть таким сомневающимся, незнакомец". Он вспыхнул от негодования. "Погоня за волами приносит здесь огромную приличную зарплату, и у меня есть иск на Худу-Крик, который может составить я стал одним из них стан'onaires, когда я вернусь к работе в следующий зима. Женщины могут прочитать за маской ... специально widdies".
Стремясь поскорее отправиться по следу своей догадки, сержант не огорчился
когда они пришли на склад Брюстера и Катон ушел, чтобы
узнать о следующей партии товара для криков. Рассел
Сеймур внезапно почувствовал голод - захотелось домашней кухни.


ГЛАВА 17.БОГАЧЕ ЗОЛОТА

Когда Сеймур вошел, в домашнем ресторане никого не было видно.
Однако, разговаривая с Катоном, он видел, как женщина отпирала дверь
и исчез внутри, и теперь, после того, как он с шумом захлопнул за собой дверь
, он услышал, как кто-то двигается за перегородкой в задней части дома.
У него было время выбрать место за одним из двух маленьких
столиков или табурет у покрытого клеенкой прилавка рядом с плитой.
Вскоре она вошла в комнату. Он сидел за прилавком.

Было очевидно, что она плакала; также было видно, что она приложила
усилия, чтобы стереть следы. В душе Сеймур сожалел, что
не оставил ее подольше наедине с ее горем.
"Я оставляю это на ваше усмотрение, мэм", - сказал он, когда она подошла принять его заказ."Что бы тебе ни было проще в плане полноценного питания".
Она пробормотала извинения за скудные рынки сбыта Gold, но подумала, что
сможет накормить его, не прибегая к консервному ножу. Хлеб был испечен этим утром, сказала она ему, выкладывая стопку мягких ломтиков. Но она не могла так ободряюще отозваться о возрасте масла.
Сеймуру нравился ее голос, он понимал его печальные интонации, и он
мог испытывать полное сочувствие к ее бледной улыбке. К счастью, тумбочка
находилась прямо перед его креслом; он мог изучать ее, не проявляя
грубо, когда она поставила стейк для запекания и нарезала картофель для сыроежки.В ходе его пристального изучения ее лица росла надежда, что
из нее можно извлечь что-то ценное. Сделав второй глоток
кофе, он без обиняков перешел к сути дела. "Что ж, вижу, наконец-то они добрались до бедняги Барта!" - заметил он.
Он видел, что напугал ее, как и намеревался. Она
пристально посмотрела на него, словно желая убедиться, что он тот незнакомец, за которого она его принимала. На мгновение он испугался, что она собирается ворваться в слезы, но усилием воли она сдержалась, видимо, нет
незнакомый с печалью.
"Вы знали Барта - сержанта?" - спросила она, подавляя рыдание.
"В некотором смысле - да", - сказал Сеймур. "Я знаю, что он не был
офицером Королевской кавалерии".
Неуверенными шагами она на ощупь пробиралась вдоль буфетной стойки.
"Не... не офицер?" она запнулась. "Что вы имеете в виду, сэр?"
"Только то, что я сказал, мадам. Более того, я знаю, что внезапная смерть Барта делает вас настоящей вдовой, а не притворной.
Примите мои глубочайшие соболезнования, миссис Касвелл. "
Про себя Сеймур оправдывал свою кажущуюся резкость высказываний по
основания профессиональной необходимости; то, что к
также вовлеченной женщине может быть проявлено настоящее милосердие, в случае, если ему удастся прорваться через ее
сдержанность, было еще одним соображением. Все зависело от ее
реакции на это утверждение о "выстреле". Он последовал за ней по наитию
узнав о ее эмоциях у гроба самозванки. Старик Катон назвал
ему правдоподобную причину, по которой она выказывала скорбь. Изучая ее
однако, когда она стояла над плитой, ему пришла в голову мысль, что
она была женой Барта Касвелла. Он был готов показать, что
сама женщина не была преступницей даже по склонности. На самом деле,
он был предрасположен верить, что она окажется по существу честной.

"Ты не прав, незнакомец, не прав по обоим пунктам!" - ответила женщина.
Она взяла себя в руки, заставила свой голос звучать ровно.
Сеймур все еще не был уверен, что его догадка верна.

"Мистер Сеймур был штаб-сержантом", - продолжила она. "Трус, который
убил его, узнает об этом, к своему огорчению, когда приятели Рассела придут
из штаба, чтобы отомстить за его смерть. Что касается того, что я его
вдова ...- Она попыталась рассмеяться, что было почти чересчур
напрягите ее актерские способности. "Я не говорю, что могло бы
произойти, если бы не вмешалась смерть; но на данный момент он был просто
храбрым другом и хорошо оплачиваемым постояльцем".

Мгновение сержант просто смотрел на нее; затем он наклонился к ней вдоль
стойки. "Вы бы хотели увидеть, как убийца вашего храброго друга
будет наказан, не так ли?"Вспышка ярости освещала ее утомленное лицо, ее зубы щелкнули зловеще и ее маленькая, работа-огрубевших рук вырвали.

"Я бы отдала весь мир, если бы он был моим, и считала бы, что потратила его не зря!" воскликнула она. "Если я когда-нибудь узнаю, кто ..." Она, очевидно, осеклась опасаясь, что она заходит слишком далеко в имени "храбрый друг и
хорошо оплачиваемую нахлебника"."Тогда расскажите мне все, что можете, о Барте, его недавних передвижениях и о том, что
он планировал на будущее", - тихо попросил Сеймур. "Я здесь, чтобы
найти человека, который убил его, миссис Касвелл".
Вероятно, это было скорее повторение им этого "миссис Касвелл", чем его
заявление о намерениях, которое внезапно вывело ее из себя. Это было таким
убедительным свидетельством того, что ее опровержениям не поверили. Она
опустилась в кресло, стоявшее у окна, и спрятала лицо
в ее руки. Она выглядела так безнадежно, что сердце Сеймура была с отжатой
жалости к ней. Его догадка была права, но нет необходимости
теперь нажмите на нее unfeelingly. У нее должно быть столько времени, сколько ей нужно для восстановления после рыданий.
"Почему ты думаешь, что так много знаешь о нем - о нас?"
спросила она, не поднимая глаз."Я знаю, мэм. Я настоящий Рассел Сеймур - сержант, форму которого он носил".
Он был без маски. Он был более откровенен, чем поначалу намеревался
быть, но при любых обстоятельствах он считал, что временная тайна
его личности с ней в безопасности.
Вдова Барта подскочила на стуле. "Приехали так скоро!" - воскликнула она.
"Хотя, к сожалению, недостаточно скоро. Если бы полиция высадила здесь
отряд с первым "Чинуком", возможно, у вашего мужа не возникло бы искушения задержать B.C.X."Миссис Касвелл застонала от боли. "Вы знаете ... об... об этом тоже?"
"Естественно. Как еще он мог завладеть моей формой?" Скажите
мне, мадам, что он ожидал взять с собой, когда задерживал
багажный отсек? Совершенно очевидно, что он не мог знать, что моя
одежда была в пути ".

Но маленькую женщину не удалось убедить ответить сразу. Сеймуру
пришлось показать ей свой официальный значок, который он достал из
тайника в своем рюкзаке, когда ставил лошадей в конюшню
перед началом расследования. Он также приложил немало усилий, чтобы показать ей, что хотя она и была соучастницей преступления, никаких обвинений против нее не будет выдвинуто, если она поможет в раскрытии последнего убийства.
Он указал, что, принимая во внимание украденную форму, в которой
был убит Барт, она не могла надеяться предотвратить то, что ему будет предъявлено обвинение в ограблении со смертельным исходом.
"Но я могу избавить его память от позора жестокого убийства!"
воскликнула вдова, как будто внезапно убедившись, что офицер был
подлинным. Она вспорхнула со своего стула и заняла более конфиденциальную позицию за стойкой.
"Барт действительно стрелял в Бена Табора, но ему пришлось стрелять в целях самообороны. Это была жизнь его или Табора; он сделал выбор храброго человека ". Она сделала паузу на мгновение, чтобы подавить всхлип, который, казалось, был готов вырваться наружу, затем продолжила восхвалять, как могла. "Барт Касвелл был нежнейшим из мужчин. Я никогда раньше не знал, чтобы он причинил вред чьей-либо душе. За исключением за его ошибочное представление о том, что мир обязан ему жизнью, и за его своеобразный способ ее получения, против
него ничего нельзя сказать "."Я готов к показу, миссис Кэсвелл", - подбодрил ее сержант.
Затем он выслушал старую-престарую историю о двойном кресте в новой
обстановке и с необычными вариациями. Первый Золотой банк,
по словам вдовы, потратил значительную сумму валюты на покупку
пыли у шахтеров. Для защиты от грабежей поставки
производились в предполагаемой тайне еженедельным этапом доставки багажа, но водитель знал о ценном грузе, который он время от времени перевозил. Касвелл и Тейбор были друзьями в Ванкувере до того, как оба приехали в северную
страну, и вскоре после их встречи в Голде было спланировано ограбление.
Барт "застрял" на этапе в оговоренный момент, только для того, чтобы
Тейбор сказал, что ожидаемая поставка на сумму 30 000 долларов за эту неделю была задержана. Ничего не заподозрив, Барт принял заявление как
факт, выразил надежду, что в следующий раз им повезет больше, и
уже исчезал в кустах, когда Табор выстрелил в него. The
пуля попала в серебряную пластину на спине Барта, которая была установлена
там для заживления раны, полученной во время перестрелки в Сиэтле несколько
лет назад.Удар ошеломил его, но он не пострадал. Обернувшись в тот момент, когда его друг снова собирался стрелять, он уложил предателя
одним выстрелом.Поспешный поиск в экспресс-книжке показал, что валюта
была отправлена. Уводя дилижанс с трассы, Барт
тщательно осмотрел груз, но не нашел банковской упаковки. Он
пришел к выводу, что Табор спрятал ее где-то на трассе,
намереваясь забрать всю добычу себе, переложив
вину на друга, которого он собирался убить.
Следя за недостатками в рассказе вдовы, Сеймур ухватился за
кажущийся. "Но если бы Барт был убит в кустах, никакое бабло
нашли бы на него", - отметил он. "Табор еще бы
быть ответственна за валюту"."Они планировали заранее", - улыбнулась она устало", что табор стоит отчет этапе его ограбили трое мужчин в масках. Ему нужно было только поклясться, что двое других ушли с банковским пакетом ".

Сеймур сделал мысленную заметку, по крайней мере, один способ проверки на Миссис Внимание Касуэлл, а потом спросил ее о форме.
"Твоя сумка была единственной вещью в фургоне, которая, по мнению Барта, могла быть ему полезна", - призналась она с откровенностью, которая была
убедительной. "Он как привез его сюда, в номер он должен иметь
арендовал его у меня ... в половину истории над рестораном. Когда Я
нашли его там, примеряя на себя костюм, он рассказал мне о своей тяжелой судьбе."Сержант чувствовал, что приближается суть собеседования, но
намеревался подойти к нему постепенно, сохраняя все преимущества
доверие, которое он завоевал.
"Идея выдать себя за офицера Конного полка - это было просто
для того, чтобы обеспечить ему возможность скрыться после убийства Табора?" он спросил."Отчасти для того, чтобы отсрочить расследование этого, притворившись, что он предпринял его сам; больше для того, чтобы помочь ему в другом предприятии, которое у него было на примете вверх по ручьям ".
Подумав немного, Сеймур рискнул:"Потерпев неудачу с получением банковской валюты, он отправился за золотом возможно, в чистом виде?"
"Он сказал мне, что есть что-то более ценное, чем золото ..."
Шумное открытие входной двери прервало его. Они подняли глаза на
вижу входящего Катона. Похожий на ужасного гнома, с длинными руками
, свисающими почти до земли с его деформированных плеч, погонщик волов
подошел к табурету, стоящему на расстоянии одного шага от Сеймура. После этого он взял себя в руки, едва заметно кивнув своему соседу. Судя по
запаху его дыхания, он явно подкрепил себя для этого
несвоевременного визита запасом храбрости. Он покосился на вдову, как будто
считал себя уверенным в радушном приеме теперь, когда его привлекательный соперник был устранен.
"Ты видишь перед собой умирающего с голоду мужчину, Мария, королева Шотландии", - сказал он.заявил. "Но умирающий от голода человек со звоном в карманах. Учитывая все, что происходит в лагере, я рад, что Дом открыт для
подачи блюд, то есть приема пищи".
Вспоминая надежду, которую Катон выразил на улице незадолго
до этого, Сеймур задался вопросом, как долго ему придется ждать
возможности закончить свое интервью. Он набросился на стейк, которым
пренебрегли, надеясь, что старик будет слишком поглощен своими
"шансами", чтобы заметить, что мясо холодное.
"Я не забыла о второй чашке кофе, сэр", - сказала вдова.
достаточно присутствия духа, чтобы предложить. "Если вы пожелаете поужинать
этим вечером, пожалуйста, приходите к восьми, так как я рано закроюсь".
Сеймур принял это как свое увольнение и назначение на
вдова до конца. Значит, ему придется подождать до восьми часов, чтобы
узнать, что задумал Барт Касвелл, что было богаче золота и что
можно было заполучить на заливах Аргонавт с помощью Королевского канадца
полицейская форма.

ГЛАВА 18.ЗАГАДОЧНЫЙ ПОСЫЛЬНЫЙ

Из Домашнего ресторана сержант отправился в конюшню, где
уже устроил своих лошадей поудобнее. Он взял одежду
достаю из рюкзака его снаряжение. Отель Bonanza оказался
выгодно неформальным в том смысле, что с него попросили "два доллара за ночь
вперед", вместо того чтобы обращаться к регистрационной книге с указанием его имени и адреса. Ключ, прикрепленный к жестяному диску, слишком большому для любого обычного кармана, был брошен ему ворчливым бонифейсом, который сообщил ему он найдет номер 12 на верхней площадке лестницы.
Открыв полотняную дверь на паре кожаных петель, Сеймур
вошел в крошечную комнату, освещенную единственным окном. Он был обставлен в
минимум с застилала кровать, стул и стол из самых грубых
строительство.

Сидя на краю койки, он вспоминал переполненные событиями события
той жизни, которая была у него в течение нескольких месяцев после удушения
Оливера О'Мэлли. На почте Перемирия, должно быть, уже пришло первое письмо
. Констебль Ла Марр знал бы, что "суд"
начинаем из Оттавы, чтобы дать Olespe леди Франклин группа A
суда для его жизни. Он также знал бы, что Авика не будут судить
именно тогда, потому что дело против него было бы неполным без
показаний Гарри Кармака, скрывающегося от правосудия фактора, который, несомненно,
ограбил Арктическую торговую компанию. И когда он найдет
Кармака - когда и где? И Мойра О'Мэлли, когда она прибудет
в Голд, чтобы присоединиться к своему осиротевшему отцу до того момента, как наступит время поимки?События дня, однако, были слишком напряженными для его практичного ума, чтобы долго думать о чем-либо, кроме насущного вопроса.

"Богаче золота!" Последние слова вдовы постоянно возвращались к
его мыслям. Что могло быть на уме у этого самонадеянного мошенника из уайлдса
? Сержант мог думать, конечно, о товарах
они были ценнее желтого металла, но не принадлежали ни к одному из тех, которые были родом из этого верхнего уголка Британской Колумбии.
Поэтому он ломал голову над этим замечанием, пока не пришел к выводу, что Барт, должно быть, использовал фигуру речи. Он подождет толкования вдовы.
Сеймур не был удивлен, обнаружив, что не думает о миссис
Касвелл как об участнице преступного сообщества Барта. Без заверений
в невиновности или каких-либо устных заявлений о том, что она тщетно пыталась перевоспитать дерзкого негодяя, она сняла с себя вину.
Усталые морщинки на лице, которые, должно быть, были красивыми не так давно
давным-давно затравленный взгляд ее темных глаз, даже ее великолепная первая попытка все отрицать завоевали симпатию Полицейского.
Стук в брезентовую дверь его комнаты прервал изучение
местной ситуации. Встав, он отцепил защелку, после чего
импровизированная дверь подалась внутрь под действием собственного веса и в согласии с самодельными петлями.
Раскрытый в кадре, заполняющий его перпендикулярно, но, к сожалению, отсутствующий в горизонтальных пропорциях, стоял изможденный, одетый в шахтерскую форму человек, отличающийся парой глубоко посаженных глаз, которые горели как живые угли и копна белых волос , которые свободно развевались , когда его широкополая шляпа была снята.
"Прошу прощения, незнакомец, я не хотел вторгаться". Голос был
мягким, и на лице заиграла предельно доброжелательная улыбка. "В самый разгар
жизни мы в смерти"."Отец миссионер--Мойра О'Мэлли и дяди
красочные trailmate утром!" - был немедленный Сеймур думал; но он
подал никаких признаков предполагаемой признание.
"Сегодня в этом лагере достаточно безопасно выступать", - сказал он своему посетителю."Я - небесный пилот этих раскопок", - объявил другой
голосом с кафедры, который прогрохотал по залу.
- Вы не зайдете, сэр? - спросил я.
Миссионер отказался, покачав головой. "Я должен спешить с
моими еженедельными обходами, раздачей уроков из Слова. Не могли бы вы
принять одно из них и пообещать мне прочитать его?" Он протянул небольшой
трактат, взятый из горсти, которую он нес с собой.
Сержант взглянул на название: "Какая польза человеку ..."
Он терпеливо улыбнулся, думая, что странный, но привлекательный характер его
будущего спутника жизни для родителя.
"Не принято, чтобы нас видели на конференции", -
голос О'Мэлли был понижен до шепота; затем внезапно он прогремел так, что
все под крышей может услышать: "Я надеюсь, вы будете читать что-кишечного тракта,
брат-читать и получать от этого пользу". И с этим, он преследовал вниз
как будто зал в поисках других нуждающихся души.

Сеймур наблюдал за ним. Не получив ответа из-за соседней двери,
худощавый мужчина наклонился, чтобы подсунуть под нее брошюру. В другом доме на его стук ответила женщина, и "сестре" сообщили, что в разгар
жизни она была при смерти.

Вернувшись в свою комнату, Сеймур задумался над единственной фразой, произнесенной шепотом, которой небесный пилот изменил то, что, очевидно, было его привычными словами, когда распространение брошюр. Писала ли Мойра, что он начал ради Золота и что он знает больше, чем кто-либо в мире о трагедии семьи в Арктике?
Но это было невозможно, потому что он смог провести с девушкой лишь мгновение
, когда в Монреале ему поступил приказ немедленно явиться
к помощнику комиссара, командующему подразделением "Е" в
Ванкувере. Сам Сеймур тогда не знал, что
в конце концов он прибудет в штатском на миссионерскую станцию ее отца.

Что же тогда мог означать этот шепот, если не было послание - скорее светское, чем духовное - для него, скрытое где-то в  брошюре?
Но когда он потряс ее листами, ни одно вложение не выпало. Он изучил
поля, не поднимая таблички. Внутренняя сторона задней обложки была пустой
но на ней ничего не было написано. Он вспомнил, что
миссионер выбрал этот трактат, казалось бы, наугад из пачки, насчитывающей
несколько дюжин, и он был обескуражен.
Тем не менее, шепот не утихал. "нехорошо, что нас видят на
конференции" - он вспомнил каждое важное слово из нее. Конечно, такие
слова были сказаны не наугад. Придвигая стул к
у окна он сел и начал более внимательно изучать напечатанный
лист. Вскоре чернильная точка под буквой вознаградила его; затем другие.
Вскоре он выделил последовательность букв, написанных пунктиром"П-а-р-у-Н".
Процесс напоминает ему значение солнца мин или
сообщение поворотник в ночное время. Несомненно, сообщение было очень важным
раз девушка пошла на такие хлопоты, чтобы обеспечить
секретность. Дядя тоже, должно быть, поделился секретом, иначе он не мог
были надежные, чтобы выбрать сообщение-пунктирной тракта. От
покопавшись в одежде, сержант достал блокнот и своим карандашом
сложил указанные буквы в слова, получив такой конечный результат:
 П-а-р-д-о-н м-у в-а-м-о-с-е а-н-д к-у-т Б-о-т-ч
 ф-о-р г-о-о-д о-у-р к-а-у-с-е Б-а-р-т с-а-и-д у-о-у
 к-о-м-и-н-г т-о ч-е-л-п Н-о-в-м-у-с-т к-а-р-р-й о-н
 а-л-о-н-е Б-е к-а-р-е-ф-у-л К-е-е-п с-и-л-е-н-т К-о-м-е
 о-у-р к-а-б-и-н л-а-т-е-т-о-н-и-г-н-т-г-р-е-е-н
 Р-и-в-е-р а-т Г-л-а-к-и-е-р Р-у-т-х Д-у-п-е-р-о-в.
Это сообщение поразило его не по одному пункту. Она "оставила его
равнодушным" в момент обнаружения, а позже отказалась узнавать его
на улицы из золота, для "нашего дела". В чем причина?
Если это был ее способ указания закона и порядка, он знал, что не
вызвать у них было общего. Опять же, он должен был "продолжать в одиночку". Чего она ожидала от него?
Конечно, он намеревался продолжать, пока не найдет человека, который бы
похитил Мойру О'Мэлли, если бы не действия сноу.
Но зачем возвращаться к Мойре? Этот кузен был другого типа.
Красив, конечно, но не его красотой - не той, которая
волновала и удерживала его. Он резко прекратил размышления. Почти
неужели он забыл----
Самым загадочным из всего было то, что "Барт сказал, что ты придешь". Кем
Она вообще его считала? О том, что она сделала какое-то ошибочное предположение , свидетельствовал тот факт, что она все еще держала мошенника за его предполагаемое сержантское звание.
Что касается остальной части сообщения, ничто не порадовало бы его больше, чем принять странно отправленное приглашение позвонить. Это означало бы
связаться с Мойрой быстрее, чем он мог бы надеяться сделать, если бы
продолжал играть роль инкогнито в лагере.
Затем Сеймур на некоторое время переключил свое внимание на интенсивную
изучение печатной карты района, которую он купил в конторе землемера во время поездки в Голд тем утром. Он надеялся найти дорогу к ручьям после наступления темноты, не спрашивая разрешения вопросы.
Его утренний маршрут до того места, где он обогнал
мальчишеского вида всадника, был легко прослежен, а оттуда в город.
Возвращаясь назад, он нашел тропу, по которой пришла Рут Дюпероу, и
прошел по ней до устья Глейшер-Крик. Очевидно, девочка,
почему-то, принял кольцевой конечно, в то утро, он нашел
что более прямой путь в город ведет за Чиной. Его
знакомства с индейским языком было достаточно, чтобы избавить его от
ошибки картографа, который добавил слово river к названию, которое на самом деле включало его в суффикс "na".
По тем деталям, которые были нанесены на карту, он заключил, что Глейшер
был небольшим ручьем. Казалось, что она начинается в гнезде ледников
и течет через каньон, как из горлышка бутылки. Между
Чиной и каньоном был нарисован квадрат с надписью "Индийский
Миссия ". Что на этом ручье не было отмечено никаких заявок на добычу полезных ископаемых,хотя те, кто его окружал, были хорошо поставлены на кон, это казалось замечательным;но незнакомец не пытался угадать ответ.
Ни по какой другой причине, кроме того, что название засело у него в голове,
Сеймур отыскал Худу-Крик на карте и нашел участок
аккредитованный на Катон -Тринадцать выше. Если длиннорукий человек-бык упомянул это, чтобы выразить свои надежды на вдову, Сеймур надеялся, что
число окажет свое предположительно пагубное влияние.
С самого начала он начал писать отчет своему начальнику в
Ванкувер, которому стало известно об убийстве его "штаб-сержанта Рассела
Сеймур", несомненно, был отправлен без промедления. Он получил мрачное
своего рода удовольствие от вступления после Марка Твена:"Имею честь сообщить о моем благополучном прибытии в Голд, Британская Колумбия.
Любые сообщения о моей насильственной смерти, которые могут до вас дойти, слегка преувеличены".
На кратком английском, который сделал отчеты конной полиции образцом
скромности, он рассказал, как "столкнулся" с двумя загадочными убийствами в
дополнение к делу о растрате, которое привело его из Далекого
Север. Одно из них, с сопровождающим его поэтапным ограблением, он
считал раскрытым, за исключением случайных углов, которые не повлияли
тяжкое преступление. Он работал над вторым делом об убийстве, с
заметным прогрессом.
Над своим последним абзацем, озаглавленным "Предложения", в соответствии
с формой, которой придерживается Force в официальных сообщениях, он
глубоко задумался. Что бы он там ни написал, у него были основания полагать,
что это будет включено в приказ вскоре после перехода под наблюдение
помощника комиссара Бакстера. В этом конкретном независимом
командовании он стремился не допустить ошибок. Наконец, он написал:
 "На данный момент я не готов выносить суждение о
 постоянство золота. Однако, судя по тому, что я видел, округ
 к сожалению, нуждается в полицейском надзоре Доминиона. Я бы посоветовал вам прислать при
 первой возможности одного (1) сержанта и двух (2) констеблей
 верхом и с подходящим походным снаряжением. Как я могу
 работать под прикрытием на этот во-вторых, нераскрытое убийство, пожалуйста
 поручить сержанту разбить лагерь на свою ответственность и по
 действовать соответствующим образом, пока он не услышит от меня. Скажите ему, чтобы он проигнорировал
 сообщения о моей кончине как необоснованные и..."


Резкое "Войдите!", очевидно, в ответ на стук, которого он не услышал.
услышанный, прозвучавший в соседней комнате и заставивший его поднять ручку
оторваться от бумаги с незаконченным предложением.

"Привет, Брюстер, рад, что застал тебя дома".

Пронзительное приветствие было произнесено безошибочно узнаваемым голосом. Его формулировка
сообщила Сеймуру, что приятный фрахтовщик, с которым он познакомился утром
, был его непосредственным соседом по отелю.

"Что я могу сделать для вас, Hardley, вы почетный сильная рука закона?"

Голос был Брюстер-то же, что заметил тонкость
тара-бумажные перегородки. Они были настоящими рупорами.
Сеймур слышал каждое слово.

"Хотел спросить твоего совета, Фил, по поводу некоторых моментов в
убийстве этого полицейского".

Настоящий сержант непроизвольно поморщился. Это была очень плохая шутка.
Он сомневался, что когда-нибудь привыкнет к сержанту Сеймуру
о нем говорили как об убитом - с ним покончено.

"Стреляй", - услышал он приглашение Брюстера.

"Дело вот в чем, Фил. Сеймур, должно быть, были довольно ответственный
член силой. Как вы сказали, этого утра, его дыхание будет
сделайте шумный рев-обратно. Я должен доложить об этом кому-нибудь в
Установил ... но кому и на что?"

Сеймур беспокойно ерзал в последовавшей тишине, видимо из-за
чтобы Брюстер обдумал свой ответ. Он терпеть не мог подслушивания;
никогда не прибегал к нему ни в одном из своих дел. Чтобы сообщить
двоим в соседней комнате о своем присутствии, он с шумом проскреб стулом
по голому полу. Однако это предупреждение не подтвердилось
Брюстер, или даже понизить голос.

"Я помню, как читал, что Ванкувер - ближайший штаб-квартира
этой новой канадской конной полиции, но я просто подумал - Если
они отправят много конных в Голд и разоблачат этих
убийцы, грабящие сцену, вы не получите никаких похвал. I'm
силен в своей отрасли, даже в правосудии. Почему бы вам не отложить
сообщение о смерти сержанта до тех пор, пока вы не посадите своего человека? "

"Скажи, что ты настоящий друг, Фил, даже если ты иногда пытаешься меня обмануть
. Мне нужна слава за такой трюк. Это
может сделать меня шерифом, когда старик справится. Но ... но будет
Я смею?"

Сеймур началась в зал, но по дороге услышал Брюстера ответить:

"Пиши отчет, Сэм, но не публикуйте его только после завтра
почта пошла. Что тебе через неделю отдам. Затем обратиться письмо
Оттава, что даст вам еще несколько дней. За это время вы должны
задержать убийц. Вы можете забыть, что я вам говорил
о существовании какой-либо штаб-квартиры в Ванкувере ".

Удивление от такого совета от, казалось бы, патриотичного гражданина
Сеймур не стал стучать в дверь, пока не выслушал его до конца. Конечно,
все это может быть просто признаком настоящей, хотя и ошибочной дружбы
для Хардли. С другой стороны, возможно ли, что у Брюстера были
личные причины желать отсрочить приход Всадников?

С этим вопросом на переднем плане Сеймур постучал в дверь
соседнюю дверь и был приглашен войти. Его появление, казалось, не потревожило
ни того, ни другого.

"Просто хотел сказать вам, что соседняя комната занята и что
перегородка между ними более или менее напоминает мегафон", - сказал он легким
тоном. "Если у тебя какие-то секреты----"

Смеяться Брюстер был достаточно естественным, чтобы быть утешительными. "Если бы мы были
говорю о секретах, незнакомец, мы возьмем на кисть. Я живу в
Bonanza со дня его открытия, и я даже не думаю, что за этими вымышленными стенами скрываются секреты
".

Сержант отмахнулся от его непреднамеренного подслушивания, пожав плечами
и повернулся к помощнику шерифа.

"Выйти на след утром раньше вам казалось, что вы могли бы хотеть меня
позже. Ты теперь знаешь, где меня найти-кабинет номер двенадцать".

"Забудь об этой ночи, старый цилиндр. Я был, может быть, немного взволнован
там, на месте преступления. Не так уж и много
разницы между заместителями шерифа и конными сержантами. Это могло бы быть...
я лежал там мертвее мертвого. То, что происходило с тобой, выглядело
как-то странно. Теперь я вижу яснее. Добро пожаловать в Gold
и я надеюсь, что вы получите то, за чем пришли ".

"Вы увидите, что я силен в борьбе за закон и порядок", - ответил Сеймур.

Это, казалось, приглашало Хардли к настоящей откровенности. Поманив Сеймура к себе
с порога, он пододвинул свой стул поближе к койке, на которой
Брюстер полулежал с ногами в носках.

"Не возражаю сказать вам двоим по секрету, - он наклонился вперед и
прошептал, - что я нахожусь на верном пути к поимке тех двоих, которые ограбили
дилижанс и убили Табора и Сеймура. Может быть, мне показалось, что я делаю не так уж много
, но у меня уже есть зацепки, которые нужно сжечь ".

"У тебя есть?" - воскликнул Брюстер, сгорбившись в сидячем положении
на койке.

Хардли уверенно кивнул. "Их было двое, они лежали в кустах
для сержанта этим утром. У одного был Винчестер 30-30, и он использовал
его, чтобы убить Сеймура. Один ехал на лошади, которая была подкована спереди, но
прямо сзади ". Он сделал паузу, очевидно, судя по выражению его лица, чтобы собрать
похвалы, которые, по его мнению, были ему подобающими.

"Важно, если это правда, Сэм", - заметил Брюстер.

"Быстрая работа", - признал Полицейский, искренне удивленный; его рука была
в кармане брюк, где лежала гильза, подобранная тем
утром. "Как, черт возьми, ты всему этому научился?"

Хардли, казалось, получал удовольствие от того, что сообщал подробности, хотя ему и приходилось
прошептать их. Очевидно, он забыл, что один из его доверенных лиц
был совершенно незнакомым как ему, так и лагерю человеком, имени которого
даже он не знал. Его страна-официальный суета расширенный
степень _n_th.

"Доктор Пратт вытащит пулю, в котором закреплены марка пушки с
какое дело было сделано. Кроме того, у меня в штате есть мальчик-полукровка
который ловок, как сеттер Гордон в буше. Он нашел следы лошадей
тех двоих с места преступления. Теперь я ищу мужчину
с репетиром 30-30 и лошадью, которая стесняется обуви ".

Удивленный тем, что Хардли проявил столько инициативы, и
опасающийся, что он подобрался слишком близко к "дому", чтобы чувствовать себя комфортно, Сеймур
задал отвлекающий вопрос.

- Что вам известно о парне, который был убит?

"Ты имеешь в виду этот последний--Стафф-сержант Сеймур?" - спросил депутат
повернуть, но только в качестве предисловия, не дожидаясь ответа. Кирби из
Первого банка слышал о нем. Говорит, что на Северо-западных территориях его прозвали "Сержант
Скарлет ", и он виновен в некоторых из
самых сложных патрулей в истории. Должно быть, он был обычной боевой
машиной. Вскрытие доказало это ".

Сержант Скарлет! Это было прозвище, которое дала ему Мойра! Но
другие, конечно, использовали его до его прекрасной ирландки.
Возможно, его репутация добытчика мужчин распространилась дальше, чем он
думал.

В любом случае, его шанс проведать вдову Касвелл представился раньше
, чем он ожидал. Он показал, случайные, но достаточный интерес в
раскрытие информации упоминается.

"Сержант был под обстрелом и раньше, и не раз,"
объявлен Hardley. "Доктор обнаружил серебряную пластину, укрепляющую его позвоночник
высоко между лопатками. И, поверите ли, там была
вмятина на этой пластине, которая выглядела так, как будто в него попала
идентичное место ремонта какой-то более поздней пулей!"

"Проверено на букву "Т", - подумал Сеймур о рассказе вдовы.

Ему больше, чем когда-либо, захотелось отделаться от болтливого помощника шерифа.
Несмотря на все свои ложные предположения, прирожденный растяпа собрал
некоторую точную информацию, которая могла доставить ему немало неприятностей.
При первой же возможности он вернулся в свою комнату.

С несколькими быстрыми штрихами, он заполняется и подписывается его доклад. Его
О. С. должны быть готовы к тому, что отчет убийство, то ли Hardley, наконец,
действовал по совету Брюстера или нет.

Поспешив из отеля на Кинг-стрит, Сеймур нашел почтовое отделение
и отправил свое письмо. Затем, хотя было всего
семь часов, он небрежно направился в ресторан Home. Ему не терпелось
отправиться в крикс до того, как Хардли наткнется, что вполне возможно
он мог наткнуться на тот факт, что винтовка Сеймура, хранившаяся вместе с его снаряжением,
был калибр 30-30, и этот Kaw был "подкован спереди и прост сзади".




ГЛАВА XIX

ДО ГЛУБОКОЙ НОЧИ

"Вы говорили, миссис Касвелл ..."

Ожидание Сеймура за одним из маленьких столиков Заведения затянулось.
Стройная вдова работала "в лохмотьях", готовя и обслуживая поток
клиентов, который, по странной случайности, был особенно сильным
в тот вечер.

К счастью, все они были незнакомы сержанту, и он поздравил
себя с тем, что привлек к себе лишь мимолетное внимание, поскольку сидел, казалось бы,
поглощенный старым художественным журналом, так и не допив до конца свой кофе
. Он ничего не добился, придя пораньше, потому что
было почти девять часов, когда они наконец остались одни.

"Вы слишком устали, чтобы разговаривать, миссис Касвелл? У вас был тяжелый день".
сержант прервал сам себя. Вдова слабо улыбнулась, в ее глазах появился благодарный
огонек, но ответила, что предпочла бы "покончить с этим
".

"Дай-ка я посмотрю", - подумала она, для вида поддерживая свою
усталую фигуру, облокотившись на табурет, вместо того чтобы сесть за
стол рядом с ним. "Где я был сегодня днем, когда эта старая вредина
вломилась сюда?"

"Надеюсь, ты разрушил надежды Катона?" Сержант не смог удержаться
небольшое отступление.

"Предполагаемый бык был пьян", - сказала она. "Он устроил мне... ну,
давайте назовем это спором; но последнее слово было за мной. Он не придет
снова здесь возишься".

После улыбки и одобрительного кивка Сеймур вернулся к их
незаконченному делу. "Ты рассказывал мне, что Барт имел в виду в районе
крикс. Что-то "богаче золота" - не так ли ты
выразился?

"Именно его слова", - продолжила вдова в порыве любовных
воспоминаний. "Естественно, мне было любопытно, потому что я думал, что золото - это
все, что здесь есть ценного. Я спросил его, что он имеет в виду ". С
этими словами ее губы замерли, а в глазах появилось мечтательное выражение.

Сержант не поверил, что она сделала паузу с раздражающим
намеренно или даже из какого-либо чувства драматизма. Несомненно, ее
мысли были с ушедшим негодяем. Но это было совсем не то место,
где она могла остановиться; он просто не мог больше ждать, чтобы узнать, что в Золоте
было богаче золота.

"Да-да!" - спросил он, взглянув на часы, чтобы определить время.
причина его спешки.

"Да ведь Барт просто обнял меня нежно, как большой медведь, что у него
было - иногда - и сказал - я никогда не забуду; это делало меня такой счастливой".

Она снова переживала то, что, очевидно, было важным моментом в
ее недавней жизни; но этот факт ни в малейшей степени не ослабил
нынешнего нетерпения Сеймур.

"Ну, что он сказал?"

"Сказал Барт--'все, что вы желаете знать, Мардж старой дорогой, это я
собираюсь поставить что-то во имя закона и в его пределах.
Я собираюсь исправить ошибку. Во имя Королевской конницы, я
собираюсь ограбить нескольких мародеров ". Вот что сказал Барт, и вы можете
понять, мистер сержант, как я был счастлив ".

Еще мгновение, Маргарет Касуэлл удалось забыть о
ее недавней тяжелой утраты.

"Этот разговор состоялся на следующее утро после неудачного этапа ...бизнеса",
она продолжила с небольшой дрожью в голосе при упоминании
преступление. "Барт вышел в позаимствованной форме, чтобы утвердиться
в отеле, как подобает офицеру. Он зашел сюда на
ужин, и мы прекрасно поговорили. Он сказал мне, что, казалось, никто не сомневался в его авторитете
и что весь лагерь вздохнул с облегчением при
виде алого и золотого ".

Точь-в-точь как женщина, если быть точной в выборе одежды, которую он носил,
подумал Сеймур и представил себе полосу, которую, должно быть, нанес красивый мошенник
в новом лагере, возбужденный своим первым крупным преступлением.

"Барт знал, что ему придется работать быстро", - говорила женщина.
"Из писем или приказов, которые он нашел в сумке, он знал, что вы
скоро приедете в штатском. Несмотря на то, что он
действовал бы именем Закона и что все его так называемые
изъятия были бы получены от монреальских крукс, он был бы вынужден внести
сбежать через границу с Аляской, а оттуда пересесть на пароход в Штаты.
пароход в Штаты. "

"Монреальские мошенники!" Сеймур теперь заинтересовался больше, чем когда-либо. Было ли
возможно, что таким необъяснимым образом в почти непроходимых
дебрях его след здесь пересечет след Гарри Кармака - что его
нераскрытое задание может быть выполнено, а его договор с Мойрой
подтвержден? Гарри Кармак, как он хорошо знал, был заодно с
худшими персонажами преступного мира Монреаля, хотя там
элемент беззакония смог прикрыть растратчика.

Но женщина продолжала: "Было решено, что я останусь здесь
управлять этим заведением, пока не получу от него весточку. Видите ли, это было
достаточно безопасно, потому что мы были очень осторожны, и никто не заподозрил, что
у нас были какие-то отношения. После того вечера я больше никогда не видела Барта
, чтобы поговорить с ним ".

Чтобы она не поддалась этому вызову своим эмоциям, Сеймур задал
пару скоропалительных вопросов. "Значит, вы думаете, что один из
этих так называемых монреальских мошенников поймал его? Есть на них какие-нибудь строчки?

"Ни строчки", - с сожалением ответила она после минутного раздумья. "
Совсем никакой, если только... он не встретил молодую женщину выше по ручью,
родственницу миссионера, я полагаю. Однажды я видел, как она разговаривала с ним на
Кинг-стрит, и, конечно, ему пришлось все объяснить. Он встретил ее, когда
был простым Бартоном Касвеллом и занимался разведкой. От нее
дядя, он узнал о злодеяниях, творимых монреальской бандой, но
пока эта форма не попала к нему в руки, он не представлял себе никакого способа
взять над ними верх. Возможно, эти миссионеры смогут помочь
тебе ".

Очевидно, Барт разыграл свои карты с мастерством эксперта,
подумал Сеймур. От страстных приема вдовы она держала нет
обида на девушку Duperow. Не было и намека на оскорбление в
ее тона, которые упомянул молодой и красивой женщиной. Все это
наводило на мысль, что она, должно быть, безоговорочно верила в любовь мошенника
к ней.

Заявив о своем намерении найти людей из миссии, сержант
вернулся к теме добычи. Она больше ничего не спрашивала о
характере этого?

"Я, конечно, так и сделал, но его ответ всегда был одним и тем же. "Богаче, чем
золото, Мардж, богаче, чем золото". Он сказал, что станет первым конным
полицейским в истории Полиции, который проведет зачистку, даже если он
пробыл таковым всего неделю. Этот штрих должен был означать роскошь для меня,
дом в апельсиновой роще в Калифорнии, кольца с бриллиантами в платиновой оправе,
изысканные платья - все! Я думаю, сегодня утром, когда он выехал так
храбро, что он надеялся никогда не возвращаться к Золоту. Добыча наверху
там, в заливах, вы знаете, а Аляска еще дальше. В любой
час настоящий штаб-сержант, которым оказался ты, мог
прискакать, что, по правде говоря, ты и сделал ".

Удовлетворенный тем, что вдова бандита не утаила ничего ценного,
Сеймур стремился побыстрее избавиться от приглашения, которое Рут Дюпероу
"точечно" направила ему. Однако он чувствовал, что должен вдове Барта
кое-что за информацию, которая, как только она начала делиться ею,
была дана так откровенно. Он был готов заплатить немедленно, даже если
это был всего лишь хороший совет.

"В настоящее время вам лучше всего сидеть тихо здесь и ничего не говорить, миссис
Касвелл", - начал он. "Я полагаю, что с Бартом было легко прийти и легко уйти;
что он практически ничего тебе не оставляет. Из того, что я видел о твоей
сделке этим вечером, у тебя есть выгодное предложение в ресторане.
Я не вижу причин, по которым ты не можешь пойти на это ".

"Но когда плюди знают ...

"Может быть, им никогда не нужно знать, что Барт был кем угодно, только не пансионером",
С надеждой вмешался Сеймур. "Ты, похоже, охраняли свой секрет
ну, если даже без ума Старый Катон не подозреваете, что ваш мужчина бытия
больше, чем жених."

Маленькая женщина была слишком расстроена, чтобы думать о своем собственном
будущем; естественно, она казалась неуверенной в нем. Затем внезапно
пламя той любви, которая была за пределами понимания Сеймура, но
в пределах его понимания, разгорелось до решимости.

"Но они должны будут знать, если я спасу репутацию Барта!" - воскликнула она.
"Я не позволю миру думать, что он убил этого водителя, дважды пересекавшего этап
, не для чего-либо, кроме защиты собственной жизни".

Здесь был осложнением в результате которых были нарушены планы, конник,
побуждаемый своей прочной убежденности в том, что каждый человек имеет право на
честный, добился для нее. У него не было времени спорить с
ней, поэтому он продолжал впечатлять ее тем, что было жизненно важно для его собственной
деятельности.

Он мог бы извлечь больше пользы из поимки
убийцы Барта, если бы двойное разоблачение было отложено. Ее обещание ничего не говорить
, пока он не разрешит ей, было его просьбой. Город
люди бы, наверное, устроить надлежащие похороны погибших
"сержант"; она должна присутствовать как великою скорбью знакомство, но
она должна держать в узде свои эмоции, если она хотела бы помощи в
захват. На этом, мытарства, хотя было бы, миссис Касвелл
обещал сделать ее лучше.

Как он встал, чтобы уйти, он предложил ей свою большую руку. Она протянула руку
ее маленький робко.

"Никогда не думала, что буду пожимать руку полицейскому", - призналась она.
шепотом: "Боюсь, я ненавидела вас, тех, кто носит
скарлет, ты была так уверена в том, что получишь тех людей, за которыми охотилась, а я
никогда не знал, когда Барт попадет в ваши лапы. Но теперь ..."

"Все в порядке, мэм. Вы мне очень помогли, и я только надеюсь, что смогу
собрать эту толпу ". Он направился к двери, но вспомнил еще кое-что
. "Эта моя военная сумка ... я полагаю, Барт забрал ее в отель
, когда переезжал. Мне понадобится другая форма, когда эта загадка
будет раскрыта ".

"Сумка все еще наверху", - быстро сказала она. "Барт взял только некоторые документы
помимо того, что было на нем надето. Он не знал, но что
его личность будет поставлена под сомнение, когда он внезапно превратится из
эксперта по горному делу в полицейского ".

"А комната ... она сдана?"

Она покачала головой.

"Тогда, если вы примете меня в качестве арендатора до дальнейшего уведомления, мы оставим
сумку там, где она есть. Арендная плата?"

"Я и подумать не могла о том, чтобы брать с тебя арендную плату, когда ты обдумываешь мою
месть", - сказала она.

Сеймур нахмурился. "Я вижу, что правосудие восторжествовало, мадам", - сказал он,
имея в виду использование ею слова "месть". "Я учу Голда
ценности человеческой жизни. И я заплачу за комнату - по обычной цене ".

Чтобы избежать дальнейших рассуждений, он поспешил в наступившую ночь.
Размышляя о поразительной сложности женщин, встреченных за день на
"Последний рубеж", он почти вывалился в грязи отверстие, которое выложу
стойка. Недалеко от хижины лежал избитый путь, в этом он следовал. На
углу он пробирался к примыкающему пустырю, когда
без предупреждения на
него упало что-то чернее ночи.

Инстинктивно он вычеркнул в этой черноте, костяшками пальцев вмятины на
урожайность вещество, обладающее волокнистой ощупь. Прежде чем он успел сбросить
обволакивающие складки, он почувствовал, как пара сильных рук обхватила его
за талию. Они сомкнулись, как натянутая струна. Покрывало
судя по запаху, очевидно, было конской попоной.

Когда внезапный прилив ярости от такого искусного обращения с человеком придал ему
сил, чтобы отбиться, тяжелый удар обрушился на его затылок
по голове. Он почувствовал, что его колени ослабли от удара, но вывернулся и
напрягся, чтобы разорвать хватку на талии. Последовал второй сокрушительный удар
. Способность сопротивляться покинула его. Его колени подогнулись.
Он погружался на огромную глубину. Золотые удавленники, кем бы они
ни были и какова бы ни была их цель, добрались до него. "Скарлет" Сеймур был
вне игры!




ГЛАВА XX

УТРЕННИЙ ЛАБИРИНТ

Пробуждение сержанта Сеймура было болезненным; никогда раньше он
знал, что голова может болеть от пульсаций, которые мучили его.
Вскоре его разум ухватился за фрагментарную идею - попону.
После этого, после душевной борьбы, он смог распространить фотографию
своего жалкого ухода от рук каких-то головорезов из шахтерского лагеря,
несомненно, намеревавшихся ограбить его.

Его следующим вопросом было, что его разбудило, и вместо ответа
на это он открыл глаза, чтобы осмотреться, самым большим сюрпризом из
которых был яркий дневной свет. Солнце, затем, должно быть, служила его
будильник, позвала его, что ночь, которая была темнее, чем любой
он никогда не знал этого раньше. Теперь его лучи проникали в каюту
комнату, в которой он лежал, полностью одетый, на набитой соломой койке.

В этот момент он не потрудился встать; он просто откинулся на
неподходящую подушку своей широкополой шляпы и "прислушался" к боли в своей
голове. Мысль о том, что его ограбили, не покидала его. К его удивлению,
он обнаружил, что пояс с деньгами на его талии не был
потревожен. Наверняка преступники из шахтерского лагеря знали, где искать
его ценности!

Затем он провел правой рукой по груди, чтобы нащупать кобуру, которая
висел под левой рукой. Еще больший сюрприз! Его пистолет лежал наготове в
своем обычном укрытии.

Выводы, болезненные в своем процессе, были одновременно утешительными
и тревожными. Его не подстригли и даже не обыскали. Ограбление
не могло быть мотивом нападения возле ресторана widow's
. Тогда - что?

Медленно он поднялся в сидячее положение на голой койке и
позволил своим глазам блуждать, пока они не остановились на другом потрясении для
его измученного понимания. Это было найдено в узком окне,
через которое струился солнечный свет. Отверстие пересекали железные прутья.
Должно быть, он заключенный в тюрьме.

"Заместитель шерифа! Сэмюэл Хардли, сильная рука закона!"

Он спустил ноги на пол и принял несколько шаткую позу.
Дальнейшие исследования убедили его, вне всякого сомнения, что он был в
неумелый помощник в одну ячейку Бастилии. Он оказался построен из
бревен, с дверью толщиной с ящик для льда и утыканной
гвоздями. Два окна находились под бревенчатым потолком, узкие, продолговатые и
зарешеченные. Вдоль таких же стен стояли три койки и юконская печь
в центре камеры - никакой другой мебели, но достаточно для пограничной тюрьмы
.

Итак, вот в чем расклад карт, мрачно размышлял он.
объяснение внезапного нападения. После их разговора в комнату Брюстера на
Золотое дно, жир заместитель должны иметь расположенном Кау--обуты в перед, но
равнина позади-и винтовку 30-30, который он оставил в конюшне.
Тогда Хардли понял, что его необдуманное разоблачение
клюза заставило бы его человека насторожиться. Узнав, что Сеймур,
предполагаемый убийца и грабитель дилижанса, был в ресторане, он
устроил засаду и произвел свой арест, руководствуясь соображениями безопасности.

На этом осторожность помощника шерифа, казалось, закончилась, подумал полицейский.
сержант, снова наслаждающийся усиливающим ощущением своего пистолета. Пренебрежение
обыском своего пленника вполне соответствовало другим официальным промахам
, которые допустил толстяк. Сеймур должен был бы отдать Хардли
должное, однако, за то, что тот добился бесшумного, бескровного захвата - с помощью
одеяла, насколько он помнил.

Полная уверенность в этом вопросе ожидала его взгляда. Почти у его ног
лежала эта вещь - поношенная попона для лошадей. Возможно, депутат прикрыл
ему с ним, прежде чем закрыл его и, в беспокойстве
стук-сон побуждает, Сеймур-то пнул его.

Бутылка, стоявшая на плите из листового железа, приглашала к осмотру. Даже
прежде чем он взял ее в руки, звездочки на этикетке подготовили его к
запаху бренди, который исходил от горлышка. Если Hardley было
были укрепляют его мужество, такое мощное вещество, это было не
удивительно, что он выходил на пистолет. Глоток спиртного мог бы
укрепить силы Сеймура; но он понял, что ему понадобится все его остроумие на
жарком заседании, которое, по его мнению, должно начаться с
прибытия помощника шерифа в тюрьму. Подняв крышку плиты, он разрешил налить пинту
который остался в бутылке, чтобы булькнуть в золе какого-то
давнего пожара.

Присев на край одной из коек, он оценил
ситуацию. Он пропустил вечерний прием в О'Мэлли
каюта на Гласиер-крик. Миссионер народные подумать, наверное,
что они оставили слишком много своей интуиции в их превышение
осторожно. Это, однако, означало лишь задержку, и, хотя часы были
драгоценны, он наверстает упущенное, как только освободится от
обнаружения Хардли.

Стало казаться, что он не имел большого успеха в качестве простого
человек в одежде. Он снял маску ради вдовы Барта. Рут
Дюпероу, очевидно, приняла его за констебля, пришедшего на помощь
убитому "сержанту". Теперь казалось вероятным, что он будет вынужден
сделать доверенным лицом болтливого Хардли, чтобы иметь возможность
вообще продолжать. Если бы Барт не сделал униформу заметной
мишенью для одного плохого наряда в этом регионе, у него возникло бы искушение сразу же
влезть в алую форму, которую бандит оставил неношеной. Никогда не любил
ему нравилось патрулирование под прикрытием, но в данном конкретном случае он чувствовал
, что "гражданское общество" необходимо.

Прошел час с момента его пробуждения, и он начал задаваться вопросом
когда тучный помощник шерифа кормил своих заключенных в своем вынужденном пансионе
. Если предположение, сделанное из наполовину наполненной бутылки "Четырех
Если бы "Стар" была выпита даром, Хардли мог бы проспать этим утром допоздна
и проснуться с "головой", которая заставила бы его еще раз подумать о посещении караульного помещения
.

Сеймур подумывал выстрелить из пистолета в окно в надежде
привлечь внимание к своему бедственному положению; он даже зашел так далеко, что
вытащил оружие. Но он вспомнил, что у него не было ни малейшего
представление о том, где каталажку был расположен, ибо не может прийти к нему
обратите внимание в ходе одной тесной дня в золото. Он был уверен, что это не
находилось сразу за офисом шерифа, и это
могло быть на окраине лагеря, хотя все, что он знал, говорило об обратном.
Казалось разумным приберечь боеприпасы; по крайней мере, дать
помощнику шерифа еще полчаса отсрочки.

Сержанту не терпелось поскорее уйти, и он принялся мерить шагами
пол. Его физическая форма уже заявляла о себе, быстро возвращаясь
к норме. На спине у него была пара шишек.
голова, куда пришлись два нанесенных удара, но не было никаких признаков
раны на голове, благодаря защите, которую обеспечивало толстое одеяло
. Если бы не ограничительные решетки и дверь холодильника, он
был полностью в состоянии находиться на свободе, неся закон там, где это, к сожалению, было
необходимо.

На четвертом или пятом круге по маленькой комнате он остановился перед
дверью, охваченный непреодолимым желанием потратить свою избыточную энергию
на то, чтобы постучать в нее. Он видел, как заключенные ведут себя в том же бесперспективно
моды в своей собственной гвардии номера и ради тихой, поставил
утюги на них, когда они настаивали. Но в этом
негостеприимном месте не было никого, кто мог бы надеть на него утюги, поэтому он уступил до такой степени,
что выбил татуировку на прочной обшивке.

К его изумлению, дверь слегка поддалась под его прикосновением, что было
вообще никак не свойственно уважающей себя тюремной двери. Это
"поддавание" предполагало применение большей силы. Присев, он нажал
на нее плечом, и тяжелая дверь распахнулась. Он был
"помещенный" в откупоренный "кувшин", и теперь ничто не могло помешать ему
отправиться туда, куда и когда он указал.

Он достаточно долго задерживается изучить креплений, которые не
крепится. Тяжелый висячий замок был надежно закреплен на глубоко посаженной
скобе, но засов был оставлен снаружи, откинутым к
двери. Впервые в то утро, сержант Скарлет улыбнулась; более
кроме этого, он усмехнулся. На этот раз он был обязан слишком много бренди.

Снаружи, под голубым небом, он сделал несколько глубоких вдохов
живительного воздуха. Он видел, как это делали его собственные заключенные после
освобождения из заключения, но никогда не понимал этого импульса так, как понимал он
сейчас. Момент был необходим, чтобы получить его подшипники; тюрьма стояла на
холм в ста метрах сзади от Кинг-Стрит.

Уезжать из лагеря был его первым желанием. Но он сразу же
отверг любые попытки к бегству. Это только подтолкнуло бы Хардли к
преследованию, вероятно, с тем отрядом, который присяжные коронера так излишне санкционировали
. Скорее, он должен успокоить подозрения помощника шерифа,
даже раскрыть свою официальную личность, если это необходимо. Выбрав свой
путь, он зашагал вниз по склону к Кинг-стрит.

Приближаясь к "Бонанзе", он увидел, как Хардли сошел с крыльца и
вразвалку направляюсь в его сторону. Но при первом взгляде на него помощник шерифа
просто добавил еще один к утреннему списку сюрпризов. Это сообщение
приняло форму приветственного взмаха рукой, как от друга к
другу. При всем желании этого нельзя было ожидать
от офицера, увидевшего заключенного, который только что сбежал из тюрьмы.
Сеймур приблизился, озадаченный и насторожившийся.

"Ты утром рано вышел, незнакомец," Hardley заорал пронзительно, когда
шагов, что разделяли их было мало. "Только что к себе в комнату.
Ищу тебя, но слышал не пришел.'"

Сержант мгновение изучал мужчину, затем ответил: "Извините, я был
в отключке. Что я могу для вас сделать теперь, когда вы нашли меня?"

"Я еще вчера заметил, что у вас есть притягательные глаза," пошел на
заместитель понизив голос. "У меня есть предчувствие, что это сцена убийства
грабители разбили лагерь в каньоне к югу от города. Подумал, что ты
, возможно, захочешь немного порезвиться как один из моего официального отряда. Не о какой опасности
говорить, потому что я поведу вас, и мы все будем вооружены до
лопаток. Лучше приходите, если у вас есть свободное время ".

То , что Хардли не знал , что Сеймур провел ночь в тюрьме , казалось
несомненно. Офицер на коне не мог этого объяснить. Слишком много, чтобы
винить в этом бренди, поскольку помощник шерифа был абсолютно
трезв в комнате Брюстера. Но объяснения могли подождать. Это был
шанс заняться своими полицейскими делами, не раскрывая, что у него были
какие-либо.

Сеймур сразу же выразил свое сожаление. У него, честно говоря, не было свободного времени
. Hardley мог понять, как сильно он хотел попасть в
ручьи и найти что-то для себя. Заместитель должны иметь
проблемы с набором достаточно людей, граждан, которые знал страну лучше
чем любой незнакомец, который уже предъявил свои претензии. Он
всегда был за закон - Сеймур был, но на этот раз он был бы рад, если бы его
освободили от службы.

"Конечно, я понимаю, друг", - согласился помощник шерифа. "Ступай своей дорогой и
удачи тебе. Мое предчувствие относительно течения реки может быть ошибочным, так что
присматривайтесь к лошади, у которой подковы спереди и простые
сзади. Всадник из него убийца сержанта Сеймур, или я
лжец и заместителем шерифа, не стоит пороха, чтобы взорвать меня
черт возьми!"

Полчаса спустя появилась лошадь, которая была подкована спереди и прямо сзади.
отправился на север из-за Золота. Его всадником был сам сержант Сеймур,
а не его убийца.




ГЛАВА XXI

ЗАКРЫТЫЙ РУЧЕЙ

К полудню Сеймур разбил свою палатку на берегу Чины,
между тропой и ручьем, на несколько метров ниже того места, где
Ледниковый ручей внес свой вклад в цвет индиго. Над
низкорослым лесом вился дымок скрытой миссии, к которой
офицер предложил нанести визит по-соседски, когда покончит с
ужином из бекона и бобов, который он готовил.

Вчера О'Мэлли и его племянница ясно дали понять, что они хотели бы
встреча с ним должна была быть тайной и под покровом ночи. Его
необъяснимое пленение сделало это невозможным. Была ли их
осторожность обоснованной или нет, он не желал ждать наступления
еще одной ночи. Ему нужно было где-то разбить лагерь, и он решил, что
лучше бы это было достаточно близко, чтобы оправдать открытый вызов. Поэтому он
разбил здесь свою палатку.

Но в то утро Сеймур сделал больше, чем просто отъехал от Голд Файв
грязные мили и разбил лагерь. Его отряд совершил
ему чем-то вроде Джек-на-все-руки, и его cayuse-упакованные наряд
был всеобъемлющим. Кау, пасущийся на сочной траве луга, сейчас
был так аккуратно подкован, как мог бы быть в руках любого
кузнеца. Животное больше не было подходящим объектом для подозрений помощника шерифа Хардли.
Хардли.

Сержант вымыл свою жестяную посуду песком на берегу реки и
возвращался в палатку, когда увидел всадника, наблюдавшего за ним с
главной тропы. Мужчина смотрел еще мгновение, затем направился к
нему. Вскоре Сеймур узнал его и удивился такому любопытству
со стороны делового человека.

"Ты мой первый посетитель, Брюстер!" он назвал это сердечным средством
грузовоз приблизился. "Добро пожаловать в лагерь. Если бы вы пришли на пятнадцать
минут раньше, я бы вас накормил. А теперь, если вы голодны, вон там
вот коробка с едой ".

"Так это действительно вы?" Ответ посетителя был странно запинающимся, как
будто ему было трудно поверить своим глазам.

"Насколько мне известно и я верю, я никто иной".

Брюстер рассмеялся и принял позу для беседы, перекинув одну
ногу через луку седла. "И вот я поспешил в
город, чтобы вытащить тебя из тюрьмы".

"Любезно с вашей стороны, но, по-видимому, в этом нет необходимости", - рассмеялся Сеймур.
его собственный. "Откуда вы взяли, что я был в подвешенном состоянии?"

Сержанту не нужно было изображать озадаченность. То, что
новость об аресте, которую сам Хардли не помнил
, отправилась в крикс, чтобы ее услышал Брюстер, только усугубило
загадку.

"Хардли упоминал при вас тюрьму?" он спросил. "Он не обращался ко мне, и я
видел его как раз перед тем, как уехал из города".

"Это был не Хардли - не видел его с тех пор, как он вышел из моей комнаты прошлым
вечером. Но Катон сказал, что Хардли ущипнул тебя и запер.
Он заявил, что помогал в поимке и был доволен
собой."

При упоминании Катона сержант внезапно просветлел, хотя
даже взмах ресниц не выдал этого факта. Теперь он вспомнил
непомерно длинные руки этого человека. Без сомнения эти имели сморщенный
одеяло вокруг его талии и избили его до потери сознания.
Страдающий от любви старый чудак, охваченный ревностью, должно быть, выслеживал
квартиру вдовы, принял его за соперника и действовал под
диктатом своего одурманенного бренди мозга. То, что он забыл
сообщить Хардли о факте тюремного заключения, было очевидно; но тогда он
забыл запереть решетку. Как водитель вол попал во владение
ключевые была необъяснимая деталь, но Сеймур не будет
достаточно любопытно, что в это вдумываться. Были
берется одной рукой от Катона не было особенно лестно, даже
хотя гном обладал нечеловеческой силой.

"Не Катон вчера наезд на самогон?" это было все, что он попросил у работодателя
водителя.

"Он был таким, - признался Брюстер, - и сегодня утром у него было похмелье.
утром. Но как он только мог вообразить... Ну что ж, в этом нет ничего плохого
готово, пока это был всего лишь пьяный сон. Я боялся, что Хардли
потеряет еще один день, преследуя убийц Сеймура, и я
не хотел видеть, как ты страдаешь от его глупости. Но ты
поразительно выбрал странное место для лагеря. Разве ты не знал, что
Глейшер-Крик закрыт?"

Сержант этого не слышал, и ему стало любопытно узнать, как можно "перекрыть" любой ручей
. Брюстер рассказал ему. Добродушный старый миссионер,
Шан О'Мэлли заложил основу для сложившейся ситуации в первые
дни ажиотажа. Обладая большей дальновидностью, чем многие непрофессионалы, он видел
то, что надвигалось. Чтобы удержать индейцев от своей паствы, или
что бы он ни называл, и, чтобы сохранить их от контакта с белым
"предприимчивые люди", насколько это возможно, он побуждал их к претензии, кола и
зарегистрируйтесь каждый метр бар и скамейка от входа в каньон обратно
ледник. Чтобы сделать из этого тесную корпорацию, он и его племянница
Рут застолбили два полных участка между воротами каньон и
Чиной. Глейшер-Крик не оказался золотым дном, но О'Мэлли,
казалось, это не волновало; самый ленивый сиваш мог зарабатывать на жизнь, а старик
держал свое стадо вместе.

Потом появился Bonnemort и Клухор, проницательный пара откуда-то
еще в восточной части Канады. Они видели возможность эксплуатации ледник
Крик раскопки большого масштаба. Главный герой комбинации
признался, что он полукровка, и он знал, как обращаться с
сивашами. Прежде чем миссионер понял, в чем дело, пара
сдала в аренду все индейские владения за воротами каньона. Более того - и
Брюстер был вынужден одобрительно улыбнуться, рассказывая об этом.
они наняли индейцев для обработки своих собственных претензий. Когда все было готово, они
вывесили знак "Посторонним вход воспрещен" и поставили вооруженную охрану у
узкий вход. Когда этот часовой прогнал небесного пилота, намеревавшегося
навестить свою паству, вся округа узнала о перевороте.

Брюстер сказал, что в то время он был очень дружен с Рут Дюпероу и ее
дядей. Из-за их опасений, что Сиваши
были ограблены, он привлек Сэма Хардли для расследования. Организация B. & K.
предъявила свои договоры аренды, и индейцы отрицали, что на них
работали против их воли. Поскольку ни одна проложенная тропа не вела вверх
ручей, который был настоящим тупиком из-за своего ледника
источник, Хардли решили, что договоры аренды были в пределах их прав
и что с этим ничего нельзя было поделать. Ручей
по-прежнему закрыты, и, поскольку там был только один вход-через
узкое устье каньона, где один человек мог держать полк--это
скорее всего, так и останется до тех пор, пока в рамках закона операторы сняли
бары.

"Я проиграл с небесным пилотом и мисс Дюпероу, потому что я не стал бы
штурмовать ворота", - с сожалением заключил Брюстер. "Примерно в это время
появился этот сержант Сеймур, тогда работавший под прикрытием эксперта по горному делу.
Он упал тяжело для девушки, которая не против него, ибо не
лучше во всем до н. э., чем Мисс Руфь. Я не знаю, что он думал о
монополии или о том, что он намеревался делать, когда надевал форму. Как
вы знаете, грабители дилижанса убили его до того, как его оседлали ".

"Что ты сам об этом думаешь?"

Брюстер пожал своими широкими плечами. "Возможно, я предвзят.
Видишь ли, хотя я потерял свою лучшую девушку, я заключил контракт с B. & K. packing.
Я скажу, что они оплачивают свои счета. Надеюсь, вы не подумаете, что я пытался
вмешаться в вашу игру, критикуя выбор вашего лагеря. Но я
подумал, что вы, возможно, не знаете, как обстоят дела на Глейшере ".

Сеймур поблагодарил его, затем взглянул на реку. "Может быть, мне нравится
внешний вид Чины", - добавил он.

"Разыскиваете людей с земснарядов, да?" Брюстер высказал проницательное предположение. "Я
слышал, они усиленно зачищают Клондайк. Компания Cheena должна
хорошо заплатить любому, у кого достаточно денег, чтобы установить гидравлическую установку.
Помните, что Филип Брюстер занимается грузовыми перевозками на случай, если
вы начнете свою деятельность. Удачи тебе и пока прощай ".

Сержант смотрел, как Брюстер едет через равнину к главной тропе;
заметил, что он повернул обратно к ручьям. Очевидно, грузовое судно
направлялось в Голд, чтобы, как он сказал, освободить Сеймура.
Услужливый человек, Брюстер, даже если он дал своему толстому помощнику шерифа
другу глупый совет не пускать Верховых.

Итак, Глейшер был закрытым ручьем. Охраняемые "ворота" были перекинуты
через устье каньона. На что? На что-то Барта Касвелла
"богаче золота", как он сильно подозревал. Возможно, и на убийцу
"сержанта". Сеймур был отчасти ирландцем; ему нравилось
преодолевать непроходимое - или пытаться это сделать.




ГЛАВА XXII

ФИГУРА РЕЧИ

Захватив пустое жестяное ведро из своей столовой, чтобы придать
позаимствованный цвет своему призыву к добрососедству, Сеймур открыто поплелся в
миссию. Это оказалось большое бревенчатое строение без креста или
колокольни, которое служило как жилищем миссионеру, так и местом
поклонения индейцев. Судя по
мертвому виду бревен, он простоял несколько лет. Вид открывался скорее на Глейшер-Крик,
чем на Чину. Лес из низкорослых кедров и елей огибал
заднюю часть каньона, а неподалеку находился тот неуместный скальный отрог, который
образовывал один фланг закрытого каньона.

О его появлении хором объявили несколько маламутов, прикованных цепями к
отдельным собачьим будкам во дворе. Почтенный небесный пилот
сам стоял у входной двери, готовый впустить его.

"Добро пожаловать, брат, более чем добро пожаловать", - таково было его приветствие.
"Твой приезд освобождает мою дочь от необходимости ехать в Голд
чтобы заверить нас, что с тобой ничего не случилось".

"Ваша дочь ---- я думал, что встретил вашу племянницу! Обстоятельства
не зависящие от меня обстоятельства назначили встречу прошлой ночью ----"

Оправдания Сеймура были прерваны внезапным появлением, от чего
казалось бы, кухня, Мойра, сияющий сюрприз в синем
клетчатый фартук с оборками по низу из которых показал ее сапоги для верховой езды,
свидетельство о том, что она не блондинка Рут, была о том, чтобы ехать к его
спасение.

"Когда...?" - это было все, что он смог выдохнуть, когда потянулся к обеим ее рукам.


Сцена прошлой ночи - Думать, что ты... О! Рут рассказала мне
все о том, как тонко вы разобрались в ситуации!"

"А мисс Рут - где она?" спросил он.

"Для нее был тяжелый удар в связи со смертью человека, которому она привыкла доверять.
Разве этого недостаточно - достаточно радоваться, что я здесь, сержант Скарлет? Я знаю
вы, должно быть, проголодались после долгой поездки из города. Через
полторы минуты..."

Сеймур успокоил ее, рассказав о мерах предосторожности, которые он предпринял, чтобы
скрыть свой визит, разбив неподалеку лагерь. Он указал на
ведро. "Кто-нибудь увидел меня сюда с этим, конечно, должны принять меня
для соседа по займам, тебе не кажется? Меня уже заметили
в качестве разведчика снаряжения для добычи золота с рисунком Cheena ".

"Тогда, брат, если ты меня извинишь, я передам тебя Мойре",
сказал Миссионер. "Я занят жизненно важной работой - не чем иным, как
перевод Посланий на чинукский. Я стараюсь оставить все
мирские дела моей дочери и моей племяннице, ибо у меня мало времени - у меня
мало времени. Вы найдете ее наиболее компетентной и более полно
информированной в деталях этой возмутительной интриги, чем я сам.
В это тяжелое время потрясений, которое обрушилось на нас, я ежечасно благодарю
доброго Господа за возвращение такой дочери ".

"Отец, дорогой!" - мягко успокоила она его.

Пока девушка усаживала его за столик у окна
и раскладывала его книги и бумаги, Сеймур оглядел комнату.
уютная гостиная. Всю мебель, он увидел, был
границы сделаны. Немногочисленные настенные украшения были индейской работой ручной работы - грубая
резьба по дереву, ярко раскрашенная; плетеные из тростника корзины красивого
дизайна; лук и стрелы, весла для каноэ. Напольным покрытием служили
шкуры, которые никогда не были в руках профессионального таксидермиста.
В этом месте царила домашняя атмосфера, какой никогда не встретишь в
кварталах старейших полицейских подразделений. В этом
случае, вероятно, это было прикосновение Руфи, скорбящей кузины, или
о самой Мойре до того, как она отправилась на Крайний Север ради
своего предположительно бродячего брата.

Он подошел к камину, в котором потрескивали кедровые поленья
пылали. Его породой был природный галенит, в котором преобладали коричневатые пятна
железа, но он был настолько усыпан минеральными гранями, что
казался живым там, где на нем играл огонь. На каминной полке стояли
тотемный столб и несколько предметов резьбы из слоновой кости, но никаких следов
"Снаружи", даже граммофона. Либо Мойра и Рут были
удовлетворены существованием в дикой природе, либо не хотели, чтобы им напоминали
о цивилизации.

Когда Мойра вернулась к нему после того, как устроила своего отца за его
самостоятельным заданием, Сеймур лениво перебирал пальцами несколько образцов
тяжелого сероватого минерала, которые лежали в конце каминной полки.

"Лягушачье золото, мой отец называет это вещество", - сказала девочка. "Это
бедствие наших россыпей Глейшер-Крик, загромождающих наши шлюзы и
совершенно бесполезных, за исключением редких случаев, таких как..."

Она пробежала глазами по образцам и выбрала один, который
по форме напоминал человеческую руку. В серой ладони лежал маленький
золотой самородок, стоимостью, возможно, в доллар.

"Возьми это на память о своем первом посещении миссии", - сказала она
и протянула ему.

Он как раз собирался попросить у нее одну из диковинок, потому что
подумал о возможной связи с делом, которое пришло ему в голову, поэтому
с радостью принял подарок.

"Ты знаешь настоящую историю закрытия Глейшер-Крик, Мойра?"
спросил он, всегда думая о насущном.

"Я слышала все это вчера вечером от отца и от Рут", - заверила она
его. "Этот мнимый всадник, которого только что убили, совершил
инспекцию ручья от имени отца из-за своей любви к моему
кузен. Говорю тебе, это проблемный ручей.

"Этот Барт Касвелл подружился с наемным убийцей, которого Боннеморт
и Клюгер охраняли, и проскользнул в ущелье, где расположены участки
. Он проявил большое умение скрываться, и его
обнаружили только на следующий день, к тому времени он увидел
более чем достаточно.

"Его отчет, - продолжала Мойра, - оказался хуже, чем опасался отец.
Бессовестные негодяи сделали рабами всех наших людей, поили
их спиртным и часами заставляли работать под кнутом.
Барт думал, что работорговцы знали, что дни их угнетения сочтены,
и пытались отобрать у претендентов их сокровища в кратчайшие
возможные сроки. Несомненно, охрана у ворот была призвана удерживать
как рабов внутри, так и белых снаружи. Разве это не невыносимое положение
дел? Вас удивляет, что отец вне себя от беспокойства,
осознавая свое бессилие, пока Канада не осознает, что происходит? "

Не было никаких сомнений в ее честном гневе или в том, что он был бескорыстным, поскольку
ни права ее кузины, ни права ее отца не были разграблены.

"Правильно ли я понял, что вы сказали, что Барта обнаружили в ущелье?"
Спросил Сеймур.

"Сам Bonnemort обнаружен его скольжение сквозь кусты возле одного
их длинные ящики шлюза," Мойра сообщила ему. "Он бы
Барт избил до смерти был не его напарник оказались рядом. Клюгер, который
очевидно, является мозгом всей этой комбинации, не хотел, чтобы белого человека
убили "на производстве", как он выразился. Они привели Барта к воротам
и буквально вышвырнули его пинками на улицу, предупредив, что второго шанса у него не будет
. Если они когда-нибудь поймают его на попытке шпионить за ними снова,
они угрожали застрелить его на месте".

Симор напомнил версии вдовы, несомненно, истинный
в отношении Барта мотивов и психических процессов в связи с ледника
Расхитители крик. "Пока эта форма не попала к нему в руки, он
не видел никакого способа заполучить лучшее из них", - сказала
ему миссис Касвелл.

План Барта с этого момента был легко понятен. Оказавшись в форме, ему
было необходимо "затормозить" в отношении убийства Тейбора
- поставить Хардли мат любому гражданскому расследованию,
притворившись, что проводит свое собственное. Казалось, он тоже нашел время для
успокаивающий визит к Рут Дюпероу и, возможно, продвижение чего бы то ни было
личную игру, в которую он играл с девушкой.

Вчера утром самозванец отправился в охраняемый каньон на
Глейшер Крик, рассчитывающий на магию униформы для верховой езды, которая
в кои-то веки не применила своего привычного заклинания. Возможно, эта неудача
произошла потому, что грабители распознали подделку. Но
сержант не был готов поверить этому объяснению. Он предпочитал
думать, что это указывает на отчаяние золотоискателей, которые
без колебаний добавили бы убийство унтер-офицера к
их другие преступления.

Сержант был вынужден признать про себя аккуратность плана Барта
в том виде, в каком он теперь его себе представлял. Если бы форма "сработала", фальшивый
сержант взялся бы за очистку B. & K., якобы для того, чтобы задержать ее
до тех пор, пока суды не рассмотрят иски индейцев. Как только сокровище
оказалось бы в его распоряжении, он переправился бы с ним через
удобно расположенную границу Аляски и сбежал с ним на каком-нибудь
идущем на юг пароходе, который не заходил ни в один порт Британской Колумбии. Просто
возможно, из-за того дара общения с женщинами, о котором Сеймур
если бы Барт уже видел доказательства, он убедил бы Рут Дюпероу
сопровождать его.

"Я дам раскопках ледника, взгляд-более", - сказал он с решением
это было не так внезапно, как это звучало, и встал на ноги.

Выражение лица Сеймура выражало так же мало беспокойства, как если бы он предложил
подойти к двери, чтобы взглянуть на прогноз погоды. Он не
недооценивал риски, связанные с попыткой работать
изнутри; но он игнорировал их до тех пор, пока речь шла о каких-либо поверхностных
признаках. От разведчика, которого он был полон решимости,
у него были все шансы получить необходимые прямые доказательства; по крайней мере, он
определил бы, что было "богаче золота", что заставляло Барта Касвелла
слишком часто искушать судьбу.

"Ты никогда не пройдешь через ворота!" Мойра плакала в отчаянии и, возможно,
некотором разочаровании от того, что он так спокойно воспринял ее собственное прибытие.
"Боннеморт сам встал там во главе охраны. Он был там
вчера утром и крикнул Рут: "Скажи своей подруге, что униформа
- отличная мишень!" Именно эта новая угроза заставила ее
отправиться в город с запоздалым предупреждением. Сегодня утром, с тех пор как у тебя был
меня задержали, я пошел к ручью. Он был там, но хранил
молчание - даже когда я назвал его убийцей. Говорю вам, сержант
Скарлет, дорогая, каньон закрыт! "

Сеймур улыбнулся, оценив заботу, которую она проявляла о нем
. Значит, она посмела назвать Боннеморта убийцей прямо ему в лицо!
Удивительно, что она не подставила себя под пулю вместо сайленс.

"Я рассчитываю выйти через каньон, дорогая Мойра... вроде как
открыть ворота изнутри. Должен быть другой вход".
Тон Сеймура был уверенным, хотя другой способ, которым он
говорит еще не нашли.

"Есть такое другой путь!"

Этот прием декларации бухал на свои уши от старого
миссионер на своем столе, под окном. Очевидно, он не был
так поглощен своим переводом Библии, как они думали. Теперь
он отодвинул стул и подошел к камину.

"Я обнаружил этот другой способ во время исследования отрога прошлой весной,
как раз перед тем, как на нас пало это золотое проклятие", - объяснил он. "Если бы я
знал, что задумал Барт, я бы показал ему этот секретный путь. Я
на самом деле не входил по нему в ущелье, не доверяя мускулам, которые
с возрастом становишься неровным, но ты можешь, брат, если у тебя ровная голова,
твои пальцы на руках и ногах сильные ".

"Один гол в пользу пилота "Аргонавта"!" - воскликнула его дочь,
обвивая руками его шею и похлопывая по спине.
"Поскольку они ударили нас по всем щекам, которые у нас есть, самое время
нанести им ответный удар".

При немедленном планировании рискованной попытки
настойчивое желание Мойры О'Мэлли участвовать в ней осложнило ситуацию. Прежде чем сержант
осознал ее склонность, он признался, что лишь немного знает
Чинук. Девушка, казалось, говорила на языке провинциалки.
Индейцы свободно говорят.

"Эти сиваши ни в коем случае не такие тупые, какими кажутся", - сказала она.
"Они узнают, кто покинул раскопки во время этой поездки с убийством вчера
утром. Они скажут мне, и тогда ты поймешь, за кем охотишься ".

Сеймур сразу же отклонил ее предложение как необдуманное. Ее
Отец, однако, казался пассивным, возможно, его заставило замолчать восхищение
ее мужеством.

"Что ж, с таким офицером, как вы, я буду в достаточной безопасности, чтобы он защитил меня",
Заявила Мойра. "Подумай, что ты уже сделал для меня!"

Но ее доверчивость не привлекала в этой ситуации. Сеймур
настаивал на том, что такая разведка не для женщины. Она
могла бы подвергнуть перекрестному допросу своих сивашей после того, как он очистит ручей от
белых, но не раньше. Поэтому в конце концов был достигнут
компромисс, заключающийся в том, что Мойра должна дойти до края
ущелья - проследить, чтобы ее отец благополучно добрался домой.

Сержант ушел с задания открыто, прихватив с собой жестяное ведерко.
Он даже надеялся, что за домом, как и опасалась девушка, наблюдают
через стекло изо рта каньона. В его лагере, он поспешил
препараты, забивая запас "гапайки "рд" и дополнительные
патроны для его ружья. Внизу, на лугу, он снял привязь с обеих
лошадей. Им можно было доверить оставаться рядом с палаткой, и в случае, если его
возвращение задержится, они не должны были испытывать недостатка в траве и
воде. Хотя преподобный О'Мэлли ничего не сказал о необходимости
веревки для "другого входа", Сеймур быстро соединил две веревки для пикета
и перекинул их через плечо. Укрывшись за
лесом, он как можно быстрее направился к задней части
здания миссии, где его ждали О'Мэлли.

Шпоры оказались упорно лезут и миссионер нужна помощь
несколько грубее места. Но, наконец, он привел их к
месту, где отвесная стена замкнутого ущелья была на много футов ниже
, чем остальные.

Даже там между вершиной и узким
выступом был головокружительный обрыв, который обещал путь к тимбер лайн тому, кто был уверен в своих
ногах. Старик указал на некоторые щели и прогнозы
какой смелый альпинист может работать свой путь вниз до выступа; но
сержант был рад, что он привез его веревку, на которой для упрощения
начать.

Риск того, что кто-нибудь заметит его, как он опустился
казалось, тонкий, на крик в этот момент находился на некотором расстоянии и
густая поросль елей лежит между ними. В любом случае, это был риск, на который следовало пойти
; он должен был преодолеть этот выступ при дневном свете.

"Вы выйдете на индейское кладбище", - сказал миссионер.
"Я уверен, что он находится перед этим углублением в стене. Спрячься
там на ночь. Сиваши будут где-нибудь еще после того, как
стемнеет".

Получив этот мудрый совет, миссионер-ветеран снова начал работу над
след, его ум уже мчался на другие вопросы теперь, когда он
сделал все, что мог в одно в руку.

На мгновение влюбленные, которые прошли через столько испытаний
, получили удовольствие от своего первого перерыва наедине после расставания в Монреале
. Это было скорее психологическое, чем физическое переживание из-за стресса
сложившейся ситуации.

"Ты объяснил Рут?" Сеймур спросил немного погодя.

"Отчасти... что ты настоящий Рассел Сеймур. Она все еще думает
что этот Барт был офицером, но использовал твое имя по какой-то официальной
причине. Я еще не рассказала отцу об Оливере, и ... должна ли я сказать
ему? "

Как часто, выражение лица Сеймура было для нее загадкой.

"Пока нет", - сказал он наконец. "Это просто может немного смягчить боль
если вы сможете подарить ему зятя частично вместо его
первенца, которого нельзя вернуть".

"Ты думаешь, Рассел ... О, ты думаешь, что ты на верном пути..."

"Я достану его ... Кармака ... где-нибудь", - заверил он ее.

Завязав веревку узлом с интервалом в пятнадцать дюймов, сержант привязал
один конец к крепкому молодому кедру, росшему у края, и
забросил свободный конец в каньон. Насколько он мог определить
смотря за, конопли достигло почти, если не совсем, на выступ.

"Как только мы будем искать твоего возвращения?" Мойра попросила немного
истерично, когда все было готово.

"Когда я выйду через ворота каньона". Он надеялся, что его смех прозвучал
обнадеживающе.




ГЛАВА XXIII

КОГДА НАСТУПИЛО УТРО

Веревка оказалась достаточно длинной, но свеса не было. И карниз
был путь вниз по лицевой стороне утеса, но так фрагментарны, что многие
раз его пальцы заставили в одиночку щелей сделал это
сносно. В самом начале отломился, казалось бы, цельный кусок
под его весом это едва не сбросило его в глубину. После этого
урока, который был так близок к тому, чтобы стать для него последним, он бочком двинулся вдоль
стены, чтобы его пальцы ног были как можно ближе к ее поверхности.

В пятидесяти футах от дна ущелья уступ заканчивался. Он был
вынужден поставить все на рискованный прыжок на вершину ближайшей
ели. В то время как верхние ветви прогибались под весом его ста восьмидесяти
фунтов и бесчисленные иглы кололи его, его падение было смягчено и
в конечном итоге удержали более крепкие ветви внизу.

В сгущающихся сумерках он добрался до места захоронения, о котором говорил О'Мэлли.
заговорил. Несмотря на то, что он был знаком с местными обычаями
Северных земель, он почувствовал благодарность, когда это поселение мертвых замаячило
во мраке, за то, что он был готов к призрачному эффекту.
Над каждой могилой были построены на сваях хижины причудливой работы из дерева.
Он знал, что в
каждой хранились особые личные сокровища какого-нибудь умершего храбреца, но ничего ценного.

Сеймур не был суеверен, и, хотя он, возможно, предпочел бы
другое жилье для ночлега, он без колебаний занял
здесь ночлег. Выбрав самый вместительный из "люков", он
забрался под его крышу. Хотя этот конкретный 8х10 багажника-коробка
хвастался, как шпиль и купол, она была открыта с одной стороны, надо полагать
с целью экспонирования черной бутылки, от будильника
какие произведения были убраны, и другие реликвии некоторых Сиваш
ушли счастливые охотничьи угодья. Он предложил меру защиты,
впрочем, на холод, который пришел с темнотой. Поскольку у него не было
одеяла и он не осмеливался разжечь костер, этот "призрачный насест", как он думал
о нем, был более чем желанным.

Недалеко вверх по ручью от его убежища и на противоположной стороне
банка лежала индейском лагере четыре или пять семей, если судить по
количество ужин пожаров. Он наблюдал за туземцами во время трапезы,
пока они жевали безвкусный паек на скорую руку, который гарантированно был
калорийным.

В индейском лагере было необычно тихо. Он слышал, что эскимосы охотятся
вечеринки устраивают гораздо больше веселья у своих ночных костров из
жира. Не было ни непристойных песен, ни смеха, ни драк, которых
следовало ожидать, если грабители снабжали туземцев
спиртным, как сказала Мойра сержанту.

Лая многих голодных собак предупредил его глупости, пытаясь
скаутский лагерь под покровом тьмы. Он решил остаться там, где он
был, и начать свои исследования утром, когда работа будет в разгаре
. Постепенно, вместе с кострами, шум лагеря стих, как
если бы спальные циновки были суперпривлекательны для туземцев после тяжелого
рабочего дня на россыпях.

Сеймур слышал, что политика заводит странных партнеров по постели. Что ж, он встал
готовый засвидетельствовать, что служба в полиции в долине Аргонавт тоже привела кого-то
в странные постели. Его первая ночь на тюремной койке; его вторая в
мавзолей Сиваш! И в обоих случаях нет ничего мягче, чем его
шапочка для подушки!

Но журчание стремительного ручья и шелест елей
приглашали ко сну; он поддался колыбельной.

Грохнуло, будто гром разбудили его в одно время ночью, но он нашел
небо ясно глядя. Только после получения второго сообщения он смог
определить источник - ледник, в котором брал начало ручей.
Зеленое чудовище сбрасывало лед. Возникали вариации
сигнала тревоги всякий раз, когда с ужасающим,
сокрушительным шумом раскалывались новые трещины.

Самое страшное начинается ночью, однако, пришел в чувство падения и
посадки с ударами, что потряс все кости в его теле. То, что он
упал и приземлился, а ощущения ему не приснились, стало ясно, когда он
обнаружил себя на земле и посмотрел вверх на хижину. Он выкатился
из "кровати".

На следующее утро Сеймур встал вместе с клочменами, и они встали
с восходом солнца. Прежде чем индейский лагерь окончательно проснулся, он
выскользнул из могильника и укрылся в лесу
вдоль южной стены ущелья.

Из того, что он мог теперь видеть в этом образовании, он определил, что
Глейшер-Крик не был таким недоступным, как предполагалось. Были и другие
возможные входы, по крайней мере, один из которых казался менее опасным
, чем тот, которым он пришел. В прошлом естественный вход в
каньон всегда был открыт, и никто никогда не считал необходимым
прокладывать другой.

Освежившись у источника, на который он наткнулся, он обратился
сначала к исследованию каньона в четверти мили ниже. Так
почти сделал крылья скалистом отроге отвечают, что был едва
сотня футов между стенами в самом узком месте. Через этот промежуток
Беспрепятственно тек ручей Глейшер. Вдоль противоположной стены тянулась
тропа шириной с фургон.

Примерно на середине каньона стояли две палатки,
полотнище которых все еще было белым. Несомненно, это был лагерь
охранников и, возможно, организаторов кражи. Только что он
был удовлетворен размещением этого лагеря; тщательное расследование могло подождать
пока он не узнает, что "богаче золота" было добыто в ущелье
.

Он медленно продвигался вверх по ручью, держась подальше от берега и хорошо
укрытый кустарником. Завтрак закончился в лагере, рядом с которым он
провел ночь. Двадцать индейцев, мужчин и женщин, были за работой
ковыряли и разгребали лопатами на ближайшей скамейке и катили груженые тележки
к длинному деревянному сливному колодцу, в который был отведен небольшой ручеек воды
. Сторонний наблюдатель был озадачен тем, что они работали с
такой кажущейся доброжелательностью. На самом деле, он никогда не видел туземцев такими
трудолюбивыми. Нигде не было видно ни одного мастера, вооруженного кнутом.

Порыв ветра выше по течению не сильно обеспокоил его, поскольку он думал, что
ледник сокращает дневные переходы. Но когда другие отголоски
вылетая через равные промежутки времени, он был уверен, что взрывается динамит
. Это объяснило бы, почему сиваши могли
так свободно работать на замерзшем гравии и придало окраску отчету Барта
о том, что претензии были "опровергнуты".

Соблюдая максимальную осторожность, он продвигался на восток, пока
не присел напротив преувеличенно оживленного "муравейника", несомненно,
места проведения крупных операций. Здесь было три шлюза, рядом с
скамейкой, которая была разрушена недавним взрывом. Никакая команда из
белых шахтеров не смогла бы проявить больше усердия или меньше потерянных движений
чем местные жители, работающие там. И, как показано ниже, он не увидел никаких признаков
белого угнетателя.

Затем из палатки возле индейского лагеря вышел мускулистый
мужчина, который соответствовал описанию Боннеморта, данному О'Мэлли, тот, кто
чуть не прикончил Барта . Ростом шесть футов два или три дюйма и выше, он стоял, оглядывая оживленную сцену.
подошвы.

В мгновение ока Сеймур узнал рыжеволосого мужчину, который настоял на том, чтобы
угостить вином молодых полицейских в том монреальском кабаре.
Это своего рода смена обстановки; но не так уж удивительно в
Канада - страна необъятных возможностей.

Сержант предположил, что это первое появление предполагаемой породы
за утро. Подтверждением стало появление молодой
скво, несущей поднос с завтраком, который она разложила на грубом столе
перед палаткой. Действительно, эта порода, должно быть, умеет "ладить" с
сивашами, подумал сержант, чтобы требовать от них такой компетентной
службы. От плацкарта в кустах, он завидовал ему кубок
из дымящегося кофе и, позже, сигары, которые самодержец на
дикий зажег. Последнее особенно мучило того, чья
трубка волей-неволей должна оставаться холодной.

Вскоре появился невысокий мужчина верхом на лошади, весь в белом, одетый в замазку, и,
по разумному предположению, некто Клюгер по имени. Спешившись, вновь прибывший
, слывший "мозгом команды", не доставал
плечу своему партнеру; но, судя по быстроте его движений,
Сеймур рассудил, что за его невысоким телосложением скрывается бурлящая энергия.
Стороны обсудили мгновение, затем направился к коробке шлюза.

Выглядывая из-за кустов, Сеймур чувствовал, как будто он был
смотреть хорошо освещенную картину движения. Он видел, как Боннеморт подозвал к себе
пару сивашей; но ни слова об их разговорах
добрался до него.

В течение часа он наблюдал за ними, когда они руководили утренней уборкой
сокровищ, собранных на рифах - деревянных перекладинах на
дне желобов шлюза - от грязи, смытой предыдущим
день. Бросалось в глаза одно отклонение от обычной практики добычи россыпи.
Сборщики несли два мешка, один в два раза больше другого. При
каждой добыче в каждый из них вносились пожертвования.

Если это было разделение прибыли между управляющими шулерами и
работающими владельцами, это казалось излишне неуклюжим. Зачем это нужно было
было ли сделано на свалке таким поэтапным образом? Однако обе стороны в разбирательстве
казались удовлетворенными. Не было ни торгов, ни
даже обсуждения вопроса о разделе, если таковое действительно было.

В конце концов, двое белых вдвоем отнесли большой и
более тяжелый мешок в палатку Боннеморта, в то время как двое индейцев, изготовивших
уборщица отнесла пакет поменьше в одну из своих витрин.

Проведя несколько минут в палатке за закрытыми створками,
партнеры вышли и направились вниз по течению, Боннеморт шел
широкими шагами рядом с сидящим верхом Клюгером. Сержанту:
казалось разумным предположение, что они направлялись на очистку
нижних приисков и что на какое-то время верхний ручей будет
свободен от белых. Он решился на смелый ход, успех которого
будет зависеть от того, насколько сиваши проникнутся доверием.

Спускаясь по берегу ручья в кустарнике, пока не скрылся из виду
лагерь, он вышел на тропу и двинулся обратно. Он шел так открыто,
как будто принадлежал к группе; останавливался в нескольких местах, чтобы
критически взглянуть на выполняемую работу, затем шел дальше, кивая или
одобрительный ропот. Никто не остановил его приближения; даже взглядом не поинтересовались
. Он вошел в палатку так, как будто имел на это полное право
как, собственно, и имел, хотя это было право иного
рода, чем мог себе представить любой, кто наблюдал за ним.

Так как полотно створок упала за его спиной, он сделал быстрый обзор
интерьер--две складные Детские кроватки с постельными принадлежностями, лагерь стул, стол причине
пустые ящики динамита с надписи "да приидет Царствие" бренд
много доказательств, и импровизированной лошади вешали одежду с
ассортимент мужской одежды. Его особый интерес остановился на
что-то похожее на сундук для плотницких инструментов, но которое, за неимением какого-либо
более подходящего контейнера, он принял за шкатулку с сокровищами лагеря. Без
особой надежды; он наклонился и попробовал открыть крышку. Она была заперта.

Когда я опустился на колени, чтобы осмотреть это, палатка была залита
солнечным светом из-за открывшегося клапана. Он выпрямился и повернулся в качестве
молодая индианка вошла, ее голова в ярко-фиолетовую бандану.
Возможно, это была горничная привередливого Боннеморта, подумал он.
пришла заправить постель. Его сердце бешено колотилось. Сигнал тревоги испортил бы
все.

"_Kla-как-Да ну!_" она хрюкнула, обычное приветствие "Чинук", но проявил
не удивительно, нахождения его в палатке.

"Не обращайте на меня внимания", ему удалось ответить вполне допускаю, гарантия,
надеялся, что она хотя бы понимает по-английски, хотя она не
говорить на нем.

Но она произнесла это, к его полному ужасу. "Очень хороший
макияж, если он вводит в заблуждение Маунти", - сказала она с веселым смехом, который
удалось сдержать, чтобы не выйти за пределы холста. "Как я тебе нравлюсь
в роли клуши?"

"Мойра!" - прошептал он.

"Никто иной, сержант Скарлет".




ГЛАВА XXIV

ИСТОРИИ, РАССКАЗАННЫЕ В ПАЛАТКЕ

Сеймур стоял и смотрел на молодую женщину, восхищаясь ее
полным преображением. Правильный макияж, как она это назвала.
Он мог правдиво усилить это утверждение. Когда ее глаза были
скрытые и ее голос успокаивал, все следы его возлюбленная пропала. Она
выглядела как сивашка, как будто родилась в семье матери-скво
и провела детство привязанной к доске.

Тонкие линии ее стройной юной фигуры были закутаны в лохмотья по
моде коренных женщин Северного побережья. Линия талии была нулевой, ее
самодельная юбка, казалось, спадала с плеч. Для цельного изделия
одежда, она определенно была из кусочков, залатанных, приколотых и связанных
вместе. Он сомневался, что она сможет снять ее, не разобрав
на части.

Она что-то сделала со своим цветом лица, чтобы придать ему насыщенный медный
оттенок. Руки были окрашены в тон. Ее губы были утолщены
нанесенными краской линиями, а над аристократическим носом проходила серия синих
линий, имитирующих татуировку, которой уроженки аргонавта
уродуют себя женщины. Палец, обмотанный грязной тряпкой, добавил
последний штрих правдоподобия.

Оправившись от первого шока, Сеймур напомнил себе об их
ситуация. "Разве я вчера не ясно дал понять, что твой приход сюда
был вне всякой разумности?" спросил он почти раздраженно.

"Не так далеко, как от меня", - мятежно пробормотала она. "Я здесь,
не так ли? И вы сочтете меня более разумным за то, что я поступил по-своему
".

Она призналась, что с самого начала намеревалась следовать за ним, и по этой
причине она наблюдала за его спуском с вершины утеса, отмечая
трудности, которые он преодолел. После того, как она помогла своему отцу вернуться в
миссию, она посвятила вечер макияжу и костюмам. Она
ушла из дома до рассвета.

"Ты хочешь сказать, что встала на цыпочки на тот выступ и прыгнула на
ель?" недоверчиво спросил он.

Она покачала головой, одарив его улыбкой. "Я извлек выгоду, наблюдая за
тобой. Я проделал весь путь вниз по веревке, прихватив с задания дополнительный моток, готовый
с узлом, и привязал его к концу твоего ".

"Но вы не сможете обмануть женщину!" - заметил он, снова
не скрывая своего волнения.

"Еще не пробовали. Они думают, что я проскользнул посмотреть, как у них дела
и выдал себя за одного из них, чтобы белые не заподозрили моего
визита. Они кажутся довольными - возможно, польщенными - и сохранят мой
секрет ".

Сеймур не смаковал ситуацию, создавшуюся в своей настойчивости. В
присутствие девушки было серьезное осложнение. Он инвалид, ему просто
когда его расследование продвигается с неожиданной плавностью хода. Но
теперь, когда она была внутри, его долгом было вытащить ее в целости и сохранности.

"А как поживают ваши индийские подопечные?" - спросил он, чтобы выиграть
время, чтобы найти для нее самый безопасный и быстрый выход.

"Они озадачивают меня, потому что у них нет жалоб", - ответила она. "Либо
условия изменились, либо этот самозванец был прискорбно введен в заблуждение в своих
наблюдениях. На самом деле, индейцы, похоже, смотрят на Боннеморта и
Клюгер как благодетель. "_Хийу скукум_, бостонцы", - так они называют
негодяев ".

"B. & K. берут на себя основную часть работ по очистке", - сказал ей Сеймур. "Я
наблюдал за разделом, когда они разбирали шлюзы перед зданием сегодня
утром".

"Но это кажется невозможным", - запротестовала Мойра. "Я слышала от двух
моих самых доверенных клучменов, что индейцам отдано
все золото".

Сеймур, казалось, не слышал. Так и было. переезд в передней части
стены шатра, где, под стол, он увидел мешок ровно
как сокровище-взвешенный, кого он видел партнерами из
ручей. Но если это был тот же самый, она была опустошена.

"Все золото, я сказал:" повторила девушка, нетерпеливы в своей кажущейся
недостаточное внимание к ее удивительным отчет. "Что ты делаешь
что, сержант Скарлет?"

"Я скажу, что это очень любезно и невероятно щедро со стороны B. & K. и
что мою ирландку ждет настоящий живой сюрприз, когда я вытащу ее
из jeopardy".

Сержант перевернул мешок и встряхнул его. Единственный
зазубренный комок, очевидно, застрявший в ткани, когда мешок был
сброшен, с глухим стуком упал на землю. Оба наклонились, чтобы рассмотреть его. В
девушка выпрямилась первой.

"Еще этого старого лягушачьего золота", - сказала она с еще одним низким, раздражающим
смехом.

Сеймур взял образец. Она была из того же сероватого металлического
материала, что и фигурка в форме руки, которую Мойра дала ему на
миссии. Однако на этой не было желтого подношения.

"Богаче золота!" Сеймур в раздумье пробормотал восклицание Барта
о том, что он обещал миссис Касвелл.

Он верил, что наконец-то знает ответ на одну часть загадки
Глейшер-Крик. Но он ничего не сказал девушке о своих
надеждах, когда убирал осколок в карман.

- Ты сказала, что сиваши скажут тебе, кто из двух мужчин уехал
из ущелья в утро убийства, - напомнил он ей. - Это сделали
они?

"Это еще одна своеобразная вещь", - ответила она, линий растерянности
наморщив лоб в пятнах. "Мои друзья-кладоискатели настаивают на том, что
и Клюгер, и Боннеморт были здесь, как обычно, все то утро. Они
провели уборку _hiyu_ - собрали много золота - в тот четверг утром и
уверены, что не ошибаются насчет добрых белых людей.
Индейцы не слышали, что Барта убили; они все еще слышат
посмеиваются над тем, как его выгнали из ущелья ".

"Похоже, это оставляет нас равнодушными - настолько равнодушными, насколько мы идем по следу
этого негодяя Кармака, не так ли?"

Девушка не показала ни малейшего намека на то, что она надеялась
услышать что-то в этом конкретном направлении "заполучить своего мужчину".

Но в палатке Сеймур увидел кое-что еще, убедившее его в том, что
поиски убийцы Барта были чрезвычайно "теплыми". В присутствии
этого второго неодушевленного свидетеля он больше, чем когда-либо, стремился
доставьте девушку в целости и сохранности из ущелья - до начала фейерверка.

"Я почти закончил здесь", - продолжил он. "Ты планировала, как ты
будешь выбираться?"

"Я могу вернуться тем же путем, каким пришла, я полагаю", - ответила она, надув губы
это было не так эффективно, как было бы, будь она
естественно одета. "Но я думал, ты собираешься открыть ворота каньона
изнутри?"

"Даже в этом случае я не смогу держать тебя в пределах досягаемости, когда я... когда я вскрою замок".

"Вы хотите сказать... вы хотите сказать, что может быть стрельба?" спросила она с
сдерживаемым волнением.

Ему не понравился огонек надежды, который, казалось, засиял в ее глазах.
"Ты выполнила свою часть работы, Мойра - больше, чем осмелилась бы сделать любая другая женщина
. Интересно, могу ли я доверять тебе, что ты будешь ждать меня в этом
кладбище вниз по ручью?

"Сидеть и праздно ждать, когда я могла бы приложить руку к этому волнению!"
она застонала. "Быть женщиной - ужасное препятствие, сержант Скарлет".

"Это поможет в расследовании этого преступления, - заверил он
ее, - сидеть и ждать. И если я не приду за вами, вы должны будете
самостоятельно вернуться на задание и подождать еще немного, пока не прибудут другие
Полицейские, чтобы свести счеты. Вы сделали достаточно;
остальное предоставьте мне ".

Мойра возразила, что не добилась ничего, кроме крушения
их теорий. Неужели она не могла сделать что-нибудь конструктивное?

"Мы покончили с теориями, и пришло время мне продемонстрировать некоторые факты",
сказал сержант убедительным тоном. "Я уверен, что могу
пообещать вам арест убийцы Барта, если вы немедленно отправитесь в
убежище, которое я предложил".

"Но кладоискатели сказали ..."

"Разговоры скво - забудь об этом". Он терял терпение. "Скорее всего, они
не отличают один день от другого. В любой момент может вернуться Боннеморт.
Не рискуйте, чтобы он вас увидел. Пожалуйста, уходите, пока есть время!" Он
повернулся к палатке и откинул один из ее клапанов.

- Мойра нежеланная - новое ощущение! - разочарованно пробормотала она, затем
шаркая, вышла из палатки нетвердой походкой аргонавта
скво.

Сержант мгновение наблюдал за ней. Какой храброй, какой находчивой она
была! Затем он повернулся и сфокусировал взгляд на перевернутом сапоге, который
лежал рядом с импровизированной лошадиной одеждой.

Судя по подошве, это был правый сапог. Уставившись на него
с внешнего края этой подошвы была специальная пластина, предположительно, для того, чтобы
противодействовать износу из-за хромоты или особенностей походки.
Так же ясно, как если бы это было озвучено, это сказало ему: "Человек, который
носит меня, убил Барта Касвелла!"




ГЛАВА XXV

СЦЕПЛЕНИЕ ПОРОДЫ

Спускаясь по Глейшер-Крик, не обращая внимания на работающих
Сивашей и не получая от них никаких вестей, Мойра О'Мэлли задавалась вопросом, какое
открытие утаила от нее эта загадка Верховых. Она
не особенно возмущалась его неуверенностью, чувствуя, что она ее
не заслужила. То, что он, казалось, не верил тому, что _clootchmen
рассказали ей о продолжающемся присутствии белых и почти белых
спойлеров, одновременно обеспокоило и порадовало ее. Ей было неприятно думать, что
индианки введут ее в заблуждение; но она действительно хотела, чтобы убийца
возлюбленный ее двоюродной сестры схвачен и наказан. Казалось, надежда на это появилась
из-за отсутствия Клюгера или его напарницы в четверг утром.

В начале этого запрошенного выхода девушка не спешила, а
побрела неторопливой походкой скво. Перейдя ручей и скрывшись из виду
с верхних раскопок, она намеревалась укрыться в кустах. Ледник
местные жители больше не увидят ее, пока за ней не придет Сеймур. В том, что он
придет за ней - что он сможет прийти за ней, она
не сомневалась. С того момента , как она увидела , как он вошел в палатку
Боннеморту принадлежало все это, она была уверена в его окончательном
успехе.

Она добралась до ручья и уже собиралась взобраться на бревно для ног, когда
услышала, как кто-то начал перебираться через него с другой стороны. Подняв глаза
который она занимала с опущенными на протяжении ходьбы от палатки, она
видел, с дрожью тревоги, что Bonnemort избил ее
импровизированный мост. Она тянулась от конца журнала, и, казалось,
умысел на просмотр трансляций. Конечно, взрослая порода была бы
выше того, чтобы замечать тяжелую работу скво, но она предпочитала не рисковать
без необходимости.

Упорно отводя глаза, она ждала. Тяжелые шаги приближались
когда крупный мужчина поставил ноги на ровную поверхность. Затем внезапно
они прекратились. Он остановился в конце журнала.

"Слушай сюда, вы _klootch_!"

Тон был запросу, но именно она принесла девушке вдруг
холодок ужаса. Она не осмеливалась поднять глаза, но и едва ли осмеливалась
отказаться.

Очевидно, хозяин не считал терпение по отношению к скво добродетелью.
- Дуется, да? - проворчал он и спрыгнул с бревна, чтобы встать
прямо перед ней. Протянув руку, он взял ее за подбородок между
большим и указательным пальцами и наклонял их, пока ее перепачканное лицо не посмотрело
на него.

"Новенькая, не так ли?" спросил он. "Думал, что не видел тебя раньше,
принцесса".

В его темных глазах появилось выражение, которое напугало ее еще больше. Не смея
произнести ни слова протеста из-за страха, что ее Чинук предаст ее, она сжала
руку, которая держала ее, и разорвала его хватку. Смешок Боннеморта
прозвучал для нее скорее зловеще, чем проклятие.

"Сивашская клуша с характером - и красавица в придачу!" - воскликнул он.
"Есть что-то новое под солнцем. Твой свет был долго скрыт
хватит, юная дикая кошка. Прогуляйся до моей палатки, и мы все обсудим
.

Его огромная рука крепко сжала ее плечо, но без
неоправданного насилия. Когда он отправился обратно в лагерь, она вышла, волей-неволей,
на его стороне. Несмотря на высокий рост для женщины, рыжеволосая порода была
на голову выше ее, и она узнала похитителя, которого
можно было обойти только хитростью.

Он испытывал ее несколькими дерзкими вопросами. Была ли она
замужем? Что бы она взяла за поцелуй? Нравились ли ей белые мужчины,
типа больших медведей?

Казалось, он отрекся от индейской крови, которая, как считалось, текла в его
венах. Очевидно, он немного говорил по-чинукски, потому что жаловался на ее
отказ понимать английский.

Пока они медленно прогуливались, Мойра не теряла времени даром на
самобичевание. Сеймур был прав - ее подвиг был абсолютно
диким. Бежать ей надо, но если по-человечески можно по ее собственному остроумию,
без привлечения конник или даже помешать ему в его
расследование. План мелькнуло в ее голове, и она поспешила
его усовершенствовать.

С той самой неохотой, которой, по ее мнению, требовала ее роль, она
сопровождал его в россыпях. Сиваш мужчины, который оторвался от
их добыча улыбнулся ей и повернулся флегматично прочь. Для них ничего не значило
то, что этот бостонский вождь скукумов счел нужным обратить внимание на
одну из их женщин. В этом квартале не было никакой надежды на помощь.

Когда она добралась до той части россыпи, где две скво,
которым она открылась ранее утром, работали над
шлюзом, она начала сопротивляться, надеясь, что они придут ей на помощь
не раскрывая ее личности. Но с ней сначала рывок,
Bonnemort пальцы крепче сжались, как тиски, как будто он был
ожидая какого-нибудь подобного шага. Она продолжала сопротивляться.

Страх, что Сеймур устроил засаду в палатке и придет
ей на помощь, расстроив все его планы, удерживал ее от крика
позвать на помощь. Одна из скво бросила лопату и направилась
к ней, но другая окликнула ее. Они немного пошептались,
затем повернулись спиной и продолжили свой труд.

Даже осознание того, что ее друзей-индейцев, закаленной магией
слишком много золота, не ее, не ее голос. В
руководитель крик, она мелькает на ледник, используемых в
горный склон подобен гигантской призме, ее бесчисленные грани отражают
солнечный свет всех цветов радуги. По обе стороны от него простиралась
бахрома из кустарника и древесины. Все это приглашало ее, предлагая
убежище от судьбы, которая обещала быть хуже смерти. Но
сначала, прежде чем она сможет сбежать к надежде на спасение, которую они питали, она
должна разорвать хватку Боннеморта, полукровки.

Пока она извивалась, ее ногти оставили на его лице глубокие
царапины; но самые изящные из них, казалось, только распалили его
еще больше. В качестве наказания он потребовал поцелуя тут же, где все ее
трайб мог видеть. В борьбе за исполнение своего негромкого приказа
бандана, которой была повязана голова Мойры, упала на землю. Были видны ее
чудесные волосы.

Обе руки схватили ее и держали ее, как беспомощную в его муфту, как
будто она была ребенком. На мгновение его глаза наслаждались странно
красотки в масках ее. Но вскоре, вместе с пониманием, появился
новый свет - свет узнавания.

"Так!" - пробормотал он, обнажая зубы, как разъяренный зверь обнажает свои
клыки. Передавая свою власть, чтобы ее развевающиеся волосы, швырнул Bonnemort
девушка с ее ноги и начал тащить ее по направлению к палатке.

Наконец, все ее надежды пошли, Мойра О'Мэлли кричала о помощи---в
помогите ее конник. Старый зеленый ледник транслировал ее страдания,
отражая ее крики, пока ущелье не зазвенело от них.


В палатке Боннеморта "Алый" Сеймур опустился на колени перед сундуком,
замок которого ему только что удалось взломать. Он смотрел
расширенными глазами на настоящее богатство россыпей Глейшер-Крик - поистине
богаче золота.

Когда он протянул пальцы, чтобы провести ими по груде серого
богатства, раздался крик. Это мог быть крик канюка
парящего в синеве над лагерем.

Но в следующий момент вопль принял определенную форму человеческого крика
о помощи. Затем раздался пронзительный звук его имени - протяжное "Рассел!"

В мгновение ока он понял. Мойра была обнаружена и попала
в руки грабителей. Не закрывая крышку
сундука с сокровищами, он вскочил на ноги и выскочил из палатки. A
пройдя сотню ярдов по тропинке, он увидел породу и девушку в
отчаянной борьбе. К месту неравной схватки поспешили
два десятка туземцев-аргонавтов.

Сеймур бросился вниз по склону. "Иду, Мойра!" - крикнул он.

Порода услышал и отшвырнул намеченную жертву от себя на камни.
Один взгляд на приближающуюся фигуру просветил его. "Волки бегают парами!"
воскликнул он. "И умирают вместе!" - воскликнул он. "И умирают вместе!"

Мойра видела, как он достал револьвер. Если бы он выстрелил от бедра, ей
такой возможности никогда бы не представилось. Но Боннеморт, уверенный в
расстоянии, которое все еще отделяло его от неизвестного спасителя, остановился, чтобы
прицелиться. Пальцы девушки сомкнулись на камне. Со всей своей
силы она метнула его ему в голову.

Ее прицел был плохим, но он оказался удачным. Снаряд
попала в запястье Боннеморта, когда его палец нажимал на спусковой крючок.
Пуля пролетела мимо. Пистолет был выбит у него из рук и отброшен,
каким-то мускулистым уродом, в пределах досягаемости Мойры.

На секунду, Bonnemort стоял престарелых травмы запястья; затем, с
прорычал проклятие, он вскочил, чтобы вернуть свое оружие. Но Сеймур, в
конце своего порыва, оттеснил его; девушка схватила пистолет и
вскочила на ноги.

Она не могла понять, почему сержант не вытащил оружие и не заявил
о себе. А враг уже был уволен, он уже не был в
сдержанность, что идеалистический лозунг.

Bonnemort тоже выглядел озадаченным, но, видимо, сердце из его
сдержанность противника, он приблизился угрожающе. Опасаясь, что Сеймур
бы матч грубые, Мойра пыталась нажмите
орудие горняка на него, но сержант махнул ей в спину.

"Придержите сивашей", - потребовал он. "Этого зверя избили
иду к нему".

Боннеморт двинулся вперед с радостным смешком, довольный тем, что удача улыбнулась
ему и он получил передышку в физическом бою. Так много всего может случиться
в битве на кулаках. Шла борьба один на один.

После его первого броска, который сержант ловко отбил, главной идеей
породы, казалось, было обхватить своими мощными руками своего
противника. За исключением случайных взмахов, которые могли бы сбить его с ног.
Сеймур вышел, если бы они нашли свою цель, его усилия были направлены на
эту цель.

Сержанту следовало поблагодарить свою команду по перемирию за его способность
уклоняться. Эскимосы арктического побережья выше среднего роста,
с крупной мускулатурой и натренированы по случайной необходимости сражаться с
Белыми медведями. Когда в отряде проводились боксерские поединки, в
вместо другого развлечения Сеймур выступал в роли инструктора. Его
самой большой трудностью было отучить своих учеников от "объятий" и
научить их, что удар кулаком эффективнее клинча в любой день и
где бы то ни было. В результате он был не только натренирован с точностью до минуты, но и
хорошо натренирован в уходе из клинчей.

С самого начала Боннеморт дрался как эскимос, снова и
снова пытаясь сокрушить его в объятиях. С каждым тщетным усилием Сеймур требовал
наказания тычками и порезами на лице. Никогда не был он пойман
мощный другу в объятия.

Для предполагаемого полукровки борьба вскоре стала кровопролитной. Его
пострадали глаза и губы, а нос стал гротескным. С другой
стороны, на Сеймуре практически не осталось следов, за исключением шишки на
лбу и пятна на щеке, там, где его
коснулся кулак Боннеморта.

_Klootchmen_ и воины приходили со всех концов раскопки и
стоял в нелегальном кружке, глядя в глаза удивляться
битва. У Мойры была легкая задача сдерживать их, хотя
она все еще держала пистолет наготове. Никакого партизанского духа не развилось. Если
ничего, их пехотинцы в клинчи уклонялись и удары отправили домой благоприятствования
странная, более компактный истребитель. Сержант был им неизвестен,
но того факта, что девушка из миссии спонсировала его под дулом пистолета, им было
достаточно.

Bonnemort ветер был первым, чтобы подвести его и заставляет хорошо круглой или
два, Сеймур сыграла для него с трудом пробивает тело на каждую
возможность. Стало ясно, что в массе спойлера было больше "говядины"
, чем мускулов. Он становился зрелищем. Его порывы потеряли свою
силу; его замахи стали безнадежно дикими; его защита, которая никогда не была эффективной,
полностью ослабла.

"Достаточное наказание за грубое обращение с тобой?" Сеймур спросил Мойру, когда
водоворот битвы развернул его лицом к ней.

"Да, да, ему заплатили!" - воскликнула она.

Тогда сержант вошел вброд, несмотря на объятия, которых он больше не
боялся. Он поставил Боннеморта на колени. Нет _coup де gr;ce_ был
это необходимо, поскольку заросшие Шахтер был вопит о пощаде. В
Галерея Siwash начала ворчать, что ничего не было доставлено, когда
они увидели, как победитель достал пару наручников и защелкнул их на запястьях
побежденного. Боннеморт казался слишком ошеломленным, чтобы заметить
официальную тенденцию в ситуации, пока--

"Я арестовываю тебя, Гарри Кармак, именем короля за убийство
Оливера О'Мэлли во время перемирия, Северо-Западные территории".

Ошеломленный неожиданностью своего пленения, побелевший от шока от
неожиданного нападения, бывший фактор дико озирался по сторонам.

Что касается Мойры О'Мэлли, двойное удивление было почти чрезмерным.
Испуг помешал ей разглядеть знакомые черты ее лица.
Северная жених теперь, что его волосы превратились в красные, и все через
охота, никакого намека пришел к ней с поджатые сыщик из
открытые места, которые человек, которого он поклялся "достать", поднял руку
на ее брата.




ГЛАВА XXVI

БОТИНОК И ДОБЫЧА

"Тебе лучше вести себя прилично, Кармак". Сеймур сделал ударение на названии сюрприза
чтобы девушка убедилась, что их охота действительно закончена.
"Твой крашеный паштет меня не обманет, и я больше не связан нашим лозунгом
"никогда не стреляй первым ". Ты сделал пару первых выстрелов в
Арктике, помнишь, и только что попробовал еще один здесь. Одно неверное движение
и ты получишь свое ".

Кармак стоял очень тихо. "Что вы имеете в виду, говоря об убийстве,
Сеймур? спросил он через мгновение, когда, очевидно, осознал
глупость дальнейшего отрицания личности. "Возможно, я и выжал
немного из хваткой старой Арктики, чтобы дать мне старт в Британской
Колумбии, но, клянусь, я не имею никакого отношения к удушению
молодого О'Мэлли ".

Мойра все еще казалась озадаченной. "Я думала... Разве присяжные не сказали этого
Авик, эскимос ..." Она не смогла закончить от волнения.

"Чтобы эффективно использовать линию Угиук, нужны двое мужчин", - объяснил Сеймур
девушке. "Я знаю, потому что яодин из них висел у меня на шее
и я едва вырвался из хватки. Этот злодей нанял Авика, чтобы помочь
ему упрятать твоего брата за решетку - нанял его, пообещав выпустить на свободу
чтобы его судили за убийство. Вы можете себе представить! Теперь будет экс-фактор
Karmack, кто исполняет обе-внутри".

Karmack заерзал, в результате ужесточения
сцепление сержанта. "Но, чувак, какой у меня мог быть мотив?"
нервно взмолился он. "Какой мотив?"

"Из какого-то внешнего источника вы узнали, что О'Мэлли был отправлен в
Перемирие, чтобы расследовать ваше дело, и вы знали это, несмотря на все ваши старания
приложив все усилия, он преуспел в получении товара. Чего вы не знали
, так это того, что он уже отправил свой отчет. Я был почти уверен
в твоей вине с тех пор, как узнал, что эти шкурки черно-серебристой лисы
были взяты со склада твоей старой компании, две из тех, что ты
утаил от своих работодателей. "

Сеймур повернулся к Мойре. "Не могла бы ты, дорогая, сказать этим
Сивашам, чтобы они возвращались к работе? Пожалуйста, убеди их, кто я такой и что
Я взял на себя ответственность именем короля. Это всегда хорошо сочетается с
Индейцами. Дайте им понять, что никто из них не должен покидать
раскопки ".

Мойра, казалось, поколебать себя в руки, от этого удара он
поставляется со всем возможным милосердием. "Я не совсем понимаю,
друг, но я благодарю тебя". Она вошла в круг удивленных
туземцев и повторила его приказы на чинукском.

"Но он не носит форму", - возразил кто-то по-английски.

"Ему не нужна алая туника", - ответила девушка. "Он - закон".
Это она также повторила на их гортанном жаргоне.

По приказу Кармак повел их к палатке. Сеймур следовал рядом
позади, поддерживая рукой Мойру, которая казалась немного неуверенной.

У мнимого полукровки вырвался стон, когда он увидел, что
крышка сундука с сокровищами откинута.

"С каких это пор Сила взламывает замки честных людей?"
он зарычал.

Вместо ответа Сеймур захлопнул крышку и жестом пригласил своего
старого врага сесть на сундук. Затем он пересек палатку
и поднял предательский ботинок. Вернувшись с ним, он провел
сравнение.

"Я так и думал", - пробормотал он.

В дальнейших измерениях не было необходимости, и он бросил устройство под
стол. У Кармака были самые большие ступни, которые он когда-либо видел. Отнюдь
возможно, одного из них затолкали в багажник, который он
только что сбросил.

Ничего не зная о следах, которые Сеймур обнаружил рядом с местом
убийства Касвелла, Мойра О'Мэлли смотрела на сравнение
ботинок в озадаченном молчании. Кармак, казалось, лучше понял
причину, стоящую за тестированием.

"Я не убийца", - пробормотал он, сердито глядя на своего похитителя.

"Подождите, пока я получить ваш последний партнер Клугер", - сказал сержант.

Сеймур, казалось, на грани просветления Мойру, когда она подняла
рука осторожно. - Послушай, - прошептала она.

Они услышали стук копыт по лагерю. Кто-то верхом на лошади
быстро приближался. Сержант подошел к передней части палатки и выглянул
между пологами.

"Полагаю, нам все-таки не придется идти за Клюгером", - сказал он, все еще
всматриваясь.

Кармак пробормотал ругательство, его раздражение было направлено против старой леди
Везунчик, которому приписывают лучшее и винят в худшем, что
случается с нелогичными людьми.

"Bonnie--Bonnemort! Где ты?" Низкий горловой зов донесся
снаружи.

"Как ты думаешь, где?" Сеймур крикнул в ответ голосом, который, как он надеялся,
сойдет за голос предполагаемого полукровки.

Он повернулся к Мойре, незаметно направляя ее присесть за
сундук с сокровищами и сохранить ее пистолет на экс-фактор.

"Больше никаких драк на кулаках, - пожалуйста!" - взмолилась она.

"Ни одна женщина не будет в случае этого человека", - прошептал он, и жестом пригласил
тишина.

Фил Брюстер вошел в палатку через мгновение, и Сеймур
понял, что это был первый раз, когда он видел его на ноги. Приветливый
транспортник вышел прихрамывая.

"Чего ты там сидишь, болван?" Брюстер задал свой вопрос
Кармаку, прежде чем оглядеть палатку.

"Возможно, обдумываешь это". Из точки за Брюстером, где он
стоявший незамеченным Сеймур вмешался прежде, чем претендент успел
заговорить за себя.

Брюстер развернулся, и с этим движением его пистолет появился из удобного
укрытия. Но сержант ожидал подобного отчаянного поступка
и был готов. Его левая рука схватила правую руку грузовоза за
запястье и дернула ее вверх. Пуля Брюстера позволила увидеть голубое небо
сквозь брезентовую крышу, в то время как дуло револьвера полицейского
ткнулось в ребра подозреваемого. Грузовоз счел нужным подчиниться
команде бросить оружие.

"Извини, у меня нет с собой больше браслетов", - сказал Сеймур. "Мойра, если
ты заглянешь под вешалку для одежды, где я только что нашел этот ботинок,
ты найдешь кусок веревки ".

"Что все это значит, ты, любитель переплетов?" Потребовал Брюстер.

"Вы напоминаете мне, - я забыл представиться, когда мы встречались вчера
а за день до этого. Karmack, там, может сказать вам, что я называю
сам сержант Сеймур, Кихоты".

"Но он мертв!" - выпалил Брюстер.

"Насколько ему известно, нет, - спокойно заверил его Сеймур. - "но у вас есть
очень веская причина так думать. Теперь, если вы меня обяжете, поставив
руки за тебя..."

Когда Брюстер повиновался, волей-неволей, сержант направил Мойра завязывать
запястья. После того, как он осмотрел узлы и подобрал
упавший пистолет, он предложил Брюстеру присесть на одну из кроватей
, пока они не будут готовы отправиться обратно в Голд. Судне, в
так, взмахнул правой ноги за левое колено. Со своего места на
напротив кроватки, Сеймур увидел на открытых подошва одна из характерных
кожа-экономия металла пластин в которой он был так заинтересован, - единственная
что внесла свой след в земле недалеко от места
убийство. Сунув руку под стол, он достал запасной ботинок, который был у него
бросил туда и увидел, что они совпадают во всех деталях.

"Просто чтобы все было в соответствии с Хойлом, Брюстер", - сказал сержант
. "Теперь я помещаю вас под арест за убийство Барта Касвелла,
он же сержант Сеймур".

Брюстер, казалось, был ошеломлен этим обвинением. Его глаза, словно инстинктивно,
избегали пристального взгляда Сеймура. Он посмотрел на нахмурившегося Кармака,
слегка вздрогнув при первом взгляде на никелированные браслеты, которые носил этот
мужчина.

"Кто теперь болван?" - прорычал Кармак. "Оставляешь следы своей больной
ногой, чтобы любой дурак-конный полицейский прочитал!"

"Заткнись, дурак!" Выражение испуга промелькнуло на красивом
лице Брюстера. На секунду показалось, что он вот-вот набросится на Кармака. Затем, так же
быстро, как и начался, спазм прошел. Он перевел взгляд на
Сеймура. "Если вы когда-нибудь выдвинете это нелепое обвинение, - сказал он, - я
докажу присяжным, что оно ложное. Я занимался кое-какими перевозками для компании B. &
K., не более того. Заехал сюда сегодня, чтобы получить счет.
Внизу, в каньоне, Клюгер передал меня Боннеморту. Я столкнулся с
вами - и неприятностями."

После минутной паузы Брюстер продолжил: "Скажите, если вы действительно
Сержант Сеймур, кто был птицей в форме, которая прибыла в Голд под именем
Барта Касвелла?

"Вдова Барта Касвелла готова рассказать суду, почему он убил Бена
Тейбор в краже моей формы и документов на сцене Би-си-си-си, -
несколько загадочно ответил сержант.

"Бедная Рут", - пробормотала Мойра. "Она действительно верила".

"Ну, я буду..." - начал Брюстер.

"Я же говорил тебе, что Касвелл мошенник", - заныл Кармак. "Ни один желтоногий
не позволил бы поймать себя так, как я поймал его в тот день здесь,
на ручье ".

Сеймур ждал, когда Мойра заговорит. Когда она подошла к нему, ее лицо
на ее лице была самая храбрая улыбка, которую он когда-либо видел у женщины.

"Что дальше, приятель?" капризно спросила она.

"Первый шаг, - сказал он ей, - это изготовить что-то вроде М.П.
печать для того сундука с сокровищами, который я взломал".

Без церемоний сержант поднял Кармака на ноги и подвел
его к левой койке. С этого места изуродованному
бездельнику было бы удобнее смотреть на Брюстера.

"Но в этом сундуке только лягушачье золото", - напомнила Мойра Сеймуру. "
У сивашей все настоящее золото, и оно принадлежит им".

"Вы же на самом деле не думаете, что такая закрытая и жуликоватая корпорация, как
Брюстер, Клюгер и Кармак поставляли еду, динамит и экспертный
менеджмент кучке индейцев только для того, чтобы получать с них плату красивыми
образцами, не так ли, Мойра? "

Она изучила предложение под новым углом зрения, который
представил его вопрос. "Это не кажется разумным, но..."

"Это не разумно", - перебил он, поднимая крышку сундука
что она могла праздник под ее взглядом его серых магазине горкой. "Это
лягушачье золото, как называет его твой отец, оказалось платиновым - оно стоит в шесть
раз больше веса золота".




ГЛАВА XXVII

МНОГООБЕЩАЮЩЕЕ

Сделав потрясающее заявление о том, что Ледниковые россыпи Греции действительно богаче золота
, Сеймур обратился к Брюстеру за
подтверждением. "Каковы текущие котировки платины?" он спросил.

Но фрахтовщик больше не был приветлив. "Я не из
бюро информации", - прорычал он.

"Испытайте меня", - предложил Кармак с возвращением своей прежней наглости.
"Дорогие мои, в настоящее время эта платина стоит сто
пятнадцать симолеонов за унцию, а во время
войны она поднималась до ста семидесяти!"

"А чистейшее золото приносит чуть больше двадцати долларов", - говорит тот.
сержант напомнил девушке. "Видишь, я был почти точен".

Бросив быстрый взгляд, как будто присутствие такого богатства
испугало ее, Мойра опустила крышку.

- Значит, индейцы из Глейшер Мишн... - она заколебалась.

- Богаты ... для них, - подсказал он. "Более того, по заявкам О'Мэлли
между устьем Каньона и Чиной больше лягушачьего золота
, чем выше по ручью, или я не разбираюсь в минералогии. Ты, твой
отец и мисс Рут будете почти миллионерами ".

Сеймур не стал бы объяснять, почему на лице у него появилось обеспокоенное выражение.
непрошеный в его глазах, был ли он обременен этим. Виной тому были предвиденные осложнения
.

Он смастерил непрочную застежку взамен сломанного замка,
и прикрепил к щели в сундуке лист бумаги, на котором было написано
написано "Официально заверено, Р. Сеймур, сержант, R.C.M.P." Затем он
сделал молодого Сиваша, выбранного Мойрой, тщеславным на всю жизнь, поклявшись ему
в качестве специального констебля и поставив его на стражу у входа в палатку.
Его инструкциями было не пропускать никого, пока Сеймур
не вернется, и ему доверили пистолет Брюстера, чтобы поддержать его
авторитет.

Проверка показала, что сиваши вернулись к работе по
"приказу короля". Сеймур не хотел рассказывать им, как богатых
они сами, пока их статус был закреплен
соответствующего суда. Тем временем им было бы лучше продолжить свой труд,
за "все золото", выделенное им спойлерами.

С Брюстером, привязанным к седлу, и Кармаком, все еще в наручниках, на
ногах, заключенных повели вниз по ручью под прицелом
сержанта и его добровольной помощи. Под не-ком. с арм был
стоптанный сапог на правую ногу хромает, то его приз "экспонат" первым отличием
в линейке доказательства были в хранилище комиссар вернулся в
Оттава--"выставка" пару лисы, одну серебряную и одну черную.
Из трех убийств, которые он раскрыл, убийство бедного Оливера О'Мэлли
всегда будет занимать первое место в его личной книге рекордов.

В The down creek tramp Сеймур рассказал Мойре все, что знал о
удивительной истории platinum. Ее отец-миссионер был не
первым, кто назвал этот случайный золотой компаньон помехой и
выбросил его, не зная, что еще с ним делать. Менее чем за
поколение серый металл выделился из менее ценных металлов, пополз
обогнав серебро, а затем обогнав золото, они оказались в центре внимания
популярности. Какой бы ни была конечная судьба руды, она, несомненно, будет
оставаться ценным металлом еще долгое время после того, как Глейшер Крик будет добыт
.

Для собственного удовлетворения, как и для нее, он изложил заговор
против индейцев таким, каким он его теперь видел. Он полагал, что Фил Брюстер
распознал платину в лягушачьем золоте, которое сиваши
выбрасывали. Грузовое судно отправили обратно в Монреаль за Клюгером, чтобы тот
руководил сбором урожая. Зная хотя бы что-то о бедственном положении Кармака,
Клюгер взял с собой убийцу перемирия в качестве помощника
и выдал его за полукровку в качестве части маскировки. Знал
или нет последний, что отец юноши, по его вине
погибшего в Арктике, жил в непосредственной близости от платинового месторождения
, - это вопрос. В любом случае, преступник, вероятно,
решил, что в закрытом каньоне Британской Колумбии ему будет безопаснее
, чем в кафе города, который в последнее время стал самым веселым в
Северная Америка. Брюстер, несомненно, находился на страже снаружи
под прикрытием своего налаженного бизнеса по грузоперевозкам.

Троица загнала индейцев в угол на их собственных землях самым простым
из возможных способов - отдав им все золото, которое было добыто, в то время как
они взяли платину в шесть раз богаче. Их открытие, что Барт
Касвелл понял, что их драгоценный металл скрепил его смертный приговор
. Его исполнение было быстрым, как она знала. Он мог только
надеяться, что официальная казнь, которая, казалось, была необходима, не будет
слишком затянута.

После некоторого убеждения и напоминания о том, что Мойра была постоянная
молодой человек, он описал действия, с помощью которой он шел через
местная тайна. Его убежденность в том, что Барт ограбил сцену,
основанная на узнавании униформы, дала ему "фору" и
оказалась рычагом воздействия на вдову Касвелл. Она подтолкнула его к поиску
"богаче золота". Сама Мойра, сообщив о
золотой лягушке, подстегнула его, поскольку он подозревал, что это платина.
Сказка скво о том, что сиваши забирают все золото, помогла,
а вытряхивание платинового самородка из мешка с рудой завершило
его просветление. Что же касается черносотенного Кармака, чьи волосы были
покраснел - что ж, это было превосходное произведение искусства дайера, но один
Скарлет Сеймур еще долго будет прощать себя за то, что не
распознал это в тот памятный вечер в Венецианских садах.

- Как ты думаешь, мое присутствие там как-то связано... - начала Мойра.

"Почему, самая замечательная девушка на свете, я особенно хотел заставить его
закрыть бухгалтерию с помощью ..." Он прервал себя, подумав о
платиновом богатстве в устье ручья.

Они прошли мимо кладбищенских раскопок, не потревожив сивашей за
их работой. В палаточном лагере в каньоне Сеймур удивил
Клугер, мешковиной Platinum для отдыха, которые Брюстер предупреждал
ему было неизбежным. Маленький человечек был так поглощен своей
восхитительной задачей и в такой воображаемой безопасности, что сержант приставил
пистолет к его спине, прежде чем он оторвал взгляд от добычи. Здесь были прикреплены еще две оседланные лошади
, на которых сели Мойра и Сеймур.

У "ворот" они застали врасплох одного из двух нанятых охранников, вступив в
спор с О'Мэлли. Беспокоясь о своей дочери, старый
миссионер пытался уговорить себя пройти в ущелье. Увидев своих
работодателей арестованными, охранник тут же подал в отставку и не смог
достаточно скоро он отдаст свою винтовку. По дороге в Голд был встречен другой
охранник, возвращавшийся к своей "работе". В одиночку
Шан О'Мэлли совершил последнюю необходимую поимку, добавив еще одного
потенциального свидетеля по делу короля.

Только после того, как Сеймур выполнил формальности, позаимствовав
городскую тюрьму у помощника шерифа Хардли, и заключенные были надежно замурованы,
а дверь холодильника действительно заперта, Мойра, казалось, вспомнила о ней
костюм. Сигнал, поданный с ее места в седле, вывел
сержанта из толпы любопытствующих, собравшихся у бревенчатой калабузы.

"Я не могу остаться, чтобы отпраздновать твою победу, Рассел", - сообщила она ему.
"Я должна вернуться к своему племени - к моей щетке для мытья посуды. Я только что
осознал, что, должно быть, выгляжу скандально в этом костюме. Даже в Голде,
До н.э., мне нужно поддерживать общественное положение ".

Ее уход с угрозами удивил его, внезапно привел в замешательство.
"Свой стоящий, как героиня в золото не могла быть нарушена в результате взрыва
динамита после того что вы натворили в день", - заверил он ее. "И
ты забыл об этом ... ты не понимаешь, что это означает, что наконец-то я
есть мой человек? Я должен вернуться на ледник ночью, ты же знаешь. Я
думал об ужине и официальном сопровождении домой.

На мгновение она задумалась, затем глаза, которые он однажды сравнил
с глазами, "запачканными закопченным пальцем", осветили его всей любовью в
их мире.

"К сожалению, я не могу ждать, в это снаряжение, сержант алый," она дразнила, "но
нет ничего, чтобы помешать вашему приходу миссии на ледник
как только ты будешь готова". Она начала свою лошадь. "Но будьте уверены," она
перезвонил ему: "не забудь принести мой отец с
вы. Он-единственный священник в этих раскопках".

Она ушла прежде, чем он успел поблагодарить ее; но вся платина на
Глейшер не мог купить у него память о тех недавних многолюдных
часах.

Толпа помнила, что он был сотрудником Полиции, даже если он
на мгновение забыл этот факт. Они требовали о нем
подробности преступления очистке, несколько из которых они хотели от него услышать.
Нужно было рассказать помощнику шерифа Хардли о налете на Би-си-Си;
и миссис Касвелл поблагодарить за ее помощь "богаче золота", и
нужно было отобрать специальных констеблей и привести их к присяге для службы в позаимствовал острог и на ручье. Действительно, там было много для
Стафф-сержант Сеймур сделать в свои новые владения, но, когда наконец он
когда он был свободен, он проследил, чтобы преподобный Шан О'Мэлли чистил ему стремена всю дорогу до Глейшера.



КОНЕЦ.