Снежное

Если вода, особенно текущая, символизирует жизнь, её течение, то замерзшая, превращённая в снег, – символизирует память. Снежинки – это блёстки воспоминаний. Мнемозина в роли Снегурочки раздает направо и налево подарки.
 Снег идёт... И я вижу сугробы своего, погребённого под ними детства. То ли сугробы были в ту пору больше, то ли я была меньше и впечатлительнее, но эти гигантские, переливающиеся под фонарями залежи поражали. Почему-то зима, её кристаллизация, замороженность, у меня связаны со странной, теперь, мне кажется, даже юродивой, знакомой моей бабушки. Помню холод, санки, детскую горку во дворе. Бабушка за мной присматривает, а эта женщина непонятного возраста с раскрасневшимися от мороза щеками, будто нарумяненными, как у крепостной актрисы, подходит всегда к нам и что-то рассказывает. Не могу забыть её фиолетовую, изрядно поношенную искусственную шубу, мех у которой стоял дыбом, и серый пуховой платок. Лицо какое-то смазанное, но нос длинный, тонкий и прямой. Бабушка была добра к ней, похоже больше эта женщина ни с кем и не общалась. Как-то раз я спросила, о чём она говорит. "Да ни о чем, – ответила бабушка, – во сколько встала, что съела на завтрак, куда пошла, что купила". Я часто сталкивалась с этой женщиной во дворе уже в школьные годы и потом, когда бабушки не стало. Но всегда поражалась тому, что она вообще не изменилась со времен моего детства – как бы законсервировалась, оледенела в своём безумии и одиночестве. Время сжалилось и оставило её в покое.

 Или вот: я иду после долгого гриппа в фотоателье, где должен сниматься для выпускного альбома весь наш 10 а класс. Снег тоже идёт медленно, как бы со мной в ногу. Уже вечер, и улица похожа на ленту дореволюционной кинохроники в снежной пыли помех. Через две недели я получила фоторгафии и не узнала себя. Отрешенный взгляд, отчуждённый вид человека, который потерялся во времени.

 А уже в институте со снегопадом связан первый опыт ясновидения. Всю ночь мело так, что казалось к утру занесёт город и все пригороды Петербурга. Ветер ломился в окна и двери парадных. Мне приснилось, что на лекции в аудитории университета в Старом Петергофе погас свет. Утром я, увязая в сугробах, с трудом успела к первой паре. Электрички ходили с опозданием. Народа собралось немного. Недалеко от меня сидел нравившийся мне тогда Сергей К. И, конечно, ничего удивительного не было в том, что через минут двадцать после начала лекции вырубили свет. Я торжествующе улыбалась в темноте с восторженным чувством силы всезнания и причастности к небольшому, но чуду. Из аудитории мы вышли вместе с Серёжей.