Полигон 3. Курортная зона...

       А генерал меня запомнил… Как-то командир эскадрильи в самом начале рабочего дня поставил задачу моему экипажу готовиться к вылету на белорусский полигон с заместителем командующего ВВС округа на борту. Оказывается, он сам позвонил командиру полка, приказал выделить экипаж в своё распоряжение и назвал твою фамилию. «Растёшь на глазах, Гена!» – комэска улыбнулся. – «Вылет сегодня, пообедаете и вперёд. Сначала во Львов за генералом, затем в Белоруссию, в Лунинец. Там ночёвка, а утром на полигон. Выпиши данные белорусских аэродромов, их позывные, частоты приводных радиостанций. Кто его знает, куда ещё придётся летать. Генеральские пути неисповедимы. Пусть у вас всё будет под рукой…  Готовьтесь»
 
       Как сказал один большой начальник – «Цели ясны, задачи определены, за работу, товарищИ!». Мой «правак» Виктор, он же лётчик-штурман, получил в «секретке» карты и навигационные сборники и мы дружно занялись подготовкой к перелёту. А диспозиция была такова. В ВВС округа проводились учения, и одному из авиаполков была поставлена задача выполнить бомбометание по наземным целям на одном из белорусских полигонов. Заместитель командующего, в роли проверяющего, должен был лично оценить итоги бомбометания, наблюдая за самим процессом с полигонной вышки, после чего облететь на вертолёте все мишени для детальной оценки качества попаданий по мишеням.
 
       С подготовкой справились быстро, о чём и доложил командиру эскадрильи.  Заявка на вылет была дана от штаба полка. Так как все члены экипажа жили в жилом городке рядом с расположением части, то после подготовки разошлись по домам, чтобы взять необходимые для командировки личные вещи. Затем в лётную столовую, и после обеда все мы уже были на стоянке автотранспорта, где нас ожидал автобус. По прибытии на аэродром подготовили вертолёт к вылету и через диспетчера запросили «добро» на Львов. «Добро» получено и… «От винта» – вперёд за генералом.
 
       Посадку во Львове разрешили в начале ВПП с заруливанием на ближайшую к КДП стоянку. После заруливания выключил двигатели и поднялся на вышку к диспетчеру. После приветствий, диспетчер доложил, что генерал должен скоро подъехать, добро на вылет в Лунинец получено, запуск по готовности. – «Зайдите на метео, бюллетень уже выписан. А начальство лучше подождать у вертолёта» – Что мы и сделали. По прибытии генерала доложил ему о готовности экипажа к выполнению задания. Генерал неожиданно протянул руку для пожатия. Рука у него оказалась крепкая. Да и у меня не хилая. Люблю крепкое рукопожатие… Но генеральское внимание было приятно. После взлёта взял курс на север, в Белоруссию.
 
       После приземления на аэродроме в Лунинце генерал поставил нам задачу на следующий день, сел в поджидавший его «газик» и уехал с аэродрома. Мы поднялись к диспетчеру, дали заявку на завтрашний вылет, уточнили про место ночёвки и, главное, где и когда здесь кормят. Нам выделили комнату в гостинице для перелётных экипажей. До ужина ещё было достаточно времени. Мы разложили на столе полётную карту, чтобы подробнее ознакомиться с районом полётов. Как мы потом выяснили у начальника полигонной команды, авиационный полигон был очень даже внушительных размеров.
 
       Его площадь вписалась в квадрат размером сорок на сорок километров, что по «арифметике Пупкина» составило не много ни мало тысячу шестьсот квадратных км. Что ж, солидно, с размахом! Однако, не мелочились в советское время, когда дело касалось родной армии. Да и в песне поётся – «широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек…» Вот и выделили большие гектары лесистой местности, чтобы было где нашим соколам учиться бить врага. Центр полигона находился примерно в пятидесяти километрах к юго-востоку от небольшого старинного городка под названием Давид-Городок. Когда нам рассказали, что городишко этот был основан аж в 1127 году, то честно – меня такой его преклонный возраст очень даже впечатлил!

       Утром, к назначенному времени, генерал прибыл на стоянку. После взлёта взяли курс на Давид-Городок. Пролетая над ним, подвернули на центр полигона. Погода была прекрасная и через короткое время на горизонте показалась ажурная конструкция высоченной полигонной вышки. Связался по радио с полигонной командой. Местный РП подсказал направление ветра и место посадки. Посадочная площадка находилась недалеко от вышки и совсем рядом со зданием полигонной команды. После приземления генерал посмотрел на часы. Приближалось время начала работы истребителей-бомбардировщиков.

       Генерал улыбнулся: – «Ждём, не расслабляемся. Потом полетим смотреть на результаты» Он повернулся и лёгким шагом направился к вышке. Она находилась примерно в сотне, с небольшим, метрах от домика полигонной команды.  Мне она показалась довольно высокой. Жалею, что тогда не уточнил её высоту… У генерала была хорошая спортивная подготовка. Нам было видно, что он буквально взлетел по ступенькам вышки на самый её верх, где его ожидал руководитель полётов с радиостанцией.
 
       Мы огляделись. Домик был деревянный. Недалеко от него находился живописный неглубокий пруд. Дно у него песчаное, но на нём местами виднелись тёмные пятна ила, вперемешку с опавшими листьями. Всё полигонное хозяйство – дом, пруд и площадка, на которую мы посадили вертолёт, было окружено большими деревьями. Хвойными и лиственными. Рядом с прудом находилась небольшая беседка под крышей. В её центре круглый стол, а по внутреннему периметру – скамейки. И трава вокруг как зелёный ковёр – зелёная, сочная! Пейзаж – загляденье! И воздух чудный – дыши не на дышишься! Красота! Короче – курорт!
 
       Да! Классная служба у бойцов из полигонной команды! Будет о чём вспомнить на гражданке! А ещё они похвастались, что пруд у них является фермой для разведения раков. На солдатских харчах у раков жизнь райская. С берега мы даже увидели несколько раков на песчаном дне. Попросили бойцов угостить нас перед вылетом во Львов. «Без проблем. Мы всех прилетающих к нам угощаем. Раков хватает… Сварим, со специями…»

       Через какое-то время послышался гул самолетов и, затем, многочисленные разрывы бомб. После окончания бомбометания самолёты сразу брали курс на свой аэродром. Генерал спустился с вышки и быстрым шагом направился к вертолёту. Ещё не доходя до него, он поднял руку и сделал кругообразное движение над головой. Всё понятно! Запускаем двигатели. Генерал поднялся в салон и сразу подошёл к кабине пилотов. Борттехник без слов понял, что ему надо освободить своё место между пилотами. Генерал сел на его сидение. После взлёта я довернул вертолёт в сторону поднимавшегося над местами взрывов дыма, набрал высоту пятьдесят метров и мы полетели к местам «былых сражений».
   
       Над мишенями генерал приказал спуститься пониже, чтобы можно было лучше увидеть общую картину результатов бомбометания. Так, на скорости 160 км/час и высоте 25-30 метров, мы выполняли проходы над мишенями, в качестве которых были установлены в колонны списанные военные спецмашины и бортовые грузовики. Одни из них дымились, над некоторыми поднималось пламя. Но попадались и машины, полностью разбитые прямыми попаданиями авиабомб. В разных местах полигона были оборудованы посадочные площадки для вертолётов. Все они представляли собой квадрат со стороной примерно пятнадцать метров. Но все они были подозрительно белого цвета.

       Генерал указал рукой на одну из них. Я выполнил заход на посадку и завис над ней на высоте около десяти метров. С земли поднялось целое облако песчаной пыли. В душе матюкнулся на специалистов полигонной команды. Они сняли с площадки слой дёрна, под которым был чистый белый песок. Лучше бы не снимали, а поставили по её углам деревянные пирамиды, окрашенные в белый цвет. Очевидно, дождей какое-то время не было, песок хорошо подсох, и теперь ветром от лопастей легко поднимался в воздух. Ну, молодцы, бойцы! Удружили!
 
       Завис! Ни неба, ни земли не видно. Скользнул взглядом в нижний блистер и увидел небольшой камешек, вокруг которого струился песок, выдуваемый ветром от несущего винта. Уже хорошо. Осторожно снижаюсь, спасибо камешку – без смещений, не отвожу от него взгляд... После касания земли, зная, что площадка ровная, сразу сбрасываю шаг и перевожу двигатели на малый газ. Хотя уже потом дошло, что и на ней могла оказаться воронка от авиабомбы. Мишени-то рядом…  Вдруг пилот ошибся в расчётах и уложил бомбу мимо цели, аккурат в площадку… Аж мурашки по коже пошли. Зарёкся! Буду впредь осторожен! Пыльная завеса постепенно редела. Мы втроём – генерал и экипаж вертолёта в три пары глаз вглядывались, что там, впереди?

       Пыль улеглась. Но мы сидели молча, только как-то прохладно стало в груди. Впереди вертолёта, в трёх метрах от нас, торчала наполовину ушедшая в песок неразорвавшаяся авиабомба! Рядом с ней лежал небольшой купол стабилизирующего парашюта, а его стропы жгутом уходили куда-то под стабилизатор… Вот это номер! А ведь мы за малым не сели на неё верхом! Не знаю, что подумал генерал…  После нескольких минут размышлений генерал дал команду выключить двигатели. «Раз она не разорвалась при ударе о землю и при звуке лопастей и двигателей вертолёта, то значит и не взорвётся уже… Ну, не должна…»               
               
       Генерал поднялся с сидения и быстро вышел из вертолёта. Я пошёл за ним. Он оглядел бомбу и, недолго думая, сказал: – «Это не сегодняшняя. Сегодня бросали боевые, сотки, ФАБ-100. А эта ПАБ, Практическая, 50-ти килограммовая, учебная, со стабилизирующим парашютом. Это старый образец. Такие ещё есть на складах. Никак не закончатся… Надо будет полигонной команде подсказать, чтобы вовремя и тщательней осматривали территорию» И генерал направился осматривать стоящие в колонне машины.

       Как-то вздохнулось с облегчением. Я наклонился, чтобы поднять лежащий на песке тот самый камешек, который помог мне приземлиться. А это оказался не камешек, а ещё тёплый осколок от авиабомбы. Тяжёленький! Грамм 150, не меньше… Держу на ладони шматок рваного металла толщиной чуть более одного сантиметра с острыми краями. Представил, что будет с человеческим телом, попади в него такой осколок. Жутко стало... Взял его с собой, на память. Рядом с площадкой стояла одна из мишеней. Её КУНГ во многих местах был продырявлен осколками, а задняя стенка, с дверью, горела. Да! От таких ударов враг не уцелеет!

       Вокруг площадки и мишеней росло много молодых сосенок и несколько взрослых сосен. Одна из сосенок лежала на земле, срезанная осколком почти на уровне земли. Обе части ствола – и та, что торчала из земли, и та, которая лежала рядом, были обуглены и сильно дымились. Чуть поодаль дымилась воронка от взрыва бомбы. А ствол стоящей рядом с ней взрослой сосны был покрыт густым налётом копоти, но не чёрной, а пепельно-розоватой, напоминающей цвет какао с молоком… Я прошёл немного дальше, а затем вернулся к вертолёту. Через некоторое время к нам подошёл генерал. Мы все посмотрели на ближнюю к нам спецмашину. Теперь она уже вся была полностью объята пламенем. 

       Генерал махнул рукой. – «Запускаем и летим к вышке» Мы вернулись на площадку. К нам подошёл прапорщик, начальник полигонной команды и спросил, есть ли замечания. Генерал рассказал о тех проблемах, с которыми нам пришлось встретиться. Прапорщик пообещал устранить недостатки и пригласил генерала и членов экипажа в беседку, перекусить на дорожку, чем Бог послал. Мы направились к беседке… Конечно, мне, как ростовчанину не раз доводилось лакомиться донскими раками. Но скажу честно – здешние раки были в два раза больше самых больших раков, которые мне доводилось видеть или есть в донских краях. Посидели, отведали ароматную вкуснятину, наелись от души, поблагодарили бойцов и их начальника за гостеприимство. И далее – «От винта!» Сначала во Львов, а затем домой, в Броды.