Берсеневы. Часть 3. Глава 31

Воскресное утро выдалось пасмурным, но необыкновенно теплым для середины ноября...

        Берсеневы проснулись около девяти часов утра, но вставать не торопились...

        Им было очень хорошо лежать,  обнявшись, наслаждаться покоем и тихо болтать о пустяках...
 
Около десяти часов они услышали, что встали гости...

        Миша неохотно поднялся с постели и стал собираться...

        - Пойду к тете Шуре за молоком... Как ты думаешь, творог брать?

        - Мишенька, может быть, не надо тебе сегодня никуда ходить? - спросила Лиза. - Давай обойдемся тем, что есть в холодильнике...

        - Там после позднего ужина, осталась только мышь, - рассмеялся муж, - и та с голодухи уже повесилась, а завтрак надо накрыть на шесть персон... Гости не поймут, если мы утром поставим на стол борщ или жареную картошку...

        - Давай сделаем драники или кабачковые оладьи... - попросила Лиза.

        - К ним тоже сметана нужна. - ответил Миша.

        - Не обязательно... - ответила Лиза. - К драникам можно приготовить прекрасный грибной или даже мясной соус...

        - Ты не хочешь, чтобы я выходил из дома? - догадался Миша.

        - Сам же сказал, что нам необходимо быть осторожными... - не осталась в долгу Лиза.

        - Не бойся, Лисенок, сейчас я ничем не рискую... – успокоил жену Миша. -  Утро - тяжелое время для алконавтов, а молоко для опохмелки – вещь бесполезная. Мадам, наверняка, за ним не пойдет... Вы закройте дверь и не выходите на веранду, а я постараюсь вернуться побыстрее с полной сумкой вкусненького, и сам напеку на завтрак сырнички...

        - А я?

        - Ты будешь их кушать...

        Поскольку Миша в своем желании пойти к молочнице пренебрег доводами разума, пререкаться было бесполезно...

        Это Елизавета Николаевна усвоила уже давно... Еще в самые первые годы брака...

        Проводив мужа, Лиза, не знавшая ни одной молитвы,  неожиданно для себя самой испытала непреодолимую потребность помолиться...

        Она вернулась в спальню и стала своими словами жарко просить Всевышнего отвести от Михаила опасность...




        Минут через десять Лизу отвлекли от молитвы звуки трех выстрелов, раздавшихся с интервалом в несколько секунд, а затем – истошные женские вопли и встревоженные голоса Юлии и Ларисы, громко разговаривавших в гостиной...
 
        Лизе стало страшно...

        Трясущимися руками она взяла телефон, набрала Мишин номер и осторожно выдохнула, услышав родной голос...

        - Мишенька, с тобой все в порядке?

        - Конечно. Я уже иду домой.

        Лизе не понравилось то, как он разговаривал – напряженно, словно превозмогая сильную боль...

        - Что у тебя с голосом?

        - Быстро иду с тяжелой сумкой. Немного задохнулся... Через две минуты буду дома...




        Через десять минут Миши все еще не было...

        Лиза металась по дому от беспокойства, не реагируя на успокоительные речи Нины Константиновны и отчаянно матеря Юлию Николаевну, вставшую у входной двери и не дававшую Елизавете Николаевне выйти из дома...
 
        Наконец, раздался телефонный звонок...

        Звонил муж:

        - Лизанька, помоги мне немножко... Попроси Юлию Николаевну выйти к калитке и открыть ее...

        Женщина сразу поняла, что случилось несчастье, и, не выпуская из рук телефон, побежала открывать сама...

        Миша стоял у калитки, прислонившись к забору левым плечом...

        На правом рукаве светлой куртки-ветровки чуть ниже плечевого сустава и на груди ниже правой ключицы  расплывались большие темно-багровые пятна, в центрах которых были видны пулевые отверстия...
 
        - Не повезло... - сказал Михаил. - Она все-таки приперлась за молоком... Поможешь мне добраться до дома? Что-то мне хреновато...

        - Обопрись на меня. - велела Лиза, собрав в кулак всю свою волю и мужество, чтобы не упасть в обморок или не расплакаться.

        Когда Берсеневы дошли до гостиной, Елизавета Николаевна с Ларисой Александровной помогли раненому снять куртку с рубашкой и обнаружили, что раны очень сильно кровят, но жгуты наложить не получится...

        Пока Нина Константиновна доставала из шкафов чистые полотенца и простыни, вслух удивлялась тому, что постельного белья и полотенец у Берсеневых осталось так ничтожно мало и обещала надарить им все необходимое ко всем предстоящим праздникам, полковник Мартынова принесла автомобильные аптечки из своей машины и автомобилей Ларисы и Миши...

        Докторица обработала раны и наложила давящие повязки...

        - Нужно быстрее отвезти его в больницу. - сказала доктор Мартынова. - Он теряет очень много крови...

        - Что делать? - спросила полковница.

        - Юлия, звони брату... - ответила Лариса Александровна. - Пусть он на несколько минут отвлечется от опохмеляжа и сообщит в Склиф, что мы везем огнестрел с большой кровопотерей.
 
        - Может быть, в Подольск или Чехов? - спросила Юлия.

        - У него Московский полис. - ответила докторица. - В Подмосковье его могут не принять...

        - Почему? - удивилась полковница. - Полис должен быть действителен на территории всей страны. И вообще - причем тут полис? Это экстренная госпитализация! Его должны принять в любом месте без полиса!

        - Юлия, у нас нет времени вникать в наши ведомственные перегибы, заморочки, бардачины и откровенные саботаж и вредительство... - ответила докторица. - Случаев, когда тяжелых пациентов с полисом одного региона отказываются принимать в другом, очень много... Случаев, когда пациентов в тяжелом состоянии отказываются принимать по Скорой без полиса, еще больше... И никому никогда не бывает дела до того, что из-за их вредительства пациент может погибнуть... Чиновники от медицины... Глухая стена...

        - И что? - спросила полковница.

        - Если мы сейчас попробуем прошибить эту стену, потеряем время, но ничего не добьемся... - ответила Лариса Александровна. - Вернее, добьемся...



Продолжение следует...