Позднее зажигание. Гл. 18

—…девушки… проститутки… — блаженно прикрыв глаза, протянул Дипак.
Сергей молча достал из кармана пачку Camel.

***
— Слушай, Инка, а нас не примут за проституток? — оглядываясь на стойку бара, с опаской спросила я, вспомнив, как на «аллейке»* к нам подошли два парня и поинтересовались: «Сколько?»
Лицо Инки сделалось недоумевающим:
— Посмотри на них и на нас! — отрезала она.
Я опустила взгляд на свои ноги, наспех обутые в единственные туфли, которые у меня имелись на тот момент — модные, но строгие, достаточно закрытые, больше подходившие для трудовых будней, нежели праздника. Худые бледные голени негармонично торчали из-под нежно-зеленого летнего пальто, приятно обволакивающего бархатистой микрофиброй, накинутого на неодетое толком тело, когда я спешно выбегала из номера по звонку Инки — она ждала меня в холле на первом этаже.
«Да уж, — огорченно подумала я, — не примут».
А девицы тем временем все прибывали и прибывали. Они гордо проходили мимо нас, не глядя по сторонам, ведомые своими сутенерами.
Фигуры —  можно лопнуть от зависти! Хорошенькие личики. Идеальная кожа. Тщательно навитые длинные локоны.
Какие ухоженные!!!
На каждую по сутенеру. Одна девица — один сутенер. Дорогие барышни…
Особенно хороша была блондинка в ярко-красных ремешках вместо платья.
Девяностые взорвали нашу добропорядочную жизнь, выбросив из серо-коричневой обыденности в ослепительный фейерверк красочных непристойных нарядов, экзотической выпивки и невиданных деликатесов.
Ах, чего только не было теперь вокруг, и все это казалось нормальным, казалось, что так и должно быть, казалось, что отныне так будет всегда.

* Местный сленг. Пешеходная зона в одном из скверов Уфы.