Солнце садилось...

   Солнце садилось за горизонтом огромным багровым шаром, разливая бордовое свечение вокруг себя неровной полосой. В лучах заката осенние деревья казались красными. Калина и шиповник, покрытые спелыми ягодами, - пунцовыми. Стёкла в оконных рамах тоже отсвечивали цветом  созревшей вишни. Весь мир, как будто кровоточил, нуждаясь во враче...
Юноша и девушка шли рядом на  "пионерском" расстоянии, понурив головы. Со стороны было видно, что что- то у них не ладится... Может быть, этим холодным, стыдившимся самого себя вечером октября, умирала любовь? Молодые люди ни о чём не говорили. Просто он провожал её домой, потому что мужская честь не позволяла оставить женщину одну. Мало ли что? Печальная вода в парковом пруду, дрожа мелкой рябью от лёгкого ветерка, оплакивала упавшие на  поверхность водоёма листья... Птицы, которые не улетели  на зимовку, прятались в своих гнёздах. Старый парк молчал, не находя, что сказать молодым людям. Да и знал, что они всё равно не поймут языка могучих, величественных деревьев, накопивших мудрость за свою долгую жизнь...
   Два силуэта, ещё различимых в сгущавшихся сумереках на неосвещённой  улочке, куда они вышли из парка, побрели на остановку трамвая.
   - Ты целый месяц водил меня по городу от нечего делать? - спросила она тихим голосом.
   - Этого хотели мои родители, - промямлил он.
   Она была маленькая, хрупкая, черноволосая, с огромными, в поллица, грустными глазами, такими тёмными, что невозможно было в них разглядеть зрачков.
Волосы, уложенные на  головке, естественно немного вились. Внешность девушки и особенно глаза выдавали её принадлежность к древнему народу, веками гонимому и не очень чтимому в нашем жестоком, безбожном мире. Юноша тоже был еврей, но светловолосый и голубоглазый, с крупными чертами лица, удивительно правильными и красивыми. Его спортивная фигура, рост  выше среднего делали его очень привлекательным для противоположного пола. Парень был явно старше своей попутчицы лет на пять- шесть. Ей- то только исполнилось восемнадцать. Она училась на лечебном факультете мединститута, на втором курсе, избрав  профессию ещё в школе. Шёл 1975 год. Поступить в медицинский девушке с "меченной" пятой графой в СССР было весьма проблематично. Но наша героиня поступила благодаря золотой медали, с которой окончила школу, и авторитету своего дяди- профессора, заведовавшего кафедрой патанатомии в этом вузе. Молодой человек уже закончил политехнический и работал инженером в конструкторском бюро одного  известного в городе НИИ. Ему почему- то всегда нравились только русские девочки, весёлые, заводные, доступные. Их глазки, светлые и  с игривыми зрачками, которые то расширялись, то суживались, манили, дразнили, завораживали...
   - Больше не надо приходить, чтобы удовлетворять желания родителей,- решительно сказала она.
   - Я услышал, - ответил он, немного смутившись.
Он в свои двадцать четыре, познавший уже не одну девушку, потерявший, по большому счёту, вкус, жениться не собирался. Ему служили примером знакомые ребята, которые не торопились с этим хлопотным делом и в тридцать лет...
   "Любовь? А что это такое"?
Он посадил её на подкативший трамвай, лязгавший железными сцеплениями вагонов, не попрощавшись.  Неживой свет неоновых фонарей блекло освещал городскую окраину, этот частный сектор, равнодушный, как незрячий и глухонемой инвалид ...
   Разошлись пути- дороги двух еврейских сердец, которые в то, уже далёкое от сегодняшнего дня время, совсем не понимали, что значит быть евреем...
   Они встретились в Израиле двадцать лет спустя и, как ни странно, узнали друг друга. У неё была уже семья. Солидный супруг, типичный ашкеназ, плотный, лысеющий, в возрасте, трепетно поддерживал под руку молодую жену, которая так похорошела, что у её давнего знакомого ёкнуло сердце.
Он был дважды женат и дважды разведён. У него росла дочь от первого брака и сын- от второго. Бывшие семьи с детьми, которые согласно иудейского Закона(Галаха), имея мать- нееврейку, евреями не считались, оставались в России.
 Оба, случайно столкнувшиеся после долгой разлуки на дороге жизни в Земле Обетованной, сделали вид, что видят друг друга в первый раз... Он, было, хотел подойти и заговорить, но ему мешал её муж. И только Всевышний Бог знал, что они уже никогда больше не пересекутся...