Поэт и неволя

В свое время поэт Геннадий Колесников был в Астрахани человеком довольно известным. Он беспрерывно выступал на всевозможных вечерах, его стихи регулярно печатались в местной газете, ну а песня о тополях, стала чуть ли не официальным гимном города. Поэтому нет ничего удивительного в том, что милиция до поры до времени смотрела сквозь пальцы на некоторые «шероховатости» в поведении молодого таланта, возникавшие по большей части вследствие его чрезмерного энтузиазма по отношению к шумным ресторанным застольям.

Но, как известно, ничто хорошее не длится вечно. Очередной скандал окончательно истощил терпение сотрудников органов правопорядка и они, наконец, осознали, что защита общественных устоев от непредсказуемой харизмы известной всем творческой личности более не терпит отлагательств. В результате непродолжительных раздумий для звездного дебошира была выбрана типовая мера воспитательного воздействия в виде временного ограничения свободы передвижения сроком на пятнадцать суток. Почему именно такой срок считался в те далёкие годы оптимальным для приведения несознательных граждан в социально приемлемое состояние, сказать не берусь, но думаю, что определенная научная база под таким мнением все же имелась.

Выслушав при задержании несколько вызывающее, хотя по сути вполне справедливое заявление о том, что «поэт и неволя - две вещи несовместные», уязвленные милиционеры решили показать, что и у них есть свои принципы, направив задержанного не куда-нибудь, а прямо в старинный астраханский острог. Последний был знаменит тем, что за все долгие годы своего славного существования он ни разу не позволил никому из своих постояльцев покинуть свои апартаменты «по-английски», то есть не прощаясь. Именно отсюда пораженного в правах поэта каждое утро и выводили под охраной на общественно-полезные работы.

Как-то арестованный получил наряд на уборку пляжа, расположенного на отдаленном острове. Доставив строптивца на «рабочее место» и снабдив его метлой, охрана, не предвидя никаких осложнений, опрометчиво снизила бдительность, и не без комфорта расположившись в прохладной тени ближайших кустов, стала в приятном расслаблении дожидаться окончания рабочего дня. И дождалась.

Быстро оценив благоприятные перспективы, которые открыла перед ним описанная выше вопиющая халатность, наш герой обладавший на редкость скромными габаритами, умудрился спрятаться под сидением одного из стоящих на приколе рыбацких яликов и был таков. Затем, оказавшись на берегу, он, не теряя времени даром, остановил попутку, посредством которой молниеносно переместился в Ростов. Там он одолжил у знакомых ребят из областной молодёжной газеты деньги и улетел в Кишинёв, где Центральный Комитет комсомола проводил совещание молодых литераторов.

Дать полную картину того, что творилось в это время в недрах астраханской милиции не смог бы, пожалуй, и сам Лев Толстой.  Был объявлен план «Перехват», усилены посты на дорогах, кажется даже была объявлена премия за поимку беглеца. Взыскания сыпались направо и налево. Авторитет правоохранительных органов заколебался как маятник Фуко, поскольку весь город смеялся над незадачливыми стражниками, фактически скомпрометировавшими миф о непревзойденной надежности местного острога.

Однако это был еще не конец. Судя по всему, кишиневский воздух сказался самым положительным образом не только на расположении духа нашего героя , но и на его креативных способностях. Не испытывая ни малейшего смущения по поводу своей непринужденности, он как законный участник совещания не отказал себе в удовольствии дать обстоятельное телеинтервью, посвященное актуальным творческим проблемам молодых поэтов. Своё выступление перед камерами он весьма эффектно, хотя и не без некоторого цинизма, завершил словами горячего привета астраханским землякам и в особенности - доблестным сотрудникам органов охраны общественного порядка. Реакцию главного милицейского начальника на подобное глумление над вверенным ему учреждением я предлагаю вам домыслить самостоятельно.

Через некоторое время после описанных событий мир познакомился с новым сборником стихов Геннадия Колесникова. Неизвестно, получило ли в качестве подарка свой экземпляр Управление астраханской милиции и какую дарственную надпись предпослал ему автор. Но думаю, что в любом случае здесь было бы вполне уместно привести цитату из издательской аннотации, гласящую что «основной направляющей силой поэтических поисков автора стала вера во всемогущество человека с его безграничными возможностями и огромными запасами мужества и упорства».

***

А вообще, если отложить шутки в сторону, не могу не упомянуть и о драматической стороне судьбы этого человека.

В детском садике по недосмотру взрослых в три года он стал инвалидом. Целая серия тяжелых операций на позвоночнике оказалась неудачной.
Более года ему пришлось пролежать буквально на животе. Притормозив физическое развитие ребёнка, словно спохватившись, жизнь с юных лет наполняла немощное тельце духовным здоровьем и силой, которые и помогали ему бороться с болезнью. Именно тогда в его жизнь вошла поэзия.

Свои «Тополя» он написал, наблюдая из окна больничной палаты за жизнью растущих поблизости деревьев, ставших на долгие месяцы его хорошими и верными друзьями…