Девочка, которая ждала Новый год

 Новый год. Это сказка. Радость. Детство...

 Перед Новым годом девочка любила просыпаться в воскресенье пораньше – бабушка в печке пекла блинчики.

 В руках у бабули, которую маленькая егоза звала няней, рогач. Им с завидным артистизмом бабушка пододвигала или, наоборот, отодвигала таганки со сковородами. Рогач был длинный, уходил глубоко внутрь в открытую пасть улыбающейся русской печи. Сковородки снималась с таганка, ставились на загнетку – бабушка ловко поддевала ножом самый край тоненького блинчика, пальцы-эквилибристы молниеносно перекладывали дымящийся блинец на тарелку. Тарелка тут же передавалась маленькой девочке, которая, дуя на пальцы, обжигая язык и нёбо, съедала маленькое солнышко. Вот что значит: с пылу с жару.

 Жар в печке от березовых поленьев густой, невпродых, но бабушка без устали двигает рогач: обмакнет гусиное перо в жир, махнет перышком, нальет жидчайшее тесто, поворачивая сковороду по кругу, чтобы равномерно, чтобы без дырочек – сковороду на таган, таган – ближе к прогорающим дровам. (Если сразу после растопки, если дровам не дать войти в силу, а потом эту силу не раскалить добела и не рассыпать по утробе печи, не получатся блинчики). Вторая сковорода… Ведро десятилитровое по рубчикам напекала бабушка блинчиков. Горячие любила только маленькая внучка…

 Наевшись, девочка одевалась во все теплое: пальтишко с варежками на резинках, чтобы не потерять, шапку, постоянно сползающую на глаза, шарфом надо укутать горло получше (любит оно болеть – вот на прошлой неделе чуть-чуть только из ведра, что брат достал из колодца, попила – пару-тройку глоточков; или две недели назад – поела немного снежка – интересно же льдинку за щекой держать, можно рассасывать, словно конфету), валенки без калош (пока бабушка отвернулась). В калошах не прокатишься так на льду, да и неудобно. Мама же отдавала их в починку, они теперь как новые. Ну, ладно, не новые, новые – тяжелые, большие, а эти легонькие, словно пушинки, знают каждый пальчик...

 Скорее санки, скорее на горку... Вчера взрослые ребята в логу новую залили. В ночь снега не было – только мороз пробежал, заискрил все окна да окутал деревья в иней: они теперь серебряными красавицами смотрятся. Вот бы на горку первой поспеть да скатиться по нетронутому зеркалу с кручи, чтобы след от полозьев остался (лог большой, с самого верха залит – сколько ведер воды ушло – не счесть)...

 Конечно, противный Сережка первый. Нечестно – он к горке ближе всех живет, и его бабушка не печет такие вкусные блинчики. Ничего, у него фанерка, он только два разочка съехал…

 Вечер. Он сегодня особенный. В сенцах в ожидании встречи с хозяевами стоит красавица. Сегодня все лягут поздно. Мама придет с работы, занесет елку, они с бабушкой поставят ее в крестовину и… начнется сказка…

 Красавица в тепле распушится (к кровати с одной стороны и к телевизору с другой можно пройти), распустит аромат леса (он будет ощущаться с 29 декабря по 20 января), верхушкой упрется в потолок (останется место только для пятиконечной звездочки из блестящих серебряных палочек и малиновых бусинок), засверкает разноцветными лампочками...

 Ребятишки смотрят на действо взрослых зачарованными глазами, ждут, когда и им разрешат подойти к волшебнице из сказки. В этом году всем детям, включая маленькую девочку, любительницу блинчиков, студеной колодезной воды, льдинок-конфет и санок с горки, позволят наряжать елку...

 Самый верх украшает мама. Она вешает  большие серебряные шишки. Они тяжелые, их надо глубоко нанизывать на ветку. Хрупкие шарики бережно крепит старшая девочка. Старший брат плохо вешает свою капельку – мама поправляет: разобьется, вдруг сестренка пробежит или кот Пушок...

 Бабушка сидит у ящика, сбитого из фанеры, и всем выдает строго по одной игрушке, показывает, куда лучше повесить. Мама с бабушкой иногда спорят, что вон та игрушка не будет видна, а эту, пусть и с отколотым носиком, можно повесить сзади елочки (в сервант теперь долго никто не полезет), сбоку ее будет видно... 

 Наконец, младшая несет свою блестящую чешуей рыбку, несет бережно, двумя ручками. Ой, какие иголки у елочки колючие. Даже слезы на глазах выступили, но не уронила – хорошо повесила (около своей с бабушкой кровати). Будет теперь просыпаться (бабушка поднимается раньше), смотреть на рыбку. А вдруг она не простая. Ну, и что, что не золотая. Серебряная. Не надо трех желаний – одного хватит! Она подумает, какого.

 Елочку нарядили игрушками. Теперь надо на каждую веточку положить снегу. Не настоящего, конечно, понарошку. Снег делала бабушка из ваты. Маленькие белые пушинки. Младшей девочке раскладывать снег очень понравилось – иголочки совсем не кололись, она даже засмеялась от радости.

 Теперь елочку надо накрыть, чтобы, как показалось малышке, она не замерзла (по утрам, пока бабашка не растопит печь, в комнате бывает студено) или чтобы запах не пропал. Мама от самой макушки спустила целый пук разноцветного дождя, и теперь со старшими детьми бережно и равномерно разбрызгивала его по всей елочке.

 Младшая между тем примостилась подле бабушки. Это не простой ящик из-под фанеры – зачарованный ларец. Вот бабушка подняла обычную газету, пожелтевшую и сморщенную, а под нею – сокровища! Флажки! Девочка попросила рассмотреть их поближе. Когда висят под потолком, голова болит, если долго смотреть. Кого здесь только нет. Мультяшные герои: заяц, волк, поросенок… Девочка подпрыгнула от радости и тут же получила подзатыльник от бабушки: флажки упали с колен и все перепутались. Малышка, насупившись, сидела теперь молча. Бабушка снова подняла газеты. Девочка не удержалась – заглянула.

 Бабушка достала снежные гирлянды. Да-да. Именно. Из снега… На белые нити были нанизаны по четыре-пять ватных шарика. Мама развесила их по всему потолку, крепя специально припрятанными для такого дела кнопками. Если набрать побольше воздуха в грудь и быстро дунуть, гирлянды и флажки закаются – пойдет настоящий снег...

 Бабушка встала, чтобы помочь прикрепить последние снежинки, а девочка нечаянно, правда-правда, опустила глазки в ларец. Газеты. Они прикрывают дно? Или прикрывают… не дно? Девочка осторожно потянула краешек газеты – в глаза бросились веселые искринки, переливающиеся от света помолодевшей люстры-старушки и огоньков на елке. Что это? Нельзя трогать, потому что можно порезать пальчик о разбитые игрушки. Они нужны для украшения ее короны: битые игрушки на клею держатся очень хорошо. А можно ей две короны? Одна будет домашняя, а в другой она пойдет на новогодний праздник в школу? А можно она сделает сама флажки? А можно уже сейчас загадает подарок и пошепчет его Деду Морозу, что мама поставила под елку? А можно… Поздно. Пора спать – завтра в школу. Утренник в десять утра.

 Дети разошлись по своим кроватям: старшая девочка за печку-голландку (там стояла маленькая односпалка, укороченная стараниями искусного мастера, чтобы в одну линию встали три кровати: малышке с бабушкой, сестре и матери), брат лег по другую сторону на диван (барин – один, можно вытянуться в полный рост), младшая, раскинув руки, разметалась по всей перине (бабушка придет не скоро).

 Взрослые ушли в другую комнату, прикрыв за собою дверь. Надо  сделать корону, посмотреть наряд, вдруг что оторвалась, какая-нибудь бусинка, выгладить, приготовить все. У детей должен быть праздник. Новый год. В этом году им всем уж точно повезет…