Сапоги

Как же всё-таки вещи цепко держат нас на привязи воспоминаниями… Ассоциативная Память, что поделаешь…
Разбирая вещи в шкафу после смерти мамы, доктор Рощин вновь увидел их. Сапоги… Зимние сапоги, которые мама так любила. Она привезла их из заграничной командировки. Из ГДР, где несколько лет по контракту работал в воинской части отец. Фирменная вещь — «Salamander»… Тёмно-бардового цвета, на натуральном меху… Даже через много лет сохранившие свою первозданную красоту и изящество, поскольку мама надевала их в исключительных случаях — на выход. Глядя на них, он вспомнил историю из своего детства, также ассоциативно связанную с сапогами.
Шёл 1974 год… Март в тот раз в Москве выдался на редкость тёплым и дружным. Кругом во дворах не лужи — озёра. Море воды…
Однажды вечером после работы мама вошла в квартиру радостная и возбужденная.
-Смотри, Вадик, какие я тебе сапоги по случаю отхватила. Сегодня в ГУМе распродажа была. Мне повезло — едва ли не последняя пара досталась. Как раз по погоде…
С этими словами мать достала из большого целлофанового пакета коробку с чёрными резиновыми сапогами.
-Нравятся? Ну, ещё бы… Английские… Не хухры-мухры… Стоят, правда, совсем недёшево — двадцать рублей. Пятая часть моей зарплаты… Зато — вещь добротная и резина хорошая. Им сносу не будет. Если носить аккуратно, потом в комиссионку можно сдать. Всю сумму, к сожалению, не вернёшь, но хоть сколько. Всё какие-никакие деньги…
12-летний Вадим с восхищением рассматривал сапоги. Такой красивой обуви у него еще никогда не было.
-Мам, а можно я пойду сейчас в них погулять?
-Конечно, иди… Только осторожно, смотри… Не порви…
-Ладно, мам, буду аккуратен…
Вадим переоделся и вышел на улицу… Сапоги были по размеру в самый раз. Чуть с запасом, на вырост… Он одел их на тёплый шерстяной носок. В огромных, разлившихся, глубоких лужах, порой доходивших до середины голени, было так приятно скользить по льду, скрытому под водой. Резиновая подошва обеспечивала отличное скольжение. Он и не заметил, как сапог прочертил подошвой по какому-то твёрдому предмету, вмёрзшему в лёд. Лишь через минуту почувствовал воду в сапоге. Наклонившись над лужей там, где ощутил под ногой препятствие скольжению, Вадим разглядел предмет, ставший причиной этого — разбитая стеклянная бутылка. Острый край которой, торчащий изо льда, как бритвой рассёк подошву его правого сапога. Шерстяной носок между тем продолжал намокать… Рощин выбрался из лужи и, добежав до ближайшей скамейки, снял сапог. Прорезь на подошве была довольно большая — порядка 3-х сантиметров.
-Вот беда… Наверно, теперь не заклеить… И как сказать об этом маме? Она же сказала, что сапоги очень дорогие…
Нет, он не боялся наказания за свой проступок. Хотя мама была женщина весьма вспыльчивая и запросто могла отстегать ремнём или ещё чем-нибудь по мягкому месту. А, порой, куда попадёт… Вадим боятся расстроить её известием. Но и обманывать он не привык. Не приучен… Как быть? Дилемма…
И всё же, придя домой, он сообщил матери о случившемся. Мать лишь всплеснула руками и, охнув, села на кушетку.
-Вадим, ты хоть понимаешь, что натворил? Ты испортил очень дорогую вещь. Мало того, что теперь ты не сможешь их носить, так их же ещё и не продашь. Кто их купит? Кому они нужны?
-Мам, может, папа заклеит? Или отдать в мастерскую по ремонту обуви? И там, возможно, сделают?
-Нет, Вадим… Не сделают… И папа вряд ли сможет заклеить. Уж больно широкий порез… Как же ты так неосторожно поступил? Ты знаешь, что я в ГУМ себе за сапогами поехала? А увидела эту распродажу и купила тебе. А на свои сапоги мне уже просто денег не хватило. Ах, Вадим-Вадим… А мне они самой так нужны… Если бы бы знал как…
Мама закрыла лицо руками и заплакала…
Говорят, что мужчины не выносят женских слез. Но, как оказалось, мальчики тоже… Словно ножом резанули по сердцу сына слёзы матери. Захлёбывающимся от волнения голосом он стал умолять её не плакать.
-Мам, ну не плачь… Не плачь, пожалуйста… Не беда… Никто же не умер… Что-нибудь придумаем… Я обойдусь без этих сапог… Ведь до сегодняшнего дня как-то обходился. Ну и всё… А тебе папа со следущей получки купит сапоги, какие захочешь. А чтобы ему не накладно было — пусть из моей копилки возьмёт. Сколько нужно, хоть все деньги. Там рублей 10 есть… Бабушки на день рождения подарили…
Мать продолжала плакать…
-Мам, знаешь, я когда вырасту и буду сам зарабатывать — куплю тебе сапоги. Вот честное слово — куплю… Ну, не плачь…
На том и порешили… Отец, пришедший с работы, естественно, не обрадовался подобной перспективе. Поскольку импортные женские сапоги (а мама хотела только импортные) стоили отнюдь не мало. Осмотрев порезанный сапог, он также неутешительно покачал головой…
-Эх, Вадим… Угораздило же тебя… Ну, пиши пропало…
После всего случившегося Рощин-младший ещё долго корил себя за неосмотрительность. Но кто бы мог это предвидеть? То-то, что никто… И, тем не менее, он твёрдо решил купить маме сапоги со своей самой первой получки. Не купил… Родители уехали в заграничную командировку, когда он ещё не работал. А вернувшись, мама привезла с собой целую коллекцию обуви. На все сезоны… Чемодан… В том числе и эти — особенно ей любимые сапоги. Которые она одевала лишь для походов в кино и в гости. И тогда же освободила сына от данного ей обещания.
Сейчас, держа их в руках, Вадим Владимирович ещё раз осознал боль от потери самого близкого и родного человека. Которому, возможно, что-то не додал и не досказал в Жизни. То, что нынче осталось лишь в его памяти и мыслях. И о чём ему теперь напомнили эти сапоги.
И как когда-то сказал другой доктор — Фёдор Петрович Гааз, Вадим Владимирович повторил вслух ставшие для него аксиомой слова:
-Спешите творить добро…