Памяти Денни Лэйна

Денни Лэйн. Лучший, в моём восприятии, соавтор Маккартни после Джона. При всём богатстве выбора – Стиви Уандер, Майкл Джексон, Эрик Стюарт, Элвис Костелло.

И я всё понимаю: 79 лет, успел пожить, провести лучшие годы с Wings и в целом лучшей эпохой ХХ века, заработать около миллиона фунтов стерлингов. Нет повода для сослагательных проекций о не сбывшемся.

Но какое это имеет значение сейчас. Новость об уходе оглушает. Это точно тот самый парень, который умел сочинять, не навязываясь в полноценные соавторы, по ситуации играл и на лид-гитаре, и на акустике, и на клавишных…

Тот останется в 70-х навсегда. Звонок Пола – привет, я хочу собрать новую группу, возьми билет в Шотландию, если тебе это интересно, от аэропорта миль сто до моей фермы. Никто ни о чём не догадается, потому что они ждут, что я приглашу Эрика Клэптона. Поиграем – поболтаем на природе…

Это было роскошное десятилетие. От фермы и спонтанного университетского тура до Мэдисон Сквер Гарден. Спасибо за всё, Денни.


******


Из беседы с Денни Лэйном

Не так давно раскопал это интервью, которое Денни Лэйн дал в апреле 2018 года изданию Austin Chronicle в честь введения группы Moody Blues в Зал славы рок-н-ролла. Но, разумеется, в беседе не обошлось и без вопросов о Wings, ведь Лэйн (помимо Пола и Линды) – единственный бессменный участник группы с 1971 по 1980 годы.

Лэйн привычно скромничает, говоря о своей роли в Wings. Конечно, о полноценном сотрудничестве речи не было изначально (в случае с Маккартни оно вообще возможно лишь с одним человеком, и все знают его имя). Но Денни прекрасно дополнял Пола, а их дуэт 1979 года Again and Again and Again – одна из крутейших рок-записей, что я когда-либо слышал. Он также внёс немалый вклад в создание Mull of Kintyre, и это лишь самый известный пример его «теневого присутствия».

Но мне не нужны доказательства талантов Денни, и в беседе меня тронуло иное. Лэйн говорит, что родился за 9 месяцев до окончания войны, а его родители, ожидая новых фашистских бомбёжек или скрываясь от них в убежище, сочиняли музыку и напевали песни, чтобы совсем не пасть духом в том кошмаре. Они познали спасительную силу искусства и поэтому никогда не говорили детям нечто вроде «стань юристом, адвокатом, банкиром вместо этого пустого бренчания». И у нас взошло прекрасное поколение 60-х. Вряд ли изменившее Мир, но точно сделавшее его хоть немного лучше и добрее.

Спасибо Lily Snape (группа в ВК Paul McCartney, Wings и не только) за прекрасный перевод.


******


Austin Chronicle (AC): Итак, Британское Вторжение и это поколение музыкантов вышли из саморазвлекательного движения, берущего начало в бункере?

Денни Лэйн (ДЛ): Именно так и было. Это довольно очевидно, если подумать об этом. Все ждут начала бомбёжек в бомбоубежищах на заднем дворе, поэтому они сочиняют музыку, чтобы не пасть духом. Это помогало жить дальше. Конечно, после войны музыка стала проникать в жизнь детей - а я родился за девять месяцев до окончания войны - как способ зарабатывать на жизнь. Это поощрялось. Мои родители никогда не говорили мне: “Да найди уже себе настоящую работу”. Они были рады, что я это сделал. В этих детях было много энергии. Вот почему было так много групп.

В школе я играл в нескольких группах, а потом у меня появилась своя группа. Она стала довольно известной. На самом деле, барабанщик из ELO, Бив Бивэн, был в той группе со мной. Она называлась Denny Laine & the Diplomats. Мы получили довольно неплохую известность в Бирмингеме, но дело в том, что в то время мои коллеги по группе не хотели становиться профессионалами. Вот почему я присоединился к The Moody Blues. Мы все были честолюбивы. Мы хотели стать знаменитыми. Мы хотели заработать немного денег. Мы хотели делать то, что нам нравится, и нас поощряли делать это. Я не знаю, так ли это в наши дни.

Думаю, сейчас детей поощряют заниматься музыкой, потому что можно проследить историю музыкального бизнеса. В те времена никто не знал, какого чёрта они делают в бизнесе. Вот почему всех обкрадывали. Менеджеры и звукозаписывающие компании были бесполезны, за исключением дистрибуции, но всего остального вместе у них не было. Они не знали, что делать с музыкой, рок-группами и прочим. Мы все были частью этого Возрождения.

Сейчас мы не часто видимся с людьми из моего прошлого, потому что я живу в Америке, но я так сдружился со всеми, с кем мы играли, с такими людьми, как The Yardbirds, Род Стюарт, The Stones. Мы знали всех этих людей. Ещё в юности мы оказались на одних и тех же лейблах. Вот как мы попали в турне с Битлз и подписали контракт с Брайаном Эпстайном [в качестве менеджера] по их рекомендации. На этой почве мы подружились с Битлз. Я подружился с Полом - и вот как получилось, что я в конце концов стал с ним работать. Я знал его задолго до этого. Кажется, прошли многие годы, но это не так. За два года можно было горы своротить. Они были намного более насыщенными. Вот как всё это произошло, на самом деле.

AC: Вы удивились, когда Moodies были введены в Зал славы рок-н-ролла?

ДЛ: Нет, не удивился. Я подумал, что это должно было случиться уже много лет назад, не обязательно со мной, но так же - группой, как они сейчас. Я подумал, что своей популярностью они заслужили быть там. В некотором смысле, если бы я не ушёл, они не стали бы такими популярными. В некотором смысле, я оказал им услугу [смеётся]. Я до сих пор уважаю всех этих парней. Мы здорово повеселились в старые времена, так что это здорово, что нас ввели в Зал славы вместе.

Первоначально меня не собирались вводить, а потом мне позвонили и сказали, что меня ввели. Ходили слухи, что меня не будет, но я был. Они хотели, чтобы я был. В конце концов, всё получилось хорошо, и я очень рад за них. Я рад за себя, конечно, но я рад и за группу. Судя по их работе, они заслуживали того, чтобы оказаться там намного раньше. Это нечестно, понимаешь?

AC: Какое у Вас мнение о такой организации, как Зал славы рок-н-ролла?

ДЛ: Я думаю, здорово, что есть Зал славы рок-н-ролла. Это самое главное. Как это работает - я мало что знаю об этом. Есть команда, которая собирается вместе и голосует. Я знаю, например, что Стив Ван Зандт и Пит Эшер и [диджей] Кузин Брюси и некоторые другие люди хотели, чтобы я вошёл. Они проголосовали за то, чтобы я был введён. Они бы не проголосовали за The Moody Blues, зная, что меня не будет. Они мне помогли.

AC: А Wings заслуживают того, чтобы быть в Зале славы рок-н-ролла?

ДЛ: Нет, потому что Wings никогда не были группой. Простите, но это был проект Пола Маккартни. Вы должны это знать. Мы были известны как Paul McCartney & Wings, но на самом деле, мы не были группой. Мы не были похожи на The Moody Blues, где все участники равны. Это была группа Пола. На этом всё и закончилось. Хотя я и торчал там все эти годы, это была не группа. В глазах общественности - да, но в бизнесе - нет. Это был проект Пола Маккартни. Вот почему его ввели в Зал славы как индивидуального артиста. Wings - это часть его введения, отдельно от The Beatles, на самом деле.

AC: Интересно от вас это слышать, потому что Wings была чрезвычайно популярной группой. Все 23 сингла, выпущенные группой, попали в топ-40, и у Wings было пять идущих подряд альбомов № 1 в США. Это большие цифры. И у группы была определённая жизнь, верно? Это десятилетие - с 71-го по 81-й, - поэтому я удивлён, что Вы говорите, что это была не группа, а скорее “проект Пола Маккартни”.

ДЛ: Ну, это был на 99% материал Пола. Он написал большую часть материала. Я был самым "старым" из всех остальных участников, но, всё же, это был Пол, со своей битловской популярностью, конечно. У меня было немного популярности от Moodies, но не так много. Это он вёл корабль, вот и всё. Именно его слава и его музыка сделали его популярным. Моим вкладом было то, что я так хорошо знал Пола. Мы так хорошо ладили друг с другом и имели одинаковые музыкальные вкусы. Мы были хороши в этом смысле. У нас были естественные рабочие, непринуждённые отношения. Я не трепетал перед Полом, как многие люди. Он был просто товарищем. Я знал его.

Битлз были именно группой. Я не был большим поклонником Битлз, хотя, очевидно, ценил их талант. Но я не был фанатом. Я был в группе. Moodies были соперниками Битлз - в дружеском смысле. Они приходили к нам домой и ставили нам свою новую пластинку, а мы ставили им нашу новую пластинку. Мы были друзьями, но всё равно соперниками. Всегда были. И я не смотрю на это с точки зрения фаната. Я смотрю на это как на то, что я работаю с Полом, потому что он тоже музыкант, и мы все выросли вместе. Вот почему наши рабочие отношения были очень лёгкими.

AC: Было ли пребывание в Wings - всё равно что жить в тени славы Битлз?

ДЛ: Во многих отношениях я стоял снаружи, заглядывая внутрь. Хотя The Moody Blues получили некую долю от этого, это было совсем не похоже на ту высоту, которой достигли Битлз, или на ту славу, которую они получили, поэтому я наблюдал за тем, что происходит, и, в некотором роде, был впечатлён, но, в некотором роде, это было немного страшно. Как скажет вам Грэм [Эдж] из The Moody Blues, одна из причин, по которой они не помещали свои фотографии на обложки альбомов, заключалась в том, что они не хотели быть столь знаменитыми. Это слишком опасно. Хотя многие группы хотят быть успешными, когда слава приходит, они начинают мечтать об обратном. Это всё сумасшествие, которое сопутствует славе. Это отвлекает от музыки, но в то же время, это давит на вас, ты должен продолжать придумывать что-то новое. Это обоюдоострый меч, скажем так. Это был отличный опыт, конечно.

Кроме того, нужно помнить, что для Moodies театры были самыми большими площадками для концертов. Битлз дали только несколько стадионных концертов в ранние годы, но Wings выступали только на стадионах. Всё началось с малого. Чтобы сделать группу хорошей группой, мы отправились в университетское турне - просто для того, чтобы попрактиковаться перед аудиторией без слишком большого воздействия и без слишком большого к себе внимания. После этого пошли стадионы. Большие арены. Большие.