Гаррис Т. 2. Гл. 9. Первая любовь... Ч. 2

Дома я вдруг осознал, что нельзя терять времени. «Если тебе нужна эта девушка, — сказал я себе, — тебе придется быстро завоевать свое место под солнцем!»

Я чувствовал, что теперь папаша и мамаша будут едины в неприятии меня. Они могли бы, вероятно, холодно отнестись ко мне и без этой поездки. Им не сложно было сделать так, чтобы мне стало бы противно даже звонить к ним. Кроме того, я не должен был терять время и силы, ухаживая за Лорой! Эта мысль стала определяющей: я должен приступить к работе немедленно и без каких-либо помех.

В ту ночь я написал Лоре, что мы не сможем видеться в течение ближайших трех месяцев, и объяснил, почему. Я попрошу ее выйти за меня замуж в течение года, надо потерпеть. Она ответила, что все поняла и будет ждать.

Мой выбор был настолько верным, что я полагал само собой разумеющимся ее выбор моей особы. Но все же я чувствовал, что должен выиграть как можно скорее и выиграть по-крупному.

На следующее утро я отправился к Чэпмену и предложил ему написать книгу о моих похождениях на Диком Западе. Он согласился и даже выдал аванс в 100 фунтов стерлингов.

— Но это только потому, что я знаю тебя, — добавил Чэпмен. — Обычно мы предлагаем начинающим авторам издаться за свой счёт.

За полчаса я многое узнал о практике издательской деятельности и нашел повод повторить едкий ответ Байрона Мюррею2, который прислал ему Библию вместо чека. Байрон вернул книгу с одним изменением. В тексте: «Теперь Варрава был разбойником» он вычеркнул слово «разбойником» и вместо него вписал слово «издателем».
_________________________
2 Джон Мюррей (1778—1843) — глава известного шотландского издательского дома. Первый издатель «Чайльд-Гарольда» Байрона.

Никакой надежды сделать состояние посредством издания книги не осталось. Пять дней в неделю я искал пути к обогащению, но лондонский бизнес в то время был организован лучше, чем бизнес в Соединенных Штатах, и поэтому снова и снова я обнаруживал, что очередное придуманное мною направление бизнеса оказалось тупиковым. Наконец, после почти месяца разочарований, я отправился на фондовую биржу и стал искать место клерка в брокерской конторе. Выяснилось, что только один клерк в каждом офисе имел доступ на директорский этаж. Снова привилегированное положение, завоевание которого стоило бы по крайней мере года тяжелой работы. Кроме того, за исключением некоего немецкого еврея, ни один биржевой маклер не нуждался в моих услугах.

Еврею требовалось вести обширную переписку на немецком языке. Я готов был подзаработать этим, но только во внеурочное время. Предложенная плата составляла всего три фунта в неделю, и я засомневался в целесообразности такого заработка. В свой день рождения, четырнадцатого февраля, я решил-таки принять предложение Клейна и взяться за ведение переписки, но только когда улажу кое-какие свои дела

Все время поисков я упорно работал для «Зрителя» и вскоре стал там довольно влиятельной фигурой. Каждые субботу и воскресенье я писал две статьи, которые всегда публиковались. Однажды Хаттон представил меня Мередиту Таунсенду3, своему партнеру. Он заявил, что собирается в отпуск и предлагает меня в качестве своего заместителя на это время.
____________________________
3 Мередит Таунсенд (1831 — 1911) — английский журналист, редактор «Зрителя».

— Он знает полдюжины языков, — сказал Хаттон, — и правит корректуры так же тщательно, как прирожденный грамотей.

Таунсенд заверил меня в своем уважении к публикациям в «Зрителе». Мне предстояла большая редакторская работа. За время отпуска Хаттона я близко сошелся с Таунсендом. Во многих отношениях он был дополнением Хаттона. Таунсенд провел много лет на Востоке и довольно хорошо знал Китай. Если Хаттон был глубоко религиозен и заботился о духовной стороне издания, то Таунсенд заботился главным образом о коммерческом успехе «Зрителя». Хаттон всей душой и разумом верил, что человечество растет в добре и благодати, устремляясь к некоему божественному исполнению. Таунсенд был уверен, что «человек за ткацким станком дурак» и плохо кончит. Но вместе эти двое вполне соответствовали английскому идеалу, одновременно сентиментальному и практичному. Именно благодаря гармонии этих противоречивых взглядов на жизнь «Зритель» обрел власть, влияние и богатство. Несмотря на то, что оба редактора ничего не знали о современной им Европе или Америке, ничего не ведали ни о современном искусстве, ни о современной литературе. Они действительно нуждались во мне, и если бы я начал сотрудничать с ними на год или два раньше или продолжил на год или два дольше, я мог бы стать их партнером, а издание донес бы до более широкого круга читателей.

Когда Хаттон спросил, удовлетворят ли меня двадцать пять фунтов за дополнительную редакторскую работу, я улыбнулся и заверил его, что мне достаточно его доброго слова и тех шести фунтов в неделю, которые я зарабатываю своими статьями.

Я знал, как победить, но не знал, когда одержу победу. Шанс мне выпал, как всегда, в последний момент. Однажды я был в офисе, когда Эскорт, поднимаясь по лестнице, столкнулся с Чэпменом. Перекинувшись парой слов, Эскорт громко сказал:

— Думаю, ваш протеже получит редакцию «Вечерних новостей». Я передал письмо к Колриджу Кеннарду4, банкиру, который, как я понимаю, оплачивает все счета.
_______________________
4 Кольридж Джон Кеннард (1828 — 1890) — богатый английский аристократ и дипломат.

Когда Эскорт вошел в кабинет, я доложить ему о результатах порученной мне миссии. Тема дня была «Жилье для бедных». Лорд Солсбери5 написал статью в поддержку этой идеи для журнала «XIX век»6.  Эскорт, подстрекаемый Джозефом Чемберленом7, вождём радикалов, послал Арчибальда Форбса8, знаменитого военного корреспондента, в Хэтфилд выяснить, что лично лорд Солсбери сделал в своем поместье для улучшения условий жизни своих бедняков. Форбс прислал самый сенсационный отчет. Он описывал дома в деревне Хэтфилд с медным купоросом в речке, из которой люди брали питьевую воду; квартиру, где «во время еды на обеденный стол капала фекальная грязь». Статья оказалась яростной атакой на Солсбери и его лживую политику, что чрезвычайно напугало Эскотра. И когда я указал, что обвинительный характер ее скорее ослабляет ее идею, чем обличает Солсбери, он спросил:
_____________________________
5 Роберт Гаскойн-Сесил Солсбери (1830—1903) — британский государственный деятель; 44-й, 46-й и 49-й премьер-министр Великобритании в 1885, 1886—1892 и 1895—1902 годах, четырежды министр иностранных дел, депутат Палаты общин от Консервативной партии, член Палаты Лордов.
6 «XIX век» — британский ежемесячный литературный журнал, признанный одним из самых важных «изданий серьёзной мысли» в конце XIX в.
7 Джозеф Чемберлен (1836 — 1914) — британский фабрикант, один из самых успешных и влиятельных политиков викторианской Англии. Вдохновитель англо-бурской войны 1899—1902 годов. Отец великих британских политиков Остина и Невилла Чемберленов.
8 Арчибальд Форбс (1838—1900) — шотландский военный журналист и писатель. Знаменит своим описанием хода франко-прусской войны 1870 г. и Парижской коммуны 1871 г.

— А что если вы лично съездите в Хэтфилд и удостоверитесь в правдивости статьи Форбса? — добавил он: — Я уже рассказывал мистеру Чемберлену о вас и ваших публикациях в «Зрителе», и он надеется, что вы возьмете на себя эту миссию.

Конечно, я сразу же отправился в Хэтфилд за подтверждением приведенных Форбсом фактов. В первое же утро я обнаружил, что дом, в котором капала «фекальная грязь», принадлежал вовсе не лорду Солсбери, а одному из главных радикалов деревни. В конце концов, я вынужден был признать, что Форбс посетил в деревне только один дом, принадлежавший лорду Солсбери, из тридцати, им описанных. Затем я позвонил агенту лорда Солсбери и сказал ему, что меня послали в Хэтфилд прояснить ситуацию.

— Могу ли я переговорить с вами на эту тему?

— Бесспорно да.

Человек этот казался страстным приверженцем лорда Солсбери. Он утверждал, что лорд — лучший землевладелец в Англии.

— Знаете, лорд Солсбери небогат, — начал он, — но как только он получил титул и собственность, побывал в каждом из шести сотен домов своего поместья. Четыреста из них требовали перестройки. Мы решили, что лорд может позволить себе перестраивать только по тридцать домов в год. Тогда Солсбери отказался от арендной платы с жильцов аварийных домов. Более того, он решил, что когда дома перестроят, арендная плата с их жильцов будет снижена до трех процентов от взимавшейся прежде суммы. Я покажу вам один или два дома, которые еще предстоит перестроить, — добавил он. — Я был бы не прочь сам жить в таком.

Затем я показал ему статью Форбса, но не раскрыл имени автора.

— Ложь, — воскликнул он с негодованием, — сплошная ложь и гнусная клевета. Если бы только все аристократы вели себя со своими арендаторами и иждивенцами так, как лорд Солсбери, в Англии не осталось бы радикалов.

И я почти согласился с ним.

Вот обо всем этом я доложил в тот раз Эскорту. Он помолчал, а потом предложил:

— Вы должны рассказать об этом Чемберлену. Он, бесспорно, будет разочарован в Форбсе. Но я вам чрезвычайно обязан. Во всяком случае, вы должны позволить мне оплатить ваши расходы. Я взыщу эту сумму с Джозефа, — добавил он, смеясь. — Скажем, двадцать фунтов?

— Денег не надо, — ответил я. — Рекомендуйте меня в редакцию «Вечерних новостей». Это будет лучшим вознаграждением.

— Всем сердцем готов! — воскликнул Эскорт. — Я напишу вам наилучшую рекомендацию и добавлю к ней чаевые. Попросите Хаттона написать отзыв на вашу редакционную статью и представьте все бумаги лорду Фолкстону9, потому что, хотя Кеннард платит, лорд Фолкстон является настоящим хозяином издания. Кеннард хочет баронетства и добивается его через Фолкстона.
__________________________
9 Уильям Плейделл–Бувери, 5-й граф Раднор (1841 — 1900) — виконт Фолкстон с 1869 по 1889 год; британский консервативный политик, казначей при лорде Солсбери.

Я без промедления последовал совету Эскорта. Хаттон дал мне превосходную рекомендацию, заявив, что он использовал меня в качестве редактора и не знал, как отблагодарить. В тот же вечер я отослал рекомендации письмом на имя лорда Фолкстона. Через два дня я получил записку от самого лорда лично. Он извещал, что мистера Кеннарда нет в городе, но если следующим утром я приду в редакцию «Вечерних новостей» на Уайтфрайерз-стрит, он готов побеседовать со мной.

Разумеется, я принял приглашение, занёс письмо с согласием в дом лорда Фолкстона в Эннисморе, а затем сразу же поспешил к Эскорту, чтобы разузнать все о самом лорде. Оказалось, что после кончины его старого больного отца лорд станет графом Раднором с арендной платой не менее 150 000 фунтов стерлингов в год.

— Старшего сына из вежливости зовут лордом Фолкстоном, потому что семье принадлежат и порт, и почти весь город10. Сам лорд Фолкстон женился на сестре11 Генри Чаплина12. Она отличный музыкант, у нее есть свой кружок, состоящий из молодых леди и ее единственной дочери. Раднор13 — глубокий старик, и поэтому Фолкстон, видимо, скоро вступит в права наследства.
________________________
10 Фолкстон — город на юго-востоке Англии; издревле главный пункт связи острова с континентом. В ХХ в. была налажена паромная переправа из Фолкстона в Кале на французском берегу.
11 Хелен Матильда Чаплин (? — 1929).
12 Генри Чаплин, 1 -й виконт Чаплин (1840 — 1923) — британский землевладелец и владелец скаковых лошадей; политик Консервативной партии; к концу жизни возведен в звание пэра; школьный друг короля Эдуарда VII.
13 Джейкоб Плейделл-Бувери, 4–й граф Раднор (1815 — 1889).

Случайность играла в моей жизни великую роль. Особенно запомнился один горестный случай.

Я приехал на такси от Эскорта (он жил в Кенсингтоне) к театру «Лицеум» близ Стрэнда14. В тот год я увлекался постановками Ирвинга15. Я читал афиши, публика входила в театр, когда же я вознамерился последовать за всеми, почти рядом со мною остановился автомобиль. Из него буквально выпрыгнул молодой человек и  спешно помог выйти на тротуар Лоре Клэптон и ее мамаше. Парень был шикарно одет, но повадки выдавали в нем американца, лет тридцати, примерно среднего роста, широкоплечий и весьма симпатичный. Он явно был увлечен Лорой и, помогая миссис Клэптон выйти из авто, продолжал разговор с девушкой. Лора отвечала ему весьма охотно.
___________________________
14 Стрэнд — центральная улица Лондона, соединяющая районы Вестминстер (центр политической жизни) и Сити (центр деловой активности). Начинается на Трафальгарской площади и ведёт на восток параллельно течению Темзы в сторону Флит-стрит.
15 Генри Ирвинг (1838—1905) — театральный актер и режиссер, владелец «Лицеума»; прославился постановками пьес У. Шекспира.

На мгновение (всего лишь порыв обиды) во мне вспыхнуло желание дать ему в морду. Но затем волна гордости захлестнула душу. Девушка не пожелала ждать меня даже трех месяцев. И я поспешил скрыться за тумбой Морриса16. Они вошли в театр. Как далеко зашло это знакомство? Была ли Лора, эта королева моего сердца, его возлюбленной или воспользовалась им как спутником для увлекательного времяпрепровождения? Не знаю.
______________________________
16 Тумба Морриса — уличная высокая тумба цилиндрической формы для вывешивания рекламных афиш. Названа по имени французского печатника Габриэля Морриса, придумавшего это сооружение в 1860-х гг.

Что касается меня, то я решил впредь жить ради своей работы. Прочее меня не должно интересовать, тем более волновать. Но каково же было мое разочарование! Оно было подобно смерти!