de omnibus dubitandum 1. 86

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (1572-1574)

    Глава 1.86. ЛЮБОВЬ ПРЕКРАСНА, А НЕ ЗЛА…

    РАДЗИВІЛЛ Барбара (пол.)(06.12.1520-08.05.1551)(IХ колено) - вдова Станислава Гаштольда (Гоштавта). Вышла замуж в 1533 г. за Станислава Гоштавта владетеля с 1533 г. Геранинов, Правителя Воеводств с 1533 г. Витебска, с 1535 г. Новогрудка, и Трокского. Ум. XII.1535 г. В 1547 г. тайно вышла замуж за Польскаго короля Сигизмунда-Августа II. Отец - Юрий I VICTOR или ГЕРАКЛ Литвы, р. 1480 г. Мать - Варвара Колянка Вольска, р. ? г., дочь великаго этмона Колы из Делиовыэ. Брат - Микола V "Рыжий", р. 1512 г. Сестра - Анна-Елизавета (1518-1556) (Л.С.)

    "...кузина Николая Радзивилла V Чёрного. Вдова Станислава Гаштольда, сына могущественного воеводы и канцлера Ольбрехта Гаштольда, жена польского и речь посполитского короля Зигмунда II Августа. Считается, что тридцатилетнюю Барбару отравила мать короля, Итальянка по происхождению, Бона Сфорца" (Лев Гунин)

    Бона Сфорца получила блестящее образование, она знала право, географию, латынь, теологию, философию и математику. В ее жилах текла кровь Медичи и Борджиа, Бона встречалась с великим Леонардо да Винчи, который работал во дворце ее родителей Джана Галеаццо Сфорца и Изабеллы Арагонской. Дочь миланского герцога была хорошей партией, отличалась красотой и редким умом. В 1518 году Бона стала супругой главы Великого княжества Литовского и короля Польского Жигимонта (Сигизмунда) Старого.  Жигимонт I, отец двух дочерей, овдовевший в 1515 году, мечтал о наследнике и с энтузиазмом ожидал молодую невесту. Ему исполнился 51 год, а ей - 24. Через год после свадьбы родилась дочь - Изабелла. Жигимонт был очень разочарован. Но 1 июля (или 1 августа, по другим источникам) 1520 года у Боны на свет появился долгожданный сын. При крещении он получил родовое имя Жигимонт (Сигизмунд) и амбициозное - Август. Кроме Изабеллы, королева родила еще трех дочерей - Софью, Анну и Катерину=Катажину. Изабелла впоследствии стала королевой Венгрии, Екатерина - королевой Швеции, София - великой герцогиней Брауншвейг-Вольфенбютельской. Анна - женой короля Речи Посполитой Стефана Батория. В 1527 году Бона ждала второго мальчика. Но на королевской охоте произошел несчастный случай - конь королевы споткнулся и Бона вылетела из седла. В результате ребенок родился преждевременно, был окрещен Войцехом Альбрехтом и в тот же день умер. Больше детей у Боны не было. В тот год ей исполнилось 33 года, а королю Жигимонту Старому - 60.

    Бона Сфорца, безусловно, была мудрым государственными деятелем. Ее богатство возрастало благодаря собственным приобретениям и немалым подаркам мужа. В частности, он подарил ей в единоличное владение Кобринское и Пинское княжества, пущу от реки Супрасль до Ковно через всю Гродненщину - 200 км в длину и 50 в ширину. У Юрия Радзивилла королева выкупила себе Гродненское староство, у Гаштольдов - Бельск, Нарев, Сураж. Только со своих владений в Беларуси и Литве Бона получала 36 000 дукатов ежегодно - эти доходы назывались «неаполитанскими суммами». Бона задумала и провела грандиозную земельную реформу в своих владениях - в начале 1550 годов королевские земли были разделены на волоки (21.36 га). Благодаря деятельности королевы начали заселяться малообжитые земли. Именно годы правления Боны - время расцвета для многих белорусЬких городов, развития ремесел и торговли. При королеве второй по значению в Великом княжестве Литовском город - Гродно - получает водопровод, при ней здесь мостят улицы и торговую площадь. С именем прекрасной Итальянки связаны и ратушные городские часы, через века ставшие символом Гродно. Первое упоминание о пятисотлетних часах датируется 1541 годом, когда Бона отдала распоряжение взять на службу часовых дел мастера для обслуживания их механизма.
               
    Королева Бона привнесла итальянскую роскошь в жизнь литовско-польской знати. Она привезла с собой свиту из итальянских мастеров и поваров. При ней в стране стало модно разводить неизвестные прежде апельсины, лимоны, инжир, оливки, изюм, миндаль, а рядом с тарелками на столах появились вилки. Однако Итальянку не слишком любили на новой родине. О ней рассказывали страшные истории - дескать, чтобы как можно дольше оставаться молодой, Бона купается в крови невинных девушек, которых выбрасывали на колесо с шипами в одной из башен королевского замка. И все же, если бы королева ограничивалась экономическими делами, то ее образ в истории имел бы более положительную окраску. Но она очень хотела управлять своим сыном и при этом отчаянно не любила тех женщин, которых предпочитал Сигизмунд Август. Ему было только два года, когда Бона добилась подтверждения исконных прав сына на Великое Княжество Литовское, получив поддержку со стороны крупнейших феодалов Юрия Радзивилла и Ольбрахта Гаштольда (отца Станислава – Л.С.). Магнаты действовали небескорыстно: в благодарность (по протекции Боны) Радзивилл получил привилегии на трокское кастелянство, а Гаштольд - титул воеводы Новаградского для своего сына Станислава. По иронии судьбы, именно эти два "союзника" будут иметь тесное отношение к самому несчастному периоду жизни королевы Боны: один как отец Барбары Радзивилл, а другой как ее супруг. 18 октября 1529 года девятилетний Сигизмунд Август получил меч и шапку великого князя, став самым юным из великих литовских князей. А через год стараниями матери еще при жизни отца его выбрали королем Польши.

    После коронации Зигмунд Август получил в королевском замке собственные апартаменты и вел привычную ему праздную жизнь на итальянский лад - танцы, музыка, забавы. Бону часто упрекали, что молодой король совсем не похож на рыцаря и впустую тратит время среди панЕнок в пении и танцах. Воспитание под руководством матери ослабило душевные силы Сигизмунда Августа и развило в нём мечтательность и нерешительность. Первую невесту своему сыну Бона выбрала сама. Супругой 23-летнего короля стала дочь чешского и венгерского короля Фердинанда 17-летняя эрцгерцогиня австрийская Елизавета. Коронация Елизаветы прошла в мае 1543 года. Бона была довольна, но сделала все, чтобы не допустить юную невестку к власти, не позволив Елизавете иметь большой двор. А спустя немного времени стала добиваться развода сына с Елизаветой на том основании, что они родственники. Летом 1543 года супруги разлучились: Елизавета осталась с властной свекровью, а Сигизмунд Август отправился в Геранены, резиденцию графов Гаштольдов. Именно там он и встретил Барбару Радзивилл, молодую вдову. В 1546 году на 20-м году жизни внезапно умерла законная супруга Сигизмунда Августа - Елизавета. И, хотя у нее было слабое здоровье (есть сведения, что она страдала эпилепсией), возникло подозрение, что королева Бона причастна к смерти невестки. Впрочем, похоронив одну жену сына, Бона стала подыскивать ему другую и выбор ее пал на Анну, единственную дочь Альбрехта Гогенцолерна, что давало Сигизмунду Августу возможность претендовать на прусскую корону.  Однако планам Боны не суждено было осуществиться. Под давлением Радзивиллов молодой король заключил тайный брак с Барбарой. Великое Княжество Литовское приняло этот брак как залог более тесной связи короля с их государством. Но польская знать посчитала королевский союз оскорблением своей чести.

    О трагической истории любви пары №1 белорусского ренессанса, да и пожалуй, всей белорусской истории, красавица Барбары Радзивилл и короля польского Сигизмунда Августа написано и сказано много. Сотни статей, десятки книг, легенды и просто небылицы… Кто-то считает этот брак предосудительным и позорным для королевской семьи, из-за которого прервалась династия Ягеллонов, кто-то поэтизирует фигуры героев, превознося похвалами их любовь до гроба, кто-то принимает это идеальным браком по расчету, а Барбару – непревзойденной актрисой, а кто-то ставит в пример молодого короля, готового отвергнуть корону, но не любимую… И столько же гипотез и догадок о смерти Барбары: тут и отравление ядом, и венерические болезни, и оплошности тогдашней медицины. Каждый автор, пересказывая эту историю, добавляет в нее те цвета радуги, которые присущи именно его видению ситуации, его отношению к ней, характеру, принципам, настроению, наконец. А тем не менее, пока историки спорят и гадают между собой о причинах, значении, предпосылках, мотивах и т.д. и т.п., где-то в глубине темных и прохладных архивных хранилищ, лежат живые свидетели той истории, той жизни: записки, мемуары, хроники, ПИСЬМА. Просто выслушаем самих героев, через их письма, взглянем на причудливую вязь почерка Барбары, вслушаемся в удивительную мелодию языка хроники XVI столетия и увидим наших героев на старинных портретах. А дальше – пусть каждый решает сам. «Quot homines, tot sententiae» — Сколько людей, столько и мнений (лат.)

    Вначале, описание истории, из уст современника-летописца, сохраняя старинную, но,  думаю,  всем понятную и сейчас манеру письма.  Итак погружаемся в XVI столетие: “…Потом король Август, кгды поховал тело королевое, малжонки своее [имеется ввиду первая жена Эльжбета Австриячка], будучи пан молоды, не могучи здержати прирожоное хтивости своеи ку белым головом, почат миловати паню Барбару Радивиловну, которая остала вдовою по пане Станиславе Олбрыхтовичу Кгастолте, воеводе троцком, и мешкала на тои час при матце своеи, пани Миколаевои Радивиловой, пани виленскои, и брате своем пану Миколаю Радивилу, подчашому. И король почал до неи ходити ночию, куды себе хожение учинил з палацу аж до дому ее, и там у нееи бывал часто, и было то слышать по всеи земли Польскои и Литовскои. И братя ее просили короля, абы того перестал а до сестры их не ходил и тое неславы дому их не чинил. Король им обещал через то до нее не ходити и не ходил немалы час, потом крепкости прирожоное далеи терпети не мог и пошол за ся до нееи ночию, и одно самотреть. А панове Радивилове того пильне стерегли, и кгды король до сестры их вшол, они того ж часу там до короля пришли и молвили ему: “Милостивы королю, не мел еси через то до сестры нашое ходити, а тепер для чого еси пришол?”. Король ему поведил: “А што ведаете, может теперешнее приистие мое ку сестре вашои учинили вам большую славу, честь и пожиток”. Они рекли: “Боже даи то”. И того ж часу плебана привели (которого на то готового мели) и отдали короля з сестрою своею потаемне, нихтто з панов-рад духовных и светских, ани теж з двору королевского не были о том ведомы, только Радивилове и Кгезкгаило, а плебан, што шлю давал. А ведже король, и шлюб с нею взявши, того немалы час таил, и пред то она мешкала при матце и у брата своего. Потом король молоды лета божого нарожения 1546 в филипов пост ехал до польши до отца своего, навещаючи его, и там тое оженение свое поведил князю Матеевскому, бископу краковскому, а пану Яну Тарновскому, пану краковскому. Они ему того дозволили, и он за ся з польши приехал до Вильни лета божего нарожения 1548 в велики пост, а панове-рада до Великого княжества вси до Вильни ку королю зъехалися и кгды то услышали и доведали певности панове-рада Великого княжества, иж король з тою панею потаемне шлюб брал, и сердечне того жаловали и почали упоминати и просити короля слезно, абы того не чинил и неровну себе подданое своее за малжонку не брал. Потом всим людем и всеи земли тое оженение королевское было вельми немило, и многие тому веры допустити не хотели и многие пасквили писали о том, в замку ку стенам и к ратуши и к панским домом к воротам прибивали, которые многие и до короля бывали приношоны, а потом и до короля старого, отца и матки его королевоеи староеи до Кракова то дошло. Они вельми строго до сына своего писали, абы того не чинил и за малжонку ее собе не брал. Король Август о то ничого не дбал, а короля старого, отца своего, тако ж и панов-рад корунных и Великого княжства упоминания и прошения слухати не хотел…”. А теперь конечно же письма–несколько свидетельств той эпохи из уст наших героев, запечатленные на пожелтевшей от времени бумаге. Большое спасибо Натальи Русецкой за ее адаптированный перевод нескольких наиболее интересных из писем, адресованных королю на белорусский. С белорусского же, только старого. Поэтому читаем на языке оргинигала. И конечно же–образец ее почерка…
Яго Каралеўскай Мосці майму Міласціваму пану ў рукі.
Найяснейшы Міласцівы Кароль Пане а Пане мой міласцівы.
Едучы да Вашай каралеўскай мосці, пан Забрыдаўскі сам ветліва заехаў да Дубінак, пытаючыся ў мяне, ці маю што пісаць праз яго да Вашай каралеўскай мосці, свайго міласцівага пана. Я як тое ад яго пачула, з радасцю тое ўчыніла, што да Вашай каралеўскай мосці праз пана Забрыдоўскага, як праз пасла надзейнага, гэтае пісанне сваё пасылаю, якім Вашай каралеўскай мосці, свайму міласціваму пану, ад пана Бога жадаю доўга фартуннага здароўя на пацеху вечную мне, найменшай служцы Вашай каралеўскай мосці. І да таго ў тым жа лісце пасылаю Вашай каралеўскай мосці, свайму пану, пярсцёнак, які пакорна прашу, абы Ваша каралеўская мосць, мой міласцівы пан зрабіў ласку ад мяне, служкі сваёй, удзячна і міласц’іва прыняць, ды, носячы яго пры сабе, меў ласку ў міласцівай памяці ды ў ласцы мяне і службу маю захаваць, як пан і дабрадзей міласцівы. Хаця я таго Вашай каралеўскай мосці не заслужыла і не знаюся быць той годнасці, абы каму прычынай сваёй у Вашай каралеўскай мосці мела што памагаць, калі ж і сама яшчэ мала сабе службамі сваімі заслужыла ласкі Вашай каралеўскай мосці; але што Ваша каралеўская мосць з ласкі сваёй панскай пажадалі абраць мяне сабе за найменшую служэбніцу, пакорна прашу, абы Ваша каралеўская мосць зрабіў ласку быць міласцівым панам цнатліваму служку Вашай каралеўскай мосці пану Забрыдоўскаму, што я Вашай каралеўскай мосці заслугоўваць буду малітвамі сваімі да пана Бога, за фартуннае здароўе Вашай каралеўскай мосці, майго міласцівага пана, якое, каб у хуткім часе пабачыла, дай то пане Божа.
Вашай каралеўскай мосці найніжэйшая слуга і вечная нявольніца Барбара Радзівілянка
Найяснейшы Міласцівы Кароль, Пане а Пане мой міласцівы. Вашай каралеўскай мосці, свайму міласціваму пану я пакорна дзякую, што мне, найменшай служэбніцы сваёй Ваша каралеўская мосць, мой міласцівы пан меў ласку даць знаць у сваім лісце пра здароўе Вашай каралеўскай мосці, на той час фартуннае, што я слуга Вашай каралеўскай мосці чуць рада, і тое ўважаю сабе вышэй за ўсе пацехі на свеце і за ўласнае сваё здароўе, такога ж фартуннага Вашай каралеўскай мосці адпана Бога жадаю. Неменшую радасць маю з таго і за тое пану Богу наперад дзякую, што Вашай каралеўскай мосці праз вечныя часы буду заслугоўваць тую міласцівую ласку, якую пазнала з ліста Вашай каралеўскай мосці, у якім мне Ваша каралеўская мосць паведаміць мелі : ласку, што мяне, вечную нявольніцу сваю, Ваша каралеўская мосцьмаеце ласку,там будучы, мець і захоўваць у міласцівай памяці і ласцы сваёй панскай, апавядаючы мне да таго, што ніхто з падданых Вашай каралеўскай мосці, якія ўжо ведаюць пра тое, што мяне Ваша каралеўская мосць мелі ласку ўзяць сабе за вечную слугу, перад Вашай каралеўскай мосцю ліха мяне не ўспамінаюць. Таго я, найяснейшы міласцівы кароль, не прыпісваю ніводнай годнасці сваей, толькі самой ласцы ды міласэрнасці Вашай каралеўскай мосці, свайму міласціваму пану, бо разумею тое і напісаць гэта магу; калі Ваша каралеўская мосць, пан мой са мной, хто супраць мяне? А таму пана Бога безупынна прашу і прасіць не перастану аб тым, абы я ласкі Вашай каралеўскай мосці магла і ўмела вечна заслугоўваць, паводле волі і мыслі Вашай каралеўскай мосці, майго міласцівага пана, сабе і Вашаму народу, сваім слугам і верным падданым Вашай каралеўскай мосці, пана і дабрадзея майго міласцівага. Бо, калі я буду ўмець заслугоўваць у асобе сваёй ласкі Вашай каралеўскай мосці, разумею, што ўсё шчасце, слава, дабро на мяне сыдзе, само мне спадаць будзе, міласцівай ласцы такой і абароне служэнне сваё вечнае даручаю і паручаю, пакорна просячы, абы з яе не была пакінута. Прытым Вашай каралеўскай мосці, свайму міласціваму пану пакорна дзякую за той пярсцёнак, які Ваша каралеўская мосць мне, служэбніцы сваёй, паслаць мелі ласку, знак міласцівай ласкі сваёй, таксама я пасылаю Вашай каралеўскай мосці пярсцёнак адвечнай нявольніцы Вашай, нягодны пярсцёнак нашэння на руцэ каралеўскай, зрабіце ласку, Ваша каралеўская мосць, міласціва прыняць, толькі як ахвяраванне праз яго вечнай службы маёй прад ногі Вашай каралеўскай мосці, ён гадзіннічак ад мяне, бадай бы, мне ў хуткім часе азначыў фартунную і вясёлую гадзіну прыезду Вашай каралеўскай мосці самаго да нас, якога ў добрым здароўі, нязменнай ласцы перад сабой, каб хутка ўбачыла, дай мне то пане Божа. Падчашага, вечнага слугу Вашай каралеўскай мосці, прашу, каб Ваша каралеўская мосць і захоўваў і меў у міласцівай ласцы сваёй каралеўскай з панам Давойнам.
Вашай Каралеўскай Мосці вечная слуга Барбара Радзівілянка.
Найяснейшы Міласцівы Кароль, Пане а Пане мой міласцівы. Я, найменшая слуга Вашай каралеўскай мосці, ніколі не сумнявалася ў ласцы Вашай каралеўскай мосці, свайго міласцівага пана, якую я па-над усімі годнасцямі і заслугамі сваімі ад Вашай каралеўскай мосці заўсёды аж па сёння знала, нават і сёння, ніколькі ў ёй не сумняваючыся, аніводнае сумненне аб ласцы Вашай каралеўскай мосці майго міласцівага пана мяне да таго не прывяло, толькі мяне гэта непакоіць дужа, што я, будучы так блізка да Вашай каралеўскай мосці, нічога не чую пра здароўе Вашай каралеўскай мосці майго міласцівага пана, асцерагаючыся таго, абы ВКМ, чаго пане Божа з ласкі ўберажы, на той час як на здароўі сваім з той працы ды дарогі далёкай і непагоднай не цешыўся зменлівым шчасцем. А што я таксама адна, на тое так доўга глядзець не буду, бо я сумую не памалу, аднак жа не па маёй, а па волі ВКМ хай усё са мной дзеецца. Ад таго стрымацца не магла ані хацела, абы здароўя ВКМ не праведаць, праз надзейнага пасла, якога на гэты час да ВКМ пасылаю, слугу ВКМ ды брата майго п. падчашага, абы ён здароўе ВКМ праведаў і на ўласныя вочы яго пабачыў, з давярэннем службы маёй у ласку ВКМ, а потым прашу, каб таго ж дня мне адказ учыніў аб здароўі ВКМ майго м. пана. Прашу пакорна, няхай за маё скіраванне да Вашай каралеўскай мосці і яго прыезд туды ніякай няласкі, ані адслугі ВКМ яму не нясе. Бо як іншым я давяраю, што мне дастаткова даюць знаць пра здароўе ВКМ майго м. пана, але пану падчашаму, які мяне паінфармуе пра здароўе ВКМ, так веру, быццам сама ўсё бачыла. Затым ласцы ВКМ, свайго міласцівага пана, сябе даручаю.
Б.Р.

Ліст напісаны ўласнай рукой Барбары
Яе каралеўскай мосці каралеве Барбары, жонцы нашай мілай, еtс.
Дадзены нам ліст ад Вашай мосці, з якога мы ўсё дастаткова зразумелі. Да праўды, было гэта для нас дзіўным, шта Ваша мосць давала большую веру чыімсьці апавесцям, ніж нашым словам, якімі мы Вашу мосць з тым азнаямлялі, калі б у нас што змянілася, так мы ўжо Вашай мосці першай пра тое пісалі б. А калі ж Ваша мосць баіцца таго, нас просячы, каб мы Вашай мосці за злое гэта не мелі, дык мы тое ўчынім: але такім чынам, каб ужо Ваша мосць ніколі такіх рэчаў да сябе не прымала, адно тыя, якія мы самі Вашай мосці паведамляем. Што датычыцца таго, каб Вашай мосці мы з міласці сваёй прывычнай не пакідалі, то ў гэтым Вашай мосці сумнявацца не трэба. Бо ведаю, маем мы ў пільнасці добрай тое, што мы ўжо раз абяцалі пану Богу ў Вашай мосці, жонцы нашай мілай. А так жадаем Вашай мосці таго, каб ужо ў тым такую думку І меркаванне пра нас ад сябе аддаліла. Калі б Ваша мосць пра нас што даведалася, каб і ў іншых рэчах была нам ласкава вернай, еtс. А з тым Вашу мосць пану Богу даручаем, якога безупынна просім аб тым, каб мы Вашу мосць у добрым здароўi бачылі. Дадзены ў Петракове die 24 novembris, 1548, V. m.m.
Sigismundus AugustusRex Mp.
      
    Несвижский замок окутан множеством интересных и необычных легенд, преданий, которые придают ему своеобразный флёр таинственности и загадочности. И, слушая их, невольно начинаешь задумываться над жизнью в прошлом, над тем, что она совсем отличается от современной. В том времени то, что нам никогда не почувствовать и не увидеть, единственное что побывать там можно дотронувшись до прошлого в виде произведений искусства, архитектуры, литературы, и построить этот мир в своём собственном представлении, от чего он станет еще привлекательней, не достижимее и сказочнее. Одной из самых красивых и мистических легенд Несвижа является легенда про Черную даму. Её можно услышать далеко за пределами Несвижа, про неё рассказывают страницы учебников истории, произведения известных людей как прошлого, так и современности. Эта красивая легенда основана на романтической и, вместе с тем, трагической истории, которая на самом деле имела место быть. «Романом века» называли историю этого брака…

    Начиная с 1539 года Барбара не снимала траура - один за другим умерли ее свекр, свекровь, отец, а затем и муж. Смерть последнего принесла ей долгожданную свободу и по окончании срока траура красавица вновь стала блистать на балах, очаровывая мужчин. Молодой король был не единственным ее поклонником, но именно ему Барбара ответила взаимностью. Роман разгорался и вскоре, Барбара переехала из Гераненов в Вильню, во дворец своего брата Николая Радзивилла. Рядом стоял дворец великого князя, а специально построенный подземный ход соединял оба здания, предоставляя влюбленным возможность проводить ночи вместе.
      
    Весной 1548 года король Сигизмунд "Старый" умер и Сигизмунд Август официально объявил о своем браке. Королева Бона была в ярости, однако не властна больше над сыном. Польская шляхта устроила несколько покушений на жизнь Барбары, но и это не остановило короля.

    Шляхта атаковала короля по вопросу о браке, заключенном королем с Варварой Гаштольд. Спустя два года после смерти первой жены Елизаветы Австрийской, Сигизмунд-Август во время пребывания в Литве тайно женился на вдове троцкого воеводы Гаштольда, урожденной Радзивилл.

    Светские и духовные сановники считали этот брак, заключенный без разрешения сената, оскорблением закона, а их мнению последовала и шляхта. Дело Варвары, причисленное к тем, которые требовали «экзекуции”, сделалось главным предметом обсуждения Петроковского сейма 1548 года. Сановники: Великий коронный маршалок Петр Кмита, примас Дзежковский, генеральный великопольский староста Андрей Гурка, поддерживаемые Боной, - не щадили упреков и угроз по адресу короля, ораторы посольской избы тоже требовали, чтобы король покинул Варвару.

    Сигизмунд Август, невзирая на то, что имел на своей стороне немного друзей, выдержал эту атаку и не согласился на развод с женой. Спустя два года после закрытия Петроковского сейма Варвара была коронована Гнезненским архиепископом. Если в столкновении из-за Варвары Сигизмунд-Август одолел все препятствия и настоял на своем, то в других делах он пошел вслед за движением шляхты. Со времени Петроковского сейма 1562/63 года, на который король явился в сером шляхетском кунтуше, он разошелся с непопулярной в стране политикой можновладства, опираясь на посольскую избу, Сигизмунд II взял под свое руководство преобразование государства.

    В 1550 году в Кракове Барбара была коронована. А вскоре после этого торжественного события молодая королева и великая княгиня литовская начала сгорать, как свеча, и все старания лекарей вернуть ее к жизни были напрасны. В смерти Барбары подозревали королеву Бону. Говорили, что королеву отравил секретарь Боны Людвик Монти. В этом также была убеждена и высшая знать Польши и Литвы. Молва открыто намекала на ее родство с самыми известными европейскими отравителями - Медичи и Борджиа.

Фрагмент картины «Смерть Барбары Радзивилл», худ. Йозеф Симмлер

    Бона в похоронах невестки не участвовала. Хотя доказательств отравления никто не получил, отныне между матерью и сыном началась многолетняя «холодная война». Король тяжело переживал свое горе. И без того не слишком заботясь о делах государства, после смерти Барбары он всецело попал под влияние Николая Радзивилла, фактически уступив ему управление страной. Следующей королевой Сигизмунда Августа стала сестра его первой жены, Екатерина Австрийская. Судьба этой женщины пронзительна и трагична - седьмая дочь герцога, в 16 лет она была отдана замуж за герцога Мантуи Франческо III Гонзага. Через четыре месяца она стала вдовой. Брак с Сигизмундом Августом не принес ей ни личного счастья, ни радости материнства. В 1558 году Екатерина тяжело заболела и после этого стремилась покинуть Жигимонта Августа и вернуться домой. А в 1565 году на нее было совершено покушение. Наконец, по заступничеству брата Максимилиана II, ставшего императором, Екатерина выехала в Вену. Вернуться на родину стремилась и королева Бона, потерявшая власть над страной и сыном. Но Сигизмунд Август не желал упускать из рук огромные земли и богатства матери. Только заступничество английской королевы Марии Тюдор, свояченицы Боны, и дочери Изабеллы, которая была королевой Венгрии, помогло решить дело - Бона отказалась от недвижимого владения и выехала из Варшавы в феврале 1556 года. Королевский обоз сопровождали венгерские гусары, охраняя жизнь Боны и 24 подводы с серебром, золотом и драгоценностями. Бона вывезла из своих замков все, что смогла, - мебель, ковры, фарфор.

    В апреле того же 1556 года, через 38 лет разлуки, Бона вернулась в Италию и поселилась в семейном княжестве Бари. Но прожила она там немногим более года, и причиной ее смерти считают отравление. Она одолжила испанскому королю Филиппу II Габсбургу то ли 420, то ли 430 тысяч дукатов (одна такая монета содержала почти 3,5 г золота 986-й пробы). Историки утверждают, что, не желая отдавать долг, Филипп приказал отравить Бону и врач Ян Антонио привел приговор в исполнение. Боне Сфорца было 63 года. Зигмунд Август остался один - мать умерла в Италии, две жены расстались с жизнью, коротко побыв с ним в браке, третья, можно считать, убежала.

    Кстати, он неоднократно требовал, чтобы Филипп вернул деньги, взятые в долг у Боны, но тщетно. И это единственное, чем любимый сын почтил память матери. Бездетный, одинокий доживал он свой век и вместе с ним покидала польский трон династия Ягеллонов. На Варшавском сейме 1563-64 годов он передал права на Великое княжество Литовское польской короне, а через пять лет подписал Акт инкорпорации в Польшу огромных территорий ВкЛ - Подляшья, Волыни, Подолья и Киевщины (Люблинская уния). Последние годы Сигизмунд Август прожил в окружении многочисленных любовниц и колдуний, транжиря казну и сокрушаясь о своей судьбе.

    Он умер в 1572 году и, как свидетельствуют хроники, в казне его не нашлось денег, чтобы заплатить за похороны. Но лучшее, что было в этом слабохарактерном, изнеженном человеке, - его верность красавице Барбаре - стало источником вдохновения для поэтов и художников на все времена. Напоследок - предание о Черной даме. Будто бы во время одного из своих наездов в Несвиж, к брату Барбары Николаю "Черному", привез король с собой чернокнижника, пана Твардовского, который пообещал вызвать ему дух жены в том месте, где ее по-настоящему любили и помнили. Дух был вызван, но во время опыта случилось невероятное. Своей любовью Сигизмунду удалось удержать любимую на земле, не дать ей вернуться туда, откуда вызвал ее на время чародей. И духу теперь предстояло ждать земного конца короля, блуждая по залам Несвижского замка в одиночестве, чтобы воссоединиться с ним в вечности. Сигизмунд должен был лишь пообещать, что, почувствовав конец, приедет умирать сюда, в белорусский Несвиж. Смерть пришла к королю внезапно, и он не смог выполнить обещанное. Поэтому, как свидетельствуют легенды, печальный дух Барбары еще в XX веке видели несвижцы, а дух Сигизмунда, тоже одинокий и несчастный, бродил в то время по Краковскому замку.