Депозит на ломбард-стрит

ГЛАВА 1.

Мистер Уильям Спеддинг, адвокат фирмы "Спеддинг, Мортимер и Ларах", купил участок на Ломбард-стрит обычным способом.
Недвижимость поступила на рынок после смерти пожилой леди, жившей
в Маркет-Харборо, которая не имеет никакого отношения к этой истории, и была
выставлена на аукцион в общепринятом порядке.
Мистер Уильям Спеддинг получил участок за 106 000 фунтов стерлингов, сумму, достаточно большую, чтобы вызвать интерес всех вечерних газет, а также большого числа утренних журналов.В качестве точной детали я могу добавить, что были подготовлены планы и одобрен городским инспектором для возведения здания особого типа. Городской инспектор был немного озадачен
внутренним обустройством нового здания, но поскольку оно соответствовало всем
требованиям правил, регулирующих строительство в городе Лондона, и к внешнему виду тоже нельзя было придраться внешний вид - его фасад был спроектирован так искусно, что вы могли бы проходить мимо него дюжину раз в день, не задумываясь о том, что этот новый строительство было чем-то необычным - и поскольку системы вентиляция и освещение были вне подозрений, он передал планы, передернув плечами.-“Я не могу понять, мистер Спеддинг, ” сказал он, положив указательный палец на синий шрифт, “ каким образом ваш клиент намеревается обеспечить конфиденциальность. Здесь есть вестибюль и один большой зал. Где находятся личные кабинеты, и в чем идея этого огромного сейфа в центре зала, и где должны сидеть клерки? Я полагаю, у него будут клерки? Почему, блин, он не будет минуты покоя!”
Г-н Спеддинг мрачно усмехнулся.
“Он будет иметь все тот покой, что он хочет”, - сказал он.
“И своды ... я должен был подумать, что своды будет очень
вещь, которой не хватает для этого”. Он постучал пальцем по углу листа, где было пристойно написано: “План строительства нового сейфового хранилища”.
“Вот сейф”, - сказал мистер Спеддинг и снова улыбнулся.
Этот Уильям Спеддинг, которого, к сожалению, больше нет с нами - он умер
как я расскажу позже, внезапно - был крупным, спокойным человеком с обходительными манерами. Он курил хорошие сигары, кончики которых обрезал
золотым резаком для сигар, и улыбался с готовностью, как человек, у которого нет недостатков в жизни.
В продолжение, возможно, ненужных подробностей, я могу добавить далее, что
несмотря на то, что были запрошены тендеры на возведение Нового сейфового хранилища, предоставление объявления о том, что самый низкий тендер не будет
необходимость быть принятым была оправдана тем фактом, что предложение
Потэма и Холлоуэя было одобрено, и ни для кого не секрет, что их
тендер был самым высоким из всех.-“Моему клиенту требуется самая лучшая работа; он желает построить здание, которое выдержит толчки”. Мистер Спеддинг бросил быстрый взгляд на подрядчика, который сидел по другую сторону стола. “Что-то, что немного взрыв динамита не разнесет на все четыре стороны”.
Подрядчик кивнул.-“Вы ознакомились со спецификацией”, - продолжил адвокат.
он отрезал новую сигару, - “а что касается пьедестала... ах... пьедестала,
вы знаете...?”Он остановился и посмотрел на подрядчика.
“Кажется, все предельно ясно”, - сказал великий строитель. Он достал пачку
бумаг из открытой сумки, стоявшей рядом с ним, и прочитал: “Фундамент должен быть из бетона глубиной двадцать футов.... Пьедестал должен быть чередующимся
слои обработанного гранита и стали ... в центре - облицованный сталью
отсек размером десять дюймов на пять и в половину глубины самого пьедестала.
Адвокат склонил голову.-“Этот пьедестал должен быть самой важной вещью во всей конструкции. Облицованное сталью углубление - я не знаю технической
фразы - которое на днях вашим людям придется заполнить, является
вторым по важности; но сейф, который должен находиться на высоте пятидесяти футов этаж в здании должен быть... но о сейфе уже позаботились.
Армия рабочих, если можно так выразиться, спустилась
на Ломбард-стрит и снесла старые здания. Они снесли их
сломал их, опустил рычагом, и Ломбард-стрит
посерела от пыли. Интерьеры причудливых старых комнат с грязными дубовыми
панелями были неприлично выставлены на обозрение проходящей публики. Корявые, землистые обозы блокировали улицы Ломбард-Стрит, и огнями ночного сжигания скважин заревел среди хаоса.И люди с голыми руками потели и копались днем и ночью; и однажды утром мистер Спеддинг стоял под моросящим дождем с шелковым зонтиком над его головой и выразил от имени своего клиента свое глубокое
удовлетворение достигнутым прогрессом. Он стоял на скользкой доске , которая
образовалась курганная дорога, и рабочие, привлеченные к необычной активности
присутствием ”Фирмы" - чичероне мистера Спеддинга - сновали взад и вперед с
лихорадочной скоростью.
“Они не возражают против дождя”, - сказал юрист, выставив подбородок в
направлении работающих банд.-“Фирма” покачал головой.
“Дополнительная оплата, ” лаконично сказал он, “ мы предусмотрели это в тендере”, он поспешил добавить в оправдание своей щедрости.
Так в дождь и при солнечном свете, днем и ночью появилось Новое безопасное хранилище.Однажды - это было во время ночной смены - к пустынному
улицы города, и лакей помог от темного интерьера
перевозки дрожащего старика с белым, искаженным лицом. Он показал
письменный приказ бригадиру, и ему разрешили пройти через неокрашенные ворота
“завода”.
н осторожно шел среди строительного мусора, не задавал никаких
вопросов, не отвечал на объяснения сбитого с толку
бригадира, который удивлялся, что интересного есть в строительной работе
поднять старика с постели в три часа прохладным весенним
утром.Только однажды старик заговорил.
“Где будет стоять этот пьедестал?” он спросил резким, надтреснутым голосом.
кокни голос; и, когда бригадир указал на пятно и мужчин
даже тогда, деловито заполняя фонда, старика губы кривились
еще в уродливой улыбке, которая показала зубы, слишком белые и регулярной для человека его возраст. Он больше ничего не сказал, но вытащил воротник шубы на
потуже о его худой шее и устало шли обратно в свой вагон.

Дома увидел, что клиент Мистера Спеддинг не больше ... если, конечно, он был
Клиент мистера Спеддинг это. Так насколько известно, он не раз посетить
Ломбард-стрит до ее завершения - даже когда последняя стеклянная панель
был закреплен на высоком позолоченном куполе, когда последняя мраморная плита
была помещена в богато украшенные стены большого зала, даже когда
пришел поверенный и остановился в молчаливом созерцании перед великим
гранитный постамент, возвышающийся среди строительных лесов из тонких стальных балок
поддерживающий лестницу, которая вилась вверх к гигантскому сейфу в воздухе.

Не совсем один, с ним был подрядчиком, благоговение к молчанию по
грандиозность своего творения.

“Готово!” - сказал подрядчик, и его голос эхом отозвался в
полутемных помещениях здания.

Адвокат не ответил.

“Ваш клиент может приступить к делу завтра, если пожелает”.

Адвокат отвернулся от пьедестала.

“Он еще не готов”, - сказал он тихо, как будто боялся эха.

Он направился туда, где большие стальные двери зала были приоткрыты,
подрядчик последовал за ним.

В вестибюле он достал из кармана два ключа. Тяжелые двери
бесшумно распахнулись перед входом, и мистер Спеддинг запер их.
Двое мужчин прошли через вестибюль на оживленную улицу,
и адвокат закрыл за собой наружные двери.

“Мой клиент просит меня передать вам его благодарность за вашу экспедицию”.
сказал юрист.

Строитель с некоторым удовлетворением потер руки.

“У вас ушло на два дня меньше, чем мы ожидали”, - продолжал мистер Спеддинг.

Строитель был человеком немногочисленным вне своей профессии. Он снова сказал--

“Да, ваш клиент может приступить к делу уже завтра”.

Адвокат улыбнулся.

“Мой клиент, мистер Потэм, может не ...э-э... начинать бизнес ... в течение десяти лет”, - сказал он
. “Фактически, до тех пор, пока... ну, пока он не умрет, мистер Потэм”.




ГЛАВА II

ДОМ На ТЕРРИНГТОН-сквер


Мужчина свернул на Террингтон-сквер с Сеймур-стрит и пошел
неторопливо прошел мимо полицейского на посту, коротко бросив ему
“спокойной ночи”. Впоследствии офицер описал прохожего как
джентльмена иностранного вида с короткой заостренной бородкой. Под светлым
пальто он, по-видимому, был в вечернем костюме, поскольку офицер заметил
туфли с простым черным бантом, белый шелковый шарф и
широкополая шляпа подтверждали это мнение. Мужчина перешел дорогу и
исчез за углом огороженного сада, который образует центр
площади. Мимо, позвякивая, проехал запоздалый экипаж, за ним последовала тележка с утренними
газетами, срезавшая путь к Паддингтону; затем
площадь опустела, если не считать мужчины и полицейского.

Мрачная, гнетущая домах на площади были завернуты в сон тянет
жалюзи и ставнями на окнах и тишине.

Мужчина продолжал свой путь, пока не поравнялся с домом № 43. Здесь
он остановился на секунду, бросил быстрый взгляд вдоль улицы
и поднялся по трем ступенькам дома. Он немного повозился
с ключом, повернул его и вошел. Внутри он постоял
мгновение, затем, достав из кармана маленькую электрическую лампу, включил
ток.

Он не потрудился осмотреть широкий вестибюль, но мельком взглянул на
крошечный луч света на внутренней стороне двери. Два тонких провода и
маленькая катушка, прикрепленные к перемычке, не вызвали никаких комментариев. Один из
проводов был оборван при открытии двери.

“Охранная сигнализация, конечно”, - одобрительно пробормотал он. “Все окна
обработаны аналогичным образом, и одному богу известно, какие ловушки поджидают
неосторожных”.

Он обвел фонарем холл. Его внимание привлек тяжелый турецкий ковер у подножия
винтовой лестницы. Он достал из кармана
телескопическую палку, вытянул ее и жестко закрепил. Затем он пошел
осторожно приблизился к ковру. Своей палкой он приподнял угол, и
то, что он увидел, очевидно, удовлетворило его, потому что он вернулся к двери,
где в нише стояла небольшая мраморная статуэтка. Чтобы поднять это,
потребовалась вся его сила, но он отшатнулся и, перекатывая это
по круглому основанию, как железнодорожные носильщики перекатывают маслобойки, поднес
это к краю коврика. Быстрым толчком он воткнул его прямо в
центр ковра. Всего секунду он стоял, колеблясь, затем
словно вспышка, он исчез, и там, где раньше лежал ковер, осталась черная полоса.,
зияющая дыра. Он ждал. Откуда-то из глубины донесся грохот, и
ковер снова медленно поднялся и заполнил пространство. Невозмутимый
посетитель кивнул головой, как бы снова одобряя
осторожность домовладельца.

“Не думаю, что он узнал что-то новое”, - с сожалением пробормотал он.
“Он становится очень старым”. Он осмотрел стены. Они были
увешаны картинами и гравюрами. “Он не может быть исправлен
перекрестный огонь в современном доме”, - продолжил он, и взяв немного побегать,
прыгнул на ковер и оперся на мгновение на нижней ступеньке лестницы. Костюм
наполовину бронированный на первой площадке на мгновение задержал его внимание
. “Тело елизаветинской эпохи с испанским штыком”, - сказал он
с сожалением. “это не похоже на шедевр коллекционера”. Он
посветил фонарем вверх и вниз по молчаливой фигуре, стоявшей в угрожающей
позе с поднятым боевым топором. “Мне не нравится этот топор”, - пробормотал он
и измерил расстояние.

Затем он увидел тонкую проволоку, которая тянулась поперек площадки. Он осторожно переступил через нее и встал рядом со стальным рыцарем.
Скинув пальто, он протянул руку и поймал фигуру за руку.
Он осторожно переступил через нее и встал рядом со стальным рыцарем.
запястье. Затем быстрым рывком ноги он перерубил проволоку.

Он был готов к механическому падению топора; но когда
проволока переломилась, фигура повернулась вправо, и свист! топор сделал
полукруглый надрез. Он думал придержать рычаг, когда тот опускался, но
с таким же успехом он мог попытаться удержать шток поршня двигателя. Его
рука была отдернута, и похожее на бритву лезвие топора на долю секунды промахнулось мимо его
головы. Затем рука резко поднялась
вернулась в исходное положение и осталась неподвижной.

Посетитель облизал губы и вздохнул.

“Это новый, очень Новый”, - сказал он себе под нос, и
восхищение в его голосе было очевидным. Он взял свое пальто, перекинул его
через руку и поднялся по полудюжине ступенек на следующую площадку.
Осмотр китайского шкафа был удовлетворительным.

Белый луч его лампы проникал в углы и щели и ничего не показывал
. Он отодвинул занавеску на окне и прислушался, затаив
дыхание.

“ Не здесь, ” решительно пробормотал он, “ старик не стал бы играть в эту
игру. Змей, выпущенных на свободу в доме в Лондоне, Южная Каролина, приходится собирать по утрам.
”

Он оглянулся. Доступ посадки был получен до трех комнат.
То, что со своей позиции он предположил, выходил на улицу, он не
попытка поступить. На вторую, закрытую тяжелой портьерой, он посмотрел
некоторое время в раздумье. Он подошел к третьей и, осторожно обернув
дверную ручку своим шелковым шарфом, повернул ее. Дверь поддалась.
Он помедлил еще мгновение и, широко распахнув дверь, отпрыгнул
назад.

Интерьер комнаты лишь на секунду погрузился в кромешную тьму, если не считать
мерцающего света, который говорил об открытом камине. Затем
посетитель услышал щелчок, и комнату залил свет. В
темноте на лестничной площадке мужчина ждал; затем голос, надтреснутый старый
голос, ворчливо произнес--

“Войдите”.

Мужчина на лестничной площадке все еще ждал.

“О, заходи, Джимми, я тебя знаю”.

Человек снаружи осторожно шагнул через вход на свет
и оказался лицом к лицу со стариком, который, одетый в ватный халат, сидел в
в большом кресле у камина сидел старик с белым лицом и глумливой
ухмылкой, его колени были завалены бумагами.

Посетитель дружески кивнул в знак приветствия.

“Насколько мне известно”, - сказал он намеренно: “мы просто выше ваших
гардеробная, и если вам выпал мне через одного патента ловушки,
Реале, я должен принести за ваш бесценный Китай”.

Если не считать мгновенного выражения тревоги на лице старика при упоминании
фарфора, он сохранял невозмутимое спокойствие, не сводя глаз
с лица своего посетителя. Затем его ухмылка вернулась, и он указал
собеседнику на стул по другую сторону камина.

Джимми перевернул подушку концом своей палки и сел.

“Подозрительный?” - ухмылка стала шире. - “подозрительный по отношению к твоему старому другу,
Джимми? Бывшему губернатору, да?”

Джимми мгновение ничего не отвечал, затем--

“Вы чудо, губернатор, честное слово, вы чудо. Тот человек в
доспехах - ваша идея?”

Старик с сожалением покачал головой.

“Не совсем моя, Джимми. Видите ли, в нем есть электричество, а я
мало что знаю об электричестве. Я никогда не знал, за исключением...

“За исключением?” - предположил посетитель.

“О, эта доска для игры в рулетку, это была моя собственная идея; но это был магнетизм,
который, на мой взгляд, отличается от электричества ”.

Джимми кивнул.

“Вы прошли через ловушку?” У старика была просто блеск восхищения в
его глаза.

“Да, он прыгнул”.

Старик одобрительно кивнул.

“Ты всегда был из тех, кто все продумывает. Я знал многих
из них, которым никогда бы не пришло в голову прыгнуть с парашютом. Коннор, и эта свинья
Мэсси, они бы подошли прямо к нему. Ты ничего не повредил?
внезапно и яростно потребовал он ответа. “Я услышал, как что-то разбилось, и
понадеялся, что это ты”.

Джимми подумал о мраморной статуе и вспомнил, что она выглядела
ценной.

“ Вообще ничего, ” легко солгал он, и напряженный взгляд старика смягчился.

Пара сидела по разные стороны камина, не произнося ни слова
целых десять минут; затем Джимми наклонился вперед.

“Рил, - тихо сказал он, “ сколько ты стоишь?”

Ни в коем случае не тревожил этот вопрос, но, скорее, с указанием
живой удовлетворением, другой не задумываясь, ответил: --

“Два миллиона себя немного старше, Джимми. У меня есть цифры в моем
голова. Оцениваю мебель и вещи в этом доме по их надлежащей стоимости
два миллиона сорок семь тысяч сорок три
фунта - на плаву, Джимми, абсолютные наличные, столько же, сколько ты мог бы вложить в свои
суньте руку в карман и потратьте - миллион с точностью до трех четвертей ”.

Он откинулся на спинку стула с торжествующей ухмылкой и наблюдал за своим
посетителем.

Джимми достал из кармана сигарету и прикуривал,
задумчиво глядя на медленно горящую спичку.

“Миллион с тремя четвертями, - спокойно повторил он, - это большие деньги”.

Старина Рил тихо усмехнулся.

“И все это сделано из доверчивой публики, с помощью меня, Коннора
и Мэсси ...”

“Мэсси - свинья!” - злобно вставил старик.

Джимми выпустил облако табачного дыма.

“Отжатой от пота и горя от глупых молодых людей, которые поддержали
Тигр и играл на пребывание храм в Реале вот шанс, Каир,
Египет ... с филиалами в Александрию, Порт-Саид и Суэц.”

Фигура в ватном халате корчилась в пароксизме безмолвного веселья.

“Скольких мужчин ты погубила, Рил?” - спросил Джимми.

“Господь знает!” старик бодро ответила; “только три, как я
знает ... два мертвых них, один из них умирает. Те двое, что умерли
не оставили ни цыпочки, ни ребенка; у умирающего есть дочь ”.

Джимми посмотрел на него сквозь прищуренные веки.

“ Откуда такая забота о родственниках... Ты не собираешься...?

Пока он говорил, словно предвосхищая вопрос, старик с лихорадочной энергией кивал своей
головой, и все это время его ухмылка становилась все шире.

“Какой же ты любитель длинных слов, Джимми! Ты всегда был таким. Вот как
тебе удалось убедить своих шикарных приятелей прийти и попытать счастья.
Заботливость! Что это значит? Беспокоишься о них, ты имеешь в виду? Да,
именно это я и делаю - беспокоюсь о них. И я собираюсь возместить, как
вы это называете - это вертелось у вас на кончике языка минуту или две назад?

“Возмещение?” предложил Джимми.

Старина Рил восхищенно кивнул.

“Как?”

“Не смей задавать вопросы!” - издевался старик, повышая свой резкий голос.
“Я не спрашивал тебя, почему ты вломился в мой дом посреди
ночи, хотя я знал, что это ты приходил на днях, чтобы проверить
электросчетчик. Я увидел тебя и с тех пор жду тебя.

“Я все знал об этом”, - спокойно сказал Джимми и мизинцем стряхнул пепел со своей
сигареты, “и я думал, что ты ...”

Внезапно он замолчал и прислушался.

“Кто в доме рядом с нами?” быстро спросил он, но взгляд на
лицо старика успокоило его.

“Никто”, - раздраженно сказал Рил. “У меня есть специальный дом для
слуг, и они приходят каждое утро после того, как я починю
свою... сигнализацию от взлома”. Он ухмыльнулся, а затем на его
лице появилось выражение тревоги.

“Сигнализация!” прошептал он; “Ты сломал ее, когда вошел, Джимми. Я
услышал сигнал. Если в доме кто-то есть, мы не должны знать об этом
сейчас ”.

Они прислушались.

Внизу, в холле, что-то скрипнуло, затем послышался тихий стук
.

“ Он обошел ковер стороной, ” прошептал Джимми и выключил свет.

Двое мужчин услышали крадущиеся шаги на лестнице и стали ждать. Там
на мгновение вспыхнул свет и послышалось чье-то тяжелое дыхание
. Джимми наклонился и что-то прошептал на ухо старику.

Затем, когда дверная ручка была повернута и дверь распахнулась,
Джимми включил свет.

Вновь прибывший был невысоким, коренастым мужчиной с широким красным лицом. Он
одета в клетчатом костюме особо яркий узор, а на задней
его голова застряла в котелке, с узкими полями, из которых, казалось,
подчеркнуть широту его лицо. Случайный наблюдатель мог бы поместить
его считали грубым, добродушным человеком с грубым, но буйным юмором.
Студент-этнолог сразу узнал бы в нем того, кем он был -
жестокого человека-зверя, не способного на жалость.

Он отшатнулся, когда зажегся свет, слегка моргая, но в его руке
был автоматический пистолет, который прикрывал находящихся в комнате.

“Подними руки”, - прорычал он. “Поднимите их!”

Ни один из мужчин ему не подчинился. Джимми был удивлен и выглядел так, поглаживая свою
короткую бороду белыми заостренными пальцами. Старик был воплощением ярости
.

Это он повернулся к Джимми и прохрипел--

“Что я тебе говорил, Джимми? Что я всегда говорил, Джимми? Мэсси -
свинья. У него манеры свиньи. Фу!”

“Подними руки!” - прошипел человек с пистолетом. “Подними их, или
Я выставлю вас обоих!”

“Если бы он пришел первым, Джимми!” Старина Рил с сожалением заломил руки.
“Предположим, он спрыгнул с ковра - это мог сделать любой подлый вор - вы
думаете, он заметил бы человека в доспехах? Если бы ты только снова приготовил человека в
доспехах ”.

“Опусти свой пистолет, Мэсси, - холодно сказал Джимми, - если только ты не хочешь
с чем-нибудь поиграть. Старик Рил слишком болен для гимнастики, которую ты
предлагайте, и я не склонен вам помогать ”.

Мужчина взорвался.

“Клянусь Богом, если вы попробуете со мной какой-нибудь из ваших обезьяньих трюков, любой из
вас...”

“О, я такой же посетитель, как и вы”, - сказал Джимми, махнув
рукой. “А что касается обезьяньих трюков, то я мог бы застрелить вас до того, как вы
вошли в комнату”.

Мэсси нахмурился и встал, вертя в руках пистолет.

“Вы найдете предохранитель с левой стороны ствола”,
продолжил Джимми, указывая на пистолет. “Поднимите его - вы всегда можете
снова опустить его большим пальцем, если вы действительно настроены серьезно. Ты такой
не мое представление о взломщике. Ты слишком шумно дышишь, и ты сложен
слишком неуклюже; я слышал, как ты открывал входную дверь! ”

Тихое презрение в его тоне заставило мужчину покраснеть еще сильнее.

“О, мы знаем, что вы умный человек!” - начал он, и старик, к которому
вернулось самообладание, указал ему на стул.

“Садитесь, мистер Мэсси, - рявкнул он, “ садитесь, мой славный друг, и
расскажите нам все новости. Мы с Джимми только что говорили о вас, я и
Джимми был. Мы говорили, каким прекрасным джентльменом ты был ”, - его голос повысился
пронзительно: “Какой свиньей, какой перекормленной, неуклюжей глупой свиньей вы
были, мистер Мэсси!”

Он в изнеможении откинулся в глубину своего кресла.

“Послушайте, губернатор,” стал Месси снова,--он положил свой пистолет на
столик на его стороне, и махнул крупные красные силы, чтобы дать его
высказывания--“мы не хотим неприятностей. Я был тебе хорошим другом
и Джимми тоже. Мы годами делали за тебя грязную работу, я и
У Джимми есть, и Джимми это знает”, - поворачиваясь с заискивающей ухмылкой к
предмету своего замечания: “и теперь мы хотим чего-то своего - это
все, что составляет наше собственное”.

Старый Рил посмотрел из-под своих косматых бровей туда, где сидел Джимми,
задумчиво глядя в огонь.

“Так это завод, да? Вы оба в нем замешаны. Джимми приходит первым, поскольку он
самый умный, и укладывает хорошо и удобно для другого парня ”.

Джимми покачал головой.

“Неправильно”, - сказал он. Он повернул голову и долго контроля
новичку, и позабавило презрение в его взгляде было слишком очевидным.

“Посмотрите на него!” - сказал он наконец. “Дорогие наши старики! Он выглядит сортировка
я человек скорее поделиться доверие?”

Холодная страсть, казалось, вдруг вселилась в него.

“Это совпадение свело нас обоих вместе”.

Он встал, подошел к тому месту, где сидел Мэсси, и уставился на него сверху вниз.
Во взгляде Мэсси было что-то такое, что заставило руку Мэсси потянуться к его
пистолету.

“Мэсси, ты собака!” - начал он, затем сдержался, рассмеявшись, и
отошел в другой конец комнаты. Там был "танталус" с сифоном для газировки
, и он налил себе крепкую порцию и отправил газировку
шипящей в стакан. Он поднес стакан к свету и посмотрел на
старика. На лице старика было выражение, которое он запомнил
видеть раньше. Он выпил свой виски и высказал мысли старого
Рила.

“Это не хорошо, в реале, ты должен рассчитаться с Месси, но не
так, как ты подумал. Мы могли бы оставить его, но мы должны были поставить
себя тоже”. Он сделал паузу. “А вот и я”, - добавил он.

“И Коннор, - хрипло сказал Мэсси, - “и Коннор хуже меня. Я
разумные, в Реале, я бы взял изрядную долю----”

“Ты бы хотел?”

Старик снова ухмыляясь.

“Что ж, твоя доля составляет ровно миллион и три четверти наличными,
и чуть больше двух миллионов - все в сборе”.

Он сделал паузу, чтобы оценить эффект своих слов.

Спокойствие Джимми раздражало его; безразличие Мэсси было возмутительным.

“И это доля Джимми, и доля Коннора, и это доля мисс Кэтлин
Кент”.

На этот раз эффект был лучше. На невыразительном лице Джимми
промелькнул проблеск интереса.

“Кент?” быстро спросил он. “Разве этого человека не так звали?”

Старина Рил усмехнулся.

“Тот самый парень, Джимми - человек, который пришел, чтобы проиграть десятку, и проиграл
десять тысяч; который пришел на следующий вечер, чтобы вернуть ее, и оставил свой участок.
Это тот самый парень!”

Он потер худую руку, как в памяти какие-то приятные происходит.

“Открой шкаф, Джимми”. Он указал на старомодный орех
шкаф, который стоял возле двери. “Ты видишь что-нибудь... что-нибудь,
похожее на ветряную мельницу?”

Джимми вытащил картонную конструкцию, которая, по-видимому, была игрушкой
действующая модель. Он осторожно взял его и положил на стол
рядом со стариком. Старик Рил ласково дотронулся до него. Своим
мизинцем он завертел маховик, и крошечные картонные
стержни забегали туда-сюда, а маленькие деревянные колесики легко завертелись.

“Это то, что я сделал с его деньгами, изобрел новую машину, которая работала
сама по себе - вечный двигатель. Ты можешь ухмыляться, Мэсси, но это то, что я
с ней сделал. Пять лет работы и четверть миллиона, вот что значит
эта маленькая модель. Я так и не раскрыл секрет. Я всегда мог
создать машину, которая работала бы часами при небольшом нажатии, но она
всегда хотела толчка. Я был парнем, который увлекался изобретениями
и головоломками. Вы помните столик в ”Суэце"?

Он бросил лукавый взгляд на мужчин.

Мэсси терял терпение по мере продолжения воспоминаний. У него были
пришел в тот вечер с объектом; он взял на себя большой риск, и не
упустили из виду этот факт. Теперь он вломился в дом--

“Черт бы побрал ваши головоломки, в Реале. Что насчет меня; не думай о Джимми.
К чему все эти гнилые разговоры о двух миллионах для каждого из нас и этой
девушке? Когда вы разогнали бар в Египте, вы сказали, что мы должны остаться,
когда придет время. Что ж, время пришло!

“Почти, почти”, - сказал Рил со своей ухмылкой мертвой головы. “Почти
пришло. Вам не нужно было беспокоиться, чтобы увидеть меня. У моего адвоката есть ваши
адреса. Я почти закончил, ” весело продолжал он. “ я буду мертв
через шесть месяцев, это так же верно, как... как смерть. Тогда вы, ребята, получите
деньги, - он говорил медленно, чтобы придать убедительности своим словам, - ты, Джимми, или_
Мэсси, или Коннор, или юная леди. Ты говоришь, что не любишь головоломки,
Мэсси? Что ж, это плохо для тебя. Джимми умный человек, и
скорее всего, он это поймет; Коннор хитер, и он может получить это от
Джимми, но у юной леди больше шансов, потому что женщины хороши
в головоломках ”.

“Что за черт!” - взревел Мэсси, вскакивая на ноги.

“Сядь!” Заговорил Джимми, и Мэсси повиновался.

“С этими двумя миллионами связана загадка”, - продолжил Рил, и его
хриплый голос с резким акцентом кокни стал хриплым в его
наслаждаюсь недоумением Мэсси и нахмуренными бровями Джимми. “И тот,
кто разгадает головоломку, получит деньги”.

Если бы он был менее поглощен собственным развлечением, он увидел бы
перемену в грубом лице Мэсси, которая насторожила бы его.

“Это в моем завещании”, - продолжил он. “Я собираюсь противопоставить диезы
бемолям; зазывал из игорного дома - это вы, двое парней - против
голубей. Два самых больших голубя мертвы, а один умирает. Что ж,
у него есть дочь; посмотрим, на что она способна. Когда я умру...

“Это сейчас!” - проревел Мэсси, наклонился и ударил старика.

Джимми, вскочив на ноги, увидел струящуюся кровь и нож в руке Мэсси
и потянулся к его карману.

Пистолет Мэсси прикрывал его, и на лицо этого человека было страшно
смотреть.

“Руки вверх! Божья правда, я убью тебя, если ты этого не сделаешь!”

Джимми поднял руки.

“У него здесь деньги, - выдохнул Мэсси, - где-то в этом доме”.

“Ты сумасшедший”, - презрительно сказал другой. “Почему ты ударил его?”

“Он сидел там и делал из меня дурака”. Убийца бросил злобный взгляд
на неподвижную фигуру на полу. “Я хочу кое-чего большего, чем его
разгадывание головоломок. Он сам напросился”.

Он попятился к столу, где стоял графин, и выпил стакан,
наполовину наполненный сырым спиртом.

“Мы оба в этом замешаны, Джимми”, - сказал он, все еще прикрывая своего мужчину.
“Можешь опустить руки, никаких обезьяньих трюков. Дай мне свой пистолет”.

Джимми вытащил оружие из кармана и протянул его мужчине рукояткой вперед
. Затем Масси наклонился над упавшим человеком и искали его
карманы.

“Вот ключи. Ты останешься здесь”, - сказал Мэсси и вышел, закрыв за собой
дверь.

Джимми услышал скрежет ключа и понял, что он заключенный. Он склонился
над стариком. Тот лежал неподвижно. Джимми пощупал пульс и почувствовал
слабое трепетание. Сквозь стиснутые зубы он выдавил немного виски,
и через минуту глаза старика открылись.

“ Джимми! - прошептал он; затем, вспомнив: - Где Мэсси? - спросил он. спросил он.

Нет необходимости, чтобы спросить о местонахождении Месси. Его неумелый
шаги звучали в комнате.

“Ищешь деньги?” - ахнул старик и изобразил что-то вроде улыбки
скользнула по его лицу. “Сейф там, наверху”, - прошептал он и снова улыбнулся.
“Ключи у тебя?”

Джимми кивнул.

Глаза старика блуждали по комнате, пока не остановились на чем-то,
похожем на распределительный щит.

“Видишь эту ручку с надписью ‘семь’?” прошептал он.

Джимми снова кивнул.

“Опусти это, Джимми”. Его голос становился все тише. “Это
новое, я читал в книге. Опусти это”.

“Почему?”

“Делай, как я тебе говорю”, - произнесли губы, и Джимми прошел через комнату
и потянул за изолированный рычаг.

Как только он это сделал, над головой раздался тяжелый стук, сотрясший комнату, а затем
тишина.

“Что это?” - резко спросил он.

Умирающий улыбнулся.

“Это Мэсси!” - сказали губы.

 * * * * *

Полчаса спустя Джимми вышел из дома с испачканным листком бумаги в
кармане жилета, на котором был написан самый ценный стих
doggerel, который когда-либо знал мир.

И обнаружение двух мертвых мужчин в верхних покоях на следующее утро
стало для вечерней прессы сенсацией года.




ГЛАВА III

АНГЕЛ ЭСКВАЙР


Никто толком не знает, как Энджел Эсквайр занял ту должность, которую он
работает в Скотленд-Ярде. О своем назначении "Офицер с двадцатилетним
стажем” написал в "Полицейское обозрение" и охарактеризовал все это
как ”работу". Вероятно, так оно и было. Ангел Эсквайра было много
вещи в его короткую, но полезную трудовую деятельность, но не полицейский. Он был
крупным игроком, специальным корреспондентом, мировым судьей “с нуля”,
и его ближайший подход к занятию ответственного поста в любой
полицейской силой в мире он был, когда его назначили мировым судьей Родезии,
и, работая в Комиссии Тули, он повесил М'Линчве и шестерых из
спутников этого черного головореза.

Круг его знакомств простирался до пригородов Лондона, и
жители пригорода, которые любят тебя до мурашек по коже, сидели бы в
дрожащем, но приятном ужасе, пока Энджел Эсквайр разрабатывал
история казни.

В Мейфэре Эйнджел Эсквайр был наиболее известен как успешный посредник.

“Кто этот пожилой молодой человек с лукавым взглядом?” - спросил полицейский.
Вдовствующая герцогиня Хоберн и ее визави у достопочтенной миссис
Картер-Уолкера “сидячую чай” - это было в те дни, когда Мейфэр был
обезьянничанье пригород-поднимите его и вовсе ненужных очков.

“О, это Энджел Эсквайр!” - небрежно сказал он.

“Кто он?” - спросила герцогиня.

“Полицейский”.

“Индия?”

“О нет, Скотленд-Ярд”.

“Боже мой!” - потрясенно воскликнула ее светлость. “Какой ужас!
Что он делает? Смотрят гости, или по-дружески приглядывал за
Ложки женщина Картера?”

Молодой человек хохотнул.

“Не презирай старых Ангел, княгиня”, - сказал он. “Его стоит знать.
Отличный парень, который все исправляет. Если ты поссоришься со своим
губернатором, или попадешь в руки ... э-э... нежелательных лиц, или вообще, если
ты попадешь в какую-нибудь переделку, Энджел - тот парень, который тебя вытащит ”.

Ее светлость оглядела этого замечательного мужчину с новым интересом.

Энджел Эсквайр с чашкой чая в одной руке и тонким травяным сэндвичем
в другой стоял в центре группы мужчин, включая мужа
хозяйки. Он оживленно разговаривал.

“Я держал три туза наготове и открыл пот-лайт, чтобы впустить их. Молодые
Сэвилл увеличил ставку до десятки, и дилер выиграл на десять больше.
Джордж Манфред, который сдал, сделал ставку на пони и взял одну карту.
Я взял две и вытащил еще одного туза. Сэвилл взял одну, и дилер
встал Пэт. Я подумал, что это мои деньги, и поставил пони. Сэвилл поднял ставку
до пятидесяти, дилер поставил сто, и Джордж Манфред удвоил
ставку. Это зависело от меня. У меня было четыре туза; я поставил Сэвилла "полным",
а дилера ‘флеш’. Я был сильнее всех; но что
насчет Манфреда? Манфред - парень со здравым смыслом. Он знал
, что было у других. Если он ставил, у него был козырь, так что я выбросил свои четыре
туза на сброс. У Джорджа был стрит-флеш ”.

Из группы донесся одобрительный гул.

Если бы “Офицер с двадцатилетним стажем” был слушателем, он мог бы
мы еще больше укрепились в его мнении, что из всех людей
Мистер Эйнджел меньше всего подходил для занятия той ответственной должности, которую он занимал.

По правде говоря, никто точно не знал, какую должность занимал Эйнджел
. Если вам превратиться в новый Скотланд-Ярд и попросите дворника на
дверь для мистера Кристофера ангел-ангел Эсквайр кстати был
ник заверенное Перт, маленькая девочка, полицейский, убедившись,
себя, как своей _bona-fides_, взял бы вас с лестницы
и отдадим тебя в руки еще один офицер, который проведет вас через
бесчисленные вращающиеся двери и бесчисленные коридоры, пока он не остановился
перед порталом с надписью “647”. Внутри вы найдете Ангела Эсквайра
сидит за своим столом, ничего не делая, с помощью "Спортивной жизни"
и небольшого еженедельного путеводителя по газону.

Однажды сам господин комиссар вошел в комнату без предупреждения и
застал Энджела настолько погруженным в сложные вычисления с большими листами
бумаги, плотно заполненными цифрами, и открытыми книгами в обеих руках, что
он не слышал своего посетителя.

“В чем проблема?” - спросил мистер комиссар, и Энджел подняла на него глаза с
со своей самой милой улыбкой, узнав посетителя, он поднялся.

“В чем проблема?” - снова спросил мистер комиссар.

“Серьезный недостаток, сэр”, - со всей серьезностью ответил Энджел. “Вот Мимоза
в питомнике Фрайри с гандикапом в семь стоунов девять, когда, согласно
моим расчетам, она может бросить на поле камень и победить любого из
них ”.

Комиссар ахнул.

“Мой дорогой друг, ” возразил он, - я думал, вы работаете над делом банка
Лагоса”.

У Энджела был отсутствующий взгляд, когда он ответил--

“О, с этим покончено. Старину Кэрби отравил мужчина
названный - сейчас забываю его имя, но он был монровцем. Я телеграфировал в полицию Лагоса
, и мы поймали парня этим утром в Ливерпуле - сняли его с
судна Elder, Dempster ”.

Комиссар полиции просиял.

“Мои поздравления, Ангел. Ей-богу, я думал, что у нас не должно быть
шанса помочь людям в Африке. Есть ли в этом белый человек?”

“Мы не знаем”, - сказал Ангел рассеянно; его взгляд бродил вверх и вниз
колонку цифр на бумаге перед ним.

“Я склонен предполагать, что есть человек по имени Коннор, который раньше был
крупье или кем-то в этом роде у старины Рила”.

Он нахмурился, глядя на бумагу, и, взяв со стола карандаш, произвел
быстрые подсчеты. “Семь стоунов тринадцать”, - пробормотал он.

Комиссар нетерпеливо постучал по столу. Он опустился в кресло
напротив Ангела.

“Мой дорогой, кто такой старина Рил? Ты забываешь, что ты наш ручной
иностранный специалист. Господи, Ангел, если бы ты услышал хотя бы половину тех ужасных вещей
, которые люди говорят о твоем назначении, ты бы умер от стыда!”

Ангел с легким смешком отодвинул бумаги в сторону.

“ Мне не стыдно, ” сказал он беззаботно. “ и, кроме того, я слышал.
Вы спрашивали о Риле. Рил - это персонаж. В течение двадцати лет
владелец одного из самых восхитительных игорных заведений в Египте,
Рим - бог знает где. Образование - отсутствует. Хобби -изобретательство. Это
‘пчелка в шляпке’ - изобретение. Если у него есть еще одна, то это
обычная или садовая головоломка. Свиньи в Клевере, не хватает слов, все фейк
конкурсы что дешевые бумажками бегать-он занимается их всех.
Проживает в 43 квадратных Terrington.”

“Где?” Брови комиссара розы. “Reale? Террингтон, 43
Площадь? Почему, конечно. Он странно посмотрел на Энджела. “Вы знаете все
о Риле?”

Энджел пожал плечами.

“Столько, сколько знает каждый”, - сказал он.

Комиссар кивнул.

“Что ж, бери такси и немедленно приезжай на Террингтон-сквер, 43. Твой
старина Рил был убит прошлой ночью ”.

Для Энджела Эсквайра было необычно, что его ничто не удивляло. Он
получил огромную весть с вежливым интересом, и теперь он
просто сказал: “Боже мой!” Позже, как быстро экипаж понес его вместе
Уайтхолл он позволил себе быть “блаженными”.

У дома № 43 по Террингтон-сквер небольшая толпа мрачных зевак
стоял в мрачном ожидании того или иного ужасного события.
Полицейский впустил его, и местный инспектор прекратил свой
допрос бледнолицего дворецкого, чтобы коротко сказать ему “Доброе утро”.

Предварительный осмотр Энджела не занял много времени. Он увидел
тела, которые еще не были убраны. Он осмотрел карманы обоих
мужчин и пробежал глазами по разбросанным бумагам на полу
комнаты, в которой произошла трагедия. Затем он вернулся в большую
гостиную и увидел инспектора, который сидел за столом и писал
свой отчет.

“Разумеется, убийство совершил парень с верхнего этажа”, - сказал Эйнджел.

“Я это знаю”, - резко сказал инспектор Бойден.

“И был убит электрическим током от тока, прошедшего через ручку
сейфа”.

“Я это понял”, - как и прежде, ответил инспектор и продолжил
свою работу.

“ Убийцу зовут Мэсси, ” терпеливо продолжал Эйнджел. - Джордж
Чарльз Мэсси.

Инспектор повернулся на своем стуле с саркастической улыбкой.

“Я _алсо_, ” многозначительно сказал он, “ видел конверты, адресованные
этим именем, которые были найдены в его кармане”.

Лицо Ангела было сверхъестественно серьезным, когда он продолжил--

“Насчет третьего человека я не так уверен”.

Инспектор подозрительно посмотрел на него.

“Третий человек ... какой третий человек?”

От хорошо наигранного удивления брови Энджела изогнулись в форме
перевернутой буквы V.

“В нем был еще один мужчина. Разве вы этого не знали, мистер инспектор?”

“Я не нашел никаких доказательств присутствия третьей стороны”, - сказал он
натянуто; “но я еще не завершил свое расследование”.

“Хорошо!” - бодро сказал Энджел. “Когда вы это сделаете, вы найдете окурки
трех сигарет - двух в комнате, где был убит старик,
и одной в сейфе. Они помечены ‘Аль Кам’ и представляют собой довольно
дорогой сорт египетских сигарет. Мэсси курил сигары; старые
Рил вообще не курил. Вопрос в том” - он продолжал говорить
вслух сам с собой, не обращая внимания на озадаченного полицейского чиновника, -
это был Коннор или Джимми?”

Инспектор боролся с желанием удовлетворить свое любопытство
в ущерб своему достоинству и решил сохранять позицию
превосходящего недоверия. Он вернулся к своей работе.

“Это будет веселый трудно обвинить ни одного из них,” Ангел пошел
по аналогии, обращаясь к спине инспектора. “Они бы
представь пятьдесят безупречных алиби и вдобавок подай в суд за незаконный
арест, - хитро добавил он.

“ Они не могут этого сделать, ” хрипло сказал инспектор.

“Разве они не могут?” - спросил невинный Ангел. “Ну, в любом случае,
не рекомендуется их арестовывать. Джимми бы...”

Инспектор Бойден резко повернулся в своем кресле.

“ Я не знаю, не разыгрываете ли вы меня, мистер Энджел. Вы
возможно, не знакомы с процедурой рассмотрения уголовных дел в Лондоне, и я должен
теперь сообщить вам, что в настоящее время я веду это дело и должен
попросить, чтобы, если у вас есть какая-либо информация, касающаяся этого преступления,
отдай это мне немедленно ”.

“Со всем удовольствием в жизни”, - сердечно сказал Энджел. “Во-первых,
Джимми...”

“Полное имя, пожалуйста”. Инспектор обмакнул перо в чернила.

“Не имею ни малейшего представления”, - небрежно ответил другой. “Все
знают Джимми. Он был самой успешной подсадной уткой старины Рила. У него было
присутствие и оперение, и он выглядел живым, так что все остальные
маленькие уточки слетались вниз и садились около него, и задолго
до того, как они могли обнаружить красивую птицу, которая их привлекла
было только раскрашенное дерево и перья: ‘Бах! бах! - раздался голос старины Рила.
двустволка, и жареная утка была в меню несколько дней подряд ”.

Инспектор Бойден с ворчанием отбросил ручку.

“Боюсь, ” сказал он в отчаянии, “ что я не могу включить вашу притчу
в свой отчет. Когда у вас будет какая-либо определенная информация, я буду
рад ее получить”.

Позже, в Скотленд-Ярде, Энджел взял интервью у комиссара.

“Что за человек Бойден, с которым можно работать?” - спросил мистер комиссар.

“Самые прекрасные гла-добродушная, покладистая, и как ревностным в качестве
лучшим из них”, - сказала Ангела, который был его путь.

“Я оставлю его ответственным за это дело”, - сказал Шеф полиции.

“Лучше и быть не могло”, - решительно сказал Энджел.

Затем он отправился домой, в свою квартиру на Джермин-стрит, переодеваться к ужину.

Это был безупречный Ангел Эсквайр который продавил плиту-стекло,
-поворотное двери Хайнц, и, гуляя в старом
столовой поднялся, выбрали стол у окна, глядя на
Пикадилли.

Другой посетитель столика поднял глаза и кивнул.

“Привет, Энджел!” - непринужденно сказал он.

“Привет, Джимми!” - поприветствовал детектива с нетрадиционной ориентацией.

Он взял карточку и с особой тщательностью выбрал блюда.
Полбутылки божоле дополнили его заказ.

“Самое смешное, что приходится платить 7 шилл. 6долларов за маленькую
бутылку вина, которую любой уважающий себя бакалейщик продаст вам за десять пенсов
без учета пенни”.

“Вы должны заплатить за великолепие”, - сказал другой, тихо забавляясь.
Затем, после короткой паузы: “Чего вы хотите?”

“Не ты, Джимми, ” сказал любезный Ангел, “ хотя мой юный друг,
Бойден, инспектор полиции и в прошлом главный темплар в придачу, будет
искать тебя в ближайшее время”.

Джимми осторожно выбрал зубочистку и очистил ее от ткани,
прикрывающей.

“Конечно, - тихо сказал он, “ я не участвовал в этом - я имею в виду убийство. Я
был там”.

“Я все знаю об этом, ” сказал Энджел, “ видел твои дурацкие сигареты.
Я не думал, что ты причастен к убийству. Ты имущественный
преступник, а не личный преступник”.

“Чем, как я понимаю, вы проводите четкое различие между преступлениями
против собственности и преступлениями против личности”, - сказал другой.

“Именно так”.

Пауза.

“Ну?” - сказал Джимми.

“По поводу чего я хочу с тобой встретиться, так это из-за стиха”, - сказал Энджел, помешивая свой
суп.

Джимми громко рассмеялся.

“Какой ты умный маленький дьяволенок, Энджел”, - восхищенно сказал он. “и
не такой уж и маленький, ни в дюймах, ни в дьявольщине”.

Он снова погрузился в молчание, и наморщенный лоб был красноречив.

“Подумай хорошенько”, - поддразнила Энджел.

“Я думаю”, - медленно сказал Джимми. “Я воспользовался карандашом, так как не было
промокательной бумаги. Я сделал только одну копию, как и диктовал старик,
и...”

“Вы использовали блокнот, ” услужливо сказал Энджел, “ и оторвали только верхний
лист. И вы довольно сильно надавили на него, так что на следующем листе
остался разборчивый отпечаток”.

Джимми выглядел раздраженным.

“Какой же я осел!” - сказал он и снова замолчал.

“Куплет?” - спросил Энджел. “Ты можешь понять, что это за куплет?”

“Нет”, - Джимми покачал головой, - “Ты можешь?”

“Абсолютно ничего,” Ангел откровенно признался.

Через ближайшие три курса, ни один человек не говорил. Когда кофе был
положил на стол, Джимми нарушил молчание--

“Вам не нужно беспокоиться о стихе. Я украл марш всего на
несколько дней. Потом Коннор получит это; и какая-нибудь девушка или кто-то другой получит
это. Мэсси тоже получил бы это ”. Он мрачно улыбнулся.

“Что все это значит?”

Джимми посмотрел на своего собеседника с некоторым подозрением.

“Ты что, не знаешь?” - требовательно спросил он.

“Не имею ни малейшего представления. Вот почему я пришел повидаться с тобой.

“Любопытно!” - размышлял Джимми. “Я думал, что смотреть вы регистрации
же цели. Мы будем знать через день или два”, - продолжал он, подзывая
официант. “Старик сказал, что все это было указано в завещании. Он просто рассказал мне
стих перед смертью. Правящая страсть, разве ты не знаешь? ‘Выучи это
наизусть, Джимми", - прохрипел он. ‘это тебе два миллиона, если угадаешь
это’ - и так он умер. Мой счет, официант. В какую сторону вы идете? - спросил он
, когда они свернули на Пикадилли.

“В ‘Косичку’ на час”, - сказала Энджел.

“По делу?”

“ Отчасти; я ищу человека, который мог бы быть там.

Они пересекали Пиккадилли, и вступил в сторону поворота. Второй на
слева и первый справа вывел их напротив ярко освещенной
отель. Изнутри доносились звуки скрипок. За маленькими столиками,
которыми был уставлен просторный зал бара, сидели смеющиеся женщины и молодые
мужчины в вечерних костюмах. Дымка сигаретного дыма затуманила атмосферу,
и музыка стала слышна сквозь гул смеха и разговоров.
Они нашли уголок и уселись.

“Похоже, вас здесь довольно хорошо знают”, - сказал Джимми.

“Да”, - печально ответила Энджел, - “веселое зрелище, слишком хорошо известное. Вы
не совсем чужой, Джимми”, - добавил он.

- Нет, - сказал с горечью: “но мы по разные стороны
в дом свой, ангел. Ты в Кабинете министров, а я в вечной
Оппозиции ”.

“Приглушенные рыдания!” - легкомысленно сказал Энджел. “Пожалейте бедного Измаила, который "иссякает"
ради собственного удовольствия! Пафос для павшего брата! Тихая слеза
этот великолепный крушение, кто бы на скалах, чем плавающая любой
день недели. Не обманывай себя, Джимми, или я упаду
тебе на шею и буду взывать к твоей лучшей натуре. Ты вор просто
как любой другой мужчина - коллекционер марок или охотник. Это твой расцвет
_forte_. Привет, Чарльз, ты когда-нибудь собираешься служить мне? ”

“Да, сэр, д'Рекли, сэр”.

Чарльз засуетился.

“Что это будет, джентльмены? Добрый вечер, мистер Энджел!”

“Я возьму то, что мой друг Дули называет бочонком непристойностей; а ты?”

Лицо Джимми изо всех сил старалось сохранить серьезность.

“Лимонад”, - сказал он трезво.

Официант принес ему виски.

Если вы не знаете “Косичку”, вы не знаете свой Лондон. Это один
из тех странных хостелов, которые в континентальном городе были бы отмечены как
место на котором “молодой человек” не может быть принято. Будучи в Лондоне,
ни путеводителя, ни непогрешимого руководства к мегаполису так
упомянешь его имя. Потому что существует закон о клевете.

“Есть ‘Похититель’ Уокер”, - лениво сказал Энджел. “Похититель не нужен только
сейчас - в этой стране. Есть ‘Фриско Кейт’, которая в один прекрасный день получит пожизненный срок.
 Ты знаешь парня в горчичном костюме, Джимми?

Джимми искоса взглянул на молодого человека.

“Нет, он новичок”.

“И не такой уж новый”, - сказал Энджел. “Будапешт в сезон скачек,
Иерусалим в туристический сезон; богатый венгерский аристократ, постоянно путешествующий
за своим здоровьем - это он ”.

“Двусмысленно, неграмотно, но убедительно”, - пробормотал Джимми.

“Между прочим, я хочу его!” Энджел внезапно насторожился.

“Если вы собираетесь скандалить, я ухожу”, - сказал Джимми, допивая свой
напиток.

Энджел схватила его за руку. В салун вошел мужчина и огляделся
по сторонам, как будто в поисках кого-то. Он поймал взгляд Джимми и
вздрогнул. Затем он стал пробираться через переполненный зал.

“Привет, Джим...” Он остановился как вкопанный, увидев спутника Джимми и его
рука скользнула в карман.

“Привет, Коннор!” - улыбка Ангела была особенно обезоруживающей. - “ты тот
мужчина, которого я хочу видеть”.

“Что за игра?” - прорычал другой. Он был крупным, крепко сложенным мужчиной,
с обвислыми усами.

“Ничего, ничего”, - улыбнулся Энджел. “Я хочу, чтобы ты работал в Лагосе, но
улик недостаточно, чтобы тебя осудить. Успокойся”.

Мужчина побелел под своим загаром; его рука ухватилась за край стола
перед ним.

“Лагос!” - пробормотал он, запинаясь. “Что... что...”

“О, не обращай на это внимания”. Ангел беспечно отмахнулся от этого вопроса. “Садись
сюда”.

Мужчина поколебался, затем подчинился и опустился на стул между ними.

Энджел огляделся. Так далеко, что никакой опасности быть услышанными шли, они
было столько в одиночестве, как если бы они сидели в центре пустыни.

“Джимми” - Ангел удержал его за руку:“Ты только что сказал, что у тебя
март когда ты признался, что видел в Реале вот загадка-стих. Это не
в марте вы думали, что это было, ибо я видел завещание ... и так
Вот Коннор”.

Он посмотрел на тяжелые человеку прямо в глаза.

“Есть еще кто-то, кто получает выгоду по этому завещанию, кроме вас двоих.
Это девочка”. Он не сводил глаз с Коннора. “Мне было любопытно
увидеть эту молодую леди, - продолжал Энджел, - и сегодня днем я поехал в
Клэпхем, чтобы взять у нее интервью”.

Он снова остановился. Коннор ничего не ответил, но продолжал свой взор на
пол.

“Я пошел взять у нее интервью и обнаружил, что она таинственным образом
исчезла сегодня днем”.

Он снова остановился.

“Ей звонил джентльмен с сообщением от... как ты думаешь, от кого,
Коннор?” спросил он.

Легкое, легкомысленное образом пропал, и Коннор, глядя вверх, поймал
твердым взглядом двух глаз холодных Синь, и поежилась.

“ Ну, ” медленно продолжал Эйнджел, “ это было сообщение от инспектора
Ангел - что является чертовски дерзким поступком, Коннор, потому что я не инспектор.
и юная леди уехала в Скотленд-Ярд. И
теперь, Коннор, я хочу спросить тебя, _ Что ты сделал с
наследницей старины Рила?_

Коннор облизал губы и ничего не сказал.

Ангел подозвал официанта и оплатил счет, потом встал, намереваясь уйти.

“Вы поедете сразу и Шофер мисс Кэтлин Кент, чтобы не занимать место
взял ее. Я позвоню завтра и увижусь с ней, и если хоть один волос упадет с
ее головы, Коннор...

“Ну?” - вызывающе сказал Коннор.

“Я проверю твое алиби и возьму тебя на дело в Лагосе”, - и
коротко кивнув Джимми, он покинул салун.

Коннор в ярости повернулся к мужчине, стоявшему рядом с ним.

“Ты слышишь его, Джимми? Ты слышишь собаку ...”

“Мой тебе совет, ” перебил другой, “ делай, как тебе говорит Ангел”.

“Ты думаешь, я боюсь ...”

“О, нет, ” последовал спокойный ответ, - тебя не пугает то, что может сделать Энджел
. То, что он сделает, не будет иметь большого значения. То, что я сделаю, - это
проблема”.




ГЛАВА IV

“УЧАСТОК в БОРО”


Он ни капельки не походил на Скотленд-Ярд, каким его представляла Кэтлин Кент.
Это был своего рода двор, конечно, для грязной улочке, по бокам
на лицах грязных домишек, завершилась
внезапно в Высокой стене, за которой были серого корпуса и толстый алый
воронок океанских пароходов.

Водитель такси остановился перед одним из домов возле
стены, и открыл дверь. Затем мужчина, который сидел с ней в
мрачном молчании, отвечая на ее вопросы односложно, схватил ее
за руку и поспешил в дом. Дверь за спиной захлопнулась, и она
осознала, что находится в смертельной опасности. У нее было предчувствие, инстинктивное
предчувствие, что все не так хорошо, когда такси свернуло с
широкой магистрали, которая вела туда, где, как она представляла, должен был находиться Скотленд-Ярд
, и, срезав путь по бесчисленным убогим улочкам,
быстрым шагом двинулся на восток. Незнаком с тем Лондоном, который начинается в
Трафальгарскую площадь и тянется на восток к Уолтемстоу, фактически не зная
о том практичном пригороде, скромный доход от которого
Она чувствовала, сама того не зная, что Консоли стоимостью в 4000 фунтов стерлингов отодвинули ее на второй план.
что Скотланд-Ярд находится не в восточном конце Коммершиал-роуд.

Потом, когда дверь домика захлопнулась, и рука схватила
ее руку крепко, и сдавленным голосом прошептал ей на ухо, что если она
кричал хозяин с голосом “вне” ее, она собралась, без
точно зная, что был “пикник”, что было бы целесообразнее для нее
не кричать, так она незаметно сопровождала своего похитителя вверх по лестнице. Он
на мгновение остановился на шаткой лестничной площадке, затем толкнул дверь.

Перед окном, которое при обычном ходе событий пропускало
дневной свет, висела тяжелая зеленая штора; за ней, хотя она
не зная этого, три армейских одеяла, предусмотрительно закрепленных, эффективно
не пропускали солнечный свет и столь же эффективно скрывали лучи
поворотного фонаря от постороннего наблюдения.

Девушка представляла собой трогательно нелепую фигуру, когда стояла белая, но
решительная перед присутствующими в комнате.

Кэтлин Кент была чем-то большим, чем просто хорошенькая, чем-то меньшим, чем
красивая. Овальное лицо с серыми пристальными глазами, прямой нос и
узкая верхняя губа аристократки, ее губы были, пожалуй, слишком
полными и слишком человечными для вашего ценителя красоты.

Она переводила взгляд с одного лица на другое, и, если бы не ее бледность, на ней не было никаких
признаков страха.

Хотя она и не осознавала этого факта, ей была предоставлена
чрезвычайная привилегия. По чистой случайности ее привели
в присутствие ”Городской полиции". Не очень героическое название для
организованной банды преступников, но, с другой стороны, организованные преступники никогда
присваивают себе общие и высокопарные титулы. Наши “Серебряные
Топорики" и “Красные ножи" - мальчишеские хулиганы, которые стреляют из игрушечных пистолетов.
Полиция неопределенно называла их “Городской партией”. Меньшие огни
в криминальном мире, как известно, хвастались, что они не были
никак не связаны с этой комбинацией; и когда какой-нибудь отчаянный поступок
злодейства потряс мир, полиция начала расследование преступления
с этого момента: было ли это совершено кем-то из местных жителей, или это было
нет?

Когда похититель втолкнул Кэтлин в комнату, приглушенный гул
разговоров резко оборвался, и она оказалась в центре внимания девяти пар
бесстрастных глаз, которые смотрели на нее без улыбки.

Когда она услышала голоса, когда бросила свой первый быстрый взгляд на
войдя в комнату и увидев тип лица, встретившегося с ней, она собралась с духом
для вспышки грубого веселья. Она боялась - она не
знала, чего боялась. Как ни странно, мертвая тишина, которая встретила
ее, придала ей смелости, холодный взгляд мужчин нервировал ее. Только один
из мужчин потерял самообладание. Высокий, грузного вида мужчина, который сидел в
одном конце комнаты, склонив голову и внимательно слушая маленького
гладко выбритого мужчину с бакенбардами, который выглядел как
старомодный жокей, начавший с невнятного ругательства.

“Наверх!” он взревел и что-то быстро сказал на иностранном языке
отчего мужчина, державший девушку за руку, отшатнулся с
побледневшим лицом.

“ Я... я, ” умоляюще пробормотал он, “ я не понял.

Высокий мужчина с покрасневшим от ярости лицом указал на дверь, и
поспешно открыв дверь, ее похититель наполовину выволок растерянную девушку
в темноту лестничной площадки.

- Вот так, - пробормотал он, и она могла чувствовать его руки дрожали, как он
подошел еще один лестничный пролет, ни разу не покидавшая его
удерживайте ее. “ Не вздумай кричать, или у тебя будут неприятности.
Ты видишь, что случилось со мной за то, что я отвел тебя не в ту комнату. О,
он дьявол, этот Коннор ... я имею в виду Смита. Его зовут Смит, ты слышал? ”
Он грубо потряс ее за руку. Очевидно, мужчина был вне себя от
ужаса. Что ужасного сказал высокий мужчина, Кэтлин могла только
судить. Она сама была полумертва от страха. Зловещие лица
этих мужчин, таинственность этого собрания в комнате с закрытыми ставнями, ее
похищение - все это вместе добавило ужаса ее положению.

Ее проводник отпер дверь и втолкнул ее внутрь. Очевидно , это имело
все было подготовлено к ее приему, ибо стол был накрыт, и еда
и питье стояли наготове.

Дверь за ней закрылась, и задвинули засов. Как и в
комнате внизу, весь дневной свет был скрыт занавеской. Ее первой
мыслью было сбежать. Она подождала, пока шаги на шаткой
лестнице не стихнут, затем быстро пересекла комнату. Спуск из
окна не мог быть очень далеко; она рискнет. Она отодвинула
занавеску. Там, где должно было быть окно, был стальной лист.
Он был привинчен к балкам. Кто-то предвидел ее решимость
побег через окно. Мелом, написанным неграмотной рукой, было написано
предложение:--

 “Ты не будешь гертом, если твои чувства ослабнут.
 Мы хотим задать несколько вопросов
 тогда мы отпустим тебя. Не поднимай
 шума, иначе тебе будет плохо.
 Сохраняй спокойствие и ответь нам на эти вопросы
 и мы отпустим тебя ”.

Что они могли спросить, или она должна была ответить? Она не знала ничего, о чем
могла бы сообщить им. Кто были эти люди, которые ее задерживали?
В течение следующих часов она задавала себе эти вопросы снова и
снова. Она ослабела от голода и жажды, но яства
выкладывать на стол ее не трогают. Тайна ее захватить
сбитые с толку ее. Какую ценность она для этих людей? Все время
гул голосов внизу в зале был непрерывным. Раз или два она
услышал голос, поднял в гневе. Как только хлопнула дверь, и кто-то пошел
топот вниз по лестнице. Там была дверь-хранитель, она могла услышать
он говорил с outgoer.

Знала ли она это, но вопрос, который озадачил ее, был таким же
вопрос, вызывавший недоумение у других присутствующих в доме в тот вечер.

Печально известные мужчины, на которых она смотрела, все были невиновны в своих притязаниях
к дурной славе, сами были озадачены.

Бат Сэндс, человек, который выглядел таким больным - у него был нездоровый вид
человека, только что перенесшего длительную болезнь, - был исследователем.
Веннис - никто не знал его христианского имени - был другим, и это были двое
мужчин, чьи расспросы нельзя было откладывать.

Веннис обратил свои тусклые рыбьи глаза на большого Коннора и заговорил с
обдуманностью.

“Коннор, что это за девчачьи дела? Мы в них участвуем?”

Коннор слишком хорошо знал своих людей, чтобы тянуть время.

“Вы в этом замешаны, если это чего-нибудь стоит”, - медленно произнес он.

Коротко остриженная рыжая голова Бэта была выдвинута вперед.

“Там есть деньги?” - спросил он.

Коннор кивнул головой.

“Много?”

Коннор глубоко вздохнул. Если правду говорят, что “много” должно
поделитесь, было последнее, что он намеревался. Если бы не оплошность
его агента, они бы так и остались в неведении о присутствии девушки
в доме. Но само подозрение в нелояльности было опасным. Он
знал своих людей, и они знали его. Там не было человека, который бы
без колебаний уничтожил его при малейшем намеке на предательство. Откровенность была
лучшим и безопасным способом.

“Довольно трудно дать вам хоть какое-то представление о том, для чего я привел сюда эту девушку,
но в этом есть миллион ”, - начал он.

Он знал, что они ему поверили. Он не ожидал, что ему не поверят.
Преступники того класса, который представляли эти люди, занимали высокое положение. Они были
из серой массы мелких, обладая украдкой воров, которые лгали друг другу,
зная, что они солгали, и зная, что их слушатели знали, что они лгали.

Только напряженное, сосредоточенное выражение их лиц давало хоть какое-то представление о том,
как была воспринята новость.

“Это деньги старины Рила, - продолжил он. - он оставил все нам четверым из
нас. Мэсси мертв, так что получается трое ”.

Не было необходимости объяснять, кто такой Рил, а кто Мэсси. Неделю назад
Месси сам сидел в этой комнате и обсуждали с Коннором в
загадочный стих, который играл так странно на участие в завещание старика. Он
был, в некотором смысле, почетным членом “Партии Боро”.

Коннор продолжил. Он говорил медленно, ожидая вдохновения. Разумная
ложь могла спасти ситуацию. Но вдохновение не приходило, и он обнаружил, что его
язык неохотно говорит правду.

“Деньги хранятся в одном сейфе. О, бесполезно так выглядеть,
Тони, ты мог бы с таким же успехом попытаться взломать Банк Англии, как этот
шпаргалку. Да, он перевел каждый цент из миллиона и трех четвертей
в твердые, солидные наличные деньги - банкноты и золото. Это он положил в свой проклятый
сейф и запер. И он оставил по условиям своего завещания ключ ”.

Коннор был человеком, для которого говорить было нелегко. Каждое слово
произносилось медленно и неуверенно, как будто рассказчик истории
не хотел с ним расставаться.

“Ключ здесь,” сказал он медленно.

Раздался шелест нетерпеливом ожидании, как он погрузил свою руку в его
в жилетном кармане. Когда он убрал пальцы, они содержали лишь
листок бумаги аккуратно сложены.

“Замок от сейфа, это одно из изобретений в Реале вот; он открывает без ключа
сохраните это. Он потряс бумагой перед ними, затем погрузился в молчание.

“Ну, - нетерпеливо вмешался Бэт, - почему бы вам не открыть сейф?” И
какое отношение к этому имеет девушка?”

“У нее тоже есть ключ или будет завтра. И Джимми...”

Его прервал смех. “Курт” Гойл был внимательным слушателем
пока не было упомянуто имя Джимми, затем его резкий, невеселый смех нарушил
напряженную тишину.

“О, в этом замешан лорд Джеймс, не так ли? Я из тех, кто за то, чтобы исключить Джимми ”.
Он встал на ноги и потянулся, не сводя глаз с
на Коннора. “Если вы хотите знать, почему я тебе расскажу. Джимми слишком
finicking, на мой вкус, слишком любит полиция, на мой вкус. Если мы
в этом, Джимми из него,” и бурчать одобрения вырвались из
мужчины.

Разум Коннора стало работать быстро. Он мог обойтись без Джимми, он не мог
обойтись без помощи “Лота”. Он просто немного побаивался
Джимми. Этот человек был преступником того типа, который он не мог понять. Если бы он
был конкурирующим претендентом на миллионы Рила, банда “переиграла” бы Джимми;
тем лучше. Отстранение Мэсси ограничило число наследников тремя.
Устранение Джимми с дороги еще больше снизило бы вероятность того, что он потеряет деньги
а другой наследник был в комнате наверху. Гойл же
декларации указаны свободные языки людей, и он мог услышать нет
голос, который говорил Джимми. И тогда дюжина голосов потребовала продолжения
истории, и среди мертвой тишины Коннор рассказал историю о завещании
и стихотворении-головоломке, разгадка которой означала удачу для каждого человека.

“И девушка должна вмешаться и получить свою долю. Она слишком
опасна, чтобы ее отпускать. На кону почти два миллиона и
Я ничем не рискую. Она останется здесь, пока не будет получено известие.
Мы не собираемся видеть, как она уносит деньги у нас под самым носом ”.

“А Джимми?” Спросил Гойл.

Коннор нервно теребил лацкан своего пиджака. Он знал, какой ответ
банда уже придумала на вопрос Гойла. Он знал, что его
попросят согласиться на самое черное предательство, которое когда-либо
изуродовало его порочную жизнь; но он также знал, что Джимми ненавидел
люди, которые образовали это странное братство. Джимми работал в одиночку; он не разделял
ни риска, ни вознаграждения. Его холодный цинизм был выше их понимания. Они
слишком боялся его.

Коннор прочистил горло

“Возможно, если бы мы рассуждали ...”

Гойл и Бэт обменялись быстрыми взглядами.

“Попросите его прийти и обсудить это сегодня вечером”, - небрежно сказал Гойл.

 * * * * *

“Коннора давно нет”.

Сэндс повернул свое нездоровое лицо к компании, когда говорил.

Три часа прошло с тех пор Коннор покинул банду в его ищите
Джимми.

“Он скоро вернется”, - сказал Гойл уверенно. Он посмотрел на
собрание людей. “Любой из вас, ребята, кто не хочет заниматься этим
бизнесом, может уйти”. Затем он многозначительно добавил: “Мы собираемся уладить
с Джимми”.

Никто не пошевелился; ни один человек не вздрогнул от ужасного предположения, которое
содержали его слова.

“Миллион и три четверти - за это стоит повеситься!” - сказал он
бессердечно. Он подошел к высокому узкому шкафу, стоявшему сбоку от
камина, и открыл дверцу. Внутри было достаточно места для
человека. Осмотр интерьера принес ему некоторое
удовлетворение.

“Вот где кто-то стоял, - он многозначительно посмотрел на Бэта Сэндса, - когда
он напал на Айка Стина - Айка с полицейскими деньгами в кармане и готового
чтобы продать каждого мужчину в придачу к тебе.

“Кто в соседнем доме?” внезапно раздался чей-то голос.

Гойл рассмеялся. Он был фактическим арендодателем в том, что касалось найма
дома. Он закрыл дверцу шкафа.

“Не считая старины Джорджа, там пусто”, - сказал он. “Слушай!”

В глубокой тишине сквозь
тонкие стены донесся слабый шепот голоса.

“Говоришь себе”, - сказал Гойл с усмешкой; “он ненормальный, а он как
хорошим сторожем для нас, ибо он отпугивает детей и женщин
кто придет посторонних здесь. Он...

Они услышали, как быстро захлопнулась входная дверь и голоса двух мужчин в
коридоре внизу.

Гойл вскочил на ноги со злобным выражением лица.

“Это Джимми!” торопливо прошептал он.

Когда на лестнице послышались шаги, он подошел к тому месту, где висело его пальто, и
достал что-то из кармана, затем, почти в тот момент, когда вновь прибывшие вошли
в комнату, он проскользнул в шкаф и плотно прикрыл за собой дверцу
.

Джимми, войдя в комнату следом за Коннором, почувствовал холод его
приема. Он тоже ощутил какое-то неопределимое ощущение опасности. Там
стояла зловещая тишина. Бэт Сэндс был вежлив, даже подобострастен. Джимми заметил
это, и все его чувства обострились. Бэт выдвинул стул и
поставил его спинкой к буфету.

“Садись, Джимми”, - сказал он с наигранной сердечностью. “Мы хотим немного
поговорить”.

Джимми сел.

“Я тоже хочу немного поговорить”, - спокойно сказал он. “В этом доме находится молодая леди
, которую привезли сюда против ее воли. Вы должны отпустить ее ”.

Сердитого протестующего ропота, которого он ожидал, не последовало, скорее
его изречение было воспринято в полной тишине. Это было плохо, и он
огляделся в поисках опасности. Затем он пропустил чье-то лицо.

“Где наш друг Гойл, наш дорогой домовладелец?” спросил он с приятной
иронией.

“Его сегодня здесь не было”, - поспешил сказать Бэт.

Джимми посмотрел на Коннора, стоявшего у двери и грызущего ногти, и
Коннор избегал его взгляда.

“Ах!” Безразличие Джимми было идеально наигранным.

“Джимми хочет, чтобы мы отправили девушку обратно”. Коннор говорил торопливо.
“Он думает, что будут проблемы, и его друг тек тоже думает, что
будут проблемы”.

Джимми выслушал искусно сформулированное обвинение безучастно. И снова он заметил,
с некоторым беспокойством, что то, что было равносильно обвинению в предательстве
, было воспринято без единого слова.

“Это не то, что думают другие, это то, что думаю я, Коннор”, - сказал он
сухо. “Девушка должна вернуться. Я хочу денег Рила так же сильно, как и
ты, но в этом путешествии я хочу вести себя честно ”.

“О, у тебя есть, _have _ you”, - усмехнулся Коннор. Он видел, как дверца шкафа
позади Джимми слегка сдвинулась.

Джимми сидел, скрестив ноги, на стуле, который был поставлен специально для
него. Легкое пальто, которое он надел поверх вечернего костюма, лежало поперек
его колен. Коннор знал, что момент настал, и сосредоточил свои
усилия на том, чтобы привлечь внимание своего бывшего товарища. Он догадался
о значении отсутствия Гойла в комнате и перемещении шкафа
дверь. В своем нынешнем положении Джимми был беспомощен.

Коннор нервничал до бессвязности по дороге к дому
. Теперь его голос повысился до резкости.

“Ты слишком умен, Джимми, - сказал он, - и в тебе слишком много "должен"
, чтобы понравиться нам. Мы говорим, что девушка должна остаться, и под
---- мы подразумеваем именно это!”

Джимми проявил смекалку. Опасность была совсем рядом, он чувствовал
это. Он должен изменить свою тактику. Он слишком безоговорочно полагался на
Страх Коннора перед ним и не принимал во внимание “Всю округу”. От
какие из этих мужчин сделал опасности угрожают? Он взял их лица в одно
комплексный взгляд. Он знал их, он их черные историй на свою
кончиками пальцев. Затем он увидел пальто, висящее на стене в дальнем конце комнаты
. Он сразу узнал одежду. Это была одежда Гойла. Где
был владелец? Он тянул время.

“У меня нет ни малейшего желания нарушать чьи-либо планы”, - протянул он,
и начал натягивать белую перчатку, как будто собираясь уходить. “Я
готов выслушать ваше мнение, но я бы отметил, что у меня такой же
интерес к юной леди, Коннор”.

Он задумчиво уставился на ладонь своей руки в перчатке, словно восхищаясь
посадкой. Было что-то настолько необычное в этом, казалось бы, невинном
действии, что Коннор с проклятием шагнул вперед.

“Быстрая, Гойл!” - крикнул он; но Джимми выскочил из кресла и стал
стоя спиной к шкафу, и в ungloved Джимми
рука была уродливая черная оружие это было все, приклад и ствол.

Он помахал им в ответ, и они отпрянули от него.

“Позвольте мне увидеть вас всех, - приказал он, - никто из вас не должен отставать друг от друга
. Я хочу видеть, что вы делаете. Убирайся подальше от этого пальто из
твой, Бэт, или я всажу пулю тебе в живот.

Он прислонился к двери, ожидая удара
этого человека, но, похоже, заключенный внутри смирился с
ситуацией, поскольку не подал никакого знака.

“Итак, вы все удивляетесь, откуда я узнал о буфете”, - усмехнулся он. Он
поднял руку в перчатке, и в ладони что-то блеснуло в ответ на
свет лампы.

Коннор знал. Крошечное зеркальце, вшитое в ладонь перчатки шулера
, было признанным снаряжением.

“Итак, джентльмены, - сказал Джимми с издевательским смехом, “ я должен настаивать
поступаю по-своему. Коннор, пожалуйста, приведи ко мне леди, которую ты
похитил сегодня днем. ”

Коннор заколебался; затем он перехватил взгляд Бэта Сэндса и
угрюмо вышел из комнаты.

Джимми не произнес ни слова, пока Коннор не вернулся, ведя за собой
бледнолицую девушку. Он увидел, что она выглядит слабой и больной, и жестом попросил
одного из мужчин поставить для нее стул. Среди этой
отталкивающей группы она увидела молодого человека с маленькой вандейской бородкой, который
смотрел на нее серьезными, задумчивыми глазами. Он был джентльменом, она
могла видеть это, и ее сердце подпрыгнуло, когда она поняла, что
присутствие этого человека в модной одежде и с самым
немодным пистолетом означало избавление от этого ужасного места.

“Мисс Кент”, - сказал он ласково.

Она кивнула, не решаясь заговорить. События
последних нескольких часов почти довели ее до обморока.

Джимми видел, что девушка была на грани нервного срыва.

“Я собираюсь отвезти тебя домой”, - сказал он и капризно добавил: “и
не могу не чувствовать, что ты недооценила свои возможности. Не
часто вы увидите собранную воедино столь великолепную коллекцию наших
профессия ”. Он взмахнул рукой, представляя вас. “Бэт Сэндс, мисс
Кент, самый низкий вор, возможно, хуже. Джордж Коллрой, чеканщик монет и
свирепый негодяй. Веннис, придерживающийся самого низкого из всех видов
нечестного образа жизни - шантажист. Вот, ” продолжал Джимми, отходя
в сторону от шкафа, - жемчужина коллекции. Я покажу тебе
нашего друга, который так скромно скрылся ”. Он обратился к обитателю
буфета.

“Выходи, Гойл”, - резко сказал он.

Ответа не последовало.

Джимми указал на одного из хулиганов в комнате.

“Открой эту дверь”, - скомандовал он.

Мужчина бежал вперед и распахнула дверь.

“Выйди, Гойл,” прорычал он, затем отступил назад и с пустым
штампованные удивление на его лице. “Почему... почему, ” выдохнул он, -
там никого нет!”

Джимми с криком бросился вперед. Один взгляд убедил его, что этот
человек сказал правду, а затем----

Там были острый ум, в том, что толпа-мужчины к кризисам не привыкать и быстро
акт. Летучая мышь Пески увидел Джимми внимание отвлечено на мгновение, и Джимми
рука на мгновение опустил пистолет. Думать с Бэт Сэндз означало действовать.
Джимми, обернувшись на “Лот”, увидел спускающийся спасательный круг,
и отскочил в сторону; затем, когда он пришел в себя, кто-то швырнул пальто в
лампу, и комната погрузилась в темноту.

Джимми протянул руку и схватил девушку за руку. “В тот
шкаф”, - прошептал он, подталкивая ее в нишу, из которой так таинственно исчез Гойл
. Тогда, с одной стороны по краю
дверь, он нащупал рядом с пистолетом для нападавших. Он мог
слышать их дыхание и скрип половиц, когда они приближались
к нему. Он сел на корточки у двери, рассудив, что “Кош” бы
быть направлены в одну линию с головой. Он слышал свист
по убыванию палку, и “авария!” хранитель ударил в стену над ним.

Он столкнулся с трудностями; в огне будут приглашать
беда. Он не хотел привлекать внимание полиции
много причин. Если жизнь девушки не была в опасности, он решил
не стрелять, и когда Айк Джозефс, осторожно продвигаясь вперед с
своей палкой, наткнулся на Джимми, Айк внезапно упал на пол
без крика, потому что он получил довольно сильный удар в ту
часть анатомии, которая достойна названия “солнечное сплетение”.

Сразу после этого он услышал испуганный возглас
девушки позади него, а затем голос, от которого у него сердце ушло в пятки.

“Хорошо! Хорошо! Хорошо!”

Был только один человек, который использовал этот ярлык, и сердце Джимми воспарило, чтобы
благословить его имя в знак благодарности.

“Сюда, мисс Кент, - сказал голос, “ следите за маленькими шажками. Не будет
боятся господина на пол, он в наручниках и привязали и
кляпом во рту, и является совершенно безобидной”.

Джимми усмехнулся. Тайны интимных знаний Ангела
“” Планов много и движений Коннора, исчезновение Гойл,
все было объяснено. Он не знал наверняка, что обитатель
“пустого” дома по соседству старательно прорубил тонкую
перегородку, разделявшую два дома, и соорудил ”заднюю"
к шкафу, который на самом деле был дверью, но он догадался об этом.

Затем ослепительный луч света ворвался в комнату, где “Партия Боро”
все еще искала своего врага, и нежный голос произнес--

“Джентльмены, вы можете сделать свой выбор, каким путем вам идти - через парадную
дверь, где мой друг, инспектор Коллиер, с довольно большим количеством
люди, ждет; или у задней двери, где сержант Мертл и ровно
семь человек в штатском с нетерпением ожидают вас ”.

Бэт узнал голос.

“Ангел-эсквайр!” - воскликнул он в ужасе.

Из темноты за ослепительной электрической лампой, которая отбрасывала в квартиру узкую полосу света
, донесся веселый смешок.

“Что это, - спросил убедительный голос Ангела, - коп?”

“Это честный коп”, - правдиво сказал Бэт.




ГЛАВА V

КРИПТОГРАММА


Мистер Спеддинг посмотрел на часы. Он стоял на выложенном мраморной плиткой
полу Огромного хранилища. Высоко над его головой, подвешенный к
красивый купол, переливающийся сотней огней от богато украшенного электроливера. Он
расхаживал перед огромным пьедесталом, возвышавшимся в центре
здания, и пол был испещрен тенями от окружавшего его стального
каркаса. Если бы не дюжина стульев, расставленных
полукругом перед огромным гранитным постаментом, большой зал был пустым и
без мебели.

Мистер Спеддинг ходил взад и вперед, и его шаги гулко отдавались; когда он
говорил, туманное пространство здания подхватывало его голос и посылало вниз
гулкое эхо.

“Должна прийти только леди”, - сказал он, снова взглянув на часы.

Он обратился к двум мужчинам, которые сидели по обе стороны от полумесяца из
стульев. Одним из них был Джимми, задумчивый человек; другим был
Коннор, неловкий и подавленный. За стульями, на некотором расстоянии,
стояли двое мужчин, которые выглядели как ремесленники, какими они и были на самом деле: у их
ног лежала сумка с инструментами, а на небольшой доске была кучка, похожая на
песок. У двери ждал флегматичного вида швейцар, его грудь
сверкала медалями.

В вестибюле послышались шаги, шорох женского платья, и
Вошла Кэтлин Кент, за ней по пятам следовал Энджел Эсквайр. На него вопросительно посмотрел
юрист, когда он подошел, чтобы поприветствовать девушку.

“Мистер Эйнджел любезно предложил мне свою помощь”, - робко сказала она, а затем,
узнав Коннора, покраснела: “и, если необходимо, свою
защиту”.

Мистер Спеддинг поклонился.

“Я надеюсь, что вы не найдете в этой части церемонии попытки”, - сказал он в
низкий голос, и привели девушку к стулу. Затем он дал сигнал
швейцар.

“Что должно произойти?” Прошептала Кэтлин своему спутнику, и
Энджел покачал головой.

“Я могу только догадываться”, - ответил он тем же тоном.

Он смотрел на огромный сейф, в котором, как он знал, хранилось
богатство мертвого игрока, и удивлялся невероятной изобретательности
, которая спланировала и предвидела эту странную сцену. Скрип шагов в
двери заставил его повернуть голову. Он увидел фигуру в белом одеянии, а
позади него - человека в черном, который держал на подушке
золотую шкатулку. Затем страшные, знакомые слова заставили его подняться на ноги
с дрожью:--

“Я есмь воскресение и жизнь, говорит Господь; верующий
во Мне, хотя бы он и умер, все же он будет жить. И всякий, кто живет и
верит в Меня, никогда не умрет”.

Торжественный голос священника разнесся по зданию, и
детектив понял, что прах умершего человека прибывает в свое
последнее пристанище. Медленная процессия двинулась к безмолвной вечеринке.
Медленно оно направилось к колонне; затем, когда зазвучали шаги священника
по стальной лестнице, которая вилась вверх, он начал Псалом, который из
всех остальных, возможно, больше всего подходил к кончине старого Рила:--

“Помилуй меня, о Боже, по великой благости Твоей.... Омой меня
полностью избавься от моего нечестия и очисти меня от греха моего.... Вот, я
был создан в нечестии.... Избавь меня от кровопролития, Боже....”

На полпути вверх по колонне в цельной гранитной поверхности зияла небольшая щель,
и в нее задвинули золотой шкаф; затем рабочий, который
образовался один из маленьких отрядов, который, извиваясь вверх, поднял гладкий куб
из полированного гранита.

“Поскольку Всемогущему Богу по Его великой милости было угодно забрать
к Себе душу нашего дорогого брата, ушедшего отсюда ....”

Мастерок каменщика, натертый по краям полости, блок из
камень вставляли до тех пор, пока он не оказался на одном уровне с поверхностью пьедестала
. На торце камня были вырезаны четыре слова:--

 Pulvis
 Cinis
 et
 Nihil.

Это было, когда рабочие были уволены, а адвокат был на
дверь прощается со священником странно, в чьи обязанности были выполнены,
ангел подошел к Джимми сидел.

Он поймал мрачную улыбку Джимми и поднял глаза туда, где было помещено все, что называлось
mortal of Reale.

“Латынь?” - спросил Энджел.

“Удивительно, не правда ли?” - тихо сказал другой. “Рил повидал всякое,
ты знаешь. Человек, который путешествует, собирает информацию ”. Он кивнул в сторону
эпитафии. “Ему пришла в голову эта идея в Толедо, в тамошнем соборе. Ты
знаешь это? Медная плита над мертвым делателем королей, Портокарреро, ‘Hic
jacet pulvis cinis et nihil’. Я перевел это для него; самомнение
понравилось ему. Сижу здесь, наблюдая, как его странные похороны, я задавался вопросом, если
‘пулвис cinis Эт нигилу бы войти в него”.

И теперь Спеддинг появился скрип сзади. Рабочие куда-то исчезли, в
наружная дверь была закрыта, и швейцар удалился в свою комнату
ведущими из преддверия. В руке Спеддинг был сверток бумаг.
Он занял свое место спиной к гранитном постаменте и, не теряя
времени на прелюдии.

“У меня здесь есть завещание покойного Джеймса Райана Рила”, - начал он. “
Содержание этого завещания известно каждому присутствующему, кроме мисс Кент”.
У него был свой собственный сухой юмор, у этого юриста, что доказали его следующие слова.
“Неделю назад в моем офисе была совершена очень хитроумная кража со взломом: был открыт сейф
, взломан личный почтовый ящик и перерыты мои бумаги. Я
должен отдать должное моему посетителю” - он слегка поклонился, сначала в сторону
обращаясь к Коннору, затем к Джимми: “и скажи, что ничего не было украдено и
практически ничего не тронуто. Было много доказательств того, что
целью кражи со взломом было завладеть этим завещанием”.

Джимми скрылся в едва завуалированное обвинение, и если он перешел к
только с объектом занимая удобное положение в кресле.
Даже потрясенные глаза девушки, умоляюще смотревшей на
него, не вызвали у него никакого явного беспокойства.

“Продолжайте”, - сказал он, когда адвокат сделал паузу, как будто ожидая
признания. Его это тихо забавляло. Теперь он очень хорошо знал, кто этот
внимательный взломщик был.

“Копируя это завещание, взломщик или взломщики получили несправедливое
преимущество перед другим наследником или наследницами”.

Жесткая бумага громко затрещала, когда он развернул документ в своей
руке.

“Я официально зачитаю завещание, а затем объясню его тем из вас
, кто нуждается в объяснении”, - продолжил Спеддинг.

Девушка слушала, как юрист начал читать. Сбитая с толку юридической
терминологией, бесконечными повторениями и хаотичным словоблудием
документа, она все же поняла по ходу чтения, что этот последний
завещание старого Рила было чем-то экстраординарным. Там было
упоминание о домах и поместьях, фригольдах и облигациях ... “... и обо всем
остатках любого имущества, какого бы то ни было и где бы то ни было абсолютно”
это кому-то досталось. Кому именно, она не смогла собрать. Когда-то она думала
это было про себя: “Фрэнсису Коридону Кенту, эсквайру, или наследникам
его тела”. Когда-то это звучало так, как будто это огромное состояние должно было быть
унаследован “Джеймсом Кавендишем Фэрфаксом Стэннардом, баронетом Соединенных Штатов".
Королевство ”. Она подумала, не Джимми ли это, и смутно вспомнила
что она слышала, что девятый баронет с таким именем был человеком
сомнительного характера. С другой стороны, казалось, что наследником должен был быть
“Патрик Джордж Коннор”. В завещании был дурацкий стишок
, который адвокат пробормотал, и что-то о большом сейфе,
затем "адвокат" подошел к концу. В обычном заявлении
свидетелей был укол, который вызвал слабый румянец на щеках Коннора и
снова вызвал мрачную улыбку Джимми.

Адвокат прочитал:--

“Подписано вышеупомянутым Джеймсом Райаном Рилом в качестве его последней воли и завещания
(слово ‘вор" после "Джеймс Кавендиш Фэрфакс Станнард, баронет
Соединенного Королевства", а слово "вор" после "Патрик Джордж
Коннор,’ в двадцатой и двадцать третьей строках сверху настоящего документа,
были удалены), в нашем присутствии....”

Адвокат коряво сложил завещание и положил его в карман. Затем он
достал из конверта четыре листка бумаги.

“Вам, джентльмены, все совершенно ясно”. Он не стал дожидаться ответа мужчин
, а продолжил, обращаясь к сбитой с толку девушке.

“Боюсь, для вас, мисс Кент, завещание не столь ясно. Я буду
объясню это в нескольких словах. Мой покойный клиент был владельцем игорного заведения
. Таким образом, он накопил огромное состояние, которое оставил, чтобы
сформировать, если можно так выразиться, большой призовой фонд. Конкуренты - это
вы сами. Честно говоря, это соревнование между простофилями или
наследниками простофилей, которых разорил мой покойный клиент, и людьми, которые
помогали в обирании ”.

Адвокат говорил бесстрастно, как будто излагал какую-то гипотезу,
но в его тоне было что-то такое, что заставило Коннора поморщиться.

“Ваш отец, моя дорогая юная леди, был одним из этих простофиль много лет
давным-давно - вы, должно быть, тогда учились в школе. Он внезапно стал
бедняком ”.

Лицо девочки окаменело.

“Так вот как это произошло”, - медленно произнесла она.

“Вот как это произошло”, - серьезно повторил адвокат. “
Состояние вашего отца было одним из четырех огромных состояний, которые перешли в казну
моего покойного клиента”. Официальное описание Рила, казалось, придало
ему вид респектабельности. “Трое других давно умерли,
ни один из них не оставил потомства. Вы единственный представитель
жертв. Эти джентльмены, скажем так, в оппозиции. Этот сейф,”
он махнул рукой в сторону большого стального помещения, венчавшего гранитную
колонну: “в нем хранится состояние. Сам сейф - изобретение моего
покойного клиента. Там, где должен быть замок, находятся шесть циферблатов, на каждом из которых
указаны буквы алфавита. Циферблаты расположены один внутри
другого, а на одной стороне находится стальной указатель. Слово из шести букв открывает
сейф. Поворачивая циферблаты так, чтобы буквы были напротив
указателя и образовывали это слово, дверь открывается.”

Он остановился, чтобы вытереть лоб, потому что от энергии своего объяснения
ему стало жарко. Затем он продолжил--

“ Что это за слово, вам предстоит выяснить. Мой покойный клиент, у которого была
страсть к акростихам, головоломкам и изобретениям всякого рода,
оставил стихотворение, в котором, как он искренне уверял меня, содержится
решение ”.

Он протянул листок сначала девушке, а затем остальным. На мгновение
мир поплыл перед глазами Кэтлин. Все, что зависело от этого
маленький стишок вспомнился ей. Тщательно разводим каждое слово, как будто в
страх его значение дается ей, она прочитала:--

 “Вот загадка на язык Old,
 Найти свой смысл и получить мое золото.
 Возьмите один болт ... только один, не более--
 Закрепите его за дверью.
 Поместите его в устье реки
 На востоке или западе, севере или юге.
 Возьмите несколько листьев и положите их целиком
 В миску с небольшим количеством воды.
 Я нашла эту головоломку в книге
 Из которого были взяты некоторые великие истины ”.

Она читала снова и снова, остальные наблюдали за ней. С каждым
прочтением она, казалось, все дальше удалялась от разгадки тайны, и
в отчаянии она обратилась к Энджел.

“Я ничего не могу с этим поделать, ” беспомощно воскликнула она, “ ничего, ничего,
ничего”.

“При всем моем уважении к моему покойному клиенту, это самая настоящая чушь”, - сказал
адвокат откровенно сказал: “и все же от этого зависит наследование всего
его состояния”.

Он заметил, что ни Коннор, ни Джимми не прочитали бланки, которые он
вручил им.

“Бумага, которую я вам дал, является факсимильным воспроизведением оригинала
с копией можно ознакомиться в любое время в моем офисе”.

Девушка в агонии недоумения просматривала стишок.

“Я никогда этого не сделаю”, - сказала она в отчаянии.

Энджел осторожно взял листок у нее из рук.

“Не пытайся”, - мягко сказал он. “У нас еще много времени. Я не
подумайте, что кто-то из ваших соперников чего-то добился благодаря полученному ими
преимуществу. Также у меня в распоряжении был экземпляр
the rhyme за прошлую неделю ”.

Глаза девушки широко раскрылись от изумления.

“Ты?” - спросила она.

Объяснение Энджел было прервано странным происшествием.

Коннор сидел на одном конце ряда стульев, угрюмо разглядывая газету.
Джимми, задумчиво поглаживавший бороду на другом конце, внезапно
встал и подошел туда, где сидел его задумчивый сообщник. Мужчина сжался
обратно, как он подошел, и Джимми, садясь на его стороне, согнутой
вперед и что-то сказал вполголоса. Он быстро говорит, и Ангел,
за ними пристально следят, увидел взгляд недоверчивым удивлением вступают в
Коннор лицо. Затем гнев и недоверие смешались, и Коннор вскочил
, ударив кулаком по спинке стула.

“Что?” - взревел он. “Отказаться от шанса на удачу? Увидимся ...”

Джимми не повысил голоса, но он схватил Коннора за руку и потянул его
вниз, в кресло.

“Я не буду! Я не буду! Вы думаете, я собираюсь выбросить ...

Джимми отпустил руку мужчины и встал, пожав плечами.

Он подошел туда, где стояла Кэтлин.

“Мисс Кент”, - сказал он и заколебался. “Мне трудно
сказать то, что я должен сказать; но я хочу сказать вам, что, насколько это касается меня
, состояние принадлежит вам. Я не буду претендовать на это, и я
окажу вам любую помощь, которая в моих силах, чтобы найти
слово, скрытое в этом стихе ”.

Девушка ничего не ответила. Ее губы были плотно сжаты, и жесткий взгляд, который
Энджел заметила, когда адвокат упомянул ее отца, вернулся
снова.

Джимми подождал мгновение, пока она заговорит, но она не подала никакого знака, и,
слегка поклонившись, он направился к двери.

“Стой!”

Заговорила Кэтлин, и Джимми повернулся и стал ждать.

“Насколько я понимаю это завещание, - медленно произнесла она, - вы один из тех мужчин,
которым мой отец был обязан своим разорением”.

Его глаза непоколебимо встретились с ее.

“Да”, - просто сказал он.

“Один из мужчин, которых я должна поблагодарить за годы страданий и печали”,
продолжила она. “Когда я увидел, как медленно тонет мой отец, человек с разбитым сердцем
, отягощенный осознанием безрассудства, которое привело
его жену и ребенка к сравнительной бедности; когда я увидел, как умирает мой отец,
подавленный его несчастьями, я никогда не думал, что встречу такого человека.
человек, который привел его к гибели ”.

Взгляд Джимми по-прежнему не дрогнул. Бесстрастный, спокойный и невозмутимый, он
равнодушно выслушал горькое обвинение.

“В этом завещании говорится, что вы были человеком того же класса, что и мой отец, тем, кто знал
уловки, с помощью которых мягкий, простой человек с детской верой в таких
людей, как вы, может поддаться искушению”.

Джимми ничего не ответил, и девушка продолжила язвительным тоном--

“Несколько дней назад ты помог мне сбежать от мужчин, которых ты представил
с видом превосходства как воров и шантажистов. Что это был ты
о том, кто оказал мне эту услугу, я буду сожалеть до конца своих дней. Ты!
Ты! Ты! Она презрительно вскинула руку. “Если они были ворами,
кто ты? Зазывала игрока? Приманка? Гарпия, наживающаяся на
слабостях твоих несчастных товарищей?”

Она повернулась к Коннору.

“Этот человек предложил мне свое "он"Л.П. Я мог бы принять это. Если бы он
предложил отказаться от своих притязаний на это состояние, я, возможно, был бы впечатлен
его щедростью. От тебя, кому Бог дал преимущества рождения и
образования, и кто использовал их, чтобы навлечь разорение и катастрофу на таких людей
, как мой отец, это предложение является оскорблением! ”

Лицо Джимми было смертельно бледным, но он не подал виду. Только глаза его сияли
ярче, а рука, теребившая кончик бороды, нервно подергивалась
.

Девушка устало повернулась к Энджел. Ее порыв и напряжение
вечер исчерпал ее.

“Ты отвезешь меня домой, мистер Ангел?” сказала она.

Она протянула руку адвокату, который был заинтересованным наблюдателем
этой сцены, и, не обращая внимания на двух мужчин, повернулась, чтобы уйти.

Затем Джимми заговорил.

“Не пытайтесь оправдать себя, Мисс Кент”, - сказал он равномерно; “мой
жизнь и мои поступки, я не подотчетны мужчина или женщина. Ваше осуждение
не облегчает и не усложняет мою жизнь. Ваше милосердие могло бы
изменить ситуацию ”.

Он протянул руку, останавливая Кэтлин, потому что она подобрала юбки
, собираясь уйти.

“Я честно обдумал ваш вопрос. Я один из тех людей, которым
твой отец был обязан своему разорению, поскольку я был одним из компаньонов Рила.
Я не один из этих людей, поскольку я приложил все усилия, чтобы
отговорить твоего отца от того риска, на который он пошел ”.

Юмор в некоторых воспоминание захватило его, и мрачный,
улыбка появилась в его лицо.

“Ты говоришь, что я предал твоего отца”, - сказал он в том же спокойном тоне. “На самом деле
Я предал Рила. Мне было трудно объяснить твоему отцу
секрет электрического стола для игры в рулетку Рила; я продемонстрировал бесполезность
рисковать еще одним фартингом ”. Он рассмеялся. “Я сказал, что не буду
прошу прощения, и вот я умоляю, как маленький мальчик: ‘Пожалуйста,
это был не я ”, - сказал он немного нетерпеливо, а затем добавил
резко бросил: “Я вас не задерживаю”, - и ушел.

Инстинктивно он понял, что она на мгновение задержалась в нерешительности, ожидая ответа,
затем он услышал шорох ее платья и понял, что она ушла. Он стоял,
глядя вверх, туда, где гранитная плита отмечала прах
Рил, пока ее шаги не затихли вдали и голос адвоката не нарушил
тишину.

“Итак, сэр Джеймс, - - - -” начал он, и Джимми резко развернулся, выругавшись, его
лицо было белым от страсти.

“Джимми”, - сказал он грубым голосом, “Джимми-мое имя, и я хочу
слышать других, если вам угодно”.

Мистер Спеддинг, привыкший к своенравию мужчин, был немного
поражен эффектом своих слов и поспешил загладить свою
оплошность.

“Я... я прошу у вас прощения”, - быстро сказал он. “Я просто хотел сказать ...”

Джимми не стал ждать, что он скажет, а повернулся к Коннору.

“Я должен сказать тебе несколько слов”, - сказал он. Его голос стал прежним
спокойным, но в его тишине была угроза.

“Когда я убедил Ангела дать тебе шанс сбежать той ночью
‘Партия Боро’ была арестована, я надеялся, что смогу убедить вас согласиться со мной
что деньги должны быть переданы мисс Кент, когда будет найдено слово
. В глубине души я знал, что это тщетная надежда, ” продолжал он
. - что в кварце твоей композиции нет золота. Ты
просто зверь насквозь ”.

Минуту или две он расхаживал по коридору, затем остановился.

“Коннор, - внезапно сказал он, - прошлой ночью ты пытался лишить меня жизни.
Я хочу отомстить. Вы можете продолжить и разгадать слово,
которое открывает этот сейф. Добудьте его любыми доступными способами.
ты. Укради это, купи - делай все, что пожелаешь. В тот день, когда ты получишь ключ
к сокровищу Рила, я убью тебя ”.

Он говорил как человек, выдвигающий простое деловое предложение, и
юрист, который в ранней юности написал толстую небольшую статью о “
Врожденный преступник”, слушал и наблюдал и, вполне респектабельным
образом, злорадствовал.

Джимми взял со стула свою шляпу и пальто и, кивнув
адвокату, вышел из зала.

В вестибюле, где раньше был один швейцар, находилось шестеро. Каждый
мужчина был унтер-офицером, и, как было видно по его
медали, повидал военную службу. Джимми обратил внимание на ремень у каждого мужчины и
болтающуюся кобуру с револьвером и одобрил предосторожность адвоката.

“Ночь караула, сержант-майор?” - спросил он, обращаясь к одному чей коронован
рукав показал свой ранг.

“День и ночь охранять, сэр”, - ответил офицер спокойно.

“Хорошо”, - сказал Джимми и вышел на улицу.

И теперь остались только адвокат и Коннор, и когда Джимми ушел, они
тоже приготовились к отъезду.

Адвоката слегка заинтересовал крупный, закоренелый преступник, который шел
рядом с ним. Он представлял собой довольно знакомый тип упрямого головореза.

“Я ничего не могу объяснить?” - спросил Спеддинг, когда они стояли
вместе в вестибюле.

Взгляд Коннора был прикован к охраннику, и он слегка нахмурился.

“Вы не очень-то нам доверяете”, - сказал он.

“Я вам совсем не доверяю”, - сказал адвокат.




ГЛАВА VI

КРАСНЫЙ КОНВЕРТ


Мистер Спеддинг, замечательный юрист, жил на Клэпем-Коммон, где ему
принадлежала собственность на это желанное место жительства “Хай Холли Лодж”.

Он был холостяком, любившим вечеринки в бридж и мадеру.
Любопытные соседи были бы озадачены, если бы узнали, что мистер
Счет за ремонт, выставленный Спеддингом в течение первых двух лет его проживания, составил
что-то значительно превышающее три тысячи фунтов. Что они _did_ знать, был
что г-н Спеддинг “если бы строители” за недобросовестную время
что это были мужчины, которые говорили на языке, совершенно чуждого Клэпхем,
и что они были размещены во время ремонта в маленькой
оцинкованная бунгало, возведенные для этой цели в основании.

Сосед на посещение выражениях высказал мнение, что для всех
рабочие натворил он мог различить никакой существенной разницы в
конструкция дома, и с его точки зрения дом представлен
такой вид после того, как зарубежные строители оставили, как это делали раньше
их приходом. Г-н Спеддинг соблюдены все небрежно-прикладные вопросы
о степени структурных изменений с высшим
усмотрению. Он туманно говорил о новой системе вентиляции и
намекал на тепло от излучения.

Suburbia любит демонстрировать свои частные усовершенствования
собственности, но мистер Спеддинг встретил завуалированные намеки на желание осмотреть его
работу с той приятной улыбкой, которая была столь ценным активом его
бизнеса.

Прошло несколько вечеров после сцены на Ломбард-стрит
Мистер Спеддинг сидел в одиночестве перед своим скромным ужином в Клэпхеме.

Вечерняя газета лежала рядом с его креслом, и он брал ее в руки
время от времени перечитывая абзац, в котором говорилось о выпуске
“Участка в Боро”. Абзац гласил:--

 “Мужчины, арестованные в связи с рейдом на игорный дом Poplar, были
 сегодня отпущены, поскольку полиция, как мы понимаем, не смогла собрать
 достаточных доказательств для возбуждения уголовного дела”.

Адвокат с сомнением покачал головой.

“Мне больше нравится определение Ангела Эсквайра”, - сказал он с кривой улыбкой.
“Это изящный метод сохранения лица полиции, но я мог бы пожелать,
чтобы "Районная полиция’ убралась с дороги ”.

Позже у него был повод изменить свое мнение.

Стук в дверь предшествовал входу степенного дворецкого. Адвокат
взглянул на карточку на подносе и заколебался; затем: “Впустите его”, - сказал он
.

Джимми вошел в комнату и слегка поклонился пожилому мужчине, который встал
при его появлении.

Они молча подождали, пока слуга закроет за собой дверь.

“То, что я в долгу?” начал адвокат, и жестом пригласил своего гостя к
место.

“Можно я закурю?” - спросил Джимми, и Мистер Спеддинг кивнул.

“Это в считанные миллионы Реале”, - сказал Джимми, и пустили его
глазами следовать за облаком дыма он пускал.

“Я думал, все поняли, что это тема, которая может обсуждаться только
в моем офисе и в рабочее время?” резко спросил адвокат
, и Джимми снова кивнул.

“Вам признаться, Мистер Спеддинг”, - сказал он спокойно, “что в Реале
будет достаточно нетрадиционный оправданием для любого отхода от
установлен обычай на следующий частью удачная или неудачная
наследники”.

Г-н Спеддинг сделал нетерпеливое движение рукой.

“Я не интересуются вашими делами” Джимми пошла как по маслу
хватит“, и я совершенно нелюбопытны, чтобы в чем-то странным образом вы
ознакомился с вашей покойного клиента, или какие сборы вы получили
для проведения такой необыкновенный комиссию; но я убежден, что
вы не получаете воздаяние только за такие пустяковые неудобства, как ... сказать
после ужина посещение от себя”.

Джимми умел подбирать слова, колеблясь в выборе точного
выражение, которое наилучшим образом передало бы все оттенки его смысла.
Юрист тоже распознал логику его речи и удовлетворился
ничего не значащим пожатием плеч.

“Я не интересуюсь вашими мотивами, ” продолжил Джимми. “ мне приятно
верить, что они совершенно бескорыстны, что ваше отношение является
идеальным отношением между клиентом и агентом”.

На этот раз его пауза была длиннее, и адвокат был задет до такой степени, что
нетерпеливо перебил--

“Ну?”

- Ну, - сказал Джимми медленно“, посчитав все это, давайте скажем, я нахожусь в
теряюсь в догадках, почему при чтении ты дал нам никаких указаний
о существовании ключа к этому загадочному стиху”.

“Ключа нет”, - быстро сказал юрист и добавил: “Насколько я
знаю”.

“Что вы не сказали нам,” Джимми продолжал, как будто не замечая
прерывания, “большой красный конверт----”

Спеддинг вскочил на ноги белый, как смерть.

“Конверт”, - сердито пробормотал он, - “что ты знаешь... какой конверт?”

Рука Джимми указала ему на его место.

“Давайте обойдемся без эмоций, без полетов, без поруганной чести, умоляю вас,
дорогой мистер Спеддинг. Я не предполагаю, что у вас есть какие-то зловещие причины
за сокрытие информации о том, что мой друг Энджел назвал бы
"посылкой-сюрпризом".’ В свое время я не сомневаюсь, что вы бы
раскрыл своего существования”.

“Я не знаю ни красный конверт”, - сказал упрямо адвокат.

“А мне показалось, вы сказали бы что”, - сказал Джимми, с оттенком
восхищения в его голосе. “Ты не из тех лисиц, которые сворачиваются клубочком
и воют при первом лае собаки - если ты позволишь это
сравнение - на самом деле, ты разочаровал бы меня, если бы сделал это”.

Адвокат прошелся по комнате.

“Послушайте сюда”, - сказал он, останавливаясь перед полулежащим телом
это скрывалось за дымкой сигаретного дыма в кресле “.
вы потратили много времени, рассказывая мне, кто я такой, описывая мою
множество сомнительных качеств и более или менее широкий намек на то, что я
довольно представительный негодяй. Могу я спросить, какова ваша конечная
цель? Это шантаж?” - резко спросил он.

“Нет”, - сказал Джимми, ни в коей мере не смущенный грубостью
вопроса.

“Ты попрошайничаешь, или занимаешь, или...”

“Воруешь?” лениво пробормотал Джимми.

“Все, что я должен тебе сказать, это заканчивай свои дела и уходи.
Более того, вы вольны пойти со мной завтра утром и
обыскать мой офис и допросить моих клерков. Я сопровожу вас в мои
банки и в хранилище, которое я арендую на депозит. Поищи этот
красный конверт, о котором ты говоришь, и если ты его найдешь, ты волен
сделать самые худшие выводы, какие только сможешь ”.

Джимми осторожно затянулся сигаретой, задумчиво глядя вверх
на потолок.

“Вы говорите по-испански?” спросил он.

“Нет”, - нетерпеливо ответил тот.

“Жаль”, - сказал Джимми с ноткой искреннего сожаления. “Испанский - это
очень полезный язык - особенно в Аргентине, к этой восхитительной
стране, как я понимаю, юристы, которые предают свое доверие, питают особое
пристрастие. Мои испанские нужно немного деревьев, и только другие
днем я играл с человеком, имени которого, я считаю, это Murrello. У
ты его знаешь?”

“Если вы закончили свои дела, я позвоню слуге”,
сказал адвокат.

“Он рассказал мне - я имею в виду моего испанца - любопытную историю. Он родом из
Барселоне, и как масон или что-то в этом роде, был
привезен в Англию с некоторыми другими своими соотечественниками, чтобы создать
некоторые любопытные изменения в доме сеньора в ... э ... Клэпхем всех
мест в мире”.

Дыхание адвокат пришел короткий и быстрый.

“ Из того, что я смог собрать, ” вяло продолжал Джимми, “ и моего
Испанский - скорее андалузский, чем каталонский, так что я пропустил кое-что
в его интересном повествовании эти изменения были связаны с природой
чудесно скрытых сейфов - стальных дверей, искусно прикрытых
с дешевой резьбой по дереву, хитро устроенными сводами под невинными
подвальными кухнями, маленькими лестницами в кажущихся прочными стенах и
тому подобное ”.

Легкомыслие исчезло из его голоса, и он выпрямился в своем
кресле.

“У меня нет желания обыскивать ваш офис, - тихо сказал он, - или, возможно
Я должен сказать, нет дальнейшего желания, ибо я уже методично
рассмотрев всех углов. Нет, ” он проверил, какие слова слетели с
губ Спеддинга, “ нет, это не я совершил грубую кражу со взломом, о которой вы говорили
. Вы так и не нашли моих следов, я могу поклясться. Вы можете сохранить ключи
ваши сильные номере, и я не должны беспокоить ваши банкиры.”

“Чего ты хочешь?” сразу потребовал адвоката.

“Я хочу посмотреть, что у вас внизу”, - последовал ответ, и
в его искренности сомневаться не приходилось, - “и особенно я хочу увидеть
красный конверт”.

Адвокат задумчиво нахмурил брови. Его глаза были непоколебимо устремлены
на Джимми.

- Допустим, - сказал он медленно, “предположим, что такой конверт не существует
предположим, ради аргумента, эти таинственные подземелья и секретные
камеры, как вы предлагаете, в наличии, какое вы имеете право, более
чем любой другой один из получателей по завещанию, требовать
частная экспертиза? Почему я должен давать тебе несправедливое преимущество перед
ними?”

Джимми поднялся на ноги и потянулся, прежде чем ответить.

“Есть только один наследник, которого я узнаю, - коротко сказал он, - это
девушка. Деньги принадлежат ей. Мне не нужно ни фартинга. Я в равной степени
полон решимости, чтобы никто другой не притронулся ни к пенни - ни к моему юному
другу Коннору, - он остановился, чтобы подчеркнуть следующие два слова, - ни к
тебе.

“Сэр!” - воскликнул возмущенный мистер Спеддинг.

“И вы тоже, мистер Спеддинг”, - убежденно повторил Джимми. “Давайте
досконально поймем друг друга. Ты, как я тебя читаю, довольно
добропорядочный гражданин. Я бы доверила тебе десять или сто тысяч
фунтов стерлингов, не испытывая ни малейшего беспокойства. Я бы не доверил
вам два миллиона наличными, и я бы не доверил ни одному мужчине.
Величина суммы рассчитана на то, чтобы подавить ваше моральное чувство. Чем
скорее красный конверт окажется у Энджела Эсквайра, тем
лучше для всех нас ”.

Спеддинг стоял, опустив голову, нервно поглаживая пальцами подбородок,
размышляя.

“Гибкий ум”, - подумал Джимми; “если я не буду осторожен там будет
тут беда”.

Он наблюдал за лицом адвоката и заметил, что морщины внезапно исчезли
с обеспокоенного лица и вернулась безмятежная улыбка.

“Примирение и частичное признание”, - рассудил Джимми, и его диагноз
был верен.

“Что ж, мистер Джимми, ” сказал Спеддинг с некоторой долей сердечности, - поскольку
вы так много знаете, возможно, стоит рассказать вам больше. Как вы верно заметили
мой дом в значительной степени является хранилищем.
Есть много ценных документов, которые я не мог с какой-либо уверенностью
оставить на хранение в моем офисе. Они безопаснее здесь, у меня под глазом, так
говорить. Бумаги покойного г-на Реале, надо признать, в этом доме;
но ... сейчас я ... Будет ли красный конверт, о которой вы говорите среди
этого я не знаю. В связи
с этим делом есть множество документов, со всеми из которых у меня не было времени ознакомиться. Час
поздний, но...”

Он нерешительно замолчал.

“---- Если вы пожелаете ознакомиться с тайнами подвала”, - он
благожелательно улыбнулся и снова стал самим собой, - “Я буду рад получить
вашу помощь в беглом поиске”.

Джимми был настороже и сразу перешел к делу.

“Показывай дорогу”, - коротко сказал он, и Спеддинг, после секундного
колебания, открыл дверь, и Джимми последовал за ним в холл.

Вопреки его ожиданиям, адвокат привел его наверх, и через
толком меблированная спальня с небольшой гардеробной, что выходил.
Там был обычный шкаф у стены, и этот Спеддинг
открыл. Дюжина костюмов висела на крючках и подрамниках, и адвокат
мгновение шарил среди них. Затем раздался тихий щелчок, и
задняя стенка шкафа отодвинулась.

Спеддинг повернулся к своему посетителю с насмешливой улыбкой.

“Метод вашего друга Энджела получить доступ в притон
‘Городской участок’ не был оригинальным. Пойдемте”.

Джимми осторожно шагнул в темноту. Он услышал щелчок
кнопки, и мягкий свет осветил крошечную комнату, в которой
могли бы с комфортом стоять двое мужчин. Задняя стенка шкафа
закрылась, и они остались одни в маленькой комнате, почти такие же, как
средний шкаф.

Там был стальной рычаг на одной стороне стены, и этот адвокат
потянул осторожно. Джимми почувствовал дурноту и услышал слабое,
далекое гудение механизмов.

“Электрический лифт, я так понимаю”, - тихо сказал он.

“Электрический лифт”, - повторил адвокат.

Они опускались все ниже, пока Джимми не подсчитал, что они должны находиться на глубине
по меньшей мере двадцати футов ниже уровня улицы. Затем лифт замедлил ход и
остановился у двери. Спеддинг открыл ее ключом, который достал из своего
кармана, и они вышли в холодную, землистую темноту.

“Здесь есть свет”, - сказал адвокат и нащупал выключатель.

Они находились в большом сводчатом помещении, освещенном с крыши. В одном конце
перед ними была стальная дверь, а по всему хранилищу на железных полках стояло
несколько черных коробок с японской отделкой.

Джимми обратил внимание на надписи и был немного удивлен их размахом.
и важность адвокатской практики. Спеддинг, должно быть, прочитал
его мысли, потому что обернулся с улыбкой.

“Не особенно похоже на неплательщика обязательств”, - сказал он
с иронией.

“Два миллиона фунтов, ” немедленно ответил Джимми, “ вот мой ответ
вам, мистер Спеддинг. Огромное состояние для reaching. Я бы не стал
доверять управляющим Банка Англии”.

Возможно, Спеддинг был раздосадован, когда подошел к двери в стене и
открыл ее, но он эффективно скрыл свое раздражение.

Когда дверь откинулась назад, Джимми увидел маленькую квартирку в четырех футах от
шесть футов, с крышей, до которой он мог дотронуться рукой. Там был свежий
поток воздуха, но откуда он взялся, он не мог понять. Единственными
предметами мебели в маленькой камере были письменный стол и
кресло-качалка, стоявшие точно под электрической лампой в потолке.

Спеддинг выдвинул ящик письменного стола.

“Я не держу здесь свои столы запертыми”, - сказал он достаточно вежливо.

Это было характерно для него, что он предавался ни в преамбуле, ни
извинялся предварительные, и что он не проявлял никаких признаков смущения
как он сунул руку в ящик, и рисунок далее громоздкий красный
конверт, бросил его на стол.

Вы, наверное, забыли, что его последними словами было отрицание существования красного
конверта. Джимми с любопытством посмотрел на него, и адвокат
ответил ему тем же взглядом.

“Новый тип?” - спросил он.

“Вряд ли”, - сказал Джимми весело. “Я знал одного человека, как вы в
Аргентины-он в конечном итоге был повешен”.

“Любопытно, ” задумчиво произнес адвокат, - я часто думал, что меня могут повесить,
но никогда толком не понимал почему ...” Он чуть было не добавил что-то еще, но
сдержался.

Джимми держал в руке красный конверт и внимательно рассматривал его.
Конверт был плотно запечатан собственной печатью юриста и содержал
надпись, сделанную неграмотным почерком Рила: “Идеи для головоломок
”. Он взвесил его и сжал. Внутри был маленький компактный пакет
.

“Я открою это”, - решительно сказал Джимми. “Вы, конечно,
уже изучили это”.

Адвокат ничего не ответил.

Джимми сломал печать на конверте. Половина его сознания была занята
размышлениями о его содержимом, другая половина была занята
планами адвоката. Джимми был слишком опытным человеком, чтобы быть обманутым
покладистостью вкрадчивого мистера Спеддинга. Он следил за каждым его движением.
Все это время он занимался тем, что оказался концентрированный
экспертиза пакета, его глаза никогда не покидали адвокат. То, что Спеддинг
не подал виду, было в глазах Джимми еще одним доказательством того, что переворот должен был произойти
.

“Мы могли бы с таким же успехом осмотреть конверт наверху, как и здесь”, - сказал
адвокат. Другой мужчина кивнул и последовал за ним из камеры. Спеддинг
закрыл стальную дверь и запер ее, затем повернулся к Джимми.

“Вы заметили, ” сказал он с некоторым удовлетворением, “ как искусно устроена эта
камера?” Он обвел рукой большое хранилище, на
железные стеллажи и блестящие черные ящики.

Теперь Джимми был начеку. Добродушие адвоката было слишком беспричинным, его
замечания были немного не к месту. Это было похоже на хромой введение
история, которую кассир не терпелось затащить в опасности.

“Вот, например, ” сказал юрист, постукивая по одному из ящиков, “ это
то, что кажется обычным ящиком для документов. На самом деле, это
хитроумное устройство для поимки грабителей, если они случайно
доберутся до хранилища. Она открывается не обычным ключом, а
нажатием кнопки либо в моей комнате, либо здесь ”.

Он неторопливо прошел в конец хранилища, Джимми последовал за ним.

Для человека его телосложения Спеддинг был удивительно проворным человеком. Джимми
недооценил его ловкость.

Он понял это, когда внезапно погас свет. Джимми вскочил на ноги и схватил
адвокат, и поразили грубые каменные стены хранилища. Он нащупал
быстро влево и вправо, и схватил только воздух.

“Молчу”, - приказал Спеддинг спокойный голос с другого конца
палаты, “и держать в холодном месте. Я собираюсь показать вам мой грабитель зрелище”.

Пальцы Джимми шарили по стене в поисках выключателя, который
управлял светом. Словно угадав его намерение, голос адвоката
произнес--

“Освещение вышло из-под контроля, Джимми, и я довольно далеко от твоей
досягаемости”.

“Посмотрим”, - был ровный ответ Джимми.

“И если вы начнете снимать, вы только сделаете атмосферу этого
места немного более непригодной для дыхания, чем сейчас”, - продолжил Спеддинг
.

Джимми улыбнулся в темноте, и адвокат услышал щелчок пистолета Colt
, когда его пленник заряжал его.

“Вы заметили маленький вентилятор?” - снова спросил голос адвоката.
“Ну, я за что. Между моим недостойным тела и никеля
патроны бывают двух футов сплошной кладки”.

Джимми ничего не ответил, его пистолет снова был прижат к бедру. У него был свой
электрический фонарь в кармане, но он предусмотрительно оставил его там.

“Прежде чем мы пойдем дальше, ” медленно произнес он, “ не будете ли вы так добры
сообщить мне о своих намерениях?”

Он хотел трех минут, он очень сильно хотел их; возможно, двух минут
было бы достаточно. Все время, пока адвокат говорил, он был активно
занят. Он сбросил обувь, когда погас свет, и
теперь он крался по комнате, его чувствительные руки летали по каменным
стенам.

“Что касается моих намерений, ” говорил адвокат, - то они должны быть справедливыми
для вас очевидно, что я не собираюсь сдавать вас полиции.
Скорее, мой юный друг, выражаясь вульгарным языком криминальных кругов
, я собираюсь ‘прикончить вас’, подразумевая под этим, если вы позволите
простите юридическую терминологию, что я помогу вам в другом и,
Я надеюсь, хоть я и не сангвиник, что мир станет лучше ”.

Он услышал дерзкий смех Джимми в темноте.

“ Ты пришелся мне по душе, Джимми, ” продолжал он с сожалением. “Я
мог бы пожелать, чтобы меня избавили от этой болезненной обязанности; но
это долг, которым я обязан обществу и самому себе ”.

“Ты забавный человек”, - сказал голос Джимми.

“Я рад, что ты так думаешь. Джимми, мой юный друг, боюсь, на этом наш
разговор должен закончиться. Ты что-нибудь знаешь о химии?”

“Немного”.

“Тогда вы оцените мой "ловец взломщиков”, - сказал Спеддинг с
сверхъестественным удовлетворением. “Вы, наверное, обратили внимание на японскую шкатулку с
перфорированной крышкой? Ты справился? Хорошо! Здесь два отделения, и два
химиката в определенных количествах хранятся отдельно друг от друга. Сейчас моя рука на ключе
это объединит их. Когда цианистый калий соединяют с
серной кислотой, знаете ли вы, какой образуется газ?”

Джимми не ответил. Он нашел то, что искал.
Его разговор с испанским строителем имел определенную цель. Это был
небольшой каменный выступ из стены. Он нажал на нее снизу и почувствовал
ощущение холода. Он протянул руку и обнаружил
там, где раньше была сплошная стена, пустое пространство.

“Ты слышишь, Джимми?” - спросил голос адвоката.

“Я слышу”, - ответил Джимми и нащупал край потайной двери. Его
Пальцы, скользящие по гладкой поверхности фланца, наткнулись на
две защелки.

“Это синильная кислота”, - произнес ровный голос адвоката, и Джимми
услышал щелчок кнопки.

“До свидания”, - сказал голос адвоката снова, и Джимми, шатаясь, вернулся через
открытую дверь дверь позади него, и вез с собой
запахнет воздух тяжело нагруженные с ароматом миндаля.




ГЛАВА VII

ЧТО БЫЛО В КРАСНОМ КОНВЕРТЕ


“Мой дорогой Ангел, ” писал Джимми, “ я представляю тебе некоего мистера Спеддинга,
изобретательного человека. Если случайно вы когда-нибудь захотите навестить его, сделайте это в
рабочее время. Если вы хотите осмотреть его самое сокровенное имущество,
зайдите в унылого вида дом на углу улицы Клайс
Дорога, в двух шагах от ‘Хай Холли Лодж’. Она обозначена простыми
буквами ‘Сдается’. В подвале вы найдете угольный погреб.
Тщательно обыскав угольный погреб, вы обнаружите пролет из
каменных ступеней, ведущих к подземному ходу, который проходит под
землей, пока не приведет к особому личному хранилищу друга Спеддинга.
Если это читается как отрывок из Дюма или "дорогой Харрисон Эйнсворт", то
это не моя вина. Вчера вечером я посетил нашего юрисконсульта и провел довольно
захватывающий вечер. То, что я жив этим утром, - дань уважения моему
осторожность и мудрость предвидения. Результат моего визита таков:
ключ от "стоп-слова" у меня в руках. Приходите и получите его ”.

Придя в Скотленд-Ярд, Энджел обнаружил, что послание ожидало его
тем утром. Он тоже провел бессонные часы в тщетной попытке
разгадать тайну стихотворения старины Рила.

Телеграмма привела Кэтлин Кент в город. Энджел встретился с ней в тихом
ресторане на Руперт-стрит и был поражен нежной красотой
этой стройной девушки со спокойными серыми глазами.

Она приветствовала его грустной улыбкой.

“Я боялся, что вы никогда бы не увидели меня снова после моей вспышки в
ночью”, - сказала она. “Этот ... этот ... человек-это твой друг?”

“Джимми?” - весело спросил детектив. “О, да, Джимми в некотором роде
друг; но он заслужил все, что вы сказали, и он это знает, мисс
Кент”.

Лицо девушки на мгновение омрачилось, когда она подумала о Джимми.

“ Я никогда не пойму, - медленно произнесла она, - как человек с его дарованиями
позволил себе стать...

“Но, ” запротестовал детектив, - он сказал вам, что не принимал участия в
заманивании вашего отца в ловушку”.

Девушка обернулась с широко раскрытыми от удивления глазами.

“Конечно, вы не ожидаете, что я поверю его оправданиям”, - воскликнула она.

Энджел Эсквайр выглядел серьезным.

“Это как раз то, во что я должен просить вас поверить”, - тихо сказал он.
“Джимми делает никаких оправданий, и он бы, конечно, сказать не лежат в
оправдание его недостатках”.

“Но-но”, - сказала Кэтлин, ошеломленная, “он вор по собственному
показывая-плохой человек”.

“ Вор, ” рассудительно сказал Энджел, “ но неплохой человек. Джимми - загадка для
большинства людей. Для меня это вполне понятно; это потому, что я
слишком много преступного в свое произведение, пожалуй”.

“Я хотел бы, о, как бы я хотел, чтобы у меня была ваша вера в него! Тогда я мог бы снять
с него подозрения в том, что он помог погубить моего бедного отца”.

“Я думаю, вы сможете это сделать”, - сказал детектив почти нетерпеливо. “Поверьте
мне, о Джимми нельзя судить по общепринятым стандартам. Если вы попросите
меня описать его, я бы сказал, что он гений, работающий в
эксцентричном кругу, который иногда перекрывает, иногда недооценивает
жесткий круг закона. Если бы вы спросили меня, как полицай, и если я
его злейший враг, что мне делать с Джимми, я должен сказать,,
‘Ничего’. Я не знаю ни о каком преступлении, в котором я мог бы его обвинить, за исключением
иногда общения с сомнительными личностями. Собственно говоря,
фактически, это в равной степени относится и ко мне. Послушайте, мисс Кент. Первым крупным
международным делом, в котором я фигурировал, было гигантское мошенничество в египетском
банке. Речь шла о примерно четырехстах тысячах фунтов стерлингов, и хотя
с точки зрения стороннего наблюдателя Джимми был вне подозрений, все же мы
, которые работали над этим делом, подозревали его, и довольно сильно.
Люди, которым принадлежал банк, были богатыми египтянами, а главой всего был
тот или иной Паша, самый большой негодяй, какой когда-либо дышал.
Невозможно точно сказать даме, насколько большим негодяем он был,
но вы можете догадаться. Что ж, Паша знал, что это Джимми проделал
трюк, и мы знали, но не осмеливались сказать об этом. Арест Джимми
автоматически разорил бы банкира. Именно тогда я понял, с каким
типом человека мне приходилось иметь дело, и я всегда готов, когда
имя Джимми упоминается в связи с большим преступлением, обнаружить, что его
жертва заслужила все, что получила, и немного больше.

Девушка слегка вздрогнула.

“Это звучит ужасно. Неужели такой человек не может использовать свои таланты с
большей пользой?”

Энджел в отчаянии пожал плечами.

“Я перестал беспокоиться о нецелевом использовании талантов; это тема, которая
касается меня слишком близко”, - сказал он. “Но что касается Джимми, я даже рада, что ты
завел разговор в этом направлении, потому что я собираюсь попросить
тебя встретиться с ним сегодня”.

“О, но я не могла”, - начала она.

“Вы думаете о том, что произошло в ночь оглашения завещания?
Что ж, вы должны забыть об этом. У Джимми есть ключ к стихотворению, и это
абсолютно необходимо, чтобы вы присутствовали сегодня днем ”.

С некоторыми колебаниями она согласилась.

 * * * * *

В гостиной квартиры Джимми все трое сели за стол,
заваленный всякими бумагами.

Девушка встретила его с некоторым трепетом, и его сдержанный поклон
убедил ее больше, чем если бы он выказал желание реабилитироваться
в ее хорошем мнении.

Без всяких предисловий Джимми показал содержимое пакета. Он
не объяснил девушке, каким образом они попали в его распоряжение
.

“Из всех этих бумаг”, - начал Джимми, постукивая пальцем по лежащему перед ним письму,
“только одна представляет какую-либо пользу, и даже это усугубляет путаницу
запутанный. Очевидно, Рил долгое время держал в голове эту проклятую криптограмму
. Он провел много экспериментов и многие отверг. Вот
один из них. ”

Он пододвинул карточку, на которой было написано несколько слов характерным для Рила
почерком.

Ангел прочитал:--

 “Слово из пяти букв, которое я буду использовать, а именно:

 1. Белый цвет каждые 24 секунды.
 2. Исправлены белый и красный.
 3. Белая группа по два раза каждые 30 секунд.
 4. Группа occ. белый красный сек. 30 сек.
 5. Исправлены белый и красный. ”

Внизу было написано: “Ничего хорошего; слишком просто”.

Брови детектива были озадаченно нахмурены.

“Я счастлив, если вижу, откуда берется легкость”, - сказал он. “Мне
это кажется такой же тарабарщиной, и такой же сложной, как и предыдущая ”.

Джимми заметил замешательство детектива с тихой улыбкой
удовлетворения. Он не смотрел прямо на девушку, но
уголком глаза мог видеть ее взволнованное юное лицо, склонившееся над
открыткой, ее хорошенький лобик сморщился в отчаянной попытке расшифровать
любопытный документ.

“И все же это было легко, - сказал он, - и если бы Рил придерживался этого слова, то
сейф уже должен был быть открыт ”.

Энджел сосредоточенно изучал таинственную подсказку.

“Насколько я могу понять, это слово ”халат’, - сказал Джимми, - но это может быть
...”

“Как, черт возьми ...” - начал Энджел в изумлении.

“О, это просто, ” весело сказал Джимми, “ и я удивлен, что такой старый
путешественник, как вы, пропустил это”.

“Группа occ. белый красный сек. 30 сек.”, - прочитал Энджел.

Джимми рассмеялся.

Девушка впервые увидела, как этот странный мужчина отбросил
свою обычную сдержанность, и с необъяснимым
удовлетворением отметила, что он был определенно красив, когда его забавляли.

“Позвольте мне перевести это для вас”, - сказал Джимми. “Позвольте мне расширить это до,
‘Группа закрывает белый сектор красным каждые тридцать секунд’. Теперь
вы понимаете?

Энджел покачал головой.

“Вы можете подумать, что я шокирующе туп, - откровенно сказал он, - но даже после
вашего доходчивого объяснения я все еще в неведении”.

Джимми усмехнулся.

“Предположим, вы отправились в Дувр ночью, а сел на конец
Пристани Адмиралтейской. Прекрасная ночь, на небе звезды, и ты
смотришь в сторону Франции, и ты видишь...?”

“ Ничего, ” медленно ответил Энджел. “ возможно, несколько корабельных огней и
вспышка маяка Кале...

“Закрывающая вспышка?” - предположил Джимми.

“Окк.! Ей-богу!”

“Рад, что ты это видишь”, - оживленно сказал Джимми. “Что сделал старина Рил, так это записал
названия пяти знаменитых огней - любой морской альманах даст вам
их:

 Санда.
 Милфорд-Хейвен.
 Оркнейские острова.
 Остров Калди.
 Киннерд-Хед.

Они образуют акростих, а начальные буквы образуют произведение ‘халат’;
но это было слишком просто - и слишком сложно, потому что есть два или три
абсолютно одинаковых источника света, особенно стационарных, поэтому он
отказался от этой идеи ”.

Энджел восхищенно вздохнула.

“Джимми, ты чудо”, - просто сказал он.

Джимми, роясь в бумагах, украдкой взглянул на девушку.

“Я очень человеческое”, - подумал он, и был раздражен на открытие.

“Теперь мы подошли к более важная улика”, - сказал он, и пригладила
мятую бумагу на стол.

“Я полагаю, это имеет прямое отношение к стиху”.

Затем три головы приблизились друг к другу над исписанным листом.

“Изображение утки, что означает ”Т", - написала Энджел, “ и оно стерто;
и тогда это змея, которая означает ”Т"...

Джимми кивнул.

“ В стихах Рила, ” сказал он неторопливо, “ есть шесть слов; снаружи
я убежден, что из этих шести слов стих не имеет смысла. Шесть слов
связаны друг с другом, и каждое слово написано заглавными буквами. Слушай. ”

Он достал из своей записной книжки знакомый листок, на котором был написан стих
:--

 “Вот головоломка на старом языке,
 Найди мой смысл и получи мое золото.
 Возьми один БОЛТ - только один, не больше--
 Закрепите его за ДВЕРЬЮ.
 Поместите его в УСТЬЕ реки
 На востоке или западе, севере или юге.
 Возьмите несколько ЛИСТЬЕВ и положите их целиком
 В МИСКУ с небольшим количеством ВОДЫ.
 Я нашла эту головоломку в книге
 Из которого были взяты некоторые могущественные истины”.

“Здесь шесть слов”, - сказал Джимми и записал их, пока говорил
:--

 “Болт (или болты). Уходи (или листья).
 Дверь. Вода.
 Рот. Миска.

Каждое из них обозначает букву - но какую букву?

“Это довольно безнадежно, если старик искал повсюду всевозможные
посторонние предметы и позволил им обозначать буквы
алфавита”, - сказал Энджел.

Девушка что-то пробормотала, и встретили пытливые глаза Джимми.

“Я просто говорил”, - сказала она нерешительно, “что там, кажется,
способ во всем этом”.

“За исключением, - сказал Джимми, - этого”, - и он указал на зачеркнутую
утку. “Из-за этого может показаться, что Рил выбрал свои символы случайно,
и что утка ему не понравилась, он заменил ее змеей”.

“Но, ” сказала Кэтлин, обращаясь к Энджелу, - разве не кажется странным, что
такой неграмотный человек, как мистер Рил, делает даже эти грубые наброски,
если у него нет модели, с которой он мог бы рисовать?”

“ Мисс Кент права, ” быстро сказал Джимми.

- И, - продолжала она, обретая уверенность по мере того, как говорила, “ разве в этих рисунках нет
чего-то, что вам о чем-то напоминает?

“О чем?” - спросила Энджел.

“Я не могу сказать, ” ответила она, качая головой, “ и все же они напоминают мне
о чем-то и беспокоят меня, точно так же, как меня беспокоит музыкальный такт, который я не могу сыграть
. Я уверена, что видела их раньше, что они составляют
часть какой-то системы... - Она внезапно замолчала.

“Я знаю, - продолжила она, понизив голос. “ в моем
сознании они ассоциируются с... с Библией”.

Двое мужчин уставились на нее в полном изумлении. Затем Джимми вскочил
на ноги, светясь от возбуждения.

“Да, да”, - закричал он. “Ангел, разве ты не видишь? Последние две строчки из "доггерела"
Рила--

 “Я нашел эту головоломку в книге
 Из которого были взяты некоторые могущественные истины”.

“Продолжайте, продолжайте, мисс Кент”, - нетерпеливо воскликнул Энджел. “Вы на правильном
пути. Попытайтесь подумать ...”

Кэтлин поколебалась, затем повернулась к Джимми, чтобы ответить на первое замечание
, которое она адресовала лично ему в тот день.

“У тебя нет ...?”

Улыбка Джимми была немного жесткой.

“Мне жаль разочаровывать вас, мисс Кент, но у меня есть копия”,
сказал он с оттенком горечи в голосе. Он подошел к
книжному шкафу в конце комнаты, достал книгу - потрепанный
том - и положил перед ней.

Упрек в его голосе была заслуженной, она чувствовала, что.

Она повернулась листья более быстро, но вдохновение, казалось,
умер, ибо там ничего не было в свитке, что маршалинг ее
борется с мыслями.

“Это сообщение?” - спросила Энджел.

Она покачала головой.

“Это ... что-то”, - сказала она. “Звучит неопределенно, не так ли? Я
подумал, что если бы у меня в руках была книга, она бы все вспомнила ”.

Энджел внимательно изучала ребус.

“По крайней мере, вот одна буква. Ты это сказал, Джимми?”

“Дверь?” - переспросил Джимми. “Да, это довольно очевидно. Что бы это ни значило
то есть, его вторая буква - ‘Р". Вы видите нацарапанные заметки Рила? Все
эти никуда не годятся, другие буквы лучше, я полагаю, это означает; так что
мы можем вырезать "Т", "О" и "К".”

“Лучшая подсказка из всех, ” продолжал он, “ это заметки о
‘профессоре’. Вы видите их:

 “Воспоминание.: Чтобы получить новую книгу профессора об этом.
 Мем.: Делать то, что профессор считает правильным.
 Мем.: Написать профессору о ...’

Теперь вопросы таковы: кто этот профессор, что это за книга и что
он советовал? Рил переписывался с ним, это несомненно;
стремясь к точности, Рил обратился к нему за советом. Во всех этих
бумагах нет и следа письма, и если какая-либо книга и существует, то она
все еще в Sped - она все еще находится в том месте, откуда пришел этот красный конверт
”.

Двое мужчин обменялись быстрыми взглядами.

“Да”, - сказал Энджел, словно отвечая на невысказанную мысль собеседника, “это
можно было бы сделать”.

Девушка с сомнением переводила взгляд с одного на другого.

“Это значит, дополнительный риск?” - тихо спросила она. “Я не
расспрашивала тебя о том, как этот красный конверт пришел в ваши владения,
но у меня есть ощущение, что оно не было получено без опасности”.

Энджел проигнорировал предупреждающий взгляд Джимми. Он был полон решимости показать
лучшую сторону характера своего странного друга
девушке.

“Джимми смотрел в лицо смерти в особо неприятных форма обеспечения
пакет, Мисс Кент”, - сказал он.

“Тогда я запрещаю любых дальнейших рисков”, - сказала она задорно. “Я думал, что я уже
ясно дал понять, что не приму одолжений от твоего друга;
меньше всего на свете я хочу одолжения от него ”.

Джимми выслушал ее равнодушно. У него был горький язык, когда он того желал, и
он выбрал именно этот момент.

“Я не думаю, что вы сможете слишком сильно убедить мисс Кент в этом факте
что я являюсь заинтересованной стороной в этом деле, ” едко сказал он. “Поскольку она
отказалась от моего предложения отказаться от моих притязаний на долю состояния, она
могла бы вспомнить, что мой интерес к наследству по крайней мере так же велик
, как и ее. Я рискую тем, чем рискую, не столько из прекрасных
донкихотских побуждений, которые она, несомненно, приписывает мне, сколько из естественного
желания помочь себе ”.

Она вздрогнула немножко на резкость его речи; затем, признавая
она была неправа, она разозлится на себя за свою бестактность.

“Если книга там, где были эти бумаги, ее можно спрятать”, - сказал Джимми.
продолжил, вновь обретя свою учтивость. “Если профессор все еще жив, его
найдут, и к завтрашнему дню в моем распоряжении будет список
всех книг, которые когда-либо были написаны профессором чего бы то ни было”.

Какая-то мысль пощекотала его, и он рассмеялся во второй раз за этот день
.

“Для всех нас есть прекрасный курс чтения”, - сказал он с легким
смешком. “Бог знает, в какие таинственные области поведет нас профессор литературы
. Я знаю одного профессора, который написал трактат
по социологии в десяти томах, и другого, который высказал свое
размышления по индуктивной логике объемом в тысячу двести страниц, напечатанных мелким шрифтом
. Перед моим мысленным взором предстает видение трех человек, сидящих среди
хаоса продуманной литературы, ищущих в увесистых томах
эзотерические упоминания о засовах, двери, рте и так далее ”.

Картина, которую он нарисовал, была слишком серьезна для девушки и ее
дружбы с человеком, который был явным вором, и, следовательно
кое-что похуже началось со взрывов смеха, которыми он приветствовал свою вылазку.

Джимми собрал бумаги и аккуратно положил их обратно в
конверт. Это он протянул Энджел.

“Поместите это среди архивов”, - легкомысленно сказал он.

“Почему бы не сохранить это здесь?” - удивленно спросила Энджел.

Джимми подошел к одному из трех французских окон, выходивших на
небольшой балкон. Он быстро осмотрел улицу, затем поманил к себе
Ангела.

“Видишь этого мужчину?” Он указал на шезлонг, прогуливающийся по
противоположному тротуару.

“Да”.

Джимми вернулся на середину комнаты.

“Вот почему”, - просто сказал он. “Сегодня ночью
или завтра ночью здесь произойдет кража со взломом. Люди не позволю слип состояние
их пальцы, не делая какие-то усилия, чтобы спасти его.”

“Какие люди?” спросила девушка. “Вы имеете в виду тех ужасных людей, которые увезли
меня?”

“Это вполне возможно, - сказал Джимми, - хотя я думал о
ком-то другом”.

Девушка надела накидку и нерешительно стояла у двери, а
Ангел ждал.

“До свидания”, - нерешительно сказала она. “Я... я боюсь, что поступил с вами
несправедливо, и... и я хочу поблагодарить вас за все, что вы претерпели ради
меня. Я знаю... Я чувствую, что был нелюбезен, и...

“Вы не были ко мне несправедливы”, - тихо сказал Джимми. “Я все
что вы думали ... и хуже”.

Она протянула ему руку, и он поднес ее к губам, что было
совсем не похоже на Джимми.




ГЛАВА VIII

СТАРИНА Джордж


Незнакомец, совершавший звонок в ту часть Северного Кенсингтона, которая находится
в окрестностях Лэдброк-Гроув, по какой-то случайности заблудился. Он
бродили многие зажиточные полумесяцы и тихие скверы благоухает
богатства верхушки среднего класса, через широкие проспекты
где аккуратным broughams стоял в ожидании в небольшой вагон-дисков, и еще
он зевнул в порядок конюшни, где лошадка мужчин с большим hissings
приготовили колесницы Ноттинг-Хилл плутократии. Это может быть
что он не особенно торопился прибыть к месту назначения, этот
незнакомец - который не имеет никакого отношения к этой истории - но, конечно же, он это сделал
не воспользовался возможностью в виде проходящего мимо полицейского,
и продолжил свои бесцельные скитания. Он нашел Кенсингтон-парк-роуд,
широкую магистраль с огромными садами и обнесенными стенами передними дворами, затем свернул
на боковую улицу. Он прошел около двадцати шагов и оказался в
сердце района трущоб.

Это не обычные трущобы, этот маленький участок собственности, расположенный между
Уэстборн-Гроув и Кенсингтон-парк-роуд. Здесь нет полуразрушенных
лачуги или зловонные проходы; есть улицы с домами, украшенными
лестничными пролетами, которые ведут к претенциозным уличным дверям и районам, где
давно умершие слуги обслуживали нужды низших слоев среднего класса в прежние
времена. Улицы отданы на растерзание армии визжащих детей в
разной степени загрязненности, а в коридорах этих домов нет
ковров или других покрытий, а в некоторых ответственность за аренду лежит на
его разделяют восемь или девять семей, и все они живут вместе.

Это улицы неряшливых женщин, которые живут у своих парадных дверей,
руки прятались под выцветшими фартуками, и субботними вечерами одна улица
по крайней мере, заслуживает емкого, но непристойного названия, которое дала ей полиция
- “Маленький ад”.

На этой конкретной улице считается, что из всех грехов
величайшим является тот, который связан со “шпионажем”. “Шпион” - это
довольно всеобъемлющее словосочетание на Коудор-стрит. Это может означать полицейского,
детектива, представителя школьного совета, сборщика арендной платы или джентльмена
, назначенного газовой компанией для извлечения пенни из счетчиков.

На Коудор-стрит пришел человек, который арендовал один из больших домов. В
к удивлению агента, он предложил арендную плату за месяц вперед; к
удивлению улицы, он не взял жильцов. Это был единственный отдельно стоящий
дом на этой целебной улице, и он был № 49. Мебель привезли ночью
это принято среди людей, которые тратят последние силы
трепещущая тряпка гордости на респектабельность своего домашнего обихода
товары. На Коудор-стрит, в "qui vive_" для хозяйки дома,
с неподдельным удивлением узнает, что никого не было и что
новоприбывший был холостяком.

Много лет назад дом № 49 был обителью работающего строителя, поэтому
маленькая калитка во двор, примыкавшая с одной стороны; и жители Коудор-стрит с удовлетворением
обнаружили, что новый жилец намеревался
возродить древнее великолепие заведения. Во всяком случае, на видном месте была вывешена доска
с надписью:

 Дж. Джонс, СТРОИТЕЛЬ И ПОДРЯДЧИК.

а любознательный мистер Лейн (76 лет), который на мгновение увидел
двор через ворота, заметил надпись “Офис”, напечатанную довольно крупными
буквами над боковой дверью.

В установленные часы, в основном вечером, грубо одетые мужчины звонили в
“Офис” побыл немного и ушел. Две ветхие лестницы
появились во дворе, явно поднимая свои погибшие
перекладины выше уровня ворот.

“Сегодня я пытался купить старую строительную тележку и тачку”, - сказал
“Мистер Джонс” рабочему. “Вероятно, я получу ее завтра на свою
цена, и это не было бы плохой идеей, чтобы сделать несколько мешков извести и
пару возов песка и кирпичей, а также несколько кувшинов с
дать ему последний штрих”.

Рабочий ухмыльнулся.

“Ты подготовил это место вовремя, Коннор”, - сказал он.

Мистер Коннор - ибо таким был “Дж. Джонс, строитель и подрядчик" - кивнул и
задумчиво поковырял в зубах спичкой.

“Я уже давно видел, что другое место бесполезно”, - сказал он с
проклятием.

“Нам не повезло, что Энджел нашла нас там на прошлой неделе. Я ремонтировал
этот дом пару месяцев. Это хороший район, где
люди не суют нос в чужие дела, и мальчики могут встречаться здесь без того, чтобы
кто-нибудь узнал ”.

“А старина Джордж?”

“Мы рассчитаемся с ним сегодня вечером”, - сказал другой, нахмурившись. “Бат
приводит его сюда, и я хочу знать, как он позволил Ангелу добраться до
нас ”.

Старый Джордж всегда был проблемой для “Всей округи”. Он занимал
позицию доверия, которую, по мнению многих, не должен занимать ни один сумасшедший старик
. Это безопасный или в здравом уме, чтобы доверять его с плиты, которые были
с таким трудом нажитое от Дом Roebury, и драгоценности Леди
Задача-Hender плюща, за похищение которых один “кабан” Стандер был на
тот самый момент, делаете семь стрейч? Разумно ли было назначить его на должность
смотрителя пустого дома в Блэкуолле, через который Энджел Эсквайр
получил доступ к месту встреч "Городской толпы”?

Некоторые из них сказали “Да”, и среди них была могущественная фракция
среди них были ”Бэт“ Сэндс, "Курт” Гойл и Коннор. Они
утверждали, что подозрение никогда не падет на этого полоумного старого
джентльмена с его чучелами птиц, золотыми рыбками, кроликами в клетках и
мыши, мнение, которое подкреплялось тем фактом, что бесценные бриллианты леди Айви
месяцами лежали спрятанными на фальшивом дне клетки
предназначались для морских свинок в странном зверинце старого Джорджа, в какое время
полиция вывернула Лондон наизнанку в поисках этой собственности.

Но теперь старина Джордж был мрачен. Несмотря на то, что он
был найден среди своего скота, крепко привязанным к стулу, с
носовым платком во рту, подозрение пало на него. Как Энджел
работал в верхней комнате без ведома старого Джорджа?

Энджел мог бы легко объяснить. Действительно, Энджел, возможно, в значительной степени успокоил
их умы в отношении старого Джорджа, поскольку в
описании места, где обитает “Городской участок”, он был полностью
обманутый относительно роли, которую играл старик, который был ”смотрителем"
в “пустом” доме.

В четырехколесном кэбе старый Джордж, глупо улыбаясь и время от времени проводя рукой
по дрожащим губам, слушал увещевания
мистера Бэта Сэндза.

“Конор хочет знать о нем все”, - сказал бат грозно; “и если вы
были трюки, старик, Господь поможет тебе”.

“Да поможет мне Господь”, - самодовольно улыбнулся старый Джордж.

Он провел грязными пальцами по своим редким седым локонам, и
улыбка исчезла с его лица, а рыхлый рот жалобно отвис.

“ Мистер Сэндс, ” сказал он, затем остановился; затем повторил имя для
он сам повторил это дюжину раз; затем снова потер голову.

Бат, наклонившись вперед, чтобы уловить то, что могло быть признанием, откинулся на спинку
снова на своем месте и тихо выругался.

В доме “Дж. Джонс, строитель и подрядчик” были собраны воедино
люди, составлявшие “Участок в Боро”.

“Предположим, он нас выдал, - спросил Гойл, - что нам с ним делать?”

Было мало сомнений в чувство встречи. Низкий животных
рычание, поразительное своей жестокостью, побежал через собрание.

“Если он нас выдал” - это был Виннис с его тусклыми рыбьими глазами.
повернулся к Коннору, который говорил: “Ну, мы должны "перехитрить" его".

“Ты рассуждаешь как дурак”, - презрительно сказал Коннор. “Если он
выдал нас, вы можете быть уверены, что как только он появится в этом доме
, все место будет оцеплено полицией. Если Ангел знает старого
Джордж - один из нас, за ним будут следить день и ночь, и за такси, которое
привезет его, будет следовать другой Ангел-привозчик. Нет, я ставлю
свою жизнь на старика. Но я хочу знать, как мистер Проклятый Ангел попал
в соседний дом ”.

Им не пришлось долго ждать, потому что стук Бата раздался почти в тот момент, когда Коннор
закончил говорить.

Наполовину ведомый, наполовину втащенный в комнату, старый Джордж стоял, теребя в руке свою
шляпу, беспомощно улыбаясь смуглым лицам, которые встретились с ним. Он
что-то пробормотал себе под нос.

“Что это?” резко спросил Коннор.

“Я сказал, джентльмен...” - начал старина Джордж, затем замолчал.

“Какой джентльмен?” - грубо спросил Коннор.

“Я говорю о себе”, - сказал старик, и на
его лице появилось странное выражение достоинства. “Я говорю и утверждаю,
что джентльмен остается джентльменом, в какой бы компании он ни находился. В
моем старом колледже я однажды отчитал студента ”. Он говорил
с величавой, почти напыщенной отчетливостью. “Я сказал: ‘Есть
аксиома, к которой я бы отсылал вас, "De gustibus non est disputandum",
и... и...”

Его дрожащие пальцы снова подошел к контрольным во рту, а
вакантное улыбка вернулась.

“Послушайте, ” сказал Коннор, тряся его за руку, “ мы не хотим знать
ничего о вашем чертовом колледже; мы хотим знать, как Энджел попала в
нашу кроватку”.

Старик выглядел озадаченным.

“Да, да”, - пробормотал он. “Конечно, мистер Коннор, вы были очень
добры - детская кроватка... ах! - молодой человек, который хотел снять комнату
наверху”.

“Да, да”, - с готовностью согласился Коннор.

“В высшей степени замечательный молодой человек, - продолжал старый Джордж, - “но очень
любознательный. Я помню, как однажды, когда я обращался к большому
собранию молодых людей в Челтенхеме - или, возможно, это были молодые
леди - я...”

“Проклятье, человек!” - воскликнул Гойл в ярости. “Заставьте его ответить, или остановить его
рот”.

Коннор предупредил его обратно.

“Пусть поговорят с ним по-своему”, - сказал он.

“Этот замечательный человек”, - продолжал старик, радостно возвращаясь к
теме снова, - “хотел получить информацию, которую я не был расположен давать,
Мистер Коннор, помня о вашей многочисленной доброте, особенно в отношении
за некоего мистера Винниса ”.

“Да, продолжайте”, - настаивал Коннор, и лицо Винниса было напряженным.

“Я боюсь, что бывают моменты, когда мой обычно активный ум проявляет
вялость, которая чужда моему характеру - моему нормальному
характеру”, - старина Джордж снова был педантом, - “когда ненаблюдательный
незнакомец может быть обманут, приняв меня за ничтожно малую величину.
Восхитительный молодой человек до сих пор относился ко мне как к таковому, чтобы заметить своему
компаньону, что там была веревка - да, определенно веревка - для упомянутого
мистера Винниса ”.

Лицо Винниса побагровело.

“И что произошло дальше?” - спросил Коннор. Их было двое, были
там?

Старик серьезно кивнул; он несколько раз кивнул, как будто это
упражнение доставляло ему удовольствие.

“Другой молодой человек - не тот любезный, а другой - узнав,
что я не могу арендовать комнаты - как, впрочем, и я не мог, мистер
Коннор, без твоего разрешения, втянул меня в разговор - очень
громко он тоже говорил - об относительной ценности капусты и моркови как
пищи для травоядных млекопитающих. Где был этот любезный джентльмен в тот момент
Я не могу сказать...

“Я могу догадаться”, - подумал Коннор.

“Я хорошо помню тот случай, - продолжал старина Джордж, - ”потому что это
ночью я был встревожен странными звуками из пустых комнат
наверху, которые, как я совершенно естественно и правильно заключил, были вызваны ...”

Он остановился и испуганно взглянув на номер, поехал в Нижний
тон.

“Некоторыми духами”, - прошептал он таинственно, и указал и
косился сначала в одну, а затем другую из находящихся в комнате.

Было что-то очень жуткое в исполнении странного старика
человека со странно работающим лицом, и не одного закоренелого преступника
присутствующие слегка вздрогнули.

Коннор нарушил тишину, воцарившуюся в комнате.

“Так вот как это было сделано, а? Один поддерживал с вами беседу, пока
другой поднялся наверх и спрятался? Ну, ребята, вы слышали старика
. Что скажете?”

Виннис поерзал на стуле и повернул свое большое бесстрастное лицо туда,
где стоял старик, все еще теребя свою шляпу и что-то бормоча себе под нос
в каком-то незнакомом месте, где его бедные
блуждающий разум захватил его, он вел беседу с
воображаемым человеком. Коннор видел, как двигались его брови, и уловил
обрывки фраз, то на каком-то странном мертвом языке, то на
высокопарный английский школьного учителя.

От имени собравшейся компании говорил Виннис.

“Старик чертовски много знает”, - сказал он своим ровным тоном.
“Я за ...”

Он не закончил предложение. Коннор быстро оглядел мужчин.

“Если здесь есть хоть один мужчина, ” медленно произнес он, “ который хочет проснуться в
семь часов утра и встретить джентльмена, который пристегнет его
руки за спину и человека, который помолится за него - если здесь есть кто-нибудь
мужчина, который хочет немного прогуляться после завтрака между двумя рядами
надзирателей к маленькому сараю, где с потолка свисает новенькая веревка.
руф, он волен делать со стариной Джорджем все, что ему заблагорассудится, но не в
этом доме.

Он пристально посмотрел на Винниса.

“И если кто-то здесь”, - продолжал он, “который уже в тени
веревки, так что один или два убийства больше не будут иметь большого значения
так или иначе, он может поступать так, как он любит ... кроме этого дома”.

Vinnis сжался.

“Нет ничего против меня”, - прорычал он.

“Веревку”, - пробормотал старик, “Vinnis за веревку”, - он усмехнулся
сам. “Боюсь, они слишком безоговорочно рассчитывали на тот факт, что я
не всегда бываю самим собой - Виннис ...”

Человек, о котором он говорил, вскочил на ноги с рычанием, как загнанный зверь
.

“Сядь -ты”.

Бэт Сэндс, с коротко остриженной рыжей головой, толкнул свой стул в
направлении разъяренного Винниса.

“То, что говорит Коннор, правда - мы не собираемся казнить старика, и
мы не собираемся казнить самих себя. Если нас повесят, это будет то,
за что стоит повеситься. Что касается старика, то он мягкий, и это все, что ты можешь
сказать. Его нужно держать поближе ...

Стук в дверь прервал его.

“Кто это?” - прошептал он.

Коннор на цыпочках подошел к запертой двери.

“Кто там?” спросил он.

Знакомый голос успокоил его, и он открыл дверь и провел
тихую беседу с кем-то снаружи.

“Там человек, который хочет меня видеть”, - сказал он в качестве объяснения. “Запри
дверь после того, как я уйду, Бэт”, - и он быстро вышел.

Не было произнесено ни слова, но каждый, по-своему рассуждая, сделал
какой-то вывод из поспешного ухода Коннора.

“Полное собрание”, - прохрипел голос из глубины комнаты. “Нас всех
пригласил сюда Коннор. Это растение?”

Это тоже была мысль Бэта.

“Нет, - сказал он, - против нас ничего нет. Да ведь Ангел отпустил нас только
на прошлой неделе, потому что не было доказательств, а Коннор натурал”.

“Я ему не доверяю, клянусь Богом!” - сказал Виннис.

“Я никому не доверяю, ” упрямо сказал Бэт, “ но Коннор натурал ...”

Раздался стук в дверь.

“Кто там?”

“Хорошо!” - сказал приглушенный голос.

Бэт отпер дверь, и вошел Коннор. То, что он увидел или что он
услышал, вызвало удивительную перемену в его внешности - его
щеки были тускло-красными, а глаза горели торжеством.

“Ребята, ” сказал он, и они уловили заразительный трепет в его голосе.
“У меня есть для вас самое главное - миллион фунтов, делитесь и впредь
похожи ”.

Он скорее почувствовал, чем услышал волнение, вызванное его словами. Он стоял
спиной к полуоткрытой двери.

“Я собираюсь представить вам нового приятеля”, - затараторил он, задыхаясь. “Я
поручусь за него”.

“Кто он?” - спросил Бэт. “Мы его знаем?”

“Нет, ” сказал Коннор, “ и от тебя не ожидается, что ты его знаешь. Но он
вкладывает деньги, и для тебя этого достаточно, Бэт - сто
фунтов на человека, и они будут выплачены сегодня вечером ”.

Бэт Сэндс плюнул себе на руку.

“Приведите его. Он достаточно хорош”, и послышался одобрительный гул.

Коннор на мгновение исчез и вернулся, сопровождаемый
хорошо одетый незнакомец, который встретил вопросительные взгляды своей аудитории
со спокойной улыбкой. Его взгляд скользнул по каждому лицу. Они отдыхали на
момент на Vinnis, они с сомнением посмотрела на Джорджа, который, сидя на
стул, скрестив ноги и склонив голову, говорил с большим
быстрота вполголоса сам с собой.

“Джентльмены, ” сказал незнакомец, “ я пришел с целью заручиться
вашей помощью. Мистер Коннор сказал мне, что он уже проинформировал вас
о миллионах Рила. Короче говоря, я решил предупредить других
людей и сохранить деньги для себя. Я предлагаю вам половину
деньги будут поровну разделены между вами, и в качестве подтверждения моего
намерения я заплачу каждому человеку, который готов мне помочь, по сто
фунтов авансом ”.

Он вытащил из одного из своих карманов толстую пачку банкнот и из двух других
таких же пачек. Он протянул их Коннору, и голодные
глаза “Всей Округи” сосредоточились на шуршащей бумаге.

“О чем я попрошу тебя, - продолжал незнакомец, - я расскажу тебе
позже...”

“Подожди немного”, - перебил Бэт. “Кто еще в этом замешан?”

“Мы одни”, - ответил мужчина.

“Джимми в этом замешан?”

“Нет”.

“Энджел в этом замешана?”

“Нет” (нетерпеливо).

“Продолжай”, - удовлетворенно сказал Бэт.

“Деньги в сейфе, который можно открыть только словом. Это слово
никто не знает - пока. Ключ к слову был украден несколько ночей назад
у адвоката, ведущего это дело, Джимми.

Он сделал паузу, чтобы оценить эффект своих слов.

“Джимми передал ключ в Скотленд-Ярд, и мы не можем надеяться
получить его”.

“Ну?” потребовал ответа Бэт.

“Что мы можем сделать, - продолжал другой, - так это открыть сейф с помощью
чего-то более могущественного, чем слово”.

“Но охранник!” - сказал Бэт. “Там есть вооруженная охрана, которую держит
адвокат”.

“Мы можем договориться об охране”, - сказал другой.

“Почему бы не обратиться к адвокату?” Предложение сделал Курт Гойл.

Незнакомец нахмурился.

“К адвокату нельзя обратиться”, - коротко сказал он. “Итак, ты со мной?”

Спрашивать не было необходимости. Коннор разбирал банкноты на маленькие
пачки лежали на столе, и мужчины подходили один за другим, брали свои деньги,
и, обменявшись несколькими словами с Коннором, уходили с неловким
приветствие незнакомцу.

Бат ушел последним.

“Завтра вечером ... здесь”, - пробормотал Коннор.

Он остался наедине с новоприбывшим, если не считать старика, который не
изменил свое отношение и все еще был увлечен каким-то воображаемым
разговором.

“Кто это?” - требовательно спросил незнакомец.

Коннор улыбнулся.

“Старикан, сумасшедший, как мартовский заяц. Тоже джентльмен и ученый;
рассказывает всякие безумные языки-латинский и греческий, а Господь знает
что. Я бы сказал, он был школьным учителем, и что довело его
до этого - пьянство, наркотики или просто обычное безумие - я не знаю ”.

Незнакомец с интересом посмотрел на мужчину без сознания, и старый
Джордж, словно внезапно осознав, что находится под пристальным вниманием, проснулся
с начала и сидел, щурясь от друга. Затем он медленно перемешиваются
на ноги и внимательно всмотрелся в лицо незнакомца, все время
поддерживать его промямлил разговор.

“А, ” сказал он голосом, повысившимся из-за неслышимости, “ джентльмен!
Рад познакомиться с вами, сэр, рад познакомиться. _Omnia mutantur, nos et
мутамур в иллисе, но ты не изменился ”.

Он снова впал в невнятное бормотание.

“Я никогда не встречал его раньше”, - сказал незнакомец, поворачиваясь к Коннору.

“О, старина Джордж всегда думает, что он знаком с людьми”, - сказал Коннор с
ухмылкой.

“ Джентльмен, ” пробормотал старый Джордж, “ джентльмен до мозга костей и
щедрый покровитель. Он купил экземпляр моей книги - вы ее читали? Оно
называется - боже мой, я забыл, как оно называется, - и послано, чтобы
проконсультироваться со мной в его -ах! -анаграмме...

“Что?” Лицо незнакомца было пепельного цвета, и он схватил Коннора за
руку. “Слушай, слушай!” яростно прошептал он.

Старый Джордж снова вскинул голову и вежливо уставился на незнакомца.

“Совершенный джентльмен, ” сказал он с патетической наглостью, “ неизменно
обращаясь ко мне ‘профессор’ - самый деликатный и джентльменский поступок
, который можно совершить”.

Он торжествующе указал пальцем на незнакомца.

“Я знаю тебя!” - пронзительно закричал он, и его надтреснутый смех разнесся по
комнате. “Спеддинг, это твое имя! К тому же юрист. Я видел вас в
карете моего покровителя”.

“Книга, книга!” - ахнул Спеддинг. “Как называлась ваша книга?”

Голос старины Джорджа понизился до обычногоэл, когда он ответил с
экстравагантной вежливостью--

“Это единственное, сэр, чего я никогда не могу вспомнить”.




ГЛАВА IX

ВЕЛИКАЯ ПОПЫТКА


Есть высокомерные критики, которые насмехаются над Скотленд-Ярдом. Это, конечно,
совершенно неофициальные критики, авторы рассказов, в которых фигурируют
детективы-любители с необыкновенной проницательностью, с
непревзойденной легкостью распутывающие тайны, которые годами ставили полицию в тупик. На самом деле
Скотланд-Ярд - это лучшая полицейская организация в
мире. Люди, которые многословно говорят о “промахах полиции”, возможно, помнят один из них
любопытный факт: за последнюю четверть века только один человек
оказался на скамье подсудимых в Олд-Бейли по обвинению в смертной казни, который
избежал страшного приговора закона.

Скотленд-Ярд действует терпеливо, медленно и ужасно уверенно.

Ангел в своей маленькой комнате получил письмо, написанное размашистым,
неграмотным почерком; оно было бессвязным, запачканным слезами и
подчеркнуто из конца в конец. Он прочитал его и рассмотрел дату
штамп, затем позвонил в свой колокольчик.

Посыльный, который ответил ему, застал его изучающим карту Лондона. “Иди
в Архив и возьми Е.Б. 93”, - сказал он, и через пять минут
посыльный вернулся с толстой папкой, набитой бумагами.

Там были газетные вырезки, планы и ужасные фотографии,
подобных которым внешний мир не увидит, и маленький
брелок с надписью. Энджел внимательно просмотрела _dossier_
, затем перечитала письмо женщины еще раз....

Виннис, мужчина с мертвенно-бледным лицом, доедал свой поздний завтрак,
и с приятным шуршанием новеньких банкнот в кармане брюк,
вышел на Коммершиал-роуд, Е. Знакомый, прислонившийся к
трактирщик коротко кивнул ему в знак признания; перепачканная девушка
, спешащая домой с мужским завтраком в фартуке, съежилась от одного
сбоку, к ее огорчению, зная Винниса; бродячая дворняжка прижалась к нему, когда
он на мгновение остановился на краю дороги, и его пнули за то, что ему было
больно.

Виннис был начисто лишен сантиментов, и, кроме того, хотя
деньги в его кармане компенсировали большинство вещей, воспоминание о старом
Джордже и его болтовне беспокоило его.

Кто-то на другой стороне дороги привлек его внимание. Это был
женщина, и он знал ее очень хорошо, поэтому проигнорировал ее манящий жест
рукой. Два дня назад у него был повод упрекнуть ее, и он воспользовался
возможностью, чтобы без промедления расторгнуть неформальный союз, который держал
их вместе пять лет. Поэтому он не подал никакого знака, когда женщина с
разбитым лицом позвала его, но резко повернулся и пошел в сторону
Олдгейта.

Он не оглядывался, но мало-помалу услышал топот ее ног
позади, а однажды хрипло позвал по имени. Он ударил куда-то в сторону
улице бушует дьявол внутри него, а затем, когда они достигли
на нечастом участке дороги он повернулся к ней.

Она увидела демона в его глазах и попыталась заговорить. В тот момент она была раскаивающейся
женщиной, истерически готовой к исповеди, но
дикая угроза мужчины застыла у нее на губах.

“Итак, ” сказал он, скривив тонкие губы, “ итак, после того, что я сказал и что
я сделал, ты следуешь за мной, не так ли? Показываешь меня на улице, а?”

Он придвинулся к ней поближе, сжав кулаки, и она, бедняжка драб,
очарованная змеиным блеском его тусклых глаз, застыла как вкопанная
на месте. Затем, зарычав, он ударил ее - раз, другой, - и она упала на пол.
скорчившаяся, стонущая куча на тротуаре.

Вы можете делать что-либо на Коммершиал-роуд, Э., после “выключения освещения”
что недопустимо при ярком свете дня, если только это не
Суббота, и те немногие люди, которых привлекло обещание скандала
, были возмущены, но пассивны, как и все лондонские толпы.
Не так тихо, мужчина средних лет, который столкнулся Vinnis как он начал
ходьбы.

“Это была очень жестокая вещь, чтобы сделать,” сказал тихий человек.

Vinnis смерил его глазами, и решил, что это был не человек
с ним шутки плохи.

“Мне нечего тебе сказать”, - сказал он грубо, и попытался столкнуть
прошлое, но железную хватку на своей руке.

“Постой, мой друг,” сказал уверенно: “не так быстро; вы
не совершили жестокое нападение на улице без
наказания. Я должен попросить вас проводить меня до станции ”.

“А если я не пойду?” потребовал Виннис.

“Я отвезу вас”, - сказал другой. “Я детектив-сержант Джарвис
из Скотленд-Ярда”.

Виннис быстро соображал. Там было не так много шансов на спасение; улица
они были в тупике, а на открытом конце два полицейских
появились. В конце концов, нападение на “жену” не было серьезным делом
и женщина ... ну, она поклялась бы, что это был несчастный случай. Он
решил уехать тихо; в худшем случае это займет месяц, поэтому,
пожав плечами, он последовал за детективом. Небольшая толпа
последовала за ними в участок.

В маленькой стальной скамье подсудимых он стоял в одних чулках, без обуви, а ловким
тюремщик провел руками над ним. Сдавленно выругавшись, он вспомнил о
деньгах, которые у него были; там было всего десять фунтов, потому что он припрятал
остальные, но десять фунтов - это большие деньги, которые можно найти у человека
из его класса, и обычно приводит к неловким расспросам. К его
удивлению, тюремщик, который забрал у него записи, казалось, ничуть
не удивился, а инспектор за стойкой воспринял находку
как нечто само собой разумеющееся. Виннис отметил удивительное количество
констеблей, дежуривших в комнате для допросов. Затем--

“В чем заключается обвинение?” - спросил инспектор, обмакивая ручку.

“Умышленное убийство!” - произнес чей-то голос, и Энджел Эсквайр пересек комнату из
кабинета инспектора. “Я обвиняю этого человека в том, что в ночь на
17 февраля...”

Виннис, онемев от ужаса и ярости, слушал четкий голос
детектива, который подробно описывал подробности почти забытого
преступления. Это была история о краже со взломом в загородном доме, о слуге, который
застал вора врасплох, о драке в темноте, о выстреле и о мертвом человеке, лежащем
в большой гостиной. Это была обычная маленькая трагедия, забыли
по всем сохранить Скотланд-Ярда, но из года в год неизвестных
собрала воедино обрывки доказательств, которые пришли к ним; сумка
купить сумка была веревку сплели, которая должна была висеть хладнокровный
убийца; последним пришло бессвязное письмо от ревнивой
женщины - Скотленд-Ярд всегда ждет ревнивых женщин - и улик
было полно.

“Поместите его в номер 14”, - сказал инспектор. Затем Виннис проснулся, и
шестеро мужчин, дежуривших в комнате для допросов, обнаружили, что их время полностью занято.

 * * * * *

Виннис был арестован, как выразился Энджел Эсквайр, “обычным способом
ведения бизнеса”. Сотни мелких событий происходят ежедневно в Скотленд-Ярде
в рамках обычного бизнеса, который, по-видимому, не связан с
с другой, необыкновенный талант в некоторых отдаленных
модные обзоры. Кража со взломом в Клэпхеме была примечательна тем фактом,
что в дополнение к другой
добыче была унесена громоздкая механическая игрушка. Уличная авария на Кингсленд-роуд привело к аресту
пьяные карман. В волнении тот момент, когда вор украденное
посылки из фургона, был изгнан и попал в плен. Плачущую жену
отделения милиции дал ему хороший характер как мужа и отца.
“Только на прошлой неделе он привел моему мальчику прекрасного осла”. Предупреждение
детектив поехал с ней домой, узнал механическую игрушку по
описанию и взял за хвост пресловутую “Стоянку на Кингсленд-роуд”.

Арест Vinnis был совершенно не связан с Ангелом
расследование тайна миллионов в Реале вот. Он знал его как
“Местного жителя”, но не ассоциировал с поиском этого слова.

Тем не менее, существуют определенные формальности, связанные с арестом
всех плохих преступников. Энджел Эсквайр передал одно или два незначительных дела
в руки подчиненных, и через два дня один из них явился к нему в
его офис.

“Записки, сэр,” сказал человек, “были выданы Мистер Спеддинг на его
в прошлый понедельник утром личном кабинете. Мистер Спеддинг - юрист из
фирмы ”Спеддинг, Мортимер и Ларах".

“Вы видели мистера Спеддинга?” спросил он.

“Да, сэр. Мистер Спеддинг помнит, как снял деньги и отдал их
джентльмену, который плыл в Америку”.

“Клиенту?”

“Насколько мне известно”, - сказал подчиненный, “эти деньги были выплачены на
имени клиента на услуги. Г-н Спеддинг не контрамарка”.

Энджел Эсквайр состроил легкую гримасу.

“Адвокаты, безусловно, совершают странные поступки”, - сухо сказал он.

“Мистер Спеддинг предложить какие-либо предложения о том, как деньги поступили на
владения этого человека?”

“Нет, сэр. Он думает, что могли бы получить это, если честно. Я
понимаю, что человек, получивший деньги, был сомнительным
клиентом ”.

“Так я и должен себе представить”, - сказал Энджел Эсквайр.

Оставшись один, он сидел в глубокой задумчивости, рисуя лица в своем блокноте.

Затем он нажал на звонок.

“Пришлите ко мне мистера Картера”, - распорядился он, и через несколько минут
светлолицый юноша, теребя элементарные усы, ожидал его
распоряжений.

“ Картер, ” осторожно сказала Энджел, - это, должно быть, очень скучная работа в
отдел дактилоскопии”.

“Я не знаю, сэр”, - сказал другой, довольно увлеченный этнолог,
“у нас есть ...”

“Картер”, - сказал Эйнджел еще более осторожно, - “вы что, решили порезвиться?”

“Как птичка, сэр”, - сказал Картер с невольным юмором.

“Мне нужна дюжина мужчин, из тех, кто не будет разговаривать с журналистами и
будет оставаться "неофициальным’ до тех пор, пока я этого захочу”, - сказал Энджел, и
он раскрыл свой план.

Когда молодой человек ушел, Энджел нарисовал треугольник на промокательной бумаге.

“Спеддинг входит в ‘Городскую партию”", - он поставил крестик напротив одного из них
угол. “Спеддинг знает, что я знаю”, - он поставил крестик на вершине. “Я знаю
что Спеддинг знает, что я знаю”, - он отметил оставшийся угол. “Это
Ход Спеддинга, и он будет действовать чертовски быстро ”.

В этот момент в комнату вошел помощник комиссара.

“Привет, Энджел!” - сказал он, взглянув на цифры в блокноте. “Что
это, новая игра?”

“Это старая игра, - честно сказал Энджел, - но в нее играют совершенно
по-новому”.

 * * * * *

Ангел не был далек от истины, когда он предположил, что Спеддинг двигаться будет
незамедлительно, и несмотря на детектив, пришел без неизвестным
фактор в лице старого Джорджа, но при этом целый ряд обстоятельств
объединились, чтобы ускорить действие, которое ожидал Эйнджел.

Не последним из них был арест Винниса. После интервью
старый Джордж, Спеддинг принял решение о политике в ожидании. Старик
доставили в доме в Клэпхем. Спеддинг был готов терпеливо ждать,
пока какой-нибудь сумасшедший не восстановит память в форме
криптограммы, которую он посоветовал. Дюжину раз в день он спрашивал старика--

“Как тебя зовут?”

“Старый Джордж, всего лишь старый Джордж”, - был неизменный ответ со множеством
ухмылок и кивков.

“Но ваше настоящее имя, то, которое у вас было, когда вы были ... профессором”.

Но это только подтолкнуло бы старика к бессвязным воспоминаниям о
своем “щедром покровителе”.

Коннор тайно приехал в Клэпхэм за распоряжениями. Это было на следующую ночь после того, как
Виннис был арестован.

“Мы должны действовать немедленно, мистер Коннор”, - сказал адвокат. Коннор сел
в кресло, в котором несколько ночей назад сидел Джимми. “Бесполезно
ждать, пока старик заговорит, предыдущий план был лучшим”.

“Что-нибудь случилось?” - спросил Коннор. Его некогда благоговейный страх перед адвокатом
сменился привычностью конспирации.

“Сегодня в моем офисе был детектив, интересовавшийся некоторыми записями
, которые были найдены у Винниса. Энджел Эсквайр сделает свои собственные выводы,
и мы не можем терять времени ”.

“Мы готовы”, - сказал Коннор.

“Тогда пусть это будет завтра вечером. Я сниму охрану из
комиссионеров у сейфа. Я легко смогу оправдаться потом”.

Коннору пришла в голову идея.

“Почему бы не послать еще одну партию людей на смену им? Я могу подогнать некоторых из
парней так, чтобы они выглядели как комиссионеры ”.

Глаза Спеддинга сузились.

“ Да, ” медленно произнес он, “ это можно было бы устроить - отличная идея.

Он мерил комнату длинными размашистыми шагами, наморщив лоб.

“Здесь два рельефа, - сказал он, - один утром, другой
вечером. Я мог бы послать записку сержант утро помощи
говорю ему, что я устроил для новых людей ночи ... я
менял их уже два раза, никто не может быть слишком осторожным, и я мог бы дать
вы необходимыми полномочиями, чтобы принять за плату”.

“А еще лучше, ” сказал Коннор, “ прикажите ему удалиться, оставив
место пустым, тогда наше прибытие не привлечет внимания. Ломбард-стрит
должно быть, привыкла к тому, что комиссионеры стоят на страже”.

“Это идея”, - сказал Спеддинг и сел писать письмо.

 * * * * *

Ночь великого проекта выдалась ужасно дождливой.

“Так гораздо лучше”, - пробормотал Коннор, рассматривая мир с его
Кенсингтон прочность. Комната, предназначенная для хозяина
дома, была обставлена просто, а на голом сосновом столе Коннор
поставил свой стакан виски, пока вглядывался в затуманенные дождем окна
на оживленные улицы.

“ Англия для работы, Египет для удовольствий, ” пробормотал он. “ и если я получу
моя доля денег, и это будет большая доля, чем мой друг
Спеддинг воображает, что эта проклятая страна мало что увидит о мистере
Патрике Конноре ”.

Он залпом допил виски, протер запотевшие стекла
и посмотрел вниз, на пустынную улицу. Двое мужчин направлялись к
дому. Один, хорошо покрыты тяжелый Макинтош плащ, сдвинул с
длинный шаг, другой, заворачивают в новую шинель, перетасовав его
сторона, ускоряя свои шаги, чтобы не отставать от своего более энергичного компаньона.

“Спеддинг”, - сказал Коннор, - “и старина Джордж. Зачем он привел его сюда
?”

Он поспешил вниз, чтобы впустить их.

“Ну что?” - спросил Спеддинг, сбрасывая свое вонючее пальто.

“Все готово”, - ответил Коннор. “Зачем вы привели старика?”

“О, за компанию”, - небрежно ответил юрист.

По правде говоря, Спеддинг все еще надеялся, что старик
вспомнит. В тот день старый Джордж был чрезвычайно болтливого, почти
доходчиво так, на раз. Г-н Спеддинг по-прежнему держался в слабой надежде, что
откровения старика устранит необходимость использования
“Боро много”, и, что более важно, для распределения содержимого
сейфа с ними.

Что касается последней части программы, у мистера Спеддинга были планы, которые
удивили бы Коннора, если бы он только знал.

Но болтливость старого Джорджа оборвалась на самом важном моменте
инструктажа юриста по вопросу о криптограмме. Он
взял его с собой в надежде, что в одиннадцатом часу старик
раскроет свою личность.

Не сознавая ответственности, которая легла на его глупую голову,
старик сидел в комнате наверху, общаясь сам с собой.

“Мы оставим его здесь, - сказал адвокат, - он будет в безопасности”.

“Достаточно безопасно. Я знаю его давно. Он может часами сидеть здесь, развлекая
себя”.

“А теперь, что насчет мужчин?” - спросил адвокат. “Где мы с ними встретимся
?”

“Мы заберем их на углу Ломбард-стрит, и они проследуют за мной до сейфа".
”А!" - воскликнул я.

“А!”

Они стремительно повернулась на Джорджа, который с его подбородок приподнят и с
лицо оповещения смотрела на них.

“Сейф, Ломбард-Стрит”, пробормотал он. “И самый превосходный план
также ... самый превосходный план”.

Двое мужчин затаили дыхание.

“И довольно остроумная идея, сэр. Вы сказали, Ломбард-стрит...
сейф? ” пробормотал он. “Сейф со словом? И как скрыть это слово,
вот в чем вопрос. Я человек чести, вы можете доверять мне ”. Он отвесил
широкий поклон какому-то невидимому присутствию. “Почему бы не скрыть свое слово
таким образом?”

Старый Джордж ткнул в ладонь грязным указательным пальцем.

“Почему бы и нет? Вы читали мою книгу? Это всего лишь небольшая книга, но
полезная, сэр, замечательно полезная. Рисунки и знаки очень
точны. Выдающийся джентльмен из Британского музея помогал мне в его
подготовке. Это называется... это называется... ” Он устало провел рукой
через голову и снова опустился в свое кресло, жалкий старик
что-то глупо бормоча.

Спеддинг вытер пот со лба.

“Почти, почти!” - сказал он хрипло. “Клянусь небесами! он чуть не сказал нам”.

Коннор посмотрел на него с подозрением.

“Что все это значит насчет книги?” - требовательно спросил он. “Это уже второй раз
старина Джордж говорит подобным образом. Это связано со стариной Рилом, не так ли?”

Спеддинг кивнул.

“Пойдем, ” сказал Коннор, взглянув на часы, “ нам пора выдвигаться.
Мы оставим старика присматривать за домом. Сюда, Джордж”.

Старина Джордж поднял глаза.

“Ты останешься здесь и не уйдешь, пока мы не вернемся. Ты слышишь?”

“Я слышал, Мистер Коннор, сэр,” сказал старый Джордж, с его любопытное предположение
достоинства “и слушание, слушаться”.

Как двое мужчин превратились в ночь дождик сыпет и порывистый
северо-западный ветер дул в их лица.

“Джордж, ” сказал Коннор, отвечая на вопрос, “ о, он у нас уже
лет. Один из мальчиков нашел его бродящим по Лаймхаусу почти без
одежды на спине и привел к нам. Это было до того, как я узнал
"Городскую стоянку", но они использовали его как слепого. Он стоил тех денег,
содержать его стоило денег на еду ”.

Спеддинг заставил другого ждать, пока отправлял длинную телеграмму
из почтового отделения Уэстборн-Гроув. Оно было адресовано капитану
"Полицейского", стоявшего в Кардиффе, и было достаточно неразборчиво для
клерка.

Они нашли экипаж на углу Куинз-роуд и поехали в
Банк; здесь они вышли и направились к Королевской бирже. Несколько мужчин
в форменных пальто, стоявших поблизости, обменялись взглядами с
Коннор и, когда двое лидеров вернулись на Ломбард-стрит, последовали за ними на некотором расстоянии.
"Охранник ушел в четыре часа", - сказал Спеддинг, вставляя ключ в замок.

“Охранник ушел в четыре часа”.
тяжелая наружная дверь. Он подождал несколько минут в чернильно-черной темноте
вестибюля, пока Коннор впускал шестерых мужчин в форме, которые
последовали за ними.

“Мы все здесь?” - тихо спросил Коннор. “Бат? Сюда! Гойл? Сюда!
Ламби? Сюда!”

Одного за другим он называл их по именам, и они отвечали.

“Мы могли бы зажечь свет”, - сказал Спеддинг и нащупал выключатель.

В лучах электрических ламп Спеддинг показал, как чисто коллекция
мерзавцы, как никогда опозорил мундир доблестный корпус.

“ Итак, ” ровным голосом произнес Спеддинг, “ все необходимые инструменты здесь?

Ухмылка Бэта была ответом.

“Если мы сможем подключить электричество, - сказал он, - мы сожжем
замок сейфа наполовину ...”

Спеддинг подошел к внутренней двери, ведущей в большой зал, и
возился с ключами. Внезапно он отшатнулся.

“Слушайте!” - прошептал он. “Я слышу шаги в зале”.

Коннор слушал.

“Ничего не слышу”, - начал он, когда внутренняя дверь распахнулась, и
швейцар, с револьвером в руке, вышел.

“Стоять!” - крикнул он. Затем, узнав Спеддинга, опустил дуло
своего пистолета.

Белый от ярости, Спеддинг стоял среди своей разномастной охраны. В
поиск белом свете электрических ламп было не понять
их характер. Он увидел швейцара, разглядывая их с любопытством.

“Я так понял, ” медленно произнес он, “ что охранника сменили”.

“Нет, сэр”, - ответил мужчина, и группа людей в форме у двери
во внутренний холл подтвердила это.

“Я разослал приказы сегодня днем”, - процедил Спеддинг сквозь зубы.

“Никаких приказов не поступало, сэр”, - и юрист увидел, как
пристальный взгляд солдата-часового скользнул по его сообщникам.

“Это облегчение?” - спросил охранник, не пытаясь скрыть
презрение в его тоне.

“Да”, - сказал адвокат.

Когда часовой отдал честь и исчез в коридоре, Дрю
Коннор поспешно отодвинулся в сторону.

“Это разорение”, - быстро сказал он. “Сейф должен быть очищен сегодня вечером.
Завтра Лондон меня не задержит”.

Часовой снова появился в дверях и поманил их внутрь. Они
прошаркали в большой зал, где в полутьме возвышался сейф
на своем каменном пьедестале, жуткая, таинственная вещь. Он увидел
Бэт Сэндс неуверенно оглядел полутемные помещения здания,
и почувствовал ощущение одиночества.

Подошел человек с нашивками сержанта.

“Должны ли мы отступить, сэр?” - спросил он.

“Да”, - коротко ответил Спеддинг.

“Вы дадите нам письменный приказ?” - спросил мужчина.

Спеддинг поколебался, затем достал записную книжку и торопливо написал несколько
слов на листке, вырвал его и протянул мужчине.

Сержант внимательно просмотрел его.

“Вы также не подписали его и не поставили дату”, - почтительно сказал он и
вернул листок обратно.

Спеддинг выругался ему под нос и исправил упущения.

“Теперь вы можете идти”.

В полумраке, поскольку только один электролизатор освещал
огромный зал, ему показалось, что мужчина улыбается. Возможно, это был трюк
из тени, потому что он не мог видеть его лица.

“И я должен оставить вас одного?” - спросил сержант.

“Да”.

“Это безопасно?” - тихо спросил унтер-офицер.

“Будь вы прокляты, что вы имеете в виду?” - воскликнул адвокат.

“Что ж, - непринужденно сказал другой, - “Я вижу, с вами Коннор,
известный вор и шантажист”.

Адвокат был туп.

“И Бэт Сэндс. Как поживаешь, Бэт? Как с тобой обращались в Борстале, или
это был Паркхерст?” - протянул сержант. “А вот и кроткий Ламби
изо всех сил старается выглядеть по-военному в пальто, слишком большом для него. Это
не та форма, которую ты привык носить, Ламби, а?

Из группы мужчин у двери донесся искренне веселый смех.

“Охраняйте наружную дверь, один из вас, парни”, - сказал сержант и
снова повернулся к людям Спеддинга: “Здесь наш уважаемый друг
Курт Гойл”.

Он наклонился и поднял сумку, которую Бат осторожно поставил на
пол.

“ Что за набор фокусов, ” проворковал сержант, “ алмазные наконечники и динамитные патроны
и - что это за штучка, Бэт? - ковчег? Это и есть. Ей-богу.,
Я поздравляю вас с победой ”.

Спеддинг собрался с духом и шагнул вперед. Он играл за
величайшая ставка в мире.

“Вы будете наказаны за эту дерзость”, - бушевал он.

“Вовсе нет”, - сказал невозмутимый сержант.

Кто-то заговорил у двери.

“Вот еще одно, сержант”, - и толкнул странный старый рисунок в
зал, что моргнул и осторожно выглянул из-лицом к лицу.

Он заметил Спеддинга и подбежал к нему почти заискивающе.

“Сейф на Ломбард-стрит”, - радостно хихикнул он. “Видишь ли, я
вспомнил, дорогой друг; и я пришел рассказать тебе о книге - моей
книге, ты знаешь. Мой щедрый покровитель, который пожелал найти слово-головоломку ...”

Сержант двинулся вперед.

“Боже мой!” - воскликнул он. “Профессор”.

“Да, да, ” усмехнулся старик, “ именно так он меня назвал. Он купил
экземпляр моей книги - два соверена, он дал мне четыре соверена.
Книга - как она называлась?

Старик замолчал и схватился обеими руками за голову.

“ Исследование... Исследование, - сказал он с болью, - о происхождении...
Алфавита._ Ах!”

Еще из комиссии были выдвинуты как старик начал
кстати, и с ним сержант повернулся.

“Запишите это, Джимми,” сказал сержант.

Спеддинг отшатнулся, как будто его ударили.

“Ангел!” - выдохнул он.

“Это я”, - последовал неграмотный ответ.

Раздавленный, запуганный, избитый и бессильный, Спеддинг ждал суда. Какую
форму это примет, он не мог предположить, в том, что это фактически погубит
его, он не сомневался. Доверенный юрист стоял с самоосуждением;
не было никаких объяснений по поводу его компаньонов, не могло быть ошибки в
значении их присутствия.

“Отошлите своих людей прочь”, - сказал Энджел.

Безумная надежда овладела адвокатом. Эти люди не должны были быть арестованы,
у него был шанс.

"Районная полиция” не нуждалась во втором приказе; они прошли через
дверной проем, стремясь выбраться на свежий воздух, прежде чем Энджел передумает.

“Ты можешь идти”, - сказал Энджел Коннору, который все еще медлил.

“Если сейф нужно открыть, я в нем”, - последовал угрюмый ответ.

“Вы можете идти, - сказал Энджел. - сейф сегодня открывать не будут”.

“Я...”

“Уходите!” - прогремел детектив, и Коннор ускользнул.

Энджел подозвал швейцара, который первым допрашивал Спеддинга.

“Позаботься об этой сумке, Картер. В ней много чего есть
, что срабатывает ”. Затем он повернулся к адвокату.

“ Мистер Спеддинг, мне многое нужно вам сказать, но
было бы лучше отложить наш разговор; настоящий охранник
вернется через несколько минут. Я сказал им вернуться в 10 часов ”.

“По какому праву?” - взорвался Спеддинг.

“Тасс!” - устало сказал Ангел. “Несомненно, мы уже перешли эту
стадию. Я ожидал вашего приказа об отступлении. Я обратился к
сержанту охраны с другим приказом”.

“Поддельный приказ, я так понимаю?” - спросил Спеддинг, восстанавливая равновесие.
“Теперь я понимаю, почему вы позволили моим людям уйти. Я переоценил вашу
щедрость”.

“ Приказ, ” спокойно сказал Эйнджел, “ был подписан секретарем Его Величества
министр внутренних дел, - он похлопал изумленного юриста по
плечу, - и если вам будет интересно знать, у меня в
кармане ордер на арест каждого из вас. То, что я не приведу это в исполнение
- вопрос политики ”.

Адвокат в замешательстве вгляделся в спокойное лицо детектива.

“Чего вы от меня хотите?” наконец спросил он.

“Ваше присутствие в квартире Джимми завтра в десять часов утра”,
ответил Энджел.

“Я буду там”, - сказал другой и повернулся, чтобы уйти.

“ И, мистер Спеддинг, ” позвал Джимми, когда адвокат подошел к двери, “ в
что касается лодки, у вас есть дипломированный из Кардиффа, думаю, вас не нужно
идти дальше в этом вопросе. Один из моих людей в настоящее время беседует с
капитаном и указывает ему на чудовищность преступления, связанного с
перевозкой скрывающихся от правосудия преступников в порты испано-американской республики ”.

“Будь ты проклят!” - сказал Спеддинг и захлопнул дверь.

Джимми снял с головы кепку швейцара и ухмыльнулся.

“В один из таких прекрасных дней, Энджел, ты потеряешь работу, представив имя
министра внутренних дел. Фух!”

“Это нужно было сделать”, - печально сказал Энджел. “Мне больно лгать, но
Не мог же я сказать Спеддингу, что сержант
комиссионеров все это время был одним из моих людей?”




ГЛАВА X

НЕСКОЛЬКО ПЛОХИХ ПЕРСОНАЖЕЙ


Случилось так, что в ночь великого покушения любознательный мистер
Лейн, проживающий на Коудор-стрит, 76, был изрядно озабочен
истощением своей скромной казны. Для мистера Лейна
разница между достатком и бедностью была вопросом шиллингов. Его
сфера деятельности была скромной. Подводящие трубопроводы и отрезки телефонных проводов
случайный дверной коврик, непредусмотрительно оставленный снаружи, пока
слуга убирал зал, это отражало масштаб его добычи
. Возможно, он достиг своего зенита, когда снял пальто с
вешалки для шляп, в то время как доброжелательная пожилая леди нарезала ему толстые ломти
хлеба с маслом на кухне в подвале.

Мистер Лейн только недавно вернулся после кратковременного пребывания в тюрьме Вормвуд
Скраббс. Это было из-за пустякового дела с конским волосом, извлеченным
из подушек железнодорожного вагона, которое вынудило мистера Лейна удалиться на
два месяца. Это был тот самый роман, который принес о его гибели на
в ночь покушения.

Поскольку слава о краже железной дороги побудила его к более амбициозным
попыткам, а истощенная казна побуждала его двигаться вперед, и
престиж его недавних достижений поддерживал его, он решил
кража со взломом. Это был дикий и безрассудный отход от его обычной деятельности,
и он не задумывался о недостатках, связанных со сменой
профессии, и не обсуждал неблагоприятные условия и без того
перенасыщенного рынка труда. Разумно предположить, что мистеру Лейну
не хватало необходимых качеств логики и уравновешенности, чтобы аргументировать какую-либо точку зрения
к очевидному выводу, поскольку интеллектуально он был полной противоположностью
блестящему, и поэтому был плохо подготовлен к самоанализу или
психологическому анализу обстоятельств, приведших к его решению.
Беседуя с самим собой, любознательный мистер Лейн изложил суть дела кратко
и жестоко.

“Свинцовый пипин никуда не годится, если у тебя нет приятеля для работы; телефонные
провода так прикрыты деревянной оболочкой, что
стащить два пенни - это хуже, чем тяжелая работа. Я собираюсь попробовать свои силы в Joneses ”.

Поэтому под проливным дождем он смотрел “Joneses” из удобного дверного проема.
Он с удовлетворением отметил, что “рабочие” уходили один за другим;
он с радостью наблюдал за уходом самого ”Джонса"; и когда спустя несколько
минут странного вида старик, которого он подозревал как
будучи кем-то вроде сторожа, вышел, шаркая ногами, захлопнув за собой калитку
, огляделся по сторонам и, бормоча что-то себе под нос, вышел
хлюпающий под дождем наблюдатель расценил устранение этой
последней трудности как особый акт Провидения.

Он подождал еще полчаса, потому что по той или иной причине
обычно пустынная улица стала раздражающе многолюдной. Сначала появился
запоздалая тележка с углем и жалкий потрепанный возчик, который жалобно выкрикивал свой
товар. Затем маленький мальчик, вырвавшись из своего
домашнего круга, пришел насладиться ливнем и с упоением пробираться
но тщательно по лужам, образовавшимся на неровной дороге.
поверхность дороги. Немезида в образе матери с пронзительным голосом
настигла мальчика и отправила его, хнычущего и выжидающего, в тяжелую руку
материнской власти. Когда ситуация прояснилась, мистер Лейн не стал терять времени.
Осуществляя вход в штаб-квартиру ”Городского участка", г-н
Методу Лейна не хватало утонченности. Он перелез через калитку, ведущую во
двор, внутренне надеясь, что за ним не наблюдают, но рискуя своим
шансом. Если бы он был опытным взломщиком, с опытом
любых подвигов за плечами, он бы начал с очень тщательного
осмотра вероятных окон. Конечно, он никогда бы не попытался открыть
дверь “офиса”. Будучи настоящим новичком и, кроме того, сознавая,
что его величайшие подвиги были связаны с дверями, небрежно оставленными приоткрытыми,
он попробовал дверь, и, к его радости, она открылась.

Опять же, опытный мастер заподозрил бы какую-то
предательство и мог бы удалиться; но мистер Лейн, признав в
том факте, что старик забыл запереть за собой дверь, только
еще одно доказательство того благосклонного Провидения, которое прилагает все усилия для
в экспресс-службу мужчин “in luck” вошли смело. Он зажег свечу
огарок и огляделся.

Доказательств того богатства, которым особенно обладают
"мастера-люди”, не было видно. Действительно, пол коридора был
не застелен ковром, а на стенах не было ни картин, ни орнаментов. Не был более плодовитым и
“Кабинет”, маленькая комната, ведущая из “коридора”
результата. Те приспособления, которые там были, очевидно, были оставлены
предыдущим арендатором, и они были покрыты толстым слоем пыли.

“Бах!” - сказал любознательный Мистер Лейн пренебрежительно, и его слова эхом
глухо, как в пустом доме.

С бесплодной возможности его эксплуатировать до него, г-н Лейн
настроение резко упало.

Он принадлежал к тому классу, о котором уже упоминалось, который
относился с благоговением к “Городскому жребию” в том же духе,
в каком молодой викарий мог бы относиться к епископской консистории. В его
чашках - оловянных чашках, они были с пенящимися верхушками, - он обычно пил
похвастаться тем, что его связи с “Много Боро” был так близко и
интимный. Распространился слух о том, что "рупор”
, который защищал его в конце эпизода "неудовлетворительный конский волос"
за это заплатил "Городской участок”, которому он не потрудился возразить.

Если бы он знал кого-либо из них, даже в лицо, он бы в тот момент не стал
проникать в их помещение со взломом.

Он обыскивал комнату за комнатой. Он нашел плохо обставленную спальню
Коннора и комнату, где старый Джордж спал на грязном матрасе.
Он нашел также большую комнату, где “Многие” проводили свои неофициальные
встречи, но ничего портативного. Ничего, что мужчина мог бы спрятать под
пальто и смело выйти с парадной дверью. Никаких маленьких
украшений, которые ваша жена могла бы отнести в ломбард с вытянутым лицом
, и длинной истории о нужде, которая вынудила вас расстаться с последним подарком ее дорогой
матери. Ничего подобного, с горечью отметил мистер Лейн, и с
каждым новым разочарованием он дышал все тяжелее.

Ибо, помимо коммерческого аспекта этого дела, его кражи со взломом, там
было тошнотворное унижение отказа. Творческий человек, он
уже придуманную историю, он сказал нескольким избранным ставленникам в
отдел вор. Он мысленно отрепетировал сцену, в которой с
напускной беспечностью вытащил из
кармана пригоршню золотых соверенов и заказал напитки по кругу. И пока они потягивали
его напитки, почтительно ухмыляясь, он бы поведал им
тот факт, что он должным образом и со всеми церемониями установил
полноправный член “Городского участка”. Об иронии ситуации
он был невежественен. Квалифицированный взломщик завершил бы систематический
осмотр помещения за десять минут, но мистер Лейн не был настолько
квалифицирован. В результате он слонялся из комнаты в комнату, возвращаясь в
эту комнату, чтобы убедиться, и возвращаясь в ту комнату, чтобы быть абсолютно
уверенным, что ничего не было упущено. Не замечая бега
времени, он нерешительно стоял в самой верхней комнате дома, когда началось
настоящее приключение этого вечера. Он услышал щелчок замка-он
заботливо закрыл за собой дверь кабинета за ним-и голос, и
его сердце подскочило к горлу. Он услышал голос, хриплый от
ярости, и еще один, и еще один.

Мистер Лейн понял, от топота ног на лестнице, что половина
десяток мужчин пришли в дом; с их языком, он собрал их
были раздражены.

Затем он услышал нечто, от чего кровь застыла у него в жилах и костный мозг превратился в
воду.

Это началось с хриплого бормотания неразличимых слов и закончилось
фразой, которая привлекла его внимание.

“... говорю вам, он продал нас! Приставил к нам шпионов! Он завел нас в ловушку,
будь он проклят ....”

Он услышал другой голос, говоривший тише.

“Сколько мы стоим? Ты дурак! Как ты думаешь, сколько мы стоим? Разве
мы не "Городской сброд"? Разве он не достаточно знаю, чтобы повесить два или три
США.... Это Коннор и его приятель-адвокат....”

В “Боро Много”!

Парализующий разум пришел к мистеру Лейну, и он ухватился за
голую каминную полку для опоры. Шпионы! Предположим, они обнаружили его и
приняли за шпиона! Его волосы встали дыбом при этой мысли. Он знал их
достаточно хорошо по репутации. Чрезмерное преклонение перед героями наделило их
злыми качествами, которыми они могли обладать, а могли и не обладать.

Возможно, есть шанс спастись. Суматоха внизу продолжалась. Долетали обрывки
сердитых разговоров.

Мистер Лейн выглянул из окна; спуск на улицу был слишком длинным
, а в доме не было никаких признаков веревки.

Он осторожно открыл дверь комнаты. Мужчины находились в комнате
под той, в которой он стоял. Лестница, ведущая на улицу
должно быть, вела мимо их двери.

Мистеру Лейну очень хотелось покинуть дом. Он невольно
наступили на осиное гнездо, и хотел заставить его бежать без
тревожные заключенных. Пришло время-или никогда. В то время как сердитый
спор продолжался, скрип лестничной доски или около того мог не привлечь
внимания. Но он не принимал во внимание дары этих людей - дары
зрения и слуха. Карьер Пески, в самый разгар его разглагольствований, увидел
подняв палец, и голова рывком Гойл. Он не проверил свой расход
инвектив, но подалась к двери; тогда он остановился и
распахнув дверь, он поймал испуганный Мистер лейн за горло,
и затащила его в комнату, бросил его на землю и сел на
его.

“Что ты здесь делаешь?” яростно прошептал он.

Мистер Лейн, с выпученными глазами, видел безжалостные лица про него, видел
Гойл поднять спасательный круг из-за стола и превратить половина-круглые
лучше наносить удар, и потеряла сознание.

“Прекратите это!” - прорычал Бэт, протягивая руку. “Маленькая свинья
упала в обморок. Кто он? Кто-нибудь из вас, ребята, его знает?”

Мужчина с морщинистым лицом, к которому Эйнджел обратился как к Ламби,
предъявил удостоверение личности.

“Это мелкий мошенник по имени Лейн”.

“Откуда он родом?”

“О, где-то здесь. В мое время он служил в ”Скраббс", - сказал Ламби.

Они с недоумением смотрели на лежащего без сознания грабителя.

“ Обыщите его карманы, ” предложил Гойл.

Случилось так - и это было самое провиденциальное событие за день,
с точки зрения мистера Лейна, - что, когда он решил начать
свою карьеру высококлассного преступника, он предусмотрительно обеспечил себя
с помощью нескольких самодельных инструментов. По всей вероятности, жизнь мистера Лейна спасла маленькая кочерга с
приплюснутым концом, образующим джемми, и центральным долотом, которые были найдены в его
кармане.

Ломброзо и другие великие криминологи заявили, что у вашего
настоящего дегенерата нет чувства юмора, но, по крайней мере, на два лица есть
была широкая ухмылка, когда была раскрыта цель визита маленького человека.

“Он пришел ограбить Коннора”, - восхищенно сказал Бэт. “Вот, передайте
виски, кто-нибудь из вас!”

Он влил немного в горло мужчины, и мистер Лейн моргнул и
испуганно открыл глаза.

“ Встань, ” скомандовал Бэт, “ и расскажи о себе, юный
парень. Что ты имел в виду, врываясь в...

“Не обращай на это внимания”, - свирепо перебил Гойл. “Что он слышал
когда пробирался наружу? - вот в чем вопрос”.

“ Ничего, джентльмены! ” выдохнул несчастный мистер Лейн. “ честное слово,
джентльмены! Я был в беде, как и вы, и...

Он понял, что допустил грубую ошибку.

“О,” сказал Гойл со зловещим спокойствием, “так ты был в беде, как и мы,
не так ли?”

“Я имею в виду...”

“Я знаю, что ты имеешь в виду”, - прошипел другой. “ты имеешь в виду, что ты
слушал то, что мы говорили, ты, маленький скунс, и ты готов
блеять до первого копа.

Возможно, мистеру Лейну пришлось бы туго, если бы не своевременное прибытие
посыльного. Бэт спустился вниз на стук, а остальные стояли,
тихо прислушиваясь. Они ожидали Коннора, и когда его голоса не было слышно
звук на лестнице они вопросительно посмотрели друг на друга. Бат вошел
в комнату с желтым конвертом в руке. Он передал его
Гойлу. Чтение не было его достижением. Гойл прочел это с
трудом.

“Делай все, что в твоих силах”, - прочитал он. “Я лгу напропалую”.

“Что это значит?” - прорычал Гойл, держа послание в руке
и глядя на Бэта. “Он прячется, что ли ... и мы должны сделать все, что в наших
силах?”

Бэт потянулся за своим пальто. Он молчал, пока влезал в него,
и пока намеренно не застегнул его на все пуговицы.

“Это значит... мерзавец”, - коротко сказал он. “Это значит "беги", или же это означает "время",
и это хуже, чем время”.

Он повернулся к двери.

“Коннор прячется”, - он остановился, чтобы сказать. “Когда Коннор начинает прятаться,
становится жарко. Против меня ничего нет, насколько я знаю,
кроме...”

Его взгляд упал на фигуру мистера Лейна. Он принял
сидячее положение на полу, и теперь, с растрепанными волосами и
вытянутыми ногами, он сидел, воплощая отчаяние.

Гойл перехватил этот взгляд.

“Что с ним?” - спросил он.

“Оставь его, - сказал Бэт. - у нас нет времени с ним возиться”.

По Коудор-стрит с жужжанием проехал автомобиль, что было необычно. Они
услышали скрежет тормозов за дверью, и это само по себе
было достаточно тревожно. Бэт погасил свет и осторожно
открыл ставни. Он отпрянул с проклятием.

“Что это?” Прошептал Гойл.

Бэт ничего не ответил, и они услышали, как он открывает свой спичечный коробок.

“Что ты делаешь?” яростно прошептал Гойл.

“Зажги лампу”, - сказал другой.

Звяканье стекла, последовали, как он удаляется в дымоход, а в
желтый свет Летучая мышь столкнулась с “Много Боро”.

“У--п заклинаний вверх, - и вот что в игре”, сказал он спокойно. Он был
поискав по карманам, как он говорил. “Мне нужен огонек, потому что у меня в кармане есть одна
или две вещи, которые я должен сжечь - быстро!”

После недолгих поисков он нашел бумагу. Он быстро осмотрел его,
затем чиркнул спичкой и осторожно поджег угол.

“Это самый честный полицейский”, - продолжал он. “На улице полно полицейских, и
Ангел не играю ‘игроком’ набеги’ в этот раз”.

Раздался тяжелый стук в дверь, но никто не сдвинулся с места. Лицо Гойла было
ушел в ярости. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, что побег невозможен
был. Это был один из недостатков дома - легкость, с
которой его можно было окружить. Он указал на этот факт Коннору
раньше.

Снова стук.

“Пусть они откроют”, - мрачно сказал Бэт, и, как будто люди снаружи
услышали приглашение, дверь с грохотом распахнулась, и послышался топот,
как будто люди бежали по лестнице.

Первым в комнату вошел Энджел. Он хладнокровно кивнул Бэту, затем
отступил в сторону, пропуская полицейских.

“Вы мне нужны”, - коротко сказал он.

“Зачем?” - спросил Сэндс.

“Взлом и проникновение”, - сказал детектив. “Вытяните руки!”

Бат подчинился. Когда стальные кандалы в форме стремян защелкнулись на его запястьях, он
спросил--

“Коннор у тебя?”

Энджел улыбнулся.

“Коннор живет, чтобы сражаться в другой раз”, - тихо сказал он.

Полицейские, которые сопровождали его, были заняты другими обитателями
комнаты.

“У вас выдался неплохой денек, мистер Энджел”, - приветливо сказал тонколицый Лэмби
. “Я думал, вы собираетесь нас высадить?”

“Прыжки к выводам, спешно привычка вызывает сожаление”, - сказал Ангел
поучительно. Затем он увидел, как в панике Мистер Лейн.

“ Эй, что это? ” требовательно спросил он.

В этот момент на мистера Лейна снизошло вдохновение всей его жизни. Поскольку он был
по стечению обстоятельств вовлечен в это дело, и поскольку это
могло так или иначе мало что изменить в том, что он говорил, он
воспользовался славой, которая была у него в руках.

“Я один из ‘Банды Боро’, ” сказал он, и его вывели гордым и
в наручниках с осознанием того, что он неоспоримо доказал
свое право считаться отчаянным преступником.

 * * * * *

Мистер Спеддинг был человеком, который быстро соображал. Идеи и планы приходили в голову
он, как шлак и алмазы, поступает к человеку за сортировочным столом, и у него
была способность к отбору. Он видел полицейскую систему Англии такой, какой
ее видели только сами полицейские, и он непредвзято отнесся к действиям Энджела
. Он был на пределе, что Ангел действовал
со всей полнотой власти; он был в равной степени возможно, что Ангел был блеф.

Г-н Спеддинг уже два курса, прежде чем его, и они оба были в отчаянии;
но он должен быть уверен в том, что до сих пор его непосредственная свобода зависела от
прихоти заместителя-помощника-комиссара полиции.

Ангел упомянул высшую власть. Для
Спеддинга было характерно, что он зашел в шахту, чтобы посмотреть, насколько сильно прогорел запал
. Другими словами, он поймал первое попавшееся такси и поехал в Палату общин
.

Достопочтенный Джордж Чандлер Миддлборо, советник Его Величества
Государственный секретарь внутренних дел, как известно, недоступный
человек; но он делает исключения, и такое исключение он сделал в пользу
Спеддинга. Для видные адвокаты не подошли к дому, на
десять часов вечера для того, чтобы удовлетворить праздное любопытство, или быть показано
над домом, или просить покровительства и интерес; а когда бизнес
карты с пометкой “наиболее насущных”, и что карта стоит для штапель
представитель важной профессии, с просьбой об интервью
это не так легко отказался.

Спеддинга проводили в кабинет министра, и министр внутренних дел
поднялся с улыбкой. Он знал мистера Спеддинга в лицо и однажды обедал в
его компании.

“Э-э...” - начал он, глядя на карточку в своей руке, “что я могу для
вас сделать ... в этот час?” он снова улыбнулся.

“Я позвонил, чтобы встретиться с вами по делу покойного... э-э... мистера Рила”. Он
видел и смотрел в лицо министра. За немного озадачен,
министр допустил никаких следов.

“Хорошо!” - подумал Спеддинг, и вздохнул свободнее.

“Я боюсь...” - сказал священник. Он не стал продолжать, потому что Спеддинг означал
одновременно смирение, извинение и смущение.

Что? разве министр внутренних дел не получил его письмо? Письмо, касающееся
имущества Рил? Вы можете представить себе страдание и досаду
на лице мистера Спеддинга, когда он говорил о преступной беспечности
своего клерка, его беспомощности, его признании
абсолютная невозможность обсуждать этот вопрос до тех пор, пока секретарь
получили письмо, и его снятие, оставляя позади себя
симпатическая государственный министр, который был бы доволен ... хотел бы
была в восторге, мой дорогой сэр, помогли г-н Спеддинг, если бы он
получил письмо вовремя, чтобы рассмотреть его содержимое. Мистер Спеддинг был
гениальным изобретателем, и, возможно, именно в связи с ним
материнство изобретательства впервые было отождествлено с острой необходимостью.

Снова выйдя во двор, Спеддинг поймал такси, которое доставило его в
его клуб.

“Ангел блефовал!” - подумал он с внутренней улыбкой. “Друг мой, ты
рискуешь своим приятным назначением”.

Он снова улыбнулся, потому что ему пришло в голову, что его риск был больше.

“Два миллиона!” - пробормотал он. “Это того стоит: я мог бы многое сделать
с двумя миллионами”.

Он сошел у своего клуба и предложил таксисту законную плату за проезд в размере
пенни.




ГЛАВА XI

ПОИСКИ КНИГИ


Когда Пикадилли, вспышке света, была запружена толпами
что театры были разрядки, приехал автомобиль осторожно через
поток машин, проехав по Риджент-стрит и свернув на Пэлл-Мэлл,
направился на юг через Вестминстерский мост.

Дождь прекратился, но дорога под ногами размокла, а машина
забрызгала своих пассажиров черной грязью.

Водитель за рулем повернулся, когда машина плавно проехала по
трамвайным путям на Олд-Кент-роуд, и задал вопрос, а один из
двух мужчин на заднем сиденье автомобиля проконсультировался с другим.

“Сначала мы зайдем к Кремеру”, - сказал мужчина.

Олд-Кент-роуд была мимолетным видением закрытых магазинов, маленьких узелков
о мужчинах, выходящих из трактиров по резкому приказу горшечника;
Люишем-хай-роуд, как и подобает этой очень респектабельной магистрали,
чинно спала; Леа, где начинаются живые изгороди, была безмолвна; и
Чизлхерст был местом мертвых.

Неподалеку от пустоши машина затормозила у большого дома , выкрашенного в черный цвет
наступила тишина, и двое пассажиров машины спустились, прошли через
жесткие ворота, по посыпанной гравием дорожке и остановились у
широкого крыльца.

“Я не знаю, что старые Маудер скажет”, - сказал Ангел, когда он шарил по
колокол; “он методический старина.”

В наступившей тишине они услышали звон электрического звонка. Они
подождали несколько минут и позвонили снова. Затем они услышали, как открылось окно
и сонный голос спросил--

“Кто там?”

Энджел отступила с крыльца и посмотрела вверх.

“Привет, Модер! Я хочу тебя. I’m Angel.”

“Дьявол!” - раздался удивленный голос. “Подожди немного. Я спущусь через
секунду ”.

Мужчина с приятным лицом, который в халате и пижаме открыл им дверь
и провел в уютную библиотеку, был мистер Эрнест Модер
собственной персоной. Нет необходимости знакомить этого всемирно известного издателя с
читатель, особенно учитывая бурю споров
, разразившуюся вокруг его солидной фигуры в связи с недавней публикацией
позорных “Мемуаров” графа Лехоффа. Он сделал знак двум мужчинам
садиться, кивнув Джимми как старому другу.

“Мне ужасно жаль беспокоить вас в такой неподходящий час”, - начал Энджел
, но собеседник жестом остановил его извинения.

“Вы детектив люди так любят преподносить сюрпризы от нас
неразумных чужаков”, - сказал он, с огоньком в глазах, “что я
я почти готов тебя напугать”.

“Требуется многое, чтобы напугать меня”, - самодовольно сказал Энджел.

“Вы сами навлекли это на свою голову”, - предупредил издатель, погрозив
указательным пальцем улыбающемуся Энджелу. “Теперь позволь мне рассказать тебе, почему ты
примчался из Лондона в эту ужасную ночь по довольно бесплодному
поручению”.

“А?” Улыбка сошла с лица Энджела.

“Ах, я так и думал, что это вас удивит! Вы пришли по поводу книги?”

“Да”, - удивленно сказал Джимми.

“Книги, опубликованной нашими людьми девять лет назад?”

“Да”, - изумление на лицах двух мужчин усилилось.

“Название, - внушительно сказал издатель, - представляет собой Краткое исследование о
Происхождение алфавита, а автор - полусумасшедший старый дон, которого
впоследствии выгнали из Оксфорда за пьянство”.

“Маудер”, - сказал Джимми, глядя на хозяина с недоумением: “Ты попал
--но----”

“А, ” торжествующе сказал издатель, - я так и думал, что это все. Что ж,
ваши поиски бесплодны. Мы напечатали всего пятьсот экземпляров;
книга провалилась - та же тема была более эффективно освещена в
лучших книгах. Несколько лет назад я нашел старый пыльный экземпляр и отдал его
своему секретарю. Насколько мне известно, это единственный существующий экземпляр.

“Но ваш секретарь?” - нетерпеливо спросил Энджел. “Как его зовут? Где
он живет?”

“Это не ‘он’, ” сказал Модер, “ а ‘она”.

“Ее имя?”

“Если бы вы задали этот вопрос ранее вечером, я не смог бы
ответить вам”, - сказал Модер, явно наслаждаясь тайной, которую он
создал, “но с тех пор моя память освежилась. Эта девушка - и к тому же
очаровательнейшая леди - была моим секретарем в течение двух лет. Я не знаю
что побудило ее работать, но я скорее думаю, что она содержала отца-инвалида
”.

“ Как ее зовут? ” нетерпеливо спросила Энджел.

“Кэтлин Кент, ” ответил издатель, “ и ее адрес...”

“Кэтлин Кент!” - повторил Джимми с широко раскрытыми от изумления глазами. “Ангелы и
Служители Благодати защищают нас!”

“Кэтлин Кент!” - повторил Энджел, задыхаясь. “Ну, для этого нужно
вечное печенье! Но, ” быстро добавил он, “ как ты узнала
о нашем поручении?”

“Ну”, - протянул пожилой мужчина, плотнее запахиваясь в халат.
“в какой-то степени это было предположение. Видишь ли, Ангел, когда человек
уже пробудился от крепкого сна, чтобы ответить на таинственные
вопросы об устаревшей книге ...”

“Что? ” вскричал Джимми, вскакивая с места. - Кто-то уже был здесь?“

“Вполне естественно, “ продолжал издатель, - связать его поручение
со вторым полуночным злоумышленником”.

“Кто здесь был? Ради всего святого, не будь смешным; это
серьезное дело ”.

“Здесь никто не был, ” сказал Модер, “ но час назад мне позвонил мужчина
по телефону...”

Джимми посмотрел на Энджела, а Энджел посмотрела на Джимми.

“Джимми, ” покаянно сказал Энджел, “ запиши меня как дурака. Телефон!
Господи, я и не знал, что у тебя есть связь”.

“Я тоже не был таким до прошлой недели, ” сказал издатель, “ и не буду после
завтра. Сон - слишком драгоценный дар, чтобы им пренебрегать...

“Кто был этот человек?” - требовательно спросила Энджел.

“Я не совсем расслышала его имя. Он очень извинялся. Я понял
, что он был газетчиком и хотел узнать подробности в связи с
смертью автора ”.

Энджел улыбнулся.

“Автор жив, все в порядке”, - мрачно сказал он. “Как звучал голос
- немного напыщенно, с откашливанием перед каждым
предложением?”

Собеседник кивнул.

“Ускоряемся!” - сказал Энджел, вставая. “Мы не можем терять времени, Джимми”.

Модер проводил их в холл.

“Один вопрос”, - сказал Джимми, как он крепится на воротник его
мотор-пальто. “Можете ли вы дать нам какие-либо идеи о содержании книги?”

“Я не могу”, - был ответ. “Я смутно припоминаю, что многое из этого
было чисто условным, что там были какие-то грубые рисунки, и
более ранние формы алфавита были проиллюстрированы - такого рода вещи, которые вы
найдите в энциклопедиях или на последних страницах Библий для учителей ”.

Двое мужчин заняли свои места в машине, когда она развернулась и направилась
светя яркими фарами в сторону Лондона.

 “Я нашел эту головоломку в книге,
 Из которой были взяты некоторые великие истины”.

- прошептал Эйнджел на ухо своему компаньону, и Джимми кивнул. В
тот момент он был совершенно безразличен к богатству, которое ожидало
их в огромном сейфе на Ломбард-стрит. Его разум был полон
беспокойства за девушку, которая бессознательно держала книгу, которая
могла завтра сделать ее наследницей. Спеддинг действовал быстро, и
он не сомневался, что ему помогут Коннор и головорезы из
”Городского участка". Если книга все еще у девушки“ они
получили бы это, и они немедленно предприняли бы свою попытку.

Его разум был полон мрачных предчувствий, и хотя машина мчалась
сквозь ночь на полной скорости, и дождь, который снова начался
хлестал его по лицу, и инерция мощной машины замедлилась.
у него перехватило дыхание, все происходило слишком медленно для его настроения.

Одно происшествие нарушило монотонность путешествия. Как машина улетела
из-за угла в исключительно узком переулке, он чуть не разбился
в другую машину, которая, гоняют на бешеной скорости, ехал в
противоположном направлении. Мимолетный обмен ругательствами между
шоферы, и сдал автомобиль.

По общему согласию они направились к дому Кэтлин. Стритхэм был
безлюден. Когда они завернули за угол тихой улицы, на которой жила
девушка, Энджел остановил машину и вышел. Он вынул одну из
огромных ламп из розетки и осмотрел дорогу.

“Здесь менее получаса назад проезжала машина”, - сказал он,
указывая на безошибочный след колес. Они привели к двери
дома.

Он позвонил в колокольчик, и ему почти сразу же открыла пожилая
леди, которая, закутанная в свободный халат, пригласила его войти.

“Кажется, никто не удивлен, увидев нас сегодня вечером”, - подумал Энджел с
горьким юмором.

“Я детектив Энджел из Скотленд-Ярда”, - представился он, и
пожилая леди, казалось, не была впечатлена.

“Кэтлин ушла”, - радостно сообщила она ему.

Джимми выслушал ее с замиранием сердца.

“Да, - сказала пожилая леди, - мистер Спеддинг, выдающийся адвокат, называется
для ее час назад, и” ... она выросла конфиденциальной--“а я знаю, что ты
господа, очень интересует случае, я могу сказать, что есть
надеюсь, что завтра моя племянница будет в распоряжении ее
удачи”.

Джимми застонал.

“Пожалуйста, продолжайте”, - сказала Энджел.

“Это произошло из-за книги, которую Кэтлин подарила ей несколько лет назад,
и которая, несомненно, была бы утеряна, если бы не моя осторожность”.

Джимми про себя проклял ее “заботливость”.

“Когда мы переехали сюда после смерти бедного отца Кэтлин, у меня было
накоплено огромное количество вещей. Среди них были огромные
количество книг, которые Кэтлин могла бы продать, но о которых я
думал...

“Где они хранятся?” - быстро спросила Энджел.

“ В нашем старом поместье - единственном, которое принадлежит моему бедному брату.
у остальных”, - ответила она грустно, “и что, поскольку он был в слишком
ветхое состояние, чтобы привлечь покупателей”.

“Где, где?” Ангел понял, хамства от своего нетерпения. “Простите
меня, мадам, ” сказал он, “ но мне абсолютно необходимо
немедленно последовать за вашей племянницей”.

“Это на Тонбридж-роуд”, - сухо ответила она. “Насколько я могу
вспомнить, это где-то между Кроули и Тонбриджем, но я не
уверен. Кэтлин хорошо знает это место; вот почему она уехала ”.

“Где-то на Тонбридж-роуд!” - беспомощно повторил Энджел.

“Мы могли бы пойти по следам машины”, - сказал Джимми.

Ангел покачал головой.

“Если бы этот дождь вообще, они будут уничтожены”, - ответил он.

Они стояли минуту, Джимми кусая размокшей палец своей перчатки, а
Ангел смотрел в вакансии. Затем Джимми неожиданно спросил--

“У вас есть Библия?”

Пожилая леди позволила удивлению, которое она испытала при вопросе, быть
очевидным.

“У меня есть несколько”.

“Библия для учителя, с примечаниями?” он спросил.

Она подумала.

“Да, в доме есть такой. Ты подождешь?”

Она вышла из комнаты.

“Мы должны были рассказать девушке о Спеддинге ... Мы должны были сказать ей”,
в отчаянии сказал Энджел.

“Нет смысла плакать из-за пролитого молока”, - тихо сказал Джимми. “Единственное, что нужно
сделать сейчас, это помешать Спеддингу и спасти девочку”.

“Посмеет ли он...?”

“Он посмеет. О да, он посмеет”, - сказал Джимми. “Он хуже, чем ты
думаешь, Энджел”.

“Но он уже испортил человек.”

“Еще одна причина, почему он должен идти дальше. Он был на
грани разорения в течение нескольких месяцев, я обнаружил, что вышел. Я навел справки
на днях и обнаружил, что он в дыре, которую не заполнил бы купол собора Святого
Павла. Он попечитель или что-то в этом роде для
ассоциация, которая требовала от него денег. Спеддинг отважится
на что угодно, - он сделал паузу, “ но если он посмеет причинить вред этой девушке, он
покойник ”.

В этот момент вошла пожилая леди с книгой, и Джимми поспешно
перелистал страницы.

Ближе к концу он наткнулся на то, что привлекло его внимание.

Он сунул руку в карман и вытащил записную книжку. Он не стал
ждать, чтобы пододвинуть стул, а опустился на колени рядом со столом
и быстро писал, сравнивая текст с рисунками в книге.

Энджел, наклонившись, затаив дыхание, следила за работой.

“Там- и там- и там!” - ликующе воскликнул Энджел. “Какими же мы были дураками
, Джимми, какими же мы были дураками”.

Джимми повернулся к леди.

“Могу я позаимствовать эту книгу?” спросил он. “Она будет возвращена. Спасибо.
А теперь, Ангел, ” он посмотрел на часы и направился к двери, “ у нас
есть два часа. На рассвете мы выедем на Тонбридж-роуд.

Только один человек, они тревожат на тот знаменательный вечер, и что
было острое старый полковник морской пехоты, который жил в Блэкхите.

Там, перед наспех одетым старым офицером, когда забрезжил рассвет, Ангел
объяснил свою миссию и, написав с лихорадочной поспешностью, подписал
письменное заявление под присягой. После чего мировой судья
выдал ордер на арест Джозефа Джеймса Спеддинга, адвоката, по
обвинению в уголовном преступлении.




ГЛАВА XII

ЧТО ПРОИЗОШЛО На ФЛЭРБИ МИЛЛ


Кэтлин очень естественно рассматривать адвокат в свет
бескорыстный друг. Не было причин, по которым она не могла бы этого сделать;
и если и требовалось какое-то действие, чтобы разжечь добрые чувства к
отстраненному юридическому консультанту, то это был его последний поступок, ибо не раньше,
как он сказал ей, если бы он случайно обнаружил ключ к
скрытому слову, то поспешил бы поделиться с ней
своей информацией. Естественно, он посоветовал действовать немедленно, и когда
она возразила, сославшись на поздний час, в который следует начинать поиски
книги, он туманно намекнул на трудности, которые ее ожидают
если она задержится. Она хотела сообщить об этом Энджел и Джимми, но
адвокат и слышать об этом не хотел, и она объяснила настойчивость его
возражения осторожностью юридического склада ума.

Затем ей понравилось волнующее полночное приключение -
стремительный пробег в автомобиле сквозь дикую ночь и замечательные
возможности поиска в конце поездки.

Итак, она поехала, и ее жажда приключений была почти удовлетворена
едва предотвращенным столкновением с другой машиной, двигавшейся во встречном
направлении. Она не видит людей, находящихся в другом автомобиле, но она
надеялся, что они были, как и великий страх, как она.

В самом деле, ни один из двух мужчин был дан второй мысли
их опасность; его ум был целиком и полностью наполнена ее
изображение, а другой размышлял о телефонах.

У нее не было времени устать от волнений ночи - пробежки по
мокрым пустошам и через мертвые деревни, где маленькие домики показывались
на мгновение в свете фар, а затем исчезали в темноте.
тьма. Слишком скоро она выехала на знакомый участок дороги, и
машина сбавила скорость, чтобы они не могли проехать крошечную травянистую дорожку
, которая вела к Флэрби Милл. Они пришли к нему, наконец, и автомобиль налетел
осторожно глубоких колеях, над россыпью камней, и сквозь длинные
залитые трав, пока не вышел из ночи приземистые очертания
Мельница Flairby.

Давным-давно, еще до пришествия дешевые машины, мельницы Flairby
был известным в округе, и гул ее большими камнями пошел
на беспрестанно, день и ночь; но колеса давно сломан,
его обломки лежали в постели ручья, что было так верно
служил она; ее техника ржавеет и железный лом, и только крошечные
жилого дома, который примыкал ценность. Практически без ремонта
усадьба оставалась водонепроницаемой и защищенной от непогоды, и здесь
велела Кэтлин хранить всякую всячину из отцовского хозяйства.
Седла, щиты, копья и прочие мелочи, которые он собрал в своих путешествиях,
а также скромная библиотека, которая скрашивала горькие годы его
ухода, - все это хранилось здесь. Бесполезные, как оценивает ценность мир,
но в глазах девушки драгоценные вещи ассоциируются с ее умершим
отцом.

Слезы встали на ее глазах, как Спеддинг, взяв ключ из ее рук,
встроенная в замок семнадцатого века дверь, но она вытерла
их украдкой.

Спеддинг использовал ацетиленовую лампу в машине , чтобы указывать ему дорогу
в дом. “Вы должны указать мне дорогу, мисс Кент”, - сказал он, и Кэтлин
указала дорогу. Двое
Поднялись по дубовой лестнице, покрытой пылью, их
шаги гулко отдавались в опустевшей усадьбе. На верхней площадке лестницы была тяжелая дверь, и, следуя
инструкциям девушки, адвокат открыл ее.

Это была большая комната, почти как сарай, с деревянным потолком, наклоненным
вниз. Там были три закрытых ставнями окна и еще одна дверь в
дальнем конце комнаты, которая вела в комнату поменьше.

“Это была гостиная миллера”, - печально сказала она. Она могла бы просто
помните, как в усадьбе жила мельница, и когда она
подъехала к дверям мельницы в сопровождении своего отца, и
миллер, белый и веселый, поднял ее и провел по
таинственному помещению, где большие камни с трудом и шумом поворачивались,
а воздух был наполнен мелкой белой пылью.

Спеддинг поставил лампу на стол и обвел глазами комнату
в поисках книг. Обнаружить их было нетрудно;
они были распакованы и располагались тремя беспорядочными рядами примерно на
сконструированные книжные полки. Юрист повернул лампу так, чтобы полный
объем света падал на книги. Затем он внимательно просмотрел
их, ряд за рядом, методично проверяя каждый экземпляр и вполголоса произнося
название каждого тома, который держал в руках. Были школьные книги, произведения
в путешествии, а теперь и снова сильно привязан научный трактат, ее
отцом науки к конкретному исследованию. Девушка стояла, опершись одной
рукой о стол, наблюдая за происходящим, восхищаясь терпением этого
гладкого, тяжелого мужчины, выполняющего свою задачу, и, надо признаться, внутренне
гадая, какая необходимость была в этом полуночном визите. Она
ничего не сказала адвокату о красном конверте, но инстинктивно
чувствовала, что он все об этом знает.

“ Анабазис, Ксенофонт, ” пробормотал он. - Иосиф Флавий, “Дела и жизнь"_;
Эссе Элиа; Эссе Эмерсона; Эссе Де Квинси. Что это?”

Он выхватил из двух объемистых томов тонкой книжечке с
бесцветные покрытия. Он тщательно вытер с нее пыль, взглянул на заглавие, открыл
его и прочитал титульный лист, затем вернулся к столу, сел
сам и начал читать книгу.

Девушка не знала почему, но в его поведении было что-то такое
в тот момент, что вызвало у нее легкое беспокойство и пробудило в ней
чувство опасности. Возможно, дело было в том, что до этого момента он проявлял к ней
заметное почтение, был почти подобострастен. Теперь, когда книга
была найдена, он не обращал на нее внимания. Он не рассказал ей об этом и не привлек ее
внимания, и она почувствовала, что “выбыла из игры", что
интерес адвоката к ее делам полностью угас, как только было сделано
открытие.

Он осторожно перевернул листы, внимательно изучая введение, и
ее взгляд переместился с книги на его лицо. Она никогда раньше не смотрела на
него с каким-либо критическим интересом. В недружелюбном свете
лампы она увидела его недостатки - грубую силу подбородка,
бессовестно тонкие губы, тяжелые веки и любопытный
безволосость его лица. Она дрожала немного, потому что она слишком много ...
в лицо ей душевное спокойствие.

Не замечая ее пристального внимания, поскольку лежащая перед ним книга была
всепоглощающей, юрист переходил от страницы к странице.

“Вам не кажется, что нам лучше уйти?” Робко спросила Кэтлин.

Спеддинг поднял глаза, и его взгляд соответствовал его словам.

“Когда я закончу, мы уйдем”, - отрывисто сказал он и продолжил
чтение.

Кэтлин слегка ахнула от изумления, потому что, при всех ее
подозрениях, она не была готова к такому полному и мгновенному
срыванию с него маски дружелюбия. Смутно она начала
осознавать опасность, в которой оказалась, но вреда быть не могло; снаружи был
шофер, он отстаивал какой-то установленный порядок. Она предприняла
еще одну попытку.

“Я должен настаивать, мистер Спеддинг, на том, чтобы вы закончили осмотр
эту книгу можно найти в другом месте. Я не знаю, осознаете ли вы, что вы
занимаете единственный стул в комнате ”, - возмущенно добавила она.

“Я очень хорошо осведомлен”, - сказал адвокат спокойно, не повышая
глаза.

“Г-Н Спеддинг!”

Он посмотрел вверх с усталостью.

“Могу я попросить вас сохранять тишину, пока я не закончу”, - сказал он с
ударением, с которым она не могла ошибиться, - “и чтобы у вас не осталось
сомнений в том, что мое нынешнее исследование проводится скорее за мой собственный счет, чем за
твой, я мог бы добавить, что если ты раздражаешь меня нытьем, или раздражением, или
на любые подобные бессмысленные трюки у меня есть с собой то, что успокоит
вас ”, - и он возобновил чтение.

Холодная и бледная, девушка стояла молча, ее сердце бешено колотилось,
ее разум был занят планами побега.

Через некоторое время адвокат поднял глаза и постучал по книге
указательным пальцем.

“Твой драгоценный секрет больше не секрет”, - сказал он с жестким
смехом. Кэтлин ничего не ответила. “Если бы я не был дураком, я бы
понял это раньше”, - добавил он, затем посмотрел на девушку в
раздумье.

“У меня есть два предложения, ” сказал он, “ и мне нужна ваша помощь”.

“Вы не дождетесь от меня помощи, мистер Спеддинг”, - холодно ответила она.
“Завтра вас попросят объяснить ваше необычное поведение”.

Он рассмеялся.

“Завтра, от кого? От Ангела или от молодого щеголя, который наполовину
влюблен в тебя?”

Он снова рассмеялся, увидев, как румянец приливает к щекам девушки.

“Ах! Я попал в точку, не так ли?”

Она выслушала его речь в презрительном молчании.

“Завтра я буду далеко - надеюсь, далеко, вне досягаемости
любого из упомянутых вами джентльменов. Завтрашний день волнует меня не так сильно,
как сегодняшний”. Она вспомнила , что они были в пределах часа езды от
рассвет. “Сегодня самый судьбоносный день для меня - и для тебя”. Он
подчеркнул последние слова.

Она хранила ледяное молчание.

“Если я могу поставить мое дело в двух словах,” продолжал он, со всем своим старым времени
обходительность, “я могу сказать, что это нужно мне для того, чтобы обеспечить деньги
что хранится в этой нелепой безопасный”.Она проверила восклицательный.
“Ах! вы понимаете? Позвольте мне выразиться более определенно. Когда я говорю получить
деньги, я имею в виду получить их для себя, каждый пенни из них, и перевести их в
мое личное пользование. Ты понятия не имеешь, ” продолжал он, “ насколько это утешительно
это значит иметь возможность встать и высказать столькими словами невысказанные
мысли года, рассказать какому-нибудь человеку самые сокровенные вещи
, которые я до сих пор прятал здесь ”, - он ударил себя в грудь. “Я думал,
когда мне доверили поручение старины Рила, что я должен был найти
наследников обычными простыми дураками, которые раскрылись бы перед
я изо дня в день добиваюсь результата своих расследований в свою пользу. Я
не очень-то рассчитывал на вас, потому что женщины от природы скрытны и
подозрительны, но я положился на двух преступниц. Мой опыт
уголовно-классы, довольно длинный, привело меня к убеждению, что с
эти паны, я не должен иметь никаких проблем”. Он поджал губы. “Я
вычисляемые без моего Джимми,” сказал Коротков. Он увидел свет в глазах
девушки. “Да, - продолжал он, “ Джимми необычный человек, а Энджел
- яркий пример плохой терминологии. Однажды я чуть не поймал Джимми.
Он рассказал тебе, откуда у него красный конверт? Я вижу, что нет. Что ж,,
Я почти поймал его. На следующее утро я отправился на поиски его тела и ничего не нашел
. Позже в тот же день я получил от него открытку с фотографией
особо легкомысленный и вульгарный персонаж”. Он остановился, как бы приглашая
прокомментировать.

“Ваши признания меня мало интересуют”, - тихо сказала девушка.
“Сейчас я только хочу избавиться от вашего присутствия”.

“Я подхожу к этому”, - сказал адвокат. “Я был очень груб с вами
некоторое время назад, но я был занят, и, кроме того, я хотел
дать вам художественное представление о новом состоянии. Итак, пока что
я не хочу быть грубой, я хочу быть очень доброй ”.

Несмотря на внешнее спокойствие, она задрожала от вкрадчивого тона, который теперь принял адвокат
.

“Моя позиция такова, - сказал он, “ существует огромная сумма
денег, которая по праву принадлежит вам. Закон и склонности вашего конкурента
мы исключаем Коннора, который не играет роли, - дают вам
деньги. К сожалению, я также, у кого нет никаких земных прав,
должен желать этих денег, и мы сузили конечную проблему
до этого: это будет Спеддинг или Кэтлин Кент? Я говорю "Стремительно", и
обстоятельства подтверждают мое утверждение, потому что вы здесь, и, если позволите
простите за подозрение в мелодраме, это в моей власти. Если я хочу
возьми два миллиона, свои два миллиона, без помех, это
будет полностью зависеть от тебя ”.

Он снова остановился, чтобы оценить эффект своих слов. Девочка не
ответ, но он мог видеть страх в ее глазах.

“Если бы я мог обойтись без ваших услуг, или если бы у меня хватило
ума угадать простое решение этой проклятой головоломки, я мог бы
сделать все, не поставив вас в малейшее неловкое положение; но теперь это
дошло до этого - я должен заставить тебя замолчать”.

Он выдвинул это предложение с предельным хладнокровием, и Кэтлин
почувствовала, как ее чувства дрогнули от всех подразумеваемых слов.

“Я могу заставить тебя замолчать, убив тебя,” сказал он, “или женятся
вы. Если бы я мог придумать какой-нибудь эффективный план, с помощью которого я мог бы быть уверен
в твоем полном уничтожении на два дня, я бы с радостью принял его;
но ты человеческая женщина, и ожидать от тебя слишком многого. Итак, из
возможных вариантов, какой ты предпочитаешь?

Она отпрянула к закрытому ставнями окну, не сводя глаз с мужчины.

“Вы, несомненно, думаете о шофере, ” спокойно сказал он, “ но
вы можете не принимать его в расчет. Будь у вас острый слух, вы
услышали бы, как машина отъезжает назад полчаса назад - он ждет
наше возвращение в полумиле отсюда. Если я вернусь один, он, несомненно, будет
удивлен, но ничего не узнает. Разве вы не видите фотографию, на которой он
отгоняет меня, а я рядом с ним оборачиваюсь и с улыбкой машу рукой
прощаюсь с воображаемой женщиной, которая невидима для водителя?
Представь, как его беспокойство исчезает от этого прикосновения. Два дня спустя
он был бы со мной в море, ничего не зная об убийстве, и ему было бы любопытно
в море всякое случается. Ну же, Кэтлин, это будет свадьба?

“Смерть!” - хрипло крикнула она, затем, когда его быстрая рука схватила ее за
горло, она закричала.

Его лицо смотрело на нее сверху вниз, ни один мускул на нем не дрогнул. Неподвижное, жесткое,
и полное своей ужасной цели, она увидела, как сузились зрачки его безжалостных
глаз.

Затем внезапно он отпустил ее, и она прислонилась спиной к стене
.

Она услышала его учащенное дыхание и, закрыв глаза, стала ждать.

Затем медленно подняла взгляд. Она увидела револьвер в руке, и в
онемение образом она поняла, что он не указал на нее.

“Руки вверх!” Она услышала суровый окрик Спеддинг это. “Руки вверх, вы оба!”

Затем она услышала наглый смех.

В мире было только два человека, которые могли бы так смеяться перед лицом
самой смерти, и они оба были там, стоя в дверях,
Энджел с защитными очками на шее и Джимми, медленно снимающий
его перчатки.

Затем она посмотрела на Спеддинга.

Рука, державшая револьвер, не дрожала, он был так же
невозмутим, как и несколько минут назад.

“Если кто-нибудь из вас пошевелится, я застрелю девушку, клянусь Богом!” - процедил Спеддинг
сквозь зубы.

Они стояли в дверях, и Джимми заговорил. Он не повышал голоса,
но она слышала дремлющую страсть, вибрирующую в его тихих
предложениях.

“Спеддинг, Спеддинг, дружище, ты пугаешь этого ребенка; опусти свой
пистолет и дай нам поговорить. Ты меня слышишь? Я держу себя в руках,
Ускоряюсь, но если ты причинишь вред этой девушке, я буду для тебя дьяволом. Ты слышишь?
Если ты причинишь ей боль, я возьму тебя голыми руками и буду обращаться с тобой по-индейски
мода, спеддинг, дружище, свяжу тебя и проткну колом, а затем медленно сожгу
. Да, и, клянусь Господом, если кто-нибудь вмешается, даже если это
здесь Энджел, я замахнусь на него. Вы это слышите? ”

Его грудь вздымалась от усилий удержать себя в руках, и он ускорял шаг.,
содрогнувшись от свирепости во всей осанке этого человека, опустил свой
пистолет.

“Давай поговорим”, - хрипло сказал он.

“Так-то лучше, ” сказал Энджел, “ и позволь мне сначала поговорить. Я хочу тебя”.

“Приди и возьми меня”, - сказал он.

“Риск слишком велик, ” откровенно сказал Эйнджел, “ и, кроме того, я могу позволить себе
подождать”.

“Ну?” - вызывающе спросил адвокат после долгой паузы. Он держал
оружие в его руке указала в непосредственной близости от девушки.

Ангел обменялись ни слова вполголоса со своим спутником, потом--

“Вы можете идти”, - сказал он, и отошел в сторону.

Спеддинг жестом велел ему отойти подальше. Затем медленно пробрался к
он дошел до двери. Он остановился на мгновение, как будто собираясь что-то сказать, затем
быстро, как мысль, поднял револьвер и дважды выстрелил.

Энджел почувствовал ветер от пуль, пролетевших мимо его лица, и прыгнул
как раз в тот момент, когда Джимми выбросил руку.

Треск, треск, треск! Три выстрела настолько быстро, что их доклады были
почти одновременно из автоматического пистолета Джимми мчался после
юрист, но слишком поздно, и тяжелая дверь врезался в лицо Ангела,
и щелчок замка сказал, что они были заключенными.

Ангел сделал дротик на окно, но оно было закрыто ставнями и прибил и
недвижимые.

Он посмотрел на Джимми и разразился звонким смехом.

“В ловушке, ей-богу!” - сказал он.

Джимми стоял на коленях рядом с девушкой. Она не упала в обморок,
но вдруг поняла, что ее страшную опасность, а напряжение и
усталость ночного приключения привез ее дрожали ее
колени. Очень нежно сделал опору Джимми ее. Она почувствовала силу
этого мужчины, и, взволнованная его прикосновением, ее голова опустилась ему на плечо
и она почувствовала покой.

Энджел деловито осматривал окна, когда громкий звук снаружи
дома привлек его внимание.

“Что это?” - слабым голосом спросила девушка.

“Это либо Г-н Спеддинг по своевременной самоубийство, которое, боюсь, тоже
многого ждать”, - сказал Ангел, - философски“, или еще он же
Г-н Спеддинг уничтожения рабочей части нашего автомобиля. Боюсь, что это
последнее ”.

Он прошелся взад и вперед по комнате, осмотрел меньшую камеру в
другом конце, затем беспокойно принюхался.

“Мисс Кент, ” сказал он серьезно, - вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы сказать мне
кое-что?”

Она вздрогнула и покраснела, высвободившись из объятий Джимми, и
встала, слегка пошатываясь.

“ Да, ” сказала она со слабой улыбкой, “ думаю, теперь со мной все в порядке.

“Что здесь внизу?” - спросила Энджел, указывая на пол.

“Старая мастерская, что-то вроде склада”, - удивленно ответила она.

“Что там?” Невозможно было не заметить серьезности в голосе Ангела
.

“Сломанная мебель”.

“Матрасы?”

“Да, я думаю, что есть, и краски, и прочее. Почему ты спрашиваешь?”

“Джимми, ” быстро сказала Энджел, “ ты чувствуешь какой-нибудь запах?”

Джимми принюхался.

“Да”, - быстро сказал он. “Быстрее, окна!”

Они быстро обыскали комнату. В углу Джимми откопал
ржавую кавалерийскую саблю.

“Вот в чем дело”, - сказал Энджел и начал вытаскивать твердый предмет
затвора; но лес был непреклонен, и так же, как они были закреплены
купить лезвие лопнуло.

“Есть старый топор в шкафу”, воскликнула девушка, задержаны
скрытая опасность.

С радостным воплем Энджел вытащил старинный боевой топор и
снова атаковал ставень. С каждым ударом деревянной полетели в большой
осколки, но быстро, как он работал, было что-то еще движется быстрее.
Энджел не ошибся с запахом бензина, и теперь тонкая струйка
дыма вливалась в комнату из-под двери и крошечными
спиралями проникала в щели между половицами. Энджел остановился
выбившись из сил, Джимми поднял топор и ударил точно, затем после
одного энергичного удара в ставне показалась полоска дневного света.
В комнате стало невыносимо жарко, и Энджел взяла топор и разрубила
дубовый барьер на пути к жизни.

“Не сбежать ли нам?” - тихо спросила девушка.

“ Да, я так думаю, ” твердо сказал Джимми.

“ Я не буду сожалеть о сегодняшнем вечере, ” она запнулась.

“ И я тоже, ” тихо сказал Джимми, “ в чем бы ни заключалась проблема. Это очень
хорошо любить раз в жизни, даже если этот раз приходится на край
могилы ”.

Ее губы задрожали, и она попыталась заговорить.

Энджел усердно работал над окном, стоя к ним спиной, и
Джимми наклонился и поцеловал девушку в губы.

Окно было опущено! Энджел обернулся, обливаясь потом от триумфа.

“Наружу, черт возьми, как можно быстрее!” - крикнул он.

Энджел нашел веревку в маленькой комнате во время своих предыдущих поисков, и
он обвязал ею талию девушки. “Когда спустишься, держись подальше
от дыма”, - проинструктировал он ее, и через минуту она обнаружила, что
раскачивается в воздухе в облаке клубящегося дыма, который ослепил и
задушил ее. Она ощупала землю и остановилась только для того, чтобы ослабить веревку,
она выбежала наружу и в изнеможении упала на травянистый берег.

Через несколько минут двое мужчин были рядом с ней.

Они стояли в тишине, созерцая пожар, затем Кэтлин
вспомнила.

“Книга, книга!” - закричала она.

“Она у меня под рубашкой”, - сказал бесстыдный Ангел.




ГЛАВА XIII

КОННОР БЕРЕТ меня ЗА РУКУ


В Скотленд-Ярде это аксиома: “Остерегайся публики”. Враги
нашей полицейской системы выдвигают множество любопытных причин для этого
застенчивость. В частности, они придают зловещее толкование
желанию полиции выполнять свою работу без суеты и
без показухи, потому что у полиции есть неловкая система ночных арестов
. Если вы не объявите об этом факте или если ваше дело
не имеет достаточной важности, чтобы заслуживать освещения в вечерних газетах,
нет причин, по которым ваше исчезновение из общества должно вызывать волнение
комментарий или почему оправдание, выдвинутое для вашего отсутствия в ваших
привычных местах, что вы уехали за границу, не должно приниматься
без вопросов.

Беседуя со своим мудрым начальником, Энджел получил отличный совет.

“Если вам нужно его арестовать, сделайте это тихо. Если, как вы предполагаете, он
забаррикадируется в своем доме или прячется в своем патентном хранилище,
оставьте его в покое. Мы не хотим шумихи и газетных сенсаций.
Если вы можете площади до Реале бизнеса, не арестовывая его, все
значит так и делайте. Вероятно, мы привлекем его к...э-э... как ты это называешь,
Ангел? - ах да, ‘обычным способом ведения бизнеса ”.

“Очень хорошо, сэр”, - сказал Эйнджел. Ничто не помешает осуществить этот план.

“Из того, что я знаю об этом типе людей, ” продолжал помощник комиссара
, теребя свои седеющие усы, “ он ничего не будет делать. Он будет
занимается своей повседневной жизнью, как будто ничего не произошло;
сегодня утром вы найдете его в его офисе, и если бы вы пошли арестовывать его, вы были бы
застрелены. Нет, если ты последуешь моему совету, то оставишь его в покое
на данный момент. Он не убежит ”.

Ангел поблагодарил своего начальника и ушел.

Все утро он был одержим желанием увидеть адвоката.
К полудню это желание стало настолько непреодолимым, что он надел шляпу и
неторопливо направился в Линкольнс-Инн-Филдс.

“Да, мистер Спеддинг был на месте”, - сказал трезвый клерк и, посоветовавшись
со своим работодателем: “Мистер Спеддинг хотел бы его принять”.

Адвокат сидел за большим столом, заваленным перевязанными ленточками
пачками бумаг. Он с улыбкой поприветствовал Энджел и указал на
стул по другую сторону стола.

“Я провел в суде большую часть утра, ” вежливо сказал он, “ но я на свободе
на полчаса. Чем я могу быть вам полезен?”

Энджел посмотрела на него с нескрываемым восхищением.

“Ты замечательный парень”, - сказал он, покачав головой.

“Вы восхищаетесь мной, ” сказал адвокат, теребя нож для разрезания бумаги, -
примерно так же, как восторженный натуралист восхищается
отметинами рогатой гадюки”.

“Это очень красиво сказано”, - искренне сказал Энджел.

Адвокат опустил глаза на стол перед собой; затем он
поднял глаза.

“Что это будет?” он спросил.

“Перемирие”, - сказал Ангел.

“Я думал, ты это скажешь”, - спокойно ответил Спеддинг, - “потому что
Я полагаю, ты знаешь...”

“О да, ” сказал Энджел с небрежной непринужденностью, “ я знаю, что правая
рука, которая так небрежно покоится на твоем колене, держит оружие
замечательной точности”.

“Вам хорошо посоветовали”, - сказал адвокат с легким поклоном.

“Конечно, - сказал Эйнджел, - существует ордер на ваш
арест”.

- Конечно, - вежливо согласился Спеддинг.

“Я получил это в качестве меры предосторожности” Ангел пошел дальше в своем большинстве
его обходительность.

“ Естественно, - сказал адвокат, - а теперь...

“Ох, сейчас,” сказал Ангел: “я хотел дать вам официальное уведомление, что на
имени Мисс Кент, мы намерены вскрытие сейфа завтра”.

“Я буду там”, - сказал адвокат и позвонил в звонок.

“И, - добавил Эйнджел, понизив голос, - “держись подальше от Джимми”.

Губы Спеддинга дрогнули - единственный признак нервозности, который он проявил
во время интервью, но он ничего не ответил. Пока клерк стоял и ждал
у открытой двери Спеддинг с самой любезной улыбкой спросил--

“Э-э... и вы благополучно добрались домой этим утром?”

“Достаточно, спасибо”, - ответил Ангел, не возмущается человеку
наглость.

“Ты нашел свою каюту страна ... Э ... в порядке?”

“Прекрасно, ” сказал Энджел, оказавшись на высоте положения, “ но мероприятие было
провальным”.

“Мероприятие?” Юрист клюнул на приманку, брошенную Энджел.

“Да, ” сказал детектив, положив руку на дверь, “ новоселье,
вы знаете”.

Энджел посмеивался про себя всю обратную дорогу до Набережной. Его мрачный
маленькая шутка так понравилась ему, что он должен был позвонить и рассказать об этом своему шефу
, и улыбка шефа была очень лестной.

“Ты смышленый мальчик, - сказал он, - но когда придет день для вас
арест адвоката джентльмен, я надеюсь, вы будете, в качестве предупредительной
мера, очистить свою душу от всех безделушки, и приготовьтесь к
лучший мир”.

“Если, ” сказал Энджел, “ я не вижу юмористической стороны в том, чтобы быть убитым, я
буду считать, что моя жизнь закончилась плохо”.

“Убирайся”, - приказал комиссар, и Энджел получил.

К концу дня он понял, что очень устал и
урвал пару часов сна, прежде чем пойти на встречу, о которой он
договорился с Джимми ранее в тот же день. Пока он одевался,
вошел Джимми - Джимми довольно бледный, с хирургической повязкой на голове, и
от него исходил резкий запах йодоформа.

“Привет”, - сказал Энджел в изумлении, “что, черт возьми, ты делал
?”

Джимми обвел взглядом комнату в поисках самого роскошного кресла
прежде чем ответить.

“А, ” сказал он со вздохом удовлетворения, усаживаясь, “ так
лучше”.

Ангел указал на повязку.

“Когда это произошло?”

“Примерно час назад”, - сказал Джимми. “Спеддинг - самый активный человек”.

Энджел присвистнул.

“Традиционно?” он спросил.

“Художественно”, - ответил Джимми, кивая забинтованной головой. “Сбежавший
автомобиль, который преследовал мое такси - великолепно сделано. Лошадь извозчика была
убита, а у водителя сотрясение мозга, но я увидел хрип и
прыгнул ”.

“Шофер у вас?” - с тревогой спросил Энджел.

“Да, это было в городе. Вы знаете городскую полицию? Ну, они схватили его
за три секунды. Он попытался сбежать, но в
Городе это игра для дураков ”.

“Это был шофер Спеддинга?”

Джимми сочувственно улыбнулся.

“Конечно, нет. Вот тут-то и проявляется искусство”.

Энджел на минуту помрачнел.

“Я думаю, мы должны ”вытащить" нашего друга", - сказал он.

“Имеешь в виду спеддинг?”

“Да”.

“Я с тобой не согласен”, - сказал Джимми. “Это было бы намного удобнее
для вас и для меня, но будет намного лучше
сначала завершить бизнес по продаже недвижимости”.

“ Великие умы! ” пробормотал Эйнджел, вспомнив совет своего шефа. “ Я
полагаю, мистер Спеддинг постелит мне сегодня вечером.

“Вы можете поставить на это свою жизнь”, - весело сказал Джимми.

Пока он говорил, в комнату вошел слуга с письмом. Когда
мужчина ушел, Энджел открыл и прочел письмо. Его ухмылка становилась все шире по мере того, как он
просматривал его.

“Послушайте!” - сказал он. “Это от мисс Кент”.

Джимми был весь внимание.

 “Дорогой мистер Энджел,

 “Спеддинг снова заманил меня в ловушку. Сегодня днем, когда я ходила по магазинам,
 ко мне подошли двое мужчин и попросили составить им компанию. Они сказали, что
 они полицейские и разыскивают меня в связи с вчерашним
 делом. Я так волновалась, что пошла с ними. Они отвезли меня в
 незнакомый дом в Кенсингтоне.... Ради всего святого, иди ко мне! ...”

Лицо Джимми было таким белым, что Энджел подумала, что он упадет в обморок.

“Собаки!” - закричал он. “Энджел, мы должны...”

“Ты должна сесть, - сказал Энджел, - или у тебя будет припадок”. Он
снова изучил письмо. “Это прекрасно сделано”, - сказал он. “Нацарапано
карандашом на разорванном счете от портнихи, это вполне может быть ее почерк”.

Он аккуратно положил послание в ящик своего стола и запер его.

“К несчастью для успеха этого плана, мистер Спеддинг, у меня
четверо мужчин наблюдают за домом мисс Кент днем и ночью и находятся на связи
мне случайно стало известно, что эта молодая леди не
ушла из дома на весь день.

Он посмотрел на Джимми, бледного и дрожащего.

“Взбодрись, Джимми!” - ласково сказал он. “Твой удар по голове расстроил тебя
больше, чем ты думаешь”.

“А письмо?” - спросил Джимми.

“ Немного фальшиво, ” беззаботно сказал Энджел, “ мистер Мало _ballon спеддинг по
д'essai_, так бездарно прост, что я думаю, что Спеддинг, должно быть, теряю его
нервные и баланс. Я бы хотел поспорить, что за этим домом следят, чтобы
увидеть эффект записки ”. (Энджел выиграл бы свое пари.) “Теперь
единственный вопрос в том, какую небольшую программу они организовали для меня этим
вечером?”

Джимми был задумчив.

“Я не знаю, - медленно произнес он, - но я думаю, что это будет
тебе разумнее оставаться дома. Ты мог бы постелить мне постель в своей
гостиной, и если тебя что-то беспокоит, мы можем разделить ее ”.

“И свистеть, чтобы поддержать мою храбрость?” - усмехнулся Энджел. “Я приготовлю тебе
постель со всеми удовольствиями в жизни; но я ухожу, Джимми, и
Я возьму тебя с собой, если ты согласишься пойти и найти человека
который заменит эту бросающуюся в глаза белую повязку на что-нибудь менее
леденящее кровь ”.

Они нашли человека на Девоншир-Плейс, который был общим другом обоих.
Он был специалистом по непроизносимым болезням, рыцарем-командором
Святого Михаила и святого Георгия, член двух колледжей и
автор полудюжины научных работ по медицине. Ангел обращался к нему
“Билл”.

Великий хирург ловко перевязал поврежденную голову Джимми и мудро поступил
не задавая вопросов. Он знал их обоих, и с одним из них учился в Оксфорде,
и он позволил себе язвительные комментарии по поводу их образа
жизни и возможностей их конца.

“Если вы не так сильно челюсть”, - сказал Ангел, “я регулярно используют вас; как
это, мне весьма сомнительно, если я когда-нибудь принесет тебе другое дело”.

“За что”, - сказала сэра Уильяма Фаррана, как он подрезал концы
повязки, “я очень обязан тебе, Ангел Эсквайр. Вы
из тех пациентов, которых я хотел бы видеть примерно раз в год - примерно
Рождество, когда я пресыщен милосердием к человечеству, когда мне
нужна здоровая моральная поправка, чтобы смягчить яркую картину до ее
обычной серости - это время, когда тебе всегда рады, Ангел ”.

“Прекрасно!” - восторженно сказал Энджел. “Я бы хотел увидеть это предложение в
книге с иллюстрациями”.

Хирург добродушно улыбнулся. Он наложил последний штрих на повязку.

“Вот ты где”, - сказал он.

“Спасибо, Билл”, - сказал Джимми. “Ты толстеешь”.

“Спасибо тебе ни за что”, - возмущенно сказал хирург.

Энджел перешел на более серьезный тон, когда спросил хирурга вполголоса
как раз перед тем, как они собирались уходить--

“Где вы будете сегодня вечером?”

Хирург заглянул в маленькую записную книжку.

“Я ужинаю в ‘Ритце’ с несколькими людьми в восемь. После этого мы идем
в "Гейети", и я буду дома к двенадцати. Почему?”

“Джентльмен”, - сказал Ангел с глазу на глаз, “кто сделает
героические усилия, чтобы убить одного из нас или нас обоих в эту ночь, и он может
просто потерпи неудачу; так что было бы неплохо знать, где ты находишься, если тебя
разыскивают. Имей в виду, - добавил Энджел с усмешкой, “ тебя могут разыскивать из-за
него”.

“Ты чудак”, - сказал хирург, “и Джимми одна страннее.
Ну, ступайте, вы оба молодцы; вы будете получать мой дом плохой
имя”.

Выйдя на улицу, двое неблагодарных продолжили свою дискуссию о
полноте, сопутствующей успеху в жизни.

Они неторопливо дошли до Пикадилли и повернули к цирку.
Интересно отметить тот факт, что без всякой видимой причины они
сворачивали в переулки, совершали неожиданные экскурсии на соседние
площади, срезали ненужный путь через конюшни и, наконец, оказавшись
в конце Оксфорд-стрит и Чаринг-Кросс-роуд, они окликнули
нанял экипаж и быстро поехал на восток. Ангел крикнул несколько направлений
через ловушку в крыше.

“Я переехала, чтобы дать два господа, кто-то следит за мной, что в
спортивные просторечии называется ‘баллотироваться на свои деньги”, - сказал он.

Он поднял клапан в задней части кабины, заглянул в маленькое
окошко и застонал. Затем он дал новые указания извозчику.

“Поездка на Трок”, он позвонил, и Джимми добавил он, “если мы должны
погибнем, пускай мы погибнем, полный вкусной еды”.

В переполненном гриль-зале ярко освещенного ресторана двое
мужчин нашли столик, расположенный так, чтобы из него открывался вид на зал. Они
заняли свои места, и пока Джимми заказывал ужин, Энджел наблюдала за
потоком входящих людей.

Он увидел щеголеватого маленького человечка со смуглым лицом и угольно-черными глазами,
бровями и усами, вошедшего через стеклянные двери. Он стоял на
свободное пространство у двери, его светлые глаза сверкали от лица к
Лицо. Затем он поймал пристальный взгляд Энджела, и его глаза еще немного
задержались на этой паре. Затем Энджел поманил его. Он поколебался секунду,
затем медленно направился к ним.

Джимми отодвинул стул от стола и снова помедлил, как будто в
сомнении; затем медленно сел, переводя взгляд с одного на другого
подозрительно.

“Месье Кальве, не так ли?” - спросил Анжель.

“Это мое имя”, - ответил тот по-французски.

“Позвольте представиться”.

“Я знаю вас”, - коротко сказал маленький человечек. “Вы детектив”.

“Это моя удача”, - сказал Энджел, не обращая внимания на горечь во взгляде мужчины.
тон.

“Вы хотите поговорить со мной?”

“Да”, - ответил Ангел. “Во-первых, я хотел бы спросить, почему вы следили за
нами в течение последнего часа?”

Мужчина пожал плечами.

“Месье ошибается”.

Джимми весь вечер был очень тих. Теперь он обратился к
Французу.

“Калвет, - коротко сказал он, - ты знаешь, кто я?”

“Да, ты тоже детектив”.

Джимми посмотрел ему прямо в глаза.

“Я не детектив, Калвет, как ты хорошо знаешь. Я” ... он чувствовал
необычное отвращение at, используя следующие слова - “я Джимми Каира. Вы
знаешь меня?”

“Я слышал о вас”, - сказал человек угрюмо.

“ Кто ты... сейчас... я не знаю, ” презрительно сказал Джимми. “У меня есть
известно вам, как все вещи, как украшение молодой партии Египта, как
зазывают на реале, как торговец в свинства.”

Разговор шел на разговорном французском, и Джимми употребил фразу,
которая рассчитана на то, что волосы встанут дыбом у самого наглого негодяя. Но
этот человек пожал плечами и поднялся, чтобы уйти. Джимми поймал его за рукав
и задержал.

“Калвет, - сказал он, - возвращайся к мистеру Спеддингу, своему работодателю, и скажи
ему, что работа слишком опасная. Скажите ему, что, по крайней мере, один из мужчин,
знает о вас достаточно, чтобы отправить вас в Новую Каледонию, или же...

“Или же?” вызывающе спросил мужчина.

“Или вот еще”, - сказал Джимми в своей нерешительностью, “я буду присылать слово
сам французский посланник, что ‘Plessey месье в Лондоне”.

Лицо мужчины стало болезненно-зеленым.

“Monsieur--je n’en vois pas la n;cessit;,” he muttered.

“ А кто такой Плесси? ” спросил Эйнджел, когда мужчина ушел.

“ Убийца, которого разыскивает французская полиция, - сказал Джимми, - и
Спеддинг удачно выбрал орудие преступления. Ангел, будут неприятности
еще до окончания вечера.”

Они поужинали в тишине, задержавшись за чашкой кофе. В
Француз занял столик в другом конце зала. Однажды, когда
Энджел вышел, он сделал движение, как будто собираясь уйти, но, увидев, что Джимми
не двигается с места, он передумал.

Энджел принялся за сладости и невероятно долго
пил кофе. Джимми, которому не терпелось уйти, застонал, когда его непостоянный
компаньон заказал еще один ликер.

“Это ужасно коварная гадость для питья”, - проворчал Джимми.

“Неэлегантно, но верно”, - сказал Энджел.

Его позабавили очевидные попытки шпиона за другим столом
заодно и время убью. Затем внезапно Энджел встал, оставив свой бокал нетронутым,
и потянулся за шляпой.

“Пойдем”, - отрывисто сказал он.

“Это очень неожиданно”, - заметил нетерпеливый Джимми.

Они подошли к стойке регистрации и оплатили счет, и краем
глаза Энджел заметил, как щеголеватый француз последовал за ними к выходу.

Они вышли на Шафтсбери-авеню; затем Джимми остановился и
пошарил в кармане. В своих поисках он обернулся в ту
сторону, откуда пришел. Щеголеватый француз неторопливо направлялся
к нему, в то время как за ним шли двое грубо одетых мужчин. Затем
Джимми увидел, как двое мужчин ускорили шаг. Проходя по одному с каждой стороны
Калвет, каждый нежно взял его под руку, и все трое свернули на
Руперт-стрит, Энджел и Джимми последовали за ними.

Джимми увидел, как троих скрутили вместе, и услышал щелчок
наручников. Затем Энджел свистнул проезжавшему такси. Голос пленника повысился.
“Засунь ему в рот носовой платок”, - сказал Эйнджел, и один из мужчин
подчинился. Они вдвоем стояли и смотрели вслед такси, пока оно не завернуло за угол.

“Нет смысла идти на ненужный риск”, - весело сказал Энджел.
“Одно дело быть дураком, а другое - безмозглым дураком. Теперь
мы пойдем вместе и посмотрим, что еще случится”.

Он объяснил, как он приступил--

“Я хотел Callvet в течение довольно длительного времени-он по списку, так
говорить. Я потерял его из виду год назад. Как Спеддинг заполучил его, остается
загадкой. По правде говоря, он хорошо знаком с
половиной лондонских мошенников ... был большой криминальной практике, прежде чем он
ушел в более прибыльные стороне закона”.

Большая толпа собралась на углу Сенной, и с одним
согласию они избегали его.

“Любопытство, ” продолжал болтать Энджел, “ погубило множество бедных
душ. Держись подальше от толпы, Джимми”.

Они шли дальше, пока не добрались до квартиры Эйнджела на Джермин-стрит.

“Сегодня вечером Спеддинг продублирует и утроит свои планы по поимке нас
”, - сказал Джимми.

“Так и будет”, - согласился Ангел и открыл дверь дома, в котором находились его
комнаты.

Узкий коридор, в котором обычно днем и ночью горел свет,
был погружен в темноту.

“О, нет”, - сказал Ангел, отступив на улицу: “Ой, действительно, нет!”

Во время прогулки Джимми имел подозрение, что они были
не последовало. Это подозрение подтвердилось, когда Ангел свистнул, и двое мужчин
перешли дорогу и присоединились к ним.

“Одолжи мне свою лампу, Джонсон”, - сказал Энджел и, взяв в руку маленькую яркую
электрическую лампу, вышел в коридор, за ним последовали
остальные. Они дошли до подножия лестницы, затем Ангел протянул руку назад
не говоря ни слова, и один из двух мужчин вложил в нее палку.
Группа осторожно двинулась вверх по лестнице, которая вела в комнату Ангела.

“Здесь кто-то был”, - сказал Энджел и указал на пятно грязи на
ковре. Дверь была приоткрыта, и Джимми распахнул ее пинком; затем
Энджел осторожно просунул руку в комнату и включил свет,
и группа ждала в темноте какого-нибудь движения.

Знака не было, и они вошли. Не требовалось большой
изобретательности, чтобы увидеть, что место посещено. Наполовину открытые ящики,
их содержимое разбросано по полу, и все свидетельства поспешного
обыска бросились им в глаза.

Они прошли из маленькой гостиной в спальню, и здесь снова
посетители оставили следы своих исследований.

“Привет!” Джимми остановился и поднял мягкую фетровую шляпу. Он заглянул внутрь;
на тусклой подкладке было написано имя египетского шляпника.

“У Коннора”! - сказал он.

“А!” тихо сказал Эйнджел, “значит, Коннор берет руку помощи, не так ли?”

Один из следовавших за ними детективов схватил Эйнджела за руку.

“Смотрите, сэр!” - прошептал он.

Наполовину скрытые тяжелыми портьерами окна, мужчина присел в
тень.

“Выйди из этого!” - воскликнул Ангел.

Потом что-то в поведении этого человека арестовали его речи. Он скользнул
вперед и отдернул занавеску.

“Коннор!” - закричал он.

Коннор действительно был мертв, с пулевым отверстием в центре
его лба.




ГЛАВА XIV

ОТКРЫТИЕ СЕЙФА


Четверо мужчин молча стояли перед телом. Джимми наклонился и коснулся
руки.

“Мертв!” - сказал он.

Ангел ничего не ответил, но включил все лампы в комнате. Затем он
быстро обшарил карманы убитого; вещи, которые он
нашел, он передал одному из других детективов, который положил их на
стол.

“Стамеска, джемми, долото, лампа, пистолет”, - перечислил Энджел. “
Нетрудно понять, зачем Коннор пришел сюда; но кто
его убил?”

Он тщательно осмотрел квартиру. Окна были целы
и заперты, следов борьбы обнаружено не было. В гостиной
были грязные следы, которые могли быть оставлены Коннором или
его убийца. В центре комнаты стоял маленький столик. Во время
Частые отлучки Ангела из своего жилища у него была привычка
запирать две свои комнаты от слуг, которые убирали их
под его присмотром. В результате полированная поверхность маленького столика
была покрыта тонким слоем пыли, за исключением одного места, где
было любопытное круглое углубление диаметром около восьми дюймов. Ангел
осмотрел это со скрупулезной тщательностью, осторожно пододвинув стол так, чтобы
свет падал на него с большей яркостью. Маленький круг
то, откуда исчезла пыль, интересовало его больше всего
остального в комнате.

“Вы проследите, чтобы к этому не прикасались”, - сказал он одному из мужчин;
затем другому: “Вам лучше сходить на Вайн-стрит и сообщить об этом
останьтесь, я пойду сам”.

Как и Джимми, и он вошел быстрым шагом в направлении исторического полиции
станция, Ангел изъяснялся односложно.

“Коннор пришел один, чтобы ограбить; он был застигнут врасплох третьей стороной,
которая, приняв Коннора за меня, застрелила его”.

“Вот как я это прочитал”, - сказал Джимми. “Но зачем пришел Коннор?”

“Я ждал Коннор,” - тихо сказал Ангел. “Он не был
такой человек, чтобы отступать перед страхом ареста. Он вбил себе в
голову, что я разгадал секрет сейфа, и пришел выяснить ”.

Внутри участка дежурный инспектор отдал ему честь.

“У нас внутри один из ваших людей”, - любезно сказал он, имея в виду
француза; затем, заметив серьезные лица этих двоих, добавил: “
Что-нибудь не так, сэр?”

Детектив достаточно кратко рассказал о том, что произошло на
Джермин-стрит. Он добавил свои инструкции относительно стола и ушел
когда инспектор вызывал участкового врача.

“Интересно, где мы могли бы найти Спеддинга?” - спросил Эйнджел.

“Интересно, где Спеддинг найдет нас?” - мрачно добавил Джимми.

Энджел удивленно огляделась.

“Теряешь самообладание?” грубо спросил он.

“Нет, ” медленно ответил невозмутимый молодой человек рядом с ним, “ но почему-то жизнь
кажется более ценной, чем неделю назад”.

“Ерунда!” - сказал Энджел. “Ты влюблен”.

“Возможно, я и влюблен”, - признал Джимми удивленным тоном, как будто эта мысль
никогда раньше не приходила ему в голову.

Энджел посмотрел на часы.

“ Десять часов, ” сказал он. “ всем хорошим людям пора ложиться спать. Поскольку
я сам порочного нрава и, более того, желаю смыть
вкус трагедии с моих губ, я предлагаю нам неуклонно идти к месту
, где можно освежиться ”.

“Ангел”, - сказал Джимми: “я не могу отделаться от мысли, что вы хотели услышать
себе говорить”.

“Я люблю его”, - сказал Ангел, честно говоря.

 * * * * *

В маленьком подземном баре на Лестер-Сквер они сели за столик
послушать струнный оркестр беспокоиться по увертюра к
_Lohengrin_.

Переполненный зал соответствовал их настроению. Джимми, погруженный в свои мысли, обнаружил
шум, бормотание голосов на многих языках и завывания
надрывающегося оркестра, успокаивающие после волнующих событий последних
нескольких часов. Для того, чтобы усилить человеческий элемент в толпе, образовалась расслабленность.
Громкоговорящие мужчины с их кричащими украшениями, накрашенные женщины
с их автоматическими улыбками, россыпь остролицых острот, которые он
узнал, они были частью представления о жизни - жизни -как Ангел
видел это.

Они сидели, потягивая вино, пока не подошел мужчина, который, взглянув
небрежно обойдя комнату, сделал незаметный знак Энджелу, а
затем, как бы убедившись, что человека, которого он искал
, здесь нет, снова вышел из комнаты.

Энджел и его спутник последовали за ним.

“Ну и что?” - спросил Энджел.

“Сегодня ночью Спеддинг отправляется в сейф”, - сказал незнакомец.

“Хорошо”, - сказал Энджел.

“Охранник в окончательном выводе по приказу Спеддинг это”.

“Что я знаю”, - сказал Ангел. “Это был изъят ночью в
Лот района пришел. От чьего имени действует Спеддинг?

“От имени Коннора, который, как я понимаю, является одним из наследников”.

Энджел присвистнул.

“Ух ты! Джимми, это будет грандиозный финал”.

На мгновение он, казалось, глубоко задумался.

“Мисс Кент необходимо будет присутствовать”, - сказал он через
некоторое время.

Из соседнего районного отделения курьерской службы он позвонил
в гараж, и через полчаса они звонили в дверь
скромного маленького домика Кэтлин.

Девушка поднялась, чтобы поприветствовать их, когда они вошли. Все признаки усталости прошлой ночи исчезли.
"Да", - ответила она, - "Я проспала большую часть дня".

Энджел заметила, что она старательно отводила глаза от Джимми, и что она сказала: “Да”. - ответила она. - “Я проспала большую часть дня”.

Энджел заметила, что она старательно отводила глаза от Джимми, и что
этого достойного человека сверхъестественно заинтересовал большой морской пейзаж, который
висел над камином.

“В последний раз мы будем вас беспокоить в столь поздний
час”, - сказал Ангел: “но я боюсь, что мы хотим, чтобы вы с нами сегодня вечером.”

“Я сделаю все, что вы пожелаете”, - просто ответила она. “Вы были,
вы оба, очень добры”.

Она сверкнула взглядом в Джимми, и увидел впервые хирургическая
одевание на голову.

“Ты ... ты не ранен?” она закричала в тревоге, потом проверил себя.

“ Вовсе нет, ” громко сказал Джимми, “ ничего особенного, уверяю вас.

Он был в необычной панике и жалел, что пришел.

“Он споткнулся о коврик у камина и упал на мраморную каминную полку”,
тщательно солгал Энджел. “Мрамор находился во владении
моей семьи на протяжении веков, и сейчас он сильно, и, боюсь, безвозвратно,
поврежден ”.

Джимми улыбнулся, и его улыбка была заразительной.

“ Грубая клевета, мисс Кент, ” сказал он, собравшись с духом. “ Собственно говоря,
фактически...

“На самом деле, ” внушительно перебил Эйнджел, “ Джимми
ходил во сне ...”

“Будьте серьезны, мистер Эйнджел”, - умоляла девушка, которая теперь была очень обеспокоена
когда она увидела степень повреждения Джимми и заметила темные тени
у него под глазами. “Это было из-за ускорения?”

“Так и было”, - быстро ответила Энджел. “Маленькая попытка, которая обернулась
провалом”.

Джимми увидел беспокойство в глазах девушки, и, как подобает мужчине, это приободрило его.

“Вряд ли стоит говорить о том,” он поспешно сказал: “и я думаю, что мы
не следует откладывать отъезд второй”.

“Я не задержу вас ни на минуту дольше, чем могу помочь”, - сказала она и
вышла из комнаты, чтобы одеться в дорогу.

“ Джимми, ” сказала Энджел, как только она ушла, “ скрести мою руку с
серебро, милый джентльмен, и я предсказаю твою судьбу”.

“Не болтай ерунды”, - ответил Джимми.

“Я вижу светлое будущее, смуглую леди с большими серыми глазами, которая...”

“Ради всего святого, заткнись!” - зарычал Джимми, сильно покраснев. “Она идет”.

Они добрались до Сейфа, когда городские колокола пробили
полчаса двенадцатого.

“Пойдем внутрь?” - спросил Джимми.

“Лучше не надо”, - посоветовал Энджел. “Если Спеддинг узнает, что у нас есть ключ, это может
испортить все представление”.

Таким образом, автомобиль медленно патрулируют узкие длина Ломбард-Стрит,
объектом профессионального интереса к полдюжины штатском
полицейские, которые там дежурили.

Им пришлось ждать три четверти часа, потому что на колокольнях пробило полночь
задолго до того, как на
магистраль с западной стороны въехала большая машина. Она резко остановилась перед
Сейфом, и из нее вышла фигура в цилиндре. Как только он это сделал,
сзади подъехала машина Энджела, и все трое вышли.

Спеддинг, профессионально одетый в сюртук и шелковую шляпу, стоял
одной ногой на ступеньках здания, держа руку на ключе, который он
подобрал.

Он не выказал никакого удивления, когда увидел Энджел, и слегка поклонился девушке.
Девушка. Затем он открыл дверь и шагнул внутрь, и Энджел со своей
компанией последовали за ним. Он осветил вестибюль, открыл внутреннюю дверь и вошел
в затемненный холл.

Снова раздался щелчок выключателей, и все лампы в большом зале
вспыхнули.

Девушка слегка вздрогнула, когда посмотрела на сейф, доминирующий и
зловещий, памятник руин, материализация мертвых сожалений
тысячи ушедших игроков. Одинокий, отчужденный, он возвышался, отличаясь
от великолепного здания, в котором стоял - гранитная громада, оправленная в
чистое золото. Старый Рил обладал хорошим чутьем на контрасты и имел
действительно предвидел, как хорошо окружающая красота благородного зала
подчеркнет мрачную реальность уродливого пьедестала.

Спеддинг закрыл за ними дверь и оглядел вечеринку с
торжествующей улыбкой.

“Боюсь, ” сказал он самым спокойным тоном, “ вы пришли слишком поздно”.

“Боюсь, что пришли”, - согласился Эйнджел, и адвокат посмотрел на него
подозрительно.

“Я написал тебе письмо”, - сказал он. “Ты получила его?”

“Меня не было дома с полудня”, - сказал Энджел и услышал,
как адвокат вздохнул с облегчением.

“ Мне жаль, ” продолжал Спеддинг, “ что я вынужден разочаровать вас всех;
но, как вы знаете, по условиям завещания счастливчик, который
узнает слово, открывающее сейф, должен уведомить меня, заявив о своем
праве нанести это слово на кодовый замок ”.

“Это так”, - сказал Энджел.

“Я получил такое уведомление от одного из наследников - мистера
Коннор,” адвокат пошел дальше, и вынул из кармана бумагу“, и я
у его письменного разрешения, чтобы открыть сейф от его имени”.

Он передал бумагу Энджелу, который изучил ее и вернул обратно.

“Она была подписана сегодня”, - вот и все, что он сказал.

“В два часа дня”, - сказал адвокат. “Я сейчас...”

“Прежде чем вы продолжите, мистер Спеддинг, ” сказал Эйнджел, “ я мог бы напомнить
вам, что здесь присутствует леди, и что вы в шляпе”.

“Тысяча извинений”, - сказал адвокат с саркастической улыбкой и
снял шляпу. Энджел протянул руку за ней, и машинально
адвокат отдал ее.

Энджел посмотрел на головку. Ворсинка была потерта не в ту сторону и
покрыта мелкой пылью.

“Если вы желаете нанять меня камердинером, - сказал юрист, - я не возражаю”.

Энджел ничего не ответила, но аккуратно положила шляпу на мозаичный пол
зала.

“Если, ” сказал адвокат, “ прежде чем я открою сейф, у вас возникнет какой-либо вопрос
, который вы хотели бы задать, или какое-либо законное возражение, которое вы хотели бы
выдвинуть, я буду рад рассмотреть его”.

“Мне нечего сказать”, - сказала Энджел.

“Или вам?” обращаясь к Джимми.

“Ничего”, - последовал лаконичный ответ.

“Или, может быть, мисс Кент?”

Кэтлин посмотрела ему прямо в лицо и холодно ответила--

“Я готова подчиниться действиям моих друзей”.

“Ничего не осталось для меня сделать”, - сказал адвокат после
малейшая пауза“, но выполнять указания Мистера Коннора.”

Он подошел к подножию стальная лестница и установлены. Он остановился на
на полпути дыхании. Он стоял на небольшой площадке, и перед ним была
отполированная глыба гранита, отмечавшая место, где покоился прах старого Рила
.

 Pulvis
 Cinis
 et
 Nihil

гласила надпись. “Пыль, зола и ничего’, ” пробормотал юрист.
подходящий упрек тому, кто ищет тени тщеславия”.

Они смотрели, как он поднимается, пока не достиг широкой платформы, которая
находилась перед дверью сейфа. Затем они увидели, как он достал из кармана бумагу
и изучил ее. Он внимательно посмотрел на нее, затем повернул циферблаты
осторожно, пока одна за другой нужные буквы не оказались напротив
указателя. Затем он повернул огромную ручку сейфа. Он повернул и
потянул, но стальная дверца не сдвинулась с места. Они видели, как он опустится и изучить
снова циферблат, и он снова схватился за ручку с тем же результатом.
С десяток раз он прошел через тот же процесс, и десяток раз
непреклонный дверь сопротивлялась его усилиям. Затем он с грохотом спустился по
ступенькам и, почти пошатываясь, прошел по полу холла к маленькой
группе. Его глаза горели неземным светом, лицо было бледным, и
пот густо выступил у него на лбу.

“Слово!” - выдохнул он. “Это неправильное слово”.

Ангел не ответил ему.

“Я проверил это с десяток раз”, - воскликнул адвокат, почти рядом
себя“, и она уже не смогла.”

“Должен ли я попробовать?” - спросил Ангел.

“Нет, нет!” мужчина зашипел. “Клянусь небом, нет! Я попробую еще раз. Одна из
букв неправильная; у некоторых символов два значения ”.

Он повернулся и снова поднялся по лестнице.

“Этот человек страдает”, - сказал Джимми вполголоса.

“Пусть он страдает”, - сказал Энджел с жестким выражением в глазах. “Он будет страдать
больше, прежде чем он искупит свое злодейство. Смотрите, он снова на ногах. Впусти
людей, Джимми, на этот раз он найдет слово - и забери мисс Кент
, как только начнутся неприятности ”.

Девушка увидела внезапную маску жесткости, появившуюся на
лице Ангела, увидела, как он снимает пальто, и услышала скрип ботинок
в коридоре снаружи. Приятный, легкомысленный светский человек ушел,
а его
место занял безжалостный полицейский, непостижимый, как рок. Она увидела нового Ангела и придвинулась ближе к Джимми.

Ликующий крик человека у сейфа заставил ее поднять глаза.
С трепетом в сердце она увидела, как тяжелая стальная дверь
медленно открылась.

Затем мужчина издал крик, похожий на рычание какого-то дикого зверя.

“Пусто!” - взревел он.

Он стоял ошеломленный и немой; затем он бросился в огромную стальную
комнату, и они услышали, как его голос гулко отдается эхом. Снова он
вышел на платформу, держа в руке белый конверт. Вслепую
он снова заковылял вниз по лестнице, и они слышали его тяжелое
дыхание.

“Пусто!” Его скрипучий голос перешел в крик. “Ничего, кроме этого!” Он
протянул конверт, затем разорвал его.

В нем было всего несколько слов--

 “Получил от имени мисс Кэтлин Кент содержимое этого сейфа".

 (Подпись) ДЖЕЙМС КАВЕНДИШ СТЭННАРД, барт.
 КРИСТОФЕР ЭНДЖЕЛ”.

Ошеломленный адвокат прочитал бумаги, затем перевел взгляд с одной
на другую.

“Так это были вы”, - сказал он.

Энджел коротко кивнул.

“Вы!” - снова сказал Спеддинг.

“Да”.

“Вы ограбили сейф... вы... офицер полиции”.

“Да”, - сказал Энджел, не отводя глаз от мужчины. Он кивнул
для Джимми, и Джимми, с шепнули с девушкой, привел ее к
дверь. Позади него, когда он возвращался к Энджел, появились шестеро
офицеров в штатском.

“Так вы думаете, что поймали меня, не так ли?” - выдохнул Спеддинг.

“Я не думаю, - сказал Ангел, - что знаю”.

“Если ты так много знаешь, знаешь ли ты, насколько близок к смерти?”

“Это я тоже знаю”, - сказал ровный голос Ангела. “Я еще больше уверен
в моей опасности с тех пор, как увидел вашу шляпу”.

Адвокат ничего не сказал.

“Я имею в виду, - спокойно продолжил Энджел, - с тех пор, как я увидел шляпу, которую ты положил
на пыльный стол в моих покоях - когда ты убил Коннора”.

“ О, так вы нашли его, не так ли? ” спросил Спеддинг без обиняков.
эмоции. Затем он услышал слабый металлический щелчок, и отскочила с его
руку в карман.

Но пистолет Джимми накрыл его.

Он нерешительно остановился на мгновение; затем шестеро мужчин бросились
по его словам, и он отправился в местах боев. Закованный в наручники, он поднялся, его
беспечный вид свидетельствовал о полной мере его неудачи. Он
снова был учтивым, уравновешенным человеком былых времен. Действительно, он смеялся, глядя в лицо
Энджел.

“Хороший конец”, - сказал он. “Вы гораздо умнее, чем я думал
. В чем вас обвиняют?”

“В убийстве”, - сказал Энджел.

“Вам будет трудно доказать это”, - холодно ответил Спеддинг,
“и поскольку на этой стадии разбирательства для
обвиняемого принято делать обычные заявления, я официально заявляю, что я
не видел Коннора два дня.

Насторожившись, он направился к двери. Он прошел мимо Кэтлин, стоявшей
в вестибюле, и она съежилась с одной стороны, что позабавило его. Он
забрался в машину, которая привезла его, сопровождаемый полицейскими,
и напевал какую-то мелодию.

Он наклонился, чтобы сказать Энджел последнее слово.

“Вы считаете меня неприлично веселым, ” сказал он, “ но я чувствую себя мужчиной
утомленный безумием, знающий, что перед ним лежит
крепкий сон, который принесет забвение ”.

Затем, когда машина тронулась, он заговорил снова--

“Конечно, я убил Коннора - это было неизбежно”.

А потом машина увезла его.

Энджел запер дверь хранилища и передал ключ Кэтлин.

“Я попрошу Джимми отвезти тебя домой”, - сказал он.

“Что ты о нем думаешь?” - спросил Джимми.

“Спеддинг? О, он поступил так, как я и предполагал. Он представляет собой
самый худший тип преступника в мире; вы не можете осудить, ни
больше, чем ты можешь объяснить, для таких мужчин, как этот. Они в своем классе
сами по себе - извращения природы. В спеддинге есть одна сторона, которая
особенно приятна ”.

Он проводил этих двоих, затем медленно направился к городскому полицейскому участку.
Дежурный инспектор кивнул ему, когда он вошел.

“Мы поместили его в специальную камеру”, - сказал он.

“Его хорошо обыскали?”

“Да, сэр. Обычный набор и револьвер, заряженный на пять патронов”.

“Позвольте мне взглянуть”, - сказал Эйнджел.

Он взял пистолет под газовым фонарем. В одном патроннике была
пустая гильза, а ствол был загажен. Это повесит его без его
признание, подумал он.

“Он попросил карандаш и бумагу, - сказал инспектор, - но он, конечно,
не ожидает освобождения под залог”.

Энджел покачал головой.

“Нет, я полагаю, он хочет написать мне”.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался тюремщик с непокрытой головой.

“В доме № 4 что-то не так”, - сказал он, и Энджел последовала за
инспектором, который бежал по узкому коридору, утыканному железными дверями
с обеих сторон.

Инспектор бросил взгляд в глазок.

“Откройте дверь!” - быстро сказал он.

С лязгом засовов дверь открылась. Спеддинг лежал
он лежал на спине, со слабой улыбкой на губах; его глаза были закрыты, и
Энджел, сунув руку в грудь пораженного человека, не почувствовал
биения сердца.

“Бегите за доктором!” - сказал инспектор.

“Это бесполезно”, - тихо сказал Эйнджел, - “человек мертв”.

На грубой кровати лежал листок бумаги. Оно было адресовано
жирным почерком юриста Энджел Эсквайр.

Детектив взял его и прочел.

“Превосходный Ангел, ” говорилось в письме, - пришло время, когда я должен
сам решить спорный вопрос о бессмертии. Я бы сказал, что я
не держу зла ни на вас, ни на вашу спутницу, ни на очаровательную мисс Кент.
Я бы убил вас всех, или кого-нибудь из них, конечно, но, к счастью, мои
намерения не совпали с моими возможностями. С некоторых пор прошло
Я предвидел возможность моего настоящего закона, и носили на
каждый одна кнопка костюм, который, покрашенные в цвет своих собратьев, в
реальность умело лепят лепешки цианида. Прощай”.

Ангел посмотрел вниз на мертвеца у своих ног. Сверху покрыт тканью
кнопка на правой груди была разорвана.




ГЛАВА XV

РЕШЕНИЕ


Если вы сможете понять, что все экстраординарные события предыдущих
глав происходили без ведома жителей Флит-стрит, этих выдающихся
журналистов, которые изо дня в день занимались своими делами, не будучи
мудрее, что нетерпеливые редакторы новостей усердно рылись в файлах
провинциальной прессы в поисках новостей, раскрыв тайну сейфа у
самой их двери, и что репортеры по всему Лондону тратили впустую свои
вспомнив о мелких авариях с участием автобусов и взрывах газа, вы
тем легче оцените последовавший за этим журналистский взрыв
двойное дознание по делу Спеддинга и его жертвы.

Не входит в компетенцию этой истории посвящать читателя в то, что
содержит так много технических деталей, но можно сказать мимоходом, что не
менее двенадцати репортеров, трех заместителей редактора, двух “экспертов по преступности”
а один издатель был без промедления уволен из
своих различных газет в связи с “Безопасной историей”. В
Только _Megaphone_ потеряли пять человек, но потом неизменно _Megaphone_
разрядов больше, чем любая другая бумага, потому что он имеет репутацию
для поддержания жизнедеятельности. Расклешенные объявления о содержании, жирные черные заголовки и колонки
при колонна из цельного типа, рассказали историю миллионы Реале, и
подлый адвокат, и замечательные стихи, и “Боро много.”
Там были портреты Энджел, портреты Джимми и портреты
Кэтлин (сделанные в суде и соответственно отталкивающие), а также планы
дома адвоката в Клэпхеме и эскизы Сейфа.

Итак, в течение трех дней, пока длилось коронерское расследование, Лондон,
и особенно Флит-стрит, наслаждались историей о замечательном завещании старого
крупье и его трагических последствиях. Корона
адвокаты очень тактично коснулись авантюрного прошлого Джимми, были
кратки в допросе Кэтлин; но допрос Энджела
длился большую часть пяти часов, поскольку на него была возложена эта задача
о том, чтобы рассказать историю полностью.

Надо признать, что доказательств Ангела была очень успешной
для того, чтобы оправдать все, что Скотланд-Ярд сделал. Были определенные
нарушения, которые следовало замять, темы, которых следовало избегать - почему, например,
например, официальные действия не были предприняты, когда было замечено, что Спеддинг
замышлял уголовное преступление. Наиболее достойно Энджел держал оборону в течение
официоз в тот день, когда он освободил коробку он оставил за собой
такое впечатление, что Скотланд-Ярд был все предвидеть, все мудрое, и
добавил еще один в список успешных дел.

Газетный ажиотаж длился ровно четыре дня. На четвертый день,
выступая на ежегодном конгрессе Британской ассоциации, сэр Уильям
Фарран, этот великий врач, в ходе поучительной речи
на тему “Первопричины болезней” заявил о своем твердом убеждении в том, что
все болезни, которым подвержена плоть, возникают главным образом из-за ношения
ботинки и ажиотаж, последовавший за появлением в Чипсайде
босоногого лорд-мэра, обращенного в веру, надолго войдут в
историю британской журналистики. Во всяком случае, этого было достаточно, чтобы стереть из памяти
случай с Реалом, ибо сразу же возникло видение
полного и уважаемого члена Галантерейной компании в парадных одеждах
и служебная цепочка, входящая в особняк недостаточно одетым
так возникла та памятная газетная дискуссия “Сапоги и преступность”,
которая в свое время угрожала потрясти устоявшееся общество до самых его
основ.

“Билл - настоящий кирпич”, - написал Энджел Джимми. “Я предложил ему, что он
мог бы сделать сенсационное заявление о микробах, но он сказал, что
"Ланцет_" загнал насекомых до смерти и предложил альтернативу "без сапог"
”.

Прошло две недели после расследования, когда Джимми поехал в Стритхэм
чтобы выполнить свое обещание объяснить Кэтлин разгадку
криптограммы.

Это был его последний визит к ней, так много он для себя решил. Его отказ
от ее предложения разделить поровну состояние старого Рила оставлял перед ним только один путь
, которым он решил воспользоваться.

Она ждала его, и он нашел ее сидящей перед уютным огнем сложа руки
листая книгу.

Джимми застыл в неловком молчании. Это был первый
раз, когда он был с ней наедине, если не считать той ночи, когда они поехали с ней в
Стритхэм, и он был немного в растерянности, не зная, как начать.

Он стал достаточно условно говоря про погоду, и не
быть превзойденным в банальность, она заказала чай.

“А теперь, Мисс Кент, - сказал он, - я должен объяснить вам
решение криптограммы старый Реале вот”.

Он достал из кармана лист бумаги, покрытый иероглифами.

“Где старый королевский дворец получил свое представление о шифрограмме от был, конечно,
Египет. Он прожил там достаточно долго, чтобы быть достаточно хорошо знакомым с
буквами-картинками, которыми изобилует эта страна, и мы были дураками, что не
сразу ухватились за разгадку. Я не имею в виду тебя, ” поспешно добавил он.
“Я имею в виду Энджела, и меня, и Коннора, и всех людей, которые были связаны
с ним”.

Девушка смотрела на листок и тихо улыбнулась "faux pas".

“Как он познакомился с ”профессором"..."

“Что случилось с этим бедным стариком?” - спросила она.

“Энджел устроила его в какой-то институт”, - ответил Джимми. “Он
довольно распространенный тип раздражительного старого джентльмена. ‘Научный гончар’,
Ангел зовет его, и это примерно соответствует описанию. Он из тех
людей, которые преследуют Адмиралтейство с планами непотопляемых линкоров,
"минус-гений" - это тоже описание Энджела - который с академическим
благодаря знаниям и хорошей памяти получилась довольно умная маленькая
книжечка, которую с таким же успехом могли бы
написать пятьсот других школьных учителей. О том, как профессор вошел в жизнь Рила, мы никогда не узнаем
знаю. Вероятно, он наткнулся на книгу и узнал автора, и
поверив в его безумие, сделал из него доверенное лицо. Ты помнишь, ”
Джимми продолжил: “Вы сказали, что цифры напоминают вам Библию?
Что ж, вы правы. Я обнаружил, что почти в Библии каждого учителя есть табличка
, показывающая, как появился алфавит ”.

Говоря это, он указал пальцем.

“Вот египетский иероглиф. Вот ‘рука’, которая означает "D",
а вот странное небольшое иератическое покачивание, которое означает то же самое,
и вы видите, как финикийская буква очень мало отличается от
иероглиф, а греческая "дельта’ превратилась в треугольник, и локально
это стало знакомой нам буквой ”D" ". Он быстро набросал.

[Иллюстрация]

“Все это ужасно усвоено, ” сказал он, “ и не имеет ничего общего
с решением. Но старина Рил перебирал странных птиц,
зверей и прочее, пока не нашел шесть букв, S P R I N G, которые должны были
образовать слово, открывающее сейф ”.

“Это очень интересно”, - сказала она, немного сбитая с толку.

“В ту ночь, когда тебя забрали, - сказал Джимми, - ”мы нашли слово
и очистили сейф на случай несчастных случаев. Это было очень рискованно
исходя с нашей стороны, потому что у нас нет полномочий действовать от
вашему имени”.

“Ты поступила правильно”, - сказала она. Она чувствовала, что это был слабый ответ, но она
мог думать ни о чем лучше.

“И это все”, - резко закончил он и посмотрел на часы.

“Тебе нужно выпить чаю перед уходом”, - поспешно сказала она.

Снаружи послышался странный вой автомобильного клаксона, и Джимми улыбнулся.

“Это новое открытие Ангелов”, - сказал он, не зная, стоит ли
благословлять или проклинать его энергичный друг за порчу _t;te-;-t;te_.

“О!” - сказала девушка, как ему показалось, немного растерянно.

“Энджел постоянно экспериментирует с новыми звуками, ” сказал Джимми, “ и какой-то
парень познакомил его с автомобильной сиреной, которая, как утверждают, обладает
почти человеческим голосом”.

После Ангела, прозвенел звонок, и несколько секунд проводили в
номер.

“Я пришел на несколько минут”, - сказал он бодро. “Я хотела
увидеть Джимми до того, как он отплывет, и поскольку меня
неожиданно вызвали из города...”

“До того, как он отплывет?” медленно повторила она. “Ты уходишь?”

“О, да, он уходит”, - сказала Энджел, избегая хмурого взгляда Джимми.
“Я думала, он тебе сказал”.

“ Я... ” начал Джимми.

“Он отправляется во Французское Конго стрелять на слонов”, - продолжал Эйнджел.
хотя, что бедные слоны с ним сделали, мне еще предстоит
выяснить”.

“Но это неожиданно?”

Она была занята приготовлением чая и стояла к ним спиной, так что
Джимми не заметил, как дрожала ее рука.

“Ты проливаешь молоко”, - сказал вмешавшийся Ангел. “Вам помочь
?”

“Нет, спасибо”, - едко ответила она.

“Этот чай восхитителен”, - без смущения сказал Энджел, беря свою чашку.
Он пришел, чтобы выполнить свой долг, и он шел до конца. “Ты
не получишь послеобеденного чая на реке Сангар, Джимми. Я знаю, потому что я
была там, и я бы не пошла туда снова, даже если бы меня назначили
губернатором провинции ”.

“Почему?” - спросила она, тщетно пытаясь казаться равнодушной.

“Пожалуйста, не обращайте внимания на Энджела, мисс Кент”, - взмолился Джимми и добавил
злорадно: “Энджел - большой охотник, вы знаете, и он стремится
произведет на вас впечатление масштабностью и опасностями своих путешествий ”.

“ Это так, ” удовлетворенно согласился Эйнджел, “ но все равно, мисс Кент,
Я должен придерживаться того, что сказал относительно ‘Фронго’. Это смертельно опасная
страна, полная лихорадки. Я знавал парней, которые жаловались на головную боль в
четыре часа и были мертвы к десяти, и Джимми тоже это знает ”.

“Вы сегодня очень унылый, мистер Энджел”, - сказала девушка. Она почувствовала
ее необъяснимо трясло, и она пыталась убедить себя, что это потому, что она
еще не оправилась от последствий недавних волнующих событий.

“Однажды я был с группой на реке Сангар”, - сказал Энджел, поднимая
задумчивый взгляд к потолку. “Мы тоже искали слонов,
ужасно опасное занятие. Я знал, как слон-самец бросается на охотника
и...

“Ангел!” - бушевал Джимми. - “не будешь ли ты так добр приберечь свои
воспоминания для другого случая?”

Ангел встал и печально поставил свою чашку.

“Ну что ж!” - печально вздохнул он. “в конце концов, жизнь - это бремя, и
кто-то может умереть во французском Конго-особенно одиноко
умереть я признаю, как и везде. Прощайте, Джимми”. Он протянул его
руки скорбно.

“Не будь козлом отпущения!” - взмолился Джимми. “Я буду время от времени сообщать тебе,
как у меня дела; ты можешь отправлять свои письма через Сьерра-Леоне”.

“Могила белого человека!” - громко пробормотал Энджел.

“И я дам тебе знать, когда вернусь”.

“Когда!” - многозначительно сказал Энджел. Он вяло пожал руку с
видом человека, прощающегося навеки. Затем он вышел из комнаты, и
они слышали, как жуткий вой его патентованной сирены становился все тише и
тише.

“Черт бы побрал этого парня!” - сказал Джимми. “С его мрачным лицом и экстравагантные
мрак он----”

“Почему ты не сказала мне, что уезжаешь?” она спросила его тихо. Она
аккуратно поставила ногу на крыло и слегка наклонила голову.

“Я пришел сказать тебе”, - сказал Джимми.

“Почему ты уезжаешь?”

Джимми откашлялся.

“Потому что мне нужны перемены”, - сказал он почти резко.

“Ты устал ... от своих друзей?” - спросила она, не поднимая глаз.

“У меня так мало друзей”, - с горечью сказал Джимми. “Здесь люди, которые
достойные знать знают меня”.

“Что они знают?” - спросила она и посмотрела на него.

“Они знают мою жизнь, ” упрямо сказал он, - с того дня, как меня отправили
из Оксфорда и до того дня, когда я унаследовал титул моего дяди и
поместья. Они знают, что я объездил весь мир, заводя странные знакомства
. Они знают, что я был одним из” - он потоптался на месте
слово--“банды, которая грабила Rahbat Паша банком; что я провел большую долю в
Предприятия Рила - доля, которую он у меня отнял, но оставим это в стороне; что моя
жизнь была постоянно потрачена на то, чтобы уклоняться от закона ”.

“В чью пользу?” - спросила она.

“Бог свидетель, ” устало сказал он, “ не для меня. Я никогда не испытывал нужды
в деньгах, об этом позаботился мой дядя. Я бы никогда больше не увидел Рила
если бы не желание добиться справедливости. Если вы думаете, что я грабил ради выгоды,
вы ошибаетесь. Я грабил ради игры, ради азарта
от нее, ради постоянной борьбы умов с такими же проницательными людьми, как я.
Такие люди, как Энджел, сделали меня вором ”.

“А теперь?” - спросила она.

“А теперь, - сказал он, выпрямляясь, - “Я покончил со старой
жизнью. Я болен и сожалею - и с этим покончено”.

“И эта поездка в Африку является частью вашего плана покаяния?” спросила она.
“Или ты уходишь, потому что хочешь забыть----”

Ее голос был затоплен почти до шепота, и ее глаза смотрели в
огонь.

“ Что? ” хрипло спросил он.

“Забыть... меня”, - выдохнула она.

“Да, да, - сказал он, - это то, что я хочу забыть”.

“Почему?” спросила она, не глядя на него.

“Потому что... о, потому что я слишком сильно люблю тебя, дорогой, чтобы хотеть опустить тебя
до своего уровня. Я люблю тебя больше, чем я думал, что возможно любить
женщину - так сильно, что я счастлив пожертвовать самым дорогим желанием моего
сердца, потому что я думаю, что лучше послужу тебе, уйдя от тебя ”.

Он взял ее за руку и зажал ее между своими сильными руками.

“Тебе не кажется”, - прошептала она, так, что ему приходилось сгибаться ближе, чтобы услышать
то, что она сказала: “Ты не думаешь, что я ... я размышлял?”

“Вы... вы, ” воскликнул он в изумлении, “ не могли бы вы...”

Она посмотрела на него с улыбкой, и ее глаза сияли невысказанным
счастьем.

“Я хочу тебя, Джимми”, - сказала она. Это был первый раз, когда она назвала его
по имени. “Я хочу тебя, дорогой”.

Его руки обняли ее, и ее губы встретились с его губами.

Они не услышали звона колокольчика, но услышали стук в дверь.
дверь открылась, и девушка выскользнула из его объятий и собирала
чайные принадлежности, когда вошел Энджел.

Он бессмысленно посмотрел на Джимми, теребившего цепочку от часов, а тот
перевел взгляд на девушку.

“Очень жаль, что снова вмешиваюсь, - сказал он, - но у меня есть провод на
мало почтовом отделении по дороге говорит мне, что не нужно брать дело в
Ньюкасл, так что я решил вернуться и сказать тебе, Джимми, что я
принять то, что я мог бы назвать ‘кладбище выпить с тобой сегодня вечером”.

“Я не пойду”, - сказал Джимми, вновь обретая спокойствие.

“Не... не пойду?” переспросил изумленный Ангел.

“Нет, ” сказала девушка, говоря через его плечо, “ я убедила его
остаться”.

“А, так я вижу!” - сказала Энджел, наклоняясь, чтобы поднять две шпильки для волос, которые лежали
на коврике у камина.


КОНЕЦ