Февраль

 Зима выдалась тёплой и бесснежной. Оттепели сменялись небольшими морозами, когда грязь во дворах подмерзала, лужи покрывались льдом, и деревья под порывами ветра шуршали обледенелыми ветвями. Потом снова приходило тепло, темнели прошлогодней травой газоны, весело чирикали воробьи, ползли по дорогам заляпанные грязью машины. И совсем не по-зимнему спешили куда-то люди: на своих авто, на метро, пешком. Занятые своими мыслями, своими делами, своими проблемами…ничего и никого вокруг не замечающие.

   Вторник подходил к концу. Слегка подморозило, и тянул несильный, но пронизывающий северный ветер. Прохожие поднимали воротники и ускоряли шаг. Многие поскальзывались на льду, нелепо махали руками, стараясь удержать равновесие, и спешили дальше. В пробках гудели машины, тяжело вздыхали плотно набитые автобусы и троллейбусы. А в окнах домов то тут, то там зажигались уютные огни. И наступил вечер, стемнело.

Далеко к северу, за несколько десятков километровых столбов отсюда, начиналось что-то важное, что-то неотвратимо-неизбежное.  Оно витало в воздухе, с каждой минутой  ощущаясь всё сильнее, всё отчётливее. И не было слов, чтобы описать это.

Сначала в Городе  усилился ветер. Он завывал в подворотнях, гудел и стонал на чердаках, упругой холодной волной бил в лица редким прохожим. И вдруг, хлёстко сыпануло белой крупой по стёклам машин, по тротуарам, по крышам домов. Это был первый, пристрелочный залп подошедшей к Городу армии. За ним - второй…третий. И вот уже вдоль дорог поползла хвостатыми зигзагами позёмка. Белые стремительные змеи понеслись по улицам,  обгоняя друг друга, взвихряясь и сплетаясь в клубки, исполняя на перекрёстках свой неистовый танец.

Город вздрогнул от дурного предчувствия. Город сопротивлялся… Но что он мог противопоставить великой белой Силе? Поздние водители прибавили мощность своих «печек», «дворники» отчаянно заработали, тщетно пытаясь очистить лобовые стёкла машин. Фонари натужно старались пробить своим оранжевым светом снежную мглу. Напрасно. Метель уже ворвалась в Город! Она хозяйничала на проспектах и площадях, захватывала всё новые и новые скверы и дворы. Снежные полчища неодолимыми эскадронами двигались по улицам. Волна за волной. И занимали вокзалы, мосты, переулки…

В неистовом снежном вихре, в окружении белой свиты, на беснующейся тройке мчался сам маршал Февраль. А вьюга протяжно выла ему вслед, а метель наметала сугробы к подъездам домов, заглядывая им в глаза-окна. И от этого холодного жуткого взгляда дома покорно закрывали свои глаза.  Одно за другим гасли окна.

Тускло светили витрины ночных магазинов, бледно мерцали рекламные вывески, надрывались из последних сил фонари. Людей на улице уже не было, редкие машины ползли осторожно, с трудом пробиваясь сквозь пургу. По окраинам и по центру Города, по бульварам и паркам, по шоссе и многочисленным улочкам – везде, повсюду  двигалась нескончаемая Белая Армия. Сплошной стеной. Небо слилось с землёй, всё утонуло в снежном буране. Войска Февраля, заполнив Город, рвались дальше, на юг.

А утром серое небо с недоумением смотрело на белую землю и не узнавало её. Дворники, ругаясь, расчищали дорожки дворов, машины гудели в километровых пробках, вороны надсадно каркали на помойках, в поисках пищи. Всё было завалено снегом – крыши домов, балконы, козырьки над подъездами, скверы, скамьи, тротуары и дороги. Февраль взял Город за одну ночь, без единого выстрела. Город пал…И вывесил белые флаги.