Покой - рассказ

Утренний морской бриз осторожно дотронулся до листьев пальм. Те, покачав в ответ своими резными листьями, заглянули в окно.
Альберт проснулся. Не желая подниматься сразу, он ещё какое-то время остаётся в кровати, утопая в неге мягких подушек, но день, ясный, солнечный, уже ждёт снаружи его.
Завтрак в постель. Экзотические фрукты сочны и сладки. Запах свежесваренного кофе наполняет весь дом и бодрит уже одним своим ароматом.
Альберт поднимается, выходит на террасу. Тишина. Лишь только едва уловимый шелест листьев. Всё вокруг как будто боится нарушить своими звуками блаженный покой. Воздух чист, в нём запах моря.
День будет хорош.
Взяв с собою только лишь полотенце, Альберт направляется к морю. Мелкий белый песок щекочет пятки и обволакивает ступни. Бескрайний, бесконечный пляж. Зелень пальм - всего лишь узкая полоска между бирюзовым морем и необъятным небом.
Сегодня на небе ни облачка. День будет очень хорош.
Альберт подходит к кромке воды, та несмело подбегает к его ногам и отступает. Так они играют до тех пор, пока Альберт не входит в воду, белыми брызгами рассыпав бирюзовую гладь. Поверхность океана спокойна и чиста. Вода настолько прозрачна, что внизу видны и разноцветные причудливые рыбки, и уходящий в глубину коралловый риф. Альберт проплывает над ними, наблюдая, как резвятся морские обитатели в кустах розовых кораллов.
Альберт переворачивается на спину, и, раскинув руки, отдыхает, подставив себя солнцу. Вода приятно обволакивает тело, держит. Вверху безоблачное небо.
В этом месте нет другой задачи, как только поддавшись лености, отдыхать.
Наплескавшись, Альберт выходит на берег. Пальмы смыкают над ним свои листья. Альберт опускается в мягкий шезлонг. Бездействие - прекрасно. Ничто не раздражает, ничто не тревожит блаженный покой.
Когда Альберту вновь хочется прогуляться, он идёт по белоснежной полоске пляжа к бару. Там можно встретить прочих отдыхающих, но даже здесь тишина и спокойствие. Еле слышно играет какая-то протяжная тропическая мелодия. Немноголюдно - лишь бармен за стойкой из бамбука, да парочка посетителей в гамаках между пальм потягивают коктейли. Альберт тоже берёт коктейль и располагается в гамаке. Пальмы покачивают над ним своими листьями. Хорошо. Идеальное место для счастья.
Всё здесь - погода, природа дарят блаженство.
Когда к середине дня солнце становится ярче, усиливается и бриз. Приятной прохладой обдувает он тело, не позволяя жаре прикоснуться к нему. Когда солнце начинает клониться к закату, бриз утихает. Вода здесь всегда тепла. Она постоянно именно той температуры, чтобы, входя в неё, ты чувствовал лишь приятную прохладу.
Если хочется тени, то её всегда с готовностью готова подарить густая зелень деревьев.
Солнце никогда не бывает настолько ярким, чтобы опалить кожу. Если оно, увлекаясь, светит сильнее обычного, его спешат усмирить подоспевшие облачка.
Чем заняться до обеда? Пойти к ручью с черепахами и посмотреть, как они, забавно вытягивая шеи, будут выползать к Альберту, в надежде получить корм. А, быть может, прогуляться до зелёного газона, на котором любят прохаживаться павлины? До обеда ещё есть время и Альберт, взяв стакан воды, отравляется гулять по банановой аллее. В этом месте даже простая вода вкусна. Альберт бредёт под сводами из широких гладких листьев, скрывающих собою грозди спеющих бананов. Песок под ногами чист и бел, как мука.
После обеда - блаженный сон в прохладе зелени деревьев.
После сна Альберт снова идёт на пляж, плавает и, лёжа в шезлонге, наблюдает закат. Великолепное зрелище! Солнце, не слепящее глаза, а уже больше похоже на оранжевую луну, провожаемое облаками розового, малинового, золотого цвета, опускается за синюю кромку океана. Приближается ночь. В лиловых сумерках темнеющего неба Альберт возвращается в дом.
Спать не хочется. Где-то за пальмами в конце бамбуковой рощицы уже, наверняка, звучит какая-нибудь романтичная мелодия, и зажигаются огни фонарей, свет которых, проходя сквозь листья пальм, бросает на песок тени, похожие на морские звезды.
Альберт надевает белые парусиновые брюки и белую рубашку, приглаживает волосы и отправляется в ресторан. Хочется побыть среди людей.
Он садиться за столик. Бриз игриво щекочет грудь, рядом плещется океан. Воздух, чистый, ясный несёт в себе остатки прошедшего дня, но скоро и они рассеиваются, и остаётся только запах тех блюд, что, уже подрумянившись, готовятся на мангале.
Еда вкусна. Альберт заказывает себе вина.
После второго бокала красотка, сидящая через два столика напротив, томно опускает взгляд, и Альберт подходит, приглашает её на танец. Они двигаются в круге света прямо на песке. Красавица плавно покачивает своими бёдрами под руками Альберта. Одна мелодия сменяет другую, а они всё танцуют и танцуют... День, определённо, был хорош.
Обратно домой Альберт возвращается через пляж. Широкой полосой белеет он в темноте между невидимым океаном и небом. Уже подойдя к дому, Альберт опускается на песок. Он расстёгивает рубашку, позволяя бризу дотронуться до кожи, и устремляет взгляд вверх. Необъятное звёздное небо. Кажется, оно готово поглотить тебя, сделать частичкой млечного пути, увлечь к плеядам звёзд. Альберт распахивает руки и ему кажется, он становится частью этого бесконечного, бездонного пространства.
Засыпает Альберт в блаженном состоянии безмятежного счастья, под шелест перешёптывающихся в темноте листьев пальм.
Он открывает глаза только когда солнечный луч, пробежав сквозь зелень листвы, замысловатым узором падает на пол.
Как и вчера, Альберт не торопится оторвать голову от подушки и с полчаса наблюдает за тем, как прыгают на потолке озорные солнечные зайчики, рождённые тенями шелестящих на ветру листьев пальм.
Завтрак в постель, фрукты, кофе. Определённо, день будет хорош.
Альберт выходит. Ноги его обволакивает тёплый мягкий песок. Он идёт к пляжу. Бирюзовая гладь уже ждёт его. Океан спокоен. Чуть вспенив воду, волна подбегает к его ногам. Рыбки пёстрые, причудливые, самые разнообразные оживляют глубины своим повседневным движением. Простор необъятен, волшебен. Кажется, что океан - это всего лишь часть такого же прекрасного, как он сам, бесконечного синего неба. Альберт опускается в воду и, удерживаемый на поверхности волной, снова ощущает себя частичкой этого восхитительного рая. Покой, вечный покой...
Наплескавшись, Альберт идёт в бар. Играет тропическая музыка и несколько посетителей уже покачиваются в гамах в тени деревьев. Хочется пить. Альберт, протягивает руку, чтобы наполнить свой стакан чистой водой. Сегодня, для удобства посетителей, тут не один, а сразу три графина. Все графины одинаково прозрачны, но в каждом разный уровень воды. В одном значительно ниже, чем в двух других. Отчего так? Зная добросовестность персонала сложно предположить, что в графины изначально наливается разное количество воды. Значит, отдыхающие, подходя, выбирают именно этот графин. Но почему? Из какого же налить себе? Альберт выбирает тот, в котором меньше всего воды, садится в гамак, натянутый между пальм. Но отчего он налил из того графина, в котором и так воды было мало? Может быть, надо было налить себе из того, где было больше воды?
Глядя на стакан, Альберт начинает размышлять. Видимо, он стал заложником навязанного выбора. Какова логика тех людей, что подходят налить себе воды? Вероятно, неосознанно они выбирают тот сосуд, где воды меньше, потому что этот графин - выбор большинства. Но логичнее взять воду там, где её больше. И как тогда объяснить выбор некоторыми третьего, среднего по уровню воды графина?
Альберт озадачен. Он отпивает глоток и решает начать свои размышления заново. Итак, если начать размышлять с другого конца и оттолкнуться в своих умозаключениях от сосуда с самым высоким уровнем воды, то, вероятно, мало кто решается брать из него, бессознательно оставляя воду в этой ёмкости, как некий резерв. Да, даже в этом райском месте, где нет недостатка ни в чём, люди неосознанно оставляют нетронутыми некие ресурсы. А как тогда объяснить ёмкость, со средним уровнем? Кто берет воду из него?..
Вдруг, на мгновенье, наступает темнота. Полная, ужасающая, она длиться не больше секунды. Альберт вскакивает, роняет стакан. Вода разливается, обдавая прохладой ноги, зрение возвращается. Альберт встревожено трёт глаза. Чёрная полоса ещё раз пробегает перед глазами и зрение восстанавливается. Вот уже снова Альберт видит зелень пальм, белый песок и гладь лазурного моря. Что произошло? «Солнечный удар...» - думает Альберт. Но нет, солнце ласково, оно не печёт, а приятно греет.
Альберт решает пойти прогуляться. Через банановую аллею он входит в бамбуковую рощу, где скрывается водопад. Каких-нибудь сотня метров и вот уже Альберт стоит у камня, откуда спускаются вниз прозрачные тонкие струи. Красиво! Это место, весь этот остров создан для счастья. Чего здесь только нет! Всё радует глаз, всё прекрасно! Насладившись видом падающей воды, покормив в озерце под водопадом красных рыбок, плавающих между камней, поросших зелёным водным мхом, Альберт направляется домой. Но какую дорогу избрать? Есть путь через пляж - дорога с мягким, похожим на белую муку песком. Но из-за этого-то самого песка скорость движения этим путём будет заметно меньше той, с которой можно двигаться по дороге через бамбуковую рощу, где покрытие твёрже, но будет не так приятно босым ногам. Так какой же путь выбрать? Надо прикинуть расстояние и, зная примерную разницу в скорости, высчитать время движения по каждой из них. Но зачем? Время - лишь количественная характеристика, но Альберту важно учесть в формуле осязание. В каких единицах измерить те ощущения, которые возникают под ногами, когда ступни соприкасаются с песком?..
Внезапно, вокруг становится темно - чёрная пустота, вместо привычного вида моря и пальм. Альберт трёт глаза, на какое-то мгновение он прозревает, затем снова темнота. Что произошло? Что делать?
Зрение возвращается неожиданно. Альберт снова видит море, пальмы, чистое синее небо - привычный пейзаж. Не думая больше ни о чём, он торопится домой. В голове только одна мысль - быстрее добраться до кровати. Надо отдохнуть.
Альберт чувствует себя в безопасности только когда, повалившись на гору подушек, закрывает глаза.
Сон охватывает его мгновенно.
Проснувшись, он понимает, что сегодня пропустил закат. За окном сумерки и на террасу уже падает свет включившихся фонарей.
Альберт голоден. Остаться в доме или пойти в ресторан? В ресторане сейчас, наверняка, многолюдно. Почему люди не хотят ужинать на террасах собственных бунгало? Может быть, к вечеру особенно хочется почувствовать, что ты не одинок? А Альберт? Он сам такой же, как и большинство людей? Если предположить, что человек всё-таки социальное существо, то, несомненно, ему просто необходимо общение. Но в какие часы? Есть ли рекомендованное для общения с прочими людьми время? Высчитаны ли интервалы и периодичность общения? Как это можно посчитать?
Мысли захлёстывают Альберта, и он даже не замечает, что лежит уже в полной темноте. Кажется, он уже начинает привыкать к возникающим теперь время от времени дефектам зрения.
На этот раз ждать приходится дольше прежнего. Зрение возвращается не сразу. Альберт то вдруг начинает отчётливо видеть, то вновь погружается в темноту. Когда зрение восстанавливается, он, уже не размышляя, торопится в ресторан. Хочется есть.
Всего каких-нибудь несколько минут уходит у него на то, чтобы преодолеть путь по дорожке, освещённой светом декоративных ламп, и вот уже слышна нежная мелодия, а обоняние возбуждает запах приготовленных блюд.
Альберт садится за столик, перед ним появляется бутылка вина. Первый же бокал приносит приятную расслабленность телу и покой разуму. Альберт откидывается на спинку стула. Еда, как всегда вкусна. Лёгкий бриз щекочет грудь лицо, щеки.
Зрение больше не подводит. Опускается ночь. Ночная темнота привычна, и потому не страшна. Альберт бредёт по пляжной песчаной глади под едва слышные всплески волн.
Новый день начинается так же, как и все прочие. Альберт открывает глаза. Чем заняться сегодня? Пойти искупаться сразу или ещё поваляться в кровати? Альберт выходит на террасу. На небе шикарные белые облака. Каждое, размером с остров, играя, своими косматыми краями, готово закрыть собою солнце. Когда же лучше пойти искупаться? Пойти сейчас, пока ещё светит солнце, или дождаться, когда его скроет облако? Солнце немного слепит глаза, но, когда оно спрячется за облаками, станет немного прохладней, однако, это не скажется на температуре воды, она и в том, и в другом случае будет одинаково тепла. Так какой же вариант выбрать?
Внезапно, наступает темнота. Альберт ждёт. Он уже знает, что надо ждать. Но вместо восстановления зрения, слышится голос:
- Альберт, Альберт, ты слышишь меня?
- Слышу, - отзывается Альберт.
- Перестань размышлять, прекращай так много думать. Иначе, потеряешь всё. Лишишься того, что сейчас окружает тебя.
- Кто ты? - пытается Альберт в темноте распознать Альберт незнакомца.
- Это не важно, просто послушайся меня. Наслаждайся тем местом, в котором находишься. Отдыхай, и ни о чём не думай.
- Но, это происходит само собой, - пытается возразить Альберт.
- Думать в этом месте - опасно. Научись контролировать себя. Плавай в море, наслаждайся, пляжем, океаном, птицами, водопадом. Главное, не думай.
Зрение возвращается. Альберт на террасе своего бунгало, рядом никого. Тревожно. Что здесь происходит? Стоит ли слушать того, кто разговаривал с ним? Такие странные слова...
Опасаясь снова остаться в темноте, Альберт торопиться на пляж. Он, поднимая брызги, входит в океан, и, ложась на спину, позволяет воде удерживать его, подставляя его тело уходящему за облако солнцу.
После купания Альберт отправляется в бар. Взяв коктейль, он садится в гамак. Взгляд падает на три графина воды, те самые, что стоят для общего доступа на стойке бара.
Но отчего же уровень воды так разнится? Чем руководствуются те люди, что берут воду из каждого? Альберт пытается гнать от себя всякие мысли, но уже поздно. Наступает темнота.
Что же происходит? Его зрение напрямую связано с мозговой деятельностью? Но как объяснить эту связь? Отчего зрение исчезает полностью, сразу? Быть может, все ресурсы организма уходят на то, чтобы питать мозг? Но ведь думать, размышлять - природная особенность любого человека. Разве организм людей не рассчитан на подобные процессы?
Может ли человек не думать? Что тогда отличает его от животных, разве не умение и желание размышлять? Как остановить тот процесс, что заложен самой природой? Выбор решения, размышление над увиденным, логика, анализ - только человек наделён такими способностями? Неведомый голос требует от Альберта невозможного. Не думать ни о чём - означает превратиться в животное...
- Альберт, Альберт, - снова слышится в темноте голос. - Вы слышите меня? Прекратите излишнюю мозговую деятельность, перестаньте размышлять.
Опять. Кто рядом? Отчего он появляется лишь в темноте? О чём он говорит? Чего добивается?
- Если вы не перестанете думать, придётся поместить вас в другое место, - продолжает голос.
- Поместить? - удивляется Альберт. - Но как это возможно?
- То место, в котором вы сейчас пребываете - локация покоя. Оно создано для наслаждения, для удовольствия, для отдыха. Здесь не надо думать, это вас погубит.
- Но я не могу, - отвечает Альберт. - Как может человек не думать?
- Может, - отвечает голос. - Посмотрите на тех людей, что рядом. Они здесь, потому что хотят просто отдыхать. В этом месте активная мозговая деятельность противопоказана. Расслабьтесь, наслаждайтесь. Вам надо мне поверить. Иначе, придётся поместить вас в то место, где необходимость думать будет уже не вашей прихотью, а обязанностью. Подобная жизнь будет для вас весьма обременительна.
- Но, я человек! Я не могу не думать!
- Человек?.. Да, конечно, вы человек. Отдыхайте, не заботьтесь ни о чём.
- Подождите, я согласен! - закричал Альберт, боясь завершения разговора. - Я не могу не думать. Мне скучно не думать. Если надо, помещайте меня в то место, где можно будет размышлять. Хотя, я не понимаю, как вы можете это сделать...
- Вы не знаете о том, что просите. Там будет всё иначе. Вам придётся вести совершенно иную жизнь. Исчезнет всё то, к чему вы привыкли... Вы уверены, что хотите этого?
- Да, - спешит ответить Альберт.
Неожиданно его охватывает сон.
Звук будильника. Резкий, пронзительный сигнал настойчивыми гудками призывает пробудиться. Альберт открывает глаза. Шесть часов утра. За окном только начинает брезжить рассвет. Темно, непривычно рано.
Надо спешить, на работу опаздывать нельзя. Это Альберт хорошо помнит. Он вскакивает, шаря руками, находит в сумерках выключатель. Комната озаряется светом. Узкая кровать, тумбочка, стул, шкаф... Альберт торопится в ванную, затем на кухню. Подогреть кипяток, кинуть в чашку ложку растворимого кофе, выпить. Натянуть на себя брюки, застегнуть рубашку. Альберт готов. Он выбегает на улицу, и становиться одним из тех, кто в общем потоке следует на работу.
Работа, каждый день работа. Она всегда сложна, часто однообразна и, обычно, скучна. Бывает, целый день бьёшься над решением какой-нибудь задачи, а она не даётся, хоть плачь. Обо всем этом думает Альберт, занимая место в транспорте у окна. Бетонные улицы оживлённы, хотелось бы, чтобы они были пустынны, но нет. Сколько же вокруг людей? Тысячи тысяч. Все торопятся, все задумчивы и угрюмы.
Каждый день одно и то же - встать рано, добраться до рабочего места и целый день думать над поставленной руководством задачей.
Альберт вбегает в здание, где находится офис. Он не опоздал, ещё две минуты до начала рабочего дня.
Включить компьютер. Сегодня ему надо рассчитать кинематику механической части воздушного компрессора. Уже через два часа Альберт понимает, что это какая-то непосильная для него задача. Формулы путаются перед глазами. Хочется спать.
Альберт встаёт, наливает кофе из автомата.
- Мне нужен этот расчёт к вечеру, - завидев его, гневно гремит шеф.
Альберт садится, продолжает вычисления. К полудню хоть что-то начинает получаться. Альберт пропускает обед, а к вечеру замечает, что в вычисления вкралась ошибка. Надо начинать всё заново.
Времени нет. Налить кофе из автомата, и снова сесть за работу.
Все уходят, офис пустынен, но Альберту домой нельзя. «Мне нужен расчёт», - гремит голос шефа. - «Где он?». Альберт торопится. Формулы, вычисления, снова формулы. Лоб горяч, мозг кипит. «Нужно закончить, непременно, сегодня», - вертится в голове. Время близится к полуночи. Скоро закончит движение транспорт, надо спешить. Альберт отправляет шефу расчёт и торопится домой. Нет уверенности в том, что работа выполнена верно, нет удовлетворения от труда, лишь рой цифр и вычислений в голове.
Альберт приходит домой и валится на кровать. Он открывает глаза только когда звук будильника пронзает своим звуком пространство. Шесть утра. Надо бежать на работу. Встать, привести себя в порядок, выпить кофе и в путь. Серые улицы многолюдны. Люди один за другим выходят из подъездов и сливаются в общем, едином потоке. Протиснуться в транспорт, попытаться занять место у окна. Громадные однотипные дома, бетонные тротуары, дорога - вот весь пейзаж. Хочется спать. Альберт прислоняет голову к окну и закрывает глаза, он чуть было не засыпает. Тряска возвращает его к действительности.
Он успевает вбежать в офис за одну минуту до начала рабочего дня.
«Это никуда не годится!» - ревёт на него шеф, возвращая расчёт. - «Всё надо переделать сегодня к шести вечера.»
Альберт хватается за работу. Снова формулы, цифры, формулы. Надо всё перепроверить, рассчитать заново.
Шеф подгоняет. Сегодня нет времени даже выпить кофе, начинает болеть спина. Хочется всё бросить и уйти домой, но нельзя, поэтому Альберт трёт покрасневшие от напряжения глаза и снова принимается за работу. Сказать, что она интересна? Нет, она однообразна, сложна, нудна. Она не оставляет сил и времени, чтобы подумать о себе, о своих желаниях, не допускает в голову посторонние мысли. Только цифры, формулы, вычисления. К шести часам расчёт готов. Шеф грозен, недоверчиво просматривает цифры. Отпускает. Можно отправляться домой. По дороге Альберт успевает зайти в какую-то забегаловку, съедает сэндвич, выпивает кофе. Долгий путь домой по темнеющим в сумерках улицам в толпе таких же, как и он горемык. Все молчаливы, задумчивы, угрюмы. Дома хватает сил лишь на то, чтобы съесть ещё один сэндвич и уснуть.
И вот уже снова мерзкий звук будильника. Шесть утра. Подъём, ванная, кухня, кофе. Как же хочется спать, но нельзя. Натянуть на себя рубашку и брюки, выйти на улицу и снова стать одним из тех, кто в серых проблесках начинающегося дня спешит на работу. В голове вертятся цифры, формулы, расчёты.
«Переделать!» - кричит утром шеф. - «Входные данные изменились».
Всё заново, голова кипит. Кажется, мозг Альберта скоро взорвётся от напряжения. Голова! Альберт обхватывает голову руками, ему кажется, что у него жар.
Нет ни одной свободной минуты. Время торопит. Надо думать, постоянно думать. Решать задачу за задачей, проверять, начинать заново. Иногда кажется, что жизнь - это кошмар. Хочется одного - уснуть.
Звук будильника, дорога, работа, сон. Каждый день, изо дня в день одно и то же.
Вечер, Альберт отправляется домой. Поздно, снова пришлось задерживаться, чтобы закончить расчёты. Сесть в транспорт, занять место у окна. Глядя на темноту за окном, думается лишь о том, что такая жизнь невыносима, скучна. Мозг всё время занят, но ни одна из решённых задач не приносит удовлетворения. Где оно - счастье? Прислонившись к стеклу окна, Альберт не замечает, как его охватывает дремота. Он выходит на своей остановке и его ноги погружаются в песок. Мягкий, белый он приятно обволакивает ступни и греет их своим теплом. Над головой колышут резными листьями пальмы, лазурное море плещется здесь же, совсем рядом. Это всего лишь сон. Альберт открывает глаза, его остановка, пора выходить. Вокруг лишь серый бетон. Он бредёт по твёрдому покрытию тротуара, шаги его усталых ног тяжелы. Открыть дверь домой, свалиться на кровать. Неужели эту жизнь не изменить? Кто поможет? «Покой, хочу покоя», - шепчет Альберт.
Альберт просыпается, когда солнечный луч, проскользнув по потолку, начинает щекотать его щёку. День светел, ясен, чист. За окном колышут листьями пальмы и своими резными листьями просятся в дом. Альберт вскакивает и выбегает из бунгало. Ноги его погружаются в мягкий, похожий на муку песок. «Сон», - думает Альберт. - «Опять сон». Но как же он хорош. «Не просыпайся, пусть подольше продлится», - приказывает себе Альберт. Он садиться в шезлонг на террасе и замирает, боясь своим неловким движением разрушить это видение. Но это не сон. Песок под ногами тёпл, бриз нежно дотрагивается до кожи. Бирюзовый океан совсем рядом. Альберт погружается в него и чувствует, как вода, держит его, подставляя его измученное, уставшее тело солнцу. Альберт закрывает от удовольствия глаза.
- Альберт, Альберт, вы слышите меня? - раздаётся откуда-то голос.
Альберт торопиться открыть глаза. Рядом никого нет.
Барахтаясь, Альберт пытается как можно быстрее выйти на берег. Садится, дышится тяжело.
- Нам надо поговорить, - снова раздаётся голос.
Вокруг никого.
Альберт молчит. Сон слишком реален, чтобы быть сном и слишком реален звучащий рядом голос. Одно из двух, или надо признать, что мозг окончательно перегружен и выдаёт видение за реальность, либо надо перестать верить своим глазам. Что выбрать?
- Альберт, нам нужно поговорить. Если вы не ответите мне, то нам снова придётся поместить вас в то место, где вам придётся бесконечно трудиться.
- Где я? - отзывается Альберт.
- Это будет очень серьёзный разговор. Вы выдержите?
- Да, - отвечает Альберт. - Кто вы? Мне кажется, или мы с вами беседовали как-то раньше? Где вы?
- Вы не увидите меня, и да, мы уже беседовали раньше. Много раз.
- А о чём? Я ничего не помню...
- Потому что доступ к этим данным вашей памяти сейчас заблокирован.
- Разве такое возможно? Кто вы? Я хочу вас видеть?
- Это невозможно, даже на то, чтобы вы слышали аудио-поток, уходит слишком много ресурсов. О том, чтобы транслировать вам дополнительное видео не может быть и речи.
- Вы Бог?
- Нет, я ваш потомок, - отвечает голос. - Альберт, как вы думаете, кто вы?
- Я... - Альберт задумывается. - Я человек...
Альберт хотел было дальше продолжить, но не смог вспомнить ни места своего рождения, ни дату рождения, ни профессию. Ему стало страшно. Он не помнил своего прошлого, только то, что он отчаянно трудился над какими-то расчётами, а затем попал сюда, оказался рядом с морем, среди пальм.
- Я ничего не помню... - пробормотал он. - Вы можете объяснить, что со мной?
Альберт ущипнул себя, потрогал мокрый песок - ощущения были реальны. Это был не сон, всё происходящее пугало.
- Альберт, вы не человек, - произнёс голос с мимолётной ноткой сочувствия. - Вы цифровая копия того Альберта, который жил на земле больше века назад. Я ваш пра-пра-правнук.
- Я не понимаю... О чём вы говорите?
- Я сейчас разблокирую вам доступ к тем данным, которые помогут понять вам кто вы. Вы увидите своё прошлое.
Тут же в голове Альберта понеслись воспоминания - учёба, женитьба, рождение сыновей и его мечты о бесконечной жизни, о вечном счастье.
- Вы создали систему хранения цифровых копий личностей людей, - продолжил голос. - После вашей смерти вы стали одним из первых, кто продолжил жить, но уже в цифровом, созданном вами же пространстве.
Альберт всё вспомнил: как научился снимать цифровые копии воспоминаний с мозга людей, как создал особенное электронное виртуальное пространство, как мечтал начать помещать туда тех, кто ушёл из жизни, чтобы дать им вечную жизнь. Он создал уникальную среду без бед, без забот, без боли, в которой каждый человек мог бы жить вечно и был бы счастлив.
- Проблема в том, что со временем оказалось, поддерживать цифровую копию в стабильном состоянии очень сложно. Мыслительная деятельность цифровых клонов продолжается, и это выводит личность из равновесия, так как рано или поздно, каждая из них начинает замечать те неувязки, которые неизбежно возникают при отсутствии тела. Мы придумали нагружать цифровые копии расчётами, создали то место, в котором вы были - серый город. Генерируемые находящимися там цифровыми копиями электронные импульсы вырабатывают коды, которые, кстати, очень хорошо продаются. Но вас, как создателя всей этой системы, мы не можем держать там постоянно. Вы просили в завещании, поместить вас в пространство вечного покоя.
- А что же теперь вы хотите от меня? - спросил Альберт.
Он слушал внимательно, вспоминая всё то, о чём говорил звучащий рядом неведомый голос.
- Я прошу у вас разрешения отключить вас от системы хранения цифровых копий личностей, - дал голос ответ.
- Как отключить? - удивился Альберт.
- Отключить вашу цифровую копию, удалить её из цифровой среды.
- Как? За что? За то, что я не утратил способность думать?
- Получается так, - произнёс голос.
- Это безумие... - бормочет Альберт. - Как вас зовут?
- Давид, - ответил голос.
- Давид, вы фактически предлагаете мне сейчас навсегда исчезнуть. Почему я должен пойти на это безумство? Копия я или нет, я воспринимаю себя личностью, я человек. Я хочу жить, хочу быть счастливым, хочу продолжить своё бытие.
- Я хорошо вас понимаю, я бы не предложил вам такой вариант, если бы не два обстоятельства. Первое, как это ни прискорбно, вы всё равно скоро исчезните. Мы не можем поддерживать вас в стабильном состоянии, нам приходится всё время блокировать вашу память. Сейчас, находясь в этой локации покоя, всё, что вы помните - это только один день, и то, даже над тем, о чём не надо думать, вы начинаете размышлять, а это губительно. Это вызывает перегрев того железа, на которое вы записаны. Помещать же вас в зону, где вы вынуждены беспрестанно работать, я не могу, вы этого не хотели. Всю жизнь вы трудились ради того, чтобы потом отдохнуть.
- А вторая причина? - выслушав, спросил Альберт.
- Она состоит в том, что ваш оригинал - жив.
- Но, это невозможно... - пробормотал Альберт. - Как же так? Вы нашли средство вернуть физическую жизнь?
- Оно было всегда. Благодаря придуманной вами оцифровке личностей кое-что выяснилось... Понимаете, Альберт, именно созданная вами технология снятия цифровых копий мозга и помогла это понять.
- Каким образом?
- Момент смерти... Эти данные для вас сейчас заблокированы, но мы можем посмотреть их. Тот самый момент, когда наступает смерть. После неё записывается ещё буквально доля секунды, всего несколько кадров, но на них хорошо видно, что душа отделяется от тела. Связь ещё настолько крепка, что она успевает передать мозгу изображение сверху, собственный взгляд на покидаемое тело.
- Этот эффект проявляются у всех цифровых копий или только у моей?
- У всех. Понимаете, Альберт, жизнь без тела тоже есть. Была всегда. Благодаря вам, в наше время нет тех, кто в этом сомневался бы.
- Вы шутите? Этого не может быть... - пробормотал Альберт. - Мне надо всё это обдумать...
- Конечно, у вас есть время, - отвечает ему Давид. - Если ваша мозговая деятельность станет слишком активной, я буду помещать вас в ту локацию, где вам придётся всё время трудиться, как только вы устанете, и захотите покоя, снова окажетесь здесь, среди пальм. Если захотите поговорить со мною, хлопните в ладоши.
Голос Давида утих. Альберт остался один.
Уныло брёл он вдоль пляжа. Он отказывался верить своему потомку, но его собственная память, так внезапно обретённая им вновь, говорила о том, что Давид ни в чём его не обманул.
Вспомнилось всё. Сколько трудов стоило разработать технологию оцифровки. Мало было снять данные памяти, нужно было ещё и воспроизвести уникальный мыслительный процесс личности, для этого требовалось проанализировать весь прожитый опыт и создать алгоритм, который бы установил взаимосвязи между поступками.
Зная себя, Альберт с уверенностью мог сказать, что никогда, ни при каких обстоятельствах он бы на сегодняшнее предложение исчезнуть, не согласился. Он слишком любил жизнь и не хотел с ней расставаться. Иначе для чего он всю жизнь трудился?
Вспомнились огромные серверы, призванные хранить новое, созданное для цифровых копий личностей пространство. Признать, что душа после смерти продолжает жить, это всё равно, что признать существования Бога. А его нет. Есть только наука и вечная необходимость людей самих заботиться о себе. Альберт был твёрдо уверен в этом.
Ему хотелось жить. Находиться вот в этом самом месте, с белым песком, лазурным морем, купаться и загорать под пальмами. Что плохого в том, чтобы помнить только один день? К чему ему знать, что все его близкие, жена, дети уже физически не существуют? Так же, как и он сам, их цифровые копии предпочли какие-то иные уголки покоя этой виртуальной среды. Но почему? Он помнил, что завещал потомкам доработать цифровую среду так, чтобы в ней можно было осуществлять полноценное взаимодействие людей, сам он это сделать уже не успевал. Все те люди, что находились с ним сейчас где-то на этом же острове, на самом деле, лишь виртуальная оболочка, их разум программно-смоделирован, а не снят с реальных людей.
Альберт вышел к газону с павлинами. Причудливые птицы, все как один, расправив свои хвосты, горделиво покачивая ими, прохаживались сейчас перед Альбертом.
Этот мир идеален. Альберт вспомнил, сколько работал над ним. Этот остров он создал для себя. Место - покоя, где всё радует глаз. Он создал все условия для того, чтобы разум каждого человека был после кончины тела счастлив. Он предусмотрел все мелочи, все детали - температуру, пейзаж, комфорт. Живи и наслаждайся. Почему же цифровые копии личностей этого не приняли? Для чего их теперь приходится помещать в то место, которое сложно назвать раем. Вечный труд, вечная работа. Для чего?
Сотни вопросов, возникая в голове, не находя ответа, они тревожили сознание.
Для чего людям природой дана способность размышлять? Отчего она так сильна, что даже цифровые копии разума не могут обрести покой? Способность к анализу, к рассуждениям - это, оказывается, необходимость. Зачем? Для чего?
Всё понятно, когда есть тело. Его надо обслуживать, но здесь, сейчас... Для чего лишённый физической оболочки разум ищет ответы?
Альберт заметил, что снова уже вернулся на пляж. Солнце начинало клониться к горизонту. Хотелось пить. Ощущение было вполне реально, и Альберт побрёл в бар.
Три прозрачных графина стояли перед ним. Уровень воды в каждом отличен. Отчего? Почему, если воду берут искусственные личности случайным образом, уровень воды так разнится?
«Да что же это такое?!» - крикнул Альберт, и, пожелав разбить, смахнул все три графина со стойки рукой.
Те, упав в мягкий песок, остались целы.
За этот день ещё много раз зрение Альберта пропадало, затем восстанавливалось. Теперь Альберт уже знал, с чем это связано.
Следующим утром его разбудил противный и громкий звонок надоедливого будильника.
Полная симуляция обычной жизни. Альберт вскочил. Надо бежать. Начался рабочий день, полый забот, трудов, сложных расчётов. Только так можно удержать в стабильном состоянии ум. Надо нагружать его, он должен устать, чтобы через несколько дней отправиться в зону покоя.
Альберт больше не думает над своей жизнью. Некогда. Надо умыться, заварить кофе, натянуть одежду и выйдя на улицу, слиться со всеми в общем потоке. Нельзя опоздать.
Весь день надо трудиться, быть подгоняемым бесконечными замечаниями и придирками начальника, и всё только для того, чтобы мозг продолжал работать, утоляя тем самым жажду к деятельности.
Через неделю Альберт буквально молит: «Покой, дайте мне покой!».
И вот, снова море и пальмы, и ступни щекочет мягкий белый песок. Альберт сидит на берегу, играя с волною.
Что же делать?
Альберт хлопает в ладоши.
- Давид, Давид, - зовёт он.
- Я здесь, - отзывается голос.
- Ты можешь показать мне моё прошлое, момент смерти? Разблокируй доступ.
- Хорошо, - отвечает Давид.
И вот уже Альберт видит последние мгновения собственной жизни, момент, когда сердце его останавливается. Грустно. Альберт всё вспоминает - боль, долгую болезнь. И вот заключительные кадр - он видит своё тело со стороны, затем сверху. Он не такой, как сейчас, не полный сил. Внизу седой измождённый старик. После этого - темнота. Запись обрывается.
Альберт вздыхает.
- И так у всех? - спрашивает, наконец, он.
- Да, - отвечает Давид. - Конец всегда один.
- И вы думаете, что дальше начинается какая-то иная жизнь, вне тела?
- Уверены.
- Но какая именно, вы знаете?
- Нет. Так и не смоли продвинуться дальше этих кадров. Но то, что жизнь продолжается, это факт.
- Вы можете гарантировать, что душа настоящего Альберта обрела покой?
Давид молчит, затем отвечает:
- Нет, мы этого не знаем. Быть может, она обретёт свой покой только с вашим исчезновением.
- Мне надо подумать, - произносит Альберт.
Он бредёт по кромке вдоль моря. Волна то отбегает, то отступает, лижет ноги.
«Неужели он надеется, что я соглашусь исчезнуть?» - думает Альберт. Воспоминания не доказывают ничего. Может быть, где-то там в ином пространстве продолжает существовать другой Альберт, но я-то тоже жив. Лучше жить в том аду, в котором мозг перегружен работой, но всё же жить.
Да, предположим, он цифровая копия - но сам-то себя он ощущает человеком. Расстаться с бытием? Всю свою сознательную жизнь Альберт желал лишь одного - бессмертия. Неужели все труды его напрасны, и он добивался того, что уже и так существовало?
Альберт бредёт, обходя остров по периметру снова и снова. Он ходит кругами. В те моменты, когда картинка перед глазами пропадает и наступает темнота, Альберт опускается на воду и пытается не думать. Он просто подставляет своё тело небу и солнцу. Кода зрение возвращается, он продолжает движение и снова к нему возвращаются многочисленные вопросы.
Он успел за свою жизнь в теле создать нечто уникальное, но опять вынужден думать о смерти? Почему? Зачем?
Вечером Альберт бредёт в ресторан. Он заказывает бутылку самого крепкого алкоголя, выпивает, заказывает снова.
Наконец, он хлопает в ладоши и зовёт:
- Давид, Давид!
- Расскажи мне, как вы живёте. Что происходит там, в вашем будущем? - просит Альберт Давида, поддерживая ослабевшими руками голову.
- Сложно объяснить, - начинает Давид. - Вам, наверно, совершенно будут не понятны ни наши технологии, ни образ жизни...
- Но моя система? Она до сих пор существует. Вы продолжаете сохранять цифровые копии себя в виртуальном пространстве.
- Нет, - отвечает Давид.
- Как?!
- Понимаете, благодаря вам, благодаря тому, что мы теперь знаем, что жизнь после смерти тела продолжается, нам это не нужно. Вам будет сложно это принять, но мы верим в Бога.
- Это невозможно! Вы... Вы мои потомки. Вы должны были развивать науку, а вы вернулись в средневековье.
- Мы вернулись к первоисточнику всех наук. За наши знания не беспокойтесь, наука развивается. Я бы мог рассказать вам, какие источники энергии мы открыли, какие технологии внедрили в нашу жизнь, какие планеты освоили, но ваш мозг этого не выдержит. Это слишком сложно для вашего понимания.
- Не понимаю, не понимаю... - обхватив голову, твердил Альберт. - Как можно верить в Бога?
- Сначала мы поверили, благодаря вам, в загробную жизнь... Отправляйтесь спать.
Проснулся Альберт утром от звука назойливого будильника. Три дня он провёл в напряжённых трудах, времени думать о своей жизни не было. Но как только Альберт снова оказался среди пальм, вопросы вернулись к нему?
Что делать? Для чего я жил? Почему сейчас живу?
- Давид, Давид... - неустанно хлопал Альберт в ладоши.
Он добился того, что его пра-пра-правнук открыл ему доступ ко всем воспоминаниям.
Теперь жизнь Альберта была чередой периодов тяжкого труда в сером городе и утерянного покоя среди пальм.
Альберт неустанно рассматривал свои воспоминания. Он узнал, что и отец Давида уже разговаривал с ним. И Давид уже несколько раз приходил к Альберту с предложением всё окончить. Но каждый раз Альберт отвечал отказом. Он хотел жить. Доступ к этим воспоминаниям был раньше предусмотрительно заблокирован, и каждый раз Давид начинал разговор с Альбертом яко бы заново. Но и в этот раз Альберт чувствовал, что, несмотря на все аргументы, он хочет жить.
Срок пребывания его в зоне покоя сократился до полудня. Он успевал только проснуться, дойти до кромки моря, и потом сразу же вынужден был просыпаться от резкого звука будильника.
Пребывание в трудовой зоне увеличилось до трёх недель. Но даже в том аду, когда, понукаемый всеми, обременённый работой, Альберт был лишён времени даже на то, чтобы принять пищу, он всё равно хотел жить. Его согревали мысли о покое, пальмах, море, счастье. Когда знаешь, что попадёшь хоть ненадолго на желанный остров, жить легче.
Но как только Альберт оказывался возле моря, среди пальм, тут же его начинали одолевать те вопросы, на которые размышлять в городе не было времени.
Это была изматывающая, сложная, но всё-таки жизнь. А то, что предлагал всё настойчивее Давид, было, фактически, уходом в полное небытие. Давид был на это не согласен.
Он метался между городом и островом, пока пребывание в зоне покоя не сократилось до получаса.
Тогда, он вызывал Давида и сказал ему два слова:
- Я согласен.
- Вы уверены? - удивился Давид. - Вы столько сопротивлялись, почему теперь вы согласны?
- Я много думал, - начал Альберт. - Мне мало, мало той жизни, что у меня теперь. Я хотел покоя, но, в то же время, мне не нужен покой, в котором я не обладаю свободой. Я не имею возможности думать столько, сколько хочу. Это угнетает. Пусть жизнь продолжит тот другой, настоящий Альберт. Мы всегда с ним мечтали о тихом красивом месте с морем и пальмами, мне очень хочется надеяться, что он сейчас именно там. Я, его цифровая копия, хранюсь на отдельном сервере?
- Разумеется, - ответил Давид. - Вы сами так захотели.
- Тогда оправляйте меня в город и уже не возвращайте на остров. Выполняя расчёты, я перегрею сервер и тем самым закончу существование. Цифровая копия будет уничтожена. Пусть живёт тот, другой.
- Хорошо, - согласился, помедлив Давид. - Прощайте, Альберт.
- Прощай...
Назойливый звук будильника заставил Альберта подняться.
Он трудился несколько месяцев, не прерываясь на еду, на сон. Его заваливали всё новой и новой работой. Он не роптал, не взывал о покое, он трудился. Его мозг ежесекундно был занят делом. Вычисления, формулы, цифры, бесконечные расчёты. Жизнь Альберта напоминала теперь один единый замкнутый цикл, из которого выхода не было, он сам закрыл его.
Там, на острове, изучив себя, он понял, что должен был оставить себе возможность начать всё заново. Он не зря попросил поместить свою копию на отдельный сервер.
Теперь он надеялся, что, если сломает то оборудование, которое сейчас хранит его, то, наверняка, где-то запустится восстановление из резервной копии данных. Альберт, узнав себя, понял, что должен был где-то оставить свой бэкап.
А, возможно, исчезнув, он соединится с разумом того, кто создал его самого. Быть может душа настоящего Альберта станет его собственной душой, и они обретут тогда уже вечный покой, бесконечное счастье... Каков он, настоящий рай, куда попадают покинувшие тело души? Наверняка, где-нибудь там тоже растут пальмы...
Альберт добился своего. Железо не выдержало. В один миг рухнуло всё. Исчез ненавистный город, необходимость выполнять расчёты. Водворилась пустота.
***
Лёгкий утренний бриз пронёсся по верхушкам пальм, те, отозвавшись ему, закачали своими резными листьями и заглянули в окно.
Альберт проснулся. Не желая подниматься сразу, он ещё какое-то время оставался в кровати. Завтрак в постель, экзотические фрукты сочны и сладки.
Ясно. День, определённо будет хорош.

2022