Кот фиолента

 
                Странная история, рассказанная Сергеем

 Ёжик смотрел на одинокую звезду за окном,
 слушал, как шуршит в ушате прибой,
 и думал, что он уже не один, что теперь,
 в эту холодную вьюжную зиму,
 с ним всегда будет теплое море.
  (Сергей Козлов. Осенние корабли)


                Вместо пролога

– Девушка, Вы меня не сфотографируете?
– На свой фотоаппарат?
– Зачем, на мой телефон.

Костя мило улыбнулся незнакомке, спускающейся вниз по каменным ступенькам к набережной. Он приметил белокурое создание, когда она, вглядываясь в набегающие на берег волны, пыталась поймать в свой объектив проносящихся над водной гладью стаю крикливых чаек. Южный летний день подходил к концу. Солнце только пыталось скрыться за горизонт, освещая лучами прибрежные скалы, выступающие из морской стихии. Они, как грозные стражи дядьки Черномора, неспешной поступью заступали на ночное дежурство. Причудливые яхты, меняя курс, спешили до наступления темноты пришвартоваться к деревянному пирсу. Белоснежные паруса, натянутые в струнку, выглядели завораживающе на фоне заходящего солнца…
(Из книги Сергея).

В южных широтах нашей необъятной страны (в основном в горных местах отдыха) существует легенда про Чёрного туриста. Согласно ей – это бродячий дух сорвавшегося с утёса подвыпившего любителя острых приключений, который в полёте с высоты обронил бутылку пива и ищет её. Свидетели встреч с ним рассказывают, что его довольно просто узнать — по туповатому лицу и выпученным глазам. Встретиться с замученным от похмелья можно как на большом расстоянии от себя, так и совсем рядом. Несведущим может показаться, будто перед ними вовсе не человек, а некое древнее существо, вышедшее на охоту, — реликтовый гоминид. Весь трясётся, мычит что-то, щелкает себя пальцем по шее.

 Прагматики же считают, что встречи с этой сущностью — «выдумки замутнённого разума» или просто галлюцинации отдыхающих, тоже страдающих от алкогольного голодания после бурной вечеринки. Счастливчики, пообщавшись с Чёрным туристом, рассказывают, что он при встречи просит налить сто грамм, говоря: «Пожалейте, трубы горят». Если встретившиеся люди угощают, то Черный турист выпивает, благодарит и уходит. Если же ему отказывают, то отдыхающих ждет беда. Именно поэтому, встретившись с призраком, не рекомендуется жадничать. Кто его знает, что у духа на уме. Вдруг снежному человеку нажалуется. Начнутся разборки: кто здесь главный, и прощай спокойный отдых. Скорее всего данная легенда выдумка, а мы начинаем нашу историю.

Итак. По-моему, спускаться намного легче, чем подниматься. Я не претендую на оригинальность, но скорее всего, данное утверждение не зависит откуда проложен путь, хотя часть альпинистов может возразить. То ли с разрушенной водонапорной башни старинного города времён ацтеков Мачо Пикчу, спасаясь от жертвенного ножа религиозных фанатиков. Или вниз по верёвочной лестнице при побеге из камеры смертников лондонского Тауэра (в этом случае обратно лучше не возвращаться – палач не поймёт).

 Проще, конечно, юной леди прыгнуть в объятия влюблённого гусара, но лучше пусть обольститель дамских сердец постарается попотеть, взбираясь по верёвочной лестнице к любимой. Зато потом весело вдвоём на парашюте - сразу под венец. И пусть попробует пьяный монах не обвенчать! Даже легендарный Прометей, похитив священный огонь у богов-олимпийцев, не стал скакать с облака на облако, скрываясь от преследования на вершине Олимпа, а поспешил сразу же вниз – к людям. С тех пор мы на пламени газовой горелки жарим мясо и варим суп харчо к обеду.

Мечта о свободном полёте издавна владела человеком, но самостоятельно парить он не научился (сказочный ковёр-самолёт с метлой Бабы Яги не в счёт). Однако прыгуны с трамплина могут пару секунд планировать в воздухе, пока земля их снова не притянет к себе. Есть ещё дельтапланеристы, но не будем отвлекаться.   
 Крутые прибрежные отвесные скалы мыса Фиолент в Крыму напоминали собой причудливые волны, которые внезапно ударились о край неба и застыли, окаменев на века. Путь с их вершины к морю в не являлся лёгкой прогулкой, что для воинственных скифов-кочевников, что для непобедимых римских легионеров во главе с Цезарем, а для разжиревших туристов ХХI века – подавно.

         Топ-топ, топает турист
         С рюкзаком тяжелым вверх и вниз,
         Ну еще, дружок, разок толкни,
         Только, милый, шею не сверни.
 
Вот по поводу шеи – в самую точку. У вас бывает желание броситься вниз, когда стоите на краю обрыва? У меня нет.  Но, после нескольких глотков алкоголя страх потихоньку отступает. Начинаешь ощущать себя настоящим орлом, который гордо смотрит вниз на копошащихся возле моря людей. «Ого-го, - громко кричишь, - я свободен словно птица в небесах»! Осторожно, одно неловкое движение - ты в позе уже раненого голубя стремглав ныряешь вниз и не факт, что врачи потом соберут твой скелет в единое целое. Запасы гипса в травмопунктах не бесконечны. Небольшой инструктаж от бога вина Бахуса окончен, осторожно начинаем спуск. Раз, два, три, четыре…

 Восемьсот и ещё немножко каменных ступенек, да с десяток ленивых котов остались позади. Пляж! Чайки, крича, беспрерывно кружат над гребнями волн. Крутые виражи, неожиданная пауза в воздухе и молниеносное падение в пучину вод за добычей. Недавно прошёл шторм в восемь баллов, но властитель морей Посейдон всё еще никак не мог успокоится. Он с завидной периодичностью тряс трезубцем, посылая на каменный мыс стремительные буруны, с шумом разбивавшиеся о выступающие из воды остроконечные скалы. Столпы искрящихся брызг дружно взметались вверх, обрушиваясь на прибрежный песок солёным дождём. Зазевавшиеся туристы стремглав пытались убежать от наступающих волн, но они быстро настигали незадачливых зевак проверяя их обувь на прочность. Что китайской ширпотреб из свиной кожи, что немецкий «Саламандр» одинаково размокали в солёной морской воде.

 Даже небольшой грот в скале не спасал от стихии, но зато в нём было удобно целоваться влюблённым парочкам, скрываясь от посторонних глаз. Правда, люди с пониманием относились к данному процессу. Амурные страсти во все века не знают границ. За происходящей суетой безразлично наблюдали местные коты, сидевшие на террасах с прищуренными глазами. Усатых можно понять. Есть колбаса – интересно, нет – не моё дело.

Невдалеке от берега находился пологий скальный островок с крестом на вершине. В сильную непогоду распятие неоднократно падало, показывая, что не всё в руках божьих.  Но через некоторое время силами верующих его восстанавливали на прежнее место. Во время работ дамочки стыдливо прикрывали ручками полуобнажённые тела и просили всевышнего строго не наказывать их за слишком откровенные купальники. Даже невинно моргали накрашенными глазками, пытаясь перекреститься и нашёптывая:

 Господи, помоги мне не напиться и
 Прийти домой на двух ногах.
 Проснуться утром в кровати одной
 Или с богатым другом.
 Помоги не забеременеть, да не потерять ума,
 А если что и натворю бесстыдное,
 то сотри мою память навеки веков.
         Аминь.

 Гранитные стражи, стоявшие здесь со времён сотворения мира, сурово посматривали на загорелые тела, словно старались вернуть славных последователей Адами и Евы на путь стыда. Им в этом благородном деле помогал колокольный звон рядом стоящего мужского монастыря. Монахи – народ суровый. Чуть что не так - проклянут за недостойное поведение перед крестом животворящим. Не все мужи правда следовали церковным канонам, но про это в другой раз.  К наступлению ночи или в дождливую погоду дресс-код соблюдался. Когда начинало штормить, дамочки, вздыхая, закуривали сигаретки и принимались неспеша натягивать на себя топики, не сильно отличающиеся своими размерами от купальников.
 
Трудовая неделя в стране началась, но в душу настойчиво лез вечер пятницы. Хотелось чего-то не связанного со словом работа, трезвостью, верностью супружескому долгу. Поэтому мужчины, попивая баночное пиво, с нетерпением ждали своих спутниц у лестницы. Предстоял вечерний «Трогательный конкурс». Суть простая: сыновья Адама с завязанными глазами по коленкам должны узнать даму. Если опознание затягивалось, то в качестве подсказки за бонус шампанским разрешалось трогать грудь. Препятствий к этому со стороны дочерей Евы не наблюдалось. У многих дам даже не был надет бюстгалтер.   Антимолитва:

          Что бы у тебя от вина голова не болела,
          Что бы податлива была и смела.
          Норковую шубу подарить не просила,
          Да маме своей в Воронеж не звонила.
          Тогда и ночь будет сладкой,
          И утром с кофе всё в порядке.

 Предстоял долгий путь наверх – домой. Для усатых-полосатых наступали радостные минуты, так как поднимающийся сердобольный представитель постиндустриального общества из чувства долга старался погладить дальнего родственника мультяшного кота Матроскина из Простоквашино. Он (представитель), облегчённо переводя дух, присаживался на корточки на очередной площадке и со словами «Кис-кис» теребил пушистый комочек вокруг шеи.  Котик-мурлыка выгибал свою спинку, поднимал трубой хвост и тёрся мордочкой о руку.

 А впереди оставалась ещё не одна сотня шагов. Хотя, кто их точно считал под винными парами. Снова подъём, новая площадка со скамейками для отдыха и поцелуев, свежая парочка разномастных котов и так до самого верха. Пот застилал глаза, сердце бешено стучало в груди, глаза печально мерили расстояния до спасительного финиша. Ура! Подъём заканчивался, прекращалась отдышка, но усатые представители местной фауны и наверху неотступно преследовали тебя. Один из них намурлыкал мне старинную легенду времён Одиссея:

 «Древние античные предания утверждают, что именно на мысе Фиолент (по-гречески «божья страна») находился храм богини Артемиды. Мурр. А жрицей в храме была, как это ни странно, гречанка Ифигения, любившая парное молоко. Два раза мур, мур. Она скучала по своей родине на Пелопоннесе, так как берега Тавриды казались ей неприветливыми, да и свирепые скифы засматривались на заморскую красавицу. Однажды ночью в бухте возле храма появился корабль. Наутро перед жрицей предстали двое молодых воинов – Орест с Пиладом. Им срочно понадобилась статуя Артемиды (без сертификата), но мышиный король воспротивился предпринимателям античных времён. Гав (это по- иностранному).  Жаль, что моя пра-пра-пра… бабушка его (мышиного короля) в детстве не слопала.

 Ифигения решила помочь соплеменникам. Она подкупила царскую особу заплесневелым сыром, чтобы тот не проболтался. Потом, уговорила жрецов, мол, статую нужно помыть в морской воде. Греки затащили изваяние на корабль и дёру под всеми парусами на родину. А чтобы спутать свои следы тени беглецов превратились в крутые скалы, стоящие рядом. Ифигения побольше, а братья поменьше. Мошенничество чистой воды, но боги простили античных ворюг за небольшую взятку ракушками. Вот такая история. Мур.

 А ещё, неподалёку, расположился каменный бегемот. Шёл себе шёл по жаре (дорогу к маме в Африку искал), но сморило беднягу. Захотел воды попить и припал к морю. Бултых! Так себе и лежит, уже не одну тысячу лет, пытаясь утолить жажду не обращая внимание на туристов. Даже в брюхе дыра образовалась, так можно до бесконечности лакать солёную воду. А в стороне от бегемота, любители крымских красот и нудизма выкопали в каменистых склонах пещеры, да настроили жилищ, больше похожие на бразильские фавелы, чем на гостиницы класса «Эконом». Дорожки к ним узкие, местами просто натянута верёвка и в дождливую погоду очень скользкие. Про нехватку в стране гипса говорилось выше, но пьяным море по колено.

 Они с поразительной точностью скатывались вниз под колёса машины-призрака, о которой речь пойдёт почти в самом конце нашего повествования. Зато, какие красоты здесь открываются в солнечную погоду! Сквозь прозрачную бирюзовую воду просматриваются камушки невероятной формы. Снуют рыбки, ползают маленькие крабики, а если повезёт, то можно увидеть настоящих дельфинов, которые сопровождают белоснежные яхты. У меня есть знакомая морячка, мы познакомились здесь прошлой зимой. Я был на краю от гибели… Мяу. А вот и она, моя спасительница».

- Вы очень интересно с котом общаетесь, - услышал приятный женский голос Сергей (так звали нашего рассказчика).

Он поднял голову. Рядом стояла белокурая девушка и улыбаясь смотрела на него. Нет, то была не из тех блондинок (да извинят меня представительницы слабого пола), что час тому назад сидели внизу на берегу с дымящейся сигареткой в руке. От незнакомки веяло теплом и той непосредственностью, что присуще античным красавицам, с которых великие художники писали портреты. Правда иногда это были куртизанки, но раскаивавшиеся в сомнительном прошлом. К примеру, Мария Египетская. Так, маленькое отступление.

 Дамочка очень рано начала пить креплёное вино, потеряла целомудрие, и просто влюбилась в блуд. В созвездии Млечный Путь меньше звёзд, чем было у распутницы мужчин. Куртизанка совершенно искренне считала, что разврат — смысл жизни. Потом, протрезвев сбегала к Иордану, помолилась, причастилась живой водой и стала святой. Старая история, которую не проверишь. Неверующий ухмыльнётся, охмурённый начнёт шептать молитвы да посылать проклятия безбожнику. Лучше вернёмся к нашему разговору.

- Намурлыкал на ушко про лунного зайца? – повторно задала вопрос незнакомка.
- Про Вас рассказал, – просто ответил Сергей, - на кошачьем языке. У меня звериный переводчик есть.
- А мы с ним разве знакомы? – удивилась незнакомка.
- Да, говорит, что видел Вас в прошлом году здесь зимой. Шёл густой снег, а Вы его пожалели. Знаете, как котам это приятно.
- Да, вспомнила. Он тогда был маленьким, и сидел внизу на берегу моря. Как он там очутился – уму непостижимо. Так замёрз, что весь дрожал. Пришлось спрятать мокренького продрогшего комочка под пальто. Иначе, бы погиб. Снег – не сахарная пудра.

- Или печальная рыба-солнце его бы слопала, - пошутил Сергей, - она зимой страсть как голодная.
- Не перебивайте, местная барабулька котятами не питается. Мы стали подниматься по ступенькам. По пути повстречался монах из монастыря. Оказывается, он искал котёнка. Озорник убежал поваляться в выпавшем снегу и пропал. Но с божьим промыслом всё разрешилось благополучно.
- Мяуувф, - раздалось подтверждающее мяуканье (что означало - котов нужно любить).

Девушка вновь улыбнулась. Сергей посмотрел на неё. Её глаза завораживали. Они как океан манили незадачливого ловца за жемчугом в свои глубины. Ложбинка между белоснежных грудей влекла, губки завораживали. Захотелось подойти, обнять и поцеловать незнакомку, но как сделать это красиво? Чтобы она сама захотела? Киношно-конфетные романы остались далеко позади в прежней жизни, посиделки за чашечкой кофе с коньяком – банально. Хотя, вариант, подходящий в вечернее время. Может…

- Оставьте кота в покое и проводите меня. Или Вы собрались мурлыкать друг с другом до утра? Меня Светой зовут. Удивлены, как всё просто и быстро, что можно без кофе обойтись? Ничего подобного. От чашечки «Капучино» не откажусь, но без коньяка. Вы автор повести «Когда не слушаешь маму». На ней сейчас полосатый друг сидит. 
- И как книга?
- Понравилась, маму слушаю. Пойдемте Сергей, уже достаточно темно. Котик слезай с бестселлера.
- Мяу, - недовольно промяукал псевдо-Матроскин, закрыв глаза и потеряв всякий интерес к случайным знакомым.

  Такая кошачья память. Помнит только колбасу. В этом случае с собакой проще. Она нуждается в человеке, а кот только позволяет себя гладить. Сколько ни кидай палку – кот ни с места, а пёс с радостью рванёт за ней. Правда, это моё мнение и к данному хвостатому не относится. Волны продолжали монотонно биться о берег, донося лёгкие брызги до выступающих из воды скал. Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая мнимый край земли в ярко-красный цвет. Дул лёгкий прохладный ветерок, который, покачивая ветки кустов и деревьев, нарушал тишину ночи. Через несколько минут наши знакомые медленно пошли по направлению к выходу. Ветер нежно трепал белокурые   волосы Светланы. Она, остановившись, на минуту закрыла глаза.

- Волшебная красота, - прошептала прелестная спутница, - как же не хочется уходить. Растянуться бы вновь на мягком песке, раскинув в стороны руки, услышать шум набегающих волн. Представить как божественные нереиды помогают усталым морякам и просят море быть чуть поспокойнее. Иногда оно сердится, иногда улыбается, тысячелетиями точа камушки яхонта. Порой фигурки делаются такими причудливыми, что вызывают улыбку на лице.  В городе мы все постоянно куда-то несемся, спешим, вся жизнь на бегу. Успеть что-то купить, не проспать на работу, позавтракать на ходу.  А на море некуда торопиться, на него можно смотреть часами. Проходящие мимо корабли, яхты с белоснежными парусами.  Но лучше – алого цвета. Так красивее.

- А вдруг пираты на горизонте появятся с развивающемся «Весёлым Роджером» на мачте и похитят Ассоль, ждущую своего Грэя?
- Времена Джона Сильвера прошли, к тому же я хорошо владею «Люгером». Вы меня проводите? Темнеет, страшно одной возвращаться домой.
- Вы же метко стреляете?
- Пошутила, просто у меня нет здесь знакомых. Я ненароком увидела портрет на обороте книги и поняла, что Вы автор.
- Так Вы меня не знаете? – Сергей вопросительно посмотрел на собеседницу.
- Теперь знаю.
- И не боитесь?

- Писатель, который пишет про маму не может быть страшным, - улыбнулась Светлана, - тем более коты не садятся на плохие книги.
- Но там немножко про другое.
- Про что?
- Про несовершенство земной жизни, тщете всего сущего, пришельцев из далёкого космоса. Знаете, философия жизни состоит в том…
- Слишком сложно для блондинки, а про любовь есть?
- Да.
- Вот видите, мне нечего бояться. Вы внушаете доверие, раз пишите про любовь.
- Так сразу? Смело.
- А я ничего не боюсь.

- Ясное дело. Пиф-паф и в дамки.
- Дело не в меткости, меня просто нельзя обидеть. Нельзя!  Однажды я поднималась с молодым человеком на высокий холм. На мне были обтягивающие джинсы. Было темно, как сейчас, и я шла впереди по безлюдной тропинке.
- Смело, могло случиться…
- Я про это не думала. После завершения нашего восхождения…
- Он предложил Вам руку и сердце.
- Нет, - Светлана рассмеялась, - попросил больше так не экспериментировать.
- Спускаться лучше, чем подниматься. Могло быть всё иначе.

- Возможно, но повторю - меня нельзя обидеть.  Потом мы встречались, о многом говорили, ели мороженое. Даже пытались танцевать на набережной. Да, да. Не верите? Это правда. Всё дело в туфельках и в нём!  Потом… Карета превратилась в тыкву, Золушке пришлось улететь в Париж, но место встречи изменить нельзя. Оно всегда в моём сердце.
- А пароль?
- Прежний. Слишком много знать не обязательно.
- Вы сотрудница внешней разведки? Полковнику никто не пишет?
Светлана пристально посмотрела на Сергея, но неожиданно воскликнула, хлопнув в ладоши:
- Ой, посмотрите наверх. Какая красота!

Действительно, звёзды словно полчища небесных искрящихся светлячков заполонили пространство, где ещё недавно властвовали свирепые ветра. Одни ярко горели, другие тускло мерцали, дожидаясь своего часа пробуждения. Вон, проявилась незамысловатая дорожка, словно кто-то неосторожно разлил молоко. Наверное, лунный заяц. Сидит косой на берегу «Моря Лунного Океана» (есть такое название) с акварельными кистями для рисования да жуёт вкусную спелую морковку. Прекрасно рождение ночи, прекрасно само течение времени, но как часто мы способны видеть красоту?

Почему большую часть времени люди вообще не чувствуют природного волшебства? Почему? Темнота - синоним неизвестности. Может богиня Нюкта пугает нас? Но ночь также прекрасна, как день. На небосклоне появляется серебристая луна, начинают петь цикады, ёжики покидают свои норы, мотыльки беспорядочно кружатся при свете фонарей, дети видят сказочные сны. На лавочке сидят счастливые влюблённые. Простое незамысловатое деревянное сооружение для двух сердец – ключ от рая. А больше ничего не надо. Нежные поцелуи, взъерошенные волосы, признания в любви. Это их время!
 
 - Спаси меня любимый! Предотврати всё плохое, ведь я знаю, что ты можешь. Милый. Всех земных слов не хватит, чтобы выразить мои чувства к тебе. Я сейчас как подранок. Улыбаясь, ты даришь мне дополнительные крылья. Каждый раз, когда падает звезда, я произношу одно единственное желание - быть рядом с тобой. Ты заменил мне всех, но никто не в силах заменить тебя. Не забывай свою Золушку и будь всегда рядом. Вспомни, как пели утром воробушки на балконе, - пробормотала полушёпотом Света.

Она остановилась, сложив ладошки рук перед собой.  По щеке пробежала слезинка, оставляя маленький след. Потом полушепотом добавила:
- Ameno dore me, dore me am. Разгадай и возьми меня сейчас, но я знаю, что это невозможно.

Из книги Сергея.
…Полночь. Таинственная луна, окутанная пеленой приближающегося тумана, освещает обнажённые тела, сплетённые в объятиях. Сердца ещё стучат в унисон, губы полуоткрыты, дыхание потихоньку начинает восстанавливаться. Что это? Неужели сон? Такой прекрасный, но настолько реальный? И лишь скомканная простыня, подушка на полу, разбросанная одежда на креслах выдают, что засыпать никто не собирался. Сколько ещё недосказанных слов, неоконченных поцелуев, сладостных чувственных вздрагиваний от прикосновений друг к другу…

– Ты ещё приедешь? – спросила Наташа, отбросив от себя одеяло, нежно прижимаясь к его щеке. – Мне так хорошо, как маленькому беззащитному мурлыкающему котёнку. Боже, какая я дурочка, что находила повод отказаться от близости! Помнишь, там, на берегу, когда ходили на мол, у меня закружилась голова от прикосновения твоих губ. Ещё миг – и я бы не устояла. Давай не будем ставить точку в наших отношениях. Ведь мы ещё по-настоящему не танцевали вальс. Раз-два-три, раз-два-три. Поцелуй меня, милый, я никогда не забуду эту волшебную ночь.
Наташа пристально смотрела Косте в глаза. Маленькая одинокая слезинка скатилась по её щеке. Солоновато-прозрачная капелька пахла морем внутри милого создания. Она ждала ответа. Ждала и боялась, что не будет услышана. Но время неумолимо начало отсчитывать обратный ход.

– Мы поставим многоточие с запятой, – прошептал Костя, прижимаясь губами к её груди, – пусть наш роман продолжается бесконечно в ритме венского вальса. Ты помнишь, как прощался Маленький принц с Лисом?
– Да. Ты мой принц, перед которым хочется снова и снова полностью открываться, – прошептала Наташа, – пусть только луна будет свидетелем нашего счастья. Позвонишь мне?

– Да, ты возьмёшь трубку и услышишь:
– Алло, это я.
– Я рада тебя слышать. Привет, милый.
– Привет, солнышко. Как дела?
– Скучаю. А ты?
– Тоже. Лежу и не могу заснуть.
– Как я.

– Слышишь шум моря? Я приложил раковину к уху, наслаждаясь таинственными звуками. Кажется, что внутри бушует целый океан, а я на его берегу. Сейчас из морской пучины появится соблазнительная русалка Наташа.
– Невероятно, недавно вышла из моря и представила, как ты ждёшь меня. Как здорово, что наши желания совпадают. Обожаю тебя, милый.
– Нет, нет, не говори, подожди, впереди такая большая жизнь, ты ещё тысячу раз произнесёшь «обожаю, милый».
– Одну лишь тысячу? Так мало?
– Нет, две, три, десять, миллион... Много миллионов раз я буду слышать, как ты говоришь «обожаю милый».
– Звёздочка пролетела, надо загадать желание!
– Не успели.

– Всё равно. Давай. Я очень хочу. Очень-очень, прямо сейчас.
– Я уже загадал.
– Какое?
– Говорить нельзя – не сбудется!
– А если самому себе вслух?
– Мы обязательно встретимся.
– Милый, нежный, единственный. Мне кажется, что я сейчас вновь растаю от счастья. Я буду ждать. Очень, очень.
– И я, ты слышишь, на улице пошёл дождь.
– Я не могу жить без тебя.
– А я без тебя и дождя.
– И дождя…

– Ту-ту-ту… Абонент вне зоны действия сети.
– Ну вот, – надула губки Наташа, – на самом интересном… Расскажи ещё что-нибудь.
– Ты читала в детстве книги под одеялом? С фонариком?
– Да, это так было интересно! Как будто находишься глубоко в пещере и рядом с тобой волшебная лампа Аладдина. Стоит её немножко потереть, тут же появиться джин, а вместе с ним царевна Будур.
– Но вместо лампы простой фонарик.
– Я знаю. Его тоже можно потереть.
– И как скоро заканчивались батарейки?
– Они не заканчивались никогда.
– Как наша любовь?
– Да!
– Тогда я лечу к тебе через пропасть забвения.
– Подожди, милый, разобьёшься. Лучше я спущу верёвочную лестницу. Так надёжнее.

Кони, белогривые кони надежды. Запрячь бы сейчас тройку статных рысаков колесницы Фаэтона, крикнуть во весь голос «пошли, родимые», и – стремглав умчаться вдаль. Да так, чтобы дух захватило от бешеной скачки под несмолкаемый звон бубенцов. Пусть ветер лохматит волосы, треплет ворот рубашки, задувает в каждую складочку одежды. Всё нипочём. Ведь кони несут наших героев в волшебную страну грёз, где они по-настоящему счастливы. Они обязаны туда попасть. Пусть ненадолго, не навсегда, на одно лишь мгновение, но именно для этого стоит жить. Возничий, обернись! Посмотри, как счастлива Наташа. Она запрокинула голову, счастливые глаза полузакрыты, губы разжаты, словно ей не хватает воздуха любви. Быстрее, ещё быстрее! Вот он, миг счастья!

Устали кони? Не беда. Белый мох с клевером дадут нашим влюблённым долгожданный приют. Они упадут в мягкую душистую постель, уста сольются воедино в долгом поцелуе. Земля-матушка притянет родных детей к себе, подарив незабываемые минуты блаженства. Трава-защитница скроет от посторонних любопытных глаз таинство любви, а стрекот цикад заглушит звук наслаждения. И вот влюблённые безмолвно лежат, устремив свои взгляды в бескрайнее синее небо.

 Ветерок неторопливо пробирается по растрёпанным волосам, солнышко нежно ласкает тела своими лучиками, над обнажённой девичьей грудью порхает разноцветная бабочка. Они сами запрягли свою тройку счастья, открыли ворота любви и унеслись в страну волшебных грёз. Пусть ненадолго, не навсегда, но так иногда бывает! Даже всесильная «контора» не может влюблённым в этом помешать.

– А знаешь, я раньше читала, что на свете есть птица, которая поёт только один раз, но ценой своей жизни. Для этого она кидается на острый шип терновника, и весь мир замирает от сладостных звуков её предсмертной песни. Какая печальная легенда.
– Это из «Поющих в терновнике», история про простую девушку Мэгги и святого отца Ральфа. Она любила земного мужчину, он – Бога. Спи, скоро нас разбудит щебетание воробушков.
– Или голос следователя, – тихо пробормотала Наташа, закрывая глаза.

Константин внимательно посмотрел на неё, анализируя услышанное. Заглянув утром в окошко, вездесущий серый воробей, с удивлением поворачивая голову вправо-влево, обнаружил сладко обнявших друг друга утомлённых путников долины любви.
– Ищи хлебушек у друга в соседнем окне, безопаснее будет, – заметил златокудрый Амур, поправляя свой колчан со стрелами на плече, – недавно пару котов интересовались твоим распорядком дня.

Воробышек понимающе чирикнул и перепорхнул на рядом стоящий балкон. День потихоньку вступал в свои права. Через несколько часов серебристый лайнер уносил Константина из страны грёз в мир повседневных реалий. Внизу под крылом синело гостеприимное море, дымка облаков окутывала фюзеляж воздушного лайнера, симпатичная стюардесса с улыбкой предлагала прохладительные напитки. Что ждёт наших героев впереди, ведь поставлена многозначительная запятая в непростых отношениях? Сейчас бы коньяку, а не лимонада. Может, чудо-птичка, которая внезапно подлетела к Наташе, стоявшей в одиночестве на берегу, хотела поведать про будущее? Пернатый посланник Амура, обученный тонкостями радиосвязи, был так настойчив, что без боязни уселся на женскую ручку, склонив набок свою головку. «88,88,88», – щебетало удивительное создание тонким голоском.

– Восемьдесят восемь, – улыбнувшись, про себя повторила Наташа, старательно выводя на прибрежном песке тонкой палочкой «КОСТЯ», – генерал ошибся.

Бедная девочка ещё не знала, что возлюбленного срочно вызвали на переговоры и он не смог предупредить её. Время незаметно стирает события, которые так нас волновали вчера, пару дней назад, прошедшей ночью. Оно беспощадно, когда стараешься забыть о минутах душевных волнений, страстных переживаний, желании вновь и вновь прижать к груди запретный плод, нечаянно сорванный с дерева любви. Больше всего Константин ненавидел предательство, но Наташа сказала бы: «Это жизнь». Да только нужна ли она в таком амплуа, когда наступает весна, яхты бороздят морские просторы, расцветают тюльпаны с розами, по дорогам бегают ёжики, даже коты начинают тереться о ноги.

Костя тонул в Наташиных глазах, он растворялся в её очаровательной улыбке, терялся, когда она с детской непосредственностью пыталась поведать о своих чувствах… Он молча смотрит на фотографии, с которых она улыбается. Нет, не ему. Тогда они ещё не были знакомы. Наташа слишком добра в этом безумно жестоком мире и может радоваться одинокому полёту шмеля, порханию бабочки, распускающимся цветам, резвящимся на морских просторах дельфинам…

Теперь к нашей истории.
- Что случилось? – переспросил Сергей, удивляясь внезапному преображению прекрасной спутницы, - Вы похожи на кающуюся грешницу.
- Ничего, просто я очень люблю этого человека. А это не грех.
- Какого?
- Мы говорили о нём.
- Джинсовый воздыхатель? – переспросил с улыбкой Сергей.

- Прошу – не надо. Вы ничего не знаете.  Мы столкнулись друг с другом как две звезды. Порыв, страсть, душевные волнения. Всё произошло внезапно, но это был поистине вселенский взрыв любви. Мы вздрагивали при каждом прикосновении, растворялись друг в друге. Так в обычной жизни не бывает! Вы знаете, я  никогда не привыкну к морю. Год за годом оно поражает меня, волнует, приводит в восторг. Нас соединило море.
- Случайно Ваш знакомый не «морской дьявол»? – улыбнулся Сергей.
- Нет, - засмеялась Светлана, - он любит земные цветы, а не водоросли. У меня до сих пор хранятся лепестки роз, которые любимый подарил мне в тот памятный прощальный вечер. Даже обещал посадить на облако и немножко покатать.

- Врал.
- Пожалуйста – не надо.
- Тогда почему желанный не с Вами?
- Так получилось, - уклонилось от ответа Светлана, - капитаны кораблей иногда меняют курсы, особенно в непогоду.
- «Титанику» не повезло. Как его звали?
- Зовут - Костя, - спасибо за прогулку. Я почти на месте, - Светлана остановилась.

- Спойте мне, - попросила она.
- Колыбельную? Спят усталые игрушки…
- Про любовь.
- Вам веселую песню или грустную?
- Грустную.
- Хорошо, но предупреждаю, я разобью вам сердце.
- Уже разбито.
- Тогда лучше стихи про облако:

«Чтоб ты не страдала от пыли дорожной,
 Чтоб ветер твой след не закрыл,
 Любимую, на руки взяв осторожно,
 На облако я усадил».

- Как чудно, - прошептала Светлана, - сильнее любви, может быть, только потеря самого дорогого человека, от которого сходишь с ума.
- Может телефонами обменяемся? – предложил Сергей. - За мной бразильский кофе с французским коньяком и VIP место на роскошном двухместном облаке.
- Не торопите события.  Лучше пожелаем друг другу спокойной ночи. Смотрите, снова котик прибежал. Не хочет расставаться мурлыка.
- Они везде. Вы были со своим другом на маяке?
- Были. Он просигналил нам «88».  Почему спросили?
Глаза девушки наполнились влагой.
- Да так. Вместо кофе выпейте кружку тёплого молока на ночь. Что с Вами? Вы плачете? Вы до сих пор влюблены и Вам больно от утраты любимого? – спросил Сергей.

- Мне не больно, мне просто не так, как хотелось бы. Я хочу к нему! – Светлана улыбнулась, - пойдёмте, уже поздно. Нет, давайте ещё немножко подышим морем. Оно зовёт меня к себе. Накануне дул яростный ветер, а сейчас он стих. Только прибой ещё не может успокоиться. Почти всегда после каждой бури берег усеян грудами водорослей с ракушками. В них копошатся маленькие крабики, пытаясь улизнуть обратно в море. А медузы погибают. Жалко их. Смотрите, чайка! Ах, как бы я хотела стать птицей и улететь далеко-далеко.

- К любимому?
- Да.
- А озорные воробышки не подойдут. Они так весело иногда чирикают влюблённым на балконе по утрам. Нет, чтобы дать поспать молодым после бурной ночи.
Светлана вздрогнула.
- Кто Вы? – прошептала она дрожащими губами.
- Просто писатель. До свидания.

Из книги Сергея.
Комната, в которую ввели арестованного, была пустоватой, без лишних предметов. Серые стены, массивный стол с лампой да пара стульев. На одном из них, положив ногу на ногу, сидела полковник госбезопасности. Перед ней стояла початая бутылка коньяка с небольшой вазочкой цукатов. В углу виднелся полуоткрытый металлический сейф.
— Ну, здравствуй, Костя, — Наташа протянула арестованному руку, – говорят, что при задержании ты сломал челюсть омоновцу, у тебя всё нормально?
— Твоими молитвами, ;a va (фр.) — ответил бывший возлюбленный, – раньше встреча с загадочной незнакомкой начиналась с невинного поцелуя, товарищ полковник.
– Не с первой, со второй.
– Да, конечно, кто знал. Теперь без ста грамм с солёным огурцом не разберёшься.
– Могу угостить неплохим коньяком, огурцов, правда, нет. Никаких. Сушёную вишню будешь?

– Не утруждайся, твой вид в погонах, как новое сексуальное влечение, пьянит без алкоголя. И хочется, и колется. Хотя, глаза — зеркало души, но ножки, обтянутые форменной юбочкой, намного интереснее. Мне бы тоже костюмчик не помешал.
– Боюсь, что в нём не будет карманов.
– Не пугай, за удовольствие с большими звёздами, скорее всего, последует пуля в лоб. Форму в Париже шила?
– Здесь. Хватит Цицерона цитировать.
– А скажи…
— All in good time — всему свое время, вот обвинение, прочти. Особо не заморачивайся — оно в процессе расследования не раз изменится. Правда, не в твою пользу.
— Чушь какая-то. Storm in a teacup, много шуму из ничего.
— Да? Вину признаешь?
— Нет.

— Смотри, статья 276. Шпионаж с отягчающими обстоятельствами. В тридцать седьмом году сразу «вышка» светила
– Жизнь начинаешь ценить, когда она висит на волоске.
– Оставь свою браваду. Даже всесильные дорожат секундами под солнцем в минуту опасности, особенно когда старуха с косой цепляется за горло мёртвой хваткой. Подпиши здесь и здесь. Явки, пароли, сообщников назовёшь?
— После поцелуя.

— Не хочешь говорить? Ну, как знаешь. Твой друг подозрительно исчез. Или в MI6 товарища по работе для правдоподобности легенды выдумали?
– Для вас «или».
– До встречи, — Наташа поднялась, – советую не рубить сук, на котором сидишь.
– Тогда, в последнюю ночь я пообещал не ставить точку. Не ожидал, что получится такая запятая.
– Бывает, Костя. Это не мой выбор. Уже допрашивали?
– По-настоящему нет, а должны?

– Думаю, что бесполезно. Проще ввести «сыворотку правды». Сам всё расскажешь.
– Приходил какой-то небритый в штатском. Достал из портфеля лист бумаги, дешёвую авторучку, почесал рукой в затылке и спросил: «Год рождения?». Я ответил. Последовал идиотский вопрос: «Цель рождения?». Как говорят англичане, «Дураки растут без полива». В конторе все с отклонениями?
– Проверяли твоё психическое состояние. Ещё что-нибудь хочешь добавить?
– Еды нормальной принеси, тошнит от тюремной баланды.
– Утку по-пекински в других местах подают, ваше благородие. Цену не набивай. Все самые великие тайны выбалтываются не из-за шантажа или по принуждению, а в порядке самоутверждения. Комплекс Наполеона не кричит?

– Я давно переболел звёздной болезнью. Раньше в твоих словах не было суровости. Неужели можно одновременно проживать две жизни? Быть невинной девочкой, любящей море с дельфинами и хладнокровно посылать на смерть любимого. Это как щеночка погладить, а потом спокойно вытереть руку влажной салфеткой.
– Кто тебя просил становиться иностранным агентом? Хотел проникнуть на секретную военно-морскую базу? Простак, вся набережная просматривалась день и ночь. Наши агенты везде: в барах, на танцплощадках, на прогулочных катерах…
– Котов с чайками тоже завербовали?
– Брось неуместные шутки. Мы год ждали, когда MI6 пришлёт своего резидента. И почему именно выбор пал на тебя? As phony as a three-dollar bill. Фальшивый, как трёхдолларовая купюра, обыкновенный бабник.

В глазах полковника госбезопасности мелькнули слёзы. Ей на миг показалось, что перед ней стоит не матёрый хитроумный враг, а по-прежнему самый ненаглядный, самый желанный мужчина на свете. Как тогда, на утёсе.
– Вы просто ошиблись в своих расчётах, – спокойно ответил Костя, – и засекреченный бронепоезд зря израсходовал запас пара. Столько усилий ради пустого пшика. Котов вербуете с помощью просроченного молока, на квадрокоптеры денег не выделяют – с чайками договариваетесь, подкупленные яблоками ёжики научились дорогу по ночам перебегать, троллейбусы на линии поздно вечером задерживаются ровно тогда, когда мы появляемся на остановке. Даже деревья, разукрашенные видеокамерами, выглядят как новогодние ёлки. Не поймёшь, разноцветный огонёк гирлянды мерцает или видеовизир. Короче, мельчаете, - спокойно перечислял Костя. – Шерлока Холмса внимательней читать надо было в детстве. Дедукция – великая вещь. Одно скажу, всегда хотел узнать, что такое предательство. Теперь сундучок моих желаний наполнен до краёв. Кофейком угостишь? Желательно с корицей.

– Опять пытаешься заговорить? А пароль «Девушка, Вы меня не сфотографируете»?
— Вот это и есть первая ошибка. Простое совпадение. Нужно ещё тогда было сразу ставить точку, но я хотел с тобой познакомиться. Почему вы делите людей на критерии: шпион, резидент, стукач? Кто представляется идеалом? Иуда, Нерон, Малюта Скуратов или вертухай в спецприёмнике?

– Замолчи, ты спешно покинул меня на самолете, понимая, что находишься на грани провала.
– Это второй промах бравого генерала. Меньше всего мне хотелось расставаться с тобой, просто рабочий момент. Ты никогда не говорила, где живёшь, работаешь, телефон оказался недоступен. Зачем вы его с собой в сумочке носите?
– Где друг?
– Где, где – в Караганде. Вместе улетели подписывать новый контракт. Вы промахнулись сто раз из ста бросков, о которых даже не задумывались. Не раз убеждался, что, кроме высшего образования, необходимо иметь среднюю сообразительность.
– А бирмингемский диалект английского?  Сейчас по-французски заговорил – ;a va, британские идиомы в пример ставишь.
– Я ещё нидерландский знаю. Ik hou van je.
– Переведи.
– Я люблю тебя.

Губы Наташи задрожали. Опять эта чёртова усталость. Встречи, явки, допросы. Ошибка! Не может быть! Он должен был спросить: «Девушка, Вы меня не сфотографируете», а я его не переспрашивать – просто согласиться».
Наташа осторожно опустилась на стул, её руки дрожали, голова медленно поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Можно было заметить, как вмиг пересохшие губы шепчут: «Не может быть, не может быть, что я натворила».
– Это правда? Я, я… Ты на самом деле меня любишь? Так не бывает, милый.
– Как видишь, иногда две безымянные звезды сходят со своих привычных орбит, стремительно летя навстречу друг другу. Что потом произойдёт – никто не знает. Одно скажу, ради такого столкновения стоит жить. Что с тобой?
Наташа, побледнев, растерянно уставилась в одну точку.
– Всё кончено, – прошептала она.

Затем, словно матрица, в ее голове стали мелькать картинки недавнего прошлого. Вот их первая встреча у моря, прогулки по ночному городу, поездка на утёс, танцы на набережной. Казалось, ради этого счастья стоит жить. Безумцы! Она до сих пор помнит вкус его жарких губ, первый поцелуй волшебной ночи. Как больно ей в данную минуту от внезапно нахлынувших воспоминаний! Но почему она ради чьей-то роковой ошибки должна отказываться от счастья быть любимой? Люди не умеют останавливаться и радоваться тому, что имеют в сию минуту. Они бегут за призрачной птицей-удачей, но чаще в противоположную сторону, не замечая, что настоящая жизнь здесь: на этой набережной, на этом одиноком утёсе, под белоснежным парусом – она здесь. Нет, не на ту напали.

– Будь проклята эта порочная система, все только и стараются, что подсидеть друг друга. «Контора» насквозь прогнила, никому нельзя по-настоящему верить. Прости, прости. Я вытащу тебя отсюда. Верь мне, я должна сделать невозможное ради нашей любви.

Наташин голос дрогнул. Но через несколько секунд, успокоившись, полковник госбезопасности резко нажала кнопку, вызвав конвойного.
– Уведите арестованного до особого распоряжения.
Потом, позвонив дежурному офицеру, приказала:
– Зарезервируйте два места на самолёт до Парижа через Тоскану.
– На какое число?
– Ближайшее, хотя нет – через два дня.
– Предупредить нашего агента в Риме?
– Не надо, у меня свой коридор.
– Ещё будут указания?
– Пока всё, хотя распорядитесь, чтобы «дельфину» принесли чашечку крепкого горячего кофе с корицей.
Потом тихо прошептала:
– Только море спасёт нас.

Теперь вновь к нам.
- Стойте. Мне кажется, Вы что-то знаете или о чём-то догадываетесь, - Светлана немножко помолчала, - хотя, откуда. Мы незнакомы и даже во сне не встречались.
Потом про себя: «Может, в конторе на Лубянке? Навряд ли. Хотя…».
- До свидания, писатель. Больше хороших читателей и приятных снов. Устала – был трудный день.  I am a weak fragile woman (англ. Я слабая хрупкая женщина). Да, кота не забудьте накормить. И себе купить мороженого.

- Ещё один маленький вопрос. Девушка, а Вы меня не сфотографируете? На прощание.
Обладательница белокурых волос вздрогнула, потом резко отвернулась и быстро засеменила по направлению к одиноко стоящему дому, бросив на ходу:
- Оставьте меня в покое. Я давно вне игры!

  Сергей оторопело смотрел вслед удаляющему силуэту, не веря самому себе. Так не бывает.  Какое совпадение!  В руке он держал собственную книгу, где была написана история влюблённых. А первые слова, которыми они обменялись звучали: «Девушка, Вы меня не сфотографируете»?  И главная героиня – бывший засекреченный парижский резидент сейчас медленно удалялась, растворяясь в ночи, даже не уточнив вопрос: «На свой фотоаппарат»? Правда, в повести её звали Наташей. Ameno! Я разгадал.
- Ну, что кот? Есть хочешь? Так никогда не похудеешь.
- Мяу (в вольном переводе – необязательно).
- Знаю, котов нужно любить.
- Мяуувф.
- Извини, так точнее. Пошли.

Одинокие скалы ещё долго наблюдали за странной парой в облике семенящего кота и человека. А вылезший из своей пещеры любитель крымской вольницы в испуге перекрестился. Ему показалось, что к ним ещё присоединился тот самый каменный бегемот, лакающий морскую воду.
- Свят, свят. Изыди нечистая, - пробормотал он, осеняя себя крёстным знамением, - надо срочно выпить вина, а то мерещится чёрте что. Солёные брызги – это не брызги шампанского.

Потом внезапно опустившийся туман скрыл видение. В полночь фары машины прорезали его густую пелену. Взвизгнули тормоза на повороте и белый «Ауди» с номером «МУХА» стремглав помчался в неизвестном направлении. 
- Ницца, только Ницца. Там я в безопасности, — прошептала Светлана, - или это просто совпадение или «контора» до сих пор хорошо работает и меня выследили. Слишком много этот писатель знает. Придётся придумать небольшую сказочку для бывшего шефа.

Рядом с ней на соседнем сидении лежал заряженный пистолет «Люгер». Через час возле побережья возникло небольшое свечение фар и раздался истошный пьяный крик. На протяжении нескольких лет обитатели крымских пещер рассказывали приезжим нудистам легенду о потерпевшей крушение белой машине-призраке, которая поздно ночью на большой скорости ездила по берегу моря, разбрасывая своими колёсами мокрый песок во все стороны. Ни огромные каменистые валуны, ни морские волны не могли заглушить рёв мощного двигателя.

 Старожили поговаривали, что в автомобиле на заднем сиденье сидел «чёрный турист», а за рулём… кот с сигаретой в зубах. Мощные галогенные фары внезапно появлялись из ниоткуда и бросались в погоню за любым пьяным туристом, который скатывался с крутого склона с банкой пива в руке. Раздавались грозное мяуканье, истошный испуганный крик и скрип тормозов с хлопаньем багажника. Люди утверждали, что того, кто был пойман машиной-призраком, больше никогда никто не видел. Марка авто – Ауди. Регистрационный номер – «МУХА».

Эпилог

Сегодня море отдыхает. Оно восхитительное, вечно изменчивое, им можно любоваться без конца. То оно светло-голубое, покрытое почти белыми дорожками штиля. То оно ярко-синее, пламенное, сверкающее в отражённых лучах солнца. Белые барашки осторожно несутся к песчаному берегу, в небе парят чайки, где-то вдалеке слышится гудок морского лайнера. Я мечтаю поскорей увидеть вновь его волны, солнце, отражающееся в воде, прыгающих дельфинов, теплый песок и кружащихся в небе чаек. Наступает ночь, водная гладь успокаивается. Чего она ждёт? Луну. Огромная, круглолицая и бледная появляется вечная спутница Земли над горизонтом. А следом за ней образовывается серебристая дорожка. По ней так хочется пройтись. Или увидеть, как издалека в сопровождении дельфинов плывёт морская фея. Но кто там? Кто, потеряв голову от счастья, вальсирует сам с собой? Неужели златовласая Киприда?

Светлана танцевала. Синее платье вздымалось чуть вверх, оголяя загорелые изящные ножки. Круг, ещё один, шажок назад, вперёд… Эх, не те туфельки! Не беда, нет времени собираться. Скомканное белье, отброшенное одеяло, в беспорядке валяющиеся подушки. Ночь, утро, день, волнительные минуты полёта. Как мало времени, чтобы побыть с любимым наедине. Там, далеко, на морском берегу её уже ждёт белоснежный букет из роз. Он лежит на песке, и шумящие волны грозятся унести беззащитные цветы в открытую пучину Посейдона, но раз за разом отступают. Пусть сильнее звучит шум прибоя! Опять взмах руки, поворот, милая обворожительная улыбка, глаза, полные надежды. Раз-два-три, раз-два-три. Танцуй, девочка, танцуй. Миллионы людей не в силах заменить тебя, как тот долгожданный свет маяка, к которому тянутся потрёпанные бурей корабли в надежде найти тихую гавань. Светочка, ты сама Жизнь.

(Почти дословный отрывок из книги Сергея).