Морозко

– Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе, красная?

Высокий старик с пышной седой бородой до пояса и в синей шубе до пят выглядывал из-за ели и вопросительно смотрел на меня.

– Ну… тепло… – нерешительно ответила ему я.

Тот с подозрением прищурился и скрылся за деревом.

Подул ледяной ветер. Снег с ветвей ели посыпался прямо на меня. Как больно закололи щёки! И без того дубак страшный, так теперь ещё и метель завывает. И приходится сидеть здесь, под ёлкой. Главное, держаться, не заплакать. В сосульку ещё превращусь…

– Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная? – снова появился безумный старик. 

Тепло, как же! Сам что ли не понимает?

– Тепло, – ответила я, но голос дрогнул и глаза наполнились слезами. 

“Ну вот! Не смогла… как она не смогла!” – пронеслись в голове ускоряющие мысли.

Старик пристально смотрел на меня, наверное, с минуту.

– Не понял. – заключил он удивлённо.

Он стал спешно шарить по карманам своей шубы, доставать оттуда то ёлочные игрушки, то шишки, то конфеты, ворчать, что порядка в лесу никакого, и вот при лешем Витальевиче было лучше… Наконец он нашёл какой-то бумажный листок, полностью исписанный, и стал внимательно его читать.

– Настенька? – осторожно спросил старик.

– Нет.

– Марфа? – с надеждой продолжил он.

– Нет.

– Да кто же ты такая?! – старик всплеснул руками и выронил листок.

– Лада.

– Лада?! – он был поражён. – Какая ещё Лада? Не было такой в списке настоящих и будущих посетителей леса. Ты как здесь очутилась? 

– Не знаю, – всхлипнула я. – Я просто жила… как все…

– Ну-ка, поподробнее, – сурово допытывался старик.

– В школу там ходила, в институт, на работу потом, замуж вышла… – насупившись, забормотала я.

– Так, девочка, милая, ты меня не бойся, – тон старика смягчился. – Я, конечно, Великий Мороз, но помогу чем могу. Успокойся и постарайся рассказывать яснее. 

Внезапно потеплело. Ветер стих, по телу разлилось тепло, словно я только что выпила горячего чаю.

– Я всегда была терпеливой, не перечливой, – продолжила я смелее. – Старалась делать всё, как принято, как меня просят, чего от меня ждут, не выделяться, людей не расстраивать. Идут приличные девочки в институт после школы – и я пошла, как мама хотела, на востребованную специальность. Пусть душа не лежит, зато при работе всегда буду. Надо замуж – вышла за первого, кто встретился. Пусть наглый, выпивает почти каждый день, обозвать меня может крепко, зато при муже. Все так живут, и добра наживают…

– И как, сколько добра ты нажила, счастья, девица красная?

– Нисколько, – вздохнула я. – На работу хожу, как на каторгу. Всё думаю, если ещё чуть-чуть потерпеть, потрудиться усердней, и привыкну, и радостно станет. Мужу и так, и эдак угождаю, уступаю, забочусь. Говорят, хорошая жена должна именно так. Всё думаю, если ещё чуть любви ему дать, если молчать больше и обиды проглатывать, и оценит, и изменится, и будет любить меня…

– И конечно, всё без толку, – грустно проговорил Мороз.

– Сказку “Морозко” очень люблю. – добавила зачем-то я. Старику что ли этому тоже угодить хочу? – Но телевизор сегодня включила, и вот я здесь…

– Что-что ты сделала? Что такое телевизор?

– Телевизор… А, неважно. – вдруг ответила я. – Так любила сказку, так нравилась Настенька, а стоило под ёлкой оказаться, на морозище диком, в опасности замёрзнуть навеки... Не Настенька я. Плохо мне, слишком плохо. 

– Конечно, плохо, – мягко сказал Мороз. – Вот угождаешь ты всем, чтоб не расстроились да не разозлились. А сама при этом что?

– Сама расстраиваюсь, плачу…

– Жизнь свою ли живёшь? Или мамину, мужнину, соседкину? Их желания исполняются, а твои? Не твоя это сказка. Чужая. Настенькина, да хоть Марфушенькина или Бабы Яги – главное, не Ладушкина.

– Ох, что делать теперь…

– Я тебя отправлю домой. Я же волшебник. Но не сразу. Ты ведь вернёшься и по-прежнему заживёшь, награды за свои страдания ожидая да выслуживаясь. Я тебя в путешествие отправлю.

– Куда это? – вздрогнула я.

– Не пугайся, всё хорошо будет. Я ещё в одной истории герой. Отправишься туда. Там и зима тоже, но и лето есть, и весна, и осень. К чему сердце тянется, то и выбирай. Я наделю тебя волшебной силой. Сила эта дерзкая, так и рвётся на свободу, не удержишь ни одно своё истинное желание. Поживёшь, поколдуешь для себя всласть, освоишься. А потом зови меня, трижды прокричав: “Мороз!”. И можно возвращаться домой. Согласна?

– Стать волшебницей? Звучит заманчиво!

– Тогда вперёд! – радостно закричал Мороз.

И тут же меня окутал сиреневый туман, а прохладный ветер подхватил и понёс куда-то вперёд…